Первым делом выгрузили пайки и медицинские принадлежности, потом перегрузили автоматы в пикап, уложили ящик с магазинами и загрузили патроны. Два ящика с автоматами пришлось оставить, на них у нас не было покупателя. Когда пикап был загружен, мы с Романом взяли с собой Батура и Абдула, прикрытие из пулемётов нам пригодится. Сели в машину. Я Михе сказал, что нужно первым делом грузить в УАЗ, и мы поехали отвозить товар клиентам. К нашему счастью, попыток нас кинуть, не было. Мы просто подъезжали к очередной лавочке, выгружали нужное количество стволов, по четыре магазина к ним и по восемь пачек патронов на ствол. Некоторые, видя качество товара и то, что он действительно произведён в СССР, пытались выторговать себе ещё. Но мы отказывали, ссылаясь на то, что, сколько он заказал, столько и привезли. И что мы не вправе подводить других людей, которые тоже заказали определённое количество. Видя наше ответственное отношение к торговым сделкам, люди пытались навязаться к нам в постоянные клиенты. Приходилось их разочаровывать, говоря, что это одноразовая сделка. В итоге, все наши "клиенты" были удовлетворены, а мы получили финансовую поддержку в количестве 65 тыс. долларов. Покончив с делами, мы вернулись на постоялый двор, где нас с нетерпением ждали друзья. Они тоже успели разгрузить грузовик, набили УАЗ под завязку тяжёлым оружием и боеприпасами. А всё, что не уместилось, лежало на земле, дожидаясь прибытия нашего пикапа. Ещё немного поработав, размещая остатки груза в "Тойоте", мы ополоснулись и дружной компанией пошли пить вечерний чай.

Агашка порывался ехать обратно, и я его спросил:

— К чему такая спешка, Агаир? Оставайся на ночь, а утром поедешь.

— Не могу, старшина. В посёлке ещё не всё спокойно, и власть у председателя формальная, а желающих занять трон — много. В общем, не хочу заставлять их ждать. Как бы чего не случилось за их отсутствие.

— А как обратно через границу? Ведь коридор только завтра будет.

— А что мне коридор? Я документы правильно оформил, груза у меня нет, скажу, доставил сюда продукты и назад возвращаюсь. Не нужен мне коридор, пусть проверяют, сколько угодно. Вот только денег нет заплатить.

— Деньги не проблема, — сказал я и отсчитал тысячу баксов. — Вот держи, тебе на пересечение, рассчитаться с председателем, ну и твои — три сотни, которые ты потратил.

— Что-то лишнего ты дал, пересечение без контрабанды всего 100 долларов.

— Бери, не выёживайся, это проценты за помощь.

— А мы проценты парой автоматов возьмём, аптечками и гранатами. Не возражаешь?

— Агашка, какие могут быть вопросы. Для хороших людей такого добра не жалко.

— Я видел там у тебя подствольные гранатомёты, могу я взять штуки три и гранат к ним?

— Что, неужели так всё серьёзно в совхозе?

— Серьёзней не бывает.

— Бери, не вопрос. Своих родных надо уметь защищать, а ещё лучше, если есть чем защищать.

На этом мы и распрощались с Агаиром. Провожать его не стали, а лишь договорились, что он позвонит после пересечения границы. С того момента прошло два часа, и наконец сработал телефон.

— Волков на связи, — сказал я, включив трубку.

— Это Агаир. Я на месте. На таможне мурыжили, аж три раза проверяли, всё норовили вытрясти денег. Но с меня им ничего взять не удалось, кроме положенной сотни.

— Отлично, Агашка, теперь я спокоен. Уезжать будете, замаскируй всё там у схрона, и следы убери.

— Обижаешь, старшина, я не мальчик.

— Ну, тогда всё, удачи вам. Звони только в экстренных случаях. И если воевать придётся по серьёзному, то можешь с председателем наведаться в схрон и вооружиться по крупному.

— Понял, и вам удачи. До связи, Волков,— и связь прервалась.

