Не гадайте на ромашках. Книга 2

— Где раздобыл, красавчик. Костёр двенадцати месяцев нашёл? — посмеивалась Лиза, забирая цветы.

— По дороге шла.

— Кто? — Не поняла Лиза, выбирая для Даши букет получше.

— Весна. Пакет возьми, там еда и шампанское. Разберётесь.

Лиза тут же нырнула в него.

— Трепло. Курсантский паёк уже икрой и шоколадом дают? — не поверила парню Лизавета.

— Угу, разбежались. По пачке печенья и конфетка.— Болтая они прошли в комнату. Перецеловались с Леной и Дашей. Бугрова, как магнитом тянул стол.— Какой у вас шикарный стол. Ох, оторвусь. Лена, можно мне переодеться в спортивный костюм, а то роба эта надоела.

— Конечно, ванная там,— махнула она на коридорчик,— купайся. Можешь постираться, всё успеет высохнуть, машинка автомат. Даша, покажи ему.

— Не увлекайтесь там, скоро за стол садимся, — погрозила вслед им Лиза.— Лен, приглашай Николая Николаевича.

Николай Николаевич, был профессором, светилом медицины и отцом Лены.

Лена переставила бокалы и попросила:

— Я Дмитрия Михайловича, тоже зову?

Дмитрий Михайлович, а за глаза Димка был правой рукой, помощником и учеником профессора. История с женой не изменила уклад профессора и отношения к талантливой молодёжи возле себя. Опять же жены он так и не завёл, уводить больше некого. Если только дочь, так он не против.

— Не задавай глупых вопросов. Мужиков чем больше, тем лучше. Ставим, если что, заслон в виде меня и удерживаем силой,— насмешливо сверкнув глазами, обрезала Лиза.

Леночка повеселела и тут же ловко свалила всю свою идею на Лизу.

— Ну, смотри Лизавета, тебе расхлёбывать.

Лиза кивнула. Мол, вали, я отобьюсь. Не впервой.

— Фигня. Дарья, тащи стулья. Роман дорвался до воды, без посторонней помощи не выберется. Иди, поторопи, постучи в дверь.

— Эй, гости дорогие, — хлопала в ладоши Лена, созывая гостей, — выползайте из своих углов. Новый год у порога, стол ждёт, свечи горят. Какая удача, до одного докричались, — обрадовалась она Роману.

— Кого ещё выкликаем, — уточнил счастливый купанием Бугров, — деда Мороза и Снегурочку?

— А что, это идея, — воодушевилась Лена. Рома, Даша, Лиза, давайте хором. Дед Мороз и Снегурочка.

В профессорском кабинете на такой призыв не сразу среагировали. Оторвавшись от работы, Николай Николаевич вспомнил про Новый год.

— Дима, похоже на то, что это нас они выкликают, удостоив звания Деда и Снегурки. Алёнка проказница. Поторопимся, — подтолкнул к двери своего помощника кандидата наук профессор.

— Нет, нет, извините, мне в гости надо. Я и так опаздываю, заработался, — отбивался Дима.

— Ни за что, — взвилась всегда тихая Леночка, бесцеремонно толкая его на стул рядом с собой. Жены у вас нет, детишек тоже. Остаётесь, и точка.

— Правда, Дмитрий Михайлович, ваш поход в гости откладывается. У Лены кавалера нет. Сделайте приятное девушке, — подмигнула подруге Лизавета. — Я тоже выигрыш имею, Николай Николаевич теперь будет моим кавалером, при другом раскладе он с Леной, а я сама по себе.

— Лизонька, позвольте, какой из меня старого кавалер, — отмахнулся профессор.

— Нормальный, не переживайте, — утешила Лиза.— На безрыбье и рак рыба. Или нет— Старый конь борозды не испортит.— Все смеялись, а она весело продолжала.— Раскладывайте по тарелочкам, не стесняйтесь. Это всё скушать надо постараться.

— Вы мне льстите, Лизонька: рак, конь... Я-то себя трухлявым пнём уж давно записал.— Все опять смеялись.— Берём бокалы деточки, — поднялся профессор. — Есть ещё время у старого года на чудо, и я желаю вам всем встречи с ним.

