Поначалу я даже обрадовался. Штабные, ну так это как раз то, что мне надо, те кто информацией владеют! И как оптовый покупатель, прошу у "пышечки Хильды" — ну, это одна их этих, кажется на меня глаз положила, Женечкой называет, голосок медовый — свяжи меня, кто у вас главный? В "Белых ночах" встречаемся — и вот тут, увидев их старшую, я окончательно поверил, что это не подстава от русского "Смерша". Рынок есть рынок, его нигде и никогда никакая власть и полиция запретить не могли. И там, как на Диком Западе, выживают и преуспевают как раз такие стервозные особи, независимо от возраста и пола.

В контрразведке женщин конечно тоже используют и часто. Но вы где-нибудь видели их там на начальственном посту? А вот в бизнесе бывает — знал я одну такую во Фриско, поначалу домашняя куколка была, а как муж помер, так взяла дело в свои руки, внешность болонки, хватка и зубы бультерьера! Так вот, у той русской, что с моей "Хильдой" пришла, как она на меня посмотрела, взгляд был именно такой, как у снайпера, или римской госпожи на раба — как на неодушевленный объект, с которым волен поступить по своему усмотрению. И русские в кабаке перед ней почтительно расступались — словом, поверьте моему еще репортерскому опыту, не пешка это а Фигура.

И честное слово, я перед ней себя чувствовал, как наверное, перед английской королевой. Сразу к делу — что вы можете нам предложить, мистер? Нет, так не пойдет, эти тряпки, макияж, галантерея, копейки стоят, а вы понимаете, что в СССР это вообще-то статья? Нам рисковать, ради мелочей? Леди, ну какой риск, мы ведь союзники, друзья, я аккредитованный журналист, и какое преступление в том, что я получу некоторую информацию, недоступную конкурентам?

В общем, расторговала она меня по-полной. Впрочем, вполне в пределах суммы, выделенной мне правительством на оперативные нужды. Те же шелковые и даже нейлоновые, по последней моде, чулки, целыми пачками, а также отрезы ткани на платья, и всякая мелочь вроде туфелек, шляпок, зонтиков — а вот бижутерию и макияж, на удивление, просили очень мало. Я должен буду пригнать партию всего этого, в количестве достаточном для торговли в немаленьком магазине — а зачем мне доллары, мистер, что я с ними буду здесь делать? — все проблемы с таможней и реализацией "стервы" берут на себя, взамен же меня обязуются снабжать информацией, как раз по теме!

Что они будут делать с товаром, для меня было ясно. Несмотря на все гонения большевистским правительством на прежние высшие классы и так называемую "экспроприацию", на тайном рынке все время всплывали и царские золотые монеты, и ювелирные украшения, мне рассказывали, в прошлую зиму кольцо с бриллиантом можно было обменять на мешок картошки. Сейчас же у русских с этим стало получше — но принарядиться женщины хотели всегда, невзирая на войну и прочие бедствия, в России же теперь ничего кроме военной формы не шьют. И остается лишь гадать, сколько прибыли получат "стервы" на перепродаже модного товара.

Я честно пригнал им два огромных ящика этого барахла. Получил в ответ информацию, самого общего вида. Да, суперсубмарина в десять тысяч тонн была заложена здесь вместо одного из линкоров, в тридцать седьмом, вступила в строй летом прошлого года. Имеет подводный ход теоретически до двадцати пяти узлов, но реально развивали не больше двадцати, при больших расходах воздуха опасно, можно взорваться. Турбины, насколько известно, обычные, как на эсминцах, "изюминка" в котле, что-то придумали с регенератором, какой-то "компонент Икс", активно поглощающий углекислоту в выхлопных газах, и выделяющий кислород, еще дополняется перекисью водорода из резервуаров, при форсаже перекись идет сразу на турбину, так это же схема Вальтера, которую разрабатывают немцы! Но вот этот компонент необычайно ядовит, летуч, горюч, и химически агрессивен — разъедает даже резервуары и трубы из особого материала, только лишь медленнее, но все равно, было несколько тяжелых аварий с жертвами, в последний раз едва дошли до базы, "кочегары" погибли почти все. Так называют персонал отсека-регенератора, там служат каторжники-добровольцы, кто раньше был моряком, им обещана свобода после войны, вот только из первого их набора год назад в живых не осталось уже никого, клапана травят, атмосфера в отсеке ядовитая, два-три похода, и людей списывают на берег, умирать, или хоронят прямо в море, тех кто умер там, выбрасывают тела за борт из аппаратов вместо торпед. Офицеры тоже в большинстве штрафники, ну вы понимаете, мистер, в другие отсеки, и в центральный пост, тоже яд попадает, но меньше, и у тех кто там есть шанс дожить до конца войны. А кто командир? Малышев, кто был на Щ-422 вначале войны. Его отстранили "за нерешительность и малодушие", и даже объявили, что расстреляли, но на самом деле дали возможность искупить.

