Неудачники. Общий файл

Пролог. Трое на вокзале

Их неприятности начались с той минуты, когда Рон поссорился с Дамблдором. Не то, чтобы у Гарри были какие-то особые, кардинальные возражения, но если кто и должен был сломать длинный и кривой нос их бывшего директора, так это он, Гарри. У Рона было куда меньше поводов выказывать недовольство, особенно после того, как рыжий бросил их одних в лесу. Гарри, конечно, простить простил, но запомнил.

Хотя нет, все началось немного раньше. Можно даже сказать, с того самого момента, когда Гарри, мать его Поттер, умер. Умер и вместо того, чтобы встретиться с родителями и Сириусом, каким-то чудесным образом оказался на вокзале Кинг-Кросс в обществе Дамблдора.

Дамблдору Гарри обрадовался — ему много чего было сказать дорогому директору. И о палочке, и о Снейпе, и о пророчестве. И о том, какого Мерлина, если все это происходит в его голове, здесь делает старый пройдоха. Его буквально так распирало от возмущения, что Гарри даже не нашелся с чего начать.

Дамблдор по старой привычке задвигал что-то несомненно мудрое и высоко нравственное, но Гарри было уже не до того. У него шла переоценка ценностей и сдвиг парадигмы. Гарри быть жертвенным ослом почему-то не понравилось. Конечно, страдать за весь магический мир — это да, это, так сказать, героизм высшей пробы. Но, если подумать, что лично ему, Гарри, оный магический мир хорошего сделал? Вспомнить только один пятый курс! А второй и конец первого?! Единственным преимуществом было отсутствие Дурслей! Но это если забыть о всяких троллях, василисках, многочисленных учителях ЗОТИ, из которых самый приличный оказался оборотнем... И ладно бы если это волновало не только Гарри и ко, так ведь нет же! Даже та же Макгонагал, как бы он к ней хорошо ни относился, величественно проигнорировала их предупреждения насчет философского камня. А ведь могла бы и проверить. Впрочем, точно также она закрывала глаза на явную несправедливость и фаворитизм Снейпа. Кажется, ее главным принципом было сидеть тихо, как мышь под метлой, и ни во что не вмешиваться — это стало понятно еще на пятом курсе. Да, давно стало ясно, что обратиться им не к кому, все надо решать самостоятельно — взрослые только помеха. Тот же Снейп, якобы помчавшийся их спасать от злобного оборотня, что ж он волчьелычное с собой не захватил, страдалец-то наш? Видимо, старые обиды глаза застили... Он и слушать-то Сириуса не хотел и плевать ему было на какие-то там доказательства с высоты птичьего полета. Впрочем, их никто никогда не слушал. И если всем наплевать, то почему должно волновать Гарри?!

В общем, шел бы Дамблдор со своим общим благом к... да, пожалуй что, и к Гриндевальду. В принципе, он и так сделал все, что от него требовалось — хотя уничтожить хоркруксы могли бы и другие, если не считать того, что был внутри Гарри. Так нет же, мы простым путем не пойдем, иначе где же эпика, где же место подвигу?! Все эти многоходовки, длинные запутанные планы — а ведь можно было все проще сделать. Гарри в первый раз в жизни согласился с тетей Петуньей, что все волшебники ненормальные. Или, по крайней мере, с огромным пробелами в логике... Магия им, что ли, на мозг давит?

Но разобраться с Дамблдоровыми бреднями он так и не успел — на платформе появились мрачные и недовольные Рон с Гермионой. Не повезло, отметил Гарри.

— А-а-а, директор, — недовольно протянул Рон. Его кулаки рефлекторно сжались, челюсть сосредоточенно выдвинулась вперед. Кажется, старина Ронни дошел до схожих выводов. А уж если Рон до чего додумался, с мысли его не собьешь — фамильное упрямство Уизли, так сказать.

Гермиона решительно сопела за плечом рыжего. Конечно, моральные принципы самой Гермионы всегда были малость сомнительны — в конце концов, она стерла память собственным родителям, но, кажется, господин директор допек и ее.

Дорогие друзья также много чего припомнили не менее дорогому Альбусу — и полосу препятствий для первокурсников, и избирательную слепоту, и отдел тайн, и подброшенного на порог тетушке холодной осенью Гарри, и отсутствие суда над Сириусом, и... Кончилось все тем, что никогда не отличавшийся особым терпением Рон треснул Дамблдора по носу.

И тут-то все, в общем, и началось — то ли воображаемый, то ли нет Дамблдор исчез, а они, кажется, пропустили их поезд.

Чудовищный младенец визгливо надрывался под вокзальной лавкой, на которой они сидели в ожидании неизвестно чего. Гарри даже удивился, что Гермиона не принялась укачивать истерящего Томми — видимо, смерть и война здорово подкосили гермионину и без того прихрамывающую принципиальность. Концепция общего блага в последнее время их гриффиндорскую отличницу немного расстраивала.

— Что вы тут оба делаете? — наконец решился прервать повисшее молчание Гарри.

— Долбанная змея, товарищ, — кисло сознался Рон.

— Понятия не имею, но, по-видимому, от вас двоих мне не избавится даже после смерти, — мрачно шмыгнула носом Гермиона, понявшая вопрос по-своему.

— О... — задумчиво потянул Гарри. Не то, чтобы он был не рад друзьям, все-таки вечность коротать в компании как-то веселее, но все равно было несколько обидно. Кажется, змеемордый все-таки победил.

Может, стоило и вправду вернуться да и навалять Томми-бою? Но, с другой стороны, если магический мир ожидал, что за него все работу сделают подростки, то так этому магическому миру и надо! Весь этот фанатизм, нетерпимость, глупость — он этого еще у Дурслей наелся. Все, больше он и пальцем не пошевельнет — это уже дело принципа!

— Мерлин и его волшебные подштанники, это мерзкий младенец действует мне на психику, — нервно отметил старина Рон, — откуда он вообще тут взялся?

— А, этот... это Риддлов хоркрукс, — сознался Гарри, пытаясь незаметно задвинуть младенца ногой подальше под лавку.

— Чег-го?! — Гермионины глаза лихорадочно заблестели. Рон нервно закашлялся.

Упс... Кажется, Гарри забыл рассказать им о тайном плане Альбуса по поводу изничтожения хрякса внутри него самого.

В результате трагической повести о неразделенной Снейповой любви, нравственных страданиях Дамблдора и незапланированной ошибки старины Волди, Гермиона окончательно разочаровалась в жизни, а Рон разочаровался в том, что не выбил у директора пару-тройку зубов. То, что из Гарри сделали смертника, а из них вообще не пойми кого, друзья приняли сильно близко к сердцу.

— Чтоб его... с его идеями о спасении души и втором шансе, — изо рта Гермионы вываливались столь грязные ругательства, что Молли Уизли явно захотела бы промыть ей рот с мылом, — ... старый лицемер!

— Ну, у него почти получилось — по-крайней мере, Риддл больше не бессмертен, — дипломатично отдал старику должное Гарри.

— О, да, почти, — яростно возопила Гермиона, — если не считать того, что он может понаделать новых, у него в руках бузинная палочка, а мы мертвы!

— Да, змея, я помню, — тихо согласился Гарри.

— Вообще-то Долохов, — поправила почти успокоившаяся Грейнджер, — змея — это Рон.

— Обидно, — хмыкнул Гарри, — мы-то тогда его отпустили, ну — в кафе, помните?

— И это было глупо, надо признаться, — буркнул Рон, в то время как Гермиона согласно тряхнула головой, — если бы мы хотя бы полностью стерли ублюдку память, он бы никогда не добрался ни до Герми, ни до Тонкс и Люпина!

Люпин и Тонкс мертвы? Бедный Тедди... Остается надеяться, что хотя бы Андромеда будет в порядке.

Да жаль, что они никогда не убивали упивающихся, их-то самих никто не жалел. А вот они... А теперь Тедди и вовсе сирота, все из-за их попытки "сохранить свои души"! Тоже мне, милосердие... Интересно, скольких они убили своим невмешательством?

— Рон, убийство — это..., — начала Гермиона.

— А то, что если бы не мы, Долохов бы никого больше не убил, это как? Мы ведь, получается, тоже виноваты в том, что позволили ему продолжать? — серьезно спросил Гарри.

Гермиона сникла.

На некоторое время разговор затих и они молча смотрели на застывшие часы.

Гарри постепенно начинал бояться слова вечность.

— И что нам теперь делать? — снова начал Уизли. — Поезд-то ушел...

Гарри хотел было предложить подождать следующего, но кто знает, сколько им тут еще провести в ожидании? Кажется, мечта Дурслей сбылась и Гарри Поттеру придется жить на вокзале.

Паршиво...

— А если... — нерешительно начала Гермиона.

— Если что?

— Так ничего.

Кажется, идея ей самой разонравилась.

— Но ты все-таки сказала бы, что зря штаны просиживать, — пихнул подругу в бок Рон.

Гермиона глубоко вздохнула — как перед прыжком в воду — и начала.

— Это ведь вокзал Кинг-Кросс, вы заметили? А ведь с него можно не только сесть на поезд, но и...

— Гермиона, мы не можем аппарировать, мы умерли, — мягко, с несвойственным ему терпением заметил Рон.

— О, боже, Рон, заткнись, я говорила про барьер.

— Э, и куда мы, по-твоему, попадем? — растерялся Уизли.

Гарри отчего-то больше волновал другой вопрос — что, если они так никуда и не попадут, что если барьер не работает?!

— Да какая, собственно, разница, — еще более тяжко, чем раньше вздохнула Гермиона.

Гарри решительно кивнул, наклоняясь за отчего-то затихшим Томми.

— Мерлин тебя побери, Гарри, ты же не собираешься тащить это с собой? — Уизли с отвращением посмотрел в красные глаза хоркрукса.

Гарри лишь пожал плечами, поудобнее подхватывая монструозное нечто. Не оставить же валяться Томми под лавкой? Он же все-таки не Дамблдор... В общем и целом, младенца Гарри, несмотря на осуждающие взгляды друзей, взял с собой.

Барьер, как ни удивительно, работал — это они выяснили, когда Рон засунул руку по локоть в стену. Что ж, значит, повезло.

И тогда они, зажмурившись, дружно перешли барьер в обратную сторону.

Глава 1. Мрачная осень 75-го

Конечно, они оказались на вокзале. С той, маггловской стороны.

Гермиона лихорадочно оглянулась по сторонам, вцепилась в палочку — каким-то чудом оказавшуюся при ней — и с облегчением выдохнула. Вокруг ходили люди, обычные такие, по-осеннему мрачные люди. Небо было пасмурным, а от промозглого ветра хотелось сбежать куда-нибудь в тепло.

И все-таки, что-то было не так. Гермиона почти ухватила смутную мысль на границе сознания. Почти...

— Боггартова осень, — простонал Рон, — сколько ж мы пробыли на этой призрачной станции?!

Да, интересно, сколько прошло со дня их смерти? Целое лето? Больше? Что-то Гермиону мучили плохие предчувствия.

Да и узнать, как именно закончилась битва в Хогвартсе стоило пораньше, желательно, не суясь в магический мир. Во избежание, так сказать. Неприятностей Гермиона по горло наелась еще в Малфой меноре, спасибо, ей теперь на всю жизнь впечатлений хватит. Чертова Лестранж и ее круциатус, до сих пор кошмары снятся.

— Позовешь Кричера, Гарри? — шмыгнула носом Гермиона. Еще немного в этой холодине и она точно подхватит простуду. А перечного и мадам Помфри под рукой нет... Да даже денег на аспирин нет!

— Стоит ли рисковать? — Гарри с параноидальным видом оглядывал не-магическую часть вокзала. — Вот что, пойдемте-ка отсюда побыстрее.

Слова у Поттера никогда не расходились с делом — он тотчас ухватил Гермиону за рукав, кивнул Уизли, и целеустремленным размашистым шагом направился к маггловскому выходу. Гермиона семенила за ним, одновременно пытаясь понять, что со всеми этими безусловно спешащими и занятыми людьми не так.

— Думаешь, упивающиеся засекут? — дернулся Рон.

— Что? — переспросил Гарри, аккуратно лавируя в толпе. — А, нет, что-то бобби на нас нехорошо косился.

Гермиона молча согласилась с подозрительным полицейским. Выглядели они, надо отметить, очень не очень. Грязные, одежда порванная, лохматые свалявшиеся волосы, у Гарри синяк на скуле, у Рона рыжая трехдневная щетина. Нет, добропорядочные люди так не выглядят.

— Гарри, — чуть задыхаясь от быстрой ходьбы, выдавила Гермиона, — а где хоркрукс?

Рон, вырвавшийся вперед, резко затормозил, в результате чего они врезались прямо в него.

— Да, приятель, ты что, потерял Томми-боя?

Гарри виновато хмыкнул и почесал зловеще багровеющий над бровью шрам. Кажется, у них были проблемы.

— Да что б тебя, — тоскливо простонал Рон, закатывая глаза.

Да, денег теперь у них не было, новостей не предвиделось, зато шрам у Гарри как был так и остался. Судя по тому, что мерзкий младенец исчез, то... Молодец Гарри, умница просто, нечего сказать — про себя отметила Гермиона — зря они мучились весь учебный год, теперь начинай все сначала.

— Эй, мисс, с вами все в порядке? — совсем молодой русоволосый бобби требовательно уставился на парней. Гермиона аккуратно вытащила рукав из сжатых гарриных пальцев и задумалась. Что-то надо было решать — уж больно не хотелось ей оказаться в полицейском участке. Да и прохожие косятся — еще бы, какое зрелище. Как же Гермиона ненавидела всех этих обывателей — такие же, как и эти, лондонские прохожие, позволили режиму Волдеморта безнаказанно убивать детей... Такие же, благопристойные и честные граждане, позволяли другим детям травить ее в той, еще маггловской школе только за то, что она была другой. Только смотреть и могут... Стадо...

— Мисс, — бобби явственно начался нервничать, даже потянулся к кобуре на поясе. Видимо, заметил как Рон пытался вытащить палочку. Не дай бог еще выстрелит, этого им только не хватало.

Что ж, значит, решено.

— Империо, — шепнула она, и глаза бобби мгновенно остекленели.

Так, значит, у них все в порядке, проходите мимо, люди дорогие. И без вас тошно.

— Герми, ты что, наложила на маггла империус? — немножко нервно уточнил Рон.

— Прекрати называть меня Герми, Уизли, — в ее голосе явно проскальзывали визгливые нотки, Гермиона аж сама досадливо поморщилась. Вот только истерики ей не хватало.

Да, империо, да и черт бы с ним! Пусть оно все горит синим пламенем! У Гермионы была фрустрация и когнитивный диссонанс. И свет их оказался не таким светлым, и добро отчетливо попахивало душком и падалью. А может это с ней, Гермионой, было что-то не то.

Наверное, ей нужен был психолог. Ну, или хотя бы чашка горячего какао.

Кстати, насчет какао... Заколдованный полицейский безропотно протянул ей бумажник и довольно понятно объяснил дорогу до ближайшей забегаловки. Гарри на происходящее только поднял бровь, а Рону и вовсе на постороннего маггла было плевать с Астрономической башни.

Они тепло распрощались с чересчур ответственным бобби, с которого Гермиона и не подумала снять заклятие подвластья — подождет, по крайней мере, до того момента, пока они не уберутся отсюда подальше — и, наконец, вышли с шумного вокзала на улицу. И лучше бы не выходили.

— Как-то машины подозрительно выглядят, ты не находишь, Гермиона? — тихо заметил Гарри, кутаясь в старую куртку.

— А что не так? — забеспокоился Рон, не понимавший в маггловской жизни ни дементора.

— Фестиваль старых тачек у них, что ли? — с надеждой пробормотал Поттер.

Гермиона смотрела как смешные и маленькие машины — такая была у ее дедушки — проезжают мимо них и ощущала, что к горлу подкатывает тошнота. Да, и стоило надеяться, что пронесет... Что б им да повезло! Еще по случаю с троллем понять можно было — ей, Гермионе Грейнджер, на удачу особо рассчитывать не стоит, иначе потом может быть мучительно больно.

— Ладно, — решительно тряхнула тяжелой копной она — надо будет потом обрезать, чтоб не возиться с волосами лишний раз, — пойдемте отсюда. В тепле поговорим.

Спорить с ней никто так и не стал, как и продолжать разговор про странности их посмертного существования, впрочем.

На одной из уличных лавочек, мимо которых они прошли, шелестела страницами оставленная кем-то газета, пока особо сильный порыв ветра не подхватил и не понес ее навстречу к луже.

— Дамблдоровщина какая-то, — мрачно процедил поймавший газету Рон.

Гермиона мельком взглянула на то, что привлекло его внимание — октябрь 1975 года. Впрочем, оно и по машинам понять можно было и по старомодным нарядам прохожих. Такие шляпки гермионина мама даже в далекой молодости не носила, уж на что была любительницей ретро, особенно, восьмидесятых.

— Да твою ж..., — почти простонал Гарри, вытащивший газету из рук Уизли.

Гермиона молча с ним согласилась. Дело было швах. Они застряли во времена первой войны с Волде... — тьфу ты, совсем про табу забыла — с Риддлом, им было некуда пойти, у них не было денег и подходящего жилья. О маггловских документах и вспоминать было нечего, благо хоть палочки остались — а то так бы вообще хоть ложись сразу да помирай.

— К Дамблдору не пойдем, — решительно заявил Гарри, воинственно сощуривший глаза.

Да, Дамблдор... Дамблдор, что ни говори, был вариантом — они многое могли предложить старику. Да хоть нахождение тех же хоркруксов чего стоит! Вот только мало ли как старик решит распорядиться информацией — поверить-то может и поверит — а вот что сделает по этому поводу, это вопрос. Гермиона директору больше не верила, все же не сопливая первоклашка, помчавшаяся спасать философский камень.

— Не пойдем, — наконец вздохнула она, — хватит, навоевались.

Рон согласно кивнул.

Ну, терроризирует Волдеморт магический мир, война идет, темные силы наступают, люди умирают — так люди всегда умирают, а за борьбу с темными магами аврорам, между прочим, зарплату платят. А того же Гарри за спасение кузена полным составом Визенгамота судили и никто и слова против не вякнул. Тот же Дамблдор, защитить Гарри защитил, а про то, что все происходящее вообще незаконно даже и пол словечка не сказал, пресветлый наш. А законодательство против оборотней и вампиров, рабство эльфов — нет, если кто и виноват в проблемах британских магов, так это сами британские маги. Кто ж им революционную ситуацию-то в стране создал? Волдеморт, что ли? Ага, и законы про оборотней тоже он, змеемордый наш, сочинял... Ночами не спал, все думал, как права магических существ посильнее ущемить.

Нет, не жалко было Гермионе ни насквозь бюрократическое министерство, ни трусливых британских магов. Наверное, ее сострадание умерло там, на призрачной станции в тоскливом ожидании неизвестно чего.

Это тогда, когда они воевали, она все еще верила в праведность их дела, в то, что они непременно победят и им повезет. В то, что Альбус Дамблдор заботился о Гарри, в то, что они поступают правильно. Пока тот человек, которому она, Гермиона, считай подарила жизнь, не ударил ее Сектумсемпрой. Вот уже лежа на весенней траве и истекая кровью, она сто раз проклясть успела и упивающихся, и Дамблдора с Риддлом, и Макгонагал, притащившую ей в 91-ом треклятое письмо!

Если бы не это письмо, она бы уже поступила в колледж и изучала бы юриспруденцию — как папа и хотел — и горя бы не знала. Это в детстве магический мир сказкой казался, а сейчас — дремучим средневековьем...

Все-таки Гермиона всегда была хорошей книжной девочкой и приключения, которые прозорливо считала неприятностями, с детства не любила. Собственно, если бы не Рон с Гарри, она бы во всю эту канитель и не ввязалась бы. Нет, ей, как ни стыдно признаться, хватило бы ума уехать. Честно говоря, она уже и приготовилась для переезда в Австралию, с родителями переговорила, но так и не смогла бросить мальчишек. Как ни крути, первые и единственные друзья. Вот и пришлось родителям одним ехать — конечно, мама с папой заупрямились — еще бы, дочь на войну отправлять. Иногда Гермиона даже жалела, что отказалась от возможности сбежать, но вот в том, что стерла память собственным родителям, так и не раскаялась.

Да и, если откровенно, не была Гермиона Джейн Грейнджер особо близка к своим родителям-стоматологам. У нее, собственно, из близких только Гарри и Рон были, а больше никого у нее и не было. В общем, справятся родители и без нее, все равно они не ладили в последнее время — кажется, Грейнджеры хотели какую-то другую дочь, а Гермиона... любить она их любила, но скучать вряд ли будет — у нее уже давно была своя, отдельная жизнь.

Кстати, о родителях...

— Вон там пиццерия, зайдем, — предложил Гарри, протирая грязным рукавом запотевшие на морозе очки.

— Хорошая идея. Я голоден.

— Ты всегда голоден, Рон, — машинально ответила Гермиона. Ей отчего-то очень сильно захотелось пиццы.

Официантка, белобрысая крашенная девица, немного напомнившая Малфоя, неприязненно покосилась на вновь зашедших посетителей. Гермионе даже пришлось демонстративно доставать бумажник. Хорошо еще, что забегаловка была полупустой, но они все равно сели подальше от окон в полутемном углу.

— Три какао и пиццу, — самым своим противным тоном, приберегаемым для особо надоедливых одноклассников, скомандовала Гермиона. Официантка нахмурилась, но смолчала. Что ж, ей повезло — Гермиона бы не отказалась устроить пару-тройку скандалов, упокоить нервы.

— Так, что будем делать? — выводя пальцем какие-то закорючки на скатерти, поинтересовался Рон. У него в последнее время появилась дурная привычка задавать неудобные вопросы — к примеру, он любил эдак невзначай поинтересоваться, съедобны ли найденные в лесу грибы, или можно ли покинуть посмертный вокзал, или вот его коронный "что делать?". Гермиона такие вопросы на дух не переносила по той простой причине, что найти ответы на них в книгах нечего было и мечтать.

К счастью, насупленная официантка принесла им заказ, с мрачным стуком поставив чашки на стол, и они прервались.

Гермиона грела руки о горячую кружку, и жизнь была почти прекрасна. Конечно, если не считать того, что они умерли, застряли в 1975-м, а ее родители в Австралии... Кстати, насчет родителей и прошлого...

— Гарри, ты как? — осторожно отхлебывая из кружки, уточнила Гермиона.

— В смысле? — растерялся Поттер. Видимо, до него еще не дошло.

— В том смысле, что мы в прошлом и все еще живы. Ну, по крайней мере еще живы Джеймс и Лили Поттер, — как можно более осторожно пояснила она — все-таки родители были для друга больным вопросом.

Рон захлебнулся какао.

— Ты бы осторожнее, приятель, — хмыкнул Гарри, похлопывая Уизли по спине. — А насчет родителей, Герм... Ты знаешь, в принципе, это же сейчас даже не мои родители, а какие-то незнакомые школьники...

— То есть ты не хочешь с ними встретиться? — все-таки рискнула уточнить Гермиона. — Можно же и просто познакомиться, ничего им о будущем не рассказывая.

На самом деле, ей было даже немного страшно — вдруг Гарри согласится или, того хуже, загорится идеей спасать своих родителей. А Гермионе что-то не хотелось снова ввязываться в боевые действия и иметь дело с Волдемортом. Волдеморта ей в прошлой жизни хватило.

— Герм, — Гарри снял очки, покрутил их в руках и снова нацепил на нос, — я же их совсем не помню — призраки, вызванные камнем, не в счет, я даже не уверен, что это были призраки, а не иллюзии — и не знал я их никогда.

Он грустно помолчал, но все-таки закончил.

— В общем, всю жизнь прожил без них и сейчас проживу.

Гермиона с трудом подавила облегченный вздох.

Рон, уже допивший какао и прикончивший пол-пиццы, поспешил согласиться. Встречаться со своей дружной, но пока не такой большой семьей, он также не спешил. Гермиона всегда подозревала, что их друга Уизли немного недолюбливали — иначе откуда у Рона такой большой комплекс неполноценности?

— Значит, решено, — подвела итоги Гермиона, — все происходящее нас больше не касается.

Мальчишки согласно кивнули.

Конечно, теперь у них не было ни денег, ни дома, ни смысла, даже бездонная сумочка осталась где-то там, в другой жизни. Эх, а какие там были книги!

— Ну, по крайней мере, нам не надо спасать мир, — бледно усмехнулся Гарри.

— В том-то и проблема, дружище, в том-то и проблема, — отставил пустую кружку Рон. Они были абсолютно свободны и полностью растеряны.

Глава 2. Неискоренимые преступные наклонности

Во время посиделок в забегаловке силами коллективного разума было решено обустраиваться в том времени, в которое они попали. Да и делать-то что теперь, если уже все самое страшное — включая поражение и смерть — случилось? Оставалось только решить, какой мир они выберут — обычный или магический. Гарри, даже несмотря на жизнь с Дурслями и тяжелое детство, предпочел бы мир магглов. Так оно было бы безопаснее. Зато Рон и Гермиона хотели остаться в мире магическом.

— Война, вообще-то, идет, — даже не скрывая недовольство, высказался Гарри.

— Война-то она войной, Гарри, да только кто из нас знает, как оно, в 70-х у магглов было? Что носили, как себя вели, всякие, ты знаешь, бытовые мелочи... Это я про легализацию и документы, которых у нас нет, не говорю. Ладно, кого-то мы под империус поставим, на кого-то обливиэйт наложим, но со всей бюрократической машиной нам не справиться, какие-нибудь зацепки да останутся. Это если не считать Рона, который в нашем мире вообще не ориентируется! Зато магический мир с нашего времени не сильно изменился, судя по всему.

— Знаешь, приятель, Гермиона права. Конечно, сейчас вроде пуристы у власти, но, по сравнению с нашими временами, больших отличий-то и нет. Да и министерство пока держится, Дамблдор, брат его Аберфорт, в Хогвартсе — так что живем! А потом, глядишь, денег накопим, да и махнем за границу.

Гарри пришлось со скрипом согласиться. Это для обычного мира двадцать с лишним лет — огромные перемены, маги же консервативны. Оставалось только порадоваться, что магическая Британия такое затхлое болотце. А к тому времени, как в Англии самое пекло начнется, то их уже здесь не будет.

— Договорились. Где попытаемся обосноваться — в Хогсмиде или в Косой Аллее?

Сам бы Гарри предпочел Косую Аллею: там и развернуться есть где, и от директора подальше.

— Не пойдет, — мрачно стукнула кружкой по столу Гермиона. Высокий лоб избороздили морщины — подруга явно задумалась о чем-то нерадостном. — Да, точно, не получится!

— Почему? — удивленно переспросил рыжий, в то время как Гарри уже начал догадываться, в какую же, скажем так, неприятную ситуацию они, по своему обыкновению, вляпались.

