Проклятые

— Хорошо у тебя. Тихо так.

— А я, что-то тяготиться начал этой тишиной.

-Неужели жениться надумал?

— Нет! Собаку хочу завести.

— А я уж было подумал...

— Шутник. Ты же меня знаешь. Я и семья понятия трудно совместимые. А вот собака... Да, только, мои постоянные командировки. Никак не получается.

— С соседями дружишь?

— Ну?

— Так договорись. С породистой собакой хлопот не много. Главное выгулять вовремя и покормить.

— Может и правда? Подумаю. Доставай бутылку. Картошечка готова.

-А ты удачно зашёл.— Николай в пару глотков справился с содержимым рюмки, закусил грибочком.— Я ведь через два дня уезжаю на пару недель в Вену.

— Да ну? Везет же некоторым. Я бы тоже махнул куда подальше. Так не посылают.

— Я в отпуск.

— Это с каких же пор наши журналюги себе подобный отдых позволить могут?

— А ни с каких. Скажешь тоже! Приятель у меня там нарисовался. Интересный мужик. Ему серию очерков о реалиях нашенской жизни его издательство заказало, так он у меня жил, я и материал помогал собирать.Ничего так очерки получились.

— Так у тебя что-то вроде ответного визита?

— Вроде. Вена, окрестности, старинные замки. Любопытно посмотреть. Может, книжку напишу. Есть у меня одна задумка, информации не хватает, колоритных впечатлений.

— О чем книжка-то будет?— Дима наполнил рюмки, следуя золотому правилу между первой и второй дистанцию не соблюдать. Выпили дружно, похрустели огурчиками.

— Книжка? — глаза у Кольки заблестели. Он рад был такому повороту разговора.

— Сейчас он мне выдаст по полной программе,— понял Дмитрий.— А, пусть!

Говорить о своих проблемах желанья не было.

— Димыч, вроде и не моя тема. А покоя не даёт. Значит, надо писать. О любви книжка, только не о счастливой, а о проклятой.

— О любви? — Дима даже протрезвел, недоумённо уставился на друга, — С чего это тебя, Николка, на такое потянуло? Тебе-то какое дело до вечной проблемы, именующей себя любовью? Ты, вроде, на этом поле не игрок.

— Не смейся— приснились Они мне. Такие красивые и несчастные. Старинный замок. Сквозь узкие окна пробирается в комнату вечер. Горит огонь в камине. Молодая женщина с выплаканными потухшими глазами и мужчина, подавленный, растерянный. Знаешь, я словно кино посмотрел. И главное, запомнил. С утра бросился к компу. Записал. Вот послушай:

Хозяин потянулся к ноутбуку.

— Я тебе сейчас прочитаю. Моя будущая повесть пока состоит всего из несколько строк пролога, из предыстории.

" Она так сильно любила! А он! Как он мог?! От рыданий она потеряла голос. И глаза, которые никак не оставляли жгучие слёзы, почти ослепли.

— Уходи!— её шёпот обрушился на его повинно склонённую голову.— Ты влюбчив? Так пусть же в сердце твоём пробуждается любовь к каждой заинтересовавшей тебя женщине. Ты не способен на верность? Знай же, что ни одна из них не сможет тебя удержать, и при каждом расставании будет болеть твоё сердце, как сейчас разрывается от боли моё. Ты уйдёшь из этого мира и придёшь в него вновь, моё же проклятье пусть всегда следует за тобой.

Вспыхнул огонь в очаге. Потянулся к супругам.

-Так будет, — понял он.

— Бремя проклятья всегда несут двое,— сказал, уходя, мужчина.

Дверь закрылась за ним, и в опустевшей комнате она вдруг ощутила, как ледяной холод вползает в душу.

-Мне никогда уже не согреться,— поняла женщина. — Я прокляла любовь, и она навсегда ушла из моего сердца. Бремя проклятья всегда несут двое.

Что же мы с тобой натворили?!".

Николай закончил читать и смотрел на друга вопросительно. Но Дима молча потянулся к бутылке. Плеснул себе. Выпил залпом. Взглянул исподлобья. Снова налил. Теперь уже обоим.

