Без магии здесь работы на несколько недель: дырявая крыша, разбитые и напрочь выпавшие с рамой окна, облезшие стены, гниль, плесень и кучи мусора. С магией же вся уборка заняла от силы десять минут. Я, конечно, не дизайнер интерьеров... Лили еще придется довести все до ума, но по крайне мере, жилье теперь было в приемлемом состоянии. Дом на самом деле был не настолько плох: двухэтажный, с удобной планировкой. А когда я восстановил древние, но пришедшие в негодность чары, увеличивающие объем помещений, стало вообще душевно, только немного мрачновато и старомодно.

Лили сидела на земле там, где я её оставил, держа в руках Гарри, и о чем-то с ним разговаривая. Хорошо, что дети в его возрасте ничего не понимают, и не запоминают...

— Идем, — позвал её я.

Она обернулась, и двинулась за мной внутрь. Было видно, что ей тяжело и невыносимо больно, но сын придавал ей сил. Она и в самом деле была готова на все ради Гарри. Настоящая мать. Хотя сложно было дать оценку её согласию служить мне. Она ведь понимала, что это подразумевало сражаться, и, возможно, убивать тех, кого она еще недавно считала друзьями и союзниками. Впрочем, не мне её судить. Мне и самому сложно представить, как бы поступил я на её месте. Жаль, что появился здесь после того, как Волдеморт убил Джеймса. У них, должно быть, была счастливая семья. С другой стороны, как бы я его спас?

— Первое время будешь жить здесь, — сказал я. — Дом в твоем полном распоряжении.

Она кивнула, и осмотрелась. Несколько ловких движений палочкой, и вместо кресла в углу появилась детская кроватка. Отличная трансфигурация.

— Как ты нас нашел? — спросила она, положив Гарри в кроватку.

— У Фиделиуса лишь одно слабое место: Хранитель, — ответил я. — Вы доверились не тому человеку.

— Питер... он правда предал нас?

— Он уже давно был моим шпионом.

— О Мерлин, какими же мы были идиотами. Я ведь видела... — она покачала головой, и повернулась ко мне. — Зачем я тебе? Я ведь... грязнокровка.

— Ты талантливая ведьма, — ответил я. — Меня нисколько не заботит чистота крови.

— Тебя заботит власть, — поняла она.

Немного поразмыслив, я кивнул, соглашаясь. И в самом деле: если уж жить в этом мире в теле Волдеморта, то стоит подумать над тем, чтобы захватить тут власть, чтобы изменить это затухающее общество (а именно таким оно и было, если верить воспоминаниям Тома) к лучшему. Благо, ресурсы имелись.

— Я позабочусь о приобретении домовика, который будет заботиться о Гарри в твое отсутствие. Ты будешь прятать свое лицо под маской. Некоторые из моих последователей могут узнать твой голос, поэтому нужно будет...

Тут у меня появилась идея. Воспоминания Волдеморта — кладезь информации. За десятки лет изучения магии, он узнал столько всего, что голова кругом шла. С какой-то стороны даже здорово, что я попал именно в это тело, которое мне сразу же позволяло насладиться всеми благами магии.

Том был мастером легилименции, он мог читать мысли и эмоции, изменять чужие воспоминания, создавать новые. Том знал лишь английский. Я же, в отличие от него, знал еще и русский. С помощью легилименции я мог имплантировать знания русского Лили, если та, конечно, не будет сопротивляться. Она сможет не только превосходно владеть русским, но и при желании говорить с русским акцентом — достаточно простого зелья, чтобы немного перестроить речевой аппарат. Голос с помощью магии изменять морока та еще, а вот привить акцент при наличии знаний языка — стандартная практика.

А кто заподозрит неладное, если она будет говорить с русским акцентом? Даже Снейп не подумает, что она — Лили. Да и мне будет с кем по-русски поговорить. Я же с этими англичанами здесь свихнусь!

— Твое новое имя — Катя Назимова, — дал я ей свою фамилию и свое любимое женское имя. — Твой сын пусть остается Гарри, но фамилия — Назимов.

