Дневники моего сна

— Сейчас издеваешься ты! — Он отодвинулся, и мои руки соскользнули с его шеи. Резко развернувшись, он покинул комнату.

Я так и осталась стоять, не зная как на это реагировать.

— Ауэрия, ты сошла с ума! Ты себе что позволяешь? — раздались возмущённые вопли вернувшейся женщины. Я заподозрила, что она всё это время караулила под дверью.

— Да заткнись ты! — сказала в сердцах я.

— Ты что себе позволяешь?!

— Я супруга повелителя, а ты кто? — решила напомнить о своём положении я и желая узнать, кем она мне приходится.

— Твоя дуэнья! — зло бросила она.

— Я, может, чего-то не понимаю, но дуэньи оберегают девушек до свадьбы, а не после неё от собственных мужей, — нахмурилась я.

— Твой отец приставил меня к тебе проследить за тем, чтобы Повелитель сдержал слово.

— Как давно я замужем?

— Четыре месяца.

— И зачем надо было дожидаться моего восемнадцатилетия? — не поняла я. По мне, что в семнадцать с половиной, что в восемнадцать, если ты замужем, то какая разница, когда пройдет брачная ночь?!

— Ты дура? — зашипела она.

— Не забывай, с кем разговариваешь! — осадила я её и та сбавила тон.

— Это был план твоего отца. За это время он соберёт войска и союзников, и даст отпор этому наглому кентавру, быстро сделав тебя вдовой!

От подлости плана мне стало тошно. Даже представлять не хотелось, что кто-то планирует убить такого мужчину.

— А что ему помешает убить меня, за нарушение договора? — спросила я.

— Ты совсем ничего не помнишь?! — всплеснула руками она. — Твоя задача уговорить его отпраздновать твоё восемнадцатилетие у отца. Там ты будешь в безопасности, и его легко устранят.

— А если мне это не удастся?

— Тогда отец пришлёт известие о своей тяжелой болезни и желании тебя увидеть перед смертью.

Замечательный у меня папаша. Видно тот ещё жук, и дочь использует как пешку в своих интригах.

Не зная как на всё это реагировать, я подошла к окну, чтобы скрыть выражение своего лица. Мои окна выходили на внутренний дворик, утопающий в цветах. В поле зрения появился повелитель и как будто почувствовав мой взгляд, он вскинул голову и посмотрел прямо на меня.

На моих глазах он превратился в вороного кентавра, с обнаженной грудью. Встав на дыбы, он ускакал прочь, а я так и замерла, потрясённо глядя ему вслед. Как только в обморок не упала?!

* * *

Шерридан нёсся во весь опор, стараясь вернуть себе ускользающее самообладание. Все старались убраться с его пути, видя своего повелителя в таком состоянии. Он не мог понять, каким образом эта бледная моль, боящаяся своей собственной тени смогла так его поразить?!

Когда он предложил её отцу заключить договор о мире, то совсем не ожидал вместо этого получить предложение о браке. Он давно начал посматривать на его земли, желая получить выход к морю, а как следствие развитие экономики своего государства. Что ж, он готовился к войне, а вышла подготовка к свадьбе. Шерридан не имел ничего против этого, так как получал доступ к морю без лишнего кровопролития.

Вот только Эгнус, её отец, поставил одно условие — чтобы он осуществил свои права лишь после её восемнадцатилетия, так как она ещё молода. На предложение Шерридана заключить договор сейчас, а через полгода сыграть свадьбу, он получил отказ. Эгнус заявил, что отдает ему свою дочь, как гарантию своих добрых намерений, а уж после её дня рождения они подпишут договор.

Шерридан чувствовал какой-то подвох, но не мог понять, в чём он заключается. Свадьбу сыграли, и она уехала с ним. О любви Эгнуса к единственной дочери знали все, и предательства он не ожидал, так как её жизнь была залогом. Вот только не нравились ему доклады шпионов о том, что Эгнус собирает войска.

