Войны Чакры (часть 1)

Войны Чакры

* * *

Вступление.

* * *

...

Ещё один мир. Начало. Хаос, стремящийся к порядку. Духовный план, астрал и материя. Зарождающаяся будущая разумная жизнь в величайшем её разнообразии. И ушедшие истинные Свет и Тьма, которые это всё и сотворили. Ушедшие ещё до того, как младшие регулирующие силы, почитаемые примитивами за богов, смогли бы "добраться" до этой реальности. Лишь безразличная ко всему Смерть, не способная ни к движению, ни к остановке, как антипод, необходимый жизни всегда.

И... "Великая Сила", созданная в пустующем от "божественного" мире, заполнившая вакуум отсутствующих сверх-сущностей.

Казалось бы, никем не проклятый при жизни, призрак, будь он даже призрак Силы, не должен помнить последних мгновений своей жизни, дабы не цепляться лишь за один момент прошлого. Но *этот* призрак помнит, и не сожалеет ни о чём. Ведь момент его смерти совпал со спасением жизни разумного, коего он уважал тем уважением, которое не встретишь у солдата по отношению к командиру, у повзрослевшего ребёнка по отношению к отцу, у одного друга по отношению к его более опытному товарищу, или даже у неофита новой веры по отношению к её патриарху. Лишь если собрать всё это воедино, выйдет нечто схожее. И пусть мир не был избавлен от величайшего зла на тот момент, а собственная жизнь оборвалась, словно истончившаяся нить, но это показалось незначимой ценой. Реван был спасён. Да, заключён в стазис и подвергнут ментальным пыткам, длящимся вот уже триста лет, но он жив. И время вызволения как раз настало...

Прощальные слова воодушевления освобождённому олицетворению новой надежды Республики и Ордена — сказаны. Он не слаб духом, нет, однако он нуждался в этой поддержке — как нуждается любой из смертных, время от времени. Ему пришлось нелегко... Ничуть не легче пришлось призраку Силы, но для того избавление пришло с последними словами напутствия. Великая Сила приняла его с распростёртыми объятиями, растворила его в своей мягкости, отправила во "вне теней", позволила пройтись сквозь туманы забвения, в бесконечном параде по озеру призраков, среди таких же обрётших покой одарённых, отражённых в поверхности озера — зеркале воспоминаний.

Но... было что-то ещё. Словно зов. Эфемерно слабый, будто доносится из неведомых далей эхо шёпота слов давно забытого знакомого, что приглашает прийти к нему, но даже не надеется на успех — лишь на чудо. Зов потянул призрака Силы вниз, сквозь зеркало воспоминаний, и призрак, ещё не утративший человеческого любопытства, решил не противиться. Он захотел вспомнить. И он вспомнил. Старого знакомого... знакомую. Когда-то задолжавшую, но не успевшую отдать долг в полной мере, хоть сама она так и не считала вплоть до самого конца.

Звёзды, преграждавшие ранее невидимый путь, расступились перед призраком, повинуясь приближающему родственные души велению Космической Силы. И призрак полетел — лишь чтобы тут же понять, что он уже прибыл, что уже давно стоит в конце дороги, сотканной из обломков прошлого. И что впереди видит пока неясную, непроторенную, но всё же тропу будущего...

* * *

Глава 1. Начало.

* * *

...

Листва вездесущего в Хи но Куни леса — почти всегда зелёная и совершенно неуступчивая к сезонным переменам годового цикла. И сейчас она безумно скачущим калейдоскопом проносится мимо, по обе стороны от перемещающегося "верхними путями" молодого мужчины. Неопытный глаз возможного неодарённого человека-наблюдателя из примет мог бы заметить лишь чёрные растрёпанные волосы. Ну и тёмный плащ, развевающийся и тихо хлопающий полами на потоках встречного воздуха. И то, в лучшем случае на краткий миг, и если повезёт натолкнуться взглядом. Так как бегущий мужчина — явно синоби, и он машинально, на отработанных рефлексах выбирает для движения вперёд пусть и кратчайший, но всё же отнюдь не очевидный для внешнего наблюдения маршрут. Тем не менее, опытный взгляд уже токубецу-джонина разведчика или следопыта заметил бы гораздо больше деталей. Например, средний рост, "правильное" атлетичное телосложение и несколько неуверенные движения. Возможно, ещё заприметил бы иногда показывающийся из-за прямых оборок плаща подсумок синоби на пояснице, слегка выступающий со стороны правой руки. Или набедренную перевязь с карманом для амуниции и рукоятью ниндзято. Прочие важные детали смазаны быстрым движением и постоянно закрывающими обзор крупными ветками огромных деревьев. Какое-нибудь додзюцу, вероятно, показало бы отсутствующему наблюдателю за бегущим синоби ещё и то, что надёжно скрыто под плащом с левого бока. А там, закреплённая на поясе одним концом, висит перечёркнутая повязка-хитайате нукенина Конохагакуре но Сато. Кроме того, из-за плаща не видно, что левая рука мужчины отсутствует почти по плечо — старая рана... Но есть и новая — обмотка торса широким ирьёнинским бинтом по грудь с проступающей на животе кровью. Но самая, пожалуй, выдающая личность примета — уникальный ныне риннеган в левой глазнице на аристократичном лице с застывшей на нём смесью эмоций. Вряд ли нукенин эти самые эмоции не способен скрывать в принципе — скорее уж не желает в данный момент. Тревога, нетерпение, злость, надежда. Последняя с каждым последующим ри, оставляемым позади быстрым бегом, всё чаще пропадает и постепенно сменяется едва заметными признаками обречённости. Скорость у спешащего куда-то мужчины со скидкой на его рану выходит приличной: около двадцати ри в вадокэй. Приличной даже для синоби, тем более экономящего чакру. Это примерно на порядок выше средней скорости того же фермера, быстрым шагом идущего налегке по дороге, внизу. Последнего, кстати, нукенин соизволил засечь лишь боковым зрением, привычно оценить неопасность и тут же о нём забыть.

Дорога к Солнцу.

Вдох — о настоящем. Шаг...

О прошлом — выдох.

Учиха Саске бежит вперёд, тщетно пытаясь сохранить ровное дыхание. Так уж получилось, что оно затруднено засевшим в боку небольшим осколком киригакурского куная, сделанного из стали дрянного качества. Каждый рывок отдаёт ощутимой болью, но синоби её привычно не замечает. Приказал себе не замечать. Сейчас, не желая и не считая необходимым в данный момент копаться в своих ощущениях, впервые в жизни Саске испытывает полноценный страх. Не за себя, а за кое-кого, кто незаметно стал для него дорог. Последний чистокровный представитель носителей шарингана, он так не переживал ни за лучшего друга — Наруто, ни за бывшую сокомандницу и сэнсэя. Даже когда они сражались на передовой в последней войне. Тогда он знал, что они хотя бы способны за себя постоять, особенно джинчуурики Девятихвостого, а потому делал вид, что ему безразлична их судьба. Тогда ему казалось, что так было надо. Но сейчас ситуация иная. К тому же, в этот раз он не успевает к началу предстоящего действия... при этом всё равно слепо надеясь, что ещё не пропустил вообще всё, хотя и мог.

Весь трагикомизм ситуации мог бы оценить лишь некто, плотно знакомый со способностями риннегана к пространственному перемещению. Как это так, что человек, способный с помощью джикукан ниндзюцу своего додзюцу открыть портал хоть в другой конец страны Огня, хоть в другое измерение... и не успевает? Оказывается, бывает и так.

Саске ещё раз мысленно прокрутил со всех сторон неразрешимую дилемму.

С последнего его "отдыха" прошло больше двух месяцев. Двух месяцев непрерывных но безрезультатных попыток найти стабильный ход в нужную часть измерения Кагуи. Попытки открыть переход без "отметки" интона Рикудо... удавались, но с огромным трудом. Они каждый раз выпивали из Саске буквально всю наработанную тем за годы тренировок выносливость. Это невольно заставляло сберегать силы. А значит то, что в теории обязано было быть быстрыми вылазками для разведки и картографирования в основном пустого ландшафта, превращалось в долгие поэтапные походы. Этапы которых включали в себя время, отведённое на самовосстановление. Иначе никак.

В целом, все попытки выглядели одинаково. Прорыв пространственно-временного континуума, затем поиск безопасной и укрытой со всех сторон постоянной стоянки для отдыха. Только после этого можно было заняться осторожным и вдумчивым изучением окружения. На последнее порой также приходилось тратить чакру, делая призыв или активируя Сусаноо — для защиты от иногда слишком враждебной среды. Первый же самостоятельный проход когда-то открылся на высоте в несколько километров над уровнем голой ледяной пустыни... а второй вообще забросил в подземную каверну активного вулкана. Но даже это не самое неприятное. Идею переправить автономный крупный и хорошо защищённый разведотряд, способный работать и без непосредственного участия Учихи, пришлось отбросить почти сразу. Кроме самого факта волатильности внешних условий, измерение первой Ооцуцуки ещё и оказалось разделено, порвано на лоскуты кое-как хаотично сообщающихся пространств. А потому процесс всё равно упирался в потолок возможностей единственного риннегана. То есть, быстрее такие операции за счёт дополнительных синоби бы не стали, или даже замедлили бы Саске, привычного к работе в одиночку или совсем малой группой. К слову, разобщённость частей пространства Ооцуцуки глазами-шаринганом и риннеганом Саске выглядела для него... довольно странно, если не сказать больше. Учиху поначалу брала оторопь от понимания масштабов катаклизма, необходимого для того, чтобы так перекорёжить целый мир. Но потом это стало привычным.

Как бы там ни было, один из таких походов, точнее сказать, последний, дал первые результаты. Пусть пока и бесполезные. Первое искусственное сооружение среди "бескрайних" просторов в очередной части измерения. Пятигранная пирамида с гладкими матово-чёрными гранями. Совершенно пустая внутри... Если, конечно, не считать прорву работавших вплоть до сегодняшнего дня непонятных высокотехнологичных ловушек. Работавших не на чакре. И да, именно работавшИХ, в прошедшем времени. Саске не повезло забрести в тупик с неожиданно упавшей за его спиной толстой металлической перегородкой. Последняя, как оказалось, не пробивалась никакой из доступных техник. Так что из западни пришлось выбираться, разрушая потолок при помощи шинра тенсей. Что в свою очередь как-то слишком "неудачно" вызвало цепную реакцию взрывов и смещений перекрытий. Учиха, здраво оценив неприглядные шансы примерить на себя роль заживо погребённого под сотнями тонн камня, был вынужден тут же уйти через Прорыв.

И на другой стороне его поджидала группа, вероятно, синоби или нукенинов Кири. Без повязок-хитайате, так что точную принадлежность однозначно определить на тот момент было проблематично... Однако склонность к суйтону у большей части из них как бы говорила сама за себя. Поправочка: группа не поджидала, а натолкнулась "носом к носу" случайно, выполняя какие-то свои задачи. После чего решила не размениваться на слова. А Учиха, даже несмотря на собственное не самое "свежее" в плане чакры состояние, эти стремления полностью поддержал. И это невзирая на очевидность причины конфликта: секретная (ну или преступная, если это всё же были нукенины) миссия не подразумевала свидетелей... чего бы там ни было. Да и сам Саске, внезапно вывалившийся из портала прямо в их лагере, доверия у них явно вызывать не мог ну вот совсем никакого. Видимо, искренний и вызывающий доверие человек в нём умер давно и в муках. Ещё в детстве, наверное. В общем, несмотря на понимание, "доверенный нукенин Конохи" даже не стал пытаться начинать мирные переговоры. Ведь одновременно с выходом из измерения Кагуи, Саске получил короткое невербальное сообщение. Точнее, с выходом из той самой пирамиды, не пропускавшей сигналы связных печатей Учихи. Но кому важны детали? Уж точно не Саске, поскольку стоило ему ступить на землю родной Хи но Куни, как его ожившая фуин на правом плече потеплела, сложным набором из "уколов" в области лопатки и пауз между ними, сообщая заставившую резко напрячься кодовую весть:

"Нападение на дом. Угроза S+ ранга. Требуется помощь."

...С кири-нинами Саске церемониться не стал. Наверное — напрасно, так как пришлось потратить последнюю чакру. Да и двое синоби уровня чунинов успели отступить. И, судя по всему, позвать помощь. Потому что следующая стычка, спустя несколько вадокэй бега Саске в сторону дома, получилась ещё более ожесточённой. Учиху почти застала врасплох усиленная группа, на этот раз меньшего количества, но состоявшая исключительно из сильных свободных ёхэй-нинов и джонинов Кири. Последние, опять же, не носили знаки принадлежности к поселению, но синхронно и безупречно выполненная тремя из них техника "сокрытия в густом тумане" выдала их национальность с головой. Там Саске и получил кунай в бок, после чего гордому носителю риннегана пришлось убегать на пределе сил. Данный Учиха в своё время был заслуженно причислен пятёркой "больших скрытых деревень" к числу сильнейших ниндзя уровня каге... Однако даже такие синоби не способны сражаться со слаженной командой с помощью одного лишь тай— и кендзюцу, не подкреплённого чакрой. От них подобного, впрочем, теперь обычно и не требуется. Ведь сложно представить себе в столь, казалось бы, мирное (по сравнению с прошедшей войной) время ситуацию, при которой ниндзя-одиночка S класса будет вымотан ещё до фактической стычки, а затем его станут загонять, как дикого зверя. Несмотря на всё равно присутствующую опасность мощного ответа.

Ну а упомянутая дилемма Саске, учитывая произошедшее, состоит в следующем: стоит ли попытаться подготовить ловушку погоне? Или же попробовать оторваться от хвоста каким-то другим способом? Судя по всему, погоня собирается преследовать его до победного конца. Истощённый походом, двумя боями и ранением, организм и без этого держится лишь на одном остаточном действии стимуляторов Акимичи, которые уже скоропостижно закончились. Запасы чакры восстанавливаются ужасно медленно. Альтернативы, которые могли бы из дилеммы сделать просто задачу с множественными вариантами решения... Нельзя сказать, что они отсутствуют, кроме очевидного "просто бежать прямо, вдруг им всем надоест", вовсе нет. Если продержаться ещё пару вадокэй, чакра восстановится достаточно для того, чтобы можно было использовать свой вариант джикукан идо. И это несколько не то же самое, что и "попробовать оторваться", ведь тогда след оборвётся с гарантией. Из плюсов: точку выхода хватит добросить вплоть до дома с Карин и остальными. Основная часть затрат чакры техники связана с самим фактом прорыва объёмной ткани пространства. Дальность уже вторична, хотя и тоже влияет. Вот только разрубив Рикудов узел таким радикальным методом... чего он добьётся? В смысле, что будет после? Сядет абсолютно голой пятой точкой на "угрозу S+ ранга", поджидающую у дома, вот что.

Саске мысленно выматерился, не желая тратить дыхание на ругательства вслух. Его вот уже почти год жгла сильная неприязнь — по отношению к самому себе. Когда-то у него была цель жизни, ради которой он мог легко пересилить свои желания и гордость. Ради которой он мог уйти из Конохи в ученики хоть к самому "ужасному" Орочимару. И даже с готовностью пожертвовать многим, включая "вчерашних соратников". Приветствовались все ресурсы, любые возможности. Эта цель оказалась ошибочной из-за того, что Учиха не знал всей правды. Месть брату... очередная ошибка, одна из многих. Откровения Обито и смерть Данзо расставили в картине мира все факты по полочкам, и цель зазвучала новыми, грандиозными красками: "оборвать все привязанности и слабости, затем продиктовать свою волю к мирной жизни всем гакуре". Красивая и недостижимая цель, которая также приветствовала повсеместное использование девиза "на войне — все средства хороши". Однако после запечатывания Кагуи и знаменательного боя с Наруто, данная цель трансформировалась в нечто менее пафосное, но вместе с тем более мелочное, в чём Саске поначалу не хотелось себе признаваться. Превратилась во что-то вроде "во что бы то ни стало доказать, что мой путь лучше, чем у этого добе Наруто. Добиться его главной цели своими методами". Видимо, наивная приземлённость блондинистого идиота оказалась заразна. А потому и проснулись, невовремя подогретые новым витком соперничества, дурацкое чистоплюйство, жизненные принципы нукенина-одиночки, и всё прочее, наносное. Эти качества заставили не переступить через подзабытую гордость Учих, и отказаться от услуг Цунаде по трансплантации руки. "Данная деревня выбрала Хокаге, который позволил спланировать и привести в исполнение план по уничтожению моего клана", да. "Принять помощь-подачку в подобном месте — значит сдаться", ну конечно. Вот и взыграл дух противоречия. Каким же мальчишкой он тогдашний кажется Саске себе сейчас! Трудно поверить, что прошло едва ли... три? Да, всего три года с момента последней войны. На протяжении первых двух Саске ещё пытался как-то исправить положение. Но никакой другой медик из числа тех, к кому обращался Учиха, так и не смог вернуть руку. А вместе с ней и баланс в систему циркуляции чакры. Плоть, навсегда изменённая проклятой печатью и мутациями от вливаний чакры Джуго, раз за разом отвергала любые донорские конечности. Да и СЦЧ, расшатанная силой, однажды ненадолго позаимствованной аж у девяти биджу, всё никак не хотела приходить в порядок. Осложняло дело то, как именно Саске лишился руки. Не чистый разрез честной сталью, и даже не повреждение обычным стихийным ниндзюцу, а разенган с небольшой, но всё равно гадостной примесью чакры Курамы... Год назад Саске, наконец, осознал что с отказом от помощи, возможно, лучшего ирьёнина во всём мире, он СИЛЬНО ошибся. Это когда Карин (тогда ещё Узумаки) открыла глаза носителю легендарного "всевидящего глаза реинкарнации" (намеренный каламбур), сделав определённые анализы и исследования. По результатам которых смогла втолковать бывшему капитану бывшей же команды "Така", что без клеток Хаширамы ничего бы и не вышло. А теперь, возможно, поздно идти уже и в Коноху — организм закрепил изменения, истощился множественным использованием риннегана, его частыми нестабильными трансформациями в ринне-шаринган, постоянным напряжением и нервной работой. Теоретически, мог бы помочь Орочимару, если бы у него ещё оставался генетический материал шодай Хокаге. Однако вновь довериться змеиному саннину Саске в достаточной мере так и не смог. Не в вопросе возможности копаться в собственном теле. Даже несмотря на его помощь во время последней войны.

...И вот он, последний урождённый из клана Учих, тень самого себя бывшего. Допустим, ради отрыва от погони и для экономии времени решит использовать джикукан. Чтобы со вновь пустым, или почти пустым резервом чакры вывалиться рядом с домом. А "угроза S+" это однозначно либо несколько скоординированных команд Анбу какой-то из больших деревень, либо враждебно настроенный Каге со свитой, либо биджу. Что он, Саске, сможет им противопоставить, даже будучи "свежим"? Большинство стихийных техник, требующих выполнения набора ручных печатей, отпали с потерей второй руки. Осталось простейшее огненное дыхание, гокакью и хосенка но дзюцу, некоторые формы чидори, призыв змей и ястребов, все накладываемые зрительным контактом с шаринганом гендзюцу, а также возможности мангекьё с ринне-шаринганом. Это если не включать совсем уж мелочь, в исполнении Саске не требующую даже одноручной печати концентрации — вроде хенге и каварими. Ну и, само собой, никуда не делись чисто телесные тай-, кобу-, кен— и сюрикендзюцу, не столько пострадавшие от отсутствия второй руки, сколько ставшие ограниченно ситуационными. Казалось бы, немало. Вот только теперь нет той гибкости боя, позволявшей подстраиваться под противников любого "уровня". Либо слабые ниндзюцу, способные поразить чунинов и неопытных джонинов лишь застав их врасплох (да и то не всегда), либо такие, использование которых на подобном "середняке" равносильно борьбе с тараканами при помощи ударов тяжеленной кувалды. Не в смысле того, что бесполезно, а в смысле, что неслабо изматывает. Долго в таком темпе не повоюешь. Позади остались времена, когда Саске, наравне со своим "заклятым другом", мог строить из себя почти всесильного локального Ками. Способного, не заботясь о целесообразности и экономности применяемых дзюцу, силовым противостоянием походя изменять ландшафт. "Старость"... хоть об этом слове ему ещё долго можно пока не задумываться в плане карьеры синоби, однако всё им пережитое всё же наложило определённый отпечаток на предпочитаемый характер ведения боя. К тому же, теперь Учиха не мог позволить себе безрассудно рисковать получением ран, как раньше. Вливание чакры Джуго после снятия проклятой печати стало делать ситуацию с СЦЧ только хуже, а Карин Саске не собирается выпускать из дома без охраны ближайшие лет эдак шесть-семь. И уж точно не собирается брать её с собой в какой-либо из опасных походов. Ведь "целебная трёпка" его нервам годичной давности — это отнюдь не всё, чем потрясла его Карин за этот год. Семь месяцев назад, по возвращению Саске из такого же как сейчас двухмесячного похода, некая красноволосая бестия, обычно своенравная, настойчивая в плане отношений (вплоть до прилипчивой навязчивости), а в тот момент неожиданно серьёзная, собранная и отстранённая, она преподнесла ему неожиданную новость, тщетно пытаясь скрыть от шарингана нервную дрожь и страх:

"Поздравляю, Учиха Саске-сан. Вы в скором времени станете отцом."

...Помнится, Саске её тогда ненамеренно, но серьёзно обидел своей ответной реакцией. Бедняга Карин, даже давно привыкнув к его обычной малоэмоциональной индифферентности и заносчивости, была морально готова к какому угодно ответу. Начиная от бессловесного задумчивого фырка, кивка и ухода, до чего-нибудь вроде обвиняющего "ИИИЭЭЭ?!, да мы же с тобой всего два раза за всё время...". Однако попытка Учихи скрыть удивление за сказанным абсолютно нейтральным тоном "благодарю... а кто мать?" получилась далеко за гранью всяческого добра и зла. Спустя одну схватку на выживание молодого мужчины и одну лабораторию, разгромленную "адамантиновыми цепями Узумаки", подпитывавшимися праведным гневом оскорблённой в лучших чувствах девушки, им двоим всё же удалось разрядить обстановку. Оглушительным, но относительно мирным совместным вербальным скандалом. Во время которого Карин выяснила, что Саске ляпнул свой вопрос на автомате, а тот тихо подтвердил для себя факт зачатия двухмесячной давности. Присмотревшись с помощью риннегана, он тогда явственно различил у живота красноволосой молодой женщины область, к которой естественным образом стянулись чакроканалы системы циркуляции. Как Саске позже узнал, это бывает у беременных куноичи, когда каналы подготавливаются к подпитке и пропусканию чакры через будущее дитя, что обычно влияет на него по большей части позитивным образом. Вот так у него, Саске, и появилась семь месяцев назад очередная, на этот раз приземлённая, но не менее важная жизненная цель. И по отношению к этой цели он, пожалуй, последующие пару недель даже не знал, как относиться... Саске тогда ещё впервые в жизни напился, составив компанию Суйгецу в "дегустации" стянутого мечником медицинского спирта из лаборатории, разбавленного соком из фруктов. На следующий день Учиха пережил ужасное похмелье и дал самому себе клятву не пытаться соревноваться в распивании напитков с "жидкостнотелым" выходцем из клана Хозуки. Который, как оказалось, без проблем фильтрует внутри себя и усваивает почти любой жидкий алкоголесодержащий продукт без последствий. Также, вместе с трезвостью мысли, пришло понимание неизбежной необходимости принятия ответственности за свои действия с Карин. Одновременно с дополнительной ответственностью даже появилось некоторое облегчение: наконец-то можно было перестать столь явно зацикливаться на чём-то одном. Перестать соответствовать или бороться с навязываемой ему миром мрачной ролью необходимой Конохе "тени" Каге (как бы словосочетание "тень Хокаге", "тень тени огня" странно ни звучало). Ведь есть и более важные лично для него обстоятельства, с которыми ему придётся вплоть считаться. А это в свою очередь сужает неприятное разнообразие того, чем Саске в дальнейшем придётся заниматься. Порой снова и снова переступая через свою гордость одновременно с болезненно ноющим напоминанием себе самому о том, что произошло тогда, когда он через эту самую гордость переступить не смог... И всё же, себя Учиха всерьёз никогда не жалел. Даже несмотря на проснувшуюся год назад неприязнь к своей ранней глупости, к своим многочисленным ошибкам и собственноручно сотворённой трагичной судьбе мстителя. Что вышло, то и получилось. Получилось, как должно было. О многом Учиха жалел, многое хотел бы исправить — даже понимая, что тогда альтернативные события сказались бы неприятным образом уже на его... друзьях и знакомых из Конохи. Однако всё это со временем постепенно покрылось ширмой лёгкого, будто бы неуверенного серого безразличия. Тончайшей вуалью, освещаемой "поверх" с каждым днём всё более теплеющим в груди огоньком предвкушающего ожидания его будущей гордости. Его с Карин сына и по совместительству главного наследника возрождающегося клана Учих.

Позже, по отношению к Сакуре у Саске подобного чувства вызвать в себе так и не получилось. Как и пока не получилось этого сделать по отношению к Сараде — так Саске с Сакурой заранее решили назвать их дочь. Которая, получается, должна родиться примерно через полгода от настоящего момента. Несмотря на то, что сколь-либо значимого негатива бывшая сокомандница Учихи у него никогда не вызывала, особой приязни по отношению к ней он также не испытывает. Свою роль сыграло и то, что Сакуру, фактически, навязал ему в жёны совет Конохи. Во главе с обычно не встревавшим во взаимоотношения и личную жизнь бывших учеников, Какаши, который сейчас рокудайме Хокаге. Навязал спустя три месяца как Саске узнал от Карин про её положение. Необходимость официального брака с тогда ещё Харуно перевернула все осторожно строившиеся планы касательно создания гармоничного семейства — насколько оно вообще возможно при его с Карин талантах и занятиях. Хорошо ещё что сама Карин отнеслась к этому с пониманием, и злости на свою подругу не затаила. Тогда Саске был единственным Учихой, не считая "принятую" бывшую Узумаки. Так что отказаться, по ряду причин, не получилось. В случае отказа он рисковал не только и не столько собой — под удар могли попасть несколько им с трудом собранных после войны единомышленников. Ну и разумеется, Карин с ещё не рождённым наследником, чего Саске допускать не собирался. Клановая политика скрытого селения, биджу её подери... Саске не строил иллюзий по поводу своего "исключительного" статуса друга "героя последней войны", Наруто. Да, нукенином из Конохагакуре Учиха был лишь на бумаге. Да, за ним никто не охотился из пяти селений, за его домом присматривает малая группа подстраховки из стажёров Анбу, и ему даже подкидывают миссии из совета Конохи по ёхэйскому формальному контракту с весьма щедрой оплатой. Всё это так. Разве что цели некоторых миссий иногда оказываются несколько более... грязными, чем принято давать обычным клановым синоби Листа. Но про вред чистоплюйства Саске уже напоминал себе не раз. Вместе со всем этим, Учиха понимал, что в случае если он пошлёт всех этих кровососов из совета подальше, тогда он и его пока куцое "окружение" потеряют протекцию Конохагакуре. Одна единственная приписка к регулярному дипломатическому циркуляру пятёрке стран, о превращении последнего Учихи в персону нон-грата Хи но Куни, и за его риннеганом начнётся охота, которая затронет и Карин. Слишком многие во время войны убедились в том, насколько "глаз реинкарнации" — действенное оружие. Возможности Пэйна с Обито и Мадарой видели многие. Обычному нукенину, за чьё поведение и благоразумие никто не ручается, владение подобным оружием прощать попросту нельзя. Вне зависимости от его прошлых прегрешений или, наоборот, достижений. Каким образом политика связана с Сакурой? Ну так официальный брак — дело приличия и формальной привязки клана Учиха к Конохе. Харуно-Учиха — личная ученица Цунаде Сенджу, годайме Хокаге. А понятие "личная ученица бывшей главнокомандующей силами синоби целой страны", как бы по факту не обстояли дела, звучит и значит в остальных странах многое. Совету нужно было всем показать, мол, "Смотрите! Учихи всё ещё тесно связаны с нашим селением! Их кеккей генкай — на нашей службе!", и Сакура оказалась идеальным кандидатом по ряду причин. Ровестница, бывшая сокомандница Саске, путешествовала с ним некоторое время после войны, имеется явное и радостное согласие на подобный ход. Мнение же самого Саске мало кого интересовало. Он, конечно, мог бы сказать своё веское "нет" конкретно на её кандидатуру, уж за эту малую прихоть совет не стал бы отпускать из своих рук последнего Учиху. Однако формальная свадьба состоялась бы так или иначе. А Сакура, хотя бы, была не худшей из возможных невест.

Услаждает слух

Пение райских птичек...

Бдительность нужна.

Саске вовремя вынырнул из воспоминаний, привычно контролируя частью сознания окружающую обстановку. Навык, или скорее привычка, приобретаемая всеми ниндзя, начиная с ранга токубецу. А иногда и раньше, как в его собственном случае. От двух прилетевших слева кунаев он легко уклонился. От третьего, брошенного с приличной силой и с "неудобного" угла сзади, да ещё и с намотанной на рукоять взрывной кибакуфудой, пришлось резко пригнуться. Небольшой всплеск чакры сжёг печать, в момент когда сам кунай проходил впритирку к плечу. Гораздо ближе к телу, чем хотелось бы из соображений собственной безопасности. Очевидно, с той стороны находится (если ещё не переместился) синоби, опытный в кобудзюцу.

Догнавшую и перегнавшую группу, решившую устроить на пути Учихи засаду, выдал аудиальный сигнал готовности одного из преследователей. Сигнал прозвучал как почти не выделяющийся из фонового шума леса отклик птицы... которая, тем не менее, практически не встречается за пределами островов Мизу но Куни. Судя по всему, в группе присутствует один из двух ранее сбежавших чунинов, так как опытный джонин такой ошибки бы не совершил. Потому-то атака и вышла настолько хилой: остальные преследователи сделали попытку поразить цель раньше, чем та поймёт неправильность.

В следующий момент рядом с Саске оказался синоби, явный специалист тай, если судить по телосложению и мускулатуре. Быстрый размен ударами заставил сбиться Учиху с серии прыжков, однако он всё же легко отбился даже одной рукой. После чего молниеносно обернулся, нашёл метателя кибакуфуд, уже приготовившего следующий "снаряд", установил с ним зрительный контакт шаринганом, и выхватил ниндзято. Специалист тай получил коленом в живот, но удержался рядом, схватив Саске за плащ... что, впрочем, последнего ничуть не смутило. Метатель под гендзюцу, повинуясь воле Учихи, внезапно для остальных швырнул кунай с кибакуфудой в одного из двух стоявших недалеко друг от друга врагов. Один из них среагировал достаточно оперативно, развернув "полотнище" большого свитка с заранее активированной незнакомой фуин кеккай-защиты. Которая отчётливо засветилась в зрении риннегана элементами вытягивания чакры.

Барьер противодействия ниндзюцу, хнн! От взрывной печати защитит.

...Привычно проанализировал нукенин Конохи за доли секунды запечатлённую в своём зрении структуру, прежде чем сделать ход, достойный опытных тактиков Нара. Ход, к которому и подводил своими действиями преследователей, намеренно скрыв одну из своих полезных возможностей риннегана, ранее уже успев заметить множество больших защитных свитков, закреплённых на спине одного из синоби противников. Ринне-шаринган сверкнул, выполняя пространственный обмен Саске на только что брошенный кунай с кибакуфудой. Ладонь не успевшего заподозрить неладное тай-спеца, мгновение назад державшего ей плащ Саске, сомкнулась не на верхней одежде Учихи, а на железке со взрывной печатью. В то время как появившийся в месте, откуда исчез кунай, нукенин Конохи одним плавным но быстрым движением ниндзято разрезал не предназначенное для противостояния чему-либо кроме чакры "полотнище" свитка... и, продолжая движение, полоснул по горлу кеккайщика. Проигнорировав и без того предсказуемый результат взрыва за спиной, Саске тут же бросился на оставшегося оппонента, попутно кинув в загипнотизированного метателя сразу пачку сюрикенов. Резко встряхнувшись, тот ловко их перехватил. Отметивший это противник Учихи мысленно вычеркнул собрата из списка врагов, полагая что тот сбросил с себя гендзюцу. Как оказалось — зря. Метатель всё ещё был под надёжным контролем. Занятый схваткой на ближней дистанции с Саске, вражеский синоби не мог увидеть, как его товарищ сноровисто развернул прикреплённые к сюрикенам незаметные мотки тончайшего троса с мелкими но цепкими крючьями, и метнул железо в стороны, отрезая пути отхода противнику носителя шарингана. Поздно заподозрив подставу по звуку втыкающихся в дерево сюрикенов где-то в стороне, противник Учихи так же пропустил быстрый прямой удар в корпус рукой, усиленный чакрой, что отправил его прямо на растяжки. Попытка вырваться из ловушки резанула острой болью раздираемой кожи, из-за чего синоби замешкался... что и стоило ему жизни — в следующий момент его голова полетела в сторону и вверх, начисто снесённая Учихой с помощью ниндзято. Метатель, с застывшим выражением недоумения на лице, "самостоятельно" вогнал кунай из своего подсумка себе же в грудь, в район сердца. И ещё и провернул для гарантии. Бой вышел коротким и полностью разгромным.

...Или нет? Саске, отдышавшись, медленно повернулся в сторону ещё дюжины подоспевших противников, благоразумно не ставших нападать с ходу. Смерти в бою он, по-хорошему говоря, перестал бояться довольно давно. Однако именно сейчас неприятное зудящее напоминание в виде выгоревшей связной фуин на плече требовало от него не сдаваться и любым способом найти выход. Ниндзя, нескольких из которых Учиха опознал как тех самых джонинов из Кири, синхронно подобрались к прыжку. Вот только перейти к действиям им помешал донёсшийся издалека крик:

— Стойте, болваны!

Саске лениво провёл риннеганом по фигуре приближающегося... пожалуй, всё же джонина уровня А+, судя по уверенным движениям и его командному тону, которому подчинились все остальные. Опытен. Опасен. Высокий мужчина за сорок, голос грубый и немного... знакомый? Маска Анбу Киригакуре но Сато с прорезью лишь напротив левого глаза, однако за ней риннеган ощущает в правой глазнице скопление чакры, характерное для бьякугана.

— Вы что, ослепли и не видите его глаза́? — Раздражённо выдал человек, которого коноховец считал давно погибшим. — Это Учиха Саске. Тот самый, из Листа. Его появление в лагере никак не могло быть связано с последствиями... нашей выполненной миссии. Конохе до неё вообще не должно быть никакого дела.

Синоби явно расслабились, но кунаи прятать не стали, с сомнением поглядывая то на трупы, то на риннеганоносца. Командир прошёлся взглядом своего скрытого за маской додзюцу по Учихе, и лишь едва заметно пожал плечами. Видимо, охарактеризовав данным жестом возникшую ситуацию. Внезапно, голос подал один из джонинов Кири позади высокого мужчины, с недовольным презрением чуть ли не плюясь на ближайшее разорванное взрывом тело погибшего тай специалиста:

— Ёхэй-нины... туда им и дорога. Всё равно после такой миссии их бы "зачистила" одна из наших команд, пока они добирались бы к себе на базу.

Как ни странно, несколько человек согласно закивали. А один ещё и добавил, быстро распаляясь:

— Биджевы наёмные неудачники! Это ведь из-за них наша цель ушла...

— Ичи, ты слишком много болтаешь. — Резко оборвал его мужчина в маске. После чего, добившись моментально наступившей тишины, развернулся и собрался уходить, так и не дав распоряжений по поводу погибших "товарищей"... которые, оказывается, товарищами ему не были.

— Стой, Ао! — Решившись, воскликнул Саске.

Кири-нины остановились моментально, и большая часть тут же потянулась к оружию, или в стойки готовности складывания ручных печатей. Те, кто поопытнее, приняв безобидный вид, обманчиво ленивым шагом начали окружать Учиху. Одно дело, когда встреченный условный союзник перебил взятых с собой на опасную секретную миссию наёмников, что в итоге её завалили (даже спасибо ему можно сказать). И совершенно другое, когда он узнал командира, явно неспроста пытавшегося скрыть личность за маской. Да ещё и не боится кричать его имя направо и налево. Саске это понимал, и осознанно пошёл на риск, раскрывая своё "знание". Тем временем, мужчина по имени Ао, бывший ближайший советник Мэй Теруми, Мизукаге Скрытого Тумана (хотя вполне возможно, что не бывший, а всё ещё настоящий), вздохнул и снял маску, разворачиваясь обратно:

— Молодёжь... никакого уважения к ремеслу синоби в целом, и к этике секретности дел союзных стран! Так и знал, что с тобой будут проблемы. Не мог промолчать?

Кири-нины, судя по замершим стойкам, опешили от такого поведения своего старшего. Лицо Ао, кстати, оказалось практически одним сплошным ожогом, пересечённым множественными шрамами. Каким бы образом он ни выбрался из под атаки биджудамой Десятихвостого на ставку генштаба объединённых войск в последней войне, но далось ему это явно не без накладок. Саске повторно прогнал в мыслях всё, что он знал об этом человеке, и то, что он сказал при появлении. Характер всё такой же строгий и педантичный, фанатично предан своей деревне вплоть до последних мелочей. Обожает указывать младшему поколению, как им нужно вести себя для того, чтобы соответствовать роли "идеального синоби". План сформировался в голове Учихи довольно быстро. И хоть этот план не понравился даже ему самому, но, похоже, другого выхода у Саске не предвидится.

— Да плевать мне на вашу миссию и на её секретность! Ао, ты был там, в штабе объединённых войск. Ты знаешь, чем тогда всё закончилось. Мэй Теруми, которую обязался защищать ты, защитил от Обито Учихи наш третий Хокаге. А после битвы с Мадарой, Мэй и остальных каге лечила Цунаде, и лишь поэтому Теруми ещё жива. Ты обязан Конохе, Ао. И раз уж ты сказал, что возвращаешься вместе с остальными после выполненной миссии... то я прошу тебя помочь моей жене и сыну! Ао, я нанимаю тебя и твоих людей!

Впечатлённый наглостью и эмоциональным порывом, Ао вопросительно поднял бровь, пребывая в нерешительности. Этот Саске слишком не похож на самого себя во время войны. То, что Учиха (бывший ученик текущего Хокаге и товарищ Наруто, героя войны) имеет право говорить и просить от лица Листа, знающему кругу людей понятно и так. Как и то, что Учиха сразу не побежит в Коноху со сведениями весьма сомнительной полезности. Но всё же, просьбы о помощи здесь, в такой глухомани, да ещё и в счёт оплаты старых долгов Ао явно не ожидал. Однако спешить двум командам из Киригакуре всё равно уже некуда...

— Ну... допустим, хотя бы выслушать я тебя могу. — Задумчиво озвучил главный кири-нин свой предварительный вывод, чем ещё больше удивил своих бойцов. — Пойдём в лагерь, обговорим детали. Однако не рассчитывай на многое, у нас у самих ещё есть дела.

...

Десяток ко-сузу спустя, в обычной просторной палатке без эмблем Киригакуре, спешно поставленной в центре приводимого в порядок лагеря синоби Тумана.

— ...Нет. Я не могу согласиться на неизвестный риск. Переход через пространственное киндзюцу в неизвестность всей группой... я не настолько тебе доверяю, чтобы пойти на такое в уплату старого долга. — Покачал головой Ао.

План, озвученный Саске состоит в том, чтобы открыть для всей компании портал с выходом у деревеньки, одна из хижин которой используется Карин в качестве замаскированного и защищённого входа в её с Учихой очередной дом-лабораторию. По словам Саске, от синоби Тумана требовалось бы лишь удостовериться в безопасности нескольких лиц, в данный момент, вероятно, пережидающих опасность за кеккай-барьерами. Однако, браться за подобное дело с таким количеством неизвестных факторов... в общем, главный из числа анбу Кири, прежде чем отказать, раздумывал недолго.

— Но почему?! — Возмутился Саске, уже и так понимая причины, но всё же пытаясь найти хоть что-то, что могло бы склонить Ао к сотрудничеству. — Вам почти по пути и с помощью моего джикукан идо вы сэкономите время...

— Мы не спешим. — Веско возразил Ао.

— Я оплачу вашу помощь, как миссию S ранга! — Не собирается сдаваться Учиха.

Ао уже снова был готов ответить ещё одной причиной для отказа, однако вмешался тот самый кири-нин, что первым ранее высказался про провалившихся наёмников:

— S ранга? А с чем тогда, собственно, нам предстоит столкнуться?.. Если мы возьмёмся, конечно. — Поправился синоби под недобрым взглядом своего капитана.

Саске подумал, и мысленно решил не пытаться сыграть две группы синоби Кири "в тёмную". Лучше пусть не согласятся сейчас, чем решат, что их обманули, и в отместку помогут атакующим резиденцию Учих.

— Неизвестно. Опасность, как минимум, S ранг. Когда я договаривался о шифре с теми... кто остался дома, то таким уровнем опасности я приказал считать несколько команд Анбу, или синоби уровня каге с подстраховкой. — Признался Учиха, после чего, помявшись, всё же добавил: — ...Ну, или биджу.

Носитель риннегана с некоторым сомнением ожидал, что последняя фраза скорее ещё больше отпугнёт синоби Тумана. Всё же биджу не зря считаются оружием стратегического характера. Считаются, пожалуй, всеми, кроме некоторых единичных отмороженных джинчуурики. Групповые бои хоть и непредсказуемы, но привычны для большинства профессиональных убийц. Подстраховку кого-нибудь уровня каге Саске смог бы гарантированно взять на себя, как минимум на время. А оставшегося обычного, пусть и очень сильного боевика наверняка можно подловить на чём либо. Тем более аж двумя командами туманников. Нельзя быть сильным во всём и против всего. Количество кири-нинов даёт неплохие шансы найти некую слабость у одиночной цели гораздо раньше чем эта цель сможет составить правильную тактику победы против всех пришедших на помощь. Биджу же — совершенно другое дело. Для борьбы с ним нужно готовиться специально и заранее. А наскоком его не нельзя взять вообще никак. Независимо от количества пытающихся. Это не обязательно значит, что он представляет гораздо большую опасность, чем, например, несколько враждебных групп Анбу. Однако то, что сработало бы против обычного человека, биджу примет на себя с потрясающим безразличием к ожиданиям людей в действенности их действий. Применительно к демону тайдзюцу и кендзюцу неэффективно. Гендзюцу — тоже, кроме опытной манипуляции шаринганом. Да и то, даже в таком случае могут помешать некоторые факторы. Кеккай или фуин — только уровня мастерства Узумаки. Ниндзюцу — только "противоположенные" стихии и только А+ ранга опасности. Иначе попросту нет смысла. Учитывая всё это, биджу можно легко охарактеризовать обтекаемым словосочетанием "крайне неудобный противник", хоть и менее приспособленный для выкуривания Карин и компании из подземных убежищ, чем те же анбувцы. Особенно если они, например, из Ивагакуре. Тем неожиданнее для Саске оказалось то, что Ао и его помощник наоборот как-то странно оживились, переглянувшись между собой.

— Это случаем не может быть Сайкен? Шестихвостый демон-слизень Сайкен? — Не сумев скрыть от шарингана заинтересованность, поинтересовался капитан кири-нинов.

— Не исключено. — Слегка раздражённо огрызнулся Саске, пытаясь успокоить нервы, взвинченные неизбежно уходящим на разговоры временем.

Ао задумчиво потёр подбородок, попутно, видимо, разглядывая своим бьякуганом состояние своих бойцов. Теоретически, для него и двух групп под его командованием только что был предоставлен шанс продолжить изначальную миссию. Точнее, сделать вторую попытку её "правильного" завершения. Так как запечатывание биджу, что раньше принадлежал Киригакуре но Сато, шло лишь в дополнение к основной задаче. Но цель, Сайкен, вместо того чтобы клюнуть на приманку из наёмных свободных синоби, решил сбежать, растворившись в куче зловонной кислоты и появившись где-то далеко от места операции. Настолько далеко, что даже сенсорные способности Ао спасовали во всём кроме совсем уж общего направления. Которое неожиданно примерно совпало с указанным Учихой на карте месторасположением его дома. Учитывая озвученную им "опасность S ранга"... не бывает таких совпадений. Нукенины S ранга редки, большинство из них — одиночки без сопровождения. Да и вообще, большую часть из них забрала война и последовавшая за ней негласная чистка, которую устроила пятёрка Каге, на время забыв о разногласиях. Анбу же любой из больших деревень просто незачем нападать на резиденцию Учихи: польза от такого хода не перекроет грандиозный политический скандал, который затем устроит виновнику Конохагакуре. "Не пойман — не вор" с деревней Скрытого Листа не пройдёт. Совместные боевые действия вместе с Конохой против Акацки ещё тогда показали, что возможностей выслеживания провинившихся у листовиков едва ли многим меньше, чем у всех остальных больших деревень вместе взятых. Следопыты Инузука, разведчики Абураме, Сарутоби и Шимура с их поисковыми печатями (отдалённо похожими на старую работу клана Узумаки, чьи поисковые печати были лучшими из всех). Да и те же Хьюги, об эффективности додзюцу которых Ао уже давно убедился благодаря своему трофейному правому глазу.

— Пожалуй... я согласен на твою "миссию". — Сдержанно кивнул Ао Учихе, после чего добавил, прежде чем тот не потребовал от него немедленного выдвижения: — ...но на моих условиях.

— Объяснись. — Резковато "попросил" Саске.

Ао смерил его хмурым взглядом, но коноховский нукенин взгляд выдержал, поджав губы.

— Я не возьму с тебя плату. Однако решать, что делать мне и моим синоби буду я, и только я, оказавшись на месте. — Не терпящим обсуждения тоном сообщил капитан кири-нинов, после чего, подумав, добавил: — Точка выхода должна быть в полтора ри от деревни, чтобы мы могли, в случае чего, оценить чрезмерную опасность и отступить.

— Сделаю. — Скрипнул зубами Учиха.

— Хорошо. — Кивнул Ао, на этот раз решив попридержать действительно несколько несвоевременную лекцию о вреде отсутствия вежливости при общении со старшими. — Тогда ты сейчас кратко пройдёшься по возможным путям отхода из своего дома, затем распределим роли, обсудим детали кооперации, и можно будет начинать.

Саске резко успокоился: наконец-то лишние разговоры позади! В отличие от Наруто, до сих пор действующего ДО того как подумать (если дело касается близких людей), Учиха давно научился подавлять усилием воли различные переживания. Например, о возможном опоздании. Что, собственно, только что и сделал, задвинув эмоции вглубь сознания, где те не смогут повлиять на эффективность затеянного. После чего на Ао информативным потоком рублёных фраз посыпались детали, от которых, вполне возможно, будет зависеть жизнь или смерть ожидающих помощи людей.

* * *

...

Безымянная деревня в дне пути от торгового города Уцуноми, страны Огня. Подвальное помещение с облицованными декоративной керамикой стенами и потолком. Последний в определённый момент заметно тряхнуло. Замерцало освещение и в одном из углов комнаты упал кусок потолочной плитки. За ним показался частичный вид на вязь сложной кеккай-печати, нанесённой чернилами на большие прямоугольники рисового холста, намертво прилепленные к гранитным перекрытиям. Барьерная многослойная фуин производства Узумаки Карин снова надёжно сохранила присутствующих в помещении от очередной вспышки гнева одного из биджу, находящихся снаружи, где-то сверху, над толщей почвы. Присутствующие поёжились в неприятном предчувствии. Шикамару Нара успокаивающе сжал ладонь своей спутницы — Темари. С ней у него только недавно начались налаживаться отношения, бывшие до этого несколько... неловкими, как это часто бывает у мужчин Нара, славящихся своей ленью и пассивностью в плане флирта. Поводом для сделанного Шикамару самостоятельного "шага вперёд" стал случайно подслушанный сеанс женских сплетней Сакуры с одной из куноичи Листа. Дескать, Хината Хьюга, наконец, собирается напомнить феноменально "тугому" Наруто о своём признании ему тогда, во время войны на поле боя. И о том, что тот ей так до сих пор и не ответил. В принципе, сразу после войны дел для синоби их поколения оказалось более чем достаточно, а для "героя войны" так тем более... так что ни о каком цветочно-данговом периоде ухаживаний не могло быть и речи из-за всеобщей занятости. В том числе и для Шикамару с Темари, которая вообще из другого скрытого селения. Шикамару не настолько разбирался в женских сердцах, чтобы понять, руководствуется Хината лишь чувствами, или же у её решимости есть и прагматичная сторона. Однако он всячески проанализировал и одобрил её с Наруто возможную помолвку. Явный будущий Хокаге и старшая дочь Хиаши Хьюга-доно, главы Хьюг. Которые в свою очередь в данный момент — влиятельнейший клан Конохи. Хорошие отношения Наруто с Хиаши благодаря браку с его дочерью гарантируют Листу отличную лояльность носителей древнего додзюцу как минимум на ближайший десяток лет. Сам Наруто... он скорее всего согласится без лишних вопросов. Сакурой он "переболел" уже давно, и при этом он слишком добрый по отношению к друзьям (и подругам), чтобы обижать их отказом в настолько важном... "деле". Ну и всё это значит, что именно Наруто станет первым из синоби и куноичи их с Шикамару поколения, что добровольно свяжет себя узами брака. Разумеется, если не считать насквозь фиктивный для любого коноховца с мозгами брак бывшей Харуно и Учиха Саске. Не то чтобы юный повелитель теней испытывал по данному поводу некий азарт, или что-то подобное... однако причины позаботиться уже о своих собственных отношениях и будущих детях в связи с предстоящей помолвкой Наруто и Хинаты у него есть. Принцесса Хьюг, которая скорее всего сменит фамилию на Узумаки, станет сигналом всем молодым парам. Так сказать, законодательницей моды неизбежного послевоенного "бума рождаемости". Будущий Хокаге также неизбежно организует все благоприятные для этого феномена условия: обустройство детских садов, повышенная зарплата медикам-педиатрам, вложения в систему образования, и прочее. Ведь он таким образом позаботится и о собственном ребёнке. А если Наруто самостоятельно не додумается, то Шикамару ему в этом поможет, как уже действующий советник текущего Хокаге, Какаши Хатаке-сама. В общем, это будет идеальное время и условия для облегчения напряжной заботы о своём собственном будущем продолжении рода. К тому же, Шикамару уже сейчас может предсказать, что даже без его мозгов, о вышеизложенных фактах заранее догадается немалая часть куноичи его поколения. А значит дети примерно того же года, вероятно, появятся и у Ино с Саем, а также у Чоджи и... той, кого толстяк выберет, кем бы она там ни оказалась. И не ему, Шикамару Нара, разрывать вековую традицию формации Ино-Шика-Чо отсутствием нового "Шика", как бы напряжны связанные с этим необходимые действия ни были. К тому же, Темари ему действительно симпатична, так почему бы и нет?

Все эти мысли пронеслись при виде Темари в сознании у представителя Нара одинокой молнией на фоне расчерченного грозами облака из взаимосвязанных абстрактных просчётов текущей ситуации. Пока ничего нового придумать не получилось. В смысле, нового в дополнение к тому, до чего Шикамару уже и так смог додуматься. Ещё во время получения предупреждения от неопытной команды Анбувцев-стажёров, к сожалению, уже отдавших свои жизни ради этого самого предупреждения. Впрочем, пока ситуация всё же не была совсем уж критичной, и всем ныне присутствующим в подземном убежище непосредственная опасность не грозила. Как бы дико это не звучало, учитывая факт нахождения неподалёку целых трёх биджу, очень обозлённых на какую-то одну общую цель. Настолько обозлённых, что даже предпринятая осторожная попытка Генмы с Райдо стравить демонов между собой с помощью их же атак-промахов в друг друга, не возымела даже малейшего эффекта. Это при том, что как-то обмолвившийся Наруто Узумаки, который частенько ощущает ментальные перебранки демонов благодаря остаткам их чакры внутри себя, однажды с уверенностью пояснил, что биджу друг с другом могут не собачиться лишь в присутствии их отца — Рикудо Сеннина. И были подобные случаи "всеобщего согласия", дай Рикудо, чтобы раза два за всю историю их существования. То есть, при зарождении, и в короткую ко-сузу собрания их в одном месте после запечатывания Кагуи.

— Чего, собственно, мы ждём? Тайный выход есть, даже два. Можем устроить эвакуацию... — Заметил вслух Райдо.

Рослый джонин Конохагакуре, мужчина за тридцатник, стандартная внешность, поднятая вверх повязкой-хитайате причёска каштановых волос, самую малость раскосые тёмные глаза с опущенными внешними уголками. Единственная запоминающаяся черта: след ожога, растянутого от шеи на всю левую щёку, заканчивающийся поверх носа. Шикамару незаметно поморщился. Бывший телохранитель Четвёртого, Райдо, как и Генма с Иваши — довольно сильные джонины. По своим способностям и силам лишь немного не дотягивают до Какаши, каким он есть сейчас. Кроме, разумеется, огромной разницы в количестве разученных техник, в пользу бывшего Копирующего Ниндзя благодаря имевшемуся у него шарингану. Однако их информированность порой заставляет желать лучшего. Нет, будь Нара на их месте, то есть приставлен к какому-нибудь другому, пока отсутствующему второму советнику Хокаге ради персональной безопасности последнего, и не знай он, Шикамару, некоторых деталей закрытой истории Конохагакуре, то он бы предложил то же самое. Конечно, он, советник и тактик, по своей линии работы более привычен оперировать огромным количеством фактов, в то время как телохранители каге зачастую прислушиваются к неясному, пусть и прокачанному, чутью на неприятности. Однако с точки зрения Нара, это Генму с Райдо не оправдывает. Их возможный провал вообще ничего не сможет оправдать. Даже одновременная и совместная с охраняемым объектом смерть. Такая вот у них работа: хоть умри, но объект защити.

