Неприятность пришла под утро. Как и всякая другая неприятность, она оказалось внезапной и неожиданной. Ошертес уже успел уверовать в то, что аргониане решили не проверять перевалочную хижину, когда входная дверь сотряслась от стука. Жестом велев мигом пробудившемуся Ренасу вести себя как можно тише, странник вскочил на ноги и мягким крадущимся шагом подошел к двери.

— Открывай! — зашипели с улицы.

— Сию минуту, — Ошертес чуть приоткрыл дверь так, чтобы с улицы нельзя было увидеть детей.

Это были, конечно, аргониане. Трое ящеров-копейщиков в уже знакомых страннику кольчугах выжидательно уставились на высунувшегося в дверной проем Ошертеса.

— Чем могу служить?

— Мы должны осмотреть дом, — сходу начал один из аргониан. — И тебя проверить заодно.

— Простите, я не понимаю вас, — путешественник улыбнулся. Хоть ящеры и не могли увидеть его улыбки, она придавала голосу необходимое дружелюбие.

— Нечего понимать, — отрезал дозорный. — Снимай свою повязку, назовись и пропусти нас в дом.

— Не могу выполнить вашу просьбу.

— Может быть, ты чего-то не понимаешь? — встрял в разговор второй аргонианин. — Мы войдем, хочешь ты того или нет, и лицо твое все равно увидим.

Ящер вскинул копье и тупой стороной с силой ударил в дверь. Ошертес отшатнулся назад, и дозорный вторым ударом сбил дверь с петель. Аргониане зашли внутрь, выставив вперед свои копья.

— Здесь выродки, — обрадовался один из них, увидев замерших на кровати детей.

— А это значит, что проблемы возникли и у тебя, плосколицый.

— У меня? — развел руки в стороны Ошертес. — Я не мог знать, что они вам чем-то насолили.

— Ха! Скорее, не мог не знать, — оскалил острые мелкие зубы ящер, направляя острие копья прямо в грудь страннику. — Снимай маску!

— Вы не оставляете мне выбора.

— Не юли, плосколицый, — второй аргонианин поудобнее перехватил оружие. — Ты уже и так по самые уши в навозе.

Ситуация была безвыходной, но за годы своих скитаний Ошертес не раз и не два выбирался из самых гиблых передряг. Изобразив покорность, он поднес левую руку к лицу и медленно откинул капюшон, позволяя длинным седым волосам рассыпаться по плечам. Одновременно он начал шептать заклинание, стараясь, чтобы ящеры не разглядели под туго затянутым шарфом шевеление его губ.

— Не тяни! — шевельнул копьем аргонианин.

Странник слегка ускорил движения. Левая рука скользнула к затылку, развязывая узел, поддерживавший шарф на лице. Он успел распутать его лишь наполовину, когда заклятие призыва уже успело отозваться в его теле привычной сладкой болью. Правая рука сжалась в кулак, и прямо из этого кулака в огненных искрах вырос длинный черно-красный клинок. Даэдрический меч.

Аргониане, надо отдать им должное, сориентировались мгновенно. Первый же выпад грозил стать смертельным для странника, но Ошертес успел увернуться. Укол второго копейщика он отразил уже мечом. Оказавшись лицом к лицу с тремя врагами, путешественник избрал единственно верную тактику — оборону. Длинное и не самое удобное в обращении оружие ящеров позволяло провести удачную контратаку, так что нужно было всего лишь дождаться ошибок соперников.

Ошибки не заставили себя долго ждать. Не ожидавшие отпора от странника, аргониане теперь сосредоточили все свое внимание на нем и совершенно забыли о детях-данмерах. Этот промах дорого стоил одному из ящеров: подкравшийся со спины Ренас со всей силы всадил в поясницу копейщика тонкий стальной кинжал. Ошертес атаковал в тот же миг. Молнией скользнув в сторону от одного аргонианина, он клинком отвел укол второго, сблизился с незадачливым врагом и ответным выпадом вонзил красно-черное лезвие в его живот. Смертельно раненый ящер рванулся назад, высвобождая клинок и еще сильнее распарывая себе нутро. Странник даже не стал смотреть, как он упал: на это не было времени. Аргонианин, атакованный Ренасом, был еще в строю, а сам юный данмер лежал поодаль, сжимая перебитую ударом копья правую руку. Видимо, ящеры решили убить его уже после того, как расправятся с Ошертесом. Что ж, еще одна их ошибка.

