Фанф по Warcraft часть 2

Как только Ларесу исполнилось 17 лет, несмотря на уговоры и причитания матери, он записался в стражу. План его был просто и надежен. Уйти с первого контракта он планировал сержантом, а на второй заступить уже офицером. При условии беспорочной службы и благодаря имени семьи, он рассчитывал быстро сделать карьеру. Венцом, которой могла стать должность советника бургомистра, или даже должность главы Артугота.

Несмотря на разницу в возрасте мы находили множество интересных тем для общения. Так в одной из бесед получилось разузнать про моего временного тренера.

Чинкедаж был личностью не особо известной, но в кругах, относящихся к страже, пользовался славой и авторитетом. С раннего детства он проявлял недюжинные способности к искусству фехтования, и к 15 годам на Артуготе не осталось достойных его соперников. Тогда молодой мастер отправился в путешествие в поисках достойных партнеров для спарринга и учителей. В своих странствиях он посещал самые удаленные уголки Восточных Королевств, сражался в сотнях тренировочных и тысячах настоящих схваток. Пока однажды ему не встретился странный путник, напоминающий черно-белого человекоподобного медведя, одетого в странные одежды и соломенную шляпу, по имени По. Он принадлежал к малоизвестной расе пандаренов и у себя на родине считался неплохим воином и пивоваром.

На предложение поспарринговаться По легко согласился и голыми руками раскатал человека в тонкий блин. Пораженный невиданным мастерством, Чинкедаж попросил пандарена стать его учителем, на что добродушный здоровяк легко согласился. Несколько лет Чинкедаж сопровождал пивовара в странствиях. Кстати целью По были необычные рецепты пива и семена редких растений, применяющих в его изготовлении.

Пандарен обучал человека не только навыкам боя, но и своей философии. Идея гармонии нашла отклик душе Чинкедажа, и свою жизнь он начал строить исходя принципов новой философии. Однако ничто не может длиться вечно, и однажды пивовар сказал ученику:

— Мне пора отправляться домой и, к моему глубочайшему сожалению, я не могу взять тебя с собой. Я обучил тебя основам и показал правильную дорогу. Но по этому пути ты должен пройти сам. Возможно, когда-нибудь мы снова встретимся, и я буду гордиться твоими успехами. А сейчас прощай, дорогой друг.

Простившись с учителем, Чинкедаж отправился домой. На родине он открыл небольшую школу фехтования, которая со временем стала пользоваться бешеной популярностью. А сам мастер получил возможность между уроками заниматься совершенствованием собственных навыков. Множество показанных техник и приемов пандаренов требовали адаптации под человеческую физиологию. Фактически перед Чинкедажем стояла нетривиальная задача в разработке нового стиля, которой он со всем упоением занимался.

Но не все было гладко. Некоторые из посещавших его уроки вернулись к пиратской деятельности. Учитель был возмущен и подавлен. На своих занятиях он пытался привить ученикам философию мира и гармонии, а техника боя в его понимании была лишь придатком. Но приходившие учиться в большинстве своем хотели научиться лишь одному — как можно эффективнее убивать и калечить противников. Потерявший иллюзии, что закоренелых пиратов можно перевоспитать, Чинкедаж хотел свернуть практику и уехать с острова, но тут подсуетился бургомистр, успевший оценить резко повысившийся класс бойцов, прошедших обучение. Итогом переговоров стало следующее соглашение. Чинкедаж обучает бойцов стражи и телохранителей бургомистра, а тот в свою очередь гарантирует, что каждый прошедший обучение получит запрет на участие в пиратской деятельности. Нарушившие запрет становятся преступниками, а капитан, принявший такого в свою команду, или платит большие откупные, или лишается корабля.