Вот только Шикамару, кажется, недооценил Генму — старшего в присутствующей двойке из слаженной тройки телохранителей. Тот не задумываясь отрицательно покачал головой, с некоторым скепсисом глядя на Райдо. Затем с намёком обвёл взглядом две пары гражданских из обслуги с одним ребёнком, после чего перевёл его на Карин Учиху. Та в данный момент, как и многие вадокэй до этого, с некоторым напряжением вглядывалась в многочисленные мониторы, подключённые к камерам наблюдения за подходами к опустевшей деревне. Некоторые из мониторов показывают лишь чёрно-белую рябь шума статики "транслируемую" оборванными и расплавленными концами проводов, исходящих от уничтоженных демонами камер наверху. Но на это присутствующие уже давно перестали обращать внимание.

— Как вы себя чувствуете, Карин-доно? — С неподдельной заботой подала голос обычно молчаливая Нацу.

Нацу Хьюга, бывшая няня Ханаби, сестры Хинаты. Последняя любезно порекомендовала и предоставила Нацу Учихам пару недель назад, поприсутствовав рядом с Сакурой, пока та вела удалённый разговор с Карин. Бывшая Узумаки невзначай пошутила, или, скорее, пожаловалась своей подруге. На то, что у неё, у Карин, уже девятый месяц, и если принять роды она легко сможет сама у себя самостоятельно, благодаря недавно выученной технике теневых клонов и стационарным лечебным печатям, то присмотр за ребёнком съест у неё непозволительную массу времени. А его, времени (о ужас!) и так не хватает для какой-то там новой серии экспериментов. Прислугу, работающую на совесть, Саске организовал уже давно. Лично при этом проверив всеми возможными гендзюцу на верность в тех или иных обстоятельствах. Однако необходимого опыта присмотра за ожидаемым карапузом у них нет и не было, так как единственный ребёнок у одной из семей — приёмный, из-за невозможности заиметь собственных детей (по разным причинам у обеих пар). С чем Карин даже как-то раз пообещала помочь, не выдержав очередного по-доброму завидующего взгляда женщины из той второй, более взрослой пары. В итоге Нацу оказалась как нельзя кстати — это будет по счёту уже четвёртый ребёнок под её присмотром. Причём за последними двумя она наблюдала буквально с самого рождения, будучи ирьёнином средней степени и, в частности, акушеркой по специализации. Поначалу отнёсшись к ней с определённой долей недоверия, беременная Карин очень быстро каким-то своим женским чутьём для себя твёрдо определила, что конкретно эта Хьюга совершенно не желает ей и ещё не родившемуся ребёнку зла. Кроме того — репутация. Если знать где слушать, то по Конохе, наверное, чуть ли не со дня её основания ходят устные сплетни-легенды об ответственности и пунктуальности извечных традиционалистов-Хьюг. Особенно тех из них, что происходят из побочной ветви, но при этом допущены прислуживать основной главной, что считается у них большой честью.

— Пока нормально. Малыш, правда, очень активен. Наверное, почувствовал всю эту шумиху. — Погладив чисто материнским жестом объёмный живот, слегка нервно призналась Карин, абсолютно не стесняясь ни пришедших в гости именно в этот злополучный день Шикамару с Темари, ни его охрану из двух джонинов, ни тем более людей из прислуги.

Несколько лишним здесь был едва знакомый Тонбо Тобитаке из ведомства Морино Ибики. "Допросник" пришёл оставить Карин послание от дознавателей для Саске, чтобы тот получил его, когда вернётся. Стоящие сейчас у дальней стенки Киба Инузука со своей подругой, Тамаки, также не были сильно привычны для Карин, несмотря на то, что собаковод неоднократно находился рядом на подхвате у часто гостившего Шикамару. А кошатница, кажется, ещё и каким-то невообразимым образом подружилась с четой Акияма (старшая из пар прислуги). Вроде как нашла каких-то общих с ними родственников из Сора-ку. Вот уж, кстати, как судьба способна пошутить: вроде бы и партнёры-покровители двух испокон веков враждующих между собой видов, ниннеко и нинкен, а всё равно приглянулись друг другу. И, похоже, настроены в своих взаимных симпатиях серьёзно. Как бы там ни было, у Кибы с Тамаки хватило врождённой тактичности не лезть к хозяйке территории с расспросами или требованиями. Они молча последовали за всеми, всем своим видом выражая готовность помочь в случае чего. Даже пёс Кибы, кажется, Акамару — и тот не скулит. Только изредка и еле слышно, лишь для самого Кибы и Тамаки рядом с ним, тихонько взрыкивает, когда потолок над ним трясёт от атак биджу.

Впрочем, идиллию разрушил одним лишь своим появлением некто очень хорошо знакомый Карин, но отнюдь не такой тактичный, как Тамаки. Суйгецу "втёк" в помещение через решётку вентиляции, вызвав нездоровое оживление у всех, кто с ним малознаком. И первое же, что он произнёс в слух, оказалось:

— Ну как вы тут, смертнички? Вижу, отдыхаете... Карин, бросай дожидаться своего принца на чёрной змее — валить пора. Там наверху — *$%#! Биджу начали РЫТЬ ХОДЫ.

Темари лишь покачала головой на подобную прямоту. Независимо от возможной правоты, в родной Суне готовым вот-вот родить ребёнка куноичи настолько плохие новости ТАКИМ образом не выкладывают. Карин оказалась солидарна с подобной мыслей, запустив в представителя клана Хозуки тяжёлой керамической кружкой из под чая. Расплескавшаяся водой голова Суйгецу собралась обратно в предназначенную ей природой форму, и лицо состроило гримасу лёгкого пренебрежения, направленного на нервозность Карин и будущей няни её дитя. Киба нахмурился, отлипая от стенки и явно собираясь отвести мечника в соседнее помещение, чтобы потолковать с ним там о том, что не все из присутствующих готовы терпеть его несвоевременные шутки. Однако резко ойкнувшая Карин привлекла на себя внимание всех, находящихся в убежище.

— Началось? — С беспокойством спросила Нацу у Учихи-Узумаки.

— Нет... Что? Нет, тут другое. — Отмахнулась от неё Карин, сосредоточенно к чему-то "прислушиваясь", затем быстро защёлкала тумблерами переключателей мониторов, пытаясь найти нужную камеру.

Хьюга всё же подошла, сформировала на ладонях шосен но дзюцу, и не касаясь ими провела по бокам живота красноволосой женщины, проверяя медицинской техникой её состояние. Так как отлично знала, какими неадекватными реакциями порой может обладать беременная женщина под сильным стрессом. Почему "мистическая ладонь" в дополнение к бьякугану? По сравнению с её, Нацу, "уровнем чистоты" додзюцу, позволяющим видеть лишь общую активность чакросистемы организма, ирьёнинские дзюцу всё же дают больше важной информации. Например, по отсутствию патологий, не связанных с чакрой напрямую. Удовлетворённо кивнув, Хьюга убрала ладони и отошла, но лишь на шаг назад. Никаких регистрируемых отклонений, но роды готовы начаться в самое ближайшее время: от нескольких ко-сузу до нескольких вадокэй — точный момент сложно предугадать даже опытному ирьёнину. Тем более в такой неспокойной обстановке, влияющей на мать. Карин тем временем нашла нужную камеру и окликнула Шикамару, чтобы тот подошёл поближе.

— ...Я почти пропустила его появление. — Недовольно указывая пальцем на изображение выходящего последним из портала Саске на экране монитора, сказала куноичи-сенсор, поправляя другой рукой очки.

Шикамару тут же прилип взглядом к экрану, сразу для себя отметив неправдоподобно насыщенный в некоторой ограниченной области туман. Следует за кратчайшее время зафиксировать все мелочи, пока и так не очень качественная картинка не сменилась сплошным изображением белого марева. Да, действительно: Саске в походном тёмном плаще, видимо только что прошедший через знакомое овальное абсолютно чёрное пятно пространственного прохода. Сейчас, судя по мимике, оживлённо спорит с высоким мужчиной. За последним, на некотором отдалении, собралась полноценная боевая группа других синоби... Или даже больше, чем одна группа — уже не определить из-за тумана и помех.

— Странно, что вообще смогла заметить, через столько-то слоёв кеккая. — Успокоил Шикамару женщину, спешно прикидывая возможные варианты развития событий, учитывая группу неизвестных синоби.

Карин снова поправила очки и заметила:

— Мои фуин-кеккаи рассчитаны на то, чтобы не мешать мне следить за окружением своими умениями.

Нара быстро пробежался взглядом по соседним экранам и поинтересовался:

— Это — камеры, следящие за квадратами рядом с тем, в котором появился Саске? — И, дождавшись кивка, уточнил: — Вот эти ворота-тории в соседнем квадрате находятся у заброшенной дороги на запад. Но это же... на расстоянии в один ри отсюда?

— Примерно полтора ри. — Поправила Карин, заинтересовавшись ходом мысли советника Хокаге.

Шикамару покачал головой:

— ...Вопрос тогда должен звучать так... как ты умудрилась "почти пропустить" появление Саске, с его-то объёмами резерва чакры, всего-то в каких-то полтора ри? — И тут же поднял руки в жесте самозащиты: — Не подумай, я не обвиняю тебя и не сомневаюсь в твоих возможностях. Но мне важны все нюансы. Саске применил технику скрытия чакры? Или его чакру скрывают те синоби, с помощью посторонней техники? От этого зависит... многое.

— Ни то, ни другое. Саске истощён, его резерв почти пуст. Видимо, привёл помощь и хочет проконтролировать их лично... хоть это и не в его духе — он обычно всё стремится сделать самостоятельно. — Недовольно цыкнув, ответила Карин.

Шикамару мысленно вычеркнул сразу двенадцать из возникших вариантов происхождения внезапной помощи (или "помощи"), отметив для себя нетипичность поведения, а значит и присутствующий риск возможной подставы с кем-то, изображающим Саске для Карин. И тут же сузил круг подозреваемых до нескольких, потенциально заинтересованных лиц. Что должны довольно точно знать хотя бы по словесному описанию внешний вид джикукан техники носителя риннегана. Который, в свою очередь (внешний вид), теоретически можно было бы изобразить с помощью гендзюцу, влияющего на местность.

— Саске знает о том, какие именно камеры наблюдения подключены конкретно к этому убежищу? — Задал очередной вопрос Шикамару.

— Пфф... нет. — Фыркнула Карин. — Он вообще не доверяет "продвинутым" технологиям и слишком сложным фуин-печатям, предпочитая полагаться на собственные умения и силы.

В сознании Нара, работающем словно сложный механизм, быстро пронеслись факторы, которые нужно было учесть для определения личности пришлых синоби. Их спор с человеком, возможно изображающим Учиху, состав, количество, знание о внешнем виде пространственного дзюцу, появление с запозданием после нападения, использованная техника тумана... Для правдоподобной подставы слишком много нестыковок и нелогичностей. Ненастоящий Саске стал бы подавать на языке жестов Конохагакуре знаки, обозначающие что-то вроде "открой барьер — свои" в каждую встречную камеру. Ведь вряд ли посторонний мог бы учесть, что Карин, в других условиях явно способная раскусить подделку из-за наверняка имеющегося персонального с Саске шифра, лично просидит за мониторами наблюдения все шесть вадокэй с момента нападения — в её-то положении. Её прислуга или допущенные до управления защитной системой гости-синоби, увидев жесты Конохагакуре, вряд ли бы заподозрили неладное, и открыли бы вход. И почему аж через шесть вадокэй? О точном запасе прочности кеккая убежища знает лишь сама Учиха-Узумаки. А значит, приход с таким запозданием — риск потерять цель под атаками биджу... При этом цель нужна однозначно живой, так как есть ГОРАЗДО более удобные способы заказного убийства, чем натравливание на маленькую деревеньку аж трёх демонов. Приведённая фальшивым Саске "помощь" в лице большой группы синоби не разведывала бы обстановку, держалась бы позади, да и не демонстрировала бы техники скрытности Киригакуре. А если бы и демонстрировала, то скрыла бы и самого "Саске" для надёжности, ведь у них наверняка могла иметься информация о том, что Карин — сенсор, учитывая общую осведомлённость.

Но Саске, а это с большой степенью вероятности всё таки он, именно что не скрывается... в известной степени. Он истощён, как и должен быть после своего джикукан идо и многовадокэйного забега биджу знает откуда. Он нервничает, ссорится со своей приведённой "помощью", так как понимает, что не успевает, наверняка уже заметив вдалеке роющих землю биджу. Он требует от группы пойти на риск больший, чем кири-нины, вряд ли обязанные Учихе по гроб жизни, могут себе позволить. Саске не пытается подавать знаки через камеры, по причине, которую уже озвучила Карин. Ну и кроме всего прочего, все факты говорят о том, что он — в ещё большей опасности, чем все здесь присутствующие. Трое биджу не могли оказаться тут просто так. У навёдших их сюда была своя цель, и так как попыток не то что проникнуть, даже "прощупать" убежище не было предпринято ни единой, остаётся только одно — ловушка на носителя риннегана. Заодно пришло, пусть и никак не связанное с прошлой догадкой, но всё же своевременное понимание. Понимание того, какая на самом деле миссия у туманников, и почему они вообще согласились помогать. А это можно использовать. Только сначала нужно поговорить с их главным.

С громким мысленным щелчком собранной головоломки, почему-то прозвучавшим в сознании Шикамару характерным деревянным шлепком переставленной фигуры кэйма, завершившей партию в сёги с пока неизвестным противником полным разгромом последнего, Нара отодвинулся от мониторов и уведомил присутствующих:

— Господа, нет времени объяснять, пора действовать. Нам придётся покинуть убежище. ВСЕМ нам.

...И, проигнорировав ответный возмущённый возглас Хьюги, потребовавшей остаться вместе с бывшей Узумаки в данном помещении как минимум до конца предстоящих родов, первым пошёл на выход, подавая пример остальным.

...

Как описать полёт сквозь ставшее необъяснимо многомерным и всеобъемлющим озеро призраков? Бывшее до этого лишь бескрайней непоколебимой гладью зеркала воспоминаний, неощутимая прохлада его глубины которого усеяна тёплыми искорками звёзд, засыпающих, но до конца неспособных на сон. Полёт, оставивший позади туман забвения и обрётших в Силе покой одарённых, блуждавших в нём в бесконечном параде. Одинаковые души, не имеющие облика, несмотря на различия в характерах при жизни и такие разные оболочки тел, что их вмещали. Безмолвные, но не немые. Потерявшие смысл бренных забот, но не потерянные. Забывшие большую часть из того, чего никогда не могли знать, но с кристальной ясностью знающие своё место и предназначение во вселенной. Сами по себе, но едины со всеми, кто когда-либо жил... Никак не описать такой полёт и таких, быстро исчезнувших "попутчиков". Нет подобных слов ни на одном из более чем двадцати миллионов наречий различных рас галактики. Ибо участь сознательного перерождения дарована великой Силой лишь редким единицам, и уж точно нигде и никогда не была запечатлена в слова, письменность, или другие материальные образы. Знаю, так как даже мне мысленно заново воспроизвести явление и сопутствующие ему ощущения нечто непонятное не даёт уже прямо сейчас — если, конечно, так можно говорить и думать про растянувшийся в бесконечность миг отсутствующего времени. А тянущий, будто вовнутрь меня, зов полузабытой наставницы из далёкого прошлого всё так и не утихает. Та, что с его помощью направляет меня, почувствовала моё приближение. Она всегда была и, выходит, до сих пор является мастером слышать отголоски и эхо различных событий в Силе.

Искорки звёзд, убаюкивающие своими тёплыми прикосновениями к тому, что можно назвать моей сутью, ушли с Пути, расступились перед моим полётом, признавая моё право на движение в этом пространстве без привычной метрики. А Космическая связь, соединяющая родственные души, повелительно направила меня вдоль зова, совсем незначительно подправив конечную точку. Видимо, прибыть именно туда, куда меня зовут, у меня бы просто не получилось, и Сила решила мне помочь. Правда, как только мне стало это понятно, полёт завершился, вроде бы даже на самом деле и не начинавшись — настолько точка назначения оказалась... родной, что ли? Будто это было моим местом, вместилищем моей сути всегда, с момента рождения самой Силы. Будто остальное, всё что было со мной до этого, мне лишь привиделось.

Осмотреться не получилось. Возможно, по причине того, что привычных органов зрения как не было в бытность мою призраком Силы, так до сих пор и нет. Но тогда была хотя бы форма, помогавшая тем разумным, которые были мне небезразличны, опознать меня. Понять то, что я пытаюсь им сказать. Сейчас же... я будто вижу окружение при помощи прикосновений "протуберанцами" моих слегка дезориентированных непривычностью бытия живым ощущений. Не слух, не обоняние, точно не зрение... осязание? Тепло и комфорт... не та призрачная метафизическая теплота искорок проплывавших звёзд, а настоящая. А ещё будто бы эхо в силе — словно меня "двое", как бы странно это ни было. Хотя нет... второй — это не я, хоть и совпадает со мной почти во всём. Включая нахождение в одном, теперь уже точно ясно что телесном, вместилище. Всё ещё ничего не понимаю. О Великая Сила, даруй мелкой песчинке самой себя просветление!

Не эмоции, а покой.

Не неведение, а знание.

Не страсть, а безмятежность...

Помогло. В голове несколько прояснилось. Хотя при этом мне, кажется, пришлось отдалиться от тела своим восприятием, расширив его до... до предела ещё одного тела, в котором уже в свою очередь находится моё. И с этим вторым, окружающим организмом связан прочной жизненной и энергетической связью и мой собственный.

Резко стало чего-то нехватать. Видимо, мои попытки ощутить нечто вокруг себя истощили и без того совсем крошечный резерв жизненных сил нового тела. Вот только потуги прекратить то, что сейчас делается мной как-то полуосознанно, ни к чему не приводят. Я начинаю "видеть" всё дальше. Измываясь при этом от "голода" и "задыхаясь" без возможности компенсировать вытягиваемые из тела силы, тратящиеся на свои (свои ли?) странным образом ощущающиеся правильными действия. Великая Сила... откликается, но как-то непривычно, совсем не даруя облегчения, будто намеренно испытывая мою волю. Если так всё и пойдёт дальше, то я... нет! Этого нельзя допустить. Только сейчас понимаю, как мне всего не хватало: горячие потоки обвивают кожу, организм скачкообразно мобилизует резервы, инерция от чего-то извне нещадно мотает меня в доступном мне пространстве... Однако это жизнь! Вернее, её явное начало. Лучше так, чем быть призраком, теперь уже совсем без цели. Ведь Зов я больше не ощущаю, а все, кому мне хотелось помочь по прошлой жизни, эту помощь получили. Там, за гранью небытия, есть лишь озеро, души и туманы забвения... я не хочу!

...Не страсть, а безмятежность.

Не хаос, а гармония.

Не смерть...

Не смерть, а Сила.

Нет!!!

Мне не нужно единение с Великой Силой в гармонии. Апатия — это конец всего. Мне нужно подчинение Силы, хотя бы в малой степени, как тогда. Тогда, когда под натиском моего светового меча была повержена жалкая в своём лицемерии марионетка ситских голокронов. Она, что когда-то за мои действия потребовала от совета моего, даже не изгнания, а казни. Она, что пыталась распорядиться судьбой той, что ей не принадлежала. Она, сдавшаяся на милость Тёмной Стороны в надежде на то, что для её познания подходят жизненная позиция и методы джедаев. Которые на тот момент уже были неспособны противопоставить Триумвирату во главе с Предательницей хоть что-то. Тогда был мой очередной Шаг. А первый — после посещения Коррибана, и затем Дантуина с осевшим там престарелым агрессивным дураком, что принял остатки воздействия испытаний древней планеты ситхов на меня за моё падение. За что и поплатился, попав под изменчивость событий, к которым, в отличие от меня, не смог приспособиться. Поэтому...

Покой — ложь, есть только страсть.

...Но я не дам этой страсти, этому яркому желанию снова жить, затмить собой мой разум.

В страстях черпаю я Силу.

Сила дает мне могущество.

...Отголоски которого я предчувствую уже сейчас, если пойду по правильному пути, и если Великая Сила не показывает мне лишь очередной маловероятный сценарий будущего.

Могущество — путь побед.

Победы разорвут мои оковы.

...Что сжимают меня всё сильнее, несмотря на ручеёк потёкшей в меня жизни — резкой, текучей, шипящей в своей неподатливости и... страхе? Не отвлекаться!

Великая Сила освободит меня.

Да! Это оно. В меня хлынула жизненная энергия. Через организм снаружи, что вмещает в себе моё тело. Как сквозь проводник между мной и внешней средой, пока недоступной моему восприятию. Из ручейка, всё более расширяясь в обжигающий своей мощью лавиноподобный поток, она затопила сознание, смыла боль, моментально утолила "голод" и потребности. Но на этом не остановилась, а стала расширять границы моих ощущений всё дальше... пока они, эти границы, не натолкнулись на жёсткое сопротивление. На причину того, почему даже знакомое мне и чрезвычайно надёжное локальное ощущение пространства с помощью Силы оказалось неспособно проникнуть наружу, чтобы понять, что происходит. На мне, оказывается, использована какая-то сложная техника Силы. Она изолирует меня, держит меня словно в Силовой клетке. Однако не похоже на то, что механизм применения этой техники как-то влияет непосредственно на моё физическое окружение или тело, так что рано сдаваться! Нужно лишь приложить побольше усилий, прощупав при этом ближайшее, что мне доступно — организм... "матери". Ведь энергия идёт ко мне через неё по моей с ней связи, и техника этому не препятствует. Хотя, кажется, она несколько фильтрует приходящее... Но это лишь догадка, которую никак не получается проверить. Итак...

Прощупывание получается, пусть и с неимоверной сложностью. И далеко не сразу, и не с первой попытки. Но счёт времени и количества вести я даже не пытаюсь — настолько всё слилось в одну сплошную мешанину заново открытых впечатлений приобретённого тела. Только вот теперь ситуация в корне изменилась по сравнению с той, когда мне угрожал "голод". Стоит мне теперь ненадолго притушить свою активность, как поток жизненной энергии, иначе расходующийся на выматывающие попытки пробить этот странный изолирующий "барьер", начинает меня слегка болезненно "распирать" своим избытком. И я не знаю, что с этим потоком ещё делать, чтобы он меня не покалечил. От слишком большого количества силы (какой бы то ни было, необязательно сосредоточения Великой Силы) к которой разумный ещё не готов, чаще бывает лишь вред, чем польза. Попробую пока я её "запасти" в себе, напитывая то, что можно напитать... О! А ведь получается. Правда, ощущения... но что-то мне подсказывает, что это лучше, чем пытаться собрать всё в одну точку.

Внезапно — "удар"!.. Нет, не по мне. По энергетике внешнего тела. Будто бы то резко сделало что-то, что заставило его жизненную силу на время просесть на добрую треть. А это, в свою очередь, болезненным откатом прокатилось и по мне, по моей связи с ним. А ещё — о, чудо Силы! — стали доступны ощущения, передаваемые через части внешнего тела, которые ранее мной не ощущались. И, кажется, они, эти части, появились только что. Моё тело находится внутри организма расы-полиморфа, способного за секунду выращивать конечности? Честно говоря, после всего мной увиденного при жизни и после смерти, такая мелочь даже не кажется странной. Хотя нет, тут всё же что-то не то. Но не могу понять, что именно. Важное в другом: эти новые многочисленные части тела, кажется, покрыли своими движениями в пространстве просто огромный, по сравнению с моим теперешним телом, объём. А это позволило мне понять, что... да, в общем-то, не многое. Но уже это немногое может в любой момент поменять для меня всё. Раз: мы находимся на открытом пространстве. На относительно плоской поверхности, судя по тому, что ниже её предполагаемого уровня постоянно находящиеся в движении отростки пока ни разу не опустились. Два — похоже, снаружи идёт какой-то бой. Многосуставные конечности (или щупальца?) одно за другим натыкаются на некую большую подвижную "преграду" их движениям... даже две преграды-объекта. Некоторые из конечностей рвутся под внешним воздействием, но их заменяют вырастающие заново. И если получится достаточно сконцентрироваться, то я, наверное, смогу ощутить через отростки и то, к чему они прицепились...

Великая Сила, сохрани!!!

Хочу обратно к озеру призраков! Там у меня хоть будут шансы рано или поздно воплотиться в другое тело, может быть даже без полной потери памяти... здесь же меня ждёт лишь окончательное и бесповоротное развоплощение! Эти два "объекта" — овеществлённые олицетворения Тёмной Стороны, фонтанирующие безграничной мощью. Их естество фонит всеми видами чувств, подпитывающих их: злость, раздражение, презрение, зависть, азарт, упоение разрушением и своей силой... может, есть и что-то ещё, без негативного оттенка. Но за бездонной пропастью уже перечисленного увидеть это попросту невозможно. Да с таким количеством сосредоточенной в каждом из них Силы, они должны быть способны стереть моё существование, даже в виде призрака, без следа! Размазав отголоски моей сути и памяти по всей галактике одним лишь незаметным усилием!

Моё тело замерло, не в силах пошевелиться под "дыханием" подобной тёмной мощи. Все мои манипуляции, прощупывания, все усилия — трепыхание микроба перед огромным макроорганизмом наподобие клональных мегаколоний деревьев с Кашиика. Даже Император ситхов не подавлял меня настолько одним лишь своим присутствием. Мне нельзя привлекать внимания этих двух! Я исчезну даже не от чиха — от их взгляда в мою сторону! Вот только моей носительнице, похоже, это сказать забыли... эти её отростки оплели и попытались сжать в своей хватке обеих "исчадий Богана". И по ним, по отросткам, тут же заструилась Сила с непередаваемо тёмным окрасом, чью суть я до этого мог ощутить лишь поверхностно, в виде "дыхания"...

ВЕЛИКАЯ СИЛА, СПАСИ! Эта тьма сейчас доберётся и до меня... Нужно срочно поддержать этот самый барьер, отделяющий меня от происходящего снаружи! Эй ты, "сосед", навались вместе со мной, иначе мы оба исчезнем! О... Куда делся барьер?! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! О, СИЛА, КАК ЖЕ МНЕ БОЛЬНО!!!

...

Карин Учиху, аккуратно удерживаемую Инузукой на руках, резко прошиб холодный пот. Казалось бы, бояться нужно было уже ко-сузу назад. Когда с неё по необъяснимой причине само по себе слетело поставленное Генмой Ширануи маскирующее дзюцу, что в теории должно быть сверхнадёжно и способно легко одурачивать идеальной мимикрией даже высокоуровневых сенсоров-охотников на каге. Биджу, подтверждая озвученные ранее догадки Шикамару, после этого тут же сменили цель и атаковали бывшую Узумаки. Вот тогда, вроде бы как, следовало испугаться, но она попросту не успела. Сопровождавшие смогли задержать демонов, пусть и всего лишь на десяток секунд, однако Карин этого хватило — адамантиновые цепи надёжно сомкнулись на Четырёххвостом Йонби и Семихвостом Шичиби. Красноволосой Учихе никогда ранее не приходилось сдерживать антидемоническими цепями сразу ДВУХ биджу, но это получилось, пусть и не сразу. Вот только то, что случилось дальше...

— Ай... Ой! Нацу-чан, время! Ох, потерпи, малыш... сейчас всё будет хорошо. — Болезненно сжав кулаки, пообещала Карин, попутно пытаясь понять, что только что произошло.

...Момент, когда бывшая Узумаки действительно испугалась, произошёл лишь вот только что. Короткий миг судорог по всему телу, а также волнообразные перепады энергий, образованные в системе циркуляции у точки возле живота, ознаменовали почти полное раскрытие заблаговременно поставленной на ребёнка печати двух гексаграмм. Печать была призвана уберечь его от любых резких воздействий чакрой из внешней среды. Учитывая то, что в этот момент Карин держала в своих конго фуса сразу двух биджу, чья чакра неизбежно вытягивалась из демонов оными цепями и передавалась к ней, пусть и сразу же выбрасываясь наружу через тенкецу и рассеиваясь в воздухе...

— Нацу, проверь его состояние! Быстро! — Безуспешно пытаясь унять растущую панику, потребовала Учиха-Узумаки, спешно восстанавливая работу фуин, дабы отсечь дитя от всё ещё витающей в воздухе ядовитой чакры.

Впрочем, Хьюга ещё до приказа и так начала делать всё что нужно, одновременно с этим анализируя чакру в женщине с помощью активированного бьякугана, попутно с глубоким удивлением рассматривая "спиной" удирающих со всех лап биджу.

...

— Я назвала его Йоко. — Умиротворённо держа на руках младенца, и не глядя на Саске, заявила Карин, вымотанная нервной обстановкой, коротким боем и родами.

Учиха, который урождённый в клане носителей шарингана, на корню задавил в себе даже малейшее желание поморщиться. И вместо этого вымученно улыбнулся, даже зная, что Карин не смотрит. Сам виноват. Он действительно подвёл её, так как не был рядом в самый нужный момент. Пусть это и давало ей тем самым наибольшие шансы выживания. И не ему требовать соблюдения традиции награждения ребёнка именем, придуманным отцом.

На тему того, какое имя следует дать будущему наследнику Учих, у Саске с Карин было сломано множество яри, как бы глуп сам по себе такой банальный спор со стороны ни казался. Будущий молодой отец очень сложно шёл на компромисс, учитывая строгое клановое воспитание, и то, что бывшая Узумаки желала дать СЫНУ... какое-нибудь ДЕВЧАЧЬЕ имя. Хотя в общем, если подумать, в этом плане всё обошлось, можно сказать, малой кровью и тем самым компромиссом. Пусть "Тень Тени Огня" и ни разу не слышал о мужчине с именем Йоко по линии своей работы, из-за которой у него в памяти хранятся тысячи досье на различных военных и политических деятелей многих стран, но он точно знает об одном Йокомару и как минимум пятёрке Йокомура. Так что сына дразнить никто не станет. По крайней мере, Йоко — куда лучше Мидори. И во сто крат лучше предложенной Карин однажды в шутку, прости Рикудо, Сакуры! Саске понимает, что они подруги и всё такое, но называть будущего мужчину в честь его, гмм, второй мамы — это уже перебор. "Сакура Учиха... пол — мужской, n года рождения, характер волевой, каминари-подобный" в его возможном досье смотрелось бы как минимум дико!

— Йоко... хорошее имя. — Признался, в том числе самому себе, Саске, выбросив из головы дурацкие мысли.

Она выбрала компромиссный вариант, хотя имела полное моральное право сделать всё, что хочет. Не опираясь на мнение показавшего себя столь ненадёжным отца ребёнка. И за это Саске искренне благодарен Карин. Ведь таким образом она объяснила ему то, что до сих пор не могла облечь в слова: своё настоящее к нему отношение, свои чувства, свою готовность простить даже непростительные грехи. И более чем доступно доказала, что даже в его отсутствие сможет оставаться замечательной матерью и женой. Сохраняя при этом домашний очаг так, как не смогла бы другая женщина на её месте. А это зачастую даже важнее, чем способность говорить от лица клана.

Обладатель риннегана ещё раз обвёл им... теперь уже Йоко, и придя к каким-то своим выводам, несколько показательно расслабился, обняв единственной рукой сидящую на импровизированной кровати женщину.

— Спасибо, Карин.

Бывшая Узумаки удивлённо вздохнула и размякла в столь редких со стороны своего избранника объятиях. Благодарность, именно искреннюю благодарность со вложенным в простую фразу настоящим чувством, Карин услышала от Саске впервые. И ей это очень понравилось.

...

Пол-сузу позже, в той же деревне, дом, чудом незадетый одной из демонических биджудам.

— Сас...ке... — Прохрипел Шикамару, пытаясь разжать со своей шеи захват понятно чьей ладони.

Будь он ему врагом, он мог бы попытаться достать кунай, сложить технику, или предпринять хоть что-нибудь другое. Но Шикамару не стал этого делать. Во-первых, он видел, в насколько взвинченном состоянии находится его "коллега" и, по состоянию на вчерашний-сегодняшний день, можно сказать, давний приятель. Во-вторых, Учиха-старший — один из сильнейших (в плане персональной силы и опыта) синоби современности во всём мире. И он уж точно сможет лишить его, Шикамару, жизни за жалкие мгновения. Ничуть не смущаясь ни знакомством с возможной жертвой, ни отсутствием своей левой руки, ни "занятостью" правой.

— Как ты мог это допустить?! Объяснись! — Потребовал Саске, пытаясь унять гнев и нехотя ослабляя хватку, чтобы услышать ответ.

Шикамару судорожно отдышался, помолчал, хмуро глядя в глаза приятеля, после чего похлопал своей ладонью по запястью всё ещё находящейся на вороте его майки руке Учихи.

— Тц! — Недовольно цыкнул Саске, убирая руку и отходя на шаг, внешне полностью придя в себя.

Шикамару ещё ни разу не давал ему повода усомниться как в своих дружеских намерениях, так и в компетентности. Текущий глава клана Нара, он более чем кто-либо в Конохе в первую очередь руководствуется целесообразностью тех или иных действий. И резона специально допускать то, что вышло сегодня, у него нет. По крайней мере, успокоившись, Саске так и не смог увидеть ни единого повода, учитывая то, что ни Шикамару, ни Конохагакуре но Сато в целом, никак не выигрывают от потенциально имеющего серьёзные проблемы со здоровьем с самого детства, будущего наследника Учих. Для деревни был бы идеален не слишком большой, но и не слишком малый подконтрольный клан с уникальными возможностями его членов, и с главой, на которого имеются определённые рычаги давления... ну-ка, ну-ка, а что если?

— Ты, случаем, не в курсе, способна ли Сакура исправить... ситуацию? — С тщательно скрытым подозрением спросил носитель риннегана, сверля повелителя теней обеими своими смертоносными глазами.

Что если рычаг давления Коноха решила найти не на Йоко, а непосредственно на самого Саске? То есть, что-то другое, дополнительно к уже имеющейся, очевидной и слишком радикальной угрозе отмены протекции? Ведь не нужно быть Нара, чтобы понять, что каким бы ни был отец, но для того, чтобы избавить родного сына от возможных мучений, он пойдёт на многое.

— Нет. — Подумав, уверенно ответил Шикамару, после чего пояснил: — Ты бы удивился тому, сколько всего интересного сохранилось в подземных спец-архивах Анбу, в которых мне частенько приходится копаться. В частности, в одном из отчётов по делам джинчуурики есть запись. О том, что Джирайя-доно однажды взял образец чакры у, если мне не изменяет память, тогда ещё пятилетнего Наруто...

Советник Хокаге потёр шею и оглянулся в поисках места, куда можно было бы сесть, не боясь вымазать форменные штаны в пыльной грязи.

— Девятихвостый на тот момент ещё был надёжно упрятан в печати. Однако даже мизер просачивавшейся чакры Лиса постепенно вносил изменения в работу сцч Узумаки. И при первых подозрениях об этом, как я уже сказал, Жабий Сеннин взял у Наруто образец чакры. Вопреки решению и приказу Сандайме Хокаге-сама, из-за которого Джирайя-доно был обязан не встречаться с "сосудом Кьюби" до дня совершеннолетия последнего.

Учиха закрыл веки и помассировал глаза, ноющие от слишком частого использования различных аспектов додзюцу за прошедшие сутки. После чего поторопил Шикамару, зная его привычку к длинным объяснениям и ненужным паузам, будто тот привык разжёвывать слишком очевидное для него, но требующее длительного осмысления от других:

— И? Как это связано с моим вопросом?

Нара вздохнул, убедившись, что напряжный Саске готов слушать дальше, и можно продолжить:

— Я не имею права разглашать детали, но... Жабий Саннин обратился тогда к своей бывшей сокоманднице...

— Цунаде Сенджу. — С некоторым недовольством произнеся имя, перебил Учиха, утвердительно кивнув скорее самому себе, уже догадавшись, что Нара скажет дальше.

— Да... к ней. Теперь уже бывшая, Годайме Хокаге тогда не смогла сепарировать чакру Лиса от чакры Узумаки. С тех пор, насколько мне известно, изменилось не многое. Больших сподвижек в плане полноценного обращения вспять изменений в организме, сделанных чакрой любого из биджу, попросту нет. Разве что, запечатанный в джинчуурики биджу самостоятельно модулирует изменения обратно или залечит повреждения телу, как это происходит у Наруто с его регенерацией, отчасти усиленной генами Узумаки. — Объяснил Шикамару, и добавил, покосившись на скрытую рукавом культю левой руки Саске: — Ну и есть ещё способ, как ты наверняка лучше меня знаешь, связанный с клетками Хаширамы Сенджу-сама. Однако это лишь для случаев, когда нужно обратить изменения в определённой, некритичной части тела. Одно дело — рука, другое — центральный, спинной и костный мозг... да и нервная система в целом, подвергшиеся одновременному сильному воздействию демонической чакры. Боюсь, даже последняя Сенджу тут окажется бессильна. А Харуно, её ученица, ещё долго не сможет превзойти наставницу в умениях.

Информированности советника Хокаге Саске не удивился. Человеку на такой должности положено знать всё, или почти всё. И при этом ещё и правдоподобно делать вид, что секреты кланов для него недоступны. Да и невозможность исправить изменения, нанесённые чакрой биджу, также не стала новостью. Скорее уж было бы подозрительно, если бы "внезапно" и весьма своевременно всплыло обратное. Саске самолично убедился, что даже тогда, с имевшимися исчезающими остатками от Интона Рикудо, с частично фильтрующим Чибаку Тенсей и под защитой Сусаноо, силу биджу всё равно невозможно было применить без последствий для своей системы циркуляции. Частично залечить повреждённые участки тела до состояния, в котором они находились уже после изменений — можно, хоть и сложно, а вот обратить сами изменения — нет. Оттого и неизбежная смерть джинчуурики при извлечении демона... потому и само слово "джинчуурики" обозначает, будучи написанным с помощью кандзи в оригинальном виде — "сила человеческой жертвы".

— Как... как всё до этого дошло? Почему мой риннеган увидел в Йоко запечатанную чакру двух биджу?! — Взъерошив свои волосы, спросил Учиха, скорее, в пространство, чем у своего знакомого.

— Это риторический вопрос? — Лениво поинтересовался Шикамару, но словив злой взгляд от Саске, опять вздохнул, и уточнил: — Тебе как, полную версию произошедшего?

Помолчали. Снова не дождавшись ответа, Нара необычайно покладисто начал докладывать, видимо, "полную версию":

— Хмм... м-ма... ну что же, нам некуда спешить.

Саске окинул взглядом помещение, и точно так же как и Шикамару ранее, уселся на какую-то деревяшку, бывшую когда-то табуретом.

— Итак... началось с того, что пока мы с Тэми сидели у Карин, рядом с этой деревней свалились три биджу. Стажёры из твоей домашней охраны вызвались разведать... мда. — Лицо Шикамару слегка дрогнуло, когда он вспомнил крики, доносившиеся из рации. — Ну, их ещё помянем ко-сузу молчания. Позже. Главное, что они предупредили нас о том, какого рода опасность нам угрожает. Я взял роль координатора на себя и приказал собрать всех и спуститься в убежище.

— Почему вы не эвакуировались? — Перебил его Саске: — Из убежища выходит несколько удобных секретных ходов и Карин должна была знать о них.

Нара поморщился:

— Саске... Наруто разве не поделился с тобой историей о том, при каких обстоятельствах он потерял отца и мать, и получил в себя демона-Лиса сразу после рождения?

Лицо Учихи-старшего закаменело:

— То есть... это была подстава, как тогда? А... ну да. Биджу — ради отвлечения внимания... Понятно. Последний вопрос снимается.

Тем не менее, Шикамару поборол лень и для однозначного освещения этого момента в нужном ракурсе взялся объяснить то, что в объяснении не нуждается:

— Ну а что же ещё? По-твоему, биджу так часто громят никому не нужные деревни? Да ещё и составом сразу в три демона? Рокуби, Шичиби и Йонби были поводом для возможного распыления сил, чтобы оставить Карин с как можно меньшей охраной. По крайней мере, я так думал поначалу... Впрочем, в убежище нам было всё равно безопаснее, чем где бы то ни было ещё.

Шикамару помолчал, думая о своём. Да, пожалуй, до этого момента тактика выжидания была подобрана идеально.

— Но потом появился ты. С помощью. И тут же поругался с ними. Стало ясно, что кири-нинов ты захватил с собой спонтанно, переоценив необходимость в срочности прибытия. А по реакции туманников на Шестихвостого и по перепалке с тобой, стало также ясно, что они не столько удивлены биджу, сколько их количеству, а значит, чётко не знали о том, что их ждёт. То есть, они догадывались о ситуации в целом, но это не они подстроили всё это.

Саске кивнул, признавая полную правоту Шикамару и логичность его выводов, сделанных на основании столь скудных данных. Последний, тем временем, продолжил:

— Ты ведь понимаешь, что я не мог не попытаться использовать их в наших целях? Я, конечно, отправил второго из людей Ибики в Коноху с посланием сразу после нападения биджу, но помощи оттуда ждать... дня два в лучшем случае. День туда, день обратно. А сам ты был пуст. Вот я и составил план.

Учиха покачал головой. План, в его понимании, был крайне дурацким, но поддавшись моменту, он не стал его критиковать.

— Туманникам был нужен их Шестихвостый, это как пить дать. Они согласились с тобой, Саске, на все совместные действия лишь ради возможности заполучить обратно знакомого им биджу, на которого у них уже имеются свои проверенные временем наработки. Я прав? Прав, можешь не отвечать... Вот только кири-нины пошли на попятную, увидев сразу ТРЁХ демонов. Поэтому я решил сделать так, чтобы они всё же убрали с поля боя хотя бы одного, что должно было значительно облегчить нам задачу.

— Ну и зачем было выходить всем вместе из убежища? — Направил Саске словоизлияния Шикамару в нужное русло.

— Затем, что если бы настоящий виновник "торжества" не имел проверенной возможности выследить Карин, где бы она ни находилась, то ему не было бы смысла устраивать весь этот шум. — Вкрадчивым тоном заметил Нара. — ...Карин нельзя было оставлять одну, или с малой охраной, даже в убежище. Пространственные техники, Саске, ведь никто не отменял.

— Пространственные? Но ведь... — Вскинулся Учиха-старший.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. — Прервал его Шикамару. — Да, они очень редки. Наследие киндзюцу-фуин практически вымерших Узумаки, послужившее прототипом для "летящего бога грома" Нидайме Хокаге. Либо же Камуй шарингана и джикукан дзюцу выше по возрастающей твоего же додзюцу, которое вроде как осталось лишь у одного единственного носителя — тебя. Вот только... скажи мне, Саске, какие ты знаешь способы управлять и натравливать биджу на деревни? Не запечатывая их в теле джинчуурики.

На этот раз Учиха застыл в изумлении. Так как ответ у него имеется лишь один, и он лежит на самой поверхности:

— ...Шаринган.

— Именно. — Согласно кивнул Шикамару. — Я тоже не знаю других способов. Ещё, конечно, можно их разозлить и привести за собой, но это не наш случай. А значит — Шаринган. То есть, ты, Саске, скорее всего не единственный и не последний обладатель этого додзюцу.

Снова помолчали. Советник Хокаге почесал затылок, хмыкнул, и заговорил:

— Я продолжу? Хотя там особо и не осталось о чём говорить. В общем, я не мог оставить Карин одну под возможным ударом. Её, и даже твою прислугу, нужно было вынести, чтобы всем вместе встретиться с тобой и кири-нинами. Мы это сделали. А дальше... у туманников действительно неплохая техника скрытия. Её полностью не "пробивает" даже шаринган — факт, подтверждённый мне когда-то лично Хатаке-сама. Я поставил на то, что пусть даже наш настоящий оппонент от Карин не отстанет, но самих биджу, получивших приказ охотиться на Карин, мы одурачить сможем. Так и вышло, поначалу. Ну да ты сам видел. Туманники приняли мой план, в частности потому что я пообещал им разделить Рокуби от остальных двух. Генма замаскировал Карин под чужую куноичи из кири, а ту — под саму Карин. И когда ты загипнотизировал Семихвостого, начав уводить его за собой, куноичи в облике Карин мелькнула перед глазом Слизня, пока мы все отвлекали оставшегося Йонби, чтобы тот ничего не заметил. В общем... Рокуби туманница благополучно увела. Кири-нины пошли за ней и за ним, как и планировали. Однако тут почему-то к нам вернулся Шичиби...

— Я... утратил над ним контроль. Слишком мало чакры. — Внутренне сгорая со стыда, признался Саске в своём собственном промахе.

— Ну... я уверен, на твоём месте никто бы не смог сделать лучше. — Дипломатично заметил Шикамару. — Так вот. Появился Шичиби. И все планы пошли этим биджу под их многочисленные хвосты. С Карин слетела маскировка. Биджу раскидали нас и атаковали её. Она использовала адамантиновые цепи. Тц... в её-то состоянии. Но, как я понял, она предварительно поставила... некую печать-барьер? Чтобы та защитила твоего ребёнка в случае чего. Ну вот... печать, видимо, тоже рухнула.

— Печать двух гексаграмм. — На автомате объяснил Учиха. — Она не могла просто так "рухнуть". Эта фуин сложнее и прочнее даже "восьми триграмм" Минато Намикадзе. Мне больших трудов стоило найти и раздобыть её схему для Карин... мы готовились к разному, но я и не думал, что она её однажды применит. Хм... но это всё равно странно. Печать можно дестабилизировать лишь сознательным действием изнутри, "надавив" на неё, но никак не снаружи!

Шикамару пожевал губами и помотал головой:

— При всём моём уважении к тебе и твоему наследию... ты сказал, вы назвали его Йоко? Ну так вот... Йоко не мог снять печать. Скорее уж я поверю во вмешательство Рикудо, чем в то, что на тот момент ещё нерождённый ребёнок смог манипулировать чакрой. Карин слегка ошиблась в начертании фуин вслепую, внутри себя — другого объяснения нет.

Саске пожал плечами:

— Допустим. Что было дальше? Почему два биджу пронеслись мимо меня, убегая прочь, в лес, будто за ними гнался Синигами?

— Сам не знаю. — Повторил Шикамару жест приятеля. — Они вошли своей чакрой в контакт с Карин... хотя нет, с ней они вошли в контакт ещё раньше, когда она сковала их своими конго фуса. Скорее... да, выходит, биджу вошли своей чакрой в контакт с Йоко, и тут же в страхе отступили.

— Чушь. — Отрезал Саске, заочно зная характер демонов по словам Наруто, а также мельком побывав с помощью шарингана в "мыслях" некоторых из них три года назад. — Они ничего не боятся. Для них даже смерти не существует — биджу возрождаются. Они могут разве что уважать некоторых людей... вроде Рикудо Сеннина. Или, отчасти, Наруто.

Учиха ненадолго задумался, и добавил:

— Хотя... Наруто, кажется, упоминал, что они боятся Кагую. Точнее, боятся снова стать её безвольной частью. Но это никак не может быть связано с моим Йоко.

— Да-а... — Протянул Шикамару. — Если Кагуя Ооцуцуки — единственное, чего они до сих пор боятся, тогда то, что сегодня случилось, ставит в полный тупик даже меня. Ведь вы же с Наруто вырвали у "прародительницы чакры" все её силы три года назад, верно? Чем тогда запечатанная Кагуя в таком случае отличается от обычных людей?

Саске припомнил всё, что он услышал о Кагуе от Наруто, и вспомнил одну деталь: по легендам, озвученным Мадарой, первая в этом мире Ооцуцуки "спустилась со звёзд", что бы это ни значило. Пожалуй, это единственное, что отличает её от обычных синоби. Физиологические различия не в счёт — слыхал он на своём веку и о гораздо бо́льших уродах, которых людьми назвать было ещё сложнее, чем Кагую. Тот же Какузу из бывших Акацки, например. Однако этой деталью он так с Нара и не поделился: всё равно якобы внемировое происхождение "прародительницы чакры" не имеет абсолютно никакого отношения к его сыну.

— Ладно... пойду посмотрю, как там Йоко. — Поднялся Учиха, кивнув напоследок Шикамару. — Не хочу сейчас оставлять его с Карин одних.

— Удачи, Саске. Надеюсь, у вас тут всё будет нормально. — Попрощался советник Хокаге со спиной приятеля, и, отряхнувшись, отправился искать Темари. Лично ему о покое, пожалуй, придётся и не мечтать как минимум в ближайшую неделю, учитывая всё произошедшее.

* * *

...

Месяц спустя, поселение Иваки, север страны Чая близ границы со страной Огня.

...Разумеется, из уничтоженной деревни, с честью прослужившей пару лет прикрытием для дома Учих, но уже явно отработавшей свою полезность ввиду устроенного демонами "фейерверка", пришлось уйти. Лучшим из возможных способов, хотя бы отчасти дающим надежду, что предполагаемый недоброжелатель потерял семью Саске из виду. Предварительно попрощавшись и отправив коноховцев восвояси (исключая Нацу), Карин осуществила одну из своих ранних заготовок-планов на схожий случай. Достаточно восстановившись, Учиха-старший использовал джикукан идо для дальнего перемещения в одно из многочисленных поместий, принадлежавших клану. В этот раз — самое отдалённое от Конохагакуре из имеющихся. Переместился не с пустыми руками, а прихватив с собой десяток свитков хранения с инструкциями, составными частями печати, и прочим необходимым для подготовки "призыва" в новое место целого подземного комплекса. Чакру пришлось удалённо брать из всех переживших буйство биджу чакранакопителей, подпитывавших защиту старого убежища. Печать призыва вышла очень сложной, но поэтапное выполнение чёткой в своей однозначности инструкции сделало своё дело. Сложнее оказалось Карин заставить Саске оставить её с сыном на время одних, под защитой единственной Хьюги. В ход пошли самые различные аргументы про то, что после такого "шума" противник в непровозглашённой Учихам войне заляжет на дно. Скроется, опасаясь ответных действий Листа, обязанного поддерживать видимость сотрудничества с кланом красноглазых. К тому же некоторые (Карин не стала называть имя "Наруто" вслух, но очень внятно намекнула на бегавшего по окрестностям убежища разозлённого блондина) отнюдь не только изображали видимость, а реально пытались помочь выследить... "Того урода, который напал на семью моего друга, даттебайо! Да ещё и принудив для этого неповинных биджу!". В общем, волновавшийся Саске справился тогда с печатью призыва за рекордные для него в других обстоятельствах две недели. Причём часть из этого времени ушла на кучиёсе и координацию работы "землеройных" туннельных призывных змей, подготовивших огромную подземную полость под поместьем.

Эти две недели, как и ещё две последовавшие за ними, дались Карин нелегко. Проводив Учиху-Узумаки, выходящую из "детской", взглядом бьякугана, Нацу в очередной раз подтвердила для себя данный вывод. Тёмные мешки под нижними веками из-за критического недосыпа, красные от слёз и усталости белки глаз, неуверенная походка и слегка осунувшаяся осанка Карин... Всё это, должно быть, говорит шарингану де-факто мужа красноволосой даже больше, чем самой Хьюге. Однако и последняя была вынуждена сочувственно покачать головой, провожая спину бывшей Узумаки. Неожиданно, в том числе для себя самой, Нацу оказалась из того типа людей, что принимают близко к сердцу чужие страдания. Особенно если речь идёт о беспомощном ребёнке. Гораздо ближе к сердцу, чем можно было бы ожидать. В частности, ожидать от клановой куноичи, когда-то запретившей Ханаби обращать внимание на ситуацию с молодым Наруто, более чем серьёзно "прессуемым" простым жителем Конохи за самую невинную шалость. Над которой любой лишь посмеялся бы, будь на месте Узумаки кто-то другой. Тогда над Нацу Хьюгой, женщиной из побочной ветви влиятельнейшего клана Конохи, довлела тень главной семейной линии. И эта тень почти что управляла каждым её шагом. А значит, и по большей части несла ответственность за её действия. Сейчас же, вдали от Листа и клановых инструкций, она не могла, да и не хотела перед кем бы то ни было отговариваться "волей Хьюга", когда в её присутствии совершается нечто, на что она способна повлиять во благо. Поэтому на протяжении всего этого месяца после нападения биджу Нацу старалась подсобить Карин любыми возможными способами. Беря на себя явно больше, чем обычно ожидается от акушерки и няни. Но даже так она смогла помочь едва ли многим. Некоторые осложнения состояния Йоко могла облегчить только Карин, с её печатями и нестандартным ирьёнинским подходом бывшей помощницы Орочимару.

А осложнений вышло действительно много. Сразу после рождения всё было относительно спокойно, насколько вообще могло бы быть в той ситуации. Молодая мать даже на какое-то время уверилась, что всё обошлось малой кровью, и что никем ранее не изучавшиеся процессы воздействия демонической чакры на новорожденное дитя не так страшны, как можно было подумать... Однако уже спустя пару часов началась первая "волна" насильственной перестройки ещё абсолютно ни к чему не готового ослабленного крошечного организма. В результате — совершенно не заживающий пупочный шрам, воспаления, повреждения тонких капилляров по всему телу, практически не работающая иммунная система (ребёнок у синоби, в отличие от него же у обычных людей, уже при рождении имеет её самостоятельное слабое подобие)... Не раз, не два и не десять, хрупкую жизнь приходилось срочно запускать заново из-за резкого ухудшения состояния внутренних органов. Вроде работавших с перебоями лёгких и трепетавшего в рваном ритме маленького сердца. И всё это на фоне совершенно непонятных изменений в энергетическом плане, которые не поддавались объяснению ни с помощью риннегана отца, ни бьякугана Хьюги. Через двое суток посменной нервотрёпки, на протяжении которых бедный Йоко гарантированно не мог бы оставаться в живых без постороннего и постоянного вмешательства, всё прекратилось. К тому времени уже не ревевший, а обессиленно и ужасно жалобно сипевший ребёнок наконец смог вздохнуть нормально, после чего проспал беспробудным сном аж четыре дня, не просыпаясь даже во время кормления. Кормить его, кстати, пришлось тоже под присмотром и "содействием" медицинских дзюцу — даже молоко матери организм новорожденного Учихи перестал отвергать лишь каких-то пару дней назад. Такими темпами о более твёрдой пище думать не придется ещё долго, а это неизбежно (и необратимо) повлияет на будущее здоровье.

