Госпожа чародейка

Глава 1

Кирия, Кессель

Каблуки моих туфель звонко цокали по полу. Я старалась ступать легче, но этот звук все равно разносился по всему этажу.

Как лошадь на выгуле, честно слово.

Вот объясните мне, пожалуйста, зачем выстилать скользким кафелем полы в большом коридоре, где каждый день толпятся сотни человек? Этот вопрос интересовал меня еще во времена моего счастливого студенчества. Понятно, что плитка надежнее — линолеум или паркет под ногами студиозусов быстро придут в негодность, но ведь их можно зачаровать, и тогда они прослужат дольше. И не надо будет семенить при спешке и бояться сломать здесь ногу или пропахать этот самый кафель носом. Но нет, руководство и моего родного Синерийского магического университета, и Кирийского колледжа Магических искусств, где я ныне имею сомнительную честь работать, думало иначе. Видимо, разбитые коленки студентов не стоят денег, которые пришлось бы потратить на зачаровывание полов.

Но вот кафель кончился, а вместе с ним и широкие окна, и просторный коридор первого этажа. Путь мой теперь лежал по надежному вытертому линолеуму в самый дальний закоулок — аудиторию ? 15 "а", расположившуюся аккурат между мужским и женским туалетами. Среди студентов этот кабинет именовался камерой пыток, хотя в нем всего лишь на всего проводились факультативные занятия.

Долгое время аудитории 15 "а" не существовало вообще, а помещение между туалетами было вотчиной завхоза и хранило в себе разный хлам, который использовать смысла не было, а выбросить ни у кого не доходили руки. Но примерно за год до моего появления в Кирийском колледже эта комната получила новую жизнь — всю рухлядь вынесли, сделали легкий косметический ремонт, поставили десяток разномастных парт со стульями, на стену повесили старенькую доску, а на дверь со стороны коридора — табличку с номером.

Причиной появления "камеры пыток" стало распоряжение министерства магобразования о введении в учебную программу нового предмета — психологии общения с клиентами, для которого директор колледжа решил выделить отдельное помещение.

Я решительно открыла дверь и вошла в кабинет. На меня тут же уставились несколько пар глаз. Причем, уставились так хмуро, что я не смогла отказать себе в удовольствии:

— Ну здравствуйте, детишечки.

Лица "детишечек" стали откровенно кислыми.

Да, не педагогично с моей стороны. Так я и педагогом-то стала недавно — мой стремительный взлет по карьерной лестнице от простой лаборантки факультета зелий и снадобей до преподавателя самостоятельной дисциплины состоялся всего шесть часов назад.

Вообще, студиозусов можно понять. Раньше — лет этак двадцать назад смысла в преподавании психологии не было вообще. Тогда аудитории в магуниверситетах едва ли заполнялись на половину — настолько мало рождалось в то время магически одаренных детей. По сути дела, это клиенты должны были изучать психологию колдунов, чтобы убедить их выполнить свой заказ. А колдун мог еще подумать — есть у него настроение заниматься той или иной работой или нет, ведь каждый, кто имел хоть мало мальские способности к магии, был на вес золота в любом городе любой страны континента. Работодатели буквально дрались за каждого волшебника, особенно если учесть, что срок жизни этого самого волшебника мог быть невелик — расплодившаяся в то время нежить вела в среде магов очень строгий отбор — выживали только самые сильные и способные.

Но прошло несколько лет и ситуация вдруг изменилась. То ли поменялось магнитное поле планеты, то ли звезды стали светить по-другому, то ли случилось что-то еще, однако в каждой десятой семье вдруг начали рождаться маги.

Скоро молодых волшебников оказалось так много, что в учебных заведениях при наборе студентов появился конкурс, а при устройстве их на работу — конкуренция. И хотя последнее явление было закономерным, говорить о том, что не всякий маг сможет найти высокооплачиваемую работу в столице, было не принято. Услуги мага всегда востребованы, стоят дорого — и никак иначе. Дурацкий вопрос престижа, который намертво вбивался в головы школьников и студентов.

В Синерии — столице моего родного Кетля страшекурсники магакадемий и магуниверситетов были в курсе, что им придется нелегко — найти работу реально только после двух лет стажировки в каком-нибудь ведомстве или у отдельного профессионала. И чем престижнее место стажировки, тем больше вероятность в последствии занять теплое местечко.

А здесь, в Кирии — столице соседнего Кесселя, где стажировка после учебы не предусмотрена, профессия мага до сих пор считается чем-то незыблемо великим. На то, что будущим волшебникам приходится после выпускного вечера обивать пороги в поисках работы, а потом трудиться за гроши, потому что с высокомерным требовательным колдуном мало кто захочет иметь дело, до последнего времени просто закрывали глаза. Хочешь красиво жить — придумай самостоятельно как это сделать.

Но в какой-то момент начальники из министрества магобразования решили-таки просветить студиозусов по поводу того, как именно нужно предлагать свои услуги работодателям, если те почему-то не кидаются с мольбой устроиться к ним на службу. Собственно ради этого психология общения и была включена в учебную программу. Правда, сделали ее не обязательным предметом, а факультативом.

Не знаю, как в других учебных заведениях, а в колледже Магических искусств с этим факультативом образовалась проблема — студенты не изъявили желания его посещать. Мол, негоже им, колдунам, изучать такую ерунду.

Руководство было с ними абсолютно согласно, и, быть может, закрыло бы глаза на полный игнор нового предмета, но систематические проверки из местного управления магобразования этого сделать не позволяли. Поэтому была разработана целая схема по заманиванию юных колдунов на бесполезный с их точки зрения факультатив. Разрабатывал ее человек творческий, не иначе, потому как посещать психологию общения надлежало штрафникам — после занятий в качестве наказания. Лично мне это казалось забавным — кто-то, набедокурив, отправлялся вручную мыть коридоры, кто-то вытирать пыль в библиотеке, а кто-то слушать лекцию о том, как нужно разговаривать с потенциальными клиентами.

Юные умы, впрочем, ничего забавного в этом не видели, да и преподаватели тоже. Потому что лекции сводились к механическому зачитыванию текстов из учебников, позаимствованных в одном из немагических университетов, и не менее механическому переписыванию их в тетради. В общем, скучно, муторно и бессмысленно, так как ни зачета, ни экзамена по психологии предусмотрено не было, студенты из этого факультатива не выносили для себя ничего полезного, а преподаватели, которым за ведение предмета доплачивали сущие гроши, делать занятие интересным не собирались. Они бы с удовольствием сами уклонились от посещения "камеры пыток", но и студентам, и педагогам после лекции надлежало расписываться в специальном журнале посещений, который поручили вести завхозу. А тот, обиженный на то, что у него забрали хозяйственное помещение, чисто из вредности строго следил за тем, чтобы факультатив по психологии посещался аккуратно. Впрочем, польза от нового занятия все же была — нарушений в колледже стало гораздо меньше.

Меня же ни горе-предмет, ни страдания несчастных нарушителей спокойствия не касались. До сегодняшнего утра, когда в лаборатории, за которой я была закреплена, появился директор колледжа господин Дирон Мюре собственной персоной — невысокий кругленький старичок, который торжественно объявил мне о грядущим повышении.

— Знаете, Лора, есть что-то неправильное в том, что молодая красивая девушка целыми днями сидит в лаборатории, — сказал он. — Тем более такая умная и ответственная, как вы.

Собственно, неладное я заподозрила сразу, как только увидела его на пороге кабинета, а после этих слов, уверилась в этом окончательно.

— Вы хотите мне что-то предложить? — осторожно спросила я.

— Еще и догадливая, — непонятно чему обрадовался директор. — Видите ли, Лора, у нас освободилось место преподавателя психологии.

Ага. Значит, еще один несчастный в ультимативной форме отказался вести эту лабудень. Четвертый за год, кажется. Разумеется, кому захочется тратить свое время за чисто символическую надбавку к зарплате? И раз уж директор сообщает мне об этом лично, значит дураков, согласных читать штрафникам лекции, больше не нашлось.

— Я предлагаю занять это место вам, — продолжил господин Мюре. — Думаю, вы неплохо справитесь. Сама знаете, ничего сложного в этом нет. Что скажете?

— Но я же не преподаватель, — пробормотала, судорожно думая, как бы отмазаться. — Смогу ли я справиться со студентами? Что, если они будут шуметь и откажутся меня слушать?

— Все это ерунда, Лора, — отмахнулся директор. — Во-первых, слушателей будет немного, во-вторых, учащиеся уже... ээ...смирились, так сказать, со своей судьбой, а в-третьих, вам разве не нужны деньги? Зарплата у вас небольшая и прибавка лишней не будет. Я прав?

Прав, конечно. За свою работу я получаю гроши. Но смысл-то не в этом! Мне очень не хотелось бы лишний раз высовывать голову из лаборатории и мелькать перед людьми. Да и после окончания трудового дня есть чем заняться. Но спорить с начальством опасно. Я птица не того полета, чтобы высказывать свое "фи" — мне слишком нужна работа в этом колледже, чтобы хоть как-то ею рисковать.

Собственно, так я и стала педагогом. С директором мы договорились, что место в лаборатории по-прежнему останется за мной, а факультативные занятия, которые мне надлежит теперь вести дважды в неделю, будут оформлены, как совмещение обязанностей.

И теперь я стояла в аудитории 15 "а" и рассматривала хмурые лица новоиспеченных учеников. Их было немного, человек семь: трое с первого курса, двое с третьего, один с четвертого и даже один с пятого курса — будущий выпускник.

— Меня зовут Лора Лорт. И я буду вести у вас этот факультатив.

Энтузиазма мое заявление, разумеется, не вызвало, только равнодушное пожатие плечами.

— А я вас знаю, — вдруг сказала первокурсница, единственная девушка в этом кабинете, если не считать меня саму. — Вы лаборантка с нашего факультета.

— О! — вяло трепыхнулся субтильный юноша, сидевший за последней партой. — Нормальные преподы закончились? А кто будет следующим? Уборщица?

— В самом деле, — лениво подал голос пятикурсник, темноволосый смазливый парень, вольготно развалившийся за первой партой. — Мы, конечно, понимаем, что сидеть в этом болоте не хочется никому, но неужели не нашлось кого-нибудь..., — он окинул меня придирчивым взглядом. — Более опытного?

Честно говоря, что-то подобное от них я и ожидала. Даже хуже. Разве можно при первой встрече воспринять всерьез преподавателя, который немногим старше тебя? Взять хотя бы этого темноволосого за первой партой. Разница в возрасте между нами года три, не больше. А вот насчет опыта он не прав. И ох как не прав!

Я спокойно прошла через аудиторию и уселась на краешек учительского стола. Лица "детишечек" из хмурых стали удивленными.

— Все высказались? — поинтересовалась я. — Если кто-то еще собирается плюнуть ядом, пусть плюет. Факультатив начнем, когда все успокоятся. Я сегодня никуда не тороплюсь. А вы?

Они молча раскрыли тетради и приготовились писать.

— Мукулатуру свою можете убрать, — сказала и снова поймала их удивленные взгляды. — Впрочем, если кто-то захочет записать то, что я буду рассказывать — пожалуйста. Но специально диктовать я не буду.

— А разве наши конспекты не нужно показывать господам из управления магобразования? — спросила девушка-первокурсница. — Нам говорили, что мы пишем их именно для этого.

— Скопируете из учебника, — пожала я плечами. — Или у своих однокурсников.

Студенты переглянулись. Неужели никому из них это не приходило в голову?

— Второстепенные вопросы оставим на потом, — я уселась на столе поудобнее и вынула из кармана брюк лист бумаги со списком штрафников, который любезно составил для меня завхоз. — Наше общение мы, пожалуй, начнем со знакомства. Как зовут меня, вы знаете, теперь я хочу узнать ваши имена.

Я бросила взгляд на бумагу.

— Индира Дайе, — вопросительно взглянула на девушку, та кивнула. — Грег Вокс?

Сидящий рядом с ней парень-первокурсник вскинул руку.

— Марк Дорет?

Темноволосый пятикурсник равнодушно помахал мне рукой.

— Кристиан Лотт?

— Это я, — подал голос субтильный острослов с задней парты.

— Валех Копервельд?

Огненно рыжий паренек с третьего курса чуть привстал со своего места и кивнул головой.

— Динар Воракс?

— Я, — ответил еще один третьекурсник, сидящий рядом с ним.

— Дориан Топ?

— Имеется, — широко улыбнулся пухленький первокурсник, устроившийся за Марком Доретом.

— Вот и прекрасно, — я отложила бумагу в сторону и внимательно посмотрела на студентов. — Раз уж нам с вами предстоит провести вместе некоторое время, предлагаю провести его с максимальной пользой. Я не буду читать вам эту книгу, — кивнула на старенький учебник психологии, лежавший на другом конце стола. — Я расскажу то, что действительно может вам пригодиться после окончания учебы.

Взгляды студентов стали заинтересованными.

— Итак. Представьте себе, что вы сдали выпускные экзамены, получили дипломы, и даже помахали на прощание рукой директору и злобной гардеробщице с цокольного этажа. Что дальше?

— Университет? — предположил Динар Воракс.

— Допустим, — согласилась я.

Это вполне логично. Многие молодые люди используют учебу в колледже, как трамплин к поступлению в университет, ведь за высшее образование в Кесселе нужно платить деньги, а выпускников средних специальных учебных заведений принимают бесплатно. Именно поэтому колледжи мучают постоянными проверками, а потом с большим удовольствием закрывают.

— Некоторые из вас после выпускного вечера пойдут работать, а некоторые действительно поступят в университет. Но вы не малые дети и должны понимать — даже имея за плечами вуз, нет гарантии, что вас сразу возьмет в помощники королевский маг, или в качестве эксперта позовет на работу какое-то серьезное учреждения. Вы должны быть готовы к тому, что придется либо наняться в какую-нибудь мелкую фирму по оказанию населению магических услуг, либо отправиться в провинцию в помощники местечковому колдуну. Но это, разумеется, при условии, что вы не планируете зачищать нежить на Валенских болотах или у вас нет высокопоставленных родственников, которые смогут обеспечить престижной работой с высоким заработком.

Судя по вновь помрачневшим лицам штрафников, высокопоставленных родственников не было ни у кого, а борьба с нежитью особо не прельщала.

— Важно не просто найти работу, но и суметь удержаться на ней. А в идеале, создать себе такую репутацию, чтобы вас попытались переманить более платежеспособные работодатели. Как вы считаете, что для этого нужно?

— Знания, — тут же ответил Дориан Топ. — Учиться надо хорошо.

— Надо уметь колдовать, — добавил Кристиан Лотт. — Ну, то есть уметь применять на практике то, чему нас учат.

— И вежливыми надо быть, и ответственными, — вставила Индира Дайе.

— Нужно иметь мозги, — сухо сказала я. — И уметь ими думать. Этому мы и будем с вами учиться.

— Думать все умеют, — фыркнул Кристиан Лотт.

— Правда? Давайте проверим, — предложила я. — Представьте себе ситуацию — к вам за помощью обратилась клиентка.

Я сделала пасс рукой и перед студентами возникла фигура худенькой старушки в простеньком платье, грубых туфлях и старомодной шляпке. Штрафники вытаращили глаза. Ну да, иллюзии мне всегда удавались особенно хорошо.

— Ах, господин чародей, тако горе, тако горе, вся надежа токмо на вас! — сказала я, стараясь говорить скрипучим старческим голосом. — У меня в погребе завелась нечисть! Мешки с крупой рветь, банки с соленьями бьеть, окорок копченый обглодала до косточки! Когда сын мой тудыть сунулся, все ноги ему искусала, а они у него потом язвами покрылись! Помогите, господин чародей! Ну, что будете делать? — спросила я студентов уже нормальным голосом.

— Зачищать, — ответил Лотт. — Надо поехать к этой женщине домой и там, на месте разобраться.

— Может, стоит сначала поговорить с этой дамой? Спросить у нее что-нибудь?

— Откуда она приехала? — поинтересовался Валех Копервельд.

— Из Равской впадины, — сказала я. Интересно, догадаются или нет?..

— Значит, нужно брать оружие и ехать, — уверенно сказал Копервельд. Остальные закивали головами.

Не догадались.

— Раз бабушка говорит, что нечисть у нее в погребе, скорее всего, там завелось что-то маленькое, — продолжил Валех. — Может, киринюк или ушонок. Они часто продукты портят. И от их укусов аллергические реакции бывают.

Я улыбнулась.

— Вы неплохо знаете материал, Валех.

Он улыбнулся мне в ответ.

— И все-таки вы не правы. Еще варианты?

— Может, это рурки? — предположил Грег Вокс. — Они тоже могут в подвалы или погребы пробираться и безобразничать. Только их убивать не обязательно. Нам рассказывали, что тут нужен ритуал изгнания, рурк тогда сам уйдет.

— Рурки мясо не едят, — возразил Дориан Топ. — А клиентка говорит, что у нее в погребе окорок обглодан. Окорока обычно под потолком подвешивают, а значит завелась тварь которая или умеет летать, или лазать по стенам. Мне кажется, это горонек или вайля.

— Интересное предположение, — сказала я. — Еще версии будут? Нет? Ну что ж, господа чародеи, давайте теперь включим мозг. Посмотрите внимательно на клиентку. Ничего необычного не замечаете?

Они рассматривали ее минут пять. Индира даже встала со своего места и подошла к иллюзорной старушке поближе. Собственно, ее первую и осенило.

— Шляпка! — воскликнула девушка. — На бабушке шляпка!

— И что? — не понял Дориан.

— В Кирии и окрестностях старушки носят платки, или ходят с непокрытой головой. Тут слишком ветрено — шляпу может сорвать с головы и унести ветер.

— Верно, — согласилась я. — А где же носят шляпы?

— На юге, в Лоренции, — уверенно сказала Индира. — Там очень солнечно. Шляпы носят все. Я точно знаю, ведь у меня там тетя.

— Значит, Равская впадина, в которой живет клиентка, находится в Лоренции? — уточнила я.

— Ну да, наверное, — задумалась первокурсница. — Да, точно! Есть там такая деревня!

— И?..

Индира пожала плечами. Я посмотрела на остальных студентов. Они молчали.

— В Лоренции не водится нечисть, — вдруг подал голос Марк Дорет. — В этой провинции находятся три храма с сильными артефактами, которые не дают ей туда попасть. Клиентка ошиблась, у нее в погребе завелась не нечисть.

— А кто? — весело спросила я. Ну наконец-то!

— Крысы, например, — предположил Дорет.

— Совершенно верно, — сказала я, студенты же громко вздохнули. — Возможно, крысы свили там гнездо и принесли потомство. Этим можно объяснить обглоданный до костей окорок и покусанного человека — детенышей нужно кормить и защищать. Крысы очень ловкие и умные создания, поэтому могли достать даже высоко висящее мясо. А еще они часто переносят разные болезни, и способны через укус заразить человека каким-нибудь недугом. Отсюда и язвы на ноге.

