Неудачники. Общий файл

— Ладно, — решительно тряхнула тяжелой копной она — надо будет потом обрезать, чтоб не возиться с волосами лишний раз, — пойдемте отсюда. В тепле поговорим.

Спорить с ней никто так и не стал, как и продолжать разговор про странности их посмертного существования, впрочем.

На одной из уличных лавочек, мимо которых они прошли, шелестела страницами оставленная кем-то газета, пока особо сильный порыв ветра не подхватил и не понес ее навстречу к луже.

— Дамблдоровщина какая-то, — мрачно процедил поймавший газету Рон.

Гермиона мельком взглянула на то, что привлекло его внимание — октябрь 1975 года. Впрочем, оно и по машинам понять можно было и по старомодным нарядам прохожих. Такие шляпки гермионина мама даже в далекой молодости не носила, уж на что была любительницей ретро, особенно, восьмидесятых.

— Да твою ж..., — почти простонал Гарри, вытащивший газету из рук Уизли.

Гермиона молча с ним согласилась. Дело было швах. Они застряли во времена первой войны с Волде... — тьфу ты, совсем про табу забыла — с Риддлом, им было некуда пойти, у них не было денег и подходящего жилья. О маггловских документах и вспоминать было нечего, благо хоть палочки остались — а то так бы вообще хоть ложись сразу да помирай.

— К Дамблдору не пойдем, — решительно заявил Гарри, воинственно сощуривший глаза.

Да, Дамблдор... Дамблдор, что ни говори, был вариантом — они многое могли предложить старику. Да хоть нахождение тех же хоркруксов чего стоит! Вот только мало ли как старик решит распорядиться информацией — поверить-то может и поверит — а вот что сделает по этому поводу, это вопрос. Гермиона директору больше не верила, все же не сопливая первоклашка, помчавшаяся спасать философский камень.

— Не пойдем, — наконец вздохнула она, — хватит, навоевались.

Рон согласно кивнул.

Ну, терроризирует Волдеморт магический мир, война идет, темные силы наступают, люди умирают — так люди всегда умирают, а за борьбу с темными магами аврорам, между прочим, зарплату платят. А того же Гарри за спасение кузена полным составом Визенгамота судили и никто и слова против не вякнул. Тот же Дамблдор, защитить Гарри защитил, а про то, что все происходящее вообще незаконно даже и пол словечка не сказал, пресветлый наш. А законодательство против оборотней и вампиров, рабство эльфов — нет, если кто и виноват в проблемах британских магов, так это сами британские маги. Кто ж им революционную ситуацию-то в стране создал? Волдеморт, что ли? Ага, и законы про оборотней тоже он, змеемордый наш, сочинял... Ночами не спал, все думал, как права магических существ посильнее ущемить.

Нет, не жалко было Гермионе ни насквозь бюрократическое министерство, ни трусливых британских магов. Наверное, ее сострадание умерло там, на призрачной станции в тоскливом ожидании неизвестно чего.

Это тогда, когда они воевали, она все еще верила в праведность их дела, в то, что они непременно победят и им повезет. В то, что Альбус Дамблдор заботился о Гарри, в то, что они поступают правильно. Пока тот человек, которому она, Гермиона, считай подарила жизнь, не ударил ее Сектумсемпрой. Вот уже лежа на весенней траве и истекая кровью, она сто раз проклясть успела и упивающихся, и Дамблдора с Риддлом, и Макгонагал, притащившую ей в 91-ом треклятое письмо!

Если бы не это письмо, она бы уже поступила в колледж и изучала бы юриспруденцию — как папа и хотел — и горя бы не знала. Это в детстве магический мир сказкой казался, а сейчас — дремучим средневековьем...

