Пепел. Тень огня

Где-то...

По каменному коридору какого-то подземелья идет парнишка лет двенадцати. Светлые волосы могли бы сами по себе подсветить ему путь, но мрак в душе не давал ему это заметить. Настроение мальчика можно было назвать как угодно, но вот слово "хорошее" для этого определенно не годилось. Вот он поднял голову и обратился к невидимым за слоями камня небесам.

— И что же мне теперь делать? — Идущий не надеется на ответ... Но ему отвечают.

И ответ мальчишке не нравится. Потому что чудовищной силы удар швыряет его... куда-то. Когда же муть в глаза слегка развеивается — перед мальчиком возвышаются исполинские Врата.

— Приветствую тебя, Странник. — Перед мальчишкой появляется... он сам. Вот только волосы копии — ничем не напоминают солому. Скорее — они похожи на... пепел.

— Здравствуйте. А... где я?

— Ты на границе домена Архитектора Судеб. — Голос встречающего пуст и безжизненнен. — Причем внутри домена, что я до сих пор считал невозможным. — На несколько секунд встречающий замирает, а потом снова обращается к тому, кого назвал Странником. — Путь твой изменен волей Меняющего пути.

— Кто Вы?

— А разве это важно?

— Да!

— Тогда я — это ты.

— Не может быть такого!!! — Голос желтоволосого опасно близок к истерике.

— Ты уверен? — Его пепельная копия насмешливо поднимает бровь.

— Я знаю. Я точно знаю...

— Тогда — меня нет.

— Но...

— Хорошо. Признаю. Я — это не ты. Еще не ты. Меня зовут Лелайн Пепел.

— Еще не я?..

— Именно. Я — еще не ты. Но могу стать тобой.

— Можешь... можешь стать мной? Но как?!

— Ты же хочешь жить в нормальной семье? Хочешь, чтобы у тебя были папа и мама? Хочешь, чтобы окружающие любили тебя, а не ненавидели, как сейчас? Хочешь жить в покое и достатке?

— Хочу, но...

— Тогда давай руку.

Руки мальчиков соприкасаются... И один из них исчезает.

— Прощай, Наруто. Легкого тебе пути в посмертии. — На несколько секунд его взгляд теряет осмысленность. — Мой сюзерен... И в чем я обманул его?

— Не видать покоя этой беспокойной душе. Очень скоро он снова будет стоять здесь... — Громовой голос, кажется, может смять скалы... но в то же время не слышен никому, кроме того, к кому обращается.

— "Скоро"... для него, для меня, или для Вас?

Пауза в несколько секунд показывает, что сюзерен не намерен отвечать на вопрос своего вассала. А потом...

— Отправляйся немедленно. Я и так с трудом удерживаю тело на грани смерти.

Теперь уже назвавшийся Лелайном возникает в том лабиринте, откуда выбросило Наруто. Он продолжает улыбаться, но если бы кто-нибудь мог видеть его, то этот гипотетический наблюдатель смог бы понять одну важную вещь — обладателю этой улыбки совсем не весело. Улыбка — всего лишь маска, скрывающая пустоту. Заметна и разница между прошлым хозяином лабиринта и нынешним. Если Наруто шел, как и положено идти не слишком удачливому адепту школы боевых искусств, то Лелайн просто потек вперед. Такую походку нельзя выработать обучением. Только многолетняя привычка к опасности, привычка к тому, что в любой момент на пути может оказаться враг, может придать движениям такую грозную грацию. И еще... теперь там, где проходил мальчишка, замшелый, потрескавшийся камень сплавлялся в сплошной обсидиан, по которому вилась серебряная вязь невиданных в этом мире символов. Новый хозяин поднял голову и посмотрел на изменившиеся стены.

— Пожалуй, так действительно лучше.

Лелайн щелкает пальцами, и лабиринт преображается, принимая новый облик. Свет и Тьма сплетаются, порождая уникальную картину на каждом шагу и бесконечно отражаясь в отполированных стенах. Письмена множатся и перетекают друг в друга, славя Архитектора Судеб. Теперь любой, попавший сюда, рисковал бы не только разумом, но и бессмертной душой. Разумеется, если бы это не оказался кто-то, равный новому хозяину.

— Теперь мне тут нравится! — Но и в этих словах — только пустота и усталость большая, чем это дано почувствовать человеку.

Новый хозяин уверенно идет к сердцу лабиринта. Туда, где коридор перекрыт решеткой, за которой заключен лис с девятью хвостами.

Лелайн.

Не прекращая двигаться к цели, я погружаюсь в воспоминания о начале пути, приведшего меня в этот лабиринт.

Мир иной. Небольшой городок где-то в Англии.

Медленно открываю глаза. К счастью, тело мне досталось неплохое. Похоже, тот несчастный, которому не повезло оказаться поблизости от моей цели, старательно следил за собой. Облизываюсь. Кровь так сладка на губах. Язык слегка задевает игольчатые клыки... Стоп. Клыки? Неужели на этот раз в роли одержимого мной оказался вампир? Пробегаю воспоминания выпитой души. Точно. Вампир. Тогда, пожалуй, я поторопился с выводами. Для вампира он какой-то хилый. Ненормально хилый. Да еще и это железка, торчащая в районе шеи... Кажется, именно она дает этому телу какие-то урезанные возможности истинного вампира... и, вдобавок, позволяет контролировать его. Пожалуй, такой довесок мне не нужен. Начинаю Изменение. Первым выгорает ненужный чип. Мышцы и нервная система заменяются химерическими конструктами: тем, чего не было, но что могло бы быть, если бы этот мальчишка был истинным вампиром.

Закончив с внутренними проблемами, перехожу к вопросам внешнего существования. Вокруг меня валяются клочья разорванных тел. На стене — надписи и рисунки кровью. Похоже, эти недовампирчики здесь изрядно повеселились. Надо поторопиться. А то цель могут и увести из-под рук.

Поднимаюсь на второй этаж. Там все тоже. Кровь, трупы, кровавые надписи на стенах. Только в дальнем углу светится, притягивая меня, огонек жизни. Там — моя цель.

— Хей, Макс! Ты там закончил? — По другой лестнице появляется девка характерной наружности, в фиолетовой бандане. Из воспоминаний моего носителя я вытаскиваю имя. Эми. Подружка невезучего Макса. И такая же невезучая. Правда, сама она еще об этом не знает.

— Тс.

— Еще всего лишь десять жертвоприношений, и мы станем настоящими вампирами, и будем жить вечно!

Угу. Точно. Ну прямо-таки настоящими... И совсем вечно. Пока хозяину не надоест играться с куклами.

— Ой, а кто это тут у нас? — Моя цель пошевелилась, и вампирша заметила ее. То, что она не увидела огонька жизни, не услышала дыхания и стука сердца, не почуяла течения крови по сосудам, а среагировала только на движение — роняет мое мнение об этих поделках еще ниже, хотя я и не думал, что такое возможно. — У-тю-тю.

Вампирша отшвыривает в сторону огромного игрушечного медведя, и под ним обнаруживается девочка лет семи. Она сжалась от страха, и, не отрываясь, смотрит на двух залитых кровью вампиров. Ее страх, боль и отчаяние составляют непередаваемый коктейль, который я спокойно смакую. Мне мало что может доставить радость, но нынешняя ситуация трогает еще оставшиеся струны моей уже почти мертвой души.

— Ну что, деточка, пора умирать. — Вампирша издевается, нагнетая страх. В чем-то я с ней даже согласен, поэтому делаю пару шагов вперед, оказываясь между ней и моей целью. Резкий удар. Моя рука пробивает девичью грудь, извлекая сердце.

— Ничего личного, только бизнес. — И вампирша прахом осыпается на пол.

Я снова поворачиваюсь к цели. Когда-то давно я почувствовал бы умиление, глядя на это личико. Но сейчас мне все равно: убить ее, пытать, сожрать душу... Но в данном случае приказ господина ясен и не допускает разночтений: "Спасти". Значит, будем спасать.

Впрочем, особых затруднений это не вызвало... поначалу. В округе не было больше сверхъестественных сущностей. Ни магов, ни вампиров... Только люди, я, и эта девочка, которая, похоже, смогла пройти инициацию и обещала стать неплохим магом. Вот только... зачем бы Меняющему пути — целительница? Пусть и довольно сильная? Ведь Провозвестника из нее — гарантировано не выйдет? Сложную паутину сотворяет Архитектор судеб....

А вот насчет отсутствия сверхъестественных сущностей — это я поторопился. Вот и они. Нарисовались.

С севера стремительно приближаются две ауры, отчетливо видные на фоне окружающих их смертных. Молодая, судя по всему — недавно обращенная вампиресса, и... похоже — ее Сир. Тс... Неплохо. Более чем неплохо. Тьма так и разливается вокруг старшего вампира. Похоже, даже солнце для него — давно уже не затруднение, а всего лишь мелкое неудобство... если он вообще берет на себя труд его заметить.

Ну что ж... Выхожу навстречу. Так и есть. Девчонка красивая... но серьезным противником ее не делает даже огромное ружье, которое она с собой таскает. Нет, я конечно понимаю, что отдача для серьезного вампира (я не имею в виду тех неуделков, тело одного из которых в настоящий момент занимаю) — не проблема, и стрелять из этой гаубицы ты сможешь хоть с плеча... Вот только для тех, против которых огнестрельное оружие имеет хоть какую-нибудь эффективность, такая мощь — запредельно избыточна. А дракона даже настоящая 152-мм гаубица разве что почесаться заставит. Да и то — вряд ли. К тому же ты действительно — новообращенная, и так и не приняла свое новое существование. И это ясно видно.

А вот Сир... Когда-то давно я порадовался бы такой схватке. Уже одно то, что собравшаяся Тьма не дает мне увидеть его душу — показатель высокого класса.

— Полицейская, уходи! Немедленно.

— Но... мастер...

— Тебе нет места в этом бою. Уходи.

— Постой.

— Что тебе нужно от нее? — Достойно. Но и я не уроню своей чести. Пусть многие и скривились бы от того, что я смею применять это слово в отношении себя.

— Пусть она заберет девчонку. Сомневаюсь, чтобы пребывание вблизи нашей схватки положительно сказалось на ее здоровье.

— Это правильно. Полицейская. Хватай девчонку и отнеси ее сэру Интегре.

— Да, Мастер.

— Немедленно.

Обращенная исчезает со спасаемой целительницей на руках. Тс... Теперь можно сразиться. Возможно, этот Сир сумеет прервать наконец-таки мой путь.

По обоюдному молчаливому согласию первый этап "пляски с бубном" — пошлую пальбу из пистолетов освященными пулями и махание клинками любой степени зачарованности — решили пропустить. В таком бою самый вдрызг раззачарованный, но мертвый меч — ничем не может помочь. Хотя... один из самых молодых Высших совсем недавно, буквально, лет шестьсот назад, не больше — где-то разжился живым мечом, да еще и с серьезными задатками Истинного Пророка. Вот такой меч мог бы помочь даже в этом бою. Но... я как-то не озаботился поиском или созданием таких подпорок, даже когда считал, что собирание Силы имеет хоть какой-то смысл. Собственная Сила и помощь сюзерена — всегда представлялись мне более надежной опорой.

Так что, когда Тьма взглянула на меня тысячами глаз, и разлился тяжелый, давящий вой, — в моей крови вскипело Серебро. И вечно меняющееся море Хаоса без следа поглотило удар Тьмы. Первые удары нанесены и отражены. Мы отшагнули на шаг, и настало мгновение Взгляда. Мы смотрели друг на друга... молча. Словам, жестам, привычным для смертных оскорблениям — не было место между нами. Только Взгляд. Только Воля. Сейчас, в тишине, в глазе урагана — начавший атаку неизбежно проиграет.

— Алукард. — Произносит стоящий напротив меня. И все. Ни титула, ни прозвищ — ничего. Только имя. На его руке вспыхивает и распадается пеплом печать... Наверное, она должна как-то сдерживать и ограничивать Силу Алукарда... Но... Такую мощь не сдержать никакой печати... И если противник до сих пор допускает ее существование — то это ему зачем-то нужно.

— Лелайн. — Отвечаю на уважение — уважением. Противник — стоит того.

Мы смотрим... Секунды тают одна за другой... И вдруг... начинается Изменение. Теперь — можно. И мы с моим Врагом... А после Взгляда — стало ясно, это — Враг. Именно так: с большой буквы. Достойный. Тот, кто в силах и вправе завершить мой бесконечный путь. Мы изменяемся в такт с миром, и изменяем его... Стараясь добиться того, чтобы противника, Врага, того, кто встал на пути — не только не стало... чтобы его не было никогда. Мир стремительно меняется... вихрь битвы Высших стремительно засасывает все новые и новые слои мира, все новые и новые массы материи... И внезапно оказывается, что мне нечем продолжать. Ну что ж. Наверное, это конец. Хорошо.

— Только человек может уничтожить чудовище. Только человек.

Жаль... Только человек... А ведь и ты, Враг мой — Чудовище.

Пространство с гулким ударом схлопывается. Все. В том мире — меня никогда не существовало. Но я — уже вовне.

Где-то...

Бесплотной тенью поднимаюсь перед троном сюзерена. Сейчас, когда я стою в лабиринте души Узумаки Наруто, я не могу вспомнить и малой доли того разговора... язык и сознание смертных плохо подходят для восприятия разговора Высших, а сейчас я сознательно ограничен в восприятии. Но, хотя смертный может осознать лишь ничтожную долю из сотен смыслов, оттенков и полутонов — даже сейчас вспоминаю тот разговор...

— Мой Господин... я проиграл.

— Ты не мог победить.

— Да.

— Плохо. Месть выжгла твою душу, Лелайн... Ты, которого называли когда-то Тенью Смерти — проиграл жителю плотного мира.

— Да. — Простое согласие. Констатация факта.

— Совсем плохо. Хочешь узнать, почему ты проиграл?

— Нет. — Мне действительно не интересно. Тем более что я догадываюсь о причинах.

— И даже любопытство оставляет тебя. Когда оно уйдет — лопнет последняя нить, соединяющая тебя с моим доменом. И это будет конец. Распад и гибель души.

— Да. — Продолжаю отвечать односложно. Это уже за гранью вежливости... Но я надеюсь, что сюзерен все-таки отпустит меня со службы и из домена. Я слишком много потерял, чтобы продолжать жить.

— Ну что ж... У меня есть для тебя последнее задание. Закончишь с ним — и можешь быть свободен, если, конечно, захочешь этого.

— Благодарю, мой сюзерен. Что я должен сделать?

— Научись ненавидеть. — Насмешка Архитектора судеб воистину страшна. Задание, которое он дал мне — невыполнимо. Но даже это уже почти не трогает меня.

— Мой сюзерен. Вы знаете, что я не могу выполнить Вашу волю. Слишком многое я вложил тогда в то заклятье...

— Я знаю. Но я отправлю тебя туда, где ты сможешь научиться. Твой опыт и сила — слишком ценны, чтобы я мог вот так запросто потерять тебя.

— Но ненависть — это не Ваш домен, мой сюзерен.

— А вот чтобы ты не попал под власть Трона Черепов... Мне придется потратить кое-что ценное... Идем.

В глубинах Всеизменяющегося слово "идем" слабо описывает процесс перемещения... хотя бы потому, что движение здесь — скорее смена состояний, чем мест... И вот, на границе нас встретил посланник Принца Тьмы.

— Мой сюзерен признает проигранную ставку и свой долг. Чего желает Архитектор судеб?