Я оглядела притихших студиозусов.

— Вам нужно было подробно расспросить клиентку о том откуда она, да и вообще вызнать все возможные подробности дела. Тогда стало бы понятно, что деревня, где старушка живет, располагается практически на границе с другой провинцией, на которую чары защитных артефактов не распространяются, поэтому о нечисти и нежити бабушка от своих соседей слышала неоднократно. А то, что у нее самой эти паразиты в принципе завестись не могут, не знает, так как не разбирается в наших с вами "магических штучках". Да-да, — подтвердила я, глядя как переглядываются между собой мои ученики. — В провинциях полно простых людей, которые не видят смысла забивать себе голову чем-то, кроме своих повседневных дел.

— Значит, бабушка приехала к нам зря? — спросил Копервельдер. — Раз ее дело не по магической части?

— Да. Поэтому ваша задача — либо максимально корректно объяснить, что никакой нечисти у нее нет и перенаправить в службу санитарного контроля, либо продать ей заговоренную отраву от грызунов, дабы ее визит не был напрасным ни для нее, ни для вас. Но если вы, не выяснив подробностей, рванули бы в Равскую впадину и обнаружили там не мелкую нечисть, а крупных крыс, то вместо денег имели бы зря потраченное время и, возможно, репутацию колдуна-крысолова у своих коллег.

Штрафники усмехнулись. А я просмотрела на часы.

— На сегодня все. Можете быть свободны.

Глава 2

Кирия, Кессель

Домой я возвращалась в приподнятом настроении. Первый мой факультатив прошел неплохо, студенты оказались вполне адекватными и сообразительными, в лаборатории я успела сделать необходимую работу — все просто отлично. Немного, правда, огорчал тот факт, что импровизируя на занятии со штрафниками я немного перегнула палку. Что поделать, времени подготовиться у меня не было. Спасибо, успела хоть примерно обдумать то, о чем буду им рассказывать. "Детишки", конечно, скоро зададутся вопросом — откуда простой лаборантке известен способ создания объемных материальных иллюзий, и откуда она знает, о чем нужно спрашивать деревенских старушек.

Врать я им не буду, но и всей правды, разумеется, не расскажу. Зато смогу продемонстрировать на собственном примере, как повернулась жизнь одной из лучших выпускниц зарубежного магического университета. Чтобы уяснили — дар волшебства не убережет от кульбитов судьбы.

Возле дома меня ждали. Рядом с калиткой мелькала рыжая шевелюра соседки Клариссы Бамс — моей постоянной покупательницы. Что ж, официальный рабочий день закончен, начинается неофициальный.

— Лора, дорогая, наконец-то ты пришла! — громко обрадовалась госпожа Бамс, когда я показалась из-за угла. — Я жду, жду, а тебя все нет и нет. На работе задержали?

— Ага, — ответила я, щелчком пальцев открывая магический замочек на калитке и жестом приглашая соседку войти. — Здравствуйте, Кларисса.

— Здравствуй, милая, здравствуй. Ох уж, эта работа! Нет бедным женщинам от нее никакого спасения! Ты что же, опять похудела? Совсем тебя заездили в этом твоем колледже, скоро уж тень отбрасывать перестанешь. А я к тебе по делу, моя хорошая. Мне бы капелек для мужа моего... ну тех самых, понимаешь, да? А мне бальзама для волос, того, после которого они кудряшками ложатся.

— Так ведь вы же у меня покупали бальзам на прошлой неделе, — удивилась я, пропуская говорливую соседку в дом. — Уже закончился? Так быстро?

— Ну что ты! Я его золовке отдала. Она, знаешь, как довольна? Необыкновенно! Так что ты мне два флакона дай, моя хорошая. Я ей в запас подарю. А там пусть сама к тебе приходит.

Вот и замечательно, теперь у меня на одного клиента больше. Маленькая торговля косметическими и лечебными снадобьями собственного приготовления, которой я занимаюсь уже месяцев восемь, отличная прибавка к моему небольшому жалованию. Да что там, без этой подработки мне пришлось бы туго. А так хватает и на еду, и на кое-какую одежду, и на то, чтобы снимать половину небольшого дома в трех кварталах от работы. Правда, дом этот — ветхая хибара, зато у меня есть отдельный вход, и даже маленький огородик, в котором могу выращивать некоторые травы для моих зелий.

То, что я живу на самой окраине города, рядом с дикой частью разросшегося главного городского парка, даже хорошо. Во-первых, действительно удобно добираться до колледжа — он на отшибе и я — на отшибе, во-вторых, в парке можно собирать то, что не удалось вырастить в огороде, в-третьих, здесь я веду тихую незаметную жизнь, и найти меня в этом хитром лабиринте стареньких частных домов, к счастью, очень непросто.

В Кирии я живу неполный год. Все это время я старалась как можно реже заводить знакомства — не больше, чем нужно для того, чтоб не прослыть нелюдимой злюкой. Скажу честно, с моим характером это было нелегко — общение мне нужно, как воздух. Но раз надо, значит, надо.

Правда, хм, нелегальная торговля значительно расширила круг моих знакомых, но я стараюсь больше слушать своих клиентов — соседей и их родственников, нежели рассказывать им что-то о себе. На всякий случай.

Вручив госпоже Бамс коробочку с флаконами, я вежливо проводила ее до двери. Потом заварила себе чаю и уселась в потертое кресло у окна ждать оставшихся покупателей. Каждый день ко мне приходят два-три человека. Я уже примерно знаю, кто конкретно должен прийти, поэтому снадобья всегда готовлю заранее. В этот раз кое-что пришлось варить в колледже во время перерыва на обед, потому что, из-за моего внезапного повышения, после работы времени на это совсем не осталось.

Клиенты, между тем, приходить не торопились. Я уже допила чай, помыла чашку и даже набросала примерный план факультативных занятий со студентами, но никто так и не объявился.

Когда же я уверилась, что этот вечер можно посвятить самой себе, в дверь нерешительно постучали. На пороге вместо очередного соседа обнаружилась незнакомая старушка, с корзиной в руках и в простеньком платье — совсем как та, которую я сегодня показала своим штрафникам.

— Добрый вечер, — вежливо сказала она. — Мне нужно лекарство от радикулита. Говорят, у вас есть такое, которое помогает.

За что люблю бабушек, так это за прекрасные формулировки. Хотя, конечно, ничего особенного эта старушка не сказала. Магические снадобья стоят в разы дороже обычных лекарств и далеко не всем старикам они по карману, а то, что продается в простых аптеках, помогает не всегда. Собственно, поэтому мои зелья и пользуются спросом — они магические, но стоят недорого. Строго говоря, они вообще ничего не стоят, ни на одно из них нет определенной цены. Клиенты сами решают платить мне за них или нет, а если платить, то сколько. Я, конечно, помогаю всем, кто ко мне обратится, но и от благодарности покупателей не отказываюсь. Жить как-то надо. Впрочем, стоит мне установить на свои снадобья цену, как, я уверена, ко мне явятся вежливые люди из магконтроля и оштрафуют на кругленькую сумму, как нелегальную знахарку, которая продает людям незарегистрированные препараты.

— Конечно, лекарство есть, — ответила я старушке. — Проходите в дом, я сейчас вам его принесу.

— Знаете..., — замялась женщина. — Мне нечем вам заплатить. У меня совсем нет лишних денег. Может быть, вы возьмете это?

Она приподняла свою корзину, и я увидела в ней яйца. Святые небеса! Десяток чистеньких куриных яичек. Внутри у меня что-то екнуло, а перед глазами яркой вспышкой пронеслась картина недавнего прошлого, которое я твердо намеревалась забыть. Тогда такая же пожилая женщина протягивала мне корзину с куриными яйцами и чуть заискивающе говорила: "Не побрезгуйте, госпожа чародейка. Они свежие, только сейчас из-под курочки вынула. Вы к нам с добром, и мы к вам — с самым лучшим".

— Я могу дать вам зелье бесплатно, — чуть хрипло сказала старушке, справившись с внезапным волнением и отогнав ненужное воспоминание.

— Нет-нет! — испугалась клиентка. — Обязательно возьмите, это ж я нарочно для вас принесла.

А на меня снова накатило воспоминание — слова, сказанные строгим голосом, который я тоже изо всех сил желала забыть: "Всегда бери то, что они приносят. Даже если тебе это не нужно. Они верят, что если чародей ничего не взял за свою работу, то это очень плохая примета".

Я вежливо улыбнулась и взяла корзину.

* * *

Когда клиентка ушла, я, снова ощущая некоторое волнение, отыскала в платяном шкафу большую спортивную сумку, на дне которой лежала пара тетрадей с моими университетскими конспектами. Раскрыла одну из них — по природным чарам, и вынула большую фотографию, вырезанную много лет назад из какой-то синерийской газеты. Вырезанную в то время, когда мне казалось, что все в этой жизни радужно и прекрасно, когда не приходилось через третьих людей сообщать родным, что я жива и здорова, когда я начинала громко ругаться, если кто-то называл меня Лорой, потому как терпеть не могла такое сокращение моего имени.

Мужчине, смотревшему на меня с этого фото, на вид можно было дать не больше сорока пяти лет, хотя я точно знала, что на самом деле он гораздо старше. Мой взгляд медленно скользил по высоким острым скулам его строгого красивого лица, по элегантной бородке эспаньолке, по жесткой линии губ.

Эрик Дорн. Величайший маг. Мой кумир. Мой наставник.

Мой самый страшный и сладкий кошмар. Я осторожно провела пальцем по чуть шершавой поверхности фото. Перевела взгляд на запястье своей левой руки. На нем желтым цветом блеснул видимый только мне магический сигнальный браслет — моя головная боль последние одиннадцать месяцев. Спасибо за подарочек, мастер. Если боги будут милостивы, через три месяца я, наконец, от него избавлюсь и смогу жить спокойной жизнью.

Я убрала фотографию в тетрадь, а тетрадь вместе с сумкой снова спрятала в шкаф под ворох одежды. Порефлексировала и хватит.

Вышла в коридор, подошла к висящему на стене зеркалу. Внимательно вгляделась в свое отражение. Сегодня утром мне показалось, что в моих каштановых волосах опять появились медные пряди.

Ну да, так и есть, естественный цвет начал проступать сквозь краску. Хм. А в карих глазах появилась прозелень, значит, к утру радужка полностью поменяет свой цвет. Утром нужно не забыть закапать глаза, а то снова придется врать коллегам про зеленые линзы, которые у меня появилось настроение надеть. И волосы покрасить надо.

Я вынула из висящего под зеркалом шкафчика ватный диск и косметическое молочко, тщательно протерла лицо, стирая дневной макияж. Кожа сразу стала светлее, на носу показались едва заметные точки веснушек. Такая, с порыжевшими волосами и позеленевшими глазами я снова стала похожа на саму себя. Доброго вечера тебе, Лорелея Ридли. Как же я по тебе скучаю!

* * *

— Лора, сегодня можешь уйти домой пораньше.

Мариса Кодер, старший преподаватель кафедры зельеварения, за чьей лабораторией я была закреплена, поставила передо мной держатель с грязными пробирками.

— Отменили занятия? — поинтересовалась я, открывая воду и прикидывая сколько моющего средства понадобится, чтобы отмылись подсохшие остатки зелий.

Раньше я не понимала, почему пробирки и колбы обязательно нужно мыть вручную, если есть заклинание чистоты. Спасибо моему незабвенному наставнику, который популярно объяснил и даже показал на опыте, что может случиться, если на сосуде, в котором смешиваются волшебные жидкости, останется хотя бы один только след ненужного волшебства.

— Отменили, — буркнула госпожа Кодер, приглаживая ладонью седые волосы. — Две пары.

— Ого! Студенты, должно быть, счастливы. А что случилось?

— Меня сегодня отправляют на переаттестацию.

Я оторвалась от мытья пробирок и удивленно уставилась на свою начальницу.

— Вас? Зачем? Вы ведь уже проходили ее в прошлом году.

— А вдруг я за это время выжила из ума, и преподаю нашим лоботрясам демоны знают что? Причем не только я, а еще вся кафедра чар и половина факультета боевиков.

То есть все пожилые преподаватели.

— Я угадаю — очередная проверка от магобразования?

— Очередная попытка закрыть наш колледж, Лора, — вздохнула Мариса. — Ладно мы, старичье. Детей жалко. Куда им податься, если нет денег на университет? Да и стены эти тоже — колледж все-таки один из старейших в стране. Такие лаборатории, как у нас, не в каждом вузе имеются, знаешь ли.

Знаю. Собственно, поэтому я сюда на работу и устроилась.

— А тебе, говорят, факультатив поручили вести? — продолжала пожилая волшебница. — Вот! Закроют нас, гаденыши, и никакого карьерного роста для молодежи. Эх!.. Хоть бы учебный год дали закончить.

Это да. Но лично мне и трех месяцев хватит. А вот студентов действительно жалко.

Я дождалась, когда за госпожой Кодер закроется дверь, мысленно досчитала до тридцати и отправилась в лабораторную кладовку. Вообще кладовок было две — одной хранились травы и заготовки для снадобей, во второй — разный хлам. Мне нужна была вторая.

Там, под пологом невидимости дозревал мой билет в свободную жизнь — зелье, увеличивающее на несколько минут магическую силу волшебника почти в пять раз. Когда я его выпью, теоретически буду способна сама и без последствий снять со своей руки этот треклятый сигнальный браслет.

Варился эликсир не долго — всего полтора часа, а вот ингредиенты для него я собирала полгода — что-то сорвала в лесу, что-то, скопив денег, купила в магических лавках и аптеках города.

В принципе, я могла бы хорошо сэкономить время, ведь все нужные мне составные части хранились в кладовке ? 1, но присвоить их банально не позволила совесть. Я ведь не воровка.

Хотя кого я обманываю! Воровка, да еще какая. Обокрала такого серьезного чародея, что криминальные элементы и Кетля, и Кесселя удавились бы от зависти. То, что пришлось стянуть его магические наработки для собственного спасения, честно говоря, утешало мало. Все-таки он мне доверял. Тем более, стоимость этих самых наработок такова, что мне не выплатить ее, даже если я продам себя в рабство или на органы. Так что этот эпизод останется темным пятном на моей совести.

Я вошла в кладовку, аккуратно прикрыла за собой дверь и сняла полог невидимости. Посреди маленькой комнаты появился столик, на котором под прозрачным колпаком стояла колба с жидкостью. Я склонилась над ней, подсвечивая себе магическим огоньком. Жидкость оказалась

ярко бирюзового цвета. Что ж, отлично. Первый этап созревания эликсир прошел. Свой цвет он должен будет сменить еще три раза, прежде чем станет прозрачным, как слеза и, соответственно, готовым к употреблению. Будем ждать.

Я погасила огонек и вышла из кладовки.

Госпожа Кодер говорила правду — лаборатории в колледже Магических искусств действительно шикарные — с отличным оборудованием и всегда полным набором необходимых ингредиентов для зелий. Впрочем, это единственное, что в КМИ шикарное. Многие аудитории и коридоры поддерживаются в надлежащем состоянии только силой волшебства, ибо денег на их ремонт нет. Тоже самое касается медицинского отделения и даже библиотеки — многие учебные пособия старые, если не сказать устаревшие. Директор, конечно, пытается удержать колледж на плаву, но в одиночку и под прессингом местных чиновников ему приходится ох как непросто.

На этом-то, по всей видимости, и хотят сыграть господа из магобразования. Даже если преподаватели успешно пройдут их проверку, то студенты — вряд ли, потому как программа обучения, мягко говоря, отличается от современных веяний. Нет, базовые знания юные колдуны, конечно, получают в полной мере, но ведь этого недостаточно. Магия не стоит на месте — проведено множество самых разных исследований, придумана целая куча новых заклинаний. Вот только КМИ все это обходит стороной.

Получается не справедливо.

В принципе, я могла бы немного помочь студентам с новыми знаниями, но как это сделать, не привлекая к себе внимание?..

* * *

"Детишечки" меня ждали. Когда в пятницу, после окончания основных занятий, я вошла в аудиторию 15 "а", они уже сидели за партами. Окинув их взглядом, я отметила, что сегодня мои штрафники не стали рассредоточиваться по всему кабинету, а заняли места на первых партах.

— Доброго всем дня, — поздоровалась я.

Мне ответил дружный, хотя и нестройный, хор голосов.

— На этом занятии мы с вами обсудим ситуацию, с которой сталкиваются все, кто работает с людьми.

Я сделала пасс рукой и перед студентами, как и в прошлый раз, возникла иллюзия. Теперь это был плотно сбитый мужчина лет пятидесяти в мешковатых штанах, добротных ботинках и дешевой рубашке.

— Прежде чем клиент изложит свою проблему, я хочу, чтобы вы внимательно на него посмотрели, и рассказали мне о нем все, что сможете.

Рыжий Копервельд тут же вскинул руку.

— Пожалуйста, Валех.

— Этот мужчина относится к среднему классу, — сказал студент. — Типичный работяга.

— Почему?

— Судя по одежде. Все, что на нем надето, можно купить у рыночных торговцев за совсем небольшие деньги. Зато носиться будет лет десять, не меньше. Для рабочих самое то. К тому же именно они обычно носят такие мешковатые брюки.

— Отлично. Еще?

— Его вещи или новые, или парадно-выходные, — добавил Кристиан Лотт. — И волосы как-то зализаны.

— И что это значит?

— Ну..., — задумался парень. — Он, наверное, хотел хорошо выглядеть. Может быть, перед тем, как идти к магу, волновался.

— Все верно, — подтвердила я. — Это обычный трудяга, который в первый раз в своей жизни обратился за помощью к волшебнику. Теперь давайте его выслушаем.

На этот раз я не стала утруждать себя воспроизведением речи клиента, поэтому иллюзорный мужчина заговорил сам.

— Здрасьте, г-господин чародей, — хрипло и чуть заикаясь, сказал он. — Я тут вот по какому в-вопросу... Я, наверное, отрываю в-вас от ваших магических дел, вы уж простите... Да я б и не пришел, а только жена заставила. Говорит, иди, позови господина чародея, а то житья совсем нету. Она у меня такая, Данья моя. Ежели привяжется, то не отстанет, да. Мы с ней уже лет тридцать вместе, я привык, а других шибко удивляет, какая она напористая...

Я щелкнула пальцами и мужчина замолчал.

— Он будет рассказывать вам про свою жену до вечера. Потом расскажет про детей, про тещу, про соседа и дворовую собаку. Возможно, его уносит в сторону от цели посещения из-за волнения. Или потому что вы для него — свободные уши. В любом случае, вам необходимо, дождавшись в его речи хоть какой-то мало мальской паузы, вежливо перевести беседу в нужное русло.

