Дон: Крещение кровью

Настроение было непоправимо испорчено, предназначенные для сегодняшнего отдыха деньги улетучились на возмещение ущерба, а брать что-либо в долг, а потом завозить сумму на следующий день... Нафиг. В общем, делать тут было уже нечего и я, выражаясь самыми нецензурными словами, вышел из 'Кошечки', решив пройтись по ночным улочкам Дайамонд-сити. Подобные прогулки всегда успокаивали в те моменты, когда дурное настроение неожиданно или ожидаемо накатывало.

Уличная преступность? Я о ней хорошо знал, но не беспокоился. При легкой проблеме можно было вразумить покушавшихся на кошелек ударом кастета, при более серьезных... Ещё много лет тому вперёд я крепко-накрепко усвоил, что оружие — неотъемлемая часть мужчины. Здесь же барон ди Кардальо не уставал напоминать, что аристократу быть без оружия позорнее, чем без штанов посреди улицы в дневное время. И я был с этим утверждением абсолютно и полностью согласен. Вот и сейчас за ремнем со стороны спины был заткнут лично пристрелянный 'парабеллум' с патроном в стволе. В случае чего не придется терять драгоценную секунду на досыл. Правда здесь, в этом времени, стрелять до сих пор доводилось лишь по мишеням да пустым бутылкам. Охоту же я не любил, зверюшек жалко.

Стоп... Звук выстрела, его ни с чем не спутаешь, а потом еще несколько и совсем рядом. Эх, любопытство ты мое неуничтожимое! Если что-то творится вокруг, оно просто не даст мне пройти мимо, никогда и ни за что. Выхватив 'парабеллум' из-за ремня, но прикрыв руку с ним под курткой, я ринулся на звук. Осторожно, насколько это вообще возможно при быстрых передвижениях.

Поворот, теперь в переулок, за угол... не выбежать, а выглянуть. Вот оно! Первым делом в глаза бросились две машины: 'Жестянка Лиззи' и более новый 'Форд ТТ', который грузовик. И люди, из которых уже не все были живыми. Водитель грузовика осел недвижной массой прямо за рулем, голова откинута назад, а стекло пробито в трех местах. Второй, как я полагаю, ранее сидевший рядом пассажир, сейчас стоял под прицелом пары парней. Держится за левое плечо, сквозь пальцы руки проступает кровь. Видок бледный, но помирать вроде не собирается.

А что другие, те, что устроили это? Приехали на 'жестянке', водитель до сих пор за баранкой, а трое других заняты делом. Двое держат на прицеле раненого, причем один из них еще и окрестности старается контролировать, а третий проверяет груз. Ну и?

— Бухло тут, все полсотни ящиков, как нам и говорили. Заканчивай с итальяшкой, Питер, пора уезжать, пока копы не появились.

— Минут десять у нас еще есть, Сэмми, — с ленцой отозвался один из парочки стрелков. — Я сейчас прострелю макароннику колено. Потом второе. Потом отстрелю яйца, если он не скажет место и пароль для склада, где хранятся много-много таких бутылочек. А ты пока выбрось труп, выбей стекло и сам сядь за руль. Поведешь машину следом за нами. Понятно?

— Да, босс.

— Вот и хорошо, — кивнул Питер, однозначно старший в этой небольшой группе. — А сейчас поговорим с тобой, Тано...

Раздавшаяся в ответ ругань хоть и произносилась на английском языке, но с таким отчетливым сицилийским акцентом, что вопрос о малой родине Тано просто не мог возникнуть. А раз так, то и действия мои могут быть только строго определенными. Тем более что Питер, оскалившись, готовится привести в действие свою угрозу и спустить курок.

Четыре мишени, восемь патронов, а первоочередные цели очевидны — стрелки. Один из них, тот самый Питер, хорошо стоит, попасть можно не только в корпус, но и прямо в голову. Зато второй... Достать его гораздо сложнее. Частично прикрыт собственным командиром, пусть и невольным образом, поэтому его сразу подстрелить не получится. Ну а водитель и тот, кто сейчас вытаскивает тело из кабины грузовика — это цели второй очереди.

