Жить вопреки.(главы 1-9)

— Вы думаете? — скептическим тоном произнес Поттер.

— Конечно, мальчик мой. Как ты мог так плохо подумать о своем лучшем друге?

— Да... А что же это я, действительно? Рон не будет радоваться — я знаю, может быть, только чуточку в глубине души...

— Гарри! Мальчик мой, не надо так! — укоризненно одернул его Дамблдор.

— Может, хватит называть меня "мой мальчик"? Я не Ваш мальчик, профессор! И вообще я... Мне не десять лет, черт возьми!

— Ладно-ладно, Гарри, ты действительно уже не мальчик. Жизнь сделала из тебя настоящего мужчину, причем гораздо раньше времени. И знаешь, я...

— Профессор, вы, конечно, извините, но, может, хватит ходить вокруг да около! Скажите прямо, я все-таки мертв или нет? — перебил его в нетерпении Поттер.

— Конечно-конечно. Я что-то действительно заболтался. Надо переходить к делу. Но все же скажи, мальчик... А, всё, молчу-молчу! Тебе не интересно даже спросить меня про Дары Смерти?

— Профессор, меня сейчас интересуют куда более насущные вопросы! И перестаньте Вы наконец говорить загадками! Объясните, наконец, почему это, по-вашему, я мертв только с определенной точки зрения?

— Потому что у тебя есть выбор, маль... Гарри.

— Какой это такой выбор? — оживился наш герой.

— Видишь, поезд не один, их два. Как ты думаешь, куда они идут?

— Эээ, один — в ад, второй — в рай, да?

— Нет, Гарри, не совсем. Один, действительно, может отвезти тебя дальше, а второй, второй поезд пойдет в совершенно в другое место.

— Куда это? — спросил заинтригованный Гарри.

— В параллельный мир.

— Куда?

— В параллельный мир, очень похожий на наш, вот только там твои родители живы, а Волдеморт считает, что Избранный — Невилл, а не ты. Он даже "наградил" его шрамом, но все же, видимо, тебе, Гарри, на роду предписано избавлять мир, в той или иной степени, конечно, от этого паразита, Волдеморта.

— Стоп, а я-то тут причем?

— Тебе дали "Второй шанс", мальчик мо... Гарри.

— Мне — второй шанс? В честь чего?

— Ну, хотя бы потому, что ты Избранный. Ну, ещё и хозяин всех Трех Даров Смерти.

— Чего?

— Бузинная палочка принадлежит тебе, Гарри.

— Но ведь это Снейп убил Вас?

— Чтобы стать хозяином бузинной палочки не обязательно убивать его предыдущего владельца, достаточно просто разоружить.

— А, я, кажется, понял. Малфой разоружил Вас тогда, а потом я... Понятно!

— Ну вот, когда мы это разъяснили, Гарри, ты согласен отправиться в тот мир?

— Эээ, а зачем я там нужен?

— Дело в том, что здешний, то есть, тамошний Гарри Поттер — это на редкость избалованный парень, вернее, даже ребенок, умеющий только снитч гонять, то есть ловить, да и девушек как перчатки менять! Знаешь ли ты Гарри, что в том мире ты самый большой Казанова в Хогвартсе? И как он должен будет Волдеморта побеждать?

— Стоп, побеждать Волдеморта. Но Вы же сказали, что Невилл — Избранный. Не я!

— Мальчик мой, ты не понял. Это Волдеморт так думает, он даже "наградил" его шрамом, но все же, видимо, именно тебе, Гарри, на роду предписано избавлять мир, в той или иной степени, конечно, от этого паразита, Волдеморта.

— И Вы хотите, чтобы я снова ввязался в эту кабалу? Нет, спасибо! Я уже сыт по горло такой жизнью.

— Послушай, Гарри, там твои родители живы, Сириус жив. А твои друзья? А Джинни? Подумай, ты ведь снова можешь увидеть их всех, жить с ними, встречаться с любимой девушкой и...

— И самому на этот раз убить Волдеморта, — мрачно закончил Гарри. — Вы, конечно, искуситель, профессор! Но нет!

— Но, Гарри, подумай, без тебя тот мир может погибнуть. Ты нужен там. Неужели тебе это безразлично? Судьба целого мира?

