Госпожа чародейка

— И вежливыми надо быть, и ответственными, — вставила Индира Дайе.

— Нужно иметь мозги, — сухо сказала я. — И уметь ими думать. Этому мы и будем с вами учиться.

— Думать все умеют, — фыркнул Кристиан Лотт.

— Правда? Давайте проверим, — предложила я. — Представьте себе ситуацию — к вам за помощью обратилась клиентка.

Я сделала пасс рукой и перед студентами возникла фигура худенькой старушки в простеньком платье, грубых туфлях и старомодной шляпке. Штрафники вытаращили глаза. Ну да, иллюзии мне всегда удавались особенно хорошо.

— Ах, господин чародей, тако горе, тако горе, вся надежа токмо на вас! — сказала я, стараясь говорить скрипучим старческим голосом. — У меня в погребе завелась нечисть! Мешки с крупой рветь, банки с соленьями бьеть, окорок копченый обглодала до косточки! Когда сын мой тудыть сунулся, все ноги ему искусала, а они у него потом язвами покрылись! Помогите, господин чародей! Ну, что будете делать? — спросила я студентов уже нормальным голосом.

— Зачищать, — ответил Лотт. — Надо поехать к этой женщине домой и там, на месте разобраться.

— Может, стоит сначала поговорить с этой дамой? Спросить у нее что-нибудь?

— Откуда она приехала? — поинтересовался Валех Копервельд.

— Из Равской впадины, — сказала я. Интересно, догадаются или нет?..

— Значит, нужно брать оружие и ехать, — уверенно сказал Копервельд. Остальные закивали головами.

Не догадались.

— Раз бабушка говорит, что нечисть у нее в погребе, скорее всего, там завелось что-то маленькое, — продолжил Валех. — Может, киринюк или ушонок. Они часто продукты портят. И от их укусов аллергические реакции бывают.

Я улыбнулась.

— Вы неплохо знаете материал, Валех.

Он улыбнулся мне в ответ.

— И все-таки вы не правы. Еще варианты?

— Может, это рурки? — предположил Грег Вокс. — Они тоже могут в подвалы или погребы пробираться и безобразничать. Только их убивать не обязательно. Нам рассказывали, что тут нужен ритуал изгнания, рурк тогда сам уйдет.

— Рурки мясо не едят, — возразил Дориан Топ. — А клиентка говорит, что у нее в погребе окорок обглодан. Окорока обычно под потолком подвешивают, а значит завелась тварь которая или умеет летать, или лазать по стенам. Мне кажется, это горонек или вайля.

— Интересное предположение, — сказала я. — Еще версии будут? Нет? Ну что ж, господа чародеи, давайте теперь включим мозг. Посмотрите внимательно на клиентку. Ничего необычного не замечаете?

Они рассматривали ее минут пять. Индира даже встала со своего места и подошла к иллюзорной старушке поближе. Собственно, ее первую и осенило.

— Шляпка! — воскликнула девушка. — На бабушке шляпка!

— И что? — не понял Дориан.

— В Кирии и окрестностях старушки носят платки, или ходят с непокрытой головой. Тут слишком ветрено — шляпу может сорвать с головы и унести ветер.

— Верно, — согласилась я. — А где же носят шляпы?

— На юге, в Лоренции, — уверенно сказала Индира. — Там очень солнечно. Шляпы носят все. Я точно знаю, ведь у меня там тетя.

— Значит, Равская впадина, в которой живет клиентка, находится в Лоренции? — уточнила я.

— Ну да, наверное, — задумалась первокурсница. — Да, точно! Есть там такая деревня!

— И?..

Индира пожала плечами. Я посмотрела на остальных студентов. Они молчали.

— В Лоренции не водится нечисть, — вдруг подал голос Марк Дорет. — В этой провинции находятся три храма с сильными артефактами, которые не дают ей туда попасть. Клиентка ошиблась, у нее в погребе завелась не нечисть.

— А кто? — весело спросила я. Ну наконец-то!

— Крысы, например, — предположил Дорет.

