Эффект массы

— Если бы не он, Элизиум пал бы!

— Хм, его отвага не вызывает сомнения, — задумчиво протянул посол.

— Человечеству нужен герой, а лучше него у нас никого нет.

— Хорошо, я приму решение.

Сноски:

* ВКФ — на всякий случай выношу сюда, аббревиатура Военно-Космического Флота.

Глава 1

В 2068 году исследователи обнаружили на Марсе останки древней цивилизации космических странников. В течение нескольких последующих десятилетий эти артефакты открыли тайны новых удивительных технологий, позволивших совершать полёты к самым дальним звёздам. Основой этих технологий стала сила, способная изменять саму ткань пространства и времени.

Эта сила стала величайшим открытием в истории человечества.

Цивилизации, населяющие Галактику, называют её...

Эффект Массы

2183 год Солнечная система, Врата Харона, Фрегат ВКФ СССР класса СР-1 'Аврора'

На самой окраине Солнечной Системы, за орбитой Плутона, из микропрыжка вышел, сверкая начищенными до блеска новенькими бортами, одинокий фрегат, и проведя несколько простых манёвров, не спеша направился в сторону Врат. Обыкновенно оживлённая космическая трасса, ведущая к центральной планете всего человечества, сейчас была пуста. Лишь в нескольких десятках мегаметров от Врат гасил инерцию после перехода какой-то частный грузовик. Однако такое спокойствие и безмятежность были довольно обманчивы. К обеспечению безопасности Солнечной люди подходили основательно и вдумчиво. Вся сфера радиусом в несколько сотен мегаметров вокруг Врат, или как их называли некоторые 'ретранслятора', представляла из себя фактически сплошную завесу из многочисленных боевых станций, спутников слежения, беспилотников и активных минных полей. Венцом же этой смертоносной коллекции служили три малых планетоида, переделанных в гигантские многокилометровые космические крепости. Самостоятельно двигаться они были почти не способны, но зато обладали поистине колоссальной огневой мощью. Прикрытые толстой естественной бронёй и мощными щитами, с многочисленными реакторами, скрытыми в глубине, они являли собой почти несокрушимые твердыни, на которые наткнулся бы любой агрессор, реши он прийти домой к землянам. Колыбель человечества могла спать спокойно. Свободным оставался лишь небольшой коридор, ведущий вглубь Солнечной системы, однако и эта свобода была мнимой, ведь именно его перекрывали самые мощные ускорители массы, из всех, что стояли на крепостях.

Меры предосторожности были беспрецедентными и своего рода уникальными для всей обитаемой части галактики. Недаром некоторые расы на полном серьёзе считали всё это проявлением гипертрофированной людской паранойи. Другие же наоборот тихо посмеивались над простофилями-выскочками, тратящими гигантские деньги на толком никому не нужные оборонительные системы. Впрочем, узнай случайно и первые и вторые об остальных системах обороны Солнечной, а не только о парящей у всех на виду 'надвратной сфере', то в лучшем случае они сочли бы людей отнюдь не тихими, почти безобидными параноиками... А законченными психопатами.

Однако, вернёмся к фрегату. Корабль, не боясь этого слова, можно было назвать единственным в своём роде — экспериментальная совместная разработка людей и примкнувших к ним турианцев. Ну, или наоборот, зависит от точки зрения смотрящего. Сама идея воплотить в жизнь какой-нибудь совместный проект для сглаживания последствий Войны Первого Контакта бытовала в правящих кругах, как Земли, так и Палавена уже довольно давно.