Странник несколько раз рассек мечом воздух, дезориентируя врагов, затем сделал большой шаг вперед. Оба копейщика отреагировали выпадом, но Ошертес только этого и ждал. Даэдрическое лезвие со свистом взвилось вверх, отбивая сразу оба удара. Левой рукой странник перехватил древко одного копья и рванул на себя. Аргонианин не выпустил свое оружие из рук, но оказался слишком близко от Ошертеса, и тот широким взмахом меча достал его. Голова ящера отделилась от шеи и с противным чавкающим звуком ударилась о деревянный пол. Секунду спустя, рухнуло и обезглавленное тело.

Третий аргонианин, видимо, уже понял, что Ошертес гораздо более искусный воин. И решился на хитрость. Удар его копья оказался непохож на все прежние попытки достать Ошертеса одним уколом. Ящер размахнулся и с силой ударил противника по ногам, стараясь подсечь его и сбить с ног. И на этот раз у копейщика едва не получилось достичь своей цели. Ошертес действительно не ждал подобного приема, и удар древка по ноге оказался болезненным. Странник зарычал от боли, но равновесие не потерял. Одним прыжком он сблизился с опешившим ящером. Теперь копье было абсолютно бесполезно, и аргонианин отбросил его в сторону. Когтистые пальцы сомкнулись на горле Ошертеса, едва не сорвав с него шарф, но это было уже бесполезной попыткой переломить ход битвы в свою пользу. Меч странника отсек руки ящера, а затем, описав в воздухе красно-черный полукруг, наискось разрубил врагу грудь. Аргонианин открыл зубастый рот, словно недоумевая, как Ошертесу удалось убить его, а потом сделал неуклюжий шаг вбок и ничком рухнул на пол. Странник посмотрел, как даэдрическое оружие, исчерпав свое время существования в Нирне, медленно тает прямо в теле убитого. Через несколько секунд волшебный меч исчез полностью.

— Ты убил их всех! — в голосе подошедшего Ренаса слышалось восхищение.

— И не горжусь этим, — отрезал Ошертес, вновь накидывая на лицо капюшон. — Как твои?

— Сидят, дрожат, — юный эльф махнул рукой в сторону кровати, на которой, обнявшись и прижавшись друг к другу сидели его братишка и сестренка.

— И то ладно, — проворчал странник. — Давайте теперь убираться из этого дома. Аргониане быстро хватятся исчезновения своего патруля.

2. Латунные пальцы.

Больше всего на свете Ги ненавидел верховую езду. Было время, когда ему это даже нравилось, но, потеряв ногу, он так и не смог вновь приспособиться к седлу. Леста неоднократно говорила ему, что он превосходно управляется с лошадьми, но бретонец не верил ей.

"Куда ж ты поскачешь?" — он улыбнулся, вспомнив прощальный разговор с женой. "Зарабатывать на нашу с тобой старость". "До нее еще так далеко, — улыбнулась тогда Леста. — До моей так точно!"

— А до моей — нет! — вслух сказал Ги, понукая свою неторопливо трусящую кобылу.

— Вы что-то сказали, мэтр? — поравнялся с ним посланник Сертедо, юный имперец, едва начавший брить бороду.

— Сам себе. Сведут меня эти лошади в могилу, сынок!

— Что вы! Вы прекрасно держитесь в седле для... — паренек осекся.

— Для калеки, говори уж прямо, — волшебник ободряюще улыбнулся посланнику. — Я не обижаюсь.

— На самом деле?

— Да точно говорю!

— А вы знаете, — осмелел имперец, — вы совсем не такой, как о вас говорят. Господин Раэлидан утверждал, что вы злой и нелюдимый. И, даже, что вы вряд ли согласитесь помочь.

