Не гадайте на ромашках. Книга 3

— Родителям, когда скажешь?

Роман помучил в пальцах ухо.

— У меня две недели отпуска. Поедем домой, там и разберёмся.— Помолчал и добавил: — Даш, Димка с нами едет.

Дашка замерла, её расширенные от изумления до размера блюдца глаза застыли на лице мужа:

— Как Димка? Что у него общего с вашей военной конторой? Как же Лена, дочка?

Роман нехотя пустился в туманные объяснения.

— Профессор в курсе. Прибор там какой-то медицинский совместно с англичанами они разработали. С нашей стороны едет Дима. Но это только полдела. Там они с профессором придумали какой-то свой уникальный метод проведения операций и восстановления после ранения. Здесь ничего не сделаешь, а там простор. Киснет он со студентами, а у него талант к тому же попадёт в международный проект. Это шанс.

— Всё непросто с Леной. Как у них сладится, — вздохнула Даша, помогая ему застегнуться.

— Опять остаётесь одни, девчонки. Миша несильный помощник. На него сервисный центр ложится. Забот полон рот. Держитесь, если что звони отцу моему, он поворчит на моё безрассудство, но примчит во весь опор.

Даша, уткнувшись в его грудь изобразила что-то вроде кивка.

— Ребята? — кричал Громов. Его не далёкий голос говорил о приближении.

Пришлось откликаться.

— Папуля, мы идём, не кричи так, а то птицы оглохнут, — откликнулась, наконец, Даша. Чего молчать-то, если он уже рядом.

Громов вывернулся из-за кустов и с ходу с юморными замечаниями.

— Кто бы сомневался. Дарья, юбку переверни. Шашлык уже весь съели, пока вы в папоротниках цветы нюхали,— усмехался на их смущение Громов.

Вернулись они получается под конвоем. Теперь Дарья хорошо рассмотрела, как напрягся Димка, завидев их, как Роман ему просигналил, мол, порядок.

— О какие люди вернулись целы и невредимы.

— Точно медведь не покусал.

— Сядьте, поешьте.

Попав под обстрел весёлой компании они ре пикали. Сели и жевали, а в их сторону всё равно неслось:

— Все калории сожгли, восстанавливайтесь.

— Ромаха, жуй шашлык, набирайся сил, — протянул сыну тарелку с мясом отец.

Дарья подыгрывая веселью немного смущалась, но крепилась. Каким чудным обещал быть день, что с ним сталось после разговора с сумасшедшим Бугром. Что тут делать, если твоя судьба без твоего ведома расчерчена. Лезть на стену, бороться, но с кем... Ты ж видела его, знала и всё равно полюбила... Вот такого непоседу, забияку, какой он есть и другим он тебе не нужен. Но, как же, как же прожить это время без него... Только одним способом — ждать. Ждать, ждать! Дашка другими глазами смотрела на веселящуюся компанию. Им можно, они ещё ничего не знают.

До темноты не досиживались. По первым признакам вечернего противостояния, родители собрались в дорогу. Хоть и взяли с собой водителей, чтоб погулять на славу, но всё равно ночная дорога с сюрпризами. Рисковать не стали. Колонна в полном составе добралась до развилки. Там уже и распрощались. Родители умчали по трассе, а ребята покатили в город. Но на подъезде передумали. В город возвращаться не было настроя. Развернулись и рванули на профессорскую дачу. Растопили баню. Организовали костёр. Первыми отправились париться хозяева. Остальные жарили мясо, чистили купленную по дороге у деда рыбу для ухи и ждали развязки. При другом случае, открыли бы банный вечер балующие себя парком девчонки и только потом все вместе ребята. Так им было сподручнее помогать Мише. Но в этот раз иное дело. Решалась Димкина дорожка. Тихую дачную ночь всполошила Ленкина ругань, перешедшая на бабий визг.

— Вот даёт!— крякнул Бугров.

— Значит, сказал, — деловито заметил Миша. — В таком деле не поможешь, пусть сам выпутывается.

— Ленусик может за старания и кипятком ошпарить, — согласился с другом Ромка.

— Что так слабо, можно сказать трусливо о товарище заботитесь, — съязвила Лизавета, слушая их охи и ахи.

— Хочешь в лоб получить, иди, помоги, — отбрехивался Бугров, суетясь над жаровней и ухой.