Правительство Союза задумывалось об этом из-за своего стойкого желания, поскорее занять более высокое положение в пространстве Цитадели. Вот только совершить это в состоянии крайне натянутых отношений с турианцами было проблематично. Турианцам до сих пор не давали покоя 'уши', 'намыленные' их флоту четверть века назад людьми. Однако во главе Иерархии стояли отнюдь не дураки, и в отличие от большинства населения они отчётливо понимали, что с новым соседом, раз уж не вышло войны, надо как-то мириться. Да и по правде говоря, в произошедшем тогда конфликте были виноваты сами турианцы. Толком не разобравшись в случившемся напасть на совсем недавно вышедшую в 'Большой космос' молодую расу, понятия не имевшую о международных правилах, законах и нормах... Да что там, понятия не имевшую о существовании в Галактике ещё хоть кого-то разумного кроме себя. В общем, глупость со стороны турианцев это была несусветная. К сожалению, к подобному выводу можно прийти, лишь рассматривая те события через призму лет, предварительно хорошо разобравшись с историей, а тогда... В общем, что чувствовали турианцы той злополучной патрульной эскадры, получив по зубам от неизвестного противника, применявшего оружие 'предположительно протеанского происхождения' можно только догадываться. От масштабной войны Галактику спасли, пожалуй, лишь азари, рискуя своими восхитительными пятыми точками, попытавшиеся договориться с неизвестным противником. Ну и ещё люди, мало того, что не пославшие в парламентский бот азари парочку импульсов, так ещё и не пославшие их куда подальше в смысле переносном.

Удивительно, но те памятные переговоры шли на языке расы, исчезнувшей примерно за пятьдесят тысяч лет до них. Да-да, именно на протеанском. Почему спросите вы? Ввиду некоторой, прямо скажем, специфичности применённого людьми оружия, их приняли за вернувшихся из небытия древних хозяев Галактики. И разумеется язык, на котором обратились дипломаты азари к командующему земным флотом, был именно протеанский. Тут возможно всё и закончилось бы банальным непониманием и в итоге расам удалось бы составить в итоге нормальную программу-переводчик, вот только адмирал возьми, да и ответь на протеанском без всяких программ. Нет, он не был умело скрывающимся протеанином. Откуда же он его так хорошо знал? Всё куда прозаичней. После эпохальной находки на Марсе людям пришлось готовиться к возможной встрече с существами её оставившими. Во исполнение этого, после расшифровки и осмысления, язык стали преподавать во многих университетах и в особенности на военных кафедрах. Вот так командующий, в те годы ещё совсем зелёный лейтенант, и выучил протеанский. А потом, уже много лет спустя, стоя на мостике флагмана мощной эскадры, собирающейся схватиться с дерзким агрессором, с удивлением услышал от весьма симпатичных парламентёров обращение на уже тысячелетия как мёртвом языке. Ну и будучи военным, проглотил это самое удивление, выслушал до конца несколько сбивчивую и не совсем корректно построенную фразу из уст голубенькой незнакомки, и ответил ей на чистейшем языке древней метрополии. В общем, то что люди отнюдь не исчезнувшие протеане, вся, в буквальном смысле слова вставшая на головы Галактика узнала лишь через две недели после объявления перемирия, и то совершенно случайно, когда на очередном раунде переговоров делегация Союза выразила искреннее недоумение, почему все остальные участники так настойчиво пытаются выяснить, что люди делали последние пятьдесят тысяч лет...

Однако стоит вернуться к красавцу фрегату, закончившему проход третьего оборонного периметра, и как раз приближавшегося к Вратам. Лет десять назад в верхах Земли и Палавена подумали, поговорили и решили в качестве совместного проекта, долженствующего стать одним из символов окончательного примирения, создать на основе самых передовых технологий в области скрытности и маскировки серию разведывательных кораблей, незаметных для большинства современных сканеров. Совет Цитадели решил тоже немного поучаствовать и профинансировал весь проект. В итоге, после почти десяти лет проектирования и строительства, что по меркам людей было слишком долго для корабля подобного класса, а для отвыкших от всяческих войн галактов, порой разрабатывавших и меньшие корабли по нескольку десятилетий, очень быстро, фрегат сошёл с лунных стапелей. Спустя несколько месяцев закончились многочисленные наземные тесты и внутрисистемные ходовые испытания, когда проверялись и отлаживались все корабельные системы. Корабль, названный 'Авророй' в честь одного героического земного фрегата эпохи парусов, отправился в самостоятельный перелёт к Арктуру, где и должна была состояться торжественная церемония передачи его флоту. Нет, разумеется, после этого наблюдение конструкторов за кораблём отнюдь не прекращалось, к нему даже была прикомандирована усиленная группа техников и инженеров, чтобы наблюдать за экспериментальным кораблём в условиях приближенных к боевым.

