Сегодня Дагерион был обследован уже досконально — его огромные моря и скопления островов. Именно так — моря и острова, разбросанные по их обширной глади. Дагерион был миром скорее моря, чем суши. Нехватки земли не ощущалось, просто она была разбита на огромное множество островов — огромных, больших, средних, мелких и крошечных. Впечатление было такое, словно в невероятно далекие времена неведомая катастрофа расколола на мириады осколков один огромный материк, и эти осколки-острова медленно расползались во все стороны, окружив единственный кусок земли, достаточно большой, чтобы заслужить право называться континентом.
Карта Дагериона так и выглядела — как беспорядочно рассеянные кляксы-острова на синей глади океана. Самые крупные сосредоточились к северу от континента, располагавшегося несколько южнее уровня экватора. Группа северных островов, получившая имя Драконий Хребет, и в самом деле напоминала внешне дракона, вытянувшегося с востока на запад, и вокруг нее собралась более мелкая свита. Теперь там лежали земли, подвластные Агинарре — последние сто лет, то есть, со дня своего основания, Сегунат постоянно вел завоевательные походы, значительно расширив свою сферу влияния. Сегодня под властью агинаррийцев был весь север и часть северо-востока.
На северо-западе земли было очень мало, лишь группы мелких, совершенно не приспособленных для жизни островов да еще архипелаг Айнелин — давняя точка столкновения интересов Агинарры и ее южных соперников, в первую очередь — могущественной Ксаль-Риумской Империи. Сама Империя, находящаяся много южнее, занимала единственный кусок земли, кое-как тянущий на материк, и многочисленные острова, его окружающие. Северные владения имперцев вытянулись, как клинки, нацеленные на территории Сегуната. К юго-западу от континента находились острова, принадлежащие Ивиру — некогда сильной, но сегодня совершенно выродившейся державе. Другие крупные островные государства Дагериона лежали восточнее и южнее имперского континента и постоянно соперничали друг с другом, с Агинаррой, с ксаль-риумцами.
Наконец, южный полюс занимала загадочная Арканна — единственный остров, оставшийся неисследованным и толком не нанесенном на карте. Об Арканне было почти ничего не известно, тамошние обитатели не пытались поддерживать отношений с внешним миром, по причинам, ведомым только им самим предпочтя добровольную изоляцию. Все попытки наладить с ними торговые или дипломатические отношения провалились, и южный полюс оставался единственным белым пятном на карте Дагериона.
К этому сводилось все, что знал Ису Тагати, и это не могло помочь сейчас. То, что он видел перед собой, никак не могло быть построено ни агинаррийцами, ни ксаль-риумцами, ни... проклятье, да вообще никем и никогда! Это не могло быть творением рук человеческих! Но если не человеческих, то... чьих же?
"Люди — чужаки на Дагерионе... — лихорадочно размышлял Ису Тагати. — Это мы знаем наверняка, мы пришли откуда-то извне, пусть сами не помним — откуда, и какие силы перенесли нас сюда. Но мы — извне, а если так... быть может, до нас на Дагерионе уже обитал кто-то? Но кто, и что с ними случилось? Люди выжили их? Смешно... Это, во имя Бога-Дракона, ЛЕТАЮЩИЙ КОРАБЛЬ, а мы неполных сто лет назад начали строить корабли с паровыми машинами! Нет, тут что-то иное, но гадать можно до бесконечности..."
О том, что изначально люди не были единственными обитателями Дагериона, упоминалось в самых старых хрониках, эпохи еще Первой Империи — более полутора тысяч лет назад. В сохранившихся с тех времен документах говорилось о неком "Народе Моря", и хотя описания были туманны и противоречивы, было ясно, что речь шла не о людях. И древние предания не преувеличивали — на многих островах Дагериона время от времени находили остатки разрушенных поселений и храмов и скелеты, принадлежавшие существам явно двуногим и разумным, но не человеческие.
