Вожак (Звереныш-4)

Впрочем, пока многочисленные поместья, рудники, флот, поля и леса семейства Массагров исправно наполняют кубышки семейства звонкой монетой — подобная участь этой семье не грозила. Кто же будет резать гусыню, несущую золотые яйца? Только совсем уж голодный хозяин. И лучше его вовремя накормить...

Но больше всего — и дам, и кавалеров — привлекало лицо драконира, преклонившего колено перед Императором. Оно заставляло вспомнить о существах потустороннего мира, о демонах, которые выбираются из Темного Мира, чтобы заполучить души людей, когда люди погружаются в глубокий сон.

Стоит только не огородить себя молитвой к Создателю, стоит усомниться в Вере, и тут же сонмы бесплотных порождений Тьмы, в точности похожих на этого вояку, впиваются в тело несчастного, вырывают душу, унося ее на вечные мучения в Ущелье Мук, на дне которого горят костры. На кострах висят мириады огромных котлов, в кипящей воде которых заживо варятся проклятые грешники, недостойные счастливой жизни на этом свете.

Да, лицо драконира впечатляло. Оно было покрыто шрамами так, будто кто-то специально резал его ножом, забавляясь, как жестокий, злой ребенок мучает подаренную родителями куклу, чтобы вырасти в дальнейшем негодяем и подлецом, мучающим уже тех, кто не может дать ему сдачи.

Но больше всего отталкивала, и одновременно притягивала гримаса на лица драконира — длинный шрам, который шел от уха и до самого подбородка рассекал лицо мужчины пополам, едва не разрубая тонкий, хищный нос, который сразу выдавал в парне наличие крови народа ростов. Рабской крови, если уж быть совсем точным.

Впрочем, на наличие рабской крови указывала и слишком бледная кожа, бледность которой не мог скрыть и загар, обыкновенно присущий всем солдатам, в том числе и драконирам, летающим на своих крылатых "лошадях" над облаками, там, где солнце никогда не бывает замутнено дымом очагов и утренним туманом, выползающих из приморских болот.

Мужчина был страшен, и одновременно притягателен. Страшен мужчинам, которые видели в нем потенциального соперника, убийцу, в бою с которым они не выстоят и трех секунд, и притягателен женщинам, мечтающим побывать в постели с настоящим дракониром, каждый из которых славится неутомимостью и энтузиазмом племенного жеребца. А тут...мало того, что драконир, так еще и герой, победитель Ночных Чудовищ, сам чудовище, уникум, равного которому нет даже среди дракониров Драконьего полка!

Оооо...у многих из дам, присутствующих на церемонии вручения награды участилось дыхание и кровь прилила к лицу...и к другим частям их искушенного в любви тела. Они сейчас многое бы отдали, чтобы оказаться в постели с этим необузданным чудовищем, предвкушая неземное блаженство, и...зависть неудачливых соперниц!

Все у них было — деньги, положение, власть над тысячами крестьян и рабов, но вот такой игрушки — героя-урода — у них не имелось! Печально!

Но поправимо. Дракониры — люди вообще-то не нищие, жалованье у них на уровне высших военачальников, но богатыми назвать их совсем никак нельзя. И если приложить достаточное усилие, плюс приличные финансовые вложения — результат наверняка может порадовать ту, что осмелится попытать счастья в этом, совсем не пустом и не скучном деле. По крайней мере — это развлечение не хуже, чем гонки колесниц, или поединки бойцов на Большой Арене — выигрыш гораздо приятнее, чем деньги, давно уже потерявшие свою сладость и желанность — их просто слишком много, а когда чего-то много, оно теряет свою первоначальную привлекательность.

-...награждается...драконир первого ранга...Агрус Симгс!

Толпа захлопала в ладоши, загудела, всем своим видом изображая радость — не дай бог подумают, что некий придворный вельможа не одобряет слова своего Императора! Это ведь практически заговор! Императорская власть — непререкаема, вечна, и только предатель Родины не поддерживает своего Императора.

И начинается это с малого — сегодня ты не поддержал его речь, а завтра? Завтра ты Родину продашь! К таким типам нужно присматриваться! Выявлять неблагонадежных! Вдруг это агент Занусса?! Вдруг намеревается сместить своего Императора?

Драконир, на короткой куртке которого сияла награда, встал, поклонился Императору, и как того требовали правила этикета, сделал несколько шагов назад, в полупоклоне, пятясь, что вызвало еще больший интерес глубоко вздохнувших дам, и нескольких женоподобных мужчин — уж больно соблазнительно обозначились ягодицы героя. Потом повернулся, и пошел туда, где ему было назначено стоять, дожидаясь конца церемонии — возле статуи папаши нынешнего императора, предыдущего императора, славившегося буйным нравом и многочисленными победами над проклятым Зануссом. По крайней мере — так написано в многочисленных исторических хрониках. Которым, впрочем, никто и никогда не верил. По причине их брехливости в угоду следующему по счету императору.

Впрочем — как и всегда.