— О, на это есть целых две большие причины, Рон — наши СОВ И ТРИТОНЫ! — под конец Гермиона почти кричала. Видимо, ситуация с образование задела ее куда больше, чем можно было предположить.

— Вот же, Мерлин, — простонал Рон, укладывая голову на сложенные на столе руки, — и что нам теперь делать?!

Гарри подозревал, что до внезапной вспышки Гермионы, вызванной тоской по неоконченному образованию, шестой Уизли об экзаменах и не припоминал. Он обладал, как Гарри давно заметил, счастливым умением выкидывать неприятные мысли из головы.

— Кажется, в Лютном результаты экзаменов не требуются, — похоронным тоном произнесла Гермиона.

— Ты б нам еще к Упивающимся предложила присоединиться. Уж у них-то только непростительные умей накладывать, сразу уж если не во Внутренний, то во Внешний круг попадешь!

Гермиона отчего-то к упивающимся не захотела, видимо, идеологические разногласия оказались непреодолимыми. Но идею с Лютным, несмотря на все яростное возмущение Рона, не оставила.

— Да подумай же ты, Гермиона, — продолжал разоряться рыжий, — ты ведь хочешь, чтобы мы занимались незаконными делами и темной магией.

— Ты утрируешь, Рон, — недовольно процедила подруга.

— Да ты хоть понимаешь, что такое темная магия? — возопил Уизли, поднимая руки к небу.

Небо промолчало.

— Так, хватит, вы оба, — происходящий балаган Гарри уже минут пять как надоел. Да и шрам отчего-то болел да так, что бывший Избранный успел пожалеть о том, что прихватил Томми с собой.

Рон с Гермионой, что удивительно, затихли.

— Давайте разберемся. Вот ты, рыжий, жрать хочешь?

Рон неуверенно кивнул.

— Значит, молчим, улыбаемся, и делаем, что скажут, — подвел итоги Гарри. Голова раскалывалась все сильнее.

— Да разве ж я против, приятель. Только один вопрос — ты знаешь, что такое темная магия?! — кажется, рыжего заело. Вот что значит воспитание в идеалах света!

— Нет, Уизли, не знаю, — рявкнул в конец выведенный из себя Гарри.

— Вот и я не знаю, — совсем мирно закончил Рон, и воцарилось траурное молчание.

Черной магией владела только Гермиона — постольку, поскольку читала про уничтожение хоркруксов. Их же с Уизли пределом были парочка не особо заковыристых проклятий, выуженных из блэковских гримуаров да непростительные. Скудный арсенал, надо сказать. С таким перечнем умений даже как-то стыдно в Лютный соваться, к черным магам-то и закоренелым преступникам.

Да и, собственно, опыта преступной деятельности у них не особо много было. Так, одно ограбление Гринготтса на троих, одно проникновение в Министерство, несколько краж, стирание памяти, воровство... Ах, да, еще один угон дракона, но дракон был старый, так что не считается. В общем, нехватку жизненного опыта им предстояло ликвидировать в процессе трудовой деятельности.

— Ладно, давайте решать. Лютный переулок? — подвел итоги Гарри.

Друзья торжественно кивнули.

Они оставили деньги — без чаевых, как настояла Гермиона — на столе, и, под неприязненным взглядом официантки, покинули кафе.

— Где заночуем? — уточнил Рон.

— Думаю, мы не будем искать маггловский хостел, а сразу отправимся в Лютный. Там и подыщем себе какою-нибудь комнату, — решила Гермиона, сворачивая в какой-то темный лондонский переулок.

— В Лютном сдают жилье? — надо же, а он всегда думал, что комнату можно снять лишь в Дырявом Котле.

— Гарри, чтоб тебя гриндилоу утащил, ты в каком мире живешь? — заворчал Уизли. — Где, как ты думаешь, в Лондоне все это магическое отребье проживает? Мама говорила, авроры раньше там целые рейды проводили — зачищали город от тех же вампиров!

— Раньше — это когда, Рон? — подозрительно сощурила глаза Гермиона.

— Не могу припомнить, — кисло сознался рыжий. Видимо, и ему не улыбалось попасться под горячую руку. С их-то удачей.

Они вспугнули пару оборванцев и, в конце концов, вышли к тупику.

— Ну что, аппарируем? — решился Гарри.

— Подожди, — проворчала Гермиона, — сначала хоть мантии трансфигурируем. Не в маггловском же к боггарту в шкаф лезть.

Трансфигурация у них с Роном всегда паршиво получалась, не то что у круглой отличницы Грейнджер. Стоит только посмотреть на только что наколдованную мантию Рона, почти полностью скопировавшую доставшийся ему на четвертом курсе стараниями мамы Молли наряд, так сразу становилось все ясно. Результаты Гарри, судя по поднятой в стиле старины Снейпа брови подруги, от Уизлевских стараний мало чем отличались. Это им не аккуратная, темно-синяя мантия Грейнджер.

— Ладно, давайте побыстрее. А то трансфигурированные тряпки долго не продержатся, да и темнеет осенью рано.

И они аппарировали.

Лютный их встретил хмуро и неприветливо. Грязь, лужи, и мрачные типы в плащах с капюшонами создавали не самое приятное впечатление.

Да еще и местные так на них косились, что фигуры от сглаза сами приходили на ум. Гарри даже сотворил парочку украдкой — на себя и на друзей. Мало ли что, лишним не будет.

Под ногами шуршали затхлые осенние листья. Само собой на ум приходили такие же дождливые и пасмурные осенние вечера в Хогвартсе, в уютной гриффиндорской гостиной. Гермиона бы, по своему обыкновению, сидела бы в кресле возле камина с толстенным талмудом "для легкого чтения", а они бы с Роном играли бы в шахматы. Гарри, конечно, опять бы проигрывал...

Убить Трелони что ли, от греха подальше? Глядишь, и жизнь у него по-другому сложится. Никаких Дурслей, хулиганов в школе, старухи Фигг с ее раскормленными книззлами... Мечта, а не детство.

— О, смотрите, ребята, кажется, тут сдают комнаты, — явно обрадовалась Гермиона.

— С чего ты взяла? — по виду мрачное каменное здание, построенное в невесть каком средневековье, ничем не отличалось от соседних. На взгляд Гарри, конечно.

— Смотри, эти древнегерманские руны означают, — с воодушевлением начала их умница.

— Так, ладно, мы верим, — прервал лекцию Рон, — пошли поскорее, а то дождь начинается. Не хочу мокнуть.

Гермиона, которой не терпелось поделиться знаниями со своими необразованными друзьями, скорбно вздохнула, и решительно взялась за тяжелый бронзовый дверной замок.

— Что надо школьничкам от старой Маргрет? — дверь им открыла древняя сгорбленная старуха. От нее пахло чесноком и пылью. Наверное, именно так Дурсли представляли настоящих ведьм.

— У вас написано, что вы сдаете комнату? — решительно вышла вперед Гермиона.

— Допустим, сдаю. А вам-то что с того? — подозрительно уточнила эта карга.

— Кажется, комнаты сдают для того, чтобы люди их снимали, — недовольно пробурчал Уизли.

— Рон! Прекрати немедленно, — Гермиона со всего размаха наступила на ступню Уизли. — Мы хотим у вас поселиться, мадам, — обратилась уже к старухе подруга.

— Все втроем?

Гарри в очередной раз пожал плечами. Что такого-то? По крайней мере, в одной палатке они, хотя и с трудом, но уживались.

— Ладно, — после недолгого молчания, проскрипела ведьма, чуть пошире открывая дверь, — три галеона в неделю за всех. Деньги вперед.

Мерлиновы подштанники! Кажется, они забыли поменять деньги...

Впрочем, после побега их Гринготтса, не удивительно, что никому из них не пришло в голову навестить гоблинов. Злобные твари, неудивительно, что их даже охочий до всяких монстров Хагрид недолюбливал.

— У нас только фунты, — созналась Грейнджер. — Вы маггловскими деньгами возьмете?

Старуха от честно награбленной маггловской валюты почему-то отказалась. Даже разозлилась, чуть ли не надулась от возмущения, как жаба.

— Не только школьнички, так еще и грязнокровки! А ну пшли вон отсюда, пока не прокляла, — старой ведьме почти удалось превзойти вопящую Вальбургу Блэк, матушку покойного крестного, а это надо было ухитриться!

Да, не повезло им. Гарри только представил, как они снова попрутся, уже под дождем, искать место ночлега. Да еще и в сумерках... Настроение окончательно испортилось. Что ни говори, если день начался со смерти, то и закончится вряд ли хорошо.

В общем, Гарри взял да и приложил каргу невербальным империусом со всей силы.

— Хорошо. Проходите, — механически развернулась ведьма.

Дом изнутри чем-то походил на обиталище Блэков, разве что был гораздо грязнее и беднее. Ах да. Еще недоставало отрубленных эльфийских голов на лестнице. Впрочем, их вполне заменяла парочка гнездящихся на потолке нетопырей.

— Кровососы заката ждут, — тихонько пояснил Рон.

— А они не нападут? — зашептал в ответ Гарри.

— Вроде не должны, — Уизли покачал головой, — все-таки какие-то правила в Лютном есть. К примеру, закон общего крова. Иначе бы все тут друг друга бы давно перебили.

Интересно, откуда Рон все это знает?

— Но защитные заклинания на дверь наложить надо, — заключил рыжий, — да и спать будем по очереди.

Тут он зевнул с такой силой, что чуть не свернул себе челюсть.

— Эта комната, — старуха остановилась перед темной дверью на втором этаже. — Если что-то понадобится, я внизу.

Гарри велел ведьме заниматься своими повседневными делами, но, если что-то случится, тут же их предупредить. И они, немного помявшись у порога, зашли в свое будущее место обиталища.

Что ж, надо сказать, не так уж все плохо. Окно маленькое, но тем лучше — труднее пробраться, кровать одна, зато большая, ковер с подозрительными бордовыми пятнами и вовсе можно выкинуть.

— Пыльно, — чихнула Гермиона, — но если прибраться, то жить можно. Сейчас бы сюда Добби или хотя бы Кричера...

— Гермиона, ты же была против эксплуатации рабского труда эльфов? — ужаснулся Рон. И тут же услышал куда может идти и он сам, и " долбанные домовые эльфы" и вся правовая система магической Британии.

Гарри, привычно пропуская мимо ушей ругань этой парочки, прямо в обуви завалился на кровать. Эх, благодать.

— Гарри, эй, Гарри.

Вот ведь, а он только засыпать начал.

— Что вам?

— Ты ведьму под империус положил?

— Угу.

— Заклятие-то не слетит? — забеспокоился о практической стороне вопроса Рон. Этическая часть его больше не тревожила.

— Не должно, вроде, — зевнул Гарри.

В общем, квартирку в Лютном они, в итоге, себе нашли.

Глава 3. Утро новой жизни

Утро у них началось в полдень. Первой, конечно, проснулась Гермиона. И, по причине общей вредности, сразу разбудила и их с Гарри. Эх, кто бы знал, как он, Рон, ненавидел рано вставать. Ладно еще в Хоге, там, по крайней мере, можно было у Биннса отоспаться, а вот если в родимой Норе... Мамочка почище любой баньши орать любила, прям с утра пораньше. Это она еще при Гарри сдерживалась, чтоб их Избранный не сбежал от них с перепугу.

В общем, после умывания в маленькой и давно нуждавшейся в ремонте ванной комнате, пришлось спускаться вниз. Рон еще оглянулся на пороге, поймал свое отражение в покрытом трещинами старом и мутном зеркальце, а то ему возьми и улыбнись — мол, не дрейфь, приятель, прорвемся. Эх, где наша не пропадала.

Внизу их уже ждала собранная и хмурая Гермиона и домовладелица, стараниями Гарриного империуса, приведенная в правильное расположения духа. Правильно их Крауч-сын на четвертом курсе просветил, непростительные зело в хозяйстве полезны.

Хмурая старуха брякнула на стол сковородку с еще горячей яичницей с беконом и, что-то ворча в стиле незабвенного Кричера, удалилась. Вилки пришлось трансфигурировать самим, причем из воздуха. Да, это тебе не на уроке у Макгонагал...

— Ну, что делать будем? — уточнил Гарри, со зверским выражением лица подцепляя на вилку кусочек бекона.

— О, я думаю мы просто походим по Лютному, приглядимся, — с воодушевлением начала Гермиона, — может, что подходящее и найдем.

План был размытый, требующий дальнейших разработок, но вполне в их духе. Конечно, натренированное шахматными баталиями логическое мышление Рона билось в конвульсиях, но он с невероятным усилием подавил его, и возражения, почти готовые сорваться у него с языка, так и не прозвучали.

— Смотрю, у старушки Маргрет новые постояльцы, — вампир, видимо вчерашний, материализовался прямо из воздуха. Понятно теперь, почему у старой ведьмы в дому полумрак — жильцов, видать, бережет.

Выглядел вампир бледным черноволосым человеком лет тридцати. Рону он чем-то напомнил сальноволосого Снейпа, разве что посимпатичней. Ну, и волосы не жирные...

Кровопийца, тем временем, наклонился поближе к Гермионе, словно принюхиваясь. Медово улыбнулся, показывая клыки. Ну, это он зря.

— А, может быть, это вовсе и не постояльцы, а закуска? — бледный палец коснулся гермиониной щеки. Ну, все, кровосос теперь окончательно труп.

После этого одновременно произошло несколько вещей.

Гермиона превратила серебряную трофейную вилку в куда более приспособленный для самозащиты нож, немедленно вонзившийся в протянувшуюся к ней руку. Гарри киданул подслушанную у слизняка Малфойчика на втором курсе серпенсорию — очень полезное заклинание для змееуста, а сам Рон взял и отчебучил. Но, надо заметить, Финдфайер у него получше, чем у Кребба, получился. Не то чтобы хоть кто-то мог гордиться тем, что у него что-то выходит более качественно, чем у Кребба и Гойла. Хотя, будем откровенны, Рон собой был доволен.

— Эй, детишки, вы чего такие нервные? — испуганно завопил вампир, пытаясь избавиться от обхватившего его тяжелыми кольцами питона.

— Герм, что тебе говорит твой нравственный императив? — вежливо уточнил Гарри. — Нужно ли избавить мир от темной твари до или после завтрака?

Рон, чуть подумав, потушил пламя заклинания, и придвинул яичницу поближе. Явно же видно, что друзья уже наелись! А он юноша растущий, ему надо питаться!

— Эй, я только пошутил, я не собирался нападать, — истерично завопил вампир.

— Мы тоже пошутили, — легко согласился Рон, проглатывая особо жесткий кусок бекона. По крайней мере, он искренне надеялся, что это бекон. А то ходили слухи, что в Лютном, бывает, и дети пропадают...

— Рон, сначала прожуй, а потом говори, — досадливо поморщилась Гермиона, — сколько можно тебе говорить?

Испуганного до полусмерти вампира девушка высокомерно проигнорировала, чем довела беднягу почти до обморока. Эх, а Сангвини на шестом курсе ей почти понравился.

— Может, вы меня просто отпустите? — отчаянно рванулся из змеиной хватки вампир.

— Может и отпустим, — внезапно легко согласилась Гермиона, — вот только... Только что нам за это будет?

Кровосос, кажется, даже растерялся. Интересно, у него есть деньги? Им бы пару-другую тысяч и можно уже не искать работу. Рон, например, работать не так уж стремился.

— А что вы хотите? Денег? Ингредиентов? Информации?

— Непреложный обет, — торжествующе провозгласил Гарри. — Ты поклянешься никому и никогда не выдавать никаких сведений о нас троих, а также всегда делать то, что мы тебе скажем и не пытаться обмануть!

— Ты сумасшедший! Я никогда на это не пойду!

— Ладно, приятель, мы всегда можем его убить, — Рон уже почти приготовился повторить удачный опыт с Финдфайром. Увы, кажется, вампир передумал.

— Хорошо, я согласен на клятву, — торопливо выдавил сквозь зубы кровосос. Что ж, значит не судьба сегодня Рону потренироваться в темных заклинаниях. А он уже в нужное расположение духа пришел...

Один непреложный обет спустя, Гарри что-то довольно прошипел питону и огромная змея, плюхнувшись на землю, подползла к волшебнику. Освобожденный вампир судорожно вздохнул, наблюдая круглыми глазами, как Гарри машинально поглаживает положившую ему голову на колени змеюку.

— Гарри, друг, у тебя, кажется, глаза покраснели, — Рон почесал отчего-то зачесавшийся нос.

— Это от недосыпа, Ронни. От недосыпа, — сверкнул алыми глазами Гарри.

Работу они, в конце концов, нашли у маэстро Феллиани, известного на весь Лютный черного мага и отравителя. Просто так получилось. И получилось так во многом потому, что больше их никто не брал.

А дело было так.

Сначала она сунулись в несколько лавочек, даже к Горбину заглянули, но их никто нанимать не хотел. Вроде как не внушал их возраст доверия у местных магов. Даже Горбин, лицемер несчастный, отказал. А того же Риддла, небось, сразу после школы в лавку взял. Везде знакомства нужны, никакой жизни честному магу нет, один блат. Верно тогда Перси задвигал про слизеринцев и правильную компанию.

Они уже начали подумывать насчет старящего зелья — Гермиона даже почти вспомнила рецепт, как натолкнулись в одном тупичке на зачарованную дверь. Любопытство не дало им пройти мимо.

Рон, вспомнив парочку мастер классов Билли по взлому — не зря он в Ракушке штаны просиживал — с посильной помощью друзей, дверь-таки открыл. И так они и познакомились с их будущим работодателем.

Прежде всего, они ввалились в помещение, чем-то напоминавшее лавку Олливандера. Гарри случайно запнулся о порог, упал, и следом за ним повалились они с Гермионой.

— Вообще-то, молодые люди, в приличном обществе принято стучаться, прежде чем входить, — хозяин, полноватый кучерявый дядька, смотрел на них как Флер на таракана.

— Здрасьте, — буркнула Гермиона, отряхиваясь. — Вам работники не нужны?

Рон подобную, совсем не свойственную мисс Грейнджер, прямолинейность одобрить никак не мог. Впрочем, оправданием может служить то, что они бесплодно шляются тут уже несколько часов.

— Вы часом не заблудились, школьнички? — брезгливо скривил губы мужчина.

— Мы умеем оборотку варить, — в отчаяньи выпалила Гермиона.

Гарри торжественно кивнул. Это, в самом деле, было одно из немногих высших зелий, которое мог приготовить каждый из них.

— Да неужели? И, можно подумать, вы также разбираетесь в ядах и проклятьях? — судя по всему, им не поверили.

Ладно, может, они и не магистры темной магии, но они были готовы учиться! По крайней мере, Рон мог пойти на такие жертвы для того, чтобы иметь возможность тщательно питаться три раза в день.

— Ну, как сказать, — задумался честный Гарри. Видимо, никак не мог решить, относится ли парсельтанг к темным искусствам или его можно вычеркивать.

— Что ж, в таком случае, вероятно, мне следует вызвать авроров? — коварно предложил торговец.

Кажется, им тут не рады.

— Но, сэр, — искренне возмутилась Гермиона, чьи навыки и умения только что поставили под сомнение. Ее комплекс отличницы требовал немедленно бежать и что-то доказывать.

— У меня нет работы для детишек. Убирайтесь, — дверь, подчиняясь взмаху руки хозяина, с противным скрипом распахнулась.

Не повезло.

— Что б тебя кельпи утопил, — прошипела себе под нос Гермиона, с гордо поднятой головой вылетая из лавки.

Гарри только головой покачал, но спорить не стал. Оно и понятно. На что они рассчитывали-то?

Рон с раздражением задумался об их перспективах, что стало фатальным — он в кого-то врезался.

— Эй, Рон, ты в порядке? — хмыкнул Гарри, протягивая руку.

Рон был не в порядке, он был зол и расстроен. А еще он проголодался.

— Волшебники, — яростно прорычал неопрятно одетый человек. Видимо, он затаил злобу за то, что его сбили с ног. Но, между прочим, это было случайно. Рон не виноват, что кто-то не смотрит, куда идет.

— Послушайте, мистер, — начал он. Увы, продолжить не получилось.

Во-первых, пострадавший оказался оборотенем. Во-вторых, это была целая стая оборотней. В-третьих, кажется, оборотни собирались сделать им что-то нехорошее.

— Я ненавижу тебя, Рон, — мрачно произнесла Гермиона, сжимая в руке палочку. Гарри согласно кивнул.

— Ну что, волшебничек, извиняться будем? — издевательски пролаял самый крупный тип.

Ну, что за день сегодня такой? Одни темные твари кругом!

— Извиняйте, — буркнул Рон. Виноватым он себя не чувствовал, но если вы стоите втроем посреди стаи оборотней, то, вероятно, самое время проявить благоразумие.

— На колени, волшебник! — дернулся вперед пострадавший волк.

Зря он. Рон и так малость испугался, а тут такая неожиданность. Вот Рон с перепугу и колданул кровь-вскипающее проклятие. Они его с Гарри только смотрели, еще в блэковской библиотеке, а вот на практике что-то не довелось применить. До этого самого момента.

— Хорошо пошло, — невозмутимо сверкнул красноватыми глазами Гарри. Что-то оно не похоже на недосып, машинально отметил Рон.

Оборотни, разозленные атакой, кинулись вперед. Вернее, попытались — потому что финдфайер и у Гарри неплохо получался. Гермиона обошлась банальной сектумсепрой.

В общем, спустя минуту оборотни позорно слились, оставив раненых товарищей.

— Эй, ребята, с вами все в порядке, — осторожно уточнил Рон. Он ощущал себя безнадежно виноватым, а еще его мутило.

— Опять стирать память, — простонала Гермиона.

— Угу, — неприятно немного. Рон уже себя каким-то Локхартом ощущал.

Они уже почти собрались покинуть это место — место преступления, так сказать — как их окликнули.

— Эй, школьнички, кажись у меня все-таки есть для вас работенка.

Рон дико дернулся, оглядываясь. В дверях лавки стоял давешний волшебник.

— Ликвидировать последствия своих заклятии можете? — кивнул на стонущих оборотней мужчина.

Вернее, на оборотня, потому как второй уже был в глубоком обмороке из-за потери крови. Все-таки, Снейп — самый настоящий злыдень, вон какую пакость выдумал.

— Ага, — шмыгнула носом Гермиона, — показать?

В общем, спустя парочку вылеченных оборотней и двадцать пять минут, их вновь пригласили в лавку, из которой они были изгнаны совсем недавно.

Они пили предложенный хозяином чай с бергамотом — предварительно приняв клятву о том, что чай просто чай — и старались не вспоминать про оборотней. Самим-то клыкастым хорошо, они после Гермиониного обливиэйта и маму родную с трудом припомнят, а его, Рона, небось, кошмары всю ночь мучать будут.

— Оу, коллекция книжек по некромантии, — чуть восхищенно присвистнула неисправимая Гермиона, долгим взглядом окидывая книжные полки. Вот кто-кто, а Гермиона о книгах.

— Осторожно, они прокляты, — невозмутимо предупредил хозяин, представившийся маэстро Феллиани, чернокнижником из Венеции.

— Да знаю, — дернула плечом подруга, — проклятье-то плевенькое — всего-то вечного чтения.

Рон такие проклятья знал — откроешь сдуру книжку да так всю жизнь и будешь перечитывать. Они на такое еще у Блэков насмотрелись, хорошо хоть, снимать не сложно. Гермиона их и вовсе щелкала как орешки — наловчилась за долгую практику.

— А вот на той брошюрке проклятье, высасывающее из читающего молодость, — задумчиво резюмировал Гарри, — вы проклятые книги коллекционируете, что ли?

Хозяин явно выглядел впечатленным. Не, ну было бы чего — проклятья-то на раз-два.

— Смотрю, у вас, детишки, с проклятьями неплохо идет, а мне как раз взломщик проклятий нужен, — начал маэстро.

— А чего вы к авро... то есть в Гринготсс не обратитесь? — не выдержал Рон. Гермиона закатила глаза.

— Есть такое слово, парень, как конфиденциальность. Видишь ли, некоторые люди предпочитают решать проблемы неофициально и платят за это большие деньги, между прочим. Уж не знаю, чему вас в вашем Хогвартсе учат...

— Мы не из Хогвартса, — несколько покривила душой Гермиона.

— Самоучки, что ли? Паршиво, — задумался маэстро, — ну да ладно. Рискнем.

Глава 4. И просто рабочие будни

— Добрый день, мистер Боргин, — мило улыбнулась мужчине Гермиона, — приятный сегодня день, не так ли, мадам Асфоделия?

Они с Роном только кивать и успевали, идя следом за спешащей Гермионой. Знакомые и незнакомые лица неприязненно отворачивались — новых работников маэстро Феллиани в Лютном отчего-то невзлюбили. Гарри подозревал, что не надо было Гермионе проклинать того пьяницу. Конечно, ее назвали грязнокровкой, но наколдовывать забулдыге неизлечимую проказу было немного слишком...

Мимо почти пролетел какой-то тип, оглядывающийся с таким ошалелым видом, словно за ним весь аврорат мчался, с Безумным Муди во главе. Гарри только сплюнул, провожая взглядом заблудившегося мага. И чего он так суетится? Здесь, как ни странно, вполне милые люди обитают... Ну, по крайней мере, Лютный безопаснее Хогвартса будет — ни опасных чудищ, ни несправедливых преподавателей, ни травли ровесников...

В Лютном они прожили уже почти месяц — дождливый и хмурый октябрь сменился не менее холодным и мрачным ноябрем. За это время хозяйственный Рон успел накупить кучу одинаковых и поношенных серых мантий — в том самом магазине, где Молли Уизли отрыла младшему сыну чудесный бордовый наряд с рюшами, а Гермиона познакомилась со старым Брайном, склочным ирландским магом, занимающимся ритуалами крови. Старикашка, на взгляд Гарри, был противнее Филча, но Гермиона была твердо настроена продолжить знакомство. Ей не давали покоя недоступные ранее знания. Сам Гарри, в отличие от друзей, вел себя тихо, благопристойно и незаметно. Все по заветам Дурслей. И он даже чувствовал себя достойным человеком, надо сказать.

Маэстро Феллиани ими пока был доволен — проклятья на тех предметах, которые тащили чернокнижнику всякие подозрительные персоны, они вскрывали на раз. Боргин при виде заклятого конкурента только скрипел зубами, но молчал.

Занимался Феллиани и посреднической деятельностью. Советовал клиентам где достать редкие ингредиенты и книги, как разыскать специалистов по особо запрещенным родным Министерством видам магии, в общем, во всю расстраивал родной аврорат. Сквозь руки прожженного контрабандиста проходили такие древности и редкости, что глаза Гермионы начинали сверкать опасным огоньком. Подруга явно считала, что смогла бы лучше распорядиться всем этим богатством, чем предполагаемые хозяева. Впрочем, часть проходящих через них книг они с ребятами все же успели прочитать. Дело-то нехитрое, всего-то сказать Феллиани, что, мол, проклятье на гримуаре особо трудное, дома поработать пару деньков надо — и все. Гарри, конечно, предполагал, что мужчина подозревает, "как" именно они работают дома, но тот молчал — а раз молчал, значит, не возражал.