Щелчок пальцами, и "клиент" снова "ожил".

— ... и спуску никому не дает! Да это, господин чародей, и правильно, люди ж сейчас такие, что тихим быть — себе дороже.

— Уважаемый, — перебила я свою иллюзию. — Что же случилось, раз супруга отправила вас ко мне?

— А, — спохватился мужчина. — Так это, тарелки у нас летают.

— Тарелки? — переспросила я.

— Ну да. Раньше редко случалось. Мы и внимания не обращали. Ну упала, ну разбилась. Мало ли, лежала плохо. А тут через всю кухню стали летать. Данье моей вчера прямо по голове досталось. В шкафах двери хлопают сами по себе. Внуки очень пугаются. Может, это нежить какая? Еще покусает...

Я вопросительно посмотрела на студентов.

— Полтергейст? — предположила Индира Дайе.

— Подождите! — воскликнул Грег Вокс. — Мы так снова ошибемся. Уважаемый, где вы живете?

— Да здесь, в Кирии, — ответила иллюзия. — На улице Цветных колокольчиков.

— И что это нам дает? — скептически поинтересовался Лотт.

— То, что это явно не нежить, — подал голос Динар Воракс. — В Кирии нежить дальше окраин не гуляет. А улица Цветных колокольчиков находится в рабочем квартале. Это хоть и не в центре города, но и не на отшибе. Так что, может, и полтергейст.

— Скажите, — обратился к "клиенту" молчавший до этого Марк Дорет, — а у ваших соседей тоже хлопают дверцы и сами по себе летают тарелки?

— Нет, — ответил тот. — Только у нас.

— Думаешь, виноваты соседи? — хмыкнул Кристиан Лотт.

— Нет, — спокойно сказал Дорет, небрежным жестом поправляя волосы. — Если вспомнить теорию, полтергейсты появляются в том месте, где истончается межпространственная ткань. Судя по тому, что рассказывает этот господин, в его доме образовалась "дыра", через которую и пробрался пакостник. Но она появилась давно, поэтому логично предположить, что ткань могла истончиться где-нибудь еще, поблизости. И мне кажется странным, что у соседей нет никаких проблем с летающей посудой.

Студенты, было забывшие обо мне в пылу своих рассуждений, уставились на меня вопросительными взглядами.

— Госпожа Лорт, это полтергейст? — прямо спросила Индира.

— Полтергейст, — так же прямо ответила я. — Но рассуждения Марка верны. Действительно, очень странно, что пакостник появился только в одном доме. Есть соображения — почему?

Соображений не было. Студенты задумчиво рассматривали иллюзорного "клиента" и молчали.

— Скажите, любезный, — вдруг осторожно спросил у него Дориан Топ, — дом, в котором вы живете, он, наверное, старый?

— Ну ясное дело, — откликнулся "работяга". — На новострой разве ж на заводе заработаешь?

— И живете вы в нем давно, — продолжил Дориан.

— С рождения, — подтвердила иллюзия.

— Скажите, любезный, а домовой у вас имеется?

У меня появилось желание поаплодировать сообразительному парню.

— Нет, — вздохнул "клиент". — Чем-то мы ему насолили. Ушел он от нас, давно — несколько месяцев уж прошло.

— Ну конечно! — хлопнул себя по лбу Марк Дорет. — Улица Цветных колокольчиков! Одна из десяти улиц города, где еще сохранились старые дома с домовыми! Поэтому у его соседей и нет полтергейста — их хранители во время штопают пространство своей магией и оберегают жилье от потусторонних вредителей. А раз в доме этого господина хранителя нет, то и пространство под угрозой разрыва. Отсюда и "дыра".

— Все верно, — подтвердила я, развеяв иллюзию. — Вы все — большие молодцы. Теперь осталось решить, как будем помогать клиенту.

— Нужно поехать к нему, отправить полтергейста туда, откуда он пришел, а пространственную "дырку" залатать, — предложил Кристиан Лотт.

— Это поможет на пару месяцев, не больше, — не согласился Валех. — Потом грань снова истончится, опять появится прореха, и через нее вылезет новая неприятность.

— И что же делать? — спросила я.

— Я бы посоветовал семье этого человека или найти новое жилье, или сообщить о постоянных прорывах в службу магических инцидентов, — ответил Копервельд. — А лучше и то, и другое.

— Боюсь, у обыкновенного рабочего попросту не будет столько денег — ни на новый дом, ни на инцедентщиков, — возразила я.

— А может, приманить в дом нового домового? — предложила Индира. — Если появится хранитель, то он будет следить за тем, чтобы пространство оставалось целым. И никуда переезжать не понадобится.

— Да где же теперь домового возьмешь? — удивился Динар Воракс. — Они же, как старые дома снесли, или погибли, или, если хозяева озаботились, переехали на новое место. Можно предложить нашему клиенту купить несколько защитных амулетов, чтобы они рвущееся пространство сдерживали. Но их придется часто менять...

Студиозусы снова уставились на меня.

— Дыры в пространстве, как плесень на стенах, — сказала я. — Или уничтожаешь раз и навсегда, или мучаешься каждые полгода, пытаясь их вывести, когда они возникают снова. Динар, идея с амулетами неплохая, но тоже очень затратная. Проще уж действительно переехать. Однако, есть еще одно решение этой проблемы. Расскажите, что вы знаете о домовых?

— Они оберегают дом от разных напастей вроде пожаров, потопов или тех же полтергейстов, а семью, которая в нем живет, от серьезных болезней, — сказал Грег Вокс.

— Верно. Еще?

— Они почти бессмертны и живут в своем доме постоянно, — прибавил Кристиан Лотт, а потом вдруг, совсем, как Дорет, хлопнул себя по лбу. — Вот ведь!.. Ну конечно! Домовые привязаны к жилью особым ритуалом и не могут уйти, даже если их обидели. Могут баловаться или проказничать, но уйти — нет.

— Тогда почему наш клиент решил, что его домовой ушел? — весело спросила я.

— Наверное, хранитель по какой-то причине не может выполнять свою работу, — начал рассуждать Кристиан. — Например, его случайно заперли где-нибудь — ну там скрещенные ножи положили или еще что-то в этом роде. Или в семье постоянно ссоры, и у домового такая жуткая энергетическая диета, что случился упадок сил. В общем, нужно ехать к клиенту домой и спасать хранителя.

— Тогда он сам и полтергейста выгонит, и межпространственную "дыру" залатает, — подытожила я. — Что ж, вы абсолютно правы.

Мои штрафники радостно загудели. Я дождалась тишины и продолжила:

— Как видите, случай, который мы рассмотрели сегодня, одновременно и простой, и интересный. Однако, подобные заказы случаются редко. В основном работа мага — это та же рутина, что и везде. В вузах и колледжах любят рассказывать студентам о разных необычных ситуациях, которые могут с ними когда-нибудь произойти, но при этом забывают объяснить, как вести себя в простых ситуациях, тех, что бывают каждый день. Самая главная проблема после выпуска из учебного заведения — свыкнуться с мыслью, что нас если и ждут великие дела, то далеко не сразу. Сначала будет поиск пропавших вещей, изгнание пакостных сущностей или мелкой нежити и прочая ерунда, которая, в отличие от великих дел, случается постоянно. Сейчас вы здорово работаете все вместе — рассуждаете, предлагаете разные идеи. Но после учебы, скорее всего, будете трудиться поодиночке или с одним единственным напарником. Вряд ли у вас будет возможность сидеть в кабинете и рассуждать, как мы сейчас. Скорее всего, придется выезжать на место и разбираться там. Но чтобы не терять драгоценное время, которое, как известно, еще и стоит денег, вы должны научиться задавать правильные вопросы и за короткий срок собирать максимум возможной информации о своей будущей работе. Чтобы сделать ее не только качественно, но и быстро. Мы еще отработаем с вами навык прямого общения с клиентами, ведь попадаются такие люди, которые не могут связать двух слов, и от них очень трудно добиться, зачем они вообще обратились к магу, есть такие, которые преувеличивают значимость своих неприятностей. Вам нужно будет учиться находить подход ко всем, ведь их проблемы — это ваш заработок.

Студенты слушали меня с широко распахнутыми глазами. Я улыбнулась.

— На сегодня занятие окончено. Встретимся во вторник.

* * *

После работы я зашла в магазин. Еще утром мне подумалось, что раз уж удалось разжиться домашними куриными яйцами, сами боги велели напечь к выходным булочек с корицей.

В отличие от многих современных людей, я никогда не страдала "болезнью супермаркетов" — той самой, что заставляет человека, который пришел за бутылкой молока, скупить половину магазина. Но в этот раз мои покупки едва уместились в три больших пакета. Как-то вдруг вспомнилось, что дома закончилось почти все — от продуктов до средств гигиены и бытовой химии.

На выходе из магазина меня ждали. Возле автоматических дверей я буквально столкнулась со своим штрафником-пятикурсником.

— Позвольте вам помочь, госпожа Лорт, — предложил Марк Дорет, забирая у меня из рук пакеты.

Хм. Вообще, вряд ли я надорвалась бы, если б несла их домой сама — заклинание левитации и никаких проблем. Но раз молодому человеку так хочется потаскать тяжести, на здоровье.

— Вы оказались здесь случайно или нарочно ждали меня, Марк?

— Ждал, — честно ответил он.

— Зачем?

— Я хотел поговорить с вами по поводу факультатива.

— Вы могли подойти после занятий. Или найти меня на перемене в лаборатории.

— Мне бы не хотелось, что б наш с вами разговор услышали, — сказал Дорет. — Я не займу много вашего времени, обещаю.

— Что ж, излагайте, — заинтересовалась я.

Мы свернули на соседнюю улицу и неторопливо пошли в сторону моего дома.

— Нам всем очень нравятся ваши занятия, госпожа Лорт, — сказал Марк. — Они интересные и необычные. И самое необычное в них, уж не сочтите за грубость, это вы — якобы скромная незаметная лаборантка. Госпожа Лорт, я был очень впечатлен вашей иллюзией старушки-южанки и попросил на одном из занятий сотворить подобное нашего преподавателя по чарам. Знаете, его иллюзия выглядела иначе. Не то, чтобы она оказалась хуже. Скорее, была менее достоверной. Я немного порылся в библиотеке... в главной городской библиотеке. И узнал, что материальные иллюзии, подобные вашей, способны создавать только маги с очень высоким уровнем силы. Знаете, мне показалось очень странным, что волшебница такого уровня работает за гроши в лаборатории нашего захудалого колледжа.

О! Я, честно говоря, думала, что этот разговор состоится не скоро. Ну да ладно, так даже лучше.

— Чего вы хотите от меня, Марк? — поинтересовалась я, попутно удивляясь, как это он не запыхался во время своего монолога. Пакеты ведь тяжелые.

— Правильнее сказать чего я не хочу, — ответил он. — Я не хочу, чтобы вы уходили от нас, госпожа Лорт. Не знаю, что именно привело вас в КМИ — уж точно не хорошая счастливая жизнь. Но я сомневаюсь, что вы задержитесь у нас надолго. Не уходите хотя бы до конца этого учебного года. С вами у нас есть шанс научиться хоть чему-то прежде, чем КМИ закроют.

— Не преувеличивайте мои достоинства, Марк, — сказала я. — В колледже хорошие преподаватели. Большинство из них — опытные талантливые маги.

— Вы ведь поняли о чем я, — чуть насупился парень.

— Ничего не могу обещать, — ответила честно и серьезно. — Разве что в ближайшее время дать вам и вашим сокурсникам максимум информации, которая в дальнейшем может пригодиться. Я ведь действительно не планирую работать в вашем колледже всю жизнь.

Несколько метров мы прошли молча.

— Скажите, Марк, вы решили поговорить со мной сам или по просьбе друзей?

— Сам, — ответил он. — Остальные после занятий поудивлялись вашим талантам — дескать, какой самородок в лаборатории прятался, и больше эту тему не поднимали. Заинтересовался только я.

— Какой вы, однако, умный и целеустремленный, — улыбнулась я.

— Я такой, — он улыбнулся мне в ответ. — Меня очень привлекают загадки и тайны, а в вас точно есть и то, и другое.

— Да какие загадки, — отмахнулась я. — Я ведь из Кетля, Марк. Там после окончания университета предусмотрена стажировка. Два года. У меня она была очень... активной. Даже слишком. И последующая работа тоже. Так что на факультативах я рассказываю вам о том, с чем сталкивалась сама. Что до моей должности в КМИ... Так уж вышло. В жизни случается такое, что любой работе будешь рад.

— Да ладно, — пожал плечами Дорет. — Я и не рассчитывал, что вы мне все о себе расскажете.

Когда до калитки моего дома оставалось несколько метров, я остановилась и забрала у него пакеты. Дорет отдал мне их не сразу, на мгновенье задержал в своих руках.

— Я о вас ничего никому не скажу, — сказал пятикурсник, когда я подняла на него глаза. — Ваши тайны — ваше право.

* * *

Дома, разложив покупки, я сразу же занялась выпечкой. Люблю ручной труд — во время приготовления пищи, стирки и уборки очень хорошо думается.

Мука, масло, яйца, молоко...

А этот Дорет не так прост, как мне казалось сначала. Такой, вроде бы, ленивый вальяжный мачо, который время от времени подает голос, дабы все видели, что он еще и думать умеет. И тут, гляди ж ты, собран, быстр, прямолинеен. Все подмечает, сравнивает, делает выводы.

... добавить сахар, чуть соли и соды, дрожжи. Хорошенько перемешать...

Мне, конечно, стоило бы после этого разговора вести себя осторожнее — нашелся один сообразительный, найдутся и другие. Но, демоны, как же надоело прятаться! Как хочется вернуть свое имя, свою внешность и устроиться на нормальную работу, где можно свободно общаться с коллегами и не бояться демонстрировать знания и способности.

... накрыть полотенцем и поставить в тепло...

Ничего, скоро все у меня будет хорошо.

А Марка можно понять. То, что я могу рассказать, в КМИ не расскажет никто. И это он еще не знает, каким заклинаниям я могу научить!.. Мне, в сущности, не жалко, а студентам будет полезно. Нужно намекнуть сообразительному юноше — пусть ненавязчиво объяснит сокурсникам, чтобы не болтали лишнего про наш факультатив другим преподавателям. Мне сейчас популярность ни к чему.

...создать вокруг чашки с тестом тепловую сферу. Так оно дойдет быстрее.

Надо внимательнее приглядеться к студентам, вдруг среди них есть еще уникумы. Все они, безусловно, ребята умные, могут в будущем преподнести немало сюрпризов.

Помнится, недооценила я однажды одного человека — не думала, что в нем кроме магии, есть еще целая куча интересных качеств.

Тепловая сфера мягко переливалась голубым светом. Я села перед ней на стул и смотрела, как прямо на глазах начинает подниматься тесто.

А ведь тогда все тоже началось с булочек с корицей. Впрочем, нет. Булочки были позже, а началось все с первого занятия по зельеварению у шестикурсников Синерийского магического университета...

Глава 3

Синерия, Кетль

Четыре года назад

Никто из нас даже представить себе не мог, каким образом господину ректору удалось уговорить его прочитать в нашем университете курс лекций.

Когда на студенческом доучебном собрании было объявлено, что две недели сентября выпускникам-шестикурсникам предстоит учиться зельеварению у самого Эрика Дорна, все посчитали это шуткой.

Поверили в то, что все серьезно, и в наших стенах действительно скоро появится легенда магического мира только после того, как ректор собрал весь наш поток в большом лекционном зале и завел разъяснительную беседу на тему "Как не опозориться перед знаменитым колдуном".

Надо ли говорить, что первого занятия по зельям каждая из восьми групп шестого курса ждала с трепетом и почти благоговением? А та, в которой училась я, волновалась особенно, ведь для нас, будущих зельеваров-заклинателей, этот предмет был одним из профильных. Мы даже могли немного позадирать нос перед остальными факультетами — у них зельеварение было всего лишь общим обязательным предметом.

В день Х у многих студентов от нетерпения подрагивали руки.

Когда Эрик Дорн открыл дверь и вошел в аудиторию, по рядам прокатился вздох — на нас буквально дохнуло потоком силы, исходящей от него.

Он был точно такой, как на фотографиях, что печатали в газетах и журналах. Высокий, широкоплечий, спортивный, со строгим лицом, короткими чуть вьющимися каштановыми волосами и бородкой эспаньолкой. На вид ему можно было дать лет сорок-сорок пять, хотя на самом деле господин Дорн давно переступил порог девяностолетия. В одном из своих немногочисленных интервью, на вопрос, почему он не желает выглядеть моложе, чародей ответил, что ощущает себя именно на этот возраст.

Я смотрела на него во все глаза. Краем уха слышала, как девушки, сидящие за соседней партой, восхищенно охают и шепотом обсуждают сильные руки, идеальную осанку и пронзительные глаза этого легендарного мага. Я была с ними согласна — мужчина действительно привлекательный, даже красивый. Вот только лично для меня это не имело абсолютно никакого значения.

Этот человек уже много лет был моим кумиром. Он сам и вся его жизнь воплощали то, о чем с самого детства мечтала я. Его биографию я знала наизусть, тем более, что многие ее моменты совпадали с моей собственной жизнью.

Рожденный в семье простых людей (как и я!), Дорн был первым и единственным магом за все поколения своего рода (и я тоже!). При этом его дар оказался так велик, а сам волшебник настолько талантлив, что после поступления в магуниверситет, очень быстро стал одним из самых лучших студентов (ммм... что ж, меня преподаватели тоже считают весьма перспективной волшебницей).

Его карьера после окончания учебы складывалась так быстро и так удачно, что просто захватывало дух. За свою долгую жизнь Эрик Дорн перепробовал себя буквально во всех магических направлениях — воевал с нежитью, создавал новые заклинания и артефакты, исследовал волшебные свойства минералов... Список можно продолжать и продолжать. Что самое интересное — везде и во всем этот чародей добивался успеха. Для него были открыты все двери, он повсюду был желанным гостем, и даже блистал при королевском дворе.

Он побывал практически во всех уголках мира, лично познакомился со всеми выдающимися магами и учеными столетия.

Количество его завистников и недоброжелателей было чуть меньше, чем количество друзей и любовниц. То есть великое множество. Еще бы! Умен, даже гениален, красив, успешен настолько, что его имя гремело по всему континенту. Равнодушных к Дорну не существовало в принципе — этого мага или любили, или ненавидели.

Про него говорили, что исследования и изобретения сделали его сказочно богатым, а за заслуги перед государством королевская семья пожаловала ему дворянский титул. Между тем, изучая книги с жизнеописанием чародея, я не нашла ни одного упоминания о том, что мой кумир когда-либо вел себя высокомерно, подло или вульгарно. Описания шумных гулянок с его активным участием, конечно, наличествовали, но они зачастую соседствовали с описаниями благотворительных акций, в которых он также принимал живое и финансовое участие.