— Ну, ты даёшь. Я к тебе чего напросился? Напиться и забыться. Забыть об этой самой проклятой любви. А ты...

— Рюмку в руках не грей. Пей! А любовь не кляни. Не надо. Не бери грех на душу.

— Что ты-то о любви знаешь?!

— А ты?

— И я не много. Но больно от неё бывает. Точно. И тошно. Как мне сейчас. Будешь?— Дима поднял быстро пустеющую бутылку.

— Чего спрашиваешь? Лей! Иногда напиться — самый правильный выход из тупиковой ситуации.

— Коля, я запал на публичную девку. Представляешь? На шлюху! Как такое возможно? Ну?!

— Наверное, возможно. Она сильнее нас.

— Кто?

-Любовь.

— А я не хочу такой любви! Понимаешь? Не-хо-чу. Свалилась мне под ноги...

— Говоришь "свалилась под ноги"?

Николай не на долго задумался и, вдруг, заговорил стихами:

— Судьба её

Тебе свалила под ноги,

Ты ж небеса об этом не просил.

Хватило б сил

Жизнь обуздать свою негодную.

Тут на себя хватило б сил!

Подними, не гони,

Смири своё неистовство.

На подарок Судьбы

Погляди

Пристально.

Что с того, что людьми гонима?

Ты, и впрямь, готов пройти

мимо?

Нежным будешь

Или от злости

Грубым,

Голод твой

Утолят лишь её губы,

Боль твою

Исцелит только её сердце,

Сквозь века

Суждено

Вам идти вместе.

— Коля, стихи твои врут!

— Может и врут. В бутылке уже на дне плещется. Дай-ка вторую достану.

Они сидели за столом ещё долго. Пили водку, кофе и снова водку. Травили анекдоты, пьяно смеялись невпопад. Потом Николай доволок бесчувственного друга до дивана. И сам отключился мгновенно, едва добравшись до кровати и приняв горизонтальное положение. Друзей ожидало не очень приятное утро.

* * *

Лика, Лика, Анжелика... За что же ты, жизнь, так над ней посмеялась? Бесталанной сироте зачем пытливый ум, к чему ранимая душа?

Люди не были к ней добры. Да разве ж можно их винить? Её броская красота, словно плевок в лицо, дерзкий вызов, брошенный в толпу. Нет, она не была заносчивой и капризной, не старалась любой ценой привлечь к себе внимание. Лика и так никогда не была им обойдена, хотя скорее тяготилась, чем радовалась проявляемому к ней повышенному интересу.

Отлично понимая чувства других людей, Анжелика умела находить оправдание тем гадостям, что творили её недоброжелатели. Но больно-то всё равно было! Нет, она не проклинала обидчиков. Просто, всё больше замыкаясь в себе, возвела непреодолимую преграду между внешним и своим внутренним миром.

И только для одного человека Лика невольно сделала исключение, не смотря на то, что знала — у их отношений не могло быть будущего. Лика никогда не ошибалась в оценке натур и характеров. Дмитрий слишком любил себя, чтобы полюбить её. Но это не имело никакого значения, пока он искал с нею встреч.

Она называла его, на забытый манер, Митей. Сперва, он недовольно морщился, но потом махнул на её причуду рукой. Как и на многое другое в их странных отношениях.

Лика не была свободна. Её время стоило денег. И не малых. Но Дмитрий не отпускал от себя Анжелику до утра. Он щедро оплачивал не только её любовь, но и её сон у него под боком, и долгие разговоры, забавляющие обоих.

— Ты не правильная блондинка.

— Изволил оценить мой острый ум?

— Язычок не менее острый.

— Важно, что не злой.

— Не злой. Но глаза у тебя ведьмины.

— Разве? Просто зоркие.

— Женщину украшает близорукость. Только тогда с нею можно жить под одной крышей.

— Митя, вседозволенность опустошает.

— Я так не думаю. Ты ведь рада нашим встречам. Нет?

— Рада.