В последнее время Гарри сильно увлекся темными искусствами. Они, в принципе, и раньше были ему близки, но только сейчас он стал по-настоящему увлечен ими. Даже Гермиона больше не возражала, хотя и настаивала на том, что еще им надо обязательно заняться окклюменцией. Мало ли что — вдруг попадется колдун-легилимент, и здравствуйте, неприятности! Рону и вовсе до увлечений товарищей дела не было: рыжий открыл для себя прелести подпольной торговли. Все-таки деловая хватка в семействе Уизли была не только у близнецов!

Конечно, иногда Гарри задумывался о том, что идут они куда-то не туда. Или о том, что, скорее всего, его родители были бы в ужасе от собственного сына. И Дамблдор бы точно их не одобрил... И вот на этой мысли Гарри и застревал. Не то чтобы он специально делал что-то назло их бывшему директору, но просто так получалось. Да и Дурсли всегда были уверены, что он пойдет по кривой дорожке, а дети в детстве очень легко восприимчивы к подобным высказываниям. Если ребенка убеждать, что у него девиантное поведение и преступные наклонности, то и вырастет из него понятно что. Так говорила Гермиона, а Гермионе Гарри верил.

В общем, в Лютном они почти прижились.

Вот и сегодняшним холодным утром, предварительно закутавшись в шарфы, шли к лавке маэстро Феллиани. Рон предлагал аппарировать, но Гермиона сказала, что им надо налаживать социальные контакты, так что пришлось идти пешком. По дороге они поприветствовали почти всех знакомых и, наконец, подошли к неприметной обшарпанной двери.

— Опять опоздали? — склочно поприветствовал их работодатель.

— Во-первых, здравствуйте, — наставительно произнесла Гермиона, — во-вторых, я вам уже говорила, у вас часы на 15 минут спешат. Переведите их, в конце концов.

Эта сцена с небольшими вариациями повторялась изо дня в день. По сути, можно было приходить на нужное время раньше, но тут уже встал на дыбы Рон. Уизли наотрез отказался "перерабатывать", и им с Гермионой пришлось оставить этот заранее безнадежно проигранный бой.

Маэстро проворчал что-то иностранно-неразличимое: переводить часы ему было лень. Да и как отказаться от такого прекрасного повода поскандалить?

— Что ж, раз уж приперлись, у нас есть дело. На одного придур... то есть клиента наложили особо хитровывернутый темный сглаз...

— А разве вы сами занимаетесь снятием проклятий, а не ищите посредников? — подозрительно уточнил Гарри. По сего момента они взламывали заклятия только с предметов на продажу, а с реальными людьми не сталкивались

— Вот я и нашел, — отрезал колдун, — вас! С вас десять процентов за поиск работы, остальное можете оставить себе.

Гарри происходящее не понравилось. Видимо, то ли клиент особо трудный, то с проклятием что-то не то... Но, если взглянуть с другой стороны... Деньги в хозяйстве лишними не будут. Гарри поймал алчный уизлевский взгляд, авантюрный блеск в гермиониных глазах и понял — дело решенное.

— А вот как раз и наш клиент, — радушно поприветствовал заходящего крупного и мускулистого лохматого мужчину Феллиани, — день добрый, мистер Грейбек.

Значит, клиент... Гермиона как-то странно неприятно усмехнулась краешком рта — видимо, вспомнила и неслучившуюся облаву в лесу и Малфой-менор.

— Оборотни, — мрачно резюмировал Рон. Ему Грейбек тоже не нравился.

И что ж им так на оборотней-то везет? Расплодились, волки позорные, Амбридж на них нету!

Пришел оборотень не один, а в сопровождении довольно мускулистого и странно знакомого высокого волшебника. Огляделся еще так, подозрительно-недовольно, важный такой.

— Мастер Феллиани, — вежливо улыбнулся неназванный волшебник. Самый разыскиваемый оборотень Британии смерил их людоедским взглядом и оскалился. Вот же собака!

— Господа. Вы просили найти вам магов, разбирающихся в снятии темных проклятий. Вот, так сказать, наши лучшие специалисты. Сэр Гарольд Смит, сэр Рональд Уэсли-младший и мисс Гермиона Дарсли. Прошу любить и не жаловаться, хе-хе-э.

Гарри аж закашлялся, правда, потом вспомнил, что они сами так назвались. М-да... конспирация конспирацией, но имена они могли бы и получше выдумать. Правда, для этого надо было сначала сесть и подумать, а времени для этого у них, как всегда не было... Ладно, и так сойдет. Главное, опять не забыть. А то вылетит из головы или перепутаешь что да начнешь путаться в показаниях, вызывая лишние подозрения.

— Что-то я о них раньше-то не слышал, — рявкнул Грейбек. Можно подумать, оборотень прям всех магов наперечет знал! Кто б еще из приличных волшебников стал бы с темной тварью за ручку цацкаться, тоже мне...

— Талантливые детишки, мистер Грейбек, — с убедительностью прожженного коммивояжера, из тех, которых так любила гонять тетя Петунья, промурлыкал Фелиани, — даже не думайте отказываться, не пожалеете, так сказать.

Ну, оборотень-то может и не пожалеет, а вот они сами... Нет, ну вот же засада — первый раз и уже наткнулись на Сивого. И ладно бы в темном переулке бы разминулись, так прямо на рабочем месте!

— Ладно. Так уж и быть... — с сомнением громыхнул Сивый, — если они смогут снять с члена моей стаи проклятье гниения костей, то деньги ваши.

Это кто их неизвестную подопытную свинку так замысловато проклял? Или стараниями Крауча-старшего теперь в аврорате темную магию разрешили, наравне с непростительными? И с чего бы Сивый так о подчиненном-то заботится? Кажись, кто-то крупный в лесу издох...

— Это где ж он так умудрился? Не авроры же его прокляли? Видать, кто-то решил охоту на оборотней возобновить. Эх, все веселье и без нас... А я бы... — не удержал язык за зубами Рон. Гарри видел, что рыжий, конечно, пытался, но не любил он Сивого, не лю-бил.

— Не твое дело, щенок, — с безграничной ненавистью прошипел Сивый. Глаза его вспыхнули яростью, волосы на загривке встали дыбом. Неужели слухи про то, что Грейбек мог оборачиваться не только в полнолуние верны?

— О, это так, праздное любопытство, — сладко улыбнувшись, просюсюкала Гермиона. Амбридж бы ей гордилась.

Рон невозмутимо рассматривал свои ногти.

— Грязнокровки, — брезгливо выдавил товарищ Грейбека.

Выглядел неизвестный уж больно знакомо. Гарри немного прикинул, да тут его и осенило. Ба, да это же молодой и почти зеленый Макнейр. Эх, какие люди и не проклянешь!

— И вам, неизвестный мистер, здрасьте, — презрительно наморщил нос чистокровный до нельзя Уизли, небрежно покачивая палочкой. Он сегодня был серьезно настроен на конфликт.

Увы, драки не случилось. Уж больно маэстро Феллиани переживал за всякий хрупкий товар в своей лавке, не беспричинно полагая, что если что, то убытки он понесет довольно чувствительные.

— Что вы, что вы, мастера — самые настоящие чистокровные в тридцатом поколении, — маэстро смерил их свирепым и обещающим много нехорошего взглядом, — да еще и темные маги да такие, что темнее некуда.

Макнейр всем своим видом выражал сомнение. Судя по выражению ронового лица, тот был в кои-то веке согласен с пожирателем. Гермиона, считавшая себя хорошей и правильной девочкой, которую только что незаслуженно обозвали темным магом, украдкой вздохнула. Гарри же было все равно: его еще Дурсли как только не называли. Он привык.

-Так мы идем или нет? — не выдержал Рон. — А то скоро полдень, а мы еще не обедали!

— Что ж, мы рискнем, — решился Сивый, — но если ты меня обманул, волшебник...

Маэстро Феллиани только презрительно улыбнулся на угрозу — какой-то там оборотень был ему на один зуб.

— Что ж, и кто из вас троих... — начал он, смотря почему-то исключительно на Гарри. Неужели он серьезно думал, что они отправятся к пожирательским отродьям поодиночке?!

— Ладно, мальчики, пойдем, — скомандовала Гермиона. Грейбек Грейбеком, а деньги деньгами.

Маэстро Феллиани окинул их подозрительным взглядом.

— Вы, трое, что и в уборную все вместе ходите?

Гермиона смущенно отвела взгляд, Роново лицо стало таким же цветом как и его шевелюра. Гарри друзей понимал: самому было несколько неловко, но что поделаешь... Они и в самом деле караулили у дверей — мало ли что? И, вообще, как говорится — постоянная бдительность.

— Так, куда аппарируем? Или у вас есть портал? — перевел тему Гарри.

— Портал, — кисло выдавил Макнейр, доставая из кармана завернутый в тряпки ключ.

— Дэмиен говорил, что в последнее время авроры совсем озверели и все несанкционированные порталы на территории островов отслеживают, — недовольно буркнула Гермиона. Это был ее конек — ругать министерство и министерских чиновников она могла бесконечно.

Правда, Гарри волновал другой вопрос.

— Кто такой Демиэн?!

— Ты чего, дружище, это же наш кровосос! — искренне удивился Уизли.

— Вы, трое, идете или нет? — злобно пролаял Сивый.

Нет, что-то он какой-то сильно нервный. И злобный. Сразу Авадой его захотелось приложить, так, для профилактики.

Ладно, сначала дело.

— Да, и если закончите пораньше, не забудьте вернуться в лавку, у меня для вас есть еще дело, — маэстро Феллиани уже почти потерял интерес к гостям.

Рон недовольно скривился: явно рассчитывал побездельничать вечером. Это он зря, все равно бы Гермиона выгнала их на тренировку. Да и сам Гарри хотел опробовать новенькое заклинание, а в одиночестве это как-то не так. Правда, Гермиона... Но Гермиона все же девочка.

Они все впятером дотронулись до порт-ключа, Макнейр сказал кодовое слово, и их закружило в вихре портала.

Уже секунду спустя Гарри оглядывался вокруг, с любопытством рассматривая поселение оборотней. Так, деревня деревней, только очень старомодная и дома какие-то ветхие.

Небось, не телевидения, ни водопровода нормального нет... Сразу видно, магический мир. Потому как способность жить без отопления, канализации и водопровода лично он, Гарри, считал самой настоящей высшей магией.

А вокруг их с любопытством рассматривали оборотни. И как-то недобро и непредставительно они выглядели. Да, а Гарри еще думал, что Люпин бедно одевается.

— Так, теперь пошли сюда, — Грейбек грубо схватил Гермиону за локоть.

Что ж, сам напросился. Потому что у подруги к Грейбеку и так были неоплаченные счета. А тут еще и Рон вскинулся.

Гарри, чуть подумав, создал вокруг них сферу — нечего другим смешиваться. Да и кто этих оборотней знает, вдруг еще кинутся. Конечно, Гарри против них предубеждений не имел, несмотря на то, что старый друг отца их чуть не сожрал в конце третьего курса... Но... Вот всегда эти но.

Рон, решивший внезапно проявить благоразумие, экспеллиармусом отобрал макнейровскую палочку. А потом и Гермиона приложила оставшегося в одиночестве Фенрира невербальным Круциатусом. Гарри смотрел на свою самую преданную подругу, почти сестру и не узнавал ее. Глаза девушки горели мрачным торжествующим огнем, волосы растрепались — мадам Лестранж в ярости да и только.

Кажись, здорово подругу смерть подкосила. И эта нездоровая любовь к Круцио...

Оборотень корчился на земле.

Остальные члены его стаи с круглыми глазами наблюдали за вопящим от боли предводителем. Гарри вздохнул да и бросил Силенцио. Крики действовали ему на нервы.

— Не-на-ви-жу, когда меня лапают, — пролаяла Гермиона.

Макнейр отступил от нее подальше с нечитаемым выражением лица. Может, подруга и ему Беллу напомнила?

— Ладно, сними ты с него Круциатус, а то мы так до обеда не управимся, — недовольно протянул Рон, засовывая трофейную палочку куда-то поглубже в карман.

Гермиона послушалась.

Грейбек с явной опаской провел их к больному. Впрочем, он и деньги после требования выдал вполне шустро. Макнейр было попробовал заикнуться о своей палочке, но Рон ответил ему интернациональным и всем понятным жестом, и бывший-будущий палач замолк.

Больной лежал в каком-то грубо сколоченном домике на покрытой желтоватой простыней лежанке. Выглядел проклятый, откровенно говоря, отвратительно. И воняло от него так противненько, с душком.

— Проклятье гниения. Изобретение древнеегипетских жрецов, — чуть прищурившись, выдала Гермиона.

Но это Гарри и без гермиониных подсказок догадался — сразу унюхать можно было, что кто-то гниет заживо.

— Да ... каких выблядки это придумали, мне .... снять-то можете? — из пасти Сивого вырвался буквально крик души.

— И чего так орешь-то, оборотень, как Секо резанный, — улыбнулся Гарри. Нехорошо так улыбнулся, с неприятным намеком.

— Снять-то можно, но нужно ли? — углубился в дебри философии Рон. Гермиона одобрительно покосилась на приятеля: она Грейбеку еще недавней выходки не простила.

— Деньги-то за что вам плочены? — сквозь зубы прорычал Сивый. Сильно скандалить он опасался, видимо, еще от прошлого Круцио не отошел, болезный.

— Да разве ж это деньги?! — скрипнул зубами Рон, и Гермиона согласно кивнул.

— Ладно, давая я сниму, что ли, — буркнул Гарри. Оставаться в этой деревне до вечера ему не улыбалось.

Он пару раз взмахнул палочкой. Наколдовал диагностические чары и...

— Какая палочка у вас интересная, мистер... — чуть прищурился Макнейр, про которого уже все успели благополучно забыть.

— Тис и перо феникса, — машинально ответил Гарри.

— Ах, тис и перо... стойте, как тис и перо феникса?! — Макнейр так завопил, что аж окрестных ворон перепугал.

— Так тис, так перо, — склочно подтвердила Гермиона, типично молли уизлевским жестом упирая руки в бока, — а что, уже запрещено тисовые палочки с фенксовыми перьями использовать?

— Ммм... нет, — тотчас пошел на попятную Макнейр.

Гарри молча пожаловался кому-то на судьбу и незаметно — пока Гермиона работала — невербально прообливэйтил сразу и Фенрира, и Макнейра. Во избежание, так сказать. Незачем им помнить последние минуты разговора.

Проклятье в конце-концов они сняли, а вот дальше начались заморочки.

Во-первых, на Рона напала паранойя. Во-вторых, Гермиона его поддержала.

— Галеоны-то лепреконовские, — склочно заявил Рон, засунув длинный нос в мешочек с выданной платой. Конечно, Гарри не был уверен, что Уизли и в самом деле мог отличить фальшивое золото от настоящего, но... Воображение у Рона всегда было хорошее. Еще в Хоге как начнет Уизли рассуждать на тему того, на что потратит свой первый миллион или что будет делать на посту главы аврората...

— Утверждаешь, что я лжец, волшебничек! — яростно проревел Фенрир, сжимая пудовые кулаки, но нападать не спешил. Видимо, чувство самосохранения мешало.

Макнейр явственно веселился, тварь такая.

— Что вы, — презрительно скривила губы Гермиона, — как бы мы могли подумать такое об оборотнях?

Слово оборотень в ее устах прозвучало хуже самого грязного ругательства. А раньше Гермиона боролась за всеобщее равенство. Это сейчас она явно думала, что одни несколько более равны, что другие.

— Тем более, нам бы не хотелось думать, что наши партнеры нас обманывают, — утвердительно заявила она, поигрывая палочкой.

— Но, с другой стороны, мы еще не опробовали заклинания вечного горения, — решил поддержать друзей Гарри.

Макнейр явно потянулся к запасной палочке — но это он зря. Гарри себя в последнее время параноидальнее Грюма чувствовал, вот и приложил упивающегося каким-то всплывшим в памяти заклятьем. Потом Гарри молча смотрел, как Макнейр пытается выблюнуть свои внутренности — хорошее проклятье, действенное.

Фенрир резко передумал спорить да еще и переплатил. Рон засунул поглубже "фальшивые" галлеоны в карман и задумчиво побренчал еще одним мешочком.

Проклятье с Макнейра они, конечно, сняли — оно им надо, с упивающимися связываться? Тем более Макнейр в министерстве служит, а бюрократы они и пострашнее змеелицего, не к ночи будь помянут, будут. Это Гарри еще по Перси с его котлами понял.

Да, память пришлось опять подтереть, но это ничего. Тем более, первые галлеоны и впрямь оказались фальшивкой. Хороший у Ронни, все-таки, нюх на деньги. Но неужели Грейбек думал, что они не заметят?! Вот же... скотина лохматая.

И зачем, для каких неведанных махинации Уизли понадобились фальшивки?

Гермиона, самоназначенная их казначеем под предлогом наличия здравого смысла, задумчиво пересчитала моменты и удовлетворенно улыбнулась.

— Что ж, дело пошло неплохо.

Гарри молча с ней согласился. Ну, по крайней мере, на новые мантии должно хватить. А то ему смертельно надоело носить обноски.

Глава 5. Много снега и щепотка политики

Ноябрь пролетел так быстро, что Гермиона — за всеми бесконечными тренировками, чтением книг и работой — не успела и оглянуться. За прошедшее время они с мальчишками даже наработали себе определенную репутацию и клиентскую базу. В основном, конечно, к ним обращались темные твари и всякие преступные элементы — те, кто по каким-либо причинам не мог пойти в Мунго или аврорат.

Иногда Гермионе даже становилось жалко несчастных, ставших изгоями не по своей воле. Интересно, чем думает министерство, создавая такую взрывоопасную ситуацию? Ладно, вампиры — их на островах раз-два и обчелся, их ареал обитания на континенте, в основном. Но оборотни, кентавры, русалиды — твари не такие уж беззащитные, долго терпеть не будут.

А вмешательство в работу Гринготтса? Да такими темпами можно вдобавок очередного гоблинского восстания дождаться.

Кроме того, Волдеморт не дремлет и весьма шустро набирает себе все больше сторонников. Уж сколько они про старину Риддла в Лютном наслушались: местные политическую платформу пожирателей одобряли от всей души.

Даже если бы Гермиона не знала будущее, то, уже по охватившим Британию настроениям, можно было точно предсказать — скоро полыхнет. Тут уж не надо было быть Кассандрой, все и так как на ладони. В общем, дело потихоньку двигалось к апогею.

Они с ребятами давно решили, что еще годик — поднакопят деньжат, сообразят маггловские документы — да и рванут на континент. Гарри что-то заикался насчет Бразилии, но тут уж Гермиона была не согласна. Хотя насчет Орлеана, традиционной столицы темных магов и ведьм, у нее были определенные планы и сомнения.

А те, кто остается в военной Британии... Что ж, Гермиону, грязнокровку, в магическом английском мире не очень-то ждали и ценили, так что не ее это было дело. Во второй раз умирать за химерические идеалы добра и света она не станет и мальчишкам не позволит. Ибо нечего.

Впрочем, Гарри и Рон сами не горели желанием менять судьбу. А то вмешаешься в течение времени, а завтра и вовсе не проснешься или проснешься кем-нибудь другим. А им зачем такие трудности? Нет уж, спасибо, с них хватит.

Да и дел у них было и так по горло. Вон, Рон невесть с чего загорелся изучать анимагию и их с Гарри за компанию заставил. Мол, ему одному лень. Толку-то с этой анимагии? Ладно, превратишься в жука там или собаку — все польза, а если в хомяка или носорога? Или, того хуже, бабочку какую-нибудь?!

Вот дуэли, которые они проводили каждое утро, предварительно аппарировав в холодный и заснеженный лес Дин, казались Гермионе куда полезнее. Правда, приходилось литрами варить кровеостановливающее, костерост, обезболивающее, противокруциатное... Зато теперь их арсеналу сглазов и проклятии мог позавидовать любой аврор с тридцатилетним стажем. Да и Гарри иногда делился такими знаниями, которых не было ни в одной из когда-либо попадавших в их руки книг. Откуда в таком случае знает столь опасные вещи Поттер, Гермиона никогда не спрашивала. Как-то, по случаю, поинтересовался Рон, на что Гарри только сверкнул внезапно приобретшими алый отблеск глазами и улыбнулся. Больше они эту тему не поднимали.

Они с Роном, конечно, подозревали, что именно творится с их третьим другом, но... Какая, в принципе, разница, если Гарри — это Гарри... Гермиона бы его никогда и ни за что не бросила, даже вздумай Поттер заделаться еще одним Темным Лордом. Но Гарри пока мирозахватнических амбиций не высказывал, так что они с Уизли просто закрывали на странности друга глаза.

Да и не им теперь, в любом случае, осуждать Поттера! Сама Гермиона потихоньку начинала принимать темную магию за должное, Рон так и вовсе пустился во все тяжкие — он мелкими партиями, предварительно выпив оборотки, сбывал маггловским ювелирам лепреконово золото.

Продавал он мелкими частями, по всей стране и с большой осторожностью, но, все равно, в последний раз старенький и подслеповатый турок что-то заподозрил. То ли им довелось наткнуться на сквиба, то ли вести об исчезающем золоте и мошенниках, добрались и до Манчестера. Впрочем, Рон не сильно-то и расстроился — нагреть карманы им удалось довольно прилично. Гермиона, даже подумав, прикупила парочку приглянувшихся ей книжек, несмотря на довольно приличную и ощутимо ударившую по их бюджету сумму. И это не считая купленных втридорога в Шотландии запасных палочек!

Но палочки никогда не бывают лишними, а деньги всегда можно заработать еще. Тем более в последнее время маэстро Феллиани стал все чаще привлекать их к работе и даже позволил поучаствовать в варке наиболее простых ядовитых и темномагических зелий. Как подозревала Гермиона, мужчине самому было лень и неинтересно, да и к чему, когда у него есть целых три ничем не занятых помощника.

А разные запрещенные зелья и темных артефакты в последнее время стали очень популярны. Можно было легко сообразить, что что-то готовится. Чистокровные волшебники с традиционалистким уклоном во всю занимались защитой своих меноров: Гермионе даже довелось установить парочку защитных артефактов в поместье Розье.

Правда, тут она малость схитрила и оставила небольшую лазейку — вдруг им с мальчишками доведется там побывать. С их-то удачей и везением, никакая перестраховка лишней не будет. Гарри даже, подумав, предложил найти свой отдельный дом, да поставить под Фиделиус. Но стоило ли тратить деньги и заниматься поисками, если они все равно не намерены оставаться в Англии?

Как выяснилось позже, со сроками они малость прогадали. Началось все немного раньше, чем в официальных хрониках. Демиэн, ставший для них источником новостей, как-то с утра прилетел весь взлохмаченный и взволнованный. Для аккуратного и педантичного вампира, испытывавшего определенную гордость от своей щегольской внешности, это было событие из ряда вон выходящее.

Гермиона, признаться, было подумала, что Демиэн натолкнулся на авроров или разозлил какого опасного мага, но все оказалось куда печальнее. Министерство, наконец, решилось перейти к активным действиям и объявило Вальпургиевых рыцарей aka Пожирателей смерти организацией вне закона. А ведь когда-то Риддл в Визенгамот баллотировался, даже поверить сложно...

Гермиона даже немного расстроилась — видно, придется менять все их планы. А ведь они пока не готовы: и на мели, и с документами дело нерешенное, и министерство ужесточило контроль за порталами. Они, конечно, могут и нелегально купить, но, кто знает, как все повернется... Мальчишки трудность ситуации пока не поняли.

— А что, разве раньше пожирательскую деятельность не запрещали? — лениво осведомился Рон.

— Вы что, не читаете "Пророк"? — удивленно вытаращил глаза вампир. Невежество и аполитичность Уизли его явно удивило.

— Нет, — отмахнулся от вампира Гарри. Ему и без газет было что прочитать, да и, как подозревала Гермиона, друг газетам давно не доверял и испытывал к печатным изданиям нескрываемую неприязнь. Уж слишком сильно задели его и Скитер и другие ангажированные писаки.

— В общем, — привычно принялась просвещать неучей Гермиона, — раньше Пожирателей, как и всех арестовывали за разные незаконные делишки, а сейчас вся их организация вне закона. И если кто в ней участвует, то уже преступник, даже если просто носит татуировку и ничего такого не делает.

Гарри с Роном только переглянулись: сама идея, что пожиратели могут никого не убивать, не пытать и вообще быть хорошими людьми, показалась им смешной. Гермиона мысли мальчишек разделяла, но действия Министерства все равно не одобряла.

— Но, впрочем, это было делом времени, с тех пор как их лидер не прошел в Визенгамот, — вздохнула девушка.

— Риддл баллотировался в Визенгамот? — поднял очумелые глаза Рон.

— Кто такой Риддл? — мгновенно заинтересовался вампир.

Ну, вот, опять. Сколько можно-то?

— Конфундус. Обливиэйт. Иди, погуляй. И, да, Муффлиато, что ли, — скучно произнес Гарри.

— Интересно, с ним будет все нормально? — задумчиво уточнил Рон. — Все-таки, постоянно стирать память...

— Да какая разница?!

Гермиона только кивнула. Куда важнее принесенные новости. В результате непродуманных действий министра Багнольд, множество "добропорядочных" влиятельных чистокровных семейств разом оказались по ту сторону закона. И это если не считать всяких сочувствующих и тайком поддерживающих. Все ожидали шквал арестов и репрессии, но пока было тихо.

И на кой черт было доводить ситуацию до прямого конфликта, если чиновники не были готовы сразу арестовать или, по меньшей мере, перетряхнуть всю магическую правую элиту?!

В итоге, стычки между Пожирателями и аврорами стали ожесточеннее — но до непростительных со стороны закона пока не дошло — а всяческие Малфои и Блэки продолжали заседать в Визенгамоте.

А время шло все стремительней и начинал подходить к концу декабрь. Магический и маггловский миры охватила предпраздничная лихорадка, а упрямство Рона, в конце концов, дало свои плоды. Рыжий стал обладателем роскошного лисьего хвоста. Дальше его анимагические тренировки пока не продвинулись, максимум — после огромных усилий — у Рона появлялись смешные треугольные ушки.

Гермиона обзавелась перьями — что ж, быть совой не так уж плохо. Во-первых, облик можно использовать для маскировки, во-вторых, наконец-то она сможет летать без метлы. Как можно вообще использовать что-то настолько неустойчивое и со столь малой поверхностью для полетов? И пусть никто ей о безопасности и не заикается: она еще помнит первое занятие Невилла. А уж сколько раз падал несчастный Гарри.

Сам же Гарри оказался, судя по их расчетам, довольно крупной и, вероятно, ядовитой змеей.

— Хорошо хоть не василиском, — смеялся Рон.

— Что хорошего? — лучше бы василиском. Они бы на одном яде и слюне бы разбогатели. А со змеи какой прок? Да, жаль, что нельзя превращаться в магическое существо.