Лиза разрезав огурчик и густо посолив его солью потёрла половинки, выловив ломоть ржаного хлеба с аппетитом принялась хрякать полезный витамин с любопытством посматривая на них. Мужиков им уготовила судьба всех, как на подбор — беспокойных и ядрёных, как вот этот огурчик, что ей не плохо жуётся. С ними всегда будет надёжно, хорошо, но не спокойно. А Миша с Бугром ещё чем -то неуловимо похожи.

— Стихает уже шум. Почти ничего и не слышно, — прислушивался Миша.

— Кажется, совсем порядок, — опять поддакнул Роман.

— Умора на вас смотреть, вояки. Один с войны пришёл, другой на неё собрался, а Ленки хуже пули боятся. Главное, чтоб она членовредительства никакого Димке не сотворила, — выкатив, как у лягушки глаза, припугнула их Лиза.— А то раненного не возьмут.

— Типун тебе на язык, — прикрикнул на неё Ромка. — Уху я сам сварю, ты испортишь, жарить, это то, чего тебе не хватает сейчас, Лизавета. Хватай жаровню и дуй, переворачивай вовремя. Солить там не забывай. Распустилась, сил нет. Михаил самое время прищемить тебе ей хвост.

Миша улыбался и помалкивал. Пили лёгкое вино, ели уху и мясо. Ни Даша, ни Миша не влезали в бубню Романа и Лизы: бестолковое дело. Сценарий проигранный тысячу раз — всё кончится мировыми поцелуйчиками. И вот всё готово, стол накрыт, а их нет, как нет. Миша что-то того, мол, дело пахнет керосином, проныл. Роман не среагировал никак. На Мишу у него запала нет. Помешал угли под жаровней. Подкинул дровишек в костёр, поправил сползшую с плеча куртку на Даше.

— И чего они, в самом деле, так долго, — возмущалась Лиза, отправляя маслину в рот.

— Переговоры, серьёзная вещь, — закатил глаза Миша.

— Вдруг угорели, — ахнула опять она.

— Лиза, опять чирикаешь, — погрозил Роман. — Рыба сгорит.

— Бугор с Дашей в папоротнике полдня валялись, эти угорают полвечера в бане, — подмигнул Роману Миша. — Хорошо, что я у тебя такой правильный, сижу рядом с тобой, под бочком, никуда не еду. Тебя, мою рыбоньку, не нервирую.

Жена не оценила откровенность и подбоченясь разразилась разоблачениями:

— Кто б мычал, а на войне, кто был? Если б не ноги, то бабушка надвое сказала, где ты сидел и какой правильный был... — Продолжение могло быть долгим, но Лиза оборвала свою обличительную речь на полуслове. Из настежь распахнутой двери бани появились Дима с Леной. Ребята повскакали с мест, встречая их.

Лена с ходу налетела на них:

— Предатели. Все, всё, знали. И никто ни-ни.

Бугров стойко принял на себя её тычки, Мише достался лишь один— щёлчок по носу. Миша с Ромкой поморгав обступили Димку.

— Ну, как?

— Нормально. Еду.

Лиза оттянув подругу от кровожадной расправы над ребятами приткнула её на скамейке к Даше.

— Лена, не пыли, я тоже только сегодня, в папоротнике узнала, — обняла подругу Даша.

— Мне, вообще, точнюсенько сейчас Бугров сказал, когда вы ушли в парную, так что побереги свои претензии до другого случая,— заверила и Лиза.

— Не гаркай ещё, этого с головой.

Миша, не уединяясь долго с ребятами, вернулся к столу. А те, оставшиеся беседовать напоролись на упрёки Лены. Почесали в затылках, передёрнули плечами, поёжились: "Надо же как завелась?!"

— С этими двумя, всё понятно. Подпольщики доморощенные. Дайте мне мяса. Я есть хочу. И вина налей, Миша. Напьюсь.

— Да, ради Бога, голубушка, — ухаживал за Алёнкой Миша во всю свою прыть. — Димка, хватит вам с Романом болтать, садись уже. А этот, который Роман, пусть забирает свою жёнушку и топает в баню.