Хоть это был и компромисс, но мастера он устроил, ведь никто не запрещал ему во время обучения проповедовать свою философию. Как итог появился отдельный центр обучения, подготовку в котором могли проходить офицеры стражи и кандидаты в телохранители. Со временем центр разросся, бывшие лучшие ученики сами стали учителями. Шли годы, мастерство ученика По росло, как росла и база разрабатываемого стиля, но возраст стал брать своё.

Теперь самостоятельно он занимался только элитными клиентами или интересными случаями, вроде моего, а основную работу выполняли другие.

Так же многое удалось разузнать про сам город и академию. Но об этом позже.

Хоть и не с такой легкостью, как рассчитывал, но спустя три месяца я успешно закончил учебку и теперь с гордостью мог носить гордое звание рядового стражника Артугота. Впрочем, это не такое уж и достижение. Из 136 кандидатов отсеялись лишь 17 человек, которые, не выдержав, просто ушли. Учитывая, что в учебке жалованье не платится, их никто не держал. Всем новоиспеченным стражникам дали пару дней выходных перед началом службы.

Соскучившаяся Кэлси с радостью бросилась мне на шею. За время моего отсутствия она успела перезнакомиться с кучей народа и даже подыскать себе работу. Хоть и потеряв возможность оперировать магией, она не утратила знаний и поэтому с легкостью устроилась на довольно уважаемую должность продавца-эксперта магическими побрякушками. Этот бизнес был довольно обширен. Сюда входили торговля поделками студентов академии и шедеврами мастеров, скупка и оценка захваченных артефактов, зарядка и обслуживание, определение свойств неизвестных предметов. Хороших специалистов всегда не хватало, поэтому, оценив квалификацию Кэлси, ей сразу же дали хороший оклад, раза в 3 больше чем у рядового стражника.

К моему возвращению она устроила настоящее пиршество, и мы неплохо посидели в ближайшем трактире. 2 дня пролетят быстро, а нам нужно было определиться с жильем. Поэтому следующим утром я отправился к Ларесу, тем более он меня звал в гости. Застав его дома, я попросил совета. Ларес даже возмутился:

— И слушать ничего не хочу. У нас есть гостевой домик, и твоя подопечная может жить в нём. Да и для тебя найдется там отдельная комната. Заселяйтесь прямо сегодня и живите сколько надо.

— Ларес, но мне неудобно вас стеснять. К тому же ты не сказал, какую плату будешь с нас брать.

— Чушь! Никакого стеснения. Честно говоря, я беспокоюсь, что с моим отбытием на службу мама может захандрить. А судя по твоим рассказам, Кэлси очень весёлая и жизнерадостная девушка. Я бы хотел попросить её присмотреть за матерью, ну может по хозяйству чего помочь. А насчёт платы — забудь. Пусть мы и не так богаты, как раньше, но на достойное проживание денег хватает.

Потратив час на уговоры всё же принять плату, я сдался. Да вариант был очень удачный. Дело было не в деньгах. На Артуготе социальный статус определялся всего по трем критериям. Должность, богатство и место проживания. Работа с магией всегда считалась престижной, денег тоже должно хватать, а поселившись в престижном районе, пусть только и в гостях, Кэлси автоматически получала довольно высокий статус.

Почему это оказалось важно для меня? Дело в том, что хоть самых буйных и отсеивали на выходе из порта, Артугот был все же пиратским гнездом. А это значило множество проблем от морских разбойников. Особенно для девушек, им было довольно опасно передвигаться по городу без сопровождения. Однако если житель, или жительница обладали уважением и высоким социальным статусом, то пираты старались с такими не связываться. Конечно я сгущаю краски -стража четко и жестко пресекала любые намеки на бесчинства, но перестраховаться лишний раз не помешает.

Выходные пролетели быстро, и вот наступил мой первый день на службе. Встать на довольствие, получить место в казарме, доспех и оружие, место в арсенале, отметиться у казначея — только к вечеру я познакомился со своими сослуживцами и сержантом.

