Дневники моего сна

Дневники моего сна.

ГЛАВА 1

— Госпожа! Госпожа! — услышала я причитания.

'Да кто же эта госпожа, что за ней так убиваются?' — не могла понять я. — 'Неужели по телевизору сериал начался'.

Ох, и крепко же я приложилась, до сих пор слабость во всём теле. Что может быть проще, чем встать на стул и заменить перегоревшую лампочку в люстре? Только это производство мебельной промышленности подо мной подломилось и я, потеряв равновесие, красиво взмахнула руками и грохнулась на пол, хорошо так стукнувшись затылком.

Странно, а почему так мягко? Вроде бы я на ковре лежать должна, а тут по всем ощущениям перина. Я даже поёрзала для проверки. Было действительно мягко, и я в недоумении открыла глаза, сощурившись от яркого света.

Причитания прекратились, а потом передо мной появилось лицо какой-то женщины, и я от неожиданности заорала. Только услышав свой голос, я тут же закрыла рот рукой. Или я головой хорошо приложилась, или голос явно не мой. Может со страху изменился?

Ой, а что с рукой? Я покрутила перед глазами рукой, рассматривая тонкие изящные пальчики, с белоснежной кожей и красивыми отполированными ноготками. Они-то откуда взялись? Насколько я помнила, еще с утра хотела лак облупившийся стереть, да решила это сделать после уборки.

— Госпожа! Вы живы?! — меня схватили за руку, которую я поспешила вырвать.

— Вы кто? — спросила я, поворачивая голову и рассматривая немолодую женщину, в тёмных одеждах.

Откуда взялась эта ворона в моей квартире?!

' Ой, да что-то в моей квартире и кровати с балдахином не наблюдалось', — отметила ещё одно несоответствие я.

Повертев головой по сторонам, я осмотрелась и была вынуждена признать, что где бы я не находилась но то что не в своей квартире — это факт! На больницу эта шикарно обставленная комната тоже не походила.

Я опять посмотрела на женщину, но она лишь хлопала ртом, не издавая и звука.

— Вы кто? — потребовала ответа я, надеясь получить хоть какие-то объяснения.

— Я?! — задохнулась она. — А вы не помните?!

— Я вас впервые в жизни вижу! — искренне ответила я.

— Что же он с вами сделал?! — заголосила она.

— А ну-ка цыц! — рявкнула я, и та заткнулась, лишь удивлённо смотрела на меня. Чего орать то?! У меня голова тяжёлая, а она тут голос разрабатывать решила.

— Со мной никто и ничего не делал! — заявила я. — Сама упала и головой ударилась. Лучше скажите, где я?

— Как где?! — еще больше удивилась женщина. — В своих покоях.

— Не знаю, чьи это покои, но явно не мои! Как я сюда попала?

— В-в-ас п-п-риннесли..., — начала чуть заикаться она.

— Откуда принесли?!

— Из п-п-окоев в-вашего с-с-супруга, — ответила женщина.

— Откуда?! — опешила я. — Милочка, да я не замужем! — Чего греха таить — этого мне хотелось, но ещё не сложилось.

И тут эта ненормальная заголосила. И что мне делать?! Со вздохом я начала выбираться из удобной постели. Встав на ноги, я покачнулась и чуть не упала от потери равновесия. Да что же это со мной такое?!

Я обратила внимание, что на мне надето розовое платье в пол, из воздушного материала. Какой идиот нацепил на меня эту тряпку? Да я же розовый терпеть не могу! К тому же признайте, что женщина в тридцать лет в таком цвете выглядит странно.

Скривившись и не обращая внимания на ненормальную, которая перестала лить слёзы и следила за моими передвижениями, я прошествовала к зеркалу, испытывая странное чувство нереальности происходящего.

Хотелось посмотреть, не набила ли я себе синяков, когда падала, да и оценить насколько нелепо выгляжу в этом наряде.

Перед зеркалом я замерла. Помахала рукой, потом второй. Даже попрыгала! Не пойму, что происходит?! Юная незнакомка в зеркале исправно повторяла за мной все мои движения. Я дотронулась до лица, и она тоже. Обвела по контуру губы, и она повторила это же, обводя свои пухлые губы кончиком пальцев. Я внезапно показала язык, и эта бестия повторила мой жест.

У девушки были белокурые длинные волосы до талии. Сама я брюнетка и волосы мои чуть ниже плеч. Я взяла свой локон и закричала. Теряя сознание, я держала в руках белокурый шелковистый локон.

Пришла в себя от резкого запаха, который мне поднесли под нос. Я раздраженно отвернула голову, фыркнув.

— Это всё ваша вина! — слова женщины были полны яда. — Девочка даже меня не узнала от потрясения! Я же говорила вам, что она ещё юна!

Открыв глаза, я даже несколько раз моргнула, решив, что брежу. Рядом со мной на постели сидел шикарный мужчина. Да от вида такого красавца я даже сглотнула. Брюнет лет тридцати пяти, со светло-карими глазами, смуглой кожей и скульптурными чертами лица, заставившими мои гормоны завопить от восторга.

— Вы кто? — спросила я, севшим от обуреваемых эмоций голосом.

— Муж ваш! — заявили мне. — Даже не мечтайте забыть об этом, изображая потерю памяти!

— Я согласна! — тут же ляпнула я.

— На что? — удивился он, не ожидавший такой реакции.

— На мужа! — его бровь удивлённо поползла вверх, а суровый взгляд смягчился. — Я вас извините не помню, но если говорите, что вы мой муж, то я ничего против не имею.

— Я еще с ума не сошла отказываться от таких красавцев! — Ой, судя по реакции мужчины, я свои мысли озвучила.

На меня внимательно смотрели, сканируя взглядом.

— А вас можно потрогать? — спросила я, привставая. А что? Я явно сплю. Сон начинает из кошмарного перетекать в эротический. Чего зря время терять? Может сейчас сестра придёт, увидит моё тело, лежащее на полу, да и начнёт водицей поливать, приводя в сознание. Так и испарится моя горячая фантазия, поминай как звали.

Не дождавшись разрешения, я привстала и дотронулась до его сильной руки, с длинными красивыми пальцами. Надо же, она была тёплая. Я перевернула ладонь и провела по загрубевшей коже. Интересно, от чего она загрубела? Моя фантазия навевала мысли о рукояти меча. Ну не от шариковой же ручки?

— Упражняетесь с мечом? — тут же спросила я и получила подтверждение. Мужчина следил за мной, напряженным взглядом. Осмелев, мои пальцы заскользили, по его руке вверх, ощущая под одеждой стальные мускулы. Вот это тело! Жаль, что на нём было надето что-то вроде камзола.

— А можно его снять? — спросила я. Мужчина сидел не шевелясь, позволяя до себя дотрагиваться. Я специально не стала прикасаться сразу к его лицу, оставив это на сладкое.

— Ауэрия! — взвизгнула женщина, до этого молчавшая. — Ты как себя ведешь?!

Это она ко мне, что ли?! Вот наградила же она меня имечком.

— Если вы ко мне, то нечего орать! — раздраженно ответила я. — Если я правильно всё поняла, то он мой муж и это вам надо выйти и не мешать супругам!

Женщина задохнулась от злости и пошла красными пятнами.

— До чего вредная баба, — поделилась я со своим мужем. — Вы раздеваться будете?

Он не выдержал и издал смешок.

— Теперь я точно вижу, что вы не притворяетесь, — проговорил он. Какой же приятный тембр голоса. Да я бы слушала его и слушала. А вот то, что он начал от меня отодвигаться, мне не понравилось, и я схватила его за руку, не понимая, что происходит.

— Вы куда? — возмутилась я.

— Малышка, боюсь если я останусь, то не сдержу своего слова, — вздохнул он.

— Какого слова?!

— Я обещал не трогать тебя, до твоего восемнадцатилетия, — огорошил меня он.

— Мне уже давно не восемнадцать! — успокоила его я.

— А сколько?

— У женщин о таком не спрашивают, — с достоинством ответила я, чем вызвала его улыбку. От неё его черты лица смягчились, и я им залюбовалась.

— Вы действительно обещали ко мне не прикасаться? — переспросила я и он кивнул.

— А когда мой день рождение?

— Через два месяца и восемь дней.

Что тут скажешь... не думаю, что смогу так надолго здесь задержаться. Жаль.

— А я могу к вам прикасаться? — решила уточнить я. Краем глаза я заметила, что при этом вопросе женщина, стоящая в стороне, чуть не свалилась в обморок. Надо же, какая впечатлительная. Может монашка?

— Ты такого обещания не давала, — наконец ответил он. Мне было приятно, что он перешел на 'ты'. Это звучало интимно, но сама я не могла поступить так же — на брудершафт мы с ним еще не пили.

— Вот и ладненько! — облегченно вздохнула я. — Слушайте, ну дайте вас потрогать. Что вам, жалко?

Мужчина чуть поколебался и, смотря мне в глаза, медленно расстегнул пуговицы камзола и снял его, следя за моей реакцией. А что я? Затаив дыхание, старалась ничего не пропустить. Мне понравилось всё, что я видела. Господи, это как я изголодалась по сексу, если моё воображение создало такой горячий мужской экземпляр.

— Ауэрия, опомнись! — воззвала ко мне женщина. И чего ей неймётся?!

— Как же она мне надоела! — простонала я. Её вопли меня раздражали. — Вы её выставить можете? — спросила я горячий образец своей фантазии.

— Донна ван Браско, покиньте комнату! — приказал он, не отводя от меня взгляда.

— Я не позволю вам соблазнять девочку! — завопила она.

— На мой взгляд, это меня сейчас соблазняют, — усмехнулся он и уже ледяным тоном: — Это был приказ!

Надо же, каким он может быть... Это был тон мужчины, привыкшего повелевать. Хлопок двери известил, что мы остались одни.

— Не боишься?

— Чего? — удивилась я. — Это же вам нельзя ко мне прикасаться.

— Вы правитель? Поймите, мне всё равно, но повелевать вы явно привыкли, — поделилась впечатлениями я.

— Неужели ты ничего не помнишь?!

— Ничего, — подтвердила я. — Можете рассказать, пока я к вам прикасаюсь, если хотите.

В самом деле, хватит время на разговоры тратить. А то приду в себя, даже не пощупав шедевр моей фантазии. Так, на чём я там остановилась? Ай, не важно! Мои руки легли на его грудь, которую облегала белоснежная рубашка украшенная кружевами. Удивительно, но в ней он не выглядел женственно. Господи, да на него хоть платье надень, но мощное мужское начало не скроешь.

Я положила руку на его сердце, и мне было приятно почувствовать, как быстро оно бьётся. Чувствуешь себя этакой соблазнительницей. Хотя, вспомнив какой образ я себе нафантазировала, это не так уж и далеко от истины — девушка в зеркале была на редкость хороша. Нет, я и в реальности нравлюсь себе, но между тридцатилетней и семнадцатилетней девушкой всё же большая разница, как бы порой не убеждала себя в обратном.

Мои руки, не отвлекаясь на мысли, бурлящие в голове, продолжали исследовать его тело, и легли ему на плечи.

— Ты помнишь моё имя? — спросил он.

— Нет, — ответила я, изучая в этот момент его широкие плечи. Мне стало интересно, а какой длины у него волосы, и я переместилась ему за спину, чтобы это узнать. Его иссиня-черные глянцевые волосы были заплетены во французскую косу и спускались ниже лопаток. У меня руки так и зачесались распустить их. Нормальное желание, между прочим. Вы в наше время много мужчин с длинными волосами встречаете? То-то же!

Сказано — сделано! Я принялась расплетать ему волосы, сняв кожаный ремешок.

— Что ты делаешь? — дрогнул его голос.

— Хочу посмотреть на твои волосы, — ответила я, не прерывая своего занятия. Какие же они густые и шелковистые! С удовольствием я прошлась по ним пятернёй, получая удовольствие от того, как скользят пряди у меня между пальцев. Настоящая грива! И зачем мужчине такое богатство?

— Что с тобой случилось?! — недоумевал он. Меня так и подмывало сообщить ему, что я вообще-то валяюсь без сознания у себя дома, а он плод фантазии моего мозга, который хорошо встряхнули при ударе о пол, но не стала. Тогда бы наш разговор потёк совсем в другом русле, а мне хотелось подольше понаслаждаться близостью этого мужчины.

— Головой ударилась, — кратко ответила я.

Мои руки заскользили по его спине снизу вверх, и я прижалась к нему, зарывшись лицом в его волосы и вдыхая аромат этого потрясающего мужчины. Всё это время он сидел не шевелясь, и разрешал мне творить все безобразия.

— Я, Шерридан Донгласский, повелитель кентавров, — сообщил он мне севшим голосом.

Когда сказанное дошло до моего сознания, то я даже отстранилась, переместилась обратно и удивлённая села напротив него.

— В каком смысле кентавр? — не поняла я. — Соглашусь, что на вид ты тот ещё жеребец, но кентавр — это уже перебор!

Уголки его красиво очерченных губ дрогнули:

— Вот уж не знал, что ты знаешь такие словечки.

— Какие? У вас жеребец — это бранное слово? Немного странно, если ты претендуешь на звание кентавра.

— Я кентавр! — с достоинством заявил он.

— Как скажешь, — не поверила я, но не стала спорить. Что я, кентавров не видела?! Это же лошадь с торсом человека. И если торс у этого экземпляра наблюдался отличный, то вот копыт видно не было. Что-то фантазия моя явно перемудрила. Эх, видать, я всё же сильно головой приложилась.

— Ауэрия, да что с тобой?! — вырвалось у него, так как он увидел моё недоверие.

Я скривилась от этого имени. Непривычное, оно резало мне слух.

— Лучше называй меня Рия, — предложила я. Пусть хотя бы так. Меня же зовут Раиса, а Рая и Рия более созвучны. — А я тебя буду Шерри.

— Шерри, — чуть протяжно повторила я. Мне понравилось, как это звучит. Его глаза сузились, а ноздри затрепетали. Интересно, ему понравилось или он недоволен? По лицу ничего не поймёшь. Что ж, пока моя фантазия не взбрыкнула, пора переходить к десерту. Я положила одну руку ему на плечо, а второй провела по щеке. Пока он не понял моих маневров, я наклонилась и его поцеловала.

Он тут же слетел с кровати, оказавшись вне зоны досягаемости. Нет, ну так нечестно! Нельзя же вот так резко прерывать, на самом интересном. Я нахмурилась, и обиженно посмотрела на него.

— Рия, не испытывай моего терпения — я не железный! — выдал он. Я даже залюбовалась его высокой и внушительной фигурой. — И ты сама будешь биться в истерике, когда придёшь в себя.

— Не знаю, когда ещё я приду в себя, а вот истерику могу закатить и сейчас, если ты не вернешься обратно! — Он стоял и не знал, как реагировать на мои слова. Что ж, пришлось покинуть кровать и самой идти к нему. Было непривычно смотреть на мужчину снизу вверх. Я в жизни не маленькая — 175 см, а если учесть мою любовь к высоким каблукам, то считайте сами. Тут же или он такой гигант, или я всё же ниже привычного роста.

