Жить вопреки.(главы 1-9)

Глава 1 Мальчик-Который-Все-Же-Умер

Гарри Джеймс Поттер шёл в Запретный Лес навстречу своей смерти, добровольно, сам, потому что он знал, что не может иначе, просто не сможет жить с мыслью о том, что из-за него погибнут ещё люди! "И так из-за меня уже свершилось множество смертей! Фред, Тонкс, Люпин, Колин Криви и много-много других. По моей вине маленький Тедди никогда больше не увидит своих родителей, по моей вине миссис Уизли, которая была мне как мать, лишилась сына. По моей вине! Если бы я раньше узнал о том, что ношу в себе уже долгих шестнадцать лет часть души Волдеморта и что должен погибнуть, иначе враг никогда не станет смертен, то я бы... я бы... Если бы Дамблдор сказал бы раньше, что я — свинья на убой, то..." — вот такие примерно мысли крутились в голове у Мальчика-Которого-Растили-На-Убой.

Он знал, знал, что так нужно, раз так спланировал сам Дамблдор, но не все пошло по плану директора, профессор надеялся на то, что перед тем, как пойти на смерть, он уничтожит все крестражи, но старый учитель его переоценил! Нагайна ещё жива, и Волдеморт не погибнет вместе с ним!

Гарри глубоко задумался: "Интересно, а кто может закончить за меня начатое, но незавершенное, такое трудное и опасное дело, как убийство Волдеморта? Наверное, Рон, Гермиона или... Невилл! Только они посвящены в тайну крестражей, Невилл хоть и не знает всего, но и он в курсе, что самое главное — убить змею, Нагайну". Да, у него есть все шансы завершить его дело, потому что тогда пророчество Трелони сбудется! Невилл же тоже под него подходит! Хотя пророчество так и так сбудется! Меня же убьет Волдеморт лично! Одно утешает: большую часть Волдеморта я все же "убил"! Так что Дамблдору, Сириусу и родителям не будет за меня стыдно! Придется смириться — я сделал всё, что мог."

Поттеру было жаль расставаться с жизнью, ведь, если отбросить всё, то он был совсем молодым, ещё не успевшим пожить юнцом, у которого по сути никогда не было нормальной, спокойной, счастливой жизни! У него не было нормального детства: Дурсли испоганили его как могли, любящей семьи, о которой он так мечтал: Волдеморт лишил его её, не было и нормальной, беззаботной школьной жизни: каждый год он вступал в неравный бой со злом, спасал магический мир и не получал за это никакой благодарности!

Единственным лучиком света в его тяжелой жизни были друзья и Хогвартс! Только в школе магии и волшебства Гарри узнал, что такое настоящее счастье, в школе прошли все его счастливые дни, там он нашёл верных друзей, врагов и свою любовь! Когда он получил письмо из Хогвартса и от Хагрида узнал то, что он волшебник, Поттер подумал, что попал в счастливую сказку! Но он ошибся! Он действительно попал в сказку, но с несчастливым для него концом! Хогвартс был его домом, в нём были его друзья ставшие родными и... Джинни. Он был готов пожертвовать своей жизнью ради них! Он хотел, чтобы у его друзей и любимой было мирное небо над головой, чтобы Хогвартс просуществовал ещё долгие-долгие годы, чтобы все оставшиеся в живых бесстрашные защитники вернулись домой к семьям живые. Но он не был уверен в том, что его смерть принесет победу: она, конечно, нанесет сокрушительный удар по Волдеморту, но не смертельный! Гарри знал, что его смерть подорвет боевой дух защитников Хогвартса, он знал, что многие никогда не поймут и не оценят его жертву! Он знал, что большинство подумает о том, что он утратил веру в победу, потому и сдался Волдеморту, как тот его просил. Поттер не был даже уверен в том, что Рон и Гермиона поймут его. Он им ничего не рассказал! Никто — ни одна живая душа не знает о том, что он долгие шестнадцать лет носил в себе часть души Волдеморта, и не узнает! Хотя... Гермиона догадывалась, всегда догадывалась, возможно, она и поймет его. Гарри не стал прощаться ни с кем. Он боялся, что его остановят, хотя какая-то часть его души желала этого. Столько раз он бывал на волоске от смерти и все время ускользал от неё, а в этот раз знал, что ускользнуть не удастся. Но всё же какая-то часть его всё ещё на что-то надеялась, не хотела признавать того, что всё для него кончено. Он жалел только об одном — о том, что он не смог убить Нагайну, и о том, что он не сможет захватить Волдеморта с собой на тот свет!

Размышляя, Гарри не заметил того, как вышел на опушку Запретного Леса, где расположился Волдеморт. Сердце его учащенно забилось о ребра, дыхание тоже участилось.

"Видимо, правду говорят, что перед смертью не надышишься!" — подумал юноша, и на его губах тут же проступила горькая, ироническая усмешка над самим собой.

Он услышал то, как парочка Пожирателей Смерти доложили своему боссу, что его нигде нет и что время, назначенное Волдемортом, истекло. Затем Гарри подслушал то, как Волдеморт с явной неохотой, но все-таки признал то, что ошибся. Это послужило для нашего героя сигналом к действию, он снял мантию-невидимку, спрятал её под обычную мантию и, набрав в грудь побольше воздуха и натянув на свое лицо маску "полной невозмутимости", вышел из-за деревьев на поляну и громко, чтобы всё слышали, при этом молясь, чтобы его голос не дрогнул и не выдал его страха, произнес: "Нет, Вы не ошиблись!"

Тут же Запретный Лес наполнили разнообразные звуки: смех и гогот довольных Пожирателей Смерти, крики отчаянья привязанного к дереву Хагрида, довольное шипение Нагайны.

Один только Волдеморт не ликовал и был тих, он стоял, не шевелясь, в его красных жутких глазах с вертикальными зрачками читался триумф, по губам расползалась довольная змеиная ухмылка, он смотрел прямо в глаза бесстрашному Гарри Поттеру.

— Тихо! — приказал он, и всё стихло, слышны были только приглушенные рыдания Хагрида, даже птицы, и те смолкли.

— Вы только посмотрите: Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, пришёл умереть! — растягивая слова, продолжил он, а Нагайна — последний крестраж Волдеморта — была рядом со своим господином, обвившись вокруг его шеи, и довольно шипела. Поттер понимал, что она за пределами его досягаемости.

Казалось, даже время замерло, и всё застыло в ожидании — Волдеморт и Гарри стояли друг напротив друга, окруженные плотным кольцом Пожирателей Смерти, они смотрели друг другу в глаза.

Гарри понимал, что все пути к отступлению отрезаны, но все же волшебная палочка, надежно припрятанная за пазухой, прям-таки горела огнем, прося, чтобы её использовали.

Напряжение продолжало возрастать, но Волдеморт не спешил прикончи безоружного врага.

"Видимо, он ждет, что я покажу свою слабость, буду умолять его!" — подумал Гарри, с вызовом продолжая смотреть своими зелеными, горящими живым огнём глазами прямо в лицо своему врагу, как бы насмехаясь над ним. Но с каждой секундой держаться прямо становилось все сложнее.

Наконец, Темный лорд, всё-таки решив не затягивать, поднял волшебную палочку и выкрикнул: "Авада Кедавра!"

Гарри просто смотрел, не в силах отвести взгляда, прямо на приближающийся к нему смертоносный зеленый луч и почему-то вспоминал все самые-самые счастливые моменты своей короткой жизни и, разумеется, Джинни, её глаза, вкус её губ.

Через какие-то миллисекунды Гарри Джеймс Поттер — Мальчик-Который-Все-Же-Умер, упал плашмя на спину, а его красивые и когда-то такие живые глаза застыли, будто стеклянные, чёлка открыла лоб и шрам в виде молнии, а на губах застыла по-детски счастливая улыбка.

Ранний триумф Лорда

На несколько секунд поляну озарила вспышка зеленого света — и Темный лорд, и Гарри Поттер — оба одновременно упали навзничь.

По рядам Пожирателей покатился дружный "ох". Рыдания привязанного к исполинскому дереву Хагрида стали ещё сильнее.

Такого не ожидал никто. Все Пожиратели вмиг засуетились и взяли в кольцо упавшего навзничь Волдеморта. Они стояли и живо обсуждали, что же все-таки произошло и жив ли Темный Лорд, но никто не решался приблизиться к Волдеморту слишком близко, а уж тем более проверить, жив он или нет. О Поттере все как-то дружно позабыли.

— Как вы думаете, он жив? — спросил кто-то из толпы Пожирателей Смерти, указывая на безвольную тушку Волдеморта.

— Да хоть бы нет, — прошептал кто-то.

— Тише ты! А вдруг очнется? Он же живучий! — шикнул на храбреца кто-то ещё.

— Ага! Как Поттер! А этот сопляк-то стопроцентно погиб! Пережить две Авады не под силу даже Мальчику-Который-На-Этот-Раз-Не-Выжил! — издевательским тоном ответил ему другой Пожиратель.

— Мой Повелитель... Мой Повелитель... Мой По... — шептала Белатрисса, единственная осмелившаяся склонится над Темным Лордом.

— Отстань от меня, Белла! Мне не нужна помощь! — раздался вдруг властный голос, и Темный лорд медленно встал.

Белатрисса обиженно отдернула протянутую руку. Все Пожиратели Смерти тут же расступились и вытянулись по струнке перед хозяином.

