Зеленая Академия. Шанс для шута

— А-а-а-а! — донеслось из соседней комнаты, но уже не слезы, а недовольный писк. — Мара, ты что за гадость мне в воду накапала?! Что значит успокоительное?! Я не желаю успокаиваться, я желаю...

Узнать, что желает моя капризная сестренка, я не успела, так как уже вошла в комнату.

На диванчике сидела и утирала щечки платком хрупкая златовласая красавица. Всё же забавно: вроде мы и двойняшки, а такие разные.

Я вот рыжая, веснушчатая и немного пухленькая. В общем, вся в маму — гномка гномкой. Разве что немного повыше, да в кости потоньше. Ну и прискорбно ушастая... А папа у нас — златовласый красавец лепрекон, в него и пошла Амириль.

— Ами, что случилось?! — охнула я, бросившись к заплаканной сестре.

— Ми-и-ия, — повернулась ко мне девушка, и зеленовато-голубые глаза снова наполнились слезами, а пухлые губки задрожали. — Миечка, ты вернулась!

— Кто обидел? — строго спросила, присаживаясь рядом и сдвигая юбки сестры в сторону. Я-то пока в штанах, ведь только с дороги, а так и сама платья очень люблю.

Вопреки ожиданиям, Амириль не порадовала меня именем обидчика, а снова заплакала, уронив личико в ладони.

Странно все это. Такое поведение, моей собранной, холодной и сдержанной сестре несвойственно.

Через всхлипывания я с трудом различала обрывки фраз.

Впрочем, понять было вполне можно... и чем дальше, тем больше я сжимала губы и медленно закипала от гнева.

Какой-то местный гад посмел совратить и бросить мою сестренку!!!

Этот... шут, в лучших мужских традициях 'пел' красивые песни и вешал лапшу на ушки Амириль, а как своего добился — бросил!

— Мия, я его та-а-ак люблю! — зарыдала сестричка, выдернув меня из мыслей в реальность, а в реальности — некто шут Гудвина соблазнил мою сестру! — Миечка, он такой красивый... — вдруг мечтательно закатила глаза девушка. — У него волосы светлые-светлые, а глаза синее летнего неба.

— Так голубые или синие? — дотошно уточнила я, мысленно набрасывая портрет этого инвалида. Почему инвалида? А потому!

— Синие... — недоуменно посмотрела на меня она и вдруг снова заплакала. — Всё было так хорошо, я так его полюбила, а он сказал, что я его разочаровала, что я неинтересная и он ожидал иноооого!

Всё!

Не инвалид — покойник!

А синие глазки выкулопать и заспиртовать. На память.

— А он здесь? — спросила, медленно поднимаясь с дивана. — И как зовут?

— Да, — кинула одна из подружек Ами. — Имя — Лельер Хинсар. Кстати, главный бабник двора.

Я стремительно вылетела из домика, пытаясь хоть как-то сдержать ярость. Этот подонок посмел обидеть мою сестру!!!

Так.... Успокоиться. Мне нужно успокоиться, собрать по нему информацию и только тогда что-то предпринимать.

— Мия, — окликнул меня наставник Ромир.

Я повернулась к нему, через силу улыбаясь.

— Да?

— Сестра уже сказала тебе, что мы собираем вещи и через часик-другой переезжаем в выделенный дом?

— Нет, — медленно покачала головой я, ощущая, что сказанное целиком и полностью меняет расклад. — Я поняла. Наставник, у меня есть небольшое дело, и я скоро вернусь.

Не обращая внимания на оклики Ромира, я быстрым шагом, почти сразу перешедшим в бег, направилась по каменной дорожке к главному зданию академии.

Если я ничего не предприму сейчас, то скорее всего с очень большой долей вероятности вообще никогда не смогу, потому как искать его в городе — заведомо проигрышное занятие.

Правда, в основном придется импровизировать, что не есть хорошо. Дедушка бы не одобрил. Он всегда говорил, что у настоящего гнома всегда должен быть выверенный до мельчайших деталей план.

