— Я не знаю этого твоего 'Рошшера', так что сказать наверняка, хватит ли нам отведенного времени, не могу. Что-то же заставило его призывать собственного ребенка?! Думаешь, он по тебе соскучился?
Признаться, в подобном ключе я вообще не рассматривала нашу ситуацию. Если в глубине души мне и хотелось верить, что Мэдсток испытывал ко мне что-то большее, чем физическое влечение, то признаться в этом в голос я бы не осмелилась. Как бы хорошо нам не было в ту единственную ночь, он явно не моя вторая половина.
— Во-первых, они все уверенны, что я умерла. — Напомнила я, мешая кофе с никотином. — Во-вторых, о беременности я узнала только тут. Совмести первое со вторым и додумай ответ сам.
— Не забывай — на Эллионоре есть маги. Может твой суженый воспользовался их услугами, а может его просто используют — как знать? — Философски отозвался Лев, грея руки о бокал с быстро остывающим кофе. Даже если он и не осознавал, то его тон с потрохами выдавал отношение к людям с определенными способностями. М-да, в нем воспоминания еще долго будут жить...
— Опять же, гадать можно долго. — Заметила я. — Но я на 100% уверенна, что меня там не ждут.
— Поживем, увидим....
2.
'Бабье лето' пришло в столицу по расписанию — в середине сентября. Относительно теплая погода стояла уже неделю, компенсируя очевидно неудавшееся, дождливое лето. Так себе компенсация, учитывая тот факт, что легкая одежда уже давно в дальнем углу шкафа.
На вокзале царила вполне привычная каждому картина — снующие люди с уставшими лицами, обвешанные багажом большого размера, запахи со всех забегаловок сразу, перемешанные с вонью немых тел и рвотной массой, скопившейся в углах, и ожидание, ожидание....
Сидеть в зале ожидания нам не пришлось, ибо мы привезли родительницу сюда непосредственно за полчаса до отправления поезда. Ей осталось только зайти в вагон и помахать нам оттуда ручкой, но она смотрела на нас с Левкой влажными глазами, не торопясь расставаться.
— Что вы оба задумали? Почему с вами не будет связи? — Требовательно спросила она, заглядывая в глаза каждому из нас.
— Мамочка, не нагнетай! — Криво улыбнулась я, взяв на себя функцию парламентера. — Просто нам нужно будет отъехать не надолго. Как только все решиться, мы тебе первыми наберем, хорошо?
— Во что вы опять вляпались? — Не сбавляя тона, снова спросила она. Было такое ощущение, что нам с Левкой опять по 12 лет... Впрочем, для нее мы все равно никогда не вырастем.
— Да ни во что мы не вляпались, но рассказать пока не можем! — Держалась я на своем, удерживая за руку скучающую Даринку. Ребенок рвался исследовать возможности платформы с поездом, буквально повиснув на моей руке. Все в ее маленькой природе протестовало против нахождения на одном месте. — Мы торжественно клянемся писать тебе каждый день, а это уже фактически отчет о деятельности!
На протяжении последующих 15 минут, мы с Левкой только и делали, что оправдывались, не вникая в детали. Бдительности нашей родительницы позавидовали бы даже КГБ-шники. Но она мать и наверняка чувствует наше вранье, какое бы красочное оно ни было.
Покидая здания вокзала, я вдруг заметила, как побледнела Даринка. Не смотря на довольно таки теплую погоду, ее лоб покрылся испариной, а чрезмерная энергичность свелась к минимуму. Странно, учитывая, что 15 минут назад, ребенок скакал без остановки.
— Может я ошибаюсь, — усаживаясь в такси, произнесла я. — Но кажется, началось...
Цвет Левкиного лица тут же потерял все краски и до дома мы ехали в траурном молчании. Сама я чувствовала только легкую слабость и ни на секунду не выпускала руки ребенка из своей.
Оказавшись дома, мы с братцем не сговариваясь облегченно выдохнули, как будто родные стены смогут нас спасти. Хотелось бы, но Целестина была твердо убеждена, что шансов избежать этого перемещения — нет.