И снова толпа вздохнула и загудела — к императору шла женщина, вид которой вызывал в умах наблюдателей не меньшее волнение, чем уродливый драконир с его гримасой-усмешкой, созданной страшным шрамом. Это была самая женская из всех женщин, которая могла только быть в природе! Высоченная, выше многих мужчин, сложенная пропорционально, при этом при всем мускулистая, широкоплечая, но в меру, тугобедрая, задастая — мышцы на бедрах так и перекатываются!

Грудь торчит — не очень большая, но видно, что под тонкой мужской курткой имеется, за что подержаться!

Лицо красивое, хотя и не утонченное, как у большинства аристократок, в жизни своей не поднимавших ничего тяжелее хрустального бокала.

Мужская одежда ее не портила, наоборот — церемониальные лосины так обтянули задницу, что мужчины пыхтели, пожирая ее глазами, а женщины нервно кривили губы, искоса оглядываясь на своих кавалеров.

Да, это был воплощенный секс! Самка! Зверица! И большинство мужчин выложили бы кругленькую сумму за обладание этой необузданной кобылой!

Кроме тех, что так и косились на драконира, небрежно облокотившегося на каменную ступню великого императора, отличившегося тем, что помер, упившись старым вином в компании пяти таких же пьяных аристократок.

Эти аристократки потом были обвинены в покушении на императора и казнены, как заговорщицы.

В таком близком, очень близком общении с главой государства есть свои плюсы, и свои минусы. Плюсы — это дождь из благ, сыплющихся на головы удачливым любовницам.

Минусы — например, меч палача, сносящий твою голову с таким прелестным ротиком, которым так нравился похотливому извращенному властителю. Ведь на самом деле — разве может великий император помереть, упившись вина, истощив свои силы на очередной из своих любовниц? Ясное дело — это заговор, а император злодейски отравлен проклятыми заговорщиками, своим имуществом и деньгами удобно подпитавших слегка оскудевшую императорскую казну!

За казнью заговорщиком, само собой, следовала немедленная конфискация всего принадлежащего им имущества. Это знали все. Таковы правила игры, что теперь поделать? Не хочешь попасть под раздачу — сиди в своем загородном поместье, и не высовывай носа.

Впрочем, и это не значит, что до тебя не доберутся — а почему ты там засел, в поместье-то? Безвылазно? Может, замышляешь?! Может — вынашиваешь злые планы?!

-...Сара Гарахам — за защиту горожан в час величайшей беды! За героизм и самоотверженность!

— Я б ее нагнул, да и... как следует! — мужской шепот в толпе прервался звонким шлепком, слышимым в наступившей тишине, и кто-то вполголоса выругался, поминая самого Создателя и его помощников-ангелов. Это несколько оживило торжественный момент, и на лица присутствующих наползли плохо скрываемые ехидные улыбки.

Нет, эта женщина и в самом деле была хороша! Лет двадцать пять, или тридцать — в самом соку баба! Хороша, чертовка! Кое-кто помнил ее еще по боям, в которых она участвовала на Арене, будучи тогда рабыней. И вот, гляди-ка — высшая награда государства!

Давно ли сняла рабский ошейник, и уже орден из рук Императора! Чудны твои дела, Создатель! Новые времена, новые обычаи. Лет триста назад бывшую рабыню и на полет стрелы не подпустили бы к дворцу, а теперь...и куда мир катится?

Император уселся на свое место подле императрицы, шепчущейся со своей фавориткой, откинулся на высоченную спинку трона, украшенную золотыми драконами, символом императорской власти. Легонько повел рукой, и мажордом, внимательно следящий за жестами и знаками повелителя, подал сигнал. Вперед снова выступил глашатай, и звучно, "колокольным" голосом, вырабатываемым с детства, объявил:

— А теперь — королевский бал! И угощение! В честь освобождения столицы от ночных демонов, и в честь освободителей!

Открылись створки огромных дверей, в которые по двое вряд могли бы въехать телеги ломовых извозчиков, и оркестр, состоящий из полусотни музыкантов, заиграл торжественную музыку, долженствующую способствовать наилучшему перевариванию поглощаемой гостями пищи, коей на столах, стоявших в дальнем углу бальной залы, было навалено сверх меры, буквально — горами.

Жареные куры и утки, салаты различных видов и составов, засахаренные фрукты. Морепродукты — морские гады и рыба — составляли более половины из перечня яств, выставленных на широченные столы, до центра которых мог дотянуться только высокий, длиннорукий человек вроде награжденного сегодня драконира и его монументальной напарницы. Или тот, у кого имелись при себе кинжал, церемониальная шпага, или меч.

Само собой, никакого оружия у придворных во время бала, или императорского приема — не было. Надо быть идиотом, чтобы допустить в залу вооруженных людей, каждый из которых спит, и видит, как бы усесться на трон с золотыми драконами. Или посадить на него кого-нибудь из близкой родни.

Это было очень забавно, но по традиции самые вкусные и редкие блюда стояли как раз ровно посредине стола, влезать на который, или ложиться, чтобы достать их было бы верхом неучтивости. Можешь достать не ложась на стол — ешь. Не можешь — питайся тем, до чего дотягиваются руки.