А вот папа-лепрекон наоборот утверждал, что фантазия и 'действия по обстоятельством' — наше все.

Но ничего! Гном в состоянии ярости — это огромная сила!

Лепрекон в состоянии ярости — это огромные проблемы для обидчиков!

Вывод: этому типу не повезло!

Глава 2

Я промчалась через сад и подбежала к крыльцу, где замерли Всадники и уже знакомый офицер. Он с некоторой опаской рассматривал злую, тяжело дышащую меня.

— Шут где?!

— В подвалах, — автоматически брякнул мужчина и указал налево. — Вход за углом.

Отли-и-ично! Он уже ниже уровня земли!

За углом и правда оказались массивные двери и, коснувшись медной ручки, ощутив её холод, я впервые задумалась, а правильно ли поступаю? Но тут перед внутренним взором появилось заплаканное лицо сестры и меня вновь затопило волной злости, сметая здравый смысл. Он посмел обидеть моего близкого человечка?! Он... воспользовался ее наивностью, ее телом, и считает, что ему все сойдет с рук?!

Он за это ответит!

Как именно еще не знаю. Но так просто оставлять это нельзя.

И вообще, гномка я или не гномка? Хоть и наполовину.

Как говорил дедушка, самое болезненное место любого разумного — это его карман!

Я решительно открыла створки и, пройдя через просторный пустынный холл, застыла, недоуменно оглядываясь. Вокруг стояли странные статуи, изображавшие фигуры в балахонах, а в плохо освещенных углах дрожали тени. Так странно дрожали, что меня продрал озноб, и я мигом вспомнила всё, что знаю о Палачах Тьмы, личном отряде Мастера Пытки. Знала я не много... но всё, что знала, заставляло инстинкт самосохранения вопить о том, чтобы я немедленно отсюда бежала. Притом вопил он так громко, что начисто заглушал голос разума, который робко аргументировал, что конкретно в Зеленой Академии пыточных задворков нет и быть не может.

Тут я заметила лестницу вниз.

Он в подвалах. Я должна найти этого гада и хоть его увидеть, сказать, что думаю, а по возможности... объяснить иным способом.

Узы, демоновы узы лепреконов! Сестру обидели — нужно принимать меры!

Они игнорируют всё, даже банальный страх, и если бы не они, то я бы никогда не стала так себя вести.

Так что остается надеяться только на мамину кровь, и что это поможет мне выкрутиться из той ситуации, куда я сейчас сама себя загоняю.

По пути, на лестнице, мне попался какой-то странный тип в багровом плаще с сигарой во рту и с бумагами в обнимку.

Не знаю, почему, но я брякнула:

— Курить вредно. А в подземельях ещё и опасно!

У мужика аж красные глаза округлились и сигара изо рта выпала!

— Девушка, — он нагнулся, быстро поднял окурок и с выражением удивления на сером лице спросил: — А что вы тут делаете?

— Шута ищу, — честно ответила я, и при одной мысли о нём едва не зарычала. Сволочь!!! — Не подскажете, где он?

— Подскажу, — внезапно улыбнулся незнакомец, задумчиво меня разглядывая. — Спуститесь на третий уровень, там по коридору налево и пятая дверь ваша.

— Спасибо, — вежливо ответила и побежала дальше.

Тут было очень официально. Красиво облицованные стены, дорожка на мраморных ступенях, даже растения в кадках на лестничных пролетах. Странная архитектурка для подвала. Интересно, а что тут делает шут?

Так... Я задумчиво изучила узорчатую цифру три над двустворчатой дверью. Коридор за ней опять же вполне обыкновенный. Я послушно свернула налево, как и рекомендовал красноглазый, а через несколько секунд распахнула указанную им дверь. Оглядела просторную комнату, которая являла собой смесь кабинета и лаборатории, и заметила у стола высокого светловолосого мужчину в белом. Смело сделала шаг вперед и с грохотом закрыла за собой створку.

— Вот вы и попались! — потом всё же решила проверить теорию и спросила: — Господин... эм...

Черт, как же его зовут-то?! Забыла... Неужели забыла?! Имя как-то на 'Л', а вот дальше...