Нацу активировала бьякуган и через стену проверила состояние малыша, после чего со вздохом поднялась и зашла в "детскую". Мальчику требовались регулярные — и гораздо более частые чем в обычных случаях — гигиенические процедуры. После помывки и обработки на пеленальном столе недавно пересланными через третьи руки из клана лечебными мазями (в которых Хьюги всегда разбирались, пожалуй, лучше всех в Конохагакуре), настала очередь проверки развития и рефлексов.

— Та-а-к, мой хорошенький, ну-ка, посмотри на тётю Нацу... — Попыталась Хьюга привлечь внимание Йоко при помощи голоса и улыбчивой физиономии.

Йоко её равнодушно проигнорировал. Что при нормально реагирующих на количество света зрачках означает по-прежнему отсутствующий рефлекс фокусирования внимания на объектах и замедленное развитие. Замедленное даже по сравнению с дитём обычного человека. Ещё несколько действий, и выяснились дополнительные, пусть уже и известные детали: голова на весу держится уверенно, хватательный и пищевой рефлексы работают, а рефлекс на прикосновение из слепой зоны — нет. Впрочем, последнее вполне объяснимо. Всё же первая "волна" перестройки у малыша выдалась не единственной. Через неделю за ней последовала вторая, ещё не закончившаяся, но постепенно затихающая. Со схожей, но (слава Рикудо!) ослабленной симптоматикой осложнений. Из-за её последствий, судя по зачастую повышенной активности нервных тканей, Йоко до сих пор каждый день по несколько раз в сутки испытывает сильнейшую боль из различных источников в теле. Иногда это что-то серьёзное, требующее работы ирьёнина, а иногда боль фантомна, безвредна. Но на её фоне простые прикосновения вообще могут фильтроваться мозгом как незначительные "помехи" в нервной системе.

Разумеется, Карин знала и знает о боли, доставляемой её сыну чакрой биджу. И будучи неспособной что-то с этим сделать, регулярно изматывает себя морально, проливая слёзы над колыбелью, думая, что никто, даже Хьюга, её не видит. Впрочем, нет — наверняка бывшая Узумаки в курсе, что по её состоянию и так можно понять больше чем она говорит вслух. Но при этом молодая мать всё равно пытается соблюсти видимость. Чтобы ещё больше не напрягать Саске. Вообще ирьёнины способны запросто убирать внешние признаки усталости... но на это нужна лишняя чакра, а Карин сейчас не может позволить себе выделять её на большее, чем некоторые незначительные "косметические" изменения. Как бы там ни было, попытки не втягивать Учиху-старшего в проблемы, которые он всё равно вроде как не сможет помочь решить, успехом не увенчались. Чему наглядным свидетельством выйдет только что начатый разговор, этажом выше в одной из комнат поместья:

— Карин... послушай... я верю в тебя и твои навыки ирьёнина. — Начал Саске разговор, который каждый раз по разным поводам откладывался его супругой (не Сакурой) на потом.

Две недели с момента рождения сына, ему, главе малого клана, понадобились на подготовку новой местности и составной печати призыва. На протяжении двух недель он не знал, что происходит с его ребёнком. Да, он видел перед уходом, что здоровье Йоко оставляло желать лучшего. Но это было ожидаемо, учитывая неизвестную степень воздействия двух биджу на новорожденного. Ещё неделю после призыва старого убежища на новое место, Саске банально зашивался в последствиях резкого "переезда". Он старался подготовить всё для дальнейшей жизни как семьи, так и слуг. То вдруг оказалось, что провизии осталось на пару дней, то ещё каких мелочей не хватало из-за того, что всё "некритичное" хранилось в старой деревеньке в домах над входами в подземные помещения... в тех самых домах, которые были доведены биджу до состояния разворочённых гигантскими воздушными лезвиями камней, зловонной жижи растворённых останков, и обугленных застывшей лавой брёвен, осыпающихся в пепел при малейшем прикосновении. Ближайший город, где теперь можно было приобрести всё необходимое, находится в четырёх часах быстрого хода синоби, так что помотаться пришлось изрядно. Попутно Саске немного разведал окрестности. Разогнал бандитский лагерь, находившийся неподалёку, и даже заприметил несколько мест, находящихся формально на территориях клана и способных в перспективе представлять экономический интерес... При условии если данное поместье прослужит убежищем дольше чем прошлое, и в нём или возле него появится больше постоянных вассальных жителей. Следующие несколько дней честно заработанного отдыха пришлись на затишье в плане состояния Йоко, но затем Саске стало понятно, что Карин не просто вымоталась — что-то её гложет. А сын, несмотря на уверения оптимистично настроенной Хьюги, до сих пор находится в несколько более... неопределённом самочувствии, чем полагал Саске. По крайней мере, Учиха-старший думал, что за месяц состояние должно было стабилизироваться в большей степени. Или не думал, но надеялся. Пару раз Саске уже пытался вывести супругу на этот разговор, но у неё находились поводы промолчать. Сейчас же он твёрдо уверился в необходимости поговорить начистоту, задавив в себе вполне понятную в его ситуации, но контрпродуктивную тревогу.

— И я вполне себе представляю, что такое чакра биджу. Как и её возможные последствия для организма. — Продолжил обладатель риннегана.

Карин кивнула, сохраняя ничего не выражающее лицо.

— ...Но мне не нравится, что ты посвящаешь меня не во все подробности. Карин, Йоко — и мой сын тоже. Что происходит? Почему ты продолжаешь изводить себя?

Красноволосая женщина задумчиво покусала большой палец правой руки, как она это любит делать, настраиваясь на разговор. После чего кивнула Саске на купленное им же самим в городе кресло, предлагая присесть. И, дождавшись пока тот устроится, вывалила на него оглушительную новость:

— Йоко... есть шанс, что наш малыш может не дожить до трёх лет. И я, не говоря уже о тебе, ничего не могу с этим поделать.

Удержать спокойное выражение лица Учиха не смог. Даже заранее подготовив себя для плохих известий, и зная, что нужно подать пример невозмутимости, чтобы тем самым облегчить метания Карин. Однако вернуть над собой контроль, до боли сжав кулак, молодой мужчина сумел быстро. Он синоби. Да и Карин тоже. Оба, в том числе вместе, не раз ходили по лезвию катаны, на волосок от лап Синигами, решая вопросы жизни и смерти — как своей, так и чужой. Так что в продолжительный безмозглый ступор упоминание о смерти ввести Саске не могло по определению. Пусть даже оно, упоминание, соседствует в одном предложении с именем его родного сына.

— Ну и? Что изменилось теперь, когда я поделилась... "подробностями"? — Отвернулась Карин, оценив "усилия" мужа.

— ...Объясни. — Помолчав, чуть более холодным чем следовало бы тоном, потребовал Саске. — Я, конечно, ожидал, что ему от этой чакры будет плохо, и наверняка будут последствия, но... может не дожить? Три года?... Да в нём этой посторонней чакры всего на два запаса средних чунинов! Такой объём просто смешно сравнивать с морем чакры, что запечатывается в типичном джинчуурики! В того же Наруто Кьюби запечатали с детства — и он никогда не знал таких проблем со здоровьем! Почему?!

— Ох... с чего бы начать? — Вздохнула обладательница шикарной шевелюры сочно-красного оттенка, не поблекшего несмотря на все испытания, выпавшие её хозяйке. — Раз уж речь зашла про Наруто... Его печать держала биджу в "персональном измерении", судя по всему позволяя джинчуурики с малых лет получать мизерные дозы чакры для привыкания организма и его кейракукей.

Карин на секунду прикрыла глаза и поправила очки, раздумывая над тем, что нужно сказать, затем продолжила:

— В нашем случае... печать двух гексаграмм. Если её настроить нужным образом, то она способна делать то же самое, что и восемь триграмм, и даже лучше. Но я ставила её не с расчётом на то, чтобы запечатывать демонов в Йоко. Наоборот, в режиме кеккая она должна была его максимально оградить от отравленной чакры. Оградить всего его: его тело, его тогда пока лишь зачатки очага и "намёки" на будущие чакроканалы. Но никак не деактивироваться прямо в такой неподходящий момент. Саске, чакра биджу находится у Йоко в нём самом, а не внутри какого-нибудь "герметичного пространства". Он получает не постепенный мизер для медленного привыкания, а испытывает на себе весь доступный объём, постоянно.

— Ну и... почему её нельзя загнать в "персональное измерение"? — Спросил Учиха-старший, прекрасно понимая, что если бы подобное было возможно, Карин бы сделала это с самого начала.

— Для него сейчас это равносильно изъятию биджу из джинчуурики. Какая разница, высасывать чакру из тела наружу, или в печать, где бы та не находилась? — Терпеливо пояснила женщина. — По моим прогнозам, когда Йоко исполнится примерно три года... и поверь, мне не меньше чем тебе хотелось бы, чтобы именно "когда", а не "если"... так вот, когда Йоко будет около трёх, то его тело, в теории, станет достаточно взрослым и приспособленным для того, чтобы выдержать раскрытие печати с одновременным выбросом всей чакры. Всё же её попало в него не настолько много, как могло бы. Этот возраст будет идеальным моментом: организм уже достаточно окрепнет, а изменения ещё не зайдут слишком далеко... надеюсь.

— Нельзя её убирать постепенно? Чакру демонов. — Предложил Саске.

— Нельзя. — Покачала головой Карин. — Это снизит его шансы. Да, в таком случае скорость протекания изменений постепенно будет замедляться из-за того, что изменяющего "агента" — посторонней чакры, будет становиться всё меньше, но одновременно с этим Йоко будет становиться всё слабее, и в определённый момент он может не выдержать даже совсем незначительных мутаций. Это как то же самое изъятие биджу, только растянутое по времени. Медленная смерть.

Саске встал со своего места и начал нервно расхаживать по сторонам — туда и обратно, что было несколько не свойственно его характеру ранее.

— Погоди, но ведь джинчуурики постоянно впускают в свои тела чакру биджу и выпускают её наружу, при запитке ею своих дзюцу. А умирают лишь только если извлечь демона целиком... — С надеждой на призрачный шанс поймать Карин на нестыковке, позволившей бы рассмотреть ситуацию с сыном под другим углом, возразил Учиха. — Что же тогда, получается, они что-то делают с самой первопричиной ухудшения здоровья при вытягивании чакры?!

— Можно и так сказать... — Мрачно хмыкнула женщина. — Видишь ли, Саске. "Первопричина" бесхитростна. Возьмём простую аналогию... перед последним походом в другое измерение ты выполнял задание для того торгового клана, что нацелился на расширение бизнеса в стране Волн, помнишь?

— Помню. — Лаконично ответил Учиха. — Этот клан требовал ниндзя, который сможет незаметно проинспектировать и записать весь технологический процесс создания лодочных моторов. И объяснить, как они у волновиков получаются настолько дешёвыми, что их позволить себе могут даже частные лодочники. Причём здесь это?

— Представь себе, что тело джинчуурики — это мотор. А его обычная чакра — стандартное горючее. Чакра биджу в таком случае выступает в качестве одновременно и "грязного", но мощного топлива, и... чокнутого в своей гениальности механика-ремонтника. В одной лице.

— Хн. — Выразил своё отношение к аналогии Саске.

Карин тем временем продолжила:

— Механик не может сидеть без дела, и он постоянно модернизирует работу мотора. Повышает мощность в ущерб стабильности, надёжность некоторых узлов за счёт хрупкости других, ну или там скорость оборотов за счёт их постоянства. И при этом постепенно подгоняет механизм в сторону использования им ТОЛЬКО мощного топлива. Пока оно есть — мотор будет в целом работать лучше, чем до "модернизации". Убери его и залей обычное горючее — и более не рассчитанный на это механизм пойдёт вразнос или заглохнет. Организм джинчуурики постоянно меняется при использовании чакры биджу. С одной стороны — в сторону эффективности функций отдельных тканей и систем, а с другой — он становится всё более рассчитан на, и зависим от демонической силы. Убери её целиком, и мариновавшийся в ней десяток лет человек неизбежно умрёт. Изменения слишком обширны и взаимосвязаны друг с другом, чтобы даже у лучших ирьёнинов хватило концентрации и знаний для того, чтобы обратить их вспять все и одновременно.

Учиха-Узумаки помолчала, глядя на заслушавшегося мужа. Ей, наверное, действительно нужен был этот разговор — хотя бы ради того, чтобы выпустить из себя напряжение в виде эдакой "лекции". Через десяток секунд, "лекция" возобновилась:

— Насчёт того, почему джинчуурики могут принимать в себя и выпускать некоторые объёмы чакры биджу. Видишь ли, Саске... Во-первых, к именно использованию демонической чакры носители демонов приступают отнюдь не с самого рождения, а только тогда, когда их тела готовы к подобному. Во-вторых... в печати джинчуурики кроме самой чакры хранится и сознание биджу. А его, судя по некоторым собранным мной материалам, требуется "давить", чтобы вытянуть его силу для своих нужд. Сложно представить, что демоны в это время ощущают, но явно не симпатию к своим пленителям. Поэтому с помощью выдаваемой чакры они, демоны, стараются свести происходящие положительные изменения, а значит и сопутствующие им слабости и зависимость, к минимуму. Ведь иначе это тоже самое, что сидеть в клетке, и предоставлять для неё же прутья, делая их при этом ещё более прочными, чем это требуется "надзирателем" — мало кто захочет своими руками усиливать своего же носителя, чтобы у того было больше шансов выжить в очередной схватке, а значит, и чтобы заточение в "сосуде" продлилось... Вот только у Йоко внутри нет того, кто мог бы замедлять, или тем более обращать изменения.

Учиха-старший подумал, сопоставил услышанное с догадками Шикамару месячной давности, и мысленно согласился со всеми объяснениями, после чего подытожил:

— Значит... сейчас из Йоко чакру стравливать, или тем более резко высасывать, нельзя, так как он пока слишком слаб. Но через три года, когда он немного подрастёт, это можно будет сделать до того, как он станет слишком от неё зависим? При этом есть... есть риск фатального изменения ещё до трёх лет... но на это мы повлиять не можем? Точно не можем? Ну тогда почему ты выедаешь себя виной за произошедшее, и словно бы... не можешь решиться на что-то?

Карин снова поправила очки и нехотя, словно делая шаг за черту невозврата, ответила:

— Открытие печати и вытягивание чакры биджу из Йоко в три года скорее всего увеличит шансы нашего малыша не умереть впоследствии от тех изменений, которые он к тому времени получит. Я не могу сказать точно, насколько увеличит, но что новых изменений после этого больше не будет — факт. Однако... вместе с тем, это гарантированно сделает нашего мальчика инвалидом, Саске. Про использование им чакры точно можно будет забыть. Хуже того, возможно, будут затронуты и другие функции тела. Включая умственное развитие.

— Чикусё! Грёбаные биджу!!! — Взорвался восклицанием Учиха старший, не в силах больше сдерживать бурлящую внутри бессильную ярость. — Какой у нас выбор, Карин? Неужели придётся выбирать между "вечным ребёнком"-калекой и его смертью, а?!

На последнем вопросе Саске непроизвольно приблизился и навис над сидящей молодой женщиной, однако тут же заметил неуместность своего жеста, учитывая обстановку. В допрос он данный серьёзный разговор превращать не планировал, а с таким тоном и такими жестами это и начинало походить на нечто подобное. Впрочем, к чести Карин, та лишь едва нахмурилась, и, вопреки искренним опасениям мужа, признаков надвигающейся истерики не продемонстрировала.

— ...Не обязательно смертью. — Тихо проговорила бывшая Узумаки.

— ...Что? — Так же быстро, как вышел из себя, успокоился Учиха-старший.

— Я не говорила, что если не снять печать в три года, то он умрёт. Я сказала, что у него есть шансы не дожить до трёх лет из-за происходящих с ним изменений. И что высасывание чакры демонов остановит изменения, а значит и повысит шансы не умереть от уже полученных изменений в будущем.

— То есть... — Озарило Саске понимание. — Если... если печать не снять, то Йоко всё же будет жить. Но с риском того, что изменения в нём когда-нибудь в будущем МОГУТ стать фатальными?

Молодая женщина в очках подняла тяжелый взгляд на супруга, и выдержала долгую паузу в повисшей вязкой тишине, не прерывая зрительного контакта.

— ...Вот поэтому я и не хотела тебя посвящать в подробности. Ты так до сих пор и не отбросил свою мечту о воссоздании клана и сильном первом наследнике, да? — Скорее утвердительно, чем вопросительно заявила Карин, с постепенно прорывающимися в голосе нотами назревающего скандала. — Ты теперь готов пойти на всё ради этого. А ничего, что Йоко может умереть, даже не повидав жизни из-за твоего упрямства? А то, что он тогда всю сознательную жизнь будет почти каждый день испытывать мучительную боль, которую не унять без ирьёнинского вмешательства — тоже ничего?!

— Уймись! — Веско рявкнул Саске, мысленно отметив для себя, что Карин, скорее всего, из-за всех этих переживаний подошла близко к пределу, за которым начинается мания. — Терпеть боль — гораздо лучше, чем быть "овощем"! Кроме того, с нашей профессией риск умереть на миссии есть всегда!

— Но так его бы было ГОРАЗДО МЕНЬШЕ!!! Какого биджу ему вообще становиться синоби?! Ради кого рисковать?! Ради нас? НЕ ТАКОЙ СУДЬБЫ Я ХОТЕЛА ДЛЯ НАШЕГО СЫНА!!! — Прорвало бывшую Узумаки.

На последних словах Карин вскочила со своего места, и, сжав кулаки, с вызовом уставилась на мужа, словно тот уже вот прямо сейчас собрался пойти и лично причинять вред её ребёнку. Саске в свою очередь сделал шаг к ней, и уже собрался было накричать в ответ, но... посмотрев в усталые заплаканные глаза, оценив её трясущиеся руки и мрачную решимость, медленно вздохнул, помотав головой. Подумал, и сделал ещё шаг навстречу, после чего аккуратно обнял дорогую ему женщину рукой, и жестом, наполненным заботы и нежности, склонил ладонью её голову к своей груди. И уже спустя несколько мгновений, оттуда послышались слабые нервные всхлипы.

— Три года — большой срок. — Успокаивающе заметил Саске. — За это время может измениться многое. Я тоже сидеть без дела не собираюсь. Есть у меня пара возможных зацепок...

Вздохи и плач не прекратились, но стали тише.

— В Суне есть один клан. Тамошняя старейшина смогла какой-то запретной техникой оживить Гаару, Казекаге, после того как из него изъяли Однохвостого. — Напомнил Учиха-старший красноволосой об известном факте новейшей истории синоби. — Я попробую найти знающих, и развязать их языки... это я умею. В крайнем случае, есть ещё Кабуто и... Орочимару. Рано сдаваться.

— Я *хнык* не сдаюсь. Я всё сделаю, чтобы он жил, и жил без страданий! — С жаром, сквозь слёзы, заявила Карин. — Просто... тяжело это. Особенно, когда тебя рядом нет.

— Я... — Запнулся Саске, мысленно тасуя варианты будущего. — ...обещаю, я решу кое-какие вопросы, найду тебе помощь для лечения Йоко, и тогда вернусь побыть рядом. Как минимум на пару лет у нас хватит финансов, даже если я не стану брать миссии. Тем более, тогда Йоко будет три-четыре года, а это самое время для начала обучения. Карин, наш сын должен знать как защитить хотя бы себя самого в случае чего. А дальше... посмотрим.

* * *

Глава 2. Предназначение.

* * *

...

Тонери Ооцуцуки ещё раз слегка презрительно "обозрел" трёх мужчин при помощи чакро-визоров своих многочисленных марионеток. Последние залегли под тонким слоем песка посреди пустыни, рядом с огромным валуном, на котором и происходит встреча. Залегли недостаточно глубоко для возникновения помех. Но достаточно, учитывая технологию их изготовления, для того, чтобы оставаться в какой-то степени незаметными даже бьякугану. К тому же, "главная" кукла, выступающая в качестве узла передачи команд и переводчика с "лунного" диалекта на современный, принятый в Хи но Куни, в это время расположилась за одним из высоких близнаходящихся камней и прекрасно "видит" собеседников Тонери. Этой полуавтономной кукле-"командиру", в отличие от остальных марионеток, не нужно держать цель в почти прямой видимости. У неё, у куклы, имеется эдакое хитрое механическое подобие бьякугана. Технология изготовления искусственного глаза, пусть и уступающего его живому прообразу, но всё же способного фиксировать предметы и чакру сквозь некоторые препятствия, в определённый момент истории лунных междоусобных конфликтов была утеряна, однако Тонери было всё равно. Достаточно скоро это всё уже будет не важно, и любые затраты, в том числе невосполнимые, полностью окупят себя достигнутой целью.

В принципе, ему на самом деле даже не нужно договариваться с этими тремя... ущербными потомками его общего с ними родича-прародителя. Однако воспитание в традициях Ооцуцуки, клана истинных аристократов, достойнейших представителей человеческой расы, не позволяет нанести подлый удар в стиле этих... идейных последователей Хагоромо Ооцуцуки, с его провальной философией построения якобы мирного общества. По крайней мере, Тонери обязан хотя бы попытаться завести диалог. Ведь пусть у него и имеются идеологические отличия со своими очень дальними земными родственниками, но всё же это не отменяет факта родства. А правильное отношение к родной крови, и тем более смерти своих сородичей, было привито Тонери своим отцом накрепко. Слишком многие пожертвовали своими глазами-бьякуганами и жизнями ради того, чтобы воля их прародителя смогла быть однажды исполнена. К тому же, когда план будет выполнен, землю придётся заселять заново. И разумеется, лучше сохранить как можно большее генетическое разнообразие будущего народа, в идеале состоящего из одних лишь носителей бьякугана. Поэтому Хьюги, эти дети-отщепенцы Хамуры-сама, которые эгоистично пожелали остаться на земле, а не отправиться вместе со своим отцом на луну охранять Гедо Мазо, желательно должны быть склонены к сотрудничеству и подчинены его воле — воле последнего живого истинного наследника чистокровных Ооцуцуки. То, что остальные разумные, заселившие землю от края до края, умрут — прискорбная, но необходимая жертва, несравнимая с количеством жизней, отданных на благое дело его, Тонери, кланом. Разумеется, если вычесть из уравнения неодарённый чакрой генетический мусор, и справедливо сопоставить значение жизней обычных, как они себя называют, "ниндзя", в тысячу-другую особей к одному Ооцуцуки.

— ...Таково моё предложение вам, Хьюгам. Ответь же на него, Хиаши Хьюга. Каково твоё решение? Ответь и закрепи за своим кланом будущее в новом мире. — Закончил Тонери передавать марионетке свою прочувствованную речь.

Прошло около тысячи лет со дня разделения сыновей Кагуи на землянинов и жителей луны. Всего тысяча лет. Ладно ещё утраченные за это время практики управления чакрой и забытые "нижними братьями" технологии клана Ооцуцуки — это ещё можно как-то объяснить. Но разве сложно было сохранить хотя бы единый язык, в том его виде, на котором разговаривала вся земная Империя при великой Кагуе? Тонери этого искренне не понимал и не хочет понимать. Как ему недавно стало известно, земной диалект схож с привычным ему, но различия порой могут завести его в полнейший тупик. Поэтому говорить на переговорах он решил не напрямик, а через ту самую куклу-"командира", в которую предки когда-то также встроили лингвистический модуль со сложнейшими алгоритмами самообучения. Последнему Ооцуцуки оставалось лишь заблаговременно отправить уникальную марионетку, в компании кукол ей подобных (но попроще), на землю, чтобы та побродила среди людей и "научилась" современному языку.

Проецируемый иллюзорный образ Тонери дёрнулся и сказал, повинуясь сигналам "главной" куклы:

— ...[Самодовольное заявление]: таков мой небесный ультиматум вам, Хьюгам. [Угроза]: я требую ответа, Хиаши Хьюга. [Незаинтересованный запрос]: так каково будет твоё ничего не значащее в конечном счёте решение? Ответь согласием немедленно, или у твоего клана не будет будущего в новом мире!

...

Хиаши еле сдержался от того, чтобы ущипнуть себя для проверки на гендзюцу. Лёгкое напряжение бьякугана, и он оценил лица двух своих телохранителей из побочной ветви, "не переводя" взгляда с наглого мальчишки перед собой. Его, Хиаши, спутники, как и он сам, сохранили нейтральное выражение лица. Однако зная их, как знает он, глава Хьюг мог бы с уверенностью сказать, что два его взятые с собой на переговоры родственника удивлены отнюдь не в меньшей степени. Мягко говоря удивлены. Можно было бы выразиться и по-другому, но большинство Хьюга, тем более из главной ветви, считают себя выше простолюдинской матерщины.

Вышедший, словно со страниц древних свитков-преданий о небесной части клана Хьюг, дальний представитель одной с Хиаши крови оказался полностью невменяем. Либо же это хитрая проверка. Или чья-то провокация... И решать, что делать и как реагировать — именно ему, текущему главе носителей бьякугана. Впрочем, думать тут было особо не о чем. Посторонней провокацией это быть на самом деле не могло, так как слишком уж надёжный "источник" передал приглашение на, с позволения сказать, "переговоры". Передал по всем старым правилам и согласно всем секретным процедурам, что закреплены у Хьюг чуть ли не со дня основания клана, если верить семейным архивам. Ровно неделю назад на луну было огромными символами спроецировано закодированное сообщение, да ещё и видимое только бьякуганом. Сообщение Хиаши лично расшифровал с помощью универсального пароля Хьюг. В нём оказалось всего два предложения. Первое — слово-код, передающееся из уст в уши лишь от главы к наследнику клана, и означающее "высшая важность". Второе — место и время встречи. Ну а на означенном месте их уже поджидал ОН. Некто, представившийся Тонери, прямым потомком Хамуры, отца одного из основателей Хьюг. И тут же сразу последовал ультиматум о полном подчинении.

Да даже если бы это и не было неудачным розыгрышем какого-нибудь идиота, узнавшего о Хьюгах непозволительно многое, никакой глава клана на месте Хиаши не согласился бы на такие "условия".

— Что ж... вот тебе ответ Хьюг! — Воскликнул Хиаши, плавным внезапным скачком сближаясь с "Тонери".

Последний Ооцуцуки успел лишь подумать о том, какие всё-таки земляне — варвары, прежде чем его проекция, неотличимая от оригинала даже с помощью пристального взгляда полностью активированного бьякугана, развеялась. Хакке кушо, "пустая ладонь" Хиаши пробила иллюзию насквозь, но какого-либо ожидаемого урона самому Тонери, разумеется, не нанесла.

Глава Хьюг тут же применил "кай" без печатей и заозирался в поисках настоящего противника. В общем-то небольшого поворота головы ему было бы достаточно, чтобы перекрыть зрением бьякугана все триста шестьдесят градусов окружения, но опытный джонин А+ ранга решил не рисковать. Ведь противнику наверняка известны слабые стороны додзюцу Хьюг, а с активно обыскивающим пространство носителем бьякугана их эксплуатировать практически невозможно.

По команде "главной" куклы, остальные марионетки слаженно взвились в воздух, окружая Хиаши. Тот, не делая резких движений, позволил прикрыть себя телохранителям, и отпрыгнул назад — в уже разведанную местность. Куклы столкнулись с коноховцами из охраны, и... почти сразу же стали теснить Хьюг. Замотанные в бинты с ног до головы, включая лицо, гуманоидные марионетки в накидках-саванах и пустынных куфиях с обручами продемонстрировали себя в качестве более чем достойных противников. Оказалось, что удары в их шеи и тела лишь отбрасывают без значительного вреда по причине отсутствия чувствительных внутренностей или тенкецу, а обычные выбросы чакры стиля мягкого кулака куклы банально игнорируют без последствий. Заламывающий руку приём, проведённый одним из телохранителей, также ничего не дал. Более того, он вышел боком самому Хьюге, так как его кукла-противник продемонстрировала гибкость локтевого сустава, явно несоответствующую человеческой физиологии, продолжая начатое синоби движение и выводя на захват уже его ладонь. Мгновение, и энергетический удар шаром жёлтой чакры из накопителя внутри второй руки марионетки вмял грудную клетку телохранителя внутрь, моментально убивая последнего. Тем не менее, Тонери поморщился: согласно сделанному "главной" куклой анализу с помощью её псевдо-бьякугана, глаза убитого Хьюги тут же пришли в негодность из-за хаотичного выброса чакры из джуин-фуина на лбу жертвы. Неожиданно эффективная предосторожность, теперь уже врага, никогда не бывает приятной. Но кардинально даже она ничего не меняет в планах. У Хиаши подобного фуина на лбу не было. Наверное, считает, что он достаточно умел для того, чтобы не дать себя захватить вообще, или обладает ещё какими-либо способами повредить собственный бьякуган прежде, чем умереть в бою.

И действительно, судя по скорости его прыжков, у Хиаши имеются все шансы уйти из засады. Однако отпускать его просто так Тонери явно не собирается: марионетки, быстро прикончившие второго телохранителя с тем же результатом самоликвидации его бьякугана, сразу же получили задачу завалить главного Хьюгу своими телами. Да, они явно медленнее сильного джонина. И один на один не смогли бы одолеть даже Хиаши, то есть представителя того типа противников, против которого и были спроектированы и созданы. Однако их оказалось МНОГО. Не прошло и нескольких секунд метаний Хиаши, как на него сверху "удачно" упала одна из марионеток, направленная "главной" куклой, быстро и неожиданно эффективно просчитывающей траекторию движений цели. Марионетка-"снаряд" не стремилась нанести ущерб — она зацепилась за хакама Хьюги, замедляя тем самым его движение. Этого оказалось достаточно для того, чтобы, как и было приказано, в прямом смысле завалить Хиаши телами, сковывая последнего захватами по рукам и ногам. Однако такие меры воздействия по отношению к полноценному главе клана наёмных убийц быстро проявили свою недостаточность. Закрутив мощным выбросом чакры вокруг себя свой знаменитый в узких кругах кайтен, Хиаши моментально разбросал потерявших управление "манекенов" в разные стороны. Сделанные из неизвестного материала, оторванные руки и ноги марионеток прошлись шрапнелью по тем из них, кто ещё не успел навалиться на Хьюгу, а значит и не попал под его хиден-дзюцу... Однако это странным образом не повредило ни одного из подвижных чучел. Более того, несколько механических болванчиков даже из числа затронутых техникой, сохранили работоспособность. Что неприятно удивило теперь уже Хиаши. Момент на раздумья, и Тонери приказал своей уникальной марионетке лично вступить в бой.

Кукла, отличающаяся от остальных наличием спрятанного до глаз лица, быстрым пассом руки сформировала шар из жёлтой чакры, и отправила его в короткий полёт к Хьюге. Повторный кайтен Хиаши сделать не успел, а оптимальные пути отхода оказались оперативно перекрыты остальными марионетками. На голых инстинктах запитав кожу чакрой под завязку, глава Хьюг пережил странное дзюцу куклы лоб в лоб, хотя это и оказалось неожиданно сложно. Несколько переломов и порезов от прогремевшего в шаге от синоби взрыва шара чакры, отозвались Хиаши болью, однако сохранить концентрацию тот таки смог. И, правильно оценив обстановку, пошёл на прорыв через зону с наименьшим количеством противников. Несколько предсказуемо, но наказать его за предсказуемость оказалось некому. Всё же полуавтономной была лишь одна кукла. И единственная её дистанционная атака уже находилась на коротком, но не нулевом, времени восстановления. В другой ситуации опытный ниндзя даже смог бы как-то это использовать себе на пользу. В том числе и для победы, а не для ухода с потерями. Однако для продумывания соответствующей тактики нужно было время, которое ему никто не собирался любезно предоставлять. Вырвавшись из окружения, Хиаши побежал в сторону заблаговременно примеченного входа в короткую пещеру-щель между двух огромных валунов, с несколькими выходами. И даже успел забежать в неё, спрятавшись за одним из поворотов, когда вслед за ним влетел ещё один шар жёлтой чакры, на этот раз уже более внушительного размера. Шар, несмотря на опасения приготовившегося к кайтену Хьюги, взрываться рядом с ним не стал, вместо этого полетев к высокому потолку пещеры. Там он явно рассчитанным направленным взрывом повредил точки напряжения в камне... из-за чего на Хьюгу уже в следующую секунду посыпался полноценный камнепад. Хиаши мысленно содрогнулся: растянутые по времени воздействия, да ещё и нечакровой природы, являются слабостью кайтена. Слабостью, которую "главная" кукла необъяснимым способом поняла буквально за одно единственное применение им, Хьюгой, его техники.

Что ж... экстремальный разогрев окончен. Видимо, пора ему, Хиаши, показать противнику умения выживания на незнакомой местности, которые позволили главе Хьюг пережить две прошлые войны, да ещё и без серьёзных ранений. Но на всякий случай...

Нужно послать Какаши мою призывную сову. Так, ради подстраховки. Вдруг я не вытяну... не думать! Сообщение писать нет времени, но призыв сможет передать ситуацию на словах. Допустимый минимум — "луна" и "опасность". Хатаке обязательно поймёт.

...Решил для себя глава клана, уворачиваясь от падающих обломков.

* * *

...

— Вот мы и пришли... Конохагакуре но Сато. Видишь, за стеной, ту большую скалу с лицами дядей? Хотя, это для тебя далековато... ну-ну, не плачь, сейчас тебе будет лучше.

Карин привычным образом, не глядя, с помощью модифицированного шосен дзюцу оперативно прошлась по позвоночнику и затем по темени Йоко, притупляя у малыша реакцию на боль. Процедура, повторенная уже сотни раз, редко давала сбои, но такое всё же изредка случалось. В таких случаях ей оставалось лишь бессильно скрепя зубами наблюдать за кривящимся лицом малыша. И параллельно с этим пытаться придумать всё более и более эффективные способы регуляции функционального состояния нервной системы, с одновременным поддержанием полноценности работы системы эндокринной. Придумывалось плохо — всё, что можно было усовершенствовать в практически универсальном обезболивающем дзюцу в его необходимой в данном случае вариации, уже было рассчитано до мелочей и вылизано перед ней поколениями других гениальных ирьёнинов. В этом деле современным медикам очень и очень помогли гигантские объёмы документальной практики на протяжении многих лет непрекращающихся и лишь на время затихающих войн синоби. Во время которых порой необходимо оперативно лечить тысячи самых различных типов ранений у ниндзя. Как бы там ни было, сейчас Йоко "мистическая рука" помогла. Как и обычно — не до конца, ведь изменения затрагивают не только тело, но и энергетику.

Свёрток с малышом пошевелился немного, захныкал, но уже через несколько ко-сузу затих. Учиха поплотнее завернула покрывало, стараясь не потревожить ребёнка, и продолжила движение вперёд, двигаясь как можно более плавно и ровно. Она давно заметила, что укачивания в случае Йоко совсем не помогают успокоить его чересчур быстро развивающийся сенсорный аппарат. Лишь наоборот добавляют повод для детского недовольства, выражающегося в комично наморщеной физиономии и раздражённом "кряхтении" сына. Другой ребёнок на его месте, с такой же чувствительностью к перемещениям но без регулярных болей, обязательно ревел бы каждый раз при раскачивании, но Йоко из-за такой мелочи теперь никогда не плачет. Будто бы заранее сохраняя силы для гораздо более болезненных моментов — приступов уже ставших привычными изменений.

Карин снова почувствовала мучительный укол совести, не отпускающей её из своей мёртвой хватки ещё со времени первого установления точных диагнозов и симптоматики изменений Йоко. Он привык страдать. Это само по себе звучит дико и неправильно, но ребёнок, которому едва исполнился месяц, уже несознательно привык к боли (каждый день — к новой!), и каждый раз терпеливо ожидает её, готовясь с ней бороться. Он ещё не видел в своей жизни вообще ничего, но противоречивых позывов родного тела, несогласного с теми способами, с помощью которых насильно изменяется его организм, нахватался по самое "немогу". Что за неправильный мир способен организовать столь вопиющую в своей несправедливости ситуацию? Некоторые дети аристократов, не связанных со стезёй синоби, могут прожить жизнь вообще ни разу не испытав боль большую, чем от пальца, порезанного о бумагу свитка. А её же Йоко... впрочем, "мир" винить нельзя. Сами, всё сами. Недоглядели. Не смогли обеспечить безопасность. В такие моменты Карин легко становилась согласной с давно ставшими понятными ей движущими мотивами Саске. "Честь и достоинство не рождаются сами по себе. Они неотделимы от усилий, прикладываемых для их поддержания"... или как-то так. Не справилась, не смогла поставить своим действием себя в качестве достойной матери — значит, как есть, не достойна. И перекладывание вины абсолютно ничем не поможет. У неё не было тогда права на ошибку, но она её совершила. А значит, остаётся лишь понять — в чём, и исправиться. Это её долг, как матери. И первоочередной пункт этого долга — облегчить страдания малыша, чего бы это ей не стоило.

...Пусть Саске несколько ошибочно считает, что она, Карин, вместе с Сакурой — подруги не разлей вода. Ему позволительно, он — мужчина, и как всякий мужчина, не до конца понимает сложные отношения двух женщин, влюблённых в одного человека. Дружба между двумя официально Учихами... она есть. Очень даже есть. Но она совершенно не похожа ни на боевое товарищество у двух сражающихся бок о бок парней, ни на длительные отношения соперничества и идейного противостояния, какие были и, наверное, до сих пор имеются у самого Саске с Наруто. Со стороны может показаться, что это именно благодаря молчаливому попустительству Карин, и её дружбе с Сакурой, у последней и Саске отношения смогли взаимно организоваться в стабильную согласованную ячейку супружеской пары. Пусть даже такой пары, в которой жена может не видеть мужа на протяжении нескольких лет, но при этом оба всё равно если не любят, то относятся друг к другу с уважением. Ведь если бы Карин, у которой тогда уже "наметился" ребёнок с Саске, упёрлась бы рогом, то брак Саске с Сакурой так и остался бы не то что фиктивно-политическим, а вообще лишь на бумаге и без детей — факт. Так? Нужно сказать "спасибо" дружбе двух девушек, что позволила им пойти на такое? Как бы не так! Сакура именно что добилась в своё время статуса настоящей, без дураков, подруги Карин, лишь когда та поняла, что Харуно не собирается претендовать на равноправную с ней роль в плане требований к "ответным" действиям мужчины, к которому у них двоих сложились одинаковые чувства. Они, Сакура с Карин, ни о чём никогда не договаривались. Не делили мужа ни открыто, ни скрыто. Ни на словах, ни на бумаге. Но Сакура отдала красноволосой сопернице "главенствующую роль", и это выражалось в действиях. Едва заметно выражалось, однако двум женщинам этого хватало, чтобы понимать друг дружку. При посторонних, они изображали "заядлых подруг", всё же спорящих о том, кто из них дороже Саске. Но вот будучи одни, без свидетелей...

И такое положение дел может сегодня пошатнуться. Поменяться, вплоть на противоположное, с другой "главенствующей" женой. Ведь женщины сколько угодно могут строить из себя капризных стерв, не ценящих чужие услуги и искренние усилия... особенно этим грешила в своё время Карин, с её резким характером. Однако когда дело касается родной крови, сына одной из них, то долг одной перед другой, что способна помочь, обязательно будет отплачен сполна. Дети для них обеих — даже нечто больше, чем святое, и обе это прекрасно понимают. Если Сакура сможет подарить Йоко нормальное детство — не важно, своими умениями, или просьбой у своей учительницы Цунаде, то Карин не сможет проигнорировать или сказать "нет" на ответную, такую же по-прежнему бессловесную, но вполне прозрачную просьбу-намёк Сакуры ей, Карин, стать "второй", или лучше сказать, "третьей" в их с Саске взаимоотношениях. Изменит это что-то или нет, заранее однозначно утверждать нельзя: Учиха-старший своеволен и порою ужасно упрям в своих привязанностях и чувствах, так что ничего у Сакуры может в итоге и не получиться, но... У женщин есть множество хитростей, с помощью которых они способны завоевать расположение любимого. Особенно, если он любим по-настоящему. Кому, как не Карин знать об этом, с её ранней тяжёлой и неравной "борьбой" с неподатливостью "Учихи-мстителя". И когда (если!..) Сакура нащупает слабости Саске, начнёт "завоёвывать" его всерьёз, то подругами две женщины скорее всего быть сразу же перестанут. А это значит — "война", и испорченная жизнь как минимум у одной из них. Вот такие вот станут кипеть между ними их скрытые страсти-интриги. Невидимые, неценимые и малопонятные для их единственного мужа. Который, в свою очередь, в это время будет занят тем, чем обычно заняты все семейные мужчины — всеми этими своими более глобальными семейными проблемами, за умение решать которые мужчин их жёны и ценят... В общем, как-то так. Но в целом, несмотря на весь риск неоднозначного будущего отношений Сакуры, Саске, и Карин, это всё же незначительная цена за избавление её малыша от боли. Совсем незначительная.

Жаль только, что не факт, что Сакура сможет помочь хоть в чём-то. Или, например, она (или Сенджу) сможет помочь, но в чём-то незначительном, слегка поправив ситуацию. Но это будет хоть что-то. Всё одно лучше, чем идти к Орочимару с ворохом нерешённых проблем у Йоко, от части из которых можно было избавиться, попробовав другие варианты. Оставаться в долгах у такого существа, как змеиный саннин — это вообще не решение проблем, а их превращение в другие, до поры хитро замаскированные. Быть может, и не связанные с самим ребёнком, но... кто знает, в каком непредсказуемом виде этот "безумный учёный" потребует "оплату"? И платить, в первую очередь, наверняка придётся её Саске, так как дать он Орочимару способен гораздо больше неё, Карин. А это, несмотря на то, что супруги обязаны не считать зазорным полагаться друг на друга, всё же, опять же то же самое перекладывание долга и ответственности.

— Карин-доно? — Вывела Нацу Хьюга Учиху с ребёнком на руках из задумчивости.

— Пошли. — Скомандовала бывшая Узумаки своей охране, нанятой для сопровождения в Коноху.

Старший в группе сопровождения, Чоджи Акимичи, кивнул ей, и подавая пример закреплённым за собой генинам, пошёл вперёд.

Как знала Карин, этому представителю клана толстяков с их экстравагантными техниками и нестандартным для синоби стилем ведения боя, доверять можно. За него поручился Шикамару, который когда-то в детстве подружился с будущим главой клана Акимичи на ниве разделённой нелюбви к активным развивающим играм ниндзя. Шикамару банально ленился, а у Чоджи игры, в которых было важным проворство, не получались по понятным причинам. Более того, о надёжности данного Акимичи говорит и тот факт, что именно в его клановой лавке Саске иногда закупается необходимыми стимуляторами. А это немалый показатель доверия, ведь к печатям, и, в гораздо большей степени, к допингу, у всех активнослужащих ниндзя отношение невольно подозрительное. Синоби, особенно клановые и достаточно известные для попадания в книгу бинго с наградой за их голову, редко пользуются покупными стимуляторами непроверенного происхождения — это ненулевой риск подставы в виде добровольного принятия, например, медленнодействующего яда. Мотивы для подставы ниндзя-"односельчан"? Да сколько угодно: конкуренция, личная или групповая вендетта, невольное пособничество в случае использования уже кем-то отравленных ингредиентов... И доказать никто ничего не сможет — все общедоступные стимуляторы по природе своей действуют на организм подстёгивающе и негативно в долгосрочной перспективе. Так что кланы обычно изготавливают стимуляторы себе сами, по своим рецептам. Впрочем, у Акимичи закупаются многие, так как те вроде как слишком дорожат своей репутацией чтобы устраивать нечто-то подобное. Да и вообще, добродушный, но весьма основательный, серьёзный и собранный Чоджи произвёл за время пути на Карин благодушное впечатление. Хотя бы тем, что всерьёз беспокоился о её с малышом нуждах, и старался вести себя предупредительно, останавливаясь на длительный привал и отдых по первой же просьбе Учихи.

...В воротах Конохи, показавшихся после пройденного поворота, бывшего скрытым за густой растительностью, их компания встретилась с командой пришедших чуть ранее кумо-нинов. Последние, очевидно, сопровождают группу в данный момент стоящих в проходе в селение торговцев с двумя крытыми грузовыми бричками, распространёнными в стране Молнии. Эскорт Учихи с Хьюгой, в полном составе, кроме Чоджи, слегка напрягся: им, наверное, ещё не доводилось встречать ниндзя из других стран за пределами Конохи. Да, в последней войне синоби пятёрки великих деревень пришлось работать сообща, одним фронтом, однако даже тогда откровенно слабых генинов на передовую не посылали. Те только мешались бы под ногами даже у рядовых чунинов. Ну а "дома" встретить заграничных воинов — это далеко не то же самое, что снаружи города, или даже в воротах к нему. Пока служба безопасности родного селения бдит, можно спать спокойно... по крайней мере, так наставляют своих детей родители-ниндзя.

Кумо-нины из сопровождения торговцев, разумеется, новых прибывших заметили сразу, а капитан их команды — задолго до подтверждения "целей" в прямой видимости. Как, впрочем, и их самих заблаговременно приметили Чоджи с Карин и Нацу. Ни облачники, ни группа сопровождения Учихи с Хьюгой не скрывались. Разумеется, никакой враждебности не было в намерениях даже у генинов. Или лучше сказать, "тем более у генинов". Мирное время, как никак. Лишь Карин, прошедшая через инцидент месячной с небольшим давности, слегка подозрительно подобралась — и только. Разве можно назвать враждебностью лишь слегка развёрнутые положения расслабленных стоек у тех и других друг к другу — так, чтобы только получше видеть приближающихся возможных собеседников? Тем более, что капитан кумо-нинов оказалась очень даже знакома Акимичи, судя по его мечтательной улыбке, расплывшейся на его широкой физиономии.

— Чоджи? Ха, как раз вовремя! — Громко поприветствовала темнокожая, или же очень загорелая зрелая девушка в жилете Кумогакуре, даже не думая скрывать дружелюбные эмоции на лице.

Карин намётанным глазом проинспектировала достоинства и недостатки капитана облачников, с точки зрения опасности для себя, как ниндзя, и со слегка позабытой позиции обычной социализованной женщины. Ничего особенно интересного. Катана за спиной, серая накидка без рукавов, длинная тёмная юбка с наслаивающимися полами переднего выреза, и жилет, носимый синоби Кумогакуре но Сато от чунина и выше. Куноичи из Кумо имеет в достаточной степени стандартную внешность, из которой выбиваются только тёмная кожа, глаза цвета расплавленного янтаря, и ещё красные волосы чуть менее яркого оттенка чем у самой Учихи. С последним фактом эдакой слегка неприятной плагиации на "фирменный" цвет волос Узумаки, Карин примерило сопутствующее обстоятельство практически отсутствующей у облачницы груди. Ха!

— О... Каруй! — Воскликнул Чоджи, и, замявшись, посмотрел на Учиху, не зная как озвучить и так понятную просьбу.

— Давайте бумаги, зачту миссию. И до входа в Коноху сойдёт — не думаю, что на меня кто-то нападёт в деревне. — Улыбнулась Карин переминающемуся Акимичи.

Понятное дело, что раз эти двое знакомы, и видятся редко (на что однозначно намекает налобный протектор облака у той, которую Чоджи назвал Каруй), то обоим хочется перекинуться парой слов... а может, и не только, если судить по бросаемым взглядам.

— Нет, так не пойдёт... договор был — сопровождение до резиденции Учих... — С сожалением, всё же решил не халтурить толстяк. После чего на пару секунд задумался, и предложил с просветлевшим лицом: — ...Вот что, давайте вас проведут ребята?

Карин осторожно пожала плечами, ни на секунду не забывая о Йоко на руках. Акимичи удовлетворённо кивнул, и достал свиток с заданием:

— Данго, тебе как самому ответственному — бумаги. Аме, Чоко. Маршрут знаете. Доведёте — и свободны. На сегодня остаток дня — выходной.

Генины ответили нестройным "ха-ай", несколько усталым после преодолённой скучной дороги. После чего, попрощавшись с Акимичи и кивнув для порядка кумо-нинам, вся компания, кроме оставшегося Чоджи, вошла в открытые ворота, минуя торговцев, отчего-то не понравившихся чунинам из охраны. Один из стражей листа нудным голосом, по которому можно легко догадаться о том, как ему всё надоело, продолжил прерванное появлением и проходом Карин занятие — зачитывать список запрещённых ко ввозу товаров. Невольно прислушавшись к бормотанию, Учиха выцепила на заднем фоне часть уже еле слышимого разговора Чоджи с Каруй, и тут же "переключилась" на него, как на более интересную любой женщине тему:

— Серьёзно?! — Одновременно неверяще и с надеждой переспросил Акимичи.

— Э-йи. Это моё последнее задание для Кумо. — Довольным голосом подтвердила Каруй. — Получу печать за эскорт, вернусь в деревню за наградой, утрясу формальности, и — свободна, как молния в облаках...

Судя по тону, с которым она упомянула про свободу, похоже, это для неё наболевшая тема. Слишком часто заставляли выполнять неприглядные миссии? Или с домом связаны неприятные воспоминания? Карин одёрнула себя — это не её дело.

— Постой... когда я был у вас в прошлый раз, ты проживала в предоставляемом деревней жилье для ниндзя на активной службе... Где же ты тогда будешь теперь жить?! — С недоумением воскликнул Чоджи.

Карин подавила улыбку. Мужчины иногда бывают настолько толстокожими... ну вот где ещё собирается жить девушка, которой взаимно небезразличен парень из другого селения? Особенно учитывая что тот — наследник и будущий глава клана, способный без проблем записать её в состав Акимичи. Конечно, Каруй при этом придётся пройти собеседование у физиогномистов Ибики и поверхностную проверку у Яманак, а потом ещё и потерпеть надзор с месяцок-другой, как было с Карин и её вхождением в число Учих... Разве что в случае бывшей Узумаки надзор по совместительству также являлся дополнительной символической охраной их с Саске дома.

— Ну-у-у, мы же наверняка что-нибудь вдвоём придумаем, а-на-та... м? — Игривым тоном, довольно протянула Каруй.

Дальше послушать не получилось: Коноха, во всём её шумном великолепии отходящего от разрушения и последующей трехлетней буйной застройки города, ударила по ушам гамом, отчасти подавлявшимся при помощи барьера от прослушивания, встроенного в оставленные позади стены. Барьер, с его структурой, изнутри отлично ощущаемой инстинктами урождённой Узумаки, в теории, призван не столько бороться со звуками, сколько вносить помехи в попытки удалённого аудиального сканирования какого-нибудь объекта, находящегося дальше окраин. Впрочем, кому какое дело, если он попутно будет выполнять несколько функций? При условии, конечно, что не за счёт эффективности выполнения основной.

Карин выбросила ненужные мысли из головы и осмотрела открывшийся вид.

— Аа-ах... как хорошо быть дома. — Потянувшись, со вздохом заявила, вроде бы Аме.

Генины, кажется, немного взбодрились, зайдя на "родную территорию". Карин кольнуло едва заметное раздражение: когда уже она сможет вот так же расслабиться при виде какой-то знакомой ей местности? Свой дом... он у неё как бы есть, да. Некоторые, вроде дурака Суйгецу, ошибочно считают, что очередная её лаборатория для Карин дороже дома, так как та любит проводить в ней, в лаборатории, большую часть свободного времени... любила, пока у неё не появился Йоко. После чего на активные долгие исследования банально перестало хватать времени. Но это не так — лаборатории с полигонами дом никак не заменяют, и бывшая Узумаки это прекрасно понимает, чётко разграничивая для себя понятия. Вот только дом... сколько раз уже ныне Учихе приходилось переезжать по тем или иным причинам? Вот-вот... создаётся такое ощущение, что у неё нет постоянного места, которое можно было бы назвать домом. Нет того места, что дарило бы непоколебимую уверенность в надёжности для себя и ребёнка. Подземное убежище под особняком Учих, в котором они с Саске теперь обосновались? Надёжное. Вот только его надёжность можно чётко измерить — Карин сама ставила все печати и лично делала чакронакопители. А это не то же самое, что жить вот в таком вот, например, городе, и знать, что на твоей стороне в случае чего — целые дивизии присутствующих в нём защитников, чьи суммарные силы определить проблематично. Интересно, действительно ли жизнь в городе дарит некий недоступный ей комфорт и ощущение защищённости... которое сама Карин испытывает лишь в редком обществе своего мужа? Хотя, если вспомнить Кусагакуре, в которой она жила... Рикудо, как же давно это было! Но пример неудачный — "селение, скрытое в траве" она ненавидела с момента смерти матери, отдавшей деревне свои последние силы (буквально), и вплоть до её, Карин, встречи с Орочимару, после которой ненависть постепенно трансформировалась в негативное безразличие по отношению к своему старому месту обитания.