Я положила руки ему на грудь, чувствуя его учащенное дыхание.

— Я давал слово! — попытался он меня остановить, но не делая попытки отодвинуться.

— Может, это научит в дальнейшем не давать поспешных обещаний! — заявила я и, обняв его за шею, вновь поцеловала, встав на носочки.

Неизвестно, когда я приду в себя, но если его не поцелую, то локти себе потом искусаю точно!

Да что же это такое?! Я целовала эти великолепные губы и если бы не его прерывистое дыхание, то с таким же успехом можно было бы целовать и восковую фигуру. Я даже чуть губу ему нижнюю прикусила, от разочарования.

— Вы издеваетесь?! — возмутилась я, опять переходя на 'вы'. Встретив его взгляд, я замерла. На меня смотрел хищник, которого посадили на короткий поводок. Вы видите жажду крови в его глазах и понимаете, что от того чтобы стать его обедом вас спасает лишь крепость цепи, на которой он сидит.

— Сейчас издеваешься ты! — Он отодвинулся, и мои руки соскользнули с его шеи. Резко развернувшись, он покинул комнату.

Я так и осталась стоять, не зная как на это реагировать.

— Ауэрия, ты сошла с ума! Ты себе что позволяешь? — раздались возмущённые вопли вернувшейся женщины. Я заподозрила, что она всё это время караулила под дверью.

— Да заткнись ты! — сказала в сердцах я.

— Ты что себе позволяешь?!

— Я супруга повелителя, а ты кто? — решила напомнить о своём положении я и желая узнать, кем она мне приходится.

— Твоя дуэнья! — зло бросила она.

— Я, может, чего-то не понимаю, но дуэньи оберегают девушек до свадьбы, а не после неё от собственных мужей, — нахмурилась я.

— Твой отец приставил меня к тебе проследить за тем, чтобы Повелитель сдержал слово.

— Как давно я замужем?

— Четыре месяца.

— И зачем надо было дожидаться моего восемнадцатилетия? — не поняла я. По мне, что в семнадцать с половиной, что в восемнадцать, если ты замужем, то какая разница, когда пройдет брачная ночь?!

— Ты дура? — зашипела она.

— Не забывай, с кем разговариваешь! — осадила я её и та сбавила тон.

— Это был план твоего отца. За это время он соберёт войска и союзников, и даст отпор этому наглому кентавру, быстро сделав тебя вдовой!

От подлости плана мне стало тошно. Даже представлять не хотелось, что кто-то планирует убить такого мужчину.

— А что ему помешает убить меня, за нарушение договора? — спросила я.

— Ты совсем ничего не помнишь?! — всплеснула руками она. — Твоя задача уговорить его отпраздновать твоё восемнадцатилетие у отца. Там ты будешь в безопасности, и его легко устранят.

— А если мне это не удастся?

— Тогда отец пришлёт известие о своей тяжелой болезни и желании тебя увидеть перед смертью.

Замечательный у меня папаша. Видно тот ещё жук, и дочь использует как пешку в своих интригах.

Не зная как на всё это реагировать, я подошла к окну, чтобы скрыть выражение своего лица. Мои окна выходили на внутренний дворик, утопающий в цветах. В поле зрения появился повелитель и как будто почувствовав мой взгляд, он вскинул голову и посмотрел прямо на меня.

На моих глазах он превратился в вороного кентавра, с обнаженной грудью. Встав на дыбы, он ускакал прочь, а я так и замерла, потрясённо глядя ему вслед. Как только в обморок не упала?!

* * *

Шерридан нёсся во весь опор, стараясь вернуть себе ускользающее самообладание. Все старались убраться с его пути, видя своего повелителя в таком состоянии. Он не мог понять, каким образом эта бледная моль, боящаяся своей собственной тени смогла так его поразить?!

Когда он предложил её отцу заключить договор о мире, то совсем не ожидал вместо этого получить предложение о браке. Он давно начал посматривать на его земли, желая получить выход к морю, а как следствие развитие экономики своего государства. Что ж, он готовился к войне, а вышла подготовка к свадьбе. Шерридан не имел ничего против этого, так как получал доступ к морю без лишнего кровопролития.

Вот только Эгнус, её отец, поставил одно условие — чтобы он осуществил свои права лишь после её восемнадцатилетия, так как она ещё молода. На предложение Шерридана заключить договор сейчас, а через полгода сыграть свадьбу, он получил отказ. Эгнус заявил, что отдает ему свою дочь, как гарантию своих добрых намерений, а уж после её дня рождения они подпишут договор.

Шерридан чувствовал какой-то подвох, но не мог понять, в чём он заключается. Свадьбу сыграли, и она уехала с ним. О любви Эгнуса к единственной дочери знали все, и предательства он не ожидал, так как её жизнь была залогом. Вот только не нравились ему доклады шпионов о том, что Эгнус собирает войска.

'Что ж, если он его обманет, то будет война и он пошлёт ему голову дочери на блюде', — давно решил Шерридан.

На первый взгляд ему Ауэрия понравилась. Красота и изящество этой девушки были неоспоримы. Да вот только при ближайшем знакомстве она оказалась пугливей лани, боящейся своей собственной тени. В его присутствии она и двух слов связать не могла и сотрясалась мелкой дрожью. И это недоразумение мать его будущих детей?!

Самое обидное, что при взгляде на неё он не испытывал желания. Конечно, не о такой жене он мечтал, но выгоды этого брака были неоспоримы.

'Ладно', — успокаивал себя он, — 'главное сделать ей ребёнка, а потом можно забыть о ней, проводя время с наложницами'.

Последней каплей его терпения стал вчерашний вечер. Он постарался быть ласковым с женой, и наладить их общение, так как она постоянно его избегала. Для этого он пригласил её к себе на ужин, желая поговорить наедине, и с трудом избавился от дуэньи.

Каково же было его разочарование, когда из этой затеи ничего не вышло. Да она даже пролила на него бокал вина, который он ей протянул, так сильно дрожали у неё руки. Чертыхнувшись, он начал расстегивать рубашку, а она свалилась в обморок!

Злой на всех и вся, он поднял её с пола и отнёс к ней в комнату. Дуэнья подняла вой, что он убил её девочку. Пришлось ту успокаивать и объяснять, что красные пятна на его рубашке это не кровь, а вино. Позвали лекарей, но те не смогли привести её в чувства, а обследовав заявили, что она находится в глубоком сне и сама придёт в себя.

Утром ему сообщили, что его жена очнулась, но потеряла память. Решив, что она притворяется, тот пришел сам к ней поговорить. Каково же было его удивление, когда она открыла глаза и посмотрела на него...

Идя сюда, он предполагал, что она решила изобразить потерю памяти и отказаться от брака с ним. Только полная дура могла надеяться, что это что-то изменит в законности их союза.

Но у Шерридана дыхание перехватило, когда он встретил её взгляд. Она прямо смотрела ему в глаза, не скрывая своего восхищения. Да и от брака с ним не спешила отказываться.

'Я еще с ума не сошла отказываться от таких красавцев!', — поразили его её слова. Но мало того, она ещё и прикоснуться к нему пожелала. Его пронзило желание, от её невинного прикосновения к руке. Вот только ей этого показалось мало и она попросила его снять камзол! И об этом просила та, что вчера упала в обморок от того, что он расстегнул несколько пуговиц на рубашке?!

В довершение у неё еще и характер прорезался, и она поставила на место свою дуэнью, посоветовав не мешать ей с мужем.

'До чего вредная баба', — он был полностью согласен с её словами, она и его раздражала безмерно. Да вот только раньше Ауэрия слушалась её беспрекословно.

'Вы раздеваться будете?', — этот вопрос окончательно убедил его, что она действительно потеряла память и не помнит, кто она. Прежняя Ауэрия не то что такое произнести, но и подумать о таком была не способна. От этих слов его кровь забурлила. Если бы не его обещание, то он бы сделал это с удовольствием.

Вот только малышка оказалась настойчивой в своих желаниях.

'А я могу к вам прикасаться?', — она явно решила свести его с ума!

Он не увидел и тени страха в её глазах, когда они остались наедине, лишь предвкушение.

Затаив дыхание, он наслаждался её прикосновениями. Когда же она начала расплетать его волосы, то Шерридан оказался на грани потери контроля. Ему невыносимо захотелось услышать, как она произносит его имя. За всё время она ни разу не назвала его иначе, чем 'Повелитель'.

'Шерри', — его имя в её устах задело что-то в душе. Она сводила его с ума, а он не мог к ней прикоснуться!

Он бежал из её комнаты, понимая, что ещё мгновение и он забудет о всех своих обещаниях. Она его супруга и он вправе обладать ею. Её невинные прикосновения возбуждали его сильнее, чем самые изощренные ласки наложниц.

Эта потерявшая память малышка безумно его возбуждала. И она сама поцеловала его!

Он хотел посетить наложниц и унять возбуждение, но развернулся, так и не дойдя до них. Шерридан понимал, кого он в действительности хочет, а в его характере было удовлетворять свои желания, не соглашаясь на меньшее.

Шерридан был вынужден признать, что эта девушка заставила его по-другому взглянуть на себя. Она даже имя себе новое придумала. Чего ещё ему ждать от неё? Возможно то, что она потеряла память, даст возможность узнать её истинный характер, без оков воспитания и привитых ограничений...

* * *

Интересная получалась ситуация. Вот же выверты моего сознания! Просыпаться не хотелось ни в какую. Да и что меня ждет дома? Уборка? Успеется!

Тут же такой красавчик нарисовался, да еще и моим мужем является к тому же. И можно не мучиться угрызениями совести, а лишь настаивать на исполнении святого супружеского долга. Одна лишь засада, он не может ко мне прикоснуться — это минус, но главное мне к нему разрешено! А уж я то придумаю, что делать и куда свои руки приложить. Вспомнив, какое у него тело, эти самые руки захотелось приложить везде и сразу.

'Я, наверное, в раю!', — решила я. А что? Шерри в роли Адама, я в своем новом юном обличии вполне тяну на Еву, а моя дуэнья — вылитая змея, к тому же шипит постоянно да ядом брызжет, не выходя из образа.

Я поразилась, увидев превращение супруга в кентавра. Не знаю как там по Фрейду или кто там из психологов проводил ассоциации, но это меня не удивило. Он действительно тот еще жеребец, образно говоря, так что чему удивляться, что моё подсознание продолжило эту мысль и трансформировало его в кентавра. Да и в образе лошади он был хорош, один торс чего стоит. Жаль, что я так и не успела хорошо его рассмотреть.

Так что остаёмся здесь и пытаемся соблазнить супруга. Первым же делом, мне хотелось посмотреть, каким телом одарило меня моё подсознание.

Пока я раздумывала эта Донна Как её Там всё бубнила, как и что я должна делать. Надоела до жути и я потребовала оставить меня одну, так как у меня болит голова и попросила прислать служанку. Есть же у меня камеристка? Или кто там занимается гардеробом? С тем розовым недоразумением, что надето на мне мужчину не соблазнишь.

На меня бросили злой взгляд, но удалились. Пора ставить эту бабу на место. Я в этой фантазии главная и терпеть то, как мной пытаются управлять не намерена.

Пришла девушка, и мы с ней перебрали мой гардероб. Наряды не радовали. Их как будто специально подбирали, чтобы подчеркнуть мой юный возраст. В таких платьях ты вызываешь у окружающих желание себя по головке погладить, да конфеткой угостить, а не обнять или поцеловать. Надо что-то менять! Я потребовала прислать ко мне швей, с целью пошива новых платьев.

Выбрав одно из платьев своего гардероба, я уже придумала, как его перешить. Эх, теперь главное до ужина не проснуться! Происходящее всё больше и больше начинало мне нравиться.

Раздав задания, я выпроводила всех из комнаты, и зависла перед зеркалом, рассматривая себя. Я оказалась невысокой красивой блондинкой, с шикарными белокурыми волосами, которые каскадом спадали до моей талии. Недолго думая, я начала раздеваться, желая посмотреть на своё тело. Оно оказалось ого го! Сложение пропорциональное, ни грамма лишнего веса. Стройные красивые ноги, тонкая талия, грудь полная, где-то третьего размера. Кожа моя была белоснежная, без изъянов. Я повернулась и оценила попку.

Что ж, с такими данными и святого можно соблазнить, а мой муж произвёл впечатление темпераментного человека.

Довольная своим внешним видом, я даже ущипнула себя за руку. Странно, было больно. Мне это не понравилось. Интересно, а если я уколю палец, то пойдёт ли кровь? Решив поэкспериментировать, я подошла к блюду с фруктами и взяла небольшой нож. Я уколола палец и выступила капля крови. Ранка засаднила, и я взяла палец в рот. Жаль, болит как настоящий порез.

И тут моя дуэнья не нашла лучшего времени чем сейчас, чтобы заявиться ко мне.

— Ауэрия! — завопила она. Вот точно больная на всю голову! Её стучать не учили? А ещё меня постоянно поучает.

Картина ей открылась та ещё. Я стою обнаженная с ножом в руках.

— Девочка моя! Это он приходил? Не убивай себя! — заголосила она.

Да я как-то и не планировала такими глупостями заниматься. Не слушая меня, она вырвала у меня из рук нож и с криком: 'Я ему сейчас всё скажу!', — выбежала из комнаты.

Я пошла одеваться, так как интуиция мне подсказывала, что в скорости заявится мой супруг. Нет, можно было бы встретить его и обнаженной, но я планировала его более тонко соблазнять. Тем более он явно придёт не один, а в сопровождении змеи подколодной.

Не успела я облачиться в платье, как в комнату на всех парах влетел мой красавец. Жаль, что к нему в нагрузку прилагалась моя дуэнья. Его волосы были распущены и еще чуть влажны. Интересно, надеюсь, она его не из душа вытащила, а то с неё станется.

— Это правда? — с порога спросил он.

— Что именно?

— Что вы хотели покончить с собой!

— С чего вы взяли?

— Мне сообщили, что вы в обнаженном виде хотели перерезать себе горло вот этим, — он продемонстрировал мне нож. Шерри был обеспокоен и просто поедал меня взглядом.

— У моей дуэньи слишком богатое воображение, — ледяным тоном сказала я, бросив на последнюю убийственный взгляд.

— Но как же... вы же..., — залепетала она.

Тот перевёл полный ярости взгляд на неё, и она затрепетала, потом же взяла себя в руки и, распрямив плечи, сказала: — Я видела то, что видела.

— Вы держали этот нож в руках? — задал он мне вопрос, решив провести расследование.

— Шерри, мне больше по душе, когда мы на 'ты', — кротко ответила я.

— Рия, ты держала этот нож в руках? — перефразировал он вопрос.

