| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пустая кость, дитя, — невозмутимо пояснил тот, склоняясь к мертвой башке, цепляя ее длинным ногтем и бесцеремонно отшвыривая в сторону. — Молодые озорничают — все норовят друг перед другом силенками похвастаться, а по делу-то толком еще ничего не умеют, вот и чертят кругом, что в голову взбредет...
Наконец тропа привела их к большому прогалу между скалами, за которым крылось выдолбленное в камне исполинское сооружение, внешне схожее с амфитеатром. По его округлым стенам тянулись галереи с темными дырами проходов, некоторые из которых светились желтыми бликами скрытого внутри огня.
— Добро пожаловать в общину, — удовлетворенно кивнул Кагира, буравя Ташу глазами-дырами.
— Зачем мы здесь? — последовал резонный вопрос.
— Затем, чтобы побороть твой самый сильный страх...
Таша догадалась, что имеет в виду Учитель. Самый сильный страх — люди. Множество незнакомых людей, большинство из которых — мужчины. Скальный амфитеатр полнился народом. Мастера со всего света жили тут, обменивались опытом, навыками и обучали своих Учеников. Здесь все обитали на равных условиях: каждый, кто приходил в общину занимал одну из каменных келий, что, подобно стрижиным норам россыпью чернели кругом. Женщин в общине было мало — в основном чьи-то жены, кухарки или служанки. Все они занимались нехитрой ежедневной работой и не совали носа в магические дела.
В центре помещения, на "дне" каменного колодца горел большой костер. Вокруг него сидел десяток юношей-Учеников. Они болтали и смеялись, ворошили угли по краям кострища — там пеклись несколько крупных картофелин.
— Я подыщу свободную келью, а ты иди, поговори с людьми, — могучая рука бесшумно коснулась плеча принцессы, подталкивая вперед мягко и настойчиво. — Иди.
Таша послушно кивнула и сделала один шаг. Больше не получилось — на девушку напал ступор, и она замерла с занесенной в воздухе ногой, не решаясь шагнуть дальше.
— Ну что же ты? — раздался за спиной разочарованный голос Кагиры. — Иди и поговори с ними, борись со своим страхом, иначе никак!
Легко сказать — "борись"! Таша вздохнула, но все же решилась и медленно подошла к огню.
— Смотри-ка, Фредрик, кто к нам пришел! — указал на нее пальцем конопатый светловолосый парень в темно-серой пыльной одежде.
— Кто она? — сидящий напротив мрачный здоровяк взглянул на гостью без особого интереса. — Новая кухарка?
— Ты что! — громко выпалил конопатый. — Это же девчонка-некромант. Разве ты не слышал?
— Я не собираю свежие сплетни и не верю в подобную ерунду. Какая еще девчонка-некромант, Криспэлл?
— Это не сплетни, Фредрик, — вступил в разговор темноволосый и узколицый юноша-апарец. — Минуту назад Исса-Болтун прибежал сюда и нашептал об этом Мирту, правда Мирт?
— Угу, — раздалось с противоположной стороны костра.
Короткая перепалка закончилась, все взоры обратились к принцессе, у которой от подобного внимания загудело в голове и ноги стали превращаться в мягкую неподатливую вату.
— Значит, ты Ученик..ца? — обратился к оробевшей девушке громила Фредрик.
— Да, — собравшись духом, ответила она, пытаясь совладать с предательски дрогнувшим голосом.
— Хочешь сказать, ты некромант..тка? — парень нахмурился, недоверчиво оглядывая застывшую принцессу.
— Да, — повторила она немного увереннее.
— Ну, тогда присаживайся к нам, милости просим.
Отыскав взглядом свободное место, которое нашлось аккурат между Фредриком и сухопарым апарцем, Таша села. Сердце ее колотилось, а ладони вспотели.
— И кого же ты поднимала, девушка-некромант?
— Собак, корову и волка, — честно, как есть, ответила Таша.
— Собак и коров? — на лицах некромантской компании проступило явное разочарование. — Это все чему тебя научили? Что за собаки-то хоть были — болонки из маменькиной гостиной?