— Профессор я... А куда денется тот Гарри?

— Об этом не волнуйся. В него ударила молния, его душа уже вышла. Но выбор за тобой, конечно.

— И Вы это называете выбором, профессор! Хорошо, я согласен отправиться туда.

— Я в тебе не сомневался, мальчик мо... извини, Гарри, больше не буду тебя так называть, я просто забыл!

— Ничего страшного, профессор. Так на какой именно поезд мне сесть?.. Стоп, один уже ушел. Я что, опоздал?

— Нет, Гарри, это был поезд "дальше", тот что остался, — именно тот, что тебе нужен! Прощай, Гарри Поттер, до новых встреч, — и старец исчез, растворился, будто бы его здесь и не было.

— Ну вот, оказывается, у меня была только иллюзия выбора! Ай да Дамблдор, черт возьми! — произнес уже в пустоту Гарри и направился в поезду, который унес его навстречу неизвестности, в совершенно другой, но такой похожий на его собственный мир.

Глава 3, в которой рассказывается каким чудом Рону удалось победить Волдеморта

Гермиона

"Нет... Не может быть... Он лжет, лжет, эта красноглазая тварь лжет! Гарри не умер, нет... Волдеморт лжет! Лжет! НЕ ВЕРЮ!!!" — в отчаянье думала девушка, до крови закусывая губу, чтобы не выкрикнуть все это вслух.

Между тем Темный Лорд продолжал разглагольствовать о том, какой же он великий и непобедимый и насколько жалок был их Избранный. Но Гермиона не слышала его, нет, она, впав в какое-то странное оцепенение, казалось, совершенно не могла отвести взгляд от неподвижного, больше похожего на тряпичную куклу тела её лучшего друга, которое трясущийся от рыданий Хагрид положил перед ногами Волдеморта.

"Нет, нет, нет... А ведь в этом виновата и я! Я же знала его лучше, чем кто-либо другой. Я должна была догадаться, что он сделает это, сдастся, чтобы этот чертов Реддл не продолжил кровопролитие. Ведь Гарри не был бы Гарри, если бы позволил людям умирать за него. Почему она его не остановила? Почему? Почему она не была рядом с ним, когда была больше всего ему нужна? Почему мы с Роном не обратили внимания на то, что он не пошел за ним в Большой Зал, где собрались почти все оставшиеся в живых защитники Хогвартса, чтобы оплакать умерших и подлатать раны? Зачем, Гарри, зачем? Что же нам теперь делать? Ведь пока ты был жив, у них была надежда, надежда на победу! Все мы были готовы сражаться! И, несмотря ни на что, никто не собирался сдаваться! Никто..."

Джинни

"Нет, Гарри, нет, ты не мог умереть!!! НЕТ!!! Черт, Поттер, ты не мог меня бросить!!! И как мне теперь жить? Я же ведь любила тебя, любила... Да, впрочем, и до сих пор люблю. Ведь если бы я тебя по-настоящему не любила, а любила бы только символ, "Мальчика-Который-Выжил", а не тебя настоящего, как ты, признайся, опасался, то почему же мне кажется, что какая-то часть моей души умерла вместе с тобой? Почему же тогда моё сердце буквально разрывается на куски от боли, стоит мне только посмотреть на твое бесчувственное, изломанное, кажущееся сейчас таким по-детски хрупким тело... Зачем, Гарри? Зачем? Что же мне теперь делать? Что нам всем теперь делать? Знаю, ты хотел таким образом остановить кровопролитие, но... Ты, что, серьезно думал, что он пощадит нас? И даже если он и "пощадит", оставит нас в живых, то мы будем его рабами, Гарри. Нет, уж лучше умереть и быть вместе с тобой, чем быть живой, но жалкой и презренной шлюхой, Пожирательской подстилкой, об которую все вытирают ноги!" — подумала рыжеволосая девушка, судорожно сжимая в руке волшебную палочку. Она приняла решение.