Наша честная компания стала укладываться спать, решили дежурить по двое для того, чтобы не поднимать шум, если нас попытаются грабануть. Мы приготовили "Кипарисы" с приборами для бесшумной стрельбы и отдали их первой смене. Сначала должны были дежурить наши водители — Мишка и Шакур, это чтобы им не прерывать сон перед поездкой. Смена через два часа, следующими были Батур и Харез, потом — Ромка и Абдул и в собачье время — я и Назир. Третий "Кипарис" я оставил с собой, навернув на него глушитель. Шакур глянул на меня и свой "Стечкин" тоже снабдил этим агрегатом. Выходило — четыре бесшумных ствола, вполне нормальная огневая мощь на короткой дистанции. В общем, обязанности распределили. Шакур залез на крышу дома, а Мишка остался с машинами, остальные пошли спать в дом.

Проснулся я от лёгкого толчка, открыл глаза в темноте и присмотрелся — надо мной склонился Абдул и, приставив палец к губам, прошептал:

— Гург, вставай, только тихо — нас хотят взять на ножи и ограбить. Роман притаился возле машин. Буди всех, а я полез обратно на крышу.

Сон как рукой сняло, я кивнул головой, показывая, что понял Батура и одел ботинки.

Батур вышел в дверной проход и растворился в темноте. А я стал осторожно, не поднимая шума, будить всех. Предупредив, что стрелять только в крайнем случае, я повесил на шею "Кипарис" и приготовил нож. Чтобы не толпиться в одной комнате, трое перешли в соседнюю каморку. Со мной остался Назир и Батур. Заняли позиции, мои друзья — с обеих сторон от входа, а я с ПП ушёл к дальней стене напротив двери и присел на колено. Так сказать, последний рубеж, если попрут буром. Ждать пришлось недолго, и вот дверь медленно, с легким скрипом начала открываться, но в свете звёзд никто не показался.

Я напряг зрение, стараясь что-то рассмотреть, и только заметил низкую тень, скользнувшую в комнату. "Хитрец, проскользнул на четвереньках" — мелькнула мысль в голове, и я сместил прицел ниже, но это было лишнее — Назир навалился на незваного гостя. Сев на него верхом, он задрал его голову за подбородок вверх и всадил нож в горло по самую рукоять. Раздались хрипы и булькающие звуки, на этот шум в комнату влетел ещё один человек, и животом нарвался на встречный удар ножом. Это Батур принял его на себя. Второй рукой захватив шею врага, Батур выдернул нож из тела противника с поворотом, и ещё раз всадил, но уже в область сердца. Мне работы не досталось, во дворе тоже была тишина. Выходить мы не стали, мало ли. И я, нащупав свою разгрузку с ранцем, отыскал очки ночного видения. Нацепил прибор и тихо прокрался к оконцу. Понаблюдав, я не заметил во дворе ни малейшего движения, включил связь и щёлкнул пальцем по микрофону. В ответ послышалось два щелчка. Значит порядок, во дворе пока чисто. Я нажал тангенту и тихо проговорил:

— Родной, Волку.

— Здесь, — ответил Роман.

— Обстановка?

— Пока чисто, у меня минус два.

— Содик, что у вас?

— Чисто, минус три посторонних.

— Родной, как у Абдула?

— Не вижу, возня была, результат пока не известен.

— Хирс, можешь проскользнуть на крышу?

— Уже иду.

Пять минут томительного ожидания и наконец, в наушнике раздался голос Хареза.

— Волк, Хирсу, чужих минус два. Абдул ранен, истекает кровью.

Забыв обо всём, кричу в полный голос:

— Держи крышу, идём на помощь.

Хватаю четыре пакета бинтов и пару аптечек, и уже наплевав на всё, лезу на крышу по лестнице, приваливаюсь через небольшой бортик и вижу распростертое тело Абдула. Падаю на четвереньки возле него, и щупаю пульс на шее. "Жив, слава богу" — мысленно кричу я. Расстёгиваю разгрузку, разрезаю ножом перохан, и вздыхаю свободней — удар пришёлся в левую часть живота, ниже селезёнки. Рана глубокая, рваная, кровь сочится струйкой. Если не остановить, то парень погибнет. Сжимаю челюсть до скрежета в зубах, злость некуда выплеснуть, и поэтому молча разрываю пакеты бинтов, открываю колбочку со спиртом и лью на рану. Накладываю плотный тампон марли с ватой и прижимаю к ране.

— Харез, помоги мне, — говорю в темноту.

Харез появляется откуда-то из-за спины.

— Держи тампон и не убирай.