— Вот видишь. А исповедуй я другие принципы... Те, кто думает иначе, к таким, как ты не ходят.

Лика не подала виду, что ей больно от его слов, лишь на миг прикрыла глаза, пряча тоску под опущенными ресницами.

Девушкам её профессии любовь противопоказана. Ум Анжелики не спорил с очевидным. Но сердце...

Оно замирало от счастья, когда Лика встречалась взглядом с избранным им мужчиной. Это не она, а её своевольное сердце сделало этот выбор. Оно любило Митю вопреки его скверному эгоистичному характеру и всем его прочим недостаткам. Сердце молило позволить ему это недолгое счастье. И Анжелика не стала с ним спорить. Она ведь верила в любовь, хотя давно уже имела все основания избавиться от иллюзий.

А счастье, и впрямь, было не долгим. Анжелика перехватила Димин злой взгляд, брошенный вослед ей и мистеру Риду, американцу Джону Риду неожиданно всерьёз увлёкшемуся ею. Джон приходил в казино ежедневно. Он с сожалением говорил о скором своём отъезде, а в тот злосчастный день сказал Лике, что хотел бы на ней жениться. Девушка только улыбнулась в ответ. Разумеется, она ему не поверила.

Анжелика заметила наблюдающего за нею Дмитрия, но она не могла оставить иностранца, с которым должна была поужинать, а потом провести пару часов в его гостиничном номере. На следующий день Джон улетал домой, обещая непременно за ней вернуться.

Лика чувствовала на себе тяжёлый Димин взгляд. То, что больше ей его не увидеть, она поняла раньше, чем он сам. Но все эти бесконечные, похожие друг на друга дни и месяцы Анжелика с надеждой искала его глазами среди посетителей казино.

А потом судьбе вздумалось преподнести Лике подарок. Так иногда случается даже с такими девушками, как Анжелика. Приехал Джон Рид. Чтобы на ней жениться.

Миссис Рид улетела с мужем в далёкую Америку. Подружки Лики долго с завистью обсуждали это достаточно незаурядное событие.

Отпуск близился к концу. Николай провёл несколько дней в Вене. Объездил вместе с другом почти все рекомендованные к посещению старинные замки. Сегодня он был предоставлен сам себе, и, взяв машину на прокат, решил просто поездить по близлежащим окрестностям.

Он ехал не спеша. Заметив стоящего у обочины немолодого мужчину, Николай притормозил и предложил его подвезти.

— Это не близко,— честно предупредил австриец.

— А ничего,— решился Николай— за пару часов доедем?

Он благополучно доставил своего пассажира в одну из живописных горных деревушек. И уже на обратном пути заметил, расположившиеся на высоком пологом холме развалины старинного замка.

Николаю захотелось посмотреть на них поближе.

Это было довольно безлюдное место. Но навстречу Николаю из распахнутых ворот вышел человек. Он представился смотрителем замка. Объяснил, что Рубиновый замок закрыт на реставрацию, но он готов провести для Николая экскурсию.

— А вот эти развалины достойны особого внимания и отдельного разговора, — смотритель Рубинового замка подвёл гостя к груде камней, дышавших древностью.

Николай поднял с земли маленький белый камешек, оказавшийся на ощупь шершавым и тёплым.

— Возьмите с собой. В темноте он слегка мерцает.

-Что это?

— Обломки Мерцающей башни. Говорят, она простояла века и рухнула в один день. Это был особый день! Господь долго испытывал людей страшной засухой и вызванной ею холерой. И в тот самый день, когда, наконец, небеса благословили землю дождём, в одночасье, рухнула, рассыпавшись мелким щебнем, Мерцающая башня. А ведь она, загадочное порождение колдуна Лития, ранее не подвластна была ни человеческой руке, ни беспощадному времени.

— Колдуна? Звучит многообещающе.

— Отказываетесь верить в мистику?

— Да, как вам сказать...

— Хотите, расскажу вам эту невероятную историю?

— Ещё бы, я за этим сюда и приехал. Собираю впечатления и невероятные истории. Хочу написать книгу.