Ответ Меняющего пути не укладывался даже в демоническое восприятие. Видимо он действительно оказался за границей домена. И оттуда, из-за границы, пришел ответ. И я ощутил его. Я почувствовал... увидел... представил... не знаю... для описания моих ощущений не хватило бы и языка Высших. Одним словом, я воспринял темноволосую девочку с серебряными глазами без зрачков — как часть себя. Как что-то, без чего нельзя продолжать существовать...

— Пока что это — только наваждение. — Голос сюзерена вырвал меня из Грезы. — И оно может стать реальностью... или развеяться пеплом. И только тебе решать, каким будет твое будущее. Вперед.

Молча склоняюсь перед волей Господина Перемен... И проваливаюсь в очередной для меня новый мир... где по каменному коридору какого-то подземелья идет парнишка...

Лелайн.

— Привет, Кьюби! — Лис поднимает голову.

— А, это ты, джинчурики. Ты изменился.

— Изменился. Поговорим?

— НЕТ! ВЫПУСТИ МЕНЯ, И Я СОЖРУ ТВОЮ ДУШУ! — Ненависть Лиса заполняет зал, грозя смести и уничтожить все живое.

— Мою душу? Что ж. Это может быть интересно. — Я спокойной, уверенной походкой двигаюсь к решетке.

— КТО ТЫ ТАКОЙ? ТЫ — НЕ НАРУТО!

— Ты угадал, лисенок. Я — не Наруто. Меня зовут Лелайн. Лелайн Пепел. Тот, кого раньше называли Тенью Смерти. Пафосно, не правда ли? Но, раз уж дали такое имечко — приходится соответствовать. Ноблесс оближ.

— УНИЧТОЖУ!!!

— Похоже, это будет интересно.

Шагаю сквозь решетку. Печать достаточно искусна, чтобы сдержать и гораздо более сильного демона, чем я. Но я уже давно не обращаю внимания на стены, оковы и решетки. И это вопрос не силы, но, скорее — опыта и мастерства.

Первый удар просто проходит сквозь меня. За долгие годы заточения Лис, похоже, совсем забыл, как демоны сражаются между собой. Зато его Ненависть плещет через край, наполняя то, что теперь стало моим внутренним миром.

— И это все? А говорили... — Я улыбаюсь, доводя противника до последнего градуса ярости.

— НЕТ! НЕ ВСЕ!!!

Отравленная, страшная всему живому чакра Девятихвостого заполняет коридоры. Ужасное пламя вспыхивает вокруг Лиса. Удары чудовищной силы, под которыми десятками гибли ниндзя Конохи, обрушиваются на меня. Весь зал затягивает непроглядная мгла, пыль перемолотого атакой Лиса камня не дает ничего рассмотреть в двух шагах от себя.

— Вот так, пожалуй, лучше.

— КТО ТЫ?!! — Ужасный рев Лис чуть не рвет мне барабанные перепонки. Из всех атак, обрушенных им на меня, именно эта оказалась самой опасной.

— Я тот, кто хочет договориться с тобой.

— О чем? — Теперь вместо дикого рева голос Лиса становится усталым шепотом, а его ненависть перестает наполнять меня.

— Я выпущу тебя, когда это будет безопасно для нашего носителя. А ты поможешь мне.

— Что, я должен сидеть тихо, и качать тебе Силу? — Курама понимающе усмехается. Что ж. Настало время его слегка удивить.

— Наоборот. От тебя требуется рваться на волю, плескать своей чакрой и ненавистью. А Сила... ее у меня и так хватит.

— Договорились, демон.

— Отлично. А теперь, в качестве маленького бонуса...

В клетке Курамы пол мгновенно высыхает. И появляется огромный экран, на котором он сможет видеть все, что вижу я. Этого не много, но после многих лет заточения — ему и это будет в радость. А еще... я поворачиваюсь к Лису спиной, и спокойно выхожу из клетки. Печать меня даже не "видит". Вновь поворачиваюсь лицом... и несильным, но резким ударом надламываю один прут. Удивление, плещущее в огромных глазах невозможно описать словами любого из известных мне языков смертных.

Коноха.

По улице идет черноволосая девочка с серебряными глазами. Впрочем, увидеть необычный цвет глаз могут немногие: девочка идет, старательно глядя себе под ноги. Поэтому мальчишку она замечает только тогда, когда он практически падает ей под ноги.

— Н-наруто-кун*?

— Хината-химэ... Помоги мне, пожалуйста...

— Что с тобой, Наруто-кун? Тебе надо в больницу...

— Не надо, Хината-химэ. Только не в больницу. Там будет хуже.

— Что с тобой?

— Лис... Он почти вырвался.

— Я... я не понимаю.

— Неважно. Пожалуйста, дай руку...

Девочка доверчиво протягивает свою руку, и мальчик хватается за нее, как будто надеясь обрести в ней последнюю опору для рушащегося мира.

— Спасибо. Так действительно легче. — Мальчика перестает бить дрожь. Он постепенно успокаивается.

— Наруто, что с тобой?

— Ты знаешь, что я — джинчурики Конохи?

— Нет. А что это такое — джинчурики?

— Ты слышала о Лисе, который почти разгромил Коноху двенадцать лет назад?

— Конечно. Тогда погибло много шиноби. Но каким-то образом Лиса удалось остановить.

— Каким-то. Ха! Четвертый Хокаге запечатал это чудовище в собственном сыне... Во мне.

— Наруто-кун!!!

— Ты ведь замечала, что меня все боятся и ненавидят? Взрослые видят во мне воплощение Лиса, убившего их родственников... А дети... дети — видят отношение взрослых и копируют его.

— Наруто-кун! — Девочка смотрит на мальчика с ужасом и сочувствием. — Как они могут?..

— Не знаю. Но как-то могут. И теперь такое отношение подточило клетку и печать, что сдерживали Лиса. Он пытается вырваться. Только ты всегда видела во мне человека. Только ты относилась ко мне нормально. И теперь я прошу у тебя помощи. Мне некого больше просить. Помоги мне остаться человеком.

— Конечно, Наруто-кун! Я помогу тебе всем, чем смогу... Вот только могу я немного. Я слаба и ничтожна... — Девочка грустно склонила голову.

— Хината-химэ! Одно твое присутствие остановило Лиса, который десятками убивал дзенинов, и ты говоришь, что слаба? Что же тогда такое — сила?

— Тогда... Я, Хьюга Хината, наследница клана Хьюга, обещаю, что никогда не брошу тебя, Наруто-сан, и всегда помогу всем, чем смогу. И да услышит мою клятву Воля Огня.

Руку девочки обвивает серебряный браслет тонкой работы. Вырезанные из рубина цветы изящно вписаны в металлический узор и мягко светятся.

— Спасибо, Хината-химэ. Тогда скажу и я. Я, Узумаки Наруто...

Вот только Силы мира слышат другое.

— Я, Лелайн Пепел, что был Тенью Смерти, обещаю и клянусь помогать той, что доверилась мне. Защищать и беречь ее. И да будет мне свидетелем Меняющий Пути!

На руке мальчика возникает такой же браслет. Только вместо цветов в его узоре чернеют обсидиановые птицы.

— Наруто-кун, ты не должен был...

— Должен. Только так я могу отплатить за все хорошее, что я вообще видел в этой жизни. Так уж получилось, что все это так или иначе связано с тобой.

Девочка чуть было не падает в обморок от смущения, но ей не дает этого сделать странная Сила, которая вливается в нее откуда-то из-за края мира.

Внезапно мальчик падает. Рядом с ним валяется камушек, который в него метнул подходящий ниндзя, в котором просматривается несомненное родственное сходство с Хинатой.

— Наруто-кун! — Девочка в отчаянии оглядывается, и замечает подходящего мужчину. — Отец! Что вы с ним сделали?

— Хината-тян. Ты больше никогда не увидишь этого неудачника.

— Нет! — Девочка пытается прорваться к лежащему, но отец просто уносит ее... а сопровождающие его ниндзя утаскивают мальчишку. И только те, кто хорошо знали Лелайна в дни гордых побед, когда Тень Смерти накрывала целые миры, могли бы заметить тень тени усмешки. "Разлучить нас? После Клятвы? Ну-ну".

Коноха. Резиденция Хокаге.

Третий Хокаге неторопливо набивает трубку. Перед ним валяется бессознательный мальчишка в оранжевом костюме, и в возмущении ходит туда и сюда глава клана Хьюга, Хьюга Хиаши.

— Успокойся, Хиаши-сан. Своей истерикой ты ничего не добьешься.

— Успокоиться? Истерика? Давай сходим ко мне домой — там ты увидишь, что такое истерика. Этот... этот... — Глава клана Хьюга задыхается, не в силах подобрать определение лежащему мальчишке...

— Наруто-кун. — Подсказывает ему Хокаге, раскуривая свою трубку.

— Что? Ах, да. Этот Наруто что-то с ней сделал. Теперь...

Мальчик со стоном шевелится. Хиаши рывком поднимает его.

— Что ты сделал с моей дочерью?

— Я сделал ее своим якорем.

— ЧТО? — От неожиданности Хиаши отпускает захват, и Наруто, мягко приземлившись на ноги, поворачивается к Хокаге.

— Сарутоби Хирузен-сама, Сандайме Хокаге, Вы хотя бы иногда думаете, что делаете?

— Вообще-то — думаю. — Старик улыбается, и Хиаши встряхивает головой. Кажется, Глава клана Хьюга готов применить технику освобождения от гендзюцу: так невероятно то, что он видит. Какой-то мальчишка, худший ученик Академии, отчитывает самого Хокаге, а тот спокойно улыбается? Этого не может быть!

— Не заметно. Вот каким местом Вы размышляли, когда отдали приказ, запрещающий упоминать Лиса? Это загнало проблему настолько глубоко, что решать ее, чуть было не стало непоправимо поздно.

— И что же это за проблема? — Глаза Хокаге щурятся. Вообще весь его вид вполне подобает доброму дедушке, готовому подбодрить и утешить неразумного внука.

— Печать, поставленная моим отцом еще цела, но прутья клетки, сдерживающей Лиса почти расшатаны. Не заметь я этого еще немного — и стало бы поздно. В прошлый раз его ярость остановил мой отец ценой своей жизни. У вас есть еще один Намикадзе Минато в запасе?

— Откуда ты знаешь...

— Лис много интересного рассказал, пока мы... общались.

— Ладно, прошлое мы можем уточнить потом. Каково состояние клетки сейчас?

— Ей практически нет. Только Хьюга Хината-химэ стоит между Конохой и яростью Курамы.

— Но почему моя дочь... — Наруто поворачивается к начавшему говорить Хиаши и перебивает его.

— А у меня был большой выбор? Много людей нормально относится ко мне? Многим людям в Конохе я могу доверять?

— Ты никогда больше не увидишь мою дочь! — Разгневанный Хиаши нависает над мальчиком. Тот отшатывается, издает обреченный стон... и в этот момент глаза Наруто загораются оранжевым огнем. Помещение просто заполняет отравленная чакра, а чудовищная КИ вместе с рычащим, исполненным Ненависти голосом буквально вбивают всех присутствующих в пол.

— ДАВАЙТЕ! УШЛИТЕ ДЕВЧОНКУ КУДА-НИБУДЬ ПОДАЛЬШЕ, ВЫДАЙТЕ ЕЕ ЗАМУЖ В ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ, А ЛУЧШЕ — УБЕЙТЕ. И ТОГДА Я НАКНЕЦ-ТО СЛОМАЮ МАЛЬЧИШКУ И СМЕТУ ВАШУ ПРОКЛЯТУЮ ДЕРЕВНЮ С ЛИЦА ЗЕМЛИ!!!

Давление КИ нарастает. За спиной Наруто начинают проявляться в реальность лисьи хвосты. И внезапно все заканчивается. Мальчик неуверенно стоит на ногах, но все-таки ему хватает сил, чтобы поднять взгляд.

— Хиаши-доно. Пожалуйста, не надо делать тяжелое — непосильным.

— Что это было? — Сарутоби с тревогой вглядывается в едва стоящего на ногах мальчишку.

— Один прут клетки не выдержал и сломался окончательно. Еще пара таких же ударов — и Лис вырвется.

— Так может убить тебя сейчас? Пока Лис не вырвался? — Глаза Хиаши излучают гнев, но встречаются с не менее яростным взглядом.

— И что это вам даст?

— Года три спокойной жизни. Мы успеем подготовиться к новому пришествию Лиса.

— Во-первых, год-полтора, не более. Я же не брал его чакру, так как просто не знал об этой возможности, и он успел поднакопить силы. А во-вторых, то, что я сказал — лучший случай. Клетка изношена настолько, что, скорее всего он сумеет вырваться прежде, чем я умру. Да и подготовиться... Без клана Узумаки? Без мастеров печатей? Думаете, у вас получится?

— И что же ты предлагаешь? — Вмешался в разговор Хокаге.

— Не мешайте мне общаться с Хинатой-химэ, научите какой-нибудь сильно затратной технике, и отправляйте на сложные задания, где ее пришлось бы применять регулярно. Тогда за десяток лет я немного ослаблю Кьюби, и укреплю клетку.

— Хорошо. Но если ты хотя бы обидишь ее... — Угроза Хиаши остается невысказанной. Наруто выдерживает паузу, и, видя, что глава клана Хьюга не собирается продолжать, ответил:

— Я поклялся помогать и защищать ее.

— Хорошо. — Хиаши пишет несколько слов на листке бумаге. — Иди, успокой девчонку. Может быть, у тебя получится. С этим — он отдает листок Наруто — тебя пропустят.

Мальчик молча склоняется перед отцом Хинаты, потом коротко кланяется Хокаге, и исчезает за дверью.

И, как только это происходит, облик оставшихся в комнате резко меняется. Хокаге снимает маску доброго дедушки. Теперь он снова грозный и хитрый правитель деревни, дающей дом нескольким кланам шпионов и убийц. А Хиаши претерпел обратное изменение. Его лицо расплылось в улыбке.

— Неплохо. Совсем неплохо. — Сарутоби смотрит на Хьюга с некоторым удивлением.

— Так ты не возражаешь?

— На самом деле — нет. Может быть, мальчишка сумеет придать наследнице клана некоторую долю силы и уверенности в себе. По крайней мере, то, что она начала возражать мне — внушает надежду.

— Так значит все, сказанное тобой — это было представление? Даже я поверил.

— Одно дело — отдать дочь безродному глупцу и неудачнику, и совсем другое — действующему главе клана, неплохому бойцу и хитрому политику.

— Откуда такие выводы? Особенно — про политика?

— Ты не понял? Ведь он фактически стряс с тебя обещание научить его чему-нибудь из запретных техник. Да и про миссии... Сложные задания дадут ему опыт и репутацию. Так что через десять лет убить его будет намного сложнее, чем сейчас.

— А если он не справится? Если то, что мы видели — лишь секундная вспышка озарения?

— Тогда с одной из миссий он не вернется.

— Хорошо.

— Да, а что за технику ты собираешься ему дать?

— Пожалуй, теневых клонов. Если он сумеет воспользоваться ее преимуществами — он вполне оправдает твое мнение. А если нет...

— Если нет — что ж... для шиноби понятие "естественной смерти" несколько шире, чем для иных прочих. В конце концов, кунай, вошедший в спину — прерывает жизнь вполне естественным образом.

Лелайн Пепел.