Гарри только плечами пожимал. Змея так змея, что делать?

— Хочешь лимонную дольку? — Гарри вытянул из кармана сразу горсть липких и подтаявших конфет. У него, в последнее время, появились нездоровые пристрастия ко всякого рода странным маггловским сладостям. И если щербет и пахлаву Гермиона могла если не одобрить, то понять, то мерзкие лимонные дольки... А Гарри поедал эту мерзость килограммами.

— Фу, и как ты только жрешь эту приторную гадость? — картинно ужаснулся Рон.

— То есть, не будешь? — задумчиво прочавкал Гарри. — Ну и ладно, мне больше достанется.

А самой Гермионе в последнее время безумно хотелось острой мексиканской кухни.

— Эх, как же охота начосов, — не выдержав в какой-то момент, проныла Гермиона.

— Так за чем же дело встало? — растерялся Гарри. — Аппарируем в маггловский Лондон да поедим.

— 75-ый, Гарри, долбанный 75 год, — только скривилась Гермиона.

В Англии постепенно разгоралась гражданская война.

Глава 6. Павлин и неумолимый мститель

В один из удивительно солнечных дней декабря к ним — то есть к маэстро Феллиани — в лавку пришел разнаряженный и надушенный Луциус Малфой. На кислом и высокомерном лице гуляла неприятная усмешка, в руках в бархатных темных перчатках сверкала посеребренная трость. Вот же пижон, про себя присвистнул Рон.

Честно говоря, глядя на молодого — на вид около двадцати с лишним — Малфоя, можно было только удивиться, что он так-таки ухитрился не только жениться, но и родить своего малахольного сынка. А то так взглянешь — и сразу на ум приходят мысли, что старина Луциус берет пример с Дамблдора. Причем, в самом нехорошем смысле. А всяких "блестящих и голубых" волшебничков Рон отродясь недолюбливал. Гермиона за это клеймила страшным словом "не толерантный". Гарри, опасающийся попасть под раздачу, прямо своего мнения не высказывал, но — Рон был полностью уверен — внутренне поддерживал именно его.

Луциус Малфой хотел прикупить каких-то темных артефактов. Мерлин знает каких — в его растянутую, пародирующую французкий говор речь Рон просто не вслушивался. Откровенно говоря, он просто стоял и совершенно неприлично пялился на клиента. И в голове его гуляли очень нехорошие и, скажем прямо, человекоубийственные мысли.

Рон прекрасно — на память он никогда не жаловался — помнил, как этот разнаряженный павлин подсунул его сестренке дневник Темного Лорда. И Джинни паршивым летом 93-го... ее тогда даже пирамиды и встреча с любимым братом Биллом не радовала, мама даже есть ее, буквально, насильно заставляла...

А если бы еще и Гермиона не догадалась тогда воспользоваться зеркальцем?!

Помнил он и вражду разнаряженного хмыря с отцом... Но вражда враждой, а попытка убить маленькую девочку... Впрочем, Малфой и его кодла всегда были жалкими. Только с детьми и могли связываться, еще, небось, и собой гордились — победители хреновы. Помнится, рассказывал ему Гарри про приснопамятную "дуэль" после воскрешения пресловутого Лорда, не к ночи будь помянут. "Дуэль", хе... Сильного врага себе Темный Лорд отыскал, видать, по силам выискивал — мол, как Трелони нагадала: "отметит как равного". Очешуеть равенство — опытный темный маг и четырнадцатилетний разбалдуй! И ведь не стыдно ему было перед своими последователи позориться дракой с полуживым школьничком!

Тьфу... Вот что после этого думать про пуристов и их идеологию? Рон бы на месте Упивающихся после такого позора бы точно самоубился, а не болтал бы про преимущества "чистой крови". У той же Гермионы ни одного магического предка, ну так что ж? Зато подруга не завалила почти каждый реализуемый план!

— Уэсли, очнись, — раздраженно прошипел сквозь зубы толстяк Феллиани, продолжая улыбаться богатенькому клиенту.

Рону, в которого запустили жалящим заклинанием, мгновенно выплыл из приятных фантазии о бросающихся с Астрономической башни опозоренных Пожирателях Смерти. Тут же захотелось кого-то — Рон даже знал, кого — хорошенько проклясть.

Увы, у него была работа.

Хорошо Гарри с Гермионой. Им сейчас никаких дел с полудурочными клиентами — взять того же чванливого Ориона Блэка, заглянувшего на позапрошлой неделе — иметь не надо, знай себе вари свои зелья да помешивай. Рона было тоже к варке привлекли, но после пары взорванных котлов, которых им же и пришлось отрабатывать, от идеи использовать его в процессе зельеварения ребятам пришлось отказаться.

— Возможно, мне следует навестить Боргина, — опять противно растягивая гласные начал предъявлять претензии Малфой, — раз уж у вас нет того, что мне надо!

Феллиани при упоминании конкурента мгновенно оживился.

— О, милостивый сэр, не стоит так торопиться, — слащаво оскалился толстяк, неприятно напомнив Слагхорна. А старика Слагги Рон никогда не любил, благо, чувства их были взаимными. Что ж, тому еще придется однажды пожалеть о том, что он не догадался пригласить его, Удивительного Рона Уизли, в Клуб Слизней.

Впрочем, Малфоя, который Драко-о, Слагхорн тоже не приглашал и это могло служить небольшим утешением.

— Сейчас я отправлю моего помощника в подсобку и вы сможете..., — продолжал обрабатывать покупателя хитрый итальянец.

Рон, подчиняясь напутствию в виде еще одного жалящего заклинания, поспешил исполнить поручение. Что бы там такого Малфойчику отыскать? И не будет ли Феллиани против?

Хотя, именно их хозяин всегда в таких случаях говорил, что, мол, "таким богатеньким пижонам как этот, притворяющимся "плохими мальчиками", всегда можно всучить залежалую дребедень". Значит, решено, жди, Джинни, твой старший братец отомстит за тебя!

Что там надо белобрысому хмырю? Что-то защищающее мысли от легилименции?

Ага, вот оно, то, что он искал. Неплохое колечко и самое то, что покупатель хочет. А то, что они с ребятами отсроченное проклятье еще не сняли — так это дела житейские, бывает.

Рон уже собрался подняться наверх, как его осенила еще одна чудесная идея. Неснятое проклятье — это хорошо, но Малфой все-таки темный маг, да и знакомых, разбирающихся в проклятиях, в их маленьком клубе по интересам полным-полно... Значит, может и заметить.

А вот какое проклятье снять трудно, почти невозможно да и заметить не так уж легко? От чего там у нас Дамблдор, пусть старому хрычу на том и этом свете икается, помер?

Решено! Рон, аккуратно дергая за висевший на стене в подсобке подсвечник, открыл потайную дверь, ведущую в лабораторию.

— Гарри, я же говорила, флоббер-червей надо было кубиками нарезать! — пронзительно выговаривала Поттеру недовольная Гермиона.— Ку-би-ка-ми, Гарри, а не прямоугольниками!

Гарри виновато рассматривал покрытый мраморной плиткой пол.

— О, Рон, — Гарри визиту так подчеркнуто обрадовался, что Уизли понял, что зашел крайне вовремя. Хороший друг никогда товарища в беде не оставит.

— Рон, ты что здесь делаешь? — Гермиона аккуратно вытерла вымазанные в зеленой слизи руки о зачарованное полотенце и уставилась своим самым тяжелым взглядом, — что-то случилось?

— М-м-м, нет, — стараясь поменьше вдыхать густой, отвратительно воняющий тухлым, дым, выдавил Рон.

В углу кипело какое-то вонючее и неприятно выглядевшее варево, на полках возле стены в банках было заспиртовано что-то неприятное и шевелящееся. Потом Ронов взгляд зацепился за кости вейлы, каким-то неведанным и крайне противозаконным путем возникшие у них дня три назад. Ему отчего-то сильно захотелось выйти на свежий воздух.

— Так чего хотел-то, Рон? — тряхнул лохматыми и по обыкновению нечесаными лохмами Гарри. Подстригся бы, что ли, отметил Рон.

— Да так, одну вещичку проклясть надо, — наконец, решился он.

— Ну надо, так прокляни, — раздраженно отрезала Гермиона, — видишь же, что мы заняты!

— Эм, я не знаю, как...

— Ладно, давай, но только быстро, — по давно усвоенной привычке смилостивилась Грейнджер, — что делать?

— Мне как бы Гарри нужен, — хмыкнул Рон.

Гермиона оскорбленно вскинулась.

Ну, это она зря. Все равно у Гарри темная магия получше обычно выходила.

— Именно я? — чуть усмехнулся Поттер.

— Именно ты, — Рон в спонтанно принятом решении был твердо уверен. Главное, чтобы за то время, пока они копаются, Малфой не смылся. А то ищи его потом...

Ничуть не возражающий Гарри достал палочку. Гермиона только хмыкнула — видно было, что приятель был готов на что угодно для освобождения от зельеварческого рабства.

— Значит, так, постарайся вспомнить то проклятье, которое словил Дамблдор на нашем шестом курсе, — скомандовал Рон. Время шло на минуты, пока разозленный и оскорбленный Луциус не хлопнул дверью и не отправился к Боргину.

— Эм. Я-то откуда знаю? — фальшиво и ненатурально удивился Гарри.

Да, так они и поверили!

— Рон, ты уверен, что Гарри его должен знать? — осторожно уточнила насторожившаяся Гермиона.

— А разве он не должен? — что-то, видимо, Рон недопонял. Риддл же вроде свое проклятье до того, как из-за Гарри развоплотился накладывал, или нет?

Гарри странно дернул плечами, а потом криво улыбнулся.

— Что и зачем проклинать будем? — уточнил друг.

Гермиона что-то расстроенно прошептала себе под нос. Ну да, обычно они эту... хм... проблему вслух не обсуждали, но не вечно же молчать?

— Там Малфой, который Луциус, приперся. Требует себе артефактик для защиты от чтения мыслей. Ну, я, так сказать, и решил совместить приятное с полезным, — Рон осторожно показал друзьям кольцо флорентийского отравителя.

— Рон, то так нельзя! — ахнула Гермиона, неотрывно наблюдая за кольцом в его руках.

— Почему? — почему подобным Малфою все можно и все сходит с рук, а им нельзя. Это как в старом добром Хоге — только чистокровкам можно было оскорблять таких как Гермиона "грязнокровками" и всем было начхать, а вот проклинать в ответ — это ни-ни... Если что с Драко Малфоем — это трагедия и все на ушах, а гермионины зубы — это "не вижу разницы"!

— Он нам еще ничего не сделал! — его мысли Гермиона, что ли, прочитала?

— Да, но я тебя уверяю, он от этого не перестал быть таким засранцем, — и, если ему позволят, он еще и не раз провернет свои фокусы. Под Империусом был, ишь ты!

Гарри благоразумно в разговор не вмешивался: попасть под горячую гермионину руку — это страшно, проверено многолетним опытом. Да и вряд ли Поттер вычеркнул из памяти, как этот самый павлин чуть не убил Гарри из-за Добби. Интересно, чтобы делал Дамблдор, если бы у лощеного слизняка Авада не сорвалась в последний момент?

— Рон, выбери другой аргумент. Посильнее, — непреклонно скрестила руки на груди Гермиона.

Да, запросто.

— Долохов, Гермиона, — только и сказал Рон.

— Ладно, черт с тобой, — после недолгого молчания согласилась девушка, — Гарри, зачаруй ему кольцо. А ты, чтобы проследил, что артефакт попадет именно к тому, кому нужно.

Рон, ощущая себя одновременно и победителем и бессовестным гадом, обидевшим девушку, протянул кольцо раздора Гарри.

Кольцо им досталось почти случайно. Его Феллиани принесла довольно милая старушка, сказала, что досталось ей от погибшей племянницы. После просмотра колечка Рон, кажется, начал догадываться, почему погибла несчастная племянница...

Впрочем, судя по расчетам, от легилименции артефакт защищал и впрямь неплохо. А после некоторых поисков обнаружилось, что ранее кольцо принадлежало одному флорентийскому магу-затейнику, подвизавшемуся на службе у инквизиции. Потом мага то ли рассекретили, то ли свои придушили, но любимое колечко колдун перед смертью проклясть успел. Хотя, Гермиона настойчиво утверждала, что это был стихийный всплеск магии. Но это уже не имело никакого значения, потому что любимая игрушка мертвого флорентийца неведомыми путями оказалась сначала в Англии, а потом уже в руках у пронырливого скупщика.

И все неплохо было колечко, если не считать того, то постепенно и потихоньку начинало сводить с ума своего хозяина и, в конечном итоге, доводило его до самоубийства. В общем, для Луциуса Малфоя самое то вещица... Если еще и Гарри подсуетиться!

Гарри все-таки подсуетился.

— Вот, держи, — вернул колечко Гарри, после шипящих завываний и дерганных взмахов палочкой утирая честный трудовой пот со лба.

— Спасибо, друг, — Уизли ощущал как на лице сама собой расплывается счастливая и безмятежная улыбка всем довольного человека.

Поднимался наверх Рон полностью довольным жизнью и собой.

— Ты где был, мелкий засранец? — яростно прошипел Феллиани, до этого что-то убедительно втолковывающий белобрысому гаду.

— Искал подходящую вещичку, — негромко пояснил Рон. Сегодня его настроение не могло испортить ничто.

Когда Малфой, довольный своей покупкой, покинул лавку, Феллиани не преминул уточнить, выживет ли их клиент.

— Ваши грязные инсинуации меня неприятно удивляют, — высокомерно задрал нос Рон.

Феллиани, пораженный позаимствованным у Гермионы словарным запасом, аж замолк. Да и, если быть откровенным, не пришелся по душе толстяку наглый покупатель.

Тем временем, к концу подходил декабрь. В Хогвартсе должны были начаться пред рождественские каникулы, а Рон с тоской вспоминал праздничные пиры в замке и дома. Эх, как бы к мамочке не относиться, но готовила она так, что пальчики оближешь. Это не мерзкая гермионина стрепня, да и не постоянные перекусы в маггловских кафешках! Конечно, гамбургеры Рону нравились, но иногда хотелось бы и чего-то более основательного...

Потихоньку праздничная лихорадка охватила даже жителей Лютного, но не Гермиону. Прекращать тренировки Грейнджер не собиралась и им с Гарри тоже не давала. Рон подозревал, что главная проблема в том, что у Гермионы постоянно срывалась Авада. Круциатус у нее выходил блестяще, особенно если сгоряча, даже невербальное Империо выходило более-менее. Но не привыкшая к неудачам Гермиона все равно злилась и работала до изнеможения.

У самого Рона проблемы были как раз с Круциатусом — злиться и хотеть целенаправленно причинить боль для него всегда было сложновато. Рон знал, что был слишком отходчивым, не умел долго копить обиды.

У Гарри, обычно, таких проблем и вовсе не возникало — Непростительные явно были его стихией. Зато клятая окклюменция у друга не получалась от слова совсем.

— Знаешь, Гарри, — все чаще вздыхала Гермиона, — я начинаю понимать Снейпа.

Гарри, который тоже понимал, но только то, что в него сейчас полетит что-то покруче банки с тараканами, строил жалостливую мордочку и трагично кривился. Но на Гермиону, приобретшую устойчивость к их жалобам еще со школы, не действовало.

У самой Гермионы с ее упорядоченными мозгами окклюменция получалась неплохо, но зато Гарри блистал в легилименции, в которой у него неожиданно проснулся талант, понятно от кого перешедший по наследству. Для Герм все было наоборот — там, где не нужна была настойчивость и академические знания, подруга не блистала: легилименцию старательностью не выучишь, тут умение на грани искусства.

Сам Рон хромал и в том и другом, но по этому поводу не унывал. Для уныния у него были совсем другие причины — с анимагией что-то пошло не так, и теперь ему приходилось щеголять роскошным рыжим хвостом и в человечьем обличьи. Его конфуз стал для бессовестных друзей неиссякаемым источником шуток и веселого настроения.

Рон прятал хвост под мантией и злился.

Наступало Рождество.

Глава 7. Рейд в подарок

До Рождества оставалось совсем немного, когда их лавку внезапно навестили авроры с проверкой. Феллиани, загодя предупрежденный о нежелательном визите, старательно убирал запрещенные и просто способные вызвать подозрение предметы. Гермиона, с детства ненавидящая уборку, чувствовала себя хуже домовых эльфов: эльфы, по крайней мере, были рабами с промытыми мозгами, а она делала весь этот ужас добровольно. А ведь в это время можно было перечитать новый выпуск "Трансфигурации сегодня"... Рон, ненавидящий работать вообще, был с ней в этом солидарен. Один Гарри молча таскал, что было указано, и даже с невозмутимым лицом вытирал давно скопившуюся на полках пыль.

В общем, авроры застали их на завершающей стадии — старательно очищенная лавка выглядела непривычно и пусто. Печальное зрелище... А ведь знания и доступ к ним должны были бы быть открытыми, но из-за политики Министерства! Хорошо чистокровным — у них свои библиотеки, а их, незванных и нежеланных гостей из обычного мира, даже защищаться никто не учит!

В результате, когда в лавку вошли три дюжих аврора и какой-то молодой светловолосый парень, Гермиона была зла до неприличия.

И ведь прямо перед Рождеством заявились, будто больше делать им нечего!

— Приперлись, выкормыши гноллевы, — недовольно шепнул Феллиани и тут же растянул губы в улыбке, — господа авроры, добрый день.

Авроры день добрым, судя по их виду, не считали. Ну да, все закономерно — на улице мороз и снег, самое время сидеть дома, пить горячий чай или даже не менее горячий глинтвейн, а не шататься по всяким подворотням с проверками. Понятное дело, что авроры заранее были настроены негативно и активно не любили весь мир.

— Ну и дырень, — брезгливо огляделся один из министерских, лет тридцати, с длинным постным лицом. Второй — с залысинами, лет сорока, похожий на обесцвеченного и оттого более унылого Артура Уизли — с удивлением уставился на подпиравших вертикальные поверхности мальчишек. Видимо, Феллиани следовало бы дать им выходной.

Рон, застывший у двери со скрещенными на груди руками, смерил высказавшего оскорбительное замечание аврора кипящим возмущением взглядом. И чего это он?

Ах, ну да, ну да... Если по мнению министерского служащего это — дыра, то тогда Нора вообще трущобы. Как в Гарлеме, о котором Гермиона, к счастью, только слышала.

— И что же привело господ авроров в мою скромную лавку? — оскорбленно уточнил Феллиани. Скандал, конечно, их работодателю совсем не нужен, но и совсем промолчать тоже не дело.

Тем временем, его напарники по хозяйски обходили лавку. Гермиона столкнулась глазами с одним из авроров и почувствовала себя здесь лишней. Очень уж неуютно было под подозрительными и одновременно... какими-то липкими чужими взглядами. Гермиона даже начала понимать Гарри — кто знает, как бы она сама повела себя под тем прессом, под который попал Поттер на пятом курсе? Тогда-то она думала, что у того излишняя эмоциональная возбудимость и реагирует ее друг на происходящее как-то не так... Если бы дело было сейчас, Гермиона сомневалась в том, что она сама бы не сорвалась

Когда Гермиона начинала много вспоминать или размышлять, у нее получался отменный Круциатус. Взгляды и прикосновения Сивого, отвратительные егеря, Лестранж, ощущение ее палочки у горла, кровь, мертвый Колин Криви... Крики Лаванды Браун, Лав-Лав, неудачливой, бестолковой, шумной, но все-таки гриффиндорки, все-таки смелой и решительной, все-таки однокурсницы, с которой они провели шесть лет в одной комнате. Гермиона, если откровенно, терпеть ее не могла — за женскую болтовню и поверхностность, за друзей и популярность, но боли и смерти Браун не желала.

Смешно, тогда она считала, что за справедливость надо бороться. Сейчас же думала, что магическому миру не нужна справедливость. И, в любом случае, Гермиона не могла ее дать всем этим людям... Право, что характерно, магическому миру тоже было ненужно. Потому что как можно говорить о правовом государстве, если то же Министерство, даже не скрываясь, нарушает собственные законы?!

Вот и эти авроры, даже без приказа и ордена, собрались обыскивать их магазин! Это было просто... возмутительно!

И что с того, что Феллиани в самом деле хранит темные предметы — мало ли тех предметов у Ноттов и Гойлов, но к ним-то авроры не ходят! Где равенство перед законом?!

И, главное, к Боргину, который за столько лет преступной деятельности, приобрел множество контактов наверху, никто ни разу с проверкой не заглянул. А ведь там сам Волдеморт проработал некоторое время, попутно занимаясь довольно темными делишками. И, кто знает, если бы аврорат спохватился чуть раньше, то возможно Англия бы лишилась одного из своих Темных Лордов.

— Аврор Фенвик, — представился один из проверяющих, — нам поступил донос, что вы храните и распространяете запрещенные темные артефакты. Согласно постановлению Визенгамота 12-3— ф, мы вправе провести обыск помещения.

Гермиона аж подавилась воздухом от возмущения — обыск из-за анонимного доноса? Да это хуже, чем охота на ведьм Маккарти! Возмутительней, чем Уотергейтское дело, когда правительство прослушивало телефонные разговоры политических конкурентов! Потому что тут была даже не политика, и не целесообразность, которую Гермиона еще смогла бы — нет, не простить, но хотя бы понять... Это было черт знает что, полный беспредел и беспорядок!

Если бы аврорам так мешала подпольная торговля, то куда разумнее было перетрясти весь Лютный, а не помогать мистеру Боргину избавляться от конкурентов.

И все-таки кто их сдал? Вряд ли обитатели квартала: все-таки у местных была своя, пусть и своеобразная этика, да и недолго живут здесь доносчики, совсем недолго, а кончают и вовсе плохо... Видимо, кто-то из клиентов.

— Позвольте спросить, — скрипнул зубами Феллиани: источники итальянца причину его неприятностей не раскрыли, — кто же вам сказал подобную глупость?

— Скажем так, честный и бдительный волшебник, — выдавать информанта Фенвик явно не собирался.

Гермиона сделала страшные глаза Гарри — пусть хоть поверхностно, чтобы не заметили, попытается пролигелиментить авроров. Вон, хоть того, что помладше, у него окклюментивный щит должен быть похуже.

Гарри еле заметно кивнул. Остается надеяться, что у Поттера получится незаметно просканировать мужчин. Сама бы Гермиона точно не рискнула — не особо она была хороша в легилименции, как ни печально, даже бы прямой глазной контакт не помог. То есть, возможно защиту она бы сломала, но незаметно бы явно не вышло. Пусть лучше Гарри...

— Что ж, тогда добро пожаловать, — пожал плечами полностью смирившийся со своей судьбой Феллиани.

Авроры почему-то к обыску приступать не спешили. Может, ждали предложения о взятке? Это они зря, потому как их наниматель за медный кнат удавится. Гоблинские предки у Феллиани, что ли, в роду были?

Как оказалось, она ошиблась. Авроры ждали не возможности пополнить кошелек, нет, их смущало кое-что другое.

Бравых борцов с темными магами смущало их с мальчишками присутствие. Неназванный аврор что-то даже пробурчал про наглых школьников, шатающихся Мерлин знает где, вместо того, чтобы учиться. И вообще, будь его воля, он бы отпускал малолетних волшебников с Хогвартса только на лето, чтобы не мешали работать честным аврорам.

Рону даже пришлось сказать, что они не учатся в Хогвартсе. Фенвик смерил брезгливым взглядом порванную с утра — неаккуратный Уизли зацепился за какой-то гвоздь — и изгвазданную в процессе уборки мантию, и согласился, что они могли и не учиться в Хогвартсе. Все-таки за обучение надо было платить, а обладателям таких мантии, вероятно, с трудом хватало даже на еду. И то, по-видимому, не каждый день.

Потом их и вовсе попытались выгнать из лавки, но тут воспротивился Феллиани. Сказал, что они его работники и платит он не за то, чтобы они весь день бездельничали!

— О, а это что? — пока главный аврор препирался с лавочником, один из его товарищей добрался до полок с оставленным в лавке безопасным и легальным (сам не в курсе, откуда у меня этот хлам, — ворчал по этому поводу итальянец), а потому никем не купленным товаром.

В общем, сейчас русоволосый парень лет двадцати со странно знакомым лицом разглядывал невесть как завалявшийся в лавке огромный гадальный шар.

— О, не трогайте, это настоящий гадательный шар Кассандры, — всплеснул руками Феллиани, — он очень дорогой и хрупкий! Сэр, скажите вашему... молодому другу, чтобы был поаккуратней!

— Это мой стажер, — хмуро оборвал его Фенвик, — Френк, положи эту гадость, а то еще разобьешь.

Лучше бы разбил — тогда бы хоть можно было потребовать с аврора денег. Да и чем-то этот шар Гермиону неуловимо раздражал. Сразу вспоминалась изрекающая бред Трелони, ее многочисленный бусы, вызывающий головную боль аромат курительных палочек...

Авроры, наконец, приступила к своим служебным обязанностям.

Феллиани демонстративно ходил за Фенвиком следом — вроде как контролировал, чтобы ничего не украли. Красть было нечего, по сути, все стоящее было убрано, но авроров такое поведение итальянца бесило, так что Феллиани хоть как-то смог досадить "гобловым министерским ищейкам".

Рон с Гарри сели играть в шахматы. Финал был довольно предсказуем, так что Гермиона тоже решила заняться делом. Помогать аврорам она принципиально не собиралась — поэтому из сумки был вытащен последний номер журнала, в который она и уткнулась. Кому надо — пусть ищет! Все равно ничего министерские не найдут.

Конечно, ничего нелегально авроры и не нашли — зря они, что ли, столько времени на уборку потратили?

— Залить бы тебе в глотку веритасерум, — разозлено бросил на прощание Фенвик.

— По закону 123-2 бис допрашивать волшебников с помощью веритасерума можно только после предъявленного обвинения, — наморщил нос Рон, — а вы пока мистеру Феллиани ничего не предъявляли!

В голосе Уизли звучал явный вызов.

— А родители-то вам, детишки, разрешают здесь находиться? — подозрительно уточнил Фенвик, нахмурив кустистые брови. Смотрел аврор почему-то на Гарри, видимо, как на самого мелкого. Внезапный скачок роста Поттера, начавшийся на шестом курсе, на нем же, благополучно, и закончился. Так что был Гарри... скажем, примерно одного роста с самой Гермионой и куда ниже высоченного Уизли.

Нет, все-таки странно, куда смотрели социальные службы в Литл-Уинингсе, что за форменное безобразие?!

— Я — сирота, — трагично закатил глаза Гарри. Гермиона даже немного задумалась: правду ли он сказал или соврал. Это был, так сказать, концептуальный вопрос, требующий дальнейшего рассмотрения.

— А вы двое, — прицепился аврор. Видимо, чем-то они с ребятами его настораживали. Зря все-таки Рон привлек к ним внимание, теперь этот... Фенвик еще и не отцепится.