Роман пел под гитару. Даша с Леной, подыгрывая себе в четыре руки, побаловали присутствующих романсом. Играли в фанты и танцевали. Расходиться не хотелось. Да и куда в такую рань. В окно пьяно стучалось утро. Перемыв посуду и рассовав еду по балкону и холодильнику, разместились в просторных профессорских апартаментах. Димку положили в кабинете Николая Николаевича на кожаный диван. Ромку на софу в комнате Лены, где на широкой её кровати укладывались и сами девчата. Довольный Бугров цвёл, как майский куст. Даша рядом. А Лизавете хотелось страсть как допытать про цветы. "Где он проныра их достал?"

— Бугров, колись, где ты раздобыл весну под новогодний вечерок? — доставала парня она.

— Транспортный самолёт с цветочным товаром разгружали.

— Мог бы и соврать, сочинить чего-нибудь этакое. Взял и сказку испортил, — зевала Лиза. Спокойной ночи. Спать охота.

— Давила, давила... Выдавила, посмотрела и расстроилась,— хмыкнул он.

Не всем так хорошо спалось, как Лизе. Дашка крутилась, не в силах так запросто уснуть. "Всю ночь пила сок, дурочка, — кляла себя она.— Не хочется вылезать из-под тёплого одеяла, но придётся, не дотерплю". Потихоньку сползла с кровати. Натыкаясь на все углы, потопала до туалета. Шла и думала:— "Теперь возвратиться бы без приключений". Пробиралась на место, стараясь не шуметь. Комната, спинка кровати, ещё чуток...

— Ой, — с запечатанным сильной рукой ртом, она оказывается крепко притиснутой к Ромкиной широкой груди. Ноги, чтоб не брыкалась, плотно прижаты бедром. Над ней нависло лицо Бугрова с тревожно блестящими глазами. Он убрал руку с губ и тут же они попали в плен изнывающего голодного рта.

Отпустил совсем бездыханной. Сам же опять дышал, как паровоз.

— Успокоилась, котёнок, и ладушки, — прошептал он ей в ушко.— Я просто хочу побыть рядом с тобой. Одни пацаны в казарме. Мужской запах, рожи. Во, где, это стоит.

Дашка с трудом приходила в себя. Ей радостно и страшно.

— У тебя в голове тук-тук, — постучала она пальчиком по его лбу.

— Как я могу не поцеловать эти крошечные пальчики, маленькие ручки, малыш. Дотронуться своей лапой до пушистого животика, почувствовать упругость твоей груди. — Его нетерпеливые руки горели на её теле, сводя девчонку с ума.

— Бугров, ты перевеселился. Сейчас, как дам. Знаешь куда, сам учил.

Бугров тихонько хохотнул.

— Не дашь. Перестраховался. Ты в плену моих рук и ног. Я ж самую малость. Всё, детка, я пошутил. Отпускаю. Расскажи, как тебе живётся вдали от бабули?

Он взял её руки в свои. В его больших ладонях они казались совсем маленькими и совсем нежными. Дашка повозившись, устроилась поудобнее на его плече и зашептала:

— Привыкаю. Дома осталась совсем другая жизнь. Нелегко втягиваться в новую. Хорошее тоже есть. Подружилась с Лизой и Леной. У меня никогда не было подруг. Учусь дружить, и мне это очень нравится.

— Дашутка, ты взрослеешь, расцветаешь. Ландышами пахнет твоё тело,— душа хрипотцу проговорил он.

Его голос прерываясь булькал и Даша приподнявшись подозрительно уставилась на него. Но казалось он был спокоен. Только тяжело дышал.

— Не успокаивай меня, я всё про себя знаю, — вздохнула, отвернувшись от его жаркого дыхания она.

— Девочка, маленькая, глупая, — зашептал он бессвязно. Страстный шепот его горячих губ, хмельное дыхание тут же слились в сладкий поцелуй. Никогда ещё женские губы не имели над ним такой колдовской власти. Тёплые, дрожащие... Она хочет его, он чувствует это.

Но Дашка, поддавшись минутной слабости, отползала.

— Всё, остановись. Я понимаю твоё чувство друга, старающегося пожалеть меня и подбодрить, но так мне помогать не надо.

Бугров стряхнув сладкое обалдение мотнул головой.

— Что? Иди спать.