Но если это и были свидетельства существования Народа Моря, побежденного людьми, совершенно ясно, что те тоже не могли построить ничего подобного. Ису Тагати никогда не питал интереса к древней истории, но о находках археологов в последние годы говорили много и повсеместно, так что он знал: в древних поселениях чужаков не находили ничего необычного. Они не стояли выше людей по уровню знаний — выплавка бронзы и железа в то время оставалась наивысшим среди их достижений. Их, очевидно, было меньше, чем людей, и жили они племенными группами, не создавая крупных государств с централизованной властью, что и стало главной причиной поражения Народа Моря в борьбе за Дагерион.
Капитан-лейтенант еще раз окинул взглядом изувеченный временем и неведомой катастрофой корпус. Должно быть, по каким-то причинам корабль потерял управление и рухнул в кратер. Кем бы ни были его создатели, их знания явно превосходили все, о чем люди могли хотя бы мечтать, но и их творения не были безупречны. Сколько разбившийся корабль пролежал здесь, в кратере погасшего вулкана, никем не обнаруженный? Тысячу лет? Две? Больше? Да сколько угодно — люди очень редко появлялись на Тэххо. Остров был нанесен на карты, но его никогда тщательно не обследовали. Тэххо — всего лишь клочок безжизненной и бесполезной земли, он никого не интересовал, и мореплаватели обходили его стороной из-за дурной репутации. Погребенный под каменным завалом, загадочный корабль действительно мог пролежать здесь хоть тысячу лет, и пролежал бы еще столько же, если бы каприз судьбы не забросил на остров "Тэнко-22", и капитан субмарины из осторожности не отправил наблюдателей на вершину горы.
"Одно можно утверждать наверняка, — с мрачной иронией подумал Тагати. — Домой мы на нем не улетим. Но мы должны вернуться. Теперь — непременно должны!".
Тагати стоял, заложив руки за спину, и пытался собраться с мыслями. Он никогда не отличался склонностью к ненужным переживаниям, но увиденное произвело на агинаррийца впечатление. Это... тысяча демонов из Бездны, это могло перевернуть все, что люди считали незыблемыми истинами. Саму историю мира!
"В Сегунате должны узнать о том, что мы нашли. И ни в коем случае об этом не должны узнать в Империи!" — дело оставалось за малым: найти способ вернуться домой и остаться незамеченными.
Потрясение медленно отпускало капитан-лейтенанта Ису Тагати, и постепенно мысли его вернулись в обычную прагматическую колею. Капитан-лейтенант повернулся к своему помощнику:
— Скажи, Тэцу, на что ты готов, чтобы увидеть свою жену и ребенка?
— Вы хотите, чтобы я отправился за подмогой? — блеснул догадливостью тот.
— Да. Как только закончим с плотом, ты возьмешь пару самых надежных парней, припасов, сколько возможно, и отплывешь на север. Рискованное дело, но те, кто останутся здесь, рискуют не меньше.
— Я готов, капитан Тагати.
— Прекрасно, Юко. Ты возьмешь с собой также фотографии. Храни их как зеницу ока, в случае... опасности — уничтожь. Когда вы отплывете, мы затопим "Тэнко". Не должно остаться никаких следов, а вы, когда доберетесь до островов Сегуната, должны рассказать о том, что мы здесь нашли. Я хочу, чтобы кто-то из командования прибыл сюда. Чтобы они лично увидели ЭТО. Иначе они никогда не поверят. Я уверен, скоро будет подписан мирный договор между нами и Ксаль-Риумом. И необходимо, чтобы остров Тэххо остался за нами. Можно пожертвовать чем угодно, лишь бы сохранить его, и они должны это понять.
— Капитан?
— Ты не понимаешь? — Тагати вздохнул и обернулся на матросов, шагавших позади. — Мы проиграли войну, Юко.
— Капитан Тагати?