Рон

"Нет, Моргана вас всех подери! Этого не может быть! Да что они все с ума посходили?! Мальчик-Который-Выжил не может умереть!!! Это какой-то хитрый план... Сейчас он встанет, сейчас... Он жив, жив, просто претворяется, выжидает удобного момента, чтобы атаковать лорда. Ну же, Поттер, черт тебя подери, поднимайся! Покажи этому змеемордому, сотри же с его дьявольской рожи торжество! Ну, же, Гарри, прошу! Без тебя нам же всем хана! Гарри!" — в отчаянии думал Рон Уизли, все ещё с замиранием сердца ожидая, что его лучший друг все же поднимется. Но тот, как назло, оставался недвижим. Казалось, в тот день даже небо было как никогда глухо к мольбам.

* * *

Битва продолжалась. Пусть Мальчик-Который-Выжил был мертв, пусть, но вера все ещё жила в сердцах этих людей. Они знали — их Избранный погиб не зря. Их дух был не сломлен, нет. Никто не сложил оружия, никто не хотел сдаваться, надеясь на милость врага, достойнее которой, пожалуй, была смерть. Все они слишком долго ждали этого часа, часа битвы с человеком (который давно уже потерял право именоваться им), принёсшим в их дома лишь боль, смерть и разрушение. Уже поздно было отступать, слишком поздно. Пусть, их было слишком мало, они были измотаны и обескровлены, но их вперед вел не страх перед лордом, как Пожирателей, а воля к жизни, к победе, сильнейшее желание покончить с владычеством Волдеморта и пусть даже ценой собственной жизни обеспечить своим детям мирное небо над головой.

* * *

Пожиратели отступали. Ещё каких-то пару минут назад армия Волдеморта успешно теснила немногочисленные остатки защитников школы, но все кардинально изменилось, когда в бой за Хогвартс вступили кентавры и домовики. Теперь отступали, вернее уже в ужасе бежали с поля боя сами Пожиратели Смерти.

Вскоре поле битвы плавно переместилось с опушки Хогвартса, находящийся напротив Запретного Леса, в Большой Зал, впрочем, к тому времени сражение почти утихло. Остались только две крупные сражающиеся группы: Белатрисса и три её противницы (Гермиона, Полумна и Джинни) и Волдеморт, также сражающийся с тремя одновременно (Кингсли, МакГонагалл и Слизнорт). Остальные теперь выступали только в качестве зрителей, с интересом наблюдающих за происходящим.

Короткий взмах палочки, холодный голос Белатриссы, и яркий зеленый луч пронзает грудь Джинни Уизли. И вот уже девушка падает медленно-медленно на холодный каменный пол. Слышится тихий стук удара её маленького тела. Её остекленевшие серые глаза смотрят в зачарованный потолок, её яркие огненного цвета волосы осторожно шевелит ветер. Она мертва.

— НЕТ!!! Мерзавка, ты убила мою дочь!!! — в отчаянье кричит Молли Уизли, выхватывая свою волшебную палочку, отрывисто бросает Полумне и Гермионе: — Прочь с дороги! Я разберусь с ней САМА!

И вот уж две сильные волшебницы сошлись в битве, в битве не на жизнь, а на смерть. Из их палочки накалились до предела, обмен заклинаниями не прекращался ни на секунду. И вот одна дуэльянка упала — Мать отомстила за смерть своей дочери.

— Нет! — вскричал Темный лорд, увидевший смерть своей последней и самой верной соратницы, и его противники отлетели от него как сухие листья. — Авада Кедавра!

Зеленый луч беспрепятственно пронзил грудь Молли Уизли, потому что некому больше было поставить шитовые чары, ведь Гарри Поттер был мертв, и сраженная смертоносным заклинанием мать упала рядом с телом дочери!

— НЕТ!!! МАМА, НЕТ!!! Авада Кедавра! — в слепом отчаянье воскликнул, ни на что особо ни надеясь, Рон Уизли, чисто интуитивно направив волшебную палочку прямо в спину лорда. И неожиданно попал.

Невилл убил к тому времени Нагайну. Теперь Темный лорд был мертв окончательно. Дамблдор все оказался прав: Волдеморта победила любовь, точнее любовь Рона Уизли к матери.

Глава 4 Мальчик-Который-Снова-Выжил

Огненный шар коснулся воды,

Океану доверив свой сон,

Звезд еще нет, близок час темноты,

Синей дымкой укрыт горизонт.

