...И вот он, последний урождённый из клана Учих, тень самого себя бывшего. Допустим, ради отрыва от погони и для экономии времени решит использовать джикукан. Чтобы со вновь пустым, или почти пустым резервом чакры вывалиться рядом с домом. А "угроза S+" это однозначно либо несколько скоординированных команд Анбу какой-то из больших деревень, либо враждебно настроенный Каге со свитой, либо биджу. Что он, Саске, сможет им противопоставить, даже будучи "свежим"? Большинство стихийных техник, требующих выполнения набора ручных печатей, отпали с потерей второй руки. Осталось простейшее огненное дыхание, гокакью и хосенка но дзюцу, некоторые формы чидори, призыв змей и ястребов, все накладываемые зрительным контактом с шаринганом гендзюцу, а также возможности мангекьё с ринне-шаринганом. Это если не включать совсем уж мелочь, в исполнении Саске не требующую даже одноручной печати концентрации — вроде хенге и каварими. Ну и, само собой, никуда не делись чисто телесные тай-, кобу-, кен— и сюрикендзюцу, не столько пострадавшие от отсутствия второй руки, сколько ставшие ограниченно ситуационными. Казалось бы, немало. Вот только теперь нет той гибкости боя, позволявшей подстраиваться под противников любого "уровня". Либо слабые ниндзюцу, способные поразить чунинов и неопытных джонинов лишь застав их врасплох (да и то не всегда), либо такие, использование которых на подобном "середняке" равносильно борьбе с тараканами при помощи ударов тяжеленной кувалды. Не в смысле того, что бесполезно, а в смысле, что неслабо изматывает. Долго в таком темпе не повоюешь. Позади остались времена, когда Саске, наравне со своим "заклятым другом", мог строить из себя почти всесильного локального Ками. Способного, не заботясь о целесообразности и экономности применяемых дзюцу, силовым противостоянием походя изменять ландшафт. "Старость"... хоть об этом слове ему ещё долго можно пока не задумываться в плане карьеры синоби, однако всё им пережитое всё же наложило определённый отпечаток на предпочитаемый характер ведения боя. К тому же, теперь Учиха не мог позволить себе безрассудно рисковать получением ран, как раньше. Вливание чакры Джуго после снятия проклятой печати стало делать ситуацию с СЦЧ только хуже, а Карин Саске не собирается выпускать из дома без охраны ближайшие лет эдак шесть-семь. И уж точно не собирается брать её с собой в какой-либо из опасных походов. Ведь "целебная трёпка" его нервам годичной давности — это отнюдь не всё, чем потрясла его Карин за этот год. Семь месяцев назад, по возвращению Саске из такого же как сейчас двухмесячного похода, некая красноволосая бестия, обычно своенравная, настойчивая в плане отношений (вплоть до прилипчивой навязчивости), а в тот момент неожиданно серьёзная, собранная и отстранённая, она преподнесла ему неожиданную новость, тщетно пытаясь скрыть от шарингана нервную дрожь и страх:

"Поздравляю, Учиха Саске-сан. Вы в скором времени станете отцом."

