Память пепла (фанфик по Гп)

— Как меня взбесил Дадли на его свадьбе, я тогда наклюкался в зюзю так, что потянуло на откровения. Ну я и выболтал ему кое-что из своих приключений-злоключений! Он уже был каким-то мелким начальником, и тут же начал меня поучать: что мол и за меньшие чем у меня заслуги королева сэром-лордом делает, значит и я, если у нас, магов, старинное общество, то сам должен был магическим аристократом стать, если от отца по наследству не получил. А аристократы не позволили бы издеваться над своим. И что мне не в одиночку надо было, а искать союзников, соблюдающих традиции и готовых за них побороться, ну и за меня заодно. Или сразу нанять адвоката или поверенного в делах, привлечь прессу, тех же гоблинов, заграничных авторитетов на свою сторону, найти какие-нибудь древние тайные общества, клады или артефакты. В той же Тайной Комнате должен был бы быть и склад, и библиотека. А ведь там там нихрена ничего, за тысячу лет всё сгнило и выветрилось! И далее, и более, поучения так и сыпались. Главная идея — найди того, кто добровольно или за деньги, а лучше просто за твои красивые глаза, "впишется" за тебя или вообще "отмажет", сделает львиную долю твоей работы, перетаскает все каштаны из огня вместо тебя. А сам мол "копи экспу" да "собирай хабар"! Ништяки и плюшки, видите ли, только и ждут, чтобы с радостным визгом упасть в мои загребущие ручонки, только протяни их к ближайшей ветке дерева с поля чудес в стране дураков. Ведь все остальные — тупые лохи, и ничего не видят! Разошёлся, блин, жизнь с компьютерной игрушкой перепутал! Он просто не захотел понять, что бюрократы Министерства после принятия Статуса секретности "сожрали" традиции и законы вместе с теми жалкими потугами на аристократию, что тогда ещё существовала, чтобы самим стать новой аристократией. И помимо слова чиновника Министерства, что вот это и вот то нужно для соблюдения статуса, законов не было вообще. Что Визенгамот давно уже не законодатель и не независимый арбитр, а сборище старых индюков, по первому намёку Министерства устраивающий судилища с заранее заказанным приговором. Да если бы существовала имеющая хоть какое-то влияние аристократия — фиг бы Сириус двенадцать лет в Азкабане прозябал без суда! Я попытался втолковать большому Дэ — бесполезно! — что единственными как бы "аристократами" были как раз неминистерские чистокровные гниды, стремящиеся получить власть путём революции сбоку, и что именно это движение подмял под себя Волдеморт, и в итоге, наплевав на желания и чаяния своих слуг, всё равно воспользовался услугами уже сидевших на своих постах аристократо-чиновников. Понял, что без практически полной зачистки Министерства он туда своих людей не внедрит, по крайней мере в заметных количествах. Не сможет он сбить эту уже трёхвековую всевластную спесь чиновной братии. Мы тоже, кстати, не смогли... Помнишь как вёл себя милейший и добрейший Артур Уизли перед Кубком Мира — нам рассказывал и показывал только людей из Министерства, остальные как бы и не существуют. Ведь с неминистерским соседом Лавгудом даже не потрудился сам поздороваться, я уж не говорю, чтобы нас с ним познакомить. А сколько раз только на нашей памяти ему и его семье просто сходило с рук фактически нарушение так лелеемого ими статуса? Вот Волдеморт и не решился тронуть основных чиновников Министерства, даже явного магглолюбца Артура, чтобы отдать их места своим приближённым. А уж министерские-то как обрадовались, что можно делать всё, что душенька пожелает и спихнуть потом ответственность на приказы злобного сиротки, имя которого и называть-то страшно, аж жуть. Поганая смесь охлократии, олигархии и деспотизма, кажется так называлось это у древнегрека. Что касается кладов, те встречаются даже реже, чем у магглов, потому что обнаружить их магией гораздо легче, чем простому человеку зарытый горшок с монетами найти. Но прячут-то гадости, типа тех же крестражей, в-основном. Единственным же сокровищем Тайной комнаты стал добавленный стариком нормальный пароль на вход, и Рон тогда смог её открыть, просто прошипев что-то уж точно не на змеином языке, — легкий кивок её головы он правильно воспринял как просьбу объяснить. — Я же, ещё будучи с крестражем в себе, не распознал шипение Рона как змееяз, а потом портрет старика как-то сказал мне, что сделал паролем три подряд слегка отличающихся шипения с интервалом для вдоха, чтобы не путалось с шипением льющейся воды... Пришлось мне почти всё делать самому. Обдумывая свои приключения сразу после войны было странно и немного обидно, а теперь очень даже понятно, почему Дамблдор воспитывал во мне индивидуалистские черты. Чтобы я во всём полагался только на себя. Союзники и соратники могут быть, а могут и не случится. Подавляющее большинство же считало, что ты — Гарри Поттер, ты — Избранный, значит всё это — твои и только твои проблемы. А остальные, неизбранные... Даже совета им жалко. Сидят как мыши в норках и всё им пофиг, часто даже когда непосредственно их касается. Помощь же получилась — только от личных знакомых, да и то, единственным человеком, кто сам активно помогал всегда и безо всяких условий, была ты. К твоему и моему горю... — Гарри запнулся, удивился давно не случавшемуся с ним взрыву эмоций и не стал продолжать. Результат полемики скорее фактически с самим собой значения уже не имел. Он резко переменил тему:

— Завидую я Невиллу. Вот человек, чётко отличающий мир от войны, настоящий солдат. Не щадя жизни выполнит приказ, пусть даже отдавший его командир уже мёртв. А потом, если не закончилась война, сделает всё, чтобы оставаться готовым к выполнению следующего. Даже будет есть и пить среди трупов врагов и своих, и с ума при этом не сойдёт. В то же время, инстинктивно — оружие под рукой, а в глазах и в душе готовность к бою в любую секунду. И как награда после дембеля — Хогвартс, профессорство, дети рядом, под присмотром, лучшие теплицы и собственные экспедиции летом. Красота. А мы, дилетанты штатские. Нафига мы дежурствами заморачивались? Наверное, только чтобы ты не пошла со мной за патронусом Снейпа, и Рон получил шанс вернуться не как окончательно побитая собака. При том, настоящем нападении, что смог бы часовой? Трансфигурировать палочку в пулемёт и поливать напавших Ступефаями или на пару секунд раньше вякнуть "ква"?.. Какими же мы были детьми...

— С годами мне всё больше кажется, что старик Альбус, в случае если случится чудо и я выживу без долгов и последствий, хотел бы, чтобы я постепенно заменил его на всех постах, и в первую очередь — в Хогвартсе. Он даже собственное низвержение с пьедестала 'Величайший светлый маг' организовал именно на этот случай. Чуть пошевелить извилинами, и становится понятно, что организация всего этого только для нашего развлечения во время охоты — слишком просто для его замысла. Чтобы место это занял только я как лучшая моральная альтернатива ему. И знаешь, думаю, что с тобой рядом я бы смог. И даже остались бы силы на исполнение дурацкого, в пику розовой жабе предсказания Трелани о дюжине детей, — они оба лишь обозначили улыбки.

Опять тишина, если не считать слышимого только ему и ей невнятного шёпота множества голосов из-за вуали.

За половину жизни накопилось столько неясного и недосказанного, что было непонятно, о чём стоит и о чём не надо говорить. Наконец, собравшись с силами, Гарри решился рассказать главное.

— Я, конечно, ощущал какие-то странности и недомолвки в твоём поведении, а, особенно, в твоих знаниях. Ты как-то докопалась до того, что по идее знать была не должна. Но на мне самом тайн уже было, как блох на Бродяге, я и не стал выпытывать. Поэтому то, что тебе казалось самым страшным в твоей исповеди — выполнение просьбы Дамблдора по контролю за мной, — оставило меня почти равнодушным. В конце концов меня контролировали и манипулировали мной всю мою жизнь, да и все мы, осознанно или нет, занимаемся этим по отношению к близким нам людям всё время. Не твоя это была вина. Да и не вина вообще, по большому счёту. Главное, из-за чего мне вдруг стало невыносимо стыдно жить, — это мой, и я думаю, что и твой тоже, только не высказанный тогда, вывод на основании твоего рассказа о жертвах и их качествах. И о возможности замены жертвы другим человеком с близкими чертами. Ты говорила про воздействие высших сил путём затуманивания сознания. Добавь туда и противоположность — его прояснение в судьбоносные моменты. А может это дар Мастера Смерти, способность с лёту понимать всё, связанное с переходом жизни в смерть. Я как-то сразу понял всё недоговорённое или недодуманное тобой, и понял, что я не просто так остался в живых, а за это заплатил кто-то другой. Или другие. Своими жизнями. И что всем известным мне жертвам позволили исполнить самое глубинное желание. Мама — спасла меня. Дамблдор получил возможность узнать, чем всё закончилось и в каком-то смысле исповедаться. Колин, скорее всего пожелал, чтобы я победил эту тварь. А я, сильнее всего я хотел жить. Вот и выжил. И победил. И получил "достойную" награду. Я же ещё и всю славу победы и почти всю память людей об этой войне себе присвоил. Мало меня Снейп харей по полу возил, отбросил я из детской обиды все его, как оказалось абсолютно правдивые, упрёки.