Начали! Первая 'двойка', которыми я привык стрелять, уходит прямо в затылок Питеру. Разрушенный мозг уже не может давать команды телу, поэтому и выстрелить в сицилийца Тано не получается. Тело стачала стоит, а потом начинает медленно оседать на асфальт, окропленный уже кровью и изрядно замусоренный к тому же.

Выстрел, выстрел, выстрел... Первые два мимо, но третий все же попадает в корпус второго стрелка, метнувшегося в сторону и стреляющего на ходу в моем направлении. Подранок дергается, но падать не собирается. Его цель — грузовик, за которым можно укрыться, можно рассчитывать на поддержку собрата. А тот словно замер, впав в легкий ступор от непонимания ситуации. Остаток магазина опять же уходит по резвому бегунку, но мимо. Ч-черт, плохое освещение. Множество теней — это никак не способствует. Пустой. Отпрянуть за угол, выщелкнуть пустой магазин, забросить его в карман, а на его место поставить новый, полный. Дослать патрон и...

Грохот дробовика, еще... Это шофер 'жестянки' палит из своей помпы, прикрываясь открытой дверью. Картечь на таких дистанциях очень уж эффективна. Поэтому высовываюсь лишь на мгновение. Отвечаю выстрелом и вновь прикрываюсь стеной, от которой летят кирпичные крошки. Но и того мига хватает чтобы бегло оценить ситуацию. Раненый в плечо сицилиец, не будь идиотом, успел не только укрыться за закрытым сейчас газетным киоском, но и прихватить по дороге револьвер убитого мной Питера.

Хм, помеченный моей пулей добрался до грузовика и даже, при помощи прикрывающего его Сэмми, залез в кабину. А затем гаркнул:

— В машины, уходим! Черт с ними, с итальяшками. Груз у нас.

Понимаю, помирать неохота от потери крови, если пуля в боку и первей всего хочется добраться до надежного доктора, который ее вытащит, заштопает и лекарствами обколет. Отсюда и желание унести ноги, невзирая на убитого командира. Но мне оно нравится, я же тут так, по сути мимо проходил.

Ревущий мотором грузовик рванулся к выходу, а вслед ему палил из револьвера Тано. Досадовал, что не удается ни убить, ни вернуть груз, как я полагаю. Я же только и успел, что рухнуть навзничь. Иначе... Просвистевшие надо мной пули не отрикошетили бы от стены, а застряли в моем теле, что и больно, и опасно для жизни, которой я слишком дорожу.

Сыны дворовой шавки! Куртка, брюки... теперь их, порванные и грязные, можно будет смело выбрасывать. Нелепая обида на такую мелочь нахлынула и тут же испарилась, заставив лишь скрежетнуть зубами. И выплеснуть раздражение на 'жестянку Лиззи', едущую следом за грузовиком.

Дурную службу водителю сыграло то, что его некому было прикрывать. Ну а сам он стрелять не мог — дробовик для стрельбы одной рукой слабо пригоден, это ж не самозарядка.

Стрелял я не по колесам, это привело бы максимум к остановке и последующей перестрелке. Автокатастрофы не получится, слишком невелика скорость была у автомобиля, чтобы воитель с гарантией свернул себе шею или потерял сознание. Нет уж, лучше пусть крутит баранку и жмет на педали. Пока я упражняюсь в стрельбе по этакому варианту 'бегущего кабана'.

Выстрел, снова, снова... каждый раз чуть смещая линию прицеливания. Не останавливаясь, вплоть до щелчка, свидетельствующего об очередном опустевшем магазине. Руки уже рефлекторно меняют пустышку на полный и последний из имеющихся магазинов, а разум лишь начинает осознавать результат. Все, правка не требуется, цель поражена. Вильнув в сторону, автомобиль резко сбросил скорость и довольно мягко уткнулся в мусорные баки. В смерти водителя сомневаться не приходилось — заляпанное красным стекло, обмякшая фигура, ее полная неподвижность. Финита и все тут.

Рассиживаться нечего, надо бежать. Только сначала...

— Эй, Тано! Ты там не пальни сгоряча.

