Путь белого рыцаря

Здоровенная пасть Гримма, свисающая над ним, сделала резкий замах назад и точно кувалда, устремилась на него в попытке размозжить череп.

Одно из самых быстрых и важных решений в жизни Леонарда было принято за какие-то доли миллисекунд. Защитить голову, пожертвовав своей рукой на данный момент показалось ему очевиднейшим выбором. Полностью перенаправив свою ауру в верхнюю конечность, он молниеносно выставил ее на пути несущейся на него "смерти".

Острая боль прокатилась разрядом по всему телу, и на лицо Леонарда полилась его собственная кровь. Еще совсем недавно горящая в нем аура практически мгновенно истощила себя, а угроза для его жизни так никуда и не делась.

"Скорее всего перелом", — тут же возникла у него мысль, от которой мужчина отмахнулся.

Заметив повторную атаку грифона, мужчина стиснул зубы и, злясь на собственное бессилие, еще раз попытался скинуть хищника.

В момент, грозящий закончить жизнь Леонарда, помощь к нему подоспела с совершенно неожиданной стороны. Незнакомка, к которой они все это время спешили на помощь, направила на готовящегося добить охотника Грифона один из своих смертоносных ледяных лучей, отчего костяная голова крылатого чудовища остекленела и безжизненно повалилась на землю, оставляя на своем месте тысячи черных осколков.

Не ожидавший ничего подобного Леонард, почувствовал в себе небывалый прилив сил и за считанные секунды подскочил с земли и отскочил от мертвого врага. Кое-как включившись в боевую обстановку, он поблагодарил незнакомку легким поклоном головы.

Впервые он смог заметить на ее лице эмоции. Частично это напомнило ему полуулыбку его любимой жены, но следом за этим незнакомка вежливо повторила ему его же жест почтения.

Несколько мгновений ушло у охотника чтобы вернуться в привычный ритм боя и поспешить на помощь к своему товарищу. Без труда увернувшись от когтистой лапы Альфы, буквальным образом нырнув под ней снизу, Леонард с силой оттолкнулся от земли и пронзил того мечом под наружное основание черепа. Не было ни следов крови, ни каких-либо звуков, Вервульф бездыханно упал на землю, а рыцарь поспешил к своему следующему противнику.

Прежде чем светловолосый успел приблизиться к своей новой цели, он заметил, что в висок Урсе, находящемуся напротив, влетело нечто похожее на сосульку и в один миг вышибло все содержимое его костлявой головы.

Дальнейшее сражение обошлось без сюрпризов.

Несмотря на единственный свой промах во время битвы, Леонард, как и все его напарники, продолжал планомерное наступление, на этот раз действуя с удвоенной бдительностью. Каждая атака сносила чудовищ наповал. Любой профессионал смог бы понять, что каждый взмах их оружия был направлен в самые незащищенные места и выполнен едва ли не с хирургической точностью. Пользуясь таким стилем в бою они хоть и тратили много энергии, но существенно уменьшали время этого конфликта.

Пару минут спустя, посреди заваленных на земле останков тел Гримм, оставались стоять только четыре израненных охотника и невредимая женщина с пылающими глазами.

Часть 1.01

Практически каждый человек проводит треть своей жизни во сне. И несмотря на то, что это довольно значимая часть нашей жизни — контролировать этот процесс мы не в состоянии. Сами сны можно классифицировать по множеству признаков и категорий, но не применяя научные подходы все их можно разделить на три простые группы. Страшные сны, они же кошмары, которые заставляют нас просыпаться в холодном поту, а затем долго и неудобно ворочаться, в надежде поскорее уснуть снова. Нейтральные или же обычные сны, которые, пожалуй, мы видим чаще всего и которые зачастую не несут в себе никаких эмоций и выветриваются из нашей памяти, не пробыв там и пяти минут. Ну и, разумеется, интересные сны, где, несмотря на их скоротечность, мы вовлечены в происходящее и оно достойно нашего внимания. В процессе именно такого интересного сна находился Жан Арк, прежде чем к нему на голову прилетела здоровенная перьевая подушка и не разрушила сладкую дрему.