В десятке оказались крепкие, серьезные мужики лет за 30. Меня это порадовало, наверняка служить с молодёжью было бы намного проблемнее. Из новичков оказался только я. Как мне рассказали, назначили меня в последний момент. Пару дней назад стража разнимала пьяную драку в порту и одному из моего десятка не повезло— сунули заточку в бок. Пока поняли, что он ранен, бедолага истёк кровью.

Тут стоит немного рассказать об обмундировании стражи. Обмундирование большинства рядовых стражников составляли кольчуги, шлемы с т-образным вырезом и форменные накидки. В случае непогоды выдавались плащи. Вооружение состояло из короткого меча, окованной медью дубинки и щита. Все было не очень высокого качества. Например, кольчуга состояла из крупных колец одинарного плетения, в зазоры которых легко проходила тонкая заточка, что и сгубило того стражника. К неуказанным деталям одежды (поддоспешник, перчатки, сапоги, штаны и т.д.), которые покупались за свой счет, требование было только одно — выглядеть опрятно.

В страже было правило, если в десятке остаётся меньше десяти человек, включая сержанта, то в течение месяца десяток расформировывается. Обычно десяток состоял из 13-15 человек и сержанта. Были отдельные крупные десятки по 20 и даже 30 человек, но таких было совсем чуть. Но мой был не из крупных.

Все дело в командире. Если сержант обладал связями, изворотливостью или авторитетом он мог выбить из предлагаемых нарядов самый безопасный и выгодный. Есть большая разница: разнимать пьяные драки в порту или охранять богатые лавки верхнего города. Соответственно люди шли к сержантам, способным обеспечить наиболее спокойную и сытную службу. Раз в год любой стражник мог перевестись в другой десяток — требовалось только согласие сержанта принимающего десятка. К сожалению, мой командир был не из таких.

Пару лет назад он повздорил с секретарем бургомистра и с тех пор оказался вечным стражником порта. Хоть сам факт ссоры он не скрывал, но на просьбу рассказать о причине буркнул, чтобы я не лез не в своё дело. Вести, конечно, не радостные, но в пользу моего нового десятка говорил тот факт, что, несмотря на опалу, люди держались своего командира и не уходили в другие десятки. Сам сержант, кстати его звали Даррон, не рвался набирать народ, а просто хотел дослужить год, оставшийся ему до окончания контракта.

Но держать минимальный состав подчинённых оказалось неудачной идеей— одно несчастье и десяток под угрозой расформирования. Но дружба с первым сержантом учебки выручила Даррона. В последний момент он смог распределить меня в десяток своего друга. Впрочем, он делал это и ранее, но новички не задерживались. Через 3 месяца, когда можно было подавать прошение о переводе, они уходили в другие десятки. Но 3 месяца продержаться до новой партии новичков так было можно. Повторить это действие еще 2 раза, и сержант Даррон спокойно завершает контракт.

Все это мне рассказал сам сержант в первый же вечер. Мне понравились честность и прямота командира, да и атмосфера в десятке показалась подходящей. Для себя я решил, если сработаюсь — в другой десяток не уйду.

Первое дежурство и сразу драка. Гоблин сцепился с дварфом. Я, разинув рот от удивления, смотрел как мелкий зеленый, 40— килограммовый коротышка, яростно атакует мощную фигуру дварфа, весом за центнер. Несколько секунд замешательства и команда сержанта:

— Рядовой, Мих! Немедленно разнять драку.

Значит, хотите посмотреть на меня в деле? Ладно, я вам покажу. Отдаю щит сослуживцу и строевым шагом подхожу к драчунам.

— Стража Артугота! Немедленно прекратить драку!

Естественно они не обратили на меня внимания и продолжали мутузить друг друга. Но я на это и не рассчитывал. Почти все свободные часы в учебке я тратил на изучение законов и положений Артугота, поэтому знал, что прежде чем начинать рукоприкладство требуется громко и четко озвучить свое требование, что я и сделал. Ухмылявшиеся сослуживцы застыли восковыми статуями, когда я взял драчунов за шкирки и, как нашкодивших котят встряхнул. Затем на вытянутых руках отнес к сержанту. Если гоблин быстро пришёл в себя и пытался брыкаться (видимо был уже такой опыт), то дварф просто потеряно смотрел в пустоту.