— Держала и даже была обнажена, — призналась я. Его взгляд заледенел, но я продолжила: — Мне было интересно посмотреть на себя, я же не помню как выгляжу, вот я и разделась! То, что я увидела мне понравилось настолько, что взяла нож и решила уколоть палец, для проверки того, что не сплю. Вот, — я протянула ему пальчик с маленькой ранкой. Для этого я подошла к нему и положила одну свою руку на его, а пальчик протянула поближе к губам.

Он не сдержался и поцеловал ранку. Какой молодец! На это и было рассчитано.

Теперь он уже смотрел на меня совсем иным взглядом. В нем разгорался не то что огонь — пожар! А что? Его можно понять. Все мужчины любопытны, и теперь он будет мучиться вопросом, как же я выгляжу обнаженной, если даже сама была в таком восхищении, что уколола палец.

— Позволь сопроводить тебя к обеду! — сказал он мне, лаская взглядом.

— С удовольствием, — с улыбкой ответила я. Игнорируя Донну Как Её Там, мы вышли из комнаты.

ГЛАВА 2

Надо было видеть лица людей Шерри, когда мы заявились вместе к обеду, и я его держала под руку. Да даже разговоры все стихли на мгновение. Вот что значит эффектное появление!

Стол был длинный, и насколько я сообразила, до этого мы обедали на разных концах. Вот и сейчас он хотел меня подвести на прежнее место, но я его остановила.

— Разве мы не вместе сидим? — удивилась я, и он замялся.

— Ты предпочитала сидеть на противоположном конце.

— Шерри, я ничего не помню и ты единственный, кого я знаю. Давай сделаем исключение и пообедаем вместе?

Все навострили уши, желая узнать, чем закончится наш разговор. Когда я назвала его 'Шерри', то лица у окружающих вытянулись.

Идея ему понравилась. Ещё бы не понравилась, когда я смотрела на него трогательным доверчивым взглядом, поглаживая при этом пальчиками сгиб локтя. Мы заняли свое место за столом.

Мне нравилось его присутствие рядом. Вот до чего же эффектный мужчина, настоящий правитель! Это проявлялось во властном взгляде, ауре силы окружающей его, уверенных движениях. Я даже знаю, что хочу на десерт, вернее кого. С ним бы прекрасно сочетались взбитые сливки. Такие белые и воздушные на его загорелой коже. Я даже вилку мечтательно лизнула, не сводя с него глаз.

— Рия, о чём ты задумалась? — чуть с хрипотцой прозвучал его вопрос.

— О десерте...

— А что бы ты хотела на десерт? — не сводил он с меня взгляда.

Я чуть не сказала тебя, но вовремя прикусила язык, лишь позволила своему желанию отразиться в глазах:

— Воздушные взбитые сливки, которые так и тают, когда их пробуешь. — Интересно, у меня в глазах отразились картины, проносящиеся в моем мозгу? Судя по тому, как побелели его пальцы, сжимающие столовые приборы, что-то он всё же уловил.

Я пожалела его и отвела взгляд. Мы вызывали жгучий интерес, и на нас все смотрели. На противоположном конце стола сидела моя дуэнья и давилась своим ядом. Наверное, такие змеи как она именно так и обедают.

— Шерри, — обратилась я к нему и дотронулась до его руки, привлекая внимание. Может это был и лишний жест, но касаться его было приятно. Он склонил ко мне голову. — Ты познакомишь меня со своими людьми? Я же никого не помню и мне бы не хотелось быть не вежливой и игнорировать знакомых.

Что-то промелькнуло в его взгляде, я даже не уловила что, но это вызвало мою тревогу.

— Я познакомлю, — пообещал он, но это меня не успокоило.

— Покажи кто есть кто, и с кем я предпочитала общаться, — настаивала я, не убирая свою руку.

Когда он ответил, я лишь тогда поняла, в чём дело:

— Понимаешь..., ты предпочитала общаться лишь со своей дуэньей.

— Четыре месяца?! — я в шоке смотрела на него. Он даже накрыл мою ладонь своею, успокаивая. Хоть один плюс во всем этом, он незаметно для себя стал сам ко мне прикасаться.

— Хотя, если ты сам меня игнорируешь четыре месяца, то как еще придворным ко мне относиться, — грустно сказала я и попыталась выдернуть свою руку. Да не тут-то было. Он взял её и при всех начал целовать мне пальчики. Я зачарованно смотрела на него.

— Обещаю, я больше не совершу этой ошибки, — пообещал он.

После обеда он действительно меня со всеми перезнакомил. Затем мы избавились от общества дуэньи и пошли гулять. Я попросила его рассказать как мы познакомились, как я жила здесь всё это время, какие между нами отношения. Мало ли, вдруг мы с ним как-то по-особенному вечера проводим, а я об этом забыла.

К сожалению, рассказывать было нечего: всё это время я даже глаз на него не поднимала, разговаривать боялась, и общалась лишь с дуэньей.

— А зачем мне дуэнья? Почему ты согласился на её присутствие? — недоумевала я.

— На этом настаивал твой отец, говоря, что ты к ней очень привязана, и я посчитал, что ничего страшного, если рядом с тобой будет знакомый человек.

— С такой знакомой и чужих не надо, — пробурчала я, но он услышал и улыбнулся.

— А нельзя ли её теперь домой отправить? — с надеждой поинтересовалась я. — Ведь я её совершенно не помню и надобность в её присутствии отпала.

— А если к тебе вернётся память?

На это у меня не было ответа. Откуда я могу знать, как долго продолжиться этот сон. Меня одно тревожило — та информация, которой поделилась со мной эта Донна. Вот только как бы её преподнести?

Прямо сказать нельзя. Он же пойдёт войной на моего предполагаемого отца, и хорошо если со мной после этого не разведётся. Мужчина горячий, мало ли...

Да даже если и не разведётся? Сиди и жди его возвращения?! Я как-то надеялась приятнее время провести, скажем так.

— Шерри, я все еще не могу понять, зачем было ждать моего дня рождения? Ладно бы мне было лет четырнадцать, тогда этот поступок ещё понятен. Ты почему согласился на это? Планируешь признать наш брак недействительным? — Вот, лучшая защита это нападение. Теперь он и сам задумается, что если это не ему в голову пришло, то может папаша мой что-то замышляет.

Так и вышло. Он даже остановился и посмотрел на меня возмущенно.

— Запомни, я никогда не расторгну наш брак! — яростно и с нажимом заявил он.

— Обещаешь? — я смотрела на него с надеждой, требуя, чтобы он развеял мои страхи.

— Обещаю! — поклялся он. Вот и хорошо. Теперь можно расслабиться и думать, как избежать ловушек отца.

— Между прочим, это твой отец армию собирает, — заметил он.

'Во-о-о-т! Задумайся об этом факте!', — мысленно сказала я.

— Я не помню своего отца. Скажи, а он может объявить наш брак недействительным? То, что ты не должен ко мне прикасаться вы договорились устно, или подписали договор?— с беспокойством спросила я.

— Устно! — процедил задумчиво он.

— Я сдержу свое слово, но если он нарушит свое, то меня даже ваше родство не остановит! — угрожающе пообещал он.

— Знаешь, — я взяла его под руку, успокаивающе поглаживая, — я где-то слышала одно интересное изречение: 'Хочешь мира — готовься к войне!'. Если отец собирает армию, то может и ты соберёшь, и какие-нибудь учения устроишь? Ну так, в целях демонстрации?

* * *

Шерридан удивлялся всё больше и больше. Разве может человек так разительно измениться? Эта новая Ауэрия не покидала его мыслей ни на мгновение.

Взять хотя бы обед. Раньше она с удовольствием сидела подальше от него, да и он не имел ничего против этого. Сегодня же она удивилась этому факту, и ему было приятно сесть с ней рядом. Видно, что она потеряла память, но её рассуждения здравы.

'Шерри, я ничего не помню и ты единственный, кого я знаю. Давай сделаем исключение и пообедаем вместе?', — разве мог он ей отказать?

Вот только то, каким она взглядом смотрела на него, рассуждая о десерте отбило у него весь аппетит напрочь. Нет, аппетиты проснулись, но уже другого порядка.

Потом она проявила интерес к его людям и захотела со всеми заново познакомиться. И как ей было объяснить, что всё это время она всех избегала, и кроме своей дуэньи разговаривать ни с кем иным не стремилась. Раньше его это злило, потом он уже и рад был тому, что она практически не напоминала о своем существовании.

Она умна и сразу всё поняла. Её же слова о том, что его люди игнорируют её потому, что их господин ведет себя также, заставили шевельнуться в душе муки совести. В этом было зерно истины. Что ж, теперь всё изменится и он ясно выразил к ней свой интерес перед всеми.

Прогулка с ней принесла ему еще больше сюрпризов. Она задавала точные вопросы и быстро выяснила, что всё это время они практически не общались. Да у него как-то и желания не возникало разговаривать с дрожащим существом, не способным связать и двух слов. Новая же Ауэрия оказалась способна не только на это. Она не побоялась его разозлить и поинтересовалась, зачем он согласился на воздержание, и не планирует ли расторгнуть брак!

Он взвился, что она заподозрила его в таком бесчестье. Как она могла о таком только подумать?! Но его гнев быстро остудило то, что она явно испытала облегчение, когда он заверил её в обратном.

Видно, что отца своего она явно не помнит и угрозы в адрес Эгнуса её мало обеспокоили. Изречение же о том, что 'Хочешь мира — готовься к войне!', его покорило, как и её совет провести учения.

'Ну так, в целях демонстрации', — усмехнулся он, вспомнив эти слова. И ведь права же! Он такие учения проведет на границе земель с Эгнусом, что тот пусть дважды подумает, стоит ли с ним связываться.

Он не удержался и спросил её, на чьей же она стороне. Ответ Рии запал ему в сердце: 'Я ничего не помню и ты мой муж. На данный момент для меня ты единственный близкий и родной человек'.

Шерридан бы многое отдал, чтобы так было и в дальнейшем. Эта новая девушка Рия постоянно интриговала его и нравилась гораздо больше прежней.

'Что будет, если к ней вернется память?', — возник вопрос, от которого что-то сжалось в груди.

Его напугала сегодня её дуэнья когда прибежала и сообщила, что девочка хотела покончить с собой.

Он действительно поверил этому, так как если б к ней вернулась память, то от прежней Ауэрии этого можно было ожидать. К счастью, это его малышка просто шалила и решила посмотреть на себя. Он тогда как представил себе картину обнаженной Ауэрии, так и потерял покой.

Шерридан даже сам не заметил, как впервые за все время назвал её своей, испытывая при этом чувства собственника и теплоты.

* * *

У Шерри были запланированы дела, и после прогулки я вернулась к себе. Это я сделала всё же зря, так как там меня поджидала ядовитая зараза, в лице моей дуэньи. Что-то я её невзлюбила с первого взгляда.

— Ауэрия! — начала распекать она меня, как только увидела. — Ты совсем с ума сошла? Ты что себе позволяешь и как себя ведешь?

— Донна, вы забываетесь! — окатила я её ледяным взглядом. — Не знаю, какие отношения между нами были раньше, но хочу напомнить, что я принцесса и ваша госпожа.

— Ваше поведение и панибратство недопустимы! Перестаньте мне тыкать! Я требую от вас уважения и поведения, соответствующего моему положению. Если я захочу узнать ваше мнение по какому либо вопросу, то я его спрошу. А теперь оставьте меня и впредь в мою комнату без стука не входите!

Она застыла, сбившись на полуслове, и только хлопала глазами. Со словами: 'Я сообщу обо всем вашему отцу!', — она вылетела из комнаты.

'Интересно, как часто она ему пишет?', — задумалась я.

Не став тратить времени зря, я позвала служанку и попросила познакомить меня с управляющим дома.

Им оказался мужчина лет пятидесяти, который поздоровался со мной вежливо, но смотрел настороженно.

— Сожалею, но после потери памяти не помню вашего имени, — сказала я.

— Мы раньше были не знакомы, — ответил он.

— Почему? — удивилась я. — А кто ведёт хозяйство и распоряжается здесь?

— До свадьбы повелителя его мать, а после неё она уехала и теперь я.

Что-то от всех новостей голова пухла. Странно, чем же занималась Ауэрия все дни напролёт?! Хотя, о чём это я. Это же всё не реально! Вот только сидеть в комнате мне было скучно и я решила вникнуть в жизнь дворца.

Обаятельно улыбнувшись управляющему, я попросила познакомить меня с дворцом и рассказать, как обстоят дела.

Управляющего звали Сэмюэльсон. Пришлось с улыбкой поинтересоваться, не оскорбит ли его, если я сокращу его имя и буду называть Сэмом. Взамен, я попросила оставить обращение госпожа и называть меня просто Рия.

Он был польщён, и повел меня знакомить с дворцом. По ходу движения он представлял мне людей, которые живут и работают здесь. Сэм произвел на меня благоприятное впечатление. Он был невозмутим, всё подробно и толково объяснял.

— А почему после нашей свадьбы удалилась из дворца мать Шерридана? — стало любопытно мне.

— Таков обычай. После свадьбы бразды правления берёт в свои руки жена.

— А почему я их не взяла? — Странно всё это. А вот обычай мне понравился. Никакой борьбы за власть: новая хозяйка пришла, а прежняя тут же удалилась.

— Вам это было не интересно, — вздохнул он. — Я приходил к вам, но меня развернула ваша дуэнья и так и не дала нам встретиться.

'Похоже, она как цербер отгоняла всех от меня', — хмыкнула я.

Затем мы уединились в его кабинете, где я просмотрела книги учёта. Меня поразили суммы закупок и расходов. Это же сколько здесь народу обитает?!

— А почему закупаем столько тканей? — поинтересовалась я. — Здесь же можно не одну сотню людей одеть.

— Так..., — замялся он, — не одна сотня и есть.

— Кого?

— Женщин...

— Мы нашим работницам постоянно униформу меняем?! — не поняла я.

— Это для наложниц.

— Чьих? — еще не доходило до меня.

— Господина.

Ничего себе?! Я так и опешила. Это что за разброд и шатания в нашем королевстве?

— А сколько их? — обманчиво-спокойным тоном поинтересовалась я.

— Около трехсот, — осторожно ответил он, наблюдая за моей реакцией.

А реакция у меня происходила, правда внутри, но закипело так, что чуть пар из ушей не пошел. Вот же жеребец! Конечно, почему бы ему не воздержаться полгода, когда у него огого баб сколько.

— Они, я подозреваю, находятся в том крыле, которое мы сегодня так и не осмотрели? — Сэм кивнул.

Тааак! Что-то мне уже было неинтересно за книгами сидеть.

— Сэм, а проведите ка вы меня к мужу, — попросила я.

— У господина сейчас Совет! — он замялся, с сочувствием глядя на меня. — Госпожа, не надо вам сейчас с ним говорить. Послушайте много повидавшего человека — остыньте.

— Сэм, — улыбнулась я, — если остыну, то будет уже не так интересно. Веди!

Вздохнув, он не стал спорить и мы пошли.

У дверей перед залом заседаний стояли двое охранников. При виде меня они скрестили копья, перекрывая вход.