Поскольку 'Аврора' была головным кораблём в серии, да к тому же своеобразным разрекламированным символом примирения и межрасового сотрудничества, то и вся команда подбиралась ей под стать. Лучшие из лучших. Немало прославленных боевых командиров село пить горькую, после лихого 'кавалерийского наскока' штабистов на их части. Ведь забирались и в самом деле лучшие — гордость командиров. Разумеется, насильно, что называется 'в запонках', никого не уводили, но попробуй откажи, когда просят о переводе интересующих специалистов сразу несколько адмиралов. А там, где-то на горизонте ещё и кто-то из высших должностных лиц Союза маячит. Дураков, как говорится — нема. Вот и ревели белугами бравые командиры, а потом садились злоупотреблять. Хорошо хоть не прямо на боевом посту, но за это вполне можно было не только с флота вылететь, но и надолго сесть в места не столь отдалённые, а дураков, как уже говорилось выше — нема.

Сборный экипаж за время многочисленных тестов и проверок ещё в доке постепенно притёрся друг к другу — прикомандированные инженеры перестали ворчать на 'неумех' двигателистов, наводчики орудийных комплексов почти закончили дуться на операторов систем РЭБ*, однажды не слишком удачно пошутивших с ложными целями, отчего во время учебных стрельб три торпеды чуть не протаранили наблюдательный пост, благо были тоже учебными. Ну а старпом Пресляков великодушно простил старшего лейтенанта, а по совместительству и первого пилота Моро, 'случайно спутавшего' утверждённый маршрут следования на позиции для практических стрельб, с его, старпома Преслякова, тактическими зарисовками манёвров уклонения при плотном огне противника. В результате фрегат добрых пять минут вместо спокойного полёта в заданный сектор, в буквальном смысле выплясывал невероятные фигуры высшего пилотажа прямо на глазах у поражённых наблюдателей. Нет, на самом деле ничего особо удивительного непосредственно во всех этих кульбитах для знающего человека не было. Просто предназначались они не для фрегата, а для штурмовиков-торпедоносцев, которые хоть и довольно здоровые махины, но всё же не идут ни в какое сравнение со ста восьмидесятиметровым фрегатом. В общем, бурная жизнь нового корабля, где постоянно кто-то нет-нет, да проносился с дико выпученными глазами и растрёпанными волосами, судорожно сжимая в руке инфо-планшет из одного отсека в другой, постепенно входила в рабочее русло. Экипаж укомплектован по штату, техников-инженеров, раза в два больше чем нужно, офицеры при деле, всё замечательно... Только десантной группы нет, которую согласно штатному расписанию прикомандировывали к подобному типу кораблей. Но необходимости в ней до официальной передачи фрегата флоту не видело ни высшее командование, ни сам капитан корабля — Давид Эдуардович Андресян. До вчерашнего дня.

