— Мне нельзя есть мясо. Так что позовите, пожалуйста, кого-то из слуг. Они мне помогут. — Одновременно с разговором он пытался пальцами распутать волосы.

— Хорошо, позову.

Лаари меня уже ждала. Почти закрыв за собой дверь, я вдруг вспомнил попытки правителя расчесаться пальцами. До сих пор не знаю, что подтолкнуло меня к следующему шагу.

— Подожди, я сейчас. — Оставив растерянную девушку в коридоре, я метнулся обратно в комнату. Найдя в сумке гребень, я направился в соседнюю комнату.

Там эльф все так же мучился с волосами. Мой очередной приход его удивил.

— Этим будет удобнее. — Я протянул ему расческу. — Утром отдадите.

— Спасибо, — он первый раз улыбнулся мне по-настоящему. Тепло и как-то непривычно. Вот это да. Мне удалось добиться положительных эмоций от светлого!

— Не за что. Спокойной ночи.

Вернувшись к Лаари, я повел ее ужинать. Заметив, что девушка морщится, спускаясь по лестнице, я спросил:

— Спина от седла болит?

— И не только, — честно ответила она. — А это только второй день.

— А как ты добиралась к нам?

— Не спрашивай, это была пытка. У меня потом еще неделю все тело болело.

В зале собрались почти все. Даже Мадам сидела с похоронным лицом в самом углу. Некоторые рискнули отдать предпочтение здешним блюдам. Лаари уже и внимания не обратила, когда я сделал заказ сразу на двоих. Ужин прошел быстро и тихо. Девушка была опять уставшая и почти засыпала. Поэтому засиживаться мы не стали. Поднявшись в комнату, я сразу подошел к сумке. Найдя в ней нужную баночку, повернулся к жене.

— Раздевайся. — Я на расстоянии почувствовал, как он вздрогнула.

— Да не бойся ты. Тебя растереть надо, иначе ты завтра в седло не сядешь. Ко всему прочему добавится переохлаждение. Можешь оставить нижнюю рубашку, я ее просто подниму.

Не глядя на меня, она начала снимать платье. Оставшись в сорочке до колен, повернулась ко мне.

— Ложись.

Подняв одежку к плечам, я поразился худобе и хрупкости тела. Ее определенно нужно откормить немного.

Мягко втирая мазь в поясницу, я позволил себе соскользнуть совсем в другие воспоминания, как вот так же делал массаж Сирилу. Непрошенные мысли больно кольнули сердце, я постарался быстрее закончить и отодвинуться.

— Ноги разотри сама. Крем снимет боль. Не всю, но все же. — Я сидел спиной к девушке, слушая тихий шелест ткани.

Потом я укутал ее одеялом, словно в кокон, чтоб прогрелась, а сам лег рядом. В комнате было достаточно тепло, я надеялся, что не замерзну. Но сон не шел. Я снова и снова видел Сирила. Днем, во время суеты и движения, мне удавалось не думать о нем, сейчас же было хуже всего. Меня преследовал вихрь сладко-горьких воспоминаний. Не в силах больше это терпеть, я пошел вниз. И мне было все равно, спит ли Лаари, и что на это скажут остальные.

Но зал был почти пуст. Все спешили отдохнуть перед дальнейшей дорогой. Кажется, сон не шел только ко мне. Сэм подошел и молча поставил передо мной кувшин вина. Здесь, перед дотлевающим камином, с кружкой терпкой влаги в руках, прошлое уже не казалось таким мучительным. Наоборот, я перекатывал воспоминания на языке вместе с глотками, извращенно наслаждаясь легкой болью. Я был благодарен судьбе уже за то, что Сирил просто был в моей жизни. И я собирался сделать все, чтобы он в нее снова вернулся. И чем меньше оставалось вина, тем реальнее мне казалась эта идея. Потом на меня мягко опустилась темнота. В реальность меня вернули легкие прикосновения человека. Я уснул за столом. Смешно. Но пока сон окончательно не развеялся, я побрел обратно в комнату.

Сирил.