— Господин занят и просил не беспокоить.

Это они МЕНЯ пустить не хотят?! Ну, держитесь!

— Похоже не у одной меня проблемы с памятью. Вы видимо забыли, что и я ваша госпожа! — ребята смутились, но не дрогнули.

Я подошла к одному и угрожающе процедила:

— Мальчик, я твоя госпожа! Убери свою зубочистку или я её тебе в зад засуну! Тебя это тоже касается! — бросила я другому. Не выдержав диссонанса между моей хрупкой внешностью и смыслом слов, охранники дрогнули, и копья от дверей убрали.

В ярости я толкнула двери и с громким хлопком они распахнулись, являя меня в образе Немезиды.

В зале за большим овальным столом сидели мужчины. На столе были разложены карты, а во главе сидел мой муж. При моём эффектном появлении он встал, а все головы присутствующих повернулись в мою сторону.

— ТРИСТА наложниц?! — в ярости спросила я.

— Рия, я занят!

— Не удивительно! С таким количеством женщин, как ты еще ходить можешь? — ядовито спросила я.

Он возвышался, подавляя своим ростом и габаритами. С моим невысоким ростом я была как моська перед слоном. В таком положении кричать тактически не выгодно. Ничего, мы это исправим! Подойдя к столу, я жестом попросила встать одного из мужчин.

— Руку дайте! — не отводя взгляда от мужа, попросила я. Он подал мне руку, и я изящно поднялась сначала на стул, а потом уже и на стол. Стуча каблучками, я прошествовала через весь стол к своему супругу и с удовольствием посмотрела на него сверху вниз.

— Ты не жеребец, а кобель похотливый! — заявила я. Раздались смешки.

— Все свободны! — рявкнул он. Звук закрывшихся дверей известил о том, что мы остались одни. Мы же в это время сверлили друг друга взглядами.

— Не удивительно, что ты согласился на полгода воздержания. Зачем тебе жена, когда у тебя гарем!

— Рия, это наши традиции.

— Ага, которые так хорошо прикрывают твою распущенность!

— Что ты можешь знать о потребностях мужчины?

— С количеством твоих наложниц я о них еще не скоро узнаю! Когда ещё у тебя на жену время освободится. Мне записываться в очередь? — в ярости шипела я.

— Интересно, а мне гарем положен?

— РИЯ! — взвился он.

— А почему я должна спать в холодной постели, когда мой муж развлекается с наложницами?

— Это традиции нашего народа.

— Шерри, ты мой муж. И если ты хочешь быть единственным мужчиной в моей жизни, то и я у тебя буду единственной! — спокойно сказала я, глядя ему в глаза.

— Что значит единственным?

— А то и значит: или ты мой мужчина, а своим я не делюсь, или у меня будет столько мужчин, сколько у тебя женщин!

— Хочешь сидеть в четырёх стенах?

— Хочешь ледышку в постели?

— У меня же гарем, — насмешливо напомнил он.

— Тогда знай, что теряешь! — сказала я и, взяв его лицо руками, запечатлела страстный поцелуй. Мне было плевать, отвечает он мне или нет. Этим поцелуем я заявляла на него права. У меня внешность девочки, но я тридцатилетняя женщина, а уж целоваться-то я умею. Он не выдержал, и хоть не трогал меня руками, но наши языки сплетались в жаркой схватке. Я втянула в себя его язык, посасывая и лаская, и он застонал. Поцелуй становился бесконечным, и я с трудом от него отстранилась, чуть прикусив напоследок нижнюю губу. Мы оба тяжело дышали, а у меня еще дрожали колени.

— Реши с гаремом! — бросила я и стуча каблучками прошла на другой конец стола и уже там спустилась. Не оглядываясь, я вышла.

Перед дверями толпился народ, не спешащий расходиться.

— Ай— ай-ай, — покачала я головой. — А вам не говорили, что подслушивать не хорошо?

На меня смотрели во все глаза и опасливо заглядывали в распахнутые двери.

— Да жив он, — сказала я. — Так, потрепала немного! — и подмигнула собравшимся. Если до этого они смотрели, то после этих слов выпали в осадок.

Глазами я нашла Сэма, который тоже еще не ушел.

— О, Сэм! Хорошо, что вы меня дождались, — сказала я, подходя к нему и игнорируя собравшихся. — Пойдёмте, у меня появилось настроение еще поработать.

Взяв его под руку, мы степенно удалились.

— Госпожа, у меня нет слов! — проговорил посмеиваясь он, когда мы отошли. — После того как вы назвали копья зубочистками и запугали охрану, я решил задержаться и не жалею. Давно я не видел таких потрясенных лиц у наших военачальников.

— А, это они видно военные учения обсуждали, — предположила я. — Мы сегодня после обеда с Шерри об этом говорили.

Сэм бросил на меня острый взгляд.

— Госпожа, хочу сказать, что вы разительно изменились. Извините, но потеря памяти пошла вам на пользу.

— Извиняю! — улыбнулась я. — Хоть это я память потеряла, но похоже, многие лишь сегодня узнали о моём существовании.

— А давайте-ка просмотрим расходы по гарему, — предложила я. Настроение у меня боевое. Надо бы посчитать, во сколько обходиться содержание всей этой прорвы баб. Может это и странно, но я не ревновала. Ревновать можно к одной или двум любовницам, но когда их триста, то это уже просто смешно. Представляю, как это забавно, когда Шерридан приходит к ним, а на него бросаются оголодавшие женщины. Да он действительно огого!

'Или правильнее говорить иго-го?', — хихикнула про себя я.

Мы шли, и только сейчас я заметила, что Сэм немного прихрамывает.

— Простите, вы поранили ногу? — спросила я.

— Старая рана, — объяснил он. — Не обращайте внимания, начинает болеть, когда много хожу.

— Что же вы ничего не сказали?! — всплеснула я руками. — А я вас по всему дворцу провела.

— Госпожа, ничего страшного, — успокоил он меня. — Я получил удовольствие от нашей прогулки.

— А вы массаж не делаете? — спросила я. — Обычно хороший массажист способен уменьшить боль.

— Всё в порядке, не беспокойтесь.

Но я ругала себя, что была невнимательна к этому человеку. Думаю, что на женской половине должен быть массажист.

'Надо бы распорядиться прислать к нему', — сделала себе заметку я.

Мы расположились в кабинете Сэма и я начала вникать в расходы. У меня у самой два цветочных магазина и сестра бухгалтер, так что с цифрами я дружу.

Мы подбили с Сэмом все цифры, и сумма получалась приличная. На эти деньги можно было небольшую армию содержать с оружием, обмундированием и пропитанием. Я все эти суммы отдельно так выписала на листе, чтобы наглядно было. У меня было огромное желание ткнуть носом в этот листок своего благоверного, а то развёл, понимаешь ли...

— Сэм, убирай из гарема личных служанок, — приказала я.

— Но как же...

— Вали всё на меня. Оставляй лишь поваров да прачек, — я хитро на него посмотрела. — А мы затеем генеральную уборку во дворце, так что займешь девушек на о-о-очень долгое время.

Сэм смотрел на меня и его глаза лучились смехом. Не смотря на разницу в возрасте, мы с ним очень быстро нашли общий язык. А после того, как он оценил моё умение работать с цифрами, так вообще зауважал.

— Почему я вижу перед собой молоденькую девушку, а такое чувство, что разговариваю с опытной женщиной? — спросил меня он.

— Молодость — это недостаток, проходящий с годами, главное, чтобы голова на плечах была, — подмигнула ему я.

Довольные друг другом мы расстались. Времени прошло изрядно, и я пошла готовиться к ужину.

* * *

Меня ждали, и мое появление не прошло незамеченным. Ещё бы! Девочки постарались на славу и избавили моё старое платье от лишних оборочек и бантиков, сделав к тому же ниже вырез декольте. Волосы я заколола наверх, открывая лицо и лебединую шею.

С достоинством я приближалась к супругу, который так и поедал меня глазами. Я наслаждалась произведенным впечатлением. Интересно, надолго ли хватит его выдержки и терпения? Подойдя к нему, я глубоко вздохнула, отчего моя грудь приподнялась. Его взгляд так и утонул в моём декольте. Меня так и подмывало сказать, что мои глаза находятся выше.

— Ты прекрасна! — сказал он, целуя мне руку. — Новое платье?

— Старое, — скромно ответила я, тая от его прикосновения, — всего лишь убрала лишние детали.

Он отодвинул передо мною стул, и мы сели.

— Милая, — наклонился он ко мне и тихо произнёс, чтобы услышала лишь я, — на будущее — я не люблю, когда другие любуются тем, что принадлежит лишь мне.

— Милый, — в тон ему ответила я, — у меня создалось впечатление, что ты и не знал, что всё это, — я опять глубоко вдохнула, демонстрируя грудь, — тебе принадлежит.

— Для рачительного хозяина, ты проявил преступное невнимания к своим владениям, — добила я его, со сладкой улыбкой.

Мне нравилось его дразнить, а то что он не мог ко мне прикоснуться, делало ситуацию ещё пикантнее.

— Как прошел Совет?

— После твоего незабываемого появления, мы решили перенести его на завтра.

Я сделала невинное выражение лица, типа я здесь ни при чем, и поделилась, что познакомилась с Сэмюэльсоном и начала вникать в управление дворцом, чем несказанно его удивила.

Я почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Как оказалось это Донна сверлила меня с другого конца стола. Она напомнила мне о кое-чём.

— Шерри, а как происходит доставка почты? — поинтересовалась я.

— Ты хочешь написать отцу? — тут же спросил он.

— О чём мне писать, если я его даже не помню, — отмахнулась я. — а вот моя дуэнья собирается послать ему подробный доклад. Интересно, что она ему пишет?

Он бросил на ту взгляд и ответил:

— Запечатанные письма отдаются магам и те магически пересылают их. Я попрошу, чтобы её корреспонденцию сначала доставляли мне для ознакомления.

— А как это магически? У вас существует магия? — тут же оживилась я.

— Что значит у нас? — удивился он. — Она существует везде.

— Я об этом не помню, — объяснила я свое удивление.

Ужин близился к концу, когда появился взволнованный слуга и передал сообщение Шерридану. Прочитав его, тот потемнел лицом и бросил на меня тяжелый взгляд. Эх, что-то мне подсказывало, что Сэм не стал тратить времени даром и приступил к выполнению моих распоряжений.

Меня взгляд его не испугал, и я послала ему приторную улыбочку. К столкновению с ним я была готова. До окончания ужина мы больше не перекинулись и словом. У Шерридана пропал аппетит, зато у меня он был отличный.

После ужина, со словами: 'Дорогая, нам надо поговорить!', он увёл меня в свои покои.

Мне было любопытно, почему он привёл меня именно сюда. Они были огромны, и в них бы спокойно поместилась вся моя квартира.

'Неужели захотел отшлёпать, а в кабинете это делать не очень удобно?', — хихикнула про себя я.

— Объясни мне, что происходит! — потребовал он. Ой, какие мы злые! И почему мне не страшно?

— Это ты мне объясни! — потребовала я и протянула ему листок, который предусмотрительно с собой захватила.

— Что это? — нахмурился он, пробегая глазами по цифрам.

— Я же говорила тебе, что работала с Сэмом и вникала в управление дворцом. Это то, во что нам обходится содержание гарема ежемесячно.

— Ты умеешь считать? — удивился он.

— Конечно, умею! Главное чтобы и ты умел. Напротив них примерные расход на содержание армии, которую ты бы мог иметь за эти деньги.

— Что ты хочешь этим сказать? — ошарашено проговорил он.

— Шерри, содержание гарема экономически невыгодно! За эти деньги ты бы мог содержать армию, которая держала бы в страхе твоих врагов и обеспечивала спокойствие в государстве. Или можно было бы построить больницы и школы для граждан. А что имеем мы? Прорву баб, которым нечем заняться и за которыми надо ухаживать. Да им же некуда себя деть и они только и делают, что грызутся между собой и плетут интриги.

— А ты откуда знаешь? — вскинулся он.

— Я тебя умоляю, женская природа мне известна!

— Ты зачем служанок от них забрала? — спросил уже другим тоном он. Мои аргументы произвели на него впечатление, а в глазах зажглись искорки смеха.

— Служанки и здесь нужны, чтобы дворец в порядок привести, а то запустили, дальше некуда. Дворец правителя должен блестеть! А они пусть за собой учатся сами ухаживать, меньше времени на склоки будет оставаться.

— И как мне им это объяснить?

— Шерри, не советую сегодня к ним соваться. Ты у меня конечно мужчина хоть куда, но триста рассерженных женщин на тебя одного, всё же многовато.

Он изумленно смотрел на меня, а потом не выдержал и расхохотался.

Видя, что гроза миновала, я прошла и села в кресло, осматриваясь по сторонам. Конечно же, моё внимание привлекла кровать поистине королевских размеров. Эх, неужели я там так и не окажусь? Мой сон должен был уже подходить к концу, а вот расставаться с ним было жалко.

— Шерри, а почему я вчера упала? — решила поинтересоваться я. Интересно, какое объяснение для этого придумало моё подсознание.

Он перестал смеяться и взглянул на меня. Я же в свою очередь ласкала взглядом его фигуру. Передо мной, широко расставив ноги, свободно стоял немного дикий и невероятно красивый мужчина.

— Ты пролила на меня вино, и упала в обморок, когда я стал снимать испачканную рубашку.

Мои глаза удивлённо расширились, а потом я рассмеялась, представив эту картину.

— Не-е-ет, так нечестно! — заявила я, поудобнее устраиваясь в кресле, поджав под себя ноги. — Я же теперь умру от любопытства, представляя, что я там такого увидела!

— Снимай рубашку! — потребовала я.

Удивлённый, он смотрел на меня, а потом в его глазах загорелся огонек страсти.

— Ты уверена? — соблазнительно спросил он.

— Ещё как! Не томи! — Меня ожидал мужской стриптиз, и я вся была в предвкушении. Если уже не страстной ночью, то хоть этим себя порадую.

Неспешно, он стал расстегивать пуговицы рубашки, впившись в моё лицо взглядом и наблюдая за моей реакцией. В обморок я падать точно не собиралась, но чего-то не хватало.

'Музыки!' — поняла я. Вот если бы он делал это в танце, было бы еще интереснее.

— Шерри, вот как-то скучно ты это делаешь, — закапризничала я. — Ты не мог бы потанцевать? У тебя же такие мускулы, так поиграй ими, что ли!

— Ты хочешь, чтобы я перед тобой танцевал?! — обалдел он.

— А почему бы и нет? Перед тобой разве танцовщицы не танцуют?

— Рия, я Правитель, а не мальчик для развлечения! — вскинулся уязвлённый он.

— Ну что ты, в самом деле?! У меня их нет, и насколько я поняла, ты против их появления, так что придётся тебе жену развлекать.

Кажется, я все больше и больше поражала Шерридана. Вдруг он коварно на меня взглянул.