На обычные слова он может и не обратил бы внимание,. но вот на произнесенные на сицилийском диалекте пришлось. К тому же, как оказалось...

— Нечем палить. Револьвер пуст,— показавшийся из-за киоска Тано, брезгливо скривившись, отбросил пустое оружие в сторону. — Ты кто, парень? Я тебя не знаю.

— Если захочешь, то потом представимся. Надо смываться, копы вот-вот нагрянут. Есть идеи, а то я этот район не так чтобы идеально знаю.

— Есть. На машине. Я поведу.

Хороший вариант. Подойдя к авто, Тано первым делом выкинул труп с двумя дырками в спине и размозженной башкой. Рана, похоже, не сильно его беспокоила, да и кровотечение прекратилось. В ответ на мой вопрос он лишь отмахнулся, заявив, что простая царапина его из строя не выведет. Ну а я, прихватив лежащий на сиденье дробовик, прикладом в несколько ударов вышиб ветровое стекло, пояснив:

— Как говорил наш ныне мертвый Патрик, отсутствие стекла привлекает меньше внимания, чем пулевые отверстия в оном. Садись, поехали, если эта 'жестянка' еще способна на подвиги.

Оказалось, что еще как способна. Утробно урча, чуток помятое, но все еще резвое авто под управлением Тано уносило нас в лабиринт узких улочек старой части Дайамонд-сити. Лично я уже потерял всяческое понятие о нашем местоположении, в отличие от водителя. Оставалось лишь ждать, следить за происходящим вокруг и контролировать ситуацию. Как-никак, оружие сейчас было лишь у меня, да и сидел я не рядом с Тано, а позади. Мало ли. Хоть он и сицилиец, но люди разные бывают.

Успешно ушли. Полицейские машины, все же выдвинувшиеся на место стрельбы, мы увидели лишь краем глаза, да и то уже отъехав на приличное расстояние. Ну да ничего, пусть ловят вчерашний ветер, бессмысленно размахивая руками. Вот только трупы, они могут сказать многое. Но не обо мне, я тут вообще никаким боком не замешан.

Меж тем, свернув в очередной переулок, Тано затормозил и, остановив машину, повернулся ко мне:

— Поговорим, незнакомец.

— Алексей, можно просто Алекс. И давай лучше твою рану хотя бы перетянем. Потом уж до врача добираться будешь. Эх, жаль нету виски или чего то в этом роде. Дезинфекция, однако.

— В бардачке посмотри.

И верно, там нашлась на треть полная бутылка. Или народ был запасливый, или к выпивке неравнодушный. Хотя нет, скорее второе, потому как иначе были бы еще какие-то медикаменты, а их не присутствовало. На скорую руку перетянув и впрямь не слишком серьезную рану, я выжидающе посмотрел на Тано. Тот вздохнул и высказался:

— Я, Тано Ринальди, благодарен тебе за помощь. Банда О'Тулла меня бы живым ни за что не выпустила. Но почему ты помог?

Тут мне оставалось лишь пожать плечами.

— Ты явно с Сицилии, я тоже там не чужой. Особых проблем мне это не доставило, позиция для стрельбы была удобной. Будь удача более благосклонна, те двое могли бы не уйти. Но и так получилось... весело.

— Весело? — переспросил меня он. — Не самое удачное слово.

— Для тебя — да. Ты потерял не то друга, не то коллегу по нелегкому ремеслу бутлегера. Приношу свои соболезнования, синьор Ринальди. Ну а для меня это было своего рода боевое крещение. Первый бой, первая настоящая опасность. И неплохой результат.

— Необычный ты человек, Алекс.

— Какой уж есть.

— И все равно я обязан тебе. 'Человек чести' не забывает подобное, — уверенно, без тени сомнения произнес Тано. — Если тебе что-то понадобится...

— Уже. Видишь ли, мой любимый пистолет явно не годится для дальнейшего использования, — показал я свой 'парабеллум'.

Недоуменный взгляд Тано. Мда, видимо, последние достижения науки под названием баллистика не всем ведомы. Придется кратко, очень кратко разъяснить.

