Гномка в помощь, или Ося из Ллося

— Какой игрушки? — удивился он, косвенно подтвердив, что какое-то зверье все же есть.

— Которую не жалко... Порвет и не заметит, а через год обо мне уже никто и не вспомнит.

— За кого вы меня принимаете? — Не столько вопросил, сколько возмутился маг-хиляк, даже не представляя, как я рада поделиться своим мнением на этот счет.

— За негодяя! Подлеца толкнувшего меня на конфликт и нагло пожимающего плоды своего беззакония...

— Что? — Он резко повернулся.

— То, что слышали! Вы можете и далее разыгрывать мнимое благородство, но я-то видела, как вы своей улыбкой клыкастой получили пять монет. А это, как и мое пленение, прямо говорит о том, что вы успешно пользуетесь статусом покусанного и...

— Так это из-за денег?! — изумился граф-задохлик и вновь откинулся назад, чтоб из глубины своего угла смотреть на меня с интересом. — Слушайте, а в вашем роду случаем не было гномов? А то, знаете ли, есть в вас что-то от них... помимо невысокого роста и переваливающейся походки.

Аж задохнулась от негодования. Пусть в чем-то я и гномка, у меня нормальный рост и вполне изящная походка. Но я потом это ему втолкую, а сейчас главное другое.

— Не переводите тему! Вы принесете меня в жертву?

— Только если попросите. — Его лицо в очередной раз осветила широкая улыбка.

— Посадите в камеру?

— Это ни к чему, в доме есть пара свободных комнат! — хохотнул он, нисколько меня не разуверив.

— То есть закроете в комнате, и будете опыты проводить?

— Я оружейник, Ося... — напомнил маг-хиляк, поморщившись, как от зубной боли. — Оружейник, слышите? О каких опытах может быть речь?

— Поставите вместо мишени, — выдала я первое пришедшее в голову и удостоилась новой демонстрации клыков.

— А это идея достойна рассмотрения! — развеселился Регген и крикнул возничему: — Сбавьте ход, подъезжаем.

А подъехали мы к ветхому домику, обшарпанному и покосившемуся от времени и ветра. Наполовину скрытый забором и поросшим плющом, он смотрелся жалко и убого даже в свете заходящего солнца, когда палитра оранжево-красных цветов, наполняет стены и окна огнем и заставляет гореть их на фоне насыщенного фиолетово-синего осеннего неба.

— И мне в этом жить целый год? — прошептала я цепенея. И как в насмешку, одна из черепиц крыши с шорохом покатилась вниз, зацепила ветку дерева и разбила окно. Удачно разбила, дом мне будто подмигнул. — Святые угодники...

— Ося, выходим, — раздалось громкое у самого уха, а затем полушепотом: — И будь добра с возницей расплатись.

— Чего?!

— Не хочешь? В таком случае разменяй, — приказал граф-задохлик и протянул на ладони золотой. Тот самый золотой, что он с наглой уверенностью стребовал вначале с владельца таверны, а затем и с меня. — И что ты сидишь и смотришь? Не хочешь менять или у тебя тоже нет денег.

— Что значит 'тоже'? — возмутилась я, но кошель достала. Золотой разменяла и с неудовольствием проследила за тем, как маг отдал вознице вместо двадцати серебрушек целых двадцать пять.

— Спасибо, ваше... — начал тот радостно.

— Тебе спасибо за то, что подбросил, — добродушно ответил Регген и улыбнулся. — Езжай!

Но вопреки пожеланию возница оцепенел на долгие десять секунд, за которые успел побледнеть, посереть и взмокнуть. Посмотрел на клыки мага, затем с ужасом на меня, опять на мага и... чуть было не побежал впереди кареты, показывая лошадям верный путь до столицы. И это при комплекции в сто тридцать килограмм!

— Куда? — Задохлик с невероятной силой дернул мужика назад, заставляя того сесть на козлы. В одну дрожащую руку всучил кнут, в другую поводья и назидательно произнес: — Я сказал, езжай, а не сбегай. Разницу понимаешь?