Помню, меня в свое время очень удивило, что за всю жизнь Эрик Дорн ни разу не был женат. И это при том, что его романы можно было исчислять сотнями, а некоторые из них длились не одно десятилетие. Тем не менее, ни одна из избранных им женщин не могла похвастаться тем, что великий чародей надел ей на руку брачный браслет. Детей у Дорна тоже не было, по крайней мере, официально признанных точно. В газетах неоднократно писали о дамах, которые пытались доказать, что отцом их сыновей и дочек является именно он, но каждый раз находились неоспоримые доказательства, что это не так.

И вдруг, лет двадцать назад, маг прекратил светскую жизнь, купил дом где-то в Левантийских горах Кетля и, заявив, что собирается жить уединенно и заниматься новыми разработками в зельеварении, покинул Синерию, в которой прожил много лет.

Общество поначалу восприняло это как кратковременную причуду, но Дорн был серьезен. Он действительно поселился в горах, по слухам, оборудовал там современную исследовательскую лабораторию и активно принялся за работу. Удача и тут не обошла мага стороной. Спустя несколько лет его имя снова было на первых полосах газет, а снадобья и эликсиры, которые он создал в своей горной лаборатории, называли очередным прорывом в современной медицине. Затем он разработал еще какие-то смеси — их взяла на вооружение наша оборонная промышленность.

Изобретения следовали одно за другим, при этом сам господин Дорн за все годы своего добровольного отшельничества появился на публике от силы раз десять, да и то ненадолго и, ссылаясь на то, что привык в горах к тишине и покою, спешил вернуться в свой "научный скит".

Именно поэтому мы, студенты, никак не могли поверить в то, что до нас снизойдет эта живая легенда магии и науки.

И вот легенда стоит за кафедрой и равнодушно нас разглядывает.

— Вы избрали отличную специализацию, — господин Дорн говорил ровно и спокойно, но его глубокий бархатный голос был слышан во всех уголках огромного помещения. — Профессия зельевара долгое время считалась простой и незначительной. Я же могу уверенно сказать — за зельями будущее, господа чародеи. Особенно, если они подкреплены нужными заклинаниями. У нас впереди две недели совместных занятий, в течение которых я попытаюсь вам это доказать.

В конце пары я была уверена — впечатления от нее буду помнить всю жизнь. Господин Дорн рассказывал о новейших исследованиях в области снадобей так живо, интересно и просто, что полтора часа занятия пролетели, как пять минут, а сложнейшие формулы и рецепты воспринимались, так, будто они из маминой поваренной книги — без какого-либо труда.

— Я слушаю ваши вопросы, — сказал Эрик Дорн, когда до звонка с пары осталось несколько минут.

— Как можно попасть к вам на стажировку? — выкрикнул с верхних рядов аудитории мой одногруппник Мэт.

Студенты зашумели. Чародей криво усмехнулся.

— Никак, молодой человек. Я не беру стажеров.

— Но почему? — удивился Мэт, перекрикивая нарастающий гул удивленных голосов .

— Потому что у меня нет на это ни времени, ни желания. Я слишком занят, чтобы заниматься чем-то или кем-то, кроме своих исследований. Предупреждая дальнейшие реплики, поясню — прочитать курс лекций в вашем вузе я согласился по двум причинам: во-первых, мне сейчас нужен некоторый отдых от работы, а лучшего отдыха, чем перемена деятельности пока еще не придумали, во-вторых, ректор этого университета мой старинный друг. На этом тема стажировки у меня закрыта. Еще вопросы?

* * *

Все две последующие недели в универе разговаривали только о господине Дорне. Парни живо обсуждали его изобретения и манеру преподавания, а девушки — широкие плечи, голубые глаза, густые пушистые ресницы и прочие части тела.

На занятия большая часть моих однокурсниц теперь одевалась, как на праздник. Причем, сложной прической, макияжем и коротким красивым платьем щеголяли даже те, кто все пять прошлых студенческих лет носили рваные джинсы, а волосы стягивали в конский хвост.

Я же такого фанатичного внимания к своей внешности не проявляла, разве что свои рыжие кудри стала укладывать тщательнее, чем всегда. Смысл наряжаться? На лекции к Дорну я ходила исключительно за знаниями. К тому же, на расфуфыренных девчонок мастер не обращал никакого внимания. Более того, в конце первой сентябрьской недели он сообщил — его оставшиеся занятия будут практическими. Это значило, что модницам, как и всем остальным, надлежало спрятать свои наряды под застегнутыми наглухо белыми халатами.

Варить зелья под руководством Эрика Дорна оказалось еще интереснее, чем слушать его лекции. Меня завораживало то, как ловко он толчет сухие травы, отмеряет на весах или вручную порошки и смешивает жидкости. В голове при этом билась одна и та же мысль: я тоже так хочу! Хочу, как и он, на глаз, без магического увеличителя различать корни гориславки и лутеродии (ну одинаковые они! О-ди-на-ко-вы-е!), так же быстро и без комков вымешивать вязкие смеси, по одному только запаху определять, какого ингредиента в эликсир добавлено недостаточно... Вот где самое настоящее волшебство!

Мне было жутко стыдно каждый раз, когда господин Дорн подходил к моему столу, чтобы проверить правильно ли я сварила то или иное зелье. Потому что мое варево всегда чем-нибудь отличалось от того, что в качестве образца было приготовлено им самим и стояло в прозрачном сосуде на кафедре — для всеобщего обозрения.

Мастер, однако, всякий раз, внимательно рассмотрев мое творение, благосклонно кивал и отправлялся проверять работы других студентов. Если же чье-то зелье ему не нравилось, Дорн презрительно кривил губы и спокойным равнодушным голосом объяснял, где допущена ошибка.

Лично мне эта его "улыбочка" казалась чем-то ужасным. Я бы, наверное, провалилась от стыда сквозь землю, если б словила такую гримасу.

В конце второй недели мы сдавали ему экзамен — ректор лично попросил мага проверить наши знания. Перед испытанием почти никто не волновался — спокойно варили контрольные зелья и повторяли теорию. Тряслась только я, очень уж боялась напоследок опозориться.

Но экзамен проходил гладко — мои однокурсники неторопливо отвечали на вопросы, демонстрировали свои декокты и эликсиры.

Когда настал мой черед блистать своими знаниями, я тоже, как и все остальные, вполне сносно справилась с устными заданиями, да и зельем моим чародей остался доволен.

— Вы очень способная девушка, Лорелея, — заметил мой кумир, выводя в зачетке "отлично". — Старательная, усидчивая. Планируете получить алмазный диплом?

— Да, мастер.

— Думаю, у вас все получится. Я, пожалуй, поговорю с ректором о том, чтобы он к вам присмотрелся. Может, есть смысл оставить вас в университете для дальнейшей научной деятельности. Как считаете?

— Я бы с удовольствием занялась научными исследованиями, но не здесь, — поморщилась я.

— Негде развернуться? — усмехнулся Дорн. — Но в другие столичные лаборатории очень непросто попасть.

— Непросто, — осторожно согласилась я. — Но если бы я прошла стажировку в серьезной организации или у влиятельного человека и получила от них характеристику, меня взяли бы туда охотнее.

— Я не беру стажеров, Лорелея, — мастер, конечно же, понял меня правильно. — И уже об этом говорил.

— Но это несправедливо! — воскликнула я. — Ваши знания и опыт уникальны! Неужели вам никогда не хотелось обучить своим методам кого-то еще, господин Дорн? Кто, быть может, продолжил бы ваше дело? Пусть это буду не я, а кто-то другой, более сильный и талантливый, но тоже способный понять и оценить то, чему сможет у вас научиться! Любой человек, находящийся в этой аудитории, почтет за великую честь проходить у вас стажировку. Почему же вы закрываетесь в своей скорлупе, как...

— Довольно, — холодно прервал меня чародей.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Щеки и уши у меня пылали огнем. А ведь я на него почти кричала. Кричала. На Эрика Дорна. С ума сойти.

— Знаете, кое в чем вы правы, — вдруг произнес мастер, затем встал со своего места и громко сказал:

— Господа студенты, у меня есть для вас объявление. Я тут поразмыслил и решил-таки взять к себе одного стажера.

Тишина, которая до этого висела в аудитории в одно мгновенье взорвалась радостным шумом и гомоном. Дорн терпеливо дождался, когда мои сокурсники замолчат и продолжил:

— Думаю, все вы понимаете, что бестолочи и слабаки мне не нужны. Я согласен предоставить место только самому сильному, умному и талантливому. Поэтому, чтобы попасть ко мне на практику надо выполнить одно условие. Вы должны подать прошение о приеме на стажировку лично мне в руки. Для этого вам нужно прийти в мой дом и постучать в мою дверь. Дерзайте, господа.

Студенты снова зашумели, а мастер повернулся ко мне и, глядя сверху вниз, насмешливо сказал:

— Удачи и вам, Лорелея Ридли.

* * *

— Ну так что, пойдешь в гости к нашей легенде магического мира?

— Лея, ты чего? — Мэт уставился на меня, как на ненормальную. — Дорн пошутил, а ты поверила, что ли?

Ну да. Ажиотаж, который возник, когда мастер заявил о согласии принять стажера, резко утих, едва он огласил свое единственное условие.

Потому что попасть в жилище Эрика Дорна было невозможно. Так, по крайней мере, считалось. Мало того, что этот дом находился в долине, окруженной огромными Левантийскими горами, которые даже опытные альпинисты предпочитали обходить стороной, так еще ходили слухи, что колдун окружил свое убежище непроницаемым магическим куполом, дабы он защищал его от камнепадов и нежелательных гостей. Вроде бы, купол этот не снимался никогда. Сам же Дорн, чтобы выйти в свет или принять гостей пользовался стационарным порталом, расположенным прямо у него в доме. Правда, по тем же слухам, мастер предпочитал общаться с внешним миром чаще при помощи магической почты, нежели вживую.

Я читала в газетах, что в дом Эрика Дорна пытались неоднократно попасть разные люди — коллеги, недоброжелатели, даже бывшие любовницы. И ничего у них не вышло — защитная сфера не подпускала чужих даже к ограде. Когда же ее пробовали пробить магически, плевалась в ответ такими мощными молниями, что гости предпочитали убраться восвояси.

Словом, самостоятельно попасть в дом мастера еще никому не удавалось. Что уж говорить про студентов, которые, хоть и имеют дар, и даже кое-чему обучены, но против магии такого уровня совершенно бессильны. Собственно, поэтому заявление чародея многие и посчитали шуткой. Многие, но не я.

— Мэт, признайся, у тебя есть мозги?

— Теоретически, да, — ответил однокурсник. — Ты это к чему?

— К тому, что если есть мозги, то ими можно думать.

— Да ладно?! Надо же!

— Мэт, любая, даже самая крутая защита всегда имеет брешь. Ну не бывает неприступных крепостей! Нужно только выяснить, где именно находится эта брешь, и придумать, как в нее просочиться.

— Я когда-нибудь говорил, что ты ненормальная? К Дорну пробиться не-воз-мож-но!

— Ты даже не хочешь попробовать!

— Лея! Ты считаешь, что другие колдуны, которые тоже хотели лично постучать в его дверь — тупые болваны? Думаешь, им не приходило в голову поискать в его защите эту самую брешь? Я повторяю — он пошутил! Ему не нужны стажеры! Он, конечно, великий маг и ученый, но разве свет сошелся на нем клином?! Разве тебе, мне, всем остальным больше не к кому податься?

Есть к кому, конечно. Вот только меня это не устраивает. Потому что мой удел — аптекарская лавка или, в лучшем случае, университетская лаборатория, где надо мной будет надзирать престарелый господин Кординор — наш главный зельевар, который свято верит, что вся молодежь — это необузданные варвары и доверяет своим аспирантам и стажерам разве что толочь порошки и мыть пробирки. Собственно поэтому стажировочных мест при университетских лабораториях всегда полно, а желающих их занять — раз, два и обчелся.

А в другую серьезную организацию мне, девушке из провинции, не имеющей никаких связей и полезных знакомств, просто так не пробиться. Это я выяснила еще на третьем курсе, когда подрабатывала то там, то здесь лаборанткой и прощупывала почву насчет будущей работы. Мне тогда популярно объяснили, что будь у меня хоть три алмазных диплома, никто меня просто так на работу не возьмет.

— Милочка, вас, магов, сейчас слишком много, — сказала мне дама одного из филиалов управления исследований. — И все, как на подбор умные, образованные, с дипломами. Знаете сколько желающих получить хоть какое-то место в нашей конторе? Очередь! Целая очередь! Я бы советовала вам начать с аптеки. Коль вы способная, возможно, лет через десять сможете пробиться куда-нибудь повыше. Впрочем, если вы сумеете пройти практику в каком-нибудь серьезном ведомстве и принесете оттуда положительные рекомендации, тогда — милости просим.

Можете считать меня чересчур амбициозной, но десять лет трудиться в какой-нибудь захудалой аптеке мне не хотелось. Я жаждала интересной работы, самовыражения, славы, в конце концов! Поэтому мысленно настраивала себя на битву с другими волшебниками за стажировочное место.

Да, возможно, господин Дорн шутил. Но ведь никто его за язык не тянул. Пусть я со своими силенками против его магических штучек, как котенок против оголенного электропровода, но зато у меня есть неплохое преимущество перед всеми остальными — я умею нестандартно мыслить. Как говорится, нормальные герои всегда идут в обход.

Любимая фраза моей мамы, кстати. Да... Мама бы меня поддержала.

Она очень гордилась, что ее дочь — магичка и верила, что я обязательно добьюсь в этой жизни успеха. Ей хотелось, чтобы я занималась медициной. Наверное, потому что она сама работала в больнице медсестрой.

Помню, в моем детстве, мы с ней постоянно таскали к себе облезлых бесхвостых кошек и охромевших собак, вместе готовили для них мази и отвары — мои просыпающиеся способности делали их чуточку действеннее. Тетушка, мамина старшая сестра, тогда беззлобно ворчала, что от больного зверья, которое постоянно у нас квартировалось, в доме некуда ступить.

Мама твердо научила меня двум вещам: а) нужно помогать тем, кто нуждается в помощи, б) нужно всегда идти к своей цели.

Жаль, что ее со мной больше нет .Мама умерла, когда я поступила на первый курс факультета зелий и заклинаний.

Глава 4

Дорф, Кетль

Три года назад

Мне потребовался почти весь учебный год на то, чтобы обдумать и подготовить план захвата жилища Эрика Дорна. Причем, большая часть этого времени ушла на сбор сведений о том, где, собственно, его дом находится, что собой представляет окружающая его местность и как туда добраться. Информация эта секретной, конечно, не была, но и в справочниках общего доступа ее не наблюдалось. Пришлось покопаться в газетных подшивках двадцатилетней давности и поприставать с вопросами к пожилым преподавателям.

Оказалось, что место для себя и своей лаборатории чародей выбрал не такое уж уединенное. Его дом действительно располагался в горной долине, а неподалеку, километрах в двух, от него раскинулась небольшая деревенька Дорф, жители которой были известны в своих узких кругах тем, что выращивали козочек с необыкновенно мягкой и нежной шерстью.

Добраться до Дорфа оказалось вполне реально, хотя и очень не удобно — прямых рейсов до этой деревни не было, и ехать предстояло с несколькими пересадками.

Разобравшись с адресом Дорна, я занялась самым главным — обдумыванием того, как буду воевать с защитным куполом. О том, чтобы его пробить или сломать, речи, конечно, не шло, но и слабых мест в нем найти тоже никак не удавалось. Я нашла и изучила, наверное, всю возможную литературу по щитам и защитным сферам, надоела до смерти вопросами преподавателям своего и соседних магуниверситов, но так ничего толкового и не придумала. Все сходились в одном — пройти сквозь защиту можно или с разрешения мага, который ее поставил, или дождавшись пока эта самая защита ослабеет настолько, что разрешение мага не потребуется. То есть маг должен или обессилеть, или умереть. В общем, не вариант.

Другие варианты мне обсудить было не с кем. Весть о том, что я хочу попасть на стажировку к Эрику Дорну, быстро разнеслась по университету и вызвала неоднозначные суждения о моих умственных способностях. Не то что бы меня подняли на смех или окрестили дурочкой, но в то, что может что-то получиться, не верил никто. Преподаватели скептически качали головой, друзья крутили пальцем у виска. В какой-то момент я вообще перестала разговаривать о мастере и продолжала свои научные поиски молча.

Помощь пришла неожиданно и откуда не ждали. В один по-настоящему чудесный день меня вызвала к себе в кабинет декан моего факультета. Она поинтересовалась, не передумала ли я стажироваться у Эрика Дорна. А услышав мой положительный ответ, рассказала, что несколько месяцев назад, когда великий маг преподавал у нас зельеварение, она случайно услышала, как он посетовал ректору на своих соседей из деревни Дорф. Дескать, приходится каждую неделю тратить на их проблемы целый день — бесценное время, которое он мог бы также посвятить исследованиям.

— Дело в том, Лея, что если в городе или в селе нет своего местечкового колдуна, по закону магические услуги местным жителям должен оказывать любой волшебник, проживающий по близости, — объяснила госпожа декан. — Сомневаюсь, что Дорн с коробом зелий и оружием от нежити раз в неделю выходит из своей берлоги, чтобы пообщаться с деревенскими пастухами. Скорее всего, он принимает их у себя. Делай выводы.

Я чуть не кинулась к ней с поцелуями. Вот она, брешь!

Дальше все пошло, как по маслу.

Судя по скудным сведениям из магической сети информационных порталов, мой кумир действительно исполнял обязанности местечкового колдуна, и действительно принимал деревенских жителей у себя. Раз в неделю в защитном куполе появлялся проход, через который можно было попасть в маленький гостевой домик у самой ограды, где великий маг и вел свой прием. Правда, тут была одна тонкость. Пройти через "дыру" можно было ТОЛЬКО жителям Дорфа. Пришлых купол не пропускал.

Тут я задумалась. Каким образом защита определяет, кто пришлый, а кто свой? Сомневаюсь, что Дорн сделал привязку к ауре или даже к крови всех местных жителей индивидуально — это слишком долго, да и не согласятся пастухи на такие манипуляции. Скорее всего, привязка идет к чему-то другому. Но к чему?

Может быть, к общей ауре места и тем, кто живет там постоянно? Но тут выходит несостыковка. Дорф, деревня хоть и маленькая, но густо населенная, ведь от продажи козлиной шерсти жители имеют небольшой, но постоянный доход. Значит, там есть молодежь, которая может уехать на учебу в город и большую часть времени проводить там, а домой приезжать только на каникулы. Есть приезжие, которые прибыли в Дорф на ПМЖ. Считаются ли они местными, имеют ли право обратиться за помощью к "своему" чародею? Скорее всего, да. Иначе было бы глупо и несправедливо.