— Видно, твой господин Раэлидан говорил о еще каком-то Ги Айморе, — бретонец подмигнул парню. — Долго нам еще? Ты говорил, что от Чейдинхола быстро доберемся.

— Уже совсем рядом, — посланник почесал затылок. — Не больше перехода.

— Значит, надо ночевать, — определил Ги.

Придорожные постоялые дворы стали редкостью в захваченном аргонианами Морровинде. Поселившись в Чейдинхоле, Ги неоднократно слышал сетования обитавших там темных эльфов о том, что ящеры превратили их родной край в нелюдимую пустыню. Естественно, они преувеличивали, но и доля истины в их словах была. Ги и сам вырос в Морровинде, а теперь он не узнавал эти земли. С изгнанием и истреблением данмеров из них словно ушла частичка жизненной энергии. Даже листва деревьев на ярком солнечном свету показалась бретонцу пожухлой и грязной. Природа будто бы скучала и грустила по темным эльфам, и Ги вполне ее понимал. Как бы несправедливо ни обходились с аргонианами в свое время данмеры, не все и не каждый темный эльф заслуживал столь жестокого возмездия.

— Мэтр, я помню, что дальше по дороге был трактир. Там и заночуем! — слова посланника оторвали бретонца от размышлений о Морровинде и справедливости.

— Скорей бы он показался, сынок. У меня единственная нога скоро и та отвалится.

— Хозяин! Господин Джер-Дзе прибыл, — длинный разукрашенный цветами и птицами полог сдвинулся в сторону, и голова раба-каджита просунулась в купальню, выведя Лии-Лея из душевного равновесия.

Ящер вздохнул и вышел из позы парящей чайки. Затем с сожалением покинул ледяную воду бассейна и, накинув шелковую мантию, проследовал за рабом в приемную.

— Мое почтение, — слегка склонил голову Джер-Дзе. Лии-Лей недовольно поморщился: королевский наместник в Южном Морровинде не вызывал у него теплых чувств.

— Мое почтение вам, наместник!

— Аргонии снова требуется ваше верное служение, — Джер-Дзе растянул тонкие губы в улыбке.

— Я живу лишь для этого, — не стал нарушать церемониал Лии-Лей. Наместник позволил себе грубость, но это не повод проявлять ответное невежество.

— Славно-славно, — Джер-Дзе скрестил руки на животе. — Тогда я позволю вам собраться, и мы отправимся в путь.

— Куда на этот раз?

— Альд-Фейр. Там произошло неслыханное оскорбление величия Аргонии.

— Я пресеку это, — уверенно сказал Лии-Лей и, отвернувшись, направился в свои покои. Верный каджит поспешил за ним. Он знал, что если хозяин отлучается из поместья, то лишь по особо важным поводам.

Путь до Лейсской шахты оказался не самым долгим, однако Ошертесу пришлось посадить маленькую Ильмени себе на плечи, чтобы преодолеть его как можно скорее. Вопреки его самым мрачным ожиданиям, аргониане не снарядили по его следу погоню. Возможно, ящеры просто не связали бойню в хижине с появлением незнакомца в трактире Альд-Фейра, а может, слишком поздно обнаружили убитых. Но как бы то ни было, странник успешно довел детей до высокого холма, вокруг которого полукругом расположились деревянные постройки. Самым приметным зданием оказалась высокая башня, построенная на старый имперский манер. Именно над ее дверью висела выцветшая табличка, гласившая "Добро пожаловать в Лейсс".

Башня оказалась одновременно и канцелярией, и входом в глубины шахты. Единственным живым существом здесь оказался толстый босмер-секретарь. Кудахча и смешно тряся двойным подбородком, трудяга пергамента и чернильницы прыгал вокруг маленьких данмеров, выражая свои соболезнования по поводу погибших родственников и призывая все возможные несчастья на головы вероломных аргониан.

— Горе-то какое! Они же ведь и наших проводников погубили! Совсем позабыли, сколько мастер Сертедо им платит!

— Платит аргонианам? — мягко осведомился Ошертес.