— Мы все совершеннолетние, мистер Фенвик, — решила вмешаться Гермиона, подчеркнуто неохотно откладывая любимый журнал в сторону.

Аврор только хмыкнул: ему было плевать на их гражданский статус. Они просто ему не нравились.

Сдал их, как выяснил Гарри, скотина Малфой. Гермиону даже перестала мучить совесть по поводу подсунутого тому колечка.

Но история с аврорами на этом не закончилась, потому что несколько дней спустя они вновь натолкнулись на безымянного стажера. Они тогда зашли в таверну старой Греты, в кои-то веке нормально пообедать, как настаивал Рон. Там они его и встретили.

Как подозревала Гермиона, стажер искал их вполне целенаправленно, так что когда парень подсел к ним за столик, ребята не удивились. Только Рон придвинул к себе тарелку поближе.

— Привет, я — Френк, — краюшком губ улыбнулся аврор. А Гермиона внезапно поняла, кто именно сидит вместе с ними. Лонгботтом. Еще молодой и вменяемый Френк Лонгботтом!

— Черт, Нев, — машинально вырвалось у Гермионы. Бесчувственный и нечуткий Рон ткнул ее в бок острым локтем — и что ему надо? Все равно, Лонгботтом ничего не поймет.

— Простите, что вы сказали? — уточнил отец еще не рожденного Невилла.

— Это так, личное, — чуть нахмурился Гарри, — вы чего-то хотели?

— Ах, да, — Френк, надо отдать ему должное, несколько смутился, — видите ли, ходили слухи, что кто-то массово скупает в Лютном темные предметы. Мы поэтому за тот анонимный донос так и зацепились, надеялись найти ниточку. Жаль, не повезло... Ой, простите, я не то хотел сказать!

Массово скупает темные предметы? Почему они не в курсе?!

— Возможно, вы что-то слышали? — не сдавался Лонгботтом. Вот же упорный. Даже если бы слышали, но ему бы точно не сказали... Хотя, это очень плохо, что не слышали. Очень, очень плохо.

— Простите? — Лонгботтом что, хочет сделать из них осведомителей?

— Не для протокола, — торопливо проговорил Френк. Ну, конечно, это же все меняет!

— Это ужасно, — твердо сказал Гарри, вгрызаясь в пирог с почками, — то есть продажа темных артефактов! И куда смотрит министерство!

Френк, заказавший себе чай, подавился и закашлялся.

— Вы поаккуратней, — Рон со всего размаха треснул Лонгботтома своей лапищей по спине.

— Извините, — откашлявшись, выдавил бедняга, — так вы ничего не замечали?

— Конечно, нет, — картинно ужаснулся Гарри, — иначе мы бы тотчас сообщили в аврорат. Хотя, — они с Уизли переглянулись и Рон начал вещать.

— Знаете, в Лютный одно время зачастил один маг, богатенький такой, его у Боргина постоянно можно было увидеть. Такой светловолосый высокий маг с тростью лет эдак двадцати. Трость такая приметная, с птичьей головой, — чуть улыбнулся Рон. Его веснушчатое простоватое лицо просто внушало доверие, словно утверждая — обладатель такого лица врать не может.

И, все-таки, кто скупает артефакты и как они это пропустили? И не соврал ли им Лонгботтом?

Глава 8. Солидарность и грязнокровки

В канун Рождества Гарри проснулся злой и расстроенный. У него было такое ощущение, словно его жестоко обманули — радость от наступления праздника так и не пришла, зато пришло кое-что другое.

Другим была какая-то обычно ему не свойственная детская обида: на то, что все не так; за то, что его бросили; да и на жизнь и мироздание в принципе. Именно поэтому видеть по-праздничному радостных и бодрых друзей было неприятно.

И, судя по всему, чувство оказалось взаимным. Проснувшийся всклоченный Рон, столкнувшийся с Гарри взглядом, немедленно отпрянул. После, пробормотав что-то о маскирующихся боггартах, Уизли смылся на кухню. Завтракать.

Гарри же поплелся умываться. Включив холодную — и как обычно мутную воду из умывальника, он окончательно взбесился. Парочка заклинаний расколотила умывальник вдребезги, дальше Гарри собрался взяться за дверь — парочка боевых проклятий здорово бы подняла ему настроение... Отрезвило его собственное отражение в зеркале: с перекошенным лицом, горящими алыми глазами и прочими милыми вещами. Честно говоря, оно его немало испугало: у человека по ту сторону был взгляд маньяка.

Гарри оглядел учиненный разгром и вздохнул. Кажется, теперь умываться им придется с помощью тазика и Акваменти. Просто прелестно.

Гермиона его убьет.

Гарри пригладил как всегда непослушную шевелюру, ибо причесываться не было никаких сил и смысла, и спустился вниз.

На завтрак были привычные бутерброды — сегодня дежурила Грейнджер. И кто бы сомневался? Даже смотреть на косые и толстые куски хлеба, намазанные всем подряд, и сваленные неаккуратной горкой на тарелке, было неприятно. Кажется, он не ошибся и Гермиона собиралась их отравить.

И только Уизли, всегда отличавшийся странными пищевыми привычками, мог с аппетитом поедать эту гадость — что впрочем он и делал. С другой стороны, луженный желудок рыжего мог выдержать даже отвратительные скользкие грибочки, приготовленные Гермионой в середине их блужданий по лесам. Представители же славного рода Поттеров подобным умением отродясь не отличались.

Зато теперь Гарри точно был уверен, что не голоден.

Он налил себе заваренного чаю, плеснул молоком и со злостью опустил чашку на стол. Чай, разумеется, расплескался.

— Гарри, приятель, что такое? — лицемерно уточнил рыжий, отрываясь от еды.

Гермиона молча протянула ему намазанный джемом бутерброд — верх ее кулинарного искусства. Потом так же молча достала палочку и прибрала стол.

Гарри присел на стул и нахохлился. К предложенному бутерброду он не притронулся и даже не собирался.

Рон окончательно оторвался от любимого дела и теперь смотрел на Гарри во все глаза. Они немного помолчали, поигрались в гляделки, а потом не выдержала уже Гермиона.

— Гарри, — своим привычно визгливым, припасенным для нотаций голоском, проговорила Грейнджер, — немедленно объясни, что с тобой такое!

Уизли с ожиданием кивнул.

Гарри с яростью вцепился в палочку — еще и притворяются. Вот же гады!

— А то вы не знаете! — почти переходя на парсельтанг прошипел он. В голове вертелось парочка особо заковыристых проклятий. Останавливало от их применения только понимание того, что других друзей у Гарри нет.

— Нет, приятель, мы не знаем. Потому и спрашиваем, — необычайно серьезно пояснил Рон.

— Мы о тебе волнуемся, Гарри, мы же друзья, — поддержала рыжего Гермиона.

— Да неужели? Друзья?! Волнуетесь?! — с издевкой передразнил эту парочку Гарри. — То-то не одна собака даже не поздравила меня с днем рождения!

Воцарилась нехорошая, липкая тишина.

— День рождения? — неверяще переспросила Гермиона. Голос ее упал почти до неразличимого шепота.

Гарри вновь показалось, что что-то не так. Желание поскандалить сдулось как воздушный шарик, и осталась лишь опустошенность.

— Гарри, друг, — сочувственно качнул оранжевой головой старина Ронни, — сейчас как бы декабрь.

Твою ж ...! И какого дементора, это все вечно творится именно с ним! Зачем, мать его Лили, он прихватил змеемордого с собой?! Чем он вообще в тот момент думал?!

— Вот же ...! — высказался Гарри.

— И не говори, приятель, — согласился Уизли.

А бутерброды, кстати, на вкус оказались куда лучше, чем на вид.

К вечеру Гарри немного отошел. Они побродили по Косому, купили парочку ненужных, но приятных глазу безделок, попили сливочного пива, аппарировали в маггловский Лондон показывать Рону кино — в общем, день вполне удался.

Осталось только завершить празднование поеданием запеченного с яблоками гуся — разумеется, купленного в таверне. Честь нести их праздничный ужин выпала Гарри — ему даже показалось святотатством применять к запеченному красавцу какие-либо чары. Разве что, консервирующие — чтобы не успел остыть. Рон, следом за которым плыли пакеты и свертки с несъедобными покупками, периодически поглядывал на этот кулинарный шедевр. Гермиона, отдуваясь, тащила зачарованную сумочку — уже новую, но по какой-то причине опять вышитую почему-то розовым бисером. В сумочке были новые книги по окклюменции и коробочки с китайской едой, купленной по ее настоянию.

Теперь они возвращались домой — то есть в гостиницу. На улицы, кроме случайных прохожих, пытавшихся слиться с тенью, им никого не встретилось. Даже не было особой нужды оглядываться — Лютный словно бы опустел. То ли его обитатели решительно были настроены отпраздновать совсем не волшебный праздник, то ли кто-то запустил вирус драконьей оспы. Гарри склонялся к первому варианту, но, зная порядки волшебников, нельзя было исключать и второй. Заводят же они василисков в канализации и поклоняются младенцам!

Чем бы еще заняться вечером? Нет, ужин — это безо всякого сомнения, но не едой единой жив человек. Гермиона предлагала провести кой-какие вычитанные в книжках ритуалы, но Гарри был категорически против. Он сомнительным ритуалам еще с кладбища малого Хентингтона не особо доверял... А то автор неверно запятую поставит, а ты ходи потом без носа... Или вовсе с хвостом, от которого Рон все еще никак не мог избавиться! Несмотря на все старания Гермионы, между прочим.

— Думаю, можем сыграть партийку-другую в шахматы, -Рон небрежно стряхнул с рыжей головы снег. Шапку с помпоном, врученную ему заботливой Гермионой, Уизли носить отказывался, посему щеголял с постоянно красными ушами и носом.

— Это не конструктивно, Рон, — возразила не любившая проигрывать Грейнджер.

Гарри девушку поддержал — какой смысл предпочесть шахматы, если финал все равно предсказуем. Да и Рону куда интереснее было играть с маэстро Феллиани, как оказалось тоже любившим долгие размышления над доской. Правда, какие коленца выдавал их работодатель, в очередной раз сдав партию рыжему! Это заслушаться было можно!

— В плюй-камни, — уже с сомнением предложил очередной вариант Рон. Плюй-камни никто из них особо не любил, но над ними хотя бы не надо было думать. Думать Гарри любил не сильно — он от этого обычно расстраивался.

— Можем погадать, — внезапно выдала Гермиона.

— Ты же презираешь гадания?!— пораженно открыл рот Рон.

Гарри тоже малость удивился.

— Ну да, — ни мало не смутилась девица, — но это же для развлечения. У нас девчонки в средней школе устраивали девичники с гаданиями.

И, судя по всему, Гермионе на них побывать ни раз у не удалось. Как одно время говорила помешанная на популярной психологии тетушка — "гештальт требовал завершения".

— Ну, если ты так хочешь, — великодушно махнул рукой Рон. Он никогда не возражал против любого досуга, не связанного с учебой или приложением особых усилий. Гарри еще в школе помнил, как к Уизли подходил Финниган: "Мол, пошли, кинем навозные бомбы к слизням в раздевалку, дружище". А с другого конца комнаты Гермиона с учебниками и намеками на домашку по трансфигурации подлетает. После этого Рон быстро решал помочь в праведной гриффиндорской борьбе против коварных и скользких слизеринцев.

Гарри во всем этом безобразии, правда, не участвовал. Это был пятый курс с его оскорбительными инсинуациями, впавшим в параноидальную конспирологию Фаджем и обнаглевшей Амбридж, и Симус Финниган, никогда не отличавшийся умением думать самостоятельно, в отличие от традиционной ирландской безбашенности, Гарри игнорировал.

Впрочем, к дементорам Финнигана и его мамашу.

— Ага. Посрамим славу Трелони, — учитывая познания Гарри и Рона в квиддиче, они, в принципе, неплохо могли бы заработать на предсказании результатов. Или просто на ставках.

Правда, тогда они точно привлекут к себе ненужное внимание, а без этого лучше обойтись.

— Можно подумать, это так сложно — переплюнуть старую мошенницу, — высокомерно протянула Гермиона.

— Ну... — начал Гарри, совсем не убежденный в профессиональной несостоятельности любительницы хереса.

— Стой, кажется, в переулке кто-то есть, — перебил его насторожившийся Рон. У приятеля после анимагических тренировок здорово улучшился слух, надо признать.

Рука Гарри тотчас метнулась к палочке. Гусь, подверженный заклинаний левитации, завис над левым плечом. Гермиона воинственно сощурила глаза, выуживая из сумочки антиаппарационный амулет. С ним и с палочкой в левой руке подружка выглядела взбешенной выдрой. Рон серьезно насупился и словно бы подтянулся.

Почему-то никто из них не решился просто пройти мимо.

— По-моему, там кто-то зовет на помощь, — неуверенно вслушался в темноту Уизли.

Они аппарировали — неизвестно куда, не понятно зачем. Гарри мельком подумал, что пора бы повзрослеть и перестать быть в каждой бочке затычкой, но дурные детские привычки так просто не исчезали.

Рон и его новоприобретенный слух не ошиблись — в переулке им предстала чудная картинка, состоящая из Флемминга — пьяницы, промышляющим темными делишками — и по-маггловки одетой девчонкой лет четырнадцати, с короткими, чуть рыжеватыми волосами. Кажется, кого-то тут собирались разделать на органы.

Но, видимо, не того, о ком можно было подумать первоначально.

— Флемминг, старая скотина, че ты тут делаешь? — грубо начал Рон. Гермиона, старательная и правильная девушка, разоружила пьянчужку, демонстративно сломав палочку у того на глазах.

— А вам троим какое дело? — с бессильной злобой смотря на упавшие на землю обломки палочки, поинтересовался этот отброс.

Им, в принципе, было все равно. Гарри так уж точно — подвигов он в свое время насовершал достаточно, с него хватит. Но и уйти, бросив магглу явно было не дело. По крайней мере, Гермиона бы такого точно не одобрила.

— Он пытался наложить на меня Империус, — дрожащим голосом выдавила предполагаемая маггла.

— Заткнись, грязнокровка, — скривился Флемминг.

М-да, девчонка-то явно из старого-доброго Хогвартса. Заблудилась, что ли?

— Ладно, мы сегодня добрые, — решила урегулировать конфликт чем-то недовольная Гермиона, — так что проваливай, полудурок.

— Эээ... а грязнокровка? — нагло уточнил ничуть не осчастливленный благополучным завершением дела Флемминг. Подтверждая присвоенное Грейнджер определение.

Гарри вздохнул и наколдовал парочку среднего пошиба сглазов. По-хорошему в Лютном не понимали.

— Ух, ты, а нам такого на Защите не показывали, — удивилась еще одна, лишенная чувства самосохранения.

Курс пятый-четвертый, про себя прикинул Гарри. Потому что одно из примененных проклятий так-таки было в учебниках за шестой год.

— Тебя до Косого довести? — доброжелательно уточнил Рон, наблюдая за спиной убиравшегося куда-то заливать свою неудачу Флемминга.

— Да, то есть, нет, — смешалась школьница. Для избежавшей мучительной смерти она выглядела очень даже браво — гриффиндока, наверное.

— Так да или нет? — уточнил Гарри, палочкой подманивая гуся, уже покрывшегося легким налетом снега.

— Да... спасибо, но... Вы немоглимне подсказатьгдекупитькниги потемной магии, — решившись, выпалила спасенная.

— Что? — тупо переспросил Рон.

— Повтори, пожалуйста, членораздельно, -засовывая не пригодившийся артефакт обратно в кошмарно розовое нечто, бывшее ее сумкой, скомандовала Грейнджер.

— Я слышала, тут продаются книги по боевой и темной магии, — тихо, но довольно решительно заявила девочка, — мне они нужны. Я, кстати, Энн.

— Очень приятно, я — Гермиона, — мягко улыбнулась их подруга, — а эти двое — Гарри и Рон. Лохматый — Гарри, а долговязый — Рон. Зачем тебе запрещенные книги, если не секрет? Ты ведь из Хогвартса?

— Мне очень надо, — насупилась Энн.

— Это не объяснение, — качнула головой Гермиоа, увлекая девочку из переулка. Кажется, у них сегодня будут гости — не зря столько еды накупили.

— Вы не понимаете...

— Так, объясни, — рубанул Рон, не любивший долгих хождений вокруг да около.

— Вы-то, небось все чистокровненькие, — странно враждебно пробормотала Энн.

Гермиона сочувствующе положила той руку на плечо — сама в школе натерпелась.

После недолгих убеждений, они, в конце концов, получили довольно мерзкий рассказ о том, чем была их дорогая школа в семидесятых.

Раньше Гарри не задумывался, каково было таким как Гермиона во время расцвета пожирательского движения. Да и вроде в Хогвартсе был Дамблдор, он не должен был позволять... Нет, если подумать, ведь если даже якобы проигравшие первую войну слизни вели себя как хозяева положения, то вряд ли они сдерживались в то время, когда они почти победили!

Да и толку с того Дамблдора. Светоч добра, долбанный, даже порядок в школе навести не может!

— Они-то все владеют магией покруче, чем мы... А мы, якобы, грязь у них под ногами. Ходят по школе как короли! Нас-то никто не учит! Вот, Макдональд недавно прокляли — аж в Мунго увезли, а этим подонкам ничего не было! — еще больше распалилась Энн.

Гермиона слушала школьницу, и в ее глазах все больше разгорался знакомый Гарри нехороший огонек. Грейнджер вышла на тропу войны.

Кажется, в это время магглорожденным жилось и в самом деле довольно тяжело. Гарри вспомнил про Лили из думосбора Снейпа, говорящую про злую шутку слизеринцев над Макдональд. Кажется, все было в самом деле так и даже хуже.

— Многие наши в Хог даже возвращаться не собираются. Я бы тоже не вернулась, но мало ли как повернется... Мои-то родители меня от волшебников защитить не смогут! А переехать куда у нас денег нет. У меня отец — рабочий, мама — в магазине работает. Им даже, чтобы в Хогу меня отправить, кредит брать пришлось. До сих пор не выплатили.

— И ты решила искать здесь... возможности чего? — тихо уточнил Гарри. Интересно, понимала ли Энн, что могла и вовсе никогда не вернуться из Лютного.

— Знаний хотя бы... Я же говорю, нас никто ничему не учит. Ну, организовали мы клуб самообороны — что толку? Этих-то и родичи тренируют, и заклинаний побольше чем мы знают. Пока мы их Эспеллиармусом. Они пару проклятий помощнее — и все, п...ц котенку, — зло процедила Энн. — И,главное, администрации все равно, а в Совете — все ихние!

— Их, — машинально поправила расстроенная Гермиона.

— Да мне ...! Эти ублюдки Эмерсона, который за младших с Хаффлпаффа вступился, голым в дереву в Запретном Лесу привязали! Зима была, между прочим, он там чуть не околел! Потом месяц в больничном крыле валялся, а ублюдкам — ничего. Мол, опознать нельзя, все в масках были. Да Эми их по голосу узнал!

— Херово, — согласился насупленный Рон. Ему тоже было неприятно.

Гарри вспоминал кузена Дадли и его банду, детей в приюте, холодных воспитателей, краснеющего Вернона... Наверное, так и становятся Темными Лордами.

— Ненавижу их, — тихо прошипела Энн.

— Понимаю, — сочувственно выдавил Уизли.

— Так вы мне все-таки поможете?

— Что ж, это Рождество, а на Рождество случаются чудеса, — подмигнула Гермиона. Подруга уже все для себя решила.

Глава 9. Целители, шпионы и брокколи

С Энни, гриффиндоркой-четверокурсницей, упрямой и резковатой девчонкой, они распрощались только в конце школьных каникул. Рону Энни не слишком мешала да и чем-то напоминала Джинни, любимую младшую сестренку. Та тоже бывала местами довольно упрямой и редко меняла свои решения.

Энни прожила с ними почти две недели и стала как родная. Ну, или, по крайней мере, от нее была определенная польза: она позволяла реализовывать страсть Гермионы к чтению нотации и объяснению всяких запутанных штук, спокойно выслушивала явно "конспи-роло-гические" (так их называла умница Герм) теории Гарри да, к тому же, неплохо играла в шахматы.

Первоначально, как понял Рон, Гермиона планировала дать девчонке кое-какие книжки, показать пару заклятии в свободное время да и отпустить с миром. Не получилось, Энни осталась у них жить. Как объяснила сама Энни, дома ее не очень-то ждали, чем завоевала симпатию и ярчайшее понимание еще и со стороны Гарри.

В общем, распрощались они со всем довольной гриффиндоркой чуть позже, вручив на прощение напутствие и тяжелый том с проклятиями. Но и этим дело не ограничилось. Вдохновленная своим педагогическим талантом и опытом Гарри в организации "тайных школьных сообществ", их отличница усовершенствовала свой "магический контракт", используемый на пятом курсе много лет тому вперед. Теперь никто, подписавший его, не мог ничего выдать под угрозой полной потери памяти, не мог сказать о контракте никому, кроме магглорожденных — Гарри настаивал на включение полукровок, но Гермиона была непреклонна — и обязался помогать членам клуба. Собственно, целью клуба была самозащита и обучение магии, для чего Гарри с полного одобрения их с Герм рассказал про Комнату по Требованию. Горящая революционным рвением Энни дала слово заняться вербовкой: скоро их клуб по обучению грязнокровок темной магии должен был начать работать.

Рону было немного обидно за чистокровных — и среди них встречаются приличные люди, он сам тому порукой — но мешать Гермионе играться в заговоры было делом напрасным и небезопасным, посему он промолчал. Да и не все ли равно? Тем более, Энн — веселая девчонка да и почти рыжая.

Энни пообещала писать письма и с тем и отбыла.

А у них, между тем, настали тяжелые времена. Гермиона увлеклась здоровым питанием. И ладно бы сама сходила с ума, но нет же, к их с Гарри ужасу, и им приходилось принудительно давиться мерзкими, но — несомненно полезными, Рон, ешь и не жалуйся — брокколи. Гарри шепотом рассказывал про диету Дадли-пусечки и предполагал, что в Гермиону мог вселиться дух тети Петунии. По здравому размышлению, Рон решил отказаться от экзорцизма и изгнанию злых духов из подруги, просто тайком поедая бутерброды с мясом и сыром. Правда, приходилось делиться с Гарри — друг иногда так агрессивно сверкал голодными глазами, что Рон боялся, что очкарик сожрет его вместо обеда.

Гермиона на уговоры и мольбы сжалиться и пощадить их растущие организмы не реагировала никак. Дементорова ведьма!

Рон чувствовал, что с каждым днем теряет вес и веру в людей. Да, Мерлина ради, он уже почти похудел на десяток фунтов! И нифига это не полезно для пищеварения, Гермиона! Люди — это не Аберфортовы козы, старикашка Волди тебя побери.

Мэтр Феллиани, которому про диету проболтался Гарри — вот же язык без костей — нашел кучу поводов посмеяться над своими незадачливыми работничками. Гарри предлагал отраву, Рон уже почти согласился, но, вспомнив, кто именно платит им зарплату, от убийственной для их кошельков затеи приятеля отговорил.

Эх, хорошо, когда была Энни. Какое чудесное рагу она могла готовить! Это тебе не склизкие каша или макароны (они всегда получались примерно одной консистенции и вида) Гермионы, и не безвкусные супы Гарри.

В общем и целом, Рон был полностью и абсолютно несчастен.

Еще и этот проклятый, никак не исчезающий, хвост. Рон уже малость опасался продолжать тренировки: а ну как, еще и уши появятся! Что, ему и в помещении придется в шапке ходить? Или капюшон надвигать на лоб, как будто он под Пожирателя косит?

В конце очешуительно холодного января — первого на памяти Рона — им довелось получить еще одно предложение работы. Случилось сие так.

Они тогда вечерком шатались по Лютому — так, просто проветриться, послушать, какие слухи у местных про Риддла и его шайку ходят. Посмотреть, авось что новенького и интересненького прикупить удастся. Рон тогда еще продрог до костей — даже согревающие заклинания не спасали.

Но Гермиона шмыгала красным носом и упрямо рассекала толпу — они ненароком забрели на местный блошиный рынок, Гарри молчал, и Рон, не желавший показаться изнеженным маменькиным сынком, по типу Малфоя, мерз за компанию.

Он чуть было не купили запрещенный совсем недавно, еще пяти лет не прошло, ковер-самолет — остановила только цена на контрабандный товар. Присмотрели кое-какие ингредиенты: Гарри с его манией преследования накупил шкурки бумсланга, значит, варка оборотного была неизбежна и неотвратима.

Они даже несколько раз остановились поболтать со знакомыми. Косая Бетти, ведьма-перекупщица, пожаловалась на зачастивших в Лютный авроров. И, что самое странное, вроде пока никаких громких арестов не было... Что же такого вынюхивают министерские?

Ллойд, тощий носатый колдун, шепотом и под большим секретом сообщим, что в Лютном видели Лестранжа-младшего. Вроде как парень искал для своего лорда новых сторонников. И даже, судя по всему, нашел — многие оборотни, испытывавшие трудности с работой, ухватились за предложенный шанс. Да и вообще, отребье в Лютно всегда было радо возможности заработать.

Рон уже даже и не удивлялся: их личный вампирюга чуть ли от восторга не писался, рассказывая о величии старины Волди. Кажись, бедолага воспринимал змеемордого как защитника прав угнетенных магических рас. Вот наивный-то.

Но дела и впрямь шли паршивенько. Министерство все закручивало гайки, выпуская бессмысленный и дурные даже с точки зрения Рона эдикты и декреты, все тужилось, что-то изображая из себя — как там Герм рассказывала — Большого брата.

Рон, как раз по ее совету, прочитал Оруэлла. Малость впечатлился. Магглы были безумны, раз придумывали такое. Но, по счастью, магическому мира подобное не грозило... ведь правда?

Но, в общем, все дело было даже не в министерстве. Просто ситуация сложилось, что в магической Англии на настоящий момент не был доволен никто. Чистокровные требовали больших прав и вспоминали об ушедших временах, оборотни и темные твари хотели возможности жить нормально — хотя вкладывали в это "нормально" каждый свое. Вспомнить хоть Сивого, магглорожденные хотели избавиться от "стеклянного потолка" (еще один термин Гермионы) и дис-кри-ме... то есть дискри-ми-нации.

Англия напоминала кипящий котел.

Все внезапно озаботились политикой, стычки сторонников разных лидеров стали довольно частными. Теперь за поддержку Дамблдора можно было сразу получить в морду. Поддерживать Волдеморта было просто опасным — запросто могли донести в аврорат.

И только родимое Министерство не поддерживал никто.

Ну, это если речь идет о Лютном.

Хотя, надо признать, и среди обывателей ходили нелестные отзывы. Наслушались они в Косом с ребятами довольно много жалоб, надо отметить.

