Пепел. Тень огня

— Пока что это — только наваждение. — Голос сюзерена вырвал меня из Грезы. — И оно может стать реальностью... или развеяться пеплом. И только тебе решать, каким будет твое будущее. Вперед.

Молча склоняюсь перед волей Господина Перемен... И проваливаюсь в очередной для меня новый мир... где по каменному коридору какого-то подземелья идет парнишка...

Лелайн.

— Привет, Кьюби! — Лис поднимает голову.

— А, это ты, джинчурики. Ты изменился.

— Изменился. Поговорим?

— НЕТ! ВЫПУСТИ МЕНЯ, И Я СОЖРУ ТВОЮ ДУШУ! — Ненависть Лиса заполняет зал, грозя смести и уничтожить все живое.

— Мою душу? Что ж. Это может быть интересно. — Я спокойной, уверенной походкой двигаюсь к решетке.

— КТО ТЫ ТАКОЙ? ТЫ — НЕ НАРУТО!

— Ты угадал, лисенок. Я — не Наруто. Меня зовут Лелайн. Лелайн Пепел. Тот, кого раньше называли Тенью Смерти. Пафосно, не правда ли? Но, раз уж дали такое имечко — приходится соответствовать. Ноблесс оближ.

— УНИЧТОЖУ!!!

— Похоже, это будет интересно.

Шагаю сквозь решетку. Печать достаточно искусна, чтобы сдержать и гораздо более сильного демона, чем я. Но я уже давно не обращаю внимания на стены, оковы и решетки. И это вопрос не силы, но, скорее — опыта и мастерства.

Первый удар просто проходит сквозь меня. За долгие годы заточения Лис, похоже, совсем забыл, как демоны сражаются между собой. Зато его Ненависть плещет через край, наполняя то, что теперь стало моим внутренним миром.

— И это все? А говорили... — Я улыбаюсь, доводя противника до последнего градуса ярости.

— НЕТ! НЕ ВСЕ!!!

Отравленная, страшная всему живому чакра Девятихвостого заполняет коридоры. Ужасное пламя вспыхивает вокруг Лиса. Удары чудовищной силы, под которыми десятками гибли ниндзя Конохи, обрушиваются на меня. Весь зал затягивает непроглядная мгла, пыль перемолотого атакой Лиса камня не дает ничего рассмотреть в двух шагах от себя.

— Вот так, пожалуй, лучше.

— КТО ТЫ?!! — Ужасный рев Лис чуть не рвет мне барабанные перепонки. Из всех атак, обрушенных им на меня, именно эта оказалась самой опасной.

— Я тот, кто хочет договориться с тобой.

— О чем? — Теперь вместо дикого рева голос Лиса становится усталым шепотом, а его ненависть перестает наполнять меня.

— Я выпущу тебя, когда это будет безопасно для нашего носителя. А ты поможешь мне.

— Что, я должен сидеть тихо, и качать тебе Силу? — Курама понимающе усмехается. Что ж. Настало время его слегка удивить.

— Наоборот. От тебя требуется рваться на волю, плескать своей чакрой и ненавистью. А Сила... ее у меня и так хватит.

— Договорились, демон.

— Отлично. А теперь, в качестве маленького бонуса...

В клетке Курамы пол мгновенно высыхает. И появляется огромный экран, на котором он сможет видеть все, что вижу я. Этого не много, но после многих лет заточения — ему и это будет в радость. А еще... я поворачиваюсь к Лису спиной, и спокойно выхожу из клетки. Печать меня даже не "видит". Вновь поворачиваюсь лицом... и несильным, но резким ударом надламываю один прут. Удивление, плещущее в огромных глазах невозможно описать словами любого из известных мне языков смертных.

Коноха.

По улице идет черноволосая девочка с серебряными глазами. Впрочем, увидеть необычный цвет глаз могут немногие: девочка идет, старательно глядя себе под ноги. Поэтому мальчишку она замечает только тогда, когда он практически падает ей под ноги.

— Н-наруто-кун*?

— Хината-химэ... Помоги мне, пожалуйста...

— Что с тобой, Наруто-кун? Тебе надо в больницу...

— Не надо, Хината-химэ. Только не в больницу. Там будет хуже.

— Что с тобой?

— Лис... Он почти вырвался.

— Я... я не понимаю.

