Лучшие Враги

— Нет, спасибо,— отозвалась я, направляясь в коридор.— У меня дел по горло. Тем более, ты же знаешь, что я не любитель подобных заведений.

— Ну да, ты у нас серьезная барышня,— подколол меня Глеб.

— Хоть кому-то в нашей семье приходится быть серьезным,— ответила я, доставая из сумки кошелек. Протянула купюру Глебу.— Одно условие: ночевать будешь дома. Нам и так достаточно скандалов в последнее время. Не усложняй всё.

— Ты же знаешь,— произнес братец, пряча деньги в карман джинсов,— ради тебя, Аленушка, все что угодно.

Я хмыкнула. Ну, конечно.

— Посуду не забудь помыть,— напомнила я младшему,— А то я тебя знаю, ленивец...

В ответ Глеб промычал что-то вроде "да, да, конечно".

Ясно, посуду видимо придется мыть все-таки мне.

Давно опустился вечер. Глеб ушел на свою вечеринку, и я смогла спокойно заняться проектом в тишине и покое. Делить комнату с Глебом это, мягко говоря, непростое занятие. Особенно, когда каждый из нас привык, что у него в распоряжении комната, а то и две. Но, как сказал недавно мой братец, прежняя жизнь осталась в прошлом... И сейчас надо довольствоваться тем, что есть.

От работы меня отвлек стук в дверь.

— Можно? — поинтересовалась мама на той стороне.

— Да, заходи.

Она осторожно прикрыла дверь за собой и опустилась на мою кровать.

— Где твой брат?

— Ушел гулять. Я взяла с него слово, что он вернется вечером. Так, что не волнуйся.

Мама кивнула. Без макияжа и уложенных в прическу волос она мне показалось красивее и роднее. Я редко такой её видела, даже после случившегося она не изменяла своей привычке выглядеть на все сто.

В детстве мне всегда хотелось быть похожей на нее... Хотелось, чтобы у меня тоже были такие светлые волосы вместо моих русых, большие голубые глаза, высокие скулы, пухлые губы. Моя мать выглядела так будто сошла с обложки гламурного журнала. А ее дочь ... Что ж, я унаследовала по большей части внешность отца: темно-русые волосы, карие, слегка раскосые глаза и квадратную некрасивую челюсть с ямочкой на подбородке. "Жопка-подбородок", как её называет Глеб. Добавьте к этому маленький рост и полноватую фигуру, и вы получите меня.

— Ты действительно хочешь вернуться на сцену?

Она пожала плечами.

— Не знаю... Петь — это единственное, что я умею. Больше от меня толка нет.

Я внезапно почувствовала себя виноватой за те слова, которые сказал ей Глеб.

— Ты не злись на брата. Он не хотел тебя обидеть.

Мама покачала головой.

— Я не буду злиться на Глеба только потому, что он говорит то, что думает. Отчасти он прав... — вздохнула.— Но не будем о грустном. Лучше расскажи мне, как твои дела в институте, котенок?

Новость о том, что преподаватель оценил мою работу и даже порекомендует меня в студенческую газету заметно обрадовали мать. Она пожелала мне удачи в этом.

— Ты у нас всегда была умницей. Костя бы тобой очень гордился... Думаю, у тебя всё получится. Знаешь, — после короткой паузы продолжила она,— я хотела с тобой поговорить. Сегодня мне звонил Виктор, давний друг твоего отца. Ты его не помнишь, скорее всего. Он нечасто у нас появлялся. Виктор узнал, что Костя умер, позвонил, узнать, как у нас дела... В общем, мы разговорились. Я рассказала про тебя, про Глеба, про то, как мы теперь живем. И ты его заинтересовала.

— То есть? — недоуменно поинтересовалась я.

— Я ему тебя похвалила, мол, у меня умный и ответственный ребенок. И он сказал, что ему требуется такой человек. А узнав, где ты учишься, так и вовсе загорелся этой идеей.

— А чем он занимается? Этот Виктор.

— У него вроде строительная компания. Весьма успешная, к слову.