Фредрик смерил новоявленную соседку насмешливым взглядом, но Таша, смирив свое волнение, выдала очередную порцию правды:
— Это были темноморские терьеры.
— Терьеры? — тут же удивленно присвистнул Криспэлл. — А я-то уж о тебе совсем плохо подумал было, — и, бросив осуждающий взгляд на скептически фыркнувшего в кулак апарца, пояснил. — Темноморский терьер — зверюга серьезная, опасная, с ее мертвяком не всякий сладит. Так что не смейся, Шагрэй, ты их, небось, вживую и не встречал в своем Апаре.
— Так где же она их встретила? — недовольно кивнул на Ташу тот, кого назвали Шагрэем.
— В Темноморье, на воровских играх.
От такого ответа вокруг костра прошла волна недоверчивого шепота — "не врет ли"...
— Ты была на играх воров? — озвучил общий вопрос Фредрик, который, как догадалась Таша, пользовался авторитетом и был в компании Учеников за главного.
— Да.
— Сражалась с претендентами?
— А собак где взяла?
— Сама их подняла?
Вопросы посыпались градом, снова вгоняя Ташу в оцепенение. Да уж, общественное внимание оказалось для принцессы пыткой. Наконец, сладив с назревающей паникой, девушка ответила:
— Я подняла терьеров на кладбище темноморского принца. С ним и сражалась...
— С принцем?
— Быть того не может.
— Врет?
— Врет!
Снова загалдели Ученики, но Фредрик унял их дружный гомон громким окликом:
— Замолчите вы! — дождавшись тишины, юноша кивнул на принцессу, поясняя. — Не врет она. Взгляните на ее кисти. Это руки некроманта.
Заметив, что на нее пялятся, Таша, стыдливо спрятала руки под плащ. Хвастаться было не чем: загрубевшая кожа, взбухшие вены, да белые шрамы до самых локтей — следы укусов мертвячки-утопленницы, которые так и не затянулись до конца, а на позолоченной жарким южным солнцем коже стали только заметнее.
— Кто твой Учитель? — глядя в глаза девушки, поинтересовался Криспэлл.
— Кагира, — прозвучал короткий ответ.
Вокруг костра повисла гробовая тишина. Может быть кто-то из молодых некромантов и хотел вновь обвинить странную девицу во лжи, да только за спиной ее вдруг бесшумно и быстро поднялась укутанная в плащ темная махина, и тихий голос произнес спокойно и немного насмешливо:
— Пойдем, дитя, насладиться дружеской беседой ты еще успеешь позже...
Таша облегченно выдохнула и радостно поспешила вслед за Учителем. За спиной у принцессы переглядывались друг с другом ошарашенные увиденным и услышанным Ученики.
* * *
Лежа в густых кустах сирени, растущих вокруг огромных валунов раскиданных по травянистому склону, дракон был почти невидим. По крайней мере с дороги, что тянулась по дну глубокой длинной лощины, увидеть его не представлялось возможным.
Его могли бы учуять сторожевые собаки, или охотничьи соколы углядеть с неба, но несколько телег, растянувшихся длинной цепью, шли без охраны, и поэтому особой опасности для могучего зверя они не представляли.
Раздолбанные деревянные колеса поднимали пыль, щелкали кнуты, и хрипло кричали погонщики, понукая мулов и лошадей двигаться скорее. Им нужно было миновать лощину засветло и встать на постой в ближайшей деревне у реки. Ночевать на дороге в этих краях отважился бы не каждый. Во мраке на крутые склоны выходили волки и дикие собаки, а чуть дальше, у древних курганов и вовсе водилась нежить.
Тоги мало волновали подобные вещи. Здесь, в жидких лиственных перелесках на границе Принии звери не представляли для него особой опасности. Не пугали его даже колдовские твари — нападать на дракона они не рисковали, да, сказать по правде, он не был им особенно нужен. Гораздо большую проблему для молодого зверя по имени Тоги являли собой люди.