— Хитрецы. — Подумал я, удаляясь от резиденции Хокаге, и на ходу разворачивая скрытую ауру. — Интересно, то, что я подслушал — это уже была правда, или очередное представление для "не в меру о себе возомнившего мальчишки"? Впрочем, пока что никакой разницы нет. Вряд ли они решатся на активные действия после устроенного мной "показа возможностей". Спасибо тебе, Курама. Ты рванулся очень вовремя.

— Было нетрудно. Ты и в самом деле запал на девчонку?

— Пока — не знаю. Возможно, что и да. Если твоя Ненависть окажется достаточно сильна, чтобы вновь зажечь пепел — то почему бы и нет.

— Хорошая шутка. Тот, кто ее придумал — настоящий гений.

— Мой сюзерен — Меняющий пути.

Лис замолкает в глубокой задумчивости... Да и мне есть, о чем подумать.

Лелайн Пепел. Коноха.

Хм... пока я витал в высших эмпириях — мое тело уже практически дошагало до квартала Хьюг. Патруль встретил меня практически сразу, но записка от Главы клана — оказала просто чудодейственный эффект. Так что меня со всем уважением (что, впрочем, не избавило от злобных взглядов) проводили к комнате Хинаты.

Из-за двери доносились звуки, едва не сбросившие меня в боевой режим: девочка плакала. Лишь задним числом я оценил те изменения, которые внесло в меня наваждение Господина Наслаждений: еще совсем недавно мне было бы откровенно плевать на слезы хоть сотен девочек... но былого — больше нет, как учит нас Господин перемен. Будем жить в новой реальности.

Сопровождающий постучал в дверь. Плач прекратился.

— Ну, что там?

— Хината-химэ... к Вам — посетитель.

— Даже если это Хиаши-доно — да отправится он под хвосты Кьюби... со всем уважением.

Вот это да! Такого я от стеснительной и вечно готовой покраснеть и упасть в обморок девочки, памятной для Наруто — не ожидал. Видимо, наша связь влияет и на нее...

— Хина-тян! Пожалей лисенка! Ему будет неудобно.

Дверь мгновенно открылась. Хината постояла на пороге, протерла глаза, даже активировала бьякуган, чтобы убедится, что ей не мерещится... А потом пискнула

— Наруто-кун...

И рухнула в обморок.

Вернее, она бы упала, если бы я ее не поймал.

— Держись, Хьюга-химэ! — шепнул я прямо в ушко.

Серебряные глаза приоткрылись, а тонкие пальчики сжались на моем плече... видимо — чтобы удостоверится, что все происходящее — не сон.

— Наруто-кун...

— Я — здесь, Хината-тян.

Сопровождающего просто перекашивало каждый раз, когда он слышал суффикс "тян", применяемый уродом и чудовищем в отношении принцессы клана... но записка Хиаши-доно была достаточно грозной, чтобы он старательно держал свое мнение при себе.

В общем, мы замечательно посидели, болтая ни о чем... И даже присутствие сопровождающего, неотрывно сверлящего глазами подозрительный объект (меня) нам не особенно мешало... А потом пришел сам Глава клана... и разогнал нас, объяснив, что завтра — в Академию, а нам еще надо выспаться. С этим было не поспорить (по крайней мере — в отношении Хинаты), поэтому — пришлось подчиниться.

День следующий. Коноха.

Когда интуиция демона вопит, как сирена боевой тревоги — к этому стоит прислушаться. Так что я выскакиваю из теперь уже моего берлогова и несусь по крышами дикими скачками. Наваждение ведет меня. Вот я уже и на месте... И то, что я слышу — мне не нравится. Очень не нравится. Настолько, что здесь сейчас будут трупы. Свежие.

— Ну что, Хьюга, мало твои предки из нас крови попили, так еще и ты толкаешься? А ну-ка — становись на колени и проси прощения... — Взбесившая меня фраза еще звучала... А я уже, как сокол на добычу, рушился с крыши, на которую привел меня последний прыжок на голову троих дебилов.

Только что нацепившие протекторы придурки разлетаются в стороны, а я опускаюсь на колено перед девочкой, в серых глазах которой застыла обида и непонимание...

Поднимаюсь на ноги, и упираю тяжелый взгляд в медленно приходящих в себя самоубийц.

— Вы дали мне возможность оказать услугу Хинате-химэ... Поэтому я вам даже в чем-то благодарен. Так что тех, кто успеет забежать вон за тот угол, пока я досчитаю до трех — преследовать не буду.

Лица нападавших — перекошены болью (падая, я успел зацепить всех троих, так что мало им в любом случае — не покажется, и происходящее с ними сейчас — только начало). Но отступить перед каким-то недомерком, которому только в следующем году заканчивать Академию? Гордость неотвратимо толкала этих троих на натуральное сеппуку... Поэтому я решаюсь на акт милосердия: на этих троих идиотов обрушивается тень ненависти Лиса. Так что, когда я досчитал до трех, только один из них еще не добежал до угла... и влетевший в спину камень, переломавший пару ребер — ему помог.

— Ладно, будем считать, что он — успел.

— Наруто-кун... — девочка смотрит на меня... Надеюсь, я не зацепил ее своей ненавистью?

— Тс... Хиаши-доно проверяет нас жестковато...

— Думаешь, это — отец?

— Сильно удивлюсь, если это — не так. Нападать в центре Конохи на принцессу Хьюга... для этого надо быть идиотом, с полностью утраченным инстинктом самосохранения... Или пребывать в уверенности, что за спиной есть кто-то, кто отмажет от неприятностей. Вот только представить, кто смог бы в таком случае отмазать, кроме, естественно, Хиаши-доно — я не могу... Да и бездействие твоей охраны — говорит о многом.

— Но... но если...

— Это — совершенно точно наемники твоего отца. Так что, скорее всего — тебе ничего не грозило. Поругались бы и отпустили.

— Но тогда...

— Почему я с ними так поступил?

— Да.

— Они напали на тебя. И, в такой ситуации — я не склонен выслушивать оправдания.

Коноха. Академия.

Появившись в классе под руку с принцессой клана Хьюга — я произвел натуральный фурор. Шок непонимания отразился разом на многих лицах. Тс... Привыкайте, добрые люди. Ничто уже никогда не будет прежним. Пусть пепел еще не вспыхнул, но Вам придется жить в мире, на который пала Тень Смерти.

— Эй! Наруто-бака! Ты какого... пристраиваешься к Хьюге? — Мальчик с собакой упирает в меня недовольный взгляд. Кажется, он сам собирался занять то место, на котором теперь вольготно расположился я.

— Тебя не спросил. — Ответный мой взгляд так же лучится "добротой" и оптимизмом. Так что наследник клана Инудзуки сперва отшатывается... Но потом, себе на беду — возвращает самообладание и продолжает наезд.

— А ну — быстро пошел на свое место, неудачник!

— Свали в туман, и, так и быть — я не буду тебя преследовать.

Весь класс с изумлением и легким ужасом наблюдает за перепалкой. Еще бы... ведь обычно Наруто не смог бы противостоять Кибе. Хотя он несколько раз пытался, но обычно это оканчивалось отправкой в госпиталь. Сейчас же радужная перспектива отлежаться в больнице в полный рост светила именно Кибе... Вот только не понял этого никто, кроме Хинаты, и, может быть — Акамару, ведь Курама уже начал выбрасывать в мою систему циркуляции чакры свою отравленную Силу.

— Наруто-кун, пожалуйста... давай вместе пересядем за заднюю парту...

— Хината-химэ, это ничего не изменит. Киба-тян претендует не на эту конкретную парту, а на место рядом с тобой.

— Ты угадал, неудачник. А вот за "малыша" — ты ответишь! Быстро встал, и свалил в свою нору!

— Ты серьезно думаешь, что я подчинюсь?

— Иначе ты проваляешься в больнице не один день!

— Ну-ну...

— Все! Ты...

— Не надо, Старший, Лис слишком силен! — В нашу "беседу" пробует вмешаться Акамару, но его напарник, как и следовало ожидать — не слышит ничего, как токующий глухарь.

От двери потянуло интересом.

— Хиаши-доно, не стоит подсматривать в щелку. Это же неудобно!

— Ты прав, Наруто-кун. Наверное, стоит посмотреть за представлением из первого ряда. —

Войдя в класс, глава клана Хьюга спокойно уселся за одну из парт и посмотрел на нас. — А вы, мальчики, продолжайте, продолжайте. Мне и в самом деле любопытно.

Хината залилась краской, и упрела указательные пальцы друг в друга, чем вызвала неодобрительный взгляд отца. Впрочем, "совершенно случайно", я оказался между ней и главой клана, так что девочка этого взгляда просто не увидела. А я вернул ему столь же неодобрительный взгляд.

В этот момент все взгляды в классе были направлены на нас. Но из этой толпы я выделил две пары глаз, смотрящих не просто с интересом, но с некоторым пониманием ситуации. И это были, вот сюрприз, Нара Шикамару и Учиха Саске.

Некоторое время после появления в классе Хиаши-доно, Киба медленно офигевал, а потом — понял, что надо продолжать конфликт, или отступить. Для того чтобы отступить, он был недостаточно мудр, а для продолжения — слов уже не хватало. Поэтому он решил пойти самым простым путем: ускорившись при помощи чакры, он попытался ударить меня кулаком. Тс... Пока его кулак летел ко мне, я успел прикинуть около двадцати способов отражения такой, с позволения сказать "атаки". И решил выбрать простейший: нагнав в организм столько чакры, сколько можно было, не повреждая его — просто принял удар "на грудь". Как я и ожидал — кулаку досталось сильнее.

Пока Киба приходил в себя после эдакого конфуза, я, не торопясь зашагнул ему за спину, и поднял за шкирку, как напроказившего щенка. В этот момент Киба задергался, но было уже непоправимо поздно. Пока он пытался ударить меня локтем и ногами — я успел размахнуться, и выкинул его в раскрытое по причине раннеосенней жары окно второго этажа.

— Ты не боишься, что из этого столкновения может произойти межклановый конфликт? — Тс... Экзамен? Что ж. Отвечу.

— Нет. Инудзуки сильны. И именно поэтому — не могут претендовать на переход в их клан Хьюга-химэ, и не могут допустить превращения своего наследника в консорта при главе клана Хьюга. Хотя некоторые неприятности из этого конфликта могут воспоследовать.

— Что ж... Оценка ситуации — правильна. А теперь расскажи, в чем ошиблась моя дочь?

— Ни в чем. — Твердый, спокойный, уверенный тон. Я знаю, что говорю и кому говорю

— Вот как... И каковы же, по твоему мнению, были ее шансы погасить конфликт?

— Никаких.

— И все-таки: не ошиблась?

— Ни в коем случае. Остановить нашу ссору с Инудзуки-куном было не в ее силах, но обозначив такое намерение, она поступила правильно.

— Боюсь, ты переоцениваешь мою дочь.

— Я не собираюсь ее оценивать. Я просто поддержу ее в любых ее начинаниях. После того, что она сделала для меня — это самое меньшее, что я могу для нее сделать.

— Вот как... Что ж. Если ты сумеешь разрешить конфликт с Инудзуками, не опираясь на имя Хьюга, в дальнейшем — можешь рассчитывать на мой поддержку.

— Благодарю Вас, Хиаши-доно.

Коноха. Академия.

Несколько уроков пролетели быстро и незаметно... Ничего особенно нового я не узнал, но и назвать время "потраченным зря" — язык не поворачивался. Присутствие Хинаты с одной стороны — укрепляло наваждение, помещенное в мою душу Господином наслаждений, а с другой — именно это позволяло надеяться, что рано или поздно оно перестанет быть наваждением, и станет чем-то реальным. Надежда... как давно я не испытывал этого чувства. И я благодарен Меняющему пути уже за это.

Что же до самого учебного процесса... Обычные науки смертных, да еще и самые основы... Уже сейчас я смог бы спокойно сдавать экзамены... но зачем бы мне это? Вот и сидел на уроках, пользуясь давно наработанным умением солдата спать с открытыми глазами.

А на перемене между третьим и четвертом уроками я ощутил приближение врага... Слабенького, на уровне низшего демона, но имеющего недвусмысленно враждебные намерения. Чувства, подаренные Лисом, еще не были настолько сильны, чтобы я бросился навстречу врагу. И я остался спокойно ждать приближения противника. Только обошел девочку, чтобы оказаться между Хинатой и приближающейся угрозой.

Вот только увидев эту угрозу — я искренне порадовался тому, что не стал использовать "лучшую оборону". Это оказалась Инудзуки Тсуме, мать Кибы и глава клана Инудзуки. И с ней следовало наладить отношения, по возможности, не доводя до конфронтации, и не засветив свои настоящие возможности.

— Приветствую Вас, Узумаки-сан. — Тсуме кланяется мне как равному. Тс... Интересно было бы посмотреть, что она заготовила на случай, если я поведусь? Наверняка — ничего для меня хорошего. Тс...

— Рад видеть Вас, Инудзуки-доно. — Возвращаю ей поклон младшего. — Что привело столь уважаемую, и, без сомнений — занятую главу клана сюда?

— Желание узнать подробности конфликта моего сына и наследника с главой клана Узумаки.

— Из-за чего могут повздорить молодые воины, кроме девичьей улыбки? — Хината за моей спиной заливается краской, и мне совершенно не требуется этого видеть.

— А не слишком ли вы молодые... воины, чтобы сходится в драке по такой, без сомнений — Тсуме ехидно улыбается, повторяя мои слова — важной причине?

— Улыбка такой девушки, как химэ клана Хьюга — основание для гордости. И это как раз та область, в которой молодые воины, еще не заработавшие себе громкого имени — не могут позволить себе отступить.

— Хм... Значит — основание для гордости...

Атакующей змеей мелькает рука главы клана. Она быстра... очень быстра. Даже молодой демон из высших мог бы не суметь отреагировать на такую атаку. А я... я совершил непросительную и непоправимую ошибку: увернулся. На одних рефлексах. А ведь Наруто не мог бы этого сделать ни при каких обстоятельствах.

— Хм... — Кулак Тсуме останавливается в нескольких миллиметрах* от того места, где должна была быть моя голова..., разжимается, и женщина треплет меня по щеке. — Неплохо. Совсем неплохо. Хината-химэ, — Тсуме обращается через мою голову к Хинате — я бы хотела, чтобы мой сын имел основания для гордости, но, к сожалению, из политических соображений я не могу поощрять его ухаживания. Прошу меня извинить.

/*Лелайн, разумеется, использовал другую систему измерения, но для удобства читателей я перевел все подобные высказывания в более привычные единицы*/

Девочка заполыхала еще сильнее, характерный жест сведенных указательных пальцев выдавал крайнее смущение.

— Инудзуки-сама... я... ваш сын... он... но...

— Хината-химэ хочет сказать, что была бы рада понаблюдать за нашим соперничеством, и ей жаль, что политические соображения препятствуют этому.

Тсуме смотрит на меня, потом — пытается высмотреть спрятавшуюся за меня Хинату (безуспешно), потом — снова переводит взгляд на меня.

— Я благодарю Хинату-химэ за тонкое понимание сложившейся ситуации. — Тсуме усмехается и уходит.

Коноха. Улица.

— И запомни, сын. Ты не должен конфликтовать с Узумаки, пока я не разрешу тебе этого. Понятно?

— Но мам...

— Никаких "но мам". Не должен и все. Избегай конфликта, отшучивайся, уходи. В конце концов, ты — шиноби, а не безмозглый самурай. Вот и пользуйся не только руками и ногами, но и головой.