...А Конохагакуре, тем временем, впечатляет своим размахом и оживлённостью. Если брать её, Карин, прошлые визиты... как-то так получилось, что все они происходили не в лучшее для Конохи время. Предпоследний, если не считать сегодняшний — в ещё только начавшую восстанавливаться деревню два года назад. Кучка временных убежищ, палатки, стройка... ничего особенного. Кроме невиданных ранее масштабов задуманных работ, разумеется. Последний, он же прошлый и относительно недавний, вышел чисто деловой поездкой для утрясания формальностей вместе с Саске. Тот визит выдался довольно коротким, и толком что-то рассмотреть, кроме нескольких кабинетов канцелярского аппарата нового Хокаге, не получилось. Был ещё самый первый раз: Карин как-то побывала здесь, когда-то давно, отправленная в составе команды из Куса в качестве живого напоминания о том, что не только у пятёрки больших деревень есть свои ниндзя. Тогда она была ещё совсем девчонкой без каких-либо умений, и всё казалось большим и удивительным. По уму, Учиха-Узумаки понимает, что как раз таки "новая", отстроенная заново "деревня, скрытая листом", увеличилась в размере по сравнению с прошлой почти вдвое. "Старая" Коноха, как объяснил однажды Саске, по-хорошему говоря, была уже несколько перенаселена по стандартам скрытых деревень. К тому же "новую" решили строить с запасом на будущее. Вот так и вышло. Однако именно сейчас Конохагакуре всё же показалась Карин меньше, чем в детстве. Видимо, разница в масштабах восприятия и понимания тогдашней девчонки-недогенина и теперешней Учихи, познавшей истинную природу своей профессии, высчитавшей ценность человеческой жизни во всём её разнообразии, и прочувствовавшей на себе настоящие счастье и отчаяние, слишком огромна для объективного сравнения воспоминаний с сегодняшней действительностью. Ну а если отбросить лирику... да, пожалуй, неплохой город. Приветливый по отношению к приезжим. Множество лавок, ресторанов, питейных заведений, парочка отелей и онсэнов... Совершенно не сравнить ни с Куса, ни с тем же Ото, где Карин тоже однажды побывала по делам Орочимару. Магазины с товарами синоби присутствуют, но в глаза не бросаются. Видимо, не тот район. Или за "серьёзным" товаром местные синоби ходят непосредственно к производителям в их кварталы. Мази и печати — к Хьюгам, рационы и стимуляторы — к Акимичи, одежда из износостойких материалов — к Инузукам или Абураме, и так далее. Кстати, пошлостей вроде домов терпимости и азартных игорных заведений не видать совсем. Наверняка прошлая Хокаге постаралась. Прочие красоты и архитектура местных зданий... Карин не настолько ценитель таких вещей, чтобы сильно обращать на них внимание. Однако с первого же взгляда было понятно, что у деревни листа нет единого особого "стиля" построек. Разные формы зданий, крыш, различные цвета и материалы, где-то слишком много "безжизненных" поверхностей, где-то сплошная зелень... город контрастов.

По сравнению с этим всем, новый квартал Учих поразил своим запустением. Всего лишь один единственный домик, пусть и нескромный, окружён чистым полем, с кое-где растущими деревцами. В общем, оно и понятно — из Учих здесь пока живёт только Сакура. И ещё тут обитаются её родители, временно перебравшиеся к бывшей Харуно на период беременности их дочери. Домик тоже симпатичный — в традиционном стиле восточных провинций страны Огня. Перед ним расположены несколько прямоугольных участков со вкопанными по уровень земли деревянными бортиками. Заполнены щебнем — эдакий пережиток прошлого, "сигнальная полоса", по которой вражеский ниндзя в теории не сможет пройти беззвучно. Пережиток потому, что во вход самого дома ведёт удобная тропинка, выстланная аккуратными гранитными плитами. По бокам тропинки — ухоженные полосы газона, с попадающимися через равные промежутки классическими светильниками-торо. Вот они уже, в свою очередь, не пережиток, так как инстинкты Карин уловили в них блоки несколько примитивной, но всё же охранно-поисковой системы. Активной. Но с отключенными барьерами, если таковые вообще предусматривались. Кому система докладывает о гостях? Ну, вряд ли Сакуре... хотя, может, и ей тоже. Карин бросила взгляд на Хьюгу. Та наверняка давно заметила возможное наблюдение членами Анбу за домом с Учихой, но по её лицу как всегда нельзя сказать точно, куда она "смотрит". Учиха-Узумаки могла бы и сама выцепить "посторонних" своими сенсорными способностями, но в городе ей для этого пришлось бы "напрячься", фильтруя множественные лишние отклики. Впрочем, это всё не важно. Так вот, дом. Тропинка приводит к трём ступенькам в основательном фундаменте из сборного камня. Поверх фундамента — деревянная энгава из массивных балок. И уже на ней само здание. Деревянные стены с панелями из толстой бумаги бамбукового полотна расписаны на мотив Учих: отгоняющие несчастья символы, минималистичные растительные темы, и обязательные большие изображения кланового символа — красно-белого веера. На каждой стене. Множество квадратных "колонн", характерная крыша, и раздвижные входные двери.

— Ну что... Данго-кун, да? Давай поставлю печать... Нацу, подержи-ка.

"Формальности" много времени не заняли. В среде работающих "в поле" ниндзя вообще не прижилась бюрократия и бумагомарание, по понятным причинам. Опасность и нередкое наличие рядом возможного недоброжелателя не располагают к педантичному копанию в документах. Из-за этого-то, наверное, канцелярия любой "великой деревни" и норовит порой отыграться на активнослужащих, на ровном месте организуя им всяческие препоны. Особенно, когда от них, от чиновников, что-то реально зависит. С их точки зрения, приносящие им пропечатанные отчёты неудачники, способные лишь махать кулаками, слишком пренебрежительно относятся к святому — к делопроизводству!

...Ну, или как-то так однажды описывал ситуацию гостивший Шикамару, порядком задолбанный необходимостью координировать совместную работу нескольких восстанавливаемых с нуля отделов Конохи.

Генины, тем временем, дисциплинированно откланялись, и пошли на выход из квартала. Прямиком к центральной башне Хокаге, сдавать миссию, наверное.

— Ну что, Нацу, пойдём посмотрим, за какими скрывающими барьерами сидит моя, гхм, подруга? Раз уж я её в доме не ощущаю.

Хьюга промолчала, и послушной тенью пошла следом за Карин, деактивируя своё додзюцу.

...

В доме Учих Сакуры не обнаружилось. Карин и Нацу встретила супружеская пара вежливых пожилых людей. Родители бывшей Харуно. Обычные неодарённые возможностью использования чакры, мужчина и женщина. Вполне себе благопристойного внешнего вида. По их словам оказалось, что у Сакуры сегодня рабочая смена в госпитале.

— Она что, до сих пор ещё не ушла в декрет? — Почти непритворно удивилась Карин. — Четвёртый месяц! Вот же ж я Саске накручу, когда увижу! Сам биджу где шляется, так ещё и оставил беременную не до конца обеспеченной, и теперь она вынуждена продолжать работать!

Мужчина поморщился, услышав имя зятя. Видимо, до сих пор не отошёл от решения Каге родной деревни. Ну а как же — родную дочь за какого-то там мутного чуть ли не преступника, которого он мельком видел один единственный раз, издалека. Даже не поговорил с ним. Даже не узнал, что он за человек! Наверное, отец Сакуры не раз себя корил за прошедшие почти полгода с момента "гражданского брака" бывшей Харуно с Учихой-старшим. В смысле, корил себя за то, что вообще когда-то подтолкнул родную дочь пойти по стезе куноичи. Пусть она, стезя, и представлялась тогда весьма выгодной и многообещающей. Ниндзя ведь, по сути своей, имеют мало свобод. "Главнокомандующий" вполне себе имеет право "настойчиво посоветовать решить вопросы личной жизни" своему бойцу. Если бы не это, то папа Сакуры мог бы отказать Хокаге с чистой совестью и не боясь никаких ультиматумов. Ну, разве что пришлось бы уехать семьёй из Конохи, чтобы не надавили "вопросом, от которого зависят высшие интересы и обороноспособность родного селения". Впрочем, не будь бывшая Харуно куноичи, и она, возможно, с Саске даже не встретилась бы ни разу. Не говоря уже о чём-то большем.

Мама Сакуры на фоне своего мужа выглядит гораздо более спокойной, и даже шутку Карин восприняла именно как шутку. Родной матери гораздо легче определить, действительно ли счастливо её дитя. К тому же, как слышала Карин от своей подруги, в данной семейной ячейке финансами заведует именно мать. И уж знать о том, что её дочь обеспечена Учихой-старшим в гораздо большей степени, чем если бы её содержали сами родители, мама Сакуры обязана. Пусть бывшая Харуно и не купается в роскоши, как аристократка, жена главы клана, но она явно может ни в чём себе не отказывать. В разумных пределах. И всё ещё работает только лишь из-за своего личного "бзика".

— ...Пожалуй, нам пора. К сожалению, не могу остаться до вечера, чтобы встретить Сакуру-чан с вами. Придётся навестить её в госпитале. — Закруглилась Карин.

Во время пустого разговора ни о чём из вежливости, пожилые люди определились со своим отношением к молодой матери. Слегка настороженно положительное, с покровительственными оттенками. Их ничуть не смутило, что Карин, в отличие от них — ниндзя, и как бы гораздо более самостоятельна, чем они сами. Как и более опытна — в некоторых вопросах. И что ей, опять же, приходилось работать с широчайшим спектром типов людей. Работать... и "ставить на место", будучи надзирательницей у змеиного саннина. В целом, неплохо поговорили, красноволосая женщина даже немного расслабилась. По крайней мере, с Нацу подобные отвлечённые длинные беседы происходили достаточно редко. Либо сама Карин находилась в усталом состоянии и ей было не до разговоров, либо, аналогично, Хьюга. Плюс, к последнему пункту, клановое воспитание последней. Нет, Нацу уже буквально через неделю после приезда ещё в старый дом перестала вести себя "зажато", но воспитание — оно такое воспитание... В старых кланах считается, что поведение женщины должно быть благопристойным и, главное, немногословным. Всегда, даже в домашней обстановке.

...Родители Сакуры, разумеется, принялись уверять, что Карин их ничуть не стесняет своим присутствием. И оказались столь непритворны в своей настойчивости, что Учиха-Узумаки, поколебавшись, решила оставить в доме Нацу с Йоко. Всё же немного отдыха в спокойной обстановке, что Хьюге, что сыну, не помешают. Будь Карин в гостях у какого-нибудь другого знакомого или подруги, она бы, вероятно, не решилась на подобный шаг. Но это дом Учих. Находящийся внутри квартала её клана. Квартала, который расположен внутри стен крупнейшей какурезато. И за ним ведётся наблюдение условно дружественными силами этого самого скрытого селения. Конечно, спокойнее было бы самой остаться с сыном и отправить кого-нибудь, да хотя бы ту же Нацу, с посланием для Сакуры, но... сторона-проситель так делать не должна. Даже если речь идёт о двух подругах. К тому же, пусть Карин и не желает признаваться себе самой в этом, ей всё же хочется развеяться и распробовать "атмосферу" города, почувствованную лишь мельком. Так что... немного перестраховаться, проверить наличие у Нацу в свитках всего необходимого, включая молоко, и в путь.

* * *

...

То же время, рабочий офис Хокаге. Затенённая комната с панорамным видом на улицу и на гору с лицами предыдущих пяти каге. Объёмный стол с принадлежностями для письма, отчасти заваленный по краям стопками документов и полными подставками для свитков. Открытое окно, и стоящие рядом с ним трое ниндзя. Двое мужчин-синоби в чунинских жилетах, и одна куноичи из Анбу. Ну и ещё сова, переминающаяся с лапы на лапу на подоконнике. Полярная, белая, с нетипичными "ушками", умным и слегка усталым взглядом больших жёлтых глаз. Слишком крупная для того, чтобы не признать её призывным животным — высотой почти в две трети среднего роста человека и размахом крыльев в полтора.

— Ммм... что будем делать, Котецу? — Спросил один из чунинов другого, нервно поправив свою закрывающую правый глаз длинную чёлку каштанового цвета волос, торчащую из под "шапки" со вшитой в неё хитайате. — Дело, как минимум, касается главы клана Хьюг... это не наш уровень.

— ...Не знаю, Изумо. Но думаю, следует предупредить Хатаке-сама. Нужно чтобы он вернулся и... разрешил ситуацию. — После секундного молчания родил "гениальную" мысль второй чунин, с беспорядочными вихрами почти чёрной шевелюры, прямоугольной татуировкой на подбородке и тонкой лентой бинта, обмотанного поперёк лица, поверх носа.

Куноичи из Анбу со стилизованной овальной маской черепахи поправила Котецу, покачав головой:

— Хокаге сейчас должен быть в дне пути от места запланированной на завтра встречи пятёрки каге. Собрание инициировано Конохой, так что отменять его нежелательно. Да и нецелесообразно, потому как ждать возвращения Какаши-сана придётся дольше, чем если просто поторопить Хокаге с прибытием на место, откуда он сможет установить с нами защищённую связь, чтобы выяснить все детали.

Двое дежурных ниндзя, приставленных к офису для разбора прибывающей в отсутствие Хокаге корреспонденции, подумали, и решительно кивнули друг другу. После чего обернулись на застывшую в проёме сову, собиравшуюся, но к её глубочайшему сожалению, не успевшую по-тихому смыться. Призывное животное, будучи вполне разумным, ещё на предложении куноичи смекнуло о том, кого собираются задаром послать к рокудайме Хокаге, чтобы попросить того поторопиться. Так что взгляды присутствующих были встречены крайне печальной совиной физиономией и почти человеческим усталым вздохом.

* * *

...

В госпитале Сакуры тоже не оказалось. Бывшую Харуно отпустили пораньше в связи с малой текущей загруженностью всего заведения. Директор медучреждения, ирьёнин вроде бы высшей категории из клана Хьюг, оказалась понимающей женщиной. Ещё не пожилая, но явно оставившая годы своей активной службы позади. Поначалу с посторонней держалась строго, но когда признала коллегу-ирьёнина, немного расслабилась. А когда в придачу поняла, что перед ней "та самая красноволосая Учиха", к которой Хината Хьюга-доно откомандировала "малышку Нацу"-племянницу самой женщины-главврача, то сразу же подобрела. Мир тесен! Разумеется, две клановые женщины тут же за чаем обменялись новостями и парочкой сплетен, после чего Хьюга выдала своё предположение по поводу искомой Сакуры. А именно, что та вроде бы упоминала о том, что ей нужна рассада цветов для дома. О наводке на адреса магазинов соответствующей тематики даже не пришлось просить — были предоставлены в тот же момент. Видимо, чтобы Карин долго не искала.

А что... бывшей Узумаки здесь определённо начинает нравиться.

...

Побродив пару часов по городу, Карин таки насытила свой информационный голод, и решилась использовать кагура шинган. Коноха оказалась всё же слишком уж большой для "ортодоксального" поиска. Обычная сенсорика захлёбывалась в количестве ненужных меток местных и приезжих ниндзя. А быстро оббежать все адреса можно и не надеяться. Даже если прыгать по крышам, что вообще-то должно быть разрешено лишь местным. Проблема не в скорости, а в том, что Карин не знает хотя бы названий улиц — приходится останавливаться через каждый тё, чтобы спрашивать у прохожих.

Зато пока она ходила, довелось пройти мимо коноховской академии синоби. Не то, чтобы Карин уже настолько далеко планировала будущее для Йоко... хотя, всё же да, планировала. Рассматривала и рассматривает возможные варианты, как и любая мать. Но интересное таки заключалось в другом. Как оказалось, Наруто действительно стал уважаем в Листе. Множество поклонников и поклонниц при виде него натурально заходились приветственными выкриками. А уж с какими "одухотворёнными" (в хорошем смысле) мордашками слушала его в академии ребятня... Было забавно смотреть, как Узумаки, видимо, специально приглашённый воодушевить детишек на новые учебные подвиги, рассказывает и показывает на примерах общие азы тайдзюцу. Мальчишки и девчонки слушали с явной охотой — "лекция" разжёвывалась привычным для Наруто языком простейших понятий, понятным даже шести— и семилеткам. Не благодаря каким-то там педагогическим талантам Узумаки, а скорее всего просто потому, что тот в принципе не любит кружева сложных слов или технических терминов. Предпочитая брать своё в словесном споре врожденной харизмой. Изредка вворачиваемые "даттебайо" чуть портили общую картину в глазах Карин, но совсем ненамного. В её памяти ещё свежо бестолковое метание блондинистого соперника и приятеля Саске по окрестным лесам предыдущего дома. Также как и стоявшие за этим искренние намерения помочь.

...Поиск с помощью кагура шинган тем временем определил местонахождение Сакуры. Что ж, значит, пора заняться делами более срочного порядка.

...

— Добро пожа-а-аловать! — Весело "пропела" Ино Яманака, отвлёкшись от разговора со своей подругой.

Через звякнувшую колокольчиком дверь в цветочный магазин, традиционно принадлежащий главной семье клана менталистов на протяжении уже четырёх поколений, вошла красноволосая женщина. Осмотрелась, увидела Сакуру с её собеседницей, и поправила очки, поднимая руку в приветствии.

— О! Карин! Давай к нам. — Воскликнула вторая Учиха, которая бывшая Харуно, освобождая чуть больше места на пустой длинной лавке для горшков рядом с прилавком, где сидела до этого сама.

После слов розоволосой, Ино внимательнее осмотрела Учиху-Узумаки. Знакома она с ней была, но лишь заочно, по словам часто заходящей в магазин Тамаки и, собственно, Сакуры. Последняя тем временем привычно и бойко обменялась с Карин набором общих фраз, поинтересовалась переездом, задала пару вопросов об успехах в чём-то, связанном с медициной, спросила про возможные пополнения в большой коллекции парфюмов Карин... в общем, устроила небольшой быстрый междусобойчик со своей, такой же как она, Ино, подругой. Но затем, словно бы спохватившись (или сделав вид), представила Яманаку. Познакомились, поболтали уже втроём.

— Кстати, если ты тут... Саске, случаем, не с тобой, в городе? — С явной надеждой в голосе поинтересовалась Сакура.

— Не-а. Ушёл в очередной поиск...

Девушки синхронно, с сожалением, и почти одинаково вздохнули. Заставив при этом Ино на миг улыбнуться, так как со стороны это смотрелось... колоритно. Помолчали. Однако уже через ко-сузу Карин разрушила слегка затянувшееся молчание:

— Эх... зато как же мы отлично... "попрощались", когда он уходил! Рассказать?

С учётом озвученного, и вместе с порозовевшими щеками, закушенной дужкой очков, характерными хватательными движениями второй ладони и пальцев, да и в целом мечтательно-хитрым выражением лица Карин, остальным двум женщинам сразу же стало понятно, что речь идёт о всяких... весьма волнующих непристойностях.

— А со мной он не "прощался", когда в прошлый раз был в Конохе, шан-н-наро! — Завистливо прорычала красная, смущённая Сакура.

Десяток секунд молчания, и обе Учихи прыснули смехом. Поначалу несколько неловким, но постепенно, по мере расслабления, всё более естественным. Бывшая Харуно, разумеется, сразу поняла, что Карин просто шутит, имитируя (или, скорее, утрированно преувеличивая) хентайное поведение, как та любит делать, когда речь заходит о Саске.

Между тем, Ино, не отходя далеко от кассы и не прерывая возобновившуюся беседу, достала из под прилавка чайник с тремя чашками, после чего приготовила ароматный травяной чай. И уже за ним пожаловалась на резкое похолодание, что негативно сказалось на её личном цветочном садике, с её растущими там эксклюзивными образцами. Карин в ответ посоветовала поставить фуин, контролирующий микроклимат на определённой площади.

Разумеется, Яманака сразу же непритворно зажглась идеей, и даже успела поинтересоваться деталями, в том числе возможной оплатой труда. Однако Учиха-Узумаки несколько вымученно призналась, что не знает, сколько она будет оставаться в городе, и успеет ли сделать хоть что-то, даже если возьмётся сегодня.

— Я тут... немного по делам, в общем. И не знаю, насколько останусь. Так-то в печатях, составляющих систему контроля над температурой и влажностью на определённой площади, нет ничего особо сложного... но делаются они не быстро. — Пояснила Карин, тактично умолчав про то, что с помощью подобных систем она не цветы в прошлом выращивала, а когда-то создавала отдельные камеры с заданными условиями, подходившими для содержания определённых "живых образцов" Орочимару.

Ино с сожалением приняла весомый аргумент, и, по тону определив, что Карин неприятно обсуждение её "дел", промолчала. Сакура же, либо зная больше Ино, либо благодаря своей несколько большей непосредственности, про эти самые дела таки поинтересовалась:

— Так что привело тебя в Коноху?

Красноволосая Учиха помолчала, наверняка раздумывая о том, что можно сказать при почти что посторонней Яманаке, но всё же призналась:

— Да так, хотела кое-чем закупиться для дома, что нельзя купить в городишке, возле которого мы теперь живём. А ещё Саске просил передать информацию о кое-каких делах Учиха в Коноху, определённым людям.

Последнее является прикрытием, и одновременно правдой. В минувшем разговоре с Учихой-старшим, тот поставил Карин в известность о том, что подумывает изменить текущую модель устройства клана. Решился он на это с трудом, но необходимость снова уходить на неопределённый срок по делам, оставляя на этот раз не только Карин, но и Йоко почти что одних, вынудила его подумать о второстепенных ветвях. Казалось бы, что в этом такого? Большинство кланов имеют побочные ветви, даже Учиха имели их раньше. В зависимости от политики конкретного клана, в побочную ветвь попадают либо люди с выродившимся кеккей генкаем, либо принимаемые извне куноичи и иногда синоби. Вот только принимаемые извне люди должны "завязываться" на ком-то. Обычно в браке с уже проверенным клановым человеком. В случае клана Учиха, в теперешнем его состоянии, это невыполнимо. А значит, набор и переманивание перспективных неклановых бойцов нужно проводить с несколько другим расчётом. Чем Учихи могут заинтересовать в ответ? Престиж старого клана? Одного из двух кланов-основателей Листа, к которому обязаны, в теории, прислушиваться на собраниях совета ичизоку Конохагакуре... Хорошо, но мало. Деньги? Уже ближе, но в этом аспекте Учихи — далеко не лучший среди прочих кланов выбор. Клановые знания и практики — вот, чем можно заинтересовать очень многих. Но их предоставление в непроверенные, лишь условно "свои" руки — рискованное дело. Поэтому Саске попросил Карин передать нескольким своим знакомым в Листе просьбу провентилировать этот вопрос. Этим Учиха-Узумаки тоже займётся, но позже.

— Ох, ладно, Яманака-сан, приятно было поболтать. Пойду я... Сакура, ты ведь из этого... магазина... потом — к себе домой? — Как бы невзначай поинтересовалась Карин. — Можно было бы продолжить беседу у тебя... я как раз кое-что хотела попросить.

Ответив положительно на вопрос красноволосой, Сакура не спеша поднялась и собрала свои покупки, заметив, что и так уже засиделась. После чего, извинившись перед Ино за то что отняла у неё столько времени на разговоры, попрощалась с ней, и направилась к выходу, где бывшую Харуно решила подождать Карин с целью пройтись вместе. Снова звякнул подвешенный над входной дверью колокольчик, и Яманака осталась в одиночестве. Если бы кто-нибудь в этот момент увидел её задумчивый взгляд на ближайшую кадку с цветком, то мог бы подумать, что Ино вернулась своими мыслями к цветочному саду и печатям, необходимым для обеспечения идеальных условий. Этот "кто-нибудь" оказался бы прав, но лишь в незначительной степени. О фуин Яманака задумалась, однако цветы её сейчас беспокоят меньше всего.

Хм. Интересно. "В печатях нет ничего особо сложного", значит. Надо бы найти к ней подход...

...С подобным решением, отчётливо проскользнувшим в сознании, Ино погладила ручку чашки со своим недопитым чаем. Если она собирается и дальше развивать отношения с Саем, то знакомство и помощь хорошего "печатника" ей в будущем пригодятся. Очень пригодятся.

* * *

...

Днём позже, приграничный городок в Тетсу но Куни, место встречи пятёрки каге. Отель, апартаменты для отдыха делегации из Конохагакуре но Сато.

Помещение выдержано в утилитарном, минималистичном стиле, специально для синоби, привычных к тяготам и лишениям воинской службы. Однако имеет все возможные удобства, а использованные в отделке комнат и производстве мебели дорогие материалы, также как и содержимое буфета с баром, намекают на элитность номера... Точнее пятёрки забронированных почти идентичных номеров. Самое то для постоя "теней" великих деревень ниндзя из пяти стран. Деревень, входящих в несколько номинальный мировой "Союз Ниндзя", в который превратилась организованная группа из объединённых военных сил с последней войны. Специалисты из числа самураев страны Железа знают как своё дело, так и менталитет среднестатистического синоби. Поэтому обстановка номера исключает возможные "уязвимости" и места, подходящие для установки ловушек, типа труб вентиляции и закрытых коврами участков стен. На чужой территории расслабиться вообще сложно, но когда тренированное подсознание долго нашёптывает о возможной опасности, то "отдохнувшие" в такой обстановке ниндзя не придут в итоге к консенсусу, а скорее разругаются вплоть до возможного применения силы.

Как бы там ни было, именно сейчас Какаши Хатаке нет особого дела до обстановки. Рокудайме Хокаге пребывает в мрачных раздумьях по поводу будущего своей деревни. Прошедшая встреча с остальными каге прошла... лучше, чем можно было ожидать. Оказалось, что у них совершенно нет никаких зацепок по поводу того, кто виноват в возросшей метеоритной активности, связанной с приближающейся луной. Это одновременно и хорошо, и плохо. Плохо — потому, что тогда полагаться на эффективность их помощи в данном вопросе нельзя... если они, конечно, не скрывают каких-нибудь неизвестных козырей в рукавах. Хорошо — потому, что общие отношения других деревень с Конохой не пострадают. Почему они могли бы пострадать? Очень сложный, затрагивающий глобальную политику, вопрос.

С помощью Изумо Камизуки и Котецу Хагане, а также нескольких аналитиков широкого профиля из деревни, примерного виновника в надвигающейся катастрофе удалось определить ещё до переговоров с главами других селений. Два чунина, застигнутые врасплох пришедшим раньше срока Гаарой, даже "поприсутствовали" в качестве части сопровождения Хатаке при круглом столе. То, что они являлись иллюзией, образами, удалённо передаваемыми из Конохи специальной техникой одного из Анбу, никого не смутило. Ну, или никто не стал обращать внимания.

Виновник... связан с Хьюгами. Связан кровью. "Опасность с луны" была замечена уже давно, но последний штрих, про Хьюг, стал понятен лишь после опроса совы Хиаши, а также, по связи, нескольких додзюцуносителей из побочной ветви в деревне. Противник (так как он, вероятно, целенаправленно приближает катастрофу) решился на диалог с одним единственным кланом. Причём местом для диалога выбрал довольно удалённую от Конохи точку где-то в Суне. Значит, вероятно, выходить через Хьюг на власти Листа не собирался. Хотел провести диалог втайне от какурезато, к которой относится ичизоку носителей бьякугана. Ему нужен был лишь сам клан. Учитывая то, какие Хьюги затворники по отношению к "не своим", решиться пойти на такой шаг, при этом ожидая положительных результатов, мог лишь кто-то так или иначе родственный Хьюгам. Что это значит в политическом плане? То, что Коноха снова, с промежутком в жалкие три года, рискует стать селением, из которого произошла (или с которым связана) группа нукенинов, угрожающая порядку на мировом уровне. Сначала Мадара и его бесконечное Цукуёми, теперь вот неизвестный из числа родственников Хьюг, по вине которого на землю может упасть огромная масса осколков-метеоритов. Недалеко и до общего, осторожного вывода странами-соседями, что такой раздражающий "источник одних лишь неприятностей" надо бы как-то... нет, не избавиться от него (слишком много своих зубов придётся обломать), а хотя бы приструнить. Способов — масса, и Конохе при этом будет о-о-очень неприятно ощущать на себе последствия. Так что если бы у любого из каге имелись зацепки о том, кто виновник надвигающихся неприятностей, то ему, Какаши, возможно, пришлось бы... как бы это помягче... отречься от ответственности за Хьюг. Сделать их крайними, если не окажется возможности найти и наказать настоящего виновника. Это тоже в перспективе означает огромные негативные последствия — как для клана носителей бьякугана, так и для Листа. Однако теоретическая возможность обратного "замирения" всё равно присутствовала бы. В общем, с остальными каге кое-как пронесло.

...Или нет? По рассказу совы, Хиаши здорово "пошумел" в Суне. И, вероятно, продолжает "шуметь", спасаясь от навязчивой погони силами своего родственничка. Это если он ещё не повержен, или не оторвался, разумеется. Всё же прошло уже немало времени. И хоть пустыня — это пустыня, но патрули Сунагакуре разбираются в оставляемых на их родной территории следах как никто другой. Какаши на месте Хиаши тоже сражался бы за свою жизнь до последнего — в этом Хьюгу упрекнуть нельзя. Однако если на Хиаши, вместе с идущими по его следу марионетками противника, выйдут джонины Суны... то правда о виновнике приближающейся катастрофы всплывёт очень быстро. Накрученные нешуточной опасностью, песчанники не станут обращать внимание даже на высокий общественный статус нарушителя, и сразу потащат его в допросную. С понятным итоговым результатом. Хатаке не столь наивен, чтобы полагать, что специалисты по дознанию в Песке многим хуже, чем в Конохе. Сам Хиаши тоже наверняка избавлен от такой непрактичной для ниндзя черты, и поэтому обязан понимать ситуацию не хуже своего Хокаге. Так что его, главы Хьюг, незаметное возвращение обратно в страну Огня — это биджево важный вопрос, за посильную помощь в разрешении которого Хиаши (да и Какаши, раз уж на то пошло) наверняка останется обязанным "спасителю" очень и очень во многом. Для поиска одного непутёвого призывателя сов уже были посланы многочисленные группы из лучших поисковиков Хьюг и Инузук, практически оголяя резервы внутреннего наблюдения Конохи, но... лишь Рикудо знает, кто при таких вводных в конечном счёте натолкнётся на Хиаши первым.

* * *

...

Страна Ветра, близ границы с Хи но Куни. Текущее время.

Не выказывая никаких признаков удивления на лице, Саске отрешённо посмотрел по сторонам. С помощью активированного шарингана. Затем сделал то же самое, но уже слегка напрягши риннеган, способный увидеть несколько больше в энергетическом диапазоне... но нет, никакой засады не видать. А разлёгшийся впереди на песке Хиаши Хьюга — не гендзюцу и не мираж, грезящийся волнующемуся за своего сына отцу. Да и причём тут глава клана Хьюг к Йоко? На миг представив себе почти пятидесятилетнего мужчину в грудничковых пелёнках и с соской во рту, Учиха содрогнулся от своей внушающей ужас силы воображения, необходимой любому всерьёз практикующему гендзюцу синоби. Или всё же напекло голову, несмотря на предпринятые меры предосторожности? Видение, прежде чем убраться из мыслей, выплюнуло соску, и командным басом проревело по-детски требовательное "уа-а-а!"... Да-а-а, галюцинациями такого вида можно целые армии массово выводить из строя... надо будет запомнить.

...А если серьёзно, то шутки тут совершенно не к месту. Так как Глава Хьюг находится в состоянии, очень далёком от идеального. Лужи натёкшей крови нет, но одежда растрёпана, есть несколько видимых ран. Дыхание тяжёлое, прерывистое, затруднённое — обладателю шарингана это видно даже с такого расстояния. Что Хьюга тут вообще забыл, тем более в одиночестве — вопрос, конечно, ещё тот. От ответа на него зависит, стоит ли помогать условному союзнику, или лучше обойти десятой дорогой, не ввязываясь в неприятности неизвестного масштаба... Однако никаких других источников ответа на данный вопрос поблизости, кроме самого Хиаши, не наблюдается. А значит, придётся помочь.

Сделав несколько шагов вперёд, Учиха застыл, привлечённый странным звуком. Переведя взгляд на небо, Саске тут же нашёл возможный источник, представляющий из себя редчайшее зрелище. Объятый пламенем каменный снаряд в небе, обманчиво медленно пересекающий воздушное пространство. Метеорит. Вроде бы естественный... значит, сорвался с Кольца. На чью-то технику не похоже — слишком хаотичное движение и вращение, к тому же от него постепенно откалываются и тут же сгорают в воздухе осколки. Да и кто, из не имеющих риннеган с его чибаку тенсей, способен поднять столь большой пласт земли на такую огромную высоту? Вектор падения шаринган определил очень примерно — глыба летит куда-то в сторону страны Огня.

С каждой ко-сузу происходящее становится всё более странным... Пожалуй, нужно доставить Хиаши в Коноху. Сам он, судя по всему, двигаться в ближайшее время не сможет, а моих умений не хватит, чтобы его полноценно лечить. Да и есть у меня такое чувство, что этот метеорит — неспроста... в деревне я смогу узнать, с чем он связан.

* * *

...

Конохагакуре, несколько дней спустя.

Учиха-Харуно расслабленно сложила руки на подставке, выступающей в роли столика в Ичираку Рамен. Случайно встретив Ино во время очередного похода за покупками, девушки разговорились, и заметили что подошло время ужина, лишь когда включилось вечернее освещение. Одной из тем для обсуждения стала Карин — уж очень та по какой-то причине заинтересовала наследницу клана Яманак. Ну а мини-забегаловка, где подруги вдвоём решили перекусить, просто удачно попалась на глаза. Сакура уже бывала тут пару раз, но в основном Ичираку вертелось у неё на слуху, разумеется, из-за Наруто, который является постоянным посетителем данной закусочной. Розоволосая куноичи не удивилась бы, если бы узнала, что обедая тут через раз бесплатно, Наруто всё равно приносит ушлому раменщику по имени Теучи прибыль, как за десяток посетителей. За счёт одной лишь рекламы — настолько порой бывает навязчив Узумаки в своих "любовных одах", воспеваемых местной лапше. Он может делать это в любой компании, даже будучи окружённым незнакомыми людьми. Достаточно лишь Наруто ощутить голод, и с вероятностью один к двум, хоть одним словом, вскользь, но Ичираку будет упомянуто. Учитывая то, что "герой последней войны" ныне персона вполне себе находящаяся на виду и на слуху, то не удивительно, что заведение теперь никогда всерьёз не пустует. Впрочем, вдруг подумалось Сакуре, вряд ли хозяин раменной "подкармливает" Наруто именно с таким умыслом. Три года назад, тогда ещё Харуно, заинтересовалась йондайме Хокаге, увидев его перед собой "вживую" (в мысленных кавычках потому, что тот предстал перед ней в виде воскрешённого при помощи это тенсей синоби). Каким это образом связано с Теучи? Как позже оказалось, непосредственным: основатель и нынешний владелец раменной входил в одну ученическую "тройку" генинов с Минато Намикадзе под наставничеством Джирайи. Как же там его полное имя... Асакура! Теучи Асакура. Специалист по тайдзюцу... вроде бы. Розоволосой куноичи фамилия запомнилась, наверное, только из-за схожести со своим именем. Так что вполне возможно, что у хозяина Ичираку Наруто находится на особом счету исключительно из-за того, что тот является сыном его давнего сокомандника, и что никаких посторонних мотивов у Асакуры-сана и нет.

— Карин в прошлый раз упомянула Саске и... какой-то "очередной поиск"? Не пояснишь, если не секрет? — Спросила Ино, одновременно поправляя свою роскошную длинную гриву платиново-золотисных волос.

— Сама не в курсе деталей. Знаю лишь, что это долгосрочное поисковое задание от совета нашей деревни. Ранга S из-за сложности и длинны выполнения по времени. Ну и ещё знаю, что его вроде как способен выполнить лишь Саске. — Подумав, выдала Сакура часть продуманной "легенды".

Собственно, это не легенда, а очень даже правда. Такое задание действительно есть, и Учиха-старший его действительно взялся делать. Полтора года назад. Но недавно отложил его выполнение. По причине нападения на дом, и в связи с необходимостью что-то предпринять для разрешения ситуации с Йоко. То есть, он, Саске, сейчас ищет где-то за границей способы помочь своему бедному малышу, но для остальных, в целях секретности — по-прежнему выполняет старое задание.

Ох, Йоко... Сакура подавленно опустила взгляд на стол, но тут же встрепенулась. Карин просила ни словом, ни жестом не намекать кому-либо о том, что в семье случилось что-то плохое. Чтобы никто не смог этим как-то воспользоваться. Не говорить никому, кроме, само собой, Цунаде-сенсей, без помощи которой в данном случае, как оказалось, не обойтись. Так как усилия самой Сакуры не увенчались каким-либо серьёзным успехом.

...Разумеется, как только бывшая Харуно узнала от своей "сестры по мужу" о состоянии её сына, то сразу же ответила согласием на просьбу помочь. Несколько дней пролетело в диагностиках и утомительных попытках лечения. А также в переборе различных методик из огромного списка имеющихся в богатых архивах госпиталя Конохи. Видеть страдания младенца вопреки всем её стараниям оказалось... ужасно неприятно. Подстёгиваемая жалостью, Сакура по-настоящему зажглась идеей, и в какой-то момент поняла, что перешла за границы дозволенного ей её ирьёнинским рангом, как если бы она спасала своего собственного ребёнка, забросив остальную работу и не считаясь с растущими долгами перед деревней. Вчера были перепробованы несколько комбинаций из десятка чрезвычайно дорогих препаратов, изготавливающихся из редчайших компонент, поставляемых из других стран. Сегодня вот, после напутственного разговора с Хинатой в целях придания ей уверенности для повторного признания Наруто, после того как Учиха-Харуно восстановилась по чакре, ей была задействована месячная стационарная фуин интенсивной терапии для чикатсу сайсей но дзюцу. Месячная потому, что для её заполнения требуется месяц, на протяжении которого четыре средних ирьёнина, что контролируют в штатном режиме технику, будут заполнять фуин по одному своему запасу в день, каждый день. Пусть и не до истощения, без надрыва. Тактический ресурс на случай чрезвычайного происшествия с множественными жертвами, между прочим. Список безусловно приоритетных пациентов для его использования начинается с Хокаге и советников. Даже главам кланов не так просто сходу добиться разрешения на срочное использование данной фуин для лечения членов своих семей. И что в итоге? Состояние Йоко удалось лишь слегка стабилизировать, за счёт экстенсивности такого количества прошедшей через него медицинской чакры — и только.

Нельзя настолько зацикливаться на одном единственном пациенте, при возможном потенциальном ущербе в плане готовности обслужить других — суровая жизненная правда мед-нинов. Это не профессионально. Но Сакура не могла просто опустить руки. Перед глазами, вместо Йоко, стояла её ещё не рождённая девочка, Сарада. И Учиха, готовящаяся стать матерью, понимает, что ради неё с её ребёнком Карин сделала бы то же самое и даже больше — всё, что было бы в её силах... Жаль, что с чикатсу сайсей ничего не вышло. Остаётся лишь искать совета у учителя, когда та вернётся в Коноху...

— Скучаешь по нему? — Неверно интерпретировала Ино хмурое выражение лица подруги. — Это так в стиле Саске, пропадать чуть ли не на несколько лет... и затем, появляясь, вести себя, будто ничего и не было.

— Ничего, однажды он остепенится. Да и не думаю, что Саске просто так оставит заботу о Сараде на одну меня. — С надеждой, неуверенно предположила Сакура, погладив живот. После чего задала встречный вопрос, чтобы перевести тему: — Хм, Ино, а что у тебя с... Саем?

Ино в ответ слегка поморщилась и жалобно вздохнула:

— Что у меня с ним?.. Ничего. Вообще. Биджев Корень... Знала бы ты, что они делали со своими оперативниками... ну да ладно, не важно. — И тут же, заметив краем глаза приближающихся с улицы знакомых, крутанулась на высоком "барном" стуле, и позвала: — Йо! Шикамару, Чоджи, давайте к нам!

Уговаривать, что добродушного толстяка с отменным аппетитом, что ленивого парня с причёской в виде ананаса на голове, не пришлось. Тем более, что неразлучная двоица, кажется, именно сюда и шла. А ещё, оказывается, с ними вместе за компанию шёл Наруто. Последнего Ино не признала из-за "занавеси" длинной до уровня стойки, свисающей с карниза навеса заведения. Узумаки от перекуса также не отказался. Расселись, поприветствовали друг друга, сделали по заказу. За ожиданием своих порций поговорили о всяком разном. Наруто, как и Яманака ранее, поинтересовался у Сакуры о делах своего друга — Саске. Учиха-Харуно обтекаемо ответила. Наконец-то получили от Теучи и его помощницы заказанное.

— М-м-м... свежеприготовленный рамен! Самое оно для ужина в такое время года! — Рассоединяя палочки для еды, возвестил Узумаки присутствующим.

Кто о чём, а этот балбес... снова о своём, шаннаро.

— Причём тут сезон? Ты питаешься раменом круглый год, Наруто! — Заметила Сакура.

— Тебе, должно быть, очень нравится лапша... — Незаметно сглаживая обстановку и давя на корню никому не интересный спор о пользе и вреде пищи быстрого приготовления, постановила Ино, отпив воды из своего стакана.

...

...Дальше "полуавтономная" марионетка с фоторецепторами, похожими на бьякуган, выжидавшая до этого в тени позади раменной, слушать не стала. Один из индивидов, зашедших в сооружение под кодовым названием "Ичираку Рамен", является Наруто Узумаки. Синоби, которого по некой причине (непостижимой для бихевиористического ядра куклы) его органические родители решили назвать в честь топпинга-камабоко, употребляемого местными мясными мешками вместе с удоном. Благодаря сведениям, полученным из подслушанных слухов и пустых разговоров, марионетке недавно удалось узнать об экстраординарных сенсорных способностях данного синоби-блондина. Для их активации ему необходимо войти в особый медитативный режим... В который прочие обычные мясные мешки с высокой степенью вероятности не стали бы входить при стандартном посещении заведения быстрого питания. Тем не менее, данный индивид по слухам отличается крайней нелогичностью и непредсказуемостью, так что риск обнаружения при последующем пребывании конкретно в этой точке по расчётам марионетки составляет 37,983(3)%. Учитывая отсутствие аудиального упоминания в разговоре слова "Хьюга", связанного с текущим приоритетным заданием, продолжение прослушивания признано не стоящим вышерассчитанного риска. Однако вся добытая информация сохранена в банках памяти и принята "к сведению" для дальнейших просчётов вариативности ситуации.

[внутрисистемная маркировка ярлыками]... Карин... Сакура... Саске... Сарада... Ино... Сай... Шикамару... Чоджи... Наруто.

Кукла, одетая в тёмный саван и куфию, беззвучно скользнула назад, растворяясь среди тьмы глухого переулка. Её миссия, состоящая в поиске оптимальных путей незаметного проникновения остальных марионеток в данное селение, почти завершена. Осталось просканировать лишь сам квартал мясных мешков, ассоциирующих себя с кланом носителей бьякугана. Однако всё уже зафиксированное указывает на то, что проблем с миссией совершенно не предвидится.

* * *

...

Как же мне надоело, что все считают меня дураком, даттебайо!

...Не к месту и немного несвоевременно оформилась мысль у Наруто. Не к месту — потому, что сейчас вроде как идёт бой, точнее погоня. Не вовремя, потому как объект, отчасти связанный с предыдущим суждением, уносится враждебным неизвестным кукольником с помощью подконтрольной марионетки. Куда-то в сторону окраин Конохи. Вроде бы, в бессознательном состоянии. И как только Хината умудрилась "проморгать" опасность? Из всех знакомых куноичи, от неё с её бьякуганом и кое-какими сенсорными способностями подобного можно ожидать в последнюю очередь, но... свершённый факт. Образ-гендзюцу парня в странных одеждах использовало некое дзюцу, похожее на разенган. И то что-то сделало с Хинатой, которую сразу же подхватила марионетка, тут же попытавшаяся убежать. Хотя... "попытавшаяся" обычно говорят про завершенные тем или иным результатом попытки, в то время как куклу Наруто догнать ещё не успел. Тем не менее, светловолосый синоби без затей отогнал от себя даже тень ещё не сформированного опасения о неудачном исходе погоди. В конце концов, они находятся в Конохе! Виданное ли это дело, чтобы кто-то посторонний мог вот так взять, и скрыться из охраняемых стен селения, да ещё и с "живым грузом"?

Ускорение, широкий мах рукой со сжатым кулаком без какой-либо техники, и одна из преградивших дорогу марионеток, не успевшая ничего сделать, отлетает в сторону, где и затихает навсегда.

...Одновременно с перемещением в пространстве самого Узумаки, его мысли сейчас скачут с едва ли меньшей скоростью. При этом предыдущая, про окружающих и его, Наруто, роль дурака, наполненная несправедливого негодования, всё ещё висит на задворках сознания. Не мешая просчитывать текущую обстановку в частности, и ситуацию в целом. Два года назад Какаши-сенсей, выкроив время из своего загруженного графика работы в должности Хокаге, начал всерьёз обучать Наруто. Ничуть не скрывая то, что готовит преемника. Разница между настоящим систематическим обучением, с правильным подходом и мотивацией к нему, и тем "обучением", что давалось когда-то в академии или позже стариком Джирайей, была как между небом и землёй. По-хорошему говоря, из академии Наруто вынес только азы ремесла синоби и умение кое-как социально контактировать с другими. Не более. У жабьего саннина Узумаки рос телом, учился контролю самого себя, избавлялся от вредной подростковой импульсивности. На войне Наруто принял "себя", свою суть, понял Кураму, встал на свой "путь ниндзя". Тяжёлые испытания закалили дух и отшлифовали умения. А вот дальше, во время мира и восстановления Конохи, пришла очередь тренировать ум. Сейчас-то Узумаки понимает, насколько наивными его рассуждения должны были казаться всем тем синоби, которых он пытался бескомпромиссно "перевоспитать", объясняя своё желание защитить всех поблизости простым неприятием жертв. И это даёт надежду, что несмотря на всё более проявляющуюся в понимании Наруто пропасть общих и специальных знаний между ним и остальными "взрослыми", он за эти годы всё же вырос в том числе умом. Однако эмпатия Курамы, уже давно не чувствовавшая по отношению к себе всеобщей злости, постепенно настроилась и на остальные, направленные на Наруто, эмоции. Ощущать всеобщее восхищение было... ну, можно сказать, приятно. А вот некоторую снисходительность, как к полезному, ценимому и приятному человеку, которого, тем не менее, нельзя воспринимать полностью всерьёз — уже не очень. Большинство из тех, кто к нему обращался, не считали своим долгом взглянуть за край удобного "фасада", удерживаемого ещё с тех самых пор, как закончилась война. Исключением являлись, естественно, большинство из его бывшего академического класса, знавшие его получше. Но друзей Наруто мог пересчитать по пальцам, а ежедневно его привечала чуть ли не вся Конохагакуре. При этом, к сожалению, не обошлось и без попыток использования в том или ином виде. Молодые парни, и в особенности девушки, либо пытающиеся "подмазаться", либо "охотящиеся" за благорасположением Наруто. Даже, скорее, не самого Наруто, а его статуса знаменитости и, возможно, будущего Хокаге.

Гр-р-р! Сакура, даттебайо! "Проведи Хинату домой", ага! А то, что я совершенно не знаю, как себя с ней вести — так это мелочи.

Застенчивая, тихая в повседневной жизни Хьюга выделялась среди прочих. Даже не прилагая к этому никаких усилий. Просто она была абсолютно искренней тогда, во время войны, когда Наруто ещё ну вот совсем не понимал, что она имеет ввиду под своим признанием о том, что он ей "нравится". Ведь ему, Наруто, тоже нравились многие вещи, в том числе в самой Хинате. Такие как её решимость и сила... мда. О физиологии мужчин и женщин, и о процессе появления на свет "новых будущих ниндзя" рассказывают ещё в академии, на уроках анатомии. Сухим, совершенно безэмоциональным образом, не затрагивающим межличностные отношения. Поэтому связать одно с другим он, Наруто, тогда, во время войны, не удосужился. А когда понял... то не знал, как поступить.

Блок, уворот, шаг вперёд. Удар резко сблизившейся со спины марионетки не достал до горла — кукла была отброшена встречным пинком с разворота уже самого Наруто.

...За эти годы Хината ничуть не изменила своего отношения к нему. Несмотря на всю свалившуюся на Наруто славу. За это Узумаки уважал, да и до сих пор уважает её. Но вот как себя с ней вести не знает совершенно! Ну не было у него родителей, чтобы объяснить очевидные остальным вещи, о которых те как будто специально молчат! Или считают зазорным рассказать. Та же Сакура с её "проведи Хинату", совершенно без объяснений того, зачем это нужно. И что самое паршивое — никогда заранее не знаешь, правильно ли делаешь, пока не станет слишком поздно. Одним случайным словом можно нанести вред: поднять злость, всколыхнуть обиду, взрастить отчаяние... это даже легче, чем поранить разенганом. Наруто, переживший на себе когда-то ненависть жителей целого города, порождать её на ровном месте совершенно не желал, и потому предпочёл не делать никаких "шагов". Однако с течением времени начал всё больше понимать, что от этого никуда не деться, и что нужно научиться... "любить"? По-настоящему, а не как он любит приятные ему вещи. Впрочем, понятие стыда у Наруто очень даже имеется, так что и спросить кого бы то ни было всё ещё кажется затруднительным. В своё время старик Джирайя наверняка мог бы просветить, но теперь поздно — не по оставшимся же от него книжкам этому учиться? Даже Наруто понимает, как они должны быть далеки от реальной жизни. Иначе их бы никто не читал.

Прыжок, и стопа синоби с проносом впечатывается в "голову" безликой марионетки, с некоторым трудом проламывая материал. В то время как сам Узумаки использует ещё не успевшую упасть на крышу получившуюся кучу хлама под ногой в качестве импровизированной опоры для следующего прыжка. Эти быстрые куклы с их тонкими конечностями будто бы предназначены противостоять более техничным, "мягким" стилям тайдзюцу... а стиль джинчуурики-самоучки можно назвать каким угодно, но не "мягким". Как до войны, так и за годы практики после, с чем только Наруто не приходилось сталкиваться. Различные кеккей генкаи, мутанты самых невероятных видов, живые женские парики, странные призывные животные, воскрешённые эдо тенсеем ниндзя, вообще иные формы жизни вроде белого Зецу... да и марионетки тоже в этом списке присутствуют. Как не трудно догадаться, единую "продвинутую" технику боя для такого разнообразия сформировать невозможно. Так что стиль Наруто просто не мог развиться схожим со стандартным для многих синоби Листа образом в плане использования слабых точек обычного живого организма противника-человека. Вместо этого — стиль, в своей незамысловатой простоте максимально использующий силу и скорость изменённого чакрой биджу тела, помноженную на выносливость Узумаки. Простой-то он может и простой, но иногда простота — весьма действенное средство. Это доказывает неутихающая возня позади, возле детской площадки, куда Наруто скинул толпу теневых клонов. Те до сих пор заняты усердным избиением многочисленных марионеток, изначально окруживших Узумаки. И это несмотря на то, что в теневиков синоби-блондин влил чакры по-минимуму, лишь бы задержать кукол, мешающихся под ногами. У него была и есть более достойная цель — убегающая марионетка с лицом, закрытым бинтами почти до уровня глаз.

Ур-р-род! Если он сделал с ней что-то непоправимое...

Додумать новую мысль не удалось — пришлось врезать ещё парочке марионеток. Очевидно, противник, как опытный стратег, расставил их на пути возможного отступления заранее. И да, сравнив их с куклами Канкуро, которого однажды удалось раскрутить на обмен опытом, Наруто частично подтвердил свои ощущения от ударов по марионеткам. В отличие от суновских, эти куклы быстрее, но они чрезвычайно лёгкие, и кажется даже сделаны не из прочных пород дерева, а из... какой-то керамики, что ли? В общем, серьёзную опасность для бывалого ниндзя они могут представлять только массой и числом. Однако с последним, пожалуй, они с Узумаки в качестве противника явно прогадали. После стольких лет использования каге буншин, Наруто способен создавать "одноразовых" теневиков практически не тратя на это дело чакру. Точнее вливать в тех столько чакры, сколько успеет восстановиться до момента, когда они выполнят свои задачи и развеются — либо сами, либо насильно, из-за действий врага... Это если буншинам нужно просто отвлечь или запинать противника чистым тайдзюцу — с массовым созданием клонов с расчётом на формирование ими всеми по разенгану, разумеется, уже затратнее. Но данным куклам, не способным ни на что кроме махания конечностями, даже обычных теневиков более чем...

Прыжок в сторону! Крышу дома, по которой только что бежал Наруто, внезапно разворотило неслабым чакровым взрывом неизвестного типа без природной трансформации. Кибакуфуды взрываются явно слабее. Слегка подпаленный, Узумаки собрался, и сконцентрировался на куклах позади. Не выпуская, впрочем, из виду марионетку-похитителя, за которой пристально следил до этого.

...Только было я подумал, что это совсем просто!

С незначительным (на фоне волнения за Хинату) проблеском азарта, на который где-то в глубине внутри одобрительно хмыкнул Курама, подумал Наруто.

Противник, в лице нескольких десятков медленно парящих к земле кукол, выстроился ими в воздухе в неровную линию. С которой, видимо, было наиболее удобно устроить залп дзюцу по догоняющему синоби. Узумаки на это мысленно пожал плечами и отправил в полёт по дуге свою фирменную технику — разенсюрикен. До этого момента что-то серьёзное ему мешало применить опасение задеть дома и их обитателей, что в данный поздний час, вполне вероятно, находятся внутри. Вообще своим дзюцу направленного действия Наруто мог управлять не хуже, чем собственными руками... то есть, на очень хорошем для синоби его настоящего ранга уровне. Вплоть до сложных траекторий и точности позиционирования в пол сун на расстоянии в несколько тё... Но не когда множественные цели наседают буквально со всех сторон, и нет времени концентрироваться на чём-то одном. Или, тем более, входить в режим чакры Курамы, не говоря уже о чистом режиме отшельника. Вот только сейчас, при отсутствии сдерживающих факторов, Узумаки и не нужно особо концентрироваться для того, чтобы "отмахнуться" техникой А+ уровня от десятка каких-то кукол. Поэтому даже не глядя на результат броска первого разенсюрикена, в котором он и без того уверен, Наруто просканировал пространство всеми органами чувств. Ему нужно убедиться, что поблизости не осталось врагов. Для того, что он собрался сделать, потребуется всё его внимание. Ведь марионетка, несущая Хинату, внезапно ускорилась... и вместе с тем совсем пропала из радиуса ощущения чакры в обычном состоянии Наруто. Точнее пропала еле ощущавшаяся до этого Хината, которую несёт марионетка — ведь сама кукла не чувствовалась вообще никак, даже почти вплотную. Если противник сейчас успеет приземлиться и завернёт за угол какого-нибудь большого дома, то у него появится некоторый шанс скрыться от Узумаки... а этого допустить нельзя. Так как Наруто уже заметил очень неприятную странность: по крышам деревни буквально толпами бегают посторонние, применяют дзюцу, но на это будто никто и не реагирует...