...Помнится, Саске её тогда ненамеренно, но серьёзно обидел своей ответной реакцией. Бедняга Карин, даже давно привыкнув к его обычной малоэмоциональной индифферентности и заносчивости, была морально готова к какому угодно ответу. Начиная от бессловесного задумчивого фырка, кивка и ухода, до чего-нибудь вроде обвиняющего "ИИИЭЭЭ?!, да мы же с тобой всего два раза за всё время...". Однако попытка Учихи скрыть удивление за сказанным абсолютно нейтральным тоном "благодарю... а кто мать?" получилась далеко за гранью всяческого добра и зла. Спустя одну схватку на выживание молодого мужчины и одну лабораторию, разгромленную "адамантиновыми цепями Узумаки", подпитывавшимися праведным гневом оскорблённой в лучших чувствах девушки, им двоим всё же удалось разрядить обстановку. Оглушительным, но относительно мирным совместным вербальным скандалом. Во время которого Карин выяснила, что Саске ляпнул свой вопрос на автомате, а тот тихо подтвердил для себя факт зачатия двухмесячной давности. Присмотревшись с помощью риннегана, он тогда явственно различил у живота красноволосой молодой женщины область, к которой естественным образом стянулись чакроканалы системы циркуляции. Как Саске позже узнал, это бывает у беременных куноичи, когда каналы подготавливаются к подпитке и пропусканию чакры через будущее дитя, что обычно влияет на него по большей части позитивным образом. Вот так у него, Саске, и появилась семь месяцев назад очередная, на этот раз приземлённая, но не менее важная жизненная цель. И по отношению к этой цели он, пожалуй, последующие пару недель даже не знал, как относиться... Саске тогда ещё впервые в жизни напился, составив компанию Суйгецу в "дегустации" стянутого мечником медицинского спирта из лаборатории, разбавленного соком из фруктов. На следующий день Учиха пережил ужасное похмелье и дал самому себе клятву не пытаться соревноваться в распивании напитков с "жидкостнотелым" выходцем из клана Хозуки. Который, как оказалось, без проблем фильтрует внутри себя и усваивает почти любой жидкий алкоголесодержащий продукт без последствий. Также, вместе с трезвостью мысли, пришло понимание неизбежной необходимости принятия ответственности за свои действия с Карин. Одновременно с дополнительной ответственностью даже появилось некоторое облегчение: наконец-то можно было перестать столь явно зацикливаться на чём-то одном. Перестать соответствовать или бороться с навязываемой ему миром мрачной ролью необходимой Конохе "тени" Каге (как бы словосочетание "тень Хокаге", "тень тени огня" странно ни звучало). Ведь есть и более важные лично для него обстоятельства, с которыми ему придётся вплоть считаться. А это в свою очередь сужает неприятное разнообразие того, чем Саске в дальнейшем придётся заниматься. Порой снова и снова переступая через свою гордость одновременно с болезненно ноющим напоминанием себе самому о том, что произошло тогда, когда он через эту самую гордость переступить не смог... И всё же, себя Учиха всерьёз никогда не жалел. Даже несмотря на проснувшуюся год назад неприязнь к своей ранней глупости, к своим многочисленным ошибкам и собственноручно сотворённой трагичной судьбе мстителя. Что вышло, то и получилось. Получилось, как должно было. О многом Учиха жалел, многое хотел бы исправить — даже понимая, что тогда альтернативные события сказались бы неприятным образом уже на его... друзьях и знакомых из Конохи. Однако всё это со временем постепенно покрылось ширмой лёгкого, будто бы неуверенного серого безразличия. Тончайшей вуалью, освещаемой "поверх" с каждым днём всё более теплеющим в груди огоньком предвкушающего ожидания его будущей гордости. Его с Карин сына и по совместительству главного наследника возрождающегося клана Учих.