— Но, разве этот неудачник...

Хлоп! Голова Кибы аж мотнулась от пощечины.

— Я же только что тебе запретила конфликтовать. Этот запрет включает и оскорбления.

— Но почему?!

— Я — промахнулась. В первый раз с тех пор как стала дзенином.

Инудзука Тсуме замолкает с таким видом, как будто после этого все и так должно быть понятно. Впрочем, ее сын действительно понимает.

Коноха. Академия.

Третий сдержал слово, и техника теневых клонов действительно досталась мне. Тс... для человека не обладающего регенерацией джинчурики эта техника действительно просто опасна — от развеянных клонов передается не только опыт и усталость, но и изрядная часть повреждений, если они затрагивают систему циркуляции чакры. Но я и не собираюсь пользоваться этой техникой. Зато она сможет прекрасно замаскировать тот маленький факт, что я умею присутствовать сразу в нескольких местах... ну и некоторую трудноуязвимость — тоже. Тот я, который получит особенно опасный удар — немедленно окажется теневым клоном.

А вот конкретно сейчас я сижу на окне второго этажа, играюсь с кунаем и размышляю. Старт я... ну, наверное, можно сказать — не провалил. Хотя ошибка с уклонением от удара Тсуме мне будет еще аукаться и аукаться. Но, в целом — вхождение в новый мир можно оценить как неплохое. Моя настоящая природа неплохо замаскирована биджу, и на него же удалось списать многое. Я уж не говорю о контакте с Хинатой... Хината-тян... Нет. Пока об этом думать — не ко времени.

Впрочем, насчет "нового мира" — это я подзагнул. Мир-то оказался вполне знакомый. Разные миры этого сиура я уже посещал, и еще о большем количестве — читал или слышал в своих странствиях. Так что некоторое, пусть грубое и неточное, представление о том, как здесь будут развиваться события вне моего вмешательства — я имею. Грубость же и неточность моих знаний связана в первую очередь с тем, что в какой именно мир данного сиура меня забросила воля Меняющего пути — знает только он сам. А миры эти, хоть и похожи друг на друга, но отличаться могут довольно сильно. Тс... Но даже такое знание — уже лучше, чем совсем ничего.

Так что сейчас нужно серьезно обдумать некоторые вопросы стратегического характера

Первое. С кем я? Вообще-то неплохой идеей представляется присоединение к Орочимару. Уж очень он похож на адепта моего сюзерена... Да и побег Саске — открытая дорога. Я в легкую могу уйти вместе с ним... и даже увлечь за собой Сакуру... Но... как всегда — есть как минимум одно "но". Наваждение привязало меня именно к принцессе Хьюга. А вот идея увести из Конохи ее — представляется мне малоудачной. Тс... Война... Я легко могу потерять больше, чем имею... и поручение сюзерена окажется не выполнено — я не хочу переживать это снова.

Значит, примем пока за аксиому: воля сюзерена не предусматривает присоединения к Белому змею. Тс... Это имеет некоторый смысл: сюзерен любит и умеет играть сразу за обе стороны, а если учесть, что сторон в данной игре явно больше двух — игра ожидается интересная. Вот только что сюзерен сочтет выигрышем — пока непонятно. Тс... Значит надо оставаться в Конохе, прямых столкновений — по возможности, избегать, набирать политический вес, участвовать в миссиях, набираясь ненависти от Курамы и помогая Хинате. Что ж. Какое-то подобие плана — есть.

Теперь немного конкретики. А именно — состав команды. Судя по подслушанному разговору — попасть в одну команду с Хинатой мне не светит. Тс... Пожалуй, так даже и лучше... По крайней мере — наследницу клана будут старательно беречь, да и я в случае чего — подстрахую. А вот команде, в которой буду я — не позавидуешь. Гонять нас будут в хвост и в гриву. Для начала прикинем базовый вариант — Саске и Сакура... Тс... почти идеально. Шиноби, серьезно претендующий на ранг S, и одна из сильнейших куноичи Конохагакуре... Правда, все это — в дальней перспективе. Но и сейчас они смотрятся весьма неплохо на фоне сверстников. Значит, решено. Буду настаивать именно на таком составе. Вот только Саске отпускать к Орочимару — я не собираюсь. Надо будет — сам натаскаю. А значит — для него нужен якорь... Из чего бы такой якорь соорудить... Тс... а вот и заготовка для якоря — сама идет. Вот и начнем работу.

/*Прим. автора: Может создаться ошибочное впечатление, что Лелайн мыслит как человек. Это не так. Такое впечатление есть следствие не вполне адекватного перевода его мыслительного процесса на человеческий язык. Так размышление о стратегии и ближайших задачах может показаться единой логической цепочкой, в которые каждый последующий вывод логично следует из предыдущего. На самом деле все варианты (покинуть деревню/не покидать, отпустить Саске/не отпускать) обдумывались параллельно, и вывод "Наваждение привязало меня к Хьюга-химе" являлся не основанием для дальнейших рассуждений, а подтверждением вывода "Надо оставаться в Конохе". Но даже такое описание мыслительного процесса, весьма неудобопонятное, не намного ближе к истине, чем приведенное в тексте. Так что я продолжу переводить его мышление в форму, удобную для человека.*/

Там же. Сакура.

Сегодня, как впрочем, и обычно, я пришла в Академию раньше всех. И, к своему глубокому удивлению, обнаружила Наруто, сидящего на подоконнике. Он подбрасывал вверх свой кунай и ловил его раз за разом. Как-то он подозрительно сильно изменился... Он — как будто совсем другой человек. Особенно — если вспомнить сцены с участием отца Хинаты и матери Кибы...

— Сакура-чан... — А, нет. Кое-что в нем так и не изменилось. Вот, вроде и к Хинате клеится, но и от меня не отстает.

— Чего тебе, Наруто-бака?

— Садись. Поговорить надо. — Наруто указывает мне на подоконник рядом с собой.

— Еще чего! О чем нам с тобой говорить?! — После этого остается только фыркнуть и уйти... Но Наруто успевает вклиниться.

— Если Саске для тебя "что", то, наверное, действительно не стоит. — Застываю на месте, как статуя. Что... что он сказал?!

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!! — Мой вопль эхом разносится по коридору.

— Сакура-чан, что же ты так тихо? В резиденции Хокаге тебя плоховато расслышали... — Наруто напротив, понижает голос почти до шепота. Хитрец. Пожалуй... Да, наверное, с ним стоит поговорить. Присаживаюсь на подоконник как можно дальше от Наруто.

— Слушаю.

— Сакура-чан, тебе очень нравилось, когда я за тобой гонялся повсюду, и кричал "Сакура-чан?!!"

— Конечно, нет, Наруто-бака!!!

— Тогда почему самая умная ученица потока ведет себя в точности как Наруто-бака? Или ты думаешь, что Саске нравится то, что так раздражало тебя саму? Почему бы?

На некоторое время просто застываю в неподвижности, не в силах понять, что происходит и осмыслить услышанное... А потом истина разворачивается передо мной во всей своей неприглядности. Я ведь и на самом деле вела себя в точности как Наруто... Наверное, все-таки, Наруто-кун... И что же мне теперь делать? "Спросить совета" Что? Откуда эта мысль?! "Я это ты, а ты — это я". Серьезно?! "Очень серьезно". Так ты думаешь... "Один раз он уже тебе помог". Хорошо.

— Наруто-кун... — Я наполовину ожидала, что Наруто изобразит какой-нибудь идиотский танец — ведь я в первый раз назвала его "Наруто-кун", но нет... Смотрит спокойно и внимательно. — Что же мне теперь делать?

— Во-первых, забудь про боевой писк "Саске-кууун!!!" Этим ты его только бесишь.

— Я... я поняла, но...

— А во-вторых — поймай его, когда будет один и попроси потренировать тебя. Думаю, спарринг-партнер ему сейчас нужнее, чем доставучая девчонка — их вокруг него и так преизбыток.

— Понятно... Спасибо. А почему — наедине?

— Чтобы другие фанатки не бросились тебя копировать. Лучше быть "одной", чем "одной из..."

— Спасибо, Наруто-кун.

— Да не за что. — Вот теперь мальчишка улыбается знакомой дурашливой улыбкой... И кувыркается из окна навстречу входящей в ворота Академии Хинате.

Лелайн. Коноха. Академия.

Сегодня — занятия по тайдзюцу. Тс... Если мне не изменяет чужая память — сегодня Ирука-сенсей обещал поставить меня в пару к Учиха Саске. Как удачно. А пока можно и на других соучеников посмотреть. В конце концов, любопытство не оставило меня, так что я все еще в домене Меняющего пути.

Первые поединки посмотреть было даже интересно. Тем более, что я устроился рядом с Хинатой, и наслаждался теплом, которое дарило мне Наваждение.

Для большинства шиноби рукопашная отнюдь не является основным "поражающим эффектом", но и совсем вторична она только для немногих. Так что местная школа тайдзюцу носит следы как развития и совершенствования, так и прямо таки рудиментарные элементы. А уж во что все это превращается в исполнении детей, как правило — просто копирующих показанное, не особенно разбираясь в смысле движений. В общем, спарринги заставляли меня скрывать улыбку, что само по себе весьма и весьма немало.

Троица Ино-Шико-Чё меня порадовала особенно. Их владение тай стоит обозначить оценкой "чуть лучше, чем совсем ничего". Хотя... В их случае — это скорее осознанное решение, хотя и вряд ли принятое самими ребятами. Их тройка слишком интегрирована, чтобы им требовалось быть хорошими индивидуальными бойцами. Нара, не обладая большой поражающей силой, способен эффективно удерживать противников, подставляя их под технику Яманако... А победителя междоусобицы, которого сможет опять остановить отдохнувший Нара — добьет тяжелый и неповоротливый, но необоримо сильный Акамичи. Неплохо. Более чем неплохо. Вот только, все-таки, им бы стоило не только оттачивать командное взаимодействие, но и индивидуальное мастерство.

Инудзуки постоянно пытался применить какую-то интересную технику частичного оборота... К сожалению, Мизуки-сенсей постоянно прерывал его, не давая мне возможности ее рассмотреть. А сам по себе Киба мог не так уж и много, и лег под ударом незнакомого мне по канону мальчишки — Уесиды Хиккена.

Абураме Шино показал не много... Но его противник, представитель одного из стихийных кланов — не смог даже и этого. Так что осталось непонятным: показанное — действительно предел для наследника Абураме, или парнишка решил не метать бисер перед свиньями.

И вот, наконец, моя очередь...

Саске. Академия.

Занятия по тайдзюцу проходили... скучно. Пф... Хотя без шарингана клановый стиль и не давал мне особых преимуществ, но скорость и гибкость, которую мне прививали безжалостные уроки отца, пока он еще был жив — позволяют победить любого ученика нашего потока. Хотя... То, что Узумаки смог уклониться от удара дзенина... Тч... А ведь вчера Ирука-сенсей сказал, что поставит нас в пару. Обычно это вызвало бы приступ скуки... Но после вчерашнего... Пф... Это может быть интересно.

Интересное началось с поклона. Меня всегда учили смотреть в глаза противника, даже если он пытается отвести взгляд. Узумаки тоже смотрел прямо на меня. Пф... Его глаза всегда были ярко-голубыми. Но теперь... Они как будто выцвели. Если раньше их цвет заставлял вспомнить апрельское небо, то теперь он скорее напоминает о стали. Холодной разящей стали. Пф...

— Начали. — Раздается команда Ируки-снесея.

Раньше я просто бросился бы на Узумаки и свалил его первым же ударом. Но после того, как он без проблем устоял под ударом Кибы и уклонился от атаки Тсуме... Такое поведение было бы откровенной глупостью. Так что сначала — осторожная разведка. Медленно покачиваюсь на полусогнутых ногах, подгадывая момент для начала настоящего движения. Но изменившийся Узумаки явно видит все мои угрозы, и парирует их такими же почти незаметными покачиваниями. Так что я, даже без шарингана вижу: начни я атаку — немедленно окажусь на полу.

Делаю плавный шаг в сторону. Узумаки отражает мое движение почти зеркально. Кажется, соученики недоумевают: почему я еще не порвал неудачника Наруто... Пф... Что они вообще понимают? Ведь все всё видели... И почти никто ничего не понял. Только голоса Шикамару не слышно в недоумевающем хоре, который доносится до меня из-за пределов татами.

Танец продолжается. Иногда мы прощупываем оборону друг друга с предельной дистанции. Естественно — неудачно. Но информация о реакциях друг друга у нас постепенно накапливается.

Ну вот... Кажется я нашел в движениях Узумаки некоторую уязвимость. Если связать атакой его левую, то можно будет... Атакую!

Тч... Чтоб его! "Уязвимость" — оказалась ловушкой. Вместо того, чтобы принять мой удар на блок, как Узумаки делал раньше, он уклонился, и ответный удар прилетел мне в грудь. Причем, кажется даже Ирука-сенсей не заметил, что изначально удар был нацелен мне в лицо, и вполне мог закончить спарринг, а потом Наруто изобразил, что легкое касание, которым я только и успел дотянуться до атакующей руки — сбило траекторию. Уже в отчаянии наношу встречный удар, совершенно не рассчитывая на то, что он может пройти и надеясь, максимум, на то, что он заставит Узумаки прекратить свою атаку и порвать дистанцию... Но удар проходит! И Наруто падает на татами. И наверняка только я, и, возможно — Нара у меня за спиной, смогли заметить тень тени необидной насмешки в глазах падающего. Пф...

Коноха. Академия.

На следующее утро ко мне подошла Сакура.

— Наруто-кун...

— Да, Сакура-тян?

— Спасибо... — Девочка смущенно потупилась.

— Потренировались?

— Да. Саске-кун...

— Хм?

— Он даже заговорил со мной!

— Отлично. Теперь главное — не испорти все. Не торопись.

— Я понимаю...

— Вот и отлично.

Девочка взмахнула длинными волосами и умчалась по коридору.

— Саске-кун. Можешь не прятаться. Выходи.

— Пф... — Заявил Саске, выходя из ближайшего класса. — И зачем? И так достали по самое не могу.

— Полностью избавиться от их внимания ты не сможешь. Никогда. А вот сильно снизить давление — почему бы и нет.

— Тч... Как?

— Начни выделять одну из них. И она сама постарается отвадить остальных.

— Пф... Сакура?

— Тебе не понравилось? — Широко улыбаюсь хмурому мальчишке.

— Пф...

— Есть у меня подозрение...

— Кхе?.. — Ага! Заинтересовался.

— Что нас троих поставят в одну команду. Так что стоит начать срабатываться уже сейчас.

— Пф... С чего бы? Я думал...

— С Хинатой меня в одну команду не поставят ни за что. — Саске на несколько минут задумывается, а потом — с пониманием кивает. Вот и отлично. Значит, объяснять не понадобится. — А вот нас гонять будут жестко. Сакура — единственная бескланница в нашем потоке, мы с тобой — последние представители, и, стало быть, фактически, главы своих кланов. Так что мы либо выживем, и приобретем некоторый вес, либо — многие в Совете кланов вздохнут с облегчением. И тот и другой вариант — Сандайме в плюс.

— Пф... — Лицо Саске стало очень задумчивым. — Ты прав. Но тогда...

— Да.

— Хорошо. Встретимся у входа в квартал после Академии.

— Идет. Я приведу...

— Лишней не будет.

— Пф... — Это мы сказали абсолютно синхронно и улыбнулись друг другу.