Хотя, Барти-старший, пока еще не окончательно вошел во власть, несмотря на выбитые своим аврорам привилегии, аврорат не сумел организоваться в еще одну силу, так что у простых граждан был повод для недовольства. По сути, сейчас было только две реальные силы: Дамблдор и его сторонники и мрачной тенью нависшая над Англией фигура Темного Лорда. Министерство смотрелось мелкой шавкой между двумя Церберами...

В общем, пока Рон предавался размышлениям о тяжелой и безнадежной ситуации в родной стране, чтоб ее гриндилоу утащили, они буквально натолкнулись на причину их будущих неприятностей.

Если бы они знали, что встреча с раззявой-магом приведет ко всем этим будущим событиям, Рон лично бы настоял, чтобы они прошли мимо. Увы, будущее им было не ведомо, спасибо Трелони и ее полностью бесполезным урокам, так что...

Нет, это слишком сумбурно. Следует начать по порядку.

Они вышли с рынка, а потом Гарри буквально столкнулся нос к носу с каким-то засмотревшимся по сторонам магом. Честно говоря, раззяву от бесконечно пребывающего то ли в хандре, то ли в бешенстве проклятия Гарри спасли только вовремя прозвучавшие искренние извинения. Тут бы они и распрощались, но дядечка маг внезапно озаботился тем, что делают юные маги в довольно мрачном и опасном месте. В общем, их вознамерились спасть.

Рон, давно убежденный в силе и действенности Обливиатуса, уже было собирался...

Эх, как прав был Локхарт... Сколько проблем способно разрешить одно-единственное заклинание... Увы, мимо проходили авроры. В штатском, конечно, вот только их приметы были знакомы всему Лютному, так что толку в их маскировке? Конечно, морду можно оборотным подправить, а походку, палочку, мысли куда денешь?! Нет, не зря они озаботились изучением легилименции.

Закончилось все тем, что пришлось им идти с незнакомым — зовите меня Элвин, ребятки — магом до Косого. Там-то этого чудилу и прихватило.

Рон понятия не имел, кому этот кадр так насолил, что его прокляли, но ведь прокляли же. Или купил чего-то не того?

Проклятье-то, в целом, вполне знакомое, привет Кети Белл и мелкому белобрысому тваренышу, да и как снимать его Рон примерно представлял. А Гарри с Гермионой так и вовсе без "примерно".

Вопрос состоял в том: "стоило ли вмешиваться?" Гарри, малость поменявшийся под влиянием крестража — Рон и сам в курсе как это бывает, на себе испробовал, спасибо — был категорически против. Гермиона, вещавшая о нравственности и морали, была категорически за.

Рон колебался.

С одной стороны, он вроде как гриффиндорец, а не какой-то скользкий слизень... С другой стороны, было лень.

В конце концов, светлая сторона Рона Уизли победила. Было решено помогать.

Ну, они и сняли все острые симптомы и задержали проклятье, а потом решили, что пусть дальше возятся специалисты. Им за это денег платят, а они, между прочим, бесплатно трудились!

Потом они аппрарировали в Мунго с почти снятым проклятие. Старший целитель, пораженный увиденным, буквально в них клещом вцепился — мол, откуда у них такие познания в темной магии?! Притвориться, что они не причем, не вышло. Отбрехаться, увы, тоже.

Вот так и делай добрые дела.

Закончилось все дело предложением поработать целителями в Мунго. Так как альтернативой снятию редких черномагических проклятий со всяких там был вызов авроров, пришлось согласиться. Тем более, что им было

Так у них появилась подработка в Мунго и несколько полезных знакомств.

В последние время к ним зачастил Френк. Да и боггарты с ним, с Френком Лонгботтомом, Рону будущий отец старины Невилла не мешал. А вот параноика Гарри невнятные намеки и какое-то ожидание в глазах аврора немного напрягало.

Впрочем, Гарри вообще власти не доверял.

Хотя Гарри и на увещевания Гермионы не поддавался, все о своем твердил. Рон уж сколько пытался друга убедить, что нечего искать боггарта в шкафу, если его нет.

Рон уж потом не выдержал, решил сам все точки над и поставить. Пусть уж Гарри, наконец, успокоится. Но на прямой вопрос Рона: "Чего, мол, ты, Френки, хочешь-то?" удалось добиться только отшучиваний и каких-то невнятных объяснений.

Тут уже и Рон малость задумался. Френк, конечно, парень веселый — и эля с ним тяпнуть, и поболтать по-свойски... Нет, хороший парень Френк, настоящий гриффиндорец, свой человек...

Да нет, не свой. Своими у Рона были только... ну да, Гермиона с Гарри.

На общем совете было решено действовать и добиваться правды! Ханжа Гермиона участвовать отказалась.

Так что в один из дней на чистом мужской встрече пьяному Френку было подлито пара капель веритосерума. Френк, как выяснилось, пьяным только притворялся.

Нехорошо получилось.

Рон было даже немного совестно связывать и оглушать приятеля.

Чуть позже, когда они все-таки влили зелье правды аврору в глотку, нежной и чувствительной совести Рона Уизли все-таки пришлось умолкнуть.

Твареныш Френк использовал их как подсадных уток!

Этот... Лонгботтом, чтоб его дементоры поцеловали, сливал через них информацию. Прощупать почву хотел, ... такая!

Френк и его начальство думали посмотреть, кому они передадут инфу про покупку артефактов, кто там в Лютном зашевелится. Выяснить хотели, умники такие, конкуренты Боргина ли прореагируют — если это внутренние войны Лютного — или что-то связанное с пожирательской деятельностью окажется. Мол, хотел намекнуть — кому? Темным родам? — что авроры все знают и следят.

Почему через них? Так на Феллиани выхода другого не было, а их хозяин все-таки в Лютном, после Боргина, самая крупная рыба будет.

Глядя на оглушенного и с подчищенной памятью Лонгботтома, Рон как никогда понимал нелюбовь Гарри к официальным лицам.

Глава 10. Уважаемые персоны (тут автору захотелось написать "пацаны", но автор сильная личность, он удержался)

Френка пришлось отпустить, конечно, предварительно стерев ему память. Стирали Гарри и сама Гермиона — как специалист по Обливиэйту и единственный приличный легилимент в их компании. Гарри на прощание пнул Лонгботомма по ребрам, Гермиона вложила парочку вполне убедительных воспоминаний — взятых у реального человека, между прочим — о безудержной попойке в одном из заведений Косого... Затем оставив "пьяного" аврора в одном из закутков возле Дырявого котла, они апарировали.

Как выяснилось позже, Френк ничего не понял — или волне успешно притворялся — так что все было в порядке. Ну, не считая того факта, что мальчишки больше не хотели с аврором не то чтобы пить, но и вообще даже здороваться.

— Гермиона, он же предатель! — абсолютно нелогично, но весьма экспрессивно возмущался Рон.

Гарри только поддакивал.

Но Френк все-таки был вполне себе аврором, хоть и стажером, так что, по мнению самой Гермионы, все было вполне закономерно. И чего мальчишки вообще ожидали?!

Самое смешное, что они изначально предполагали, что Френку от них нужно что-то вполне определенное, но мальчики все-равно приняли "измену" приятеля близко к сердцу.

Признаться честно, и самой Гермионе было несколько неприятно, но она хоть понимала, что несколько несправедлива и вполне себе субъективна.

В общем, на мальчиков пришлось малость надавить, чтобы заставить их продолжать общаться с аврором Лонгботтомом. Зачем им лишние проблемы и подозрения?

Рон с Гарри, после нескольких дней уговоров — нет, она не нудит, Рон Уизли — сдались.

Оно и правильно. Нельзя было, чтобы аврор что-то заподозрил — конспирация наше все!

А еще Гермиона начала понимать, что никогда не сможет оставить ее мальчиков — они же без ее четкого руководства просто пропадут! Нет, ну вот как их оставить одних, таких неприспособленных?!

Одним Френком и аврорскими интригами их повседневные проблемы не ограничивались. Мало им было Мунго (хотя, в принципе, Гермионе работа в Мунго очень даже нравилась), так еще и местные повадились к ним ходить. Они что, похожи на профессиональных целителей?!

Конечно, им платили: собственно, только поэтому еще ни Рон, ни Гарри, ни она сама не взбунтовались и не отказались помогать... На Гермиону еще сильно влияние оказало понимание того, что за контингент к ним ходит — всяческого рода отверженные. Такие — преступники, темные твари, нелегальные иммигранты — не могли рассчитывать на помощь из Мунго, разве что только на милосердную Аваду от авроров.

Приходилось, засучив рукава, сжимать зубы и доставать палочку. Мэтр Феллиани был очень недоволен, говорил, что эти приработки оказывают негативное влияние на их работу в лавочке. Хотя, вообще-то, они подрабатывали в свободное время... Да и опоздали всего-то пару раз. Но там было очень серьезное проклятье и рана, нанесенная оборотню, зачарованным серебром! Это был вопрос жизни и смерти!

Времени у их становилось все меньше и меньше, не всегда хватало даже на полноценные тренировки. О нормальном 8-часовом сне давно уже пришлось забыть. Странно еще, что Рон с таким режимом не взбунтовался. Гермиона подозревала, что Уизли просто устает настолько, что ему даже возмущаться лень.

Грело только воспоминание о вложенной в маггловские банки вполне внушительной сумме. Да и знакомства с вполне себе преступными персонами не прошли даром — у всех троих появились новенькие маггловские документы, на всякий случай. Орлеан, жди, мы скоро приедем!

И все равно, даже обычно вполне работоспособная Гермиона и привыкший к интенсивному труду Гарри начали сдавать, а все эти... люди... все шли и шли. И с каждым незваным пациентом у них прибавлялось все больше здорового целительского цинизма и убавлялось вполне человеческого сочувствия.

Нет, ну кто всем этим — скорбным разумом болящимся — дает их адрес? Какой ... их выдал?!

Гермиона подозревала, что выдали их оборотни из стаи Сивого: ну, честное слово, кто еще мог быть в курсе их познаний в снятии всяческих проклятий? Ну, Макс Дуэйн, толстый и хмурый целитель из Мунго, иногда припрягавший их к работе вместо интернов, ну, мэтр Феллиани — но тому невыгодно терять работников — кто еще-то?

Ну, Демиэн, которого как-то пришлось лечить после стычки с нагловатыми ирландскими магами, приехавшими в Англию по своим неведомым делам. Еще племянник Косой Бетти, с которого пришлось снимать проклятие "гниения внутренностей", дочка хозяина трактира "Глухой аврор и три русалки" — но там у них было оправдание в виде пожизненной скидки на еду, Рон не смог устоять...

М-да, пол-Лютного считай. Хорошо же они засветились. А ведь собирались не привлекая внимания поднакопить деньжат да свалить отсюда в Новый Орлеан. Гермиона точно решила, что хочет жить именно в Новом Орлеане.

И, ведь что самое ужасное, еда в "Глухом авроре" настолько отвратительна, что даже абсолютно всеядному Рону не нравится! Да она не далее как вчера обнаружила в мясном рагу человеческий ноготь!

Кажется, Гермиона начала догадываться, почему трактирчик так любят всякие темные твари — там видели даже ругару! Нет, пора уже прекратить ходить туда, черт с ней, со скидкой!

Да и нет ничего лучше, чем вегатерианская диета. Брокколи и только брокколи! Ну, может, еще капуста.

То, что в Лютном они давно уже стали своими стало понятно в конце февраля. Вновь выпал снег, хотя немного и потеплело. Они решили пройтись из лавки до дома, не все время же аппарировать, это вредно для здоровья! Необходимо хоть иногда дышать свежим воздухом, все-таки.

Рон, ленивая скотина, всю дорогу ныл, что и так устал и не хочет тащиться по всей этой слякоти. И отчего, позвольте узнать, рыжий так успел устать? От болтовни с клиентами, что ли?! Все-таки почти всю основную работу делали они с Гарри: варили зелья, снимали проклятья с магической рухляди, приносимой в лавку маэстро Феллиани всяческим сбродом... Ладно, Рон тоже помогал с проклятьями, у него вполне неплохо получалось.

Но, все-таки, чесать языки с редкими покупателями, это тебе не слизней резать! Вот если бы ей маэстро доверил, то она бы, небось, не меньше продала! А то, что в тот раз она долбанула какого-то волосатого дяденьку проклятьем — так он таким тупым был, объяснять замучаешься, да еще и смотрел на нее каким-то скабрезным взглядом. Любой бы сорвался! И, вообще, это была случайность... И с тем немецким чернокнижником тоже, и с толстой ведьмой, и с гоблином, и с...

В общем, случайность. И точка.

Пока Гермиона размышляла о гендерной несправедливости и шовинистических настроениях местных магов, Гарри, по своему обыкновению, нашел проблемы.

Нет, ну чему удивляться? Это же Гарри, с ним всегда так бывает.

Вот только она отвлеклась, как ее очкастый друг, что-то зловеще бормоча о каких-то вилочках, шибанул встретившегося им полноватого коротышку оглушающим.

Все же Гермиона действительно волновалась за психику друга. В научных кругах считается, что дети, подвергающиеся в детстве злоупотреблениям, вырастают в неуравновешенных и нестабильных личностей. А Гарри был очень нестабилен и неуравновешен, а местами так и вовсе зациклен на какой-то ерунде. Вспомнить хоть его помешательство на Малфое на шестом курсе. Конечно, Поттер оказался прав — о чем периодически напоминает им до сих пор — но то, что вы параноик, не означает, что за вами не следят.

Эх, и почему она раньше не натравила на Дурслей социальных работников? Ах, да, Дамблдор, защита матери, да и не совсем она верила о многом умалчивающем Гарри... Иногда Гермионе за это было стыдно, но чаще она злилась: а куда, простите, смотрели все эти взрослые и ответственные люди? Что это, как образно выражается Рон, за нафиг?!

— Гарри, не стоит нападать на людей без причины, — решила как-то помягче намекнуть жертве жестокого обращения Гермиона. — И бить их ногами тоже не комильфо.

— Это че, Мундугус? — поразился Рон, не видевший ничего неправильного в избиении бесчувственного человека.

— Угу, — в очередной раз пнул в бок вполне себе молодого, хотя уже отрастившего брюшко мошенника Гарри.

Все понятно. Опять та же болезненная для Гарри тема — Сириус. Лично Гермионе безответственный и немного безумный Блэк не нравился, она даже местами его побаивалась, и, в целом, полностью поддерживала Молли Уизли в ее стремлении оградить их от бывшего уголовника. Но вот Гарри... Гарри был очень привязан к видевшему в нем бледное отражение отца крестному.

Это было немного печально, но больше раздражало. На кой черт Гарри так вцепился в Блека, если у него есть они с Роном?!

Гермиона понимала, что ревнует, но ничего не могла с собой поделать. У нее не было никого, кроме мальчишек — давно отдалившиеся родители не в счет — и никто не должен был отбирать их! Ни Блеки, ни Джинни Уизли, ни, тем более, всяческие Лав-Лав!

То есть ту же Уизли Гермиона согласна была терпеть — ради Рона — даже дала той парочку психологических советов, в надежде, что мелкая выбросит Гарри из головы. Это было немного подло, но... Впрочем, Гермиона предпочитала об этом не задумываться.

В общем, если сначала Гарри начнет срываться на пока еще не провинившемся Флетчере, то потом, еще чего доброго, решит переменить свое решение, и рвануться искать того же Сириуса, что б его, Блека.

— Но, Гарри, он же не крал ничего из особняка Блэков, — возразил мысливший схожим образом Рон. Хоть у кого-то из мальчишек был здравый смысл!

Гарри кинул на Уизли злобный взгляд.

— Технически, конечно, — тотчас поправился Рон.

Бровь Гарри взлетела а-ля Снейп.

— Да делай ты, что хочешь, — сдался посрамленный Уизли.

Нет уж, так дело не пойдет.

Гермиона демонстративно скрестила руки на груди. Пусть Гарри знает, что она против!

Гарри вздохнул.

Гермиона нахмурилась, попытавшись вложить все свое осуждение в фирменный укоряющий взгляд. Гарри сдался.

— Что б его... пускай катится, какая разница, — махнул рукой смирившийся Поттер.

— Гарри, я тобой горжусь — Гермиона решила поддержать друга. Все ж таки он поступил достойно.

— О, Герм, просто не комментируй, — досадливо скривился не оценивший поддержки Поттер.

Пока они выясняли отношения, Мундугус, конечно, успел очнуться. Палочки у Флетчера не было, зато орал он как оглушенный. Да и бегал вполне ничего себе... даже на четвереньках.

Но убежал недалеко.

В их проулок забрели подвыпившие и припозднившиеся гуляки. Ллойд, какой-то гоблин, и другие странно знакомые морды. Надо всеми этими забулдыгами гордо возвышался огр.

— Ллойд, помоги, — пискнул Флетчер, видимо, рассчитывающий на воровскую поруку. Зря.

Гарри задумчиво покрутил парочку в руках: вероятно, вспоминал что-то поубойнее массового поражения, на всякий случай.

— Эта падаль вам мешает, мастер Гарольд? — довольно услужливо уточнил плечистый огр. Знакомая типус — Гермиона вспомнила, этого оборотня им не далее как в прошлом месяце доводилось лечить — противно осклабился.

Флетчер обреченно прикрыл глаза.

Так Гермиона поняла, что они заработали себе признание в Лютном.

Глава 11. Пишите письма

"Дорогая мисс Дарсли,

Спешу вас уведомить, что у меня все хорошо. Конечно моя успеваемость не так хороша как бы хотелось: хотя в зельеварении и чарах я вполне неплоха, трансфигурация мне, к моему большому сожалению, не удается. Преподаватели словно взбесились — все твердят и твердят о важности СОВ, которые будут только в следующем году. Да и к чему нам эти результаты — таким как мы все равно не найти приличной работы!

Следующие страницы я, как ты и просила, пропитала высланным вами составом, так что никто посторонний их не прочтет. Так что, если это читаешь все-таки ты, Гермиона, то, здравствуй!

Ты, конечно, захочешь узнать, как продвигается наше небольшое дельце? Ну, я нашла несколько веселых хаффлов, решивших к нам присоединиться! Эми — помнишь, Эмерсон, о котором я рассказывала — просто горит жаждой мести и усиленно агитирует других ребят. Пока мы не попались. Впрочем, это несложно — преподавателям на все наплевать, они даже пожирательских выкормышей с их выходками игнорировать ухитряются.

А в общем, если серьезно, дорогая Гермиона, то в нашем "клубе по интересам" уже около семи человек, все надежные ребята, подписавшие контракт. Спасибо за кнаты с протеевыми чарами и за Комнату, они очень нас выручили.

Ты не знаешь, где можно достать книги по окклюменции?

В остальном все норм. Учусь, занимаюсь, стараюсь игнорировать чистокровных ублюдков.

Слизеринцы совсем обнаглели и больше всех старается сальный Снейп: по слухам, он полукровка, вот и выслуживается перед своими чистокровными друзьями. Более мерзкий, чем он, только Эйвери. Розье я даже не считаю — он совсем сумасшедший и выпускается уже в этом году.

Мы с ребятами уже разучиваем патронуса, но, к сожалению, получается не у всех. Телесного смог наколдовать только Эми. Представь, у него такой милый медведь.

А вообще Эми замечательный, вам с ребятами обязательно нужно с ним познакомиться. Я уверена, он вам очень понравится!

Да, Гермиона, я почти вижу как скептически-насмешливо поднимается бровь насмешника Ронни. Признаюсь, я немного влюблена, но Эми, в самом деле, замечательный.

Он вперед всех разучил Сектумсемпру и костедробильное... Кстати, насчет Сектумсемпры и Левикорпуса... Вернее, насчет последнего: Эндрю, один из наших, применил его на Мальсибере, так слизни так удивились! И разозлились вдобавок, причем не на нас!

Не беспокойся о почте — ее не проверяют, так что покупать сквозные зеркала не стоит, но все равно спасибо.

С наилучшими пожеланиями, Энни.

Мальчишкам привет!"

"Уважаемый сэр Рональд Уэсли-младший,

К моему прискорбию, вынужден сообщить, что требующийся вам экземпляр известной книги в настоящий момент является недоступным.

Также, как мне стало известно, достать его не представляется возможным. Дело даже не в деньгах, сэр Рональд, просто такие книги обычно не продаются.

Последний экземпляр, который мне довелось увидеть, находился в личной коллекции Геллерта. После поражения союзники делали опись имущества и, что весьма прискорбно, внезапно пропали многие вещи. Старые артефакты демонологов Ананнербе, прочие разные весьма полезные вещи. Боюсь вашу книгу постигла та же участь.

А теперь о приятном. Ваше усовершенствование моего заклятье весьма перспективно. Конечно, я заметил ряд ошибочных выводов в ваших формулах, но если...

<...>

С наилучшими пожеланиями и успехов вам в ваших изысканиях,

герр Клаусс Хофф"

"Уважаемая мисс Дарсли,

К сожалению, мы не можем вам продать яд василиска в настоящий момент.

Пусть Великий Змей смилостивится над вами,

Махиндер Абха"

"Уважаемый сэр Рональд Уэсли-младший,

Я рассмотрел вашу теорию. Вероятно, вы правы, что все предложенные вами методы уничтожают носитель крестража. Боюсь, даже если используемый артефакт весьма ценен, избавится от крестража, сохранив его не выйдет.

<...>

А теперь вернемся к оптимизации вашего заклинания? Как вам следующее решение?

<...>

С наилучшими пожеланиями и успехов вам в ваших изысканиях,

герр Клаусс Хофф"

"Привет Гермиона,

Это срочно. Если можешь, ответь поскорее. И привлеки мальчишек, если надо — мне очень нужна твоя помощь.

Сегодня у нас случилось значимое событие. Берти вызвал на дуэль Эйвери. Слизень доставал наших младшекурсниц, конечно, они из обычных семей, не магов. Прикинь, тот пришел и даже не в компании своих прихлебал-приятелей, только мелкого Блэка прихватил. Эти Блэки все большие засранцы, особенно парни — что младший, что старший. Старший вообще жуткий выпендрежник, почти невыносимый.

В общем, Эйвери с Блэком приперся, и Берти их обоих раскатал! Он вообще молодец!

Правда, ему пришлось применить парочку, скажем так, проклятий, считающихся темными.

Короче, Гермиона, мы влипли. Если эти слизни кому нажалуются, у нас всех будут проблемы. Конечно, Берти нас не выдаст и под Веритасерумом — спасибо твоей предусмотрительности — но хорошего мало. Кто-то может догадаться, да и не хотелось бы, чтобы Берти исключили.

Сейчас слизни под оглушающим и связывающим в Комнате по Требованию.

Извини за такое сумбурное послание. Я просто очень испугалась. Ты думаешь, зачем я тебе пишу?

Все. Уже перехожу к делу.

Гермиона, как правильно стирать память?!

Мне очень нужна твоя помощь.

С надеждой на хороший исход,

Энни"

"Рон, спасибо! Спасибо!

Ты прелесть!

Еще раз спасибо за это зелье!

Проблема со слизнями разрешена, все в порядке.

Ребята, я вас просто обожаю.

С любовью,

Энн"

Глава 12. Очень темные маги

Конечно, помощь целителям в Мунго — было очень хорошим делом. Прям, по христиански, падре Иосиф, старый священник из приюта, его бы одобрил. Но вот денег эта почти благотворительность приносила не так, чтобы особо много, а вот труда и времени требовала все больше. Тренировки по анимагии пришлось окончательно забросить, несмотря на настойчивое возмущение Уизли. Но, ничего, Ронни походит пока с хвостом: все равно под мантией не видно, а Гермионе нравится. А вот пациенты — где все эти люди находят столь странные и редкие проклятья?! — без их неотложной помощи окочурятся, прости Господи.

Неудивительно, что Целители не всегда справляются: некоторые проклятья не знал даже он, Том... тьфу ты, то есть Гарри? Или Том? Ладно, не важно, проблемы с самоидентификацией он решит чуть позже, пока требуется отыскать книги по списку Гермионы. Хорошо, что у подруги отличная память. Ему самому куда труднее вспомнить, на упоминание о чем в каком именно талмуде он наткнулся. А вот у Гермионы получалось.

В результате, ему сейчас приходилось перетряхивать очередную книжную лавку в поисках какой-то малоизвестной книжонки, в прошлом прошедшей мимо его внимания. Рон, как лучший взломщик проклятий, и Гермиона, просто как книжный червь и энциклопедист, остались в Мунго, а вот ему пришлось потрудится. Не то чтобы Гарри был против, ибо всякие болезные и проклятые навевали на него тоску, просто поручение оказалось малость сложнее, чем ожидалось. Книги нигде не было.

Да он даже к "Флориш и Боттлс" заглянул, хотя бесполезнее магазина было не сыскать! Но все было тщетно.

Его последней надеждой оказалась старая букинистическая лавка в Лютном, куда его пустили по знакомству. Сейчас, во время этих аврорских проверок, все озаботились безопасностью, как могли: пускали только проверенных клиентов, продавали через посредников, использовали оборотку и шифры. Мания преследования, к немалому неудовольствию Гарри, затронула даже маэстро Феллиани. Работать было просто невыносимо!

И еще этот Мунго... Хотя, целители Гарри нравились — их здоровый цинизм и чувство юмора здорово поднимали ему настроение. А последнее почти постоянно находилось на отметке паршиво. "Пророк" начал пока еще робко и на последних страницах, но писать о жертвах среди некомбатантов, участились стычки авроров и Пожирателей. Интересно, Дамблдор уже основал свой Орден?

Ладно, Гарри, не отвлекайся. Надо искать книгу. От этого зависит жизнь человека.

Гарри тоскливо оглядел книжные залежи. Благо хоть, в лавке он был один и продавец, старый и сухонький старичок, смог полностью посвятить ему все время и внимание.

— Может, вам подойдут труды высокомудрого Мордреда Нортумбрийского?

— Нет, нет, — тоскливо качнул лохматой башкой Гарри, — простите, никак нет. Только Асмундус Первый.

— Ммм, тогда мы можем еще раз осмотреть старые запасы. Чего там, знаете ли, не находится порой, — заговорщицки подмигнул старик, — некоторые сундуки еще со времен моего прадеда остались.

Гарри мрачно посмотрел на огромные и, несомненно, пыльные кованные сундуки и тоскливо вздохнул. Книгу надо было искать.

Ну, может и ничего страшного, если не получится? В конце концов, все мы смертны... Кто раньше, кто позже. А какая сволочь и философский камень зажилит!

Гарри раздраженно чихнул, со злостью швыряя на стол кипы бумаг, книг без обложек, книг из человечьей кожи. Ладно, хоть проклятии на них нет, хотя зачарованные перчатки из драконьей кожи он предусмотрительно не снял.

Каминное пламя резко стало зеленым.

Гости? Авроры? Том машинально потянулся за палочкой — дурное настроение подталкивало малость... поразвлечься.

— Ах, молодой человек. Прошу меня извинить, — вскинулся старичок, — сегодня меня хотел навестить один старый и почтенный покупатель. Но вы не волнуйтесь и продолжайте пока искать нужную вам книгу.