— Мальчишка... Мальчишка жив? — властно произнес Волдеморт, опасно сверкнув своими ярко-красными глазищами.

— Мы не знаем, милорд! — ответил кто-то чересчур смелый, за что и получил свою порцию Круциатуса.

— Так узнайте, болваны! Так, ты, пойди проверь Поттера! — приказал Темный лорд, подкрепив свои слова Круциатусом.

— Он мертв! — через какое-то время произнесла Нарцисса Малфой.

Вот тут-то и началось празднование! Пожиратели Смерти вмиг сменили свое настроение: весело загалдели, заулюлюкали, некоторые даже громко и безобразно рассмеялись.

Даже Великий и Ужасный Волдеморт разразился леденящим душу дьявольским хохотом.

— Смотрите, — крикнул он, — Гарри Поттер наконец-то мертв! Последняя преграда сметена! Теперь нам уже никто не помешает! Моральных дух защитников Хогвартса будет сломлен, когда они увидят тело своего героя! Весь магический мир будет принадлежать нам, то есть мне! Круцио! — воскликнул Волдеморт, направив Бузинную палочку на бездыханное тело Гарри.

Три раза Волдеморт под громкий хохот своих слуг подкидывал в воздух безвольное тело Мальчика-Который-Умер.

Глава 2 Иллюзия выбора

Выбор есть всегда, вернее его иллюзия.

Пустота. Она была повсюду. Вокруг не было ничего, только белый, слепящий свет повсюду. Он был невесом, и не было чувств, звуков, Поттеру казалось, он сам растворился в этой пустоте, став ничем. "Кто я? Где я? Почему я здесь?" — Гарри, а это был он, не помнил ничего.

Поттер не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он попал сюда, растворившись в этой пустоте. Может быть, всего минута, секунда, а может, и целый год. Но вот всё резко изменилось: пустота исказилась, преобразилось, как вдруг что-то подхватило его бесплотный дух и понесло куда-то.

И вот его выбросило на какую-то твердую поверхность. "Стоп. Твердая земля, ну, или пол под ногами?! У меня есть ноги?! Но меня же убил Волдеморт! А кто это такой? Стоп, я, что, все-таки умер?! Но я же чувствую, я же вижу, у меня даже есть тело, вроде бы..." — думал наш герой, поднимаясь с пола, вернее, с непонятной твердой поверхности, скрытой в белом, непроглядном тумане.

— Мда, странный пейзажик, — пробормотал Поттер, оглядываясь по сторонам. — Похож на вокзал Кинг-Кросс. Вот только вокруг ни души. Только я. А поезд, где поезд? А, вот они стоят, в количестве двух штук. Интересно, почему стоят именно два экспресса? Один — в ад, другой — в рай? Так, что ли?!

— Гарри! — позвал его голос, голос, показавшийся ему до боли знакомый. "Стоп. Гарри?! Да, Гарри — это моё имя. Я ведь Гарри, Гарри Поттер, чертов Мальчик-Который-Выжил", — тут же всё вспомнил он. — Профессор Дамблдор! Вы живы?!

— Нет, мальчик мой, я мертв окончательно и, увы, бесповоротно, — ответил экс-директор, чуть покачав головой. Поттер с удивлением отметил то, что на нем не было его знаменитых очков-половинок, его нос был не сломан, а обгоревшая и почерневшая рука выглядела вполне здоровой.

Впрочем, и на его переносице не ощущалась привычная тяжесть очков. Правильно, ведь зачем ему здесь очки? Зачем они ему, если он мертв?!

— Значит, я тоже умер, да? — задал Гарри волнующий его вопрос чуть ли не с придыханием.

— Не думаю, — чуть улыбнувшись, произнес Дамблдор, скользнув взглядом по его ошеломленному лицу.

— Но ведь... Я ведь... Волдеморт... Я ведь, черт возьми, позволил ему убить меня, как вы и хотели!!! Я ведь просто стоял, стоял и смотрел, как он медленно направляет на меня палочку, как смертоносный зеленый луч летит ко мне, зная, что нельзя защищаться, что я должен умереть и унести кусок его черной души с собой! Вы же сами говорили Снейпу, что я должен умереть?! Почему?! Почему Вы сейчас говорите иначе, а, профессор Дамблдор?! — сорвался на крик Гарри, совершенно не замечая, как предательские и горькие слезы обиды текут из его глаз.

— Успокойся, мальчик мой, да, ты вправе меня обвинять, но послушай...

— Вы растили меня как свинью на убой! Делали вид, что заботитесь, что Вам не все равно, а на деле Вас только и волновало то, чтоб я не умер раньше времени! — перебил его Поттер, продолжив свою насквозь пропитанную ядом обвинительную речь.

— Гарри, послушай... Хотя, а что я мог по-твоему сделать, а? Рассказать тебе, одиннадцатилетнему счастливому мальчишке, только-только переступившему порог Хогвартса и полному надежд, то, что ему нужно будет через несколько лет погибнуть ради общего блага? Я не мог так поступить, просто не мог. Вот скажи, как бы ты потом после этого жил, мальчик мой?

— Я... я понимаю, но, профессор, зачем было все-таки лгать мне тогда, когда я узнал о пророчестве, зачем надо было давать мне надежду на победу, на жизнь после финальной битвы с Ним? Зачем было лгать тогда?

— Иногда, Гарри, ложь бывает во спасение. Ты должен был узнать об этом во время финальной битвы, не раньше, но и не позже. Ты сделал все как надо, мальчик мой. Я... я... горжусь тобой.

— Но ведь Нагайна жива. Я не справился до конца. Он все ещё жив, сеет там хаос и страх, разрушение, быть может, сейчас, пока мы с Вами тут разговариваем, он убивает моих друзей. Я не справился. Я подвел Вас. Я подвел всех.

— Нет, Гарри, нет, ты сделал все, что мог, больше от тебя там ничего не зависит.

— Так, значит, вы меня снова обманули, и все-таки умер?

— Нет, мальчик мой, с определенной точки зрения ты, конечно, умер, поэтому там, повторяю, от тебя ничего не зависит. Твои друзья сами во всем разберутся, поверь. Невилл убьет Нагайну, а младший мистер Уизли добьет одну восьмую частичку души Волдеморта, оставшуюся в его ничтожном, тщедушном теле.

— Рон?! Рон?! Рон убьет Волдеморта?! Не верю! — против воли вырвалось у изумленного Поттера.

— Эх, Гарри, Гарри. Порою люди способны и не на такие поступки. Надо верить в людей, мальчик мой, а тем более в друзей.

— Простите, профессор, я и не сомневался в Роне, просто... просто это слишком неожиданно. А это точно?

— Точно, мальчик мой, точно. Это уже случилось.

— Тогда... Я рад, рад! Теперь Рон больше не будет вечно находится в тени славы "Великого Гарри Поттера", он сам теперь звезда, ещё покруче, причем. Надеюсь, он не сильно будет радоваться хотя бы на моих похоронах? Слава, всеобщее внимание и деньги — вот то, о чем мой лучший друг всегда мечтал, о да, я это знаю...

— Гарри! Как ты можешь так говорить, конечно, он не будет радоваться твоей смерти.

— Вы думаете? — скептическим тоном произнес Поттер.

— Конечно, мальчик мой. Как ты мог так плохо подумать о своем лучшем друге?

— Да... А что же это я, действительно? Рон не будет радоваться — я знаю, может быть, только чуточку в глубине души...

— Гарри! Мальчик мой, не надо так! — укоризненно одернул его Дамблдор.

— Может, хватит называть меня "мой мальчик"? Я не Ваш мальчик, профессор! И вообще я... Мне не десять лет, черт возьми!

— Ладно-ладно, Гарри, ты действительно уже не мальчик. Жизнь сделала из тебя настоящего мужчину, причем гораздо раньше времени. И знаешь, я...

— Профессор, вы, конечно, извините, но, может, хватит ходить вокруг да около! Скажите прямо, я все-таки мертв или нет? — перебил его в нетерпении Поттер.

— Конечно-конечно. Я что-то действительно заболтался. Надо переходить к делу. Но все же скажи, мальчик... А, всё, молчу-молчу! Тебе не интересно даже спросить меня про Дары Смерти?

— Профессор, меня сейчас интересуют куда более насущные вопросы! И перестаньте Вы наконец говорить загадками! Объясните, наконец, почему это, по-вашему, я мертв только с определенной точки зрения?

— Потому что у тебя есть выбор, маль... Гарри.

— Какой это такой выбор? — оживился наш герой.

— Видишь, поезд не один, их два. Как ты думаешь, куда они идут?

— Эээ, один — в ад, второй — в рай, да?

— Нет, Гарри, не совсем. Один, действительно, может отвезти тебя дальше, а второй, второй поезд пойдет в совершенно в другое место.

— Куда это? — спросил заинтригованный Гарри.

— В параллельный мир.

— Куда?

— В параллельный мир, очень похожий на наш, вот только там твои родители живы, а Волдеморт считает, что Избранный — Невилл, а не ты. Он даже "наградил" его шрамом, но все же, видимо, тебе, Гарри, на роду предписано избавлять мир, в той или иной степени, конечно, от этого паразита, Волдеморта.

— Стоп, а я-то тут причем?

— Тебе дали "Второй шанс", мальчик мо... Гарри.

— Мне — второй шанс? В честь чего?

— Ну, хотя бы потому, что ты Избранный. Ну, ещё и хозяин всех Трех Даров Смерти.

— Чего?