А через два урока нас вывели на полосу препятствий. Тс... Баловство все это... Да и оценки меня интересуют лишь постольку-постольку. Так что спокойно пропускаю одобрительно кивнувшего Саске и удивленную Сакуру. Хината попыталась притормозить, чтобы не обгонять меня, так что пришлось ей улыбнуться, показывая, что со мной все в порядке, а потом — пристроиться ей в спину.

Полоса была простенькая, чтобы не сказать — примитивная. Но для детей — в самый раз. Вот только Хината так волновалась, так много думала, как бы ей не совершить ошибки, что, естественно, ее она и совершила. Причем именно в тот момент, когда ошибаться было особенно нежелательно — когда мы на руках перебирались по канату через ров, заполненный жидкой грязью. На очередном перехвате мышцы рук, сведенные судорогой от длительного напряжения, подвели ее, и она просто промахнулась мимо каната. Тс... При другом раскладе — не миновать ей купания в грязи и насмешек "товарищей". Но у нее за спиной был я. Так что, чуть ускорившись, я поймал ее руку, и вернул на канат.

— На... Наруто-кун...?

— Не напрягайся так. Расслабься, и у тебя все получится. А я — подстрахую.

— Но...

— Вперед.

Наработанный голос, способный поднять в безумную атаку не верящих ни в бога, ни в черта наемников — просто бросил девочку вперед. Остаток полосы проблем не вызвал. Хината — девочка умная. Она вполне поняла смысл моего приказа "расслабиться", и подчищать ее действия пришлось всего-навсего пару раз, не более. Тс... Так я и думал. На нее — слишком давят, и чуть было не раздавили всмятку. Тс... Придется поработать.

Квартал Учиха. Полигон. Саске.

Прохождение полосы препятствий сегодня было... забавным. Очень забавным. Как орал Ирука-сенсей... Ему очень не понравилось то, что Узумаки-кун пришел после Хьюга-химэ. Пф... Все-таки учителю стоило бы не только замерять время, стоя на финише, но и посматривать, хотя бы время от времени, на то, как ученики бегут по полосе. То, что Узумаки изначально забил на время и оценки, и посвятил все свои усилия тому, чтобы аккуратно страховать Хьюгу, было очевидно любому, кто взял бы на себя труд присматривать за прохождением полигона хотя бы краем глаза.

А на финише получился неплохой тест на разумность. Кхе... И ведь не завалили его только трое. Сакура, глядя на пришедшего одним из последних Узумаки, почесала затылок, дернула себя за прядь, и понимающе усмехнулась. По лицу наследника Нара понять что-либо вообще сложно, но, если приглядеться, видно, что уж он-то в подоплеке происходящего отлично разобрался. А еще, как ни странно — Киба. Последний задумчиво почесал челюсть, посмотрел на небеса, чему-то кивнул, и... промолчал. Остальные продемонстрировали свой уровень интеллекта презрительными выкриками, которые "неудачник" блестяще проигнорировал.

Пф... А ведь, казалось бы — вспомнить вчерашнее, чуть-чуть подумать... Но ведь нет. Прошлый опыт отлично заслоняет глаза, а ведь ситуация уже изменилась.

И вот теперь мы с Сакурой сидим и ждем Наруто. Нет даже минимального сомнения, что заявится он вместе с Хинатой. Пф... Так и есть. Вот и они. Идут под ручку. Узумаки шествует гордо и уверенно. А вот девочка — похоже, вот-вот хлопнется в обморок от избытка чувств. Кхе... Уже из того, что Наруто обратил на нее внимание — можно сделать вывод, что поумнел он изрядно.

— Йо! Саске!

— Пф...

— Учиха-сан, Харуно-сан... — Хьюга-химэ учтиво, по несколько даже устаревшему этикету, кланяется.

— Здравствуй, Сакура-тян!

Сакура чуть было не взрывается возмущением, но я притормаживаю ее, взяв за руку. Пф... Похоже, ради этого она готова простить Наруто и не такое. Вообще, идея Сакуры попросить меня о дополнительных тренировках была, мягко говоря, прозрачна, даже если бы я и не слышал их разговора с Наруто. Но... одиночество меня немного достало, да и даже такой спарринг-партнер — все-таки лучше, чем никакого. Так что Узумаки я даже где-то благодарен. Тем более, что сейчас он больше играет идиота, чем является им. Ведь отследил же он мое присутствие, давая Сакуре очередные советы по соблазнению меня, любимого. И ведь правильные советы. И то, что я о них знаю — ничуть не снижает их эффективность. Я уже вполне отчетливо выделяю розоволосую из серой массы остального "фан-клуба". А уж если нас действительно поставят в одну команду... Пф... Да и клан возрождать все-таки надо...

— Пф... Чем займемся? — Спрашиваю я остальных, когда мы немного отходим вглубь полигона. Отвечает Наруто.

— Сегодня я хотел бы показать вам технику, которую, уверен, отнесут к S-рангу...

Сарутоби Хирузен

Хрустальный шар — очень полезная вещь. Особенно в наши тяжелые времена перемен, которые настали незадолго до начала Третьей войны... и конца которым не видно даже в самом отдаленном обозримом будущем.

Межклановая вражда рвет Коноху в клочья. Нет, есть, конечно и кланы, которые стоят в стороне... Но вот те, кто успел набрать силы... Да простит меня учитель, но именно его клан мне пришлось прореживать жестче всего. После смерти Второго почти каждый Сенджу решил, что именно на его голове шляпа Хокаге будет смотреться гораздо лучше, чем у какого-то там Сарутоби... "Да кто вообще знал про этот клан, пока Великому Второму не пришло в голову взять в ученики этого выскочку Хирузена?" Да-да... это я цитирую. Вот и пришлось... Нет, казнил я только одного — Сенджу Ёсихару, который совсем уж по-глупому засыпался на попытке устранить меня. Ну а остальные... Война спишет многое. Жаль только, Цунаде давненько не появлялась в Конохагакуре. Уж она-то как раз в заговорах, призванных "вернуть власть в достойные руки" никогда не участвовала, и именно ее я был бы действительно рад видеть. М-да... Действительно жаль. Но ее младшего брата и любовничка — действительно пришлось устранять. Ха! Решили получить пост Хокаге?! И при этом так и не поняли, что времена изменились, и получить заветную шляпу, опираясь только на ресурсы клана, как бы могущественен он не был — невозможно. Вот Учиха в этом разобрались. И сумели даже сместить меня. До сих пор не устаю восхищаться гениальностью стратега клана Учиха. Выбор кандидатуры для атаки на меня был идеальным. С одной стороны — бесклановый шиноби, которого поддержали многие из тех, кого давно уже бесит засилье кланов, с другой — консорт главы весьма уважаемого, хоть и ослабленного падением собственной деревни, клана. Намикадзе Минато... Сколько же ты крови мне попортил... Да и Учиха... Ведь именно поэтому их пришлось... Но стоп. Подробности тех событий даже в одиночестве вспоминать не рекомендуется. Мало ли...

Таак... Стоп. В шаре мелькнула интересная сценка... Последний Учиха, последний Узумаки, Харуно Сакура и Хьюга-химе... Интересно... Нет, то, что Наруто будет держаться поближе к Хинате — и так было совершенно очевидно. Причем — совершенно независимо от того, правду он рассказал нам с Хиаши, или развешал так любимый им рамен. Но вот Сакура, а тем более — Саске... Что-то непонятное творится. Надо будет как следует вздрючить Ируку за то, что о таких важных вещах — и не докладывает. Зря я его что ли протолкнул в классные руководители именно того потока, где собралось так много наследников кланов?

Ох ты... Что же это такое? От опущенной руки джинчурики разбегается странная сеть символов... Призыв? Не похоже. При Призыве иероглифы идут по прямым линиям и концентрическим окружностям, а тут — какой-то хаос... Хаос? Возможно ли это? В голове всплывает рассказ учителя о том, как его брат использовал технику обратного призыва, чтобы обрести Договор... Вот только встретился он с противником, которого не смог одолеть: все удары того, кто позже стал Первым Хокаге как будто проходили сквозь его соперника, не нанося вреда. Тайдзюцу, гендзюцу, ниндзюцу... даже кеккей генкай Мокутон — ничто не помогало. Но и странный соперник не спешил атаковать Хошимару-сама. Так что в итоге, Хоширама хоть и не обрел своего Призыва, но получил возможность прервать контроль над призывом противника. И Учитель как раз рассказывал, что техника у его брата получилась как-то неправильно: символы Призыва располагались хаотично, не образуя видимой структуры... Наруто, что ты творишь!

— АНБУ ко мне! Немедленно!!!

Но к тому моменту, как ребята в масках влетели в мой кабинет в готовности "хватать и тащить" — на полигоне Учих уже стоял демон. В точности, как его и описывал учитель. Чем-то похожий на человека, только... Только даже через шар ощущалась аура подавления. Что-то похожее на КИ Девятихвостого, только... нет, не сильнее — более концентрированная, что ли... И ощущается немного, но по-другому... Приплыли. Если Наруто не удержит призванного под контролем — у Конохагакуре огромные проблемы.

Лелайн Пепел

Легкое касание варпа сминает реальность. И вот уже перед замершими детьми стою... я. Во всей своей демонической красе. В смысле: крылья, горящие Пламенем Удуна глаза, и Аура страха, придавившая ребят к земле. Последнюю я, впрочем, почти мгновенно сворачиваю. Незачем на детишек давить. Осматривая тех, кого собираюсь сделать своей командой, я удивляюсь переменам в себе. Все-таки, до уровня Великих мне еще очень и очень далеко... Но поймав себя на этой мысли — удивляюсь еще больше. Похоже, пепел все-таки способен гореть... и пусть это пока что почти незаметные, быстро гаснущие искорки, но они дают Надежду.

— Наруто! Кто это? — Ожидаемо, паузу прервала розоволосая.

— Это? — Грустно усмехаюсь тот я, который в оранжевом костюме. Денег его сменить пока что не предвидится, а светить магическими умениями... пока не стоит. Но время придет, и очень скоро. Щеголять в этой мечте снайпера на сколько-нибудь серьезных миссиях я не собираюсь. — Это Лелайн Пепел. Тот, кто спас меня. — Дети внимательно смотрят на того, кого считают своим сверстником, ожидая интересного рассказа. — Когда Лис Несчастий осознал, что решетка, отделяющая его от свободы, почти разрушена... — Саске и Сакура вздрогнули почти синхронно и посмотрели на меня в глубоком удивлении. А Хината подошла поближе и взяла меня-Наруто за руку. Я-Лелайн усмехнулся, глядя на это. Общая степень совершенно несвойственного мне в любой ипостаси умиления просто зашкаливала. — А... я же не сказал вам, что во мне запечатан Девтихвостый Лис, тот самый, что напал на Коноху одиннадцать лет назад...

Пока я-Наруто рассказывал байку о том, как "от удара Лиса я вылетел из тела и встретил Лелайна, который и посоветовал мне обзавестись якорем, а заодно — даровал "право Призыва", на границе сферы моего восприятия проявились два источника Силы, из всех сил (ха!) спешащие к нам. Ну что ж. Надеюсь, что с ходу атаковать демона два чунина не будут... а вот послушать им тоже полезно. Глядишь — донесут до власть предержащих некоторые интересные мысли.

Я-Наруто достаю "из ниоткуда" изрядных размеров свиток.

— Что это такое? — Первой опомнилась от почти гипнотического очарования рассказа Сакура.

— Это... — Задумчиво вращаю свиток в руках. — А на что это похоже?

— Эмм... На свиток Контракта. Нам в Академии о таких рассказывали.

— Да, Сакура-тян. Это предмет очень похож на свиток Контракта. Наверное, потому, что это он и есть. Лелайн Пепел предлагает вам троим заключить с ним контракт.

— В чем тут подвох? — Саске. Молодец.

— В том, что воспользоваться им для того, чтобы призвать Лелайна вы сможете еще не скоро. Просто не хватит чакры.

— А ты? — Саске заинтересованно смотрит на меня. Отделываюсь от него многозначительным

— Кеккей генкай.

— Кеккей генкай?! Но разве есть такой клан — Узумаки?

— Сакура-тян, поищи в библиотеке Академии что-нибудь о происхождении знака, который носят все шиноби Конохагакуре, начиная с чунинов. Думаю, узнаешь много интересного.

— Пф... — Саске усмехается. Он явно знает, или догадывается о том, что именно найдет Сакура.

— А что даст нам этот контракт? — Продолжает интересоваться Саске. А вот Хината уже тянется к свитку.

— Прямо сейчас? Если Призывающий погибает насильственной смертью, то Призываемый получает доступ в наш мир без ограничения времени: ведь на него ложиться долг найти и покарать виновных. Причем не только исполнителей, но всех, хоть как-нибудь к этому причастных. — Думаю, наблюдающие чунины передадут этот разговор своему начальству... что сделает жизнь моей команды несколько... безопаснее.

— Наруто-сан... — Начинает Хината. Она очень смущается... но в обморок не падает, что уже хорошо.

— Кун. Или просто Наруто. — Кажется, стоит поднести к этим прелестным щечкам трут — и он вспыхнет.

— На... Наруто-кун...

— Вот видишь, это совсем не трудно, Хината-тян!

— Я... я хотела бы подписать этот контракт.

Отдаю девочке свиток. Она, похоже, знакома с процедурой заключения контракта: кунай оказывается у нее в руке как бы не прежде, чем я-Наруто разворачиваю свиток. Своей кровью девочка выводит знаки Хироганы: "Хьюга Хината" слева от столбика знаков, складывающихся в слова "Узумаки Накуто", и подтверждает договор отпечатком своего пальчика. После этого и Саске с Сакурой перестают колебаться. Договор заключен. Я-Лелайн поднимаю взгляд на собравшихся передо мной детей и произношу

— Сделано. Наруто-кун, завтра призовешь меня после занятий в Академии, я проведу для вас особенную тренировку.

Когда Саске услышал о тренировке — его глаза загорелись. Ну-ну. Ты еще не знаешь, что именно тебя ждет. Хината смущенно поникла. Она привыкла, что на тренировках ее каждый раз ругают, и потому я-Лелайн улыбаюсь ей, и встрепываю коротко обрезанные темные волосы. Уж я-то знаю, что принцессе Хьюга нужна не столько сила, сколько уверенность в себе. Вот ее и будем нарабатывать. Сакура же... Ей все равно куда, лишь бы с Саске. Что ж. Для нее путь развития тоже уже определен. И это отнюдь не только медицина. Война — это путь обмана. И само строение чакры девочки с розовыми волосами подталкивает к изучению иллюзий. Правда, для них нужен не только интеллект, но и воображение, которого Сакуре пока не хватает. Значит, будем развивать. Что ж. Путь определен. И я-Наруто "отпускаю" меня-Лелайна с легким хлопком и быстро развеивающимся облаком непрозрачного даже для сенсора дыма.

Хьюга Хината.

После знакомства с Призывом Наруто и заключения Договора наша компания разошлась. Наруто отвел меня домой. Боюсь, что я шла, совершенно не разбирая дороги в попытках осознать произошедшее. У клана Хьюга никогда не было Призыва. Это воспринималась как такая же аксиома, как и то, что у Хьюга никогда не было склонности к стихиям, так что последние десять поколений нашего клана даже не пытались освоить стихийные техники: все равно затраты на их освоение без соответствующей склонности не оправдывали себя. Но теперь... у меня есть Призыв. И пусть я еще долго не смогу им воспользоваться — но он есть! Может быть... может быть ото-сама наконец-то меня похвалит?