— Но я учусь на журналиста, мам,— возразила я.— Я к строительству никакого отношения не имею.

— Знаю. Я сказала ему тоже самое, но он все равно попросил тебя прийти на собеседование. Сказал, что это особенная работа. Я записала его номер, если хочешь, можешь позвонить,— она протянула мне мятую бумажку.

Я с сомнением приняла её.

Не скажу, что идея меня вдохновила ...

— Не думаю, что у меня найдется время. Учебы много.

— Тебе не обязательно соглашаться,— последовал ответ.— Просто сходи, поговори с ним. Может он все-таки предложит тебе что-то интересное.

Не желая ее разочаровывать, я кивнула.

— Хорошо. Я позвоню ему на днях. Спасибо большое.

Мама с улыбкой провела ладонью по моим волосам.

— Славно. Расскажешь мне потом, как всё прошло,— она поднялась с кровати.— Я собираюсь в магазин. Тебе купить что-нибудь?

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, доделаю проект и лягу спать. Устала очень за весь день в универе.

— Не буду тебя отвлекать тогда,— сказала она и вышла из моей комнаты.

Я же, снова оставшись одна, задумчиво повертела кусок бумажки в руках. Не удивлюсь, если на самом деле мама ему позвонила и стала навязывать меня в качестве отличного работника. Один раз так уж было, и я до сих пор со стыдом вспоминаю, как неудобно мне было отказываться.

Ладно, решила я, позвоню Виктору в понедельник, расспрошу про работу ... Может действительно что-то занимательное попадется?

Заманчивое предложение,

или

история о том, как я ввязалась во всю эту авантюру

Я все-таки позвонила Виктору, и он любезно пригласил меня на собеседование. Мы договорились на четверг, более-менее свободный день от учебы.

И вот, я стояла перед высоким застекленным зданием, не решаясь войти внутрь. Не смотря на то, что я уже четко решила не соглашаться на эту подработку (времени и так не хватало), меня все равно охватило такое волнение, словно бы от этого разговора решалась моя судьба!

Так, Алёна, возьми себя в руки.

Ничего страшного с тобой не случится.

Виктор просто мило с тобой поговорит, и не более. А потом ты вежливо откажешься и извинишься за доставленное неудобство. Объяснить, что слишком много учебы, плюс практика в студенческой газете и вообще.

Я вошла в холл и направилась к лифту. Компания Виктора занимала четвертый этаж. Из короткого разговора с ним я поняла лишь то, что мне и так сказала мама — его бизнес был как-то связан со строительством. И если честно, к чему там начинающий журналист, я до сих пор не могу понять.

Я в задумчивости остановилось в начале широкого коридора со множеством дверей. Одна из них приоткрылась, и навстречу мне вышла невысокая блондинка. Она приветливо мне улыбнулась и спросила:

— Вы Алена Лисина, так? Виктор Павлович ожидает вас. Идите за мной.

Кабинет Виктора находился за последней дверью. Я сделала глубокий вдох, постучала и, получив положительный ответ, зашла.

Я почему представляла его несколько иначе ... Невысоким и полноватым, возможно даже с залысиной, но Виктор отличался от нарисованного моим воображением мужчиной. Он был высоким, худощавым со светлыми коротко подстриженными волосами. Когда я постучалась, он говорил по телефону, потому вместо слов приветствия он просто кивнул мне с улыбкой.

— Я понял. Мы это обсудим вечером. Хорошо. У меня встреча сейчас. Да. Всё, до скорого,— и повесив трубку, повернулся ко мне.— Извини. Работа,— виновато развел руками в стороны.— Так ты значит, Алена? Дочка Константина Лисина, верно?

Я кивнула.

— Приятно с тобой наконец-то познакомиться,— произнес Виктор.— Ты очень похожа на отца, кстати. Если честно, меня шокировала новость о его смерти.

— Да. Сердечный приступ. У него было слабое сердце... — произнесла я.

— Мне жаль. Твоя мама также рассказала о том, что произошло с его компанией. К сожалению, бывает и такое.

