Тот, пораженный этим ледяным, совсем не детским тоном принца (который, буквально, минуту назад выглядел испуганным и растерянным ребенком), только, молча, кивнул в ответ и тут же вышел.

Смысл происходящего стал открываться гораздо позже, когда прошел первый шок.

Когда через пару часов они с Хаджи уже сидели в экипаже, который увозил их из города в серую осеннюю мглу, Рейши сидел, отвернувшись к окну, и смотрел, как закрываются за ними темные от дождя, тяжелые городские ворота. В его глазах застыла пустота. В одночасье лишившийся всего — потерявший единственного человека, которому был дорог, выдернутый из привычной, относительно спокойной и размеренной жизни, он чувствовал, что теряет опору и не знает, что должен делать дальше и как ему вообще теперь жить. Он никогда не хотел власти и воспринимал обещания Тэнно, скорее, как игру, нежели, как серьезные перспективы. Его всегда больше интересовали книги и скрытые в них древние знания, чем управление страной. И единственная привилегия, которой он пользовался, будучи избранником Императора, была любовь его отца и возможность учиться у него. Он никому не хотел зла, и никого не хотел заставить страдать. Он просто хотел любви...

Тем более несправедливо воспринималась им эта высылка, эта изоляция его от всего, что составляло его маленький и уютный мир.

Через некоторое время он тихо спросил у Хаджи:

— Это ведь пожизненное заключение, правда? Чтобы я не претендовал на трон?

— Мальчик мой, — ответил слуга и вздохнул, — сейчас Вам все кажется темным и мрачным. Конечно, для этого есть причины — для нас, и правда, наступили не самые лучшие времена. Но не стоит отчаиваться! Все еще изменится, поверьте!

Почему-то именно эти слова сразили мальчика. Услышав их, он не смог сдержать себя и, закрыв руками лицо, содрогнулся от разрывающих сердце рыданий.

— Он умер, Хаджи! — простонал он. — Умер!!! Его больше нет!!! Что теперь может измениться?!! Мне так больно... Я не знаю, как дышать... Они ведь даже не дали мне проститься с ним!!! Даже не пустили меня к нему, чтобы я мог попросить у него прощения...

Хаджи обнял его, привлек к себе, зашептал, успокаивая:

— Ваш отец все знает, поверьте! И то, что Вы любите его — настоящей, истинной любовью, и то, как Вам сейчас больно. Я уверен, он смотрит на Вас с небес... И Вы должны быть сильным и стойким, чтобы не расстраивать его! Ну же, не плачьте! Нельзя плакать, Рейши! Вы же — принц и должны уметь сдерживать свои чувства!

— Я — бастард, Хаджи! — мальчик оторвал от лица руки и безвольно уронил их на укрытые полами мехового пальто колени. — Какой я принц...

— Вы — наследный принц, Рейши! — убежденно повторил пожилой слуга. — Вам не стоит забывать об этом! Никогда! Я уверен, что Ваша судьба — в руках богов, и они не оставят Вас в беде.

Юноша не ответил, снова отвернувшись к окну. А через некоторое время спросил:

— Тот человек, о котором говорил офицер (граф Хаггард, кажется) — ты знаешь о нем что-нибудь? Кто он?

Старик заворочался неуютно, повздыхал, потом проговорил, словно через силу:

— Я слышал о нем... Немного...

— Что же?

— Он — талантливый военный, под его командованием были выиграны многие сражения. Говорят, в бою ему нет равных. Я слышал, он был несколько раз награжден рубиновым крестом из рук самого Тэнно. Но он... у него... — Хаджи помялся и замолчал.

— Ну, говори же! — нетерпеливо подогнал его юноша.

— Говорят, у него сложный характер. И он бывает, порой, неоправданно жесток к своим солдатам. Хотя к пленным всегда проявляет милосердие.

— Почему же именно его определили сопровождать меня?

— Новая власть не терпит старых авторитетов, Рейши! — грустно вздохнул старик. — А Император очень ценил его.