'Что ж, если он его обманет, то будет война и он пошлёт ему голову дочери на блюде', — давно решил Шерридан.

На первый взгляд ему Ауэрия понравилась. Красота и изящество этой девушки были неоспоримы. Да вот только при ближайшем знакомстве она оказалась пугливей лани, боящейся своей собственной тени. В его присутствии она и двух слов связать не могла и сотрясалась мелкой дрожью. И это недоразумение мать его будущих детей?!

Самое обидное, что при взгляде на неё он не испытывал желания. Конечно, не о такой жене он мечтал, но выгоды этого брака были неоспоримы.

'Ладно', — успокаивал себя он, — 'главное сделать ей ребёнка, а потом можно забыть о ней, проводя время с наложницами'.

Последней каплей его терпения стал вчерашний вечер. Он постарался быть ласковым с женой, и наладить их общение, так как она постоянно его избегала. Для этого он пригласил её к себе на ужин, желая поговорить наедине, и с трудом избавился от дуэньи.

Каково же было его разочарование, когда из этой затеи ничего не вышло. Да она даже пролила на него бокал вина, который он ей протянул, так сильно дрожали у неё руки. Чертыхнувшись, он начал расстегивать рубашку, а она свалилась в обморок!

Злой на всех и вся, он поднял её с пола и отнёс к ней в комнату. Дуэнья подняла вой, что он убил её девочку. Пришлось ту успокаивать и объяснять, что красные пятна на его рубашке это не кровь, а вино. Позвали лекарей, но те не смогли привести её в чувства, а обследовав заявили, что она находится в глубоком сне и сама придёт в себя.

Утром ему сообщили, что его жена очнулась, но потеряла память. Решив, что она притворяется, тот пришел сам к ней поговорить. Каково же было его удивление, когда она открыла глаза и посмотрела на него...

Идя сюда, он предполагал, что она решила изобразить потерю памяти и отказаться от брака с ним. Только полная дура могла надеяться, что это что-то изменит в законности их союза.

Но у Шерридана дыхание перехватило, когда он встретил её взгляд. Она прямо смотрела ему в глаза, не скрывая своего восхищения. Да и от брака с ним не спешила отказываться.

'Я еще с ума не сошла отказываться от таких красавцев!', — поразили его её слова. Но мало того, она ещё и прикоснуться к нему пожелала. Его пронзило желание, от её невинного прикосновения к руке. Вот только ей этого показалось мало и она попросила его снять камзол! И об этом просила та, что вчера упала в обморок от того, что он расстегнул несколько пуговиц на рубашке?!

В довершение у неё еще и характер прорезался, и она поставила на место свою дуэнью, посоветовав не мешать ей с мужем.

'До чего вредная баба', — он был полностью согласен с её словами, она и его раздражала безмерно. Да вот только раньше Ауэрия слушалась её беспрекословно.

'Вы раздеваться будете?', — этот вопрос окончательно убедил его, что она действительно потеряла память и не помнит, кто она. Прежняя Ауэрия не то что такое произнести, но и подумать о таком была не способна. От этих слов его кровь забурлила. Если бы не его обещание, то он бы сделал это с удовольствием.

Вот только малышка оказалась настойчивой в своих желаниях.

'А я могу к вам прикасаться?', — она явно решила свести его с ума!

Он не увидел и тени страха в её глазах, когда они остались наедине, лишь предвкушение.

Затаив дыхание, он наслаждался её прикосновениями. Когда же она начала расплетать его волосы, то Шерридан оказался на грани потери контроля. Ему невыносимо захотелось услышать, как она произносит его имя. За всё время она ни разу не назвала его иначе, чем 'Повелитель'.

'Шерри', — его имя в её устах задело что-то в душе. Она сводила его с ума, а он не мог к ней прикоснуться!

Он бежал из её комнаты, понимая, что ещё мгновение и он забудет о всех своих обещаниях. Она его супруга и он вправе обладать ею. Её невинные прикосновения возбуждали его сильнее, чем самые изощренные ласки наложниц.