Вечернюю тишь огласил истошный вопль 'Д-да!', а затем не менее истошный 'Н-но!', и карета почти мгновенно скрылась в наползающем на Бурфо тумане.

— И так всегда. Делаешь человеку доброе дело, а он впадает в панику.

— Вы ему улыбнулись, — укорила я.

— Да? — искренне удивился он. — А я и не заметил.

С этими словами граф-задохлик толкнул створку незапертых ворот, открыв прекрасный вид на свое обиталище. Ветхий домик, при ближайшем рассмотрении оказался заброшенной каменной махиной ранее именовавшейся поместьем. Этакий клоповник с длинной историей побед и поражений. Поражений, судя по фасаду, было больше чем побед. Иначе, как объяснить дыры в стенах и черепичной крыше.

— Вы получили его после осады? — поинтересовалась я, внимательно изучая подпалины на выбеленных солнцем камнях и обгорелые головешки балясин на перилах главной лестницы.

— После удачного испытания метательных орудий. — Регенн знаком поманил меня за собой и пошел показывать дорогу. И там было что показывать, потому как, если дом дворцового типа стал мишенью для обстрела, то двор — площадкой для ям и траншей. И я старалась не отходить от графа-задохлика, чтоб не угодить в одну из них в надвигающихся сумерках и уплотняющемся тумане.

Мы пересекли двор, перепрыгнули глубокую трещину неизвестного происхождения и поднялись по лестнице. Маг распахнул натужно скрипнувшие двери и широким жестом хозяина пригласил меня войти.

— Не стесняйтесь...

— Да куда уж мне! — фыркнула насмешливо и с опаской шагнула внутрь.

Как оказалось внутренний вид ветхой махины ни в чем не уступал внешнему. Выбитые стены, обугленные конструкции, пыль, грязь и паутина. Где ни где на стенах виднелись признаки былого величия: позолота и деревянная инкрустация в традиционном для Дагатии стиле — с растительным орнаментом, от пола некогда покрытого паркетом, а теперь плесенью мало что осталось, а вот витражи двухсветного холла уцелели в почти первозданной красоте.

— Ух ты... — Затаив дыхание и задрав голову вверх, я смотрела на это чудо с восхищением.

— Нравится? — полюбопытствовал хозяин дома.

— Да! Аж дух захватывает! — прошептала я и вдруг услышала:

— Спасибо, иллюзии мне всегда давались хорошо.

— Чего?.. Так это морок? — Граф-задохлик кивнул и знаком предложил мне следовать дальше. Но я не сдвинулась с места. — А ну, снимите.

— Не могу, — ответил он уже из бокового коридора.

— Это еще почему?

Я прищурилась, ожидая подвоха, и дождалась.

— Там пауки-ткачи. Не скажу, что большие, но их полчища вас вряд ли обрадуют. Предпоследняя прислуга сбежала из дома от одного лишь их вида, — донеслось от одержимого мага.

— Так это еще не повод для паники.

— А последнюю пауки вытолкнули сами, — добавил он чуть погодя, и стало ясно, паника обоснована. И меня все больше пугает необходимость совместного с задохликом проживания.

— Как так? — Я догнала хозяина дома и дернула его за рукав. — Как они смогли?

— Боевые, что с них взять, — ответили мне. — Ранее были простыми, но после магических поединков, что проводились здесь... все обитатели поместья несколько видоизменились. — Мои пальцы аккуратно расцепили, погладили успокаивая и в то же время продолжая пугать новыми сведениями: — Стали разумны, сложно убиваемы и отчасти воинственны.

— Все... обитатели... — повторила глухо и сглотнула ставший в горле комок. — Помимо пауков есть кто-то еще?

Маг радостно кивнул и повел меня дальше.

