Бесстрашные. Дети Глуши

— Не хмурься, — Рой привычно растрепал мои волосы, заметив, что я погрустнела, и протянул свой кусочек сахара. — Съешь и иди спать.

Я с благодарностью приняла, не споря. Раньше пыталась, но старший быстро объяснил, что его решения не оспариваются. После смерти родителей, ему быстро пришлось повзрослеть. Он был ловчее и сильнее ребят своего возраста и мало чего боялся. Однажды я видела, как он остановил взбесившуюся собаку, готовую напасть на убежавшего от мамы малыша. В тот момент Рой не задумался ни на секунду и отказался от денег, которую ему предложили за помощь.

Про еженедельную охоту я вообще молчала. Всё-таки, она являлась обязательным условием его Контракта, нарушать который было чревато.

— Как думаешь, баньши случайно там появилась?

— Я больше никого не заметил, так что вряд ли это Прорыв, — Дин оторвался от своей кружки, включаясь в разговор. Младший засыпал на ходу, но к нашей беседе прислушивался.

— Присмотрим за районом недельку, — чуть замешкавшись, ответил Рой. — Если больше духов не будет, значит, случайность. А если появятся, пойдём искать Прорыв.

Я согласно кивнула, втайне надеясь, что всё обойдётся. Ночные вылазки я не любила, а когда дело касалось Прорыва, и вовсе была замуроваться в четырёх стенах.

Прорывами назывались места, где духи могли пройти в наш мир. Чаще всего ими становились зоны массовой казни, убийств или несчастных случаев с большим количеством жертв. Могли быть и обычные пентаграммы, если кто-то решил заключить Контракт и неправильно провёл ритуал. Я присутствовала при заключении Контракта единожды. Тогда мы выслеживали одного злобного духа, а нарвались на целую колонию. Оказалось, что знакомый мальчишка решил отомстить обидчикам и связался с потусторонними силами, открыв им проход. Прорыв мы запечатали, а вот парень два месяца провалялся в коме.

Ему невероятно повезло, что мы были рядом. Что случалось с теми, кто становился одержим духами, я знала не понаслышке.

— Мэгги, побереги голос, хорошо? — когда я убирала со стола, попросил меня Рой. Я знала, о чём он думал. Если придётся вытаскивать одержимого, без моей помощи они не обойдутся. А значит, от работы в виде стирки в холодной воде придётся на время отказаться.

Последняя чашка заняла место на полочке, и я повернулась к братьям, отчаянно стараясь не раззеваться.

— Ладно. Спокойно ночи, — я поцеловала мальчишек в щёки и ушла в спальню. Переоделась в длинную сорочку при неярком свете лампочки и залезла под одеяло. Спустя минуту, в комнату зашли братья. С недавних пор Рой не разрешал мне спать рядом с ними и требовал, чтобы я соблюдала приличия в одежде. Я только смеялась над его смущением. Пусть по возрасту мы были почти погодками — по моим прикидкам, мне стукнуло шестнадцать — я совсем не росла. Оставалась такой же, какой встретились — нескладным большеротым ребёнком, с бледными веснушками на носу и короткими рыжими волосами. Рой убеждал меня не волноваться, списывал отсутствие роста на потрясение и плохое питание, но сам переживал не меньше. На меня уже стали с опаской посматривать жители Глуши. Я понимала, что если ничего не изменится за пару лет, придётся уехать. Слишком подозрительной выглядела моя "вечная молодость".

Уже засыпая, я слышала, как братья возятся в другом углу, устраиваясь на широком диване.

— Хороших снов, — сонно пробормотал Дин, и Рой выключил свет.

* * *

Утро началось с мурлыканья под ухом и холодка на шее. Я привычно попыталась выгнать Арчи с кровати, но рука прошла сквозь пустоту. Довольный успехом котёнок спрыгнул с подушки и отправился будить братьев.

Повернувшись, я посмотрела на окно. Сквозь старые занавески, местами полупрозрачные от многочисленных стирок, виделась алая полоса солнца, озарившая крыши домов. Рассвет. Спать дольше не имело смысла, и, подобрав вещи, я на цыпочках скрылась в ванной.