Эта потерявшая память малышка безумно его возбуждала. И она сама поцеловала его!

Он хотел посетить наложниц и унять возбуждение, но развернулся, так и не дойдя до них. Шерридан понимал, кого он в действительности хочет, а в его характере было удовлетворять свои желания, не соглашаясь на меньшее.

Шерридан был вынужден признать, что эта девушка заставила его по-другому взглянуть на себя. Она даже имя себе новое придумала. Чего ещё ему ждать от неё? Возможно то, что она потеряла память, даст возможность узнать её истинный характер, без оков воспитания и привитых ограничений...

* * *

Интересная получалась ситуация. Вот же выверты моего сознания! Просыпаться не хотелось ни в какую. Да и что меня ждет дома? Уборка? Успеется!

Тут же такой красавчик нарисовался, да еще и моим мужем является к тому же. И можно не мучиться угрызениями совести, а лишь настаивать на исполнении святого супружеского долга. Одна лишь засада, он не может ко мне прикоснуться — это минус, но главное мне к нему разрешено! А уж я то придумаю, что делать и куда свои руки приложить. Вспомнив, какое у него тело, эти самые руки захотелось приложить везде и сразу.

'Я, наверное, в раю!', — решила я. А что? Шерри в роли Адама, я в своем новом юном обличии вполне тяну на Еву, а моя дуэнья — вылитая змея, к тому же шипит постоянно да ядом брызжет, не выходя из образа.

Я поразилась, увидев превращение супруга в кентавра. Не знаю как там по Фрейду или кто там из психологов проводил ассоциации, но это меня не удивило. Он действительно тот еще жеребец, образно говоря, так что чему удивляться, что моё подсознание продолжило эту мысль и трансформировало его в кентавра. Да и в образе лошади он был хорош, один торс чего стоит. Жаль, что я так и не успела хорошо его рассмотреть.

Так что остаёмся здесь и пытаемся соблазнить супруга. Первым же делом, мне хотелось посмотреть, каким телом одарило меня моё подсознание.

Пока я раздумывала эта Донна Как её Там всё бубнила, как и что я должна делать. Надоела до жути и я потребовала оставить меня одну, так как у меня болит голова и попросила прислать служанку. Есть же у меня камеристка? Или кто там занимается гардеробом? С тем розовым недоразумением, что надето на мне мужчину не соблазнишь.

На меня бросили злой взгляд, но удалились. Пора ставить эту бабу на место. Я в этой фантазии главная и терпеть то, как мной пытаются управлять не намерена.

Пришла девушка, и мы с ней перебрали мой гардероб. Наряды не радовали. Их как будто специально подбирали, чтобы подчеркнуть мой юный возраст. В таких платьях ты вызываешь у окружающих желание себя по головке погладить, да конфеткой угостить, а не обнять или поцеловать. Надо что-то менять! Я потребовала прислать ко мне швей, с целью пошива новых платьев.

Выбрав одно из платьев своего гардероба, я уже придумала, как его перешить. Эх, теперь главное до ужина не проснуться! Происходящее всё больше и больше начинало мне нравиться.

Раздав задания, я выпроводила всех из комнаты, и зависла перед зеркалом, рассматривая себя. Я оказалась невысокой красивой блондинкой, с шикарными белокурыми волосами, которые каскадом спадали до моей талии. Недолго думая, я начала раздеваться, желая посмотреть на своё тело. Оно оказалось ого го! Сложение пропорциональное, ни грамма лишнего веса. Стройные красивые ноги, тонкая талия, грудь полная, где-то третьего размера. Кожа моя была белоснежная, без изъянов. Я повернулась и оценила попку.

Что ж, с такими данными и святого можно соблазнить, а мой муж произвёл впечатление темпераментного человека.

Довольная своим внешним видом, я даже ущипнула себя за руку. Странно, было больно. Мне это не понравилось. Интересно, а если я уколю палец, то пойдёт ли кровь? Решив поэкспериментировать, я подошла к блюду с фруктами и взяла небольшой нож. Я уколола палец и выступила капля крови. Ранка засаднила, и я взяла палец в рот. Жаль, болит как настоящий порез.