— Хин... — пробормотала себе под нос. Да, первый слог такой, а дальше что?

Мужик медленно обернулся, смерил меня удивленным синим взглядом, в котором тут же мелькнула тень раздражения.

— Да, это я, — нетерпеливо ответил блондин.

А я же, глядя на него, удивленно застыла.

Какой-то он... не красавец, скажем так. Морда белая, черты лица резкие, какие-то птичьи, нос с легкой горбинкой и малость крючковатый, да и фигура... Худощавый, даже худой.

Нет, я знала, что болотники не особо привлекательные, но всё же казалось, что сестра выберет себе кого-то более... впечатляющего.

— Девушка, я на работе поклонниц не принимаю, — вдруг высокомерно усмехнулся этот... чем мигом напомнил, зачем я тут и как он поступил с Амириль.

Ничего, меня примешь!

— Вы! — разозлилась я, снова вспоминая, что он сделал. — Господин, я вынуждена сообщить, что вы последний мерзавец!

— Допустим, это не новость, но с чего это такие обвинения? — хмыкнул блондин, вдруг прищурил глаза и пристально на меня посмотрел. — Я вас в первый раз вижу, барышня.

— Вы мою сестру соблазнили! — рыкнула я, подлетая к нему и тыкая пальцем... чуть ниже солнечного сплетения. Ну, куда достала, туда и тыкнула! Он высокий, а я...

— Сестру... — задумчиво повторил синеглазый, с интересом скользя по мне взором, начал обходить по кругу и медленно, нараспев говорить. — Так, ваши черты лица... гномка, но какая-то странная. Судя по строению скелета и лицевых мышц, в роду были лепреконы, притом совсем недавно. Скорее всего, кто-то из родителей. Аналогичный вам феномен я наблюдал совсем недавно и, кажется, это была... эм-м-м, как же её звали?

Он поморщился и потер висок.

— Её зовут Амириль! — прошипела я, чувствуя, как ярость сносит все ограничители, задрала голову, глядя на ироничное худое лицо, и рыкнула: — Вы хоть понимаете на кого вы подняли... — замялась покраснела и заметив заинтересованный взгляд этого подлеца и скомкано закончила: — С кем вы посмели так поступить. Ами — девушка благородных кровей. Наши родители не простые граждане и...

— Меня это не интересует, — холодно ответил мужчина. — Также, я не заинтересован в потере времени. А сейчас вы его отнимаете, причем самым бездарным способом — скандалом. Когда будете готовы предложить что-то еще, можете попробовать нанести второй визит.

И он повернулся ко мне спиной, вернувшись к каким-то колбочкам и записям на столе.

Я озадаченно оглядела затянутую в белое спину и честно пыталась прийти в себя от такого хамства.

— Шут, а вам не кажется, что у этого случая могут быть последствия? — обманчиво мягко спросила я. — Я уже не говорю, о вашем безобразном поведении!

— Не кажется, — не оборачиваясь буркнул блондин и иронично хмыкнул. — Девушка, о каких последствиях идет речь? Не так давно вы напирали на то, кто ваша сестра... сейчас позвольте вернуть подачу. Вы понятия не имеете кто я.

— Почему же... Вы — шут его величества Гудвина, известный своей распущенностью и невоздержанностью. Как в спиртном и табаке, так и женщинах! — отчеканила я, используя то немногое, что узнала от сестры и ее подруг.

Его рука, которая секундой ранее тянулась за какой-то странной железной штучкой похожей на маленький разводной ключ, замерла в воздухе. А потом прозвучал очень тихий, но от этого не менее жутковатый смех и порывисто развернувшись шут чуть наклонился вперед и проговорил:

— Как же это ми-и-ило. Юная барышня, позвольте полюбопытствовать, а вас не смущает то, что вы наедине с этим рассадником пороков и низменных наклонностей?

— Я к этому 'рассаднику' с претензиями пришла вообще-то, — сухо отозвалась я, и решившись выдала. — Ну и с требованиями контрибуции, разумеется.