— Бузинная палочка принадлежит тебе, Гарри.

— Но ведь это Снейп убил Вас?

— Чтобы стать хозяином бузинной палочки не обязательно убивать его предыдущего владельца, достаточно просто разоружить.

— А, я, кажется, понял. Малфой разоружил Вас тогда, а потом я... Понятно!

— Ну вот, когда мы это разъяснили, Гарри, ты согласен отправиться в тот мир?

— Эээ, а зачем я там нужен?

— Дело в том, что здешний, то есть, тамошний Гарри Поттер — это на редкость избалованный парень, вернее, даже ребенок, умеющий только снитч гонять, то есть ловить, да и девушек как перчатки менять! Знаешь ли ты Гарри, что в том мире ты самый большой Казанова в Хогвартсе? И как он должен будет Волдеморта побеждать?

— Стоп, побеждать Волдеморта. Но Вы же сказали, что Невилл — Избранный. Не я!

— Мальчик мой, ты не понял. Это Волдеморт так думает, он даже "наградил" его шрамом, но все же, видимо, именно тебе, Гарри, на роду предписано избавлять мир, в той или иной степени, конечно, от этого паразита, Волдеморта.

— И Вы хотите, чтобы я снова ввязался в эту кабалу? Нет, спасибо! Я уже сыт по горло такой жизнью.

— Послушай, Гарри, там твои родители живы, Сириус жив. А твои друзья? А Джинни? Подумай, ты ведь снова можешь увидеть их всех, жить с ними, встречаться с любимой девушкой и...

— И самому на этот раз убить Волдеморта, — мрачно закончил Гарри. — Вы, конечно, искуситель, профессор! Но нет!

— Но, Гарри, подумай, без тебя тот мир может погибнуть. Ты нужен там. Неужели тебе это безразлично? Судьба целого мира?

— Профессор я... А куда денется тот Гарри?

— Об этом не волнуйся. В него ударила молния, его душа уже вышла. Но выбор за тобой, конечно.

— И Вы это называете выбором, профессор! Хорошо, я согласен отправиться туда.

— Я в тебе не сомневался, мальчик мо... извини, Гарри, больше не буду тебя так называть, я просто забыл!

— Ничего страшного, профессор. Так на какой именно поезд мне сесть?.. Стоп, один уже ушел. Я что, опоздал?

— Нет, Гарри, это был поезд "дальше", тот что остался, — именно тот, что тебе нужен! Прощай, Гарри Поттер, до новых встреч, — и старец исчез, растворился, будто бы его здесь и не было.

— Ну вот, оказывается, у меня была только иллюзия выбора! Ай да Дамблдор, черт возьми! — произнес уже в пустоту Гарри и направился в поезду, который унес его навстречу неизвестности, в совершенно другой, но такой похожий на его собственный мир.

Глава 3, в которой рассказывается каким чудом Рону удалось победить Волдеморта

Гермиона

"Нет... Не может быть... Он лжет, лжет, эта красноглазая тварь лжет! Гарри не умер, нет... Волдеморт лжет! Лжет! НЕ ВЕРЮ!!!" — в отчаянье думала девушка, до крови закусывая губу, чтобы не выкрикнуть все это вслух.

Между тем Темный Лорд продолжал разглагольствовать о том, какой же он великий и непобедимый и насколько жалок был их Избранный. Но Гермиона не слышала его, нет, она, впав в какое-то странное оцепенение, казалось, совершенно не могла отвести взгляд от неподвижного, больше похожего на тряпичную куклу тела её лучшего друга, которое трясущийся от рыданий Хагрид положил перед ногами Волдеморта.

"Нет, нет, нет... А ведь в этом виновата и я! Я же знала его лучше, чем кто-либо другой. Я должна была догадаться, что он сделает это, сдастся, чтобы этот чертов Реддл не продолжил кровопролитие. Ведь Гарри не был бы Гарри, если бы позволил людям умирать за него. Почему она его не остановила? Почему? Почему она не была рядом с ним, когда была больше всего ему нужна? Почему мы с Роном не обратили внимания на то, что он не пошел за ним в Большой Зал, где собрались почти все оставшиеся в живых защитники Хогвартса, чтобы оплакать умерших и подлатать раны? Зачем, Гарри, зачем? Что же нам теперь делать? Ведь пока ты был жив, у них была надежда, надежда на победу! Все мы были готовы сражаться! И, несмотря ни на что, никто не собирался сдаваться! Никто..."

Джинни

"Нет, Гарри, нет, ты не мог умереть!!! НЕТ!!! Черт, Поттер, ты не мог меня бросить!!! И как мне теперь жить? Я же ведь любила тебя, любила... Да, впрочем, и до сих пор люблю. Ведь если бы я тебя по-настоящему не любила, а любила бы только символ, "Мальчика-Который-Выжил", а не тебя настоящего, как ты, признайся, опасался, то почему же мне кажется, что какая-то часть моей души умерла вместе с тобой? Почему же тогда моё сердце буквально разрывается на куски от боли, стоит мне только посмотреть на твое бесчувственное, изломанное, кажущееся сейчас таким по-детски хрупким тело... Зачем, Гарри? Зачем? Что же мне теперь делать? Что нам всем теперь делать? Знаю, ты хотел таким образом остановить кровопролитие, но... Ты, что, серьезно думал, что он пощадит нас? И даже если он и "пощадит", оставит нас в живых, то мы будем его рабами, Гарри. Нет, уж лучше умереть и быть вместе с тобой, чем быть живой, но жалкой и презренной шлюхой, Пожирательской подстилкой, об которую все вытирают ноги!" — подумала рыжеволосая девушка, судорожно сжимая в руке волшебную палочку. Она приняла решение.

Рон

"Нет, Моргана вас всех подери! Этого не может быть! Да что они все с ума посходили?! Мальчик-Который-Выжил не может умереть!!! Это какой-то хитрый план... Сейчас он встанет, сейчас... Он жив, жив, просто претворяется, выжидает удобного момента, чтобы атаковать лорда. Ну же, Поттер, черт тебя подери, поднимайся! Покажи этому змеемордому, сотри же с его дьявольской рожи торжество! Ну, же, Гарри, прошу! Без тебя нам же всем хана! Гарри!" — в отчаянии думал Рон Уизли, все ещё с замиранием сердца ожидая, что его лучший друг все же поднимется. Но тот, как назло, оставался недвижим. Казалось, в тот день даже небо было как никогда глухо к мольбам.

* * *

Битва продолжалась. Пусть Мальчик-Который-Выжил был мертв, пусть, но вера все ещё жила в сердцах этих людей. Они знали — их Избранный погиб не зря. Их дух был не сломлен, нет. Никто не сложил оружия, никто не хотел сдаваться, надеясь на милость врага, достойнее которой, пожалуй, была смерть. Все они слишком долго ждали этого часа, часа битвы с человеком (который давно уже потерял право именоваться им), принёсшим в их дома лишь боль, смерть и разрушение. Уже поздно было отступать, слишком поздно. Пусть, их было слишком мало, они были измотаны и обескровлены, но их вперед вел не страх перед лордом, как Пожирателей, а воля к жизни, к победе, сильнейшее желание покончить с владычеством Волдеморта и пусть даже ценой собственной жизни обеспечить своим детям мирное небо над головой.

* * *

Пожиратели отступали. Ещё каких-то пару минут назад армия Волдеморта успешно теснила немногочисленные остатки защитников школы, но все кардинально изменилось, когда в бой за Хогвартс вступили кентавры и домовики. Теперь отступали, вернее уже в ужасе бежали с поля боя сами Пожиратели Смерти.

Вскоре поле битвы плавно переместилось с опушки Хогвартса, находящийся напротив Запретного Леса, в Большой Зал, впрочем, к тому времени сражение почти утихло. Остались только две крупные сражающиеся группы: Белатрисса и три её противницы (Гермиона, Полумна и Джинни) и Волдеморт, также сражающийся с тремя одновременно (Кингсли, МакГонагалл и Слизнорт). Остальные теперь выступали только в качестве зрителей, с интересом наблюдающих за происходящим.

Короткий взмах палочки, холодный голос Белатриссы, и яркий зеленый луч пронзает грудь Джинни Уизли. И вот уже девушка падает медленно-медленно на холодный каменный пол. Слышится тихий стук удара её маленького тела. Её остекленевшие серые глаза смотрят в зачарованный потолок, её яркие огненного цвета волосы осторожно шевелит ветер. Она мертва.

— НЕТ!!! Мерзавка, ты убила мою дочь!!! — в отчаянье кричит Молли Уизли, выхватывая свою волшебную палочку, отрывисто бросает Полумне и Гермионе: — Прочь с дороги! Я разберусь с ней САМА!

И вот уж две сильные волшебницы сошлись в битве, в битве не на жизнь, а на смерть. Из их палочки накалились до предела, обмен заклинаниями не прекращался ни на секунду. И вот одна дуэльянка упала — Мать отомстила за смерть своей дочери.

— Нет! — вскричал Темный лорд, увидевший смерть своей последней и самой верной соратницы, и его противники отлетели от него как сухие листья. — Авада Кедавра!

Зеленый луч беспрепятственно пронзил грудь Молли Уизли, потому что некому больше было поставить шитовые чары, ведь Гарри Поттер был мертв, и сраженная смертоносным заклинанием мать упала рядом с телом дочери!