— Ну, тогда поищем местечко поудобней. Говорить мне предстоит долго. И начну я повествование с того, чем обычно сказочники любят свои сказания заканчивать.

— Со свадьбы?— улыбнулся Николай.

— Да, молодой человек. Со свадьбы.

* * *

Свадьба отшумела. Всего на этом празднике оказалось вдосталь. От изысканных напитков и вычурных яств, способных удовлетворить самый привередливый вкус, ломились столы. И в развлечениях недостатка не было. Гости разъезжались отяжелевшие от еды и алкоголя, что вовсе не мешало им, рассевшись по каретам и экипажам, с упоением перемывать косточки молодожёнам. Да и как же иначе! Ловко пристроил французский купчишка свою девицу! Из грязи в князи! Правда, князь из провинции. И не первой свежести к тому же. Но князь! И то, что жених беднее церковной мыши — не беда, денежек папаша невесты за дочкой много дал. С таким приданным девица вполне могла претендовать на приличную партию. Обнищавшее дворянство слишком уж нуждалось в деньгах, зарабатывать которые стыдилось и не умело.

Аврора смотрела на мужа, и сердце её сжималось от страха. Она была едва знакома с этим мужчиной, губы которого изогнулись в снисходительной улыбке, а глаза непристойно и жадно изучали её одеревеневшее тело.

Деспотичный отец распорядился судьбой дочери, не утруждая себя получением на то её согласия.

— Мои внуки, Аврора, родятся в Рубиновом замке,— сказал старый купец, сообщая девушке о предстоящем замужестве.

Что она могла противопоставить безжалостной отцовской воле? Сбежать из дому? Но она не на столько глупа, чтобы не понимать ужасающих последствий такого поступка. Аврора не стала спорить. До этой минуты она послушно говорила и делала всё то, что от неё требовали. Но сейчас всё естество её возмутилось, она искала и не находила в себе покорности, она боялась и ненавидела этого чужого человека, который имел теперь на неё все права.

Аврора опустила глаза, и мысленно обратилась к мужу, прибегнув к старой испытанной привычке в общении с отцом. Пусть она не смеет ничего сказать вслух, но от чётко сформулированных мыслей и дерзких непроизнесённых слов, всё же становится легче. Она имела возможность не раз это проверить.

— Не обольщайтесь, мой отец использовал нас обоих. Он выдал меня замуж за ваш родовой замок, в который имел глупость влюбиться с первого взгляда. А я, я не хочу быть ничьей женой. Не подходите же ко мне. Не подходите!

Девушка не сразу поняла, что в панике прокричала последнюю фразу в лицо князю, протянувшему к ней руки.

Князь Прост не рассердился. Аврора была нынче хороша, как и полагается невесте, и не оттолкни она его сейчас, Прост, возможно, и не отказался бы провести с ней вдвоём часок на ожидающей супругов огромной кровати, но уламывать и уговаривать перепуганную девицу не имел ни сил, выпил таки лишнее, ни особого желания.

Для хозяина Рубинового замка женитьба была мерой вынужденной. Ему и без жены неплохо жилось. Но

имение нуждалось в незамедлительном ремонте, денег на который взять было негде. Его наследники, которым, кстати, пора уж и появиться на свет, разрушение замка князю Просту не простили бы. Да и сам он с детства любил оставленный его заботам Рубиновый замок.

Корни рода князя Проста терялись во времени. Прошедшие века породили множество преданий о его далёких предках. Некоторые из них казались нынешнему хозяину Рубинового замка и вовсе плодом нездоровых суеверий. Чего только стоила передававшаяся из поколения в поколение легенда о князе Литии, могущественном колдуне, навлёкшем на всех своих потомков страшное проклятие. За оказанные королю услуги князь Литий получил обширные земли. На высоком лесистом холме построил он неприступный замок, стены которого с наступлением темноты загадочно мерцали. Главным украшением замка стала высокая башня, на куполе которой из очень крупных рубиновых камней сложен был причудливый узор. Никому, кроме хозяина, в ту башню хода не было. Там предавался колдун своим богопротивным занятиям и хранил запретные колдовские книги.