Вторая жизнь майора. Пожар войны книга 5

Овор сидел тихо в уголке, пока молодой Аббаи делал внушение женской половине поместья и с небольшим расстройством в чувствах размышлял. Наивный юноша, подарил надежду девушкам, пусть не сознательно, а из благородства, не преследуя далеко идущие цели. Но он опрометчиво сам поставил их в такое сомнительное положение, и теперь хочет их лишить этой надежды, что каждая из сидящих взлелеяла в своей душе, может быть даже тайно от самой себя. И конечно же, не смогла удержать в тайне с появлением еще одной смазливой мордашки.

Овор незаметно приглядывался к стоявшей за спиной орчанки девушки. И, чем больше он думал, и подмечал ее жесты, то как она смотрит, стоит и двигается, тем явственнее понимал, что она больше подходит для шпионки любовницы, тайного убийцы или телохранителя, но никак не годится на роль служанки. Вернее, роль служанки она могла играть в совершенстве, но он-то был обучен выявлять именно таких вот служанок. Имя странное — Рабэʹ, что за имя такое? Овор думал свои горькие думки, особо не прислушиваясь к тому, что говорил Ирридар. А тот встал и ушел, словно разрешил все проблемы, нет он их только усугубил, вздохнул дядька только несколько громче, чем надо было и на него обратили внимание. Орчанка произнесла:

— Значит так, слушайте, — потом замолчала и в упор уставилась на него.

Овор понял, что девушки решили все происходящее взять в свои руки, и он им только мешал. Встал и прощаясь сказал:

— Вы, девушки, простите, но у меня дела, надеюсь разберетесь тут без меня.

Девушки глазами в полном молчании проводили Овора и обратили свой взор на орчанку.

— Значит так, слушайте, — повторила она. — Не скрою, Ирридар меня выиграл, как приз, но за это он получил право основать свой род, и я в него вошла по праву невесты. Он не может отказаться от меня, если я не нарушу правила приличия и не изменю ему. Поэтому он обещал жениться. — Она замолчала, поиграв губами из стороны в стороны, обдумывая как сказать не приятную для нее правду, но все же продолжила, — если я выполню его условия. — Она снова замолчала, обдумывая, что можно сказать, а о чем лучше умолчать.

— Какие условия? — не выдержала берка.

Орчанка, наконец, решила для себя, что можно говорить, а что нет, и продолжила.

— Это не важно, хотите, у него спросите. Я же в ответ выставила свои условия, — она оглядела собравшихся. Девушки подобрались и жадно внимали ей, желая услышать откровения.

— Условия такие. Я дам согласие на других жен, если они будут красивые, — она оглядела всех, и их щеки покрылись пунцовой краской. Видимо, каждая примеряла на себя наряд невесты, определяя насколько они соответствуют эталону красоты.

— Если они будут послушны ему, покажут свое искренне уважение. — Потом с усмешкой посмотрела на каждую в отдельности, — и, если я увижу, что они его искренне любят, — закончила она.

После ее слов в столовой установилась тишина, все девушки обдумывали слова, сказанные орчанкой. Ганга тоже молчала, все, что было нужно, она сказала, она была первой невестой на выданье, и с этим уже ничего не поделаешь.

— Как жаль! — наконец произнесла Лианора, — я уважаю хозяина и люблю, но я некрасивааяя. — Последнее слово она уже проревела. Все сначала оторопело уставились на нее, а потом все вместе стали уговаривать и утешать.

— Ну, что ты Лия, ты очень красивая, — Вирона встала, пересела к ней поближе и обняла за голову ревущую дворфу, — ты гораздо красивее некоторых.

— Правда-а? — прохлюпала дворфа, — ты считаешь, что я красивая, но я маленькая и широкая.

— Успокойся, ты хоть и маленькая, но красивее той же Ринады. — погладила ее Вирона.