— Покажи мне, как ты хочешь, чтобы я это сделал, — предложил он.

— Ты желаешь, чтобы я перед тобой раздевалась?! — настал мой черёд удивляться. — Тебе выкрутасов наложниц мало?

— Но ты же против их существования, — уел меня он, — так покажи, что и ты это делать можешь не хуже.

Мы скрестили взгляды, и я понимала, что отступать некуда. С другой стороны, чего мне бояться? Я это сделаю! Да я это так сделаю, что держись!

— Хорошо, — произнесла я вставая, и многообещающе улыбаясь. Не знаю, ожидал ли он этого от меня, но под его взглядом мне стало жарко.

Отойдя от него на несколько метров, я начала напевать мелодию и повела бедрами. Мои руки потянулись к прическе, вынимая шпильки. Волосы у меня были шикарные, и их следовало распустить. Я кружилась в танце, распуская волосы. Шерридан стоял как громом поражённый, и следил за мной напряженным взглядом.

Танцующей походкой я приблизилась к нему, и повернувшись спиной, попросила распустить шнуровку платья. Он не двигался, и я чувствовала жар, исходящий от его сильного тела. Затем он провел рукой по моим волосам и перекинул их через моё плечо, чуть задержав в руках. Мне и самой нравилось прикасаться к его волосам, поэтому я специально их не убрала, чтобы это сделал он.

Неспешно он начал распускать шнуровку платья, а я пританцовывала на месте, немного затрудняя ему задачу, но он не возражал. Я мурлыкала мелодию и была уверенна, что его это возбуждает. Как только он закончил, я на мгновение прижалась к нему, почувствовав его возбуждение, а потом кружась ускользнула. Встретившись с ним взглядом, я уже не смогла его отвести.

Я наслаждалась желанием в его глазах, и тем, как оно разгорается все ярче и ярче при каждом моём движении. Поведя плечами, я спускала лиф платья, обнажая нижнюю рубашку, с просвечивающей через неё грудью и уже напряженными сосками.

Повернувшись спиной я, извиваясь змейкой, избавилась от платья и оглянулась на него. О, его реакция была достойной наградой моему танцу! Я отвернулась и прошлась руками по изгибам моего тела, а потом положила руки на грудь, приподнимая её и обводя по контуру. Я закрыла глаза, представляя, что это он прикасается ко мне. Пусть он этого не видит, но может дофантазировать мои движения. Его хриплый вздох заставил меня открыть глаза.

Я ошибалась считая, что он этого не видит — мой взгляд встретился с его через зеркало. Напряжение между нами достигло предела. Что ж, дразня, я положила руку на плечо и начала спускать рубашку, оголяя его.

— Кто ты?! — услышала я хриплый вопрос.

Наваждение рассеялось. Мне вдруг стало холодно и я, вернув рубашку на место, обняла себя за плечи. Вдруг стало невыносимо грустно. Действительно, кто я и что здесь делаю? Как долго будет существовать этот мир и я в нём. Я смотрела на себя в теле юной девушки, такой красивой и совсем непохожей на меня.

— Не знаю..., — с тоской сказала я. — Открыла утром глаза и увидела неизвестный мир и людей. Ты мой муж, но я тебя не знаю. Всё чужое и незнакомое. Я чувствую себя Золушкой, которая просто исчезнет в двенадцать часов ночи...

— Кто такая Золушка? — тут же с беспокойством спросил он.

— Есть такая сказка. Она с помощью волшебства перенеслась на бал и познакомилась с принцем, а в двенадцать ночи волшебство рассеялось.

— И что потом? — спросил он, приближаясь ко мне.

— Она исчезла, а он её долго искал. Убегая, она оставила туфельку... А если исчезну я, то боюсь и этого после себя не оставлю, да и не уверена, что ты захочешь меня искать.

— Расскажи мне её, — попросил он.

— Мне холодно, — поёжилась я.

— Иди в постель, — кивнул он на кровать. Я не стала спорить и, переступив через лежащее на полу платье, забралась на кровать и укуталась в одеяло.

Сам он тоже лег, но только поверх одеяла на расстоянии вытянутой руки от меня. Я закрыла глаза и начала рассказывать сказку. В этот момент не хотелось его видеть. После эмоционального подъёма во время танца, сейчас наступил спад и опустошение. Постепенно, речь моя стала замедляться и где-то в середине рассказа я уснула.

* * *

Шерридан смотрел на спящую в своей постели девушку и не знал, что и думать. Его жена потерявшая память, но казалось, что лишь с потерей её она себя обрела. За день она сделала больше, чем за все четыре месяца своего пребывания здесь. Он не мог понять, то ли всё это время она находилась под действием чар, и сейчас пришла в себя, то ли именно сейчас на неё наложили чары. Ауэрия вчерашняя и сегодняшняя Рия были двумя абсолютно разными и непохожими девушками.

Прежняя Ауэрия не могла и шагу ступить без своей дуэньи, эта же девушка на дух её не переносит. Та была неуверенна в себе и пуглива, эта же решительна и смело заявляет о себе. Чего стоит одно её появление сегодня на Совете.

Вспомнив, как она приближалась к нему, стуча каблучками по столу, у него что-то сжалось в груди. Она не боится вызвать его гнев, а сама рычит на него, ничего не страшась. Вспомнив же её поцелуй, он глухо застонал. Вот где она могла научиться так целоваться?! Это же был поцелуй опытной женщины, знающей, чего она хочет и берущей это. Да она как будто клеймо на его губах выжгла!

'А невинна ли она?', — задал он себе вопрос. И ведь у неё не спросишь, так как она ничего не помнит.

После её ухода он услышал, как она сказала, что он жив и она лишь слега его потрепала. Она его! Все ожидали, что он разберётся с женой и приструнит её, а эта чертовка во всеуслышание заявила, что задала ему трепку!

О боги! Его люди не знали куда девать глаза, опасливо заходя в кабинет. Пришлось всех распустить, так как о дальнейшей работе не могло быть и речи.

И теперь она добралась до его наложниц! Но как это сделала! При воспоминании о том, как она доказывала ему насколько это экономически не выгодно, он не знал то ли смеяться, то ли...

Хотелось совсем иного, целовать её так, как она его сегодня на совете, чтобы забыла обо всём, кроме него. Помимо желания, что она в нем вызывала, Рия заставила восхищаться собой. Эта яркая девушка была огнём, который так хотелось приручить.

Он задумался о сказке, которую она рассказала. А что если она действительно исчезнет? Откроет утром глаза, и это уже будет прежняя Ауэрия, которая закричит от ужаса, при виде его...

Впервые в жизни он, не боящийся никого и ничего, испытал приступ паники и начал будить Рию.

ГЛАВА 3

Я довольно потянулась, открывая глаза. В первый момент я не поняла где нахожусь, а потом припомнила, что заснула у Шерри.

С улыбкой вспомнила, как среди ночи он несколько раз будил меня. Если первый раз я с пониманием отнеслась к его страхам и с улыбкой подтвердила, что я Рия, да мне даже на душе тепло стало, что он так беспокоится, то после третьего раза я гневно пообещала натянуть ему хвост на гриву, если он еще раз меня разбудит.

В покоях я была одна.

'Эх, Рая, что же ты за женщина, если провела ночь в постели с таким шикарным мужчиной, и ничего не было?', — усмехнулась я.

А потом я встревожилась. Почему я здесь и никак не приду в себя?! Ну не могла же я так сильно разбиться?! Как это понимать? В голову полезли глупые мысли, что я умерла. Вот только куда я попала? Что-то я себе совсем иначе загробную жизнь представляла.

Вопросов было больше, чем ответов и самое обидное, что спросить не у кого.

Из раздумий меня отвлёк стук дверь, и в покои вошло несколько женщин.

— Госпожа, вы проснулись? — радостно спросили они.

— Как бы да, — подтвердила я. — Чего вы хотите?

— Господин приказал осмотреть вас, — сказала худощавая женщина в возрасте.

— Что значит осмотреть? Вы кто? Врач?

— Я повитуха.

— Зачем вам меня осматривать? Я не беременна, и это ему прекрасно известно. — Я даже привстала на постели. Что-то мне было неудобно разговаривать с ними лёжа.

— Господин хочет убедиться в вашей невинности.

— ЧТО?! — аж подскочила на постели я. — Пошли вон отсюда! — Да я так разъярилась, что вспыхнула как пороховая бочка. Подонок! Как он мог?!

— Госпожа, это приказ, а не наше желание.

— Я сказала вон! — указала я им на дверь.

— Мы позовём охрану! — начали угрожать они.

— Зовите! — не испугалась я. Эта ситуация начала меня бесить и я была униженна.

Оглядевшись, я увидела на стене оружие и устремилась туда. Меч я брать не стала, так как не была уверенна, что удержу его, а вот длинный кинжал оказался впору.

Оглянувшись на пришедших, я застыла, готовая заставить дорого заплатить за унижение. Девушки ойкнули, а вот женщина не дрогнула, оценивая меня спокойным взглядом. Вернулась одна из служанок с охранником. Этот идиот был с копьём. Я не сдержалась и пофантазировала на его тему, давая советы, куда он может это самое копье применить. Охранник пошёл пятнами.

Ситуация становилась абсурдной.

— Не стой столбом, аки девица! — рявкнула я ему. — Позови немедленно моего мужа!

Тот ретировался, посчитав за лучшее выполнить моё приказание, чем подвергаться насмешкам.

Застыв на расстоянии друг от друга, мы ждали прихода Шерридана.

Распахнулась дверь и решительным шагом вошёл Шерридан.

— Что здесь происходит? — потребовал ответа он, увидев меня в одной рубашке и с клинком в руках.

— Это ты мне объясни!

— Господин, она не подпускает нас к себе, — сообщила повитуха.

— Рия, почему? — Шерридан с удивлением посмотрел на меня. Он что, идиот? Совсем ничего не понимает?!

— Как ты мог отдать такой приказ?! — возмутилась я.

— А что я должен был подумать, когда ты так меня целуешь?

— Сукин сын! — закричала я не в себе от ярости. — Хочешь проверить? Тогда давай прямо сейчас на этой постели!

Он кивнул женщине, чтобы она подошла. Неужели он не понял?!

— Ублюдок! Или делай это сам, или я убью любого, кто попробует ко мне прикоснуться!

Я видела, что он еле сдерживает себя. Видно не привык, чтобы женщина его оскорбляла. Да после того, что он утворил, я еще и не такое ему скажу!

— Рия, отдай кинжал! — приказал он.

Как же я его ненавидела в этот момент. Высокомерный, самоуверенный, напыщенный болван. Подвергнуть меня такому унижению!

— Кинжал? Лови! — я в ярости метнула клинок в него. Я была в таком кровожадном состоянии, что даже расстроилась, когда он его поймал у самой груди, зажав между ладонями. Женщины испуганно ахнули при этом.

Шерридан бросил на меня яростный взгляд. Этой выходкой я вывела его из себя.

— Всем выйти! — рявкнул он. Метнув кинжал мимо меня в стену, он неотвратимо приближался ко мне. Я стояла не шевелясь и гордо вскинув голову. Бежать мне было некуда, да я и не хотела. У меня еще не пропало желание выцарапать его наглые глазища.

— Ты знаешь, что бывает за покушение на Правителя? — угрожающе спросил он.

— Не знаю, но думаю, ты мне сообщишь, — ответила я.

— Смерть!

— Это предпочтительнее, чем то, чему ты хотел меня подвергнуть!

— Это страшит тебя сильнее? — процедил он, и я увидела, как в его глазах загорается подозрение.

Меня мало волновало девственница я или нет, но видимо для него это было очень важно. По нему было видно, что он усомнился в моей невинности, и решил, что я знаю об этом, поэтому и избегаю осмотра.

В бешенстве он подхватил меня на руки, и в несколько шагов преодолев расстояние до кровати, бросил меня на постель. Я не шевелилась, наблюдая за тем, что он будет делать дальше. Пусть уж лучше это произойдет между нами сейчас, чем меня будут трогать чужие руки. Он вышел в другую комнату, а когда вернулся, то я напряглась, так как в руках у него были шелковые ленты.

Что он задумал?! Впервые за все время, в мою душу начал закрадываться страх.

— Зачем?! Я не собираюсь сопротивляться, — произнесла я, но он не обратил на мои слова ни капли внимания, приближаясь к постели.

— Шерри, нет! — я села, решив наконец покинуть кровать, но было поздно. Слишком быстро он сократил разделяющее нас расстояние, и не обращая внимания на моё сопротивление, завел мои руки над головой, связывая их. Ублюдок!

Поймав мою ногу, он привязал её к столбику кровати. Меня накрыло паникой. Я чувствовала себя как никогда беспомощной. Моя рубашка задралась до середины бёдер и привязав мою ногу, он заскользил взглядом по ноге, а потом склонился и коснулся губами коленки. Это дало мне возможность садануть его пяткой по скуле свободной ногой.

Бросив на меня яростный взгляд, он поймал мою вторую ногу в жесткий захват и привязал её.

— А дальше что? — со злостью спросила я. — Зачем?!

Мы оба были злы и тяжело дышали. Я могла ожидать всего, но не того, что он встанет с постели, подойдет к двери и открыв её, позовёт повитуху.

Я сжалась от беспомощности и унижения. Я готова была отдаться ему, а он... Этим он растоптал у меня в душе все чувства, что я испытывала к нему. В моих глазах закипали жгучие злые слёзы, я зажмурилась, не желая видеть приближение повитухи и молясь, чтобы они не потекли.

Мне тридцать лет и я проверяюсь у гинеколога пусть не раз в полгода, но уж раз в год точно. Почему же сейчас так тошно?! Когда её руки коснулись меня, я просто окаменела, и мне было противно, как будто моих ног коснулась змея.

— Не напрягайтесь, я буду осторожна, — проговорила женщина, но я уже не слышала её слов.

Вонзив ногти в ладони, я всеми фибрами души молила, чтобы проснуться. Я не хочу больше здесь оставаться! Прекрасный сон обернулся унизительным кошмаром.

'Хочу домой! Пожалуйста!', — умоляла я, но не могла ускользнуть из реальности.

— Она невинна.

Мне было всё равно и глубоко плевать на этот факт! Я хотела домой, я хотела потерять сознание, а сильнее всего на свете, я хотела больше никогда на свете не видеть этого сукиного сына!

Я глубоко ушла в себя, мечтая ускользнуть из этого тела. Даже не поняла, когда он успел развязать меня.

— Рия, разожми руки, у тебя кровь! — услышала я. Как же я его ненавидела!

Открыв глаза, я увидела его лицо перед собой. Он даже отшатнулся от моего взгляда. Шерридан взял мою руку, но я её с отвращением вырвала из его рук. Я посмотрела на свой сжатый кулак, как на чужой. Из-под пальцев сочилась кровь, с такой силой я вонзила их в ладонь. Пальцы свело судорогой, и я даже не чувствовала боли. Переведя взгляд на него, я со всей силы заехала ему в нос.