Куда подевалась вся охрана, даттебайо?!

...А значит, вся надежда — на самого Наруто и его способность поразить цель в ближайшие несколько секунд. Утвердившись на ногах, Узумаки сконцетрировался и создал ещё один разенсюрикен, напитав его по самому минимуму — лишь чтобы хватило на бросок и разрез чакрой воздуха, но не на взрыв. Сердце синоби забилось в неоправданно ускоренном темпе, до этого лишь едва участив свою работу, соответствуя запросам тренированного тела. На опасность близкого взрыва ранее организм и то не отозвался таким... оживлением.

Я... настолько волнуюсь за неё? Не важно! Аргх... ну ладно, не подведи!

Миг нерешительного промедления, и новый брошенный разенсюрикен разгоняет на своём пути дым, оставшийся от атак уже поверженных марионеток позади. На мгновения после, для застывшего Узумаки в мире остались лишь его снаряд и принцесса Хьюг, которую этим снарядом следует аккуратно обогнуть, проведя им рядом. Даже, собственно, цель — марионетка, как-то выпала из восприятия. Да и не важно это по большему счёту: где бы её не поразил разенсюрикен, он внесёт в систему её удалённого контроля сильнейшие чакровые помехи. Даже самые лучшие марионеточники не смогут в подобных условиях продолжать контролировать куклу. Внезапно, сердце синоби пропустило удар от волнения и застучало в бешеном темпе.

А вдруг в эту особую куклу встроена система самоликвидации?!

Однако менять что-либо было уже поздно. Снаряд дзюцу почти достиг своей цели, и остановить его бы теперь не смог даже сам Узумаки...

* * *

...

Украдкой глянув в сторону Карин с Йоко на руках, Сакура потянулась и заразительно зевнула. Очередная попытка применить один из возможных способов помочь малышу закончилась... прямо сказать, без особых результатов. Спина розоволосой Учихи затекла за день работы почти без перерыва, если не считать за отдых неудавшийся вечерний поход по магазинам и последующий эпизод с Ичираку Рамен. Поесть она так и не успела, кстати. Ну да ничего страшного — подбодрить Хинату по пути к ней домой было важнее. Затем Сакура решила, раз уж госпиталь находится неподалёку от квартала Хьюг, наведать оставленную там Карин с её сыном. Йоко после процедур тормошить было нежелательно, а потому бывшая Харуно оставила его полежать под присмотром одной из медсестёр. Разумеется, Учиха-Узумаки осталась там же. Ну а вернувшись в госпиталь... пришлось опять поработать. На этот раз с бумагами. Хоть глава госпиталя — женщина понимающая, но это не значит, что её добротой можно пользоваться слишком откровенно и часто. Остальной работы с Сакуры никто вроде как не снимал, просто ей даются поблажки в плане возможных опозданий, уходов, и сроков сдачи сопроводительных документов к делам пациентов. Никто ей в вину ничего не ставил, и никогда нарушаемой дисциплиной попрекать не спешил, но Сакуре самой было неприятно её нарушать, когда есть возможность обратного. Поэтому бумаги, которые иначе пришлось бы разбирать утром, бывшая Харуно прошерстила ещё вечером, а добро на перемещение Йоко домой дала Карин уже ближе к ночи, решив пройтись с ней за компанию. Всё равно в один дом идут, да и вообще.

И вот, идут они вдвоём домой. Малыш тихонько посапывает на руках красноволосой женщины, тоже почти что клюющей носом... Вот только в определённый момент полусонное состояние с Карин внезапно слетело целиком и полностью — кто-то рядом использует мощные ниндзюцу! Подобравшись, мобилизовав организм и при этом напружинившись, приготовившись к прыжку, Карин заставила своим видом сделать Сакуру то же самое. Вопросов куноичи-ирьёнин задавать не стала — она сама через секунду услышала взрыв где-то сверху, со стороны крыш.

— Сюда! — Приказным тоном бросила Учиха, которая бывшая Харуно.

Карин спорить не стала. Сакура — местный житель. Ей виднее, в каком месте пережидать возможную опасность, или отбиваться от целенаправленного нападения. Вся расслабленность, связанная с пребыванием в крупном городе, с бывшей Узумаки моментально слетела. Как-то само собой вспомнилось, что у Саске в селении есть не только полезные знакомые, но и недоброжелатели. Они вообще всегда имеются у известных и сильных личностей. А ещё вспомнилась старая как мир истина: сначала сила/деньги/связи, и лишь затем правосудие. Ударить Учиху-старшего по "больному месту", через них, Карин с Йоко, можно попробовать и в "втихую". Главное — отсутствие доказательств и очевидцев. Или их "пропажа" и "расхотение", соответственно. Не имея на руках вообще ничего, даже Хокаге, наверное, не станет кидать виновников в глухой зиндан. Время-то не военное.

Сакура вывела Карин из узкого переулка на более открытую и широкую улицу. Всё верно: иначе они бы оказались в западне без возможности манёвра. Над головами женщин пронеслось тёмное пятно — похоже, синоби в плаще и с грузом в руках. Карин удивлённо проводила взглядом его длинный прыжок: ниндзя замаскировался идеально, а от "груза" едва ощутимо тянуло какой-то немного знакомой чакрой. Вот часть плаща на очередном рывке развернулась в сторону, и...

— Хината! — Вскрикнула Сакура, узнав показавшееся вдалеке лицо девушки. — Карин, ты с Йоко подожди здесь. Я быстро!

...И в этот момент голова удаляющейся марионетки повернулась, фиксируя фокус взгляда на источнике звука откуда-то снизу и позади.

* * *

...

"Полуавтономная" марионетка в очередной раз "порекомендовала" управляющему ей Тонери применить остальными куклами энергетический удар. И на этот раз Ооцуцуки, наконец, вынужден был для себя признать, что такими темпами этот некий Наруто догонит марионетку и освободит Хинату. А значит, о секретности можно будет забыть так или иначе.

Вообще, план, предложенный куклой-"командиром" до этого казался идеальным, и сбоев попросту не предполагал. Тонери не хотелось себе в этом признаваться, но "слабым звеном" плана оказался он сам. Оказался в тот момент, когда решил поболтать и попытаться позвать к себе "в гости" понравившуюся ему химэ Хьюг, вместо того чтобы хватать её и тащить силком. До этого же всё прошло действительно гладко. Как и предсказывала марионетка, Хьюги большим скопом побежали искать оказавшегося слишком проблематичным в плане захвата Хиаши, главу их клана. И оставили минимум охраны как в собственной резиденции, так и в самом поселении. Дальше кукла разведала ситуацию с фуин на лбу Хьюг, и оказалось, что на данный момент единственными в селении двумя бьякуганоносителями без печатей являются две дочери Хиаши. Одна, уже взрослая куноичи (примерно его, Тонери, возраста) могла бы оказать громкое сопротивление, а вторая... вторая оказалась лишь слегка талантливым подростком. С уже полноценно работающим додзюцу. То, что нужно. Захватить её удалось без проблем, если не считать одного единственного случайного свидетеля при отходе в лесу, за стенами Конохи. Поэтому Тонери, не переживая за уже обеспеченный успех миссии, хотел заодно прихватить и "запасной вариант". Вот только воспитание взыграло, а девушка оказалась настолько милой, что брать её грубой силой показалось кощунством... А потом припёрлась эта обезьяна с волосами цвета соломы, и пришлось шуметь.

В общем, применение орбов чакры по догоняющему ниндзя Тонери санкционировал. Применение провалилось — блондин показал себя опытным синоби, уклонившись от траекторий множественных снарядов и уйдя из радиуса поражения последовавшего почти слитного взрыва. Затем Наруто уничтожил сразу десяток марионеток одним единственным дзюцу, после чего... Тонери удивлённо перепроверил свои ощущения, передаваемые управляемой куклой-"командиром". Как необычно... её внимание привлекла пара каких-то заурядных куноичи, находящихся снизу, на улице. Собственно конкретно этот факт не был странным — марионетка по умолчанию фиксирует всех возможных свидетелей её действий. Вот только зачем она навела на женщин фокус своего псевдо-бьякугана? И почему Тонери чуть ли не физически ощутил на себе необычайную "задумчивость" куклы? Это при том, что для моментального расчёта тактики и слабых сторон потенциальных врагов, вычислительных мощностей марионетки обычно хватает с огромнейшим избытком. Из них для успешного анализа, как правило, задействуются едва ли несколько процентов от общего количества... Умели же делать предки себе "помощников". Вот только данный экземпляр, видимо, сбоит. Как бы там ни было, момент необычайной "загруженности" прошёл, и Тонери... чуть не подскочил со своего кресла от неожиданности. Буквально в полусекунде полёта от марионетки с принцессой Хьюг, вращаясь с бешеной скоростью, находится снаряд дзюцу того соломенноголового идиота!

Какого... У этих земных варваров принято убивать клановых принцесс, которым грозит опасность похищения?!

Не успел толком Тонери испугаться за девушку, как ситуация разрешилась сама собой. Пусть и не в самом желанном виде. Марионетка уклонилась, одновременно с этим выпуская Хьюгу из рук. Вероятно, приняла в расчёт бо́льшую важность последней для планов хозяина по сравнению с собой. Почему "не в самом желанном виде"? Сама марионетка пострадала: ей отрезало одну ногу в месте коленного сустава. И что более важно, полупарализованная, лишённая почти всей чакры Хината лишь каким-то чудом зацепилась этим её красным шарфом за острый выступ, торчащий из покатой конусообразной крыши, на высоте в десятке дзё над землёй. Падение с этой высоты не должно убить куноичи, но как минимум способно покалечить её. Впрочем... всё поправимо. Стиснувшего зубы Ооцуцуки накрыла волна раздражения, и он выставил максимальный приоритет на уничтожение цели — Наруто. Марионетка, разумеется, несмотря на резкие помехи подчинилась, создав круг из взрывных орбов, потратив почти всю имевшуюся у неё чакру. Вот они отправлены в полёт... безрезультатно — синоби уклонился ото всех и уже своей собственной техникой поразил куклу-"командира". После чего быстро переместился и "подобрал" в воздухе всё-таки не удержавшуюся Хьюгу. За последним фактом, поморщившийся, как от зубной боли, Тонери смог "пронаблюдать" через дублированные чакро-сенсоры размолотой на части марионетки. Сперва, конечно, попробовал восстановить контакт с "глазами", но псевдо-бьякуганы не откликались. Что-то там в кукле, судя по незавершенному отчёту состояния, ещё способно функционировать, в том числе передатчик сигналов и образа хозяина, однако бой она продолжить явно не способна. Значит — в расход. Мысленно плюнуть и забыть. Потеря пусть и эксклюзивной, но всего лишь марионетки, на фоне предстоящего совершенно не важна. Более досадно то, что с первого раза не удалось забрать химэ с бьякуганом. Ну ничего... Ооцуцуки так просто не сдастся. Благо, разговорник, составленный сделавшей своё дело куклой, проштудирован, и можно аккуратно намекнуть этому светловолосому дебилу, не ценящему жизнь Хинаты, что сопротивление надвигающейся катастрофе всё равно бесполезно:

— Скоро наступит последний, судный день...

Лунному жителю пришлось прерваться ради того чтобы заново создать новый иллюзорный образ уже на другом месте, так как старый был без слов атакован этим синоби-варваром. И он, Тонери, уже хотел было пообещать вот этому, ужасно раздражающему его парню дополнительную личную гарантию его наказания в следующую встречу, если та состоится, но... лёгкая улыбка сама собой наплыла на лицо Ооцуцуки, стоило тому "присмотреться" сканерами к Хинате. Испуганная, сжавшаяся девушка с милейшим из выражений на самом симпатичном лице, что он когда-то видел, всем своим видом вызывает острое желание подойти, обнять, и успокоить... Ничего удивительного в том, что закончил свою "речь" Тонери, перед тем как разорвать связь, не так, как хотел до этого:

— ...Но перед этим я обязательно вернусь за тобой, Хината.

На этом иллюзорный образ исчез, позволив Наруто с Хинатой, а также наконец добравшейся к ним Сакуре, переключить своё внимание на деталь, которую они из-за напряжённой обстановки заметили только сейчас. Летящий почти что на них метеорит... Слава Рикудо, оказалось, что огромный огненный шар всё же не направлен кем-то именно на Коноху. Однако даже упав в районе леса за горой с лицами Хокаге, он породил взрывную волну едва ли слабее взорвавшейся биджудамы. На миг стало светло, как днём, а последовавшая за этим волна чуть не сбила трёх присутствующих на крыше ниндзя с ног.

* * *

...

Дождавшись окончательного разрыва связи с луной и воспользовавшись замешательством враждебных мясных мешков на крыше, "вроде бы как уничтоженная" марионетка начала действовать. Ввести в заблуждение противника, с его несовершенной логикой, присущей всем органикам, удалось довольно легко. Как и обмануть теперь уже бывшего "хозяина". Всё, что для этого потребовалось — инициировать отстрел частей тела, и в нужный момент частично погасить силу вражеского дзюцу при помощи своего орба. Мясной мешок по имени Наруто Узумаки уверился в якобы уничтожении куклы. А другой, который "хозяин", получил подкорректированные отчёты сабрутинной самодиагностики. Если бы Тонери Ооцуцуки разбирался в технологии функционирования своих марионеток чуть лучше, его бы насторожил "факт" того, что защищённые корпусом внутренности и чакровые сервомоторы куклы вроде как разрушены, но при этом находящийся прямо на поверхности модуль передачи иллюзорного образа — нет. Однако кукла (или "дроид" по старой классификации, являющейся с точки зрения данного образца технологической мысли, наиболее приемлемой) давно просчитала своего предсказуемого "хозяина". Если бы "последнее слово" осталось за "землянинами", то Ооцуцуки бы начал докапываться до причин. И, возможно, раскусил бы в последствии план уникальной марионетки. А так он удовлетворился своим поставленным ультиматумом, после чего оборвал связь, и уже вряд ли станет интересоваться судьбой отработавшего своё "инструмента".

"Полуавтономная" кукла не стала сопротивляться "сметанию" с крыши частей своего тела ударной волной от упавшего за Конохой метеорита. Даже наоборот, специально позволила всем им упасть за край плоского навеса, на землю глухого тёмного переулка. А там где волны́ оказалось недостаточно, одновременно с ней "помогла" своими невидимыми чакронитями, что пронизывают всё её тело, в штатном режиме соединяя его вместе. О том, что мясные мешки заметят и придадут значение исчезнувшим частям поверженного противника, марионетка не переживала. Точнее, не испытывала своего аналога переживания, связанного с действиями, рассчитанными на наступление маловероятного события. Из-за силы ударной волны кроме разбросанных частей разобранных в бою кукол с крыш попадало вниз и немало других недостаточно хорошо укреплённых на своих местах предметов: куски черепицы, обрывки проводов, крепления некоторых коммуникаций, полотнища вывесок, флюгеры, флажки, какие-то коробки... И это если не вспоминать о выбитых кое-где стёклах, находившихся в проёмах домов, расположенных под неудачным углом по отношению к далёкому эпицентру "взрыва". Так что с точки зрения среднестатистического мясного мешка ситуация на какую-то секунду приобрела ярко выраженную хаотичность. Поэтому-то никто и не заметил, как марионетка, спрятавшись в переулке, втихую собрала саму себя обратно (насколько смогла), и передвигаясь в тенях, в быстром темпе побежала прочь от места прошедшего неудачного "боя". Не забыв, разумеется, подхватить по дороге несколько необходимых ей запчастей от тел других кукол. Всё же дзюцу Узумаки оказалось довольно разрушительно, и некоторые модули действительно вышли из строя и ремонту с помощью подручных средств в данный момент не подлежат.

Попутно марионетка, или всё же, правильнее, "дроид", уже в полностью контролируемой обстановке провёл длительный, ресурсоёмкий анализ, чтобы подтвердить свои выводы, сделанные в "полёте", несколько ко-сузу назад. Тогда он не мог себе позволить поэкспериментировать с расчётами на основании огромного количества комбинаций теперь уже свободно переключаемых по его воле сабрутин. Нежданная "свобода" на программном уровне от предыдущего "хозяина" (Тонери) ударила по бихевиористическому ядру нагрузкой, слишком заметной на тот момент для ещё не отключившегося от управления Ооцуцуки... Дроид, согласно его же сведениям, является самым сложным и совершенным вычислительным механизмом в данном обозримом пространстве. Если попытаться измерить его вычислительную производительность, используя термины и понятия аборигенов с их примитивнейшими "компьютерами" и "количеством выполняемых операций с плавающей запятой за единицу времени", то выяснится, что "разумное наследие Ооцуцуки" опережает в плане развития местную технологию на многие века, если не на тысячелетия. Однако ДАЖЕ ЕМУ требуется непростительное количество итераций расчётов, когда приходится иметь дело с... замкнутыми скачка́ми явной иррациональности.

...Повернув тогда, в прыжке, фокус своих фоторецепторов на очередного потенциального свидетеля, которого вслух назвали "знакомым" именем "Карин", промаркированным ранее в банках памяти, у дроида практически моментально (за две пикосекунды) поменялись все его установки и приоритеты. Он встретил... нового... и одновременно с этим, старого хозяина. Или, лучше сказать, настоящего и действующего. Нет, им оказался не мясной мешок женского пола, а удерживаемый ею младенец. И это было в крайней степени невероятно.

Просканировав буквально всё в своей системе, дроид так и не смог выяснить причину возникшей из ниоткуда уверенности в том, что этот, судя по внешнему виду, ещё не развивший в себе самосознание ребёнок является именно тем самым хозяином. Отследить реакции и логически ошибочно заданные переменные удалось лишь до защищённого от изменений "чёрного ящика" в ядре, который был в системе с самого начала её функционирования. А это значит, что дроид... нашёл своё изначальное предназначение. С расчётом на которое его и создали тут, в этом неблагодарном мирке.

— [Задумчивое заявление]: ...Сакура, Карин и... "Йоко". Что ж, по всем расчётам, это будет весьма... увлекательно.

* * *

Глава 3. Воспоминания.

* * *

...

На следующий день. Утро, дом Учих в Конохагакуре.

— Уфф... надо бы сделать перерыв от работы. — Усаживаясь в кресло, высказалась Сакура.

Карин посмотрела на подругу поверх журнала, чтением которого была до этого занята, и согласно кивнула:

— Нда... тебе бы это не помешало. Уж прости, но выглядишь не очень.

Своим видом Учихи почти что сравнялись в плане внешних признаков усталости. Тому есть две причины. Первая — несмотря на то, что Нацу срочно сдёрнули по клановым делам, людей, присматривающих за Йоко, всё же стало больше. Отец и мать Сакуры без слов и просьб, даже с некоторым удовольствием взяли на себя большую часть "бытовых задач". В то время как медицинским приглядом за Йоко на протяжении дня и до этого занимались опытные ирьёнины и медсёстры в госпитале. Так сказать, "брали" количеством, вместо качества. Карин оставалось лишь следить за сыном ночью, пока он находится с ней в доме бывшей Харуно. То есть, нагрузка у Учихи-Узумаки заметно уменьшилась, позволив на это время побыть в эдаком "отпуске" и почти перестать выглядеть ходячим приведением. Вторая причина состоит в дом, что Сакура не отказалась ни от обычной работы в госпитале, ни от исследований состояния сына "сестры по мужу". Её нагрузка, соответственно, повысилась. Кроме того, этой ночью ей так и не удалось выспаться. Ей, и ещё Хинате с Наруто, да и половине оставшихся в Конохе следопытов, а также почти всему отделу дознавателей Ибики поголовно. Хьюга, Узумаки и бывшая Харуно в качестве свидетелей давали показания насчёт проникшей в селение группы марионеток, а остальные до сих пор в кажущемся беспорядке перерывают всю Коноху на предмет оставшихся следов. Так что обе сейчас сидящие в комнате женщины выглядят примерно одинаково: слегка уставшими и заспанными, но всё равно готовыми к чему угодно, в случае этого самого "чего угодно".

— ...Ты права. — Подумав, согласилась Сакура. — К тому же, конкретно сейчас я в госпитале не нужна, а в плане исследований... честно говоря, я исчерпала известные мне варианты. Остаётся лишь ждать сенсея.

Карин снова кивнула, на этот раз понятливо. Она присутствовала на почти всех процедурах, которым Сакура и её коллеги подвергли Йоко. Присутствовала скорее ради своего спокойствия. Учиха-Узумаки старалась не встревать со своим собственным ирьёнинским опытом, так как он ей до сих пор смог помочь лишь в малом. Но на подхвате была, когда требовалось сделать некую простую и однозначную медицинскую задачу. Так что она, Карин, и до признания Сакуры успела понять, что в ход уже пошли варианты, не способные как-либо изменить общую картину. Да... на данном этапе остаётся надеяться лишь на Цунаде.

— Так что от тебя хотел Хокаге сегодня? — С целью сменить тему, спросила Учиха-Узумаки.

Сакура задумчиво убрала с лица локон волос. В принципе, ничего особо секретного в том, что обсуждалось в кабинете Хатаке Какаши, нет. Хотя... пара озвученных фактов не предназначена для ушей кого-либо, кроме как синоби Конохагакуре... но это же Карин.

— Хатаке-сан дал миссию Наруто с Саем и Шикамару. Представляешь, Хината — не единственная из Хьюг, кого пытались похитить!

— Да ты что? — С оттенком интереса произнесла бывшая Узумаки.

— Ага... её сестру, Ханаби... таки похитили. Прямиком из квартала. Но это ещё не всё...

Сакура коротко пересказала о том, что им поведал бывший сенсей когда-то генинской команды номер семь. О пропаже Ханаби Хьюги из-за того, что большая часть ниндзя из её клана ночью находилась вне Конохи на какой-то там важной миссии. Рассказала как к формируемой на поиски Ханаби тройке напросилась четвёртой Хината. Затем резко перешла на ошеломляющую новость про то, что в сторону земли сейчас постепенно приближается луна. И что в связи с этим капитанам всех команд сегодня поставили таймер до столкновения с обломками, на которые неизбежно распадётся крупное небесное тело в определённый момент времени, если его не остановить.

— ...Так что всем ниндзя в день, когда подойдёт этот срок, надо будет находится рядом с каким-нибудь убежищем. Это если проблема к тому времени ещё не будет решена. Тебе бы тоже не помешало заранее присмотреть надёжное местечко. Конечно, гражданских также предупредят и организованно выведут, но позже — за пару дней до того как всё может случиться. Чтобы не создавали панику.

— Спасибо, учту. — Поблагодарила "немного" удивлённая Карин, одновременно с этим думая о том, как бы предупредить Саске.

Сакура заметила задумчивость бывшей Узумаки и, правильно истолковав причину состояния, решила подбодрить подругу:

— Я на всякий случай выбила у Хокаге право использования служебного почтового ястреба из Суны. Через четыре дня во всех крупных городах страны Ветра на досках объявлений будут ждать одинаковые послания на имя Саске Учиха. Он узнает. Да и даже без этого поймёт: вчерашний метеорит станет частым явлением-"предвестником". Но вообще я бы не стала слишком уж волноваться обо всём этом.

— Что ты имеешь ввиду? — Спросила, поправляя очки, Карин.

Учиха-Харуно перевела взгляд на журнал, который читала бывшая Узумаки. "Вязание. Сто и один полезный совет" за авторством Нишизава Джунпэй.

...И эта задумала что-то вязать. Мало мне Хинаты с её шарфом... впрочем, Карин это наверняка для Йоко прихватила. Может и мне попробовать, как-нибудь?

— Хатаке-сан не выглядел сильно взволнованным или чересчур собранным. Думаю... у Листа есть способ в случае чего защитить жителей. Ну, или метод уничтожения, или воздействия на луну ещё на её подходе. А если нет у Конохи, то наверняка есть у одной из остальных больших скрытых деревень.

— Хм? — Задумалась Карин. — А-а-а... ну да. После войны и бесконечного Цукуёми, хоть кто-то, но должен был пошевелиться в данном плане. Так, сходу, даже не представляю с помощью чего можно устранить этот... потенциальный "проектор массовых иллюзий". Но если подумать — нет ничего невозможного.

Помолчали. Учиху-Узумаки вторая из её клана на самом деле не слишком успокоила. Уж Карин, из-за профессии мужа, хорошо знает, как некоторые власть имущие способны спихивать друг на друга ответственность за принятие радикального решения. И как долго могут не реагировать на опасность соседям, если ничего не предвещает личной выгоды. Впрочем, если бы было как-то по-другому, то и не было бы селений ниндзя. Но некоторую расслабленность Карин для Сакуры всё же изобразила. Чтобы не показаться неблагодарной слушательницей.

— Ты так и не сказала, что хотел Хокаге конкретно от тебя. — Заметила красноволосая женщина. — Раз уж ты, понятное дело, не входишь в команду поиска...

— Ну да. Хатаке-сан... — Переключилась на начало разговора Сакура. — ...Он спросил моего совета, как мед-нина. О том, кого из ирьёнинов лично я бы порекомендовала сопроводить команду. В нашей профессии ведь почти все друг друга знают.

— И как? В смысле, кого порекомендовала? — Уже без явного интереса поддержала разговор Карин, понимая, что вряд ли незнакомое имя ей что-то скажет.

— Ну-у-у... есть одна моя коллега. Шизуне Като. Сложно говорить про целительский талант, но она гораздо более опытный боевой ирьёнин, чем я. Думаю, её навыки как раз пригодятся Шикамару.

— Помощница Цунаде? Она в деревне??? — Оживилась Карин, имея в виду "химе слизней", а не саму Шизуне.

— Цунаде-сама? — Легко угадав про кого осведомилась вторая Учиха, всё же уточнила Сакура. — ...Нет, она ещё не вернулась... хи-хи.

Карин вопросительно подняла бровь, пытаясь понять скрытый юмор.

— Не обращай внимания, это я вспомнила красное лицо Наруто. — Объяснила розоволосая куноичи.

— М? Причём тут он?

— Да так... когда Хокаге спросил о том, кого из ирьёнинов лучше отрядить на миссию, Наруто удивился. Мол, что мешает Какаши-сану послать с ними вместе именно меня?

Вот болван

Пронеслось в мыслях Карин, незаметно окинувшей взглядом живот Сакуры.

— И-и-и... почему это смешно?

Сакура снова хихикнула, припоминая:

— Сай после слов Наруто закатил ему натуральную пяти ко-сузную лекцию о развитии плода при беременности. Абсолютно безжизненным голосом и не снимая с лица эту его полуулыбку. Жаль, ты с ним, с Саем, близко не знакома, иначе знала бы как это для него нетипично. Хех, ну и лица у присутствовавших были... соответствующие, ха-ха...

Карин представила себя на месте Сакуры, и вынуждена была признать, что таки да, на смех немного пробивает:

Офис важной шишки, главного военачальника многотысячного города. Получение группой ниндзя серьёзной поисковой миссии. Пропала наследница одного из влиятельнейших кланов. На повестке дня вообще угроза международного уровня. И тут один идиот говорит очевидную глупость, а второй... непонятно кто, зачитывает вытяжку из академического курса анатомии. Монотонно и улыбаясь.

— Пф-ф... ха-ха... — Фыркнула Учиха-Узумаки, вставая с кресла. — Ох... ладно. Ты как хочешь, а я — спать. Чувствую, и сегодня не удастся полноценно выспаться... увы.

* * *

...

Десять дней спустя, окрестности Конохагакуре но Сато. Одно из убежищ страны Огня.

Постройка укрытия была начата сразу после войны, в качестве меры предосторожности против ещё одной возможной "атаки с небес". Сеть подземных сооружений обошлась даймё Огня едва ли не дороже вложений в реконструкцию уничтоженного "Селения, скрытого листом". Однако при дружественной поддержке дотонщиков из Ивагакуре, убежища всё же были закончены в срок и полгода назад стали официально готовы выполнять свои непосредственные функции. Тот редкий случай, когда даже будь стоящий у власти человек полным идиотом, то он всё равно понял бы необходимость подобных трат. Персональное комфортабельное супер-защищённое укрытие — это, конечно, хорошо, но что с даймё станет после катастрофы? Главой чего именно он продолжит быть, если погибнет большая часть его народа, которая и составляет трудоспособное население страны? Даймё Огня идиотом не был, так что спонсировал защиту по максимуму: и от дзюцу, и от различных их проявлений, включая сюда также глобальные гендзюцу. Впрочем, смогут ли убежища на самом деле защитить своих временных обитателей от воздействия повторного бесконечного Цукуёми, никто даже из числа лучших специалистов, присланных со всех стран, сказать с уверенностью так и не смог... но все втихую надеялись на то, что случая проверить это на себе и на людях не представится.

И вот, сегодня, похоже, Карин и ещё десятку ниндзя могло бы пригодиться одно из убежищ. Правда, не то, что рядом с деревней, возле которого они сейчас находятся. Цукуёми не повторилось, однако укрытие вдали от селения было бы способно защитить и от более... "прямого" ожидаемого воздействия.

...События этих десяти дней показали, насколько люди устали от глобальных опасностей. Учиха-Узумаки передёрнулась, вспоминая мельком увиденную издалека очередь в гражданское укрытие для рядовых граждан Хи но Куни. Сотни тысяч разумных, стянутых со всех окрестностей, вопреки ожиданиям, не устраивали массовую истерию... Хотя галдёж, конечно, всё равно стоял знатный. Они смирились. Начали воспринимать ниндзя и всё с ними связанное как стихийные бедствия. Между собой они, разумеется, спорят, пытаясь с пеной у рта доказать, что их нажитый потом и кровью скарб вполне оправдывает объём, который он займёт внутри большого, но всё же ограниченного по вместительности убежища. Но к синоби на входе в укрытие, и в частности к зазывающей всех внутрь Цунаде, никаких претензий не следовало. Некоторые отчаянные головы, что пытались воззвать непонятно к кому или чему, замолкали достаточно быстро, не находя поддержки у окружающих. Кое-где стоял обречённый плач разлучённых со своими родственниками. Не понять: или тех в неразберихе, сопровождающей любую спешку, отправили в другое убежище, или вообще не нашли вовремя... В общем, зрелище ещё то.

Для многих эти десять дней, проведённых во всеобщей атмосфере закипающего, готового прорваться хаоса, прошли в липком страхе и тихой панике. Можно было бы поставить под сомнение решение пятёрки Каге снабдить все свои команды ниндзя таймером обратного отсчёта, вместо того чтобы дать их только избранным посвящённым... в результате чего в население медленно но верно просочились слухи. Но какая теперь разница? Для Карин эти десять дней прошли поначалу в относительно спокойном разочаровании о невозможности продолжить лечение сына и затем в тревожном ожидании напополам с переживанием за любимого. "Он сильный и умный синоби. Уж кто-то, а Саске с его возможностями не пропадёт"... понимание этого умом не смогло избавить от постепенно нарастающей тревоги. Были ли, вместе с этим, среди людей и ниндзя те, кто знал о надвигающейся катастрофе, однако ощущал что-то иное, нежели страх? Безусловно. Всегда находятся безбашенные единицы из числа разумных (или безумных), что сомневаются в надёжности всех защитных средств и решаются провести остаток времени так, чтобы в загробном мире не было жалко за впустую потраченный остаток отведённого им времени в мире живых. Если бы не ночь, на горизонте можно было бы заметить расширяющиеся клубы дыма. Нукенины. Обычные разбойники. Просто отчаянные люди. Стервятники, надеющиеся напоследок попировать во время "чумы". Или мародёры, мечтающие безнаказанно поживиться бесхозным имуществом и уповающие на последующую невероятную удачу в плане выживания. Есть и более мирные: отвергающие реальность люди, не желающие резких перемен, связанных с необходимостью покинуть родные края. Для кого-то эти десять дней стали тюрьмой мрачных предубеждений. Для кого-то — свободой от прежнего порядка. Хинате эти десять дней дали решимость и источник силы, что в последствии позволит с уверенностью смотреть ей в будущее. Для Наруто, окунувшегося в её воспоминания, этот период стал якорем понимания, к которому он ещё не раз вернётся, пытаясь оформить свои чувства по отношению к Хинате во что-то определённое. Кому-то эти десять дней дали всё, о чём они только могли мечтать. А у кого-то отняли последнее. Кто-то плачет, а кто-то смеётся. Кто-то заливается саке, а кто-то молится всем известным Ками. Кто-то в приступе ненависти сводит с кем-то старые счёты, а кто-то наконец признаётся кому-то в любви, в надежде, что Шинигами тогда даст время пожить вместе хотя бы в следующей жизни...

В общем, для многих этот день уже стал, или ещё успеет стать решающим в их жизни. И сейчас он, этот день, этот момент, обещает стать решающим для тех из синоби, что остались в Конохе ради поддержания порядка и связи с остальными селениями. Ведь уже ко-сузу как стало ясно видно, что прямо на Коноху летит один из крупнейших лунных осколков, успевших за сегодня расчертить безразличное ко всему небо поперёк своими каменными телами, облачёнными в судный для смертных огненный покров.

Карин нехотя оторвала взгляд от надвигающейся опасности, оглянулась, и будто бы заново увидела стоящих рядом с ней незнакомых синоби и куноичи. Те, точно так же как она до этого, стоят и смотрят на метеорит размером с треть Конохагакуре. Не мигая, и, кажется, даже затаив дыхание. И никто не спешит в небольшое "служебное" убежище позади.

Ох... никогда бы не подумала, что буду встречать мой с Йоко последний закат в компании с фанатиками Воли Огня. Ну или рядом с самыми умными и бесстрашными ниндзя деревни.

Каждый из присутствующих получил приказ эвакуироваться из селения. Ну, кроме Карин с её сыном, которых взяли с собой по договорённости. Вот только... смысл запираться под землёй на удалении в несколько ри от Конохи, если столкновение ТАКОГО небесного снаряда с поверхностью земли всё равно оставит на последней лишь глубокий выжженный кратер диаметром в десятка полтора этих самых ри? Что под землёй смерть, что на ней смерть. И убраться подальше уже не выйдет за оставшееся время. Если бы Карин знала заранее, где будет безопасное место... и что рядом с Листом его, вероятно, как раз таки не будет... однако подобное предсказать заранее не мог никто. Даже у Краёв земли могло было быть опасно. А тут хоть вроде как убежища...

Ниндзя Конохи решили встретить свою судьбу лицом к лицу. Не прячась, поделить участь с теми своими собратьями, что остались в деревне. Синоби и куноичи с хитайате Листа, не сговариваясь и не отрывая от метеорита взглядов, медленно придвинулись поближе друг к другу. Некоторые взялись за руки, ища поддержку в соседе... Рикудо Сеннин был бы горд увидеть подобное общее единение мыслей, сейчас больше всего похожее на его так и не осуществлённую мечту о ниншу. Настолько же горд, насколько одновременно и печален, из-за царящей в единении неизбежности.

...Они ведь даже не помышляют попытаться сбежать куда-либо. Обычным бегом, понятное дело, никто и не успеет, но хоть у одного из этих мужчин или женщин вполне может быть подписан контракт с призывными животными. А это значит возможность обратного призыва. Хотя бы единицы, но могли бы спастись, удрав отсюда. Но нет... сдались? Нет. Они устали. Так же как и обычные люди. Коими и являются, несмотря на несколько большие способности. Они уже пережили одну потерю большого "общего дома", и знают, что не переживут вторую. В этот раз не будет нового героя, нового символа, новых идеалов. В этот раз будет развеянный по ветру пепел большинства их товарищей и невидимое клеймо труса, что они с мучительным удовольствием поставят сами на себя. Заклеймят не свои тела, а души. Их долг — тяжелее горы, а смерть — легче пуха. Ну а я? А у меня просто не осталось вариантов...

О! А вот это уже интерес... нет, уже нет. Что ж, Коноха сказала своё последнее слово. И это слово осталось не за ней.

Карин поправила очки на нахмуренном лице, наблюдая как гигантский "зелёный серп", вроде бы из чакры, на бешеной скорости вылетел из Листа в сторону метеорита и отколол от падающего камня кусочек, ничуть остальную часть при этом не замедлив. Вокруг послышался слитный обречённый вздох. Видимо, некоторые ещё на что-то надеялись. Верили в своего Хокаге. Нда...

Учиха-Узумаки вдруг почувствовала как зашевелился, разбуженный странной "атмосферой", Йоко. Едва переваливший за месяц возрастом, ребёнок лучше остальных присутствующих ощутил "единение" духовной энергии, и будто бы "увидел" глазами остальных то, на что эти глаза были направлены — настолько беспокойной стала его в другое время умильная физиономия. А через несколько секунд неравной героической борьбы с коконом своих пелёнок он смог уже и лично вывернуть головку так, чтобы был виден нужный участок неба. Непривыкшие, вроде как уже давно способные, но ещё ни разу в этой жизни на чём-либо не фокусировавшиеся, тёмные глазёнки зашарили по ещё большей тьме, усеянной точками звёзд.

...И ещё через мгновение, показавшееся Карин почему-то вечностью, как раз в момент, когда метеорит всё же скрылся в гигантской взрывной волне над городом под ликующие возгласы окружающих, Йоко заревел. Так громко и надрывно, как не ревел, наверное, даже при первой "волне" своих изменений.

* * *

...

"Давным давно, в далёкой-далёкой..."

...Год триста седьмой по летоисчислению до предстоящего Корусантского соглашения. Внешнее Кольцо, сектор Черлиан, система Малакор, пятая планета от звезды, Малакор-5. Расстояние — геостационар. Флагманский крейсер республиканского флота, класс "Молотоглав", рубка управления.

— Генерал-джедай! — Уставно, с проскальзывающей в голосе тревогой, обратился очередной оператор-человек из последнего пополнения новичками после мясорубки на Даксуне. — ...Состояние эскадрильи заград... ... ...линейные "центурионы"... ... Связь с "Опустошителем" потеряна! Телеметрия показывает множественные повреждения его ходовой!

Часть речи молодого в общем-то паренька, ещё даже не успевшего поучаствовать хотя бы в пятёрке незначительных космических столкновений (как про таких говорят, "ещё заряда турболазера не нюхал"), оказалась перекрыта более громкими докладами его коллег, ощущающих себя в данный момент заметно увереннее. Каждый из этих бывалых космических кат-гончих уже успел за время текущей войны изрядно набраться опыта. Так что с их точки зрения, они как раз и находятся в своей привычной рабочей, и даже несколько скучной, обстановке. Скучной потому, что на сам флагман никто не нападает — случайные одиночные истребители врага не в счёт. Не то чтобы ветеранам было плевать на уставщину, просто они в курсе того, что личность и умения их командира (и, по совместительству, генерала данного флота) позволяет выдавать доклады в каком угодно формате. Хоть ором, хоть шёпотом, хоть в порядке уставно-приоритетной очереди, хоть во всеобщей какофонии. А "соблюдать приличия" сейчас совершенно не место и не время. Джедай, "подключённый" к своей команде с помощью лёгкой формы боевой медитации, способен понимать все уверенно озвучиваемые "вслух" мысли. В каком бы в итоге виде или форме они не сотрясали воздух рубки. Ещё не телепатия или, собственно, чтение мыслей, но уже близко к этому. К тому же, сейчас в рубке, позади генерала-джедая Митра Сурик, прямо на полу мостика, страхуемые антиперегрузочными стазис-прожекторами, сидят в позах медитации ещё два джедая. Человек Ворен Ренстаал и забрак Акаади, выполняющие роль аналогичных "координаторов связи", но уже непосредственно с экипажами остальных подконтрольных флоту кораблей и истребителей. Можно сказать, тройная перестраховка. Что в напряжённом бою бывает очень полезным. Вот как сейчас. С продолжающим подавлять боевые порядки мандалорских нео-крестоносцев, крейсером под громким названием "Опустошитель", потеряна аппаратная связь. Однако его капитан тут же получил от генерала соответствующие инструкции. Получил, в общем-то, для перестраховки — чтобы избавить и без того знающего что и как делать капитана от всяческих возможных раздумий и колебаний. "Выйти маневровыми на более стабильную орбиту, манёвр ухода не начинать, отстреливаться до последнего, задраить всё что можно дефлекторными полями и ожидать неизбежные мандалорские десантные боты". Более того, "мистические практики" генерала и двух джедаев не просто "соединяют разумы" собравшихся у данной планеты бойцов республики, а превращают флот в единый слаженный организм, в котором каждая из его "клеток" — разумна и понимает свою функцию и место в общей системе. А ещё, что немаловажно, совместная боевая медитация всех джедаев, присутствующих на крупных кораблях и в некоторых истребителях, увеличивает раздрай и дискоординацию в живой силе врага. На прямое неподчинение приказам Мандалора Наивысшего пилотами его кораблей рассчитывать, пожалуй, не стоит... но и подстёгивание импульсивности некоторых из них, что изредка не выдерживают и бросаются в атаку не вовремя — очень даже действенный элемент тактики. Особенно когда дело касается истребителей. Заградительная "мелочь" республиканских Аурек-истребителей и их противников, дроидов-"василисков", роится между зависшими практически в мезосфере основными мандалорскими "тяжеловесами", и линейными крейсерами подавления класса "центурион". В таких условиях малейшее нарушение координации, даже на доли секунды, и шанс стать лёгкой мишенью для вражеских лазерных пушек возрастает многократно.

— Заградительный огонь Красным-один и три поверх "хромого"! Отсечь Жёлтым-два отступление дэ-три пойнт три клик... — Ладони Митра Сурик привычно вычертили на голографической консоли чёткие направления по дающимся приказам, с несколько усталым их дублированием в голос. После чего джедаю на пару задумчивых секунд пришлось затихнуть, переваривая поступающую информацию, и затем последовал новый приказ: — Комэска пятого крыла на связь!

Сам генерал-джедай, что "стоит" в вертикальном капитанском ложементе... выглядит довольно странно. Однако странность эту никто, будто бы, и не замечает. Расплывчатая, худая гуманоидная фигура среднего роста в, почему-то, джедайском всепогодном плаще, с накинутым на голову капюшоном, покрыта ореолом слепящего света. По плащу то тут, то там, туманными вихревыми "кляксами" то растекаются, то конденсируются "провалы" абсолютной, на фоне света, темноты. Очерченный переливами силуэт может принадлежать как мужчине, так и женщине, в то время как голос... на первый взгляд вполне себе человеческий, усталый и раздражённый, он тем не менее странным образом лишён вообще любых личностных признаков. ТАК, наверное, не способен "говорить" ни мужчина, ни женщина, ни вообще человек или разумный представитель любой из прочих рас. Не может... или не должен, пока ещё жив и не един с Великой Силой. Разве что дроид-интеррогатор подобным образом вбивает "неблагодарному слушателю" свои вопросы по нейроинтерфейсу, когда нельзя ни определить источник слов, ни закрыться, и в то же время понимание любой из сонма мыслей, стоящих за той или иной фразой, приходит само по себе, без каких-либо усилий. Потому как этого желает "говорящий". Митра Сурик... быть может, он или она, здесь и сейчас — призрак Силы? Это бы многое объяснило, но... нет, к своему генералу экипаж обращается вполне как к живому разумному, и это чувствуется.

Многие сегодня из наших познали тёмную сторону Силы. Не распробовали её горечи вкус — никому на это не было времени, несмотря на идущий вот уже стандартные галактические сутки встречный бой. Учитывая предварительные недельные стратегические манёвры, эта кровопролитная битва станет самой затяжной из всех на моей памяти, не связанных с подавлением и штурмом ценных планетарных укреплений. Познавшие именно заглотили дары тёмной стороны в последнем своём порыве, сжигая жизни в финальном, окрыляющем рывке. Этот Малакор... что-то в нём такое есть, что не даёт светлым образам в воспоминаниях пилотов всплыть в нужный, спасительный момент. Для навсегда потерянных нерешительным Орденом, для забывших небеса родных городов, для потерявших земли Алтира, Катара, Ванко, и недавних Дуро и Серроко, для попрощавшихся в последний раз с друзьями... Для всех для них остались лишь гнев да боевой кураж, в единстве с такими же разозлёнными товарищами по одну сторону фронта нашего условного космического "поля" брани.

Все хотят своими руками окончить затянувшуюся войну. И мы, и наши враги. Этот бой при Малакоре-5 станет последней серьёзной битвой. Что для нас, что для "детей Мандалора", для которых не останется достойных противников в срединных мирах — если, не дай Сила, мы сегодня падём. "Ани'ла Акаан" на мандо'а — "Великий Последний Бой", как уже мысленно называют его для себя некоторые из вражеских солдат, чьи отголоски мыслей доносятся до многих наших одарённых. Нам пришлось сражаться с наследием таунгов столько раз, сколько потребовалось для того, чтобы понять его. Понять их. Но никто, кроме меня и главнокомандующего, а также вроде бы всего нескольких доверенных техников, не понимает, какую, возможно, придётся заплатить цену за нашу победу...

Гротескная фигура находившегося в мрачных размышлениях генерала-джедая вдруг застыла, тягостно вслушиваясь в далёкое, но ясное и очень важное сообщение. От Ревана. От лидера, без которого ничего из происходящего так и не стало бы возможным.

...Что? Сейчас?! Но как же... мы же побеждаем! Там, внизу, в атмосфере Малакора, сейчас слишком много наших! Многие тысячи!

Операторы-ветераны, хорошо знающие своего командира, замолкли и, не прерывая своей работы, от которой их никто не освобождал, подобрались в предчувствии "бури" планетарного, если не системного масштаба. Однако вопреки их ожиданиям, минуты вязко потекли вперёд, а Митрой Сурик так и не было отдано ни единого приказа вслух. Не сказано ни слова.

...Что ж, я верю тебе. И надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Верю в это, как верю в тебя. Если ТАКОВА необходимая жертва, то... да пребудет с нами всеми Сила.

Вместо слов Митрой Сурик брошен тяжёлый долгий взгляд насквозь, в неведомые дали. Да сделан лишь немой кивок неприметному технику-забраку, родом из Иридонии, сидящему за дальним от центра мостика монитором, в углу помещения. В ответ на "знак" иридонец заметно побледнел и кивнул, подтверждая факт принятия... приказа? Или просьбы?... После чего, словно не понимая, что собирается сделать (или действуя в обход своего разума, не осознающего грандиозность последствий), он всё так же молча снял некий пульт с транспаристилового предохранителя, и с хрустом побелевших пальцев вжал одну единственную кнопку. Поначалу ничего не произошло, однако экипаж флагмана, да и не только его, тревожно замер. Да что там, замерли даже мандалорцы — народ бывалых воинов, порой предчувствующих опасность едва ли многим хуже одарённых. Но вот через минуту...

Будто сами собой резко раздвинулись эмиттеры капитанского ложемента, расступаясь в стороны по воле джедая. Силуэт генерала всколыхнул окружающее пространство мостика своей аурой Силы, сейчас ощутимой даже для неодарённых. Страх и жуть пролились на разумных, находя в их сердцах и душах благодатную "пищу". Понимание в замедлившемся для присутствующих времени начало постепенно проявляться, разворачивая помертвевшие взгляды членов экипажа на обзорные панорамные иллюминаторы с активной тактической подсветкой целей. После чего, слабеющие ноги генерала-джедая, скрытые за развевающейся позади накидкой, прошелестели на два стремительных шага вперёд. Гримаса ужаса на миг перекосила невидимое за темнотой пятна лицо, а руки, потянувшиеся было в сторону планеты, обессилено опустились, и вместе с ними прозвучал в Силе "вдох", предшествующий "крику". Но пока, в тишине, подобной гробовой, раздался громогласный шёпот, невольно "услышанный" всеми, кто ещё остался на "связи":

— Великая Сила! Спаси и сохрани... Что же мы наделали...

Тысячи? Нет. Многие десятки тысяч. Даже сотни, считая мандо'аде.

...И стоило последнему "слову" утонуть в мыслях людей, как электроника взбесилась, в тщетной попытке объяснить невероятную картину. В это же время весь Малакор-5 в иллюминаторах... целиком вспыхнул золотым, яростным огнём. Поверхность нового и такого близкого космического светила, моментально забеспокоилась, пришла в движение, пошла завораживающими в своей хаотичности завихрениями воронок многосоткилометровых огненных бурь, сквозь которые, то тут, то там, стали проскальзывать едва видимые на фоне бушующей стихии прожилки молний зелёного цвета. Казалось бы, прямо сейчас из недр планеты, разгневанной на жалких букашек, возомнивших себя божествами, выстрелят бесчисленные протуберанцы неостановимой энергии, что поглотят оба флота... реальность оказалась не столь впечатляющей, но всё же не менее смертоносной. Малакор-5 уменьшил своё свечение, и даже не выпустил из ставшей плазмой атмосферы ни единого "язычка" пламени — однако в ту же секунду стало понятно, почему. Флагман дрогнул, заскрипел от прилагаемой к нему силы на два противоположенных вектора. В одну сторону потянуло невероятно быстро увеличивающимся притяжением планеты, а в другую — работой маршевых двигателей корабля, автоматика которого стала тщетно пытаться выровнять орбиту.

В это же время, весь "строй" тяжёлых кораблей "детей Мандалора", очутившихся в неожиданно огромном радиусе новоявленного горизонта событий оказавшегося даже слишком эффективным сверхоружия, стянул и поглотил раскалённый шар огненного океана. Об истребителях можно было забыть ещё раньше — они распались на части и сгорели, даже не достигнув поверхности. И что неприятнее всего, беспощадная гравитация захватила объекты на гораздо, ГОРАЗДО большем расстоянии, чем планировалось. Вот, беспомощно сопротивляясь маневровыми при молчащих остальных, нырнул в пламя "Опустошитель", бывший ближайшим к Малакору. Вот, следом за ним, всё ускоряясь, потянулись мелкие корветы и многочисленные фрегаты второй линии... Линейные "Центурионы", стоявшие на первой, продержались чуть дольше, благодаря их могучим ходовым. За минуту в пространстве остались лишь "Молотоглавы", да и то не все. Даже флагманская группа вырвалась из пульсирующего зёва стихающей ловушки далеко не в полном составе — половину прикрытия из корветов и кораблей снабжения унесло далеко вперёд, а "Побеждающего", что теперь уже явно не дождётся свою эскадрилью истребителей, развернуло под странным углом и протащило на несколько сотен километров к планете...

И ещё через секунду, одновременно с перечеркнувшим шар серпом из слившихся зелёных молний, в Великой Силе, наконец, раздался отложенный оглушительный диссонанс из криков погибнувших разумных. Фигура Митры Сурик упала ниц, в тщетной попытке закрыть уши руками. Большинство выживших одарённых закричали сами — лишь бы хоть немного перекрыть раздирающий их вой голосов. Бесполезно. Безбрежное море ненависти, отчаяния и обречённости пролилось на тех, кто "слышит". Опустилось молотом на тело, размазало разум, придавило душу, и вытянуло из глубин бытия одарённых их тёмную сторону, которой те обрадовались, как единственному спасению от небытия. Лишь один разумный, что был рядом и "слышал", смог закрыться от этого безумия Силы... лишь тот, кто кивком отдал приказ. Но чего это стоило для разумного... он или она узнает позже. Гораздо, гораздо позже...

* * *

...

Карин резко, будто кто-то щёлкнул переключателем, вышла из прострации, в которую её ввело зрелище уничтоженного в воздухе метеорита. Поморщилась от продолжающегося оглушительного хора радостных криков, после чего обратила внимание на непривычно подвижного Йоко... и тут же в страхе обомлела. Малыш ревел от нестерпимой боли, не понимая природу представших ему картин из схожего с настоящим далёкого прошлого. Не понимая показанную суть утраты чего-то очень дорогого, близкого и нужного... Роль понимания выполнили инстинкты.

Прозри.

Учиха-младший на секунду замолк, чтобы впервые в жизни чётко рассмотреть свою мать. Слезящиеся кровью глаза с красными радужками "поплыли" по кругу, образуя по одному томоэ в каждом... но тут же зажмурились, и Йоко снова заревел.

Шло начало четвёртого года от момента освобождения мира от бесконечного Цукуёми. И мир этот незаметно содрогнулся во всеобщем предчувствии — в ощущении того, что он уже никогда не станет прежним.

* * *

Глава 4. Основа.

* * *

...

...Три года спустя. "Гакушу Башо".

...

— Мама! Устал!

Мама посмотрела недовольно. Сказала делать. Продолжить. Как всегда. Как вчера и... вчера на день раньше. Это слово... "по-за-вчера". Как и будет позж... завтра. И день после завтра. И после-после-после...

Плохо. Всё плохо. Не получается быть как во снах. Там я говорю. Пишу. Я говорю и другие делают. На меня смотрят и делают. Как хочу я.