Чем лодка вооружена? Торпеды есть и обычные, и управляемые смертниками. Тоже из бывших каторжников, у кого семьи здесь. Эти торпеды используются в основном, как противолодочные — есть режим малой скорости, шесть-девять узлов, днем и на небольшой глубине вражеская лодка-цель видна, водитель успевает реагировать, впрочем предусмотрен и прожектор для поиска цели.

И так далее. Конкретного материала мало! Что за "компонент Икс", если он так летуч, так можно взять пробы воздуха и воды вблизи? А как русские решили проблему управления под водой таким монстром? Как им удалось добиться бесшумности? И что еще за ракетное оружие, в дополнение к торпедам, причем для стрельбы как по маневрирующим кораблям, так и по берегу на большом удалении? И любой, кто представляет, что такое сработавшийся, сплаванный экипаж, не поверит в каторжников-смертников на один поход, в команде подлодки, они же утопят ее еще у причала! Но я честно ждал, в надежде что последуют и ответы на все эти вопросы.

И вдруг я узнаю, что эта лодка, "Morgikha" как ее называют сами русские, пришла на завод. Узнаю заметьте, сам, и совершенно случайно. И было бы сильным преуменьшением просто сказать, что я разозлен. Обмануть Джемса Эрла, это даже китаезам безнаказанно не удавалось, ну кроме одного раза, когда мне пришлось из Шанхая паленую задницу уносить! Отлавливаю мою "Хильду", и говорю ей так ласково, слушай, сучка, через час я жду вашу "королеву Анну" в том же трактире, что в прошлый раз. И если она не придет, я гарантирую вам всем крупные неприятности — я все же корреспондент не самой последней газеты в Штатах, а не какой-то матрос с задрипанного парохода! Через час не успеете — ладно, давай через два, но это последний срок!

Ну и в чем дело, мистер, что за спешка, чего вам еще надо? А отчего я должен интересующие меня новости из слухов узнавать? Товар получили — отработайте. Меня интересует...

Нет, мистер — и говорит, стерва, каким-то скучающим тоном — это уже риск большой. Вы про законы СССР знаете? Да плевать мне на ваши проблемы! Вы подписались, теперь я решаю, ну а основное правило торговли, покупатель всегда прав. Вы правильно заметили, ваши дела со мной ваш же НКВД очень не одобрит, если узнает. Ну так меня всего лишь вышлют, мы же все-таки союзники, а вот вас, по всей строгости закона, и замолчать не получится, уж я позабочусь, кто бы вас сверху ни прикрывал.

Тут я, признаться, блефовал. Если меня вышлют, то следующая моя миссия после третьего провала, "трижды ноль", будет с парашютом в оккупированную Францию или еще какую-нибудь Бельгию. А это совсем другой риск, если провалиться, высылкой точно не отделаешься. Но вот понимает ли это чертова стерва? То что у русских коррупция страшная, я уже усвоил "не подмажешь не поедешь", и основная плата наших морячков русским барышням была совсем не за эти самые услуги, а за быстрое и удобное проталкивание самых повседневных дел — но вот в главном, что касалось собственно войны и политики, русские были непреклонны. Ну как у нас, какой-нибудь гангстер может плевать на ФБР, пока ходит в друзьях у Большой Шишки, но вот если он вляпался в громкое дело и им занялись всерьез, я искренне не завидую! Так и у русских, я успел узнать, есть выражение, "когда вашу папочку достанут из сейфа и сдунут с нее пыль".