Перед нами с Шерри лежали земли людей. Гораздо более обширные, чем земли дроу, они не были похожи ни на наши горы и холмы, поросшие лесом, ни на Великий Лес светлых. Это были поля, уходящие до горизонта. Некоторые были возделаны, но большинство стояло нетронутыми. Вскочив на лошадь, я сразу погнал ее галопом. Хотелось тотчас оставить за собой как можно большее расстояние. Но, видимо, Боги рассудили по-другому. Через пару часов, возле небольшой деревушки, нога моего коня попала в кроличью нору. Я едва успел выпрыгнуть из седла, чтобы не оказаться придавленным весом животного. Теперь коня у меня, считай, не было. Нога у лошади была поломана. Но убивать животное было жалко, поэтому, заведя ее в деревню и отдав первому попавшемуся мальчишке, я продолжил путь пешком. Вот только нынешний темп передвижения меня удручал. Ну, сколько я смогу пройти так за день. В итоге, отойдя достаточно далеко от деревни, я чуть в задумчивости не перелетел через Шерри, который остановился прямо передо мной и теперь смотрел, как на умалишенного.

— Что? — Я совершенно не понимал, что он от меня хочет.

Так в молчании мы провели несколько минут, когда тигр раздраженно рыкнул и сменил ипостась.

— Ты что, совсем не понимаешь? — на меня обвиняющее смотрели звериные глаза с человеческого лица, — Раздевайся, меняй форму и побежали. А то так мы до старости будем идти к морю.

Мне стало неудобно, что я не увидел такого простого решения.

— А куда одежду? И оружие? Я точно не могу бросить мечи.

— Увязывай все в сумку, а потом понесешь ее в зубах. Неудобно, конечно, но вариантов нет. Потом можно будет раздобыть тебе амулет, который позволит прятать все в нем, — Шерри поежился под легким ветерком. Он же стоял абсолютно голым.

Я слышал ранее о таких амулетах, но никогда не видел. Достать его, скорее всего, получится только в большом городе. А пока я принялся снимать вещи. Кулек получился внушительным. Я с сомнениями его осмотрел. Он же по земле будет волочиться.

— Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — делай это сам, — с такой фразой Шерри начал перевязывать мою поклажу, — а ты внимательно смотри и запоминай!

Его стараниями мои пожитки стали занимать гораздо меньше места. Но была еще сумка. Тут меня осенило.

— Перекидывайся. Есть идея.

Шерри подозрительно на меня покосился, но послушался.

А потом я начал укреплять на спину коту свои вещи и сумку при помощи ремня. Вроде получилось. Правда, вьючный кот смотрелся достаточно забавно. Он недовольно зарычал и угрожающе двинулся на меня.

— Ну, не сердись, так, правда, будет удобнее. А завтра ты привяжешь их на спину мне, — поворчав, Шерри признал мою правоту.

Но меня ждала следующая трудность: я не знал, как перекинуться полностью. После нескольких попыток успешного отращивания то когтей, то зубов, Шерри обреченно повалился животом на дорогу. Еще раз перекидываться и что-то объяснять он не собирался. Я же уже начинал себя глупо чувствовать, стоя голым в пыли. В конце концов, когда я уже основательно разозлился и порядком продрог, по телу разлилось приятное тепло. Перестраивающиеся мышцы немного сводило, но, в то же время, меня буквально переполняла сила. С удовольствием потянувшись, я вопросительно оглянулся на все так же лежащего тигра. Тот лениво поднялся и, не спеша, потрусил дальше. Постепенно, привыкая к новому телу, я наращивал темп. В итоге вскоре мы неслись гораздо быстрей лошади. Я был в восторге. Скорость захватывала, а усталости пока не чувствовалось вообще. Иногда только надо было присматривать за вещами, чтобы не сползали.