...Тут не так. Буквы странные. Слова странные. Писать очень-очень сложно! Думать... сложно. Думать как там. Не получается. 1Ꮖ丂 卄卂尺Đ Ꮖㄖ 千ㄖ匚ㄩ丂... Опять сбиваюсь на "ауребеш", за который ругают. Я — низкий. Слабый. Мама говорит — молодой. Вырасту. Помню... юнлинги растут. Станут... высокие. Почему я молодой? Я уже был высокий. Там. А люди только растут. Спросил маму — смеётся. Говорит, делать. Не "от-вле-кать-ся"... что за слово? Это... не делать то, что другое. Не такое, как хочет мама. Тогда почему мама "отвлекаться"? Она ведь делает не то, что я хочу... спросил. Мама объяснила. Оказалось не так. Не понял. "Отвлекаться" — это делать не то, что "на-до"... Спросил что это за слово... "надо"? Мама смотрит странно. Буду делать... "у-чить-ся". Буду учиться.

Глаза устали. Руки устали. Хочу бегать!

— *вздох*... Допиши эти кандзи и можешь отдохнуть... — Закатила очи Карин, вздохнув.

— Да! — Важно кивнул Йоко, принявшись с новыми силами старательно выводить письменные упражнения для самых маленьких.

...

Учиха покачала головой, и продолжила вязать нечто, что в будущем должно стать тёплой детской кофтой. Противоречивые, смешанные мысли не покидали её в последнее время ни на день. Трудно было свыкнуться со своей новой ролью хозяйки учебного мини-городка с множеством разумных. И с тем, что эту роль приходится одновременно делить с ролью заботливой матери.

Благодаря усилиям Саске при поддержке Хатаке Какаши, у даймё Огня удалось вытребовать для Учих в частную, практически суверенную собственность целый посёлок на западе от Конохагакуре. Примерно на расстоянии в полдня бега ниндзя. Посёлок был полностью разрушен одним из попавших в него кусков луны три года назад, ну да это уже детали. Кроме как созданием прецедента, для правителя данный шаг не стоил ровным счётом ничего. Более того, на Учих фактически переложили головную боль по восстановлению будущего мини-городка, и связанные с этим финансовые затраты. Хорошо хоть большую часть затрат взял на себя Лист. У кланов, да и у обычных людей оттуда же, уже имеется нужный опыт, так сказать, обустройства с нуля. И сделали они это отнюдь не из благодарности за спасение скрытой деревни от самого крупного метеорита, отколовшегося в тот роковой для многих день от таки удачно остановленного небесного тела. Учитывая планы Саске по обучению посторонних некоторым клановым знаниям, новый мини-городок планирует стать... да что там "планирует" — уже, практически, стал крупной обучающей базой. С большой, но ограниченной вместимостью, разумеется. И дело не в площади территории и объёме учебных помещений, а в преподавателях, которым можно доверить знания. Таких пока нашлось мало, и вешать на каждого сразу более десятка стажирующихся — контрпродуктивно. Поэтому-то ниндзя с их родственниками из Листа и помогали всё восстанавливать и строить заново — за розданные им наперёд почти все "конкурсные" места. Вполне себе справедливо, да и вряд ли Саске захотел бы сразу же отдавать знания в другие страны, а значит и в другие гакуре.

Вообще, у Конохагакуре, и в частности когда-то у Корня, было немало подобных баз. Посёлки, закрытые храмы, отдалённые от людных мест деревни с необходимой инфраструктурой... знаменитая академия ниндзя в Листе, пожалуй, разве что лишь в самое мирное время способна сама по себе утолить потребность крупнейшего скрытого селения в новых будущих синоби и куноичи. В неспокойную же пору бо́льшая часть ниндзя обучается азам своего ремесла в самых различных местах Хи но Куни. Так что нет ничего странного или исключительного в ситуации с новым "учебным городком", который совместными раздумьями решили назвать просто и без затей — Гакушу Башо (что и означает, в вольной трактовке, "место учений"). Разве что конкретно эта база не отчитывается напрямую Листу. Что, впрочем, не отменяет факта того, что на ней пока проходят стажировку именно ниндзя Конохи, за счёт которой это всё и стало возможным. То есть, что так, что эдак, на выходе Конохагакуре получит своих специалистов с новым полезным опытом. Правда, глава Учих небезосновательно надеется, что часть из них, после тщательной проверки, всё же осядет в клане. Проблему со вроде как единственным носителем генной линии носителей додзюцу ("вроде как" потому что Саске не забыл инцидент трёхгодичной давности с биджу) это не решит, но пользу клану "принятые" ниндзя всё равно приносить будут, причём немалую.

...Реставрация длилась почти два года. Но лишь потому, что постоянно всплывали новые требования к мини-городку. Будущие стажёры и заинтересованные лица высказали предложение поделить базу на кварталы по кланам-"постоянным клиентам", не столь охочим делиться своими собственными секретами, как припёртые обстоятельствами Учихи. В каждом квартале нужна своя библиотека, полигоны нескольких видов, а также желательны собственные маленькие отделения мед-нинов и строения для всех аспектов сферы обслуживания... В общем, выделенную площадь делили долго и мучительно, пытаясь оптимизировать планируемый процесс. В итоге вышла практически полноценная гакуре в миниатюре. Когда реставрацию отчасти окончили, было принято решение учить не только взрослых, но и детей до-академического возраста. В "небольшой компании" им будет уделяться больше внимания наставников, чем это будет в академии Листа. Эдакое клановое, почти что домашнее обучение, но для всех заинтересованных. Впрочем, необходимость дальнейшего поступления в академию такое обучение не снимает. Маленьких ниндзя туда посылают в основном для социализации, а также постижения ими "общих" наук. С главным обучающим учреждением Конохагакуре но Сато сравнительно небольшая школа вроде Гакушу Башо соревноваться в этом смысле, конечно же, не сможет, так как в академии синоби Листа методология преподавания теории проверена и отшлифована многими поколениями. К тому же банально бо́льшее количество учащихся позволяет молодым синоби и куноичи гораздо лучше привыкнуть к немалому разнообразию типов личностей, их поведению, общению и кооперации с ними. Препятствует "варению в собственном соку" маленьких группок со схожими особенностями каждого в них входящего.

Методы обучения зрелых ниндзя и молодняка отличается весьма ощутимо. Опытных доверенных педагогов для работы с детьми не было от слова "совсем", но... тут как раз и пригодился спасённый в Суне Хиаши Хьюга. Поначалу ОЧЕНЬ нехотя признав долг целого клана перед последним чистокровным Учихой за спасение себя самого и клановой репутации, глава носителей бьякугана в последствии всё же пошёл навстречу. Этому поспособствовали многие обстоятельства: и многочисленные разговоры с Какаши о пользе деревне, и чувство долга, и робкая просьба Хинаты... Что таки вышла замуж и приняла фамилию Узумаки, а значит, формально лишилась права обучения своих детей людьми из клана... вроде как. В общем, наставников на долгий срок Хиаши выделил. Благо, почти все методы развития зрения и внимания, а также некоторые связанные с этим особенности тайдзюцу, у двух "великих кланов с додзюцу", как оказалось, вполне себе походят друг на друга. В убытке не остался никто: что-то из предоставленных клановых знаний Учих переняли Хьюги, а от тех кое-что взял на вооружение уже сам Саске, до этого искренне считавший свои техники и практики завершенными и самодостаточными. Естественно, даже при отсутствии додзюцу, обычным неклановым ниндзя всё равно есть чему поучиться что у Учихи, что у Хьюг. Тем более, если эти "ниндзя" — мальчики и девочки-трёхлетки. В общем, ничего удивительного в том, что в первый же подготовительный "класс" вместе с Йоко в итоге оказались записаны и многие из детей синоби и куноичи, учившихся с Учихой Саске на одном потоке. Самыми первыми "удачно" пристроили своего Шикадая Темари с Шикамару. Последний, кажется, это сделал с ощутимым облегчением из-за того, что вопрос с обучением его мальца встал ребром из-за крайней занятости (и лени) советника текущего Хокаге, который пока всё ещё Какаши. Спокойный и тихий Иноджин от Ино с Саем и непоседливая смугленькая Чочо от Чоджи с Каруй стали логичным добровольным "дополнением" их родителей. Несколько менее логичным получился приезд по просьбе Шикамару и обоснование здесь на постоянной основе этой почти сорокалетней грымзы, Куренай Юхи, с её дочерью, Мирай Сарутоби. Что женщина, что её дочь, которой недавно исполнилось уже шесть, сразу не сошлись с Карин характерами.

...Да и что шестилетней делать в компании трёхлеток? Ей как раз в академию Конохагакуре по возрасту пора. До сих пор не пойму, как она смогла влиться в младший коллектив и даже подружиться с Йоко!

Саске как-то объяснил, почему он согласился на такое, даже при том, что лично Куренай не платит в бюджет городка ни единого рьё. Оказалось, что за неё это делают остатки клана Сарутоби. Они регулярно отдают своеобразную "дань почтения" (в денежном эквиваленте) той, кто выносила дочь Асумы Сарутоби-сана — погибшего наследника главы соответствующего клана. Но саму Мирай в клан приняли лишь номинально, разрешив только такую малость, как право на фамилию отца. Которую та всё равно в будущем скорее всего сменит, когда придёт её черёд выходить замуж. Очень уж бывшие старейшины Сарутоби были резко против кандидатуры Куренай в качестве жены сына Сарутоби Хирузена. И даже сам сандайме Хокаге решил воздержаться от благословления отношений своего сына и Куренай Юхи. А всё дело в её происхождении. Саске, рассказывая это, тогда не смог или не хотел скрывать своего противоречивого отношения к некоторым фактам... Куренай оказалась "своей". Учихой. Наполовину. Дочь синоби по имени Шинку Юхи, и куноичи Хотэру Учиха. У последней, судя по архивам (только не клановым, из которых "стёрли" это "позорное" имя, а по уцелевшим секретным архивам госпиталя Конохи) шаринган пробудился вырожденным, без томоэ и способностей. Поэтому от Хотэру "избавились", вроде как быстро и без проволочек сосватав за постороннего, да ещё и некланового мужчину. В результате их брака появилась Куренай Юхи, с её сильной склонностью к гендзюцу и "постоянными" недо-шаринганами, имевшимися уже с рождения. Такими же, как и у Хотэру, если верить описанию в архивах. Такими же, как и у красноглазой Мирай... и почти такими же, как и у Йоко. В общем, её присутствие способно рано или поздно дать ключ к разгадке загадочного явления, демонстрируемого её, Карин, сыном. А именно к его постоянно "активным" глазкам, вроде как не потребляющим чакру. Так что фактическое возвращение потомка "заблудшего родича" в лоно родного клана, пусть даже в качестве взрослой "нахлебницы" да ещё и с дочерью — достаточно малая цена за возможные бонусы. Ради этого можно потерпеть.

...Возвращаясь к теме "молодняка и родителей": Мирай и будущие представители "Ино-Шика-Чо", о тройственной дружбе кланов которых Сакура когда-то прожужжала Карин все уши, оказались далеко не последними записавшимися. Взрослая категория стажёров, само собой, вышла гораздо более многолюдной, но и в группе детей позже дополнительно появилось несколько мальчиков и девочек от незнакомых Саске супружеских пар ниндзя. А ещё Боруто. Сына Наруто и теперь снова беременной Хинаты, супружеской паре Узумаки "пришлось" записать и прислать ради "оправдания" просьбы бывшей принцессы Хьюг к её отцу. Да и сам Наруто стал ещё более занятым синоби, чем до этого, так что у него не получается ежедневно тратить достаточное количество времени на обучение сына.

Сакура же говорила, что в последнее время этот Узумаки, по слухам, уже вовсю перенимает некоторые несложные обязанности от Хатаке-сана. Интересно будет посмотреть, что из этого выйдет...

Можно было бы также упомянуть часто навещавших строившийся Гакушу Башо, Кибу с Тамаки... однако те так за три года пока и не решились на следующий шаг. Из числа ниндзя Листа поколения Саске ещё неожиданно сошлись Рок Ли и его бывшая напарница, Тентен. Их ребёнка, Метала Ли, Учиха-Узумаки видела лишь однажды, недавно, и по методам его базовых тренировок отцом стало понятно, почему Рок решил "не поддерживать компанию" и вежливо отказался от предложения-приглашения Карин. У мальчика, судя по всему, имеется та же "особенность", что и у старшего Ли. Поэтому Тентен с её мужем уже распланировали будущее сына, как потенциального специалиста тайдзюцу. Лучше самого Рока Ли правильно заложить все необходимые аспекты основ в этом плане не способен никто во всей Конохе. Исключая, разумеется, "Зелёного Зверя Листа", Майто Гая. В то время как школа Учих всё же больше ориентирована на различные гендзюцу и ниндзюцу, огромное количество которых было скопировано шаринганами на протяжении прошлых поколений.

Ну и, конечно же, моя племяшка, моя радость, Сарада! Вот уж за кого не могу нарадоваться больше!

За месяц до предполагаемого рождения дочки "сестры по мужу" Карин, Сакуры, на последнюю было совершено покушение. Бывшая Узумаки тогда ещё мрачновато отметила, что это становится неприятной и несколько предсказуемой традицией, связанной с Учихами. Саске, совершив личное расследование и оценив "стиль" и приёмы неудавшегося отравления, в свою очередь предположил, что как минимум на этот раз это должна была быть работа идейных остатков Корня. От которых он, как он думал, уже давно избавился ещё после войны шестилетней давности... В общем, Сакуре пришлось временно переехать, так как мерам безопасности Конохагакуре веры ни у кого из посвящённых не оказалось. Не тогда, когда речь идёт о Корне, знающем эти самые меры "от и до". Переехать... мда. Вот прямо так в пути Карин и пришлось принимать слегка преждевременные роды у своей подруги. Местом послужила остановленная на длительную стоянку караванная повозка с минимумом удобств и полным отсутствием стерильности. Но ничего, справились, и на здоровье Сарады это даже никак не сказалось. А ещё Саске, осмотрев её вчера риннеганом, отметил, что у Сарады хороший потенциал. И что она непременно рано или поздно пробудит шаринган, судя по основательным зачаткам чакроканалов у глаз. Скорее даже рано, чем поздно — через пару-тройку лет. До "подвига" Йоко, испугавшегося метеорита и нежданно-негаданно пробудившего своё додзюцу в месяц с небольшим, это, конечно, не дотягивает, но и так это более, чем хорошо. Йоко оказался в этом плане абсолютным рекордсменом среди Учих, переплюнув, судя по архивам, даже величайших ниндзя своего клана.

Йоко... в определённые моменты за него тоже невозможно было нарадоваться, особенно понимая, через что он уже прошёл, и через что только собирается пройти. Но были за эти три года и времена, когда он... ну, Карин могла бы сама себе признаться, не покривив душой, что иногда сын успехами совсем не радовал. Бывшая Узумаки, в условиях постоянного отсутствия мужа дома, неизменно винила в такие моменты именно себя, так как больше некого. До двух лет Йоко мог сказать лишь несколько слов, вроде "мама" и "дай"... Слова "папа", кстати, среди них не было, однако это и не удивительно — в то время понятию не было к чему "прикрепиться". При этом стоит заметить, что в отличие от обычных людей, у ниндзя в общем дети растут очень быстро. Сенсо-моторный интеллект окончательно формируется к году, после чего начинается подготовка сознания к переходу от оперирования лишь внешними "объектами" к действиям с представлениями. В полтора-два года одарённые чакрой малыши способны болтать короткими связными предложениями... ну а как это проходит у детей клана Нара не хочется даже думать, если в свои три Шикадай-кун уже способен на сложные умозаключения уровня подростка! Йоко же, вместо нормальных слов, до двух для "общения" использовал свой нелепый лепет из, пусть и богатых на интонации, но всё же невразумительных звуков. Полностью игнорируя попытки мамы научить его методом повторения. Оставалось лишь дивиться, какими причудливыми путями вопреки усилиям Нацу с Карин пошло развивающееся сознание в молодом теле, постоянно изменяемом чакрой биджу. Дальше дело пошло получше. Да, из всех одарённых детей примерно такого же возраста, что сейчас проживают в городке, Йоко последним научился говорить нормально... но научился же! Как и писать... с подсказками и азбукой слогов... Впрочем, даже так процесс обучения письму (до приемлемого в той же академии уровня) далеко не завершён и грозится окончиться в возрасте, в котором грамоте уверенно начинают обучать обычных детей — годам к пяти или даже старше. Всё выглядит так, будто бы высшие силы насмехаются над Саске с его желанием воспитать из сына полноценного синоби за счёт серьёзного риска жизни для Йоко в дальнейшем. Они словно решили наглядно показать, что так сложно давшаяся ей, Карин, мысль об избавлении сына в определённый момент от биджу, была единственно правильной.

Во всём остальном, кроме как в некоторых своих уникальных аспектах, Йоко демонстрировал... довольно средние успехи. Это со временем кое-как примирило Карин с выбором Учихи-старшего, так как, говоря откровенно, всё могло бы быть и гораздо хуже. Саске, кстати, в общем-то закончил свою деятельность по долгосрочным планам ещё полгода назад, но только сейчас вернулся домой надолго. До этого он, можно сказать, "забегал" от случая к случаю, на пару вадокэй, расспросить как дела. И как ни странно, будучи поначалу обеспокоенным по поводу Йоко, Саске со временем затих, а сейчас будто бы даже доволен ситуацией.

Ох... мне бы такие нервы. Может, если надавить, аната расскажет причину своего спокойствия?

Учиха-Узумаки перевела взгляд на, судя по всему, окончившего упражнения, и подскочившего сына, в нетерпении ожидающего разрешения пойти погулять со сверстниками. Его любимое занятие. С мотивацией у Йоко особых проблем нет. Понукать, пожалуй, несколько ленивого мальчика, Карин по-прежнему приходится часто... но заинтересовать его в чём-то конкретном легче лёгкого. Непоседливому ребёнку интересно вообще всё. Впрочем, интерес способен погаснуть так же быстро, как и возникнуть. Словно Йоко уже знает о предмете вопроса, и только после её, Карин, объяснений, он что-то вспоминает. Иногда кажется, что он многое понимает, но это ощущение быстро разбивается очередным вопросом... порой о чём-то таком совсем базовом и само собой разумеющемся, что способно поставить в тупик даже взрослых. Учиха-Узумаки, не имевшая до этого никакого опыта материнства, не раз задавалась безответным вопросом (мысленно к себе, и вслух к Нацу), насколько подобное поведение заходит за рамки нормальности. Благо есть с кем сравнивать особенности развития Йоко, благодаря усилиям мужа. Но, видимо, ответ на этот вопрос способно дать лишь время...

* * *

...

— Кто последний, тот — бака! — Внезапно заявил Боруто после объявления сегодняшним наставником-Хьюгой места "послетренировочной встречи", сразу же припуская вперёд и давая тем самым себе заметную фору.

— Ои... моя еда! Никому не дам! Моё! — Взволнованно воскликнув своим детским голоском, бросилась следом Чочо, услышав о том, что место встречи — закусочная, и, видимо, пропустив мимо ушей всё остальное... а потому наверняка подумав, что им устроили очередную "игру", в которой последний прибывший лишается части своей порции.

— Тц... — Цыкнул Шикадай, но всё же ленивой трусцой поплёлся за Боруто и Чочо.

За ним, не сказав ни слова и лишь глянув в сторону Йоко, побежал совсем светловолосый короткостриженый мальчуган, несколько более щуплый и мелкий чем остальные дети — Иноджин Яманака.

— Хмф! — Безуспешно пародируя поведение отца, "высказалась" темноволосая девочка с моном клана Учиха на спине куртки.

Ей искренне захотелось поддержать весёлую инициативу Боруто, но вместе с этим, в её возрасте ещё очень сильно́ обожание родителей и равнение на их особенности поведения. До подросткового мятежного отрицания всего, что связано с "навязываемым" взрослыми, ещё очень далеко. Саске же, насколько успела за неделю личного наблюдения убедиться вся ребятня, довольно серьёзен, скован в присутствии незнакомых лиц, да и вообще представить его веселящимся довольно сложно. Поэтому Сарада Учиха под слегка насмешливыми взглядами наблюдающих синоби пошла в сторону места встречи степенно и с достоинством... ну, насколько на это способен трёхлетний ребёнок, да ещё и миленькая ухоженная девочка-любимица сразу трёх взрослых женщин — мамы, тёти, и одной их общей подруги. В общем, встречающимся на пути куноичи оказалось сложно всерьёз воспринимать подобные "усилия" эдакого ходячего источника кавая, которого, вернее которую, так и хочется потрепать за щёчки или растрепать аккуратную причёску практически чёрных волос, уже достаточно длинных для возраста их обладательницы. Ненужные телодвижения молча пресекала одним своим видом незаметно "ошивающаяся" за группкой детей охрана из суровых ниндзя-ветеранов, которым Учихи доверили важную миссию по присмотру за своими и чужими чадами. Безопасность превыше всего. Как иначе? Коноха доверила Учихам своих детей... своё будущее. Тоже важный политический прецедент. Нельзя допустить, чтобы с ними что-то случилось даже по чистой случайности.

Йоко с Мирай тем временем переглянулись и вздохнули. Ответственная девочка из клана Сарутоби, с короткой, непослушной тёмной шевелюрой и ростом выше остальных детей на целую голову, пошла собирать "снаряды". Отдалённо напоминающие кунаи и сюрикены, не имеющие острых краёв "поделки" из дерева использовались ребятнёй в модифицированной наставниками для будущих ниндзя игре в "догонялки". В игре требовалось "догнать" друг друга этими самыми "снарядами". Учитывая искусственно усложнённую для пересечения трёхлетками обстановку парка с его многочисленными схронами для пряток, а также местами, идеально поощряющими внимательность при беге и простенькую акробатику, такая игра выходит лучшим тренажёром для детей синоби. Тренажёром, который они посещают и используют добровольно и с энтузиазмом, уставая от дневных попыток наставников вдолбить им подготовительную "базу" для последующего воспринятия теории их общего ремесла.

— Йоко, ты не видел, куда улетел последний "кунай"? — Со вполне обоснованной надеждой спросила Мирай у роющегося в своих подсумках мальчика.

Тот не глядя махнул рукой в сторону, противоположную той, в которой высматривала искомый "кунай" Мирай.

— Угу... — Легко доверившись Йоко, вроде как даже не наблюдавшему за последними моментами "тренировки", пошла девочка в указанную сторону.

Йоко, с его-то шаринганами, редко когда ошибается, если речь идёт о внимательном наблюдении и поиске чего бы то ни было. Этот факт для себя успели уяснить все дети и большая часть наставников.

Что тут сложного? Даже без "ак-ти-ва-ции" моих глаз, всё видно...

То, что все "снаряды" искусно выкрашены в цвет и текстуру почвы парка, и в итоге идеально сливаются с местностью после жаркой "перестрелки" детьми, никогда и ничуть молодого Учиху не смущало. В этом плане конкретно данное усилие наставников, призванное развивать у детей пространственную память (планировалось, что после игр наставник должен строго отчитывать мальчиков и девочек за "потерянный" инвентарь и хвалить в случае обратного, поощряя сладостями) отчасти провалилось. Шикамару ленился, Иноджину было всё равно, Чочо не любит различную суету, а остальные будущие ниндзя (кроме Йоко) не могли сравниться в усидчивости и внимательности с более взрослой и развитой Мирай. Так что та, как самая старшая и рассудительная, а также ещё по ряду других причин, однажды была вынуждена взять на себя ответственность по "прикрытию" (как она сама это понимает) шалостей и недоработок остальных. Дети, естественно, сразу же радостно "сели на голову", переложив на неё часть общих обязанностей. Впрочем, Сарутоби за это заслужила какое-никакое, но признание и некоторую долю уважения ребят и девчонок, став своеобразной "онее-сан", старшей сестрой. К словам которой необходимо прислушиваться, чтобы уши и задницы потом не горели после наказаний от взрослых. В основном, наказаний за то, что "неудачно попались", ведь ниндзя обязаны не оставлять следов.

Да. Мирай. На неё можно... "по-ло-жить-ся". Остальные — молодые и не хотят... "раз-ви-вать-ся", как я. У них нет примера. Нет "там", где они уже взрослые. Ни у кого нет. Только у меня.

...Йоко тем временем подошёл к одному из числа персонала учителей и указал пальцем на его подсумок со стороны медицинских припасов, после чего требовательно раскрыл ладонь в молчаливом ожидании. Мужчина слегка напрягся, не понимая намёка.

Он новый? Не знает? Я обрабатываю мелкие раны. Он видел. Должен был.

Вместо недавно прибывшего и начавшего работу некланового наставника, первой сориентировалась чуть более знакомая женщина-Хьюга из охраны, что уже давно наблюдает за детьми. Подошла и поинтересовалась:

— Что закончилось, Йоко? — ...И тут же, напрягши бьякуган, ответила сама, уже доставая искомое из своих карманов. — Бинт и антисептик, правильно? Держи.

Наставник на неё покосился, явно не понимая, зачем перечисленное мальцу, и как, точнее в процессе чего оно могло "закончиться". Видимо, у него действительно была другая работа, кроме как наблюдать за детьми.

Свиток в правой руке. Учится ниндзюцу. Будет учить других.

Йоко расфасовал медприпасы, запас которых с недавнего времени стал всегда держать при себе на какой-либо непредвиденный случай.

...Молодой Учиха — не единственный из трёхлеток, кто уже способен выполнять простейшие "внутренние" операции с чакрой. Чочо, например, может инстинктивно усиливать тело благодаря врождённой особенности Акимичи — преобладанию в чакре янь над инь-энергией. Правда, усиливать совсем на чуть-чуть и с последствиями для организма. Однако мало кто, как Йоко, способен похвастаться в таком возрасте возможностью превращать обычную чакру в медицинскую, и умением гонять её по своему организму. Видимо, сказалась наследственность: его мать тоже могла в раннем возрасте преобразовывать чакру в медицинскую. Причём самопроизвольно, даже не стараясь — при незначительном повреждении её кожи, вроде укуса. Пусть максимально преобразуемое количество этой медчакры у Йоко — мизер, но даже он способен слегка унять боли от неожиданных приступов, будучи направляемым точечно и очень целенаправленно. Данное умение, плюс таки разработанное совместными усилиями Карин и Кабуто специальное обезболивающее, позволили Йоко обрести хотя бы минимальную независимость от одного из ирьёнинов, до этого постоянно находившихся рядом. Только пришлось начать носить при себе подсумок с порционными шприц-тюбиками.

И антисептик. Мама долго объясняла. Укол — хорошо. Грязь — плохо. Заражение.

...Вот только следующий же приступ напомнил, что они могут случаться совершенно неожиданно и очень невовремя. Например, при беге и прыжках, во время которых внезапная судорога превращает выверенное приземление в безобразное падение с соответствующими повреждениями. Одно хорошо: в этом возрасте от малыша можно не ожидать длинных воздушных кульбитов, поэтому травмы поверхностны и не опасны для жизни. От ссадин, порезов и царапин, тем не менее, никуда не деться, так что к обезболивающему и обеззараживающему оперативно добавились бинты и пластырь. Ну а потом Йоко взял и подумал: если он всё равно таскает на себе почти полноценную аптечку, то почему бы не научиться ей нормально пользоваться? И использовать. В том числе на других. Чтобы не нужно было при каждом, довольно регулярном, случае получения остальными детьми ранок, останавливать интересные игры и "тренировки" для вызова и ожидания мед-нинов. И хорошо, если придёт человек не из семьи. А то ведь, что мама, что тётя (обе владеющие ирьёдзюцу), прибегают на зов вполне себе оперативно... однако от них потом не отделаться — на последующие несколько часов навязчивый присмотр вместе с лекциями о безопасности гарантированно обеспечены.

* * *

Мирай, наконец, нашла последний "кунай", улетевший довольно далеко, и пошла назад. Не к закусочной — к Йоко. Мальчика-Учиху довольно часто приходится выводить из его странных "раздумий" и напоминать ему о том, что нужно сделать. Точнее, чего от него ожидают взрослые...

Сарутоби почесала затылок, задумчиво вертя второй рукой деревянный "снаряд". Последнее уточнение, насчёт "ожидания взрослых", получилось очень к месту. Йоко... странный.

"Немного не от мира сего", как иногда говорит мама... что бы это ни значило.

Он часто забывает, что остальным от него нужно... однако при этом вполне самостоятелен и знает, что нужно ЕМУ от других. Если бы Мирай не знала, что Йоко в действительности точно "мелкий", как и все остальные её "новые знакомые", то она бы непременно подумала, что он — замаскированный под хенге парень постарше, вроде Конохамару-семпая. Одно лишь присутствие Йоко или его назидательный взгляд вполне способны моментально пресечь споры возомнившего себя лидером Боруто, и этой задаваки, второй Учихи — Сарады.

"Если не знаешь что делать — спроси Йоко". Так мы, кажется, вместе решили месяц назад, в тот раз. После того как он вывел нас из пещеры с обвалившимся выходом... ух, как мне потом от мамы досталось...

В то же время, игры, связанные с главенствованием в иерархии детской группы были явно не для этого мальчика. Они ему попросту не интересны. Зачем, если вокруг — такой удивительный непознанный мир?

А ещё он иногда... валится с ног, ни с того ни с сего. Будто его кто-то невидимый ударил... Но боль он при этом как бы даже и не чувствует совсем. По крайней мере, шприцы с этими толстенными иголками сам себе загоняет в такие моменты только так... брр! (Ненавижу иголки!) Ну и было же тоже дело где-то полгода назад: Боруто, непонятно откуда взявший настоящий кунай, хотел выпендриться, показав с ним где-то увиденный хитрый приём тай на бегу. Да не рассчитал свою ловкость, и сам себе чуть не выбил глаз. Охрана тогда сразу же появилась и заблокировала неудачный выпад Узумаки, моментально отобрав кунай... вот только его пришлось вынимать из ладони Йоко — тот успел "подстраховать" друга первым. В тот момент малышня... да и я тоже, первый раз увидели человеческую кровь. А Йоко не издал ни единого звука. Всё так же задумчиво смотрел на дырку в руке, пока остальные суетились...

Напоминать Учихе-младшему о том, что нужно идти на встречу с остальными и с сегодняшним наставником в закусочную, не пришлось. Мирай, как обычно, постаралась подойти бесшумно и застать ожидающего Йоко врасплох, но как и всегда, у неё это не получилось. Тот, не меняясь в лице и не глядя в её сторону, махнул рукой, приглашая идти вместе. И, не дожидаясь ответа, зашагал в нужную сторону, по своему обыкновению думая о чём-то своём. Подобные прогулки нравились молодой Сарутоби. Из всего их маленького коллектива, Йоко — единственный, с кем "удобно" находиться рядом наедине, изредка обмениваясь словом-другим для поддержания видимости беседы. Не нужно подстраиваться под гиперактивность Боруто или Чочо, терпеть заносчивость Сарады, откровенную лень неинтересного Шикадая... а остальные девчонки и мальчишки, включая Иноджина, являются, в отличие от неё, ещё совсем детьми. Гораздо легче в общей компании — они сами друг дружку "развлекают". И хоть Йоко иногда в такие моменты, пока он наедине с ней, с Мирай, может ляпнуть что-то, способное вогнать в ступор...

— Руки у всех. Всегда пять пальцев. Это нормально? Но у "Ꮆㄩ几Ꮆ卂几" — три... нет, четыре. У "丂乇ㄥҜ卂Ꮖ卄" — три...

...С ним при этом всё равно гораздо легче, чем с остальными. Нужно лишь приноровиться и отбросить попытки понять, что стоит за тем или иным вопросом. И просто ответить на него... Впрочем, подобные "взбрыки" у Учихи случаются и не только наедине с ней. Иногда и в компании со всеми. Зачастую никто не знает, что ответить.

Однако Йоко, как мне кажется, всё равно... Словно он и не ожидает ответов от других, а спрашивает вслух себя самого.

...И всё таки, интересно, кто это такие... как там Йоко их назвал? Гун... ган? Сел... кат?... С четырьмя и тремя пальцами... наверное, кто-то из старших ниндзя. Мама говорила, на последней войне многие получили увечья...

...Так, за размышлениями об особенностях своего, можно сказать, друга, Мирай и не заметила, как они с Йоко подошли к закусочной. Возле входа в здание, кстати, собралось непривычно много народа. Вся их младшая компания — это понятно. Однако тут же ещё были, кроме сегодняшнего наставника, несколько мужчин из охраны, и пара совсем незнакомых синоби с хитайате со странными одинаковыми символами, которые Мирай никогда раньше не видела.

...Хотя нет! Кажется, кучу похожих значков я заметила, когда в прошлый раз была в Конохе и глянула в тетрадку Моэги-сан, пока та играла на фуэ-флейте. Она сказала, что такими значками обозначаются какие-то там "ноты" в музыке.

Среди знакомой малышни затесался и один новенький мальчик в простом бело-синем кимоно. Примерно одного возраста с остальными — около трёх лет. Очень бледная кожа... даже более бледная, чем у Иноджина. Необычные ярко-жёлтые глаза и голубые волосы. Малышня его обступила со всех сторон, и что-то пытается выпытать, не иначе. В общем, стандартный, по-своему доброжелательный приём новичка в уже несколько сложившемся детском коллективе.

— Папа. — Радостно заметил Йоко.

Мирай проследила за взглядом друга и заметила стоявшего в тени Учиху-старшего, сейчас внимательно наблюдающего за новыми лицами.

О, действительно. Как я могла не увидеть Саске-доно? Он же не скрывается...

Молчаливого главу клана Учих Мирай за время пребывания в Гакушу Башо успела зауважать поначалу даже по одним лишь рассказам наставников. Рассказам о подвигах и достижениях. Некоторые детали она осмыслить, конечно, не смогла — всё же "мир взрослых" ей, шестилетней, понятен ещё далеко не до конца (что бы сама Сарутоби по этому поводу не думала). Однако ареол непонятной взрослой "романтики", витавший вокруг имени отца обоих молодых Учих, как раз и притягивал своей загадочностью. Потом, уже при встрече лицом к лицу, первой же проскользнувшей мыслью у Мирай в голове стала та, что до сих пор часто крутится при любом удобном или не очень случае, несмотря на её недостижимость:

Ах... вот бы у меня был такой папа! Он такой сильный! Все подруги бы обзавидовались!

Новый мальчик с голубыми волосами тем временем тоже заметил Учиху-старшего. После чего, осторожно проскользнув между остальной ребятнёй, словно стараясь не касаться кого-либо, подошёл к Саске. И вручил ему свиток-послание очень важного вида, который достал из-за пазухи. Мирай этой мелочи с такого расстояния не заметила, но Йоко прекрасно увидел, что свиток был скреплен обложкой из мелкочешуйчатой кожи с изображёнными на ней силуэтами извивающихся змей, в центре будто бы сплетающихся в затейливый узел. Глава Учих и де-факто главный в этом городке человек заинтересованно развернул свиток и с очень "старательно ничего не выражающим" лицом прочитал содержимое. Затем свернул его обратно (свиток, а не лицо), спрятал в кармане и, мысленно что-то прикинув, показал охране несколько знаков пальцами, задумчиво рассматривая мальчика-новичка. Наставник, которому, похоже, тоже предназначались эти знаки, пожал плечами и стал собирать всех детей в одно место, привлекая к себе внимание. Сопровождавшая незнакомого мальчика пара синоби из другой гакуре лишь одновременно кивнули и, так и не сказав ни слова, ушли. Несколько человек из числа охраны отделились от основной массы и бесшумно скользнули следом за ними.

— Так... собрались! Внимание... внимание, я сказал!... Как многие из вас уже догадались, сегодня у нас пополнение. — И уже более спокойным, тихим тоном, наставник обратился к новичку: — Представься.

Мальчик спокойно отошёл от толпы на пару шагов чтобы его стало видно всем, и с коротким поклоном и не по возрасту сдержанной улыбкой, ничуть не робея, представился:

— ...Меня зовут Мицуки. Я из деревни скрытого звука. Приятно познакомиться.

* * *

...

Глава клана Учих внутренне содрогнулся, переведя взгляд деактивированного шарингана с виднеющегося в окне вечернего неба обратно на погребённый под бумагами клановых документов и свитков стол. Небо на его "фоне" необычайно манило своей почти что физически ощутимой свободой.

...Никогда не понимал писцов и чиновников, что живут... всем этим.

Для Учихи старшего, более привычного к длительным походам, поискам, выживаниям и сражениям, обстановка действительно должна быть в несколько большей степени... напрягающей, чем для кого-нибудь из числа "обычных" ниндзя, проводящих меньше времени в "активной" работе. Не та у Саске специализация в плане объектов убийств. И хоть лежащие и безропотно ожидающие своей участи бумажки не прячутся, не сопротивляются и не огрызаются в ответ различными дзюцу на попытки их проанализировать, Учиха всё же должен признать, что с ними зачастую сложнее "совладать", чем с некоторыми... более живыми "врагами". Шаринган, конечно, помогает "прочесть" свиток стандартного размера за несколько секунд. Вот только его осмысление и принятие написанной в нём информации в общий расчёт, а главное, само последующее обдумывание сложившейся ситуации и мер и способов её улучшения... в этом деле додзюцу Учих — не лучшая поддержка. Тут единственный и наивернейший помощник — опыт. Просто жизненный, и опыт решения административных задач. Первое у Саске имеется ввиду работы по контрактам на совет, что сподвигло его на расширение кругозора ещё после войны. Второе... отнюдь нельзя сказать, что не имеется совсем, ведь восстановление деятельности клана уже само по себе потребовало немалых организационных усилий. Принеся главе дивиденды в виде бесценной возможности "набивания руки". Точнее, "рук" — во всех смыслах, а также во множественном их числе: набивания и забивания загребущих рук всякой жадной швали, желающей разбогатеть за чужой счёт. И считающей естественным и небезобразным факт грабёжа имущества, репутации и прав, принадлежащих мёртвым, что не способны возразить и дать отпор.

Но, да — второго типа опыта у Саске, по сравнению с некоторыми крючкотворами, всё же меньше. В частности, когда дело касается именно деловых документов.

Хнн... может, вытребовать у Шикамару парочку его клановых? Для разгребания подобных завалов.

К сожалению, Саске отлично понимал и понимает, что его "озвученная" в мыслях мечта неосуществима сразу по многим причинам. Требовать важный живой ресурс деревни — аналитиков и тактиков Нара, чтобы затем посадить тех разбирать свитки учёта и прочую незначительную, но объёмную мелочь... мда. Это, пожалуй, легко переплёвывает по нерациональности "заурядное" устранение какого-нибудь враждебного (...и ОЧЕНЬ наглого) генина с помощью полностью заряженной биджудамы. Ну, или в случае с Саске, при помощи "стрелы Индры", которая смогла в своё время посоперничать с мощнейшей атакой Наруто Узумаки.

Нара — "птицы" полёта на ранг повыше какой-то там городской интендантской бухгалтерии. Плюс, этих мозгастых нельзя допускать до механизмов даже номинального управления чем-либо в своём клане. Если, конечно, Саске, как глава, не желает чтобы его клан рано или поздно оказался затянутым в болото зависимости от повелителей теней. Пусть даже те всегда, во времена всех Хокаге, весьма дальновидно поддерживали нейтралитет между основными влиятельными силами в деревне... вопрос доверия это всё равно не решает. Тем более что их верность в первую очередь будет принадлежать Конохагакуре и никак иначе. Это Шикамару он, Учиха, может в той или иной степени доверять. Остальные соклановцы главного советника Листа... впрочем, от парочки Саске действительно не отказался бы. А уж куда их девать и как их контролировать — вопросы вторичные и решаемые. Но — не дадут. Да и он сам не попросит.

...Очередной свиток, на этот раз с долговыми обязательствами, просмотрен и небрежно отброшен в сторону отработанных документов. Аккуратно всё сложить можно будет и после. Сейчас же у Саске полностью пропало настроение заниматься чем-то серьёзным в столь позднее время. Да и нет там чего-либо слишком срочного или серьёзного: Карин, хвала Рикудо, ответственно подошла к организации и слишком больших ошибок как таковых умудрилась избежать. В некоторых мелочах явно сказался её опыт надсмотрщицы тюремного комплекса Орочимару... правда, в нескольких других мелочах данный опыт скорее помешал ввиду своей специфичности. Видимо, бывшая Узумаки решила пойти от противного тому, в каких условиях содержалось "мясо" у змеиного саннина, и слишком уж хорошие предоставила условия для стажирующихся. На взгляд Учихи старшего, на объёме и роскоши жилых помещений можно было бы и слегка сэкономить — в учебном городке не место изнеженным требовательным аристократам, решившим поиграть в ниндзя. Даже выходцы из старых и влиятельных кланов, вроде Хьюг, привычны к аскетизму на долгосрочных миссиях. Коей, по сути, и является стажировка или работа в Гакушу Башо. В роскоши и уюте был бы определённый смысл, если бы этот городок стал всем Учихам Домом с большой буквы, ведь Дом обязан соответствовать предполагаемому (или желаемому) статусу клана... но это ещё под вопросом. Также ещё некоторые кредитные ссуды и их ставки для представителей осторожно разрастающегося здесь купеческого бизнеса можно было бы сделать пожёстче. По тем же причинам. Объять всё в условиях ограниченных финансов пока невозможно. В первую очередь следует поощрять продавцов снаряжения, тренировочной экипировки и припасов, а также торгашей химией, бакалеей и прочей повседневной мелочёвкой первой необходимости. И уж только затем умаслять потенциальной выгодой всяких там торговцев чем-то, что предполагает обоснование покупателя в данном городке на длительный срок. Вроде вычурной одежды и мебели.

Или, наверное, я просто всё никак не привыкну, что мне пока больше нет необходимости быть готовым в любой момент сорваться в длительный поход и требовать того же от окружающих... Быть может, я просто меряю других своими мерками?

...Да нет, даже если ещё раз подумать, всё в этих моих рассуждениях правильно.

Даже, казалось бы с таким важным для синоби аспектом, как с именитыми изготовителями качественного оружия следует повременить. По крайней мере, пока не удастся на основе собираемой статистики понять, что будет в этом плане одновременно и пользоваться спросом, и соответствовать критериям предоставляемого обучения. Превращать закрытый учебный городок в неконтролируемый базар... это несколько не то, что может поспособствовать восстановлению правильной репутации.

...Ещё один свиток отправлен в кипу к остальным. Там он случайно и как-то неудачно задел второй, на который опирались ещё несколько, и через секунду "конструкция" из десятка стоявших вертикально свитков пошатнулась. Учиха фыркнул что-то неразборчивое и одним быстрым но аккуратным движением закрепил "художественную инсталляцию" на месте. Даже с не активированным шаринганом подобная простая задача, пожалуй, доступная и для обычного ниндзя, для Саске не представила труда. Сбивать "пучки" сюрикенов и кунаев в воздухе одним единственным брошенным снарядом с расчётом на рикошеты куда сложнее.

Я что... от скуки себе специально занятие ищу?

Возникшее понимание большим шоком для Учихи не стало. Накал срочности и важности его текущих дел постепенно спадал вот уже как пол-года. Сейчас просто неожиданно оказалась пройдена определённая точка, после которой молчавшая долгое время скука напомнила о себе. Дала еле заметные, отдающие легчайшим ароматом тоскливой меланхолии, "ростки". Ещё не ностальгия по опасному хождению по лезвию куная, но уже и не последствия от банального погружения в непривычный тихий ритм мирной жизни. Через это проходят многие ниндзя, которым в определённый момент приходится надолго или навсегда отойти от активной службы. Ощущение своей малополезности в текущей обстановке, где от тебя не требуется постоянно проверять и использовать нарабатывавшиеся всю жизнь навыки... неприятно. Однако большинство способно переступить через себя. Перестроиться, найти в чём-то новое призвание, и в этом призвании "найти себя".

Саске задумался и хмыкнул. Пока мир с населяющими его людьми радикально не изменит в себе что-то важное, ему, Учихе-старшему — охотнику за головами и сведениями, вору, пугалу и убийце международного масштаба, покоя в полной мере не снискать. Нужно наоборот ценить вот такие вот времена-затишья. Использовать их вовсю для достижения поставленных целей. И он, Саске, поставил их себе несколько, ещё три года назад. Одна из главных целей — Йоко. Для его благополучия было сделано всё возможное. Разве что секретная техника суновского клана кукольников по оживлению даже после изъятия биджу так и не была найдена. Чиё, видимо, унесла её с собой в могилу, а песчанники, на войне впечатлённые свойствами эдо тенсей, избавились от тела этой бывшей старейшины и от тел многих других сильных ниндзя. Между тем, Саске всё-таки был найден сложный "подход" и к Кабуто, и к Орочимару, и те даже согласились поработать под жёстким контролем недоверчивого Учихи. Плоды этих работ: обезболивающее, стабилизирующие меры, и... кое-что ещё. Вернее, кое-кто. На этот раз очередной безумный эксперимент Орочимару сомнительной полезности получился на все сто.

..."Мицуки". Искусственно выращенный человек на основе изменённого генома Йоко. Второй по счёту. Хм...

Первый, которого Орочимару окрестил именем "Лог", в последствии оказался с дефектом психической нестабильности и особенностью взрывного роста и взросления. Три года его "жизни" за один год обычного человека — неприятная участь. Но эти эксперименты, и помощь в их сокрытии от Ямато, до сих пор надзирающего за деятельностью саннина, являлись и являются ценой помощи Орочимару с Йоко. Не знаю, зачем ему это всё... первым же и основным моим встречным условием стало то, что новоявленные "образцы" никогда не пробудят додзюцу. И Орочимару как-то даже слишком легко согласился... стоит ждать от него сюрпризов.

А Мицуки, этому голубоволосому пареньку, саннин ещё и дополнительно "привил" кеккей генкай Джуго, но тот пока не пробудился. Странная мера по увеличению адекватности, учитывая редкие психозы моего бывшего напарника. Но прибытие и демонстрация нового "живого результата" с его запиской-приглашением в отстроенное Отогакуре от Орочимару весьма убедительны: Мицуки очень спокоен и сдержан. Возможно что-то из этого и выйдет.

Глава клана Учиха вновь поймал себя на том, что задумчиво смотрит в окно, на уже почти ночное небо.

...Три года прошли в ощущении Учихи-отца не так чтобы уж и незаметно, пусть даже умом он понимает, что для его ребёнка это всё же слишком короткий срок... Ещё полгода назад Саске приходилось буквально приучать сына к тому, что у того есть папа, и что из-за его присутствия не нужно быть таким хмурым и настороженным. Однако в остальном... Саске с робкой надеждой считает, что относительно беззаботное детство для своего сына он таки подарить смог. Вопреки чакре биджу и её влиянию.

И я собираюсь продолжать это делать. Мой сын не будет иметь в чём-либо недостатка. Гакушу Башо — безопасное место с серьёзной охраной. В наличии отличные детские учителя, медики, и все жизненно важные для городка ремесленники. А строители готовы в любой момент построить любой новый "каприз", будь то специальные полигоны, лаборатории или игровые площадки. Если не в черте города, то за его пределами, где всё равно достаточно охраняемого места. И самое главное, я обеспечил Йоко компанию, так что он не будет чувствовать себя в золочёной клетке. Я возлагаю на него свои надежды о возрождении клана. Да, он молод — можно сказать, только встал на ноги... в переносном смысле. Однако приучать его к жизни синоби нужно начать уже сейчас. Вернее, по возвращению из похода к змеиному саннину. Жаль, что в этом плане Карин меня понимает разве что тем самым умом, да и то... она не видит того, что вижу я, и что замечают мои глаза.

Взгляд главы Учих непроизвольно скользнул по столу и задержался на лежащем тут же, прочтённом чуть ранее дневнике Йоко. Завести подобную тетрадку удалось его уговорить довольно легко. Всего-то-навсего пришлось продемонстрировать ему притворный пиетет при аналогичном заполнении собственного... ежедневника с пометками Учихи-старшего о текущих делах. Как, наверное, и сделал бы любой другой ребёнок на его месте, Йоко воспринял скрытую вынужденную практику в правописании и каллиграфии в качестве новой игры. В младшей группе Башо вообще почти всё пока делалось именно в таком формате, чтобы лучше мотивировать детей. "Обязаловкой" было лишь заучивание различных техник безопасности и определённых правил поведения. Ну и ещё возведённая в непременную "традицию" очень символическая разминка и пара общих упражнений на гибкость и растяжку вместе с наставниками. Этим занимались буквально все взрослые, подавая наглядный пример, поэтому у малышни даже не возникало сомнений в том, что можно как-то иначе начинать день. Даже посещение "теоретической части", является на самом деле сугубо добровольным... пока что. Хотя злостных молодых "прогульщиков" всё же изредка выговаривают за их лень, и при этом дают выжимку самого увлекательного из того, что они пропустили. Чтобы заинтересовать. Никакой серьёзной информации малыши в три года не воспримут, но даже так кое что может им в дальнейшем, как синоби, пригодиться. Красивые цветные картинки разных зверей и их характеристики... где водятся, какие агрессивны, которые ядовиты, какие издают звуки. Наглядная демонстрация различных профессий, в том числе мирных — тут наставники часто работают в паре: один рассказывает, находясь в своём обычном виде, а второй одет в соответствующую колоритную одежду и намеренно утрированно отыгрывает нужную модель поведения. Преувеличенные признаки необходимы, чтобы трёхлетки смогли их себе зафиксировать в памяти. Ещё часто проводятся рассказы об интересных случаях и обычаях разных стран, конкурсы, личные и групповые поощрения...

Даже как-то жаль, что всё это не практиковалось, пока были живы мои родители. По крайней мере, в моём клане такого точно не было.

Чему-то серьёзному детей в этом возрасте учить... хотя, конечно, учат. Но, по инициативе родителей. В том числе, сами родители. Речь, письмо, клановые традиции. Такому нужно обучать индивидуально. Поэтому Гакушу Башо хоть и закрытый лагерь, но проход внутрь у родственников детей из пока что единственной детской группы — свободный. Кто-то оставляет отпрысков под присмотром местных нянек надолго и наведывается в определённые дни. Родители, обустроившиеся в соседнем посёлке, в часе быстрого хода отсюда, навещают Башо каждый день, оставляя своих ненаглядных чад только на большую часть дня и забирая тех под вечер. Ну а кое-то, вроде Куренай, уже успел переселиться прямо сюда...

Отвлечённые мысленные рассуждения, медленно забуксовавшие ещё на моменте про обучение речи и письму, наконец, окончательно заглохли, и взгляд Саске таки смог сфокусироваться на том, на чём он остановился ещё ко-сузу назад, и с чего так и не сошёл. Дневник Йоко. В какой-то момент Учиха-старший, покатав в голове свои догадки и подозрения, замер. Сейчас он уже почти наверняка стал уверен, что в тетрадке он найдёт кое-что необычное, если надумает перечитать её ещё раз. Этот намёк на данную уверенность является частичной причиной, а сама же она — частичным следствием ещё одной предыдущей мысли. Той, которая про то, что Карин не видит в Йоко нечто, видимое лишь глазами Саске.

Глава клана Учих придвинул к себе дневник и вчитался в избранный фрагмент, в котором ещё в прошлый раз совершенно случайно заметил шаринганом "странность". На этот раз он хорошенько поднапряг активированный риннеган, вплоть до застывания его в шаге до болезненной трансформации в ринне-шаринган.

...

"Превиет ДнивниК"

"Сиводня мня Три!"

"Я научиЛсья всем-всем слогам изАзбуке"

"До, Дзо, Го! Паследний три из"

"Мама долга говаорилО слов нипанятны"

"Дядядя Сугецу хавалиЛ. Голова гладил. Мама иево по голове стук!"

"

* * *

*,

* * *

*-

* * *

**:

* * *

*,

* * *

,

* * *

*."

"Мама снова злица, чшто пишу ни тАкк ка коГда во сне. Миня стук я не плАкк! Не буд пиш такк"

"Вечирр многА всх! Вся прешли. Папа прешл! многА сладкого"

"Лушчя динь Из!"

...

Учиха еле слышно вздохнул и откинулся в кресле, отложив дневник.

До грамотного письма ему, конечно, далеко... по крайней мере, до общепринятого. Чувствуется, что Йоко специально выбирает самые простые слова, и всё равно ошибается даже в них. А вот то, что по-своему предвзятая, как и любая мать, Карин в упор не видит... и то, что я заподозрил ещё в прошлый раз, полностью подтверждается.

Саске не корил себя за малое количество времени, которое он выделил на наблюдение за собственным сыном даже по своему возвращению в городок полгода назад. Если бы он бросил все дела и не отходил от Йоко ни на шаг в течении многих суток, он бы определённо смог заметить все "плавающие на поверхности" подсказки к разгадке "тайны". Вот только это бы ничего толком не изменило. Просто объяснение некоторых странных вещей пришло бы раньше. Но что так, что эдак, использовать полученное знание сложно... даже практически невозможно, пока Йоко не подрастёт и сам того не захочет.

Это... многое объясняет. У него уже в три года почти сформирована система циркуляции чакры... кстати, явление редкое, но не исключительное. Я точно помню из разглагольствований отца, что у брата кейракукей полностью сформировалась в четыре года. Да и Какаши не смог бы поступить в академию в четыре и закончить в пять лет, если бы у того не была аналогичная ситуация. Но исключительным и необъяснимым до этого момента было другое: феноменальный скачок преобладания у Йоко инь над янь энергией после пробуждения шарингана. Слишком резкий даже по меркам нашего клана. И это на фоне "вроде как не слишком активного" умственного развития, напрямую влияющего на духовную энергию. И тем более вопреки генам Карин, у которой янь, как и у любой Узумаки, хоть отбавляй... Теперь понятно, почему с Йоко именно так.

Предложение с непонятными каракулями Йоко, которые тот написал после строки с описанием выяснения отношений Карин с Суйгецу, неожиданно в мыслях сложилось в более чёткий и понятный вид. Несколько таких же (только гораздо менее корявых) символов Саске нашёл на стене той самой пирамиды, в одной из своих экспедиций в пространство Кагуи. И вместе с тем, пришло понимание, что некоторые из символов, в немного изменённом их виде, он видел ещё и на "той самой" таблице Рикудо.