Тогда, может Дорн сделал привязку к домам? Чтобы сквозь купол проходили те, кто в них живет? Нет, вряд ли. Для этого подходят только те здания, которые долгое время остаются неизменными, а деревенские дома часто ремонтируют новыми материалами, достраивают и перестраивают. А то и с нуля строят новые.

Остается привязка к земле. А вот это логично — если посещать колдуна могут только те, кто имеет в собственности землю Левантийской долины и живет на ней.

Что ж, как говорится, у каждой сложной задачи есть простое решение. А если простое решение найти не получается, нужно искать еще более простое.

Удивительно, как это прочие маги до этого не додумались? Впрочем, может, они как раз додумались, а вот я что-то напутала? Проверить это можно было одним путем — опытным.

В тот же день я запросила в магсети информацию о том, продается ли в Дорфе какая-нибудь недвижимость. Рассудила так: дом (сарай, курятник), всяко стоит на земле, а значит, если купить этот дом (сарай, курятник), то автоматически купишь и клочок земли, на котором он расположен.

У меня есть некоторые сбережения, накопленные во время подработок и подаренные ко дню рождения родными — тетей и двумя бабушками. Что если мне удастся купить на них в горной деревне какую-нибудь постройку, хоть собачью конуру? Я бы могла пожить там некоторое время, а потом попытаться в приемный день пройти через "дыру" в защитном куполе. Если купол меня пропустит, что делать дальше решу на месте. Если нет... Тогда вернусь в Синерию и пойду на практику в какую-нибудь аптеку. Или вообще вернусь домой и буду стажироваться там.

Да... Рискнуть стоило.

* * *

Недвижимость в Дорфе продавалась. Судя по фото, это была древняя развалюха на самой окраине деревни. В объявлении говорилось, что это дом, хотя, на мой взгляд, сие строение походило на полуразрушенный сарай. Впрочем, больше выбирать было не из чего.

Продавался дом-сарай давно и стоил недорого. Мне, правда, чтобы худо-бедно наскрести на это недорого и дорогу до него, пришлось еще продать свои серьги и браслет.

Хозяин развалюхи был несказанно удивлен, когда я позвонила ему и предложила выкупить его полуразрушенное имущество. На радостях, что, наконец, нашлась дура, которая избавит его от ненужной собственности, бывший пастух сделал мне неплохую скидку (спасибо тебе, милая тетушка, что научила меня торговаться!). Так что в Дорф я теперь могла съездить дважды.

В первый раз я отправилась туда в середине весны в дни праздника Горячего солнца, чтобы оформить нужные документы и разведать обстановку. Муниципальным порталом добралась до Тапптона — одного из городков у подножья Левантии, где и жил господин Букк — продавец моей будущей развалюхи. А уже оттуда мы вместе поехали в Дорф. Сначала на автобусе по широкому серпантину, потом верхом на горных мулах.

Всю дорогу господин Букк, дородный добродушный мужчина, расписывал мне прелести деревенской жизни: чистейший горный воздух, свежее козье молоко, дружелюбных соседей и даже, хм, местного чародея.

— Хороший мужик, только занятой очень, — говорил бывший пастух. — И грозный. Зато всех слушает внимательно и работает быстро.

— А часто ли он выходит из своего дома? — поинтересовалась я.

— Да все время у себя сидит, только по пятницам появляется, когда жалобщиков принимает.

— Да? — удивилась я. — А как же он зачищает нечисть, которая у вас водится?

Взгляд продавца заметался из стороны в сторону.

— Так это, девонька... Нет у нас нечисти. Совсем нет. Да мы и к чародею обращаемся только по пустякам. Ну там, болячку какую заговорить или еще что-то...

Вот ведь врун! Нечисти у них нет. Да в Левантийских горах ее полным полно, это каждый школьник знает. В этой местности есть несколько магических источников силы, а возле них всегда какая-нибудь мерзость пасется — лезет подпитаться на дармовщинку, так сказать. Так что колдуну здесь работы должен быть непочатый край. Наверное, Дорн поставил вокруг деревни какие-нибудь дополнительные щиты, чтобы лишний раз не отвлекаться от своих дел.

Я оказалась права. Когда мы подъехали к Дорфу мне стало видно, что деревня окружена голубоватым сиянием магической защиты от нечисти и нежити. При желании, крупные особи могли бы ее пробить на раз, но таких, видимо, здесь не водилось. И это замечательно. Значит, Эрик Дорн действительно сидит в своей норе, по деревне не гуляет, и меня среди местных жителей раньше времени не разглядит. Я, конечно, еще в Тапптоне накинула на себя иллюзию — на всякий случай. Вдруг мой план удастся, и меня все-таки возьмут на практику? Вряд ли местные хорошо отнесутся к девице с яркой запоминающейся внешностью, которая практически обманом проникла в дом их чародея. А вот серенькая мышка с невыразительным лицом и жидкими русыми волосами ни у кого подозрений не вызовет. Дорн-то подлог разглядит сразу, но ведь кроме него здесь колдунов нет...

Дом мастера был виден издалека. Вернее, не сам дом, а пресловутый защитный купол. Он поднимался ввысь светло-синей стеной, настолько мощной, что сквозь нее вряд ли что-то можно было разглядеть. Для простых людей купол, конечно, был прозрачным, и только маг мог оценить могущество чародея, живущего за ним.

Что касается моего собственного "дома", то тут все оказалось даже хуже, чем я думала. Когда-то, много лет назад, это действительно был дом, маленький и, наверное, уютный. Одноэтажный, с небольшой, обращенной на горы открытой верандой, кухней и двумя комнатами. Теперь же он превратился в нечто с полусгнившей крышей, разрушенным крыльцом и облупленными стенами. Как в этом сарае уцелели окна, было, мне кажется, не понятно даже его хозяину.

— Я скину еще пару тысяч, — поспешно сказал господин Букк, когда увидел, как округлились мои глаза при виде "дома". — Даже три! Тут ведь не все так страшно, как кажется, девонька. Крышу чуток подлатать, крылечко поправить...

Суетился и егозил он, конечно, забавно. Особенно если учесть, что эту рухлядь я купила бы в любом случае. Пока бывший пастух пытался забить мне голову, рассказывая о стройматериалах, которые по доступным ценам можно было приобрести в его Тапптоне, я прикидывала, не заметит ли господин Дорн магическую активность, которую я буду развивать несколько недель, пытаясь выжить в этом "жилище", чтобы стать местной жительницей. Хм. До его дома примерно два километра, и он безвылазно сидит в своей лаборатории. Что ж, стоит попробовать.

— Четыре тысячи, господин Букк, — прервала я словесный поток продавца. — Сбросите четыре тысячи, и я куплю у вас вашу развалюху.

Пастух заулыбался, и мы ударили по рукам.

* * *

Второй раз я приехала в Дорф летом, уже имея на руках алмазный диплом о высшем магическом образовании. Заранее магопочтой отправила в Тапптон вещи, которые могли мне пригодиться в ближайшие недели, пока я буду устраиваться в своем временном жилище.

Значительную часть этого багажа — надувной матрас, посуду, постельные принадлежности, пару домотканых половичков и кое-какие овощи и полуфабрикаты мне собрала моя тетя Марта. Я не стала посвящать ее в подробности своей авантюры, все-таки у нее слабое сердце и тяжелая рука. Просто сказала, что в ожидании стажировочного места придется некоторое время пожить в условиях, близких к экстремальным. Тетушка тут же собрала мне пару баулов с необходимым, по ее мнению, для этого минимумом. Ко всему этому я добавила только свою одежду и раскладные стол и стул, которые мне после вечеринки по поводу вручения дипломов великодушно презентовал Мэт.

Вообще, Дорф мне понравился. Вся деревня уложилась в две довольно широкие улицы с двумя рядами аккуратных чистеньких домов с полным набором хозяйственных построек и некоторым подобием палисадников. А ее жители и правда оказались дружелюбными.

Едва я со своими баулами появилась на деревенской улице, как возле меня буквально материализовались две женщины и двое мужчин. Одежда их была простой и добротной, а лица и руки загорелыми почти до черноты.

— Ты Лея, да? — широко улыбаясь, спросила одна из женщин. — Ну здравствуй. А мы тебя уже неделю ждем.

— Меня? — растерялась я. — А почему?

— Так Букк всем рассказал, что продал, наконец, свои руи... дом свой продал, — ответила мне вторая дама. — И что новая хозяйка приедет в середине лета. Мы новым соседям всегда рады, поэтому тебя и ждали. Меня Дариной зовут, ее Динарой, — она кивнула на первую женщину. — А это мужья наши — Амир и Лукас.

Не давая прийти в себя от столь внезапного знакомства, Лукас и Амир забрали мои сумки, а их жены с милой бесцеремонностью подхватили меня под руки и повлекли вперед.

Всю дорогу до моего жилища они развлекали меня разговорами.

— Вот это — дом нашего старосты. Мужик он хозяйственный, но противный — жуть!

— А тут наша Хадиза живет. Смотри, какие у нее занавески на окнах! Во всем Кетле никто не сплетет кружева лучше, чем она.

— А ты чего к нам из города переехать решила? Наши молодые, наоборот, больше в город стремятся...

— Видишь синюю крышу? Это наш с Амиром домик. Приходи сегодня в гости, я тебе свежих яичек дам. У меня, знаешь, какие несушки?..

— А чем ты у нас думаешь заниматься? Чай, не коз пасти, да?

Историю своего интереса к Дорфу я придумала и отрепетировала заранее, поэтому тут же выложила ее своим будущим соседям. Для них я была студенткой фармацевтического колледжа, которая приехала в горы собрать для своей курсовой работы образцы лекарственных растений. А так как учиться мне предстоит еще несколько лет, то приезжать в горы буду часто, чтобы собирать цветы и травы, которые появляются тут в разное время года. Халупа же господина Букка мне понадобилась потому, что после окончания учебы я планирую приехать сюда в качестве медсестры-знахарки.

Собственно, кое-что в этой истории было правдой. Я действительно планировала заняться сбором лекарственных растений. В случае чего, их можно использовать при приготовлении зелий, или же продать в Синерии хозяевам мелких аптекарских лавок. А если господин Дорн сблаговолит оставить меня у себя, то два ближайших года я действительно проведу здесь.

Мои слова полностью удовлетворили любопытство Дарины и Динары, поэтому до самого "дома" они воодушевленно рассказывали мне об укладе местной деревенской жизни. Оказалось, что для своей авантюры я выбрала очень удобное время — разгар сезона роста кормовых трав, поэтому большая часть жителей Дорфа вместе со своими стадами ушла на горные пастбища, и обратно вернется только к началу осени. Что ж, мне это было только на руку. Чем меньше я привлеку внимания, тем лучше.

Когда мы, наконец, добрались до жилища, мои глаза снова вылезли из орбит.

— Да-да, наши мужики немного подлатали тебе крышу, — сказала Дарина. — Красотой она, конечно, не блещет, но зато, как пойдет дождь, ничего на голову литься не будет. И крыльцо чуть подделали. По-соседски.

— Спасибо, — растроганно пробормотала я.

Вдруг стало очень стыдно обманывать этих добрых людей, которые мне, незнакомому им человеку, просто так починили крышу и соорудили новые ступени. Теперь я должна во что бы то ни стало пробиться к мастеру, чтобы как-то отплатить им за такую приятную заботу.

* * *

Я прожила в Дорфе шесть недель. Если верить старому справочнику по магии земли, на который я случайно наткнулась в библиотеке родного универа, именно столько времени нужно провести на одном месте, чтобы оно крепко вобрало в себя отпечаток человеческой ауры.

Дни я проводила за сбором листьев зариницы, корней шаринки и цветков горивьюна. Высушивала их на своей террасе, измельчала и раскладывала по мешочкам. По вечерам ко мне в гости "на поболтать" заглядывали соседки. Каждый раз они приносили с собой каких-нибудь вкусных пирогов или лепешек, а я угощала их душистым чаем из своих сборов и осторожно расспрашивала про Эрика Дорна.

По их словам, мага тут опасались. Он никогда не отказывал жалобщикам в их просьбах, но при этом в общении был холоден, и провел между ними и собой четкую черту — к господину чародею надлежало приходить только с конкретной просьбой, излагать ее быстро и ни секунды не задерживаться после приема. А уж о том, чтобы поговорить с ним о погоде или на какую-нибудь другую отвлеченную тему, даже речи быть не могло.

— Да к нему и идти-то лишний раз не хочется, — рассказывали соседки. — Только если уж совсем деться некуда. Вот знаешь, Лея, он вроде и вежливый всегда, и внимательный, а так порой глянет, что полной дурой себя почувствуешь.

Да-да. Видела я этот взгляд.

Мое желание попасть к строгому волшебнику на прием соседок удивило. У меня же и на этот раз была приготовлена отмазка — дескать, хочу попросить у господина Дорна позволения воспользоваться его личным порталом, чтобы аккуратно доставить в колледж свои травы, а то тряска по горным дорогам может сборам навредить.

Пастушки отнеслись к моей затее скептически и даже попытались от нее отговорить. Мол, не было такого никогда, чтоб господин чародей кому-нибудь разрешил войти в свой дом. Однако, я была непреклонна, и собеседницы, немного со мной поспорив, сдались.

Захват жилища Эрика Дорна я решила назначить на ближайшую пятницу. Чего тянуть-то? Или пан, или пропал.

От тех же соседок узнала, что в дни, когда большая часть пастухов уходит в горы, маг изволит принимать не целый день, а половину — после обеда. Так что штурмовать дом мастера я отправилась в третьем часу дня. С собой взяла только рюкзак с некоторыми личными вещами и сумку с травами, рассудив, что все остальное при любом раскладе смогу забрать позже.

Домик, где господин Дорн вел прием местных жителей, оказался небольшим одноэтажным строением с покатой крышей. Он напоминал помещение для привратника или охраны — перед воротами нашего университета тоже имелось нечто подобное. Защитный купол в этом месте был немного раздвинут, будто кто-то чуть отдернул в стороны гигантские шторы.

Когда до приемного дома оставалось несколько десятков метров, от волнения меня начало немного потряхивать. Волновалась я со вчерашнего вечера. Полночи не спала, все представляла, как купол жахнет меня молнией, или, еще хуже, мастер выведет со своей территории за ухо, словно нашкодившего ребенка. Так что на подходе к цели, у меня от страха начали подгибаться ноги.

Возле двери остановилась, глубоко вздохнула и осторожно протянула пальцы к дверной ручке. Гром не грянул, молнии не ударили. Не веря своему счастью, я осторожно открыла дверь и мышкой шмыгнула внутрь.

Получилось!!! Боги, получилось!

За дверью оказался небольшой коридорчик с двумя рядами откидных кресел (на них уже сидели знакомые мне жители Дорфа), дверь в саму приемную, из-за которой доносились звуки разговора и — о чудо! — еще одна дверь — в биотуалет. Удача мне определенно сегодня улыбалась, так что новый план действий возник мгновенно.

Я для вида немного, с полчаса, постояла у стены, а потом незаметно юркнула в туалет. И, сев на крышку унитаза, принялась ждать.

Ждала долго. Больше трех часов прислушивалась к беседам и хлопанью дверей. Видимо, некоторые пастухи решили в этот день спуститься с гор и пообщаться с чародеем, так как прием явно затягивался.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что уже минут десять слушаю тишину, а потом буквально кожей ощутила, как сомкнулся у дверей домика защитный купол. Выждала на всякий случай еще минут двадцать и осторожно выбралась из своего убежища в коридорчик.

В помещении было темно — на улице явно наступили вечерние сумерки.

Я потянула ручку соседней двери, и крадучись вошла в приемную. Там было не так темно, из небольшого окна еще лился свет — тусклый, вечерний.

Кроме окошка в комнате наличествовали видавшие виды офисный стол и пара стульев, несколько стеллажей с какими-то бумагами. И никакого намека на еще одну дверь.

В первый момент я растерялась. Как же я пойду дальше?! Как мне отсюда выйти?! Больше в этом строении комнат нет. И дверей тоже.

Я бросилась судорожно ощупывать стены, но не нашла никаких замаскированных ручек и рычагов. Осмотр магическим зрением тоже ничего не дал — стены, как стены.

Чувствуя, как внутри начинает подниматься паника, я принялась глубоко дышать. С ума сойти! Не хватало, пройдя такой длинный путь, застрять в каком-то привратничьем доме!..

Стоп!

Ну конечно! Боги, конечно!

Я облегченно плюхнулась на один из стульев и вытянула ноги.

Несколько лет назад подобные домики — для привратников или охраны, стали снабжать зачарованной второй дверью. Открыть ее изнутри может только тот, кто вошел в нее с улицы. Совсем простенькое колдовство, направленное на защиту от воров и нежеланных посетителей. То есть дверь в этой комнате есть, и ведет она на территорию поместья господина Дорна, вот только я выйти через нее не смогу. Потому что появится она перед тем, кто подойдет к ней с улицы. Нда...

А окно?

Я встала со стула и подергала его створки. Закрыто. На обыкновенный оконный замок. Ерунда, открою за две секунды.

Посмотрела магическим зрением. Ну... Защита стоит, но простенькая. Ставили ее, скорее всего, против какой-нибудь садовой живности, которую не сдержит обыкновенная сетка. Или против незадачливых местных авантюристов вроде меня.

Защиту взломала очень осторожно, практически нежно. А выбравшись из окна на каменную дорожку, подумала, что теперь уважаю Эрика Дорна еще больше, чем раньше. Раз мастер не наставил на каждом углу по десять степеней защиты, значит он нормальный уверенный в себе мужик, а не чокнутый параноик, как многие думают.

Тихонько прикрыв окно, огляделась вокруг. По обе стороны от приемного домика тянулась высокая причудливо сложенная каменная стена. Дорожка, на которой я стояла, в точности повторяла ее узор. Впереди на высоких кованых столбах висели зажжённые магические фонари. Уже совсем стемнело, но их света было достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг.

Это определенно был сад. Очень красивый и ухоженный, с цветочными клумбами и высокими деревьями. Впереди виднелся дом. Хотя нет, не просто дом, а ДОМ. Большой, даже величественный, двухэтажный, из темного камня, он явно был велик для одного единственного жильца.

Я пошла к нему не спеша, на негнущихся от вновь нахлынувшего волнения ногах. В какой-то момент мне подумалось: не встречу ли я здесь каких-нибудь свободно гуляющих чудовищ, которых мастер мог бы держать вместо сторожевых собак?

До крыльца, однако, дошла без происшествий. Значит, не держит.