Кое-как приоткрыв свои сонные глаза, в них сразу же ударил яркий свет утреннего солнца, от которого он с раздражением поморщился. Занавески на окнах, что он задергивал каждый вечер были нагло развернуты кем-то в стороны, позволяя солнечным лучам светить ему прямо в лицо. Такой жуткий способ пробуждения был ему отчасти знаком, но он никогда им прежде не приветствовался.

— С добрым утром, братик! — над все еще бессознательным телом, раздался веселый девичий голосок. — Ну же, вставай! Вставай! Вставай!!!

Голос не переставал выкрикивать какие-то слова, безрезультатно стараясь привлечь к себе внимание. Но Жану все это казалось бессвязным лепетом, который с каждой последующей секундой все сильнее отдавался у него в голове слабой пульсирующей болью. Мысли начали лениво возникать в его сознании, формируясь в бессвязный поток из отголосков самых неприятных эмоций.

Его первым осмысленным желанием, порожденным этими эмоциями, стало взять ту самую подушку и прибить ею надоедливую помеху, лишившую его такого приятного сна. Однако несмотря на столь мрачное желание, его все еще полусонный разум таил в себе несбыточную надежду, что внезапный нарушитель спокойствия проявит не свойственное себе благоразумие и все таки оставит его в покое.

Как бы не так.

— По-моему он все еще спит, — еле сдерживая хихиканье, проговорил второй голос. — Мэй, тащи подушку обратно. Попробуем еще разок! Готовься. На счет три. Раз! ...Два!

Как бы сильно в этот момент Жану не хотелось поваляться еще несколько минут, такого непотребства, прямо у себя под носом, он позволить себе не мог.

— Ну уж нет! — откинув одеяло в сторону, выкрикнул он и моментально вскочил со своей кровати.

Его голубые глаза начали рыскать по комнате в очевидном желании наткнуться на утренний источник шума. Это действие не заняло у него много времени, поскольку прямо напротив него стояли две его старшие сестры — Эйприл и Мэй, и с ехидными ухмылками на лицах пристально разглядывали его сонную физиономию.

— Кого из вас двоих убить мне первым?! — четко выделяя каждое слово, серезным тоном произнес Жан.

— Ой! — попав под сердитый взгляд своего брата, пискнула Мэй, прежде чем спряталась за спину своей подруги.

Второй сестре, в отличии от Мэй, казалось, было абсолютно все равно и, скрестив руки на груди, она улыбнулась еще пуще прежнего. Весь ее внешний вид сейчас лучился от удовольствия, словно демонстрируя, что для Жана это утро станет всего лишь началом в этом марафоне из "приятных" впечатлений.

— Хм? А ты похоже встал не с той ноги? — невинно поинтересовалась Эйприл, довольно наблюдая за реакцией брата. — Но нельзя же из-за этого срываться на посторонних людей, да еще и на таких ответственных как мы, братец.

— Ответственных? О чем это... — не понял смысла ее Жан, но проследив за ее насмешливым взглядом, он наткнулся на настенные часы. В этот же момент его без того хмурое лицо стало еще более мрачным. — Вот значит как. Я понял. Но не думай, что ты победила после этого.

— Победила? Разве мы во что-то играли? Или может быть спорили? Не припоминаю этого, — с насквозь фальшивым удивлением спросила его Эйприл, после чего изобразила крайне задумчивый вид. — Вижу по твоему лицу, что ты сердишься на нас. Но ты же не думаешь, что мы разбудили тебя этим прекрасным утром только чтобы насолить? Ничего подобного! Просто в такие солнечные дни как этот люди не должны бесцельно валяться в кровати. Они должны заниматься чем-нибудь полезным! Вот мы с Мэй и не удержались, решив помочь проснуться нашему любимому брату.

