У окошек для ставок было безлюдно. Обычно после боя здесь толпились счастливчики, которые угадали на какой минуте зверобой уложит ящера. Но только не сегодня. Финал сегодняшнего боя предвидеть не мог никто. Ну или почти никто.

— Просто не понимаю, как такое могло произойти, — воскликнул служащий арены, выкладывая на стойку пухлые пачки купюр — Господин Булыжник был великим зверобоем. Какое ужасное несчастье!

— Хорошо хоть зверь голодным не остался, — усмехнулся Данте.

Служащий поморщился, но любопытство всё же взяло верх над неприязнью.

— Как вам пришла в голову эта идея? — полюбопытствовал он — Поставить на проигрыш?

— Мне просто повезло. А вот Булыжнику — нет.

Данте не пересчитывая, смахнул денежные пачки в приготовленную сумку.

— Никто не делал такой ставки уже много лет, — заметил служащий — Клянусь священным пламенем, это был один шанс к тысяче!

— Ты знаешь что такое "неизбежность", братец? — спросил Данте.

— Знаю, господин.

— Вот видишь. Ты знаешь значение умных слов. А у меня в руках мешок, набитый деньгами. Каждому своё.

Данте спрятался в переулке, из которого хорошо просматривались входы на арену. Он присел на мусорный бак и стал ждать. Вскоре из входа для аристократов высыпала шумная толпа благородных господ. Данте отыскал глазами девушку с короткими золотистыми волосами. Её платье из тонкой серебристой ткани стоило целое состояние и плохо сочеталось с кожаным саквояжем в руках девушки. Пока остальные аристократы рассаживались по сверкающим экипажам, Златовласка отделилась от толпы. Она огляделась по сторонам и юркнула в переулок.

— О, боже! — в полутьме девушка случайно налетела на Данте.

— Это вряд ли, — успокоил её Данте — Но нас частенько путают.

Златовласка расстегнула защёлки саквояжа и достала небольшой термос. Когда она передавала его Данте, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Девушка тут же отдернула руку. Как от огня.

— Это был последний раз, — заявила она.

Грубоватое, но привлекательное лицо Златовласки выражало решимость.

— Я больше не буду этим заниматься, — продолжила девушка — Я никогда не задавала тебе никаких вопросов. Но теперь — всё. С меня довольно.

Не обращая внимания на её слова, Данте открутил крышку термоса и заглянул внутрь. Термос был до краёв наполнен кровью. Свежей человеческой кровью.

— Я не знаю, зачем я вообще пришла, — сказала Златовласка.

Девушка повернулась, чтобы уйти, но Данте схватил её за руку. Златовласка подняла глаза и в ужасе отшатнулась. Одна половина лица Данте была освещена лучами солнечного света, падающими в переулок, а другая пряталась в тени. Взгляд его глаз разъедал волю девушки словно кислота.

— Ты пришла потому, что боишься меня, — внёс ясность Данте.

— Да что ты можешь мне сделать? — девушка попыталась освободить руку, но Данте крепко сжимал её запястье — Кто я по-твоему такая? Я не какая-нибудь кухарка. Я — благородная госпожа!

— Очень красивые слова, — оценил Данте — Для надгробного камня.

— Я больше не хочу тебя видеть, — дрожащим голосом произнесла Златовласка.

— До следующей недели, — попрощался Данте — Ты уж береги себя.

Он отпустил руку девушки и шагнул из темноты переулка под солнечные лучи.

Данте пешком дошёл до Тракта, а потом поймал наёмный экипаж. Широкий длинный Тракт пересекал город с севера на юг. Он начинался у стен императорского дворца, петлял сквозь Старый город, Храмовый квартал и Университетский район, поворачивал возле Большого рынка и заканчивался на набережной в порту. Ещё полвека назад по Тракту катались лишь коляски, запряжённые ездовыми ящерами. Всё изменила пура. Открытие этой руды позволило науке шагнуть далеко вперёд. Улицы наводнили экипажи, приводимые в движение пуровыми батареями. В небеса поднялись летучие корабли. Мир вокруг быстро менялся. Но кое-что осталось, как и прежде. Лампочки изгнали тьму из человеческих жилищ, но им было не по силам изгнать тьму из человеческих душ.