— Расхожая истина, что история любит повторятся один раз как трагедия, а потом как фарс, оказалась у меня ещё более далёкой от реальности, чем остальные житейские мудрости, ведь у меня всегда всё не как у людей. Главные роли в новой постановке героико-приключенческой с комическими и романтическими элементами пьесы "Победа над Тёмным Властелином" сыграли мертвецы, а публика даже не заметила, что вместо романтики и приключений ей подсунули жуткий оскал гиньоля. Пьесу, где под видом победы добра всё равно побеждает зло. Пусть другого вида, оттенка и вкуса, но очевидное для беспристрастного свидетеля. А главный положительный герой оказывается хуже самого злодейского злодея. Ведь Волдеморт всего один раз выжил за счёт смерти других, кого он считал врагами, что хоть чуточку, но оправдывает его. А я это сделал дважды, за счёт родных и друзей, тех, за кого я сам должен был отдать свою жизнь. И это не трюк, не злобная интерпретация какой-нибудь Риты Скитер, а абсолютно правдивая и жестокая реальность. После такого очень трудно жить и чувствовать хоть какое-то счастье. Самое смешное, что вину, даже частично, спихнуть не на кого. Виноват во всём я сам и только сам.

— Я впал в какое-то сумеречное состояние, где меня терзала собственная совесть: "Почему!? Ну почему я жив!? Чем я провинился, что другие умерли вместо меня!!!" И одновременно вернулись кошмары. Нет. Хуже. Наверное Воскрешающий Камень после смерти его законного владельца, Риддла, наконец заработал как должен. Я путал сон и явь, а они всё приходили и приходили ко мне — Фред, Ремус, Тонкс, Сириус, родители, а потом сотни незнакомых: дети, старики и взрослые — жертвы егерей, потерявших всякий страх и стыд министерских, дементоров, самого Волдеморта и прочей его швали. Вскоре они навсегда поселились в моих снах в виде шёпота из-за вуали. Но это не человеческий шёпот, ведь у мёртвых нет губ и лёгких. Это стон и вой ветра в скелетах, их шелест, скрип и треск костей друг о друга... Я думал, вспоминал, формулировал свою вину всё более точно и объёмно. На эту чашу весов валилось всё. И заклинания — тёмные и непростительные — сектусемпра в Малфоя, Империо в Гринготсе, Круцио на сволочь Кэрроу. И собственная заторможенность: ведь были же шансы остановить палаческую деятельность Амбридж против тех, ради кого я воевал. Ведь мог, и после пятого курса через статьи, и её наказание как обязательное условие Скримжеру выставить вместо тупой упёртости на кондукторе Ночного Рыцаря, вполне себе виновного. Да и во время вылазки в Министерство за медальоном, когда его забирал мог вполне отобливиэйтить или пяток ступефаев ей в голову подарить — я же ведь только что узнал, что она принимала участие в убийстве Хмури и надругалась над его телом — вытащила его глаз и приспособила для шпионажа за подчинёнными. А ведь получается, что все погибшие по её приказам после — это во многом моя вина. Я гораздо больше времени и внимания уделял Дарам Смерти, чем всё ещё живым в то время людям. Фактически я до самого конца всего лишь по-детски играл в войнушку. Слишком несерьёзно я относился к тому, что делал, и к войне, и к своей роли в ней. Вообще — думал мало сам о нужном и соображал медленно, очень небрежно воевал, даже не осознавая и не стремясь понимать хоть в малейшей степени серьёзность этого занятия и последствия своих решений на судьбах других людей. Как же, гордыня обуяла! Мне только Волдеморта подавай! А остальные его слуги — так, пыль под ногами, мелкая сошка, не стоит обращать внимания. Предпочитал жить чужим умом, вот и идиотизма семи Поттеров тоже не просёк. Придумал Хмури сказочку про Следящие Чары с подачи старика, а я повёлся как последний лох...