Ретировавшись с поля боя под Гиеньей Гривой, он пустился в бега, надеясь затеряться в непроходимых лесах Королевства. Сперва эта мысль казалась ему ключом к свободе от эльфов и Гильдии, но вскоре он понял, как сильно ошибался отказываясь от старых "друзей".
Уже несколько недель за ним охотились. Сперва Тоги подсказывало об этом тонкое внутренне чутье. Он пытался списать возникшие страхи на постоянный голод и гнетущее одиночество, но несколько дней спустя убедился в истинности родившихся домыслов, чуть не попав в огромный капкан хитро укрытый колдовством такой мощи, какая ни в коем разе не потребовалась бы для ловли любого обычного зверя, медведя, например, волка, или даже равнинного льва. Страшный капкан поставили именно на дракона, и чары, которыми ловцы заговорили могучий механизм, подтверждали это красноречиво, как ни что другое.
С тех пор Тоги знал — ловят его. Догадки о мести за предательство возникли сразу, но быстро отошли на второй план: уж больно усердно и методично трудились охотники. В их преследовании чувствовались бесстрастность и строгий расчет — так не мстят.
Покрутив в голове так и эдак скудные обрывки известной ему информации, Тоги вспомнил про жертвенник в Эльфаноре, о котором когда-то пеклась Нарбелия. Вспомнилось, что там убили дракона, но, кажется, безрезультатно. Возможно теперь для той же цели ловят и его...
...Проводив взглядом телеги, дракон двинулся следом за ними, продолжая скрываться среди камней и травы. Люди не видели его, даже не подозревали, какой чудовищный монстр скрывается совсем рядом, выбирая того, кто станет его добычей эти вечером.
Люди и животные устали, но коням и мулам отдыхать пока не полагалось. Стоило им замедлить ход, как в дело вступали кнуты и прутья — а против таких аргументов не убедительна даже усталость.
Были среди путников и те, кто всю дорогу шел пешком. Этим бедолагам приходилось совсем туго — ведь если сперва они еще как-то поспевали за телегами, то теперь еле волочили ноги, пытаясь не отстать и не остаться в ночи на опасной дороге.
Двое из них не выдержали спешки и отстали. Сначала они пытались нагнать последние телеги и спешно семенили, кашляя от пыли. Потом торопливо шли в сторону спасительного ночлега, но когда раскрасневшееся от долгих дневных трудов солнце устало покатилось за горизонт, они сошли с пути и свернули на обочину, в перелесок.
Тоги внимательно наблюдал за незнакомцами, подумав, что с ужином все решается как никогда удачно. Похоже, в эту ночь он наконец-то выспится — ведь сытому спится хорошо. Это с пустым желудком сон не идет, и мешает все: то ветер свистит слишком громко, то земля слишком жесткая, то еще что-нибудь. Другое дело — сытое брюхо! С полным пузом и спится "полно" — от заката до рассвета, а земля кажется мягкой, как перина....
Тем временем незадачливые путники облюбовали небольшую полянку и, натаскав хвороста к ее середине, разожгли скромный костерок. Они насадили что-то на прутья, и в воздух тут же потянулся аромат поджаренного хлеба.
Тоги, подобравшись совсем близко, почувствовал, как из пасти струями пошла слюна. Он — прирожденный хищник, хоть и не любил постную еду, от запаха полного, ароматного хлеба даже глаза прикрыл. Под лапой громко треснула ветка и один из людей, тот что повыше, тревожно вскинулся и уставился в прогалины между деревьями, туда, где в подступающей тьме притаился дракон.
— Если вы добрый человек, милости просим к нашему костру, а если душегуб — тоже выходите! Отпора мы вам не дадим, так как слабы, но о милости попросим, и взамен наших жизней смиренно отдадим свой ужин.
От неожиданности Тоги вздрогнул. Человек, оказавшийся худощавым пареньком, смотрел прямо ему в глаза, и взгляд этот был настолько искренним и наивно-добрым, что тут же убил весь охотничий запал молодого дракона.