Время тянулось, едва перевалив обед. Ели мы все трое без особого аппетита, зато спать мое чадо легло без оговорок. Первый раз за 2 года.
Я чувствовала, как меня начинает трясти. Из рук все валилось, поэтому пришлось плюнуть на домашние дела и сделав себе кофе, я уселась на кухне. У меня появилось ощущение, схожее с ожиданием на том же вокзале, который мы сегодня покинули — вот — вот, уже сейчас....
— Странно. В прошлый раз меня просто 'вырубило' на улице. — Поделился впечатлениями Левка, присоединяясь к моим посиделкам. — А теперь просто сижу и жду... Тупо как-то!
— Хорошо хоть маман успели проводить. — Заметила я, вытаскивая из пачки сигарету. — Хотя бы в этот раз волноваться не будет. У тебя же не будет проблем с рассылкой?
— Нет. Я попросил девчонку знакомую. Она добросовестная и исполнительная, но сообщения будут без фанатизма. — Лев позволил себе легкую улыбку, из которой я поняла, что он поручил рассылку сообщений для нашей матери, одной из множества влюбленных в него 'фанаток'. Он бессовестно пользовался своим шармом, манипулируя чувствами едва достигших совершеннолетия девушек. Смею предположить, что как мужчине, ему нравилось подобное внимание к собственной персоне. А как иначе?!
— В такие моменты как этот, понимаешь вдруг, что совершенно не готов. — Криво ухмыльнувшись, произнесла я. Чиркнув зажигалкой, я какое-то время смотрела, как трясутся мои руки. — Вроде знаем, что нас ждет и все равно... Страшно, что ли?
— Конечно страшно! — Кивнул Левка, с непроницаемым лицом потянувшись к моей пачке. — Учитывая то, что нас-то с тобой там точно никто не ждет.
— Даже я не знаю. А ведь я пробыла с этим человеком бок о бок целый месяц. — Подняв вверх указательный палец, я позволила таки себе это маленькое откровение. — Теперь хотя бы появиться возможность спросить, зачем ему понадобился мой ребенок?!
— Ты хотела сказать 'Ваш' ребенок? — Поправил меня братец.
— Ну, или так. — С нервной улыбкой согласилась я.
Сидеть и ждать, зная, что событие, которое готовилось без малого год, уже сегодня свершиться, а ты ничего не можешь сделать — хуже не куда. Я спрашивала Целестину, почему нельзя оградить ребенка от этого? На что она мне ответила, что пока мою кроху тянет родная кровь, я могу только быть рядом. Предотвратить это 'событие' даже гадалка имеющая сущность в двух мирах была не в силах. К слову стоит добавить, что даже Целестина не поняла, почему эта дребедень растянулась на столь долгий срок, ведь моего брата 'вытащили' на Эллионор буквально с первого раза.
Отсутствие информации только усугубляет угнетающие мысли. Как мы с Левкой при таком раскладе еще не оказались в комнатке с мягкими стенами — вопрос дня.
Время словно застыло и передвижения по квартире негласно прекратились. Левка взял в руки сумку, а я обняла спящую дочь. Если меня и Даринку Целестина связала, то Левке предстояло ухватиться за меня в последний момент. Мы не знали, как произойдет перемещение с технической точки зрения, но лично мне казалось, что этот раз не будет похож на два предыдущих.
— Элька! — Шепотом позвал меня братец, вытянув на кровати ноги. С лежащей на животе большой сумкой он выглядел так, словно собрался в отпуск. Отпуск, который не пожелаешь и врагу... — Ты чувствуешь, как немеют руки?
— У тебя так же было в первый раз? — Гладя дочь по волосам, спросила я. Но руки так тряслись, что я боялась ненароком вырвать клок.
— Ничего подобного. Я же тебе говорил — шел, упал, отрубился. Очнулся уже в снегу. — Свистящий шепот буквально оседал на стенах в комнате, которую нам по всей видимости предстояло скоро покинуть на неопределенный срок.
