Кирасир армии Наполеона

"Бог Мой, в что за странное место я попал?! — продолжал недоумевать я про себя. — В то время как я столько мучаюсь, чтобы разжечь свою трубку — здесь просто чирк! — и всё!"

Наконец в помещение вошёл неприметный угрюмый субъект в круглых очках и с таким непроницаемо-равнодушным лицом, что кажется вот упади сейчас рядом с ним бомба с зажжённым фитилём — он просто поддаст по ней ногой, и спокойно пойдёт себе дальше! При этом одет он был заметно более скромно, чем те, что сидели за столом, а на голове носил мягкую продолговатую шапочку бледно-зелёного оттенка с красной звездой спереди.

"Э-э, да здесь, я вижу, тоже заботятся о сохранности собственных мозгов!" — подумал я, заметив прикреплённую к его поясу круглую железную каску такого же зелёного цвета, как и вся его форма.

Видимо отрапортовав по-военному о своём прибытии, очкастый парень коротко ответил на заданный одним из офицеров вопрос, — а в том, что здесь были именно офицеры я уже практически не сомневался, — и внимательно его выслушав, спросил меня по-французски:.

— Итак: скажи кто ты такой вообще, и откуда ты такой взялся?

— Лейтенант Поль де Сент-Пьер — кирасир войск Императора Франции Наполеона Бонапарта, — ответил я, слегка кивнув головой, как и полагается хорошо воспитанному человеку.

Сидевшие за столом люди, переглянувшись между собой, громко рассмеялись, а один из них развёл руками, и явно не без издевки произнёс что-то по-русски.

— Что он сказал? — вполголоса спросил я у переводчика.

— Он сказал — тогда мы танкисты царя Ивана Грозного, — спокойно ответил тот.

— Простите, но я не понимаю, почему вы разговариваете со мной в таком тоне, — тут же возразил я своим русским оппонентам, стараясь держаться как можно более естественнее, — И вообще порядочные люди обычно не называют других на "ты"!

Выслушав, что скажет ему переводчик, говоривший со мной офицер мгновенно побагровел от злости, и, наклонившись вперёд, с вызовом процедил что-то в мой адрес.

— Он говорит: я не собираюсь называть тебя на "вы", только потому, что ты вырядился как клоун, — хладнокровно произнёс переводчик по-французски.

Хлопнув ладонью по столу, человек с продолговатыми эполетами еще что-то добавил, пристально сверля меня взглядом.

— А ну отвечай серьёзно — кто ты такой будешь? — дословно пересказал угрюмый очкарик.

— Я уже сказал — Я подданный Его Императорского Величества Наполеона Бонапарта, — снова повторил я как можно более жёстко. — И я требую, чтобы меня отпустили в распоряжение моей армии.

Тут уже не выдержал другой из офицеров, и грохнув кулаком по столу, он в ярости выпалил что-то по-русски.

— Скажите, сударь, чего от меня надо этому господину? — нагнулся я к усевшемуся на табурет переводчику, который почему-то удивлённо приподнял бровь при слове "сударь", и спокойно мне ответил:

— Он говорит, что хватит уж нам тут байки-то травить! А то счас мигом расстреляем тебя прямо тут же несмотря что ты союзник! Поэтому признавайся лучше сразу — тебя фрицы подослали?

— Фрицы? — с удивлением попытался воспроизвести я по-русски. — Что есть фрицы?

— Ну немцы, немцы, — пояснил переводчик с красноречивым жестом как будто я был несмышлёным младенцем.

Тут уж настала моя очередь смеяться!

— Помилуйте, — говорю, — Господа, как же эти немцы могли меня подослать, если все их городишки уж почти десять лет как под нами!

В ответ русские рассмеялись ещё громче, и сначала один, а потом и другой из них снова принялись втолковывать мне что-то на своём языке, из чего я конечно ровным счётом ничего не понял, и вопросительно посмотрел на переводчика.