— Совершенно верно, — сказала я, студенты же громко вздохнули. — Возможно, крысы свили там гнездо и принесли потомство. Этим можно объяснить обглоданный до костей окорок и покусанного человека — детенышей нужно кормить и защищать. Крысы очень ловкие и умные создания, поэтому могли достать даже высоко висящее мясо. А еще они часто переносят разные болезни, и способны через укус заразить человека каким-нибудь недугом. Отсюда и язвы на ноге.

Я оглядела притихших студиозусов.

— Вам нужно было подробно расспросить клиентку о том откуда она, да и вообще вызнать все возможные подробности дела. Тогда стало бы понятно, что деревня, где старушка живет, располагается практически на границе с другой провинцией, на которую чары защитных артефактов не распространяются, поэтому о нечисти и нежити бабушка от своих соседей слышала неоднократно. А то, что у нее самой эти паразиты в принципе завестись не могут, не знает, так как не разбирается в наших с вами "магических штучках". Да-да, — подтвердила я, глядя как переглядываются между собой мои ученики. — В провинциях полно простых людей, которые не видят смысла забивать себе голову чем-то, кроме своих повседневных дел.

— Значит, бабушка приехала к нам зря? — спросил Копервельдер. — Раз ее дело не по магической части?

— Да. Поэтому ваша задача — либо максимально корректно объяснить, что никакой нечисти у нее нет и перенаправить в службу санитарного контроля, либо продать ей заговоренную отраву от грызунов, дабы ее визит не был напрасным ни для нее, ни для вас. Но если вы, не выяснив подробностей, рванули бы в Равскую впадину и обнаружили там не мелкую нечисть, а крупных крыс, то вместо денег имели бы зря потраченное время и, возможно, репутацию колдуна-крысолова у своих коллег.

Штрафники усмехнулись. А я просмотрела на часы.

— На сегодня все. Можете быть свободны.

Глава 2

Кирия, Кессель

Домой я возвращалась в приподнятом настроении. Первый мой факультатив прошел неплохо, студенты оказались вполне адекватными и сообразительными, в лаборатории я успела сделать необходимую работу — все просто отлично. Немного, правда, огорчал тот факт, что импровизируя на занятии со штрафниками я немного перегнула палку. Что поделать, времени подготовиться у меня не было. Спасибо, успела хоть примерно обдумать то, о чем буду им рассказывать. "Детишки", конечно, скоро зададутся вопросом — откуда простой лаборантке известен способ создания объемных материальных иллюзий, и откуда она знает, о чем нужно спрашивать деревенских старушек.

Врать я им не буду, но и всей правды, разумеется, не расскажу. Зато смогу продемонстрировать на собственном примере, как повернулась жизнь одной из лучших выпускниц зарубежного магического университета. Чтобы уяснили — дар волшебства не убережет от кульбитов судьбы.

Возле дома меня ждали. Рядом с калиткой мелькала рыжая шевелюра соседки Клариссы Бамс — моей постоянной покупательницы. Что ж, официальный рабочий день закончен, начинается неофициальный.

— Лора, дорогая, наконец-то ты пришла! — громко обрадовалась госпожа Бамс, когда я показалась из-за угла. — Я жду, жду, а тебя все нет и нет. На работе задержали?

— Ага, — ответила я, щелчком пальцев открывая магический замочек на калитке и жестом приглашая соседку войти. — Здравствуйте, Кларисса.

— Здравствуй, милая, здравствуй. Ох уж, эта работа! Нет бедным женщинам от нее никакого спасения! Ты что же, опять похудела? Совсем тебя заездили в этом твоем колледже, скоро уж тень отбрасывать перестанешь. А я к тебе по делу, моя хорошая. Мне бы капелек для мужа моего... ну тех самых, понимаешь, да? А мне бальзама для волос, того, после которого они кудряшками ложатся.

— Так ведь вы же у меня покупали бальзам на прошлой неделе, — удивилась я, пропуская говорливую соседку в дом. — Уже закончился? Так быстро?