Перед глазами все начало кружиться и казалось даже воздуха стало меньше. Я хотела что-то еще сказать, но сил хватило только на то, чтобы вцепиться в Левкину руку. Вдруг стало страшно, что перемещение произойдет мгновенно и он тупо не успеет.
3.
Мы словно выплывали из густого, почти материального мрака. Мне оставалось только крепче держать ребенка и молить бога о том, чтобы это закончилось быстрее и как можно благополучнее. Левкину руку я непроизвольно отпустила, но почему-то стойко была уверенна, что он рядом.
Тьма вокруг нас услужливо стелилась, обвивая и баюкая. В ней вдруг стали различимы голоса, но слов было не разобрать.
Перехватив спящую дочь поудобнее, я вдруг ощутила пол под ногами и едва не потеряла равновесие, когда тьма с хлопком рассеялась. Оглянувшись, я едва не прикусила собственный язык, с трудом удержавшись от крика — напротив нас стояли 3 мужчин, двоих из которых я никогда не видела прежде, а вот от вида третьего, ноги словно приросли к полу от ужаса.
Немая сцена сопровождалась лишь сопением с обеих сторон, пока наконец Левка не внес свой неоценимый вклад во благо нашего будущего:
— Так и будем стоять? Раз Вы нас вызвали, то могли хотя бы из вежливости предложить присесть!
Я даже не могла повернуться, чтобы одернуть его — меня словно обухом ударили. Я не могла отвести глаз от ошеломленного Мэдстока, который стоял практически в нескольких шагах. Вот он, отец моего ребенка, с которым я так и не попрощалась, перед тем, как покинуть этот мир. Просто встреча на Эльбе...
— Вы кто? — Откашлявшись, спросил незнакомый мне мужчина. С трудом повернув голову, я все — таки рассмотрела его — лет 50, с непропорционально вытянутым лицом, как у коня. Темные глаза не мигая смотрели на нашу троицу и определить его эмоции, мне было не под силу.
— А кого Вы, собственно, вызывали?! — В свою очередь поинтересовался Левка, по очереди оглядывая каждого.
Даринка на моих руках зашевелилась, грозя внести свой вклад в назревающую дискуссию. Вообще удивительно, как она спит при всех этих обстоятельствах...
Я подняла голову, пытаясь оценить наши шансы — нападать вроде никто не собирался. Хотя, возможно, они еще слишком ошарашены. Еще бы, вызывали одного ребенка, а тут целая делегация...
— Это ребенок моего сына! — Ткнув пальцев на спящую Даринку, прошипел мужчина. — Мы призывали лишь ее. Как ВЫ здесь оказались?! — Возмущение, пришедшее на смену замешательству, получилось очень впечатляющим. Словно его оскорбил один лишь факт нашего появления.
— Наверное потому, что это прежде всего мой ребенок. — Нахмурившись, отрезала я. Меня сильно покоробил его тон, словно Даринка вещь, а не человек. Однако я все же удержалась от повышения тона. — Зачем Вы ее сюда звали?
Вместо ответа, мужчина повернулся к Мэдстоку.
— Я так понимаю, это и есть та девка, с которой ты связался? Сынок, ты низко пал в моих глазах. — Он намеренно говорил так, чтобы его было прекрасно слышно. Еще один показатель отношения к безродным женщинам на Эллионоре. Хотя, чего я еще могла от них ждать? Дикари, с огромным самомнением и непомерными амбициями.
Сам Мэдсток продолжал молча буравить меня взглядом. Стоит наверное отметить, что в этом взгляде я не нашла ни капли тепла, что когда-то связывало нас. А может, у него тоже короткая память....
— Если Вы насмотрелись на ребенка, можете отправить нас обратно. — Заметил Лев, закинув сумку на плечо. — Она, между прочим, не 3 килограмма весит, чтобы свободно держать ее на руках, пока Вы тут наговоритесь.
