Спартак

Римский полководец очень рассчитывал, что их сила и опыт спасут положение и изменят ход сражения в пользу римлян, но этого не случилось. Вступление в бой ветеранов, совпало с тем, что кавалерия Квинквиция была наголову разбита всадниками Декората и Амика и в панике покинули поле боя. Создалась угроза удара во фланг и тыл римского войска, но тут блестяще проявились особенности римского построения.

Увидев паническое бегство своей конницы, Красс и Аррий стали заворачивать фланги. Деление по манипулам и центуриям, а также хорошая выучка по совершению подобных маневров, позволили римлянам избежать сокрушительно удара противника с тыла.

Как не спешили спартаковские всадники нанести удар в спину римским легионерам и вызвать панику в его рядах, им этого не удалось сделать. Прежде чем попасть под удар вражеской кавалерии, солдаты Красса успели перестроить свои ряды и образовать каре. Атаковать сплошные ряды воинов, ощетинившихся копьями подобно дикобразу, было трудной задачей. Поэтому, обменявшись с врагами короткими ударами спартаковцы отступили, обрушив свои копья и мечи на брошенный на произвол судьбы римлянами обоз.

Повара и писцы, плотники и оружейники, трубачи и караульные, а также большая часть лучников и пращников не усевших укрыться за спинами легионеров полегли под безжалостными ударами спартаковской кавалерии. Вместе с ним в полном составе погибли авгуры и гаруспики, так и не сумевшие дать Марку Крассу толкования воли бессмертных богов.

Успех в отражении кавалерии противника приободрил римлян, а гибель товарищей, что подобно скоту пали под рукой мясника пробудила в них ярость и решимость биться до конца. Окруженные со всех сторон врагами они твердо знали, что могут рассчитывать только на себя и от того смогут ли они продержаться ещё два часа, зависела их жизнь.

Спартак также учитывал временной фактор. Не успей он в ближайшие часы прорвать ряды противника и не обрати он их в бегство, вождь повстанцев автоматически проигрывал сражение. Ему нужна была только победа, ибо даже ничейный исход битвы был на руку врагу.

Воспользовавшись тем, что плотность передних рядов противника уменьшилась из-за его вынужденного маневра, Спартак с удвоенной силой атаковал войско Красса. С неистовой силой на правом фланге спартаковцев атаковали врага германцы Квартиона. Отважно сражались с противником в центре фракийцы Астропея с италиками Публитора, храбро бились галлы на левом фланге Серванда. Казалось, что до того, как тусклое светило опуститься за горизонт они сумеют одержать победу и разобьют войско ненавистного Красса, но Судьба неожиданно отвернула свой лик от спартаковцев и послала радостную весть римлянам.

В самый разгар сражения, разведчики доложили Спартаку, что со стороны Брундизия, в его тыл выходил пятитысячный отряд кавалерии Марка Лукулла. Одновременно с этим вождю повстанцев донесли о приближении кавалерии Помпея. Это был тот самое вмешательство в сражение третьей силы, которого он так опасался и которое так не вовремя случилось.

Для отражения скорого удара со стороны Лукулла, у Спартака имелся конный резерв. Он развернул в тылу для отражения возможного удара противника. А вот против помпеянцев, Спартак ничего противопоставить не мог. У него оставалась надежда была на то, что кавалеристы Габиния плохо знают дорогу, на засеки сделанные на них его дозорными и на приближающийся вечер. В наступающих сумерках боевой настрой совсем иной чем при дневном свете.

Наступал час решающей схватки. Перед её началом специальными сигналами труб Спартак приказал своим воинам отступить и перегруппироваться. Раненые и усталые были отведены в тыл, а их места заняли воины из последнего резерва повстанцев.

Все это проводилось быстро и четко, а в это время, чтобы не дать противнику возможность воспользоваться этой передышкой, стоящие за спинами воинов лучники обрушили на римлян тучу стрел. Одна за одной они со свистом падали на легионеров нарушая их ряды.

Чтобы нанести врагу ещё больший урон Спартак приказал применить против неприятеля метательные машины.

Никогда прежде бывший гладиатор не прибегал к их помощи, считая, что сможет одолеть врага в открытом бою. Однако сегодня победа была необходима ему как воздух, и Спартак не задумываясь двинул их против врага пытаясь склонить чашу весов в свою пользу.

— С волками жить по-волчьи выть — сказал фракиец, намекая на символ Рима Капитолийскую волчицу отдавая приказ греку Аристоклу в чьем ведении находился небольшой отряд скорпионов и онагров.

Град копий и стрел обрушившийся на ряды манипул Красса увеличил и без того многочисленные их прорехи и вызвал панику среди воинов переднего строя. Будь в распоряжении спартаковцев баллисты и катапульты или хотя бы имей они большое число онагров и скорпионов и монолитный строй римлян был бы быстро разрушен. Но ничего этого у восставших не было и команда Аристокла была вынуждена ограничиться несколькими залпами. Помешав римлянам перехватить инициативу и ещё больше увеличить чувство безысходности и отчаяния в душах и сердцах солдат и командиров Красса они смогли.

