Мёртвый-Плохой-Злой

— Тогда обязательно предупреди своих... тонговцев, — с нажимом произнесла она.

Я опешил. Вычислила.

— Я все-таки Клинок, — сказала она. — Мне, понимаешь ли, положено все знать. Ладно, Хальвес. Раз уж ты решил. Обязательно бери с собой зелья...

— Я взял, — успокоил я.

— Покажи. Так... если укусят, вот этим мажешь укус, и пьешь вот это, всю бутылочку, оно дико горькое, кстати. Потом... что-то зачарованное на огонь есть?

— Гилда-ан, — простонал я, — ну что вы все к этому огню привязались. Не вспомню я в бою, на что там жать, как направлять и что говорить.

— Паралич на вампиров не действует, — продолжила она инструктаж, — обычное оружие — действует мало, у них очень быстро затягиваются раны. И, это... они, когда кусают, высасывают жизненную силу...

— Ну, это все знают.

— Это ощущение очень странное, можно растеряться. Оно... оно даже приятное...

— Ты...

— Да. Неважно. В общем, когда из тебя высасывают жизнь заклинанием, это боль и слабость... а их укус... он совсем другой. Ему не хочется сопротивляться.

— Гилдан... что-то мне последнее время везет на покусанных... — растерявшись, я сморозил эту глупость. Хотел сказать, что... ну, в общем, не эту бестактность.

Босмерка вздохнула.

— Сам ты покусанный, — сказала она, — бешеным скампом... все вы, мужики... такие.

— Хочешь, я пойду и зачарую мою даэдрику на удар огня? — спросил я. — Чтобы тебе было спокойнее. А?

— Зачаруй, — сказала она, — правда, это дорого.

На прощанье она схватила меня за руку, заставила наклонить голову и поцеловала в щеку.

— Обязательно зайдешь ко мне, понял? — сказала, моргая, — как только вычистишь их логово. Обещай мне.

— Ладно, — сказал я и приобнял ее, похлопал по плечу. — Не волнуйся.

— Да пребудет с тобой Аури-Эль.

— Ага, и Талос, — задумчиво сказал я. — И вообще...

Гилдан тряхнула косами.

— Возвращайся.

Выйдя от Гилдан и получив в лицо очередную пригоршню пыли, я вдруг понял, что кое-что не сходится. В истории Балэделя кусаемый вампирами альтмер звал на помощь, а Гилдан — зачем ей врать? — говорила, что укусы вампира приятны. Странно...

А потом я спросил себя, зачем мне это? Что хочу сделать? Избавить редоранцев от чудовищ? Смешно. Я не Ильмени Дрен, всем помогать. Просто засиделся я в поместье, квалификацию терять стал.

Ладно... я завертел головой, пытаясь в крутящейся пыли разглядеть кого-нибудь. Вон, кажется, стражница.

— Эй! Уважаемая! Тьфу! — песок попал в рот.

Женщина завертела головой, отстановилась. Я подошел к ней.

— Скажите, пожалуйста, — свист ветра заставил меня повысить голос, — где живет тот, кого недавно от вампиров спасли? Альтмер, на "Т", кажется, имя.

— Таурион? — прокричала страж порядка, — пойдемте, провожу! А вы кто?

— Приезжий! — сказал я, не желая слишком афишировать свою хлаальскую принадлежность, — охотник на вампиров...

— А-а... ну-ну... — она явно приняла меня за придурка.

Она довела меня до небольшого домика и заколотила в дверь кулаком.

— Кто? — спросили из-за двери.

— Вампиры! — сварливо сказала моя проводница, — закусать тебя пришли. Откройте, стража, кто... Привела тебе гостя...

Дверь приоткрылась и оттуда выглянул весьма помятый жизнью альтмер.

— Здравствуйте, — браво сказал я, — прослышал о вашем приключении. Охотник на вампиров Джонатус Харкерус, к вашим услугам.

Высокий эльф вгляделся в мое лицо.

— Ну, заходите...

— Ладно, пошла я, служба, — сказала стражница и канула в бурю.

Я зашел. Не такой уж бедный дом.

— Ну что? — спросил у меня эльф, — Садитесь. Мацту?

— Нет, спасибо. Мне нужно уточнить один факт, — начал я, — вы ведь звали на помощь...

— И что? — рассердился он, — надо было гордо подыхать?

— Да я не в этом смысле, — сказал я, — просто... вам было больно, когда вас кусали?

Он посмотрел на меня, как на совершеннейшего тупицу.

— Естественно!

— Понимаете ли, — сказал я, — обычно укус вампира вызывает приятные ощущения.

— Да? — он нахмурил брови. Подумав некоторое время, погрустнел, и выдал: — ну все у меня, не как у меров... даже вампиры меня не так кусают...

Меня поразила эта глупость.

— Да если бы вам было приятно, мы бы с вами сейчас не беседовали!

Он еще подумал. Жалеть себя ему явно нравилось.

— А толку-то в этой жизни... перебиваешься с крысятины на яйца... мацтом только и спасаюсь...

— Знаете что, — сказал я, прерывая его излияния, — скажите, кто вас осматривал, и пойду я.

— Чего?

— Лекарь вас какой осматривал?

— Аптекарь меня осматривал... храмовый. Даносо Андрано.

— А что, лекаря у вас нет?

— Е-есть, — недобро протянул Таурион, — как не быть... этот урод Андалор... знаете, что он сказал, когда я к нему обратился? "Мне некогда возиться с этой пьянью, пусть сперва проспится", вот что он сказал. А я весь искусаный был! Это еще хорошо, что не заразившийся, но кто знал...

— Да, понимаю, — тактично сказал я, — неприятно. Но аптекарь-то вас осмотрел... он, кстати, в храме?

— Да, они и живут там... "чтобы днем и ночью помогать страждущим"! — фыркнул он, — щас-с... помощнички...

Он начинал меня утомлять.

— Значит, как его зовут, аптекаря?

— Даносо. Даносо Андрано. Так вы это... пойдете на вампиров охотиться?

— Угу.

— Это правильно, — одобрил он. — Это вы молодец. А то, понимаешь, кусают честных меров...

— Ладно, пойду я...

— А, и я с вами выйду... меня Галтрагот звал. — И он засуетился, ища ключ.

— Храм-то в какой стороне от вас?.. эта пылища...

— Да прямо за дверью! Как выйдете, так направо лицом поворачиваетесь и идете прямо, тут же упретесь. Все, пойдемте...

"Это ж надо так надоесть мне за пять минут, — подумал я, покидая дом Тауриона, — вот же эльфы бывают... впрочем, и люди бывают не лучше".

В общем, ничего интересного я от лекаря, то есть, аптекаря не узнал. Он предположил, что, возможно, Таурион был пьян, и именно поэтому укус вампира был ему неприятен. Я не увидел логики в этом рассуждении, но и своего объяснения предложить не смог.

Я зашел к торговцу книгами и прочел с его любезного позволения книгу о вампирах. Там была высказана мысль о том, что вампиризмом может заразиться только пассивная, подчиненная вампиру жертва... вот еще загадка. Как же тогда выбрался Балэдель? Или книга врет?

Я зашел в Альд Скар, снял койку на ночь, заказал себе ужин и стал ждать ночи. Негоже видеть всему городу, что я захожу в офис Мораг Тонг. Нет, ничего такого в этом нет, конечно. Дело в том, что члены нашей гильдии негласно делятся на две группы — работающих открыто и работающих тайно. Члены "открытой" группы работают в офисах, преподают, принимают "белые приказы", выполняют разные поручения, в том числе торжественные казни. Они работают гласно. Мы — "призраки Мефалы", как называет нас склонный к велеречивости старик Эно — всегда работаем под прикрытием. У нас две жизни. Горожане, чиновники, странствующие барды, монахи, кто угодно, и одновременно — Тонги. А у меня, имперского агента, целых три жизни...

Когда постояльцы разбрелись по своим комнатам и уснули, я поднес к губам кольцо Хаджита, шепнул: "Мефала, госпожа моя", и, невидимый, быстрый, выбежал из таверны; пересек утихший Альд'рун — буря улеглась еще на закате, и вошел под Скар. Ночная смена стражи, конечно же, особенно не усердствовала, так что я легко дошел до двери моей Гильдии.

В офисе был только ночной дежурный.

— Высокий мастер, — поклонился он мне.

Естественно, то, что предлагала мне Гилдан, было невыполнимо — Тонги не телохранители своих старших, они палачи, убийцы, и, если говорить честно, лазутчики. Но у меня было к ним дело.

— Эно Хлаалу вызывает к себе Невольницу Салини Нелвайн, — сказал я.

— Она провинилась?

Он не имел права задавать мне такие вопросы.

— Я прошу своей кровью и именем Ткачихи, — сказал убийца, преклоняя передо мной колено.

Я заколeбался. Теперь — слишком удачное совпадение — я имел моральное право приказать ему прикрывать меня. Но слишком мала его просьба, чтобы... и девушка ни в чем не провинилась перед Мефалой. Просто грандмастеру нужна была исполнительница-женщина. Для работы в Тель Море.

Я вытащил из сапога нож и легко-легко, чтобы только выступила кровь, провел по его щеке.

— Нет, она не провинилась. Она получает приказ на торжественную казнь.

Ночной дежурный поднялся.

— Благодарю, высокий мастер.

Капля крови медленно ползла по его щеке.

Позже я приказал дежурному сходить вниз, к заклинателю, разбудить его, если спит, и попросить подняться в офис со всем необходимым для зачарования — конечно, не забесплатно. Перед этим я затребовал архивы гильдии за два последних года, перо и бумагу. Надев ради такого случая мораг-тонговский шлем и мантию мастера, я сел за стол, на который ассасин свалил архивы и первым делом написал письмо грандмастеру, на всякий случай доложив все то, что в случае моей гибели ему понадобится знать. Запечатав письмо, я принялся за архивы.

Удобно было то, что гильдейские дела велись по одному стандарту, каждое событие запечатлевалось на отдельном листе, а ко всем, выходящим за рамки рутины (Приказ получен, исполнен, передан, отменен, союзник испытан, принят, переведен, погиб, казнен, деньги выплачены, удержаны, и тому подобное) писалось красными чернилами заглавие. Неудобно было то, что... этих листов была целая куча.

Только я начал выбирать из пачки документы с заглавием, как вернулся дежурный с зачаровывателем.

— Сэра, — поклонился он мне, когда я лениво встал из-за стола.

— Любезнейший господин Вари, — сказал я, припомнив фамилию этого, лицом напоминающего нашего грандмастера, данмера. — Мне нужны от вас две услуги и они будут соответственно оплачены. Вот танто, зачаруйте его на огненное колдовство наилучшим образом. Еще я попрошу вас перезарядить один предмет.

— Камень душ у вас есть или?.. — спросил Вари, вертя в руках мою даэдрику.

— Нет.

— Хорошо. Мне нужно помещение для работы. Будем вызывать даэдру... по-моему, к этому красавцу подойдет душа крылатой сумеречницы, как вам кажется? Или все же золотую святую?

Мне никак не казалось. Меня интересовал результат, а не технологии.

— Удары огня нужны средней мощности, но чем больше их выдержит оружие без перезарядки, тем лучше. Урон от огня лучше длящийся секунд пять.

— При ударе? Урон точечный? Только огонь? — уточнил зачаровыватель.

— Да. И перезарядите это кольцо, — я протянул ему дар Мефалы, и он восхищенно уставился на него, а потом на меня — только на мне был шлем и ничего-то он для себя нового не увидел.

— Будет стоить от двадцати до тридцати тысяч. Не менее тысячи наличными, остальное можно векселем или артефактами, если есть, по последнему официальному прейскуранту, — отбарабанил Вари.

Я кивнул, соглашаясь.

Когда зачаровыватель ушел в дальнюю комнату, я припряг к работе над архивами и дежурного, поручив ему откладывать все озаглавленные красным листы. А сам стал перебрать их. Так... попытка ограбить отделение гильдии, воры казнены, в гильдии воров не состояли, премия дежурному Хоки... пожар в Храме от свечи, потушен, жертв нет... свадьба члена гильдии, Белого Невольника Пятая-Плеть с вольноотпущенницей Тизти-Ла, временная отставка по семнадцатому-три пункту Устава...

Бумажке на сороковой я таки нашел упоминание о вампирах. Отложив документ в сторону, я вложил на его место лист с распиской — взято, мол, высоким мастером таким-то, тогда-то, подпись. Так... выступление бродячих актеров на торговой площади, солнечный удар у... у кого?... боги, ну и чушь, тоже мне, важное событие...

Тут из-за двери вышел Вари, отдал мне кольцо, мановением руки вызвал призрака и картинно ударил по нему моим танто. Призрак вспыхнул и горел, пока Вари считал секунды. Потом исчез. Достав малюсенький зеленый камень душ, зачаровыватель перезарядил танто, провел по нему кусочком замши и протянул мне.

— Благодарю. Сколько я вам должен?

— Э-э... общая сумма — двадцать пять тысяч.

— Тысяча наличными, вексель Мораг Тонг за десять, и вот этот набор, — сказал я, пододвигая ему семь эбонитовых звезд, мешок с деньгами и вексель, который тут же написал и запечатал.

После ухода зачаровывателя я снял этот скампов шлем — терпеть не могу закрытые, и мы с дежурным, заперев дверь, продолжили разбирать архивы. Под конец я уже засыпал, близился третий час ночи, но все-таки мы нашли ни много, ни мало — целых четырнадцать упоминаний о вампирах.

Перед уходом я сказал:

— За деньгами на оплату векселя пошлете в сокровищницу Хлаалу Вивека от моего имени, вот расписка. Это письмо в случае моей гибели доставить грандмастеру. Архивы оставлю в четвертом тайнике не позднее, чем через два дня. А сейчас... прикрывайте меня до Альд Скар, там откроете дверь, спросите что-нибудь у вышибалы... придумаете сами, в общем. — И я намекающе поднял руку с кольцом Хаджита.

Дежурный кивнул.

До таверны мы добрались без приключений, ассасин отвлек караулящего вход вышибалу вопросом, не у них ли Эназ Сарандас, я, невидимый, прошел к своей кровати, снял доспехи, сунул бумаги под подушку, забрался под одеяло и уснул.

Утром... ну, что значит утром... ближе к полудню я разобрал архивные записи. Вампиры Альд'рун посещали, охотники за ними тоже, город даже пытался поручить Мораг Тонг зачистку их логова, но Гильдия отказалась (Мораг Тонг не принимает контракты на нежить). Ага... значит, наши считают их нежитью...

Среди этих документов нашелся даже отчет о приобретении в гильдейскую библиотеку редкой "Вампиры Вварденфелла, том II" (переправлена в отделении Сандрит Моры).

Куда интереснее было годичной давности сообщение о вампире, неделю находившем приют в гильдии магов. Маги по какой-то причине взяли на себе ответственность за его действия, хотя горожане были очень недовольны, и через неделю вампир покинул город, никому не причинив вреда.

Но еще больший интерес представляли четыре документа, повествующие о событиях не таких уж странных — по отдельности, но вместе... судите сами:

Торрас, босмер, стражник из поместья Ллетри, в свободный день пошел на охоту, вернулся утром, израненный, сказал, что подвергся нападению вампира, но убил его. Заражен не был. Это произошло в начале прошлого года.

Через пять месяцев Анетт Палье, бретонка, член гильдии магов, подверглась нападению вампиров в городской черте, возвращаясь ночью от подруги, служащей в поместье Аробар. Спасена стражей. Не заразилась.

Уже в этом году с Дро'Витаром, хаджитом, обывателем, произошло то же, что и с Таурионом, за исключением того, что тот вышел за город не спьяну, а по привычке гулять в темноте. "Наверное, быстро от этой привычки отучился", — подумал я.

И, наконец, Таурион.

Выписав имена на отдельный лист, я собрал архивы и пошел беседовать с хозяйкой, данмершей средних лет.

— Стаканчик флина, пожалуйста, — сказал я, присаживаясь за стойку.

Пригубив флин, я улыбнулся ей. Эльфийка смерила меня взглядом, полным подозрения. Наверное, была из тех женщин, что любую улыбку воспринимают, как оскорбление, и любое обращение, как попытку затащить в постель и грубо надругаться. Тяжелый случай.