— Потом пришла мысль, что это не реальная жизнь, а мой предсмертный бред или вспышка сознания перед смертью после одного из моих приключений, может даже после Авады Риддла в Запретном Лесу. Или сам я лежу в больничном крыле после бладжера в голову и умираю. А может это успешная и последняя атака Волдеморта на моё сознание. Но потом понял, что такой вариант слишком прост и слишком милосерден ко мне, а уж моя-то жизнь такими словами описываться да и просто быть такой логичной не может.

— Мне было гораздо хуже, чем после знакомства с пророчеством в конце пятого курса. Потому, что тогда, невзирая ни на что, у меня была надежда — на помощь со стороны или на чудо в конце концов. Да, чудо случилось. Вот только куплено оно было в кредит, жизнями других людей, а не моей, как было написано на ценнике изначально. Теперь пришла пора платить. С процентами. Единственное, что удерживало меня в этом мире — ты. Была лишь одна ясная мысль — если я умру, исчезну или сойду с ума — ты себе этого никогда не простишь, и лишишься надежды на счастье в жизни, а может и сама не сможешь дальше жить. Я одновременно любил тебя и понимал, что не достоин твоей любви и счастья в этой жизни за всё то, что я сделал и, самое главное, не сделал на той проклятой войне. Мне казалось, что избавившись от моего присутствия в своей жизни, ты обретёшь свободу выбора, найдёшь путь к настоящему счастью. Тогда и много лет после, любой взгляд на тебя напоминал мне о вине и неисполненном предназначении, об умерших вместо меня. Говорят — время лечит душевные раны. Нет, если это по-настоящему, а не фантазия или недолгое буйство крови. Уходящее вдаль прошлое лишь убирает остроту боли и переводит болезнь в хроническую, неизлечимую форму. А закономерный финал постоянно маячит за левым плечом, скалясь и смрадно дыша в нетерпеливом предвкушении. Мне иллюзию забытья давала только выпивка покрепче — виски, бренди, ром, водка. Всё перепробовал. После свадьбы Дадли даже регулярно участвовал в попойках его компании — они постоянно обмывали то проигрыш, то победу своей любимой футбольной команды. То-то радости тётушке — она оказалась права, заведение святого Брутуса и вправду по мне плакало.

— А потом осознал, что виноват я сам, своим подходом к собственной жизни. Я всеми силами стремился получить дружбу, любовь и привязанность ко мне других и одновременно старался избегнуть всяческого давления, жить по-своему, без личных обязательств и долгов. Получил закономерный результат. Все, буквально все вокруг так или иначе говорили или давали мне понять, что я не просто Гарри, а, пусть и не собственной воле, Избранный. Хотя кто из таких людей в истории становился им по собственной воле? В конце концов я понял, в чём состоит теперь мой долг, долг перед всеми умершими вместо меня. Невозможно продолжать жить для себя, как раньше. Надо было отдавать эти, пусть формально и не предъявленные долги. Всем. Мне тогда не хотелось уже быть аврором да и вообще работать в Министерстве — но надо, работай. Хотелось женится по любви и радоваться семье и детям — но надо было как-то компенсировать смерть Фреда для Артура, Молли и других, и что подходит лучше, чем осуществление мечты сумевшей как-то проникнуть в мой дом Джинни — Гарри Поттер входит в её семью уже на законных основаниях? Иногда даже создавалась иллюзия нормальной жизни. Во многом за счёт самоубеждения или самогипноза. Даже имена детей — все в память отдавших свою жизнь за меня. И так много осталось ещё неиспользованных имён... А когда назначил себе срок такой правильной жизни — не меньше, чем всё, что прожил до того момента, то сразу откуда-то появилась уверенность, что с моей смертью всё закончится, что долги не будут переписаны на самого мне близкого и любимого человека — на тебя, как это обычно случается по закону подлости... Всеми силами старался не обращать на тебя внимания, чтобы не затянуть в мрачную воронку безнадёжности своей дурацкой судьбы. Ты точно заслужила жить долго и счастливо хотя бы за то, что по доброй воле собиралась тогда жертвовать своей жизнью за меня, если окажется нужно. Слава Мерлину и тебе — не понадобилось... Было бы наверное лучше для тебя, если бы я после войны сразу оказался с Джинни. По крайней мере у тебя был бы больше выбор и шанс на счастье... А когда ты догадалась, что моё поведение — оплата долга за чужие жертвы?