— Про отпечатки пальцев слышал? Ну вот, примерно таким же образом обстоят дела и с оружием. Пусть по гильзам, точнее, по следам бойка на них конкретный пистолет или револьвер определить получается не всегда, но рисковать я не хочу. А уж учитывая последние достижения, позволяющие идентифицировать, из какого ствола выпустили пулю, по остающимся на ней следам от нарезов в стволе. В общем, хотелось бы такой же пистолет и из числа еще не стрелявших по живым мишеням.

— А сам? Пистолеты во многих местах продают.

— Ага, конечно! И приходит к ним скромный студент Грэхемского колледжа, что само по себе явление запоминающееся, да еще покупает не самый распространенный здесь пистолет. Зато если появится кто-то незаметный, но естественный в таких местах — дело другое. Теперь смысл просьбы понятен?

Дураком мой новый знакомый не был. Да и просьба моя была для его возможностей вовсе не обременительной. Осталось разобраться лишь с временем передачи 'подарка'.

— Не буду возражать, если кто-то из твоих друзей окажется завтра часов в шесть вечера в баре 'Бочонок'. Это уютный такой полуподвальчик на углу Третьей Авеню.

— Я знаю. Если смогу — приду сам. Нет, тогда придется прислать другого.

— Договорились, — улыбнулся я. — Тогда до встречи, Тано. Поправляйся и постарайся в следующий раз не попадаться своим врагам. Или уж стрелять первым и метко.

Выйдя из автомобиля, я убедился, что отъезжающая 'жестянка' идет ровно, не виляет и не сбрасывает скорость. Надеюсь, Ринальди без проблем доберется до одного из докторов специализирующихся на таких вот нелегальных пациентах. Я же, не особо торопясь, двинулся к знакомым местам, а там уж и до снимаемой квартиры было рукой подать. Одно жаль — пришлось, предварительно стерев отпечатки, выбросить пистолет. Вообще выбросить, то есть по частям в разные мусорные баки. Теперь он уж точно нигде не засветится, гарантия.

Добравшись до квартиры, откупорив бутылочку прохладительного и растянувшись на диване, я вновь прокручивал в голове случившееся сегодняшним вечером. Что тут сказать, кажется, меня снова угораздило сделать шаг, ведущий в сторону от законов той страны, где я нахожусь. Не то судьба такая, не то расклад карт на руку снова выпал своеобразный. Ведь изначально 'отцом' планировалось мое поступление в армию после окончания какого-то из университетов, но... Проклятая революция спутала карты первый раз, хотя насчёт этого мне и сомневаться не приходилось. Послезнание, оно неслабые такие козыри может дать. А потом и дурной характер 'коротышки' дуче сыграл свою поганую роль, второй раз разрушив планы барона ди Кардальо.

Здесь же... Я сам послал нехорошими словами саму идею поступать в армию глубоко несимпатичного мне государства. Мотивация была проста и убедительная для рода ди Кардальо: 'Этой власти я присягать не намерен, честь не позволяет'. Учитывая то, как именно в роду относились ко всевозможным республикам и прочим народовластьям, тем более после семнадцатого года... 'Отец' лишь вздохнул и высказал надежду, что когда-нибудь жизнь сама направит меня на нелегкий, но наиболее почетный для мужчин нашего рода путь воина.

Вот и направила. Необычным способом, надо признать, но все же. И чем-то сходным тому, первому пути. Стечение обстоятельств плюс сама окружающая обстановка. И снова первые выстрелы, первая кровь, увиденные смерти и вкус победы. Главное же никакой первой раны. Бой, он для отдельного человека ни что иное, как умение проливать много чужой крови, теряя как можно меньше собственной. Только так и никак иначе.

Сами же совершенные мной убийства... были неприятными. В отличие от произошедших много лет тому вперёд, на руинах рухнувшей страны. Тех я хотел прикончить и сделал это с огромным удовольствием. Личные мотивы, именно они. Здесь... Присутствовала некая отстранённость да пожалуй и всё. испытывать какие-либо моральные терзания я тем более не собирался. В конце концов, эти двое не невинными овечками были, а матерыми бандитами, у которых руки тоже в крови замарались.