Потому как именно вчера, какая-то 'умная голова' в Верховном Совете Союза решила совместить несовместимое, и через Штаб ВКФ выдала новое полётное задание для 'Авроры'. Понять, чем руководствовался этот чудак на другую букву, было весьма нетривиальной задачей. По крайне мере, именно такие мысли бродили в голове Давида Эдуардовича, когда он, наверное, уже в десятый раз перечитывая этот дебильный приказ испытывал стойкое желание укусить себя за задницу — проверить не мерещится ли это ему. И ведь даже жалоба адмиралу Хакету, к хозяйству которого в скором времени должна была быть приписана 'Аврора', не дала ровным счётом ничего. Тот лишь страдальчески развёл руками, и нехотя признался, что за оставшийся срок совершенно ничего не успевает сделать. Отменить приказ, приняв огонь на себя, он попросту не может — корабль ещё находится в непосредственном подчинении Штаба ВКФ, а не Пятого ударного флота. Продавить же всю бюрократическую машину для отмены приказа за оставшиеся сутки нереально. Даже с его, адмирала Хакета связями и хорошими отношениями с командующим ВКФ. Напоследок адмирал с печалью в голосе сообщил, что приказывать Андресяну он пока попросту не может, но может дать совет — за оставшееся время постараться набрать хоть несколько человек в несуществующую десантную группу фрегата. Предстоящее задание на первый взгляд казалось абсолютно простым и сугубо мирным, причём настолько, что становилось непонятно, зачем для этого дела вообще мог понадобиться сверхсовременный корабль с уникальными системами маскировки, только что сошедший со стапелей и толком не принятый флотом. Но случаи, как говорится, бывают разные, и капитан, прекрасно зная это, со всей возможной поспешностью отправился выполнять совет.

Поначалу ему даже улыбнулась удача, и на 'Море дождей-4', — третьем по величине военном космодроме Луны, Андресян, выходя из лифта, нос к носу столкнулся с капитаном третьего ранга Гагариным, которого он всего несколько месяцев назад обсуждал с Хакетом и Удиновым на 'Мире'. Андресян несказанно удивился, так как встретить здесь Юрия он ожидал меньше всего. Обменявшись приветствиями, Давид Эдуардович из вежливости осведомился, куда направляется его собеседник в такую рань. На часах и в самом деле было лишь пять утра по московскому времени, принятому за единый стандарт флота. Гагарин долго пытать не пришлось, он попробовал отмахнуться приказом срочно явиться в расположение пятого флота и уже собрался на посадку в рейсовый лайнер до Арктура, но был настойчиво схвачен Андресяном под белы руки и препровождён на ближайший узел дальней связи. Капитан, ещё не до конца веря в своё счастье, связался с Хакетом и поспешил рассказать о неожиданной встрече. Для адмирала к слову, эта встреча тоже оказалась неожиданной, так как он полагал, что Гагарин уже давно лезет на стены от безделья в расположении Пятого флота. В общем, наплевав на официальный документооборот, Хакет личным напутствием направил Гагарина только и ждущего того капитану Андресяну и пожелав удачи поспешил отключиться.

Но не то пожелание адмирала запоздало, не то наоборот спугнуло своенравную птицу удачи, но после Гагарина везти Андресяну резко перестало.

Началось всё с того, что комендант космодрома наотрез отказался отдавать в распоряжение Андресяна даже отделение десантников. Даже на неделю. В чём была причина столь резкой и несколько неожиданной реакции на довольно безобидную просьбу, капитан не знал. Раньше они с местным начальством особо не пересекались, дорогу он ему вроде не переходил, репутацию во флоте Союза имел отменную... Парадокс. В итоге, к концу дня, избегавшись, вконец сорвав голос и спалив неимоверное количество нервных клеток, восстановление которых процесс весьма долгий и не дешёвый, Андресян имел в десантной группе своего корабля аж целых двух человек. Первым из них был уже упомянутый выше кап-три Гагарин, что было уже само по себе неплохо — он один стоил десятерых. А вот вторым... Вторым был лейтенант Кирилл Аленкович, и капитан добрых полчаса тщетно силился понять, напрягая все извилины, кем же тот является, кому подчинён формально, а кому фактически и вообще, что за сумасшествие творится кругом. В итоге, за час до выхода, Андресян просто плюнул на бюрократические заморочки и волевым решением перевёл Аленковича из прикомандированной команды инженеров-электронщиков в десантную группу, здраво рассудив, что раз тот согласно одному из ВУСов* — биотик-штурмовик, то и нечего ему прохлаждаться за терминалом АТИ — пусть надевает броню. Но вся эта морока с поиском хоть кого-то умеющего держать в руках оружие оказалась лишь цветочками. Ягодки были ещё впереди.