— НЕТ!!! МАМА, НЕТ!!! Авада Кедавра! — в слепом отчаянье воскликнул, ни на что особо ни надеясь, Рон Уизли, чисто интуитивно направив волшебную палочку прямо в спину лорда. И неожиданно попал.

Невилл убил к тому времени Нагайну. Теперь Темный лорд был мертв окончательно. Дамблдор все оказался прав: Волдеморта победила любовь, точнее любовь Рона Уизли к матери.

Глава 4 Мальчик-Который-Снова-Выжил

Огненный шар коснулся воды,

Океану доверив свой сон,

Звезд еще нет, близок час темноты,

Синей дымкой укрыт горизонт.

Голос грозы затерян в горах,

Где проходят границы веков,

Время тревог тонет в древних снегах,

До рассвета еще далеко.

До рассвета еще далеко...

Феникс в небе ночном

Вторит движенью комет,

Демон или орел,

Хранящий бессмертья секрет.

Смотрит на мир с дивных высот,

Но не вступает с ним в спор,

Кто из людей видел этот полет,

Счастье познал и восторг.

Жить, чтоб сгореть,

И сгореть, чтобы жить,

Не заблудившись во тьме,

Время придет,

За собой позовет

Феникс, рожденный в огне.

Время силы крадет,

Давит груз прожитых лет,

Зная, что его ждет,

Феникс стремится к земле

Камнем с небес, в яркий костер,

Чувствуя боль, а не злость,

Но прежде чем стать просто золой,

Он вспыхнет на миг ярче звезд.

Настанет день,

И грянет гром,

Займется от молний огонь,

Взметнется тень,

И над костром

Взмахнет снова Феникс крылом,

Забудет боль,

Отринув Смерть,

Сверкнет опереньем своим,

Умчится ввысь,

Рождая вновь

Восторги и зависть земли.

Группа Ария, песня "Феникс"

"Параллельный мир", Лондон, больница имени Святого Мунго, реанимационная.

— Ingressio cordis!* — слаженно произнесли три мага-колодомедика, и ярко-синие лучи, вырвавшиеся из их палочек, соединились воедино и устремились к бездыханной груди бледного подростка, казавшегося даже белее простыни на операционном столе. Его черные как смоль волосы стояли дыбом, словно от удара током, на нем все ещё была квиддичная форма, Гриффиндоских цветов, вернее её нижняя часть, а обнаженный торс, так же выдававший в юноше спортсмена, был окутан проводами, тянувшимися к разнообразным тихонечко попискивающим прибором, на табло одного из них ясно виделась ровная линия кардиограммы.

— Нужен ещё адреналин! Скорее! Мы его теряем!

— Ingressio cordis!

— Ещё!!!

— Ingressio cordis!

— Ещё раз, ребята!

— Ingressio cordis!

— Ing...

— Всё! Достаточно. Ему уже не поможешь. Он мертв уже больше восьми минут. Так, кто это у нас тут?

— Поттер, Гарри Джеймс.

— Ну, что ж, так и запишем, Гарри Джеймс Поттер, дата смерт...

— Смотрите!

— Что?! Не может быть!

Вдруг все магические приборы как будто посходили у ума, идеально ровная линия на кардиограмме резко исказилась, и "мертвец" внезапно открыл свои удивительные зеленые глаза, резко сел, тем самым до смерти перепугав похоронивших своего пациента медиков, начал с жадностью вдыхать воздух и, невзирая на то, что каждый вздох давался ему с неимоверным трудом и отдавался адской болью в груди. Гарри Поттер был безумно счастлив, ведь он снова мог дышать, чувствовать боль, а все это означало, что Мальчик-Который-Выжил все же действительно выжил.

* * *

На следующий день

Боль, жуткая боль по всему телу. И странная слабость, из-за которой юноша не мог даже приоткрыть веки, чтобы посмотреть где он, не то что пошевелить пальцем. Все тело ощущалось как один сплошной синяк, в добавок поджаренный, как курица гриль. Голова была странно тяжелой, будто бы по ней долго колотили каким-то увесистым тупым предметом, например дубиной, хотя нет, скорее головой кто-то поиграл в магловский футбол, ну или баскетбол — так уж сильно она раскалывалась. Но Гарри не унывал, ведь все-таки он был живой, пусть и не совсем здоровой, но все же живой!

— Но, миссис Поттер, поймите меня правильно, я просто не могу пустить Вас к Вашему сыну. Не могу, так что успокойтесь. — услышал незнакомый мужской голос Поттер.

— Но, доктор, почему?! Вы не имеете права! Я мать, мать, и я должна увидеть своего ребенка! Почему Вы меня не пускаете, черт Вас раздери?! — чуть ли не с яростью возразил ему женский, так же незнакомый ему голос, однако, в это минуту сердце Гарри едва не выпрыгнуло из груди — Дамблдор не обманул, его родители, по крайней мере мать, здесь живы.

— Потому что, миссис Поттер, при всем моем уважении, поймите же наконец, что Вам не следует его сейчас беспокоить, тем более что он все ещё не проснулся. Травма головы все ещё не до конца изучена, последствия её могут быть самыми разными. От легкой амнезии до полной, но не исключены и серьезные нарушения в психике, тем более что в данный случай очень необычный, почти уникальный, прямое попадание молнии в лоб, да ещё и свободный полет с приличный высоты, я до сих пор недоумеваю, как Ваш сын вообще остался жив. Так что нет, мой ответ "нет", я не пушу в палату — ни Вас, ни Вашего мужа, ни этого...

— Эй, док, полегче на поворотах! — обиделся "этот", пробасив до боли знакомым Поттеру голосом. — Я должен увидеть своего крестника, и я его увижу. Вам понятно? Почему я так в этом уверен? Ха! Вы хотите, чтобы была предана огласке история с Вашим братом, который сбывал магически усовершенствованные медицинские магловские приборы в больницы по всей Англии, в результате чего вышла из строя вся магловская техника в больницах, в той истории чудом никто не пострадал, но это все благодаря оперативным действиям Артура Уизли, вовремя обратившегося за помощью в Аврорат**. И если обо всем этом напишет статью моя жена, то уже завтра утром это будет во всех газетах.

— Конечно, в таком случае... проходите, мистер Блэк, — недовольно пробурчал колдомедик.

— Только я? А как же мои друзья? Или Вы забыли, забыли, кто моя жена, а, Август? — нарочито холодно осведомился Сириус.

— Ладно, — фактически сквозь зубы прошипел тот, — только не долго.

Раздался тихий скрип двери и шум шагов, который вскоре затих. Судя по всему, все трое посетителей остановились около кровати юноши. Гарри буквально чувствовал те напряжение и нервозность, которыми был пропитан воздух, он слышал, как кто-то из присутствующих с легким шумом выдохнул, он прямо-таки спиной ощущал их обеспокоенные, внимательные взгляды, направленные на него.

— Ах, Гарри, сыночек мой, как же тебя так угораздило-то? — каким-то странным голосом, будто бы с трудом сдерживая слезы, тихо спросила жен... мама (как бы это дико для него ни звучало), и он почувствовал, как мягкая женская рука осторожно поправила одеяло.

— Ты сама знаешь как, Лили. — так же полушепотом ответил ей незнакомый мужской голос, судя по всему принадлежавший отцу. Как же долго Гарри мечтал, мечтал хотя бы одним глазочек увидеть их, на первом курсе его мечта осуществилась, он видел их в отражение зеркала Еиналеж, но сейчас, сейчас они были живыми, настоящими, а не простым отражением. Ему достаточно было просто открыть глаза, чтобы увидеть их, но веки как назло стали жутко тяжелыми, словно налились свинцом, поэтому оставалось лишь, затаив дыхание, слушать их разговор.

— Да, он играл в твой проклятый квиддич, Джеймс, наш сын до последнего гонялся за этим чертовым снитчем в ужаснейшую, совершенно нелетную погоду, в результате чего в него попала молния и... — она не договорила, все-таки не выдержав и разрыдавшись на плече у мужа.

— Да, ладно, тебе, Лили, зато снитч он все-таки поймал! — предпринял неудачную попытку утешить женщину Сириус.

— Блэк! Ты что, в конец с ума сошел?! Да, как ты можешь такое говорить?! Разве может какой-то мячик стоить жизни Гарри?! Разве может?! — гневно закричала бывшая Эванс, набросившись едва ли не с кулаками на бедного Бродягу.

— Эй, эй, Лили, прости я вовсе не это имел в виду, да и вообще — Гарри же жив, жив. Ничего страшного, до свадьбы, как говорится, заживет. Так чего же ты кипятишься, милочка?

— Блэк?! Жив, говоришь, и всё? Ты что, не слышал, что сказал колдомедик?! Он, возможно, потерял память, если, конечно, и вовсе не тронулся умом! А ты говоришь, "до свадьбы заживет"?! Ну, я тебя...

— Дорогая, всё, хватит. Он своё уже получил. Тем более, если ты сейчас не прекратишь, то ты разбудишь Гарри, — спас друга Джеймс.

— А я, между прочим, давно уже не сплю. Где мои очки? — внезапно подал голос объект их обсуждений.

Примечания:

* Ingressio(с лат. пер. движение) cordis( с лат. пер. сердце), вместе получается заклинание — магический аналог "разрядов тока", направленное на сердечную мышцу, чтобы она вновь начала сокращаться.

** Отдел магической "полиции", сотрудники которого в переводе издательства Росмена называются мракоборцами, но здесь это авроры, согласно иному переводу.

Глава 5 Лучше чем ничего...