Чувствуя, как дико начало биться сердце, я вынула из кармана рюкзака сложенную в четыре раза бумагу с прошением о приеме на стажировку. Быстро миновала три широкие ступеньки. И решительно постучала в дверь Эрика Дорна.

Глава 5

Дорф, Кетль

Три года назад

Мастер открыл дверь спустя минуту. Увидев на пороге меня, он застыл на месте, а на его лице появилось выражение такого глубокого удивления, что меня переполнило чувство триумфа.

Я обыграла великого чародея! Я, вчерашняя студентка, провинциалка, сделала то, что не удавалось еще ни одному волшебнику!

Триумф мой, правда, длился недолго, всего пару мгновений. Столько понадобилось Эрику Дорну, чтобы прийти в себя. Лицо волшебника окаменело, а взгляд стал ледяным и колючим. Гм. Мое появление явно его не обрадовало.

— Добрый вечер, господин Дорн! — затараторила, не давая ему времени, чтобы сказать хоть слово. Потому что, судя по его лицу, вряд ли бы я услышала что-то приличное. — Я — Лорелея Ридли. Пришла вручить прошение о стажировке. Лично в руки, как вы и говорили. Вот, возьмите, — и сунула лист ему прямо под нос.

Дорн посмотрел на бумагу с такой брезгливостью, будто я протянула ему здоровенного фарийского таракана.

— Я узнал вас, Лорелея, — сухо сказал мастер, забирая у меня прошение. — У вас весьма запоминающаяся внешность.

Это да. Тем более, иллюзию невзрачной мыши я сняла с себя еще когда вылезла из окна приемного дома.

Мастер открыл дверь шире, чуть посторонился.

— Заходите. Обсудим вашу стажировку.

Бабочки у меня в животе радостно захлопали крыльями. Что ж, по крайней мере, сразу он меня не выгнал.

Едва я переступила порог, дверь за моей спиной захлопнулась с неожиданно противным металлическим лязгом. Словно отрезая путь к отступлению. Впрочем, в тот момент я не придала этому значения.

Пока господин Дорн, явно очень раздраженный моим появлением, вел меня в гостиную, я во всю вертела головой по сторонам, стараясь рассмотреть все, что встречалось на нашем пути. Честно говоря, никогда раньше не задумывалась о том, как может выглядеть изнутри жилище великого чародея. Конечно, я не ожидала увидеть здесь чучела летучих мышей, развешанных по стенам, и банки с заспиртованными змеями прямо в прихожей, да их, собственно, и не было.

Зато было много воздуха и света. Дом Эрика Дорна внутри оказался очень просторным — широкий холл с двумя расходящимися от него коридорами, и лестницей, ведущей на второй этаж, длинные окна с плотными шторами, классическая мебель — вроде простая, но при этом элегантная и явно дорогая. На стенах висели бра с волшебными огоньками, узкие картины с какой-то абстракцией. И повсюду идеальная чистота, явно магического происхождения, потому как содержать в порядке такие просторы способен лишь большой штат слуг.

Из холла мы свернули в левый коридор, а из него попали в гостиную с большим камином, диваном, тремя удобными креслами, высокими напольными вазами и мягким ковром. Все строго, красиво и ничего лишнего.

— Присаживайтесь, Лорелея, — все так же сухо и холодно сказал господин Дорн, кивая на одно из кресел. — Подождете меня здесь, я пока распоряжусь насчет ужина.

Ну да, ужин. Есть не хотелось — сказывалось нервное напряжение, не отпускавшее меня со вчерашнего вечера. Впрочем, я была уверена, стоит мне оказаться за столом, как в один присест съем все, что мне дадут — завтрак и обед я ведь пропустила...

Пока ждала мастера, снова принялась внимательно рассматривать окружающую обстановку. И пришла к выводу, что хозяин, по всей видимости, посещает эту комнату редко. Она, конечно, элегантная, но какая-то стерильная и совершенно нежилая. Уверена, в этом большом доме таких комнат много. Наверное, господин чародей пользуется хорошо если третью помещений этого особняка.

Если весь дом выполнен в том стиле, что и коридоры, и гостиная, то здесь удобно и приятно жить. В интерьере много дерева, а днем тут, скорее всего, очень светло из-за больших окон. Если б сюда добавить каких-нибудь милых мелочей, был бы не дом, а уютная сказка.

Мои размышления прервал вошедший в гостиную мастер.

— Идемте, Лорелея, — сказал он. — Я приглашаю вас поужинать вместе со мной. За столом обсудим нашу с вами ситуацию.

Слово "ситуация" неприятно резануло слух. По пути в столовую меня снова начало охватывать волнение. Ясное дело, Дорн не ожидал, что кто-то из студентов отважится на штурм его берлоги. И уж точно не думал, что кому-то этот самый штурм удастся. Неужели он заявит сейчас, что его слова на экзамене по зельям были шуткой, и мне предстоит вернуться домой?

Столовая явно относилась к той же категории нелюбимых комнат, как и гостиная. С длинным столом, персон на двадцать, без цветов, картин и вообще каких-либо украшений. Слишком чистая и безликая. Наверное, ее хозяин привык трапезничать в другом месте.

Ужинали молча. Я вяло ковыряла овощной салат, а к запеченной куриной грудке не притронулась вообще. Господин Дорн ел быстро и сосредоточенно. Я осторожно, из-под опущенных ресниц наблюдала за ним. Кто бы мог подумать, что этот мужчина в мягких домашних брюках, легких туфлях и футболке с коротким рукавом — величайший чародей этого столетия? И кто бы мог подумать, что я буду сидеть с ним за одним столом, да еще в его же доме! Что ж, если он меня все-таки прогонит, будет, хотя бы, что рассказать внукам. После этой мысли волнение, наконец, отступило.

— Что будете пить, Лорелея? — спросил господин Дорн, аккуратно вытирая губы салфеткой.

— Чай, если можно, — ответила я.

— Можно, — кивнул мастер.

Тарелки, из которых мы только что ели, исчезли, а на их месте появилась чашки с ароматным чаем и тарелочка с пирожными.

О, служба магической доставки! Ни разу не видела ее в действии — уж очень дорогое это удовольствие, магическая почта дешевле в разы. Еда, чай и сладости, видимо, готовились в каком-нибудь ресторане. И судя по их вкусу, явно не в бистро.

— Теперь поговорим, — сказал господин Дорн, сделав глоток чая. — Прежде всего, я хочу узнать, каким образом вы смогли преодолеть мой силовой щит.

— Притворилась местной жительницей, — ответила я, тоже отхлебывая ароматный напиток.

— Поясните, — попросил маг после небольшой паузы.

Я пояснила. Подробно рассказала о своих рассуждениях и гипотезе, о покупке развалюхи господина Букка и полуторамесячной жизни в Дорфе. Судя по заинтересованно заблестевшим глазам волшебника, я смогла удивить его еще раз.

— Невероятно, — сказал господин Дорн. — Вы не представляете, Лорелея, сколько раз посторонние люди пытались проникнуть в этот дом — взламывали щит, перенастраивали на себя мой портал. Но никто из них ни разу не попробовал пробиться ко мне без магии. А это, оказывается, так легко! Надо найти время и перенастроить привязку, сделать ее не на землю, а на что-нибудь другое. Дабы в мою дверь больше не ломились незваные гости, — мастер серьезно посмотрел на меня. — Я возьму вас на стажировку, Лорелея, брать свои слова обратно не в моих правилах.

Я от радости едва не подпрыгнула на месте.

— Признаюсь честно, восторга по этому поводу я не испытываю, — продолжил чародей. — Наоборот. Ваше появление здесь, госпожа Ридли, очень некстати — я работаю над заказом от министерства обороны, плюс у меня идет важная фаза нового исследования, и совершенно нет времени отвлекаться на посторонние вещи. А на посторонних людей тем более. Но раз уж вы оказались достаточно умной, чтобы суметь пройти через щит, значит, у вас хватит мозгов не отвлекать меня от дел по пустякам. Поэтому поступим следующим образом — до завтра я обдумаю, как построить нашу работу и куда лучше вас поселить. Сегодня переночуете в одной из гостевых спален, а утром, за завтраком обсудим подробности вашей стажировки. Согласны?

— Согласна, — сказала я, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

* * *

Спала я, как убитая. Вырубилась, не просто упав на подушку, а, наверное, еще в полете на нее. Зато утром, подскочила, как ужаленная, хотя до завтрака оставалось около двух часов — господин Дорн любезно предупредил, что будет ждать меня в столовой в 9.00.

В спальне, в которой я ночевала, обнаружилась душевая кабина. Ею я с удовольствием воспользовалась.

Одеваясь во вчерашние джинсы и футболку, пожалела, что не взяла с собой какую-нибудь другую блузку или даже платье. Рядом с Эриком Дорном, который был безупречен даже в домашней одежде, тоже хотелось выглядеть аккуратно.

Когда спустилась в столовую, мастер ждал меня за столом. Вместе с ним меня ждали омлет, легкий салатик и чашка чая.

— Доброе утро, — поприветствовала я чародея.

Дорн кивнул. Ели снова молча и быстро. Когда настала очередь чаепития, маг заговорил.

— Я обдумал план вашей стажировки, Лорелея, — сказал он. — Выслушайте меня внимательно и постарайтесь все запомнить, потому что я согласен работать с вами только на этих условиях.

Кивнула и сделала самое внимательное выражение лица, на какое была способна.

— Значит так, — начал мастер. — Хочу, чтобы вы уяснили — я привык к определенному укладу жизни и не собираюсь его менять. Если вы, Лорелея, хотите, чтобы наше общение проходило гладко и без конфликтов, а через два года я написал вам хорошую характеристику и дал нужные рекомендации, вы должны как можно реже попадаться мне на глаза. По понедельникам и четвергам мы будем с вами встречаться в библиотеке или тренажерном зале — там в течение двух-трех часов я стану проверять ваши знания — которые вы получили в университете и обучать тому, чего вы не знаете, да и что скромничать — не узнаете ни от кого, кроме меня. Это по поводу ваших слов о передаче опыта — помните, как упрекнули меня на экзамене в вашем вузе, что я сижу в скорлупе и не хочу работать с молодежью?

Я покраснела. Я-то сказала это в сердцах, а он, гляди-ка, запомнил.

— Раз уж вы теперь мой стажер, — продолжил господин Дорн, — значит, будете выполнять мои задания и помогать в делах. Пятничный прием местных жителей возьмете на себя. Проблемы этих людей оригинальностью не отличаются, поэтому вы в них легко разберетесь. У вас ведь алмазный диплом, да? Ну так тем более. Сразу предупреждаю, меня по поводу пастухов не дергать, отныне их жалобы — исключительно ваша забота. Сама будете варить для них улучшенные зелья от простуды и бальзамы от паразитов для их скота. У вас будет своя маленькая лаборатория, я вам ее покажу чуть позже. Моя библиотека и кладовая с травами тоже теперь в вашем распоряжении. Надеюсь, вы будете вести себя и с книгами, и с ингредиентами для снадобий очень аккуратно. Работу с деревенскими жителями нужно отражать в специальных журналах. Я расскажу, как их вести и буду каждый месяц проверять, что вы там пишите. Далее. Жить останетесь здесь, в левом крыле этого дома. У вас будет не только спальня и лаборатория, но и своя ванная, гостиная, кухня и даже свой кусочек сада. На мою половину дома заходить я вам не рекомендую, разве что случится что-то совершенно экстраординарное. Питаться будете за мой счет. У меня здесь магдоставка из трех неплохих ресторанов, можете заказывать себе любое блюдо из их меню. За стажировку, к слову, я платить вам не стану, потому что вы здесь будете жить практически на моем полном обеспечении. Что еще?.. Раз в несколько месяцев я через свой портал выбираюсь в какой-нибудь город, если будет желание, можете выходить туда вместе со мной. Еще можете здесь свободно пользоваться магической почтой и паутиной информационных порталов. Магбук у вас имеется?

— Имеется.

— Хорошо. И еще. Вам запрещено водить сюда гостей. И рассказывать до окончания срока стажировки о том, как смогла пробраться в мой дом. В противном случае, мы с вами распрощаемся. Впрочем, если вы сама захотите прервать практику, я возражать не буду. Договорились?

— Договорились, — кивнула я.

* * *

В помещениях, которое мне выделил господин Дорн, явно когда-то жили слуги — на первом этаже левого крыла его дома оказалось несколько пустых запертых комнат. Ключи от них мастер вручил мне сразу же после завтрака. И провел небольшую быструю экскурсию по дому, дабы я не забрела, куда не следует в поисках библиотеки, кладовки с травами и реактивами или тренажерного зала. А уж после этого повел туда, где мне предстояло жить ближайшие два года.

— Выбирайте комнаты, которые понравятся, — предложил чародей. — Где-то среди них есть кладовая с мебелью, посудой и прочей ерундой. У вас в распоряжении заклинания чистоты и левитации и два выходных дня, чтобы полностью обустроиться. Я сделал вам допуск для свободного прохождения через защитный купол. Сходите в деревню, заберете свои вещи. В понедельник в 9.30 буду ждать вас тренажерном зале. Все возникшие вопросы выслушаю там же. Напоминаю, Лорелея, раньше понедельника беспокоить меня не нужно.

— Хорошо, мастер.

Господин Дорн удалился, а я отправилась обустраивать свой быт.

Свободные комнаты находились в самом конце левого крыла. Много лет назад кто-то наложил на них заклинание стазиса — стены и пол находились в прекрасном состоянии — ни желтизны на вполне приличных обоях, ни провалившихся половиц на весьма симпатичном, хотя и скрипучем паркете. Впрочем, судя по тоннам пыли на все том же полу, на окнах и светильниках, стазис, видимо, был наложен единожды и ни разу не обновлялся.

Я пробежалась по комнатам и быстро определила, где буду спать, и где есть. Кухня, к слову сказать, привела меня в настоящий восторг. Она была достаточно просторная, и имела выход на небольшую веранду, с которой можно было спуститься в сад. Вернее, в мою часть сада, так как здесь не было ни клумб, ни ухоженных деревьев, зато обнаружился плотный ковер из каких-то сорняков и жуткие запущенные кусты, которые отделяли этот кусок сада от остального — красивого и опрятного. Мой "надел" упирался в каменную ограду с небольшой калиткой, за которой чуть слышно гудел защитный купол.

Нда. Работы в саду много, выходных на это явно не хватит, так что лучше оставить его на потом. С этими мыслями я вернулась в дом и отправилась на поиски кладовой.

Нашла ее в самом дальнем закоулке, за старой невзрачной дверью. А когда вошла, оторопела.

Это была не кладовая, а настоящий склад рухляди. Мебель, небрежно прикрытая посеревшей от времени тканью, стояла вперемешку с садовым инвентарем, кухонной посудой, тюками с какими-то тряпками и кипами старых книг. Складывалось впечатление, что кто-то собрал из комнат абсолютно все старые вещи и, не потрудившись что-либо выбросить, просто сгрудил их в одном месте.

Первые минуты я попросту не могла сообразить, что мне со всем этим делать. А когда сообразила, долго думала — как. Потому что килограммы пыли, которые наверняка поднимутся в воздух, едва я попытаюсь что-то поднять, угрожали бы забить мои легкие, как перья подушку.

В общем, обустраивалась долго и очень осторожно. А заклинание чистоты читала над каждым предметом своего будущего интерьера.

Примерно к полуночи я стала счастливой (очень счастливой!) обладательницей вполне комфортной спальни с широкой деревянной кроватью, добротным шкафом, чуть потертым ковром и даже небольшим туалетным столиком. В тюках с тряпками обнаружились сносные тюлевые шторы, очень похожие на те, что висели в доме тетушки Марты, так что для окон в моей новой спальне они вполне сгодились. А еще там было постельное белье — старенькое, конечно, но на первое время, пока не перевезу сюда свое, сойдет.

В воскресенье, укрывшись пологом невидимости, я сходила в Дорф за своими вещами, а потом до поздней ночи обживала кухню. В залежах ненужного хлама нашла потрясающий резной обеденный стол и три стула, явно одного с ним стиля. Затем еще полдня играла в игру "собери шкафы кухонного гарнитура, которые разбросаны по всей кладовой, прочихайся от пыли и хорошенько подумай, так ли эта треклятая кухня тебе нужна". В принципе, имея в наличии магдоставку из ресторанов, я могла бы ограничиться подобием столовой, но меня никак не покидала мысль, что ни один ресторан не приготовит лапшу, овощное рагу, сладкие булочки и прочие мои любимые вкусности так, как готовлю их я — по фирменным рецептам моей мамы. Поэтому гарнитур был собран и вычищен, а среди рухляди (о чудо!) были найдены жутко древний холодильник и электрическая варочная поверхность.

С чем мне действительно повезло, так это с ванной. Вернее, с душевой — в небольшой, обитой голубым пластиком комнатке не было никакой ванны, зато имелись унитаз и душевая кабина. После общажных удобств и импровизированного санузла во дворе моего домика в Дорфе — просто невиданная роскошь.

Словом, спать в воскресенье я легла хоть и далеко за полночь и очень уставшая, но вполне довольная — и собой, и жизнью.

* * *

А утром едва не опоздала на занятие к господину Дорну. Звонил мой будильник или нет, навсегда останется тайной, потому что глаза я продрала не в 8.00, как планировалось в воскресенье, а за пятнадцать минут до тренировки. Впрыгнула в спортивный костюм, с бешеной скоростью почистила зубы, побрызгала в лицо холодной водой, два раза мазанула по волосам расческой, и резвой лошадкой поскакала в спортивный зал. Позавтракать не успела и, как оказалось, правильно сделала.

С мастером мы встретились возле дверей тренажерного зала — просторного помещения, которое когда-то явно задумывалось как комната для танцев, но теперь было переоборудовано для занятий спортом. По периметру там стояли тренажеры и какие-то спортивные снаряды странного вида.

— Хочу проверить вашу физическую подготовку, Лорелея, — пояснил мне мастер.

Было бы что проверять. Нет, не то чтобы я хилая размазня, по физической подготовке в универе у меня была пятерка, но ведь и преподавали-то нам ее не очень-то серьезно. Зачем зельеварам бегать и скакать? Это удел боевых магов, а у нас в лаборатории работа больше сидячая...

Собственно, это я и сообщила господину Дорну. После того, как обвела взглядом орудия пыток, которые почему-то оказались в его тренажерном зале.