Позже, по отношению к Сакуре у Саске подобного чувства вызвать в себе так и не получилось. Как и пока не получилось этого сделать по отношению к Сараде — так Саске с Сакурой заранее решили назвать их дочь. Которая, получается, должна родиться примерно через полгода от настоящего момента. Несмотря на то, что сколь-либо значимого негатива бывшая сокомандница Учихи у него никогда не вызывала, особой приязни по отношению к ней он также не испытывает. Свою роль сыграло и то, что Сакуру, фактически, навязал ему в жёны совет Конохи. Во главе с обычно не встревавшим во взаимоотношения и личную жизнь бывших учеников, Какаши, который сейчас рокудайме Хокаге. Навязал спустя три месяца как Саске узнал от Карин про её положение. Необходимость официального брака с тогда ещё Харуно перевернула все осторожно строившиеся планы касательно создания гармоничного семейства — насколько оно вообще возможно при его с Карин талантах и занятиях. Хорошо ещё что сама Карин отнеслась к этому с пониманием, и злости на свою подругу не затаила. Тогда Саске был единственным Учихой, не считая "принятую" бывшую Узумаки. Так что отказаться, по ряду причин, не получилось. В случае отказа он рисковал не только и не столько собой — под удар могли попасть несколько им с трудом собранных после войны единомышленников. Ну и разумеется, Карин с ещё не рождённым наследником, чего Саске допускать не собирался. Клановая политика скрытого селения, биджу её подери... Саске не строил иллюзий по поводу своего "исключительного" статуса друга "героя последней войны", Наруто. Да, нукенином из Конохагакуре Учиха был лишь на бумаге. Да, за ним никто не охотился из пяти селений, за его домом присматривает малая группа подстраховки из стажёров Анбу, и ему даже подкидывают миссии из совета Конохи по ёхэйскому формальному контракту с весьма щедрой оплатой. Всё это так. Разве что цели некоторых миссий иногда оказываются несколько более... грязными, чем принято давать обычным клановым синоби Листа. Но про вред чистоплюйства Саске уже напоминал себе не раз. Вместе со всем этим, Учиха понимал, что в случае если он пошлёт всех этих кровососов из совета подальше, тогда он и его пока куцое "окружение" потеряют протекцию Конохагакуре. Одна единственная приписка к регулярному дипломатическому циркуляру пятёрке стран, о превращении последнего Учихи в персону нон-грата Хи но Куни, и за его риннеганом начнётся охота, которая затронет и Карин. Слишком многие во время войны убедились в том, насколько "глаз реинкарнации" — действенное оружие. Возможности Пэйна с Обито и Мадарой видели многие. Обычному нукенину, за чьё поведение и благоразумие никто не ручается, владение подобным оружием прощать попросту нельзя. Вне зависимости от его прошлых прегрешений или, наоборот, достижений. Каким образом политика связана с Сакурой? Ну так официальный брак — дело приличия и формальной привязки клана Учиха к Конохе. Харуно-Учиха — личная ученица Цунаде Сенджу, годайме Хокаге. А понятие "личная ученица бывшей главнокомандующей силами синоби целой страны", как бы по факту не обстояли дела, звучит и значит в остальных странах многое. Совету нужно было всем показать, мол, "Смотрите! Учихи всё ещё тесно связаны с нашим селением! Их кеккей генкай — на нашей службе!", и Сакура оказалась идеальным кандидатом по ряду причин. Ровестница, бывшая сокомандница Саске, путешествовала с ним некоторое время после войны, имеется явное и радостное согласие на подобный ход. Мнение же самого Саске мало кого интересовало. Он, конечно, мог бы сказать своё веское "нет" конкретно на её кандидатуру, уж за эту малую прихоть совет не стал бы отпускать из своих рук последнего Учиху. Однако формальная свадьба состоялась бы так или иначе. А Сакура, хотя бы, была не худшей из возможных невест.

Услаждает слух

Пение райских птичек...

Бдительность нужна.

Саске вовремя вынырнул из воспоминаний, привычно контролируя частью сознания окружающую обстановку. Навык, или скорее привычка, приобретаемая всеми ниндзя, начиная с ранга токубецу. А иногда и раньше, как в его собственном случае. От двух прилетевших слева кунаев он легко уклонился. От третьего, брошенного с приличной силой и с "неудобного" угла сзади, да ещё и с намотанной на рукоять взрывной кибакуфудой, пришлось резко пригнуться. Небольшой всплеск чакры сжёг печать, в момент когда сам кунай проходил впритирку к плечу. Гораздо ближе к телу, чем хотелось бы из соображений собственной безопасности. Очевидно, с той стороны находится (если ещё не переместился) синоби, опытный в кобудзюцу.