"Вокзал Кинг-Кросс" ("Междумирье")

Зеленая вспышка на миг ослепляет её, затем она слышит чей-то отчаянный крик, донесшийся до неё лишь жалким отголоском, затем что-то подхватывает её, и вот уже девушка падает, падает на... что-то твердое, но почему-то совершенно не чувствует боли.

Джинни Уизли приоткрыла сначала один глаз, а затем и второй: место, куда она попала, почему-то сразу напомнило ей вокзал "Кинг-Кросс", только вот перрон был совершенно пуст, да и на самом вокзале, похоже, кроме неё (в буквальном смысле слова) не было ни души, кроме того вокруг было как-то подозрительно чисто и тихо, а "небо" было скрыто в тумане, хотя "земли" также не было видно, несмотря на то, что какая-то непонятная твердая поверхность, на которой она сейчас растянулась, все же существовала.

"Похоже, в кое-чем я все же ошиблась..." — с явным облегчением подумала девушка, заметив стоящий в отдалении от неё человеческий силуэт.

Чем ближе она приближалась к стоящему спиной к ней человеку, тем больше она убеждалось в том, что это тот, о ком она подумала. О, эти вечно растрепанные черные волосы, не поддающиеся ни одной расческе, могут принадлежать только одному человеку. Джинни уже, сама того не замечая, сорвалась на бег.

— Гарри! — радостно закричала она, уже приготовившись броситься ему на шею, как вдруг фигура обернулась, и Джинни резко замерла на месте.

Это был Гарри, да, но в то же время, как будто и не он. Этот... Поттер был каким-то странным, другим, чужим что ли. Джинни Уизли не могла объяснить своих чувств, она все так же смотрела него и не узнавала его, хотя внешне этот... парень мало чем отличался от её Гарри, разве что тот был немного младше него, но вот глаза, эти зеленые глаза, они были совершенно другими.

— Ну, хоть одно знакомое лицо! Стоп. Это ты, Уизли?! — прохладно, но не без некоторой доли радости и удивления произнес знакомый незнакомец, — Ты-то что тут делаешь?

— То же что и ты, Поттер. Что с тобой, черт тебя подери, произошло? Ты какой-то сам не свой!

— Ты тоже какая-то странная, Уизли. Хмм, я сам не свой? Дай-ка подумать, детка, нет, я вроде бы такой же, как всегда. А что? Я что плохо выгляжу?! Ну, надо же...

— Да что тут, Моргана подери, происходит! Хватит придуриваться, Гарри! Это уже не смешно!

— Да и не придуриваюсь, Уизли, я всегда такой! А вот ты какая-то вообще странная! Как ты вообще умудрилась сюда попасть?! Я же только что буквально тебя видел. Тебя, что, тоже молния убила?

— Какая молния, Гарри?! Не мели чепухи. Меня Белатрисса убила. Стоп, что значит "тоже"?

— Лестрейндж?! Тебя убила эта Пожирательница Смерти?! Ничего себе... Во дела-то!

— Да, Волдеморт тебя подери, Поттер. Меня убила Лестрейндж! А вот что за молния ударила в твою мертвую башку, что ты видешь себя как распоследний кретин, я не знаю! — прокричала Джинни, чувствуя, как в глазах предательски залипало, что было очень странно, учитывая, что она умерла. Хотя кто сказал, что человек не может плакать на Том Свете?! Ей было горько и обидно: этот придурок точно не мог быть её Гарри! Он не просто был холоден с ней, мало того что он вел себя так, будто бы между ними ничего не было, так он и вовсе всем своим видом показывал то, что они мало знакомы. А ведь она, она из-за этого вот идиота-то ввязалась в неравный бой С Белатриссой, позволила ей убить себя, потому что хотела быть с ним, с Гарри, Её Гарри, а этот "Фальшивый" Поттер её просто-напросто добивал.

— Эй, Уизли... эээ, Джинни, да ладно тебе, не расстраивайся ты так. — Он подошёл к Уизли и положил ладонь правой руки на её плечо, рукавом "другой" аккуратно вытерев с её заплаканного лица слезы. А когда девушка все же нашла в себе силы и посмотрела на юношу, с удивлением увидела в его глазах те же искорки, что так часто видела в глазах Её Поттера.

— Твоя смерть вовсе даже не глупая, даже можно сказать, героическая, а вот моя... — и он чуть-чуть улыбнулся фирменной Поттеровской улыбкой. — Это ж надо было так умудриться?! Получить молнией прямо в лоб, во время игры Слизерин-Гриффиндор! Но снитч я все-таки поймал! — с гордостью закончил он.

— Что?! Но ведь, ведь тебя убил Волдеморт...

— Ну ты и даешь, Уизли, я что Мальчик-Который-Выжил, чтоб меня удостоили чести быть убитым лично Сама Знаешь Кем? Мне кажется, я не похож на Долгопупса — ни капельки.

— Но... но... но... Получается, ты не Мой Гарри, — тихо прошептала она, пораженная догадкой о том, что, возможно, существует другой мир, где Избранный — Невилл, а Её Поттер просто поменялся местами с этим. "Я больше никогда его не увижу!" — только и билось в её мозгу.

— Нет, Джинни, я, конечно, переспал с большей половиной девушек Хогвартса, но тебя в их числе точно не было, потому что иначе твой брат Рон снес бы мне башку. А ты ничего так, даже ещё больше похорошела с тех пор, как я тебя в последний раз видел. Слушай, я не знаю, где мы, но Рона здесь точно нет, поэтому почему бы нам с тобой не... — он не договорил, потому что разгневанная Уизли залепила ему звонкую пощечину.

"Я больше никогда не увижу Гарри, МОЕГО Гарри! Значит, все было зря, зря... Ну, почему?! Где Мой Поттер?! И зачем "этот" здесь?! — подумала она, скользнув взглядом, по стоящему чуть поодаль от неё и то и дело бросающего на неё обиженные взгляды юношу.

"Хотя, все же это лучше чем ничего, вернее лучше уж такой Поттер, чем вовсе никакого..." — подумала Джинни и посмотрела на пустующий перрон. Что-то ей определенно подсказывало, что они застряли здесь надолго и что "поезд" придет за ними ещё нескоро.

Глава 6 Невилл — Мальчик-Который-Выжил

"Параллельный мир"

Англия, Ливерпуль (точнее его пригород), улица Аметистовая.

Стоял теплый летний день, в небе не было ни облачка, что очень необычно для "Туманного Альбиона". В общем, совершенно неудивительно, что на детских площадках города, в парках и скверах сегодня было довольно оживленно и людно. Погода редко баловала жителей этого славного города, как, впрочем, и всех британцев. Однако далеко не все могли насладиться этим прекрасным солнечным днем. Подавляющее большинство жителей Аметистовой улицы было вынуждено сидеть в своих душных офисах и молча завидовать своим более удачливым сослуживцам, которые уже ушли в долгожданный отпуск. Ну, а "меньшая же часть" обитателей этой тихой и спокойной улочки давно уже отправились гулять куда-нибудь в парк или сквер, не желая упускать такой хороший денек, поэтому ближе к полудню Аметистовая улица почти совсем опустела.

Уже пробил полдень, как к небольшому, ничем не примечательному домику под номером восемь, располагавшемуся в самой "глубине" улочки, подъехал серенький, выцветший от времени Фордик "Англия". Если Вы спросите соседей, то они почти наверняка скажут Вам, что там живет довольно большое семейство Стивенсонов, что это достаточно приличные люди, но не понятно как сводящие концы с концами. Мистер Альберт Стивенсон работал бухгалтером в какой-то мелкой частной фирме, а его жена, Мелани, работала флористом в небольшом цветочном магазине. При всем этом они вдвоем воспитывали шестерых детей, пятеро из них были их "родными", а ещё один был племянником миссис Стивенсон, осиротевшим в младенчестве. Впрочем, как вполне правильно подозревали соседи, именно благодаря своему "приемышу" те и жили вполне достойно, ведь ежемесячно на счет мистера Стивенсона в банке падала приличная сумма на содержание Невилла Долгопупса, вне зависимости от того, жил ли он дома или же учился в школе-интернате со странным названием "Хогвартс".

— Пока, Нев, увидимся на ужине, — улыбнулся подростку рыжеволосый глава семейства и, выгрузив тяжеленный потрепанный черный чемодан и клетку с жабой, умчался на работу.

— До скорого, дядя Альберт, — только и пробормотал Мальчик-Который-Выжил, полностью погруженный в свои мысли.