Непроизвольно повинуясь странному предложению, Тоги медленно вышел из-за деревьев на поляну и сел невдалеке от костра, обернув по привычке лапы хвостом, будто огромный кот.
— Ого, — удивленно выронил паренек. — Вот уж не думал, что приглашу на ужин дракона.
Тоги прекрасно понимал, что человек здорово напуган, но, надо отдать ему должное, совсем не показывает этого. Дракон перевел взгляд на спутника юного незнакомца. Маленький, сморщенный, горбатый... с отвисшими до самой земли руками — обезьяна.
Тоги презрительно фыркнул — он терпеть не мог обезьян. Эти вертлявые глупые звери сидели в больших клетках, что стояли в королевском зверинце, и все время галдели и смеялись без умолка. От их визга жутко болела голова, и Тоги всегда мечтал сожрать вредных тварей.
Странно, но эта обезьяна совершенно не походила на своих шумных родственников. Ее морщинистое личико выглядело смышленым, если не сказать мудрым, а к тому же за все время, что Тоги находился рядом, она не произнесла ни слова — просто сидела, угрюмо косясь на дракона, и поворачивала разложенные над огнем на камнях палочки с кусками хлеба.
— Ну что, ты присоединишься к нашему скромному пиршеству?
Тоги едва заметно кивнул, подумав, что фраза "скромное пиршество" звучит как-то странно. В его жизни скромность никогда не проявлялась на пирах. Ни драконы Гильдии, ни придворные Нарбелии никогда не вели себя скромно, а все пиры их имели невероятный размах...
— Ну, раз ты принял наше приглашение, мы попросим тебя представиться, — обрадовано улыбнулся паренек.
"Тоги" — дракон мысленно отправил свое имя в головы человека и обезьяны. От неожиданного ментального гласа они вздрогнули и переглянулись, проверяя, не показалось ли.
— Значит, тебя зовут Тоги? — уточнил для достоверности гостеприимный хозяин костра, получив в ответ кивок согласия, представился сам. — Я — Томми, шарманщик, а это — госпожа Линда, — кивнул на спутницу. — И еще, я бы очень хотел уточнить, уважаемый Тоги, не планируешь ли ты, случайно, съесть нас?
"Я думал об этом. Но передумал" — честно ответил дракон.
— Мы рады, — успокоился Томми. — Тогда присаживайся ближе к костру. Разделим наш хлеб на троих. Твоя порция, к сожалению, будет небольшой, но другой еды у нас нет...
После этих слов Тоги поднялся и пошел, но не к костру, а к деревьям. Обернувшись, отправил через плечо фразу: "Я ненадолго. Без меня пир не начинайте!"
Не дожидаясь вопроса, он исчез в темноте. Спустя четверть часа вернулся — Томми и обезьяна послушно сидели на своих местах и крутили над огнем палочки.
"Вот моя доля для общего стола" — бросил им Тоги, выкладывая на землю пару небольших кроликов. Это было единственное, что он смог раздобыть за короткое время.
Такое подношение было скорее знаком вежливости, нежели реальным вкладом в ужин. Для Тоги эти кролики в плане насыщения не значили практически ничего, ровно как и жалкие крохи поджаренного над огнем хлеба. Важнее было то, что впервые за долгое время бесконечных скитаний, молодой дракон общался с кем-то из людей... Вообще из живых существ, ни считая конечно тех, кому не посчастливилось стать драконьей пищей. Странно, но эти двое — улыбчивый юный человек и обезьяна-старуха перестали быть для него добычей с той самой секунды, когда юноша заговорил с ним. Тоги отчетливо ощутил ностальгию по временам, когда он общался с Тианаром и Нарбелией. Эльфийский принц, хоть и казался подозрительным, но все же вызывал уважение к собственному могуществу и силе. Нарбелию Тоги и вовсе считал своим другом. Жаль, что ему пришлось с ней расстаться...
— Как чудесно, госпожа Линда! Наш гость принес нам замечательную еду! — воодушевленно всплеснул руками Томми. — Теперь наш пир и вправду будет королевским. — Спасибо, щедрый Тоги!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