Берка вскочила:

— Да, Лия, ты красивее многих. Хоть ты и невысокая, но ты не такая толстая как Вирона, вот ей уже никогда не светит стать невестой нашего спасителя. Что касается меня, — она обвела всех горящими от негодования глазами. — То я не претендую на роль невесты. Да и зачем барону иметь жену-свинарку. — Она отвернулась и быстро выбежала из комнаты. Девушки удивленно посмотрели ей в след.

Дворфа укоризненно посмотрела на Вирону и покачала головой.

— Ну что ты ее все время задираешь? — спросила она мягким тоном. Лианора уже успокоилась и была уже прежней твердой, как скала и доброй, как бабушка.

— Да больно нужно задирать эту выскочку, — прошипела Рона. — Меня тоже вычеркните из невест. Не гожусь я для этого, — она раздраженно дернула плечом, набычилась и вышла вслед за Ринадой.

— Ой! — спохватилась дворфа, — мне же надо товар принять! — И быстро покинула зал.

В столовой остались трое. Ганга, с удивлением смотрящая на происходившие события, Рабэʹ, стоявшая тихо, как мышка за ее спиной, и Чернушка, сидевшая задумчиво, устремив взор в потолок.

— Странное у тебя имя, Чернушка, прервала молчание Ганга, — ей стало неловко сидеть в опустевшем зале. Она украдкой разглядывала замечтавшуюся чернокожую девушку и не могла не отдать ей должное, она была красива, неповторимо красива, своей необычностью.

Чернушка посмотрела на Гангу:

— Это имя мне дал мой друг, а раньше меня звали Ильридана.

Орчанка оглядела чернокожую красавицу: спокойная, решительная, воинственная, красивая, надежная, да она была бы не прочь иметь такую сестру, и чтобы отделаться от всех сомнений спросила:

— Это не ты ли хотела принести в жертву Ирридара? — сложив в уме слышанное от Фомы про черных ведьм и увиденную здесь в поместье Ильридану прищурилась орчанка.

— Нет, это мои сестры. Они хотели также и меня принести в жертву, но ..но не смогли.

— А почему? — Ганга подалась вперед, девушка поняла, что наконец-то подобралась близко к тайне жениха.

— Спроси у него, — неожиданно ответила девушка. Она поднялась: — мне тоже пора, скоро смена караулов, — и ушла, оставив разочарованную Гангу наедине с со служанкой и своими мыслями.

...Вирона, пылая яростью, гневом и ревностью ушла в свою комнату. Поместье было большое, строилось с размахом и свободных комнат было достаточно. У нее даже была не комната, а отдельные апартаменты: спальня, гардеробная и маленький уютный зальчик с камином. Она бухнулась в кресло и разревелась. Все в этой жизни происходит не так, как ей думалось в детстве, не так, как она представляла себе в своих девичьих мечтах. Вместо счастливой жизни на какой-нибудь обитаемой планете, она торчит тут одна. И единственную отдушину, которая у нее была, и ту забрали. Она вытерла глаза и уставилась на огонь в камине. Она конечно отдавала себе отчет, что, когда-нибудь, возможно, даже скоро, ее отзовут, и она вернется в мир, напичканный плодами цивилизации. Она бросит все здесь и забудет, как страшный сон. Юный барон тоже останется здесь, и быть может, она даже будет по нему скучать. Но сейчас ей нужна была его грубая ласка, чувствовать его сильные руки на своем теле и пылать жаром желания, чтобы потом млеть, лежа на его руке.

— Бесчувственный чурбан! — вслух произнесла она. — Эгоист! Любит только себя. Натаскал девок и рад, что спихнул на дядьку. Уу! Убила бы! Вместе с этой противной мышью. — Она разговаривала сама с собой.