Я на это ничего не ответила. О делах отца я была осведомлена слабо. Лишь из слов матери. Она так и не смогла доходно объяснить мне и брату, почему нам приходится оставлять дом, имущество и срочно переезжать в маленькую бабушкину квартиру. Уже потом после переезда и судебных процессов мне и Глебу рассказали всю правду...

— У нас теперь новая жизнь,— осторожно ответила я.— И мы к ней постепенно привыкаем. Это непросто, но уж выбирать не приходится.

Он улыбнулся.

— Мне нравится твой взгляд. Ты и характером в Константина пошла. Он тоже был таким ... — замолчал на секунду, подбирая слово.— Бойцом.

— Спасибо. Мама сказала, что вы хотите предложить мне работу. Но я не совсем понимаю ... Я журналист, начинающий тем более, и я ничего не смыслю в строительстве. Я вряд ли могу вам чем-нибудь быть полезной.

— Тут-то ты ошибаешься,— он потянулся к черному телефону на своем столе.— Может ты хочешь чай или кофе? Совершенно забыл о гостеприимстве.

— Чай,— кивнула я.— Если можно, то без сахара.

Виктор набрал номер, позвал некую Анну, и спустя несколько минут в кабинет постучалась та самая девушка, которая проводила меня. Ей-то мужчина и озвучил мою просьбу.

— На самом деле,— продолжил он после того, как Анна ушла,— работа, которую я хочу тебе предложить, носить весьма необычный характер. Она никак не связана со строительством и лишь отчасти с журналистикой. Ты ведь учишься на факультете массовых коммуникаций, верно?

— Да.

— Славно. Твоя мама сказала, что ты справляешься очень хорошо. Одна из лучших студенток группы. Видишь ли, мой сын также учится в твоем университете, на этом же факультете... Неприятно признавать, но успеваемость у него низкая. Грозит отчисление. Не думаю, что он сможет сдать зимнюю сессию.

Он сделал короткую паузу, давая мне обдумать его слова. Я же недоуменно на него посмотрела, не совсем понимая, куда Виктор клонит.

— А я ...

— Я хочу попросить тебя, Алена, присмотреть за ним. Он не дурак парень, просто ветер в голове. Знаешь же, о чем думают мальчишки в его возрасте? — усмехнулся.— Я слишком занят работой, чтобы контролировать каждый его шаг. Но ты мне кажется хорошей кандидатурой.

— Кандидатурой? — повторила я ошарашенно.— Кандидатурой на роль няньки?

— Можно выразиться и так. Это ненадолго. До экзаменов. Я не требую от тебя гарантии того, чтобы он их сдал. Я просто хочу быть уверенным, что за ним есть кому присмотреть и есть кому дать пинок, если он будет лениться.

Я не знала, что на такое ответить. Предложение казалось абсурдным. Я? Нянька? Для кого? Для взрослого избалованного мальчишки? Это шутка такая? Прикол?

— Я могу представить, как это предложение может звучать,— я молчала, и Виктор решил разрушить затянувшуюся паузу.— Но для меня это видится единственным выходом.

— Это ... это весьма неожиданно. Если честно, такого я не ожидала. Но кто вам сказал, что он меня будет слушаться? Я не похожа на Мэрри Попинс. Я не умею командовать людьми и быть строгой... Я не думаю, что справлюсь с такой ответственностью. Я и за себя-то с трудом отвечаю.

— Понимаю,— качнул головой Виктор.— Насчет послушания не волнуйся. Я поставлю жесткие условия, и ему придется тебя слушаться. Думаю, сокращение карманных денег даже пойдет ему на пользу.

— И все равно я не уверенна...

— Я заплачу, Алена. Хорошо заплачу. Как я могу судить по рассказам твоей матери, деньги вашей семье необходимы.

Я подняла взгляд и встретилась с его темными глазами.

— Так это что-то вроде благотворительности? — спросила с толикой ехидцы.— Скажите правду, это моя мама попросила вас устроить меня на "работу"? — я сделала воздушные кавычки.