Экипаж, в котором ехал Данте, катился мимо здания общественных купален. Около главного входа в купальни висела начищенная до блеска металлическая табличка. Текст на ней гласил "Чужаков не обслуживаем".

— Проклятые чужаки! — водитель наёмного экипажа проследил за взглядом Данте — Нигде от них спасу нет.

— Ты не любишь чужаков, братец? — поинтересовался Данте.

Водитель пожал плечами и сплюнул через открытое окно.

— Все чужаки — преступники, — заявил он — От них чего угодно можно ждать.

— То есть ты не любишь преступников? — уточнил Данте.

— Понятное дело, — согласился водитель.

— А при чём тут чужаки? — задал вопрос Данте — Или, кроме них, никто не крадёт и не убивает?

Водитель не нашёл, что на это ответить и замолчал. Ненадолго.

— Вот ужас-то! — воскликнул водитель.

Он ткнул пальцем в одну из листовок, расклеенных на каждом углу столицы.

— Я читал об этом в "Вестнике", — продолжил водитель — Какой то сумасшедший разгуливает по городу и режет женщин. Газетчики прозвали его "Мясник". Куда только смотрит стража?

— У стражников дел по горло, — объяснил Данте, глядя в окно — У них не хватает времени, чтобы расследовать какие-то пустяковые убийства.

— Это чем же они так заняты? — полюбопытствовал водитель.

— Они ловят чужаков, которые пытаются пройти в купальни, — ответил Данте.

Водитель покосился на Данте и вновь замолчал. Разговор не клеился. От скуки Данте принялся разглядывать торчащую в небо Башню. Сделать это было несложно. Башня была самым высоким зданием в мире. Её было видно почти из любой точки города. Она гордо возвышалась над столицей как символом величия империи.

Данте наблюдал, как проплывавший по небу летучий корабль завис над Башней и плавно сел на площадку на крыше...

Звук голоса водителя вернул Данте с небес на землю. Экипаж поравнялся со старинным особняком, над которым развевался флаг Северного союза. Из внутреннего двора особняка в небо поднимался столб дыма.

— Чёртовы северяне, — проворчал водитель — Что они жгут в этом своём посольстве?

— Документы, — задумчиво бросил Данте — Они уничтожают документы.

— Они не могут взять и выбросить их на помойку? — удивился водитель.

— Не всё так просто, братец, — возразил Данте — Некоторые документы слишком важны. Северяне не хотят, чтобы после начала войны они попали в руки врага.

— "После начала войны"? — не поверил своим ушам водитель.

— Не бери в голову, — успокоил его Данте — Костёр в посольстве — это обычное дело.

— Вы это серьёзно? — не унимался водитель — Вы правда думаете, что скоро начнётся новая война с Союзом?

— Нет никакой "новой войны", — поправил его Данте — Есть просто "война". А вот мира нет уже лет сто. Мы то воюем с северянами, то готовиться к очередной войне. В последний раз империя оттяпала у них здоровенный кусок земли на границе. Союз ни за что не смирится с таким плевком в лицо.

— Ну и фантазия у вас, господин, — покачал головой водитель — И всё из-за какого-то костра. Может быть, это жгут старую мебель.

— Может быть, — легко согласился Данте — Но только это не мебель. Дым бывает разный. Серый. Бледный. Чёрный, как сажа. Когда жгут дерево, у дыма серый цвет. Когда сжигают много бумаги, то дым бледный. Вот как сейчас.

— А если идёт чёрный дым? — заинтересовался водитель.

— Это верный знак того, что пора уносить ноги, — ухмыльнулся Данте.

— Это ещё почему?

— Жирный чёрный дымок идёт, когда в костре сжигают людей.