Русские имена на нее произвели странное впечатление, потому что она уставилась на меня, как на душевнобольного. Впрочем, для англичанки, наверное, действительно звучало дико из уст Волдеморта.

— Зачем такие имена? — осторожно спросила она.

— Я передам тебе знания русского языка с помощью легилименции. Будешь говорить с русским акцентом. Так тебя никто не узнает.

Она поморщилась, но кивнула, не рискуя спорить со мной. Я ведь не клялся Гарри в покое оставить, так что вполне мог и передумать. На самом деле я, конечно же, не передумал бы, но ей об этом знать не нужно. По крайней мере пока.

— Ты из древней чистокровной семьи русских волшебников. Если я тебя представлю, никто не усомнится. Итак, ты последняя из своего рода, ты приехала сюда вместе со своим мужем пять лет назад, и...

— Мужа? Пять лет назад мне всего шестнадцать... — она внезапно замолчала, вспомнив с кем разговаривает, и кого перебила.

— В чистокровных семьях это вполне нормально, — пожав плечами, ответил я. — За пять лет ты привыкла к здешней магии, и, благодаря своему таланту, успешно переучилась. Твой муж погиб. Будучи ярой сторонницей пуристского движения, ты решила стать моим последователем. Твои способности меня настолько впечатлили, что я решил сделать тебя своей ученицей.

— Зачем все это? — спросила Лили. — Неужели нельзя просто сказать, что вынудил меня присоединиться к вам?

— Ты переоцениваешь лояльность Пожирателей Смерти, — со вздохом ответил я. — Если они узнают, что я не убил тебя и Гарри, некоторые воспримут это как слабость, другие решат, что я предаю их идеалы, что я слишком мягок я граязнокровками. В их головы полезут дурные мысли, и они захотят от меня избавиться. Думаешь, они сражаются за меня? Некоторые, вроде Беллатрикс — да, но большинство — ради самих себя. Ради наживы, ради забавы. Они вступают в ряды ради того чтобы убивать, издеваться, и делать все, что пожелают. Так что, как ни странно, ты сейчас один из самых лояльных последователей, Катя.

Лили нахмурилась, и отвернулась к Гарри. Судя по тому, что я читал в её глазах, мое поведение несколько не укладывалось в рамки привычного, и она не знала, как себя со мной вести.

— Времени у меня немного, поэтому давай покончим с языком, — сказал я. — Посмотри мне в глаза, и не сопротивляйся.

Оторвав взгляд от Гарри, она повернулась ко мне, но несколько секунд избегала смотреть мне в глаза. Наконец, наши глаза встретились, я проник в её разум, и начал передавать ей знания русского. Когда я разорвал связь, она схватилась за голову, обрабатывая внезапно свалившуюся на ее голову тонну информации. Ощущения мне были знакомы — сам недавно подобное пережил.

— С зельем для акцента сама справишься, — решил я.

— У меня нет ни ингредиентов, ни денег, ни котла, — напомнила она.

— Я скоро вернусь с домовиком, будешь посылать его за всем необходимым, — объяснил я, и вышел из дома.

Нужно было посетить Малфоев, и конфисковать у них эльфа. Они как-никак были самыми состоятельными из пожирателей, а значит одним эльфом пожертвовать смогут ради меня-то. Но перед тем, как аппарировать, я задумался о Лили, и подошел к окну. Как я и думал: стоило мне оставить её одну, как она перестала себя сдерживать. Она лежала на полу, закрыв лицо руками. И хотя я не слышал её плача, я видел как судорожно вздрагивает ее спина.

Возможно, стоило просто отпустить её к Дамблдору, чтобы тот её спрятал, но тогда обязательно бы пошли слухи, что я её отпустил. Даже если бы она об этом никому не сказала, возникли бы вопросы, мне пришлось бы либо самому охотиться за ней и Гарри, либо посылать пожирателей. Нет, спрятать её — оптимальный вариант. Но и без дела ее оставить было нельзя — спятит от горя и одиночества. Пусть уж лучше занимается грязным, но делом. Психолог из меня, конечно, тот еще...