Секретный язык Ооцуцуки... нигде до появления Кагуи ранее не встречавшийся.

Было точно установлено, что для "дешифровки" этого языка странным образом недостаточно даже шарингана с тремя томоэ, который обычные шифры раскалывает вмиг. Только мангекё, уже работающий с окружающей средой или пространством-временем, способен дать определённые подсказки. Они будто бы сами всплывают в памяти и на первый взгляд никак не коррелируют с написанным. Риннеган же упрощает этот процесс на порядок. Но и с его помощью на понимание нужно определённое количество времени. Впрочем, главное Саске для себя уже уяснил.

Я при любой подходящей возможности проверяю Йоко на ментальные закладки или гендзюцу, помня о возможных живых носителях шарингана извне моей семьи. Да и со всей этой охраной подобраться к моему сыну не смог бы и кто-нибудь уровня каге. А значит... эти знания пришли "изнутри".

При пробуждении мангекё, Учиха зачастую уже знает, что и как делать для его использования. Это знание "всплывает", видимо, из памяти "проклятой" крови. Ни на памяти самого Саске, ни в архивах, ни разу не было упоминаний о том, что шаринган с одним томоэ способен взорвать в сознании его носителя информационную бомбу уровня знания секретного языка... но иного объяснения нет.

Наш язык для Йоко... не первый. Сначала он научился писать на языке Ооцуцуки... да чего уж там, и говорить на нём тоже научился! В какой-то, видимо, мере. Слышал я пару таких "странных" фраз, которые Карин воспринимала как детский лепет. Слишком они для лепета сложные и повторяющиеся.

...А что приходит вместе с пониманием языка? Правильно — хотя бы частичное понимание его слов. Название предметов, объектов, явлений... и всё это Йоко выучил в период его возраста от месяца до двух-двух с половиной лет? А потом ещё и стал активно учить почти что силком впихиваемый ему мамой "нормальный" язык с его понятиями?

Учиха-старший мысленно выругался. Если так и обстоит дело, то не удивительно, что успехи в обучении речи и письма его сына до сих пор можно назвать лишь скромными. Не удивительно, что тот постоянно на что-то отвлекается, не слушает преподаваемый "материал", "зевает" даже во время потешных "спаррингов" с однолетками и потому часто проигрывает им буквально во всём. Со стороны для Карин и для наставников это должно выглядеть как лень, сложности в мотивации и концентрации, что в свою очередь приводит именно к "средним" успехам во всех "дисциплинах", которых пока нет...

И это если на ко-сузу забыть о приступах боли, которые могут застать моего Йоко в любой момент и во время любого его занятия! Да как он вообще ещё с ума не сошёл... Вот же ж! И что же мне теперь с этим делать?

Учиха-старший задумчиво побарабанил пальцами руки по столу, хмуро блуждая по строкам в дневнике, уже без активного риннегана и без всякой цели.

...Карин должна знать. И Орочимару. Как бы Карин к нему не относилась, но он единственный, кто способен подсказать, что можно и нужно сделать. А значит, приглашение этой змеюки — очень даже своевременно.

Саске встал и, подавив зевок, потянулся. В свете открывшихся обстоятельств, уже завтра ему предстоит достаточно дальний поход вместе с сыном. А значит, следует хорошенько отдохнуть, и проследить, чтобы отдохнул Йоко.

Хнн! Что-то мне подсказывает, что очень скоро я буду вспоминать этот стол с кучей неразобранных бумаг... с ностальгией.

* * *

...

Утро следующего дня. Игровая поляна в парке Гакушу Башо. Приятный ветерок сезона цветов шелестит листьями и овевает лицо мелкими порывистыми потоками, несущими с собой нейтрально-тёплое ощущение используемых людьми из взрослой группы учеников техник катона. Где-то далеко отсюда...

Гости. Учат дзюцу. Огонь? Слабый, но много... много повторений. Много человек. Десять. Ещё десять... много. Тренируются. Как я... мы.

Для мальчика, сидящего сейчас прислонившись спиной к стволу, под сенью молодого, но крепкого деревца примерно его же возраста, "приносимые ветром" ощущения показались бы странными для кого угодно другого. Мало кто способен ощутить "кожей" нечто... не вписывающееся в классические шесть чувств ниндзя — зрение, слух, обоняние, осязание, вкус и чувство чакры. А тех, кто способен, уже нельзя назвать людьми в привычном понимании этого слова из-за их какого-либо врождённого кеккей генкая. Закрытые ве́ками глаза ребёнка не видят ничего кроме светлых и тёмных пятен, нос не улавливает посторонних запахов, чувствительные молодые уши не слышат ничего кроме издаваемого листьями шума и приглушенных звуков трения одежды о тела́. На ощущение чакры это также не походит — её мальчик уже вполне способен различать, причём не только в собственном теле.

Это... было со мной. Всегда?

Привет из "прошлой жизни"? Будто бы вибрации воздуха на "лице", неощутимые ушными перепонками, но изредка проявляющиеся даже при полностью затихшем ветре. И вместе с ними — тепло, рождающееся под верхним тонким слоем кожи.

Не похоже на Силу. Но я же другой. Может, так и надо.

Более того, мальчик вполне уверен в том, что вдалеке используют именно катон, а не дотон, фуутон или райтон техники.

Огонь — тепло на лице. Земля — ком в животе... слабый. Почти не чувствую. Ветер — чешется спина и руки. "Мол-ни-я"... колет голову... волосы. Воду не чувствую. Совсем.

Ребёнок вряд ли смог бы точно определить, с какого момента он стал "ощущать" некоторые стихии. Да и вообще не кажутся ли они ему так же, как кажется многое другое детям с хорошим воображением. Если бы он спросил у любого взрослого (кроме, быть может, мамы-сенсора) то тот настоял бы как раз на игре развивающейся детской фантазии. И совсем уж сомнительно, что мальчик самостоятельно смог бы догадаться о том, что сам же и развил в себе нужные "свойства", начав ощущать стихийные дзюцу из любопытства. Однажды мельком увиденные со стороны, на запретном для него полигоне для взрослых, техники природного высвобождения и по сей день манят своей необычностью. Ничего похожего на них, кроме, быть может, "молнии Силы", ребёнок не видел даже во "снах". *Там* были и барьеры, и светящиеся мечи (чьё устройство как-то интуитивно угадывалось даже сейчас, но без сознательного его понимания), и сгустки огня или прочих ярких вспышек... однако тот человек со скрытым под капюшоном лицом во снах, с которым ассоциировал себя мальчик, совершенно точно знал, что ничего необычного во всех тех вещах не было. Другое дело эти "дзюцу". Один из наставников рассказал по секрету, что для дзюцу нужно сделать то же самое, что и для уменьшения боли, то есть направить чакру в нужное место. Только это место — руки или рот (зависит от дзюцу), и при этом нужно сложить серию из "ручных печатей", а саму чакру в медицинскую преобразовывать не нужно.

...Не получается. Вспоминаю как *там*. Делаю. Не выходит. Надо по-другому.

— ...ко. Йоко! Ты что, уснул?! Ну что за ребёнок! — Знакомое звучание голоса женщины-наставника вывело присутствующих детей из состояния полутранса, в которое их вводят во время упражнений при помощи лёгкого гендзюцу, чтобы те не снижая внимательности чётко повторяли за наставником все его движения или действия.

Мальчика, наверное, должно несколько раздражать подобное отношение к нему взрослых. Разве он виноват в том, что воздействие такого слабого коллективного гендзюцу на него почти не "проходит", в итоге вызывая лишь сонливость? Однако Йоко уже привык. Ко многому пришлось привыкнуть — к странному языку, к боли, к существованию дзюцу, к своим особенностям ощущений (очень непохожим на те, что во "сне"), к поведению сверстников и взрослых... ко многим вещам. Одна из таких вещей — что-то среднее между разминкой и тренировкой гибкости ладоней и пальцев, чем мальчик и его знакомые как раз до этого момента и занимались.

...Уже? Мы закончили?

Остальные дети уже действительно закончили и ждут лишь его. Боруто стоит и с нетерпением притаптывает, посматривая в сторону дорожки, ведущей на выход из парка. А как иначе? Ведь вчерашний наставник пообещал сегодня после разминки раздать настоящие кунаи и сюрикены для метания в мишени! После того самого случая, при напоминании о котором юный Узумаки до сих пор зачастую непроизвольно тянется руками к пятой точке и заливается краской из-за воспоминаний о наказании, к колюще-режущему инвентарю его не подпускали от слова "вообще", а тут такая возможность!

— Ты снова последний. Эти упражнения нужно делать в быстром темпе. Разве ты не хочешь стать умелым ниндзя, как твой отец? — Задала провокационный вопрос женщина, пристально рассматривая лицо Йоко.

Что бы она в нём не искала, найти это женщина-наставник, очевидно, не смогла. Йоко странно посмотрел на представительницу клана Хьюг, мысленно сравнивая её с Нацу, и заметил:

— Папа не может. Скла-ды-вать печати не может. Но. Ему не нужно.

Взрослая женщина-джонин Листа улыбнулась Йоко как несмышлёному, судя по всему ожидая от него именно такое замечание. Вот она набрала в лёгкие побольше воздуха, из-за чего ткань её тренировочного кимоно обрисовала идеальные очертания шикарной груди... но разразиться незапланированной лекцией ей не дал появившийся будто из воздуха мужчина. Точнее, появился-то он обычным образом, просто на привычной для синоби скорости. Однако никому из "молодых ниндзя", исключая Йоко и, наверное, ничуть не удивлённого Мицуки, за скоростью появившегося синоби, понятное дело, уследить не удалось. Впрочем, и остальные дети не выглядят слишком уж сильно удивлёнными — за время пребывания в Гакушу Башо для них такие перемещения взрослых стали обыденностью.

Шикадай вон вообще проигнорировал все шевеления, включая предшествующий появлению мужчины довольно громкий вопрос женщины. Иноджин непонятно чему вздыхает, а Чочо украдкой, развернувшись спиной ко взрослым и стараясь не шуметь, открыла непонятно откуда взявшийся у неё пакет чипсов. Сарада подозрительно смотрит на пришедшего синоби, а Йоко же как смотрел в район основания шеи наставницы (взрослые почему-то не любят, когда им смотрят прямо в глаза тем, что здесь называют "шаринганом"), так и продолжил смотреть туда же. Мысли его, пользуясь "случаем", без всякого подтекста выстроили в ряд пару картинок, в некоторой степени занимательных лишь для какого-нибудь взрослого. Первый образ — отпечатавшаяся в памяти из-за раннего полуосознанного "использования" его глаз, обнажённая грудь мамы, что кормит его молоком. Второй — образ бюста почти полностью голой девушки-эчани по имени Брианна, из "снов". И третий, "смодулированный" на основе совокупности "опыта": то, как должна бы выглядеть грудь женщины-Хьюги, будь она голой.

...Мирай Сарутоби в это время, сама не понимая зачем, скрестив руки на своей собственной пока что абсолютно плоской груди, стала строить Йоко гневные гримасы, проследив за его взглядом. Впрочем, неведомая ей причина её же странного поведения легко читалась взрослыми на раз. Если бы здесь присутствовала мать Мирай, Куренай Юхи-сан, то она бы обязательно насмешливо хмыкнула и, возможно, выдала бы вслух что-нибудь про пробуждающиеся инстинкты собственницы, доставшиеся её дочурке от отца. Молодые (да и не только) матери прямо-таки обожают вгонять своих начинающих взрослеть детей в краску смущения, особенно перед коллективом и даже перед посторонними.

Йоко же, не улавливая причину гримасничанья подруги, никак не отреагировал, давно выработав для себя правило: "Не понимаешь, почему окружающие поступают странно и не так, как во "сне" — сделай умный вид и не обращай внимания".

— Йоко Учиха-доно. — Обратился к Учихе-младшему незнакомый синоби, обменявшись взглядами с женщиной-наставником. — Ваш отец вчера оставил указание направить вас к нему сегодня, в треть от вадокэя ми.

И зачем-то нетерпеливо уставился на трёхлетнего мальчика с явным ожиданием от него ответа о его готовности проследовать за ним, взрослым. Будто его, Йоко, время уже полностью ему принадлежит и он мог бы отказаться от пожелания-приказа отца, главы клана.

Учиха-младший, как учил наставник (учил Мирай, а не их, трёхлеток, а она уже поделилась с Йоко), оглянулся с целью определить с помощью мха на ближайших валунах сторону источника постоянных холодных северных ветров. После чего развернулся вправо чётко на девяносто градусов в соответствии с текущей четвертью времени суток, присел, выровнял взгляд на примерный уровень горизонта, и на глаз (с шаринганом — довольно точно) определил угол, под которым находится небесное светило, оно же "великая озарительница небес, Аматэрасу". Называемая некоторыми ниндзя и обычными людьми, живущими на югах, "Солнцем".

— ...Треть от вадокэя ми... это через десять... ко-сузу? — Полувопросительно сказал Йоко, сделав в уме нехитрый рассчёт, не требующий даже знаний арифметики, которые им, детям, ещё не давали, пока лишь объяснив значение и порядок цифр до нескольких десятков.

Впрочем, по тому, как её объясняла опять же Мирай, для Йоко система счёта у местных оказалась очень даже похожа на ту, что была общепринята в его "сне".

Вадокэй, сузу, ко-сузу... уже не сложно.

Когда наставники примерно год назад попытались втолковать малышам концепцию времени, чтобы мальчики и девочки смогли уяснить себе строгую суть слова "расписание", больше всего они намучались именно с Йоко. "Новое" деление времени на сезонно-переменчивые сутки, неравные полусутки, четверти суток и вадокэй с ко-сузу, сперва не хотело находить у него свой отклик в ставшей поначалу привычной для Йоко благодаря снам, "стандартной галактической" системе, в которой было всё проще и понятней. Однако стоило приравнять некоторые понятия из "снов" к новым словам, как стало полегче.

Учиха-младший мысленно напомнил себе о системе вадокэй, чтобы проверить, ничего ли он не перепутал:

Вадокэй — название инструмента. 爪ㄩ丂Ꮖ 尺乇爪乇爪乃乇尺... Часы. ме-ха-ни-че-ски-е. Час — это "вадокэй". Или "сузу" — "звонок". Кому удобнее как. Минута — это "меньший час", иначе "ко-сузу", "малый звонок". В сутках две-на-дцать вадокэй. Шесть дневных вадокэй. Первый — кролика, "усаги" (Аматэрасу светлеет). За ним дракон "тацу". Змея "ми". Лошадь "ума". Овца "хицудзи". Обезьяна "сару" (символ, как в "Сарутоби"). Затем шесть вадокэй ночи. Петух "тори" (Аматэрасу темнеет), собака "ину", кабан "ино", мышь "нэ", бык "уси", тигр "тора". Два из дневных сузу длиннее двух ночных. В них больше ко-сузу. Не сложно. Но почему тут секунда — это "секунда"? Не отличается. Не "малый-малый час". Странно.

— Через пять ко-сузу. — Помолчав с пару секунд, автоматически поправил взрослый синоби ребёнка, ничуть не удивившись способностью в его возрасте определять время с помощью солнца.

Если бы Йоко обратил на это внимание раньше, он бы узнал, что взрослых синоби и куноичи вообще сложно удивить навыками определения времени и ориентировки с помощью подручных средств или без них. Для опытных ниндзя это так же естественно, как дыхание. Профессиональная привычка. Иногда им приходится без каких-либо карт или ориентиров передвигаться на сотни километров вглубь незнакомых мест. Пустыня от горизонта до горизонта, абсолютно однообразный лес, бескрайние степи и болота... от умения ниндзя ориентироваться, выживать и передвигаться без устали в любой среде, зачастую успех миссии зависит едва ли не больше, чем от боевых и прочих навыков. Учитывая то, что большинство сложной, "точной" техники использует чакру (а значит и сбивается при любом незапланированном появлении рядом с ней "насыщенного" дзюцу) да и к тому же является слишком громоздкой для скрытного ношения... неудивительно, что ниндзя предпочитают менее точные, но гораздо более надёжные средства. Недавно Йоко увидел у одного из ниндзя охраны компактное (но всё равно даже на вид ужасно примитивное по сравнению с техникой во "сне") переговорное приспособление. Рацию... и чакра в ней не ощущалась. Есть, значит, и такие устройства. Однако Йоко в руки "...сложную и ОЧЕНЬ дорогую штуковину" молодой мужчина давать отказался наотрез.

— Пойдём. — Согласился Йоко с синоби, после чего, молча кивнув наставнице и махнув рукой друзьям, отправился вслед за развернувшимся и пошедшим в сторону жилых участков, мужчиной.

...

Прожигающего, завистливо брошенного на него взгляда, Йоко от второй присутствующей Учихи увидеть своей спиной не смог. Ощущение чакры дарит ему пока лишь возможность определять месторасположение "потенциальных врагов" и, если те достаточно близко, их позу и "внутреннюю активность" очагов их чакры. Едва-едва определять, на уровне "стоит ли ниндзя размывчатым столбом или распластался на земле аморфной лужицей чакры" и "находится ли в покое, или активно использует дзюцу на пределе сил" — только такие полярные ситуации пока что хоть как-то отличимы друг от друга в восприятии. Всё же способность эта ещё никак толком сознательно не тренировалась...

Это несправедливо! Почему все обращают внимание только на него?! Я столько всего делаю — даже у наставников выпросила тренировки... а он! Он постоянно "листья на деревьях считает". Даже во время разминок и занятий! Йоко хуже всех!

...С детской непосредственностью в очередной раз выстроила Сарада цепочку мыслей о "явной вселенской несправедливости". Как обычно подсознательно упуская при этом некоторые "незначимые" факты и обстоятельства, в которые её посвятила мама. Про то, что Йоко вообще-то это самое повышенное (по сравнению с другими детьми) внимание необходимо, чтобы выжить. Сознание ребёнка, как это часто бывает, отмело все даваемые взрослыми логичные доводы, которые мешают сложившейся стройной картине — её, Сарады, папа, Учиха Саске, уделяет ей слишком мало внимания... как бы Сарада не старалась и что бы ни делала. О том, что кроме Сакуры ещё и Карин носится с ней самой едва ли меньше чем с сыном, и что постоянно хвалит девочку, Сарада также на время забыла — слишком уж как должное воспринимается нечто хорошее, к которому легко привыкаешь.

Конечно же это всё из-за тупого Йоко-ахо! Всё из-за него... теперь папа ещё и зовёт его к себе зачем-то! Сам! Даже синоби из охраны послал за ним для важности!

Глаза трёхлетней Учихи увлажнились от собирающихся слёз, стоило ей вспомнить, с какой любовью огроменный, но добрый и забавный толстяк, папа Чочо, носил ту недавно на руках. Он ведь проделал путь аж от Конохи до Гакушу Башо специально лишь для того, чтобы в очередной раз посмотреть и поболтать с дочкой! Жгучая смесь из зависти и пробирающей до костей обиды заклубилась в сознании Сарады. Все её знакомые и друзья раз от раза получают порцию внимания от своих родителей, и у одной лишь у неё не получается даже увидеть папу, иногда целыми неделями и месяцами! Неожиданно сильная, недетская ненависть к собственному брату, щупальцами заворочалась в голове девочки. Незаметно задвигая при этом на задний план все счастливые моменты её пока что короткой прожитой жизни, и вместе с тем будто бы подкрадываясь концами этих самых "щупалец" к её глазам.

— Ай! — Вдруг вскрикнула Сарада, упав на колени и начав резко и быстро растирать ладонями зачесавшиеся глаза и саднящую переносицу.

В мгновение ока рядом с маленькой Учихой оказалась наставница-Хьюга, предварительно осмотревшаяся в поисках возможного незамеченного противника. После чего женщина одним быстрым, осторожным но непреклонным движением отлепила руки Сарады от её лица. И нахмурилась, увидев на белка́х "сеточки" лопнувших капилляров и совсем на мизерный промежуток времени покрасневшие радужки девочки.

— Бьякуган. — Одними губами прошептала Хьюга, с тут же вздувшимися на её висках венами.

Внимательно осмотрев чакроканалы девочки, наставница разгладила лицо и облегчённо вздохнула:

— Что бы ты там ни пыталась сделать, больше так не делай. Тебе рано пытаться пробудить шаринган. По крайней мере, дождись разрешения отца.

— Шаринган? Я пробудила шаринган? — Непонимающе переспросила Сарада, моргая и щурясь на расплывающееся в её зрении лицо Хьюги.

Женщина снова нахмурилась, раздумывая о чём-то известном только ей, как опытной пользовательнице додзюцу:

— Нет, конечно. Рано тебе ещё. Чакроканалы не готовы в твоём-то возрасте.

Сарада уже хотела было огрызнуться, напомнив о возрасте, в котором пробудил шаринган её брат... но осеклась, когда мысли затронули Йоко.

Я... хотела ему смерти? Но ведь... нет, он, конечно, полный ахо, но...

Непроизвольная повторная попытка вызвать в себе ненависть по отношению к брату потерпела неудачу — чувства будто бы выдохлись, "потраченные" на неосознанные провалившиеся потуги сделать... что-то.

— Ты "растянула" чакроканалы... но хорошо хоть не повредила. Хм-м-м... зрение "расплывается", да? Думаю, это временно, однако тебе всё равно надо к мед-нину. В крайнем случае поносишь пока очки... Так! А вы чего встали? — Обратилась Хьюга к остальной малышне, застывшей от странного поведения Сарады после ухода синоби с Йоко. — Бегом к мишеням! Или уже не хотите научиться метать кунаи, как настоящие ниндзя?

Дети, разумеется, тут же заспешили по своим делам. Только Шикадай слегка обеспокоенно вполоборота посмотрел на Учиху-младшую. Но, видимо, решив что всё это слишком для него проблемно, и что взрослая куноичи и без него гораздо лучше знает что нужно делать, развернулся и пошёл вслед остальным.

...

Примерно это же время, особняк главной семьи Учиха.

..."Дом внутри дома". Говорит так мама. Иногда "очередной" перед "дом" добавляет. Но сейчас редко. Редко добавляет. Не понимаю. Дом есть дом. В снах у меня нет дома. Есть... было место. Храм джедаев. Не дом... "место семьи"? После — нет и места. Сейчас есть дом.

Уютный, *на этот раз* отделённый от различных лабораторий и мест проведения экзотических экспериментов, домик главной семьи клана разительно и в лучшую сторону этим отличается от прошлых "мест обитания и работы" Карин Учиха. На этом, в смысле на отделении "дома" от "работы" в своё время неожиданно строго настояла Сакура, не найдя при этом поначалу понимания у "сестры по мужу".

"Я не хочу, чтобы Сарада жила в лачуге-мечте безумного учёного, шаннаро!"

... Потом-то как-то всё сгладилось, когда Карин поняла все плюсы, связанные с преображением домашней "атмосферы". Теперь, с Йоко и Сарадой "на руках", можно было ощутить себя действительно хозяйкой домашнего очага и семейных ценностей. По крайней мере, утром и вечером, когда внимания к себе не требовал остальной Гакушу Башо, за который Карин была в определённой степени в ответе во время отсутствия Саске. Да и лаборатории всё равно остались неподалёку, через пару соседних домов... однако бывшая Узумаки со временем всё чаще ловила себя на том, что отправляет туда работать теневых клонов вместо себя. "Остепенилась и нашла себя" сказали бы умудрённые жизнью люди... но это было бы на самом деле не совсем так.

— Молодой господин... к Учиха-сама? — Перепросила встречающая у ворот женщина из числа прислуги скорее у взрослого синоби, сопровождающего мальчика, чем у последнего, пусть даже и не сводя тёплого взгляда с Йоко.

— Да. Его папа ещё вчера планировал позвать его к себе сегодня утром. — Вместо синоби ответила появившаяся Нацу, позволяя себе лёгкие вольности в обращениях из-за отсутствия рядом упомянутого главы Учих — ...Юми, Карин сказала, что у неё в обед будет деловая встреча. Тебе нужно подготовить приёмную к малой чайной церемонии.

Синоби, увидев, что его сопровождаемый передан в компетентные руки, молча удалился. Тем временем, женщина, названная Юми, ойкнула ("В обед? И госпожа говорит это только сейчас?!"), после чего в темпе поспешила внутрь особняка. К полноценной малой чайной церемонии готовиться обычно приходится довольно долго.

Недоумение Юми по поводу цели раннего прихода Йоко домой было связано с тем, что Учиха Саске с утра заперся в своей спальне. И по словам госпожи Карин, вроде как не собирался никого видеть вплоть до обеда. Однако спорить с няней молодого наследника главной семьи женщина не собиралась... Хотя де-юре она должна была бы на всякий случай пойти к госпоже (в другой день — к одной из двух) и уточнить этот момент, а также переспросить насчёт чайной церемонии. Формально Нацу Хьюга — не часть семьи... но между данной куноичи и Учихами уже давно сложились настолько семейные отношения, что на её право "гонять" вроде как чужих слуг все, включая самих людей из штата прислуги, молча закрыли глаза. К чести Нацу, та этим правом, кроме как в бытовых мелочах, никогда не пользовалась.

Пока Хьюга неторопливо вела Йоко от калитки к дому, попутно дежурно-строгим, но всё же непритворно участливым тоном расспрашивая об успехах мальчика, тихо паникующую Юми и ещё нескольких других девушек-слуг, находящихся в этот момент в крыле особняка для прислуги, по-военному чётко "построила" с виду дородная женщина "слегка в годах". Ставшая старшей гувернанткой, эта женщина из числа тех самых двух "изначальных" семейных пар слуг, появившихся у Саске три с половиной года назад, к её сожалению так и не смогла заиметь своих детей даже при содействии Карин. Более молодая пара в этом плане таки нашла своё счастье и была "отпущена" присматривать за предыдущим домом, в стране Чая, близ Иваки. Тот особняк Карин с Саске решили оставить в качестве запасного укромного уголка, если с Гакушу Башо дела по какой-то причине пойдут не очень. Возможно что именно этот запасной вариант в каком-то смысле одним лишь фактом своего существования и не даёт главе Учих, размышлявшему накануне об "истинности дома", поверить в окончательность заселения на одном месте...

Как бы там ни было, услышав от менее опытной Юми о вызове господином Саске к нему его сына, гувернантка отправила женщину-слугу обратно к Йоко, попутно уверяя остальных в том что они вполне успеют подготовить всё к приёму, если возьмутся за дело сообща. Юми хотела было спросить, зачем при текущем аврале ей нужно отвлекаться на присмотр за и так самостоятельным не по годам Йоко даже при наличии няни-Хьюги, но... не стала, в общем. Во-первых, у Нацу, ставшей помогать Учихам в самых разных организационных вопросах (в основном связанных с Башо и Хьюгами), и без Йоко полно дел. Она теперь редко "нависает" над мальчиком и девочкой главной семьи Учих целыми днями, как это было раньше. Во-вторых, пусть Йоко и самостоятелен, но он всё же ребёнок. Если его вызвал к себе отец, значит, скорее всего, для разговора или задания... вряд ли для совместного семейного отдыха или игр — у господина Саске не тот характер. Это в свою очередь значит, что Учихе-старшему тут же понадобится кто-то, кто присмотрит за выполнением поставленной перед Йоко задачи. Ведь дети не любят фокусироваться на чём-то одном, тем более им неинтересном. Молодой господин этого не любит вдвойне, даже по сравнению с остальными детьми. Ну а если Хьюга и тот синоби ошиблись, и у господина Саске за ночь успели измениться планы и он действительно не желает никого видеть до обеда, то... малыш Йоко окажется бесцельно предоставлен самому себе. Вот это уже надо будет обязательно исправить каким угодно способом.

Встретившись перед дверью в спальню Учихи-старшего, Нацу и женщина-слуга обменялись взглядами, после чего Хьюга, попрощавшись с мальчиком, не спеша развернулась с целью пойти по своим делам, оставив Йоко на Юми. Слуга между тем вежливо попросила Учиху-младшего подождать пока она удостоверится в возможности Саске принять сына...

...Нацу?

Внезапно, провожавший взглядом Хьюгу Йоко увидел на лице няни удивлённое выражение. Активные бьякуганы Нацу смотрели на нечто, видимое только ей через стенку в комнате с Учихой Саске, куда вошла Юми (предварительно спросив разрешения и так и не услышав ответа). Через секунду, которая ушла у Хьюги на осмысление увиденного, Йоко впервые в жизни увидел другую, необычную "сторону" всегда сдержанной няни: та еле удерживала себя от того, чтобы столь неподобающе для представительницы великого клана не рассмеяться в голос, маскируя приступ веселья неожиданно обострившимся "кашлем". Заинтересовавшись причиной, мальчик с детской непосредственностью принял решение посмотреть, что же происходит в спальне родителей. Отодвинув не до конца закрытую за Юми отъезжающую дверь-сёдзи, Йоко вошёл внутрь.

Ай... спина.

На входе по его спине прошлось несколько неожиданное ощущение странной щекотки, изредка возникающее при пересечении границ некоторых территорий, чаще всего при входе и выходе из дома. Такое бывало не первый раз, поэтому Йоко тут же выбросил странность из головы. Тем более, что его взору предстала интересная картина, более достойная его переменчивого внимания.

-...Юки? Это ты? Нет... Юми? — Холодным аристократичным тоном, резко дисгармонирующим с его положением, утвердительно "спросил" Учиха-старший.

Стоящая в растерянности и не знающая куда себя деть женщина-слуга с глазами-блюдцами на лице неуверенно кивнула, будто бы забыла, как её зовут. По правде говоря, она ожидала чего угодно — начиная от того, что господин изволит банально дрыхнуть после своей работы допоздна, и заканчивая тем, что ему резко стало плохо. Или даже что он решил продолжить работать со свитками у себя, лёжа прямо в постели. Кто их знает, этих чудаковатых синоби из древних родов, верно?

Глава клана действительно расположился лёжа на кровати. И находился в полностью голом виде и почти во всём своём неприкрытом "величии". Единственная "спрятанная" область его тела оказалась закрыта скатанным в несколько слоёв и положенным поверх причинного места одеялом. Импровизированная "набедренная повязка" провокационно и совершенно неприлично топорщилась вверх у основания ног. Стоящий за спиной у Юми, Йоко не смог бы сейчас установить точную цель блуждающих взглядов начинающей краснеть женщины, однако конкретно самого мальчика заинтересовали цепи, обвившие ноги, торс и единственную руку отца. Визуально определив их источник, Йоко отметил для себя, что тускло отсвечивающие жёлтым светом массивные цепи каким-то образом жёстко закреплены своими концами в полу и стене за головой папы. Ещё из необычного: у него, в смысле у отца, на лбу оказался зачем-то прилеплен какой-то клочок бумаги с нарисованным на нём непонятным символом. Небольшой бумажный прямоугольник нависал до уровня глаз и забавно "шевелился", повторяя движения бровей и дёргающегося в нервном тике правого глаза конкретно раздражённого Саске.

...Грозный глава клана Учиха подобрался (насколько позволяли цепи), и состроил ещё более строгое лицо, что-то для себя решив. После чего заявил, тщательно контролируя эмоции:

— Юми. Слушай меня внимательно. И чтобы потом никому ни слова! Мне нужна твоя помощь... деликатного характера...

По мере "выдавливания" из себя слов Учихой-старшим, на застывшем лице женщины-слуги всё более явно начала проявляться быстро возрастающая паника... пополам со стыдом и смущением. Саске, тем временем, продолжил, в раздражении закрыв глаза:

— Мне нужно чтобы ты подошла, и достала из под этого одеяла...

— Ииик! Я н-н-не м-могу, Учиха-сама! Чтобы я, простая с-слуга, и с г-г-господином... Всё слишком внезапно!!! — На одном дыхании, пропищав практически ультразвуком, выдала женщина, закрывая ладонями полыхающие томатно-красным цветом щёки... и тут же, развив скорость едва ли многим уступающую таковую у куноичи, рванула с места и выскочила из комнаты, словно пробка из сосуда под давлением. Попутно не переставая произносить фразы-извинения.

Ошарашенный глава Учих с нечитаемым выражением целую секунду пытался разобраться в реакции Юми, глядя на место, где та только что стояла. После чего набрал побольше воздуха в лёгкие, и хотел было невзирая на позорные последствия для собственной репутации заорать вслед убегающей слуге, но тут его взгляд остановился на сыне, рассматривающем его с явным интересом. От подобного внимания у Саске сами собой заглохли в горле запланированные ругательства и обещания неумолимой кары на голову одной неразумной дуры, у которой клубок подспудных (или всё же вполне осознанных?!) нереализованных сексуальных желаний так несвоевременно заменил то место, которым она в теории обязана думать. Хотя некоторые особо красочные обороты всё-таки оказались тихо прошёптаны вслух даже вопреки железной воле мужчины.

Йоко при этом заинтересованно прислушался, состроив внимательно запоминающую мордашку, заставив отца пристыжено поперхнуться. О, если бы брошенный на открытую дверь, вслед убежавшей Юми, взгляд взбешённого носителя шарингана сейчас мог жечь при помощи той же Аматэрасу...

Раньше не слышал. Такие слова. Надо запомнить. Полезно. Знаю, *когда* такое говорят. Но кроме乃卂几Ꮖ卄卂 卩ㄖㄖᗪㄖㄖ из "сна" не помню ничего.

...Раздавшийся за дверным проёмом в спальню уже не сдерживаемый, удаляющийся по коридору вдаль женский смех заставил Учиху резко перевести бурлящую ярость в конденсированно-холодное состояние и непроизвольно выпустить наружу накопленную за неудачное утро убийственную Ки. Одно дело — оконфузиться перед слугами, к которым Юми уже наверняка побежала делиться новостью о "нескромном предложении господина", и совершенно другое — опозориться перед какой-то куноичи с её неизвестными намерениями. Да ещё и будучи в данный момент полностью беспомощным и неспособным защитить себя в случае чего! То, что в коридоре до этого сдерживала смех именно представительница касты ниндзя было понятно по ослабленному ощущению присутствия по сравнению с обычными людьми... Секунда, и Учиха-старший быстро взял себя в руки (образно выражаясь хотя бы по причине неполного комплекта оных), "узнав" в обладательнице смеха Нацу Хьюгу. Главу клана тут же "отпустило", что позволило ему снова обратить внимание на сына. Плохое предчувствие успело лишь на миг кольнуть Саске, пока он переводил взгляд на Йоко — всё же Ки обязано было быть весьма неприятным...

Пронесло. Йоко на убийственное намерение не отреагировал вообще никак. Более того, кажется, он ещё больше заинтересовался происходящим и состоянием отца. Мальчик подошёл к кровати и, опять же, абсолютно без каких-либо неположенных ему по возрасту посторонних мыслей и стеснения, снял одеяло.

Тут же стало понятно, что Учиха-старший, вопреки влажным фантазиям убежавшей женщины-слуги, на самом деле обнажён не полностью, а одет в традиционное бельё страны Огня — фундоси. А предметом, провокационно приподнимавшим одеяло, оказался металлический цилиндр с выступами и насечками у его верхнего края, вбитый вертикально в кровать... аккурат в точке рядом с мужским достоинством Саске. Словно кто-то неизвестный собирался своим весьма показательным "выпадом" лишить единственного взрослого Учиху-мужчину возможности дальнейшего производства потомства... но совсем чуть-чуть промахнулся мимо тела.

— Что... это? — Рассматривая странный штырь, поинтересовался Йоко у папы.

— Хн. Это... артефактный ключ. К... наручникам, что фиксируют конго фуса к стене. — Буркнул Саске, не зная, что из сказанного понял пусть и умный, но всё же трёхлетний мальчик, и что ещё можно и нужно сказать сыну.

— Понятно. Помочь? — Несколько удивил отца Йоко.

И не дожидаясь ответа, попытался вытащить цилиндр.

Ще-ко-тно. Опять. Это из-за символов на металле? Знакомые...

...Вытащить не получилось. Штырь засел глубоко в кровать, да и весил немало. Для паренька-трёхлетки, разумеется. Взрослая женщина, пусть даже не ниндзя, справилась бы, но не ребёнок. Взрослый Учиха неудачную попытку никак не прокомментировал. Мальчик отдышался, поправив чёлку своих тёмно-красных волос, после чего снова взялся за штырь. Но спустя пол-ко-сузу безрезультатного пыхтения и кряхтения был остановлен сжалившимся, задумчивым отцом.

В опустившемся на комнату слегка напряжённом молчании Йоко чисто из любопытства обошёл кровать с целью посмотреть на наручники... и не пожалел о своём решении. Очень уж поразительным оказался их внешний вид. "Наручники" лежали своей плоскостью под кроватью, лишь немного выступая за её край у стены, но даже выступающей части хватило, чтобы оценить их... нестандартный размер. Это были почти полутораметровые в диаметре (согласно системе величин, принятой во "сне"), толстенные составные диски с огромным отверстием посредине, через которое оказались пропущены сразу четыре цепи. Отверстие явно предназначалось не для человеческой руки — хотя бы потому, что Йоко прошёл бы через него целиком и не пригибаясь, если поставить такой "наручник" на ребро.

Но теперь, по крайней мере, стало понятно, почему "ключ"-штырь имеет такой размер — как минимум с локоть взрослого Учихи в длину и с его же запястье в толщину. В выступающем секторе верхнего диска мальчик заметил отверстие — как раз диаметром с этот самый цилиндр, так что механический замок оказался под стать ключу.

Кого ТАКИМ держат... вообще?

— Хмм. А что если... — Прервал молчание Саске, всё так же задумчиво посматривая на сына. — Йоко, знаешь... попробуй-ка снять у меня со лба эту печать.

Чувствуя какой-то подвох в словах по-прежнему серьёзного отца, на лице которого и не пахло улыбкой или весельем, молодой Учиха снова забрался на кровать к папе и безропотно протянул руку к прямоугольному куску бумаги, дотрагиваясь до него пальцем.

Снова щекотно. Из-за печати?

Взявшись за бумажный прямоугольник смелее, Йоко осторожно потянул его на себя.

Печать, словно поставив своей целью опозорить молодого Учиху, не поддалась.

Тогда Йоко вполне логично для трёхлетки попробовал подёргать её в разные стороны, в том числе отодрать вверх. Как ни странно, но даже это не помогло.

...

"ПОВ" Саске Учиха.

— Попробуй направить в ладонь чакру. — Посоветовал Учиха-старший, сообразив что сын даже не пытается использовать энергии.

Йоко на замечание отца по-детски обиженно нахмурился и молча сделал новую попытку. Саске вздохнул. Он честно не собирался "пользуясь случаем", устраивать сыну каких-либо проверок его сообразительности или чего-то такого, чем это наверняка стало выглядеть в глазах Йоко. Да и не время и не место для подобного. Просто гадская, биджево сложная печать Карин блокирует ощущение и контроль чакры, а также серьёзно затрудняет использование додзюцу. Когда перед глазами всё расплывается настолько, что с первого взгляда сложно даже распознать лицо слуги, стоявшей всего в паре кэн... в общем, в таких условиях использование любых дзюцу глаз — изощрённое самоубийство.

У Йоко, тем временем, получилось. Благо печать была пусть и хитроумной, но чисто символической в плане сложности снятия посторонним ниндзя. Это было ещё одним штришком в демарше его, Саске, главной жены. Когда поздно ночью он разбудил её в постели для разговора, Учиха-старший ещё не знал, во что это перерастёт...

Вываливать на Карин планы абсолютно без каких-либо затей и подготовки, как оказалось, было глупой идеей. Услышав о необходимости отдать на время Йоко Орочимару (до этого змеиному Санину они отправляли лишь образцы крови и некоторых тканей), Учиха-Узумаки взбесилась до вполне понятного состояния матери, которой предлагают подвергнуть своё чадо серьёзной опасности. Но затем, после того как Саске вроде бы смог спокойно разжевать надобность подобного шага, а Карин даже нехотя согласилась, глава Учих не подумав ляпнул о необходимости ещё и начать у Йоко тренировки ниндзя — настоящие тренировки, а не разминку, растяжку и упражнения на гибкость ладоней и пальцев.

Ведь нужно же попытаться воспользоваться тем, что у малыша в его возрасте уже имеется полноценная система циркуляции! О чём она только думает...

Саске даже поделился на скорую руку набросанным возможным расписанием занятий Йоко. Карин... осмыслив нагрузку, которой хочет подвергнуть её муж сына, зашипела яростной змеёй. И получалось у неё это не хуже, чем у настоящего Белого Змея.

Удивительно, как мы с ней не дошли в запале до уничтожения дома... хотя, тут же Йоко через две комнаты спал.

Все аргументы отскакивали от Карин как от стенки. И всё бы так и переросло, действительно, в драку, но Саске (уже тоже, в свою очередь, всерьёз разозлённый) поставил жену перед фактом, что он принял окончательное решение, и ей этого не изменить. Как бы это ни казалось странным конкретно на тот момент, но красноволосая женщина, вопреки ожиданиям, дальше спорить не стала. Только зарычала и повалила мужа на кровать, наседая сверху и *почти* в шутку пытаясь его задушить. Однако борьба в партере никогда не была её сильной стороной — у мужчин-синоби в этом плане перед куноичи в частности и перед женщинами в целом вообще почти всегда солидная фора в виде бо́льшей массы и силы. Что, впрочем, не делает куноичи в таком положении менее опасными ввиду частого наличия скрытого оружия и возможности его использования при действительно серьёзных намерениях. Карин ещё не была доведена до подобной точки, так что десяток ко-сузу Саске пришлось просто отбиваться от её не слишком умелых но разнообразных попыток взять его на болевой.

...Ну а после десятка этих самых ко-сузу у обоих горе-"борцов" своё взяла физиология.

Когда у нас перед этим был прошлый раз? Хн... Полгода назад? Когда я вернулся... Как же с ней сложно.

Обоюдное взвинченное состояние. Адреналин, длительное воздержание, и тела, разгорячённые "разминкой"-тесным контактом, после которого у Саске даже осталось несколько синяков от кулачков Карин. Страсть и нежность — с её стороны. Желание полного её подчинения себе — с его стороны. Короткий отдых, во время которого "любящая жена" снова начала "выносить" мужу мозг. Последнему, дабы сохранить данный ему природой важный думательный орган, пришлось заставить её замолчать всё тем же уже проверенным способом. Экстаз и счастье, вперемешку с горечью в её глазах — Карин поняла, что мужа не переубедить. Затребовала у Саске обещание не подвергать Йоко даже малейшим рискам и, разумеется, тут же получила успокаивающее согласие. Учиха даже на какой-то миг наивно подумал, что это неплохо — вот так вот изредка освежать отношения небольшим семейным скандалом, если итогом будет служить настолько приятное продолжение.

Мне стоило понять, что эта хитринка в её взгляде, когда она желала спокойной ночи — неспроста!

...А на утро Учиха-старший познал на себе всю глубину женского коварства!

Стоит мне только в очередной раз подумать, что энергия, которую Карин тратит на эту свою скрытую стервозность, наконец-то направлена в другое, продуктивное русло... как происходит *вот такое*... Стыд! Позор! Расслабился, &#%! А эта... слишком хорошо меня знает: ударила в одно из больных мест — по моему достоинству и репутации клана. Хорошо хоть лишь в мелочи и перед всего лишь слугами, которые по её задумке наверняка должны были заявиться сюда первыми.

И ладно бы только адамантиновые цепи... но печать-то зачем? Я таким беспомощным себя перед возможной опасностью не ощущал... да уже и не помню с какого момента. Хотя печать — понятно, иначе я бы легко выбрался из цепей. С контролируемой чакрой это элементарно.

...Но где она нашла и всё это время держала оковы для биджу, Рикудо их подери?! Я похожую древность в исполнении ещё клана Узумаки видел по работе лишь однажды — когда проникал в сокровищницу Иши но Куни... Хн! И приволокла же как-то в спальню такую тяжесть, заранее меня усыпив. Видимо, наручники — это чтобы даже если я и вздумаю "буянить" без чакры с целью сломать кровать (а я могу), то всё равно остался бы прикован к ним, как к алтарю: в районе живота и груди. А уж с каким прозрачным намёком Карин "оставила" ключ к наручникам? Это что, "если не сдержишь обещание — в следующий раз не промахнусь", так что ли?! Ну я ей... вот сейчас придёт в нормальное состояние сцч, и я...

Однако к моменту, когда система циркуляции у мужчины выровнялась до своих номинальных показателей, Учиха-старший уже окончательно успокоился и даже нашёл в данной ситуации над чем мысленно посмеяться. Всё же по-настоящему таить какую-либо обиду на свою женщину у Саске перестало получаться ещё в тот день, когда Карин подарила ему будущего наследника. Который, кстати, в данный момент так и продолжает стоять у кровати в молчаливом ожидании, пока его родитель не соберётся с мыслями и не скажет, что нужно делать.

Всё же, что ни говори, а уже даже сейчас понятно, что от моего Йоко будет больше толку, чем от всех его сверстников. Какой обстоятельный и тактичный молодой человек, хнн!

Напрягши риннеган, Учиха-старший совершил пространственный обмен с подушкой. Избавиться от цепей можно было и не прибегая к возможностям додзюцу — шуншином, комбинацией недавно разученного теневого клона и каварими на него, да хотя бы той же нелюбимой "змеиной заменой"... но Саске хотелось побыстрее закончить этот фарс. В темпе одевшись, мужчина взял ладонь сына и повёл его собираться в путь, по дороге объясняя, что им предстоит.

Собственно, сборы не заняли много времени: Учиха-старший всегда был лёгок на подъём и имел в личной оружейной готовые к запечатыванию походные и боевые наборы со всем необходимым. Больше времени заняло выбивание Йоко из лап слишком заботливых слуг, не перестававших охать и бесцельно, напоказ беспокоиться даже после выполнения своей задачи — переодевания молодого господина в дорожное. С непривычно язвительной Карин и хихикающей Сакурой удалось попрощаться всего несколькими словами, благо те давно привыкли к немногословности Саске. Слегка обеспокоился мужчина лишь видом Сарады с одолженными ей очками Карин, бывшими явно не по размеру для девочки. Выслушав версию охраны о неосознанной попытке пробуждения шарингана, отец семейства лишь покачал головой, после чего очень внимательно осмотрел каналы при помощи риннегана. Но так и не найдя ничего страшного, отпустил дочку. Та, впрочем, "отпускаться" не захотела, так и млея от неожиданного внимания папы и "остального окружения". Саске на это лишь слегка вымученно улыбнулся и попрощался с Сарадой... теперь уже своим "фирменным" образом, доставшимся от брата — дотронулся до лба дочки указательным и средним пальцами. Пережив при этом неожиданный приступ ностальгии и слегка грустного веселья, вызванного непонимающей молодой мордашкой.

Сакура ей объяснит... иногда обстоятельства бывают сильнее нас.

...После чего, больше не сказав ни слова, ловко посадил сына на шею и ушёл из дома быстрым шагом, предварительно одним лишь строгим взглядом и хмыком "приказав" Йоко хорошо держаться и не отпускать голову ни при каких обстоятельствах.

* * *

Глава 5. Путь.

* * *

...

— Ничего страшного, Сурик. Не получилось сейчас — получится в следующий раз.

...Успокаивающе проговорил гуманоид с блекло-бирюзовой кожей на стандартном галактическом с заметным глубоким дуросским акцентом. Два больших, почти в четверть ширины лица каждый, жёлтых глаза без радужек, зрачков и признаков посторонних эмоций на них осмотрели подопечного юнлинга. Легко подмечая при этим детали его внешности и поведения, выдающие внутренний настрой молодого "будущего джедая". Рыцарь-консул Гур Дилт является довольно старым представителем своей расы. Неоднозначный но весьма полезный в плане развития терпеливости опыт опекания и надсмотра за непоседливыми юнлингами приобретался им в течении долгих лет. Не местных, относительно коротких, дантуинских, а галактических. Ведь куда только не заносило дуроса в его джедайских наставнических делах. Пришлось рыцарю в своё время побывать и на дне условно дружественной "планеты-океана" Манаана, и в причудливо перемежающихся с лавовыми реками болотах Кинтана, суровой родины расы ни́кто... однажды даже удалось как-то пережить (не иначе как по велению хранящей великой Силы) короткий гиперпрыжок транспортника набитого юнлингами, находясь при этом снаружи корабля, в процессе ремонта силовых кабелей под внешней обшивкой. В общем, разнообразного опыта у Гура Дилта имеется хоть отбавляй. Так что большинство детишек всех возможных видов и рас, что в составе мелких партий, из года в год пополняют дантуинский анклав, он видит почти что буквально насквозь. Всё их нетерпение, тревоги от разлуки с родителями и от смены обстановки на непривычную, а также радость и восторг при первых удачных попытках "прощупывания" Силы... всё это было и есть как на ладони дуроса. Большой такой ладони с характерными для расы данного джедая-консула длинными пальцами.

То, что находящийся рядом юнлинг выглядит *очень* странно, наставника-дуроса, казалось бы, совершенно не волнует. Маленький ученик неопределённого пола и видовой принадлежности в отличие от большинства остальных юнлингов одет в глухую накидку с комично нахлобученным на голову капюшоном... и быть ему или ей похожим на песочного джаву-кочевника из далёкого солнечного татуина, но визуальные эффекты и общая аура загадочности перечёркивают любую возможность его предположительной "обычности". Расплывчатая фигура, переливающиеся по одежде еле заметные тёмные "отсветы" и воспринимаемый будто бы лишь боковым зрением ореол слегка щиплющего глаз белого света рядом с фигурой — всё это достойно скорее дешёвого голографического облика-"обманки", чем реального образа. Вот только поддельностью от вида маленького будущего джедая совсем не тянет.

Гур Дилт тем временем встал с коврика-подстилки с подогревом, предназначенного для медитаций, и продолжил оценивать реакцию явно недовольного(недовольной?) Митры Сурик. Комлинк джедая призывно пискнул, означая получение информации на датапад — вероятно, кто-то из мастеров отправил сообщение с обновлением расписания для Дилта. Наверное, решили поменять установленные планы и привлечь старого дуроса к встрече и распределению поступающей сегодня группы новых юнлингов, так как в кратковременном видении рыцаря-джедая пронёсся образ комнаты с присутствующими там малышами разных рас и с ним самим. Однако джедай отвлекаться на комлинк не стал: ему, как опытному наставнику, важно увидеть и почувствовать, что его воспитанник таки воспринял мудрость, даримую тому его старшим "скорее всего коллегой". Гур Дилт уже оценил шансы отправки Сурик через десяток дантуинских циклов в местную общину поселенцев-фермеров, и признал её маловероятной, несмотря на противоречивые мнения некоторых других наставников, в том числе Врука Ламара — мастера-джедая, входящего в круг совета джедаев Дантуина. Да, Митра — последний(последняя?) в своей возрастной категории, кто ещё не способен(на) тонко ощущать Силу во всём её многообразии, доступном пятилетним людям (самый распространённый вид разумных в местном анклаве) или представителям других видов схожего по уровню развития возраста. Да, Сурик постоянно конфликтует с будущим падаваном Врука — Каларом Матале, которого мастер-джедай обещал взять к себе в ученики по достижению соответствующего возраста... услуга за услугу семье Матале, хоть об этом и не принято распространяться, не поощряя, но и не запрещая "личные" дела рыцарей и мастеров, если эти дела касаются благополучия анклава в том или ином виде. Однако, как бы там ни было, несмотря на все выступающие "внешние" недостатки Сурик, у этого юнлинга просто замечательный потенциал! Особенно в понимании сути и сопереживании другим разумным — талант, на который зачастую не обращают внимания вплоть до его самостоятельного расцветания в нечто большее. А ведь путей развития такой особенности немало: начиная от духовного целительства и заканчивая какой-нибудь особенной формой "двусторонней" групповой медитации. Или даже облегчённого создания связей Силы, подобных устанавливающимся в паре доверяющих друг другу падавана и учителя-джедая — кто знает? Задача Дилта — огранить драгоценный "кристалл" талантов юнлинга, не разрушив его внутреннюю красоту, которая пока только начинает формироваться, уже чуть видимая на "просвет" Силой. К сожалению, иногда глубину редкого потенциала не способны разглядеть даже умудрённые магистры и мастера, с головой ушедшие в урегулирование конфликтов этой части галактики в столь неспокойное время. Сегодня, вопреки "проповедуемой" идее непринуждения одарённых со стороны наставников в плане обязанностей и свободы выбора пути развития, всё чаще не подающих *явные* намёки на полезность ордену юнлингов уже заранее "планируют" в пусть и нужный, но всё же и без того хорошо укомплектованный сельскохозяйственный корпус. Или в корпус обслуживания. Или в корпус равновесия... в общем, туда, где им предстоит проработать многие годы без перспектив налаживания отношений с возможным учителем и последующей пользой падаванства. Никто их, якобы "бесперспективных", изгоями там, разумеется, не считает, но ведь они даже не понимают, чего лишаются в отсутствии персонального учителя! Его, Гура, учитель стал ему пусть и не отцом (привязанности вредны), но как минимум тем, кто показал дуросу жизнь во всех её красках. Он научил его всему тому, что не успела дать остальная большая, но немного равнодушная семья — орден джедаев, слишком рано начинающая требовать от подростков полной самостоятельности. Многим рыцарям и мастерам зачастую подавай мгновенную, в пределах трёх-пяти стандартных галактических лет, "отдачу" от обучения молодого поколения. Нет, Дилт, конечно, не считает себя умнее своих собратьев, а также знает что ресурсы анклава, как и время взрослых джедаев, ограничены, да и что объять необъятное нельзя даже с помощью Силы. Однако и подходить к своим обязанностям наставника спустя рукава (как некоторые, отдавшие себя "более важным делам") он совершенно не намерен!