Все-таки Гермиона всегда была хорошей книжной девочкой и приключения, которые прозорливо считала неприятностями, с детства не любила. Собственно, если бы не Рон с Гарри, она бы во всю эту канитель и не ввязалась бы. Нет, ей, как ни стыдно признаться, хватило бы ума уехать. Честно говоря, она уже и приготовилась для переезда в Австралию, с родителями переговорила, но так и не смогла бросить мальчишек. Как ни крути, первые и единственные друзья. Вот и пришлось родителям одним ехать — конечно, мама с папой заупрямились — еще бы, дочь на войну отправлять. Иногда Гермиона даже жалела, что отказалась от возможности сбежать, но вот в том, что стерла память собственным родителям, так и не раскаялась.

Да и, если откровенно, не была Гермиона Джейн Грейнджер особо близка к своим родителям-стоматологам. У нее, собственно, из близких только Гарри и Рон были, а больше никого у нее и не было. В общем, справятся родители и без нее, все равно они не ладили в последнее время — кажется, Грейнджеры хотели какую-то другую дочь, а Гермиона... любить она их любила, но скучать вряд ли будет — у нее уже давно была своя, отдельная жизнь.

Кстати, о родителях...

— Вон там пиццерия, зайдем, — предложил Гарри, протирая грязным рукавом запотевшие на морозе очки.

— Хорошая идея. Я голоден.

— Ты всегда голоден, Рон, — машинально ответила Гермиона. Ей отчего-то очень сильно захотелось пиццы.

Официантка, белобрысая крашенная девица, немного напомнившая Малфоя, неприязненно покосилась на вновь зашедших посетителей. Гермионе даже пришлось демонстративно доставать бумажник. Хорошо еще, что забегаловка была полупустой, но они все равно сели подальше от окон в полутемном углу.

— Три какао и пиццу, — самым своим противным тоном, приберегаемым для особо надоедливых одноклассников, скомандовала Гермиона. Официантка нахмурилась, но смолчала. Что ж, ей повезло — Гермиона бы не отказалась устроить пару-тройку скандалов, упокоить нервы.

— Так, что будем делать? — выводя пальцем какие-то закорючки на скатерти, поинтересовался Рон. У него в последнее время появилась дурная привычка задавать неудобные вопросы — к примеру, он любил эдак невзначай поинтересоваться, съедобны ли найденные в лесу грибы, или можно ли покинуть посмертный вокзал, или вот его коронный "что делать?". Гермиона такие вопросы на дух не переносила по той простой причине, что найти ответы на них в книгах нечего было и мечтать.

К счастью, насупленная официантка принесла им заказ, с мрачным стуком поставив чашки на стол, и они прервались.

Гермиона грела руки о горячую кружку, и жизнь была почти прекрасна. Конечно, если не считать того, что они умерли, застряли в 1975-м, а ее родители в Австралии... Кстати, насчет родителей и прошлого...

— Гарри, ты как? — осторожно отхлебывая из кружки, уточнила Гермиона.

— В смысле? — растерялся Поттер. Видимо, до него еще не дошло.

— В том смысле, что мы в прошлом и все еще живы. Ну, по крайней мере еще живы Джеймс и Лили Поттер, — как можно более осторожно пояснила она — все-таки родители были для друга больным вопросом.

Рон захлебнулся какао.

— Ты бы осторожнее, приятель, — хмыкнул Гарри, похлопывая Уизли по спине. — А насчет родителей, Герм... Ты знаешь, в принципе, это же сейчас даже не мои родители, а какие-то незнакомые школьники...

— То есть ты не хочешь с ними встретиться? — все-таки рискнула уточнить Гермиона. — Можно же и просто познакомиться, ничего им о будущем не рассказывая.

На самом деле, ей было даже немного страшно — вдруг Гарри согласится или, того хуже, загорится идеей спасать своих родителей. А Гермионе что-то не хотелось снова ввязываться в боевые действия и иметь дело с Волдемортом. Волдеморта ей в прошлой жизни хватило.

— Герм, — Гарри снял очки, покрутил их в руках и снова нацепил на нос, — я же их совсем не помню — призраки, вызванные камнем, не в счет, я даже не уверен, что это были призраки, а не иллюзии — и не знал я их никогда.

Он грустно помолчал, но все-таки закончил.

— В общем, всю жизнь прожил без них и сейчас проживу.

Гермиона с трудом подавила облегченный вздох.