Ну а что с русскими стервами станет после, когда я отчитаюсь, и буду на коне, мне глубоко плевать. Бизнес, ничего личного — кто-то должен и проиграть, и уметь проигрывать, если расклад не твой.

-Вы мне угрожаете? — спрашивает стерва, тем же надменным тоном — ну что ж...

И делает кому-то знак. Подходят двое, в русской морской форме, один габаритом похож на гориллу, второй помельче. Вышвырните этого, пусть охладится!

Мне бы выйти. Но я-то знал, что утопив их, топлю и себя! И конечно же, сыграло самолюбие, и наша исконно американская привычка решать все проблемы кулаком. Как незабвенный Брен Элкинс из книжонок Роберта Говарда — "я дал ему в рыло, и он отлетел ровно на девятнадцать с половиной футов. Тут набежали толпой его дружки, и я аккуратно выкинул их всех в окно, кроме двух последних, которыми я вытер окровавленный пол". Когда-то я всерьез занимался боксом, хотя до Джека Демпси мне далеко, но китаезам хватало, со всеми их кунгфу. А еще в зале была моя "группа поддержки", полтора десятка матросов с "Эмпайр Баффина", и отступить у них на виду значило, потерять лицо.

-Извини, приятель — отвечаю я. И бью сначала мелкого, чтобы не путался под ногами. Вернее, пытаюсь ударить. Он как-то плавно перетекает в сторону, подобно капле ртути. И мой кулак, провалившись в пустоту, попадает словно в капкан. Стол бьет меня с размаху в лицо, или моя голова об стол? Успеваю заметить, как морячки с "Баффина" дружно вскакивают, мне на выручку — и как решительно все русские, бывшие в зале, тоже вдруг оказываются на ногах. Затем мне на затылок будто обрушивается кувалда. И темнота.

-Мистер Эрл, у нас есть встречное заявление, подкрепленное свидетельскими показаниями, что вы приставали к советской гражданке, военнослужащей, с крайне непристойным предложением. Также доказано, что драку начали именно вы, получив отказ. Нет, если вы настаиваете, возбудим дело. Но только учтите, по советским законам, содеянное вами считается злостным хулиганством, за которое, будь вы нашим гражданином, положен тюремный срок. Вы же, поскольку иностранец и союзник, скорее всего подвергнетесь высылке. Это, повторяю, если вы настаиваете, отказавшись от примирения сторон и предания забвению этого печального инцидента. В случае же мировой, советская сторона готова безвозмездно оказать медицинскую помощь шестнадцати пострадавшим американским гражданам, включая зубные протезы.

-Ты во что нас втравил, Джемс, гадина? Не видел, что там "песцы", знак на рукаве, это русские морские коммандос? С ними драться, даже двое на одного, это самоубийство, уже проверено! Они же ни черта не боятся, безбашенные совсем, нам сказали, их и так завтра под Нарвик, в огонь, где половина ляжет, смысл их наказывать? Мне плевать, из какой ты конторы, ты всем парням заплатишь за увечья персонально, и втрое больше обещанного, или крупные проблемы тебе мы все обещаем!

-Эх, мистер, ну угораздило же вас! Вы что, не знали, что эта особа, с которой вы там, близкая знакомая самого адмирала? Как это, какого, командир в/ч здесь, под ним "песцы" и ходят. Не для протокола, но вот если бы вы на его месте, и к вашей девушке кто-то пристанет, вы бы своих доверенных людей не послали, руки-ноги поотрывать? Адмиралу морды бить не по чину, особенно если у него такие головорезы есть, которым убить что чихнуть. Так что, когда из госпиталя выйдете, держались бы вы от этой особы подальше, а если встретите, боже упаси на нее даже взглянуть косо, не то что голос повышать!