Остаток дороги до Злодейского моста они проделали в молчании. Мост был границей миров. Он соединял город с небольшим островком, расположенным в бухте. Когда-то у острова было название, но сейчас его уже никто не помнил. Горожане называли это место "Доки" и старались держаться от него подальше. В Доках всегда можно было купить дозу "тумана", снять уличную девку, поиграть в карты на любые ставки или просто напиться в компании портовых грузчиков. Тут можно было найти всё что угодно. Даже смерть от ножа пьяного матроса. За поддержанием порядка, точней, за поддержанием беспорядка, в Доках следила продажная портовая стража. Стражники получали свою долю с царящего вокруг порока и не лезли в чужие дела.

На Злодейском мосту наёмный экипаж, в котором ехал Данте, попал в затор. Колонна из нескольких машин замерла перед неожиданным препятствием. Дорогу им преграждал брошенный экипаж. Его хозяин стоял на карнизе моста, держась рукой за перила. Ветер, дующий с залива, ерошил его волосы. Человек что-то кричал, но слов было не разобрать.

— Что там происходит, господин? — спросил водитель — Какая-то авария?

— Ничего особенного, — успокоил его Данте — Просто скоро в этом городе станет одним дураком меньше.

— Самоубийца? — нахмурил брови водитель — И как всегда в мою смену!

Несколько минут они сидели молча. Водитель раздражённо барабанил пальцами по рулю. А Данте с интересом разглядывал расплывчатые пятна, ползающие по карнизу. Что это было? Солнечные блики? Или беспокойные тени тех, кто сбежал от жизни, прыгнув с моста? Данте тяжело вздохнул, пинком распахнул дверцу и вылез из экипажа.

— А как же мои деньги, господин? — забеспокоился водитель.

— Я мигом вернусь, — пообещал Данте — Жрецы утверждают, что человеческая жизнь бесценна. А ты переживаешь из-за пары грошей.

— Вы могли бы и вперёд заплатить, господин.

— Угу, держи карман узеньким кверху, — посоветовал Данте — За последние полчаса я узнал, что ты не любишь чужаков, стражников и северян. Откуда мне знать, как ты относишься к своим клиентам? А вдруг ты смоешься с моими деньгами, пока я тут играю в героя?

Данте поднял сумку и направился к ограждению. Тени на карнизе моста исчезли. Наверное, это были всё-таки блики от солнца.

Услышав шаги за спиной, человек на карнизе повернул голову. Его пальцы, вцепившиеся в перила моста, побелели от напряжения.

— Не подходи! Я сейчас прыгну! — заорал самоубийца. Данте пропустил его слова мимо ушей. Он медленно подошел к ограждению, положил сумку на мостовую, облокотился на перила и глянул вниз. Холодная синяя бездна неудержимо манила к себе.

— Если бы ты хотел, то давно бы уже прыгнул, — заметил Данте, не отрывая взгляда от сверкающей водной глади — Ну и какая у тебя душещипательная история, братец?

— Мне конец...

— Дай-ка, я попробую угадать, — Данте покосился на самоубийцу — Без обид, но ты малость староват, для того чтобы топиться из-за несчастной любви.

— Моя жизнь окончена...

— Раз любовь тут не при чём, то значит дело в деньгах, — сделал вывод Данте — Ты кому-то задолжал и не можешь расплатиться. Так?

— Моя семья... Жена... дети... Я их опозорил...

— А прыжком в залив ты хочешь их прославить? Дельный план.

— Я всё потерял...

Самоубийца задрожал, то ли от пронизывающего ветра, то ли от ослепительной тьмы в голове, которая привела его на карниз моста.

— На что ты спустил деньги? — спросил Данте — На карты? На грудастых шлюшек? На тот экипаж, который перекрыл мост и мешает мне проехать?

— Звериные бои.., — у человека на карнизе задёргалось лицо — Я поставил на Булыжника. И проиграл.

Данте не выдержал и расхохотался. Он смеялся долго и от души.

— Какая же ты всё-таки забавная штука, жизнь, — сказал Данте, вытирая проступившие от смеха слёзы — Ладно, братец, сколько ты должен? И давай-ка без всяких там "Мне конееец". У меня нет настроения слушать твои завывания.