Потом встала, разобрала постель и легла, уткнувшись в подушку. Как он не понимает, он ей очень нужен, только он не дает ей сойти с ума в этой проклятой дыре. Зачем ее здесь держат? Она не работает по специальности, с ней нет связи, ей не дают выхода на спутник. Она может только принимать сообщения. Неужели там, в Аде, работают одни идиоты? Какую информацию она будет здесь анализировать? Количество поросят в стойле у Ринады? Ее мысли перескочили с любовника на начальство и вернулись обратно. Любит ли она его? Наверное, да. Только как-то по-другому, не как человека, с которым могла бы связать свою жизнь. Он не был ее первым мужчиной, он не использует как другие, разные электронные стимуляторы, скаченные на нейросеть и продлевающие наслаждение. Скорее, это влечение к сильному мужчине, к красивому любовнику. Хотя встречи их редки и пусть полны бурных бессонных ночей, но это не то, что она хочет получить от жизни. Он не приносит с собой покой и умиротворение, вместе с ним приходит тревога скандалы и какие-то происшествия. Он всегда в гуще происходящих событий и полон тайн. С ним нелегко, — думала Вирона, засыпая.

Она не вышла из комнаты пока Ирридар гостил в поместье, а утром он и орчанка уехали. Вирона сказалась больной и не пошла в трактир. Вечером устав, сидеть затворницей, накинув шубку из какого-то лохматого зверька, вышла в сад. В поместье вдоль аллей стояли магические светильники. Ирридар постарался, вспомнила она. И, успокаиваясь под звук хрустящего снега под ногами, прошла мимо пруда. И чего его бояться, подумала она, дикари, и свернула к домику прислуги. Она успела сделать только три или четыре шага, как неожиданно у нее потемнело в глазах, потом подступила легкая тошнота и она упала, потеряв сознание.

Овор располагался ко сну, когда в дверь постучали, накинув халат он подошел и открыл дверь. На пороге стояла гресса Ильридана и за ней конюх, который по совместительству был еще и дворником. Странная компания пришла под вечер. Овор плотнее запахнул халат и спросил.

— Что-то случилось, гресса Ильридана?

— Я думаю да, господин Овор. Пропала Вирона.

— Как пропала? — Овор не понимающе посмотрел на Чернушку, потом на стоявшего за ее спиной конюха. — В каком смысле пропала?

— В прямом, тан, вышла в парк и на глазах рена Гринжа пропала. Расскажите рен, что вы видели, — обратилась она к дворнику и отступила в сторону.

Дворник помялся, держа шапку в руках, почесал мочку уха, пальцем провел по носу и ответил.

-Так это, я почти ничего не видел, значит. Только вышел из дому дров принести. Жена моя Маргуна попросила, хотела она тесто на пироги поставить и ночью их испечь, значит. Для молодого барина в дорогу. Значит. Маргуна знает, что ее пироги барин очень любит и забирает все. — Его лицо стало довольным, он поправил усы. — И то сказать, Ваша милость, пироги у Маргуны выходят замечательные. Она рецепт теста особый знает, а начинка у нее всегда разная, значит.

Овор терпеливо ждал, не перебивая, пока слуга доберется до сути. Стоит его перебить, и он начнет сбиваться и не сможет рассказать то, что и хотел бы. Работник он был хороший, но как рассказчик никакой, двух слов вместе связать не мог. Но вот лошади его понимали сразу. Он что-то промычит, буркнет, и они слушаются, выполняют все его команды. Поэтому Овор, зная особенности своего конюха, стоял и ждал, когда же он перейдет к сути.

— Вот значит, вышел я за дровами, а мне навстречу идет ваша племянница. Шла-шла и пропала. — Он шмыгнул носом и замолчал. Овор почесал небритую щеку.

— Как она пропала, Гринжа? — он не мог понять до конца, что тот имел ввиду говоря, шла-шла и пропала.

— Не знаю, Ваша милость, только пропала и все, была и ее не стало.

— Гресса Ильридана, может вы поясните мне, о чем идет речь? — обратился он к начальнику своей охраны.

— Тан Гринжа, как пропала Вирона, поискал ее на том месте, где она исчезла, и, не найдя, сообщил это своей жене Маргуне, та прибежала в караулку и сообщила охране, ребята искали девушку по всему двору и, не найдя, позвали меня. Я проверила все, что можно, Вироны в поместье нет, — она посмотрела в глаза Овора и ответила на вопрос легко читаемый в его глазах. -Трактир мы тоже проверили и дорогу к нему, два раза.