— Парень, с какого цирка ты прибыл? — с лёгкой усмешкой повторил он мне содержание их слов по-французски. — Да это наоборот вашу Францию ещё в 40-м Гитлер буквально за месяц проглотил и даже не поперхнулся.

— Позвольте, — вскричал я, — какой ещё Гитлер?! И что значит в 40м?! Есть у вас календарь, наконец?!

В ответ один из офицеров поднял со скамьи, на которой сидел какую-то плоскую чёрную сумочку, и, вытащив оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, спокойно протянул его мне.

— Нет, календаря у нас нет, но у нас есть номер газеты "Красная звезда" который нам доставили ещё вчера, — поспешно объяснил мне переводчик, и, протянув к листку руку, ткнул пальцем в вытеснённую под названием дату, в которой я явственно разобрал цифры "1944"!!

В голове у меня тут же помутилось, и я едва не лишился чувств, со стоном опустившись на стоявшую у стены грубо сколоченную скамейку.

"Матерь Божья, так вот значит в чём дело! — подумал, я в ужасе закрыв лицо руками, — Каким-то непостижимым образом я вдруг переместился на 132 года вперёд!!! И стало быть я теперь в ХХ Веке!! Но как я всё это объясню этим людям?! Естественно они думают, что я сумасшедший!"

— Что с Вами? Вам плохо? — заботливо обратился ко мне переводчик.

— Нет-нет, всё нормально, — отрицательно помотал я головой, приводя в порядок свои мысли.

Что ж... делать нечего — всё равно я должен был сказать что-то в свое оправдание, и взяв себя в руки я начал так:

— Господа вы можете мне и не верить, но со мной действительно произошла какая-то дьявольски странная история. Уж я не знаю, как это случилось, но я каким-то образом переместился из моего 1812го года в ваш 1944й! И опять же хотите верьте хотите нет, но я на самом деле являюсь солдатом армии Наполеона Бонапарта и служу в кирасирском полку.

Сидящие за столом люди удивлённо переглянулись, и один из них снова спросил что-то по-русски.

— Что значит "переместился"? — тотчас же перевёл невозмутимый парень с очками почти как у покойного господина Робеспьера.

— Ну, я не знаю как точно это случилось, но думаю что это произошло, скорее всего, когда мы проезжали через тот странный туман, — сказал я, немного поразмыслив.

Спрашивавший меня русский сразу как-то насторожился

и ещё что-то произнёс.

— "Мы"? То есть ты хочешь сказать, что ты тут не один такой? — эхом повторил переводчик.

— Я не "хочу сказать", а так оно и есть, — усмехнулся я в ответ. — Но все мои товарищи разбежались, как только завидели ваших монстров, и лишь я один попался вашим парням.

— Монстры? — удивлённо посмотрел на меня офицер.

— Ну те которые стоят там — снаружи, — небрежно кивнул я в сторону ряда странных железных махин за домиком.

Догадавшись, о чём идёт речь, русский снова о чём-то спросил меня с изумлённым видом.

— А-а, ты имеешь в виду танки? — быстро повторил переводчик. — Ты что — никогда не видел танков?

— Понятия не имею, что за штуки, — красноречиво покрутил я головой.

Как-то неопределённо хмыкнув, спрашивавший меня офицер сосредоточенно нахмурился, и, сложив руки на груди, стал пристально разглядывать меня, прикидывая видно про себя правду я говорю или нет. Двое других его товарищей, также ни чем ни нарушали несколько затянувшееся молчание, и рассмотрев детали их изрядно поношенной униформы я заметил что на их прямоугольных эполетах, а также на небольших чёрных полосках нашитых на концы наглухо застёгнутых воротников, красовалось крохотное изображение такого же причудливого сооружения с трубой, как и того что доставило меня сюда.

Наконец русские о чём-то пошептались между собой, и мне был задан новый вопрос, но уже более сдержанно, чем раньше.

— Итак, месье, давайте-ка обо всём по порядку, —

равнодушно произнёс переводчик по-французски, и, выслушав свое начальство, добавил: — И, прежде всего, скажите, кто Вы на самом деле?