Я была Левке безмерно благодарна за то, что он взял на себя роль парламентера. Да, ребенок у меня хоть и субтильного телосложения, но я, с моим бараньим весом, долго держать ее на руках не могла. У меня начинали неметь конечности и отваливаться спина. Но если дома я бы не мешкая поставила ее на пол, здесь я предпочла держаться до последнего. Онемение конечностей — меньшее из того, что может случиться.
— У тебя слишком длинный язык! — Сказал, как выплюнул Рошшер — старший, закрепив сказанное презрительной миной.
— У меня складывается ощущение, что они глухие. — Задумчиво пробормотал Левка, изогнув левую бровь.
— Нет, просто они считают ниже своего достоинства тебе отвечать. — Тихо ответила я, обведя взглядом застывших мужчин. Если бы я знала весь прошедший год, что меня ждет такая встреча с отцом моего ребенка, я бы во-первых хохотала до потери пульса, а, во-вторых бросила бы все эти игры с холодным оружием, за ненадобностью. Этот мужчина, который почти 3 года назад в глаза мне говорил, что не желает моего возвращения в мой мир, теперь молча стоял и слушал, как его папашка изящно поливает нас грязью. Вот это настоящая любовь!
Совру, если скажу, что сильно удивилась. Нет, чего-то подобного я и ожидала. Все-таки 3 года большой срок, здесь могло многое случиться. Собственно, в пламенной любви мне никто и не клялся, чтобы встреча проходила как-то иначе. Но вопреки логике, у меня появилось ощущение, что мне дали хорошую затрещину, что вывела меня наконец из мира грез.
— Господин! — Склонив голову, глухим голосом заговорил третий мужчина, нервно заламывая руки. — Я не могу вернуть их обратно! Они выжали меня досуха!
— Неужели ты не почувствовал, что тащишь троих?! — Повышая голос, перевел на него свое раздражение Рошшер — старший. — Что ты за маг после этого?!
— Господин! — Маг так и стоял, не поднимая в смирении головы. В моем восприятии так, как он, выглядит скорее воин, чем чародей — плотный шкафчик 2 на 2, с абсолютно симметричным набором мышц по всему телу.
Разглядывая мага, я зацепилась взглядом за ошейник, охватывающий шею. Массивный, черный — как у собак. А хозяин 'поводка' наверняка сейчас стоит напротив. Как это произошло? Как им удалось заполучить мага в свое владение?
— Женщина. — Бросил он мне, все еще раздувая ноздри от недовольства. — Мы не причиним зла ни тебе, ни твоему ребенку. Но нам предстоит оговорить условия.
Конструктивный диалог — это хорошо. А еще лучше, что они до него таки дозрели.
Передав Даринку на руки Льву, я последовала за недовольным мужиком, указавшим мне лишь направление. Было чертовски страшно оставлять ребенка и брата в одиночестве, но я понимала, что разговор предстоит на повышенных тонах. Уж не знаю как с их стороны, а у меня полно претензий. И молчать я не собираюсь.
Мужчина и Мэдсток шли впереди, а маг вровень со мной. Созерцать местные архитектурные шедевры желания не было, а вот на мага я смотрела без зазрения совести. Он шел, склонив голову, а длинные руки плетьми свисали вдоль туловища. Однако плечи не сгорблены, как обычно бывает у смирившихся со своей судьбой. Меня удивило его поведение и послушание перед простым смертным. Ведь он маг! Не в его ли власти разнести тут все по камешку? Что за развлечения теперь властвуют на Эллионоре, если 3 года назад, насколько я помню, маги только поднимали голову для восстания? Не сказать, что их судьба меня интересовала больше собственной, но ведь любопытство это чисто женский грех?
— Как Вас зовут? — Тихо спросила я у мага, заставив его вздрогнуть. До чего довели мужика, если он шарахается от каждого слова?!
— Грем. — Коротко и емко. В его интонациях совсем не было ни страха, ни покорности. Хотя кто я такая, чтобы передо мной расшаркиваться?!
Мне бы очень хотелось поговорить с магом, который осуществил наш переход между мирами, поэтому его замкнутость заставила меня непроизвольно нахмуриться. Не клещами же из него слова тянуть?!