— Пять тысяч... Деньги моей конторы...

Данте расстегнул сумку, достал лежащий сверху термос с человеческой кровью и аккуратно поставил его на мостовую.

— Не желаешь промочить горло? — поинтересовался он, щелкнув пальцем по термосу — Коктейль называется "Вкус жизни". Тебе это сейчас не помешает.

Человек на карнизе недоуменно переводил взгляд с термоса на Данте и обратно. Данте сунул руку в сумку и извлёк на свет пачку империалов.

— Я не силен в счёте, но тут больше пяти тысяч, — сказал он, швыряя деньги в дорожную пыль.

— Я не понимаю... Вы же меня совсем не знаете, — самоубийца постепенно приходил в себя от нервного потрясения — Зачем вам помогать мне?

— Ты не единственный идиот, который любит сорить деньгами, — Данте засунул термос с кровью в сумку — Может нам с тобой создать клуб?

Данте подхватил сумку и неторопливо побрёл к своему экипажу. Он шёл, ожидая каждую секунду услышать за спиной короткий крик и всплеск воды. Ни того, ни другого он так и не услышал. Пройдя половину пути Данте обернулся и увидел, что карниз опустел. Неудавшийся самоубийца сидел на мостовой. Его плечи тихонько вздрагивали. Данте продолжил свой путь.

— Вы — настоящий герой! — крикнул владелец одной из застрявших на мосту машин. Данте показал ему непристойный жест и сел в экипаж.

— Как вы отговорили этого полоумного? Что вы ему сказали? — набросился с вопросами водитель.

— Откуда такой внезапный интерес? — Данте откинулся на сиденье и закрыл глаза — Или ты тоже собирался сигануть с моста? Тогда это без меня. Я уже перевыполнил свой план по добрым делам. Поехали, братец.

Экипаж перевёз Данте через залив, но ехать дальше водитель отказался.

— Не, и за десять монет не поеду, — пробурчал он — Мне моя жизнь дороже.

Данте положил на сиденье монету и выбрался из экипажа.

— Ты — хороший человек, братец, — сказал он водителю — Не каждый, знаешь ли, на такое пойдёт.

— На что, господин?

— Подвезти чужака. Ох уж эти предрассудки.

Данте подмигнул водителю, подхватил сумку и зашагал прочь.

— Ах ты паршивый гёт! — заорал ему вслед водитель — Мне теперь придется весь экипаж отмывать от твоей вони. Вам, грязным чужакам, надо как в старину выжигать клеймо на роже. Чтобы вы не пачкали приличных людей.

— А что в этом мире ещё остались приличные люди? — бросил через плечо Данте.

Трактир "Последний ужин" находился неподалеку от Злодейского моста. Он получил своё название благодаря древней традиции. Согласно ей, накануне казни приговорённый к смерти мог заказать еду на свой вкус. Владелец трактира как раз и был тем, кто поставлял в тюрьму "последний ужин" для смертников. Это не мешало его заведению пользоваться популярностью среди портовых работяг. Обитатели Доков не отличались особой впечатлительностью.

Данте пересёк полупустой зал и подошёл к стойке. Круглолицый лысоватый трактирщик складывал пакеты с едой в небольшую корзинку.

— Ну и у кого сегодня праздник? — Данте кивнул на корзинку — У кого-то из наших общих знакомых?

— Он не из Доков, — трактирщик оторвался от своего занятия — Один бедолага из Восточного пригорода.

— И что он учудил? — спросил Данте — Украл краюху хлеба, чтобы накормить своих голодающих детей? Или продал своих детей, чтобы купить краюху хлеба?

— Обычная история, — махнул рукой трактирщик — Мужик рано вернулся с работы и застукал жену в койке с соседом. Он, конечно, закатывает сцену, швыряет вещи об стену и всё такое. Потом мужик успокаивается, идёт на кухню, чтобы попить воды. И там ему на глаза попадается топорик для рубки мяса...