Рон, уже допивший какао и прикончивший пол-пиццы, поспешил согласиться. Встречаться со своей дружной, но пока не такой большой семьей, он также не спешил. Гермиона всегда подозревала, что их друга Уизли немного недолюбливали — иначе откуда у Рона такой большой комплекс неполноценности?

— Значит, решено, — подвела итоги Гермиона, — все происходящее нас больше не касается.

Мальчишки согласно кивнули.

Конечно, теперь у них не было ни денег, ни дома, ни смысла, даже бездонная сумочка осталась где-то там, в другой жизни. Эх, а какие там были книги!

— Ну, по крайней мере, нам не надо спасать мир, — бледно усмехнулся Гарри.

— В том-то и проблема, дружище, в том-то и проблема, — отставил пустую кружку Рон. Они были абсолютно свободны и полностью растеряны.

Глава 2. Неискоренимые преступные наклонности

Во время посиделок в забегаловке силами коллективного разума было решено обустраиваться в том времени, в которое они попали. Да и делать-то что теперь, если уже все самое страшное — включая поражение и смерть — случилось? Оставалось только решить, какой мир они выберут — обычный или магический. Гарри, даже несмотря на жизнь с Дурслями и тяжелое детство, предпочел бы мир магглов. Так оно было бы безопаснее. Зато Рон и Гермиона хотели остаться в мире магическом.

— Война, вообще-то, идет, — даже не скрывая недовольство, высказался Гарри.

— Война-то она войной, Гарри, да только кто из нас знает, как оно, в 70-х у магглов было? Что носили, как себя вели, всякие, ты знаешь, бытовые мелочи... Это я про легализацию и документы, которых у нас нет, не говорю. Ладно, кого-то мы под империус поставим, на кого-то обливиэйт наложим, но со всей бюрократической машиной нам не справиться, какие-нибудь зацепки да останутся. Это если не считать Рона, который в нашем мире вообще не ориентируется! Зато магический мир с нашего времени не сильно изменился, судя по всему.

— Знаешь, приятель, Гермиона права. Конечно, сейчас вроде пуристы у власти, но, по сравнению с нашими временами, больших отличий-то и нет. Да и министерство пока держится, Дамблдор, брат его Аберфорт, в Хогвартсе — так что живем! А потом, глядишь, денег накопим, да и махнем за границу.

Гарри пришлось со скрипом согласиться. Это для обычного мира двадцать с лишним лет — огромные перемены, маги же консервативны. Оставалось только порадоваться, что магическая Британия такое затхлое болотце. А к тому времени, как в Англии самое пекло начнется, то их уже здесь не будет.

— Договорились. Где попытаемся обосноваться — в Хогсмиде или в Косой Аллее?

Сам бы Гарри предпочел Косую Аллею: там и развернуться есть где, и от директора подальше.

— Не пойдет, — мрачно стукнула кружкой по столу Гермиона. Высокий лоб избороздили морщины — подруга явно задумалась о чем-то нерадостном. — Да, точно, не получится!

— Почему? — удивленно переспросил рыжий, в то время как Гарри уже начал догадываться, в какую же, скажем так, неприятную ситуацию они, по своему обыкновению, вляпались.

— О, на это есть целых две большие причины, Рон — наши СОВ И ТРИТОНЫ! — под конец Гермиона почти кричала. Видимо, ситуация с образование задела ее куда больше, чем можно было предположить.

— Вот же, Мерлин, — простонал Рон, укладывая голову на сложенные на столе руки, — и что нам теперь делать?!

Гарри подозревал, что до внезапной вспышки Гермионы, вызванной тоской по неоконченному образованию, шестой Уизли об экзаменах и не припоминал. Он обладал, как Гарри давно заметил, счастливым умением выкидывать неприятные мысли из головы.

— Кажется, в Лютном результаты экзаменов не требуются, — похоронным тоном произнесла Гермиона.

— Ты б нам еще к Упивающимся предложила присоединиться. Уж у них-то только непростительные умей накладывать, сразу уж если не во Внутренний, то во Внешний круг попадешь!