"Вот и ещё один учебный год позади, — мрачно думал он, — Слава Богу ну или Мерлину, кому как угодно, что этот год обошелся без всяких серьезных происшествий. Меня почти никто не пытался убить, не считая взбесившегося гиппогрифа и соплохвоста Хагрида. И это удивительно, ведь Волдеморт возродился год назад*, год! И затаился, ничего не предпринимает! В общем, все круто: никаких тебе нападений, учителей-Пожирателей под Оборотным Зельем, Тайных Комнат, камней Философских, Турниров всяких! Красота, в общем! — улыбнулся Невилл. — Вот только под конец года случилось мало-мальски важное пришествие. Этот безмозглый Поттер умудрился получить молнией по лбу во время решающего квиддичного матча "Гриффиндор-Слизерин"! Так это ещё полбеды, ведь ещё при этом как-то выжил! Ха! Получается, что фактически теперь он не один такой Мальчик-Который-Выжил. Хоть это хорошо! Хотя... Смешно, конечно, мда... Если бы не было грустно. Поттер, конечно, козел, ловелас и сволочь каких поискать, но даже при том, что он постоянно третировал меня и моего единственного друга, настоящего друга в Гриффиндоре, Гермиону, все равно я рад, что тот остался жив. Почему? Ну, во-первых, я никогда и никому не желал смерти, ну кроме, может, Волдеморта, лишившего меня родителей и бабушки в одночасье, ну, а во-вторых, мне жаль миссис Поттер, которая вела у меня зельеварение вплоть до третьего курса, ну и потом спасала как могла от Снейпа, помогала с зельями как могла, в общем, во многом только благодаря этот доброй и чуткой женщине моя мечта стать целителем может ещё осуществиться. Если бы профессор Поттер не натаскала меня в зельях, я бы никогда не сдал СОВ на "Превосходно", и Снейп не взял бы меня в продвинутую группу. Да, и почему же у такой замечательной женщины, как Лили Поттер, такой ужасный сын, и что самое ужасное, она его любит, а он ни во что её не ставит, родную мать! Постоянно с ней препирается, ругается... с отцом, говорят, вообще на ножах. Черт подери, я даже иногда немного завидую ему, Гарри Поттеру. Он ведь тоже подходил под пророчество, да, но Волдеморт почему-то выбрал не его, а меня. У него есть любящая его семья, он свободен от пророчества, он не Избранный, но Поттер этого не ценит, не ценил и никогда не оценит".

Из мрачных размышлений Невилла вырвал радостный детский крик, раздавшиеся со стороны дома: "Ура!!! Невилл!!! Ты прииииехал!!!" И в следующую же секунду он услышал быстрый топот детских ножек, и вот уже мини-ураганчик, взметнувший гривой непослушных каштановых волос, пронесся через весь маленький старенький сад, и вот уже на его шеи повисло маленькое чудо-юдо.

— Я тоже рад тебя видеть, Эмели, но отпусти меня, пожалуйста, а то, боюсь, ты меня сейчас задушишь! — с трудом прохрипел Долгопупс и, чуть улыбнувшись, подумал: "А все-таки я счастлив, несмотря ни на что. Потому что у меня есть замечательные тетя и дядя, которые меня любят, а также трое братьев и две сестрички, которые знать не знают, что я волшебник и тем более, что я Мальчик-Который-Выжил, они ценят и любят именно меня настоящего, а не символ и образ. Они моя настоящая семья, и мне плевать, что тетя и дядя сквибы, живущие в мире маглов, все равно они самые лучшие".

* * *

Он дома, наконец-то он дома. Стоило только Невиллу переступить через порог, как ему в нос ударил до боли знакомый запах пирога с корицей... Тут же Долгопупсу стало так хорошо и уютно, как не становилось уже очень давно, приятное тепло распространилось по всему телу, все тревоги и опасности как будто остались где-то далеко, там за порогом.

— Ма, смотри кто приехал! — радостно воскликнула Эмели, врываясь в небольшую, но довольно милую кухонку, указав на все ещё на стоящего в дверях неуверенно топтавшегося там кузена.

— О, Невилл, надо же, ты так рано! А я ещё не успела приготовить праздничный обед, специально для тебя... — всплеснула руками круглолицая женщина с мягкими миндалевидными карими глазами, крутившаяся около плиты.

— Право, не стоило, тетя Мелани, — улыбнулся тот, проходя на кухню.

— Да, брось ты! Наконец-то ты приехал. Мы все тут по тебе ужасно соскучились. А как ты вырос, как вырос... Н, надо же... Ты, наверное, совсем голодный, — продолжала щебетать миссис Стивенсон. — Подожди, я сейчас, милый, уже почти всё готово. Эмели, помоги накрыть на стол.

— Сейчас, мам! — с энтузиазмом откликнулась девочка: ей нравилось помогать матери на кухне, очень нравилось, несмотря на то, что ей было всего пять лет.

— Эмели, — с набитым ртом спросил юноша, — Почему ты сидишь дома в такую прекрасную погоду?

— Она, как узнала, что ты сегодня приедешь, так и с самого утра ждала тебя, — ответила за дочь женщина.

— А, понятно, а остальные где?

— Мальчишки целыми днями пропадают на футбольном поле, Скарлет куда-то убежала с подружками. В общем все как обычно. Ну а ты потом расскажешь, как у тебя дела. Мне очень интересно, — покосившись на навострившую уши Эмели, предупредила его Миссис Стивенсон.

— Хорошо, — понимающе кивнул он.

— Эй, а почему мне нельзя послушать про школу Нева? — обиженно надула губки девочка.

— Потому что это закрытая и супер-секретная школа, про которую болтать "кому ни попадя" нельзя! — сделав страшные глаза, сказал Долгопупс.

— А смогу потом пойти в Хогвартс? — затаив дыхание, спросила Эмели.

— Не думаю, сестренка, но ты не расстраивайся. — покачал головой Невилл.

— Ну, почемуууууууууууууууу?! — сердито смахивая непрошенную слезу, спросила она дрожащим от обиды и негодования голосом.

— Успокойся, милая, Невилл просто шутит. Ты обязательно попадешь в Хогвартс, когда тебе исполнится одиннадцать, — бросила предупреждающий взгляд на племянника тетя Мелани.

— Что? — удивился Долгопупс, насколько он помнил, все его кузены и кузины были сквибы, как и их родители, ничего не знавшие о мире магии.

— Потом расскажу, — многозначительно посмотрела на него тетя.

— Что именно? — встрепенулась Эмели.

— Невилл, ты поел? Ну, так сходите с Эмели в парк, покачай её на качелях, а то такой хороший день, а она дома сидит, — сменила тему миссис Стивенсон.

— Конечно, тетя, — понял намек Невилл.

* * *

— Нев, а ты помнишь, как тебя старшеклассники со второго этажа школы ненароком столкнули? Ну, тебе тогда восемь было, и ты как-то умудрился вообще без синяков обойтись, говорили даже, что ты как будто "мячиком" отпружинил от земли? — сделав хитрые глазки, начала она допытываться до кузена, быстро раскачиваясь на качели.

— Ещё бы, — мрачно ответил ей юноша, подумав: "Ещё бы я этого не помнил. Это ведь было моё первое проявление магии, до этого вообще все думали, что Мальчик-Который-Выжил сквиб. А нет, все-таки я не совсем сквиб. Черт, лучше бы тогда магия не проявилась, пусть я бы тогда сломал бы себе ногу, руку, ребра, но только бы ко мне в одиннадцатилетнем возрасте не пришла бы МакГонагаллл и не рассказала бы про ВСЁ! И был бы я тогда нормальным маглом, закончил бы школу и стал бы, как мечтал, врачом, ну или ботаником. Я ведь ещё в начальной школе увлекался биологией и химией! И зачем бы тогда Волдеморту сдался такой жалкий сквиб, как я, ничего не знающий о своем происхождении, забитый тихоня-ботаник?! Вот именно, он бы отстал от меня, не стал бы даже тратить времени! И жил бы я себе спокойно, эх... А так, так я, будем смотреть правде в глаза, почти семнадцатилетний крайне посредственный волшебник, находящийся в явных неладах с ЗОТИ и трансфигурацией, и при всем при этом я Избранный. Да, я настолько не Избранный, что и сказать невозможно! Волдеморт уделает меня одной левой, а я даже ему противопоставить ничего не смогу! Сомневаюсь, что мой редкий, как говорит профессор Стебль, талант к травологии может хоть как-то помочь! Что мне теперь прикажете делать?! Прислать Волдеморту дьявольских силков по почте?! Ха! Ха! Ха! Единственное, что спасало меня все эти годы от Квиррелов, дневников, василисков и прочей нечести, так это моё феноменальное везение и ЧУДО, чаще всего в виде помощи Гермионы! Да, без неё я вообще ноль, ноль без палочки! К тому же всякое везение рано или поздно подходит к концу! Да и к тому же теперь Волдеморт возродился, обрел свою былую силу и сторонников... Теперь он примется за меня всерьез. Сомневаюсь, что когда-нибудь моя мечта стать целителем осуществиться, сильно сомневаюсь. Что я вообще могу противопоставить проклятому лорду?! Профессор Дамблдор вообще говорил, что моя сила в любви. Подумать только, в любви, я что, по его мнению, должен "залюбить" Реддла до смерти?! Нет, уж увольте..."

— Эй, Земля вызывает Долгупопса!!! Я вообще-то тебя только что кое о чем спросила! — вновь обиженно надула губки Эмели, дергая за рукав брата.

— Извини, Эмели, я задумался. Что ты спросила?

— Я просила: тебе посмотреть, как я умею.

— Что ты умеешь? — не понял он.

— Смотри! — весело сказала она и начала резко сильно раскачиваться.

— Эй, ты что творишь? — испугался парень, когда увидел, что его кузина, заливисто смеясь, раскачалась так, что уже чуть-чуть и перелетит через перекладину.

— Все под контролем! Смотри! — закричала она, затем подхваченная сильным порывом неведомо откуда взявшегося ветра Эмели легко спрыгнула с качели, на полном ходу и, совершив какой-то дикий пируэт, легко приземлилась перед остолбеневшим Невиллом.

— Ну, как? — невинно улыбнулась она.

— Больше так никогда не делай, пожалуйста, если не хочешь оставить меня заикой.