Дашка не заставила повторять дважды. Юркнув под одеяло, спиной к Лизе, замерла, боясь пошевелиться, не то чтобы спать. Вопрос: что это было? торчал в ней острой булавкой, коля в самое сердце. Пролежала так, с открытыми глазами до самого пробуждения девчонок. Бугров же напротив, сразу уснул. О чём известило его смачное сопение. "Живёт без эмоций. Чик -включается и чик— выключается. И что у него там внутри вместо нервов", — страдала Даша.

Поднял их бархатный голос Бугрова. Тот во всю старался заставить их подняться и составить ему компанию. Правда в нормальный день оно было бы и пора. Время выскочило к полдню, но только не в первое утро после Нового года.

— Сгинь!— замахала на него руками Лиза.

Даше улыбнулась. Она просто ещё не знает, что от Бугрова не отмахаешься.

— Барышни, просыпайтесь, чай готов для вас с лимоном. Взбодриться надо. Потяните носиками, чувствуете, как он манит. Мы хотим с Димкой позавтракать с вами за одним столом, поэтому поднос в постель отменяется. Даша, Лиза, — теребил девчонок Бугров. — Лена.

Лиза бурчала:

— Бугров, ты садист. Отстань.

Дашка наблюдая за этим из-под прикрытых ресниц хмыкнула: "Ага, сейчас!"

— Давай, давай, поднимайся, не бухти...— так и есть не отставал он. Лиза умудрившись схватила его за стриженный ёжик волос. Бугров с хохотом вывернулся:— Цыц! Итак на одну драку волос осталось, а ты рвёшь.

— Дай одеться, красавчик, — отмахнулась сдаваясь Лиза.

Поняв что достиг желаемого, он ушёл. А Лиза бухтя прилепилась к Даше.

— Уму не постижимо какой кадр. Дашка, где ты раздобыла такого мужика. Я таю, а ты, балда, ночью кочевряжилась.— Накинулась она на неё сразу же, как только за ним закрылась дверь.

Дашка вытаращила глаза. Она надеялась, что фокусы Бугрова останутся незамеченные. Оказалось все в курсе.

— Лиза, ночью спать надо, а не локатором подрабатывать, — прибила подушкой подругу расшалившаяся Лена.

— Можно подумать ты спала, когда он её охмурял. Лучше не сбивай-ка Ленусик меня с правильной мысли. О чём это я? Ах, да. Так в чём дело-то Дарья. Он без ума от тебя. Ты от него. Зачем же колючки выкидывать?

Дашка пролепетала:

— Мне показалось, все крепко спали.

— Не тяни Дарья резину,— оборвала её тянучку Лиза.

— Тогда не рви мне сердце Лизавета. Это не романтическая сказка, а жизнь. А в ней далеко каждой Золушке удаётся влюбить в себя принца. На меня посмотри, я не уродина, конечно, но и не звезда. К тому же знаю свои достоинства и недостатки и на чудеса в этой жизни как-то не рассчитываю. Неужели не видите... Разве я ему пара? И потом ему женский запах нужен был, а не я. Сама же видишь, у девчонок от него, глаза по рублю становятся, а мимо меня толпы парней проходят, и ни один не обернётся. Будущего у нас нет. Один секс у него в голове и то думаю, пока не получит меня, как диковинку. А что потом, жалость? Я не выживу.

Лиза занимаясь своим гардеробом не упускала нить разговора. Она с пылу, жару расставляла все точки по своим местам.

— Охотно верю на счёт девок. Я сама улыбаюсь, как его увижу, красавчик. Что лицо, что масса тела— всё при нём. Залюбуешься. Но причём тут любовь?

— Лиза, Даша права, не наше это дело. Успокойся. Тебя, как всегда чувства переполняют, — сделала попытку остановить не в меру разошедшуюся подругу Лена.

— Не знаю, девоньки, только мне кажется он стоящий мужик, настоящий самец и Дашку любит, будь здоров. Для настоящего чувства не обязательно звёзды с неба хватать. Даша мила, умна, я не вижу повода для паникёрства. А, если б ему бабий запах нужен был или кукла для секса, то Натали осчастливил или проститутку снял. Сейчас это не проблема. Те б весь перечень услуг предоставили, а не женский запах.