В любом случае она мне была нужна. Другим пожирателям я очень много не мог доверить. А её боль можно направить в более продуктивное русло: дать ей отомстить Хвосту, намекнуть, кто именно сообщил мне о пророчестве, и тем самым поставил крест на Поттерах и Лонгботтомах.

Побыстрее бы закончился этот день, чтобы можно было спокойно все обдумать! Я действовал на автомате, и думать было некогда. Ошибок понаделаю, как исправлять потом? А ведь мне еще с Лонгботтомами что-то решать нужно! Раз сказал, что с ними сам разделаюсь, значит должен, иначе не поймут... Или, все же, можно Беллу послать? Покачав головой, я аппарировал к Малфоям. Особняк у них был здоровенный и красивый, но меня все это мало волновало, поэтому я прямиком двинулся к дверям, которые бесцеремонно распахнул магией.

На шум сбежались немногочисленные обитатели: Нарцисса и Люциус. Отец последнего — Абраксас, насколько мне было известно, последние годы жил отдельно. Когда мой взгляд упал на жену Люциуса Малфоя, я удивился. Память памятью, но детали, которые считаешь неважными обычно быстро забываются. Риддлу до внешности дела было мало, поэтому я был не готов, что Нарцисса окажется столь привлекательной блондинкой. Впрочем, меня одной внешностью не проймешь.

Люциус, к слову, ей внешностью как нельзя лучше подходил. Молодой смазливый блондин, который привык больше заботиться о своей внешности, чем о своих навыках в работе с палочкой... Двусмысленно как-то получилось. Я покачал головой, прогоняя дурные мысли. Изменившейся внешности он хоть и удивился, но виду не подал — мало ли, какие я ритуалы провожу! А вот его жена, напротив, была заинтересована: в глазах неожиданно для меня читалась симпатия и желание затащить в постель. Хм...

— Господин, — начал Люциус, — мы очень рады вашему неожиданному визиту.

Визит действительно был неожиданный. Волдеморт лишь в редких случаях просто так заходил к кому бы то ни было в гости. Обычно он просто призывал пожирателей туда, где находился сам. А еще Люциусу было известно, что я должен был навестить Поттеров и Лонгботтомов, поэтому мое присутствие у него дома вообще было непонятно.

— Мне нужен эльф, — сразу перешел к делу я.

— Эльф?

— Я не знал, что у тебя проблемы со слухом, Люциус, — произнес я.

— Добби! — тут же позвал домовика Люциус.

Добби. Почему-то не ожидал, что мне достанется именно этот домовик. Впрочем, так даже лучше. Маленький длинноносый Эльф, одетый в... старую наволочу, появился с легким хлопком, и уставился своими огромными круглыми глазищами на меня. Вот уж действительно: у страха глаза велики.

— Передай его мне.

— Совсем? — удивившись, спросил Люциус.

— Я уверен, что ты сумеешь найти ему адекватную замену.

— Конечно, господин, — согласился он. — Добби, с этого момента он твой новый хозяин.

Вот так просто. И никаких ритуалов не нужно. Казалось бы, ничего не произошло, но я почувствовал, как связь домовика с Малфоем оборвалась, и вместо нее образовалась новая: со мной. Того, что Малфой сделал это добровольно было достаточно для смены владельца.

— Ты будешь щедро вознагражден, Люциус, — поблагодарил его я, и двинулся на выход. — Добби!

Вскоре я снова аппарировал к дома Гонтов. Напуганный и растерянный эльф, глядя себе под ноги, топтался рядом со мной, не рискуя смотреть на меня. Вот же горе луковое. Я подошел к окну. Лили сидела на полу возле детской кроватки, наблюдая за спящим Гарри. Нервировать её своим присутствием не хотелось, поэтому я обернулся к эльфу.

— В доме — ведьма и её сын, — сказал я. — Будешь исполнять все её просьбы.

— Добби будет исполнять её просьбы.

— И никому о ней не болтай, понял?

— Добби понял, — промямлил эльф.

— Иди к ней, и передай ключ, — продолжил я, протягивая ему ключ от сейфа в Гринготтс. — Скажи ей, что она может пользоваться золотом в пределах разумного. Все, иди.