— Мне всегда было сложно понять мотивы отца! — тихо проговорил юноша.

— Это не так сложно, как кажется, мой мальчик! — глаза Хаджи увлажнились. — Ваш отец был мудрым человеком, и умел видеть в людях их истинную суть! Он был настоящим правителем! Мне так жаль, что он умер...

Несколько минут прошло в молчании, а потом Рейши снова спросил:

— А когда мы приедем в Рид?

— Послезавтра, — рассеянно ответил старик и потер глаза.

За окном сгущались сумерки. Темные низкие тучи, из которых, не прекращаясь, шел дождь, почти полностью скрывали солнечный свет, сокращая и так короткий осенний день.

— Скажи, Хаджи! — проговорил мальчик, глядя в окно на пелену дождя, голос его был задумчив и тих. — Ведь замок Неро — страшное место, да?

— Скорее, очень уединенное, — ровно ответил тот. — Когда приходит зима, дорогу в долине совсем заметает, и туда становится невозможно добраться. Поэтому те, кто живет в замке, практически отрезаны от мира. Хотя, на самом деле, это вовсе не так страшно, как кажется. Гораздо хуже, что зимой там тяжелый климат, а зима длится почти весь год.

— Значит, почти весь год, невозможно ни доехать туда, ни выехать оттуда?

— Да.

Рейши помолчал, а потом горько усмехнулся:

— Иногда я спрашиваю себя, Хаджи, чем я так прогневал богов? За что они так наказывают меня?

— Рейши! — прервал его пожилой слуга. — Вы не должны так думать! Я уже говорил Вам, что Ваша судьба определена свыше. Придет время, и Вы поймете это.

— Ты успокаиваешь меня, Хаджи!

Мальчик повернулся, посмотрел на своего наставника и вдруг, ласкаясь, как ребенок, прижался к его плечу, обхватив старика за руку обеими руками.

— Я знаю! — прошептал он ему в рукав. — Знаю, что ты говоришь все эти слова в утешенье. Но все равно спасибо тебе за это!

Хаджи погладил его по голове, на глазах его показались слезы.

— Все будет хорошо! Все еще наладится! — успокаивающе заговорил он, продолжая поглаживать его по светлым волосам. — У Вас будет еще много солнца в жизни, вот увидите!

— Солнца? — мальчик вскинул голову.

— Да. Ярких, солнечных дней, когда Вы будете счастливы!

— А ты? Ты будешь со мной?

— Конечно! Куда же я от Вас денусь?

— Ты такой добрый, Хаджи!

— Просто я люблю Вас, как сына, мой господин!

— Я знаю! — Рейши отодвинулся, а потом вздохнул и уже иным голосом, как-то совсем по-взрослому, сказал: — Но я предпочитаю разумно смотреть на свое будущее, а не тешить себя несбыточными надеждами.

— Принц! — начал, было, старик, но Рейши прервал его нетерпеливым движением руки.

— Глупо уповать на то, что теперь в моей жизни что-то изменится! — продолжил он с горечью. — Ты прав, нужно учиться быть сильным и мужественно принимать даже самую жестокую правду.

— О чем Вы, мальчик мой?

— О том, Хаджи, что мне предназначено прожить в этом замке до глубокой старости под охраной такого же изгоя, как я.

С этим словами он отвернулся и до глубокой ночи, пока они не остановились на постоялом дворе в Ото, больше не проронил ни слова.

В Рид они прибыли на рассвете. Город встретил их мокрым снегом и пустыми улицами. Их разместили во вполне комфортабельной гостинице, где были довольно уютные, большие номера. Юному принцу отвели жарко натопленную комнату на верхнем этаже, где приготовили горячую ванну, и куда обещали принести еду, чтобы он не простудился, проходя по коридорам. Хаджи помог ему раздеться, и мальчик с удовольствием погрузился в горячую, пахнущую ароматными травами воду. Он уже полностью расслабился и даже немного задремал, когда дверь вдруг распахнулась, и в комнату, не дожидаясь приглашения, вошел высокий человек в военной форме. Рейши застыл, лицо его вспыхнуло от стыда.