Как никогда прежде, они ощутили на своих спинах близкое дыхание смерти. И все как один, с тоской смотрели на кроваво-красный диск солнца, что по их разумению слишком медленно спускался к темному краю горизонта.

Между тем сражение приближалось к своему завершению. Быстро завершив свою перегруппировку, под звуки боевых труб спартаковцы вновь обрушились на противостоящих им римских легионеров, с твердым намерением разгромить врага. Все они были уверены, что ещё чуть-чуть и измотанные и усталые ряды армии Красса будут наконец-то разгромлены и обращены в бегство, но бессмертные боги не торопились даровать восставшим рабам победу.

Два важных фактора препятствовали этому. Первым из них был страх перед Марком Крассом, который безжалостно карал воинов покинувших в бою строй. Палки, розги и другие всевозможные наказания были для диктатора обычным делом, и никто не сомневался, что в случае необходимости он вновь прибегнет к децимации.

Вторым фактором было отчетливое понимание того, удержание строя есть единственное для них спасение в этом бою. И потому вид наседающих на них врагов порождал в сердцах воинов Красса ярость и отчаяние обреченных на смерть людей. Именно они помогали римлянам выдержать натиск спартаковцев, не распасться под их могучими ударами и не побежать прочь потеряв голову от страха. Сражаясь из последних сил, отвечая ударом на удар врагов, падая и погибая от их рук, легионеры смогли сохранить строй, свое единственное спасение в этом страшном бою.

Стоя плечом к плечу воины Красса смогли продержаться около получаса и словно в награду за их мужество в тылу у спартаковцев зазвучали римские трубы. Это были всадники Лукулла, спешившие приободрить своих измученных боем товарищей и нагнать страха на их противника.

И пусть, что римлянам не было известно, кто конкретно пришел им на помощь, как была неизвестна его численность и возможность разгромить войско Спартака. И пусть, что путь кавалерии Лукулла сразу преградили конники Нитима и скрестив оружие они не позволили римлянам продвинуться вперед ни на шаг. Звуки родных труб придали римским легионерам новые силы и они принялись биться с противником, с надеждой на благоприятный исход сражения.

Между тем Фортуна продолжала щедрой рукой сыпать свои дары на чашу римлян. Не успели всадники Нитима преградить путь кавалерии Лукулла как прикрывавшие правый фланг Спартака разведчики подали огнем знаки, что замечено приближение помпеянцев. Настал момент, когда нужно было предпринимать самые решительные меры, чтобы одержать над врагом победу.

Чтобы полностью обезопасить себя от угрозы удара в тыл со стороны войска Лукулла, Спартак отправил в помощь Нитиму, часть конницы Амика, а небольшой отряд под командованием Никия отослал в качестве заслона против приближающейся конницы Помпея. Сам же вождь решил атаковать правый фланг врага с тем чтобы убить находившегося там Марка Красса. Смерть командующего всегда порождала панику в рядах воинов, и именно на это надеялся Спартак.

На левом фланге войска Спартака заиграли трубы призывающие галлов Серванда отступить и раздвинуть свои ряды для атаки конницы. В этот решающий час, фракиец сделал ставку на отряд тяжелой кавалерии вооруженного тяжелыми копьями и составлявший половину кавалерии Декората.

Бросать конницу в бой против плотного строя пехотинцев, означало обречь её на большие потери, но у Спартака не было иного выбора. Сначала вождь хотел сам возглавить эту смертельно опасную, но бросившийся ему в ноги, командир тяжелой кавалерии галл Арторикс попросил уступить ему эту честь.

— Вождь, позволь мне повести моих всадников на римлян. Окажи мне эту великую милость и клянусь всеми богами, что я разобью строй врагов и принесу тебе голову Красса.

В словах и взгляде молодого галла было столько веры в скором успехе и столько мольбы, что Спартак не смог отказать ему.

— Хорошо, — молвил полководец, — веди свой отряд в атаку. И пусть твои люди сражаются до победного конца, не обращая никакого внимания на то, что будет твориться у них за спиной.

Обрадованный оказанной ему милостью, Арторикс поцеловал руку своего вождя и, вскочив в седло, повел свою кавалерию в атаку на римлян.

Для многих всадников из его отряда это был последний бой. Ценой своей жизни они сумели разметать передние ряды легионеров и в образовавшийся проем неудержимым потоком хлынули спартаковцы. С яростными криками они принялись рубить римлян не давая им вновь сомкнуть строй и отрезать от остальных сил бронированный клин Арторикса. Что ежеминутно теряя своих товарищей уверенно шел вперед к штандарту Марка Красса, находящемуся в глубине римского войска.

Преторианская когорта, состоящая из трехсот человек, уверенно заступила дорогу галльским кавалеристам. Подобно "священному отряду" фиванцев в битве при Херонеи они гибли под ударами копий противника, их сбивали с ног и топтали кони врага, но преторианцы не отступили. В их рядах погибли два центуриона, был смертельно ранен трибун, но солдаты продолжали биться с врагом.