Хьюга Хиаши

Когда дочь вернулась домой и рассказала мне о произошедшем — я был поражен. Давно, очень давно, с тех самых пор, как первые Хьюга получили одно из Великих Додзюцу, мечтой клана было получить контракт Призыва... Вот только даже величайшим героям клана такое почему-то не удавалось. Никто из тех, чьи контракты уже были в этом мире, не согласился принять нас как призывающих... а о тех, кто рискнул воспользоваться обратным призывом, чтобы обрести новый контракт... о них больше никто никогда не слышал. И тут... Хината, моя дочь, та, которую давно уже не принимают в расчет во внутренней политике клана... приносит нам нашу давнюю мечту — Призыв! Пусть даже это ее личный Контракт, но все-таки... раз она смогла заключить договор — значит, это возможно! Вот только... Слишком многим это будет... как серпом по... в общем, им это не понравится. Другим же — наоборот. Они оставили Хинату в покое только потому, что уверились: наследовать будет Ханаби... А теперь, когда Хината получила такое... Многие возмутятся тем, что такую ценность я собираюсь отдать "демоненку". И то, что если бы не "демоненок" — не видать Хинате Призыва, их не остановит. Хотя... Что-то я размечтался, деля шкуру неубитого медведя. Пока что у меня нет ничего, кроме слов Хинаты. Нет, сам я ей верю: она еще ни разу не соврала, но... наверняка найдутся те, кто заявит, что я выдумал сказку, чтобы скрыть провалы в воспитании дочери. Может быть — совсем ничего никому не говорить? Нет. К сожалению — нее имею права. Мечта клана — это слишком серьезно. Но тогда... кому я могу доверять? О!

— Хината... Сиди здесь и никуда из своей комнаты не выходи.

— Да, ото-сама... — Все-таки, хотя Хината и осмелилась возражать мне... но она все еще слишком мягкая и нерешительная, чтобы принять Клан... тем более — раздираемый невидимой для посторонних междоусобицей.

Выйдя из комнаты дочери я уверенно направился к дому одной из семей младшей ветви. А вот и та, кого я ищу.

— Ариса-тян!

— Да, Хиаши-доно? — Невысокая девушка с нехарактерными для нашего клана пепельно-светлыми волосами удивленно оборачивается. Именно она — та, кто может помочь мне в нынешней ситуации. Хьюга Ариса — один из самых молодых ирьенинов клана... но, что гораздо важнее — именно ее семья раз за разом отправляла своих детей на попытки заключить договор Призыва. Так что она должна разбираться в этих вопросах.

— Ариса-тян, мне нужна твоя помощь.

— Конечно, Хиаши-доно. Я готова выполнить все, что от меня потребуется...

— Ты должна осмотреть Хинату.

— Но... Хиаши-доно... — На лице девушки отражается глубокое сомнение. — ... я — всего лишь ирьенин В-ранга... В клане есть намного более квалифицированные медики...

— Ариса-тян. В данном случае доверие — важнее квалификации. Так что заканчивай спорить, и идем.

Как только мы вошли к Хинате, Ариса замерла в ясно заметном шоке.

— Ариса-тян?

— Хиаши-доно... у Хинаты... — Девушка забылась настолько, что даже не добавила именного суффикса, впрочем, я склонен не обращать внимания на такое мелкое отступление от правил этикета со стороны настолько ошеломленного человека. — У Хинаты есть... есть контракт Призыва?!

— Да, Ариса-тян. И это именно тот вопрос, в котором ты можешь помочь клану больше, чем самые квалифицированные ирьенины.

— Я... мне... мне нужны мои свитки. Можно я... — На лице девушки неверие, надежда и даже отчаяние играли в какую-то сложную версию догонялок.

— Беги. Хотя... Стоп! — Останавливаю я ирьенина, уже готовую выскочить в коридор. Глядя на недоуменно замершую девушку, я складываю печать контроля Младшей ветви. — Ты никому не расскажешь про контракт Хинаты, пока я не разрешу тебе этого. Ясно?

— Да, Хиаши-доно.

— А теперь — беги.

И ирьенин умчалась со скоростью, которой я раньше в ней и не подозревал.

Хьюга Хината.

Ото-сама, выслушав мой рассказ, кунаем вылетел из комнаты. Почему... почему он ничего не сказал мне? Разве... разве я опять сделала что-то не так? Но что?

В тот момент, когда я уже готова была расплакаться от несправедливости, мне показалось, что мои волосы взъерошила уверенная рука, а знакомый голос произнес:

— Держись, воробушек! Прорвемся!

И я улыбнулась. Ведь правда, если я хочу быть достойной Наруто-куна — я должна быть сильной. А значит — надо просто пережить эту очередную несправедливость, и все. Джае такая небольшая и воображаемая поддержка помогла мне. Так что когда ото-сама вернулся, я как раз сидела в глубокой медитации, отрешившись от всех проблем.

— Хиаши-доно... у Хинаты... У Хинаты есть... есть контракт Призыва?!

Всплывая из глубокого транса, я улыбнулась. Кажется, ото-сама все-таки поверил мне... по крайней мере — в достаточной степени, чтобы проверить. Ведь ничем иным нельзя объяснить появление Арисы-семпай, чья семья давно уже заработала прозвище "Ныряющие-в-Глубины", за их отчаянно храбрые, но до сих пор безуспешные попытки получить Договор Призыва.

Хьюга Хиаши

Ариса-тян вернулась быстро. Судя по всему, всю дорогу до дома своей семьи и обратно она бежала. Для шиноби это, в сущности, нетрудно... но говорит о степени заинтересованности. Тем более, что вернулась она, с трудом балансируя огромной грудой вещей: несколькими большими о одним огромным свитком, аптечкой, и еще некоторым количеством предметов, назначение которых я определить не взялся бы. Уложив Хинату на развернутый во всю комнату свиток, Ариса-тян начала упорно колдовать, что-то бормоча себе под нос, и делая какие-то пометки в своем блокноте. Мне было очень любопытно, тем более, что я совершенно не понимал происходящего, но лезть под руку с работающему специалисту — это не самая хорошая идея.

Наконец, Ариса-тян закончила свои изыскания. Глаза ее светились каким-то маниакальным блеском.

— Ну, что удалось узнать?

— Хиаши-доно... у Вашей дочери — очень... необычный контракт.

— Вот как... и в чем его необычность?

— Во-первых, при обычном Контракте, между Призывающим и Призываемым возникает связь... но существует она только краткое время, необходимое для того, чтобы провести Призываемого. В случае же Вашей дочери — связь существует постоянно.

— Это что же? Этот самый... Лелайн Пепел — Мне пришлось сильно напрячься, чтобы правильно произнести иностранное имя — может слышать, о чем мы сейчас говорим? Или... или даже следить за Хинатой?

— Нет, Хиаши-доно... — Ариса побледнела. Кажется, она решила, что я могу заставить Хинату разорвать Договор. Честно говоря, я действительно задумался об этом. — Нет... Связь, скорее, эмоционального характера. Призываемый может ощущать эмоции, испытываемые Хинатой-химе... и может передать ей свои. — Глаза Хинаты засияли нестерпимым блеском. Даже не обладая талантами Яманако, я мог сказать, что в данный момент она думает: видимо, Хината уже ощутила на себе эту возможность, но посчитала, что ей кажется. И теперь рада тому, что эти ощущения — реальны.

— Дальше, Ариса-тян.

— Во-вторых, призыв может быть инициирован "с той стороны".

— То есть, в любой момент Хинату могут утянуть...

— Скорее, наоборот. Призываемый может появиться рядом с ней, если только Хината-химе сама этому не воспротивится.

— Но чакра...

— Будет использована чакра Призываемого, так что Хинате-химе такой призыв не повредит.

— Хорошо. Еще что-нибудь?

— Да.

— Что?

— Хотя у Хинаты-химе пока что не хватит чакры, чтобы воспользоваться Призывом самостоятельно, но это можно сделать "через нее".

— То есть? — Возможность, судя по всему, была более чем интересная, вот только формулировка... непонятная она какая-то.

— Ближайшие родственники Хинаты-химе могут, пожертвовав ей часть своей чакры и каплю крови, произвести Призыв.

— Хм... Насколько ближайшие?

— В случае Хинаты-химе это Вы и Ханаби-химе.

Хм... похоже, тот, кто создавал этот Договор — создавал его специально под текущую ситуацию в клане Хьюга. Проклятые Старейшины, из-за которых я не могу дать дочери так необходимые ей любовь и заботу, не рискуя при этом ее жизнью... Ну что же. Теперь мы потягаемся, кто кого...

— Еще что-нибудь, Ариса-тян? — Девушка сильно смутилась...

— Нет, Хиаши-доно, но...

— Успокойся. Я понимаю, что для столь короткого исследования ты не могла узнать все. Я думаю, Хината-тян не откажется помочь тебе в исследованиях?

Хината свела кончики указательных пальцев и зарделась. Потом посмотрела на меня, на Арису... и смущенно кивнула. Отлично!

А пока что... С техникой Призыва знаком чуть ли не каждый мальчишка в нашем клане: кто из мальчишек не мечтал стать Героем, и исполнить мечту нашего клана? Не были исключением и мы с Хизаши. Так что "что" и "как" делать — я знал. По моему приказу Хината протянула ко мне руку ладошкой кверху. Я же пробил свою руку кунаем, и по пальцам в ладонь дочери стекла капля моей крови, и я тут же почувствовал характерную слабость, сопровождающую отток чакры. Когда Ариса кивнула, показывая, что чакры достаточно, я перевернул ладошку Хинаты и приложил ее к полу.

— Призыв: Врата западных демонов!

Да уж. "Необычный" — это мягко сказано. За свою жизнь я видел сотни Призывов, но такого... Начать с того, что я ни разу не видел более чем половины символов в разбегающейся по деревянному полу печати. Но вот она, наконец-то полностью сформировалась. Реальность мигнула вокруг меня... и передо мной оказался тот самый "западный демон"!

Лелайн Пепел.

Кланяюсь главе клана Хьюга по всем правилам древнего этикета. Это вызывает мгновенную гримасу удивления, впрочем, быстро стертую могучей волей Хиаши

— Приветствую Вас, глава клана.

— И Вам здравствовать, Призванный.

Некоторое время мы посвящаем предписанной этикетом беседе ни о чем. Погода, природа, оформление комнаты Хинаты, в которой мы сейчас находимся... Девушка, присутствующая при нашей встрече, смотрит на нас с глубоким изумлением. Кажется, он не ожидала, что я буду разбираться в столь... отвлеченных материях. А вот Хиаши-доно искренне наслаждается беседой. Он-то хорошо понимает значение подобных "бесполезных бесед", в которых можно узнать о собеседнике гораздо больше, чем он пожелал бы о себе сообщить.

Но вот, наконец, "беседа" окончена и можно переходить к делу.

— Я, как глава клана, рад тому, что у одного из представителей нашего клана наконец-то появился Призыв. Но как отец я должен спросить: какие причины сподвигли столь... могущественную сущность к заключению Договора?

— Мой сюзерен предложил мне взять под опеку некоего Узумаки Наруто. Причины этого приказа я выяснять не стал: Архитектор судеб НИКОГДА не поясняет свои действия, считая, что достойный — разберется сам. Ну а, оказав покровительство мальчику, я не мог не обратить внимания и на тех, кто с ним связан. И первой в этом списке оказалась Хината-сама. — Уважительно склоняю голову в сторону Хинаты, вызывая изумленный взгляд как Хиаши, так и незнакомой девушки.

— Боюсь, что своими действиями Вы создали некую проблему...

— ?? — Вопросительно смотрю на Хиаши.

— Уважаемые Старейшины клана — голос главы Хьюга просто истекает сарказмом — могут потребовать, чтобы я от имени своей дочери заключил брачный договор с одним из членов нашего клана, чтобы оставить Договор в клане. До сих пор они считали мою дочь никчемной, и я всячески их в этом мнении поддерживал, чтобы защитить ее от судьбы моего брата... — Теперь уже изумление переливается в глазах Хинаты, да и незнакомая девушка смотрит... весьма удивленно. — Но теперь...

— Это неприемлемо. Неприемлемо, недопустимо и непростительно. Хьюга-доно — Хиаши сразу замечает переход к более формальному обращению. — Не могли бы Вы помочь мне встретиться с упомянутыми Вами Старейшинами, дабы мы могли... обсудить расхождение во мнениях относительно данного, весьма важного вопроса.

Хьюга Хиаши.

Обсудив с Лелайном детали предстоящего... действа, и отпустив Призванного, я очередной раз подтвердил запрет рассказывать кому-либо о произошедшем, наложенный на Арису-тян. Впрочем, она и так пребывала в перманентном восхищении от того, что присутствовала при столь важном для клана событии, так что готова была с подобающим рвением выполнить любой приказ, причем не только мой, но и Хинаты. И это радовало. В связи с предстоящими событиями — Хинате понадобится любая поддержка.

И теперь настало время заняться политикой. Чтобы Старейшины не думали, но я уже давно не тот глупый юнец, которого удалось застращать и заставить отправить на смерть собственного брата. Многие дзенины, фанатично поддерживавшие Старейшин как-то незаметно расстались с жизнью. В конце концов, тактика "избавиться от человека, послав его не невыполнимое задание" — отнюдь не является исключительной привилегией клана Сауртоби. А Старейшины, увлеченные дележом власти между собой, похоже, даже сами не поняли, какой инструмент отдали мне в руки, согласившись с тем, что именно я буду распределять между шиноби клана направления на обязательные миссии во благо деревни. Так что сейчас в Совете Клана позиции Старейшин лишь немного тверже, чем мои. И, если немного поработать, то, используя аргумент в виде Призыва, я смогу отколоть от консерваторов некую часть тех, кто их сейчас поддерживает.

Но вот, подготовительная часть закончена, и мои посланники собрали Старейшин для того, чтобы "глава клана мог объявить новости, касающиеся всего клана".

Когда я вхожу в зал Собраний, меня встречают удивленные взгляды. Еще бы! До сих пор я всячески избегал появления Хинаты на этих сборищах. А теперь — сам вывожу старшую дочь на обозрение. Умеренно лояльные Старейшины прячут взгляды. Кажется, на следующее собрание было запланировано что-то для меня крайне неприятное. Ну вот и посмотрим, что именно.

— Уважаемые Старейшины. Я должен объявить, что сегодня один из членов Старшей ветви нашего клана подписал Контракт Призыва. Вековая мечта нашего клана — исполнена.

Старейшины переглядываются, и вперед выходит самый... самый ненавистный мне Старейшина, тот самый, который восемь лет назад объявил, что "клан считает необходимым исполнить требования Скрытого Облака..." Хьюга Ноиторра. Тварь.

— Насколько я понимаю, "неизвестным героем", исполнившим мечту клана является твоя дочь Хината? — Я киваю, и лицо... нет — морду этой проклятой Волей Огня твари освещает радость. — В таком случае, судьба наследницы становится делом, от которого зависит благополучие клана. И, как старейшина клана, требую заключения брачного договора Хьюга Хинаты и Хьюга Дайчи!