— Ой, да брось ты, я уже раз сто так делала, мама сначала тоже так реагировала, потом уже рукой махнула, — беззаботно отмахнулась девочка.

— А ещё чего-нибудь в таком роде ты не вытворила?

— Странного, что ли?

— Ага.

— Нет, ну разве что, я месяц назад нечаянно разбила любимую мамину вазу, сильно-сильно пожелав, чтобы она вновь стала целой! И прикинь, Нев, она склеилась! Как по волшебству, — понизив голос, произнесла Эмели с придыханием, — Хотя, может, мне просто показалось, и я её не разбивала!

Возможно, все может быть. — улыбнулся Долгопупс, подумав: "Ну вот, одним волшебником в семье больше".

— Нев, пошли домой. Что-то погода совсем испортилась, — дернула его за руку Эмели.

— Что? — только и спросил он, оглядевшись по сторонам. Действительно, резко подул холодный северный ветер и солнце скрылось за тучи.

— Вот, черт подери! Бежим, Эмели! — воскликнул Невилл, почувствовавший знакомый холодок по спине, и, схватив за руку застывшую девочку, побежал что есть сил.

— Что... кто это? Невилл?! — дрожащим от страха голосом на ходу спросила Эмели, махнув левой рукой (правой она судорожно вцепилась в брата) на надвигавшиеся на них с большой скоростью огромные, под два метра безликие фигуры, завернутых в темные балахоны.

— Дементоры, это дементоры, Эмели, — прошептал Долгопупс, судрожно соображая, сможет ли он вызвать полноценного Патронуса, способного отогнать этих тварей, в чем очень сильно сомневался.

— Кто?! Но... Ты ведь сможешь с ними справиться? — дрожащим от страха и любопытства голосом спросила девочка, бросив на своего старшего и, как она думала, способного защитить её от всего брата полный надежды взгляд своих серых глаз, отчего юноша немного смутился.

— Некогда объяснить. Успокойся, все так или иначе будет хорошо, поверь мне, — стараясь убедить в этом скорее себя, чем кузину, произнес он. — Держись за меня покрепче и приготовься, — сказал Невилл, принимая решение и молясь, чтобы на этот раз у него получилось нормально аппорировать, то есть без расщепов и чтобы переместиться точно в место назначения, а не куда-нибудь в Антарктиду.

— К чему это при... — не успела договорить Эмели, как вдруг её сжало, в груди не хватало воздуха, а мир исказился, завертелся, и её куда-то понесло. Она не знала, сколько это продолжалось, может быть, всего несколько сотых секунды, но ей эти мгновения показались целой вечностью, и ей оставалось лишь цепляться за теплую руку кузена, котрого она всегда считала не иначе как братом, ставшим сейчас для неё неким "спасательным кругом". Все прекратилось так же резко и быстро, как и началось, но едва она почувствовала под ногами твердую землю, как пришла боль, сильная, поглощающая её сознание боль, на смену которой вскоре пришла "спасительная" темнота.

Примечания автора:

*Здесь события пошли чуть по-другому. Хвост не предавал Поттеров, не становился Пожирателем. Возрождением лорда руководил один Крауч-младщий. Поэтому Волдеморт возродился позже на год. Сейчас Невилл закончил шестой курс.

Глава 7 Новое пророчество — старая проблема.

Хогвартс, кабинет директора.

Альбус Дамблдор сидел у камина и, не отвлекаясь ни на что, глядел немигающим взглядом своих пронзительных синих глаз из-под очков-половинок в огонь, о чем-то напряженно думая, отчего на его старческом лбу выступала ещё одна толстая жилка.

"Эх... Невилл-Невилл, вечно ты находишь неприятности. Или это они тебя находят. Я теряюсь в догадках. Но с тех самых пор, как ты родился, мне приходится так или иначе решать твои проблемы. А их у тебя много, пожалуй, слишком много даже для меня. Вот надо было Тому умудриться и выбрать именно тебя?! Был ведь ещё Поттер как вариант, ну почему же он выбрал именно тебя?! Признаться, я думал вначале, что Реддл выберет Гарри, полукровку, такого же по крови, как и он сам, а не чистокровного волшебника с кучей влиятельных родственников. Хотя хорошо, что не выбрал: юный Поттер оказался на редкость испорченным мальчишкой, но... Ох уж эти твои многочисленные дядюшки и тетушки, все как один возжелавшие тебя приютить после гибели твоих родителей. Пришлось изрядно с ними со всеми повозиться, чтобы отдать тебя в семью сестры Алисы — сквиба, живущей в магловском мире. На некоторых простые убеждения, конечно, не подействовали, мне пришлось прибегнуть к более радикальным мерам. Но чего же не сделаешь ради Общего Блага?! Мальчик, Избранный должен был расти вдалеке от магического мира и славы, способной испортить его.

Впрочем, я не совсем и прогадал, оставив его Мелани и её мужу — Альберту, родственнику Уизли, также сквибу. Кровная защита отлично функционировала на протяжении долгих лет, но скоро Долгопупсу исполнится семнадцать, и она падет. Необходимо срочно что-то придумать на сей счет. Может, Фидилиус?! А что, заклятие Доверия вполне подойдет, ну, а Хранителем Тайны на этот раз стану я сам. Во избежание.

Вот только поможет ли всё это? Ведь даже такое, полностью продуманное мною воспитание и "полоса препятствий", которую я тебе устраиваю в конце каждого учебного года, не смогли сделать тебя более подходящим на роль мессии. Ты слишком мягок, Невилл, я бы даже сказал слабохарактерен, для этой роли. Не хватает ни лидерских качеств, чтобы "зажечь" идеей и повести за собой людей на смерть, ни магического потенциала, чтобы противопоставить его Волдеморту. Ты ведь практически сквиб, никаких особых талантов, которые могли бы пригодиться в борьбе с НИМ, тоже у тебя нет. Зельеварение и травология ни в счет. И вот что мне теперь делать с таким Избранным, как ты? Надеяться, что сработает та самая "лапша на уши", что я тебе навещал про твою Великую Силу Любви, чтоб ты не падал духом?

И в довершение всего, я понимаю что рано или поздно Том все же узнает, что ты носишь в себе частичку его черной души. Естественно, он попытается захватить контроль над твоим телом. И боюсь, что ты не справишься, Невилл".

— Кхм... Профессор Дамблдор, к Вам можно? — прервал мысленный диалог директора немного хриплый женский голос. В дверях стояла преподавательница Прорицания, Сивилла Трелони.

— Конечно, Сивилла, присаживайся. Лимонную дольку? — произнес Альбус, немало удивленный личностью визитерши, придвинул ей вазочку со сладостями. Профессор Трелони редко когда покидала свою башню.

— Нет, благодарю, — вежливо отказалась женщина, нервно перебирая чуть дрожащими пальцамии висящие на её шее многочисленные ниточки бус всех цветов и оттенков.

— Чем обязан Вашему визиту в столь поздний час? — переходя к делу, поинтересовался директор.

— Я сидела у себя в башне, готовила... херес, — нехотя призналась преподавательница, не выдержав проницательного взгляда чародея.

— И? Продолжайте, Сивилла. Я Вас слушаю.

— И моё "Внутренние Око" приказало мне явиться сюда. И вот я здесь! Не могла же противиться Провидению!

— А так вот в чем дело! — разом растеряв весь свой интерес, разочарованно произнес Дамблдор, прекрасно знающий о том, что "Внутреннее Око" просыпалось в внучке Великой Прорицательницы Кассандры лишь раз, когда та произнесла злополучное пророчество о Невилле и Волдеморте, и то она сама этого не помнила, потому что изрекла свое единственное истинное пророчество, находясь в глубоком трансе. И занималась в школе всякой хиромантией типа гадания по чаинкам и несения всякого придуманного её больным и полным самообмана воображением. В школе её Дамблдор держал лишь на случай, если "озарение" снизойдет на неё ещё раз.

— Кха-кха... — резко закашлялась женщина, вырывая старого волшебника из размышлений.

— Сивилла, что с Вами? — Альбус бросился поднимать упавшую со стула упавшую женщину, но та сама резко встала, тряхнула своей гривой непричесанных волос, отчего её многочисленные бусы зазвенели, и, бешено вращая своими ставшими странно пустыми глазами, резко изменившимся, каким-то даже "потусторонним" голосом, словно идущим откуда-то издалека, начала:

" Избранный, рожденный и умерший не в этом мире... грядет... здесь... Примет бремя... привычное ему... у отмеченного тьмы лордом... Чужой... станет... своим... Свой... чужим... Живой... станет... мертвым... А мертвый... живым... Предыдущее... пророчество будет исполнено... Избранных двое... Не один... И ни один не сможет жить спокойно, пока..."

Глава 8 Знакомство с...

Кто-то, как ему показалось — Лили, хотя Поттер не был в этом уверен, мягко водрузил на его нос очки, и мир вновь обрел четкость. Гарри увидел склонившуюся над ним странную троицу. Ближе всего к нему стояла женщина, средних лет, с длинными огненно-рыжими с проседью волосами, лицо её, в отличие от того, что он видел в зеркале Еиналеж, было заметно постаревшим и осунувшимся, её лучистые изумрудные миндалевидные глаза, такие же, как и его удивительного изумрудного оттенка, были сильно покрасневшими от пролитых слез и бессонных ночей. Прекрасно понимая, что послужило всему этому причиной, юноша почувствовал легкий укол совести.

