Бесстрашные. Дети Глуши

Главное правило, чтобы выжить в Глуши, гласит: "Никогда не оставайся один". Будь ты дома или на улице, старайся не упускать людей из вида. Не закрывайся в пустых помещениях, не заходи в заброшенные дома, когда никого нет рядом. Если не хочешь влипнуть в большие неприятности.

И, поверьте, это правило не из тех, которые стоит нарушать.

До нашей квартирки оставалось два квартала, когда немного в стороне от привычной дороги я услышала плач. Тихим вечером он показался особенно пронзительным. Шедшие со мной братья, долговязый брюнет Рой и вечно встрёпанный, как воробей, синеглазый Дин, на плач никак не отреагировали, и их равнодушие насторожило. Мимо беды ребята не проходили, а, значит, просто не слышали плача. На миг промелькнула мысль, не притвориться ли, что мне показалось, и отправиться домой. День выдался достаточно трудным, что ночью хотелось отоспаться, а не бороться с духами! Но звук повторился, ближе и громче, и я прогнала трусливую идею подальше.

— Кажется, рядом баньши, — я замерла, пытаясь понять, откуда звук.

— Уверена? — сразу прекратил шутливую перепалку с братом Рой.

Кивнула, не торопясь двигаться с места, чтобы не потерять направление. Затем указала на ближайший переулок. Братья переглянулись и сунули мне в руки ведро и удочки.

— Нет уж, я с вами, — буркнула вслед, когда они скрылись за углом дома. Чтобы не упустить мальчишек из виду, пришлось пробежаться. Дыхание сбилось, удочка колотилась о ведро, а само ведро больно стукало по ногам, но я не обратила на это внимание. Оставаться одной после заката было страшнее, чем встретиться с призраком в компании братьев.

Догнать их удалось в конце переулка, где парни остановились, укрывшись за крыльцом старого здания. По пути с размаху влетела в лужу, забрызгав штаны до коленей. Рой посмотрел на меня с укоризной, Дин с усмешкой, так как знал, что я брошусь их догонять. Пока пыталась отдышаться, младший брат указал мне на скат соседней крыши.

— Она там.

Мог и не показывать, всё равно духов я не видела, только белесое смутное пятно на фоне ночного неба. Но послушно вгляделась в сумрак, воображением дорисовывая недостающие детали. Благодаря рисункам Дина я могла отчётливо представить, как баньши сидит на низкой крыше двухэтажного каменного здания, опершись костлявыми руками о грязно-серую черепицу. Как развеваются на ветру рваные одежды, а длинные косматые волосы закрывают испещрённое морщинами лицо. В такие моменты мне становилось интересно, насколько достоверны были рисунки младшего. Правда ли, что духи обладали столь отталкивающим обликом?

Конечно, как таковой мифической "баньши" призрак не был. Но перед нападением несколько часов кряду заунывно выл, за что и получил такое прозвище среди ловцов. Я перевела взгляд на улицу, высматривая его жертву, и от досады прикусила губу. В Глуши было достаточно озлобленных, опустившихся на самое дно людей, от исчезновения которых город только вздохнул бы спокойнее, но вместо них дух выбрал одну из самых доброжелательных жительниц. Смешливая дородная булочница была со всеми мила и дружелюбна. Помимо обычной оплаты за помощь по хозяйству, она не скупилась выдать свежеиспечённого хлеба. Жалела нас, как многих других сирот, не позволяла себе ни презрительных взглядов, ни гневных окриков. Иначе говоря, она относилась к той категории людей, которых нельзя бросать в беде.

Под крики баньши, женщина дошла до подъезда и зазвенела ключами, открывая дверь. Торопилась, будто почувствовала преследование, хотя я была уверена, что духа она не слышит. Разобраться с замком булочнице мешали многочисленные пакеты в руках, но, наконец, женщина справилась и зашла в дом, громко хлопнув дверью.

Для нас это послужило сигналом к действию. В охоте на призраков были свои особенности. Если поспешить, можно спугнуть духа. Но и медлить нельзя. Потеряв жертву из виду, дух мог затаиться, а караулить злобного призрака каждую ночь — скучнейшее времяпровождение.

Тихая мелодия перекрыла вой баньши. Дин заиграл на деревянной свирели простенький повторяющийся мотив. Он не убивал духа, только сдерживал его, опутывал музыкой как сетями. По словам Дина, от его рук тянулись незримые для людей ленты, которые пеленали духа. Однако, слыша полный боли крик баньши, можно было предположить, что вместо лент были железные цепи.