Холодный душ взбодрил. Горячего водоснабжения в доме не было, и если мы собирались мыться, то кипятили воду в кастрюле. Но для утреннего душа и прохладная вода годилась. Наскоро ополоснувшись и одевшись, я прошла на кухню. Напевая себе под нос, принялась выбирать травы на сегодня. Экспериментировать со вкусами мне нравилось. Одновременно с этим, в кастрюльке варилась каша на завтрак. У нас было правило: можно не ужинать, но завтракать надо обязательно. Иначе откуда брать силы для работы?

— Утречка! — взъерошенный Дин зашёл в кухню и уселся на табурет, подтянув к подбородку длинные худые ноги. — Как спалось?

— Без сновидений, — я пожала плечами, методично размешивая травы в ковше. Мои сны разнообразием не отличались. Свисающие разноцветные провода, прозрачная крышка над головой, и чуть запотевающее от дыхания стекло — вот и всё, что я видела во сне. Хорошо, когда ничего не снилось, как сегодня. Тогда я высыпалась гораздо лучше. — А ты как?

— Ну, вчера было много интересного, так что Эрнесто доволен, — Дин прикрыл глаза, вдыхая аромат трав, поползший по кухне. Я невольно покосилась на брата. Ему было тринадцать, но он успешно перегнал меня в росте. Пшеничного цвета волосы коротким ёжиком встопорщились после мытья, мятая футболка, раньше ярко-синяя, давно выцвела, а на брюках красовались заплатки. На загорелых руках белыми полосками выделялись многочисленные шрамы. Дин был одним из немногих, кто в дружелюбной манере отзывался о своём альте. Возможно, потому что ему повезло. За возможность видеть духов он расплачивался знаниями. — Что-то новенькое?

— Мелисса и лимон, — я подумала и бросила в отвар пару листьев смородины. — Нравится?

— Приятно пахнет, — Дин улыбнулся и отвернулся к окну. — Интересно, куда нас отправят сегодня?

— Погода хорошая, так что, вероятно, на улицу. Не забудьте куртки, — ответил ему Рой, присаживаясь напротив. Мокрые после душа волосы брат собрал в неаккуратный короткий хвостик, и периодически ёжился, когда по шее сбегали капельки воды. — О, каша! — в голосе парня прозвучал неприкрытый энтузиазм.

Лично у меня так не получалось. Овсянку я ненавидела, а последний купленный мешочек оказался к тому же подпорченным.

— Я забегу после работы на рынок, запасы подходят к концу. Есть пожелания, что купить? — поинтересовалась я, раскладывая кашу по тарелкам.

— Полкило соли и батарейки для фонарика, — подумав, сказал Рой. И тут же заботливо уточнил. — С тобой сходить?

— Спасибо, сама справлюсь, — скрепя сердце, отказалась я. Первый год братья ходили за мной попятам, не выпуская из виду. Я шарахалась от каждой тени и людей боялась даже больше, чем духов. Постепенно свыклась, и рынок с шумным перекрикиванием, тесными рядами на старом складе и затхлым запахом гниющих овощей перестал казаться мне ужасающим. Но до сих пор, гуляя по Глуши в одиночку, я чувствовала себя неуютно.

— Мэгги, после рынка приходи на пирс. А ты сразу после работы, — повернулся старший к Дину, — и постарайся не задираться с мальчишками. Я попробую отпроситься пораньше. Сами понимаете, нам надо обойти тот квартал.

— Ты снова работаешь в доках? — я обеспокоенно посмотрела на Роя. Мне не нравилось, что он находился вблизи от Города. Город и Глушь разделял мост, несущественная граница, по которой без проблем можно было проехать за десять минут. Слишком близко к Ведьме, а она братом давно заинтересовалась.

— Всё будет в порядке, не волнуйся, — Рой ободряюще улыбнулся мне и ласково щёлкнул по носу. — Лучше кушай кашу, пока не остыла. Тебе надо расти.

Я хмыкнула в ответ. Буроватая масса аппетита не вызывала, но я покорно взялась за ложку.