Кто волнуется? Он? Да он спокоен как Дамблдор перед Гриндевальдом!

Из камина тем временем вышел, незаметно отряхиваясь, довольно высокий молодой — а ведь обещали, мол, старый — мужчина лет двадцати пяти. Гарри даже ощутил легкое чувство зависти, смешанное с досадой: он сам мог из камина только вываливаться. Поэтому, во избежание потери достоинства перед последователями, приходилось аппарировать. Раньше насмешник Долохов любил скалить зубы по этой причине, но Том быстро отучил того от дурной привычки. Осталось только решить что делать еще и с Роном. Но это было сложнее: не проклинать же лучшего друга из-за пары-другой подколок?

— Сэр, вы как раз вовремя, — предупредительно бросился к мужчине старик, — я уже отыскал все, что вы просили.

— Это хорошо, — величественно кивнул тот, — спасибо, мистер Берджесс. Я вам весьма признателен.

— Ну что вы, что вы! Какие тут могут быть благодарности, — мистер Берджесс аж руками всплеснул от полноты чувств.

— Модификация веритасерума? Исцеление от Круциатуса в полевых условиях? — чуть поднял брови Гарри. — Интересуетесь целительством?

— Можно и так сказать, — вполне благожелательно ответил мужчина. — А вы, молодой человек...?

Продавец за спиной "уважаемого сэра" корчил довольно странные гримасы. Чего это он?

— Гарри... Смит, — после некоторой задержки, ему все-таки удалось вспомнить "свое" имя.

— К сожалению, не думаю, что мы раньше встречались. Откуда вы переехали в Англию, если не секрет? — чуть прищурил карие глаза собеседник.

— Я в ней родился, — рассеяно откликнулся Гарри. Сундук был бесконечным да и книги никак не заканчивались. Может, тот незадачливый волшебничек из Мунго уже помер и Гарри напрасно страдает?

— Что ж, в таком случае позвольте уточнить, вы не родственник тем самым Смитам? — как-то вкрадчиво поинтересовался мужчина.

Гарри вспомнил Захарию и скривился. Таких родичей ему не надо, спасибо.

Собеседник терпеливо ждал ответа.

— Слава Мерлину, нет, — отмахнулся Гарри.

Мужчина чуть усмехнулся.

— Вы чистокровный?

Берджесс за его спиной страдальчески закатил глаза к потолку.

— Полукровка, — Гарри, пытавшийся одновременно поддерживать светскую беседу и просматривать книги, как-то малость подрастерялся. Ну вот, опять забыл, что надо врать о том, что они трое магглорожденные. Герм его прибьет. Вся конспирация летит к чертям.

Берджесс судорожно потянулся за палочкой, видимо, решив, что его клиенты начнут убивать друг друга прямо в его лавке. Правда, к счастью для нервов старичка, его опасения не подтвердились.

— Но интересуетесь Темной магией? — странно насмешливо уточнил мужчина.

— Вы про эту книжку, что ли? — искренне удивился Том. — Что в ней особо темного, простите? Обычная модификация ритуала воскрешения, ничего интересного. Ну, не инферналы получатся, но зато и жертвоприношений не требуется. То есть, человеческих.

Хорошая, кстати, модификация, годная. Надо будет опробовать — а то Герм против человеческих жертв, да и старина Ронни не поддержит. А ссориться с друзьями по пустякам Гарри не хотелось.

— Нну... да, — чуть закашлялся маг. И чего он своими делами не займется, у Гарри не так чтобы много времени на болтовню — у него там, в Мунго, идио... то есть, человек помирает.

— Вы спешите? — кажется, его заминку заметили.

— Ищу Асмундуса. Первый том, о кровных проклятиях древнеегипетского происхождения, — пояснил Гарри.

— Вам помочь?

Гарри подумал и не отказался. Не, ну а что?

Вместе поиски пошли веселее. Собеседником нежданный помощник оказался приятным, они немного поболтали о модификациях Круциатуса, о окклюменционных щитах и их специфике, о защитных талисманах...

И даже, к немалому удивлению, таки откопали Асмундуса. Правда, второй том.

Гермиона будет вне себя.

— Увы, больше у меня ничего нет, — виновато развел руками Берджесс, удрученный уплывающей из рук выгодой.

— Мерлин с ним, с Асмундусом. Спасибо, что уделили время, мистер Берджесс, спасибо вам за помощь, мистер..., — тут Гарри сообразил, что забыл поинтересоваться именем самоназначенного помощничка и замялся.

Берджесс уставился на него так, как будто Гарри ляпнул что-то глупое или непристойное.

— Рудольфус, — мужчина неожиданно протянул руку.

И Гарри ее пожал.

Мужчина был чуть рыжеватым, довольно спокойным и даже с чувством юмора. Эдакая помесь Ронни и Гермионы. Гарри он понравился.

В результате, распрощались они почти приятелями. А спустя некоторое время Гарри пришло приглашение "на чай".

Приглашение пришло от Рудольфуса Лестранжа. И как Гарри сразу не догадался?

Вот же, ...! И че теперь делать?

Отказаться?

Впрочем, почему бы и не согласиться?

Нет, Лестранж, конечно, Лестранж, но чай — это чай. А там, небось и печеньки давать будут. Тем более, оставаться вечером дома, в этой траурной и мрачной обстановке, не хотелось от слова совсем. Гермиона, удрученная смертью первого пациента, и Рон, расстроенный своей профессиональной несостоятельностью в сфере снятия проклятий, подавленно молчали.

Если бы ни приглашение, Гарри бы точно сбежал на тренировку. Утешать кого-либо у него всегда получалось довольно паршиво, надо признаться. Вспомнить хоть ту же Чанг и ее мокрые поцелуи!

В общем, аппарировал в Косой, а потом уже через камин к Лестранжам Гарри с почти облегчением. Конечно, подло бросать друзей в такой ситуации, но... пусть придут в себя, подумают в одиночестве, им полегчает!

То есть, он же не мстит им за молчание летом после четвертого курса, не так ли? Или за отношение после смерти Сириуса?

И то, что воспитательницы в приюте всегда считали его черствым и жестоким — это наглый поклеп и бесстыдный навет! Он просто не любит драматизировать, вот и все!

В гостях его уже ждали. Вежливо встречающий у камина Рудольфус — он даже постарался скрыть усмешку при виде перепачканного в саже Гарри — и, кто бы мог подумать, его братец.

— Мой брат Рабастан, — представил родича хозяин.

Гарри хотел было ответить, что в курсе, но вовремя прикусил язык и пробормотал, что, мол, очень приятно. Нет, он не покривил душой, это просто вежливость!

Рабастан был очень похож на брата, только чуть шире в плечах, чуть выше и с более острым носом. Гарри он отчего-то не понравился. За этот наглый и оценивающий взгляд хотелось проклясть чем-нибудь поубедительнее.

А вот само поместье Гарри очень даже пришлось по душе — довольно ненавязчивые буковые панели, портьеры приятного глазу оттенка, в общем, роскошь, не бросающаяся в глаза. У Лестранжей хотя бы вкус был, это не нуворишный шик и павлины Малфоев. Кстати, как там Малфой-старшенький поживает, надо бы узнать? Не окочурился ли втихую?

Чай оказался почти полноценным и довольно вкусным, не чета трактирным, обедом. Что еще приятней, Беллы на встрече не было. Они хоть с Рудольфусом женаты или еще нет?

Беседа, увы, была не столь приятной, как еда. Речь у них, конечно, зашла об идеологии чистокровных.

— Вы не верите в превосходство чистокровных? — презрительно-пренебрежительно уточнил уверенный в своей правоте Рабастан.

Рудольфус в спор предпочитал не вмешиваться, весь обед сверля Гарри каким-то подозрительным взглядом. Том уже почти решился применить легилименцию! Но Рабастан ждал ответа, чтобы с жаром кинуться доказывать обратное.

— Я не видел доказательств, — вполне мирно пояснил Гарри

— Могу вам все объяснить, мистер Смит, — вскинулся Рабастан, не обращая внимания на досадливый взгляд братца.

Это он зря.

— Я предпочитаю доказательства, основанные на практике. Слова — лишь слова, но лучшая волшебница нашего поколения, которая мне известна, магглорожденная.

При слове "магглорожденная", братья, предпочитавшие термин "грязнокровка" синхронно скривились. Долбанные пуристы.

Но десерт у них восхитительный, да.

— И каких же доказательств вы хотите. Дуэль вас устроит?

— Рабастан! — одернул братца Рудольфус.

— Что ж, почему бы и нет? — промокнул губы салфеткой Гарри. — Так мы сможем выяснить все на практике. Вы — чистокровный, я — полукровка, по вашей теории, вы должны победить, не так ли?

— Значит, дуэль, — довольно осклабился младший Лестранж.

— Рабастан, — раздраженно откинул салфетку в сторону Рудольфус, — довольно. Извините моего брата, Гарри, он слишком близко к сердцу принимает наше общее дело.

— Ничего, я всегда не против... развлечься, — задумчиво проследив за возникающим на столе вином, сообщил Гарри.

Рудольфус пожал плечами.

— Так какие правила? — вино было восхитительным. Подобное Тому довелось попробовать лишь на свадьбе у Вальбурги.

— Можно использовать любые заклинания, кроме Авады, — с вызовом заявил младший Лестранж.

Ну, и это тоже он зря.

Гарри было искренне интересно попробовать свои силы. Тому просто хотелось поиздеваться над наглецом.

Конечно, финал был немного предсказуем. Честное слово, даже Рон лучший дуэлянт, чем младший Лестранж. Видел бы этого недоросля его отец. Руди бы сам приложил неумеху Крициатусом! Такая слабость недостойна слизеринца!

— Я думаю достаточно, — видимо, Рудольфус испугался, что внезапно лишится брата.

Что ж, достаточно, так достаточно. Все еще не пришедший в себя — даже после трех Эннервейтов — Рабастан с судорожным вздохом пытался подняться.

— Вы мне кого-то напоминаете, — чуть нервно сжал палочку Рудольфус, — никак не могу понять, кого.

Гарри отменил Протего и слитным жестом спрыгнул с наколдованного дуэльного помоста. Это было довольно весело, надо признать.

Старший Лестранж тем временем пытался трансфигурировать помост обратно в ковер, но у него не получалось. После третьей попытки Том не выдержал.

— Не расстраивайтесь, Рудольфус, у вас всегда были проблемы с трансфигурацией. Не зря Минни на вас постоянно жаловалась отцу, — машинально утешил Гарри, доставая палочку и так же машинально исправляя недостатки.

Лестранж смотрел на него круглыми как у Хедвиг глазами.

-Милорд? — заикаясь, уточнил он.

Все, приплыли.

— Что, простите? — вежливо переспросил, изобразив непонимание, Гарри. В зеркале напротив отражались красные блики — опять проблемы с глазами.

— Простите, мне наверное показалось, — вымученно оскалился Лестранж. Уже пришедший в себя Рабастан выглядел недовольно-насупленно, как Дадли, которому недодали подарков, и не переставая переводил взгляд с брата на Гарри.

— Так что с вашей довольно милой теорией о вреде ... как вы это называете... магглов и грязнокровок? — вежливо решил поддержать диалог Гарри. Ему и впрямь была интересна пожирательская пропаганда. Вечером перескажет друзьям, посмеются.

Глава 13. Трио спешит на помощь

В Лондоне окончательно наступила весна: то есть, было промозгло, слякотно и обувь постоянно промокала, никакие бытовые заклятья не спасали. Тем более, бытовые у них троих выходили отвратно, да еще и через раз. Рон с ностальгией вспоминал дорогую мамочку и ее хозяйственные навыки. Как-то он заикнулся Гермине, что она, мол, девочка же, должна вроде как уметь. Получив довольно тяжелой рукой по шее, Рон понял, что помощи от бестолковой девицы не дождется и все придется решать самостоятельно. В результате, он просто забил на всю эту муть — пока были деньги на новою обувь, значит, все в порядке. Конечно, воспитанная в детстве прижимистость буквально вопияла об аккуратности и экономии, но ее попытки были тщетны. Рон, как цельная личность, их просто игнорировал.

А еще, по сравнению со многим другим, погода была таким пустяком, что о ней было даже стыдно задумываться. Куда больше Рона волновали совсем другие вещи: начавшиеся ожесточенные бои пожирателей и авроров, убийства неугодных блядскому Темному Лорду, зверства Министерства и ужесточение законов, на ура принятое испуганными обывателями, письма Энн — девочка явно зарывалась, но Гермиона, увлеченная "преподаванием", этого совсем не видела — письма Хоффа.

У мистера Клауса, сподвижника Гриндевальда, темного мага, убийцы и просто хорошего человека, была своя теория про хоркруксы и последствия их применения. Он предполагал, что главная проблема в их использовании — хотя, ему и в голову не приходило, что можно сделать больше одного — в последствиях возвращения из-за грани. Старик утверждал, что у вернувшихся, как у призраков или портретов, исчезает способность "двигаться" дальше. Они как призраки, зациклены на прошлом, не могут заводить новых друзей или врагов, там. Их чувства притуплены, для того, чтобы испытывать хоть какие-то эмоции, приходиться постараться — никаких оттенков, да и диапазон чувств сильно сужается. Они теряют способность сопереживать, испытывать душевную боль и, как писал Хофф, "рефлексировать". У них вообще, по его теории, не должно быть близких, это почти материализованные призраки или разумные инферналы. Не совсем живые, в целом.

Рон думал, что это подходит не только к Волдеморту после воскрешения в 95-м, но и к ним троим. Они ведь тоже тогда вернулись.

Интересно, почему они, если считать, что герр Хофф, теоретик Темной магии, с которым Рон переписывался, прав, так и остались близкими друзьями? Может, потому, что возвращались да и застряли на том призрачном вокзале вместе? Да какая разница, пока у него есть Гермиона и Гарри.

Гермиона, которая смеется после Круцио, Гарри, который периодически забывает, кто он — Том или Гарри. Близкие и единственные друзья, чтоб их.

Рон, бывало, ловил себя на мысли, что вряд ли все могло хорошо закончиться, по крайней мере, в их случае. Надо, надо было подумать об этом раньше, когда он наслушавшись Грега и Форджа, влетел в купе Гарри в 91-м, теперь-то уже поздно.

А в Лондоне наступал апрель 1976 года.

В один из веселых весенних деньков, когда солнце невесть с чего решило осветить хмурое лондонское небо, им довелось стать свидетелями стычки аврората и прихлебателей Волди. Развлекались ребята прямо посреди Косого, даже поранили какого-то подростка, видимо, еще не умеющего аппарировать. Хотя, надо отметить, аппарировать во время боя довольно трудно, тут просто сосредоточиться не всегда получается, так еще и от заклинаний уворачиваться надо или там щит какой поставить. Тоже сложно, особенно, с непривычки. Да и расщепить после такой аппарации наспех легко может.

— Сваливаем? — предложила Гермиона, натягивая поглубже капюшон.

— Можем посмотреть. Надо же изучить тактику пожирателей и их возможности, на всякий случай, — предложил Гарри, кровожадно сверкая теперь уже почти постоянно красными глазами. Их из-за этого не во всякое приличное место в магическом Лондоне пускали, между прочим, каждый раз приходилось доказывать, что Гарри не вампир. Ну, или накладывать маскирующие чары.

Гермиона явно заинтересовалась.

Рон чуть вздохнул, и наложил на всех троих Протего. Ну какие там могут быть тактика и план у этих неумех? Их сейчас, этих юных безголовых радетелей чистоты крови, раскатает аврорат и все закончится.

— Гарри, Герм, — попытался воззвать к разуму друзей Уизли, — ну что тут делать?! У этих людей половина боевых проклятий срывается, на что тут смотреть?!

Увы, обед откладывался. Гарри и Гермиона твердо решили остаться, посмотреть на резню.

А он, между прочим, нормально не ел с самого утра! Только разок пирожком с яблочным повидлом перекусил, и все. Уже живот бурчать начинает.

— Поболеем за Френки, — странно возбужденно облизал губы Гарри, непрерывно наблюдая за раздававшимися выкриками и криками — невербалку тут применяли даже не все авроры, а целители вообще пока не прибыли.

За Френки?

А, Лонгботтом... Рон его заметил чуть позже: отец еще не рожденного Невилла держался сразу против двух типов в масках где-то справа. Рон незаметно скастовал ватноножное на одного из противников Лонгботтома. Тот, конечно, подлый предатель и министерский доносчик, но гриффиндорец.

Авроры теснили волдемортовских выкормышей по всем фронтам, заодно, разрушив парочку попавшихся на пути лавок. Интересно, Министерство будет выплачивать торговцам какую-либо компенсацию или все спишут на пожирателей?

Пожиратели были так, мелочевка, явно только что набранный молодняк выделывается. У них даже половина Авад срывалась, это тебе не Долохов или Лестранж. Хотя, кто эту парочку знает, что они могут сейчас, пока у них вроде и боевого опыта такого нет, но и в Азкабане не отсидели.

А потом расклад поменялся. На место стычки аппарировали более опытные бойцы. А маски у ребят ничего так, веселенькие.

Белла приперлась, ее нервный выкрик "Круцио" Рон мало с чем может перепутать. Вон, как Гермиона дернулась, со злостью сжав палочку.

— Потанцуем? — с бешенством прошипела она, наколдовывая себе какую-то фестивальную маску, ничуть не менее жуткую, чем у волдемортовцев.

— Стой, — Гарри еле успел удержать Грейнджер за рукав.

— Что, Поттер? — зло оскалилась Гермиона.

— Не глупи, — Рон аккуратно вынул палочку из скрученных пальцев девушки, — оно того не стоит.

— Что не стоит, Ронни? — когда Гермиона так улыбалась, Рону самому хотелось кого-то немедленно убить.

— Все хорошо, Герм, — это уже Поттер.

Тем временем, уже пожиратели начали теснить бойцов аврората. На улицах появилось несколько новых трупов, прибавилось разрушений на улицах, большинство свидетелей поспешили скрыться куда подальше — те, кто успел и мог, конечно.

У них пока был неплохой наблюдательный пост — из проулка они догадались аппарировать на крышу одного из зданий, где и замаскировались. Так что пока их присутствия никто не заметил.

А потом Лонгботтом столкнулся с превосходящим его противником — тех ребят, с кем стажер бился в самом начале, он уже оглушил и связал. А вот с куда более опытным пожирателем ему пока было не тягаться.

— Так мы все-таки идем? — нетерпеливо тряхнула кудрявой копной Гермиона.

Видимо, да. Судя по тому, как напрягся Гарри, он решил поддержать девушку. Двое против одного, и у Рона больше нет никакого выбора.

На кой черт они принялись спасать именно Лонгботтома, Рон так и не понял — то ли потому, что из всех сражавшихся они знали только Френка, то ли из-за Невилла. Нев хорошим парнем был... будет.

Гермиона быстренько наколдовала им копии со своей маски и тотчас вручила. Опять маскировка... Но оно и верно, а то они так всех клиентов распугают.

Но маски забавненькие, да.

— Копируем Риддла, Герм? — фыркнул Рон.

Гарри чему-то усмехнулся уголком рта.

— Это маггловские хоккейные маски, Рон, — раздраженно отмахнулась Гермиона.

Да? А похожи на пожирательские.

— Что такое хоткей, Герм?

— О боже, Рон, скажи, что ты шутишь!

— Ммм, нет, а что? — честно, это возмущение мгновенно вскинувшейся Гермионы ему было непонятно. Зачем ему знать, что такое этот непонятный хоткей?!

— Пока вы там болтаете, Лонгботтома порежут на мелкие кусочки, — хмыкнул ничуть этим не огорченный Гарри.

Рон взглянул вниз и присвистнул. Друг был прав, еще чуть-чуть и Френк окончательно проиграет. Что ж, парочка маскировочных заклятий для изменения голоса и внешности, напялить маску, натянуть капюшон еще глубже — и они готовы. Эх, как хорошо было раньше, хоть скрываться не надо было.

— Ну, что, вперед? -скомандовала Гермиона.

И они аппарировали в самую кучу боя.

Окружающие несколько удивились. В них мгновенно полетели заклятия и от авроров, и от пожирателей. Кажется, ни те, ни другие не были уверены на чьей они стороне. Все же маски были не такая уж хорошая идея.

Рон долбанул кого-то любимым Финдфайром, загоревшийся пожиратель завопил не своим голосом, слетевшая маска упала на мостовую.

О, и снова здравствуй Макнейр, садистская сволочь, давно не виделись! Пусть тебе зажиленные галеончики комком в горле встанут, скотина пожирательская!

Макнейр танцевал какой-то дикий танец, размахивая руками, пытаясь безуспешно сбить пламя. Рон удовлетворенно улыбнулся: нечего было его обманывать.

Где-то там, за спиной, Гермиона швыряла свое любимое невербальное Круцио и вытворял что-то уж совсем запредельное и темномагическое разошедшийся Гарри.

Макнейр уже не орал и хрипел. Рон заглянул в круглые от ужаса и боли глаза и опомнился. Чет он вытворял не то, совсем не то. Как там герр Клаус писал?

Рон, проклиная свое добросердечие, снял с Макнейра заклятие — даст Мерлин, выживет. Ну, поваляется в Мунго с полгодика, но жить будет, дементор с ним.

Между тем, они почти дошли до спасаемого Френка. Честно, это заняло не так уж много времени: от них буквально шарахались. Правда, один раз Гермиону почти зацепило пожирательской Авадой — Белла, тварь, постаралась — но Гарри проклял суку чем-то темным и пока неизвестным, и та, завыв, покатилась по земле.

Френк, державшийся вполне достойно, пропустил какое-то заклинание и кульком свалился, попутно стукнувшись головой о бордюр. Вовремя они.

— Вы своего собутыльника сами тащите, — распорядилась Гермиона, отшвыривая излишне ретивого пожирателя.

Гарри подхватил бесчувственного Френка за шиворот и кивнул, выжидательно посмотрев на них с Герм. К ним тотчас кинулась парочка авроров: видимо, спасать своего стажера. Лучше бы за спиной следили, недоумки.

— Куда?

— Сначала Дин, потом Лондонский зоопарк, — быстро выпалила Гермиона.

Что ж, хотя бы слежку собьют.

Слежку, если она была, они сбили вполне удачно — аппарировав раз десять по разным местам, какие только приходили в полную злодейских планов и измышлений головку Гермионы. Френк аппарацию перенес вполне неплохо. То есть, не окочурился, и ладно.

Очнулся стажер, после парочки исцеляющих и галлона восстанавливающих зелий, на следующее утро. Попробовал бы не очнуться — столько запасов на него перевели, а это деньги все-таки приличные!

— Гарри, Рон? Гермиона? — явно растерялся Лнгботтом. — Что я тут делаю? Что произошло?

Рон переглянулся с друзьями: видимо, говорить Френку, что злобные темные маги, расшвырявшие всех вокруг, это они, не стоило.

— Ну, мы нашли тебя в одном из тупиков Лютного, — осторожно начал Рон.

— Что?! Что я там делал?

— А мы откуда знаем? — лицемерно изумился Гарри. Вышло вполне натурально.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо уточнила Гермиона. — Что вообще последнее, что ты помнишь?

— Ну, мы сражались с пожирателями, — о чем-то задумался Френк, — ладно, ребята, не берите в голову, это не ваши проблемы.

То есть как это, не их?! И это человеческая благодарность?

— Но, все равно, спасибо вам, что выручили, — улыбнулся аврор, — не хотелось бы очнуться у пожирателей или пойти на какие-нибудь ингредиенты для запрещенных зелий.

— Между прочим, — сухим тоном заявила Гермиона, — в Лютном любого случайно заглянувшего прохожего на зелья не пускают!

Рон про себя хмыкнул: конечно, не любого.

Лонгботтом явно скептически усмехнулся, но спорить не стал.

— Еще раз спасибо, ребятки, не знаю, чтобы я без вас делал? У вас камин работает? А то не уверен, что могу сейчас аппарировать.

— Ммм, нет, — сознался Гарри, — наша домохозяйка против того, чтобы в ее доме провели каминную сеть. Она не хочет, чтобы сюда приходили министерские.

Лонгботтом, кажется, не удивился.

-Эх, ребята, вы такие хорошие, но что вы делаете в этой дыре? Лютный — это не такое уж хорошее место для проживания.

— Ну, должны мы где-то жить, — мрачно сообщил Гарри.

Рон нахмурился — сравнение с дырой ему не понравилось. Еще бы, если не кривить душой, то Нора была еще хуже!

— Но лучше, чтобы это был не Лютный, — покачал головой Лонгботтом, — а то сами не заметите, как окажетесь втянуты в какие-нибудь темные делишки и хорошо, если это будет просто воровство, а не темная магия! Вы подумайте, я, если что, могу вам помочь с работой и с жильем на первое время. Даже если у вас нет аттестата из Хога, всегда можно подтянуть знания и сдать хоть СОВы в Министерстве.

Честно, Рон немного оскорбился — какое право Френк, задолжавший им жизнь, между прочим, имеет осуждать их... ну да, скажем прямо, преступный и неправильный образ жизни. Да, после сегодняшнего Рон понимал, насколько низко они пали и..

В общем-то, падать было весело.

Тем более, в самой лучшей компании в мире.

Спустя несколько дней им пришло паническое письмо от Энн. Рон всегда знал, что доброта наказуема — вот оно, доказательство.

Конечно, у Энн были неприятности в Хогвартсе. Дуреха, после наставлений Герм, решила попробовать применить изученное на практике и прокляла какого-то слизеринца! Теперь слизень в Мунго, а преподаватели и авроры ищут виновного.

Видимо, когда тот очнется, то девчонке предстоят арест и, вероятно, в дальнейшем, Азкабан. Хорошо еще, что они сами подстраховались, так что выдать своих учителей Энн не сумеет при всем желании и старании авроров.

Но Гермиона расстроилась.

Рон предпочел бы ничего не делать — к чему им такие хлопоты, Энн им не своя, попалась — сама виновата. Плохо, что Гермиона была против. Утверждала, мол, что это она ее научила, значит, виновата. И что на Герм нашло?

Закончилось тем, что под настойчивым давлением Грейнджер, было решено что-то делать.

Рон предложил дождаться суда, а потом украсть Энн из Азкабана. А что, Гринготтс у них же вышло ограбить?

Друзья над ним только посмеялись. Можно подумать, у того же Гарри идея чем-то лучше! Как он вообще предполагает травить жертву, если у той днюют и ночуют родичи да авроры под дверьми караулят?

Лучше — разумней — всего выглядел план Гермионы. Та решила, что раз у них есть вполне настоящий легилимент, то остается только проникнуть в больницу и изменить воспоминания пострадавшего. К примеру, вложить воспоминание, что это был...

В общем, плевое дельце, не так ли? Хорошо, что допуск в Мунго у них был.

И зачем только Рон связался с этой парочкой? Да еще и эта школьница! Нет, ну Энн все-таки вылитая Джин, такая же вспыльчивая и безголовая, да еще от нее одни неприятности. И еще, эти добрые дела их буквально преследуют! Ну просто никакого покоя!