— Вы — Асино Рейши Кэбуто? — спросил человек низким голосом, обращаясь к нему.

— Да... — тихо ответил тот, пытаясь справиться с неловкостью, и невольно опускаясь глубже под воду.

— Я — Айдар Хаггард! — представился тот, словно не замечая, какой эффект произвело его несвоевременное появление на хозяина комнаты. — Вам должны были сказать, что с этого момента я буду охранять Вас.

— Да, мне говорили...

— Что ж, я рад, что Вы в курсе.

Рейши не знал, что ему теперь делать. Лежать вот так, в воде, перед этим человеком было невыносимо стыдно. Но и выйти он тоже не мог — серые глаза внимательно следили за ним, и он холодел от одной мысли о том, как они будут с усмешкой скользить по его обнаженному телу. Но постепенно его неловкость сменилась возмущением.

— Может быть, теперь, — произнес он тихо, но твердо, — когда мы познакомились, Вы оставите меня? Как видите, сейчас не самое подходящее время для светской беседы.

— Почему же? Вам нужно привыкать к моему присутствию. Почему бы не начать делать это прямо сейчас?

— Вы издеваетесь?!! То, что Вы должны сопровождать меня, еще не значит, что...

— Это значит, — холодно перебил его военный, спокойно садясь на стул напротив, убирая назад меч и закидывая ногу на ногу, — что Вы будете под моим надзором двадцать четыре часа в сутки, и я буду наблюдать за Вами, где бы Вы ни находились.

— Вы забываетесь! — голос Рейши зазвенел гневом. — Я приказываю Вам выйти!

— При всем уважении, мой юный друг, Вы не вправе мне приказывать! — спокойно парировал тот. — Я подчиняюсь только своему руководству, а оно обязало меня держать Вас под неусыпным контролем. Так что Вам придется следовать моим правилам, а не устанавливать свои.

— Но есть же элементарные понятия чести и такта! — воскликнул юноша возмущенно.

Граф скептически сдвинул брови, а потом тонко улыбнулся и сказал:

— Вам не кажутся странными оскорбления в отсутствии чести, которые лежащий в цветочной воде неженка бросает в лицо боевому офицеру?

Рейши закусил губу и замолчал.

— Господин! — вмешался Хаджи. Он подошел ближе и как бы невзначай встал между Хаггардом и принцем, подавая юноше большое полотенце. — Давайте я помогу Вам привести себя в порядок.

Практически загородив графу обзор, он распахнул мягкую ткань и подбадривающе посмотрел на пылающего краской юношу. Тот некоторое время колебался, но потом все же поднялся из воды. С помощью Хаджи он быстро завернулся в полотенце и вышел из ванной. Хаггард ироничным взглядом окинул его замотанную в пушистую материю хрупкую фигуру, узкие ступни, и вдруг, резко встал и, негрубо, но твердо отодвинув в сторону растерявшегося старика, подошел к принцу почти вплотную и грозно выдавил:

— Советую Вам быстрее привыкать к моему обществу, юноша! Ваш девичий стыд наводит на меня тоску. И впредь внимательнее относитесь к тому, что говорите! Нужно быть осторожнее с обвинениями, тем более, в ситуациях, когда Вы еще недостаточно знакомы с тем, кому Вы их высказываете!

С этими словами он развернулся и направился к выходу.

Когда за ним закрылась дверь, Рейши обессилено опустился на стул.

— Что это было, Хаджи? — спросил он, дыхание его сбивалось. — Почему он так возмутительно вел себя?

Слуга присел рядом, вздохнул и ответил:

— Боюсь, Вам нужно быть с ним предельно осторожным, господин мой! Он властный и жесткий человек и, судя по всему, невзлюбил Вас еще до встречи.

— Но за что?!!

— Видимо, он презирает в Вас аристократа.

— Но я же...