* * *

Глушь в сизой дымке выглядела мрачнее обычного. Разевала тёмные провалы полуразрушенных строений, изломанными линиями разрезала потрескавшийся асфальт, создавая на земле сюрреалистические картины. Лишь изредка сквозь тучи проглядывало солнце, бликами отражаясь в подсыхающих лужах.

Духи любили в такое туманное утро выбираться на охоту за неосторожными жителями. Поэтому мы с Дином, бегом направляясь к месту распределения работ, старательно обходили заброшенные кварталы стороной. Разумеется, на площадь успели, когда лучшие места были разобраны.

Рой оказался прав. Большая часть работы, которую сегодня предлагали, находилась на улице. Дин умотался с соседскими мальчишками на стройку, таскать материалы и мусор. К сожалению, девчонок туда брали с неохотой, и я выбрала уборку в парке. Далековато добираться, зато воздух чистый.

Парк был единственным по-настоящему красивым местом в Глуши. Длинные аллеи из стройных деревьев сменялись небольшими полянками, с грубыми деревянными скамьями. В центре располагался пруд, в котором плавали кувшинки. Говорили, что раньше в пруду водились золотистые карпы, но сейчас там разве что лягушку можно было поймать. Но, несмотря на запустение, парк в любую погоду притягивал меня как магнит. Когда выдавалось свободное время, я любила приходить сюда, чтобы отдохнуть. Почитать потрёпанные книги, сидя на скамейке под раскидистым дубом, или просто поваляться на травке. Или, укрывшись под старым зонтом, смотреть, как капли дождя разбегаются по водяной глади. Редкие, счастливые моменты...

Поэтому уборка в парке, на мой взгляд, была отличным занятием, тем более в последние дни весны. Я захватила с собой метёлку и ведро, а также сачок для вылавливания мусора из пруда. Народу почти не было, разве что несколько детей зажиточных жителей Глуши, от восьми до двенадцати лет, играли в мяч. Меня они обходили стороной, презрительно кривясь при виде потрёпанной одежды. Ну, не обзывают, и на том спасибо. Я повесила куртку на сук и неторопливо пошла вдоль пруда, вытаскивая набросанные бумажки.

Единственный минус уборки в весенний период — немалое количество грязи. В тёплые деньки жителей в парке собиралось больше обычного. В основном, молодые парочки, у которых бурлили гормоны. И порой я вытягивала из воды совершенно непотребные вещи, до которых и дотрагиваться было противно.

Пытаясь подцепить очередной предмет нижнего белья, я наклонилась и неожиданно получила резкий удар в спину. Пошатнулась, надеясь удержать равновесие, но всё-таки упала в пруд. Нагретая весенним солнышком, вода не казалась холодной, но гниловатый запах отбивал охоту купаться. К тому же, всколыхнувшаяся падением тина попала на кожу, волосы и одежду, покрывая их неровным зеленоватым слоем. Рядом шлёпнулся мяч, бодро попрыгав по водяной глади.

Мелкие паршивцы! Я вынырнула, отплёвываясь от воды и, сделав два гребка, уцепилась за выложенный камнями бортик. Подтянулась, неласково глядя на стоящих вдалеке детей. Они, не скрываясь, потешались над моим нелепым видом, прекрасно зная, что им ничего не сделают. По-хорошему, стоило их выдрать или надавать подзатыльников!.. Но если наябедничают родителям, можно лишиться работы на пару недель.

А без еды в Глуши долго не протянешь.

К счастью, ведро вместе со мной не упало, и мне не пришлось собирать весь мусор заново. Кое-как выжав прямо на себе намокшую рубашку и подхватив сухую куртку, я побрела к сторожевому домику. Может, будет какая смена одежды, хотя бы до обеда? Пусть солнце и проглядывало, но купание вряд ли пошло на пользу моему горлу. А если прохожу в мокрой одежде, точно заболею. Я даже в жару не часто залезала в воду, разве что раков половить.

Сторожевой домик находился в западной стороне парка, у самого входа. Здесь можно было купить перекусить или взять ключ от лодки, чтобы покататься по пруду. Когда я убиралась в парке, то частенько наведывалась к живущему в нём Старику. Мне нравилось слушать его истории о былых временах, где не было места духам, а он радовался благодарному слушателю.