В ходе короткой экскурсии и не менее короткой инструкции выяснилось, что ядовитая паутина и боевые пауки обитают на втором этаже, стойкая плесень и непреходящая сырость на первом, бронированные слизни и странная капуста занимали весь подвал. Куда ни сунься, везде 'вооруженные' хозяева. Единственным чистым и свободным помещением оказалась пристроенная к дому кузня, она же мастерская и оружейная. По всем стенам от пола и до потолка разместилась триста, а может и все пятьсот полок с деталями, металлическими коробками и чем-то плотно набитыми мешочками. На одной узкой стороне располагается печь и наковальня, на другой выставка разнообразных ружей, по центру стоит большой массивный стол, а под ним деревянная лежанка с тюфяком застеленным шкурами.

— Это что, моя кровать?

— Моя, — ответил по всем статьям непритязательный граф-задохлик и отодвинул меня подальше от стола. — Свою вы обустроите сами.

— Где? — Мое недоумение можно было понять. Кто ж в здравом уме пойдет соседствовать с обитателями поместья?

— Наверху, под самой крышей есть чистая комнатка, — ответил Регген. — Но если очень хотите, то можно расположиться и под лестницей в подвале. Слизни туда не заползают.

В трудном выборе между слизнями и пауками, выиграли вторые. Мне выдали ключи от комнатушки, вполне приличные тюфяк, покрывало, подушку и приказ, не спать с открытой дверью. Тихо хмыкнула его совету и пошла наверх.

Тоже мне радетель выискался.

Я не просто дверь закрою, я ее еще и перегорожу, окно заколочу и дыры заделаю. А все потому, что маг-хиляк до сих пор и слова не сказал, зачем искал прислугу. Для чего на целый год привез меня в полуразрушенном поместье, где уборка, как мертвому припарка, а каждый второй обитатель опасен и умен. Уж не паукам ли на закуску? Или слизням для откупа? А может все дело в плесени, и я нынче, как подопытная гномка должна от нее озвереть? Вот тебе сразу и объяснение приказа о закрытой двери. Зверей, Ося, взаперти и по дому средь ночи не ходи. С этой мыслью я застыла на лестнице, так и не добравшись до комнатушки. И долго бы я там стояла, если бы не вспомнила, что пауки выгнали последнюю прислугу, а не попытались ею закусить.

К слову о закуси, надеюсь, Регген не вспомнит, что он вменил мне готовку. А если и вспомнит, то я утомилась уборкой и давно уже сплю! Через полчаса прибравшись на выделенной мне территории и, забаррикадировав старым комодом вход, я действительно уснула. День был тяжелым и не сказать, чтобы отрицательным. Работу в доме горожанина я все-таки нашла, занятость на год вперед обеспечила, а то, что услуги мои не оплачиваются не беда. На чем заработать и где развернуться я всегда найду, главное, чтоб граф-задохлик преградой не стал. Иначе будет жизнь моя точь-в-точь как замужняя.

Вечер мягко перешел в ночь, а ночью пошел дождь. Мелко накрапывающий он меня не особо тревожил, пока не полил как из ведра. Количество щелей в крыше значительно превышало пару дыр, а потому вскоре промок не только мой тюфяк, но и вся комнатушка. Спускаться на первый этаж, где и без того вечно сыро, я не рискнула, не говоря уже о том, чтобы ночевать в подвале в обнимку с капустой и слизняками. Именно поэтому вместе с покрывалом и подушкой я явилась в кузню.

Была бы милой девочкой, не знавшей мужиков, легла бы на полу, а может и на подоконнике. Но в силу характера и уже имевшего место замужества, я подвинула мага и легла подле него. Доходяга оказался прытким. Почувствовав шевеление за спиной, он быстро перевернулся, обнял меня шаловливой рукой, носом в волосы ткнулся и попытался ногой придавить мое бедро.

— Холодная... — пожаловался он в ходе облапывания.

— Еще и злая. Руки уберите, иначе вырву! — пообещала я и ткнула сластолюбца локтем.

В первое мгновение он даже не понял, что к чему, и... получил повторно. А когда магический кристалл зажег, то несказанно удивился.

— Ося?! Что ты тут делаешь?

— Сплю.

— Я же сказал, ложись наверх и на ключ закройся, — прогнусавил маг, утирая кровоточащий нос.

— Сами ложитесь, а я тут прикорну.

— Это как понимать?!