Вот, значит, какая подстава планировалась. Дайчи... Сын одной из семей Старшей ветви, но не имеет какого-либо собственного влияния, и немедленно окажется марионеткой Старейшин. Прими я это предложение — и жить мне останется ровно столько, сколько понадобится Старейшинам, чтобы придумать, как меня устранить, не вызывая подозрений и бунта. Что ж. Когда мы обсуждали эту ситуацию с Лелайном, он произнес не очень понятную, но вескую фразу: "... штандартенфюрер тоже..., но Кристобаль Хозевич успел раньше". Вот и сейчас я — успел раньше. И благодарить за это мне придется "демоненка" Наруто-куна.

Взгляд на Хинату наполняет мое сердце яростью. Все-таки, хотя я и старался этого не показывать, но я люблю своих дочерей. И вид погасшей Хинаты заставляет взъяриться бурным потоком давно остывший поток ненависти. "Месть — это блюдо, которое подают холодным"? Данное блюдо — уже несколько заледенело. Так что, господа Советники, ловите плюху.

— Боюсь, Ноиторра-сама, в данной ситуации Вы... не полностью информированы. Судьба Хинаты-тян — дело, слишком важное для Конохагакуре, чтобы доверить ее одному клану. Так что уже заключены и подтверждены Хокаге негласные, но от этого только более существенные договоренности: я не могу распоряжаться судьбой своей дочери без согласия на то главы клана Узумаки. — Молчаливый шок продлился не более нескольких секунд, а потом в воздухе повис вой, из которого практически невозможно вычленить отдельные голоса.

— Наруто? Этот демон?!!

— Да, уважаемые Старейшины. Узумаки Наруто-доно, действующий глава клана Узумаки, сын Четвертого Хокаге Намикадзе Минато и предыдущей главы клана Узумаки — Узумаки Кушины любезно согласился сдерживать ярость Девятихвостого лиса Несчастий, и не допустить того, чтобы она обрушилась на Коноху, в обмен на разрешение ухаживать за Хинатой-химе и твердые заверения в том, что она не будет выдана замуж против собственной воли. Как я уже говорил, эти договоренности заверены Сандайме Хокаге, и не могут быть расторгнуты в одностороннем порядке. Кроме того, именно Узумаки-доно помог Хинате обрести Призыв, и расторжение упомянутых договоренностей — будет означать и расторжение Контракта, не говоря уже о многих сопутствующих неприятностях.

Собрание замолчало. Умные — оценили пропущенный удар, и соображали, каковы будут потери, и как их можно будет отыграть. Глупые... глупые тупили, как им и положено. Но вот один из Старейшин решился отреагировать.

— Это все замечательно... — начал Хьюга Джиро. Странно. Я все-таки считал его наиболее лояльным... и не склонным выступать против меня. — Но я хотел бы увидеть какое-то подтверждение словам Хиаши. — Отсутствие суффикса — намеренная грубость... Но, кажется я понял смысл этого выступления. Джиро-сан прощупывает, насколько прочны мои позиции и предлагает союз. Что ж. Это приемлемо, тем более, что эта "демонстрация" нужна и мне. Нет, в конце концов, кто-нибудь обязательно потребовал бы доказательств. Но столь раннее завершение Собрание — мне на руку...

— Разумеется, Джиро-сан. Я готов предоставить любые доказательства. Хината!

Дочь робко подходит ко мне. Насколько же я ее задавил своей холодностью! Но... Главное — она жива. Капла крови с моей руки падает на детскую ладонь и впечатывается в пол. Символы Печати Призыва разбегаются по полу безо всякого смысли и структуры, и Хината произносит название техники.

— Призыв: Врата Западных демонов!

Лелайн шагает из небытия на деревянный пол зала Собраний.

— Лелайн-доно. Уважаемые Старейшины требуют заключения брачного договора между Хинатой-тян и Хьюга Дайчи-сама.

— Неприемлемо.

Слово камнем падает в осеннем воздухе... и повисает над головами Старейшин.

— Уважаемые Старейшины. Лелайн-доно просил меня предоставить ему возможность обсудить возникшие разногласия. Так что... постарайтесь не умереть этой ночью. Это было бы очень... невежливо с вашей стороны. Ведь завтра — собрание Совета клана, на котором будут избраны новые старейшины, и ваше неприсутствие при таком событии — было бы вопиющим нарушением традиций. А мы ведь — клан, чтящий традиции.

С этими словами я выталкиваю Хинату за дверь, и выхожу сам, захлопывая ее с той стороны.

Лелайн Пепел.

Нет, Старейшины не сдались без боя. Они все они были храбрыми и опытными бойцами, и, когда их словесные аргументы оказались исчерпаны — они доблестно кинулись в бой. Вот только их подвела специализация клана. Все их умения были рассчитаны на противостояние людям, в крайнем случае — призванным животным. Уже в схватке с Девятихвостым лисом Несчастий клан принес наименьшую пользу Конохагакуре, и понес серьезные потери. Экзорцистов, демонологов, и даже толковых стихийников — в клане не было. Так что самым эффективным против меня приемом в арсенале Хьюг оказался Кайтен, который отбрасывал меня от избранной жертвы, и не более того. Так что, буквально через полчаса после ухода Хиаши с дочерью, я уже стоял на груде поверженных слабо стонущих тел, и передо мной оставался только один противник.

— Ну что же... Я рад.

— Рады? — Я удивленно смотрю на оставшегося на ногах. — Чему?

— Тому, что у Хиаши нашлось достаточно твердости, чтобы, наконец, избавиться от нас. Делай свое дело, наемник.

— Незачем. — От удивления теперь уже у Старейшины отвисает челюсть. — Все это — лишь мое маленькое развлечение. Хиаши-доно абсолютно не шутил, когда говорил, что утром будут выборы нового состава Старейшин клана. И ни один из вас в него не войдет. Но не мог же я оставить без внимания столь... наглое вмешательство в мои планы? Да и придержать вас тут, не давая вмешаться в некие шаги Хиаши-доно, которые не являются необходимыми, но весьма... привлекательны с эстетической точки зрения — тоже неплохо.

— Джиро... — Один из лежащих пытается приподняться, но моя нога впечатывает его в пол. Кажется, это тот самый пока еще Старейшина, который взялся выразить волю остальных, относительно требований заключения брачного договора от имени Хинаты, так что я делаю это с особенным удовольствием.

— Да, Тора-кун, я не собираюсь выступать против Лелайна-доно, и Хиаши-сама, и мне не по душе попытка разлучить двух детей, которых тянет друг к другу, только ради каких-то политических преимуществ.

Я мог бы счесть заявление Хиаши Джиро проявлением... недостаточной смелости с его стороны, если бы не ощущал запредельную дозу яда, которой он сдобрил свои последние слова. Кажется, его разногласия с остальными Старейшинами перешли в фазу принципиальных, так что его можно рассматривать в качестве если не друга, то союзника.

— Так, а теперь, раз уж у нас выдалось некоторое свободное время наедине... — лежащих Старейшин перекосило от злости, сидящего — от радости, — я хотел бы знать, кто из вас причастен к той давней попытке похищения Хинаты-тян?

Хьюга Хината.

Когда я зашла в свою комнату, первым что бросилось мне в глаза, был Наруто... Наруто-кун! Он сидел в позе для медитации посреди комнаты, и явно был погружен в глубокий транс. Оглянувшись, я попыталась понять: как он тут оказался? Ведь Наруто сюда мог провести только кто-то, кто мог войти в мою комнату. Но ни я, ни ото-сама этого не делали... Так что остается очень немного...

— Онээ-сама!

Так я и думала. Ханаби.

— Ханаби-тян, что ты тут делаешь?

— Да вот... жениха твоего провела к тебе.

Я почувствовала, что мои щеки начинает печь изнутри. Но это еще ничего: всего несколько недель назад я бы в ответ на такое — рухнула в обморок, прямо где стояла.

— Ханаби-тян! Ты что такое говоришь?! Разве можно...

— А почему — нельзя? "Действующий глава клана Узумаки, сын Четвертого Хокаге Намикадзе Минато и предыдущей главы клана Узумаки — Узумаки Кушины..."

— Ты подслушивала!

— Ага. Основа выживания шиноби — владение информацией. И добывать ее приходится как угодно!

— Но не при Наруто-куне, же...

— Да... Он сейчас глубоко в трансе. Так что не услышит, даже если мы тут на головах ходить будем!

Желая проучить нахалку, я прошла мимо Наруто-куна... попыталась пройти, потому кА была схвачена внезапно очнувшимся мальчиком в охапку, и усажена ему на колени. Если раньше мои щеки слегка пекло, то теперь — как будто кипятком плеснули.

— А что? "Моя невеста, Хьюга Хината-тян"... Хорошо звучит. Оптимистичненько!

— На... Нару... Наруто-ку...

— Да, да, Хината-тян, это я, Наруто-кун.

Сидеть было неожиданно удобно, но как я все-таки удержалась от падения в обморок — ведает разве что Воля Огня или всемогущие Ками-сама...

— А вы миленько смотритесь вместе! — Онээ-тян еще и издевается!

— Ханаби-тян, твоя сестра такая красивая, что с ней кто угодно будет смотреться красиво... но я все-таки надеюсь, что ты права, и мне удастся уговорить ее...

— А чего ее уговаривать? Просто помани — и она сама за тобой побежит хоть на край света!

Наруто с сестренкой продолжали пикироваться, а я по-прежнему сидела у мальчика на коленях, не делая даже попытки встать, а щеки мои горели все ярче и ярче.

— О, Меняющий пути и все Предвестники Перемен! Что за ехидина мне достанется в родственницы!

— Ага. А я еще и главой клана стану, если ты Хинату-онээ-сама уведешь! Вот со мной в Совете Кланов намучаешься!

— Ух! Уже страшно!

Дверь скрипнула. Я попыталась вскочить, но Наруто-кун легко удержал меня.

— Общаетесь?

В дверях стоял... ото-сама! Мне конец...

Лелайн Пепел.

Разговор с отцом девочки, Избранной для меня сюзереном прошел довольно гладко. Самой большой проблемой при этом оставалось не дать Хинате вскочить у меня с колен. Сам же Хиаши, несмотря на весь свой традиционализм, отнесся к создавшейся ситуации с пониманием и некоторой долей юмора.

Так что столь напугавшее Хинату появление ее отца — не привело ни к каким сколько-нибудь неприятным последствиям. Хиаши устроился напротив нас в позе сейза, и завел разговор о политическом положении как внутри клана, так и о позиции клана относительно политики деревни. При этом он старательно "не замечал" несколько двусмысленного положение Хинаты. Сама же девочка, хоть и залилась краской по уши, но после нескольких неудачных попыток — отказалась от идеи покинуть столь удобное место, что вызвало весьма... странную улыбку у ее отца.

— ... и, таким образом, становится очевидно, что некоторым из глубоко уважаемых Старейшин ради блага клана, следовало бы отправиться на поиски Призыва, дабы пример Хинаты не остался единичным. В связи с этим действия, а точнее — бездействие Вашего призванного представляется неоправданным.

Я усмехнулся. За время моего пребывания в Конохе я успел выяснить, что для Хьюга эвфемизм "отправиться за Призывом" означал примерно то же самое, что в Суне "затеряться в пустыне", и применялся к необратимым потерям в ходе решения... спорных вопросов внутриполитической жизни.

— Возможно, если бы Лелайн Пепел был осведомлен о том, кому именно из глубокоуважаемых Старейшин не следует отправляться на поиски призыва — он бы бездействовал более... активно.

Хиаши уверен, что перед ним — мальчишка, неспособный понять тонкую игру смыслов и интонаций вследствие катастрофической нехватки опыта. И поэтому он высказывается с почти грубой прямолинейностью. Но именно потому, что я таковым мальчишкой не являюсь — я вынужден отвечать ему тем же.

— Отец... Наруто-кун...

Взгляд Хинаты заметался между нами. Малышка Ханаби просто застыла. Обе девочки никак не могли уложить в голове понимание того, что они услышали.

— Хината-химэ, Ханаби-тян. Мы — шиноби. Кто-то действующий, а кто-то будущий. Но взгляд Вечной Леди — есть неотъемлемая часть нашей жизни. Иногда, чтобы мир изменился — кому-то приходится уходить. А чтобы мир изменился к лучшему для нас — надо самим выбрать тех, кому придется уйти.

Хъюга Хината

Меня смутил и напугал этот разговор. Только сейчас я поняла, что шиноби — это не охранник и даже не солдат. Шиноби — это шпион и убийца, и мне тоже придется участвовать во всем этом, забирая чужие жизни, если я не хочу отдать кому-то свою. Осознание этого заставило меня оцепенеть, и я, честно говоря, прослушала продолжение разговора отца с Узумаки-куном. И только тот факт, что Наруто уверенно обнимал меня — не дал мне упасть.

А когда мальчик, встревав мою прическу, и церемонно раскланявшись с отцом и Ханаби, удалился, ото-сама рассказал нам с сестренкой историю гибели нашего дяди. И история эта была не совсем похожа на ту, что рассказывали нам раньше.

Вернее... происходившие события остались теми же.... А вот их мотивы... Оказывается, именно Старейшины предложили Каге "простейший вариант урегулирования конфликта с Облаком". В результате молодой и практически не имеющий поддержки Глава клана оказался перед таким выбором, который врагу не пожелаешь: либо противопоставить расколотый, не имеющий внутреннего единства клан всей скрытой деревне, либо выдать на расправу своего брата, и тем самым уронить свой и так не большой еще авторитет. В первом случае Старейшины получили бы отколовшуюся часть клана, а оставшиеся верными Главе — оказались бы в положении нукенинов. А во втором — надеялись забрать себе все, оставив за отцом разве что представительские функции. И этот замечательный план поломал дядя Хизаши, сам, добровольно отправившийся на смерть.

Но у Старейшин остался еще один козырь в этой игре... я. Они смогли убедить изрядную часть клана в том, что именно я, а не их предательские происки — причина гибели Хизаши. И только поэтому, только чтобы оставить отцу вечную уязвимость — меня оставили в живых. И именно поэтому отец не мог показать никому, как он на самом деле ко мне относится. Просто потому, что постоянно боялся за мою жизнь. И за это, за свою холодность, за некомпетентных учителей, за мою неуверенность в себе он сейчас отчаянно просил прощения.

— Значит, Старейшины. — Усмехнулась сестренка. — Что ж. Наверное, большинство из них поняли намек. А кто не понял... Нельзя же, чтобы у клана так и остался единственный Призыв, да еще и завязанный лично на тебя, сестренка. Это... нехорошо.

— Да. — Сама не знаю, почему, но меня вдруг понесло. — И я даже знаю, кого попросить о помощи в этом хитром деле.

Отец некоторое время ошеломленно переводил взгляд с меня на Ханаби и обратно. А потом расплылся в улыбке, какой я еще ни разу не видела на его лице.

— Дочки... какие же вы у меня взрослые!

Сарутоби Хирузен.

Тайный Совет Конохагакуре собрался в помещении резиденции Хокаге в суженном составе: я, Данзо и Старешины. Я внимательно смотрел на Шимура-доно, ожидая от сегодняшнего собрания больших неприятностей.

— Сандайме Хокаге, можете ли Вы известить Тайный Совет о причинах, сподвигнувших Вас пренебречь всеми прежними договоренностями относительно оружия поселения, скрытого в Листве?

Данзо начал весьма формально, хотя такой стиль и не был обычен для наших посиделок. Что ж. Каков вопрос, таков будет и ответ.

— Шимура-доно, Вы, вместе с господами Старейшинами сильно перестарались в исполнении прежних договоренностей — Я улыбнулся про себя: вообще-то я тоже не без греха в этой ситуации, но с требованиями "не сближаться с демоненком даже Вам" — Советники явно переборщили. Они испугались того, что приняв контроль над джинчурики — я стану опасен для них? Теперь контроль явно ускользал к Хьюгам — и мы ничего не могли с этим поделать. — Что сделало эти договоренности неисполнимыми и опасными для поселения.