— НЕНАВИЖУ! — севшим голосом прошептала я.

У него потекла кровь, но мне было этого мало. Я мечтала, чтобы у меня в руках был нож, а лучше тупой, чтобы я могла отпилить такую же тупую его башку. Мои руки задрожали. Я перевела взгляд на ладони, пытаясь дать приказ телу разжать пальцы. Постепенно, они распрямились, являя кровавые ранки. Я подняла взгляд на него. Он замер и напряженно смотрел на меня.

— Я... больше... никогда... не прикоснусь... к тебе...

Дав эту клятву, я вытерла руки о свою рубашку и начала выбираться из постели. Он меня не удерживал.

Не озаботившись даже тем, чтобы надеть платье, я вышла из комнаты, тихонько прикрыв дверь.

Как назло по дороге к себе я натолкнулась на Донну, чтоб её.

— Девочка моя, что он с тобой сделал! — заголосила она, увидев на моей рубашке кровь, и хотела броситься ко мне с объятиями.

— Это я сейчас с тобой неизвестно что сделаю, если ты рот не закроешь! — с ненавистью сказала я, и она отшатнулась.

— Я — не девочка! Я — твоя Госпожа, и помни об этом, строча доносы к отцу! — обойдя её, я пошла к себе. Меня дожидались служанки, но я выставила всех.

Первым делом я сама набрала ванну и легла в горячую воду, чтобы унять озноб, колотивший меня. Мне надо было подумать и совсем не нравилось происходящее. Что же происходит? Где я? Уж слишком всё было реально, чтобы и дальше списывать это на бред своего сознания.

Мне нужны были ответы, а поговорить было не с кем. Я вспомнила, как Шерридан упоминал, что в этом мире есть магия. Может обратиться к магам?

'Начну с этого!', — решила я. О том, что произошло утром, думать сил не было.

Искупавшись и до красноты растерев мочалкой кожу, я выбралась из ванной. Не желая никого видеть, я сама оделась и заплела волосы, уложив их короной вокруг головы. Высоко подняв голову, я вышла из комнаты.

В моих планах было разыскать Сэма, чтобы он подсказал, есть ли здесь маги и с кем бы я могла поговорить, по поводу моей потери памяти.

Я прошла в кабинет Сэма, не обращая внимания на косые взгляды. Подозреваю, что об утреннем инциденте знает уже весь дворец. Поэтому, придала лицу невозмутимое и высокомерное выражение.

Сэма у себя не было, но это меня не тревожило. По пути я отдала распоряжение, чтобы ему передали, что я жду его в кабинете.

Долго ждать не пришлось. Он вошел, бросив на меня обеспокоенный взгляд. Увидев холодное выражение моего лица, он и сам постарался сделать такое же.

— Сэм, не обращай внимания, — немного расслабилась я. — просто все так глазели, пока я сюда шла.

— Я сожалею..., — произнёс он, тоже расслабляясь.

— Не важно, отмахнулась я. — Мне вот что интересно, у вас есть маги? Мне надо поговорить со знающим человеком, по поводу потери памяти.

— Госпожа, а вы уверенны, что её надо возвращать? Ведь до этого вы были..., — он запнулся, но и так всё ясно.

— Её надо вернуть, тогда надеюсь и я вернусь, — произнесла я, глядя ему в глаза. Он побледнел, и внимательно посмотрел на меня. Сэм был не глупым человеком и правильно всё понял.

Странно, я не планировала ничего ему говорить, но импульсивно решилась на это.

— Вы знаете, как это произошло?

— Нет. Была у себя дома, ударилась головой и оказалась здесь. Скажите, это ведь не сон? — спросила я, а потом вздохнула: — Хотя, чего я спрашиваю... Если бы это был сон, можно подумать вы бы ответили.

— Господин знает?

— Хотите сказать? — тут же спросила я.

— Это вам решать, — твёрдо ответил он, и я расслабилась.

— Нет. Я всё еще надеюсь, что проснусь у себя дома, решив, что мне приснился реалистичный сон.

— Откуда вы?

— Не из этого мира, это точно.

Он нахмурился, о чем-то размышляя. Не знаю почему, но я ему доверяла, а к своей интуиции я прислушивалась.

— Надо, чтобы вас осмотрели маги и дали заключение, не применялось ли к вам заклятия. Если да, то должен был остаться магический след. Им ничего не говорите, причина их вызова — потеря памяти. Если же нет, будем искать другие пути.

— Мне жаль! — добавил он.

— Не надо. До сегодняшнего утра это было даже забавно, — попыталась улыбнуться я.

Перестав себя жалеть, а настроилась на деловой лад и предложила поработать. Для меня всегда именно работа являлась спасением. Какие бы неурядицы ни были в жизни, но именно работа помогала о них забыть.

Незаметно приближалось время обеда и я пошла к себе. Зайдя в комнату, мне первым делом в глаза бросился роскошный букет. Можно было даже не гадать от кого он.

Я вот не понимаю, зачем? Я бы его приняла лишь в одном случае — если бы можно было отхлестать его им. Только бы для этой цели он и сгодился. Особенно мне понравилось, что розы с шипами. Были бы кстати.

Подойдя ближе, я увидела рядом с букетом бархатную коробочку. О, подарки в ход пошли! Открыв, я увидела дивное ожерелье из сапфиров с бриллиантами.

'Какая прелесть!', — ехидно хмыкнула про себя я. Взяв всё это богатство, я не поленилась и пошла к покоям своего супруга.

Разбивая вазу о его дверь, я даже испытала хоть некоторое удовлетворение. Побрякушку я повесила на ручку двери и не спеша удалилась обратно. Судя по тому, что из комнаты никто не вылетел, его нет. Ничего, надеюсь, намёк ему будет понятен.

Удивительно, но после моей выходки настроение мое улучшилось. Я даже надела новое платье, что мне пошили. В боевом настроении я пошла на обед.

Не успела я войти в зал, как все взгляды устремились на меня. Не удивительно... Мало того, что все были осведомлены о утренних событиях, так еще я явилась в платье, непривычного фасона. Оно было из тёмно-синего шёлка. Вырез лодочкой, немного обнажающий плечи, рукава три четверти, и юбка колоколом. Никаких украшений на платье не было. Сам материал был украшением, переливаясь при каждом движении. Волосы я оставила распущенными, лишь заколола их, убирая с лица. Они эффектно контрастировали с платьем. К этому наряду идеально подошло бы подаренное украшение, которое я не приняла, и это был ещё один укол моему мужу.

Я замерла, давая себя рассмотреть, а потом пошла к противоположному от Шерридана концу стола, где сидела моя дуэнья. Даже её змеиное общество было предпочтительнее, чем его.

Все замерли, переводя взгляд с него на меня. Я не стала опускать глаза, а спокойно встретила его взгляд.

— Рия, место жены рядом с мужем! — с намёком произнес он, но я лишь вскинула голову, даже не шелохнувшись.

— Обед не начнется, пока ты не пересядешь, — скрипнул зубами он, теряя терпение.

Я не шелохнулась, лишь насмешливо смотрела на него. И что он сделает? Напряженная тишина не смущала, после сегодняшнего утра смутить меня сложно.

Он отодвинул стул, и двинулся ко мне. Я же, даже не повернула головы, когда он приблизился.

Шерридан поднял меня вместе со стулом и перенёс через весь зал, поставив рядом со своим местом. Я ничего не говорила, пока он не сел.

— Вижу, вы прекрасно умеете действовать силой! — громко сказала я.

Он промолчал и дал знак приступать к еде.

— Почему ты не ешь? — наконец заметил он, через некоторое время.

— Я забыла помыть руки перед едой. Не хочу оскорблять ваш тонкий вкус, зная о вашей приверженности к чистоте, — ядовито ответила я.

Шерридан не выдержал и, согнув вилку, покинул зал.

Что ж, с его уходом у меня появился прекрасный аппетит. Придворные, поколебавшись, продолжили обед, но были немногословны.

Вернувшись к себе, я увидела в своей комнате ещё один букет. Не понятно, он издевается?!

Пожав плечами, я взяла вазу и пошла к его покоям. Если не понял с первого раза, то повторим. Возле дверей осколки уже убрали.

'Ничего, добавим новых!', — решила я, разбивая вазу.

Выполнив намеченное, я пошла. Вот только на этот раз 'лев был в пещере' и выскочил из дверей.

— Я требую уважения к своим подаркам! — зарычал он.

— Требуйте, — оглянувшись разрешила я, и пошла дальше.

Он меня нагнал и развернул к себе. Вот то, что он ко мне прикоснулся, заставило меня скривиться от отвращения.

— Нам надо поговорить!

— Ошибаетесь, это ВАМ надо со мной поговорить, а вот мне вам сказать нечего, — произнесла я, освобождая руку. Увидев реакцию на свое прикосновение, он меня отпустил.

— Я заставлю тебя себя уважать!

— Опять ошибаетесь, — ответила я. — Можно заставить себя бояться, ненавидеть..., а вот любовь и уважение появляются сами по себе и так же уходят. Желание к себе вы растоптали, а уважение потеряли.

— Шерридан, а что вы можете мне сделать? — задалась вопросом я. — Запрёте в комнате? Так я и раньше в ней сидела, ничего — привыкну. Буду развлекаться, организовывая побеги. Посадите на хлеб и воду? Так тоже не страшно, посижу.

Я вдруг задумалась о своём положении, а потом посмотрела на него:

— Шерридан, у меня нет ничего, чего бы вы могли меня лишить. Я ничего не помню, не знаю чем владею, ни к кому не привязана. А вы знаете, — не удержалась от смеха, — я свободна!

Больше не обращая на него внимания, я развернулась и пошла к себе. Ему, как оказалось, сказать в ответ мне было нечего.

Я опять пошла к Сэму. Сначала я хотела приказать ему вернуть служанок обратно в гарем, но потом передумала. С одной стороны, я уже была рада, что он существует. Пусть пропадает там, лишь бы оставил меня в покое. Но с другой... если мне плохо, то почему другим должно быть хорошо?! Тем более, что злющие женщины могут подпортить ему настроение.

Мне были необходимы сведения об окружающем мире. Когда я говорила Шерридану, что свободна, мне в голову пришла одна идея. Если уж я действительно застряла здесь, то надо бы не сидеть на заднице. Если не получиться вернуться домой, то надо готовить побег и как-то организовывать свою жизнь в этом мире. Быть примерной женой и рожать детей этому жеребцу в мои намерения не входило.

Возвращаться к отцу не вариант. Если он отдал меня ему в жены, когда это было ему выгодно, то способен и вернуть меня ему в случае побега. Тем более, все эти коварные замыслы по поводу устранения Шерридана уважения у меня к нему не вызывали.

Я бы и сама ему вонзила нож в грудь с большим удовольствием, да даже почти сделала это, но бить исподтишка... такие действия отдавали душком, но кто этих правителей разберёт.

Оставался единственный выход — до своего восемнадцатилетия продумать план побега и осуществить его.

Время до вечера я провела с Сэмом. Между прочим, он рассказал мне, что наложницы в шоке от нововведений, забрасывают Шерридана просьбами о встрече, но он к ним идти не спешит. Служанок из гарема он занял.

В свою очередь я попросила организовать мне учителей, чтобы рассказали об окружающем мире. Карту земель посмотреть не удалось, как оказалось они у Шерридана. Что ж придётся договариваться с мужем, так как без карты я далеко не уйду. Надо подумать в какую сторону двигаться и придумать план побега.

Я подумывала прибиться к торговому каравану, должны же торговцы приходить в город. Одной путешествовать опасно. Надо бы за это время научиться владеть оружием для самозащиты. Как вариант, можно переодеться мальчиком, хотя с моей внешностью за него я вряд ли сойду. Что ж, идей много, какая-то да выстрелит.

За ужином дневная сцена повторилась. Шерридан, увидев что я опять не села с ним, уже молча подошел ко мне и перенес к себе. От комментариев я воздержалась. Если ему нравится перед приёмом пищи потаскать тяжести, то не буду его разочаровывать и в дальнейшем.

Ко мне подошла служанка и поставила передо мной глубокую чашу с водой. Я бросила недоумевающий взгляд на Шерридана.

— Для омовения рук, — пояснил он.

Это он зря сделал. Увидев в моих глазах опасный огонёк, он только успел сказать: — 'Даже не смей!', но было поздно. Я с удовольствием одела её ему на голову. Новый головной убор был ему к лицу, даже бешенный взгляд красоты убранства не портил.

С рычанием он вскочил и закинув меня к себе на плечо вынес из зала.

Сгрузил он меня в своих покоях. Интересно, а иного места для разговоров он не знает? Мог бы ради разнообразия и ко мне принести.

— Так дальше продолжаться не может! — заявил он.

— Согласна! — ответила я, отряхивая промокшее платье. Я когда его водой окатила, то не предполагала что у меня с ним такой тесный контакт будет.

— Слушайте, а давайте вы меня по голове ударите, чтобы я сознание потеряла, — предложила я. — Может тогда всё вернется на круги своя?

Не знаю, что хотел предложить он, но от моих слов Шерридан явно про всё забыл, такое сильное впечатление на него они произвели.

— Да ладно вам, ведь если всё началось с удара головой, то и должно им закончиться, — продолжила развивать свою мысль я. — Да я бы и сама с удовольствием себе голову разбила, если бы это помогло вернуть всё обратно.

— Ты не будешь себя бить!

— Вы правы, самой это делать не с руки. Давайте вы, только посильнее, что бы я сразу сознание потеряла.

Я даже глаза зажмурила, приготовившись к удару. На мой взгляд, идея была не плоха. Жаль, что она только сейчас мне в голову пришла, а то можно было бы уже придумать как сознание потерять. Вот только вместо того чтобы меня ударить, этот идиот схватил меня за плечи и встряхнул.

— Я не бью женщин! — оскорбился он.

— Вы их только насилуете? — поинтересовалась я. — Так на мой взгляд гуманнее бить.

Шерридан зашипел и отпустил меня.

Что ж, бить меня не собирались, и я пошла села в кресло. Дальнейший разговор мне был уже мало интересен.

Он подошел и присел рядом со мной.

— Рия, прости меня.

Этим он меня немного удивил. Я ожидала, что он опять начнет требовать к себе уважения.

— Называйте меня Ауэрия, — попросила я. — Обращение 'Рия' предполагает более дружеское общение, а нам оно с вами уже не грозит.

— Рия, прости, — упрямо повторил он. — Сожалею о каждой слезинке, что ты пролила. Прими, пожалуйста, это, — он протянул мне цепочку, на которой в форме капли сверкал крупный бриллиант.

— Зачем он мне? — удивилась я. — Мне прекрасно напоминают о произошедшем и они, — я разжала руки и показала следы от ногтей.

— Почему ты не обратилась к магам? — забеспокоился он. — Они бы вылечили твои руки.

— А с чего вы взяли, что я хочу их лечить? Или думаете, что если исчезнут раны, то я так же быстро забуду обо всем?