Поняв, что приятная беседа затягивается, Лена поторопила:

— Поживём, увидим. Девочки, собирайтесь, а-то у ребят терпец оборвётся. Хотя мне тоже кажется, что любит Бугров Дашку до беспамятства.

— Это так красиво, что не может быть правдой, — всхлипнула Дашка, переодеваясь.

Без напряга, полегоньку Бугров освоился у девчонок в общежитии. Обзавёлся комнатными тапочками. В шкаф повесил "гражданку" для походов по культурной программе. Его встречали, как родного, вахтёры. Надо думать небескорыстно, и здоровались по-свойски, как со старым знакомым студенты. Встречающиеся на пути девушки непременно интересовались про его дела. Бугров уже не утверждал, мол, как сажа бела, а валил на училище, которое до сих пор стоит на месте, на солнце которое светит и луну которая постоянно ловчит. В общем, как всегда зубоскалил. Пролетали перелётными птицами года, а в отношениях Романа и Даши ничего не менялось. Друзья и не более. Бугор оставался расторопным и в курсантских погонах. Научившись зарабатывать, хоть и небольшие деньги даже там. Как он рассказывал Лизе, а у них завязались особо доверительные отношения, помог ему случай. Водитель начальника училища разбил служебную машину. Восстанавливать технику, по анкете из личного дела, нашли и припахали Романа. Дальше, больше. Ремонтировал тачки преподавателей и курсовых офицеров, а также их родственников и знакомых. Всех денег Бугров, естественно, не нюхал, но кое-что ему припадало. Этого хватало на доброту вахтёров, на культуру и на поддержание студенческого бюджета девчонок. В перерывах между своими занятиями он умудрялся, заскакивая к ним в общагу, готовить обед. Вернувшись с лекций или из анатомички, девчонки находили упакованными в одеяла и подушки жареную картошку с рыбкой или пюре с окорочком. Иногда их баловали макаронами с сосисками и даже вермишелевым супом. Наевшись сам, он не оставлял голодными девчонок. Бугрову редко удавалось провернуться на кухне, незамеченным. Обычно, как по команде туда набегало женское население этажа, желающего поприсутствовать или срочно приготовить чего-нибудь. Ещё бы такой экземпляр. В кино и то не увидишь, если только в книгах прочтёшь. Но ведь это миф, выдумка, легенда, а тут явь, которую если обнаглеть или умудриться, то можно и потрогать.

— Гарем какой-то, — ворчал, вконец домученный остротами и приставаниями Роман, занося дымящуюся сковороду в комнату. — Дай им волю, они разорвут меня на куски. Зачем столько баб в медицине? Детскими там или глазными, куда ни шло ещё. А остальных метлой. Тогда их будет тут зубоскалок поменьше, а мужиков, побольше.

— Окулистами, Ромик, — исправила его Лена.

— Какая разница. Кровожадные все, не бабы — вампиры. По уму, во всех главных и тяжёлых направлениях медицины, должны быть мужики.

— Хорошо, что в деканате тебя не слышат, а-то бы нам была труба, — щёлкнула его по носу Лиза.— А впрочем, ты, наверное, прав. Медик должен быть свободен от домашних забот и обладать приличной физической силой. У меня мама перед смертью в больнице лежала. Я столкнулась с этим явлением. Женщины обременены детьми, плитами, уборками, уроками, магазинами, а мужик сидит до упора. Перенести больного тоже у женщины проблема, а мужик взял и перекинул, куда ему надо. По большому счёту, я согласна с тобой, красавчик.

— Вот, а я что говорю. К едрене фени их всех...

Девчонки посмеиваясь лопали картошку. Как ему объяснишь, что дело не в бабах, а в нём. И нести ему тот крест, что наделила его природа до глубокой старости.

Ромкины злоключения не ограничивались только кухней. Самые азартные поджидали в душе и умывальной комнате. Где он плескался с голым торсом. Камуфляж, на крепком и ладном теле возбуждал женский пол. Парень хохотал, легко отбиваясь. Старшекурсницы действовали напористее, в открытую демонстрируя свои прелести. Бугор бежал или огрызался, но больше, конечно, понимая, что он здесь на птичьих правах, старался отмалчиваться. Когда уж особо доставали, старался поскорее слинять с кухни и закрыться в комнате девчат. В один из неудачных для парня моментов на кухню заглянула Лиза.