Догнавшую и перегнавшую группу, решившую устроить на пути Учихи засаду, выдал аудиальный сигнал готовности одного из преследователей. Сигнал прозвучал как почти не выделяющийся из фонового шума леса отклик птицы... которая, тем не менее, практически не встречается за пределами островов Мизу но Куни. Судя по всему, в группе присутствует один из двух ранее сбежавших чунинов, так как опытный джонин такой ошибки бы не совершил. Потому-то атака и вышла настолько хилой: остальные преследователи сделали попытку поразить цель раньше, чем та поймёт неправильность.

В следующий момент рядом с Саске оказался синоби, явный специалист тай, если судить по телосложению и мускулатуре. Быстрый размен ударами заставил сбиться Учиху с серии прыжков, однако он всё же легко отбился даже одной рукой. После чего молниеносно обернулся, нашёл метателя кибакуфуд, уже приготовившего следующий "снаряд", установил с ним зрительный контакт шаринганом, и выхватил ниндзято. Специалист тай получил коленом в живот, но удержался рядом, схватив Саске за плащ... что, впрочем, последнего ничуть не смутило. Метатель под гендзюцу, повинуясь воле Учихи, внезапно для остальных швырнул кунай с кибакуфудой в одного из двух стоявших недалеко друг от друга врагов. Один из них среагировал достаточно оперативно, развернув "полотнище" большого свитка с заранее активированной незнакомой фуин кеккай-защиты. Которая отчётливо засветилась в зрении риннегана элементами вытягивания чакры.

Барьер противодействия ниндзюцу, хнн! От взрывной печати защитит.

...Привычно проанализировал нукенин Конохи за доли секунды запечатлённую в своём зрении структуру, прежде чем сделать ход, достойный опытных тактиков Нара. Ход, к которому и подводил своими действиями преследователей, намеренно скрыв одну из своих полезных возможностей риннегана, ранее уже успев заметить множество больших защитных свитков, закреплённых на спине одного из синоби противников. Ринне-шаринган сверкнул, выполняя пространственный обмен Саске на только что брошенный кунай с кибакуфудой. Ладонь не успевшего заподозрить неладное тай-спеца, мгновение назад державшего ей плащ Саске, сомкнулась не на верхней одежде Учихи, а на железке со взрывной печатью. В то время как появившийся в месте, откуда исчез кунай, нукенин Конохи одним плавным но быстрым движением ниндзято разрезал не предназначенное для противостояния чему-либо кроме чакры "полотнище" свитка... и, продолжая движение, полоснул по горлу кеккайщика. Проигнорировав и без того предсказуемый результат взрыва за спиной, Саске тут же бросился на оставшегося оппонента, попутно кинув в загипнотизированного метателя сразу пачку сюрикенов. Резко встряхнувшись, тот ловко их перехватил. Отметивший это противник Учихи мысленно вычеркнул собрата из списка врагов, полагая что тот сбросил с себя гендзюцу. Как оказалось — зря. Метатель всё ещё был под надёжным контролем. Занятый схваткой на ближней дистанции с Саске, вражеский синоби не мог увидеть, как его товарищ сноровисто развернул прикреплённые к сюрикенам незаметные мотки тончайшего троса с мелкими но цепкими крючьями, и метнул железо в стороны, отрезая пути отхода противнику носителя шарингана. Поздно заподозрив подставу по звуку втыкающихся в дерево сюрикенов где-то в стороне, противник Учихи так же пропустил быстрый прямой удар в корпус рукой, усиленный чакрой, что отправил его прямо на растяжки. Попытка вырваться из ловушки резанула острой болью раздираемой кожи, из-за чего синоби замешкался... что и стоило ему жизни — в следующий момент его голова полетела в сторону и вверх, начисто снесённая Учихой с помощью ниндзято. Метатель, с застывшим выражением недоумения на лице, "самостоятельно" вогнал кунай из своего подсумка себе же в грудь, в район сердца. И ещё и провернул для гарантии. Бой вышел коротким и полностью разгромным.