Гермиона отчего-то к упивающимся не захотела, видимо, идеологические разногласия оказались непреодолимыми. Но идею с Лютным, несмотря на все яростное возмущение Рона, не оставила.

— Да подумай же ты, Гермиона, — продолжал разоряться рыжий, — ты ведь хочешь, чтобы мы занимались незаконными делами и темной магией.

— Ты утрируешь, Рон, — недовольно процедила подруга.

— Да ты хоть понимаешь, что такое темная магия? — возопил Уизли, поднимая руки к небу.

Небо промолчало.

— Так, хватит, вы оба, — происходящий балаган Гарри уже минут пять как надоел. Да и шрам отчего-то болел да так, что бывший Избранный успел пожалеть о том, что прихватил Томми с собой.

Рон с Гермионой, что удивительно, затихли.

— Давайте разберемся. Вот ты, рыжий, жрать хочешь?

Рон неуверенно кивнул.

— Значит, молчим, улыбаемся, и делаем, что скажут, — подвел итоги Гарри. Голова раскалывалась все сильнее.

— Да разве ж я против, приятель. Только один вопрос — ты знаешь, что такое темная магия?! — кажется, рыжего заело. Вот что значит воспитание в идеалах света!

— Нет, Уизли, не знаю, — рявкнул в конец выведенный из себя Гарри.

— Вот и я не знаю, — совсем мирно закончил Рон, и воцарилось траурное молчание.

Черной магией владела только Гермиона — постольку, поскольку читала про уничтожение хоркруксов. Их же с Уизли пределом были парочка не особо заковыристых проклятий, выуженных из блэковских гримуаров да непростительные. Скудный арсенал, надо сказать. С таким перечнем умений даже как-то стыдно в Лютный соваться, к черным магам-то и закоренелым преступникам.

Да и, собственно, опыта преступной деятельности у них не особо много было. Так, одно ограбление Гринготтса на троих, одно проникновение в Министерство, несколько краж, стирание памяти, воровство... Ах, да, еще один угон дракона, но дракон был старый, так что не считается. В общем, нехватку жизненного опыта им предстояло ликвидировать в процессе трудовой деятельности.

— Ладно, давайте решать. Лютный переулок? — подвел итоги Гарри.

Друзья торжественно кивнули.

Они оставили деньги — без чаевых, как настояла Гермиона — на столе, и, под неприязненным взглядом официантки, покинули кафе.

— Где заночуем? — уточнил Рон.

— Думаю, мы не будем искать маггловский хостел, а сразу отправимся в Лютный. Там и подыщем себе какою-нибудь комнату, — решила Гермиона, сворачивая в какой-то темный лондонский переулок.

— В Лютном сдают жилье? — надо же, а он всегда думал, что комнату можно снять лишь в Дырявом Котле.

— Гарри, чтоб тебя гриндилоу утащил, ты в каком мире живешь? — заворчал Уизли. — Где, как ты думаешь, в Лондоне все это магическое отребье проживает? Мама говорила, авроры раньше там целые рейды проводили — зачищали город от тех же вампиров!

— Раньше — это когда, Рон? — подозрительно сощурила глаза Гермиона.

— Не могу припомнить, — кисло сознался рыжий. Видимо, и ему не улыбалось попасться под горячую руку. С их-то удачей.

Они вспугнули пару оборванцев и, в конце концов, вышли к тупику.

— Ну что, аппарируем? — решился Гарри.

— Подожди, — проворчала Гермиона, — сначала хоть мантии трансфигурируем. Не в маггловском же к боггарту в шкаф лезть.

Трансфигурация у них с Роном всегда паршиво получалась, не то что у круглой отличницы Грейнджер. Стоит только посмотреть на только что наколдованную мантию Рона, почти полностью скопировавшую доставшийся ему на четвертом курсе стараниями мамы Молли наряд, так сразу становилось все ясно. Результаты Гарри, судя по поднятой в стиле старины Снейпа брови подруги, от Уизлевских стараний мало чем отличались. Это им не аккуратная, темно-синяя мантия Грейнджер.