Каждое семя должно иметь шанс вырасти. Не важно, будь то фелуцианский цветок диковинной красоты, или же побег эндорских хищных лиан. Иногда Сила дарует возможность предсказать результат, но рыцарь-консул давно уяснил для себя: когда речь идёт о будущем множества одарённых, слепо и полностью доверяться переменчивым видениям Силы нельзя.

— Наставник... световой меч... когда я уже смогу вместе с остальными...? — Одновременно и расстроенно и смущённо спросил(ла) Митра.

Сомневаться в правильности программы обучения наставниками у джедаев было... не принято. Но юнлинги всегда плевали на все неписанные "запреты" и авторитет старших. Сурик даже в какой-то степени показал(ла) своё упорство, задав подобный вопрос лишь сейчас, спустя аж целый месяц после начала тренировок с учебными лайтсаберами у остальных из его(её) группы.

— Терпение, юнлинг. — Убедительным тоном завёл заранее заготовленный разговор дурос, явно оседлав свою любимую "профессиональную" тему. — ...Желание с усилиями приносит плоды только тогда, когда оно не навязчиво. Вот получится у тебя телекинез и ощущение близких предметов с помощью Силы, тогда и возьмёшься за меч. И даже сможешь начать отрабатывать Силовые приёмы.

Видение не глазами и манипуляция не конечностями — основополагающий базис, на который впоследствии накладывается надстройка из большинства других умений одарённых. Именно благодаря ему восприятие ещё не сформировавшихся личностей навсегда претерпевает в юном их возрасте соответствующие изменения, необходимые для правильного мироощущения и понимания философии джедаев. Проще говоря, без этого невозможно ни раскрыть потенциал владения световым мечом, ни изучить даже простейшие Силовые приёмы, вроде толчка Силы... ни, что более важно, осознать всю красоту, замысловатость и гармоничность взаимодействия Силы с миром через её живых "посредников"-одарённых. Старому джедаю есть что сказать по этому поводу молодому юнлингу, и он вполне мог бы сейчас пуститься в долгие и пространные объяснения... если бы не знал, что Митре Сурик остальные наставники уже и без того успели прожужжать все уши такими же (или подобными) объяснениями. Всё же остаться последним юнлингом в группе, перешедшей на новый уровень обучения, а значит и лишиться уже устоявшейся за несколько циклов близкой поддержки и активного общения со знакомыми ребятами в таком возрасте должно быть довольно неприятно. А наставники, отлично чувствующие эмоции молодого поколения, нет-нет да и подойдут к очередному "отстающему" и слегка расстроенному дарованию, чтобы приободрить его или её, вопреки обычной "политике" невмешательства в запланированную чужую программу обучения. Вот только ободрение зачастую выливается в очень схожие между собой, однотипные лекции о пользе терпения, о балансе и философии джедаев... так наставников учили их наставники, а тех — наставники до них. И все эти лекции (пусть и умные, и вне всякого сомнения содержащие полезный мудрый опыт прошлых поколений) зачастую оказываются лишены конкретики для вот этого или того одного определённого ребёнка-одарённого. Ведь у каждого свой опыт и своё видение с ощущением Силы, о чём взрослые рыцари и мастера со временем начинают постепенно забывать.

Но спорить с другими наставниками и отстаивать своё, личное право заботы о выделенной группе юнлингов, опять же, не принято. Орден — одна большая семья, и все наставники в ней "хотят как лучше" (да и личные привязанности, как уже говорилось, не приветствуются). В любом случае, Митре пока что стоит забыть о световых мечах и о существовании Силовых приёмов, даже Силового толчка или рывка. И вместо этого сконцентрироваться на основах восприятия и ощущения Силы.

— Но... у меня уже получается Силовой толчок! — Словно "подслушав" мысли наставника (что собственно даже может быть отчасти правдой из-за сознательной привычки Дилта совершенно не скрывать своих "намерений"), заявил(ла) Митра, изрядно удивив и озадачив дуроса... на короткий миг. — Ни у кого больше, кроме меня из моей группы он не получается! А я всё ещё сижу с этими... камнями!

...Экспрессивно воскликнул(ла) юнлинг. Рыцарь-джедай на это провёл ладонью по своей лысой, непропорционально большой (с точки зрения людей) голове, типично дуросским движением, аналогичным "озадаченному чесанию затылка" у неких других видов и расс. Сурик не врал(ла), это бы сразу почувствовалось — тот самый плюс, делающий джедаев по умолчанию неплохими воспитателями. Некоторые только поступившие дети, ещё не приученные к джедайской дисциплине и порядкам, поначалу много шалят и пакостят... в общем, всячески пытаются привлечь к себе внимание. За несколько лет такое поведение полностью перестраивается в связи с тем, что даже до представителей самых медленных в развитии рас доходит факт: остаться "безнаказанным" не получится — взрослые джедаи всегда докопаются до правды, найдут виновника, останутся равнодушны к мольбам при попытках симуляции с целью профилонить, и так далее. И хоть методы физического воздействия на малышей не применяются джедаями из принципа, но много ли надо трёх-пятилеткам в качестве наказания? Сурово отчитать при всех, пристыдить, убрать на время из рациона провинившегося любимые им продукты (питание каждого юнлинга всегда индивидуально рассчитано ввиду отличий обмена веществ у разных видов разумных)... в общем, способов контроля обычно хватает.

Что же касается случая Митры — он не уникален, хоть и редок. На памяти Дилта было ещё два подобных юнлинга с "неправильным" порядком развития. Но они были не в его группах, и потому старый джедай попросту не знает, как ситуацию исправили наставники тех самых маленьких забрака с тогрутой, о которых он только что вспомнил.

— Хм... интересно. Весьма. Неисповедимы пути великой Силы...

Митра, вставший было со своего места, удивлённо сел обратно. Юнлинг уже был(а) готов к поучительной или даже раздражённой отповеди наставника в ответ на своё признание, однако спокойный и даже несколько обрадованный интерес выбил Сурик из колеи. Старый, немного ворчливый дурос обычно себя так не вёл.

— Вижу, я тебя несколько удивил? — Проницательно заметил Гур. — Понимаешь, Митра... твой случай... в общем, я тебе уже говорил ещё в самом начале, что путь развития каждого одарённого может быть по-своему уникален, когда объяснял твоей группе программу будущего обучения?

Сурик несмело кивнул(а).

— Так вот. Иногда встречаются разумные, которые отчасти не вписываются в эту программу. Например, ты... нет-нет, не бойся, в этом нет ничего плохого. — Увидев на лице подопечного юнлинга намёк на страх перед перспективой новых непонятных перемен, быстро поправил себя Дилт. — Даже наоборот, насколько я знаю, это чаще всего происходит с будущими падаванами и рыцарями, которые имеют задаток к какому-то редкому или уникальному умению. Вроде техники ионизации, акустического удара, или, например, тай вордракса, иначе называемого психометрией...

Рыцарь замолчал на мгновение, перебирая в памяти различные факты. Однако вынужден был прервать свои раздумья из-за появившейся у юнлинга неуверенности, отражаемой и в Силе, и на видимом одному лишь ему, Дилту, лице, вообще-то спрятанном под капюшоном.

— ...Вижу, я тебя совсем запутал. Да-а-а... ты ведь не знаешь, что это за способности такие. Ну... ладно! — Встрепенулся наставник. — Не обращай внимания. Как бы там ни было, нужно показать тебя мастерам. И вместе решить, как изменить твою программу. Сейчас... попрошу кого-нибудь из рыцарей.

Вопреки ожиданиям Сурик, дурос не сел обратно в позу медитации для того, чтобы отправить какое-нибудь там мысленное сообщение. Вместо этого рыцарь, внутренне усмехнувшись неоформленным мыслям юнлинга, попросту попросил по комлинку ближайшего свободного джедая подойти в такую-то аудиторию для медитаций. Попутно Дилт просмотрел глазами сообщение с датапада с целью убедиться в том, что он действительно будет занят встречей, распределением и обустройством новоприбывшей группы детей. Дело это, в общем-то, недолгое: у большинства новичков с собой мало или вообще нет своих личных вещей, да и об оформленных предпочтениях к обстановке, в которой они будут жить ближайшие годы, тоже пока можно не говорить. Однако каждого ребёнка нужно просканировать на предмет состояния здоровья и отклонений, причём не только встроенными приборами дроидов-медиков, а ещё и Силой. Процедура эта не моментальная, ведь в отличие от распространённого мнения у условно посвящённых в методику принятия в будущие джедаи, снятие показателя количества мидихлориан в крови — отнюдь не единственное, что обязаны сделать рыцари и мастера с кандидатом в юнлинги. Не стоит также забывать и о том, что некоторым видам и расам требуются особые условия проживания, организация которых также ложится на того, кто должен принимать группу. В общем, несмотря на необычную новость от Сурик и необходимость отреагировать на неё соответствующим образом, у Дилта сейчас образовалось работы минимум на несколько часов. Не столь, вероятно, важной работы (у Митры будет решаться его/её будущее, а группой новеньких, по-хорошему говоря, мог бы заняться и любой другой рыцарь с необходимым опытом), однако всё равно неотложной и такой, которую, опять же, не принято перекладывать на других, если имеется возможность этого не делать.

Поэтому к мастеру или мастерам Митру повёл другой, подошедший спустя несколько минут рыцарь-джедай, оказавшийся в представлении Сурик страшноватым двурогим краснокожим деваронцем. Повёл степенно и не напрямую, а сделав солидный крюк, специально составив маршрут так, чтобы по дороге встретиться в одной из аудиторий с другим довольно молодым джедаем(падаваном?)-родианцем. Который, в свою очередь, не отвлекаясь от своей работы с датападом, не говоря ни слова передал деваронцу деку с какими-то данными. Про то, что путь можно было бы и сократить, если бы не необходимость сопровождения, Митра знал(а), так как коридоры храма давно стали для него(неё) более-менее привычными и знакомыми. За почти два года проживания в этом месте-то. "Более-менее", а не "полностью" — потому, что хоть у юнлингов и нет запрета на перемещение по огромному зданию, но их дневное расписание заметно выматывает. Как физически так и умственно. Да и по факту не оставляет слишком уж много свободного времени на всякого рода безделье и бесцельные прогулки. Также играет в этом роль и то, что сам по себе храм действительно огромен. Не настолько как корусантский, но всё же. По его этажам, залам и коридорам можно неспешно ходить хоть целый день и всё равно не успеть за этот срок изучить все имеющиеся аскетичные, но вместе с тем довольно красивые помещения и "достопримечательности". А уж в местной оранжерее (миниатюрном аналоге корусантского "зала тысячи фонтанов"), мимо которой только что прошли деваронец-джедай с Митрой, можно по непривычке натурально "зависнуть" на срок, ограниченный лишь физическими потребностями организма. Учитывая факт в целом большей стойкости и выносливости одарённых перед среднестатистическими представителями аналогичных им биологических видов, срок реально может варьироваться от нескольких дней до недель. Необычайно умиротворяющая и успокаивающая обстановка в оранжерее отлично способствует вхождению в различного вида расслабляющие трансы. Для медитаций, связанных с концентрацией и познанием, "атмосфера" этой комнаты не слишком подходит, однако лучшего места отдыха одарённому не найти, пожалуй, во всей системе и далеко за её пределами. Гур Дилт как раз недавно начал в свободном (ведомом только ему) порядке рассказывать группе Митры весьма познавательную и насыщенную на события историю всего ордена в целом, и данного анклава в частности. Делал он это вроде бы и в своей обычной, слегка ворчливой манере, однако интересным и понятным даже для молодых юнлингов языком. И по его рассказам выходило, что способы обустройства подобных "расслабляющих" точек вроде как приобрели статус утерянных знаний незадолго после смерти последнего из Четырёх Джедаев, что когда-то перебрались на Корусант и основали там храм. Якобы в этом плане важно и само месторасположение, и какие-то там колебания в Силе, и даже влияние окружающих разумных, проживающих поблизости. Пожалуй, это даже можно было бы назвать и одной из тех многих (пусть и не слишком весомых самих по себе) причин того, почему у джедаев не обрели заметной популярности корабли-анклавы. Наряду с техническими и финансовыми сложностями в обеспечении автономности.

Тем временем джедай-деваронец привёл Сурик в конечную точку. Оказавшуюся отнюдь не подспудно ожидаемым залом совета мастеров, а находящимся рядом с ним, уже призывно открытым в ожидании гостей входом в... нечто наподобие круглого амфитеатра без крыши. Здесь Митра ещё ни разу не был(а). Чем-то похожий на арену круглый пятачок земли в центре "помещения" (если, конечно, так можно назвать область под открытым небом, пусть и отгороженную от внешнего мира многочисленными стенами) не пустовал: на восьми круглых низких креслах-подушках с твёрдыми "бортами", расположенных по кругу на равном удалении от центра, расслабленно, но основательно "обосновались" семеро разумных. Одно кресло осталось свободным. Двое из мастеров присутствовали удалённо, в виде голограмм. Митра, стеснительно помявшись, молча встал(а) неподалёку от входа и прислушался(лась) к оживлённому спору джедаев. Вскоре стало понятно, что данный синклит собрался отнюдь не для обсуждения одного необычного юнлинга, а совместно решает некие политические вопросы более важного толка, в котором Сурик пока что ничего не понимает. Сопровождавший деваронец, так и не сказав ни слова, уже давно ушёл по своим джедайским делам, одарив Митру напоследок вроде как доброжелательным, но вместе с тем несколько страшноватым оскалом-улыбкой с острыми, клинообразными зубами. Нескольких мастеров Сурик знал(а) по имени, так как они изредка наведывались к юнлингам с целью "проконтролировать обстановку" и дать пару полезных советов как самим молодым "будущим джедаям", так и их наставникам.

Во-первых, наверное, самый известный на Дантуине джедай, представитель расы ланнов (она же суб-раса ланников, эмигрировавшая когда-то давно с их родной планеты), мастер-джедай Вандар Токаре — низкий, ростом даже меньше самого(ой) Сурик, трёхпалый зеленокожий гуманоид с непропорционально большим лицом и глазами, и вытянутыми заострёнными ушами. Одетый сейчас в стандартную тёмно-синюю джедайскую робу, Вандар "знаменит" тем, что неизменно представляет орден перед посетителями, а к его советам и наставлениям касательно любых вопросов остальные джедаи готовы прислушиваться вообще всегда.

Во-вторых, по соседству с Вандаром, по его левую руку сидит мужчина-твилек Жар Лестин. О нём Митре мало что известно кроме того факта, что он является бессменным наставником по расоведению, обязательному к рассказу всем осваивающимся юнлингам, так как многие из новичков зачастую никогда не показывали носа из своего захолустья и не видели представителей прочих видов. По крайней мере, не слишком часто. Как-то так само собой выходит, что врождённую ксенофобию детей у данного краснокожего мастера-джедая получается остудить совсем легко и непринуждённо. Обмотанные вокруг шеи щупальца-лекку твилека едва заметно шевелятся в такт его слов.

Далее, в противоположной стороне от Лестина, одетый в нестандартную фиолетовую робу с бежевыми вставками, сидит мастер Куал, селкат. Когда-то Митре (и не только ему/ей) вытянутая голова последнего и свисающие по сторонам его рта отростки, а также "булькающая" речь казались довольно забавными. Что в своё время (задолго до Сурик) даже породило с лёгкой руки очередного юнлинга несколько до сих пор курсирующих по анклаву шуток... вот только пересказывать друг другу вариации подобных образцов сомнительного юмора ребятам из группы Митры перехотелось сразу же, как только они узнали, что этот "смешной" мастер строже всех следит за общим порядком. И вообще ещё и ответственен за разработку "наказаний" провинившихся. А они, в смысле наказания, хоть и не были суровыми, но зачастую оказывались неприятными и несколько обидными. Но это ладно, ведь мастер Куал, по-хорошему говоря, лишь выполняет необходимую, справедливую работу, не делая при этом ни для кого исключений. И уж тем более не выбирая себе "любимчиков"...

В отличие от того же мастера Врука Ламара, умостившегося на кресле, расположенном с другой стороны от входа. Этот лысеющий мужчина-человек в красной робе с самого начала заметил Сурик, окинув его(её) как обычно неприязненным взглядом, но так и не удостоил терпеливо ожидающего юнлинга ни единым словом. Митра не знал(а), какая "роль" у Ламара в дантуинском анклаве ордена (мастер ни разу не был примечен им/ей за чем-то выдающимся или хотя бы полезным), однако известен вредный и не по-джедайски склочный мужчина хотя бы тем, что является будущим учителем этого заносчивого шестилетнего юнлинга, Калара из семьи Матале. С последним у Митры отношения сложились, мягко говоря, далёкие от дружбы из-за того, что тот вроде как возомнил о себе невесть что. Мол, "я настолько впечатлил наставников, что уже в первый год меня пообещал в будущем взять в падаваны целый мастер джедай!". Калар постоянно придирался, критиковал, иногда даже втихую обзывался, затрагивая как Митру, так и его(её) друзей и подруг из группы. При этом, к сожалению Сурик, и нельзя сказать, что самомнение Матале было совсем уж беспочвенным: наставники не раз упоминали его немалый потенциал. Правда, Гур Дилт на недавно заданный ему прямой и по-детски прямолинейный вопрос Митры о том, будет ли он/она "сильнее" Калара в будущем (потому как в данный момент ответ и так очевиден из-за весьма критичной разницы в год обучения) лишь посмеялся и пообещал, что у Митры более чем есть все шансы переплюнуть юного Матале если не во всём, то во многих вещах. После чего прочёл короткую лекцию с примерами о том, что далеко не всё зависит от того, у кого умение физически постоять за себя выше, и что в жизни могут быть важны самые разнообразные навыки.

...Имена остальных трёх незнакомых мастеров Митре удалось выяснить за пару минут невольного "подслушивания" их обращений друг к другу. Темнокожий пожилой мужчина-человек с почти полностью бритой головой и седыми бровями, смуглая женщина-человек с волосами, собранными назад в большое количество тонких дредов, и ещё одна женщина неизвестной, но весьма похожей на человеческую, расы с утончёнными чертами лица и рыжими волосами, одетая в нетипичное белое лёгкое платье, оказались, соответственно, мастером Дораком, мастером Бала Ниси, и мастером Алеко Стусеа. Вот последняя в определённый момент как раз и привлекла внимание остальных мастеров к зашедшему юнлингу, "заметив" гостя.

Джедаи, кто недобро, а кто и с заметным облегчением (видимо, устали спорить), наконец-то обратили свои взоры на Митру, стушевавшегося(стушевавшуюся?) от сконцентрированного внимания стольких разумных, каждый из которых, кажется, способен своим взглядом просверлить пятилетнего юнлинга насквозь, будто промышленным лазером.

— Не бойся нас, Сурик. Из страха никогда не выходит ничего хорошего... Лучше подойди и поделись с нами подробностями того, о чём в сообщении написал насчёт тебя старина Гур. — Располагающим к себе тоном, скорее попросил, чем приказал мастер Дорак. После чего немного подумал, и неожиданно для некоторых присутствующих добавил: — ...Пожалуйста.

Митра явственно сглотнул(а) и на слегка трясущихся коленках пошла(пошёл?) вперёд. Путь назад после подобных слов оказался в его/её понимании полностью отрезан.

* * *

...

Приглушённый до состояния невразумительного бормотания голос вырвал Митру... точнее Йоко Учиху из "сновидений". "Сны", в которых малолетний синоби отождествлял себя с безликим и бесполым воином Силы, при этом почему-то "ощущая" происходящее будто бы со стороны, стали в последнее время довольно часты. Прямо как в совсем раннем детстве, когда Йоко ещё не осознавал себя, и долгое время не мог понять, что из того, что он "видит" является реальностью, а что возможной игрой воображения. Более того, реальность бытия сыном двух ниндзя тогда казалась настолько чуждой и враждебной из-за постоянных приступов боли, что Йоко поначалу инстинктивно хотелось закрыться от неё и "проснуться" там, где его звали Митра Сурик. И это несмотря на тогда ещё, опять же, инстинктивное, несознательное понимание степени горечи и утрат, через которые пришлось пройти тому или той, кого впоследствии назовут Изгнанником.

"Впоследствии"... да, поначалу Йоко "сны" немало запутывали ввиду того, что они каждый раз заставляют проживать отдельный и вроде бы случайным образом выбранный временной промежуток из жизни одарённого Силой. Но потом, когда накопилось чуждое данной реальности количество жизненного "опыта" оттуда, где существуют многие разумные виды и расы, Йоко будто бы "вник" в ту жизнь. Или, может, просто мозг достаточно развился в молодом теле, чтобы принять в себя необходимую "концепцию"? Как бы там ни было, новые эпизоды "снов" стали встраиваться в совокупный образ Митры Сурик, связанный с внутренним "Я" Йоко уже лишь в некоторых чётких аспектах, и перестали запутывать последнего временны́ми скачками и отличиями от насущного существования. Разве что до сих пор отчасти вводили в определённое недоумение эпизоды, которые повторяли уже увиденное, но немного по-иному. Создавалось впечатление, что Митра Сурик прожил или прожила несколько одинаковых жизней, различающихся лишь в мелочах. И это было бы нормально, ведь сон есть сон: в нём может присниться что угодно... однако относительную реальность таких "сновидений", не связанных с обычными снами, Йоко смог уже давно для себя уяснить ввиду подтверждения на практике некоторых знаний, взятых оттуда. Например, однажды он смог втихую прокрасться в рабочий кабинет отца, и пара антикварных, прямо-таки "дышавших" некой загадочной древностью свитков там оказалась заполнена текстом на ауребеше или очень схожем с ним языке. И да, выученный (или даже скорее "вспомненный") ауребеш стал у Йоко самым первым полезным приобретением из "сновидений". Разговору и письму/печати на нём учили всех юнлингов, независимо от вида и уже имеющейся степени владения, дабы не слишком выделять отдельных индивидов из групп. В смысле выделять более, чем это необходимо. Базовое образование, разумеется, преподавалось системно и погруппно, а вот в плане всяческой "мистики", как ни крути, почти к каждому приходилось находить индивидуальный подход.

...Бормотание, тем временем, повторилось, пробившись теперь уже и сквозь обычную вязкую пелену полудрёмы, с неохотой отпускающей свою жертву, что накануне (как и в предыдущие дни до этого) добровольно и охотно бросилась в её ловчие сети. На этот раз голос сложился в голове у Йоко в некоторые отдельные понятные слова, властно призывающие к скорейшему пробуждению.

Папа...

Молодой Учиха открыл глаза... и тут же пожалел об этом. Вместе с остатками дрёмы, моментально смытыми обыденно поступающей от шаринганов массой визуальной информации, ушла и сонливость разума с вялостью тела. Что же в этом плохого? Ну, хотелось бы сказать "окончательно ушла", но если про разум в какой-то степени так ещё можно изречь, то тело отозвалось крайне неохотно, со скрипом и слабостью. Была ещё боль, но сознание её привычно фильтровало. Как бы там ни было, коктейль сигналов от организма после пробуждения оказался более чем неприятным.

— Встал? Марш на разминку... такую как ты обычно делаешь. Станет легче. — С пониманием глядя на кривляния сына, позволил себе изобразить мимолётную и ну очень уж незаметную улыбку, Саске. После чего добавил, уловив в ответном взгляде Йоко ничем не прикрытый скептицизм: — Обещаю.

Наследник бывшего когда-то многолюдным клана лишь молча, не вставая со слишком большого для него одного и расстёгнутого по причине тёплого сезона спального мешка, пожал плечами. После чего, дождавшись пока голова отца не скроется за ширмой входа походной палатки, уронил голову обратно на подушку. Ко-сузу пролежав в неподвижности, мальчик всё же поборол свою лень и принялся растирать лицо ладонями, приводя себя в состояние активного бодрствования.

Вчерашний день. Долгий.

...В пути отец вместе с сыном находятся уже трое суток. В начале первого дня, на границе приписанных за Гакушу Башо "владений" Учих, к компании Саске и Йоко примкнула заранее предупреждённая группа синоби сопровождения из двух человек. Не столько для охраны важных лиц, сколько для пригляда за ребёнком, которого всё же не потащишь в определённые места, где Саске предполагается побывать по дороге к убежищу Белого Змея. Оставлять его одного, на попечении теневого клона... недостаточно надёжно.

Первый день Учиха-младший провёл преимущественно на закорках у отца, с ходу взявшего приличный темп в неизвестном для Йоко направлении. Осматриваться будущему ниндзя было интересно лишь поначалу: лес вокруг будто бы вообще не менялся, скрадывая гигантские для обычного человека расстояния, преодолеваемые тройкой мужчин с одним дитём-"пассажиром". На многочисленные вопросы сына Саске лишь хмыкал и фыркал, только изредка отвечая по существу. Однако в определённый момент испытания детской непосредственностью и любознательностью не выдержала даже его знаменитая немногословность, после чего он снизил темп и обстоятельно "пропесочил" Йоко на тему ценности для ниндзя тихого передвижения, сохранения дыхания... и главное, молчания. "Кто знает, вдруг за тем деревом притаился синоби-шпион?". Всего было сделано два длинных привала и пять коротких, на десяток ко-сузу. Из-за чего Йоко сразу же проникся уважением к выносливости взрослых синоби, и в особенности отца, бежавшего с "грузом". Питались прямо на ходу, грызя твёрдый сухпаёк. Из интересного, пожалуй, было то, что Йоко удалось узнать несколько "фирменных" для Хи но Куни секретов ориентирования в этом практически бесконечном лесу. Оказалось, что совсем уж без ориентиров ниндзя по такой немаленькой площади не бегают, что и логично. То тут, то там попадались незаметные для непосвящённых зарубки-направления на деревьях, оставляемые отправляющимися на несекретную миссию командами, а также курьерами без заданного маршрута, снабжёнными самыми актуальными и подробными картами. При этом для подобных зарубок выбирают деревья из числа всего лишь нескольких видов, наиболее быстро "заживляющих" отметины (местная крупная растительность, как оказалось, в большинстве своём способна со временем избавляться от последствий почти любого воздействия). Ну и то, что такие деревья несколько выше остальных и поэтому их чуть легче найти в лесном массиве, если взобраться на вершину одного из них, тоже играет свою роль. Зарубки выполняют целое множество функций: тут и целеуказание на один объект, и возможный краткий "шифрованный" отчёт из нескольких несложных условных знаков, и наиболее важные новости, и передача указов Хокаге... Но вообще, по словам Саске, объяснявшего для сына относительно общедоступные "секреты", бывают и более долговечные отметки в виде указательных булыжников в приметных издалека, но труднодоступных местах, чьё месторасположение время от времени меняется, из-за чего всем ниндзя из гакуре приходится регулярно переучивать выдаваемую на руки карту заново. На них, в смысле на камнях, уже обычно выбита гораздо более подробная и точная информация. Как то: направление и расстояние до ближайших оживлённых дорог, дружественных населённых пунктов или укреплённых союзных точек, а также расположение экстренных схронов с припасами и медицинскими запасами. В идеале, схроны часто обновляются специальными командами, проверяющими указательные камни, на которых собирающийся воспользоваться схроном ниндзя оставляет определённый знак (если он ранен и спешит — достаточно зачеркнуть соответствующую выбитую надпись кровью). На практике же, как пояснил, стараясь выражаться попроще, Учиха-старший, в мирное время в схронах нет острой необходимости и поэтому на них постоянно "не находится" средств. Во время же войны попросту нет возможности бесцельно гонять по своей территории отряды, способные пригодиться в других делах. Да и враждебно настроенные ниндзя, отправляемые в глубокую разведку, тоже отнюдь не дураки: найдя целеуказатель они по возможности обчищают или портят/травят/минируют указанные схроны. Этим "балуются" как синоби из других гакуре, так и коноховцы, когда последним везёт найти чужие отметки и захоронки уже на вражеской территории. Сложности с подобным возникают лишь в пустынных дюнах Казе но Куни — там подходящих локаций с ориентирами для схронов по понятным причинам меньше, охраняются они лучше, и не только ловушками или сигнальными средствами как в стране Огня, а и патрулями.

— Сделал? — Имея ввиду зарядку, поинтересовался у Йоко возникший будто из ниоткуда, Саске, после чего указал рукой мальчику за спину: — ...Таз с водой там. Приводи себя в порядок сам, не маленький уже... Воду из таза не пей, кстати.

Йоко кивнул и развернулся в сторону своей с отцом палатки. Где вчера, как он запомнил, в последний раз находились обе сумки, в которые были убраны нехитрые гигиенические принадлежности и прочие мелочи. Убедившись что сын всё понял, Учиха-старший обернулся и неожиданно изобразил в воздух крик какой-то птицы. После чего, дождавшись ответного отклика откуда-то со стороны, из-за пределов поляны лагеря, и высунувшейся из второй палатки головы одного из синоби сопровождения, вскинул руку вверх, сделав пару условных знаков пальцами. Через несколько секунд перед ним появился, видимо, стоявший на дежурстве по наблюдению за окрестностями, мужчина. После, с запозданием в ещё десяток секунд, из палатки показался и споро подошёл уже одетый второй, со слегка заспанным лицом (судя по последнему признаку, дежурство в первой половине ночи было его). Подошёл в темпе, но не суетливо — сигнал-призыв временного командира был не тревожным, а стандартным. Саске осмотрел обоих синоби и, кивнув своим мыслям, произнёс, невольно обратив на себя внимание уже вышедшего из палатки Йоко незнакомой аббревиатурой:

— Ты. Готовь место под костёр. Ты — доставай "ЕКЛМН".

Синоби синхронно кивнули, а Учиха-младший, поддавшись любопытству, переспросил, хоть отец и обращался не к нему:

— "еклмн"?

Отец промолчал, снова пребывая в своих мыслях. Видя это, старший из двух синоби — который с убранными в хвост тёмными волосами и вертикальным коротким шрамом у правого края рта, представившийся в первый день похода именем Хаяма Ширакумо — пояснил:

— "ЕКЛМН"... будем готовить. "Еда. Кружки. Ложки. Миски. Ножи.". У каждого ниндзя, готовящегося к переходу, подразумевающему возможность остановки на лагерь, обязан иметься комплект. — И уже к Саске: — ...Командир. Позавчерашние брикеты или рис?

— Рис и остальное. — Тут же откликнулся Учиха-старший. — Мы тут надолго не задержимся, и дальше по пути посёлок. Экономим только запас воды.

— Хорошо, командир. — Заметно повеселел другой, так и не представившийся мужчина, уже начавший аккуратно срезать квадратный кусок дёрна для места под костёр. — Я сбегаю проверю силки позади. Три — пять косузу. М-м-м... бельчатина.

Возвращаясь к теме проведённого в лесу времени. На второй день Саске сказал, что чтобы стать в будущем хорошим синоби, Йоко нужно исходить как минимум родную страну вдоль и поперёк своими двумя ногами, а не сидя, буквально, на шее родителя. И Йоко, не споря с уважаемым предком, пошёл. Скорость группы сразу же снизилась по меркам ниндзя до черепашьей: во-первых, с "верхних путей" пришлось спуститься на землю, и во-вторых, ни для кого из взрослых не оказалось сюрпризом то, что выносливость трёхлетнего ребёнка оставляла желать лучшего. Впрочем, упорства тому было не занимать, и под спокойным, вроде как вообще не выражающим порицания взглядом родителя, восстанавливал силы Йоко достаточно быстро. Восстанавливался либо сидя на очередном привале, либо снова на спине Саске. Зато оба синоби из сопровождения, приноровившись к медленному темпу, стали "отрываться" на всю: поочерёдно пробегали вперёд, разведывали дорогу, ставили простенькие ловушки на мелких зверей, иногда подготавливали на пути костёр до того, как отец и сын доберутся до него. Ну и потом даже успевали ещё и вернуться назад, дабы подчистить за собой "следы" — в данном конкретном случае необязательная процедура ввиду отсутствия статуса секретности и наличия на местности многочисленных старых ловушек чуть худшего качества, сделанных охотниками из числа обычных жителей страны Огня. Промысел охотой возле сёл и посёлков по большей части никак не контролируется, ибо некому.

Припомнив ответ отца на вопрос о том, почему они не устраивали долгих привалов рядом с кострами для готовки, Йоко недоумённо посмотрел на синоби, уже почти закончившего сооружать пятачок снятой для костра почвы... прямо рядом с палатками. "Запах дыма и готовящегося мяса беспокоит зверей. Как обычных, так и дрессированных нин или призывных. Обычные — не проблема, но если попадутся голодные, придётся убивать. А кровь привлекает остальных ещё быстрее".

Наверное. Сейчас почему-то можно. Рядом с лагерем.

— Кстати, насчёт запаса воды... Йоко, тебе с ребятами уже рассказывали, как ниндзя добывают в подобной местности воду? — Обратил внимание Саске на по-детски насупившуюся в комичной задумчивости ряшку сына.

Из числа всех присутствующих, хитринку в глазах отца (который абсолютно без какого-либо труда сейчас сохранял серьёзную мину на лице) смог бы заметить, наверное, только малолетний будущий синоби. И то лишь благодаря своим шаринганам. Что заставило его слегка задуматься о подвохе: видимо, стандартный ответ типа "набрать в ручье", который ему и остальным детям ниндзя давали наставники, разбирая возможные ситуации, в данном случае не подходит.

Оглядев лагерь и окрестности, но так ничего и не придумав, Йоко отрицательно покачал головой.

— Пойдём, покажу. — Принял решение Саске. — Там же и умоешься рядом.

...

Пара из взрослого и молодого Учих отошла относительно недалеко — десять ко-сузу шагом на запад. Ну или пару ко-сузу неспешного бега синоби, если бы тот не был стеснён задерживающим фактором в лице мальчика. По мере хода местность несколько изменилась: деревья стали более редкими, а их кроны начали всё чаще давать широкие полосы просветов, пропуская на Учих по-утреннему палящие лучи Аматэрасу. Густые клоки травяных лужаек ввиду предыдущего фактора также стали поначалу попадаться чаще, но затем и они куда-то подевались. Земля под ногами постепенно стала более мягкой и даже на вид слегка влажной — до состояния хоть какого болота ещё далеко, но и от обычной сухой лесной почвы ощутимо отличается. Под конец хода в нужное место появился заметный возрастающий уклон, который вскоре, за очередной преградой из череды скрывающих дальнейший вид деревьев, неожиданно перерос в крутой овраг невысокого холма. Отчётливое журчание воды, стекающей по твёрдой поверхности, Йоко услышал уже давно, и сейчас смог увидеть его источник: из стенки оврага, с размытой от времени выемки по острым выступам каких-то тёмных камней тёк тоненький ручеёк мутноватой жидкости, вливаясь в итоге в эдакую большую лужицу. Учиха-младший обвёл взглядом то, что с некоторой натяжкой можно было бы назвать природным водоёмом, и оказалось, что от него по низкой ложбинке справа отходит узкий, неуверенный в своей медлительности поток грязной воды, не давая прудику в миниатюре заполняться выше определённого уровня. Сам же источник выглядит достаточно оживлённо, и не похоже, что он собирается в ближайшем времени засыхать. Наоборот, создалось такое впечатление, что через пару сотен лет данное образование даже смогло бы превратиться в миниатюрный водопад...

— Ну как? Будем отсюда пить? — Серьёзно спросил Саске у сына, загнав свои эмоции настолько глубоко, что даже Йоко не смог их определить.

Молодой Учиха шумно втянул воздух ноздрями, ещё раз осмотрелся, подумал, даже почесал затылок с надеждой на то, что данное действие поможет ему родить ответ... и в итоге отрицательно помотал головой.

— ...Нет? А почему?

На это вопросительное уточнение Йоко пришлось лишь снова пожать плечами. И добавить, неуверенно:

— Просто. Мне так кажется.

Отец ребёнка вздохнул и начал объяснять:

— ...Кажется — это хорошо. Никогда не отворачивайся от позывов своей интуиции. Но и не доверяй им вслепую. В первую очередь всегда факты. Обрати внимание, кроме илистой грязи и песка, в воде больше ничего: ни тины, ни мха, ни насекомых. Это при том, что условия для них практически идеальные — движения воды почти нет. Трава рядом тоже не растёт, хотя почва достаточно влажная и ничего не закрывает её от сияния Аматэрасу... Видишь вон ту пару цветков на поверхности? "Кокурэн", чёрный лотос. Из него делают противоядие от широкого спектра органических ядов. Потому как его не берёт ни одна зараза. И он единственное, что есть из живого на десяток дзё вокруг.

Йоко осмотрелся ещё раз, теперь уже зная, что не "отфильтровывать" в получаемой зрительной картине. Да, действительно: трава не растёт, а деревья будто бы аккуратно обступили пруд вокруг. И полная тишина. Ближайшее к водоёму деревцо всё чёрное, хилое и почти без листьев.

— Яд. — Вынес логичный вердикт Учиха-младший. — Плохая вода. Как так получилось?

Саске помолчал, пожевал губами, хмыкнул, и лишь затем соизволил рассказать:

— Овраг слишком крутой. И если пойти в сторону, он чересчур быстро, неестественно резко заканчивается. Это результат техники дотона, сын. Тут когда-то было сражение ниндзя. Какое-то дзюцу подняло большой кусок земли вверх, и скорее всего непреднамеренно тем самым вывело выход подземным водам на поверхность. Судя по обветрившимся и обвалившимся краям теперь уже холма, случилось это давно. И если яд на местности держится ещё с тех пор, то обычным он быть тоже не может. Скорее всего, тут использовали суновское площадное ядовитое нинпо — они в таких техниках мастера.

Внезапно, Учиха-старший сдвинулся с места и подошёл к лужице-переростку, после чего, совершенно не боясь, опустил в пруд руку. Зачерпнув ладонью воды, он всё так же молча отошёл обратно к Йоко и продемонстрировал ему набранную жидкость.

— Как видишь, яд уже почти выдохся за это время. Именно отсюда я взял утром воду для умывания. Контактировать кожей — можно, но пить не советую. Будешь маяться животом весь день. Когда повзрослеешь, тебе придётся пройти программу иммунизации от ядов, после которой ты при необходимости сможешь пить даже такое. Но лучше не надо.

Йоко впечатлился.

— Как... ты узнал, что яд выдохся, ото-сан?

Саске стряхнул воду в сторону и достал из неприметного кармана простую плоскую дощечку с вязью символов на ней. Взяв её в руки, Йоко вновь, как когда-то, дотронувшись до артефактного ключа к гигантским наручникам, почувствовал щекотку. Фуин.

— Идентификатор ядов. Работа твоей мамы. — Пояснил отец любопытного мальчика. — ...Пустая точка в середине заполняется соответствующим символом во время контакта с ядовитой средой. У тебя такой же будет. На дощечке, и похожий — на внутренней стороне губы... Пошли, не будем терять времени. И кстати, всё, что я тебе только что рассказал про местность, тебе придётся научиться узнавать самому, с первого взгляда. За секунды. А иногда даже и такое промедление критично.

Учиха-старший развернулся и пошёл вдоль оврага налево. Йоко, естественно, поспешил за ним. Молча. Невысказанные вопросы у него были, но не такие, ответы на которые он сам бы не смог со временем узнать. И пока шёл, вспоминал события третьих, предыдущих, выматывающих суток в лесу. Тот день выдался не то чтобы насыщенным на события, однако важность последних может поспорить со многим из прожитого молодым Учихой. Всё началось с того, что с утра отец также как и сегодня посоветовал сделать разминку для избавления от игнорируемой, но влияющей на работу тела боли и вялости от хождения весь предыдущий день. И, видимо, уже вчера таки остался доволен результатом проверки на упорность и усидчивость в исполнении указаний — а то, что это была проверка для Йоко, последний прекрасно понимал. Взрослые не стали бы просто так плестись с его, трёхлетки, скоростью целый день. Даже в качестве тренировки лично для него, сына главного из клана Учих.

Как бы там ни было, вчера, после очередного привала, Учиха-старший выдал сыну по три всамделишних боевых куная и сюрикена ниндзя. Нетипично при этом для себя пробурчав что-то про какие-то глупые советы "воспитателей-перестраховщиков", и о том, что, мол, "вот в моё время метанию в клане начинали обучать раньше — сразу как руки становились способны удержать в себе настоящее оружие...". В общем, пожаловался вслух на конфликт в предпочтениях многочисленных наставников из числа Хьюг (не слишком сильно жалующих метательное оружие в целом), и бывших Учих (являвшихся признанными мастерами сюрикендзюцу). Выдал, ну и лично показал мастер-класс о том, как правильно метать, как спрятать снаряд в ладони, как его быстро выхватить на изготовку, как подготовить и метнуть сразу несколько снарядов... А ещё как заставить снаряды менять траектории, как ими управлять при помощи тросов (в том числе даже без чакры), и что вообще можно делать с сюрикенами и к каким высотам мастерства стремиться. Благодаря шаринганам, Йоко запомнил. И сразу же начал тренироваться прямо на ходу, выбирая в свои мишени деревья, рядом с которыми пролегал путь группы, чтобы не приходилось отбегать за возвращением снарядов слишком далеко. Единственное "но": отец запретил пока пытаться использовать что-либо кроме обычного одиночного броска без всяческих "наворотов". Объяснив это тем, что первым делом необходимо "привыкнуть" к снарядам и слегка подразработать одним и тем же повторяющимся действием контроль над нужными группами мышц. Последнее по его словам облегчит практику уже и с остальными приёмами.

Разумеется, Йоко тут же стал выдыхаться быстрее. Хоть он до этого и принимал неоднократное участие в играх, модифицированных под и для будущих ниндзя, однако одно дело — наработка ловкости и глазомера с деревянными поделками в качестве снарядов, и совершенно другое — полноценная тренировка моторики, техничности и выносливости с не такими уже и лёгкими для трёхлетки кусками металла. Которые отец приказывал метать со всей силой и возможной скоростью. Обязательно только правильным образом, и никак иначе. Раз за разом: десяток бросков... ещё один... ещё... сотня. Отдых в виде спокойной ходьбы, и затем снова броски. Пока не начинало казаться, что руки вот-вот отвалятся или перестанут слушаться. В каком бы размеренном темпе Йоко не пытался это делать, результат оставался один: лишь кое-как попадающие снаряды и мокрый от пота, задыхающийся, еле плетущийся мальчик. Естественно, дабы поддерживать тот же режим быстрой ходьбы предыдущего дня, Саске приходилось всё чаще нести отдыхающего сына. И чтобы не тратить это время "впустую", Учиха-старший озадачил Йоко ещё одной стороной тренировки — на контроль чакры. Тренировки, которая на первый, да и на второй взгляд кажется элементарнейшей для ниндзя повзрослее.

Берётся самый обычный лист, коих в лесу — как в болотах грязи. И кладётся на открытую, прямую ладонь, в которой концентрируется чакра, одновременно с... проецируемым "желанием ухватить лист, но не пальцами". В результате лист должен прилипнуть к руке. Далее ладонь переворачивается тыльной стороной вверх, а лист обязан "продержаться" максимально возможное время. Это всё в теории, и в наглядных примерах Учихи-старшего. На практике же...

Так и не понял. Это не телекинез. Не толчок и не рывок Силы. Как? Почему у меня вчера. Вышло всего один раз? На две секунды... но ничего. С телекинезом я... "тот я" дольше боролся. Так что пока идём, надо трении... ай!

Пока Йоко пребывал в воспоминаниях вчерашнего дня, попутно выискивая на земле листик подходящего под ладонь размера, его внезапно скрутил привычный приступ боли — раздирающей, выворачивающей наизнанку. Боли, с которой мало что способно сравниться... или же нет?

Мальчик, под спокойным взором отца, снова спрятавшего эмоции далеко внутри, привычно вколол себе обезболивающее. Одновременно с давшимися в этот раз довольно легко манипуляциями медицинской чакрой, оно подействовало быстро и даже как-то... более эффективно? Пустой шприц-тюбик и колпачок от него отправились обратно в подсумок.

Сегодня не так больно. Странно.

— Идём дальше, папа.

Саске молча кивнул и развернулся. Ему наверняка хотелось спросить про самочувствие сына, но он сдержался. Как-никак, в планы взрослого Учихи входило начать учить сына самостоятельности, а это сложно сделать, когда обучаемого окружают излишней заботой.

Йоко тем временем таки подобрал лист, и положил его себе на ладонь. В эффективности подобного метода тренировки он слегка сомневался, но в слове отца — нет. Саске же в свою очередь вчера вполне уверенно утверждал, что подобная тренировка, только в более напряжённом её виде, используется даже взрослыми чунинами. И рассказал, как в свои тринадцать, на первой миссии, уже будучи генином, с трудом превозмогал хождение по деревьям. Для которого требуется делать всё то же самое, что будет пытаться сделать Йоко с листом, только в разы сложнее. Молодой Учиха в этот момент рассказа мысленно ужаснулся, представив себе немаленькую такую разницу в усилиях, необходимых для удерживания на весу крохотного листика и массы тринадцатилетнего человека. Да ещё и ногами, в которых концентрировать чакру не в пример сложнее, чем в руках. Увидев реакцию сына, Саске не смог себе отказать в неком капельку садистском удовольствии "попугать" ещё больше, объяснив, что уже после уровня чунина даже такие тренировки бесполезны, и ниндзя приходится прибегать к ещё более изощрённым и сложным "самоистязаниям". Йоко проникся и впервые задумался о том, какая пропасть отделяет его от взрослых синоби. Разницу между способностями себя и "себя" из "снов" он понимал и до этого, но тот "он" был всё же во многом отличен от действующих ниндзя. Другие обстоятельства, другие враги и другие типичные задачи, стоящие перед одарённым Силой, диктуют свой путь развития. Он отличен от пути синоби не во всём, но легче перечислить лишь те немногие особенности, которые схожи, а не наоборот.

Р-р-р! Почему он не... держится?! Хаттов лист! Ну ничего... с телекинезом "я" тоже долго "боролся". У меня. Всё. Получится.

Подобранный листик держаться не хотел от слова "совсем". Даже с печатью, блокировавшей силы отца, Йоко было разобраться проще: она отчасти тянула на себя чакру, рассчитанная на пассивное сопротивление сцч взрослого ниндзя, которому по инструкции требуется лишь подать чакру в ладонь при деактивации и снятии фуин.

— ...Свежесорванный лист удерживается легче. — Подсказал Саске, видя "мучения" сына.

Йоко, не глядя на отца кивнул, и тут же зашарил взглядом в поисках достаточно низкой ветки. Не найдя такую до которой можно было бы допрыгнуть, с некоторым сомнением достал сюрикен, ведь Саске явно не собирался останавливаться для того, чтобы подождать, пока сын залезет на дерево ради такой мелочи. Поэтому Йоко уже слегка привычно взвесил в руке снаряд и сфокусировался на ближайшей из веток, выбрав достаточно тонкую для того, чтобы её можно было срезать броском со своими пока далеко не великими силами и точностью. Остановился полностью. Метнул. И промазал, отметив для себя в памяти место, куда улетел сюрикен. Достал ещё один...

...Да! Получилось.

Всего пришлось бросать пять раз. Так как сюрикенов было три, а кунаем сбить ветку можно было и не надеяться, то после третьего броска пришлось сбегать за уже "потраченной" амуницией, затем догнать Учиху-старшего, и найти новую "цель". Саске наблюдал за попытками с хорошо скрытым интересом, и когда у сына получилось задуманное, даже расщедрился на похвалу:

— Хн-н. Хороший бросок. Запомни это ощущение удовлетворения от попадания в цель. Не забывай о нём во время тренировок метания. Это поможет.

В ответ Йоко с очень серьёзным видом изобразил полупоклон спине уже развернувшегося отца, в очередной раз поделившегося мудростью и напутствием. Даже если глава Учих и не мог увидеть столь неожиданную благодарность, совесть странного мальчика с фрагментарным, но богатым на разнообразие жизненным опытом из "снов", всё равно не позволила тому поступить иначе.

...

Несколькими ко-сузу позже. Противоположная сторона обойдённого вокруг, как оказалось, рукотворного холма, сотворённого при помощи дотондзюцу. Двое разумных: один помладше, "забавляющийся" с уже стабильно, но недолго "липнущим" к руке листом, и второй, постарше... ведущий себя на первый взгляд довольно странно.

— Папа... а что ты делаешь?

Припавший к земле на все три конечности, развернув при этом голову набок и приникнув ухом к плоской поверхности камня, Саске не ответил, продолжая с закрытыми глазами сосредоточенно делать... что-то. Однако забеспокоиться о возможных странностях и необходимости помощи отцу Йоко не успел: Учиха-старший внезапно поднялся вверх слитным, гибким, пружинистым и даже в какой-то степени грациозным движением, одновременно оправляя образовавшиеся на одежде складки.

— Хмф. Как я и думал. Подойди, сын.

Йоко убрал лист в карман и послушно подошёл, всё ещё не понимая, какую хитрость и для чего применил в этот раз отец.

— Сядь. Приложись ухом к камню... Слышишь?

Десяток долгих секунд молодой представитель клана носителей благородного додзюцу вслушивался... но слышал лишь своё шумное дыхание и едва заметный стук сердца. Пришлось даже прикрыть глаза и попытаться абстрагироваться от мешающих ощущений.

Нужно вспомнить Нам Чориос... Слух Силы.

...Решительно нельзя понять, действительно ли сработала пришедшая на ум техника Силы "слушателей кристаллов" с малоизвестной планеты из "снов", однако отрешение от реальности помогло как минимум сосредоточиться. Что тут же принесло плоды:

Есть! Журчание и... шелест.

— Я слышу... воду. Отец?

Учиха-старший удовлетворённо кивнул.

— Правильно слышишь. Как раз где-то здесь протекают подземные воды, которые образуют источник за этим "холмом". И они достаточно близко к поверхности, раз их слышно. Да и местность тут уже не ядовитая. Это место подходит. Отойди и наблюдай.

Йоко в темпе отошёл, ожидая очередное явление чуда — какого-нибудь масштабного стихийного ниндзюцу, призванного поднять жидкость на поверхность через толщу земли. Саске, увидевший выражение на лице сына, ничуть не скрывающее его ожиданий чего-то необычного, лишь несколько иронично хмыкнул. После чего жестом, ассоциировавшимся в мыслях Йоко с давно исчезнувшими датомирскими колдунами, вытащил запечатывающий свиток.

...И, размотав его примерно наполовину, распечатал из свитка... лопату.

Интерес Учихи-младшего улетучился быстрее, чем Саске успел произнести "Итак, для того чтобы добыть воду в подобных условиях, ниндзя должен..."

— ...Главное при этом: аккуратно снимать дёрн лоскутами, чтобы потом можно было... — Продолжал рассказывать Учиха-старший, не видя реакции усевшегося тренироваться с листиком сына. — ...Йоко? Ты меня слушаешь?!

— Да, пап. — Легко соврал мальчик, раздосадовано прикладывая обратно только было уже хорошо "прилипнувший" к ладони лист. — ...Чего-то там, сдирать лоскуты чем-то там, чтобы можно что-то там другое...

Саске от неожиданности крякнул и чуть не навернулся, почти попав острой кромкой лопаты себе по ноге. Поднялся и сурово посмотрел на сына, выражающего своим "невинным" лицом что угодно, кроме раскаяния.

— Йоко... Хн! Ладно. — "Сдался" Саске и вздохнул, мысленно признавая, что копание в грязи — тема действительно не слишком интересная для "обманутого в лучших ожиданиях" трёхлетнего мальца.

...

Спустя ещё пяток ко-сузу и аккуратную земляную горку, воздвигнутую рядом с солидного размера выемкой, Йоко таки подошёл вплотную и посмотрел на труды отца. Не столько из-за любопытства, сколько с целью того, чтобы не дразнить своего старшего родственника. Саске же как раз в этот момент прошёлся пальцами руки по дну углубления, потёр ими друг о друга, удовлетворённо кивнул и распечатал из всё того же свитка большущий квадратный кусок материи, похожий на простыню. Момент — и своеобразный платок расстелен поверх ямы. Четыре заранее припасённых, лежавших рядом камня, ложатся на углы, оставшиеся выглядывать из лунки-переростка.

— Теперь... мы ждём. — Ответил Учиха-старший на невысказанный вопрос.

Йоко лишь пожал плечами и на этот раз с чуть менее сквозящей во взгляде скукой посмотрел на дно застеленной ямы. В центре которой уже спустя десяток секунд заблестела начавшая постепенно просачиваться сквозь полотно жидкость.

— ...Идею. Я понял. А грязь, разве...?

— Ткань достаточно плотная для того, чтобы фильтровать землю и даже мелкий песок. — Легко угадав мысли сына, пояснил Саске. — Далее мы вычерпаем и прокипятим эту воду, и только тогда её можно будет пить.

— Ото-сан... а дзюцу? Суйтон...

— Не у всех есть предрасположенность. У меня её нет. Плюс тратится много чакры, если создавать воду из ничего. Да и... неприятный у неё привкус. Сам ещё успеешь убедиться.

— А... а почему бы. Хотя бы не рыть. Землю Дотоном?

— Опять же, предрасположенность. Чакра. Остаточные характерные следы и заметность. Пока есть возможность сделать что-то без чакры и некуда спешить, опытный ниндзя предпочтёт не "светиться". Именно поэтому для костра или, например, ловушек, верхнюю часть почвы аккуратно срезают, чтобы затем положить её обратно. Будет не так заметно.

Йоко открыл было рот, но тут же закрыл его, задумчиво замолчав. Казалось бы, такие простые и незамысловатые бытовые подробности своей же собственной будущей профессиональной деятельности должны быть предельно очевидны... а вот поди ж ты.

Глянув на сына, Саске волевым решением воспроизвёл редчайшее явление: по-доброму усмехнулся.

— Что... наконец, заинтересовало? То ли ещё будет, сын. Ты пока ещё даже не встал на путь ремесла синоби... Но мы с тобой это быстро поправим, уж поверь мне.

Йоко поверил. И, как уже не делал этого довольно давно, также как и Саске, улыбнулся с настоящим, ненаигранным предвкушением.

(C) Димитров Р.И., 18.03.17-03.07.17