— Неважно. Пожалуйста, дай руку...

Девочка доверчиво протягивает свою руку, и мальчик хватается за нее, как будто надеясь обрести в ней последнюю опору для рушащегося мира.

— Спасибо. Так действительно легче. — Мальчика перестает бить дрожь. Он постепенно успокаивается.

— Наруто, что с тобой?

— Ты знаешь, что я — джинчурики Конохи?

— Нет. А что это такое — джинчурики?

— Ты слышала о Лисе, который почти разгромил Коноху двенадцать лет назад?

— Конечно. Тогда погибло много шиноби. Но каким-то образом Лиса удалось остановить.

— Каким-то. Ха! Четвертый Хокаге запечатал это чудовище в собственном сыне... Во мне.

— Наруто-кун!!!

— Ты ведь замечала, что меня все боятся и ненавидят? Взрослые видят во мне воплощение Лиса, убившего их родственников... А дети... дети — видят отношение взрослых и копируют его.

— Наруто-кун! — Девочка смотрит на мальчика с ужасом и сочувствием. — Как они могут?..

— Не знаю. Но как-то могут. И теперь такое отношение подточило клетку и печать, что сдерживали Лиса. Он пытается вырваться. Только ты всегда видела во мне человека. Только ты относилась ко мне нормально. И теперь я прошу у тебя помощи. Мне некого больше просить. Помоги мне остаться человеком.

— Конечно, Наруто-кун! Я помогу тебе всем, чем смогу... Вот только могу я немного. Я слаба и ничтожна... — Девочка грустно склонила голову.

— Хината-химэ! Одно твое присутствие остановило Лиса, который десятками убивал дзенинов, и ты говоришь, что слаба? Что же тогда такое — сила?

— Тогда... Я, Хьюга Хината, наследница клана Хьюга, обещаю, что никогда не брошу тебя, Наруто-сан, и всегда помогу всем, чем смогу. И да услышит мою клятву Воля Огня.

Руку девочки обвивает серебряный браслет тонкой работы. Вырезанные из рубина цветы изящно вписаны в металлический узор и мягко светятся.

— Спасибо, Хината-химэ. Тогда скажу и я. Я, Узумаки Наруто...

Вот только Силы мира слышат другое.

— Я, Лелайн Пепел, что был Тенью Смерти, обещаю и клянусь помогать той, что доверилась мне. Защищать и беречь ее. И да будет мне свидетелем Меняющий Пути!

На руке мальчика возникает такой же браслет. Только вместо цветов в его узоре чернеют обсидиановые птицы.

— Наруто-кун, ты не должен был...

— Должен. Только так я могу отплатить за все хорошее, что я вообще видел в этой жизни. Так уж получилось, что все это так или иначе связано с тобой.

Девочка чуть было не падает в обморок от смущения, но ей не дает этого сделать странная Сила, которая вливается в нее откуда-то из-за края мира.

Внезапно мальчик падает. Рядом с ним валяется камушек, который в него метнул подходящий ниндзя, в котором просматривается несомненное родственное сходство с Хинатой.

— Наруто-кун! — Девочка в отчаянии оглядывается, и замечает подходящего мужчину. — Отец! Что вы с ним сделали?

— Хината-тян. Ты больше никогда не увидишь этого неудачника.

— Нет! — Девочка пытается прорваться к лежащему, но отец просто уносит ее... а сопровождающие его ниндзя утаскивают мальчишку. И только те, кто хорошо знали Лелайна в дни гордых побед, когда Тень Смерти накрывала целые миры, могли бы заметить тень тени усмешки. "Разлучить нас? После Клятвы? Ну-ну".

Коноха. Резиденция Хокаге.

Третий Хокаге неторопливо набивает трубку. Перед ним валяется бессознательный мальчишка в оранжевом костюме, и в возмущении ходит туда и сюда глава клана Хьюга, Хьюга Хиаши.

— Успокойся, Хиаши-сан. Своей истерикой ты ничего не добьешься.

— Успокоиться? Истерика? Давай сходим ко мне домой — там ты увидишь, что такое истерика. Этот... этот... — Глава клана Хьюга задыхается, не в силах подобрать определение лежащему мальчишке...

— Наруто-кун. — Подсказывает ему Хокаге, раскуривая свою трубку.