— Шерридан, чего вы добиваетесь? Прощения? Так не прощу и не забуду. Никакие драгоценности здесь не помогут, можете перестать их дарить. Не нравится мое поведение? Так вам же даже приструнить меня нечем, разве что убить, а делать это до моего восемнадцатилетия вам не выгодно. Заставите обедать и ужинать в одиночестве? Так я только рада, чтобы вас больше не видеть.

— Рия...

— Ауэрия! — поправила его я. — Шерридан, оставьте меня в покое! Вам же как-то удавалось эти четыре месяца не обращать на меня внимания, так продолжайте в том же духе. Давайте соблюдать нейтралитет, сосуществовали же мы как-то раньше.

— Рия, через два месяца ты станешь в полной мере моей женой, и как раньше уже не будет, — напомнил он.

— Я вас умоляю, — усмехнулась я. — Что было в ваших планах до того как я потеряла память? Уверенна, что побыстрее сделать мне ребенка и вернуться к делам и наложницам.

По его лицу я поняла, что мои слова попали в цель. Э нет, дорогой, желание у меня к тебе пропало, так что можешь идти лесом. Видно, моё поведение пришлось ему по душе больше, чем прежней скромницы и он уже раскатал губу на горячую жену в постели. Накось выкуси!

— Обещаю, в брачную ночь сопротивляться не буду и с достоинством вытерплю процесс оплодотворения, — пообещала я, а его аж перекосило, но я еще не угомонилась. — Или насильников больше возбуждает сопротивление?

— Рия!

— Ауэрия! — опять поправила я. — Ладно не важно, по ходу решим что делать, чтобы сам процесс прошел быстрее. Но ничего, я потерплю. Как оказалось, я способна вытерпеть очень неприятные вещи. — Я конечно надеялась, что к этому времени меня уже здесь не будет.

Мы уставились друг на друга. Похоже, он не знал, что со мной делать и как себя вести. Мужика в общем понять можно, подозреваю женщины у него до этого были попокладистее. Тут как назло у меня заурчало в животе. Сразу вспомнился сорвавшийся ужин.

— Вот надо было вам мне это омовение подсовывать? — спросила я.

— Ты понимаешь, что уронила мою честь и достоинство перед моими же людьми? — нахмурился он.

— А я думала что уронила чашу с водой, извините, впредь буду относиться к ней со всем уважением и трепетом.

— Почему у меня огромное желание тебя отшлёпать?

— Действительно, почему?

Он вздохнул и поднялся. Вызвав слугу, Шерридан приказал подать ужин в покои. Интересно, меня кормить будут или оставят голодной в наказание?

ГЛАВА 4

— Ну, давай же, — уговаривали меня, — смотри какой аппетитный кусочек.

Я упрямилась и есть не спешила. Он невыносим!

Когда слуги накрыли на стол, то он попросил убрать столовые приборы! Слуги удалились, бросив напоследок любопытные взгляды, и он стал снимать мокрую рубашку. Как только он перехватил мой взгляд, то делать это стал более неспешно и лениво, красуясь. Вот где он вчера был, спрашивается? Сегодня это захватывающее зрелище уже не актуально. Одеваться он не стал, оставшись с голым торсом. К моей досаде, против воли мой взгляд все чаще упирался в него, и я не знала, куда девать глаза. Потом плюнула и уж если мне это демонстрируют, то стала смотреть.

Странно, но к столу он меня пригласил, значит, голодом морить не планировал. Потом я поняла, что это как сказать, так как моим питанием он решил озаботиться сам. В прямом смысле причем! Шерридану захотелось покормить меня из своих рук. И что делать? Я упрямилась, хотя от ароматного мяса уже слюнки текли.

— Рия, открой рот! — приказал он.

— Я Ау..., — начала возражать я, но воспользовавшись тем, что я открыла рот, мне в него быстро сунули аппетитный кусочек. С возмущением я посмотрела на него. Делать это искренне было сложно, так как в это время я жевала, и было так вкусно, что хотелось зажмурить глаза от удовольствия. Видно я действительно сильно проголодалась.

— Ты понимаешь, что твоя выходка не может остаться безнаказанной. Считай, что твоё наказание начинается прямо сейчас, — произнес он и взял еще один кусочек мяса, завернув его в лист салата.

Нет, ну какой молодец, и о зелени не забыл! При словах о наказании у меня совсем другие сцены всплывали в голове. Как там раньше непокорных наказывали? Плети, без воды на солнцепёке, а тут покушать уговаривают.

Решив не упрямиться, а принимать наказание с достоинством, я больше не заставила себя уговаривать, и без протестов съела следующий кусочек. Да и кушать хотелось, чего уж душой кривить.

Увидев, что я смирилась, он не ехидничал, а лишь удовлетворенно кивнул, протягивая мне ещё. Когда я утолила голод, то у меня возник закономерный вопрос, а почему он не ест? Ведь без ужина сегодня остались мы вдвоем. Мои терзания разрешили, сообщив, что теперь моя очередь его кормить.

Возмущенный блеск моих глаз погасили одним лишь словом: 'Наказание!'. Вынуждена признать, что после еды я подобрела, да и не каждый день меня такие красавцы с рук кормят. Рядом же со мной сидел голодный мужчина, и кажется, ему не только еды хотелось, иначе почему он на меня так плотоядно смотрел? Я решила, что в моих силах хоть один его голод утолить, да и безопаснее будет. Взяв кусочек мяса и протягивая ему, я задумалась о несправедливости жизни. Вот почему бы нам вчера так не поужинать, когда я еще зла на него не была? А то ведь доведут до белого каления, а потом ужины такие развратные устраивают.

Почему развратные? А как я должна была реагировать, когда он не сводя с меня глаз слизал сок, потекший по моим пальцам. И если я к его рукам не прикасалась, когда ела, то он себя не ограничивал. Удерживая мою руку хоть и нежно, но крепко, он начал посасывать мои пальцы.

Так, надо ему следующий кусок побольше дать, а то мужчина явно голодный.

Как бы я не язвила и не злилась внутри, но поневоле поддавалась очарованию происходящего, не в силах оставаться безучастной. И ведь даже не возмутишься, потому что он мой муж да и Повелитель к тому же.

'Мой муж', — хмыкнула я. — 'Да Рая, оказалась ты в другом мире и сбылась твоя мечта голубая о сильном мужчине рядом'. Только почему всё чаще наши мечты выходят нам боком?

Мечта в данный момент опять принялась за мои пальчики. Мёдом они ему что ли намазаны? Он вообще помнит, что его жена невинна?!

У меня закрались подозрения, что я его все же через чур сильно чашей с водой огрела, так как он по видимому об этом забыл. А как еще понимать, если в дальнейших планах на вечер стояло совместное омовение?! Я даже ушам не поверила, когда он мне это сказал.

Но нет, он действительно привёл меня в купальню с бассейном таких размеров, что он и в образе кентавра мог бы там спокойно поплескаться. Хочу сказать, что неплохо живется Повелителю, так как моя ванная комната гораздо скромнее. А я то наивная радовалась её размерам. Конечно, если сравнивать её с моей дома, то да — она производила впечатление, а вот на этом фоне совсем терялась.

— Я не буду с вами купаться! — заявила я.

— И не надо, я сам тебя искупаю, — 'успокоил' меня он. Мне ужасно захотелось его утопить. — Ты мне напомнила, что являешься моей женой, а я проявлял к тебе преступное невнимание. Сегодня я решил воспользоваться своими правами.

'Это почему же мне именно сегодня так повезло?!', — не могла понять я. И правда было странно, то он и пальцем лишний раз ко мне прикоснуться не хочет, а то искупать меня решил. Неужели на него так холодный душ за ужином подействовал?!

— Что значит воспользоваться правами?! Вы решили до дня рождения не ждать? — надо же уточнить этот аспект. Непонятно же к чему морально готовиться.

— Рия, я обещал до дня рождения тебя не брать как женщину, но ты моя жена и прикасаться я к тебе имею полное право.

'И не поспоришь!', — прикусила я язык.

Он развернул меня и стал расшнуровывать платье. Пришлось покориться. Вот что за жизнь? Вчера я об этом мечтала, а сегодня терплю. Может, надо было его вчера водой окатить, а не танцы перед ним танцевать? Так кто ж знал.

Он закончил и развернул меня к себе.

— Рия, о чём так серьёзно задумалась?

— Я Ауэрия, — уже по привычке поправила я.

— О, нет! — усмехнулся он. — Прежняя Ауэрия уже была бы в обмороке.

Действительно, я не она. Мне от вида его обнаженного торса в обморок падать не хотелось, а вот прикоснуться — да.

— Интересно, а как бы мне в обморок упасть? — озвучила я свои мысли. — Меня не покидает надежда, что если я потеряю сознание, то всё станет как прежде.

Я ойкнула, так как он крепко сжал мои плечи. Пришлось оторвать свой взгляд от груди, с которой я разговаривала до этого и возмущенно поднять его повыше на него.

— Я не хочу как прежде! — резко произнёс он.

— С чего бы это? — удивилась я. — Насколько я поняла, у вас была тихая покорная мышка, в невинности которой вам не приходило в голову сомневаться, и которая вам слова против не говорила. Мечта, а не женщина!

Что-то мои слова ему не очень понравились, и он рванул с меня платье, даже материя затрещала.

— Слушайте, вы вообще женщин раньше раздевали? — возмутилась я. — А то такое ощущение, что они сами из платьев выпрыгивали.

Он усмехнулся, и осторожно избавил меня от остатков платья. Когда его руки добрались до нижней рубашки, то я напряглась. Что-то я туплю сегодня, и у меня не сразу построилась логическая цепочка между словами омовение и обнаженная. Но не успела я и глазом моргнуть, как уже стояла перед ним в чем мать родила. Быстро же он избавил меня от белья. Хотя, чему я удивляюсь, с тремя сотнями наложниц практика должна быть огого!

Шерридан чуть отошел, и окинул меня медленным взглядом с головы до ног и в обратном направлении, задержавшись на груди. Под его взглядом соски напряглись, и я непроизвольно скрестила руки, вызвав его улыбку. Не отводя от меня глаз, он начал расстегивать брюки.

И тут как назло в мою голову полезли мысли на тему, носит он бельё или нет. Вот любопытство — чисто женская черта, которая чаще всего просыпается не вовремя. Не отводя глаз, я следила за его движениями. Оказалось, носит. Они были шелковые длиной до колен, типа кальсон. Привыкнув видеть на мужчинах современное белье, я не выдержала и захихикала. У Шерридана стало такое потрясённое выражение лица, что я не сдержалась и захохотала в голос. Не, это точно нервы сдали!

— Рия! — рявкнул он, отшвырнув брюки и подходя ко мне. Меня опять встряхнули. — Что смешного?

Взглянув на него, я поняла, что смерть моя близка.

— При виде меня обнаженным женщина впервые смеётся! Я могу узнать причину?

— Ваше белье, — выдавила я, пытаясь перестать смеяться, но всё еще давилась от смеха, — оно такое смешное!

— Что ж, тогда избавимся от него! — решительно сказал он и снял их.

Вот тут весь мой смех замер в горле, и я потрясенно уставилась на довольно внушительную часть тела. О-о-очень внушительную.

— Уже не смеешься? — хрипло спросил он. Нет, смеяться мне явно больше не хотелось, но и глаз оторвать я к своему стыду не могла.

Нет, я точно совсем заработалась, иначе почему просто глазами его поедаю?! Чего я там не видела...

'Вообще-то такого размера не видела', — вынуждена была признать я.

Мне стало жаль бедную девочку Ауэрию. Увидь это невинное создание такое богатство, то точно бы одним обмороком не отделалась. Да даже у меня возникли сомнения по поводу соответствия наших размеров. Сие же достоинство благодарно восприняло мое пристальное внимание и начало увеличиваться в размерах.

Выругавшись, Шерридан схватил меня на руки и прыгнул в бассейн.

— А-А-А, — возмущенно заорала я, выныривая и отфыркиваясь. Яростным взглядом я посмотрела на своего муженька. — Это называется искупать?! Больше на утопление похоже!

Он не выпускал меня из рук и я, вырвавшись, подплыла к бортику.

— Не надо было так смотреть! — заявил Шерридан, подплывая ко мне.

— Не надо было раздеваться, если не хотели, чтобы смотрела, — хмыкнула я.

— А тебя не учили не смеяться над мужчиной?

— Вообще-то я память потеряла, — решила уйти в несознанку я.

— Рия! — простонал он. Хочу сказать, что стонать надо было мне, так как я оказалась зажата между бортиком и его сильным телом, и до дна ногами не доставала. Затруднение добавляло то, что держаться за него я не хотела.

— Я могу поплавать? — решила спросить я. Всё что угодно, лишь бы избежать возникшей интимность между нами.

— Конечно, — отодвинулся он и я с облегчение ускользнула.

Я нырнула, и поплыла под водой. Один край бассейна был пологий, и намотав насколько кругов туда обратно, я подплыла к нему. Шерридан не мешал мне, и находился всё это время на прежнем месте.

Я оглянулась на него, спросив: — На сегодня омовение закончено?

— Ну что ты, оно только начинается, — многообещающе сказал он, подплывая ко мне.

Он не соврал. Мы вышли из бассейна. С сосредоточенным лицом он намыливал меня, ополаскивал, промывал волосы. Вариантов у меня не было, и я позволяла проделывать со мной все эти процедуры, втихаря посмеиваясь над его серьёзностью. Повелителя в горничных у меня еще не было. Вот странные они в этом мире. Если у них такие наказания, то это же прямое подстрекательство к неповиновению!

По завершению мне всучили в руки мочалку и сказали, что ждут ответных действий.

Вот это была наглость! Еще утром я обещала больше к нему не прикасаться, и если он забыл об этом, то я нет. Он все прекрасно понял, и со словами: — Ничего, значит, я сделаю это твоими руками. Налив на мочалку мыло, он положил мои руки себе на грудь и начал намыливать себя. В процессе мочалка ускользнула, но мы этого не заметили.

Это же форменное издевательство! Посмеиваться мне больше не хотелось. Хотелось взвыть от того, что какого черта я давала такие обещания! Утром мне это показалось хорошей идеей, а вот сейчас я локти себе кусала.

Если он меня действительно мыл, как это ни странно, то сейчас он ласкал себя моими руками. Шерридан направил одну мою руку вверх, она скользнула по его шее и легла ему на лицо. Не сводя с меня глаз, в котором горело сдерживаемое желание, он повернул голову и сначала потерся о неё щекой, а потом поцеловал мне ладонь.

Я не понимала что происходит. Меня сбивала столку его сдержанность и какая-то торжественная серьёзность.

Его губы целовали ранки на моей ладони, а под второй рукой бешено билось его сердце. Я шевельнула рукой на груди, и он дал мне свободу действий не прижимая её своей рукой, а уже следуя за моей.

Круговыми движениями моя ладонь скользила по его груди, поднявшись к плечам, чуть прошла по руке и вернулась на грудь. Опустив глаза, я коснулась кубиков пресса, который напрягся при моих прикосновениях. А чуть ниже...