— Ну что ты! Я его золовке отдала. Она, знаешь, как довольна? Необыкновенно! Так что ты мне два флакона дай, моя хорошая. Я ей в запас подарю. А там пусть сама к тебе приходит.

Вот и замечательно, теперь у меня на одного клиента больше. Маленькая торговля косметическими и лечебными снадобьями собственного приготовления, которой я занимаюсь уже месяцев восемь, отличная прибавка к моему небольшому жалованию. Да что там, без этой подработки мне пришлось бы туго. А так хватает и на еду, и на кое-какую одежду, и на то, чтобы снимать половину небольшого дома в трех кварталах от работы. Правда, дом этот — ветхая хибара, зато у меня есть отдельный вход, и даже маленький огородик, в котором могу выращивать некоторые травы для моих зелий.

То, что я живу на самой окраине города, рядом с дикой частью разросшегося главного городского парка, даже хорошо. Во-первых, действительно удобно добираться до колледжа — он на отшибе и я — на отшибе, во-вторых, в парке можно собирать то, что не удалось вырастить в огороде, в-третьих, здесь я веду тихую незаметную жизнь, и найти меня в этом хитром лабиринте стареньких частных домов, к счастью, очень непросто.

В Кирии я живу неполный год. Все это время я старалась как можно реже заводить знакомства — не больше, чем нужно для того, чтоб не прослыть нелюдимой злюкой. Скажу честно, с моим характером это было нелегко — общение мне нужно, как воздух. Но раз надо, значит, надо.

Правда, хм, нелегальная торговля значительно расширила круг моих знакомых, но я стараюсь больше слушать своих клиентов — соседей и их родственников, нежели рассказывать им что-то о себе. На всякий случай.

Вручив госпоже Бамс коробочку с флаконами, я вежливо проводила ее до двери. Потом заварила себе чаю и уселась в потертое кресло у окна ждать оставшихся покупателей. Каждый день ко мне приходят два-три человека. Я уже примерно знаю, кто конкретно должен прийти, поэтому снадобья всегда готовлю заранее. В этот раз кое-что пришлось варить в колледже во время перерыва на обед, потому что, из-за моего внезапного повышения, после работы времени на это совсем не осталось.

Клиенты, между тем, приходить не торопились. Я уже допила чай, помыла чашку и даже набросала примерный план факультативных занятий со студентами, но никто так и не объявился.

Когда же я уверилась, что этот вечер можно посвятить самой себе, в дверь нерешительно постучали. На пороге вместо очередного соседа обнаружилась незнакомая старушка, с корзиной в руках и в простеньком платье — совсем как та, которую я сегодня показала своим штрафникам.

— Добрый вечер, — вежливо сказала она. — Мне нужно лекарство от радикулита. Говорят, у вас есть такое, которое помогает.

За что люблю бабушек, так это за прекрасные формулировки. Хотя, конечно, ничего особенного эта старушка не сказала. Магические снадобья стоят в разы дороже обычных лекарств и далеко не всем старикам они по карману, а то, что продается в простых аптеках, помогает не всегда. Собственно, поэтому мои зелья и пользуются спросом — они магические, но стоят недорого. Строго говоря, они вообще ничего не стоят, ни на одно из них нет определенной цены. Клиенты сами решают платить мне за них или нет, а если платить, то сколько. Я, конечно, помогаю всем, кто ко мне обратится, но и от благодарности покупателей не отказываюсь. Жить как-то надо. Впрочем, стоит мне установить на свои снадобья цену, как, я уверена, ко мне явятся вежливые люди из магконтроля и оштрафуют на кругленькую сумму, как нелегальную знахарку, которая продает людям незарегистрированные препараты.

— Конечно, лекарство есть, — ответила я старушке. — Проходите в дом, я сейчас вам его принесу.

— Знаете..., — замялась женщина. — Мне нечем вам заплатить. У меня совсем нет лишних денег. Может быть, вы возьмете это?