Встретив по пути мужика с телегой и насмерть его перепугав, мы молчаливо решили двигаться по полю и лесочкам. За упоением новыми ощущениями день пролетел не заметно. Плохо было одно: я начинал чувствовать в прямом смысле зверский голод. И той еды, что была в сумке, было бы явно мало. Кажется, я обнаружил первую плату за обретенные возможности, хотя, нужно признать, она была приемлема. Теперь я знал, почему Шерри так много ест. От мыслей о том, где бы достать пищи, меня отвлек потрясающий запах. Он манил, звал за собой. И был очень вкусен. Почуял его не только я. Шерри тоже втягивал носом воздух. Вскоре мы уже крались в сторону искушения. Им оказалось небольшое стадо оленей. Я пораженно замер, только теперь поняв, что этот пленительный аромат на самом деле был запахом крови и плоти. Кажется, Шерри реагировал спокойнее меня. Выразительно указав взглядом на пасущихся животных, он красноречиво подтолкнул меня вперед. Охота? А что, это даже интересно. Я втянул воздух уже по-другому. Сознательно изучая. И практически почувствовал, как бьется горячая кровь в венах оленя, какая она сладкая и вкусная. Для меня перестало существовать все остальное. Я мельком рассчитывал, какое расстояние отделяет меня от жертвы, сколько движений мне придется сделать, а тело уже напряглось перед прыжком. И вот, упруго разрезав воздух, я приземляюсь на спину испуганного травоядного, а его страх делает запах еще более привлекательным. Я с наслаждением погружаю клыки в плоть, ощущая замедляющиеся удары сердца и глотая темно-красную влагу.

Стадо давно разбежалось, но нам хватит одного животного, чтобы насытиться. Шерри подходит ко мне и одобрительно слизывает каплю крови с моего носа. Потом мы неспешно едим, выбирая самые вкусные куски. К концу трапезы я заметил стаю волков, привлеченную запахом крови. Но хищники не смели приблизиться, признавая за нами право сильного. Поднявшись, мы потрусили искать место для ночлега. Отяжелевшее тело не хотело делать быстрых движений. И, обнаружив небольшую полянку неподалеку, мы решили остаться на ней. Шерри покосился на поклажу, намекая мне, что спать в этой упряжи он не будет. Я попытался сменить форму, но упорно ничего не получалось. Зашипев, тигренок сдался и перекинулся сам, выскользая из ремней змеей. Его человеческое тело было гораздо тоньше звериного, так что это получилось без труда.

— Ты лентяй, обжора и грязнуля! — ткнул пальцем в меня он.

И я только теперь обратил внимание, что вся моя шерсть на груди забрызгана кровью. Зрелище удовольствия мне не доставило. Одно дело, когда она горячая и свежая льется тебе в горло, другое — когда засыхает на шерсти, превращая ее в корку. Я с надеждой посмотрел на Шерри.

— Всему тебя учить надо! Смотри. — И он уже превращается обратно.

Сев передо мной, рыжий зверь начал вылизываться. Он тщательно выбирал языком мелкие веточки и комочки из шерсти, чистил подушечки лап. Потом начал умываться, регулярно смачивая слюной лапу. Меня перспектива облизывать грязную шерсть не прельщала, но и ходить так не хотелось. Поэтому я с сомнением лизнул подушечку правой лапы, тут же уколол язык о застрявшую колючку и взвизгнул. Такого звука я сам от себя не ожидал. Посмотрев на меня, как на абсолютно беспомощное существо, Шерри вздохнул, пододвинулся ближе и начал сам вылизывать мне морду, спускаясь к горлу и ниже. Сначала я опешил, но неожиданная ласка оказалась приятной, несущей тепло и заботу. Похожее чувство я испытывал только в детстве, под ласковыми руками матери. Я щурил глаза и поворачивался время от времени, чтобы ему было удобней. Наконец, он довольно меня оглядел и отстранился. Шерсть снова была белой и гладкой. Благодарно боднув котенка в плечо, я стал устраиваться на ночлег. Шерри лег мне под бок и прикрыл глаза. Вскоре он уснул. А я не мог.