Сержант довольно оглядел болтающихся нарушителей и начал разнос:

— Ай-я-яй, опять драка и опять вы двое. Ладно, отмороженный Ржаводыр, но ты же почтенный дварф, Кардомар! Который раз вас разнимаю! Ладно, таксу вы знаете. Или может, хотите недельку провести на работах по чистке канализации?

Именно так, в страже была установлена тарифная сетка штрафов, которые служители закона могли взимать прямо на месте. Треть уходила наверх, а две трети распределялись между стражниками. При этом все официально! Правда за заведомо необоснованный штраф платили уже сами стражники, и в стократном размере! В общем, система была продумана и эффективно работала. Не могло быть того, что где-то начиналась драка, а стража проходила мимо, не желая связываться. Наоборот, десятки наперегонки бежали к своим благодетелям, горя праведным желанием облегчить их кошельки. А если денег на штраф не хватало, то и тут город приходил на помощь. Уборка улиц, очистка канализации, погрузочные работы в доках — в ратуше была организована целая очередь из желающих попользоваться дешевым трудом заключенных. Стражникам из оплаты перепадал их законная часть.

Естественно ни дварф, ни гоблин за гроши разгребать канализацию не собирались и, бурча что-то себе под нос, тут же оплатили штраф. И только после этого я их опустил на землю. Первое дежурство уже принесло в копилку отряда пару десятков серебряных.

Мы продолжили патрулирование, а тем временем сержант продолжал меня просвещать:

— С гоблинами всегда будь настороже, эти коротышки отличаются на редкость непредсказуемым поведением. Сегодня он без вопросов выплачивает штраф в 10 золотых, а завтра кинется на тебя из-за медяшки. Вообще, Ржаводыр вполне вменяемый и обычно не доставляет на проблем, кстати, он держит оружейную лавку в порту. Наши там частенько закупаются. Дварфы поспокойнее, но с ними тоже нужно держать ухо востро.

Спустя пару часов, десяток разогнанных драк, пару пойманных воришек и одно убийство, мы присели отдохнуть и пообедать в припортовом трактире.

— Мих, запомни это местечко. Из всех харчевен и забегаловок портового района, эта единственная, где можно не бояться травануться. Содержит её мой старый сослуживец.

Как оказалось, работа стражника требует множество знакомств с самыми разными людьми, и не только. Главы артелей грузчиков, держатели борделей, лавочники, пираты, контрабандисты, воры, наёмники, шулеры — все они сливались к какой-то неостановимый цветной калейдоскоп. Но хуже всех были работорговцы. Когда мы впервые подошли к занимаемой ими части порта, Даррон сразу помрачнел. Люди как скот сидевшие в огороженных площадках встретили нас равнодушно. Но некоторые, видимо из новеньких, увидев нас, стали звать стражу и просить освободить себя. Сержант сплюнул:

— Запомни, Мих. Как бы тебе не хотелось порой вмешаться, разогнать этих ублюдков и освободить страдающих людей, помни, что ты стражник и должен соблюдать законы Артугота. И раз закон разрешает этой мрази творить свои делишки, ты не можешь идти против него. Как бы порой тебе этого не хотелось.

Быстро пробежавшись по загонам, мы поспешили покинуть это тягостное место. За всю жизнь я не сталкивался с таким количеством смеси грязи, пороков и человеческих страданий. Людская природа отрылась мне с другой, совсем неприглядной стороны. Хорошо, что работорговцы были последней точкой нашего сегодняшнего патруля и можно вернуться в казармы, чтобы хоть немного прийти в себя и переварить увиденное.