— Когда мне было столько же лет, сколько вам, Лорелея, магов готовили, как универсалов, — снисходительно сказал мастер. — Мы не знали, куда нас может забросить жизнь и как долго эта самая жизнь продлится. Поэтому должны были уметь все. Если вы думаете, что профессия зельевара состоит только в том, чтобы сидеть в лаборатории и что-то там варить, то сильно ошибаетесь. Вам еще доведется полазать по горам и долам в поисках какой-нибудь особенной травки или двадцать часов без перерыва простоять над пробиркой с дозревающим зельем, удерживая над ней сферу с нужным микроклиматом. К тому же, никогда нет уверенности, что вы всю жизнь проведете именно с колбами и пробирками, а не с оружием от нежити или бинтами и целебными отварами. Физическую силу и выносливость должен поддерживать в себе каждый человек, вне зависимости от пола. А уж волшебник тем более. А теперь к снарядам!

Следующие два часа стали самыми ужасными за все двадцать два года моей жизни. Сначала меня заставили бегать, прыгать через препятствие, отжиматься от пола и на турнике, лазать по канату, выполнять гимнастические упражнения с кольцами. Потом поместили в какой-то металлический решетчатый шар и пустили в нем колесом по залу, очевидно проверяя возможности моего вестибулярного аппарата. А в довершение, едва я на четвереньках выбралась из этого шара, неожиданно запустили в меня энергетическим шаром. Защиту от внезапного нападения выставила на автомате — с реакцией у меня всегда все было нормально.

От удара о мой щит пульсар мастера распался на тысячу искорок и погас. Дорн хмыкнул и бросил в меня еще два таких же шара. Это для моего не привыкшего к таким усиленным тренировкам, а потому уставшего, организма было слишком. Щит лопнул, а я, как была на четвереньках, со всей возможной на тот момент скоростью откатилась в сторону, больно ударилась об пол коленкой, и потому на ноги вскочила с некоторой задержкой. Однако, стоило мне принять вертикальное положение, как правую ногу обожгло огнем — если от одного пульсара я ушла, то второй меня все-таки задел. Я взвизгнула от боли, снова отпрыгнула в сторону и, запнувшись, о непонятно откуда взявшуюся гирю, грохнулась на пол.

С первого раза подняться не получилось. Мастер же не стал дожидаться, когда я оклемаюсь — подошел вплотную, взял за шиворот, как котенка, и поставил на ноги. Я подняла на него глаза и невольно сжалась — губы волшебника кривились в той самой презрительной усмешке, которую я так боялась словить в университете, а взгляд, как мне показалось, был разочарованным.

— Я могу называть вас на "ты", Лорелея? — неожиданно спросил господин Дорн.

Кивнула.

— Ну что ж, — чародей внимательно оглядел меня с головы до ног. Задержал взгляд на прожжённой его пульсаром дыре в моих спортивных штанах и наливающемся синяке, который был через нее прекрасно виден. — Честно говоря, я ожидал большего, физподготовка у тебя хромает. Впрочем, от современного образования нельзя требовать слишком много. Слава богам, хоть щит ставить умеешь.

— Мне следовало тоже кинуть в вас пульсаром, мастер? — едко поинтересовалась я.

— Да, следовало. Только вряд ли ты бы успела это сделать,— невозмутимо ответил Дорн. — А теперь слушай домашнее задание. Трижды в неделю будешь приходить в этот зал и тренироваться на тренажерах и снарядах. Программу тренировок набросаю тебе к пятнице. Каждый день — пробежка. Хочешь по саду бегай, хочешь вокруг поместья, хочешь, до Дорфа и обратно — на твое усмотрение. Целительной магией владеешь?

— Владею.

— Значит, вылечишь себе ногу. Или мазь приготовишь. На сегодня занятие окончено. Идем, покажу твою личную лабораторию.

Мастер пошел к выходу, а я поковыляла следом.

* * *

Лаборатория оказалась расположенной в моем крыле, по соседству с кладовой. Ее дверь была той единственной, от которой у меня не было ключей. Зато теперь появились.

— Тут есть все, что тебе может понадобиться, — сказал мастер. — Пробирки небьющиеся, центрифуга. Горелки, если понадобятся, будешь зажигать магией, газовых и спиртовых я у себя не держу. Видишь ящик? Там снадобья для твоих пастухов, я сварил их несколько дней назад для пятничного приема. Примерно тоже самое предстоит готовить для них и тебе. На полках найдешь кое-какие компоненты для зелий, когда понадобится что-то еще, возьмешь в моей кладовке. Обживайся, лечи синяк и не забывай про тренировки.

За сим господин чародей изволил удалиться, а я, игнорируя голодные завывания желудка, поплелась составлять мазь от синяков и ушибов. Что-то мне подсказывало, что скоро она станет моим любимым лекарством.

Весь оставшийся день я снова посвятила своему домашнему хозяйству и разбору залежей хлама. Двигаться старалась как можно больше, а вкусняшки, доставленные из неизвестного ресторана, и вовсе ела стоя — уж очень не хотелось из-за молока в мышцах чувствовать себя три-четыре дня подряд старой бабкой, у которой с трудом двигаются руки и ноги. Синяк, к слову, исчез уже через десять минут после нанесения мази.

До четверга я наслаждалась жизнью. Полностью обставила свои жилые комнаты, и даже приступила к облагораживанию сада. Через сеть инфопорталов связалась с тетей и университетскими друзьями. Ужасно хотелось похвастаться местом своей стажировки — вы в меня не верили, а я (вот какая умница!) пробилась-таки к Эрику Дорну. Однако, оставались опасения, что моя радость может обернуться против меня же. Поэтому о практике у мастера я рассказала только тетушке. Остальным решила сообщить позже. Только Мэту намекнула, что стажируюсь в глухой деревне у сильного талантливого чародея.

Занятие в четверг прошло спокойно.

Эрик Дорн подробно расспросил меня об учебе в университете, задал кучу вопросов почти по всем пройденным предметам, попросил продемонстрировать некоторые заклинания. Знаниями моими великий чародей, по всей видимости, остался доволен — обошлось без травм, презрительных усмешек и едких замечаний. В конце второго часа внезапного импровизированного экзамена мастер протянул мне две книги в однотонных матовых обложках.

— Это очень любопытные монографии одного моего хорошего знакомого, — сказал он. — Там описываются интересные методы создания материальных иллюзий и новый вид защитных заклинаний. К следующему четвергу тебе нужно их прочесть, они — теория к нашему будущему занятию. Обрати внимание, ни в одной библиотеке мира этих книг еще нет, они появятся там примерно через полгода. Еще я составил для тебя график тренировок и инструкцию, как заполнять учетный журнал местечкового чародея, — мастер извлек из кармана брюк две сложенные бумажки и тоже протянул их мне. — Завтра у тебя первый приемный день. С пастухами веди себя уверенно, и не забудь короб с зельями. Что еще?.. Ах, да. Бери все, что они тебе принесут. Даже, если тебе это будет не нужно. Они верят, что, если чародей ничего не взял за свою работу, то это плохая примета...

Глава 6

Дорф, Кетль

Два года назад

Весь последующий год я часто вспоминала поговорку про первое впечатление. То самое, которое чаще всего бывает обманчивым. Первая неделя, которую я провела в доме Эрика Дорна, была свободной и беззаботной, и я почему-то решила, что такой будет вся моя стажировка.

Ага, размечталась, дуреха.

Следующие три месяца я провела в таком бешеном ритме жизни, что о тех вольных деньках вспоминала с невыразимой нежностью.

Большая часть моего времени уходила на жителей Дорфа и их просьбы. Не знаю, как мастер умудрялся уделять им всего один день — у меня на них уходила почти вся неделя.

А ведь все начиналось так безобидно!

В ту далекую самую первую мою приемную пятницу, мы с мастером встретились на дорожке возле привратничьего домика. Господин Дорн любезно показал мне, как открывается зачарованная дверь, а потом вывел через приемную комнату в коридор и представил уже ожидающим его клиентам.

— Знакомьтесь, господа, это моя помощница Лорелея Ридли, — сказал он пастухам. Те уставились на меня настороженными взглядами. — Она тоже владеет магией, и с сегодняшнего дня будет общаться с вами вместо меня. Со всеми вопросами и проблемами теперь обращайтесь к ней. Удачи.

Чародей скрылся за дверью, а я осталась с несколько ошарашенными жителями Дорфа. Многие из них были мне знакомы, а вот меня они, конечно, не узнали. Пришлось знакомиться заново.

Я немного опасалась, что клиенты не будут воспринимать меня всерьез. Все-таки они столько лет общались с опытным знаменитым магом, и тут вдруг появляюсь я — молодая и никому не известная.

Как потом оказалось, волновалась напрасно. Пастухам Дорфа было глубоко до лампочки кто именно будет оказывать им магические услуги. Тем более, что услуги эти до моего пришествия в их деревню сводились в основном к усилению целебных свойств лечебных препаратов для людей и скота.

Это я поняла на первом же приеме, когда каждый заходивший клиент просил то мазь от радикулита для престарелых родителей, то сироп от простуды для мужа, который пасет коз высоко в горах, где очень ветрено, то эликсир от паразитов для этих самых коз и так далее, так далее. За снадобья каждый житель Дорфа платил мне деньги. Причем, стоимость лекарств, по всей видимости, им была хорошо известна, так как они сразу выкладывали на стол определенную сумму и ни разу не попросили сдачу.

Общались со мной клиенты вежливо, но скованно и смотрели по-прежнему с некоторой опаской — после строгого господина Дорна незнакомая колдунья особенного доверия ни у кого не вызывала.

За неполные два часа я раздала почти все снадобья, проконсультировала троих пастухов как правильно их принимать, и уже предвкушала уютный вечер в компании пирожных из ресторана и одной из книг, выданной накануне мастером, как в мой кабинетик вошла последняя клиентка — госпожа Кира Фурр, пухленькая смешливая женщина, жена старосты Дорфа. Я несколько раз здоровалась с ней, когда жила в деревне под иллюзией студентки-травницы.

Госпожа Фурр скромно присела на краешек стула и, глядя куда-то мимо моего лица, попросила средство для увеличения мужской силы. Я, чувствуя, как начали розоветь мои уши, порылась в коробе и протянула ей флакон. Жена старосты взяла лекарство, положила на стол несколько купюр и смущенно посмотрела на меня.

— Вы хотели что-то еще? — спросила я.

— Да, — неуверенно ответила Кира Фурр. — Видите ли, госпожа чародейка... Неловко вас просить, но мне очень нужна помощь.

— Слушаю вас, — я дружелюбно улыбнулась оробевшей женщине.

— У меня пропал брачный браслет, — жалобно сказала жена старосты. — Все обыскала, даже собаку со двора в дом привела, чтобы она его найти помогла! И все без толку. А браслет очень дорогой. Муж возил его в Тапптон ювелиру, тот его драгоценными камешками украсил — юбилей свадьбы у нас был, а это мне, значит, как подарок... Я сначала против была — как в таком дорогом браслете за скотиной убирать? Да и по хозяйству тоже. А Дерек настоял, мол, хоть одна драгоценность в доме будет — дочери можно по наследству передать. Я уж браслет в коробочку положила, только по праздникам надевала. А вчера кинулась — нет моего браслета. Если Дерек узнает... Даже боюсь представить, что тогда будет.

— Вы думаете, что браслет украли? — спросила я.

— Некому его красть, — вздохнула госпожа Фурр. — Из дома я его не выносила, а дома все свои, родные. Кому он нужен?

— А когда вы последний раз надевали свое украшение?

— Да дня два назад. У дочери был день рождения, гости приехали из соседней деревни — свекровь с деверем. Помню, как надевала браслет, как гостям показывала — тоже, а вот как снимала — не помню совершенно. Может, он с руки соскользнул, да упал куда-то. Помогите, прошу вас! Муж у меня скуповатый, если узнает, что я дорогой браслет потеряла... Я в долгу не останусь, госпожа чародейка! Любые деньги заплачу!

— Не надо так нервничать, — ответила я. — Конечно, я вам помогу. Обещать, что найду, не буду. А вот след отыскать смогу. Если браслет в доме, то этого будет достаточно.

— А вы можете поискать сегодня? — попросила Кира Фурр. — Дерек до завтра в гостях у брата. Дома только дочка и свекровь.

Через час я уже была во дворе просторного дома старосты Дорфа. Пришла туда одна, госпожа Фурр отправилась домой первой, дабы предупредить домочадцев о моем визите.

Дверь мне открыла Мила, старостина старшая дочь — высокая ширококостная девушка с роскошными светлыми волосами.

— Здравствуйте, госпожа чародейка, — проговорила Мила, впуская меня внутрь и разглядывая с любопытством и опаской.

А в доме шла война — с криками и грохотом.

— Посеяла браслет, дурища?! — вопил кто-то громким надтреснутым голосом. — Сын за него такие деньги отдал, а ты, коровища, потеряла!

— А с чего это вы наши деньги считаете? — вопила в ответ госпожа Фурр. — Ваше ли это дело?!

— Мое! Ты, значит, денежки транжиришь, а мне молчать надо? Вернется сынок, так я ему все расскажу! Говорила ж — не будет ему счастья с такой змеюкой, а он все не верил. Ничего, теперь-то убедится!..

Мила густо покраснела и проводила меня в комнату. В ней как раз шли основные боевые действия — орали друг на друга две женщины — старостина жена и, судя по всему, его же мать. Но стоило мне появиться на пороге, как обе они замолчали.

— Проходите, госпожа чародейка, — нервно улыбнулась Кира Фурр. — Хотите молочка или чаю?

— Нет, спасибо, — ответила я. — Давайте сразу к делу.

Мила и ее мать радостно закивали, старшая Фурр поджала губы.

— Дайте мне коробку, в которой хранился браслет, — попросила я.

Мила тут же метнулась куда-то в глубину дома, и через пару минут у меня в руках был простенький матерчатый футляр — в таких ювелиры обычно продают украшения. Видимо, господин Фурр, заказав для браслета жены дорогие камни, на упаковке решил сэкономить.

Я открыла коробочку, уселась на ближайший стул и начала "общаться с космосом". Именно так моя бывшая соседка по комнате в университетском общежитии (к слову, жуткая растеряшка) называла мой любимый способ поиска пропавших вещей.

Способ этот был простым, но весьма действенным: магическим зрением я рассматривала ауру всех окружающих предметов и среди них выискивала энергетический след потерянной вещи. Сама себе я в этот момент напоминала собаку, которая старается отыскать среди многообразия запахов один — самый нужный.

Со стороны же казалось, что я покинула тело и гуляю в астрале. В общем, смотрелось впечатляюще.

Удивление, исходящее от Милы и Киры Фурр во время моего "общения с космосом", буквально ощущалось кожей, а вот от матери деревенского старосты волнами шло напряжение. Или старушка никогда не видела, как работает маг, или же ей точно известно, где сейчас находится браслет, и она опасается, что будет разоблачена.

Собственно, это дело не мое, а семейства Фурр, пусть его члены разбираются между собой сами. Тем более, благодаря футляру, крепко впитавшему отпечаток ауры украшения, найти пропажу не составит труда.

— Идемте, дамы, — сказала я, возвращая себе адекватный вид и вставая со стула. — След я нашла, посмотрим куда он ведет.

Я уверенно двинулась вперед, а встрепенувшиеся дамы — за мной. Мы прошли через весь дом, вышли на задний двор.

— Это что же, мой браслет здесь? — удивилась старостина жена.

— Ага, — подтвердила я. — Он там.

И указала рукой на узкий высокий сарайчик в самом дальнем углу двора. Судя по запаху, это был летний деревенский туалет.

— Как? — изумилась Кира Фурр. — Прямо там? В туалете?..

— Да, — подтвердила я. — По крайней мере, его энергетический след ведет именно туда.

Мила открыла дверь туалета и заглянула внутрь.

— Там пусто, — недоуменно сказала она.

Я тоже заглянула в сарайчик и поморщилась — ниточка следа указывала на дыру, что была проделана в деревянным полу под стареньким незамысловатым стульчаком.

— В яме? — правильно истолковала выражение моего лица Кира Фурр.

Я кивнула.

— Как же он там оказался? — удивилась ее дочка.

Обе они обернулись и внимательно посмотрели на старшую Фурр. Та стояла молча и была бледна, как бумага.

— Старая ты шалашовка! — с чувством сказала ей ее невестка. — Так вот почему собака не смогла его найти!

— Госпожа чародейка, а можно браслет как-то достать? — спросила Мила.

— Можно, — флегматично ответила я. — Но туалет пострадает.

— Да боги с ним, с туалетом! — отмахнулась мать девушки. — Браслет достаньте!

Я отошла в сторону, поманила женщин к себе. Когда они встали рядом, накрыла нас всех защитным куполом и сделала пасс рукой. В тот же миг деревянный сарайчик развалился на части, как карточный домик, а из ямы, что была под ним, мощным гейзером вырвался столб нечистот. Его брызги разлетелись в стороны и вмиг покрыли все стоящие рядом хозяйственные постройки черными и темно-коричневыми пятнами.

Особенно большая плюха ударила в мой защитный купол и медленно сползла по нему, как по стеклу, вниз. Женщины охнули.

Нда. Грубо получилось. Препод по чарам дал бы мне за такое колдовство подзатыльник. И громко отругал.

Хорошо, что дамы семейства Фурр думают, что так все и должно быть.

-А вот и ваша пропажа, — я сняла защитную сферу и указала на один из комков грязи у заляпанного забора.

Прочла заклинание чистоты, и в траве блеснул широкий ободок брачного браслета. Госпожа Фурр ахнула и бросилась поднимать свое украшение. Потом повернулась к свекрови и, глядя на нее злобным взглядом, поинтересовалась:

— Значит, говорите, я транжирю деньги?

— Это не я, — нагло заявила старуха. — Ты сама, небось, его туда уронила.

— Спасибо, госпожа Ридли, что нашли мою пропажу, — сказала Кира Фурр, повернувшись ко мне. — Простите, что заставила вас копаться в нашем дерьме.

Я пожала плечами.

— Мила, — продолжила госпожа Фурр, — будь добра, заплати госпоже чародейке, а мы с бабушкой побеседуем.

Девушка кивнула и увела меня обратно в дом.

В поместье господина Дорна я шла, имея в кармане несколько крупных купюр, а в руках пакет с какими-то черными, очень вкусными ягодами.

* * *

Слух о том, что новая чародейка приходила в дом старосты и что-то там делала, разнесся по деревне за считанные часы и вызвал большой общественный резонанс, а когда в выходной день я появилась на пороге местного магазина — настоящий шок.

Видимо, за годы общения с Эриком Дорном, деревенские жители привыкли к тому, что колдун — существо особенное и до простых людей почти не снисходящее. Мне реакция пастухов тоже была в диковинку.

Во всем мире отношение к волшебникам ничем не отличается от отношения к людям без магических способностей. Даже боевики и некроманты вряд ли вызовут у кого-то сильные эмоции. Ну, разве что, легкую настороженность, да и то лишь у самых подозрительных.