Меня переполняли новые впечатления, и так хотелось рассказать о них Тирзену. Я вспоминал, как мы обсуждали мои возможности, как он перебирал мои волосы, внимательно слушая об ощущениях при трансформации, как прерывал мои рассказы поцелуями. Я слишком долго запрещал себе думать о любимом. Я гнал любые воспоминания, замыкаясь в работе, тренировках, планах путешествия. Теперь же ничего этого не было. Я остался наедине со своей болью. Остро накатило одиночество. Я смотрел на перемигивающиеся огоньки звезд и не понимал, зачем мне вообще дальше жить. Зачем мне этот мир, если рядом больше не будет зеленых глаз. Когда я уже почти полностью утонул в тоске, на моем загривке сжались острые клыки, но пока не раня, а над ухом раздалось глухое рычание. Шерри смотрел на меня злыми ярко светящимися глазами. Я вяло попытался высвободиться из хватки, за что тут же получил когтистой лапой по уху; в этот раз он меня слегка оцарапал. И эта встряска помогла. Жажда жизни возвращалась. Чтобы сейчас поставить на место распоясавшегося мальчишку, чтобы потом наказать тех, кто разлучил меня с Тирзеном, чтобы опять быть вместе. Я попаду на этот проклятый запретный материк, я узнаю все, что только можно, об оборотнях и вернусь. С новой силой. Которой и проложу дорогу к собственному счастью. И пусть это не станет гарантией того, что потерь в моей жизни больше не будет. Но в этот раз я буду когтями и зубами держаться за то, что принадлежит только мне.

Вывернувшись из захвата резким движением, я одновременно перевернул Шерри на спину, прикусывая горло. Он расслаблено обмяк, покорно открываясь и признавая лидерство. Фыркнув, я отпустил его, заново устраиваясь спать. Теперь, когда у меня была четкая цель, я быстро соскользнул в сон. Спасибо тебе и за это знание, котенок.

* — Фраза принадлежит Светлане Мартынчик (Макс Фрай).

Шаг второй. Суета сует.

Если смотришь на мир прищурившись, легче скрыть слезы.

Станислав Ежи Лец

Тирзен.

Покинув постоялый двор Сэма, мы еще несколько дней двигались по территориям дроу. Время и события слились для меня в одно непрекращающееся движение в седле. Меня никто не трогал: Хранителю, очевидно, я был не интересен, Мадам объявила мне молчаливую войну, презирая на расстоянии, воинов я не знал, а Советники мне были неприятны. Так что все действия я выполнял с механической педантичностью: завтрак, лошадь, ужин, сон. Лаари приходилось хуже. Она тяжело переносила дорогу. Вечерами я буквально вынимал ее из седла и нес в шатер, где она практически сразу засыпала.

По мере приближения к границе, лес становился гуще, но светлее. Близость дома делала светлых добрее и разговорчивее. На лицах начали появляться улыбки, по отряду побежали шутки. Им было куда возвращаться, это только я еду на чужбину, где мне наверняка придется еще побороться за "место под солнцем".

Как выяснилось позднее, свои территории эльфы не собирались пересекать пешком. Так что, церемонно попрощавшись с сопровождающими, они начали готовить большие телепорты. А я с тоской провожал глазами спины уезжающих дроу. Вот и остался я совсем один. Грустные жалостливые мысли вызвали на губах циничную усмешку: что-то я совсем раскис. Надо брать ситуацию в свои руки. У Хранителя были какие-то дела в загородном замке, поэтому сначала мы отправились туда. Это явно была резиденция для летних каникул. Изящное и почти невесомое строение, казалось, парило над полем. Все в неизменных зеленых тонах, всюду растения. Было даже красиво, но слишком чуждо. В нашем распоряжении было полдня, пока Эленандар ушел решать свои проблемы. Была возможность немного отдохнуть, принять ванну и пообедать в нормальных условиях. Слава богам, в этот раз нам отвели с Лаари хоть и смежные, но отдельные покои. Мне просто необходимо было побыть в одиночестве. Погрузившись в горячую воду, я позволил телу расслабиться. Я обдумывал свое дальнейшее поведение. Что меня ждет в столице светлых, я пока не знал. А также не представлял, чем можно будет себя занять. Я же там с ума сойду от скуки, если мне все время придется сидеть во дворце, слушая слащавые речи придворных. Но проблемы надо решать по мере их поступления, а пока можно продолжать играть капризного, избалованного принца. Чувствуя, что разнеженное тело совсем расслабилось и готово провалиться в сон, я заставил себя вылезти из ванны.