— Что? Ах, да. Этот Наруто что-то с ней сделал. Теперь...

Мальчик со стоном шевелится. Хиаши рывком поднимает его.

— Что ты сделал с моей дочерью?

— Я сделал ее своим якорем.

— ЧТО? — От неожиданности Хиаши отпускает захват, и Наруто, мягко приземлившись на ноги, поворачивается к Хокаге.

— Сарутоби Хирузен-сама, Сандайме Хокаге, Вы хотя бы иногда думаете, что делаете?

— Вообще-то — думаю. — Старик улыбается, и Хиаши встряхивает головой. Кажется, Глава клана Хьюга готов применить технику освобождения от гендзюцу: так невероятно то, что он видит. Какой-то мальчишка, худший ученик Академии, отчитывает самого Хокаге, а тот спокойно улыбается? Этого не может быть!

— Не заметно. Вот каким местом Вы размышляли, когда отдали приказ, запрещающий упоминать Лиса? Это загнало проблему настолько глубоко, что решать ее, чуть было не стало непоправимо поздно.

— И что же это за проблема? — Глаза Хокаге щурятся. Вообще весь его вид вполне подобает доброму дедушке, готовому подбодрить и утешить неразумного внука.

— Печать, поставленная моим отцом еще цела, но прутья клетки, сдерживающей Лиса почти расшатаны. Не заметь я этого еще немного — и стало бы поздно. В прошлый раз его ярость остановил мой отец ценой своей жизни. У вас есть еще один Намикадзе Минато в запасе?

— Откуда ты знаешь...

— Лис много интересного рассказал, пока мы... общались.

— Ладно, прошлое мы можем уточнить потом. Каково состояние клетки сейчас?

— Ей практически нет. Только Хьюга Хината-химэ стоит между Конохой и яростью Курамы.

— Но почему моя дочь... — Наруто поворачивается к начавшему говорить Хиаши и перебивает его.

— А у меня был большой выбор? Много людей нормально относится ко мне? Многим людям в Конохе я могу доверять?

— Ты никогда больше не увидишь мою дочь! — Разгневанный Хиаши нависает над мальчиком. Тот отшатывается, издает обреченный стон... и в этот момент глаза Наруто загораются оранжевым огнем. Помещение просто заполняет отравленная чакра, а чудовищная КИ вместе с рычащим, исполненным Ненависти голосом буквально вбивают всех присутствующих в пол.

— ДАВАЙТЕ! УШЛИТЕ ДЕВЧОНКУ КУДА-НИБУДЬ ПОДАЛЬШЕ, ВЫДАЙТЕ ЕЕ ЗАМУЖ В ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ, А ЛУЧШЕ — УБЕЙТЕ. И ТОГДА Я НАКНЕЦ-ТО СЛОМАЮ МАЛЬЧИШКУ И СМЕТУ ВАШУ ПРОКЛЯТУЮ ДЕРЕВНЮ С ЛИЦА ЗЕМЛИ!!!

Давление КИ нарастает. За спиной Наруто начинают проявляться в реальность лисьи хвосты. И внезапно все заканчивается. Мальчик неуверенно стоит на ногах, но все-таки ему хватает сил, чтобы поднять взгляд.

— Хиаши-доно. Пожалуйста, не надо делать тяжелое — непосильным.

— Что это было? — Сарутоби с тревогой вглядывается в едва стоящего на ногах мальчишку.

— Один прут клетки не выдержал и сломался окончательно. Еще пара таких же ударов — и Лис вырвется.

— Так может убить тебя сейчас? Пока Лис не вырвался? — Глаза Хиаши излучают гнев, но встречаются с не менее яростным взглядом.

— И что это вам даст?

— Года три спокойной жизни. Мы успеем подготовиться к новому пришествию Лиса.

— Во-первых, год-полтора, не более. Я же не брал его чакру, так как просто не знал об этой возможности, и он успел поднакопить силы. А во-вторых, то, что я сказал — лучший случай. Клетка изношена настолько, что, скорее всего он сумеет вырваться прежде, чем я умру. Да и подготовиться... Без клана Узумаки? Без мастеров печатей? Думаете, у вас получится?

— И что же ты предлагаешь? — Вмешался в разговор Хокаге.

