Чейзер. Глава 9

— Одна она у меня, сердечко мое, птичка ненаглядная! Ежели случится что с ней, не переживу.

— Ты только не накручивай себя и верь в лучшее. И никому ни слова про меня, понял?

— И снова скажу, да благословят вас Вечные, сударь! Руки целовать буду...

— Обойдемся без целования рук. Как до Ланфрена доехать?

— От города на юг восемь миль по тракту. Деревня большая, не проедете мимо... Ох, еще раз милость Вечных на вас, добрый сэр!

— Ступай домой и жди. Я, если новости будут, через хозяина гостиницы тебя найду. И помни, про наше дело молчок.

— Все понял, сударь, все понял. Молюсь за вас и всех благ вам желаю! — Кондитер закивал, заулыбался и, кланяясь, исчез за дверью. Я посмотрел на пирог и бутылки на столе и вздохнул. Пожалел, подписался на совершенно ненужное мне дело. Мой смартфон тут же подтвердил мою догадку, приняв для меня следующее сообщение:

Добавлено задание "Исчезновение"

Найти дочь Майрона Гроу.

Что ж, вызвался помочь — действуй, герой. А с другой стороны, тридцать денариев на дороге не валяются, тем более что до конца месяца я должен отдать Ансельму двадцать монет...

"Ага, мечтай. Деньги ты получишь только, если девчонку найдешь, — хихикнул подлючий внутренний голос. — А где искать будешь, герой?"

Где надо, там и буду. И найду. Но дело не только в девушке. Главное — Борг. Помнится, Джи Кей говорил, что этот перец называет себя учеником Джаримафи и торгует каким-то зельем, от которого его жена умерла и стала упырем. А разве не то же самое я видел в Монсальвате? И чума в Ланфрене, если верить кондитеру Майрону, началась после того, как Борг там побывал. Это не совпадения, это система. Что-то есть во всем этом подозрительное. Следует обязательно отыскать Борга — и побеседовать с ним.

И еще, мне позарез нужна карта Десятигорья. Я совсем запутался в географических названиях.

* * *

В список своих дел на сегодня я включил три пункта. С первыми двумя я разобрался еще до обеда. Во-первых, купил пару неплохих кожаных перчаток. Во-вторых, побеседовал с бойкими быстроглазыми ребятами на рынке, которые за один кварт посоветовали мне найти на Улице Каменщиков заведение под вывеской "Элия Колтерс. Услуги" и поговорить с хозяином.

Дверь мне открыл светловолосый паренек примерно моих лет в щегольском кожаном дублете. Оценивающе глянул на мои куртку и мечи, выслушал, зачем я пришел и с легким поклоном предложил следовать за ним. Сам Колтерс сидел в захламленном, провонявшим смрадом горелого сала и сивушного перегара кабинете, в кресле у камина и ковырялся щепкой в зубах. Мое появление не заставило его встать.

— По делу или как? — осведомился он, знаком отослав паренька в дублете.

— По делу. Я слышал, вы обучаете фехтованию.

— Обучаю, — Колтерс одарил меня беглым взглядом. — Хм, необычно.

— Что необычно?

— Меня посетил джеппи в куртке из настоящей драконьей кожи и с мечами, которые стоят целого состояния. Ты что, королевское отродье?

— Вроде того. Так тут учат фехтовать, или нет?

— Учат. Но ты сделал большую ошибку, джеппи. Если бы ко мне пришел бравый, тертый жизнью боец в драной кожаной кирасе и с железным мечом за два кварта, я бы назначил одну цену за урок. Теперь назначу другую.

— У каждого из нас своя цена. Хорошо, что я не похож на дешевку.

— Крепко сказано, — Колтерс вытащил зубочистку изо рта, посмотрел на меня с интересом. — Ты еще и острослов, джеппи.

— Есть немного. Сколько хочешь за урок?

— Денарий.

— А не жирно ли будет?

— Хорошее стоит дорого. И еще учти, что в этом городишке больше никто не учит обращаться с мечом.

— А настолько ли ты хорош, чтобы тебе платить?

Колтерс не ожидал от меня такой наглости. Он на пару секунд замер с открытым ртом, а потом вдруг засмеялся.