— Ну, что, ради всеобщего блага? — заключил Гарри, засовывая в рот свои отвратительные и липкие лимонные дольки.

Гермиона торжественно кивнула, и они аппарировали в Мунго.

Глава 14. Навязчивые идеи

Когда Гермионе было лет тринадцать, она твердо знала, чего хочет от будущего. В девятнадцать лет Гермиона научилась жить одним днем. Еще Гермиона научилась сжигать кастрюльки с почему-то выкипающим супом не каждый, а через раз, заваривать крепкий и очень вкусный чай и накладывать отменный Круциатус. Раньше Гермионе нравились понятные правила, книги для легкого чтения и четкие моральные ориентиры. Книги она все еще любила.

Гермиона просто устала быть примерной послушной девочкой — она ела кучу конфет на ночь (милая, от сладкого портятся зубы и фигура), меняла мантии не каждый день — правда, до того, чтобы редко менять носки, по примеру мальчишек, она еще не дошла. Темная магия была так, просто вишенка на торте бесконечного праздника жизни имени Гермионы Грейнджер.

С возрастом жизнь становилась сложнее и скучнее: то, что раньше показалось бы захватывающим приключением, превратилось в скучные будни. Иногда Гарри смеялся и говорил, что они перешли "на темную сторону силы". Гермиона никогда не была поклонницей Звездных войн, а вот Поттеру нравилось. Он вообще пристрастился ходить по маггловским кинотеатрам, в компании с Рончиком. Гермиона к мальчишкам присоединялась крайне редко, ее просмотр старых фильмов в принципе не прельщал — разве только посмеяться.

Да и проблем без того хватало: ту же Энн, как они убедились на практике, оставлять без присмотра было довольно чревато. Нет, тогда им удалось стереть память пострадавшему слизеринцу — какому-то то ли Беркли, то ли Бетчли. Заодно пришлось снять проклятие: Гермиона лично провозилась почти полчаса, пока мальчишки под дезалюминнационным отвлекали внимание врачей. Несколько Конфундосов буквально спасли их от неприятного разговора и встречи с авроратом.

В принципе, тайное проникновение в Мунго было даже не сравнить с тем же ограблением Гринготтса, но Гермиона становилась слишком стара для таких приключений.

Помимо Энн были: Френк, видимо, так-таки заподозривший что-то не то, иначе отчего он начал носить скрывающие мысли артефакты, Лестранжи, непонятно чего хотевшие от Гарри, оборотни, заочно записавшие их троих в то ли борцов за свои права, то ли в дешевых лекарей... Феллиани, который пользуясь всеобщим ажиотажем вокруг Темных искусств, решил расширять бизнес, так что работы прибавилось и в лавке. В общем, времени становилось все меньше и складывалось ощущение, что когда-то оно и вовсе закончится.

А Гермионе снилась жара, куклы вуду и дома в колониальном стиле — Новый Орлеан все еще ждал их. Она даже нашла возможность уточнить насчет возможного ученичества и почти выбрала довольно симпатичный домик с хорошими охранными чарами и мрачной историей. Гарри должно понравиться, ибо дом чем-то напоминал особняк Блэков, Ронни тоже — потому как роскошь, же.

Ей самой хотелось покоя и где-то даже стабильности. Наверное, это и есть взросление.

А еще Гермиона поймала себя на мысли, что ее чувства и ощущения сильно притупились, она словно была в каком-то эмоциональном вакууме. Может, у нее была депрессия?

Гермиона себе удивлялась. Раньше ей хотелось романтики, она даже где-то была влюблена в разбалдуя Рона — не в щуплого и мелкого же Гарри с его вечными истериками было влюбляться — куда все это исчезло? Гермиона даже задумывалась о том, что видимо, разучилась любить. Да она даже мальчишек больше не любила — их отношения были вообще не о том, просто Рон и Гарри были словно часть ее.

Однажды Гарри сказал: "Ребята, вы же в курсе, что можно вкладывать хоркруксы в живое существо". Они тогда с Роном немного растерялись — зачем приятель говорит столь банальные вещи. А Гарри возьми и ляпни:

— Если мы все сделаем по хоркруксу и вложим в друг друга, то у нас будет — останется — почти полная душа и мы, скорее всего, не сойдем с ума.

Гермиона бы предпочла услышать твердую цифру, обозначающую их вероятность остаться самими собой. Все-таки она лично сталкивалась с хоркруксами и прекрасно осознавала, что это за гадость.

Кажется, Том опять взялся за старое.

И вообще, разве не проще сделать вместилище из обычной гальки и бросить в море? Вполне безопасно... То есть, хранилище окажется все-таки защищенней, чем если идти по старому пути Риддла.

— Скорее всего — звучит обнадеживающе, — проворчал Рон, — особенно от человека у которого и так перекомплектация душ!

Кажется, у Уизли были свои возражения. Но Гарри так и не унялся, несколько дней подряд нудя над ухом, насколько хороша его безумная идея.

— Мы будем друг другу ближе всех. Разве это не по-дружески — отдавать близким часть своего сердца? То есть, души?

Сказать Поттеру о том, что такое метафора или не грузить друга лишним знанием?

— Разве не прекрасно знать, что есть кто-то, кто никогда тебе не предаст?

На этом доводе Рон неизменно тушевался и сливался из дискуссии.

— Мы будем бессмертны! — с придыханием говорил Том, подходя к главному своему аргументу.

Гермиона слышала в его словах страх смерти и обещание вечности. Опять Том никак не может уняться! Что за безумная идея!

Конечно, они согласились

Во время гражданской войны и наступления эпохи терроризма — в голове вертелись названия: Иран, Ирак, Югославия, Косово — Гермиона хорошо помнит, что будет в мире дальше — никакие предосторожности не могут быть излишними. Гермионе не хотелось умирать.

Ее смущала только этическая сторона вопроса — то есть, кого-то же надо было убить?

Гермиона пока не была готова к столь серьезному шагу.

Гарри — Том? — обещал, что поможет ей

Рон предложил экспериментировать на котиках, но тут уже Гермиона возмутилась. Ей вспомнился оставленный и покинутый несчастный Живоглот... стало так печально. Гарри — Том? — ее поддержал. Кажется, котиков друг любил больше, чем людей.

На Пасхальные каникулы произошло еще одно, буквально, столкновение с прошлым. В Лютный переулок приходил мелкий Снейп. После этого мимолетного ни то знакомства, ни то напоминания о прошлом Гермиона начала понимать, почему старину Снивеллуса недолюбливали ровесники. Немытый мелкий самодовольный гавнюк!

Потом нечуткая скотина Рон Уизли ляпнул, что, мол, грязнуля чем-то напоминает ее саму. Затем, конечно, поправился, что она, мол, куда красивее да и знает не только зелья и темную магию! Как вообще ее можно было даже подумать сравнить с подванивающим засранцем?!

Нет, обычно Гермиона была вполне толерантна к людям — она терпела запах изо рта Грейбека, нудный характер маэтро Феллиани, почавкивание за столом Рона... Гермиона в принципе была очень вежливой и старалась не обращать внимания на недостатки других, но у Снейпа был явный их перебор. Гнусный характер дополнялся неумеренным гонором, наплевательством к оружающим, огромным эгоизмом и самомнением, и это не считая отвратной внешности и общей неухожености! Нет, бедность, это понятно, но хамство и грязную мантию неблагополучное окружение не оправдывает! И мог бы потратить пару часов и выучить очищающие заклинания, не так уж это и трудно, третьекурсники справляются! Даже не уровень СОВ, если честно.

А еще Гермиона помнила брошенное сквозь зубы — "не вижу изменений", когда ее зубы стали как у бобра на четвертом курсе. То, как взрослый позволял себе вести по отношению к зависящим от него и могущим достойно и равноценно ответить детям, иначе чем подлостью было не назвать. Что ж, Снивеллус искал себе противником под стать!

Гермиона ощущала неприязнь, помноженную на полное отвращение.

— Вы должны мне помочь, — высокомерно потребовал Снейп. Судя по его смутному расскажу, слизеринец собирался варить запрещенное темномагическое зелье подчинения. Для себя? На заказ? Какая разница!

- Тебе мы ничего не должны, — нехорошо сверкнул глазами Гарри.

Спустя пару минут пререканий, не отличавшийся особым терпением Поттер схватился за палочку. Гермиона сначала хотела было вмешаться, но потом вспомнила... много хорошего... и промолчала. Ничего Снейпенышу с одного Конфундуса и Экспеллиармуса не будет, меньше только по всяким подозрительным местам станет шататься.

— Гарри, тебе не кажется, что давно пора отпустить детские обиды? — задумчиво отметил Рон, философски наблюдая как заколдованный Снейп не вписался в дверной косяк.

— Да неужели? По-моему, забывать и прощать могут только слабаки, — почти прошипел Гарри, — знали бы все эти вшивые аристократишки, каково им будет потом ползать по полу и целовать края моей мантии, небось не задирали бы своих длинных носов!

Гермиона осознала, что опять не понимает, кто именно перед ней — Гарри или Том.

Их в последнее время не так-то просто было отличить. Нет, в любом случае Том больше знал, а Гарри был активен. Еще у них обоих было паршиво с чувством юмора — это однажды ей по секрету поведал Рон. Гермиона тогда решила что, то, что считает смешным сам Рон — это ужасно и толстокожо, и вообще... кошмар какой-то, в общем.

Впрочем, Рон то же самое думал о Гермионе. Он так и говорил, мол, Герм у тебя нет чувство юмора и ты зануда, но тебе можно, ты же девочка. Рон был ужасен, но Гермиона делала скидку на суровое воспитание мамы Молли.

Гарри, когда был Гарри, обожал пирог с почками, а когда Том — тыквенный сок. Том бывал местами капризен, но куда чаще выигрывал у Рона в шахматы, поэтому Уизли предпочитал играть именно с Томом.

Но иногда их было совсем не отличить, и это почти пугало.

Снейп, в конце концов, разобрался с дверным проемом. Рон, проводив будущего возможного декана Слизерина глазами, вернулся к привычной утренней работе. Взламывать проклятия у рыжего получалось все лучше с каждым разом, надо признать.

В общем, Снейп сбежал из их лавки довольно быстро, и только когда дверь за ним захлопнулась так, что опала штукатурка, Гермиона поняла, что с ней не так. Все эти... яркие неприязненные чувства... они были довольно странны для нынешней Греинджер.

Кажется, она начала понимать. Они с друзьями так ощутимо реагировали только на фигуры из их прошлого — будущего — остальное оставалось словно неважным. Все остальное словно подернулось какой-то пленкой, стало малозначительным, ощущения потеряли свою остроту. Останется ли она навсегда такой, какой была в девятнадцать лет, в день своей смерти ли сойдет с ума, как... как Волдеморт?! Сконцентрированность лишь на том, что было с ними, пока они были в самом деле живы... неужели Гермиона подошла к тайне безумия и зацикленности Волдеморта на Гарри и Дамблдоре?

Что они вообще натворили?!

После нелестного для себя сравнения, Гермиона сочла необходимым из профилактических целей обидеться на Уизли. Увы, из затеи ничего не вышло. Рон, видимо, ощущая свою вину, сходил в Косой и вернулся оттуда с плетеной корзиной.

Гермиона твердо решила не поддаваться на манипуляции и продолжать не разговаривать с Уизли, по крайней мере, еще до следующего вечера. Хотя, если взятка окажется стоящей, то она подумает.

— Герм, у меня сюрприз, — заявил рыжий, откидывая крышку.

— Живоглотик, — радостно взвизгнула Гермиона, даже великодушно проигнорировав сокращение своего имени.

— Привет, наглая рыжая морда, — рассмеялся Гарри, почесывая полу-низзла за ушами.

Мир был прекрасен, хотя Гермиона все еще думала о том, способна ли она пойти на убийство. Ради блага, конечно, пусть и не всеобщего

Тем более, они всегда могут убивать преступников, маньяков, тех, кто принесет наибольший вред в будущем...

Гермиона подумывала о смерти Беллы Лестранж.

И все-таки преднамеренное убийство было чем-то внушающим отвращение. Гермиона даже купила парочку мышей и попробовала на них — не помогло. То есть, не помогло приблизиться к решению о создании хоркруксов без человеческих жертв, потому как запустить в мышей Авадой она смогла, хоть и ощущала себя настоящим вивисектором. Возможно, проблема была в том, что мыши не понимали, что это их смерть

Гарри потом сильно задумался и сказал что никогда даже не мыслил в подобном ключе.

— Мыши, мыши, — как одержимый бормотал он, — что-то в этом есть. Пожалуй, можно несколько изменить методику создания.... надо только взглянуть под новым углом

Пасхальные каникулы закончились приходом в лавку какого-то странного белобрысого парня лет шестнадцати. Что за паломничество школьников по темномагическим лавкам? Это новая Хогвартская мода — принести в школу артефакт или книжечку потемнее и позапрещеннее, что ли? Вроде как, будь крутым — создай преподавателям побольше проблем!

Впрочем, покупателем школьник оказался обеспеченным, хоть и странно знакомым, да еще и ухитрился поладить с мальчишками.

В конце мая они создали хоркруксы и, что Гермиона считала наибольшим достижением, им не пришлось ради этого никого убивать.

Глава 15. Сын почти министра

Время до лета пролетело почти незаметно — работа, личные исследования, Мунго, избавившийся, хоть и с трудом, от хвоста Рон. А потом они однажды проснулись и поняли, что за окном давно дождливый июль. Гермиона хотела отправиться в отпуск, предлагала Прагу. Сама она объясняла выбор тем, что хочет посмотреть на знаменитого голема. Но Том догадывался, что подруге не дают покоя слухи о том, что Фламеля последний раз видели именно в Праге. Все-таки хоркруксам Гермиона не сильно-то доверяла, вот и решила подстраховаться. Впрочем, и сам Том не отказался бы от философского камня, вещь в хозяйстве зело пользительная.

В Прагу было решено отправится в августе, потому что Рон с Гарри тоже как-то незаметно загорелись гермиониной идеей — той даже убеждать не пришлось. Вот он, недостаток идеи Тома: конечно, о предательстве верных друзей теперь можно не думать, но чужие мысли и желания, воспринимающиеся как свои, иногда здорово досаждали. Хотя... Гарри теперь куда лучше играл в шахматы. Или это заслуги Тома? Дементор его разберет, сам он давно не понимал, кто же он такой.

Зато Гарри чувствовал себя, наверное, впервые в жизни счастливым. Больше никому ничего от него не было нужно, никто не смотрел на него, постоянно анализируя любые поступки, не ожидал ни хулиганств как в Литтл-Уинигсе, ни подвигов или безумств как в Магическом мире. Теперь он мог быть просто Гарри.

Быть просто Гарри оказалось довольно весело: можно было самому решать, кого приложить Круциатусом, а с кем попить сидра. Сидр он, в последнее время, пил или с Рончиком — хотя тот предпочитал эль, или с Руди — тот каждый раз морщился, давился, но пил. Но, справедливости ради, от Лестранжа была польза — во-первых, Гарри всегда был в курсе самой свежей лордовской пропаганды, во-вторых, библиотека у горе-вербовщика тоже была неплоха. Что нужно было от него самому Рудольфусу, Гарри интересовало не сильно: разговоры ли о Темных искусствах, связи в Лютном или еще какая ерунда... Не пить же в одиночестве — Гермиона бы не дала, для нее это алкоголизм и крайне неприемлемо. А Гермиона в последнее время такая же нервная как Беллатрикс после Азкабана, Том с ней предпочитал не связываться.

В общем, время незаметно утекало, не было ни битв — не считать же за таковые мелкие стычки с конкурентами да те аврорские облавы, о которых не смог предупредить Френк, ни приключений, одна суровая проза жизни. Рон по этому поводу тяжко вздыхал и утверждал, что они наконец-то стали взрослыми. Взрослость нынешнего Гарри сильно отличалась от его детских представлений о ней: он не стал ни аврором, чтобы бороться против Темных сил, ни могущественным Темным Лордом, чтобы их возглавлять. Это даже немного расстраивало, до такой степени, что Гарри спьяну пожаловался Рону. Рыжий только посмеялся и сказал, что в детстве и сам хотел быть одновременно драконологом, капитаном Пушек, взломщиком проклятий и министром... это сейчас он предпочитает благородное ничегонеделание. Гарри ответил рыжему, что министр из того вышел бы точно получше Фаджа и Скимджера, на что Рон резонно заметил, что хуже вроде как и у всякого получится, это талант иметь надо. Но сейчас, летом 1976-го министром оставалась Бэгнольд, хотя волшебники все чаще стали поговаривать, что предпочли бы видеть а ее месте куда более решительного и жесткого главу Аврората. Гарри, примерно представлявший уровень политической активности волшебников и их отношение к изменениям, только ухмылялся — нет, не скоро Краучу быть министром, если вообще быть. Барти-старший пока с трудом декрет о Чрезвычайном положении протолкнул, старик Дамблдор как раз по этому поводу двухчасовую речь в Визенгамоте закатил — мол, нельзя все решить насилием... Старик в своем духе, хоть про силу Любви не упомянул и то хорошо.

Кстати, о Краучах. Тот, самый первый визит Барти-младшенького во время пасхальных каникул, оказался не единственным. Ведомый подростковым протестом и дурным любопытством Крауч зачастил в Лютный, причем, облюбовал Барти именно их лавку. Видимо, болтать о любимых Темных искусствах Бартинька предпочитал почти с ровесниками, а не с умудренными жизнью темными магами.

Сначала Гарри вместе с Гермионой подумывали о том, что может, повесить объявление, мол, детям младше семнадцати вход воспрещен? Рон на это лишь посмеивался и говорил, что запреты никогда еще никого не останавливали. Гарри вспоминал свое прошлое и признавал правоту рыжего, Том тоже был солидарен. В общем, с появлением в их жизни нового почти-приятеля им пришлось смириться. Только Рон ехидненько замечал, что Гарри начинает потихоньку собирать вокруг себя свою пожирательскую кодлу. На что Том резонно указывал на наличие Лонгботтома и отсутствие той же Беллатрикс.

Конечно, странно, что папашка Барти не замечал, что его сынок начал таскаться в Лютный чуть ли не через день и вообще опал в дурную компанию. То ли Барти хорошо врет, то ли вечно занятому главе Аврората, действительно, совсем не до родного сына. Хотя, особой близостью с родителями не мог похвастаться ни сирота Гарри, ни скрытная Гермиона, ни рожденный в многодетной семье Рон.

Почему Гарри не возражал против визитов Крауча-младшего? Ну, он и сам прекрасно знал, что такое одиночество и нелюбовь — пусть даже и такая надуманная, да и тягу к Темным Искусствам понять мог. Как-никак сам такой. Тому же импонировала почти безумная, фанатичная преданность случившаяся давно и никогда.

Тем более, поощряя в сынке главного Аврора и их бывшем-будущем преподавателе Защиты любовь к Темной магии, Гарри ощущал какое-то мрачное удовлетворение. Учить собственного будущего профессора было немного странно и заставляло задумываться о превратностях Хроноса, но, что утешало, предодавателем Барти будет неплохим. Нет, все-таки есть в Гарри чутье хорошего учителя, не зря Том претендовал на место в Хогвартсе... Если бы не этот старикашка! Нет, он явно изначально был предвзят к Тому — взял же он на желаемое им место Упиванца Барти и оборотня Люпина, не считая всякую нечисть вроде Амбридж и одержимого Квиррелла.

Впрочем, сейчас Барти был всего лишь шестикурсником и о вступлении в ряды Пожирателей — дурацкое все-таки название, мельком решил Том — мог только меч... Хотя, учитывая нынешнее возвышение Крауча с его идеями жестких карательных мер, скоро Волдеморт будет не против даже школьничка. Взял же он тогда бесполезного по сути слизняка Дракусечку.

А тот же Крауч, надо отдать ему должное, бесил куда меньше. Конечно, в нем уже сейчас проглядывало что-то безумно-фанатичное, но он хотя бы не упоминал через слово своего папашу, не вопил о "мерзких грязнокровках" — или вопил через раз, и не зализывал волосы.

Но вот что в Барти неимоверно раздражало, не считая привычки таскаться к ним в лавку чуть ли не через день, это любовь к долгим и бесплодным спорам. С таким воодушевлением идеи Темного Лорда им не пропагандировал даже меланхоличный Лестранж.

— Они крадут нашу магию, — как-то даже ляпнул Крауч.

Гарри мельком удивился, он-то думал, что глупости про украденную магию начались при Пие Толстоватом, а но вон как. Странно, конечно, что тот же Драко при любом удобном случае не припоминал Гермионе "украденную" ей магию. Вряд ли он стеснялся преподавателей или того же Дамблдора, потому что не сильно-то Малфойчика и за другие оскорбления наказывали. Или Лорд от этой идеи сначала отказался, а потом вновь использовал?

Но аргумент про украденную магию, безусловно, смешной.

— То есть, именно поэтому, Барти, у тебя так фигово с зельями? — риторически уточнил Гарри. — И с Гербологией проблемы именно поэтому?

Крауч, надо отдать ему должное, даже смутился. Хотя, свои попытки убедить их в идеологической правильности пожирательских идей не оставил. Барти не смущало даже то, что свои воззрения он навязывает им же презираемым "грязнокровкам", о чем не преминула ему сообщить та же Гермиона.

В результате этих встреч Гарри в очередной раз начал задумываться о взаимоотношениях между логикой и волшебниками, а Барти, судя по всему, о правильности своих воззрений.

Как-то, в самом начале августа, к ним в лавку зашел сияющий почище новенького галеона Френк Лонгботтом. Гарри сначала подумал, не повысили ли аврорам в очередной раз жалованье, но оказалось, что радовался Френк по совсем другому поводу — он собирался жениться. И, да, на Алисе Фитжеральд, конечно. Кроме того, он додумался пригласить их всех троих на свадьбу.

Гермиона, как наиболее романтичная из них троих, даже несколько обрадовалась. Рон, любящий хорошенько пожрать, особенно на халяву, был тоже не прочь принять приглашение. А вот Гарри несколько волновала неизбежная встреча со старыми знакомцами... Ладно. Еще тот же Грюм, или Уизли, но вот встречаться с Дамблдором Тому отчего-то не хотелось.

— Ну так что, вы придете? — ожидающе уставился на них Френк.

— Конечно, без проблем, — заулыбался уже предвкушающий застолье Уизли. Рыжий даже мечтательно закатил глаза, почти на автомате проверяя очередную купленную у воришек артефактную рухлядь, после, ничего не обнаружив, небрежно закинул вещицу в угол. В углу уже скопилось немало мелких артефактов, каких-то кубков и картин, и даже позолоченная ваза для хранения ифритов. Аккуратную Грейнджер такой подход к работе раздражал, но перевоспитание Рона ей пока не удавалось.

— Вы устраиваете большое празднество, Френк? — зачем-то уточнила Гермиона, распечатывая врученное приглашение.

— Да не очень, — пожал широкими плечами отец Невилла, — можно сказать только для своих. Вы придете, ребята из Аврората, несколько старых наставников, Алисины подруги — и все, в принципе.

Поверхностная, ставшая почти инстинктивной, легилименция показывала, что Френки несколько лукавил и большая часть приглашенных будет членами недавно образованного Ордена Феникса. Гарри только вздохнул — очередной виток пропаганды, но теперь с другой стороны. Скука смертная, короче говоря.

— А, вы кстати слышали, Малфой от драконьей оспы скончался, — мельком отметил приятель.

— Старший, что ли? — без особого интереса переспросил Гарри. О смерти Абраксаса он еще на уроке старины Слагхорна слышал...

— Да нет, с чего вы взяли, — Френки даже несколько удивился, — младший, тот корорый Люциус.

— Ничего себе, — пораженно присвистнул Рон, собственно и устроивший их "скользкому другу" эту самую оспу. Кажется, до этого момента рыжий по своему обыкновению о последствиях совершенных поступков и не задумывался.

Кажется, они спасли мир от появления в нем Дракочки, улучшили мироздание, так сказать. Гарри надеялся, что на том свете ему это зачтется.

— Ага, все тоже удивились, — реакцию Рона Лонгботтом истолковал по-своему, — вроде от драконьей оспы в столько молодом возрасте редко умирают.

— Что ж, такова жизнь, — лицемерно вздохнула Гермиона. Рон с мрачной торжественностью кивнул, соглашаясь. Гарри чувствовал, что друзья, пожалуй, довольны таким исходом.

Они еще немного посплетничали о трагической и такой (не)своевременной смерти Люциуса, твердо пообещали быть на свадьбе, и Френк почти собирался уходить — самое время, надо сказать, а то всех клиентов распугал, заявившись прямо в лавку — как к ним решил зайти Барти. С утра пораньше заявился, с неудовольствием отметил Гарри. Скоро, видимо, совсем у них поселится.

А дальше было довольно весело. Несчастный Барти остановился как вскопанный, аж побледнел до полного исчезновения веснушек. Насторожился и Френк. Все-таки магический мир довольно тесен, все друг друга знают.

— Так, подожди-ка, парень, — сурово нахмурился до этого улыбающийся во весь рот Лонгботтом, — ты что здесь забыл? Тебе семнадцать-то есть? И... подожди-ка... кого-то ты мне напоминаешь...

Сцена явно была забавной. Гермиона даже оторвалась от очередной книжки, и Гарри успел отметить злорадно-довольную усмешечку на лице подруги. Рон же просто выжидающе наблюдал за разворачивающимся предствалением.

— Так, стоп, — кажись, Френк понял, — а разве ты не сын Барти Крауча?

— Эм, Френк Лонгботтом, да? — мрачным и трагическим тоном уточнил Барти, явно желающий оказаться где подальше или, по крайней мере, иметь другого папашу.

— Так что ты здесь делаешь, Крауч?

— Заблудился, — кисло сообщил Барти, — а вы, аврор Лонгботтом?

— Опрашиваю свидетелей... по одному делу...

— А отец об этом деле в курсе? — чуть оживился Барти.

— Главный аврор и без того занят, чтобы вникать в каждое дело, — с намеком протянул Френк, — к чему беспокоить мистера Крауча по пустякам?

— Да, действительно, отец и без того занят, — с явным облегчением согласился Крауч-младший.

— Вот и договорились, — кивнул Френк, — тебя проводить?

— Зачем?

Гарри растерянности Барти мысленно улыбнулся — у того явно вылетело из головы его первое оправдание.

— Ты же заблудился, — хмыкнул Рон, — забыл, что ли? Ладно, Френк, иди давай, не распугивай нам клиентов, а белобрысому мы карту выдадим, не потеряется.

— Ладно, договорились. Жду на свадьбе.

Гарри проследил как дверь с трагическим скрипом захлопнулась и вернулся к повседневным делам — у них на сегодня еще было запланировано начать варить весьма популярный в последнее время Фелицис.

— Надо было ему память подчистить, — в голове всплыла мысль Гермионы.

— Надо, — это уже Рон, — но признай, Гермиончик, так куда веселее. Да и что такого важного он может рассказать?