— Не мешайте мне общаться с Хинатой-химэ, научите какой-нибудь сильно затратной технике, и отправляйте на сложные задания, где ее пришлось бы применять регулярно. Тогда за десяток лет я немного ослаблю Кьюби, и укреплю клетку.

— Хорошо. Но если ты хотя бы обидишь ее... — Угроза Хиаши остается невысказанной. Наруто выдерживает паузу, и, видя, что глава клана Хьюга не собирается продолжать, ответил:

— Я поклялся помогать и защищать ее.

— Хорошо. — Хиаши пишет несколько слов на листке бумаге. — Иди, успокой девчонку. Может быть, у тебя получится. С этим — он отдает листок Наруто — тебя пропустят.

Мальчик молча склоняется перед отцом Хинаты, потом коротко кланяется Хокаге, и исчезает за дверью.

И, как только это происходит, облик оставшихся в комнате резко меняется. Хокаге снимает маску доброго дедушки. Теперь он снова грозный и хитрый правитель деревни, дающей дом нескольким кланам шпионов и убийц. А Хиаши претерпел обратное изменение. Его лицо расплылось в улыбке.

— Неплохо. Совсем неплохо. — Сарутоби смотрит на Хьюга с некоторым удивлением.

— Так ты не возражаешь?

— На самом деле — нет. Может быть, мальчишка сумеет придать наследнице клана некоторую долю силы и уверенности в себе. По крайней мере, то, что она начала возражать мне — внушает надежду.

— Так значит все, сказанное тобой — это было представление? Даже я поверил.

— Одно дело — отдать дочь безродному глупцу и неудачнику, и совсем другое — действующему главе клана, неплохому бойцу и хитрому политику.

— Откуда такие выводы? Особенно — про политика?

— Ты не понял? Ведь он фактически стряс с тебя обещание научить его чему-нибудь из запретных техник. Да и про миссии... Сложные задания дадут ему опыт и репутацию. Так что через десять лет убить его будет намного сложнее, чем сейчас.

— А если он не справится? Если то, что мы видели — лишь секундная вспышка озарения?

— Тогда с одной из миссий он не вернется.

— Хорошо.

— Да, а что за технику ты собираешься ему дать?

— Пожалуй, теневых клонов. Если он сумеет воспользоваться ее преимуществами — он вполне оправдает твое мнение. А если нет...

— Если нет — что ж... для шиноби понятие "естественной смерти" несколько шире, чем для иных прочих. В конце концов, кунай, вошедший в спину — прерывает жизнь вполне естественным образом.

Лелайн Пепел.

— Хитрецы. — Подумал я, удаляясь от резиденции Хокаге, и на ходу разворачивая скрытую ауру. — Интересно, то, что я подслушал — это уже была правда, или очередное представление для "не в меру о себе возомнившего мальчишки"? Впрочем, пока что никакой разницы нет. Вряд ли они решатся на активные действия после устроенного мной "показа возможностей". Спасибо тебе, Курама. Ты рванулся очень вовремя.

— Было нетрудно. Ты и в самом деле запал на девчонку?

— Пока — не знаю. Возможно, что и да. Если твоя Ненависть окажется достаточно сильна, чтобы вновь зажечь пепел — то почему бы и нет.

— Хорошая шутка. Тот, кто ее придумал — настоящий гений.

— Мой сюзерен — Меняющий пути.

Лис замолкает в глубокой задумчивости... Да и мне есть, о чем подумать.

Лелайн Пепел. Коноха.

Хм... пока я витал в высших эмпириях — мое тело уже практически дошагало до квартала Хьюг. Патруль встретил меня практически сразу, но записка от Главы клана — оказала просто чудодейственный эффект. Так что меня со всем уважением (что, впрочем, не избавило от злобных взглядов) проводили к комнате Хинаты.

Из-за двери доносились звуки, едва не сбросившие меня в боевой режим: девочка плакала. Лишь задним числом я оценил те изменения, которые внесло в меня наваждение Господина Наслаждений: еще совсем недавно мне было бы откровенно плевать на слезы хоть сотен девочек... но былого — больше нет, как учит нас Господин перемен. Будем жить в новой реальности.

Сопровождающий постучал в дверь. Плач прекратился.

— Ну, что там?

— Хината-химэ... к Вам — посетитель.

— Даже если это Хиаши-доно — да отправится он под хвосты Кьюби... со всем уважением.