Но левантийский Дорф, видимо, отличался от остального мира. Здесь к волшебникам относились с тем же пиететом, что и несколько десятилетий назад — до всплеска рождаемости детей с магическим даром. Это я в полной мере ощущала на себе каждый раз, когда появлялась на деревенских улицах — каждый встречный житель спешил выразить мне свое почтение, а вот заводить или поддерживать со мной разговор на посторонние темы никто не решался.

То, что я не гнушаюсь общаться с простыми людьми, существенно повысило рейтинг моей популярности. И прибавило работы. Ко мне стало обращаться гораздо больше клиентов, чем к господину Дорну.

Пастухи не только покупали у меня целебные зелья (варить их теперь приходилось почти в промышленных масштабах), но и просили зачаровать им ворота в хлеву, чтобы из него не выбрались особо бодливые козлики (видела я этих чудовищ — мохнатые, с огромными рогами и раза в полтора крупнее обычных козлов), зачаровать от пожаров дома, поставить во дворах сигналки от воров, потому как ближе к зиме в деревню приходили перекупщики шерсти, которые зачастую выглядели очень подозрительно.

Вместе с количеством работы росли и доходы. Четкого прейскуранта на мои услуги не было, да он, по сути, и не требовался. Платили мне щедро, хотя и по мере своих возможностей. А когда выяснилось, что госпожа чародейка с большим удовольствием берет за свои труды продукты, так в моем стареньком холодильнике не переводились деревенские вкусности — молоко, яйца, домашний сыр и масло, зелень и овощи.

Вообще, после своего первого приема я честно попыталась отдать вырученные деньги мастеру — принесла конверт на занятие в понедельник, но господин Дорн от него отмахнулся.

— Ты заработала эти деньги, — сказал он мне. — Значит, они твои.

Наши отношения с мастером отличались особенной стабильностью. Мы, как и было решено ранее, встречались дважды в неделю, а в остальное время делали вид, что меня не существует. Вернее, это я делала вид, а вот господин Дорн, похоже, действительно обо мне забывал.

За весь первый год своей практики я ни разу не нарушила границ его территории. Хотя там явно происходило что-то интересное. Из лаборатории чародея то и дело доносились то шум, то грохот, то самые невероятные запахи. А через расположенный в подвале дома портал время от времени прибывали гости.

Я много раз слышала смех и незнакомые мужские голоса, раздающиеся с половины мастера. Было очень любопытно взглянуть на посетителей господина Дорна, но приходилось пересиливать любопытство. У чародея не возникало желания сообщать своим гостям, что кроме него в доме живет кто-то еще, а мне самой было неловко обнаруживать свое присутствие. Да и боязно. Вдруг мастер посчитает это поводом досрочно прекратить мою стажировку?

А он первое время словно действительно этого желал. Если наши с ним занятия в библиотеке проходили тихо и плодотворно, то в тренажерном зале творился настоящий кошмар. Колдун с каким-то мстительным удовольствием так гонял меня по снарядам, что через два часа я выбиралась из зала едва ли не ползком. Впрочем, это оказались только цветочки. Самое веселье началось, когда мой научный руководитель вздумал провести для меня ускоренный курс боевой магии и фехтования. В универе мы, конечно, проходили азы этих дисциплин, так что кое-чему я обучена была, но мастеру это показалось недостаточным.

Я поначалу попыталась было что-то вякнуть против, но господин Дорн напомнил — если что-то не нравится, меня здесь никто задерживать не станет. Я заткнулась и принялась заново учиться выдерживать и отражать удары пульсарами и холодным магическим оружием.

Кто бы мог подумать, что совсем скоро я вспомню эти изнуряющие занятия добрым словом...

* * *

О том, что и в размеренной деревенской жизни могут случиться важные неординарные события, я узнала в середине осени.

Очередной пятничный прием был в самом разгаре, когда в мой кабинетик вошла тетушка Хадиза — деревенская мастерица-кружевница. К этому времени я уже успела перезнакомиться со всеми жителями Дорфа и была более менее в курсе жизни каждой деревенской семьи.

У тетушки Хадизы семьи не было. Детьми ее боги не наделили, а супруг умер лет этак десять назад. Она как-то упоминала, что где-то в пригороде Синерии живут ее брат и племянники, но приезжать в гости они почему-то не любят.

Мне тетушка Хадиза нравилась. На вид ей можно было дать лет шестьдесят, она была маленького роста, очень аккуратно одетая, тихая и вежливая. Жила кружевница скромно — все ее хозяйство состояло из десятка курочек и козы, не породистой, как у других, а самой обыкновенной, маленькой и тщедушной, как и ее хозяйка. В деревне Хадизу уважали — за добрый нрав и нереально потрясающие кружева, которые она плела. Рубашки, платки, скатерти, занавески, изготовленные ее руками, были самыми настоящими произведениями искусства. И если бы я не знала наверняка, что их сплела скромная деревенская женщина, не наделенная и каплей магии, то решила бы, что эти вещи создал художник-чародей.

И вот в один серый противный день эта кудесница-мастерица пришла ко мне на прием заплаканная, если не сказать зареванная. Увидев ее опухшее от слез лицо, мне стало откровенно не по себе.

— Тетушка Хадиза, что случилось?!

— Снежок мой пропал, — всхлипнула мастерица. — Помогите, госпожа чародейка!

— Какой снежок? — не поняла я.

— Козленок, — вытирая глаза платочком, пояснила Хадиза. — У моей Галочки неделю назад козленок родился. Хорошенький, мохнатенький, белый-белый, как снег. Не иначе, как соседский козел постарался. Уж я так радовалась! И Галочке веселее, и мне животина в хозяйстве. Снежком назвала. Он такой ласковый был, такой доверчивый! Я даже думала из сарая его с мамкой на зиму в дом взять. А вчера утром просыпаюсь от того, что Галка моя кричит диким голосом. Забегаю в хлев, а там в стене дыра, и козленка нету. Я весь двор обыскала, всех соседей подняла, дворы их обошла — нет моего Снежка.

— Может, он выбрался через дыру и где-нибудь заблудился? — предположила я.

— Ну что вы, госпожа чародейка! — всплеснула руками кружевница. — Недельный козленок нипочем от мамки не уйдет. Увели его, точно увели. Стену мне в сарае пробили, а малыша украли. И ладно, если кто чужой, так ведь нет у нас в Дорфе чужих. Перекупщики только через месяц появятся. Значит, кто-то из своих, деревенских. А это, ох, как гадко! Помогите Снежка отыскать, госпожа чародейка, прошу вас! Галочка моя так по нему тоскует, все блеет, бедненькая, зовет его. И у меня сердце кровью обливается, я уж его полюбила.

— Идите домой, тетушка Хадиза, — сказала я. — Прием закончу и приду к вам. Поищем вашего козлика.

К дому кружевницы я пришла в сумерках — прием в этот раз затянулся, а дни уже стали по-осеннему короткими. Хадиза встретила меня у калитки и сразу повела в сарай. Он оказался на удивление просторным и очень чистым. Наверное, когда был жив муж моей клиентки, их хозяйство курами и козой не ограничивалось.

В дальней стене сарая виднелась пресловутая дыра. Она выглядела так, будто кто-то сильный пробил отверстие грубо, одним ударом. На полу рядом с дырой лежала коза тетушки Хадизы. Галочка молча смотрела на нас печальными глазами и выглядела откровенно больной.

— Тоскует, — объяснила кружевница.

Я подошла к дыре ближе и уже хотела перестроить зрение, чтобы "нащупать" энергетический след пропавшего козленка, как вдруг что-то меня насторожило. В первую секунду никак не могла понять что именно, а потом сообразила — запах. У дальней стены странно пахло. Неприятно и очень знакомо.

— Вы чувствуете запах, Хадиза?

— Козой пахнет, — удивленно ответила женщина. — А что?

Значит, не чувствует.

— Я хочу посмотреть на эту пробоину снаружи, — вместо ответа сказала я.

Вместе с хозяйкой мы вышли на улицу и обошли сарай кругом. Возле дыры запах стал сильнее. А у меня по спине побежали мурашки. Потому что я его вспомнила: так пахли некоторые виды нечисти в университетском бестиарии.

Нечисть! Твою ж мать, козленка явно стащил не жадный завистливый сосед, а тупая вечно голодная тварь. Но как?! Щит, который поставил над деревней мастер, на месте, а нечисти через него не пробраться.

"Мелкой нечисти не пробраться", — услужливо напомнила память.

Ну все. Тушите свет. Где-то поблизости бродит большая сильная мерзость, способная пройти через магический щит, проломить стену в добротном сарае и стащить целого козленка.

Первым моим желанием было метнуться обратно в поместье Эрика Дорна и в первый раз за все прошедшие месяцы нарушить покой мастера, чтобы позвать его на помощь. Впрочем, желание это загнулось на корню — именно сегодня моего ученого затворника не было дома. Еще вчера он предупредил меня, что до понедельника я остаюсь одна, а он уходит по своим делам.

Вообще, в поместье все равно надо было вернуться — чтобы взять какое-нибудь оружие. Я ведь шла к Хадизе искать вора, а не сражаться с нечистью!

Тут, правда, была одна проблема. Пока я буду ходить туда-обратно, сумерки превратятся в ночь, а значит, пробравшаяся в деревню нечисть выйдет из своего убежища на охоту. Козленка тетушки Хадизы, скорее всего, она уже сожрала, переварила и снова проголодалась.

И хорошо, если тварь опять утащит чью-нибудь козу, а если нападет на человека? К соседям кружевницы как раз пару дней назад в гости приехала дочь с двумя маленькими детьми. И бегают эти дети на улице до поздней ночи...

Я на мгновенье представила, что будет, если малыши повстречаются с этой мерзостью, и моя спина тут же покрылась холодным потом.

— Госпожа чародейка, что-то не так? — вывела меня из задумчивости рукодельница.

— Хадиза, идите в дом, — сказала я. — Заприте окна и двери. Хотя нет. Сначала зайдите к вашим соседям Войтерам и предайте им, чтобы они немедленно увели с улицы внуков, и до рассвета не выходили из дома.

— А что случилось? — испугалась кружевница.

Вот только паники в деревне мне не хватало.

— Ничего такого, что нельзя исправить, — ответила я. — Просто сделайте так, как я сказала. Ладно?

Хадиза нерешительно кивнула и побежала к соседям. А я отправилась на поиски нечисти.

Сначала хотела пойти по ее энергетическому следу. Не вышло — след, равно, как и запах, обрывались сразу за забором моей клиентки. Хм. Это что значит? То, что тварь здесь была один раз.

На земле тоже никаких следов не обнаружилось. Я, конечно, тот еще следопыт, но и нечисть обычно не очень задумывается о том, чтобы спрятать знаки своего присутствия. То есть, у этого гаденыша, скорее всего, есть крылья.

Очаровательно. Просто чудесно.

И где у нас обычно прячутся крупные крылатые плотоядные твари? Правильно — там, где можно спокойно съесть добычу и проспать весь день до вечера. В уединенном заброшенном месте. А где в Дорфе уединенное место, в котором никто не живет и не ходят посторонние? А на окраине деревни, в единственном пустом доме. В МОЕМ доме!

Нда. Нужно чаще навещать свою недвижимость.

Честно говоря, я до последнего надеялась, что ошиблась, и тварюшка уходит ужинать и спать в горы. Но нет. Уже на подходе к своей хибаре я отчетливо почувствовала знакомую вонь. Рядом с домом неприятный запах стал еще сильнее. Единственное, что меня немного порадовало — воняло не из самого дома, а с заднего двора, где находился полусгнивший курятник.

Я сотворила шарик энергетического пульсара и медленно двинулась к курятнику в обход дома. Застать тварь врасплох не рассчитывала. Она, без сомнения, к этому времени проснулась и, скорее всего, уже меня почуяла.

Мы столкнулись почти сразу — за ближайшим углом.

Лично для меня это все равно было неожиданно, поэтому я вскрикнула и без раздумий метнула во внезапно появившуюся темно-серую тушу свой пульсар. Туша отскочила в сторону и обиженно зашипела. А у меня появилось несколько секунд, чтобы ее рассмотреть.

Осознав, кто именно находится напротив, я выругалась. Очень нехорошо и грязно. Это была вайля. У нас в бестиарии их было штук десять, и все гадкие, трусливые, крылатые, своим внешним видом напоминающие летучую мышь с головой ящерицы, и вырастающие максимум до размера откормленной кошки. Да я из тетушкиного погреба однажды вайлю метлой прогоняла!

То, что стояло передо мной сейчас, определенно было вайлей. Но какой! Огромная, ростом с теленка, с большущими перепончатыми крыльями, когтистыми верхними лапами, она рассерженно била по земле длинным лысым хвостом с толстой костяной булавой на конце, и шипела, показывая мне два ряда острых кривых зубов. Откуда ж ты такая крупная взялась, тварюшка?!

В моей руке появился еще один пульсар. Вайля не стала дожидаться, когда я запущу им в нее, пружинисто оттолкнулась от земли мощными нижними лапами, и, раскинув крылья, прыгнула на меня. Я метнула в нее шар и тут же откатилась в сторону. Нечисть издала громкий пронзительный крик и неловко поднялась в воздух. В ее правом крыле зияла рваная дыра. Я тут же бросила в нее еще одним пульсаром, но вайля, ловко изогнувшись, отбила его хвостом, как мячик. И развернувшись в воздухе, снова бросилась в атаку.

Я вскочила на ноги и, быстро сделав пасс рукой, швырнула в нее парализующее заклинание. Почти промахнулась — тварь метнулась в сторону, и заклинание едва мазануло ее по здоровому крылу. Злобно вереща, вайля повалилась на землю, а потом резво поползла в сторону заднего двора. Вот ведь!..

Я бросилась следом, швыряя в нее одно за другим заклинания. Попала всего один раз — нечисть очень ловко виляла из стороны в сторону. Зря потраченной магии было жалко до соплей. Поэтому добить вайлю теперь хотелось особенно сильно.

Я уже подбежала к затихшей твари, как вдруг она резко, как кнутом, хлестнула меня по ногам своим хвостом. Удар был такой сильный, что я отлетела на несколько шагов назад и больно приложилась спиной об угол дома. Вот тут-то и пригодились изматывающие тренировки господина Дорна. На ноги вскочила в мгновение ока и, не обращая внимание на боль, швырнула в уже не так шустро уползающую вайлю очередной пульсар.

На этот раз попала точно в яблочко. Нечисть в один миг разорвало на тысячу грязных ошметков. По закону подлости, большая часть из них попала прямо на меня — на волосы, лицо, одежду. Хорошо, глаза успела закрыть.

Кое-как справившись с отвращением и попытавшись оттереть от внутренностей вайли лицо (напрасно, только больше размазала), я поковыляла к курятнику. Надо было проверить, не прячется ли там еще какой-нибудь гаденыш.

Гаденышей я не нашла, зато обнаружила несколько клоков грязно-белой шерсти — все, что осталось от Снежка — козленка тетушки Хадизы.

Что ж, если мой задний двор чист, это вовсе не означает, что больше в деревню никакая нечисть не проникла. После вторжения нетипично крупной вайли, в щите Дорфа должна была появиться брешь. Хадиза сказала, что несчастного козлика похитили из родного хлева вчера. То есть, как минимум двое суток деревня находится под угрозой. Оччаровательно! Значит, придется ходить по дворам, и проверять все возможные закоулки. Еще нужно обойти деревню по периметру и залатать брешь, пока через нее не пролез кто-нибудь еще. А лучше вообще укрепить защиту. Тут где-то неподалеку находится место магической силы, если задать щиту правильное направление, оно само будет его поддерживать.

Вот демон! А так хотелось пойти помыться! И перекусить немного. Впрочем, думаю, местные жители не откажут уставшей чародейке в кружке молока.

От этих мыслей меня отвлек странный шум. Я выглянула из-за угла дома и обомлела — по улице прямо к моей развалюхе двигалась большая толпа народа с фонарями и ружьями. Когда толпа приблизилась, я разглядела среди хмурых сосредоточенных мужчин, которые, собственно, ее и составляли, хрупкую фигурку тетушки Хадизы.

— Госпожа чародейка, вы здесь? — крикнула кружевница.

У меня от умиления защипало в глазах. Дорогие мои, на помощь ко мне пришли!

— Госпожа Ридли, где вы?

— Да здесь, здесь, — сказала я, выходя под свет фонарей.

Первую минуту суровые пастухи ошарашенно меня разглядывали. Красавица, ага. Вся грязная, в потеках сероватой крови. И вонючая, наверное.

— Госпожа чародейка, что случилось?.. — потрясенно спросил староста Фурр, возглавлявший сей славный спасательный отряд

— Нечисть, — просто ответила я. — Простите, тетушка Хадиза, не смогу я вернуть вам Снежка. Его задрала вайля.

Плечи кружевницы опустились. Она грустно посмотрела на меня, печально улыбнулась:

— Да я уж это поняла. Особливо, когда вы сказали, что надо детей с улицы уводить и по домам прятаться. Только мы прятаться не привыкли, госпожа чародейка. Я побежала, народ позвала.

— Негоже молодой девке одной с нечистью биться, — пробасил староста Фурр. — Даже если эта девка магичка. Мы вас по всей деревне искали, а потом услышали, как здесь что-то громко хлопнуло и прибежали.

— А вы, госпожа чародейка, видно с нечистью-то уже справились? — спросил мой знакомец Амир.

— С этой — да, — ответила я. — Но есть вероятность, что в деревне есть еще. Надо осмотреть энергетический щит и залатать в нем дыры, причем сделать это нужно прямо сейчас. Мне понадобится пара сопровождающих. На всякий случай.

Амир и Лукас молча вышли из толпы и встали возле меня.

— Остальных я прошу разойтись по своим домам, запереть окна и двери и до утра не выходить на улицу, — продолжила я. — По возможности постарайтесь прислушиваться к шумам или шорохам — вдруг услышите что-то подозрительное? Утром я пройдусь по вашим дворам и проверю, не спрятался ли у вас там еще какой-нибудь твареныш.

Негромко переговариваясь, селяне начали расходиться.

— Не расстраивайся, Хадиза, — услышала я голос соседа кружевницы господина Войтера. — Я к твоей Галке в гости своего Бурого приведу. Будут у нее еще козлята.

— Госпожа Хадиза, — я подошла к рукодельнице и мягко протиснулась между ней и ее собеседником. — Не спешите устраивать вашей козе свидание. Вайля, когда пыталась утащить Снежка, видимо, поранила ее своим когтем. А когти у нее отравленные. Обработайте рану спиртом или каким-нибудь антисептиком, даже если она уже затянулась. Я вам завтра зелье принесу, будем Галочку лечить.

— Спасибо, — грустно улыбнулась Хадиза, осторожно пожав мою руку.

Я улыбнулась в ответ и, поманив за собой Лукаса и Амира, отправилась работать дальше. Полную версию книги можно купить на сайте "Призрачные миры".