Вздохнув, я послала к черту все свои обещания и принципы. Да я никогда в жизни себе не прощу, если не прикоснусь к нему. Моя ладонь легла на него, вызвав судорожный вздох у Шерридана.

— Рия! — я даже голос его не узнала, так он был напряжен.

— Ты же просил меня помыть тебя, — ответила чуть хрипло я, так как и у меня голос дрогнул. В этот момент моя рука скользнула сверху вниз, а потом опять вверх, оценивая его.

Он тут же перехватил мою ладонь и сжал её, останавливая. Вот только от этого он сам же и застонал и выругался сквозь стиснутые зубы.

— Рия, ты моя супруга! — с трудом произнёс он. — Кто я для тебя?

Вот как-то не вовремя он эту викторину затеял. Под моей рукой пульсировал его жезл, и мыслительные процессы мои на ответы настроены не были.

— Повелитель? — предположила я.

— Рия! — рыкнул он.

— Кентавр?

Судорога прошла по его лицу и было ясно, что ответ не верен. Да что он хочет?!

— Рия, ты моя СУПРУГА! — повторил он. — Кто я для тебя?

— Супруг?

— Назови по имени! — потребовал он.

— Шерридан.

— Дальше!

— Супруг?

— Рия, скажи вместе! — уже рычал он.

Да я ему что, попугай?!

— Шерридан супруг! — разозлилась я.

С облегчением он схватил меня на руки и мы опять прыгнули в бассейн!

Нет, ну я точно с ним с ума сойду!

Вынырнув, он отплыл от меня и вышел. Отжав волосы, он вытер их, а потом обернул вокруг бёдер полотенце.

Взяв большое полотенце, он подошел к краю бассейна, ожидая меня. Бросив на него недобрый взгляд, я нырнула, уходя под воду. В конце концов, мне надо успокоиться!

Покапризничав, я всё же вышла. Шерридан никак не прокомментировал мой заплыв. Он завернул меня в полотенце, подхватив на руки. Мы вернулись в комнату и он положил меня на постель.

— Я останусь сегодня здесь на ночь? — решила спросить я.

— Да.

— А ночь в Вашей постели тоже идет как часть наказания?

— Рия, я думал, что мы уже на 'ты'.

По справедливости, после того где бродили мои руки, это было бы естественно, но мне не хотелось так легко сдаваться.

Что-то после сегодняшнего утра у меня с этой постелью связаны не очень приятные воспоминания. Я начала выбираться из неё, но меня придавила его рука, и он поинтересовался куда это я. Пришлось озвучить свои мысли.

— Мы заменим их на приятные, — самоуверенно заявил он, и стал разворачивать моё полотенце.

'Ну, прям как обертку у подарка', — нервно подумала я.

— Что ты делаешь? — не нашла ничего умнее спросить я. Его руки по-хозяйски прошлись по моему телу.

— Приучаю тебя к своим прикосновениям.

— А разве ты не планировал подождать два месяца с этим?

— Рия, промурлыкал он, обещаю, что через два месяца ты будешь умолять меня об этом. Начнем тренироваться с сегодняшней ночи.

— Я никогда не буду тебя умолять! — мятежно заявила я.

Он засмеялся смехом мужчины, абсолютно уверенного в себе.

— Котёнок, не обещай того, чего не в силах исполнить. Он всего лишь на мгновение нежно коснулся моих губ и начал прокладывать дорожку поцелуев на шее, спускаясь к груди. У меня вырвался судорожный вздох, когда они сомкнулись на вершине.

От его действий и близости мысли начали путаться, но я никак не могла уяснить: значит, сегодня ничего не будет и он собирается просто дразнить меня? Упёршись в его плечи руками, я начала его отталкивать. Когда он поднял голову и взглянул на меня, я его об этом спросила.

— Рия, обещаю, через два месяца я буду брать тебя каждый день. Привыкай к этому.

— Что значит каждый день?! — не поняла я. — У тебя ж гарем из трехсот баб! Или тебя и на них хватать будет?!

Он не выдержал и засмеялся. А что смешного я сказала? Триста оголодавших женщин доведенных до крайности способны поднять бунт и смести не только одного мужчину, но и дворец вместе с ним. Я как-то заволновалась о собственной безопасности.

— Рия, ты доказала мне, что содержать его экономически не выгодно, — ответил отсмеявшись он.

— И куда ты его денешь?

— У меня много воинов, которых можно наградить.

— Что значит наградить?! — забеспокоилась я о женщинах. Может у меня женская солидарность проснулась? — А они что, права выбора не имеют?

— Вот ничего себе! Они тебя холили и лелеяли, а ты их собираешься раздать не понятно кому, не спросив их мнения.

— Чего ты хочешь?

— Почему бы тебе не устроить праздник и не дать им самим присмотреться к своим людям. Вдруг возникнут обоюдные симпатии?

— Решим, — отмахнулся он и вернулся к прерванному занятию, то есть к моей груди.

У меня же как назло мысли просто роились. Он решил отказаться от гарема?! Ничего себе! С одной стороны это было очень приятно и льстило мне как женщине, но с другой...

Вспомнив его размер и обещание о том, что это будет каждый день, я что-то забеспокоилась. Конечно, мужчины любят себе польстить. По их словам они на это способны в любой момент и хоть всю ночь, а на деле... в лучшем случае хватает на раз или два, а потом спи дорогая.

Вот только интуиция мне подсказывала, что Шерридан за свои слова отвечает и темперамент у него огого! Возникал вопрос, а выдержу ли я? Может, с гаремом я все же погорячилась?

— Ой! — взвизгнула я, так как Шерридан чувствительно прикусил мне кожу.

— О чем задумалась? — недовольно посмотрел на меня он.

— О твоем темпераменте, — честно ответила я. Такой ответ ему понравился и он лизнул место укуса, а потом продолжил покрывать меня поцелуями.

В мою голову полезли мысли о равноправии. И к чему они вылезли собственно?

— Шерридан, — потребовала я его внимания. Он взглянул на меня, недовольный, что его отвлекаю, и я продолжила: — А почему так несправедливо? Значит, я должна привыкать к твоим прикосновениям, а ты?

— Что, я? — не понял он моей логики.

— Ты тоже будешь привыкать к моим! — заявила я. Его глаза удивленно расширились и он перекатился на спину, предоставляя свое тело в мое полное распоряжение.

Вот так просто? Я смотрела, как он раскинул руки, приглашая меня к себе прикоснуться. Что-то мне это напомнило. Ага! Подняла голову моя мстительность и в моих глазах зажегся опасный огонёк.

— А где те шелковые путы? — спросила я. Он приподнялся и напряженно посмотрел на меня.

— Путы! — уже потребовала я. Люблю воздавать той же монетой.

— Что ты задумала?

— Связать тебя. — Это ему не понравилось. Я была уверенна, что у него внутри всё протестует против того, чтобы отдать мне полный контроль. Но я смотрела на него, напоминая об утренних событиях, и он поднялся с постели и пошел за ними.

Вернувшись, он молча протянул их мне. Я кивнула ему на постель, чтобы он ложился. Шерридан нехотя лег, раскинув руки. Да... что-то мне подсказывало, что не привык этот мужчина к такому, ой как не привык.

Не спеша я привязала сначала одну его руку, затем другую. Проверила крепость, и осталась довольна. Шерридан был напряжен, но не мешал мне. Я спустилась к ногам и, привязав одну, бросила на него взгляд. Увидев, что он смотрит на меня, медленно наклонилась и поцеловала его колено. Что ж, пяткой в лицо я не получила, не то что он утром, но как же напряглись его мускулы! Не став тянуть, я привязала его вторую ногу и села на корточки, наслаждаясь открывшейся картиной.

Он лежал передо мной распятый, в одном лишь полотенце на бедрах, беспомощный, и весь в моём распоряжении. Красота — мечты сбываются!

Вынуждена признать, что моя коварная улыбка спокойствия ему не добавила.

Я склонилась к его уху и тихо произнесла: Надеюсь, ты будешь послушным мальчиком..., а иначе я тебя накажу! — И ощутимо прикусила мочку уха. Как же он дернулся! Довольная, я посмотрела на него. Его глаза просто горели, но я не испугалась.

Я провела рукой по мускулистой груди и произнесла:

— Все называют тебя Господин, но я супруга и Госпожа. ТВОЯ Госпожа, — решила уточнить я. Всё, мужика можно было выносить — он поплыл. Подозреваю, что в такие игры наложницы с ним не играли. Вообще-то я тоже как-то не играла, но моя фантазия сегодня разыгралась.

Я оседлала его, совершенно не смущаясь, что обнажена. В конце-то концов, в восемнадцать лет стыдиться нечего, а можно лишь гордиться природной красотой. Это уже к тридцати красота требует трудов и занятий в спортзале. Зарывшись в его волосы пятерней, я чуть дернула их и произнесла, приблизив свое лицо к его, бесстрашно встречая пылающий взгляд:

— Я твоя госпожа, и когда закончу с тобой, ты будешь кричать об этом! -И поцеловала его, как тогда на Совете.

Всё мужик, ты попал! Сейчас начну исполнять все свои фантазии. А с таким шикарным телом как у него, есть где разгуляться.

— Рия! — севшим голосом выдохнул он, когда я отстранилась.

— Неправильный ответ! — произнесла я, опять склоняясь к его губам: — Госпожа! — напомнила ему, и прикусила нижнюю губу в наказание.

Он зарычал и начал вырываться, но я дернула его за волосы, останавливая:

— Будешь вырываться — накажу, а если нет, то... — моя рука шаловливо прошлась по его телу и он застонал.

А потом началось безумство. Я изучала его тело губами, руками, да я терлась об него всем своим телом, как большая кошка. Целовала его, лизала, покусывала... Да какие взбитые сливки?! Он и без них был моим главным десертом!

Наслаждаясь вкусом его кожи, я совсем потеряла голову. Причём голову потеряла не я одна. Шерридан перешел черту и в путах бился дикарь, потерявший контроль над собой.

Я отрывалась за всё то время, что вынуждена была пропадать на работе. Думать о том, как содержать сестру после смерти матери и страхе перед завтрашним днем. О всех волнениях, когда вложила все деньги и начинала бизнес. Когда забивала на личную жизнь, погружаясь в работу, о страхах перед проверками, конкурентами и многом другом. Это сейчас все хорошо, а раньше...

А тут я впервые свободна, никому ничего не должна, есть только он и я могу делать все, что захочу. Я и не сдерживалась. Положив руку на полотенце, которое еще каким-то чудом держалось на его бедрах, провела рукой по его краю, заставив мускулы пресса окаменеть, а Шерридана зарычать.

— Кто я для тебя?

— Рия! — требовал он, чтобы я к нему прикоснулась.

С легкой улыбкой, я медленно распахнула полотенце, освобождая его вздыбленную плоть. Я смотрела в его затуманенные глаза, ощущая свою власть над ним. Не отводя от него взгляда, я наклонилась и чуть подула. Шерридан зарычал, а я повторила вопрос. Мои глаза давали обещания, при правильном ответе.

— Моя супруга! — выдохнул. Хороший мальчик. Неплохая попытка, заслуживающая поцелуя. Что я и сделала, но затем отстранилась и спросила: — А еще?

Как же он бесился! Я наслаждалась этим зрелищем и своей властью. Он был как натянутая струна, его тело блестело от пота, а мускулы были напряжены. Наклонившись, я потерлась об него ложбинкой между грудями.

— Моя госпожа! — зарычал он, капитулируя, и тут же застонал, потому что мои губы накрыли его плоть.

Он был большой, и моя рука не могла полностью обхватить его, но я сжимала его, скользя снизу вверх, а губы мои пробовали его на вкус.

Я так увлеклась, что не заметила, когда он получил свободу. Подняв глаза я увидела, что Шерридан сломал один из столбиков кровати, и уже освобождает другую руку.

— Даже не думай! — угрожающе приказал он, пресекая даже мысли о побеге.

— Я развяжу ноги, — произнесла я отодвигаясь, и передвинулась к лентам у ногах. Изменив положение тела, чуть отодвинувшись от него, я тут же соскочила с кровати и понеслась... нет, не на выход, я еще не сошла с ума бегать по дворцу голой, да и не убежала бы я далеко. Я побежала в купальню и со всего разбега прыгнула в бассейн. Мне в след понеслось разъяренное рычание. Если бы я не знала, что он кентавр, то могла бы поспорить, что это царь зверей рычит.

Останься я, то не уверенна, что он смог бы сдержаться и тут же не взять меня, а сейчас, чтобы добраться до моей персоны ему волей неволей придётся охладиться, нырнув воду.

Распахнулась дверь и во всей красе явилась моя Немезида.

— Поплаваем? — нашла в себе наглости улыбнуться и предложить я.

Его полет в воздухе был прекрасен, только я тут же выскочила по пологому бортику из бассейна, и когда он вынырнул, уже была на противоположном от него конце.

— Шерридан, возьми себя в руки! — потребовала я.

Хотя к кому я обращаюсь... За моими движениями следили хищным взглядом. Мужика я завела конкретно, и надо было готовиться к расплате. Он подплыл ко мне и начал выбираться из бассейна. Не тратя времени зря я отбежала, и когда он бросился ко мне, нырнула обратно в бассейн.

В салочки поиграть не удалось, так как меня поймали еще под водой и вынырнули мы уже вместе. Я обняла его за шею и заглянула в глаза, убирая с лица прилипшие пряди волос.

— Кто я для тебя? — вернул он мне мой вопрос. Взгляд его был голодный, но он немного взял себя в руки.

— Супруг, — с улыбкой ответила я.

— А еще?

Я приблизила свои губы к его и прошептала, почти касаясь их:

— Чтобы услышать еще, тебе придется потрудиться. — Говоря это, я понимала, что нарываюсь, но ничего не могла с собой поделать.

Горловой звук, что он издал при этом, надо было слышать. Широкими шагами он направился к пологому бортику бассейна, вынося меня из воды. Он сжимал меня в объятиях, а я обняла его ногами за талию. Это ему очень понравилось, и одна его рука опустилась на мои ягодицы, поддерживая. Не знаю, как он видел куда идет, так как в этот момент он терзал мои губы обжигающими поцелуями собственника.

Этой ночью он заставил меня заплатить за все. Шерридан несколько раз подводил меня к вершине и не давал облегчения, а потом сладкая пытка начиналась заново. Мне казалось, что моя кожа это один оголенный нерв, она стала настолько чувствительна, что реагировала на легчайшие его прикосновения. Я не то что назвала его Господином, да я голос сорвала крича это и умоляя дать мне облегчение, прежде чем он оказался удовлетворен и дал мне разрядку.

Нет, Шерридан не взял меня этой ночью, но в течение неё и он и я несколько раз достигали вершины. Утомленная и обессиленная я сомкнула глаза, когда за окнами уже зарождался рассвет.

ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ КНИГИ НА САЙТЕ ЛИТНЕТ