— Не стоит дергать тигра за усы, Рейши! Постарайтесь обращать на его выпады поменьше внимания и не провоцировать вспышек его гнева. Будет лучше, если Вы на время усмирите Вашу вспыльчивость.

— Хаджи, но ты же сам говорил, что я — принц, и не должен забывать об этом!!!

— Говорил. Но это значит, что Вы должны уметь не только отдавать приказы, но и чувствовать людей, понимать, как с каждым из них разговаривать и обращаться, чтобы человек начал уважать и ценить Вас и сам, по собственной воле, захотел быть Вам преданным. Ваш отец очень хорошо умел это делать.

— Не-ет!!! — простонал Рейши, закрывая руками лицо. — Только не это!!! Я не хочу никем управлять. Я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое!

Хаджи подошел к нему, обнял, привлек к себе его голову, стал успокаивающе поглаживать по еще мокрым волосам.

— Все будет хорошо! Хорошо... У Вас все получится. Не сразу, со временем, но получится... Я помогу Вам, но Вы должны быть сдержанным и мудрым, и не показывать своих чувств. Тем более, таким людям, как граф Хаггард. Вы обещаете?

Мальчик прижался к нему и прошептал:

— Я постараюсь, Хаджи! Обещаю.

— Вот и хорошо! А теперь, давайте-ка все же закончим то, что начали. А потом поедим, договорились?

Рейши кивнул и начал вытираться.

Дальнейшее их общение с Айдаром Хаггардом проходило практически по тому же сценарию. И хотя Рейши старался держать себя в руках, давалось ему это с трудом. Между ними всегда ощущалось очевидное противостояние, все возрастающая неприязнь и сдерживаемое раздражение друг другом. Правда, чем дальше они углублялись на север, чем дольше длилось их нерадостное путешествие, тем больше Рейши уставал, и тем меньше у него оставалось сил отражать бесконечные едкие выпады в свой адрес со стороны более выносливого военного. В конце концов, он вообще умолк и перестал реагировать на что бы то ни было, практически все время храня равнодушное, какое-то апатичное молчание. Хаджи, замечая такую перемену в своем господине и прекрасно понимая, что связана она отнюдь не с тем, что он смирился, не на шутку испугался за его здоровье. Он часто спрашивал у мальчика, как он себя чувствует, и, не обращая внимания на откровенно презрительные взгляды Хаггарда, все время старался получше укрыть его, пока тот спал. Но истощение Рейши с каждым днем все больше усугублялось, поэтому в последний день их пути, он уже почти ничего не ел и постоянно словно находился на грани потери сознания. Граф, который и сам уже порядком устал, в какой-то момент даже пожалел его, предложив Хаджи укрыть его своей курткой, правда, сам Рейши этого уже не слышал.

В замок Неро они въезжали, когда было уже совсем темно. Подвесной мост был уже опущен, и лошади, железными подковами прогрохотав по нему, ввезли экипаж под глубокую арку оборонительной стены. Хаджи взглянул в окно — мимо медленно продвигалась кладка из огромных, темных камней. Свет горящих где-то вдалеке факелов, едва добирался сюда, от чего вокруг казалось еще более жутко, чем было на самом деле. Хаджи ласково тронул спящего на его коленях принца.

— Рейши! — тихо проговорил он. — Просыпайтесь, мальчик, мы приехали.

Юноша открыл глаза и медленно приподнялся. Его изможденное лицо казалось испуганным и очень бледным. Хаггард, который предусмотрительно забрал назад согревающую его до этого одежду, равнодушно смотрел на него, на губах его играла едва заметная ироничная улыбка. Не выдержав этого холодного, насмешливого взгляда, Рейши отвернулся и стал нервно поправлять ворот своего тонкого пальто.

Через несколько минут движение замедлилось. Послышались голоса — спешившиеся гвардейцы передавали поводья служителям замка, чтобы те позаботились об уставших животных. Как только экипаж полностью остановился, Хаггард сразу же вышел наружу, не дожидаясь, пока встречающие их слуги опустят подножку.