В этом, как казалось Императору, и самой знати — было нечто поучительное, вроде пословицы — "Бери то, до чего можешь дотянуться!". Как бы намек: "Не протягивай руки к трону!".

Но все они ошибались. Этот странный обычай пришел из глубокой старины, изначально будучи уловкой, позволяющей многочисленной челяди, накрывавшей на стол и готовившей еду, после пира удариться во все тяжкие, и в свое удовольствие поглотить всю ту вкусноту, до которой не дотянулись руки прожорливых придворных аристократов.

Впрочем — никто об этом особо не задумывался — принято так с незапамятных времен — значит принято. И быть посему. Много будешь думать — голова заболит от усилий, и не сможешь наслаждаться вкусной едой, дорогими винами (коих на столах было превеликое множество всех видов и уровней крепости), а также самими танцами, в ходе которых заключались сделки, создавались союзы, и назначались свидания новым любовникам и любовницам.

Императорские балы не были таким уж редким явлением, но и частыми назвать их было трудно — особенно в последние годы, когда дела государства шли не так уж и блестяще. Война с Зануссом, истощающая ресурсы государства, два засушливых года подряд, когда от недорода вымерли и разбежались несколько десятков деревень, неудачные рабовладельческие экспедиции, которые закончились ничем — корабли просто исчезли безбрежной синеве моря, не оставив никаких свидетельств того, что с ними сталась беда. Казна империи порядком порастряслась, и повелитель страны уже несколько месяцев мучительно думал о том, как бы поправить свои плачевные финансовые дела.

Содержать армию — дело затратное, и абсолютно невыгодное. Несколько десятков тысяч здоровенных обалдуев, которые только жрут, пьют и развлекаются по тавернам — за счет императора, это уж само собой. Хорошо хоть Занусс притих — им теперь стало не до войны, после того, как сумасшедший убийца вырезал всю императорскую семью.

Кстати сказать — с подачи Командира Тайной Стражи, в которую Император никогда не жалел вложить денег. Хороший заговор во враждебном государстве стоит десяти армий!

Вот и сейчас — в Зануссе нет Императора! Вообще — нет! Есть Правитель, бывший начальник Тайной Стражи, и ему теперь не до территориальных претензий. И это очень хорошо. Потому что Ангир сейчас не готов к массированным боевым действиям. И не будет готов еще несколько лет! Проклятые неурожаи, чума, проклятое море, поглощающее корабли! Кстати, уж не Занусс ли приложил тут свои грязные руки? Может это их рук дело? Хотя они и отказываются это признать! А что, звено драконов — и нет корабля! И кто расскажет, что случилось за сотни лиг от суши, посреди Зеленого моря?

Что-то нужно с этим делать, точно. Теперь — когда с Зануссом подписан мирный договор, и можно спокойно нагулять жирок и "натренировать мышцы".

Об этом думал сейчас человек, на вид лет сорока пяти, одетый в элегантный бежевый костюм, расшитый золотом и мелкими бриллиантами. От обычных дворян его отличали лишь красные туфли, которые мог носить только Император, да обруч-корона, в которой невыносимо сверкал огромный бриллиант размером с куриное яйцо, разбрасывая по сторонам зайчики света от отражавшихся в нем многочисленных магических светильников, прицепленных к стенам и потолку.

Эти белые шарики-светильники, вызванные волей придворных магов, излучали белый, ровный свет, заливавший бальную залу так, будто Император усилием воли смог заставить вернуться на небосвод дневное светило, давно уже забравшееся в свою тихую морскую колыбель, чтобы завтра утром снова подняться из нее и заставить простонародье трудиться на благо кучки изнеженных властителей мира.

Император смотрел на жрущих, чавкающих, хрюкающих, как свиньи подданных щуря глаза и тонко усмехаясь — стадо, самое настоящее стадо! Никакие ухищрения не могут скрыть в человеке сидящее в нем животное начало!

Нужное стадо. Как и все стада. Когда-то обязательно приходит тот час, когда тучный телец закалывается, давая пищу своему хозяину. Догадывается об этом скот, или нет — но так было, есть, и будет всегда. Главное, не дать поднять себя на рога, иначе в пищу пойдет уже хозяин, скот же усядется на трон своим грязным, обгаженным, навозным задом. И это жизнь, обычная, придворная жизнь. И никуда от этого не деться. Только на тот свет.

Император положил ноги на мягкую скамеечку впереди себя, облегченно вздохнул — все-таки тронное кресло в бальном зале гораздо удобнее того, в церемониальном. Церемониальный трон жесткий, угловатый, и совсем не приспособлен для длительного на нем сидения. Он как бы предполагает, что человек, усевшийся на это кресло, постарается закончить свои дела побыстрее и уйдет в уютные покои.

Специально так сделали, или нет — нынешний император не знал. Он давно заменил бы проклятое жесткое кресло на удобное, мягкое, терпимое к спине и заду властителя, но...этому креслу уже несколько тысяч лет! Попробуй-ка, замени его на новое — сразу начнутся лишние разговоры, разброд и шатание среди особо мнительных болтунов. Он и так слывет чем-то вроде вольнодумца за новшества, внесенные в жизнь империи.