— Пойдем со мной, — предложил он, прихватив со стола свечу.

Из кабинета мы прошли в подвал, в небольшой, но неплохо оборудованный фехтовальный зал с китанами, щитами на стенах и стойками для оружия и доспехов. Колтерс запалил масляные фонари от свечи, потом прошел к стойке, выбрал две рапиры, одну подал мне.

— Свои мечи сложи у стойки, — велел он. — И на дорожку!

Я встал в стойку, поднял оружие. Колтерс хмыкнул, отсалютовал мне рапирой и...

Острие его рапиры уперлось мне в грудь. Я даже не успел увидеть, как он провел атаку.

— Ты не просто королевское отродье, — заявил Колтерс. — Ты сонное отродье. Помесь жирного сурка и совы в полдень.

— Я... я не был готов.

— Еще раз! — Колтерс поднял рапиру, приглашая меня встать в стойку.

За последующие полминуты я благополучно пропустил еще пять ударов разные части тела, так и не сумев парировать атаки Колтерса. Напоследок он еще и выбил рапиру у меня из руки.

— Ну что, достаточно хорош я для тебя, или нет? — спросил он.

— Вполне. Но денарий за урок все равно дорого. Скинь цену.

— Шиш тебе с маслом, барчук. Ты ни хрена не умеешь обращаться с оружием. Рука и глаз у тебя никакие, уклоняться от ударов ты не можешь, да и дыхалка у тебя говеная. Даже мой слуга Фейнс побьет тебя одной левой. Тебя учить и учить. Денарий, и это божеская цена.

— Я подумаю.

— Ага, подумай. — Колтерс зевнул. — Надумаешь, приходи. А пока проваливай.

Прием был "теплый", но я ожидал чего-то такого. Козлина, конечно, заломил цену, но выбор за мной. Так или иначе, инструктора по фехтованию я нашел. Нужно учиться владеть оружием — мне это сегодня показали очень убедительно.

Два дела я сделал, осталось третье. И с ним-то возникла определенная закавыка. В Эттбро не было книжных лавок, ни единой. Ехать в Донкастер или в Данмут ради карты не очень хотелось, еще меньше хотелось идти на поклон к Эдерли. Размышляя над тем, где бы мне обзавестись картой, я вышел на ратушную площадь Эттбро. Навстречу мне неспешной вальяжной походкой шел богато одетый мужчина в сопровождении двух юных клерков в одинаковых темных одеждах. Он поклонился мне, я ему. Вроде как купец. Или ратман. Или может, сам бургомистр. Нет, скорее всего купец — вошел в здание с вывеской "Купеческий клуб"

Стоп, погоди-ка. А ведь это идея. Карту наверняка можно найти у купцов.

В "Купеческий клуб" меня пропустили без вопросов. Первый этаж представлял собой уютный и роскошно обставленный обеденный зал, где за дубовыми полированными столами сидело с полдюжины гостей, попивая вино и пиво и беседуя. Здесь же был и господин с двумя клерками, с которым я обменялся поклонами минуту назад. Рядом с этими джентльменами сидели миловидные девушки, судя по их открытым платьям и яркому макияжу явно не принадлежащие к целомудренным мужним матронам города Эттбро. Мне навстречу вышла полная дама в платье из зеленой тафты, с набеленным и напудренным лицом и нарисованными жирными черными дугами бровями, которые делали эту почтенную особу похожей на фарфоровую кошку-копилку.

— Добро пожаловать, юный красавец! — преувеличенно-радостным тоном воскликнула она. — Мы тебе рады и окружим тебя любовью и негой.

— Я просто зашел, — промямлил я, сообразив, куда попал.

— У меня в клубе отличная выпивка и лучшие девушки в городе. — сообщила мне бордельмаман. — Все, чтобы возрадоваться жизни и приходить сюда постоянно.

— Да, конечно, — я попытался улыбнуться.

— Какой грозный! — Фигуристая зеленоглазая брюнетка в красном платье возникла рядом со мной так внезапно, что я невольно вздрогнул. — Привет, красавчик! Не желаешь развлечься?

— Да неплохо бы, — ответил я. — Выпьем?