И тут моя дуэнья не нашла лучшего времени чем сейчас, чтобы заявиться ко мне.

— Ауэрия! — завопила она. Вот точно больная на всю голову! Её стучать не учили? А ещё меня постоянно поучает.

Картина ей открылась та ещё. Я стою обнаженная с ножом в руках.

— Девочка моя! Это он приходил? Не убивай себя! — заголосила она.

Да я как-то и не планировала такими глупостями заниматься. Не слушая меня, она вырвала у меня из рук нож и с криком: 'Я ему сейчас всё скажу!', — выбежала из комнаты.

Я пошла одеваться, так как интуиция мне подсказывала, что в скорости заявится мой супруг. Нет, можно было бы встретить его и обнаженной, но я планировала его более тонко соблазнять. Тем более он явно придёт не один, а в сопровождении змеи подколодной.

Не успела я облачиться в платье, как в комнату на всех парах влетел мой красавец. Жаль, что к нему в нагрузку прилагалась моя дуэнья. Его волосы были распущены и еще чуть влажны. Интересно, надеюсь, она его не из душа вытащила, а то с неё станется.

— Это правда? — с порога спросил он.

— Что именно?

— Что вы хотели покончить с собой!

— С чего вы взяли?

— Мне сообщили, что вы в обнаженном виде хотели перерезать себе горло вот этим, — он продемонстрировал мне нож. Шерри был обеспокоен и просто поедал меня взглядом.

— У моей дуэньи слишком богатое воображение, — ледяным тоном сказала я, бросив на последнюю убийственный взгляд.

— Но как же... вы же..., — залепетала она.

Тот перевёл полный ярости взгляд на неё, и она затрепетала, потом же взяла себя в руки и, распрямив плечи, сказала: — Я видела то, что видела.

— Вы держали этот нож в руках? — задал он мне вопрос, решив провести расследование.

— Шерри, мне больше по душе, когда мы на 'ты', — кротко ответила я.

— Рия, ты держала этот нож в руках? — перефразировал он вопрос.

— Держала и даже была обнажена, — призналась я. Его взгляд заледенел, но я продолжила: — Мне было интересно посмотреть на себя, я же не помню как выгляжу, вот я и разделась! То, что я увидела мне понравилось настолько, что взяла нож и решила уколоть палец, для проверки того, что не сплю. Вот, — я протянула ему пальчик с маленькой ранкой. Для этого я подошла к нему и положила одну свою руку на его, а пальчик протянула поближе к губам.

Он не сдержался и поцеловал ранку. Какой молодец! На это и было рассчитано.

Теперь он уже смотрел на меня совсем иным взглядом. В нем разгорался не то что огонь — пожар! А что? Его можно понять. Все мужчины любопытны, и теперь он будет мучиться вопросом, как же я выгляжу обнаженной, если даже сама была в таком восхищении, что уколола палец.

— Позволь сопроводить тебя к обеду! — сказал он мне, лаская взглядом.

— С удовольствием, — с улыбкой ответила я. Игнорируя Донну Как Её Там, мы вышли из комнаты.

ГЛАВА 2

Надо было видеть лица людей Шерри, когда мы заявились вместе к обеду, и я его держала под руку. Да даже разговоры все стихли на мгновение. Вот что значит эффектное появление!

Стол был длинный, и насколько я сообразила, до этого мы обедали на разных концах. Вот и сейчас он хотел меня подвести на прежнее место, но я его остановила.

— Разве мы не вместе сидим? — удивилась я, и он замялся.

— Ты предпочитала сидеть на противоположном конце.

— Шерри, я ничего не помню и ты единственный, кого я знаю. Давай сделаем исключение и пообедаем вместе?

Все навострили уши, желая узнать, чем закончится наш разговор. Когда я назвала его 'Шерри', то лица у окружающих вытянулись.