Сам Марк Красс увидев пробивающихся к нему вражеских кавалеристов побледнел, но твердой рукой обнажил свой меч. Римский полководец намеривался с оружием в руках встретить своего заклятого врага и если боги не даруют ему победу пасть, но не опозорить свой славный род. Красс прекрасно помнил историю своего предка, что участвовал в войне с Аристоником, был разбит и попал в плен к его солдатам. Не желая предстать перед вождем восставших в позорном статусе пленного, он напал на стражников и погиб, смыл со своего рода тяжкий позор плена.

Марк Красс также как и его предок был готов к смерти, но не торопил её приход. Прекрасно понимая весь замысел Спартака, он стал перебрасывать против всадников Арторикса воинов из когорт тылового заслона.

— Спартак пытается захватить мое знамя! Убейте его!! Остановите этого проклятого гладиатора, и мы выиграем бой!! Помощь уже рядом!! — кричал Красс приободряя своих солдата и был прав. В этот момент к месту сражения подошла долгожданная конница Помпея.

Будь это вся та сила, которую римский полководец отправил на помощь к Крассу, исход битвы был бы предрешен. Ударь помпеянцы в тыл спартаковцам, не дай они Арториксу разгромить правый фланг римского войска, и все было бы кончено. Войско Спартака потерпело бы поражение, а сам вождь повстанцев, скорее всего, погиб, но вмешался его величество Случай.

На подступах к месту битвы с Крассом, спартаковские дозоры организовали несколько засек и завалов, из-за чего кавалеристам Помпея приходилось объезжать их и терять драгоценное время. К тому же, при обходе одного из завалов римские конники подверглись нападению легкой кавалерии врага. От стрел врага погибло семь и ранено девять всадников, что заставило командира помпеянцев и вовсе прекратить движение.

Аврл Габиний был под стать своему командующему — острожный и осмотрительный человек. Поэтому вместо того, чтобы продолжить движение в обход завала, он приказал воинам спешиться и начать расчищать дорогу опасаясь нового нападения. По его приказу, в обход на разведку был послан небольшой отряд под командованием декуриона Феликса.

Ему было приказано найти армию Красса и доложить, что посланная конница Аврла Габиния уже близка, а на следующий день к нему присоединится и сам Помпей со своими легионами. Не зная, что сражение между Спартаком и Крассом уже идет, столкнувшись с всадниками Никия, декурион решил, что перед ним разъезд спартаковских разведчиков. Поэтому он вступил с ними в бой, намериваясь разгромить противника и захватив пленных узнать местонахождения армии восставших рабов.

Командир заслона также не знал, что перед ним не авангард конницы Габиния, а небольшой разведывательный отряд. Зато он знал истинное положение дел на поле боя. Знал, что появление римлян не позволит одержать Спартаку победу, и он принял единственно верное, по его мнению, решение. Связав противника яростной, но короткой схваткой он дал приказ к отступлению, уводя римлян в сторону от места сражения.

Сделано это было очень умело, и не заподозривший подвоха Феликс бросился преследовать беглецов. Почти час, до наступления темноты римляне преследовали отступающих спартаковцев. Кавалеристы Феликса то настигали беглецов и вступали с ними в схватку, то вновь продолжали преследование, пока наконец не перебили их всех, так и не узнав правды о Крассе.

Ничего не зная о приближении кавалерии Габиния, Марк Лициний Красс полностью уповал на помощь со стороны кавалеристов Лукулла. Пытавшихся пробиться через спартаковский заслон Амика и Нитима, но так и не преуспевшие в этом деле. Обе стороны дрались с яростным упорством но, несмотря на все гневные крики и грозные приказы проконсула Лукулла, его кавалеристы не смогли сломить сопротивления спартаковцев. Подобно воинам Красса, бьющимся с воинами Арторикса, они погибали, но не отступали. Давая возможность своему вождю одержать столь необходимую победу над врагом ценой собственной жизни.

В битве, что разыгралась на полях Лукании, основная тяжесть легла на плечи пехотинцев, но последнюю точку в ней поставила кавалерия. Видя, как отчаянно возводит Красс все новые и новые заслоны перед конницей Арторикса, Спартак решил ударить по римлянам с тыла. Не слушая предостережения Декората, что разбитые римляне Квинквиция смогут в любую минуту вернуться на поле боя, он сам повел в атаку оставшуюся часть кавалерии.

Совершив стремительный обходной маневр, Спартак вышел в тыл когорт Красса и атаковал их ряды. Ход был откровенно рискованный, но именно он и принес вождю долгожданный успех. Все римские солдаты правого фланга были уверены, что против них сражается сам Спартак, трижды проклятый и ненавистный ими гладиатор. Видя в нем главную для себя опасность, они храбро бросались под копыта вражеских коней пытаясь сдержать их наступательный порыв, гибли под ударами тяжелых копий противника и вдруг, оказалось, что все это было напрасно.

Оказалось, что Спартак находится у них за спиной, что именно он, под знаменем рыси, в стремительном броске ведет свою кавалерию прямо на их щиты. И нервы у истомленных битвой солдат сдали.