— Я Поль де Сент-Пьер, и никогда никем иным я не был, — спокойно ответил я

Офицер с плоской сумкой порылся в её недрах, и, вытащив оттуда чистый лист бумаги и короткий огрызок карандаша, принялся тщательно что-то записывать.

— Год рождения? — сухо спросил мой флегматичный переводчик, дождавшись, что ему скажут. (Впрочем, для краткости в дальнейшем я буду реже ссылаться на этого типа).

— Чей? — с недоумением посмотрел я на него.

— Ваш. Ваш год рождения.

— Одна тысяча семьсот семьдесят второй, — быстро отчеканил я по-военному.

Оторвавшись от своей писанины, русский офицер с сомнением поморщился, но, не произнеся не слова, продолжил своё занятие дальше, очевидно скрупулёзно занося в листок каждое мое слово.

— Место рождения? — коротко спросил меня его соратник.

— Тулон. Франция, — ответил я в том же духе.

— Воинское звание?

— Лейтенант. Я уже говорил Вам....

— Нам лучше знать, что спрашивать! — сердито перебил меня один из русских и я благоразумно умолк.

— Имеете ли Вы какие-нибудь награды? — продолжил он сразу.

— Да, Император наградил меня саблей, но я оставил её во Франции.

— А теперь, пожалуйста, всё строго по порядку: какое у вас было задание (а поскольку вы военный вы не могли слоняться просто так), что с вами произошло, и как так вышло, что вы оказались здесь?

— Как я оказался здесь, я собственно и сам не понимаю, — с недоумением развёл я руками. — Но вот всё остальное я, конечно, могу вам рассказать.

— Ну, давайте хотя бы так, — согласился допрашивавший меня офицер.

И я в подробностях поведал русским обо всём что со мной произошло, но когда я рассказал им про туман, меня вежливо попросили остановиться, и один из них поднявшись из-за стола, выглянул за дверь, приказным тоном сказал кому-то что-то и вернулся обратно.

Через несколько минут в помещение вошли трое мужчин в таких же чёрных обтягивающих голову шапках, как и у тех что доставили меня сюда. Собственно это и были одни из них. Сбоку на тонком перекинутом наискось через плечо ремешке у них висели плоские квадратные сумочки, очевидно предназначенные для бумаг, а на груди болтались странного вида штуковины похожие на пару коротеньких подзорных труб скрепленных между собою. Кроме того, к поясу у них был прилажен какой-то кожаный футляр, из которого торчало нечто похожее на пистолет, рукоятка которого была расположена почти под прямым углом к стволу, а не так как у моего.

Всём трем, судя по всему, был задан один и тот же вопрос, на что они утвердительно закивали головами, что-то ещё добавив от себя, и, приложив ладонь с сомкнутыми пальцами к своим мягким шлёмам, тут же удалились восвояси.

— Сударь, не скажете ли, о чём они там говорили? — спросил я у переводчика, который почему-то снова

удивлённо посмотрел на меня при слове "сударь".

— Да их просто спрашивали про туман, о котором вы нам сказали.

— И они его подтвердили, так?

— Да, все трое, — согласно кивнул он в ответ.

— Прекрасно! Ну вот — Вы видите, господа, что я не обманываю вас? — сказал я, обращаясь к сидящим за столом офицерам.

Переглянувшись, все они тотчас же рассмеялись, и один из них изрёк что-то в мой адрес.

— Он говорит, что мы видим только то, что там был просто туман, — пояснил мне переводчик, и, выслушав другого офицера, добавил: — Но тем не менее случай ваш более чем странный и нам видимо придётся доложить о нём в особый отдел.

— А что же делать мне? — спросил я.

— Сидеть пока здесь и ждать когда за вами приедут люди из особого отдела.

С этими словами русские собрали свои вещички, свернули и упрятали в сумку растянутую на столе большую карту, и, переговорив о чём-то с переводчиком (на что тот лишь молча кивнул) поспешно вышли из помещения, оставив нас наедине.