— А, это ты, Мэгги? Что случилось? — седовласый, крепкий на вид Старик открыл дверь спустя минуту после того, как я постучалась. Даже успела напугаться, что его нет дома. Но, судя по домашнему клетчатому костюму, до моего прихода Старик дремал. Я увидела в кресле в углу небрежно отброшенный плед и закрытую книгу.

— Детки пошутили, — скривилась я и указала на капающую с одежды воду. За минуту на крыльцо успела натечь изрядная лужа, а от каждого порыва ветра меня бросало в дрожь. — Можно войти?

— Конечно. Заходи, я поставлю чай. Вот, держи пока, накинь, чтобы не мёрзнуть. И одежду тебе подберу, а то заболеешь ненароком, — Старик засуетился по дому, передавая мне плед. Я с благодарностью укуталась в него, чувствуя, как дрожь потихоньку стихает. По крайней мере, зубы стучать перестали.

— Возьми. Переоденься в кладовке, а потом живо за стол! Успеешь ещё наработаться, — Старик сунул мне в руки свёрток с одеждой и подтолкнул в направлении маленькой дверцы. Я поспешно скрылась там, услышав за спиной тихий девичий смешок.

— И ничего смешного! — обиженно буркнула в пустоту, но никто не ответил.

Впрочем, я не ожидала иного. Успеем ещё наговориться.

В отличие от большинства жителей Глуши, я понимала причуды Старика. И то, почему он так радостно встречал меня, тоже.

— Я сейчас подойду, Хлоя. Возвращайся на кухню, — не оборачиваясь, спокойно сказала я, негнущимися от холода пальцами расстёгивая пуговицы рубашки. Лёгкая прохлада за спиной исчезла, растворившись в двери вместе с духом.

* * *

Чай был обжигающе горячим, немного кисловатым от шиповника, плоды которого опустились на дно чашки. Шиповник Старик собирал прямо в парке, высушивал, а затем заваривал. Выходило вкусно. Я сама полюбила так делать, выспросив у него рецепт. Вообще, Старик охотно делился со мной хитростями работы по хозяйству: как лучше приготовить еду, избавиться от застарелых пятен или смыть кровь. Порой, я чувствовала себя второй внучкой, которую любят и ждут.

А первая меня ни капли не ревновала.

Правда, наше знакомство была весьма неприятно. Присутствие посторонних Хлое не нравилось, и когда она поняла, что я слышу духов, девушка устроила мне целое представление с душераздирающими криками. Тогда я позорно сбежала, зная, что самостоятельно мне с духом не справиться, и на следующий день вернулась с братьями. К счастью, Старик успел раньше, чем Рой упокоил Хлою окончательно, и с тех пор девушка стала значительно вежливее.

Признаться, мне было её жаль, и хотя я знала, как опасно сочувствовать духам, ничего не могла с собой поделать. Хлое было пятнадцать, когда духи проникли в мир живых. Она вошла в число первых жертв, найденная бездыханной в парке. Кажется, девушка не сразу поняла, что погибла. И это неверие помогло ей удержаться в мире до заключения Контракта.

Откуда Старик узнал, как заключать Контракт, я не знала. Как и то, чем платил за то, что внучка оставалась с ним — пусть он не мог её слышать, а видел лишь слабую тень. Ни он, ни Хлоя ни разу не затронули этой темы, а я не стала спрашивать. Достаточно было того, что я передавала Старику слова внучки.

— Ну, что тебе рассказала Хлоя? — Старик подался вперёд, ожидая моего ответа. Узловатые пальцы нетерпеливо постукивали по столу.

— Говорит, что в парке в последнее время шумно. Несколько парочек подумывали, не выпросить ли у вас комнату на ночь. И на полянке в северной части, в кустах, сдохла крыса, — процитировала я слова девушки. Посмотрела на духа, который неясным пятном виднелся за его спиной. Не знай, куда направить взгляд, и не приметила бы. — Спасибо, Хлоя, я приберу там сегодня.