Голос грозы затерян в горах,

Где проходят границы веков,

Время тревог тонет в древних снегах,

До рассвета еще далеко.

До рассвета еще далеко...

Феникс в небе ночном

Вторит движенью комет,

Демон или орел,

Хранящий бессмертья секрет.

Смотрит на мир с дивных высот,

Но не вступает с ним в спор,

Кто из людей видел этот полет,

Счастье познал и восторг.

Жить, чтоб сгореть,

И сгореть, чтобы жить,

Не заблудившись во тьме,

Время придет,

За собой позовет

Феникс, рожденный в огне.

Время силы крадет,

Давит груз прожитых лет,

Зная, что его ждет,

Феникс стремится к земле

Камнем с небес, в яркий костер,

Чувствуя боль, а не злость,

Но прежде чем стать просто золой,

Он вспыхнет на миг ярче звезд.

Настанет день,

И грянет гром,

Займется от молний огонь,

Взметнется тень,

И над костром

Взмахнет снова Феникс крылом,

Забудет боль,

Отринув Смерть,

Сверкнет опереньем своим,

Умчится ввысь,

Рождая вновь

Восторги и зависть земли.

Группа Ария, песня "Феникс"

"Параллельный мир", Лондон, больница имени Святого Мунго, реанимационная.

— Ingressio cordis!* — слаженно произнесли три мага-колодомедика, и ярко-синие лучи, вырвавшиеся из их палочек, соединились воедино и устремились к бездыханной груди бледного подростка, казавшегося даже белее простыни на операционном столе. Его черные как смоль волосы стояли дыбом, словно от удара током, на нем все ещё была квиддичная форма, Гриффиндоских цветов, вернее её нижняя часть, а обнаженный торс, так же выдававший в юноше спортсмена, был окутан проводами, тянувшимися к разнообразным тихонечко попискивающим прибором, на табло одного из них ясно виделась ровная линия кардиограммы.

— Нужен ещё адреналин! Скорее! Мы его теряем!

— Ingressio cordis!

— Ещё!!!

— Ingressio cordis!

— Ещё раз, ребята!

— Ingressio cordis!

— Ing...

— Всё! Достаточно. Ему уже не поможешь. Он мертв уже больше восьми минут. Так, кто это у нас тут?

— Поттер, Гарри Джеймс.

— Ну, что ж, так и запишем, Гарри Джеймс Поттер, дата смерт...

— Смотрите!

— Что?! Не может быть!

Вдруг все магические приборы как будто посходили у ума, идеально ровная линия на кардиограмме резко исказилась, и "мертвец" внезапно открыл свои удивительные зеленые глаза, резко сел, тем самым до смерти перепугав похоронивших своего пациента медиков, начал с жадностью вдыхать воздух и, невзирая на то, что каждый вздох давался ему с неимоверным трудом и отдавался адской болью в груди. Гарри Поттер был безумно счастлив, ведь он снова мог дышать, чувствовать боль, а все это означало, что Мальчик-Который-Выжил все же действительно выжил.

* * *

На следующий день

Боль, жуткая боль по всему телу. И странная слабость, из-за которой юноша не мог даже приоткрыть веки, чтобы посмотреть где он, не то что пошевелить пальцем. Все тело ощущалось как один сплошной синяк, в добавок поджаренный, как курица гриль. Голова была странно тяжелой, будто бы по ней долго колотили каким-то увесистым тупым предметом, например дубиной, хотя нет, скорее головой кто-то поиграл в магловский футбол, ну или баскетбол — так уж сильно она раскалывалась. Но Гарри не унывал, ведь все-таки он был живой, пусть и не совсем здоровой, но все же живой!

— Но, миссис Поттер, поймите меня правильно, я просто не могу пустить Вас к Вашему сыну. Не могу, так что успокойтесь. — услышал незнакомый мужской голос Поттер.

— Но, доктор, почему?! Вы не имеете права! Я мать, мать, и я должна увидеть своего ребенка! Почему Вы меня не пускаете, черт Вас раздери?! — чуть ли не с яростью возразил ему женский, так же незнакомый ему голос, однако, в это минуту сердце Гарри едва не выпрыгнуло из груди — Дамблдор не обманул, его родители, по крайней мере мать, здесь живы.