— Ага. И разбудить в шесть часов утра в выходной день?! — без тени веселья заметил Жан. — О, сестренка, ты само коварство.

— Не хочу слышать от тебя эти злостные инси... Инсинуна... Ин-си-ну... — на секунду Эйприл замолчала, прежде чем в очередной раз попыталась произнести очевидно новое для слово. Вот только как бы она не старалась, у нее снова ничего не получилось. С каждой последующей попыткой, весь ее ехидный образ, который она успела выстроить за эти несколько минут, рушился на глазах. В конце концов девочка не выдержала и попросила помощи у сестры. — Мэй, как это правильно называется?

— Инсинуации, — подсказала из-за спины подруга.

— Да! Точно! — радостно кивнула Эйприл, словно вспомнила его сама. — Это всего лишь злостные инсинуации! Не хочу больше слышать их от тебя!

— А я не хочу чтобы с утра пораньше одна идиотка кричала у меня в комнате! — сверля ее взглядом, ответил ей брат. — ...Похоже все мы сегодня получаем не то чего хотим.

— Пф-ф. Как грубо, — фыркнула девочка и еле заметным жестом поправила свои длинные, спадающие на плечи, светло-песочные волосы. — Я думала, что ты скажешь что-нибудь пооригинальнее.

— Ну, извини! Видимо у тебя неправильное представление о том, как реагируют нормальные люди, когда в их закрытую комнату влезают такие великие "оригиналы" как ты, дорогая сестрица. Эй, а может сразу скажешь, чего мне еще сегодня ожидать от тебя? Прозрачной пленки на унитазе или подушки-пердушки в кресле?

— Если я скажу, то какой тогда во всем этом будет смысл? — спросила его Эйприл, демонстрируя лисью улыбку от уха до уха.

Несмотря на примерную внешность этой милой девочки, этот нахально-резкий тон и не угасающая улхмылка на губах были ее постоянными спутниками. Во всяком случае тогда, когда этого не видели их родители. А вот все еще прячущаяся за ее спиной Мэй была напротив, довольно скромной. В их компании именно Эйприл занимала позицию главной заводилы и интриганки, а вот Мэй была скорее ведомой. Но это ни в коем случае не значило, что несмотря на свои разные характеры сестры не заботятся друг о друге. Напротив. Если быть до конца честным, то Жан даже не понимал причины их столь крепкой дружбы, с такими разными характерами. Наверное здесь было что-то связанное с противоположностями взглядов и их взаимным притяжением между собой. Эдакий плюс и минус, основанный на человеческих взаимоотношениях. Пожалуй, если бы сестер можно было охарактеризовать разнообразием богатой палитры красок, то Эйприл стала бы теплым оранжевым цветом, а Мэй — нежно голубым.

Вот только как эти девчонки умудрялись постоянно попадать к нему в комнату, игнорируя на своем пути любые замки, двери и преграды, так и оставалось для Жана загадкой. Загадкой, которая носила в себе крайне подозрительный характер и очень сильно беспокоила его.

— Знаешь, временами я начинаю забывать кто из нас двоих старше, а кто младше. — устало вздохнул парень. — Может напомнишь мне?

— Ой, а ты забыл? Ну давай посмотрим, — Эйприл вытянула перед собой ладони и демонстративно на пальцах начала считать вслух. — Один. Два. Три. Четыре...

— Ладно, завязывай уже! — не выдержал этого ребячества Жан.

Однако прекращать Эйприл совсем не спешила.

— ...Семь. Восемь. Девять. Так, мне девять! — радостно закончила сестра и с усмешкой поглядела на брата. — Значит тебе на один палец меньше, согласен? Или будем пересчитывать?

Возможно не проснись парень всего минуту назад, то он бы непременно нашелся что ответить этой язве, но паршивое настроение в совокупности с ее назойливым голосом только усиливали и без того необычайно возросшее чувство раздражения.