Но тут заерепенилась Лиза:

— Обойдутся. Хватит с них и папоротников. Их запусти, до утра бани не дождёшься. Пойдём, Миша, сами попаримся, а они тут поболтают, им есть о чём.

Это Лиза здорово придумала. Роман с Димкой наперебой принялись убеждать Лену в безопасности командировки. Из всех их стараний девчонки поняли, что Дима будет сидеть в госпитале, там пуль нет.

— Точно, в госпитале, — уточнил Димка, не то, что Бугров. Но, получив от друга толчок в бок, на ходу исправляясь, заюлил. Получилось, что Роману тоже пуль нюхать не доведётся. Едут хлопцы на прогулку, не иначе. Так, чай в гости попить. Несли всякую чушь до тех пор, пока Ленка не напилась и заплетающимся языком не заявила:

— Ох, и врать, вы горазды, мальчики. Что Роман в этом мастер, я знала, но ты Димыч? Я в шоке. Вот брехуны!

— Мы, чистую правду,— наседая с двух сторон убеждали они её.

— Вы бы притормозили её спаивать, она почти вумат. Тащите лучше пиво и вынимайте из ведра раков, ребята выплывают из баньки, — предупредила парней Даша. Она не понимала такой горячности подруги. Всё решено, чего нервы оголять, правду никто не скажет, а враньё ей не нужно. Даша научилась принимать Бугрова полностью, со всеми потрохами, закидонами, тараканами и поворотами. По — другому она не представляла себе жизни с ним. Он взрослый мужчина и имеет право на свою линию в жизни. Теперь она ох как понимала — при создании семьи нужно понимать и хорошо видеть на что идёшь. Рассчитывать свои силы. Ведь всего чего не достаёт у него придётся восполнять самой. Любовь хорошее подспорье к терпению.

— Малыш, идём, — потянул Роман её, завидев появившихся из дверей бани ребят, — наша очередь. А вы тут ешьте, пейте.

— Можете и до утра там оставаться, раков мы съедим, пиво выпьем, чтоб не прокисло, — напутствовал хихикая Димка, покачивая на руках, как ребёнка Лену..

Но Бугров подхватив Дашу на руки не отвлекаясь и не оглядываясь зашагал к бане.

Миша покрутил головой.

— Димыч, он что двужильный?

Димка фыркнул.

— Миша, ты знаешь, что такое племенной бык?

— Тогда едим всех раков и пьём всё пиво, — сделал страшные глаза Миша, косясь на Лизу.

— Соколики, мои резвые, чего вы ещё надумали? Оставьте моему красавчику. — Бесцеремонно забрав у ребят банку пива и отложив в тарелку раков, Лиза спрятала всё это добро за железной дверью холодильника, стоявшего на веранде. Для этого она не поленилась встать и пройти до неё.

— Нам и оставшегося достаточно, правда, Миша? — не обиделся Дима. — Алёна, тебе рака почистить?

Но Лене было не до рака и она пробурчала:

— Меня комар кусает.

— Убьём зверюгу, — засуетился Димка. — А вообще-то мне кажется, мы перебрали малость, детка, с тобой. Пойдём под холодным душем понежимся.— Подняв её на ноги он наставлял: — Идём ровно, котёнок мой, стараемся не спотыкаться. Хорошо бы профессор не засёк нас, а то мне капец. Смертельный номер будет. Взять на ручки, лапоньку, не могу. Сам хорош, поскользнусь, куча мала будет. Так что потихоньку сама переставляй ножки... Раз, два...

Лиза с Мишей проводив ребят посмеивались. Вечер был что надо! Звёзды лопались от накала. В небе ни облачка. Ночной рогатой своднице даже не за что зацепиться. Зато её отражение плескалось в высоких кружках с пивом.

— Такое впечатление что ворует, нахалка. Надо срочно выпить, чтоб ей не досталось,— шутил он, принимая от жены рака.

Их идиллию, попивания и поедания нарушили вернувшееся из бани неожиданно быстро семейство Бугровых.

— Где ребята? — удивился Роман, застав только Лизу и Мишу. — Прелесть, — поиграл он остывающими после парной плечами, затянутыми в голубую тельняшку.

Лиза выставила палец в сторону тропинки убегающей в сад.

— Фырканье под летним душем слышите?

У Бугрова вытянулось лицо.

— Ничего себе бой барабанов. Они же в бане только, что были?