— Послушайте, что это за "особый отдел" такой? — спросил я.

— Особый — он особый и есть, — непринуждённо пожал он плечами. — Все шпионы и вредители туда попадают.

— Но я не шпион и не вредитель. Я просто чёрт знает как оказался в вашем дурацком времени!

— А им-то какое до этого дело? — сказал он, положив ногу на ногу.

— Ну а Вы-то сами верите в то, что я здесь рассказал?

— Вполне возможно. Всякое в жизни бывает, — ответил он неопределённо.

— Тогда может Вы...

— Парень, не делай каких-то планов на мой счёт, — спокойно перебил он меня. — Я просто до войны работал учителем французского языка — вот меня и приставили к тебе переводчиком. Поэтому моё дело маленькое, и я ничем не смогу тебе помочь или хотя бы замолвить за тебя словечко.

— Понятно, — вздохнул я.

— К тому же в особом отделе и без меня найдутся специалисты по французскому, — добавил он равнодушно.

— То есть Вы будете моим переводчиком только здесь?

— Да, скорее всего так, — кивнул он в ответ.

Я прошёлся немного по комнате и снова уселся на скамью, чтобы привести в порядок свои мысли. Всё здесь было так странно и необычно для меня да тут ещё этот таинственный "особый отдел", одно наименование которого заставляло меня содрогаться.

В задумчивости я достал свою трубку и, плотно набив в неё табак, попытался её раскурить, используя свои нехитрые принадлежности.

— Ну-у, так ты до самого приезда особистов провозишься, — насмешливо протянул мой собеседник, и, вытащив из кармана штанов квадратную плоскую металлическую коробочку, откинул в сторону её крышку и резко щёлкнув открывшимся под ней маленьким шероховатым колёсиком, мгновенно добыл огонь и помог мне разжечь мою трубку.

— Особисты? — переспросил я.

— Ну люди из особого отдела, — пояснил он небрежно захлопнув свою коробочку.

— Да-а, сколько же изменилось на этом свете за 132 года, — задумчиво произнёс я, глядя на него.

— Хм! Могу тебя понять, — усмехнулся он в ответ, — Самому за всем уследить трудно! Ну а тебе-то наверно и вовсе тут всё кажется в диковинку, если ты действительно прибыл из восемьсот двенадцатого.

— Оттуда-оттуда, пропади оно всё пропадом, — проворчал я себе под нос.

— Ой, ты наверно сердишься, что я тебя на "ты"? — спохватился он, заметив моё недовольство. — Как-никак лейтенант французской армии, а я...

— Да ладно, какой я, к чёрту, лейтенант! — небрежно махнул я рукой с трубкой. — Моя армия осталась где-то в глубоком прошлом, а здесь я всего лишь военнопленный...

— Ты был бы им там — в своём 1812м! — возразил, рассмеявшись, переводчик. — А здесь, наоборот — Франция дружит с нами, а немцы наши злейшие враги!

Тут неожиданно снаружи донеслись какие-то странные раскатистые звуки похожие на очень мощную артиллерийскую канонаду, а затем где-то совсем близко раздался душераздирающий вой, вслед за которым прогремел ужасной силы взрыв, заставивший меня инстинктивно броситься на пол.

— Молодец, правильно реагируешь! — похвалил меня мой собеседник, помогая мне подняться. — Да только не бойся — это всё далеко.

— Что это — канонада что ли? — спросил я, отряхнув свои белоснежные штаны, с опаской прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам

— Она самая — спокойно подтвердил переводчик. — Артподготовка начинается.

— Ничего себе! — вскричал я. — Если это подготовка, то что же тогда сама баталия?!

— Да, сейчас пушки стали такими, что тебе в твое время и не снились!

— Тогда они наверно и досюда достать могут? — предположил я, прислушиваясь к непрекращающемуся грохоту взрывов, от которых пол под ногами всякий раз вздрагивал, а сверху на нас то и дело сыпалась земля из щелей в плохо сколоченном потолке.