Сам открываю аптечку и достаю тюбик с "пармедолом". Отвинчиваю колпачок и вкалываю ему обезболивающее в мышцы живота рядом с раной. Включаю связь и говорю:

— Кудря, мне нужна ещё одна колба со спиртом и фонарь, и вот ещё что, вытащи из колбы кривую иглу и вставь в неё нить, чтобы здесь не тратить время. Родной, хватай ЭсЭрку и тоже на крышу, ночник пристегни, будешь прикрывать. Во дворе всем предельное внимание.

Пока там идут приготовления, разрываю оставшиеся перевязочные пакеты и укладываю их рядом. Появляется Мишка с потушенным фонарём в руке и с колбочкой спирта из нержавейки. Ставит фонарь рядом и, отвинтив крышку колбы, достаёт иглу с нитью.

— Полей мне на руки, но не всё, — говорю я ему.

Мишка поливает мои пальцы спиртом и передаёт иглу с нитью.

— Включай фонарь, — командую я.

Свет ударил по глазам яркой вспышкой, я второпях забыл снять ночные очки. Сдёргиваю их тыльной стороной руки, в глазах круги. Жду некоторое время, промаргиваюсь, вроде вижу нормально.

— Харез, — говорю я, — убираешь тампон и готовишь новый.

— Понял, — отвечает он и убирает руки с тампоном от раны Абдула.

" Так, кровь сочится меньше, значит — лекарство действует" — понимаю я. Придерживаю рану левой рукой, начинаю сшивать её концы кривой иглой. Швея из меня ещё та ... но тут не до красоты. Стежок за стежком уменьшаю ширину повреждения. Почти закончил, завязываю узел, и пережигаю спичкой конец нити. Кровь почти остановлена. Теперь я более спокоен, по опыту знаю, что такие удары редко повреждают кишечник. Так что, внутренних нагноений опасаться не стоит, но поглядывать будем. Нам бы только до нормального врача его довести. Беру у Михи колбу с оставшимся спиртом и лью не жалея на рану. Потом, с помощью Хареза и Мишки, накладываем плотный тампон, и легонечко приподнимая Абдула, перевязываем его.

Теперь осталась главная проблема, спустить его вниз, не потревожив рану. Для этого берём одеяло из домика и грузим туда Абдула. И потихоньку, вчетвером, держась за углы одеяла, начинаем его спускать вниз. Фух, нам удалось не потревожить и не уронить нашего друга. Грузим его в кузов пикапа, там картонные коробки разложены ровно, и собираемся искать больницу. В утреннем Тургунди небо начинало светлеть. Значит, если будем настойчивы, нашего друга спасут. Я оборачиваюсь к ребятам и говорю:

— Рома, Харез и Назир со мной, остальные остаются здесь — сложите трупы в доме и приберитесь. Шакур, дождись хозяина и разберись с ним, но пока не убивай. Это он, гад, навёл на нас.

— То-то я думаю, куда пропал хозяин, когда приехал Агашка? — задумчиво проговорил Миха. — Теперь всё ясно.

— Потом разберёмся, — сказал я и сел за руль "Тойоты".Назир сел со мной, а Ромка с Харезом — в кузов к раненному товарищу.

Плавно выехав со двора, мы направились в центр города, нам нужно было найти больницу. Назир указывал мне направление, читая дорожные указатели. Спросить было не у кого, город ещё не проснулся и на улицах никого не было, за исключением пары — двух полицейских и редких водовозов. Время поджимало, я нервничал, но ничем больше помочь не мог. Наконец, Назир указал мне на проулок, сказав, что так сократим расстояние до госпиталя. И он оказался прав, проехав через узкую улочку, вы выскочили на госпитальную площадь. За высоким кирпичным забором находилось пятиэтажное здание советской постройки, с большой вывеской на козырьке и символикой медицины.