— А им мало, — улыбался Миша. — У вас была берёзовая роща, а у них одна баня. Вот и полезли в душ добавлять. Навёрстывать упущенное.

Похлопав длинными ресницами, Бугров переключился на другое.

— Похоже, здесь Нафаня без нас пошалил. Садись, Дашенька. Лиза, где моё пиво?

— И раки? — веселилась Даша.

— Ведь знает всегда наверняка, что ты обязательно для него оставишь, — удивлялся Михаил. — Ромаха, форма на тебе, как влитая сидит, загляденье. Ты создан для неё.

— А как же, — не моргнув глазом, парировал Роман. — Лизавета любит меня особой любовью. Я ж один, из вас, в неё затянут.

— Я ревную, — лопая рака, не унимался Миша, весело подмигивая Даше.

— Что я слышу, похоже, ты хочешь сегодня меня совсем счастливой сделать. -Разворчалась Лиза. — Эй, вы там, в душе. Хватит лить воду, оставьте на утро. Спать пошли, водяные.

— Нет, Лизавета, ты напрасно стараешься. Спать они не пойдут. После такой водицы, быр— р-р. Сон, навряд ли, их одолеет, — засомневался Миша.

В подтверждении его слов по садовой дорожке с визгами неслись, обгоняя друг друга ребята.

— Шлёпнуться, опять мыться пойдут, — комментировал Бугров догонялки.

— Ромка, бери гитару, будем петь, мы ещё сегодня не пели.

Пропели почти до утра, создавая конкуренцию петухам. А потом валялись в постелях до обеда. Выспавшись, и кое-как успев заскочить к себе, переоделись и покидав в сумку вещи, поймали такси, понеслись на вокзал. "Катим домой к родителям. Что будет?" — смотрела на мужа, переживая о предстоящем разговоре Романа с Бугровыми, Даша. Она извелась, а Бугор был не пробиваем. Как из железа вылит. В поезде ещё подремали добирая ночь. На вокзале взяли такси. Долго топтались у калитки, решая, когда и как сказать. Их не выдавали даже собаки, без лая, с покорностью, ждущие по ту сторону забора.

— Топчись, малыш, не топчись, а входить надо. Как будет, так оно и будет. — Открыл калитку Роман. Сходу, приняв поздравления Сан Саныча.

— Ромка, молодца! Есть у тебя порох, а это ого-го! Даша, а ты когда?

— У меня ещё интернатура.

— Кто дома есть?

— Мать. Ждала, к калитке раз десять уже выбегала. Прилегла, наверное. На вечер сауну заказали. Громовы будут.

— Ясна картина, Саныч, описал подробно, все мероприятия. Даша идём.

Не успели и пару шагов сделать, как Даша дёрнула его за рукав:

— Зинаида Валентиновна летит.

Так и было. Предупреждённая Степанидой, она торопилась встретить ребят.

— Со свиданьицем, милые, — обняла она детей. — Даша, как он вчера себя вёл?

— Мамуль, такой жар, как будто не вчера виделись,— бурчал Бугров.

— Нормально, Зинаида Валентиновна, — улыбнулась сноха, прижимаясь к Роману.

Тому показалось, что его процент оценки занижен и он принялся нахваливать себя:

— Отлично, я пай-мальчик. Сплошные придирки. Ох, уж эти женщины. — Бугров одним броском поднял за раз мать и жену.

— Ай-я-яй, — завопила Зинаида, отбиваясь. — Вот, чертяка, пусти.

Хохот Романа заглушил лай мечущихся между хозяйкой и сыном собак.

— Пошли в дом. Есть, поди, хотите.

— А-то, для меня еда — это вопрос номер один.

Зинаида реагировала метко:

— Трепло. Вопрос под таким номером у тебя в другом месте прописку имеет.

— Дашутка, заступись, я давно перевоспитался, — притянул он жену к себе, бесстыже лаская языком. Вещи перехватил Саныч. Зинаида потянула за собой. Не отходя ни на шаг, дала возможность умыться и под конвоем повела к столу. Разговор, играя на вольной волне не прекращался.

— Что ты такое говоришь, за день? — съязвила мать, шлёпнув его пониже спины. — Вчера после выпуска мне показалось, что ты ещё не перевоспитанный был.