Каждый раз, когда слышала игру брата, вспоминала нашу первую встречу. О своей прошлой жизни я почти ничего не знала. Воспоминания начинались с грузовика и тесной коробки, в которой я пряталась.

* * *

Меня обнаружили, когда вытаскивали груз, а затем бросили в Глуши, надавав оплеух. Тогда мне было четырнадцать. Я не держала зла на водителя, за незаконную пассажирку без документов он мог попасть в тюрьму. Но, оказавшись в городе, понятия не имела куда идти.

Полдня я слонялась по улицам и, с наступлением сумерек, забралась в ближайший полуразрушенный дом. Была поздняя осень, я нашла какую-то ветошь и укрылась, но меня продолжал колотить озноб. Было ужасно холодно. Я старалась думать о чём-то другом, отвлечься, но ничего не получалось. Как вдруг услышала музыку. Поначалу она показалась мне нереальной, галлюцинацией на фоне лихорадки. Но я не удержалась и выглянула в окно.

Во дворе на свирели играл мальчик. Музыка звучала так громко и красиво, что должна была перебудить всю округу, но больше никто не проснулся. Я заслушалась и вздрогнула от неожиданности, когда меня схватили за руку.

— Кто ты? — спросил худой темноволосый подросток, крепко удерживая меня за запястье, а я могла только невразумительно пробормотать в ответ своё имя.

— Ты слышишь музыку? — вопросительно уточнил он. Я кивнула, продолжая дрожать. Он посмотрел долгим, внимательным взглядом, а затем снял куртку и накинул на мои озябшие плечи. Суровое выражение лица смягчилось.

— Меня зовут Рой. Пойдём с нами. Мы с братом живём неподалёку, — он кивнул в сторону соседнего квартала. Мелодия прервалась. Музыкант внизу помахал мне рукой.

Я посмотрела на разрушенную комнату, стёкла по полу. Это нельзя было назвать домом или даже пристанищем.

— А ещё у нас есть каша. Правда, немного, и она пригорела. Я ужасно готовлю, — добавил Рой, смущённо улыбнувшись. В животе при упоминании о каше предательски заурчало, и я неуверенно кивнула.

* * *

Воспоминания прервал выстрел. Громкий хлопок нарушил тишину вечера, но никто из соседей не решился выйти на улицу и посмотреть, что происходит. Последняя война что-то изменила в мире. Всё чаще люди становились одержимыми, таинственно исчезали или подвергались нападению сверхъестественного. Поэтому, когда наступала ночь, жители города запирали все засовы и старались уснуть. Чтобы не знать, кто поскребётся в заколоченные окна или зловещим шёпотом попросит открыть двери.

Следом за волной необъяснимых смертей, появились контрактники. Никто не знал, откуда пришло знание, как заключить Контракт с духом, но эта связь давала в сложившейся ситуации неоспоримые преимущества. В зависимости от условий Контракта, люди начинали видеть или слышать духов, а, следовательно, могли защититься от нападения. Правда, за способности взаимодействовать с потусторонним миром приходилось платить оказывающему "услуги" духу, в последствии названному "альтом". Условия Контрактов были разные. Порой, плата была мелкой и нелепой, как пение гимна в четыре часа утра, а порой, становилась непосильной ношей.

Рой и Дин стали контрактниками после смерти матери, в надежде отомстить за её гибель. Но свои способности, как и полуночную охоту, скрывали. Несмотря на несомненную пользу, о контрактниках ходила дурная слава.

Рой убрал пистолет и обернулся. Посмотрел на мои забрызганные водой штаны, на Дина, деловито прячущего в карман куртки свирель.

— На сегодня работа закончена. Пора домой.

* * *

Ночь окончательно вступила в свои права, тёмным беззвёздным одеялом укутав город, когда мы добрались до старой пятиэтажки с обветшалым фасадом. Несмотря на неприглядный внешний вид, дом был крепким, с обитым железом порогом и такими же массивными дверьми, если не защищающими от нападения, то хотя бы создающими видимость укрытия. Мы жили в одном из немногих полностью сохранившихся районов Глуши. Квартира досталась Рою от отца, погибшего в шахте задолго до моего знакомства с братьями.

Комендантский час в Глуши не особо соблюдался, но подъезд был закрыт, и пришлось пошарить под козырьком, чтобы открыть дверь. К счастью, запасной ключ оказался на месте, и мы без проблем попали внутрь. Лестничная площадка встретила нас негромким мяуканьем, и ноги на мгновение обожгло холодом.

— Арчибальд! Не балуйся! — зашипел Рой, когда призрачный котёнок прыгнул ему на плечо. Мимо меня дух пронёсся слабой, едва заметной дымкой, а вот на старшего приземлился вполне материальным. Даже царапины оставил. Способность взаимодействовать с миром духов была даром Роя, полученным от Контракта, и его же проклятием.