— Как непослушание прямому приказу. — Я зевнула. — Уходя, свет погасите, а то не усну. И это... дверь на ключ закройте, если вам так неймется.

— Ося, — позвал он настойчиво, но ответа не дождался. Пригретая под маговским боком я засопела быстрее, чем хозяин ложа, а потому без боя завоевала все 'подстолье'.

Регген с ворчанием вышел, свет погасил и дверь на ключ закрыл, временами где-то чем-то гремел, шуршал, а затем вернулся точь-в-точь такой же холодный и раздраженный, какой была я. С едва заметным рычанием он пытался меня не то разбудить, не то сдвинуть на пол, но я не поддалась. Отмахнулась от мокрого и недовольного задохлика, завернулась в покрывало с головой и была такова.

2.

Проснулась от того, что вначале что-то тяжелое прогрохотало по лестнице, стукнулось о стену, затем о дверь. Мощного удара деревянное полотно не вынесло, с протяжным скрипом слетело с петель и рухнуло на пол. Вот собственно от этого завершающего аккорда я потеряла связь со сном.

— Святые угодники! Регген, вы всегда так шумите поутру?

— Ося?.. Живая? — несказанно удивился задохлик и вместе с покрывалом выудил меня из-под стола.

— Я еще и злая.

— Это мелочи, главное, ты цела, — отмахнулся он, тщательно ощупывая меня. — Ведь ты цела?

— Я-то цела, но вас сейчас покалечу. Руки!

Ученый он тут же отступил и нос прикрыл рукой с содранными костяшками. Растрепанный и чуток опухший в одних штанах и расстегнутой на груди рубашке маг красовался впалым животом, костлявой грудью и кружевом редких белых волос на оной. Словом, задохлик он и есть задохлик с какой стороны ни смотри, и за год такого вряд ли откормишь. Под моим изучающим взглядом он поспешил запахнуться.

— Так и чего это вы всполошились?

— Я весь дом обошел, но тебя не обнаружил. Ты здесь вчера спала?

— Ну да, — я натянула на плечи покрывало, — а вы рядом лежали...

— Кто, я?

— А здесь есть кто-то другой? — вопросила сердито. — И что вы смотрите на меня как на новые ворота? Ночью был дождь. Я пришла к вам, вы не особо сопротивлялись и благородно оставили меня одну. Затем вернулись, легли рядом и сами об этом же забыли...

— Первое помню, второе нет.

— А рычали так, словно во всю жизнь не забудете, — хмыкнула я.

Это замечание повергло мага в ступор, из которого он не сразу вышел, а когда вышел, первым делом кинулся проверять лунный календарь. Долго листал его, что-то просчитывая, и чуть не взвыл, увидев, что вчера был первый день новолуния.

— Опять? — простонал задохлик, отшатнувшись от календаря. — Но я же столько сил убил. Сам чуть было не скончался...

— Что, правда? — несказанно удивилась я и тихо, но от души посетовала: — Какая жалость, что только чуть.

— Ося?!

— Чего вам? — невинно воззрилась я на возмущенного задохлика. — Вы про завтрак вспомнили или все-таки про ужин?

— Ужин, — повторил он и хлопнул себя по лбу, — в прошлую ночь. Точно. О приглашении герцогини я совсем забыл!

С этими словами он ринулся к неприметному шкафу в стене, чтобы выудить из него черный весьма броский костюм и черные же сапоги. Прикрывшись от меня дверцей, маг-хиляк тут же взялся за свое переоблачение, путаясь в рукавах, штанинах и ругаясь на свою забывчивость.

— Не отчаивайтесь, если из нее такая же герцогиня как из вас граф, то вы мало что упустили.

Он меня не услышал. Шкаф закрыл, небрежно пригладил волосы и аккуратно поправил манжеты. Благодаря новому костюму доходяга не особо преобразился и выглядел все так же сутуло и серо, однако стоило ему что-то произнести, махнуть рукой, как предо мной появился совершенно другой мужчина. Высокий импозантный с презрительно-надменным синим взглядом, приятным глазу разворотом плеч, внушительной мускулатурой не только на спине, но и пониже.