— Нет. Она не просила. И я бы не назвал это благотворительностью. Ты работаешь — я плачу. Тем более, я уверен: общение с тобой окажет на Данилу благоприятное влияние.

Секундочку...

— Подождите, вашего сына зовут Данила? — поинтересовалась я, чуть поддаваясь вперед.

— Да.

— И он учится на факультете массовых коммуникаций? — продолжала я допытываться.

Виктора казалось удивили мои вопросы.

— Да.

— А могу я узнать его фамилию? — у меня закралось смутное подозрение, что я знала, о ком он говорит. — Вашего сына?

— Воронцов его фамилия. Данила Воронцов. Алена, всё хорошо? — и сразу же спросил.

Наверное, выражение лица у меня было то еще ... Словами, как говорится, не описать. Медленно, очень медленно до меня доходил смысл сделанного мне предложения.

— Да, да, всё прекрасно ... То есть я должна приглядывать за Данилой Воронцовым? — начала я строить логическую цепочку вслух.— Вашим сыном, которому грозит отчисление? Верно?

— Так точно.

— Я должна буду за ним приглядывать, наставлять его на путь истинный, а если он меня не будет слушаться, то ему урежут карманный бюджет? И вообще, примут меры?

— Получается, что да.

— И за это я еще буду получать деньги? — вероятно, мой вопрос прозвучал уж слишком восторженно.

Виктор поглядел на меня с легким подозрением:

— Верно. Всё именно так, как ты мне сказала.

Я откинулась на спинку стула в размышлении. Я, конечно, хотела отказаться от предложения Виктора сперва, но раз дело приняло такой оборот...

Пока я думала над предложением, зашла секретарша и поставила передо мной чашку с чаем.

— Так что, Алена? Какой ты дашь мне ответ? — спросил Виктор о моем решение.

Утереть нос своему давнему врагу? Сбить спесь с самовлюбленного идиота, которому теперь хочешь не хочешь, а придется слушаться Зубрилу? Кто бы мог подумать, что этот день подкинет мне именно такую возможность.

Внутренний голос настойчиво подсказывал, что лучше всё оставить, как есть. Но искушение было слишком велико.

Я сделала осторожный глоток горячего чая и наконец-то озвучила своё решение:

— Я согласна. И когда я смогу приступить к своим обязанностям?

— На днях, полагаю,— Виктора мой положительный ответ заметно порадовал.— Надо вас сперва представить друг другу. Ты свободна в субботу? Можешь прийти к нам на ужин. Там заодно и познакомитесь.

— С удовольствием приду, — я не сдержала широкой и довольной улыбки, представляя себе выражение лица Воронцова младшего, когда он обо всем узнает.— Мне уже не терпится увидеться с вашим сыном,— и интуиция мне подсказывает, что это будет незабываемая встреча.

Званый ужин,

или

"знакомство" с моим подопечным

— Так значит ты все-таки приняла предложение работы?

Мы делили с Глебом маленькую комнатку, которая раньше была бабушкиной спальной. Теперь она и мама спали в гостиной: она на диване, другая на раскладушке. Мы же с Глебом поделили комнату просто. Половина, где стоял шкаф с книгами, стол и кровать считалась моей. Вторая, где располагался старенький телевизор и диван считалась Глеба. Кое-как, но нам удалось уживаться в столь маленьком пространстве.

Я хорошо помню тот первый день, когда мы перешагнули порог бабушкиной квартиры, совершенно не представляя, как нам всем придется ютиться в двух комнатах. Мы с Глебом тогда чуть ли не подрались за территорию. Но, как показало время, человек привыкает ко всему.

— Да.

Мой брат сидел на диване, закинув ногу на ногу. Вот уж не знаю, где эта мелочь пропадала всю ночь, но видок у него помятый. Если честно, до сих пор не могу понять, как моего шестнадцатилетнего брата куда-то пускают, не требуя паспорта. Вот уж кто действительно унаследовал отцовский дар убеждения.