— Не нужно громких фраз, лейтенант, — сухо сказал Ису Тагати. — Мы проиграли войну. Наши шансы и до Тиварны были невелики, а после... их просто нет. Все, что мы теперь можем — это огрызаться в расчете на то, что имперцы побоятся понести еще большие потери и согласятся на переговоры. И шансы есть — к нашему счастью, отношения между ксаль-риумцами и Восточной Коалицией напряженные. Они союзники, но не любят друг друга и не доверяют, это усиливает наши позиции. Но если мир и будет заключен, вечно он не продлится. Раньше или позже мы снова сойдемся с южанами в войне, так вот, Тэцу — то, что лежит в этом проклятом вулкане... — Ису Тагати обернулся, чтобы посмотреть назад, — Это наш вернейший путь к окончательной победе!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МИР ТЫСЯЧИ МОРЕЙ
ГЛАВА 1
Северное Море. 20 миль к юго-западу от острова Малгари.
Авианосец "Якку". 24 день Весны 1938 года от Начала Хроник.
Белый огонек зажегся над маленькой надстройкой корабля, далеко впереди и внизу. Одна, две, три вспышки. И снова — раз, два, три.
Иджиме Сетано шумно выдохнула воздух. Разрешение на посадку получено. Ее очередь. Девушка ощущала некоторое волнение: конечно, это уже не первая ее посадка на авианосец, но все же, процедура далеко не простая. Даже притом, что Северное Море сегодня, как ни странно, пребывало в миролюбивом настроении. Небо тоже оставалось удивительно чистым и безоблачным — редкое явление в этих широтах в начале весны — и с большой высоты волны на поверхности воды казались почти неразличимыми. Многочисленные бело-золотистые отблески солнечных лучей играли на темно-синей глади; "Якку" казался игрушечным корабликом далеко впереди.
— Ну, ладно... — пробормотала Иджиме и задействовала радиотелефонный переговорник. — "Якку", это "Хийоко-28", захожу на посадку.
— Мы видим вас, "Хийоко-28". Ведем наблюдение, — прозвучало в ответ в наушниках. Вообще-то, при посадке пилоты редко поддерживают радиосвязь с кораблем. Они предоставлены сами себе, но Иджиме все-таки еще не совсем пилот. Не совсем полноправный пилот, вернее. Она только кадет в летной школе "Риосен", и сегодня ее "судный день". Финальный экзамен, жесткий и продолжительный, мало отличимый от реального боя, разве что оружие заряжено холостыми. Точность стрельбы в учебном воздушном бою определяется фотопулеметом.
"Якку" шел курсом на восток. Значительно севернее можно было смутно различить очертания земли — знаменитый остров Малгари, главный опорный пункт Объединенного Флота в северо-восточных морях. Здесь размещалась крупнейшая военно-морская база, Тсубэ, и здесь же, близ небольшого городка Аками, что на южном побережье острова, находилась школа "Риосен" — центр подготовки пилотов палубной авиации.
В кильватере "Якку", на удалении около полумили, шел небольшой корабль — дополнительный ориентир для пилотов при заходе на посадку. Пролетая над ним, Иджиме немного уменьшила газ, бросила взгляд на альтиметр — все нормально, высота около ста шестидесяти базилей. Скорость сто сорок, направление... Отлично.
По мере того, как истребитель нагонял авианосец, "Якку" постепенно вырастал в размерах. Этот громоздкий, длинный корабль переоборудовали из большого сухогруза, и для военных целей он был мало приспособлен, но для обучения молодых пилотов, "птенчиков", вполне годился. В стороне Иджиме видела и его "брата" — "Ранпу", точно такой же старый крупнотоннажный транспортник, получивший вторую жизнь в качестве учебного корабля. Палуба "Якку" была выкрашена в светло-желтый цвет с яркой красной разметкой и большими цифрами на палубе — "01". По обоим бортам светили цветными огнями — красными и желто-зелеными — наводящие маячки, позволявшие пилотам ориентироваться по высоте, расстоянию до корабля и направлению. Система была разработана несколько лет назад и показала себя настолько простой и удобной, что, руководствуясь ей, авиаторы могли сажать самолеты на палубу даже ночью, без подсказок от летного офицера. Иджиме немного приподняла нос "Раймея" — так, чтобы две цепочки из красных и зеленоватых огней с обоих бортов слились в одну линию. Красный-красный-зеленый-зеленый-красный-красный слева, и зеркальное отражение тех же сигналов справа. Так, как и должно быть. Кажется, все идеально. Иджиме еще убавила газ и повела истребитель на посадку.