— С радостью, мой сладкий. — Красотка тут же повисла на моей руке, и мы продефилировали через весь зал к столику в эркере.

Зеленоглазую девицу звали Миленой. Она с самого начала предложила подняться наверх, в один из гостевых номеров, и заняться близким общением друг с другом — я так понял, Купеческий клуб оказался дорогим респектабельным борделем. Чем я мог ответить на такое соблазнительное предложение? Только одно, хотя мне ой как трудно было преодолеть соблазн.

— Знаешь, детка, — сказал я с самым траурным видом, — я бы с удовольствием, но есть одна проблема. Неделю назад я дрался на дуэли и получил удар кинжалом в пах. Так что я временно не боец в постели. Уж извини. В другой раз обязательно посмотрю твое гнездышко наверху.

— Да? — Милена обиженно надула и без того полные губы. — А чего же ты приперся сюда?

— Есть дело. Поможешь мне, заплачу.

— Заплатишь? — Она фыркнула. — И сколько заплатишь?

— Назови свою цену.

— Два денария, — Милена показала мне "два" на пальцах. — И выпивка за твой счет.

— Договорились.

— Отлично, — Милена сразу повеселела. — Что надо сделать?

— Не знаешь, у кого из гостей этого почтенного дома может быть карта?

— Карта? Карта Вальзерата?

— Вальзерата, а еще лучше всего Десятигорья.

— Зачем она тебе?

— Просто нужна. Очень. Вопрос жизни и смерти.

— Даже не знаю... Хотя постой: у мэтра Лало Форнеля я видела в сумке бумаги, и там вроде как карта была.

— Лало Форнель? — Я понял, что зеленоглазая Милена не упускает возможность пошарить в вещах клиентов, когда те отдыхают после любовных утех.

— Он постоянно тут бывает, шибко охочий до потрахушек, — пояснила девица. — Богатый дядька, скуповатый, но всегда дает пару монеток сверх платы. Девчонки его любят, он забавный. Возбуждается, когда его бьют или обзывают.

— Ага, мазохист, — заметил я. — А сегодня будет?

— Еще рано. Он ближе к ночи приходит.

— Так достанешь?

— Тебе совсем ее спереть или на время? — внезапно спросила Милена.

Я растерялся.

— Ну, как тебе сказать...Мне без разницы. Как получится.

— Хорошо. Два денарий с тебя, не то ни хрена не получишь.

— Понял. Слушай, лапушка, а что значит словечко "джеппи"?

— Это из жаргона наемников. Знаешь, такие крутые ребята, которые даже в постели не расстаются с оружием. "Джеппи" значит салага, молокосос.

— Еще вина?

— Пожалуй.

Я заказал еще бутылку, и наш дальнейший разговор приобрел более светский и бестолковый характер. Милена рассказывала мне городские сплетни, я ограничивался комплиментами и тостами "за красоту" и "за любовь". Под занавес мы договорились, что Милена попробует раздобыть карту из сумки любвеобильного мэтра Форнеля до послезавтрашнего вечера.

— Золотой в задаток, — она протянула руку ладошкой вверх. — Нам, девушкам, нужно золото.

Я вручил прелестнице денарий задатка, попрощался и отправился в гостиницу. В холле меня ждал Эдерли.

— Все любят показывать характер. — заявил он, стуча зажатыми в правой руке перчатками о ладонь левой. — Все суетятся, набивают цену, лопаются от непомерного самомнения! Да-да, лопаются. А ведь дело от этого не сделается.

— Ты зачем сюда пришел? — сказал я нехорошим тоном.

— У меня был Цельс. Заявил, что вы хотели похитить у него друидские эликсиры и едва не убили его по указке друидского шпиона в Монсальвате. Это правда?

— Это половина правды. Вторая половина в том, что это Цельс заразил город гиблой чумой, погубив сотни, если не тысячи людей. За это я и хотел перерезать ему горло. И спас его от моего клинка — заметь это! — как раз тот человек, которого он называет шпионом друидов.

— Цельс действовал в интересах Трибунала!

— Он действовал в твоих интересах, Эдерли. И не кричи так громко, нас могут услышать.