— А вы как думали, милостивый господин? — подпрыгнул на месте босмер. — Только из-за его денег они сюда и не лезут. Чуют, живодеры, где им золотишко может перепасть!

— Они своего не упустят, — согласился странник. — Да только речь не о них. Что с ребятней будете делать?

— Так работу им найдем, — секретарь потрепал Ильмени по голове, отчего не привыкшая к фамильярности девочка обиженно сложила руки на груди и отвернулась. — Ее вот на кухню снарядим, почему б нет? А братьев — в помощь рабочим.

— Сдюжат ли?

— Сдюжим, — ответил Ренас. — Мы за этим сюда и ехали.

— Вот и чудесно, — расплылся в улыбке босмер. — Давайте тогда я выпишу вам разрешения на вход, да вы спуститесь в шахту.

— А я? — осведомился Ошертес.

— А вам я помочь не могу. У меня нет разрешения для вас, да и не могу я пропустить неизвестно кого.

— Он не неизвестно кто! — топнула ножкой Ильмени. — Он нас всех спас!

— За что честь ему и хвала, — секретарь уселся за стол, смочил перо в чернилах и начал мелким почерком заполнять пергамент для юных данмеров.

— И все? — хмыкнул странник. — Между прочим, хотя бы деньгами могли вернуть. Ваши же работники, а заботился о них, почему-то я.

— Нет разрешения, — упрямо повторил лесной эльф.

— На что это у вас нет разрешения? — дверь канцелярии отворилась.

На пороге стояли двое. Молодой имперец в кожаных штанах и куртке, явно предназначенных для верховой езды, и опиравшийся на его плечо бретонец. Ошертес моментально оценил внутреннюю силу и уверенность, исходившие от бретонца. На вид ему было около тридцати пяти лет (странник так и не научился на глаз точно определять возраст представителей человеческих рас), но на лбу и в уголках губ уже появились морщинки. Незнакомец носил короткую бородку, но усы сбривал начисто. Самым же удивительным оказалось то, что бретонец опирался на своего спутника не просто так: у него не было левой ноги, а брючина была аккуратно засучена и обвязана вокруг культи двумя кожаными лентами. Как он вообще смог добраться до отдаленной шахты в землях аргониан, будучи калекой?

— Так что здесь с разрешением? — с широкой улыбкой на лице повторил одноногий.

— Так это... — замялся секретарь. — Нет же разрешения вот на него.

— На него, значит, — бретонец внимательно посмотрел на Ошертеса. — А он далеко забрался от тех мест, где ему надлежит находиться, не так ли?

— Не понимаю вас, — встретился со взглядом калеки странник.

— И теперь? — на родном языке Ошертеса спросил бретонец.

Этого совершенно не могло быть! Ошертес даже не нашел, что ответить калеке. С одной стороны, можно было продолжать изображать дурачка, но это выглядело бесполезным занятием. Бретонец за две минуты раскусил странника, хотя до этого никому не удалось сделать это и за пять лет.

— Не выдавай меня, прошу, — на своем же языке ответил Ошертес.

— Как скажешь. Почему ты здесь?

— Ищу.

— Понятно. Тогда не собираюсь тебе мешать. Тебе нужно спуститься в шахту?

— Хотел хотя бы сопроводить этих детей, — странник кивнул на маленьких темных эльфов, которые, как и толстый босмер, и спутник бретонца, не могли понять ни слова из разговора.

— Необычное занятие — сопровождать детей, — засмеялся калека.

— Я и сам необычный, как видишь.

— Ладно, раз уж ты не похож на остальных, — бретонец перешел на сиродильский, — то пойдешь со мной.

— Но ведь... — начал секретарь.

— Господин...

— Ошертес, — назвался странник.

— ... Ошертес пойдет со мной, — калека пристально посмотрел на обливавшегося потом босмера. — Или ты пойдешь в шахту вместо него — объяснять, почему уехал мэтр Айморе. Я уже говорил вам в переписке, что для успешного выполнения работы мешать мне не следует. Это же вы записывали за господином Раэлиданом?