Добби исчез, и я в окно увидел, как он появился рядом с Лили, невольно её напугав. Отвернувшись, я вздохнул. Ну вот и все на сегодня с Поттерами. Теперь нужно решить, что делать с Лонгботтомами. Я сомневался, что с ними пройдет тот же фокус, что и с Лили. Ведь уверен, что не предложат мне все что угодно сами. Да и чревато это. Даже Лили, к примеру, решить может, что моя смерть важнее жизни Гарри. Маловероятно, конечно, но остерегаться стоило.

Аппарировав недалеко от особняка Лонгботтомов, я остановился, и снова попытался решить, что же делать. С одной стороны — это вообще не моя война, с какой стати, я должен был вообще кого-то убивать? С другой — хотел я этого или нет, но из-за того в кого я попал, у меня не было никакого выбора, кроме как вести эту войну, а на войне без жертв не обходится. И все же, ребенка убивать? Увольте.

Вздохнув, я двинулся к их дому. Узнать местоположение их дома было куда сложнее. В отличие от Поттеров они доверились верному человеку, но, к сожалению, ни один человек не может выдержать пыток, поэтому в конечном счете, Хранитель выдал тайну. Белла умеет надавить там, где нужно.

Не доходя десяти метров до двери, я остановился, и установил рунный камень блокирующий аппарацию. Потратив десять минут на то, чтобы возвести барьер, я двинулся дальше. Все, решено: Алиса и Фрэнк — мои враги, и именно за ними я иду, а с Невиллом мы что-нибудь придумаем. Отдам его Белле на воспитание, к примеру. Она тут вполне вменяема, хотя мамой будет еще той... Невилл, в отличие от Гарри, чистокровный, так что объяснить поступок будет несложно, хотя со Снейпом придется разобраться — он единственный, не считая Дамблдора и Лили, кто знал о пророчестве.

Молодую пару я врасплох не застал, в отличие от Джеймса с Лили. Стоило мне выбить заклинанием дверь, как в меня полетели проклятия. Заклинания, а не ругательства. Я сперва решил, что их предупредили, но тогда с чего бы они остались дома? Скорее всего просто среагировали по привычке. Это Поттеры после выпускного наследство прожигали, Алиса и Фрэнк были превосходными аврорами. К счастью, навыки Волдеморта были несравненно выше их, поэтому мне не составляло труда уклоняться от их заклинаний, и посылать свои.

Вот только они в меня непростительные не кидали, и зря. Я вот не вижу принципиальной разницы между авадой и режущим заклинанием, с помощью которого можно отрезать голову. Авада — как пуля: быстрая, и эффективная. Но и увлекаться ею незачем. Вот уж чего-чего, а кидать её раз за разом в Мальчика-Который-Выжил я точно не собирался. Хорошо, что в этом мире вообще не было никакого Мальчика-Который-Выжил.

Несмотря на дуэль, я смог рассмотреть своих противников. Алиса была третьей ведьмой, которую я встретил в этом мире. Я уж было рассчитывал, что она тоже красавицей писаной окажется, но — нет: обычная серая мышка. Привлекательная, но не более того. Может, это у меня, конечно, на короткую стрижку такая реакция — мне длинные куда больше нравятся... Фрэнк — мужик, как мужик. Худощавый, высокий, жилистый.

— Я подарю вам жизнь, если присоединитесь ко мне, — предложил я. — Не зачем проливать чистую кровь.

— Никогда! — довольно пафосно, на мой взгляд, воскликнула Алиса.

Первой упала именно она — одна из авад поразила её в грудь, а следом за ней пал и Фрэнк, застывший на месте, когда погибла Алиса. Убивать, может, и плохо, но это война, и мы волей судьбы или высших сил оказались по разные стороны баррикад. Они тоже далеко не ангелы, около десятка последователей Тома на пару за последние два года положили. То, что они погибли — печально, конечно, но выбора у меня не было, хоть и было на душе мерзко. Может и был другой выход, но думать мне было некогда.