— Неллер верил вам, — запинаясь, произнес маг. Он упорно продолжал обращаться ко мне на "вы". — Он считал вас достойным человеком, заслуживающим доверия. А вы ведете себя неразумно. Вы...

— Я выполнил все задания. Все, шабаш. Я больше не хочу работать на вас. Ни под каким соусом. По крайней мере, в ближайшее время.

— Вы делаете ошибку, эрл Сандер. За вами уже началась охота. Вас разыскивают люди вашего брата. Поверьте, это очень опасные люди. И ведьмы о вас не забыли. Просто ищут удобного момента расправиться с вами. Кто вас защитит, как не Трибунал?

— Друиды. Друиды меня защитят.

— Вы собрались свести дружбу с отступниками и врагами веры?

— Интересный вы человек, Эдерли. Магов Синклита и Ковена ваш Трибунал не преследует, не борется с ними, а почему? Потому что силенок не хватит. Что маги, что ведьмы слишком сильны для вас. Не потянете. А вот свободных магов можно покошмарить, верно? Руку на них набить. Но есть одна вещь, которую вы страстно желаете получить — живую воду Пророка. Вот когда она будет у вас, вы сможете противостоять на равных и Санктуру, и Тойфельгартену. Для этого вам нужен я.

— Вздор, — Эдерли сделал презрительный жест, но глаза его стали злыми, и я понял, что своими выводами попал в самое яблочко. — Мы пытаемся соблюсти баланс сил в королевствах, только и всего.

— Соблюдайте баланс без меня. Я решил, что мое участие вам не нужно.

— Странный, однако, поворот. Вы прекрасно выполняли наши поручения и вдруг...

— И вдруг понял, что хочу сохранить свою свободу. Я ведь знаю, чем кончится работа на вас — мне предложат вступить в ваш орден, и я не смогу отказаться. Меня это не устраивает.

— Вам рано или поздно придется сделать выбор. Это неизбежно.

— Может быть. Но я не буду торопиться. Посмотрю другие предложения.

— Что ж, я старался быть убедительным, — Эдерли поднял руки к потолку. — Вы отказались от нашей помощи. Смотрите, как бы не пожалеть об этом.

— Это угроза?

— Это предупреждение. В Десятигорье много опасностей.

— Я не боюсь.

— Тогда позвольте откланяться. — Эдерли направился к двери.

— Один вопрос, — остановил я его. — Вам знакомо имя Езекия Борг?

— Нет, незнакомо, — тут же ответил Эдерли. — Никогда о нем не слышал. Если вы все-таки передумаете, эрл Сандер, заходите в мою башню — поговорим.

Лжец, подумал я, провожая его взглядом. Знает он этого Борга, готов поклясться, но помогать мне не хочет. Плевать, сам разберусь с этим делом.

Не маленький.

* * *

Вокруг меня была сырая, вздыхающая порывами холодного ветра ночь, и росли странные деревья — низкорослые, корявые, лишенные листьев, с черно-багровой корой, будто обоженные пламенем. Их стволы напоминали изломанные обугленные человеческие тела, протягивающие ко мне уродливые руки-ветви. Почва под ногами была болотистой, каждый мой шаг выживал из грязно-зеленого дерна темную воду. Страх попасть в трясину заставил меня остановиться.

Куда я, мать вашу, забрел?!

Темнота между деревьями материализовалась в безликую фигуру, с головы до ног закутанную в черный балахон.

— Преследователь! — услышал я вкрадчивый женский голос. — Тебе страшно?

— Страшно? — Я хмыкнул. — Это всего лишь сон. Ведь это сон, верно?

— Любой сон может оказаться реальностью, а то, что кажется действительностью — сном, — прошелестела фигура. Подошла к одному из деревьев, выпростала из-под своих бесформенных одежд руку. Тускло сверкнул кинжал. Я услышал скрип и тихий стон — это дерево стонало, предчувствуя боль. Кинжал впился в кору, на стволе выступила черная пенистая, похожая на венозную кровь влага, закапала в чашу, которую подставила безликая.

— Много, много лет они хотят истребить нас, а мы их, — сказала фигура. — Тысячу лет, или больше — кто скажет? Великая война, которой не видно конца. Глупцы не понимают, что нас невозможно победить.