Шут осмотрел меня крааайне удивленным взглядом, а потом припечатал таким тоном, словно диагноз поставил:

— Гномка.

— Чем и горжусь, — не осталась в долгу я и независимо вздернула подбородок.

По узким бледным губам этого проходимца расползалась какая-то слишком самоуверенная усмешка. Настолько нагло мог скалиться только тот, у кого все целиком и полностью под контролем. Кто не чувствует себя виноватым и считает себя в выигрышном положении.

А меня, стало быть, в проигрышном.

На этом фоне, до скорбной разумом рыжей полукровки в моем лице дотелепалась здравая мысль о том, что он вообще-то прав.

Я с ним наедине. В подвалах. И тут даже пробегом никого нет.

Мамочкина скалочка...

Мужчина скрестил руки на груди, и продолжил за мной наблюдать, с неизменным интересом профессионального натуралиста в синих глазах.

От этого почти что препарирующего взгляда, мои длинные ушки машинально прижались к голове и очень захотелось куда-нибудь исчезнуть.

— Оу-у-у, — он немного отклонился влево, почти с восторгом наблюдая за шевелением длиннющих лопушков доставшихся от папы-лепрекона. — Какое интересное наложение генов. Какие интригующие результаты!

— Рада, что расширила ваш кругозор, — холодным тоном ответила, крепко-крепко сжимая кулачки и стараясь вернуть себе прежнее присутствие духа.

Почему Амириль не сказала, что этот муда... мужик, еще и ученый?! Я себя бабочкой редкого вида сейчас чувствую! Которую нужно отловить и тщательно изучить. И если бы он только на уши с таким интересом пялился... теперь на меня всю! Да еще с такой задумчивостью, что становится вдвойне не по себе. Мало ли к каким выводам придет...

— Как вы могли так поступить?! — вернулась к теме я. — Ами такая хорошая, замечательная, добрая, а вы её кинули, да ещё и с такими словами...

— С какими? — всерьез заинтересовался он. — И кстати, я её даже не помню толком, как я мог её бросить? — потом он меня оглядел и хмыкнул. — А вот вас, рыженький лепрегномик, забыть будет крайне сложно!

Ктоооо?! Вот скотина белобрысая!

— Прошу помнить об элементарных правилах вежливости. У вас не права общаться со мной в таком тоне, — недовольно поджала губы и я, и развернув плечи тоже скрестила руки на груди. А что? И выгляжу представительнее и есть куда эти самые руки деть.

— Очень интересно, — благожелательно кивнул мужчина. — Особенно в свете того, что вы себя этим не утруждаете.

— Я бы хотела вернуться к обсуждению вашей провинности и нашего прощения за оную, — постаралась успокоиться я.

— Возвращайтесь, — милостиво разрешил мне этот... Лельер. Да, его зовут Лельер.

Хоть имя вспомнила — уже плюс. Который, правда совершенно не отменяет того, что этот тип ведет себя по свински.

— Вы признаете, что поступили недостойно джентльмена? — спросила я, предполагая, что озвучивать про 'девичью честь' и прочее не обязательно. Ибо и так понятно. Ну и стесняюсь.

— Признаю, — охотно кивнул шут. — Я вообще так поступаю постоянно, какой именно случай вы имеете в виду?

Он издевается.

Я вдруг отчетливо и твердо поняла, что этот синеглазый козел издевается.

Посмотрела ему в лицо, оценила глумливость улыбки и осознала еще кое-что.

Он это делает сознательно и с нетерпением ждет реакции.

И тут я поступила как очень эмоциональная лепреконка, которой уже давно действуют на нервы.

Я психанула.

— Вы! — прошипела я, делая шаг вперед и яростно сверкая глазами. — Вы, низкий беспринципный моральный дегенерат! Вы, бессовестный соблазнитель! Вы, последний хам, который упивается своей безнаказанностью!

С каждой фразой, я все повышала голос и последнюю почти что выкрикнула.

Дедушка-гном был бы мной очень недоволен.

А на моего оппонента, вся тирада к сожалению никакого впечатления не произвела.