Расстояние и высота быстро уменьшались. Всякий раз, когда Иджиме сажала самолет на палубу, ей становилось страшновато — ошибаться здесь нельзя! Вот внизу промелькнула палуба и кормовые посадочные знаки — выступы-"крылышки", размеченные бело-красными полосами. В этот момент колеса с довольно ощутимым толчком коснулись палубы, а затем ловчий трос аэрофинишера, подхваченный тормозным гаком в хвосте самолета, натянулся и с силой дернул легкую машину назад. Иджиме моргнула и выдохнула:
— Фух...
Волноваться было не о чем, посадка прошла отлично. Лопасти винта, дернувшись в последний раз, замерли, люди из группы обеспечения уже спешили откатить самолет в сторону, освобождая взлетно-посадочную полосу для очередного курсанта. Когда машина, наконец, остановилась у самого борта, огороженного сетью из стальных тросов, Иджиме избавилась от ремней, удерживавших ее в кресле, сдвинула назад стеклянный фонарь кабины и выбралась наружу. Молодой парень в желтой робе техника помог ей избавиться от тяжелого ранца парашюта. На палубе возле надстройки уже собрались в кружок, что-то обсуждая, ее однокашники, успевшие приземлиться прежде. Иджиме втиснулась между ними, бок о бок со стройным черноволосым юношей среднего роста, и бесцеремонно хлопнула его по плечу.
— Кейдзи! Ну, и как твои дела? Надеюсь, ты хотя бы завалил не больше половины тестов?
— Иджиме... — протянул тот в ответ, изобразив на лице уныние. — Ты в своем репертуаре. Волнуйся за себя, сестренка, у меня-то все в порядке.
— Мне не о чем волноваться! — фыркнула девушка. — Я, как ты выразился, в своем репертуаре. То есть — безупречна! Как обычно.
— Ну, да, разумеется, — отозвался брат. — И скромность из тебя так и прет... тоже как обычно.
Иджиме рассмеялась. На самом деле, она почти не лукавила — причин для волнения не было. В конце концов, экзамен — не более чем формальность. Жесткая и выматывающая формальность, но если за два с половиной года в школе ты научился летать, то ты его сдашь, а Иджиме была одной из лучших на всем курсе. Впрочем, как и Кейдзи. У них, по сравнению с другими курсантами, было преимущество: если большинство приходило в школу, только мечтая о небе, у Иджиме с братом уже был некоторый опыт. Полетами девушка заболела с детства, и заразила Кейдзи, а мать часто потворствовала небольшим прихотям дочери. Возможно, она чувствовала вину за то, что произошло еще до рождения Иджиме и Кейдзи (о чем лучше не вспоминать и не задумываться), но к старшим своим детям Юкири Сетано, в некотором смысле, благоволила больше, чем к младшим. И когда Иджиме с Кейдзи в тринадцатилетнем возрасте заявили, что хотят учиться летать, купила самолет и наняла инструктора. Позднее она пожалела об этом, когда в семнадцать Кейдзи с сестрой решили поступить в военную школу "Риосен", но отговорить их уже не смогла.
В то время шла кампания против Тэй Анга, в небе над этим архипелагом развернулись жестокие воздушные бои, и имена пилотов-победителей были на слуху у всего Сегуната. Тысячи юношей и девушек хотели повторить их славный путь, конкурс в летные школы был просто невероятный, но Иджиме и Кейдзи удалось пробиться. Правда, почти сразу их ждало жестокое разочарование: первые полгода обучения никто не собирался пускать новобранцев в кабину самолета. Все свелось к зубрежке теории, изучению материальной части и строевой подготовке, а попытки спорить и что-то доказывать инструкторам завершались весьма однообразно: на кухне за чисткой овощей либо на плацу с метлой и тряпками. Но то дело прошлое, а теперь они здесь, на борту учебного корабля "Якку", и только что прошли финальную проверку на право быть пилотами-истребителями.