И все же, несмотря на нарастающий негатив, он понимал, что все это была скорее "игра", нежели умышленное желание вывести его из себя. Эти два представители Арков очень сильно любили обмениваться между собой подобными колкостями и остротами, которые зачастую были довольно невинны. Обычно в эти моменты у них появлялось странное чувство азарта и искреннее желание не уступать своему извечному сопернику. Если бы сейчас Жан смог представить эти отношения в виде шахмат, то в этой непростой партии Эйприл видела бы их партию всего на пару-тройку шагов вперед, а он — на десять!

От всех этих мыслей, на его лице заиграла самодовольная ухмылка.

— Э-эй, кажется он что-то задумал, — Мэй сразу же заметила резкие перемены в настроении брата.

— Подумаешь, — безразлично пожала плечами другая сестра. — Не волнуйся, Мэй. Я вижу этого мальчишку насквозь! Он конечно не такой нытик как раньше, но до меня ему еще расти и расти. Знаешь, как только он признает, что...

— ...Кхм-кхм! — грубо прервал ее скучный монолог брат. — Веришь или нет, но у меня нет никакого желания слушать всю эту твою утреннюю чушь. Если тебе здесь что-то не нравится, то как ты уже могла заметить, выход находится в той стороне.

Обычно Жан всегда старался быть спокойным и терпеливым человеком, но когда кто-то без спроса забирался в его комнату и начинал себя так нагло вести, даже ему было сложно не выйти из себя.

— Да ну тебя, — сбившись с мысли, махнула на него рукой Эйприл. — И вообще, я надеюсь, ты не забыл какой сегодня день?

— Как же, с вами разве забудешь, — пробурчал Жан.

Он отлично помнил, что сегодня начинался тридцать второй международный Фестиваль Вэйтала, созданный с целью отпраздновать крепкий союз среди всех четырех Королевств Ремнанта. Этот роскошный Фестиваль проводился каждые два года и длился около месяца, сопровождаясь многочисленными праздниками, парадами и ярмарками. По его окончанию в столице проходил знаменитый на весь мир боевой турнир для всех начинающих охотников. Вот и в этой семье это был очень долгожданный праздник, отмечать который становилось их новой традицией.

— Ладно. Мы пойдем. Но я надеюсь ты больше не уснешь? — невинно поинтересовалась Эйприл. — Потому что тогда мы снова придем будить тебя, и, поверь, во второй раз ты так просто не отделаешься.

Девочка еще раз смерила его хитрым взглядом, после чего пулей вылетела из комнаты.

— Смотри там сама не усни! — грозно прикрикнул ей вслед Арк.

— Не дождешься, мелкий! — сразу же ответили ему из-за двери.

Жан уже хотел было возмутиться такому глупому прозвищу, но, осознав что это бесполезно, только вымученно вздохнул. Спорить с закрытой дверью он не собирался. Да и кто бы что не говорил, но мелким он точно не был.

— Увидимся позже, Жан. — робко проговорила Мэй и выскользнула из комнаты вслед за сестрой.

— Ага, увидимся...

Предстоящий день обещал стать очень интересным.

Когда парень остался один, он еще раз попытался уловить события недавнего сна, которые к тому времени уже успели выветриться из его памяти. В последнее время ему частенько начали сниться сны, где он выступал в роли знаменитого на весь мир охотника, который направлялся в далекие земли в поисках невероятных сокровищ, приключений и славы. Скорее всего это было вызвано тем, что свои вечера он посвящал чтению исторических книг, коих в домашней библиотеке было предостаточно.

Все дело в том, что его мать, Виктория Арк, раньше была довольно известной охотницей, совмещающей свою основную работу с крайне необычным хобби, связанным с изучением прошлого и коллекционированием исторических книг, карт и рукописей. Время шло и их семья росла, постепенно отдаляя Викторию от ремесла охотницы, но не от своего хобби. Даже сейчас огромная библиотека на первом этаже их дома была наполнена редчайшей литературой в определенных жанрах, являляясь личным предметом гордости Виктории.