Проезд внутрь охранял наряд полиции, дорога была перегорожена итальянским броневиком. Пришлось останавливаться под направленными на нас стволами автоматов и крупнокалиберного пулемёта. Никого не дожидаясь, Харез выскочил из машины, положил автомат на землю, скинул разгрузку и с поднятыми руками направился к полицейским. Его держали на прицеле, но он продолжал приближаться, объясняя, что у нас в машине раненый. Ему приказали остановиться. И он, наконец, сообразив, что сделав лишний шаг, может получить очередь в живот, остановился. Подошли двое полицейских и уложили его на землю, быстро обыскали. И только после этого подошли к нам. Один остался перед капотом , направив на нас автомат, второй прошёл к кузову и заглянул в него. Удовлетворившись уведенным, он отдал команду открыть проезд, но потребовал нас выйти из машины. Я медленно закипал, так хотелось выйти и накостылять всем этим долбанным полицаям. Но выразительный взгляд Назира остудил мой пыл, пришлось подчиниться. Мы выбрались из машины и передали свое оружие Роману и Харезу, собираясь снова сесть в авто. Нас остановил полицейский, и пока он не осмотрел машину, нас не пустили. Ну, это было понятно, были случаи, что смертники прорывались в какое-нибудь учреждение и подрывали свой автомобиль, напичканный взрывчаткой. Соблюдя все формальности, мы с Назиром безоружные сели в машину и поехали к входу в здание, где нас уже ожидали санитары с носилками. Видно, полицейские подсуетились, сообщив по рации о тяжелораненом. Ромка и Харез остались у поста, их с арсеналом не пустили. Я аккуратно подрулил к крыльцу больницы, и выскочил из кабины. Мы с Назиром помогли санитарам переложить Абдула на носилки и направились вслед за ними. Но нас в реанимацию не пустили, спросив только о нашем товарище, что с ним произошло и как давно. Нам оставалось только терпеливо ждать, что скажут хирурги после операции. Мы были как на иголках, и вот, наконец, через два часа к нам подошёл врач. Снимая маску с лица, он спросил:

— Вы привезли раненого?

— Да, мы, как он? — ответил я вопросом на вопрос.

— Он пока без сознания, но будет жить, потеря крови большая. Я хотел спросить, кто оказал ему первую помощь?

— Я, доктор, а что произошло? Что-нибудь не так?

— Наоборот всё хорошо, если бы не вы, он бы умер, не доехав до госпиталя.

— Когда с ним можно поговорить, доктор?

— Через пару дней, а сейчас ему не до вас, я же говорил — он без сознания и ему нужен покой.

— Но нам надо уезжать, когда мы сможем забрать его?

— Не раньше, чем через неделю.

— Чёрт !!! — выругался я и, подхватив доктора под руку, отвел его в сторонку.

Вручив ему сумму в 500 $, популярно объяснил, что с ним будет, если с Абдулом случится какая-нибудь неприятность. Врач испуганно поглядел на меня и спросил:

— Он что, ваш родственник?

— Доктор, берите выше, он — мой друг. Мы приедем навестить его ровно через неделю, и если он пойдёт на поправку и сможет передвигаться, получите ещё столько же.

— Я понял вас, за ним будут ухаживать как за моим родственником.

— Вот и отлично. До свидания, доктор, нам пора, — сказал я и, махнув рукой Назиру, направился к выходу.

Запрыгиваем в машину и едем к воротам, где нас ждут Роман и Харез. Город уже просыпался и скоро на улицах будет много народа. Надо успеть вернуться на постоялый двор и как следует поговорить с хозяином. У ворот нас пропустили без задержек. Ромка и Харез на ходу запрыгнули в кузов, и я прибавил газу. Путь обратно не занял много времени. У нашего места стоянки было полно народу и три полицейских машины. "Влипли" — мелькнула в моей голове мысль. Но поворачивать было поздно, и поэтому , чтобы не привлекать внимания, я остановил машину в сторонке. Назир и я забрали своё оружие у наших друзей и не спеша экипировались. Настрой был самый боевой, и мы были готовы отбить наших друзей силой, если понадобится. Но нам не пришлось вступать в схватку, на входе во двор нас остановили и, узнав кто мы, пропустили, не разоружая и не обыскивая. Во дворе было столпотворение. Возле стены дома были сложены тела грабителей-неудачников. Их было десять, над одним из них склонилась женщина в парандже и причитала во весь голос. Я мысленно прикинул: "Откуда десять трупов? Мы вроде зацепили девятерых. Наверное, Шакур прижучил хозяина, ну почему он не дождался нас?" Выяснить подробности мне не дали. К нам подошли три человека — какой-то полицейский чин с рядовым и инструктор в форме НАТО. Глянув на эмблемы НАТОвца, я сделал предположение, что он из Австрийской армии. Австрияк выдвинулся вперёд и спросил меня на английском: