С раскалывающейся от похмелья головой хмурый Шульц, присутствовал на совещании сектора, а иначе как присутствие, его текущее состояние, охарактеризовать было трудно. В голове пульсировала единственная мысль: "Что бы я еще раз сел пить с ними".

От грустной мысли его отвлек шум сдвигаемых стульев. Собственно ежедневное утреннее совещание закончилось. Командиры смежных подразделений быстро направились по своим отделам.

Кто и о чем говорил, что докладывалось, какие цели ставились, все это сегодня проскользнуло мимо него, или утонуло в похмельных ощущениях.

"Да... что бы я еще раз сел пить с ними".

Гюнтер встал, и даже не задвинув за собой стул, пошел к двери, но был остановлен репликой начальника:

— Задержитесь, Шульц!

Поскольку всегда предупредительный Такамити на этот раз не предложил Гюнтеру сесть, лейтенант остался стоять.

На столе у майора лежал знакомый Гюнтеру лист бумаги — его рапорт. Хмурый взгляд командира скользил с рапорта на молодого офицера и обратно.

— Я понимаю, лейтенант Шульц, у вас сейчас плохое самочувствие, — в голосе майора не чувствовалось никакого сострадания — Но позвольте мне задать вам несколько вопросов, в свете вот этого документа. Вы в своем уме, лейтенант?!

— Но...

— У меня еще есть к вам вопросы! — теперь в голосе майора зазвучала сталь.

Гюнтер моментально смолк, поняв, что препираться сейчас бесполезно. Майор хочет высказать все, что он думает по поводу его просьбы о возвращении на родину, о чем собственно и был злополучный рапорт.

— Вы понимаете, лейтенант, что идет война без правил и законов?! Война, в которой ставкой является нечто большее, чем интересы или даже жизнь отдельных людей, независимость нации. Вы понимаете, что здесь фронт?!! Тут воюют даже уборщики в коридорах, хотя еще сами не осознают этого! Вы уедете, Хенеске и Ненажный тоже уедут! С кем мне воевать?! Из территориальной армии специалистов набирать?!

Майор на секунду умолк, и продолжил, добавив в голос к уже имеющейся там стали, презрение:

— Я действительно могу всем рассказывать, что офицер Штази испугался работы и сбежал?! Не верю!!!

Вот вам и хваленная восточная невозмутимость. Таким Гюнтер шефа еще не видел и не слышал. Даже голова перестала болеть, видимо, эта странная вспышка заставила организм мобилизовать все ресурсы и отодвинуть все остальные проблемы на дальний план.

Такамити наконец заговорил спокойнее.

— Я не сделал вам выговора, за ту выходку Хенеске, при задержании, хотя стоило бы его разжаловать и отобрать у него оружие, но это... Вы вообще-то знакомы с пилотами Ев, лейтенант?

— Лично нет.

— Познакомьтесь, это будет вам полезно, особенно с молодым Икари. Если после того как вы посмотрите им в глаза, вы придете ко мне с вашим чертовым рапортом, я подпишу его вам. Катитесь тогда к черту на рога или еще куда захотите. Я вас больше держать не буду. А до тех пор, буду считать, что никакого рапорта не было!

Майор быстрым движением рванул лист пополам и отправил в урну.

— Свободен, лейтенант!

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Товарищи (нем.)

* 4 *

Лейтенант, все еще в некоторой прострации после отповеди, устроенной ему майором, направлялся в свой отдел. Пора начинать работу. Да и на подчиненных стоило посмотреть. Что-то подсказывало ему, что эти двое с утра похмельем не мучились.

Мелодия сотового телефона заставила Гюнтера остановиться прямо на лестнице. Небольшой экран показал, что вызывают из отдела охраны.

— Лейтенант Шульц, ГЭБ*, слушаю вас, коллега.

— Слушай, Гюнтер, мне право неловко тебя об этом спрашивать, но твой этот, как его... Хенеске, он вообще как, с головой дружит или нет?

— А в чем проблема, почему на него все ополчились, вот и Такамити сегодня неудовольствие высказывал?

— Так ты что... не в курсе, лейтенант?.. — озадаченно протянул собеседник.

— Представь себе, не в курсе, просвети. — Гюнтер почувствовал, что начинает злиться.

— Ну, он на глазах почти всего отдела снабжения ткнул тому малому в лоб пистолетом, и зачитал права в стиле полицейских боевиков. Только как-то странно зачитал... — собеседник запнулся на секунду, — Что-то типа: "Вы имеете право на сопротивление, вы имеете право на смерть".

Гюнтер почувствовал, что ему не хватает воздуха.

Что Хенеске плевать хотел на правила, для него уже не новость. Получив ордер на арест, младший лейтенант ушел вместе с бойцами охраны проводить задержание. Само по себе это было нарушением инструкции, в подобных случаях действовать должна только охрана.

— Так вот я специально уточнял, — голос начальника охраны оставался озадаченным, — От штата к штату у них там различия имеются, но такая формулировка точно никогда не применялась.

Сначала майор отчитал, буквально как мальчишку какого-то. Еще Хенеске в ковбоя или шерифа поиграть решил, как оказалось. Теперь "коллега", этак с ехидным участием разговаривает. Однако своих людей мы не отдаем, мы им сами профилактику делать будем...

— Уважаемый коллега, мои подчиненные компетентны и абсолютно адекватны, — решительно ответил Гюнтер, — Ваши замечания приняты и будут учтены. Всего вам наилучшего.

Молодой человек с едкой улыбкой нажал отбой.

"Я сегодня кого-то пристрелю..."

Почему-то очень захотелось обкатать на языке, как это звучит: "Вы имеете право на сопротивление, вы имеете право на смерть".

Лейтенант вошел в кабинет, с трудом сохраняя внешнее спокойствие.

Подчиненные, как и предполагал Гюнтер, совершенно не проявляя каких-либо симптомов вчерашнего "продолжения банкета" (как выразился Ненажный), оторвались от мониторов.

— Привет, шеф, — Леонид подозрительно бодро улыбнулся, — И что у нас плохого?

Шульц испытал некоторое чувство благодарности к информационщику, каждое утро приветствующему его этой немудреной фразой. Вокруг так мало стабильности, и даже такая мелкая постоянность коллеги радовала.

— Леонид, Вильям, здравствуйте! А почему вы говорите "плохого"? У нас всегда только хорошее.

— По взгляду, вашему прекрасному убийственному взгляду, шеф, — пропел со своего места молодой человек.

— Ты не прав, Леонид. У нас на подходе хорошие... — Гюнтер взглянул на оторвавшегося от монитора экономиста, — пистоны, ржавые..., но зато такие хорошие...

Не заметив какой-либо реакции на упоминание о "пистонах", Гюнтер приступил к запланированному разносу:

— Младший лейтенант Хенеске, du bist mein Kopfschmerzen **! Что вы учудили во время операции по задержанию этого кренделя? И самое главное, почему я узнаю об этом из слухов?

Вильям вскочил со своего места и, карикатурно вытянувшись и вытаращив глаза в стиле отчитываемого сержантом солдата, заорал:

— Виноват! Лейтенант! Сэр!!. Впредь буду докладывать лично! Сэр!.. Буду докладывать немедленно! Сэр!!!

— Genug Clownerie!

* * *

Ты еще проори, что такое больше не повторится!

Паясничавший секунду назад Хенеске стал абсолютно спокойным и бесстрастным:

— Прости, командир, но этого я обещать не буду.

"Я сегодня кого-то пристрелю..."

— Warum ist so?.. Почему Вилли? — Шульц уже начал успокаиваться, — Что-то случилось?

Хенеске выдохнул и окинул коллег взглядом.

— Случилось... — напряжение отступило, и дальше он продолжал с легкой грустью в голосе, — Случилось. Давно, правда. Как-нибудь потом расскажу, эта сказка не для трезвой головы.

— Ничего себе... — оживился молодой информационщик, — Гюнтер, однако повод уже имеется.

— Я тебе дам повод... — прорычал лейтенант.

"Я сегодня точно кого-то пристрелю..."

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Группа экономической безопасности.

** Ты моя головная боль. (нем.)

* * *

Достаточно клоунады! (нем.)

* 5 *

День медленно перевалил за полдень. Молчаливый обед. По обыкновению друзья-коллеги не ходили в столовую, а обедали в своем кабинете.

И совсем не потому, что там плохо готовили. Повара в столовой NERV были хорошие. Продукты также закупались хорошего качества.

Поставки в систему питания института за прошедшие три месяца уже дважды проверялись их группой. Пока нареканий, за исключением несвоевременности доставки некоторых предоплаченных заказов, не возникало. Впрочем, серьезные штрафные санкции и отказ от работы с подобными контрагентами, быстро объяснили коммерческой братии, что NERV шуток с собой не прощает.

И первое время после того, как рабочая группа второго отдела NERV была сформирована, трое, тогда еще едва знакомых друг с другом офицеров, как и большинство служащих ходили обедать в столовую.

Так и продолжалось бы, не случись одно курьезное событие, хотя техникам в тот момент было не очень смешно. В результате аварии систем огромного комплекса вышли из строя печи и еще кое-какое оборудование.

Можете представить себе какими должны быть печи, жарочные шкафы и столы в столовой, которая ежедневно обслуживает несколько тысяч сотрудников?

Вот тогда руководство, принеся извинения, предложило сотрудникам в течении трех дней, необходимых на ремонт, обедать в ресторанах и кафе города, или приносить обед с собой. Даже какую-то компенсацию под эти цели выписали.

Как начали приносить плошки — так носили их и до сих пор.

Вот и сегодня каждый молча ел на своем рабочем месте. Даже вечно неунывающий Леонид отпустил не больше двух-трех своих дежурных шуточек. Прошелся по пристрастиям лейтенанта, да посетовал о невозможности организовать "грамм по сто пятьдесят" чего-нибудь стимулирующего.

— Слушай, командир, я тут в базе нечто интересное откопал, — информационщик оторвался на секунду от своей лапши, которую он упорно продолжал называть вермишелью, — По новому оборудованию.

— И что же вас заинтересовало, мой друг?

Гюнтер уже доел свои бутерброды и повернулся к коллеге, прихлебывая чай.

Ненажный вчера был абсолютно прав. Стоило им собраться вместе, как почти тут же начиналось обсуждение каких-либо рабочих моментов. Разумеется, за исключением тех случаев, когда на столе присутствовало спиртное. Причиной, скорее всего, был принятый ритм работы всей группы, предложенный еще в самом начале американцем. Ритм был прост: пятьдесят минут каждый занимается своим делом по выбранному направлению и десять минут на короткое совещание и обсуждение.

— Такое дело...— Леонид, добивая остатки обеда, вывел на монитор какую-то таблицу, — Смотри, на малый буксир два месяца назад был установлен новый терминал данных, а в пятницу портовые службы подали заявку на его ремонт.

— Mein Gott! Aber ich bitte sich!* А NERV тут причем, — Гюнтер оставил недопитый чай и заглянул в выведенную Ненажным таблицу, — Или этот катер как-то с нами связан?

— В том-то и дело. Непонятно почему, но это судно числится на нашем балансе.

Уже закончивший свой обед Вильям быстро пролистал какие-то вкладки и таблицы на своем мониторе и включился в обсуждение:

— Это вспомогательный буксир для воздушного транспортника.

Лейтенант на секунду задумался, все вспомогательные средства автоматически ставились на баланс института, и в этом не было ничего необычного.

— Что же тогда работаем по "стандартной шестерке".

Ненажный вывел несколько таблиц и страницу с описаниями.

— Терминал позиционируется как альтернативный обычным УКВ канал связи высокой защищенности.

— На вспомогательный катер ставить такое оборудование не совсем логично, — Гюнтер попытался предположить ход мыслей того, кто принял решение об установке подобного устройства.

— Если не планируется работа при наличии мощных помех, — информационщик в задумчивости прикусил губу, — Или предполагается передача данных, которые не должны быть перехвачены третьей стороной.

— Закуплено у Ericsson, они же позиционируются как разработчики и производители, — Хенеске оторвался от своего монитора, — Цена соответствует заявленной на рынке.

— Что же, придется уточнить у связистов, зачем им этот терминал нужен, — Гюнтер окинул взглядом коллег, — А в свете заявки на ремонт, встает последний вопрос: "То ли мы получили, чего хотели?".

— Как вы могли забыть последний вопрос, командир? — улыбка экономиста стала напоминать волчий оскал.

— Да, Вильям, "Кому это все выгодно?"

Гюнтер поднялся, переведя свой компьютер в режим ожидания, направился к двери:

— Я к связистам и в порт, нужно посмотреть, в чем там дело.

— Не забудь диктофон, шеф.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Непереводимый разговорный оборот: Господи помилуй (нем).

* 6 *

Шульц вышел из центра связи NERV в несколько озадаченном состоянии. Разговор получился конструктивным, вопрос о необходимости установки терминала защищенной связи на портовый буксир отпал. Связистам был нужен эффективный канал связи способный функционировать в условиях интенсивных помех, создаваемых полем Ангела. Аналогичные системы уже устанавливались почти на всю технику института. Через пару-тройку недель подобными системами будет оснащен весь транспорт и все сколько-нибудь удаленные объекты.

Нареканий поставляемое оборудование не вызывало, и заявка на ремонт для самих связистов оказалась неприятной неожиданностью.

Гюнтер направился к выходу в город. Не лишним было бы посмотреть на злополучный терминал "вживую", так сказать.

Центральная проходная, — здесь проходит большинство сотрудников, по тем или иным делам идущих в Геофронт, либо возвращающихся в Токио-3. Лейтенант замешкался перед турникетом, доставая пропуск. Дополнительные барьеры на проходной, в срочном порядке установили после атаки террористов. Проклятая карточка завалилась за подкладку. На глазах внимательно следящего за ним охранника, Шульцу пришлось, подобрав полу, старательно выуживать ее из недр одежды.

И почему у нас так привязались к этим лазерникам? Можно было бы поставить и бесконтактные, тогда не нужно бы было каждый раз доставать пропуск. Просто приблизить его к считывателю на десять пятнадцать сантиметров. А теперь ковыряйся тут...

Вот так встреча...

Двое подростков в форме NERV входят в комплекс, проходя эти же турникеты навстречу ему.

Это и есть пилоты, Гюнтер попытался получше рассмотреть ведущих беседу Икари и Аянами, пока они проходили мимо него. Не узнать их было трудно. Совсем еще дети, лет четырнадцать на вид, не больше, но фигуры собранные, движения четкие и быстрые.

— Черт, опять Аска убежала вперёд, а я просил её дождаться нас, — мальчик поморщился, словно от ноющей зубной боли, — Точно тебе говорю, если ее на месте не будет, я порекомендую Мисато организовать ей гауптвахту.

Младший Икари точным движением провел своим пропуском по считывателю. Короткий писк зуммера и турникет проворачивается. Голубые, даже голубовато-серые глаза холодно взглянули на все еще не доставшего свой пропуск Гюнтера.

— Может у нее важные дела?.. — спокойный и рассудительный голос девушки или вернее девочки в зеленом мундире научного отдела. Писк зуммера и очередной поворот турникета.