Анна Смелкова, Северодвинск.

Ну что ты за тварь, американец? Пыжишься, а ведь все равно, ноль! Даже дважды ноль.

Я совсем другой стала. С тех пор, как мне Михаил Петрович про свой мир рассказал, и показал, на своем "компьютере", я уже сама научилась по каталогам файлы находить и открывать. Узнала, что нас ждет — и чувство такое... Ну как я когда-то в Минске в кафе сидела, вместе с немцами, и бомбой в сумке, а время идет, взрыватель кислотный уже раздавлен, скоро рванет, успею ли?

Я стала бояться не успеть. Перевести стрелку, чтобы наш мир никогда не узнал, даже через пятьдесят лет, того, что случилось там. Не сделать чего-то, что можно было сделать. Ведь истинное геройство, это не встать во весь рост под пулями, а делом приблизить общую цель. Если надо, не жалея себя.

Ленка рассказывала, о чем поет ей этот американец. Самое страшное, что для него это норма, его философия, его правила. Живи лишь для себя, в свое удовольствие — нет, работать тоже надо, но лишь потому, что надо же заработать, что потреблять! Очень удивился, когда Ленка ему зачем-то сказку про Золотую Рыбку прочла — вы, русские, такой непрактичный народ? А вот если бы я — нет, даже не в президенты, срок кончится, и все. И не миллион долларов, и не тонну золота — тоже, имеет свойство завершаться. А попросил бы я у рыбки, раз она такая всемогущая, такой мешок, из которого что захочешь, то и достанешь, сегодня миллион, завтра миллион. Ну и оружие конечно, чтобы никто у меня не отнял — а лучше, сразу рыбке условие поставить, чтобы пользоваться мешком мог один я. Поместье, чтобы жить по-королевски, а лучше целый остров, где-то в океане, чтобы никому налогов не платить, и на нем целый Версаль. И чтобы путешествовать, хоть лайнер, хоть линкор, чтобы никто не посмел меня тронуть. Да я господом богом стану — все куплю, если мешок-казна бездонная, найму самых лучших хоть солдат, хоть слуг, хоть рабочих, хоть ученых, и самые красивые женщины мира будут рады на меня лишь взглянуть, эй, пышечка, ну нет же у меня такого мешка, так что не дуйся, и ты для меня сейчас богиня!

А вот если бы у меня был такой мешок, так я пожелала бы из него, десяток таких кораблей, как у Михаила Петровича! И самолеты, и танки, которые будут через семьдесят лет, и конечно, атомных ракет — чтобы кончилась наконец эта проклятая война, и чтобы никто и думать не смел, напасть на нас снова! Чтобы никогда не было больше Блокады, и ничьи родители от голода там не умирали — господи, как папу с мамой вспомню, по-бабьи выть хочется! Но нет Мешка — и все придется делать нам самим. Чтобы эти корабли, и самолеты, и танки, а еще и заводы, города, электростанции, дороги, все-все это, нашими трудами!

Живи в свое удовольствие? Когда под столом бомба, и уже тикают часы. Это можно, по-вашему, назвать жизнью? Там, в будущем, ошиблись, сосредоточившись на одном лишь материальном и упустив воспитание, или считали, что человек, рожденный в социализме, сам станет коммунаром? Хотя я помню такое, еще перед войной, в некоторых семьях — "мы натерпелись в революцию, гражданскую, двадцатые, так пусть хоть сын или дочь поживут в свое удовольствие", вот и воспитали тех, кто готов лишь брать, ничего не давая взамен! И где сейчас эти детки — в полицаях? Нет, своих детей я воспитаю совсем по-другому! Я не фанатичка, не аскет, не монашка — просто, есть такая наука диалектика, по которой должно быть равновесие. Ну вот представьте, явится к вам волшебник, и скажет, одно желание ваше исполню, самое заветное — но кто-то, вам незнакомый совсем, умрет. Вы бы согласились — тогда представьте, что этот волшебник спросит каждого, что тогда?