— Что может быть опаснее для Конохи, чем джинчурики под контролем одного из Великих кланов? Междоусобица, попытки захвата власти, распад и разрушение! — Взвилась Кохару... Сейчас трудно было и вспомнить, что когда-то мы с Данзо называли ее Кохару-тян, и соперничали в попытках приударить за ней*. Сейчас формалистка, традиционалистка, и жесткая охранительница Утатане Кохару-сама вряд ли могла вызвать у кого-нибудь романтические чувства, и отнюдь не по причине внешности.

/*Прим автора: это ни на чем не основано, просто мне так захотелось.*/

— Что может быть опаснее? — Усмехнулся я. — Многое.

— Например? — Отозвался из излюбленного угла Данзо.

— Например — не контролируемый никем Лис посреди Конохагакуре. "Или у Вас есть еще один Минато в запасе?" — Процитировал я "демоненка".

— Что?! — Дернулся Данзо. — Но печать...

— Печать Четвертого — произведение искусства... но то, к чему она крепилось оказалось недостаточно устойчиво, к чему приложили руку и мы.

— Демоненок ненадежен? Тогда нужно немедленно провести...

— Не получится. Лис едва не вырвался, когда мы с Хиаши просто огорчили носителя. Попытка перезапечатать Лиса — почти гарантированно приведет к его освобождению.

— У нас есть Тензо. Есть подавители чакры. Отвести демоненка в подвалы...

— И вызвать немедленную реакцию Хьюга? К тому же, ты не хуже меня помнишь исследования Орочимару-куна: все это сработает при одержимости не более чем до шести хвостов. Все-таки, при всем уважении к Белому змею — он не Рикудо-санин, а Тензо-сан — не Хаширама-доно. Сдержать полностью освободившегося Лиса он не сможет. А Лис освободится сразу, во всем великолепии девяти хвостов.

— Но мы не можем позволить, чтобы джинчурики вошел в клан Хьюга как консорт главы клана!!! Это приведет... — Возмутился Хомура-кун.

— Наруто-кун не войдет в клан Хьюга. Хиаши-доно сам признал, что это невозможно: глава клана не может быть консортом. Клан Хьюга примет малышка Ханаби.

— Глава клана?! — Задохнулась Кохару. — Этот... этот...

— Достойный сын ученика моего ученика. — Жестким голосом произнес я. — Наследник правящей семьи и, как единственный выживший — действующий глава клана Узумаки. И, я надеюсь, присутствующие будут отзываться о нем с подобающим уважением.

Я обвел собравшихся тяжелым взглядом. Пожалуй, кризис с джинчурики случился очень и очень вовремя. "Товарищей" пора слегка прижать. А то они стали чувствовать себя излишне самостоятельными. Еще немного — и они, пожалуй, могли решить, что справятся и без меня, и спровоцировать Орочимару-куна выступить против меня, избавляясь от угрозы Белого змея — и освобождая ритуальную шляпу тени Огня. Такое развитие событий, хоть и может в определенном раскладе послужить ко благу Конохагакуре... но представляется мне не слишком желательным — по понятным причинам.

— И что же ты предлагаешь? Оставить демо... Наруто-куна этим белоглазым? — Нет, понятно, что мы стремились настроить Коноху против Наруто, с тем чтобы самим быть для него "единственным светом"... Но вот чтобы самой поддаться нашей же пропаганде... Такого я от Кохару не ожидал.

— Нам сильно повезло, что Наурто-кун выбрал именно Хьюга Хинату. Клан Хьюга, хоть и Велкий, но непрерывно раздираем внутренней враждой — а потому традиционно нейтрален в клановых междоусобицах. Кроме того, несмотря на то, что Хьюга — сильны, они, в отличие от тех же Учиха — далеки от универсальности. Сильные сенсоры и рукопашники — они нуждаются в тех, кто мог бы прикрыть их на средних и дальних дистанциях. Хьюга нужны Конохе — но и Коноха нужна Хьюгам...

Лелайн Пепел.

Разборки в клане Хьюга заняли почти целый день, который я провел во владениях клана, наблюдая за политической бойней с близкого расстояния. Как и сказал Хиаши-доно, Совет Старейшин клана сменился чуть менее, чем полностью, обеспечивая Главе клана если не абсолютную власть, то очень серьезное влияние. По крайней мере, о принудительном браке для химэ клана — никто уже не заговаривал, хотя Хьюга Дайчи-кун и провожал меня злобным взглядом. Кажется, он серьезно рассчитывал занять пост Главы клана. Ню-ню.

Так что, слегка успокоив бурление политического болота в своем тылу, я мог некоторое внимание уделить своим подопечным. Ответственность... Во времена, когда я еще мог ненавидеть — это слово значило для меня очень много... да и теперь... Мой сюзерен знал, что делал, отправляя меня сюда — чужие эмоции могли дать толчок, заемная ненависть могла породить вспышку... но вернуть к жизни Тень Смерти могла только ответственность за тех, кого я сам признаю своими. Так что после занятий в Академии, я собрал ребят на поляне и призвал самого себя.

— Сегодня у нас первое, и очень важное занятие. — Я оглядел рассевшихся прямо на траве ребят. — Мы поговорим о том, без чего нет шиноби. Мы поговорим о контроле.

— Контроле чакры? — Взметнулась Сакура-тян. Зубрилка и отличница, она УЖЕ обладала высоким уровнем контроля чакры... при минимальных ее объемах.

— Нет. О контроле себя. Можно обладать запасами чакры, которые заставят любого из биджу удавиться от зависти. — Я взглянул в глаза самому себе. — Можно контролировать чакру лучше, чем Сенджу Цунаде. — Мой взгляд скользнул по розовым волосам. — Можно обладать Великим додзюцу, и знать тысячи техник... — А вот последнее было сказано не столько даже для Саске, сколько для подслушивающего неподалеку эмиссара Третьего. — Но все это не будет стоить ничего, если в нужный момент вы не сумеете применить все это. — Хината покраснела, и, кажется готова была не то упасть в обморок, не то разрыдаться, приняв все сказанное на свой счет, и мне-Наруто пришлось ее успокаивать.

— Как это может быть? Если знаешь технику, если у тебя хватает чакры и контроля для ее применения... — Начал говорить Саске. И был прерван.

— Очень просто, мой глупенький младший брат.

Из кустов в двух шагах от засидки Какаши-сана вышел Учиха Итачи.

Суна. Гаара.

— Гаара! Это — Гаара! — кричали дети, разбегаясь с площадки для игры в мяч. — Бегите! Спасайтесь!

Я презрительно посмотрел на бегущих. Когда-то, еще до того, как Яшамару-сан прекратил лгать мне и попытался убить, такое отношение меня бы задело. Сейчас... Злила разве что глупость этих баранов. От меня не всегда удавалось сбежать даже дзенинам, которых посылал за моей головой отец. Так что будь у меня на то желание — я перебил бы их прежде, чем они успели скрыться.

— Убить! — сухим песком зашелестел голос Шукаку в моей голове. — Давай убьем их, смочим их кровью мой песок! И ты снова почувствуешь, что жив! Ведь бояться можно и мертвых. Но только живого могут пытаться убить!

— Да! — ответил я биджу. За эту манеру вслух разговаривать с Шикаку, чьи реплики не слышны никому, кроме меня, меня и считали сумасшедшим. — Если меня хотят убить — значит, я жив! Но эти... они не хотят убивать. Они боятся и бегут. Убивать их — скучно!

— Убей! — взвыл Шукуку.

Я удивился. Обычно Биджу Песка не обращает внимания на тех, кто разбегается у нас из-под ног.

— Убей! Пока она не убила нас!!!

"Она"? Как любопытно!

Я открываю глаза, и вижу, что на опустевшей площадке, среди брошенных игрушек, мячей и деревянных кунаев, стоит девочка примерно моего возраста. Ее пепельные волосы рассыпаны по плечам. Ее серые глаза сморят решительно, без страха, но и без жажды убить меня, навсегда уничтожить "ужас, что есть Гаара".

— Привет, Этогаара, — улыбнулась девочка. — Ты хочешь поиграть, а глупые малявки разбегаются?

— Я... да, — ответил я, и песок из моей тыквы начал почти непроизвольно окружать хрупкую фигурку. Многочисленные покушения на мою жизнь заставили подозрительно воспринимать всех, кто не бежал с криком.

— Тогда давай поиграем! — так хотелось верить этой улыбке... Но дядя тоже улыбался, тепло и радостно... а потом — попытался вонзить нож. Так что песок понимается, касается девочки... и осыпается серым прахом. Безжизненным и бесполезным. Шукаку в моем сознании воет от боли.

— Бедняжка, — улыбнулась девочка. — Как же ты одинок... И не высыпаешься, не так ли? Вон какие круги под глазами!

Сейчас я хорошо понимаю тех детей, что уже удрали с площадки. Мне тоже хочется бежать... пусть я и понимаю, что для той, перед кем не устоял песок биджу — догнать меня вряд ли будет сложно.

Девочка... или то, что притворялось девочкой, шагает вперед, и узкая ладошка с тонкими пальчиками касается моей щеки... и я чувствую тепло этого прикосновения.

Девочка опускается прямо на песок, и улыбается мне.

— Ложись, — показывает она рядом с собой. — Ложись, положи голову мне на колени, и я буду гладить тебя по волосам. Ты будешь спать и видеть хорошие сны, спать и набираться сил. Ты будешь спать — и обязательно проснешься.

Шукаку с воем забился куда-то в непостижимые глубины печати, так что я едва его чувствовал. Да какого, собственно, биджу я думаю?! Если в кои-то веки представился шанс заснуть? А проснусь ли я после этого, или девочка лжет... Да какая, в сущности, разница?

Уже погружаясь в сон, я прислушался к тому, что напевала моя... кто? Соседка? Знакомая? Подруга?

Белая дева из лесу вышла

С левой руки от дороги встала

Белое платье с красной вышивкой

Словно кровь из раны бежала...

Я улыбнулся, засыпая. Конечно, "пепельный" — это не "белый", но в остальной — как про себя поет. И даже красная вышивка присутствует.

Хьюга Хиаши

— Ну что, дочь? Рассказывай, что ты видела.

Ханаби, успевшая вернуться раньше сестры, устроилась поудобнее, чтобы отчитаться о выполненном задании по наблюдению за сестрой.

— Акума-доно и Акума-семпай — идеальные спарринг-партнеры для Хинаты-онэ-сан, — начала она.

— Любопытное наблюдение, — холодно произнес я, — обоснуй.

— Чтобы любой из них хотя бы заметил нанесенный удар — их надо бить намного сильнее, чем обычного человека, — начала формулировать Ханаби. — А для Акума-доно... под ударом, который он едва замечает, обычный шиноби лег бы на месте без вариантов, — я вспомнил рассказ Джиро о столкновении Советников с Призванным, и не мог с этим не согласиться. Джиро также упоминал о том, что Лелайн-доно легко принимал удары, которые могли оказаться смертельными даже для джонина. Так что если Хината смогла нанести удар, который он хотя бы заметил — это уже большое достижение. — Так что онэ-сан учится не бояться наносить сильные и опасные удары. Может быть это поможет ей справиться с воспоминаниями о том, как она чуть не убила меня в одном из первых наших спаррингов.

— Это было бы очень хорошо, — я внимательно посмотрел на младшую дочь. Все-таки, противостояние с Советниками сказалось и на ней. Она рассуждает как шиноби, значительно старше своего возраста. Конечно, это может помочь ей в выживании... но, увы, лишило детства. И я оказался слишком слаб и не в силах этого предотвратить. — Что еще можешь рассказать о тренировке?

— Хотя бы то, что Акума-доно начал с того, что погрузил всех в иллюзию...

— Всех? — формулировка меня заинтересовала и удивила. Раньше Ханаби не допускала таких небрежностей в выборе слов.

— Всех, — подтвердила дочка. — Включая меня и онэ-сан.

— Включая вас? — чем хороша поза сейдза, так это тем, что упасть из нее несколько затруднительно.

— Да, ото-сама. По крайней мере — меня точно. У онэ-сан я не спрашивала, но сомневаюсь, что она видела что-то отличное от того, что видела я.

— И что же видела ты? — заинтересовался я.

Сама ситуация меня напугала и обрадовала. Напугала тем, что нашелся кто-то, кто смог пробить широко известный иммунитет клана Хьюга к гендзюцу. А обрадовала... Ну, это все-таки и наш призыв тоже. И чем он сильнее — тем сильнее клан... и тем спокойнее я могу быть за дочку.

— Я видела, как из кустов, где никого не было, вышел Учиха Итачи. Его глаза светились шаринганом... только там были не три томэ, как мне рассказывали Вы, ото-сама и учителя, а как будто трехлучевой сюрикен...

— Хм... — я задумался. Что-то такое было в хрониках клана, повествующих о временах основания Конохагакуре... и Учиха Мадаре и брате его, Изуне! Но вот что именно... надо будет порыться в архиве. Помниться, там было что-то, что я не хотел бы видеть у наших врагов. — И что было дальше?

— Учиха Саске бросился на "брата", а остальные попытались помочь ему.

Ханаби как-то смутилась... Похоже, что она была среди тех, кто бросился на помощь Саске.

— И что же у вас получилось?

— Ничего, — вздохнула Ханаби, подтвердив мои выводы. — Он нас разбросал, как маленьких. И долго выговаривал "глупенькому младшему брату" за то, что он сорвался сам и подставил товарищей. И что, чтобы надеяться одолеть его — Саске-куну следует больше внимания уделять контролю своих эмоций и тактике.

— А потом? — заинтересовался я.

— А потом нукенин Итачи превратился в стаю воронов и улетел. Тогда-то мы и решили, что все это было иллюзией, и Акума-доно не стал нас опровергать.

"Не стал опровергать"? Не "согласился с нами"? Это может быть важно. Вот это я помню точно: Учиха Мадара мог каким-то образом подвергать гендзюцу даже членов нашего клана, что и описано многократно в истории Клановых Войн до основания Конохи. Если глаза Итачи-куна похожи на глаза Мадары...

— Понятно, — усмехнулся я. — Шпионскую миссию ты провалила?

— Я... — Ханаби-тян покраснела и смутилась.

— ...кинулась на помощь Хинате-тян, когда та кинулась на помощь Наруто-куну, который бросился помогать Саске-куну в его атаке на брата, так?

— ... — Ханаби тяжело вздохнула и потупилась. Все ясно.

— Ты провалила миссию, — уже не спрашивал, но утверждал я. — Надеюсь, это научит тебя контролю... и немного умерит твое самомнение. Есть противники, против которых тебе лучше не выступать.

— Если Итачи-бака опять нападет на онэ-сан...

— Ты опять кинешься на него? — вздохнул я. — Даже не знаю, ругать тебя за провал миссии и неумение оценивать противника... или хвалить за верность семье. Наверное, все-таки второе, — при этих словах Ханаби застыла в изумлении. — Глава клана должен защищать всех членов клана, помни это. Но помни и то, что умерев — ты не сможешь защитить никого. А вот с Иши-кун, которая должна была присматривать за тобой и защищать тебя, и с Джобен-куном, охранником Хинаты-тян я еще вдумчиво поговорю о том, как должны вести себя охранники наследниц клана...