— А остальные девушки на месте? — с тревогой спросил он.

— Не только девушки, тан, остальные обитатели поместья все на месте, и никто Вирону не видел со вчерашнего дня. Но я знаю, что она просидела у себя в комнате, дождалась отъезда Ирридара с невестой и только вечером вышла прогуляться. Вот во время прогулки она и исчезла.

— Фому видела? — спросил Овор.

— Нет, он еще не появлялся, я усилила посты и установила дополнительное дежурство. Всех предупредила, чтобы по двору бесцельно не бродили. Нас атаковали, тан Овор, и Вирону скорее всего похитили.

— Или она решила, спустить пар и погулять одна, — ответил Овор. У нее есть возможность скрываться с глаз. Приезд Ирри, и появление его невесты, она восприняла болезненно. Подождем пару дней, если Рона не появиться, сообщим Ирридару. Но твои действия правильные, поступай так и дальше. Проверяйте всех несколько раз в круг, если еще кто-то пропадет, значит это происки врагов. Но будем надеяться, что это только ревнивый всплеск, и когда он поутихнет, то она вернется.

— У меня тоже ревнивый всплеск, но я-то на месте, — проворчала Ильридана и, посмотрев на конюха спросила, — все понял?

— Чего? — удивленно переспросил он.

— Коней перепроверяй несколько раз в круг, — ругнулась, вечно уравновешенная дзирда и, посмотрев недовольным взглядом на Овора, пошла прочь.

— А чего их проверять? — водрузив шапку наголову и сдвинув на лоб, ей вслед ответил Гринжа. — Я, их, лошадок, за лигу чую.

Королевство Вангор. Пригород столицы

В придорожный трактир вошел купец в сопровождении охранника. По одежде он походил на купца средней руки. Добротный шерстяной камзол, крепкий без украшений, пригодный для дальних путешествий. Под ним угадывалась кольчуга тонкого плетения. Такой же плащ, подбитый мехом белки, и высокие сапоги с отворотами. Купец стряхнул снег со шляпы и огляделся. В зале было немного народа. Отряд каких-то наемников, пара захудалых аристократов, которым не хватало средств на более дорогой трактир с залом для благородных, и они коротали время, и отогревались вместе с остальными, да трое таких же купцов, как и он. Потоптав ногами, сбивая с сапог налипший мокрый снег, он прошел в зал и уселся за один из столов спиной к выходу. Охранник сел напротив, внимательно наблюдая за входом. Сонный подавальщик неспешно подошел к этим двоим и, прикрывая ладонью рот и зевок, спросил.

— Что заказывать будете?

— Что-нибудь горячего, мясо и подогретое вино, — не задумываясь ответил купец. Он зябко потер руки и добавил: — сначала вино неси.

В зале было тепло и немного душно, пахло едой, вперемешку с кислым запахом мокрых кож. Купец, согревшись, развалился на стуле, единственной роскоши в этом трактире. На посетителей он не обращал внимания. Охранник тоже успокоился и перестал зыркать по сторонам. Им принесли подогретое вино и оба с наслаждением уткнулись в кружки. Трое купцов поднялись и, не громко переговариваясь, направились на выход. У самого выхода резко развернулись и выхватили маленькие арбалеты, направили их на купца и охранника, но больше ничего сделать не успели. Они застыли, потом повалились на пол. Наемники поднялись, в руках двоих были странные, недлинные, сантиметров двадцать, палки. Хозяин трактира и подавальщик, увидев, как стали развиваться события, шмыгнули в дверь за стойкой и скрылись. Купец поднялся и подошел к лежащим.

— Ну вот, первая рыбка на крючок попалась. Забирайте их и увозите. — Он оглядел зал и увидел еще одного мужчину, сидевшего за столом в уголке, он сжался и старался быть незаметным. — Этого тоже забирайте, указал он на того.

Двое из отряда наемников. резко развернулись и направились к сидевшему. Тот до того момента сидел без движения вдруг бросился под стол и опрокинул его, а к ногам воинов покатился шар.