Она приподняла свою корзину, и я увидела в ней яйца. Святые небеса! Десяток чистеньких куриных яичек. Внутри у меня что-то екнуло, а перед глазами яркой вспышкой пронеслась картина недавнего прошлого, которое я твердо намеревалась забыть. Тогда такая же пожилая женщина протягивала мне корзину с куриными яйцами и чуть заискивающе говорила: "Не побрезгуйте, госпожа чародейка. Они свежие, только сейчас из-под курочки вынула. Вы к нам с добром, и мы к вам — с самым лучшим".

— Я могу дать вам зелье бесплатно, — чуть хрипло сказала старушке, справившись с внезапным волнением и отогнав ненужное воспоминание.

— Нет-нет! — испугалась клиентка. — Обязательно возьмите, это ж я нарочно для вас принесла.

А на меня снова накатило воспоминание — слова, сказанные строгим голосом, который я тоже изо всех сил желала забыть: "Всегда бери то, что они приносят. Даже если тебе это не нужно. Они верят, что если чародей ничего не взял за свою работу, то это очень плохая примета".

Я вежливо улыбнулась и взяла корзину.

* * *

Когда клиентка ушла, я, снова ощущая некоторое волнение, отыскала в платяном шкафу большую спортивную сумку, на дне которой лежала пара тетрадей с моими университетскими конспектами. Раскрыла одну из них — по природным чарам, и вынула большую фотографию, вырезанную много лет назад из какой-то синерийской газеты. Вырезанную в то время, когда мне казалось, что все в этой жизни радужно и прекрасно, когда не приходилось через третьих людей сообщать родным, что я жива и здорова, когда я начинала громко ругаться, если кто-то называл меня Лорой, потому как терпеть не могла такое сокращение моего имени.

Мужчине, смотревшему на меня с этого фото, на вид можно было дать не больше сорока пяти лет, хотя я точно знала, что на самом деле он гораздо старше. Мой взгляд медленно скользил по высоким острым скулам его строгого красивого лица, по элегантной бородке эспаньолке, по жесткой линии губ.

Эрик Дорн. Величайший маг. Мой кумир. Мой наставник.

Мой самый страшный и сладкий кошмар. Я осторожно провела пальцем по чуть шершавой поверхности фото. Перевела взгляд на запястье своей левой руки. На нем желтым цветом блеснул видимый только мне магический сигнальный браслет — моя головная боль последние одиннадцать месяцев. Спасибо за подарочек, мастер. Если боги будут милостивы, через три месяца я, наконец, от него избавлюсь и смогу жить спокойной жизнью.

Я убрала фотографию в тетрадь, а тетрадь вместе с сумкой снова спрятала в шкаф под ворох одежды. Порефлексировала и хватит.

Вышла в коридор, подошла к висящему на стене зеркалу. Внимательно вгляделась в свое отражение. Сегодня утром мне показалось, что в моих каштановых волосах опять появились медные пряди.

Ну да, так и есть, естественный цвет начал проступать сквозь краску. Хм. А в карих глазах появилась прозелень, значит, к утру радужка полностью поменяет свой цвет. Утром нужно не забыть закапать глаза, а то снова придется врать коллегам про зеленые линзы, которые у меня появилось настроение надеть. И волосы покрасить надо.

Я вынула из висящего под зеркалом шкафчика ватный диск и косметическое молочко, тщательно протерла лицо, стирая дневной макияж. Кожа сразу стала светлее, на носу показались едва заметные точки веснушек. Такая, с порыжевшими волосами и позеленевшими глазами я снова стала похожа на саму себя. Доброго вечера тебе, Лорелея Ридли. Как же я по тебе скучаю!

* * *

— Лора, сегодня можешь уйти домой пораньше.

Мариса Кодер, старший преподаватель кафедры зельеварения, за чьей лабораторией я была закреплена, поставила передо мной держатель с грязными пробирками.

— Отменили занятия? — поинтересовалась я, открывая воду и прикидывая сколько моющего средства понадобится, чтобы отмылись подсохшие остатки зелий.