Он перевел взгляд на стоящего чуть позади ма... Лили Сириуса. Вот уж кто хорошо узнавался, так это именно крестный. Хотя изменился анимаг очень и очень сильно. В лучшую сторону. Выглядел он заметно моложе, да и куда счастливее, чем в его мире. В глазах не было обреченности, не было загнанности, не было того страшного отпечатка Азкабана. Да и на безымянном пальце правой руки Блэка блестело кольцо. В общем, Гарри был искренне за него рад.

Чуть поодаль ото всех на колченогом стуле расположился Джеймс Поттер. Да, Гарри и вправду был чертовски похож на него, как все и говорили. Те же растрепанные черные как смоль волосы, те же черты лица, даже жесты, и те... Поттер-младший растерянно рассматривал свою постаревшую копию, подмечая те некоторые "отличия", что сразу в глаза не бросаются. Нет, определенно, это уже был не тот наивный безалаберный юнец, который предстал перед ним несколько лет назад в зеркале. Этот "побитый жизнью" мужчина был точно не из тех людей, что могли спокойно оставлять свою волшебную палочку на диване, прекрасно зная, что самый могущественный в современной истории сумасшедший Темный лорд охотится за их семьей. Здешний Джеймс Поттер явно не был кабинетной крысой Аврората — огромное количество шрамов на лице и теле мужчины наглядно подтверждало это. Вот уж чего Гарри не ожидал, так это того, что в этом странном мире его папаша окажется не безбашенным заводилой и задавакой, а "помолодевшим Грюмом", хотя это, конечно, было слишком громко сказано, но все же...

— Гарри... — все же начала Лили. — Ты нас помнишь?

— Вроде бы, — хмыкнул наш герой, ещё сильнее засомневавшись в реальности происходящего. Сначала он просто слышал ИХ голоса — это нормально, благодаря "общению" с дементорами он ИХ уже слышал, но потом он ИХ увидел — это ещё куда ни шло, ибо зеркало Еиналеж давало почти такую же возможность, но сейчас-то он и вовсе разговаривает с НИМИ!

— Ну, и Слава Мерлину, — издав свой фирменный лающий смешок, произнес Блэк. — Классно ты полетал, крестник. Так классно, что нас всех тут перепугал до...

— Полусмерти! — закончила за него миссис Поттер, предостерегающее наступив тому на ногу каблуком, отчего анимаг едва не "заскулил".

— Что значит "вроде бы", сынок? — тут же "переключилась" на Гарри забеспокоившаяся женщина.

— Ну, если я не ошибаюсь, то Вы моя, — Гарри сглотнул, — мама, а это, — он кивнул на Сириуса, — крестный, — А вот этот, — парень бросил взгляд на Джеймса, сверлящего его странным грустным взглядом, словно ожидающего, что его сын сейчас устроит очередную(?) истерику, — мой отец, верно?

— К сожалению, да, — "вставил свои пять копеек" Поттер-старший, наградив ничегошеньки не понимающего подростка мрачным, даже каким-то обреченным взглядом.

— Джеймс!!! Да как ты вообще смеешь! Это же твой сын! — не на шутку взбесилась Лили, едва ли не с кулаками набрасываясь на мужа.

— Да, мой, черт подери! Но мне до сих пор верится в это с трудом, — резко соскакивая со стула, он едва ли не прошипел в лицо жене.

— Как это?! Ты ещё смеешь меня обвинять! Ах, ты, рогатая тварь, да у меня с Северусом всего...

— Да, знаю я, что это не Снейпов выродок, хотя это многое бы и объясняло, но я же делал генетическую экспертизу!

— Ты что?! Мне не доверяешь?! Вот ублю...

— Эй, эй, ребята, хватит, постыдились бы хоть при ребен...

— Заткнись!!! — хором гаркнула эта странная парочка на "миротворца"-Блэка и самозабвенно продолжила семейные разборки.

Мальчик-Который-Выжил тем временем попросту пребывал в тихом шоке.

Глава 9 Поттеры и не только.

Прошло уже достаточно много времени, пока чета Поттер наконец-то более или менее успокоилась, вернее, к тому времени у них уже попросту кончился словарный запас, а Лили же попросту сорвала свой голос, пытаясь перекричать мужа.

Да, то, что сейчас услышал Гарри, было ему как снег на голову. Но все же... Это лишний раз подтверждало реальность происходящего. Семейные разборки. Ну, что же, юноша давно уже уяснил, что живет далеко не в сказке, хотя то, что эти двое переплюнули тетю Петунью и дядю Вернона, уже о чем-то говорит. Но не могло же все в этом "новом" мире так гладко сложиться для него, как казалось в начале? Конечно, нет, он же чертов Гарри Поттер! Значит, для него новый мир — это прежде всего новые проблемы.

А первая проблема была как раз в нем самом, исходя из гневных воплей... родителей. Здешний Гарри, по-видимому, был кем-то вроде "Гриффиндорского Драко Малфоя". При одной мысли об этом у нашего героя сводило зубы. Но факт оставался фактом.

Кстати, интересно, а куда ЭТОТ делся, если я здесь?!

* * *

Прошёл день. Целый день, проведенный в этом совершенно незнакомом и чужом, как ему сначала показалось, мире. Поттеры и Сириус уже ушли. Привлеченные шумом, колдомедики пришлись как нельзя кстати. Правда, когда они ушли, вернее их выпроводили под аккомпанемент их громких и гневных протестов, стало совсем уж тоскливо. Лежать в больнице, где из развлечений только подсчет мух на белоснежном потолке, уже удовольствие ниже среднего, в добавок ещё и эти целители, получившие такой прекрасный объект для своих исследований, явно не собирались оставлять его в покое. Ни на минуточку. Как же они его к концу дня достали со своими тестами и прочими "заморочками". В итоге, чтоб они отстали, пришлось сымитировать глубокий и беспробудный сон.

От всего этого на душе у юноши было на редкость паршиво. Гарри Поттер ненавидел бездействовать, но вынужден был это делать сейчас. Хотя, конечно, ему не помешало бы все как следует обдумать и взвесить, но... Чтобы это сделать ему нужно была хоть какая-то информация! А пока всем придется довольствоваться его легендой об почти полной амнезии. А что классная отмазка — комар носу не подточит. Он же действительно ничегошеньки об этом мире не знает. А его память об родном мире, как выяснилось, после проверки его опытным леггименторам больницы Святого Мунго, в ходе которой он так перепугался, была надежно спрятана за какой-то "невидимый", но очень мощный ментальный блок. Наверное, и тут без Дамблдора не обошлось. Хотя, может, и обошлось.

"Кстати, об местном профессоре, — думал юноша. — Тут начеку надо быть. Все время. Ещё неизвестно, какой Дамблдор в этом сумасшедшем мире. Может, он тут вообще Темный Лорд, Волдеморт отдыхает, что называется. Хотя это уже совсем из разряда фантастики", — пронеслось в его голове пере тем, как погрузится в сон. Конечно, мальчик и не догадывался, что завтра к нему в палату "интенсивной магической терапии" из реанимации переведут некую Эмели Стивенсон, кузину здешнего Мальчика-Который-Выжил.

* * *

Годрикова Впадина.

— Мам, пап, что случилось? Вы что опять поссорились? А с Гарри что? — с порога засыпала чету Поттеров их младшая и единственная дочь. Сверкающая своими озорными карими глазами, маленькая, худенькая девочка, лет десяти, с острыми коленками и вечно растрепанными короткими рыжими волосами, очень сильно похожая на только что упавшего с ветки воробьишку, требовательно дергала мать за рукав.

— Нет, что ты, милая. Мы вовсе даже не поссорились. — Лили поспешила начать свои увешивания полные сладкой, успокоительной ложью, вот только с её с сорванным голосом получалось не очень-то правдоподобно. — И с твоим братом все будет в порядке.

— А как скоро? Лучше бы его там подольше подержали, — проворчала Дейзи, покачав головой, на что Джеймс издал тихий смешок, замаскировав его под кашель.

— Дейзи! — укоризненно произнесла Лили, потрепав по волосам дочь. — Неделю без сладкого.

— Но, мам! Это же Гарри! Ну он же противный задавака! Мне из-за него пришлось волосы обстричь, чтоб он мне больше косички не выдирал! Ты помнишь, что он мне в тыквенный сок подсыпал в прошлом месяце? А что он с моими куклами сделал, так это вообще... — нескончаемый поток жалоб девочки на "идиота-братца" оборвала влетевшая в форточку сова-неясыть.

— Джеймс, — тихо ахнула Лили, пробежав глазами по тексту, — Гарри почти полностью потерял память. — листок пергамента выскользнул из её ослабевших пальцев.

* * *

Хогвартс, кабинет профессора Снейпа

— Черт бы подрал этого Поттера... — бормотал темноволосый мужчина с крючковатым носом, сминая в руке листок пергамента. — Вечно они выживают. Твари. Живучие. Что папаша, что сын, — профессор бросил злополучное скомканное письмо в камин. — Что Лили только в нем тогда нашла? Не понимаю, — ненавидящий взгляд его агатовых глаз был прикован к весело пожирающему бумагу огню. — Сколько можно прятаться? Сколько можно делить ЕЁ с Поттером?! Видите ли, она не может уйти от него сейчас, как мы планировали, после того как наша Дейзи получит письмо из Хогвартса, потому что её "драгоценный" сынок, а, по-моему, так попросту моральный урод Поттер-младщий, потерял память, и она не хочет лишний раз травмировать его нежную детскую психику. Тьфу!