— Он просто рад тебя видеть, — сообщила я, прислушиваясь к мурлыканью Арчи. Обычных кошек в Глуши осталось мало, а вот призраки животных встречались в каждом дворе. Большинство из них, ещё не осознав себя, представляли лишь тени, другие, как Арчибальд, становились наполовину разумными духами.

В кромешной темноте мы поднялись на последний этаж, стараясь не шуметь и не болтать, чтобы не разбудить соседей, и зашли в квартиру. Котёнок пронёсся вперёд и туманным клубком свернулся на табуретке, судя по звуку, начав вылизывать невидимые шерстинки. Я включила свет, аккуратно разулась и отнесла ведро на кухню, пока Дин отряхивал наши куртки и проверял, не порвались ли они.

Затем Рой отправил нас мыть руки и умываться, а сам занялся рыбой. Он её чистил и потрошил, оставляя готовку на меня, но я была благодарна за помощь. Признаться, за день я уставала настолько, что не урчи мой живот так безжалостно, тотчас бы повалилась спать.

Обычно наш день был расписан по минутам. Едва занималась заря, мы выходили на работу. Что поделать, Глушь не то место, где дети могут свободно гулять и играть. Работа каждый день попадалась разная, и сложно было предугадать, куда отправят в следующий раз. Иногда можно было целое утро провести на улице, выгребая мусор или помогая взрослым на стройке. А порой мы получали работу в зданиях, красили стены или ремонтировали машины. Женщин также отправляли в Город, стирать и прибирать в домах, но мне такая перспектива не грозила. С моей внешностью только к Ведьме в услужение. Брр! Я передёрнула плечами от подобной перспективы.

Работа в Глуши длилась до полудня, после чего выдавали жидкую похлёбку и кусок хлеба. Этого хватало, чтобы не упасть с голоду, и, несмотря на ужасный вкус, никто не оставлял ни крошки. После обеда день был свободный. Те, кто постарше, могли остаться и помогать взрослым, уже за отдельную плату. Рой делал так в течение трёх недель каждый месяц, чтобы хватило на оплату жилья. Остальные разбредались по Глуши: подработки от простых горожан тоже приносили неплохой доход.

Пару раз в неделю нам удавалось вырваться на рыбалку. Всегда втроём, иначе могли попросту не пустить на пристань, а то и отобрать улов. Когда везло, из рыбы получался ужин на пару дней вперёд, и чувство голода на время притуплялось. Кажется, я знала сотни способов, как приготовить рыбу, и две сотни, как её съесть.

Сегодня удалось поймать тройку крупных окуньков, да с десяток мелочи. Хватало и на жаркое, и на суп. Пока я переодевалась и умывалась, Рой успел разделать часть рыбы, и я привычно устроилась рядом с ним. Повязав старенький, но опрятный фартук, я встала у плиты, вытаскивая из запасов немного муки и специй. Большая кастрюля с водой под суп кипятилась рядом. Конечно, было бы неплохо добавить к рыбе овощей, но последнюю головку лука я истратила вчера, а от морковки оставалась половинка — на троих по крохотному кусочку, а при жарке ещё меньше станет. Пока я готовила, Дин нарезал хлеб тонюсенькими ломтиками и уселся за стол, зашивать рубашку.

— Опять подрался? — я недовольно нахмурилась, глядя, как он аккуратно заштопывает порванный рукав. Дырку под курткой было незаметно, как и ссадину от запястья до локтя. — Они первыми начали, — Дин привычно поджал губы, не отрывая взгляд от иголки. Я знала этот жест. Парни опять наболтали про меня, а брат бросился защищать. Вот сколько ни говори...

Пришлось отрываться от готовки и идти за аптечкой.

— Я помогу, следи за сковородкой, — окликнул меня Рой, закончив с рыбой и складывая нарезанные кусочки в большую миску. Тщательно ополоснул руки, прежде чем подойти к брату. Оставив аптечку на столе, я вернулась к плите. Как раз во время, первые кусочки могли пригореть.

Почувствовав запах рыбы, с табуретки заворчал Арчибальд, спрыгнул на пол и протопал ко мне, холодными прикосновениями ласкаясь о ноги. С непривычки жутковато было. Помнится, первые дни я с воплем запрыгивала от него на стулья и подоконник. Но за два года и не такого навидалась. Даже привыкла класть ему в миску рыбьи хвосты, хотя в еде котёнок особо не нуждался.

Братья на мои игры с духом смотрели сквозь пальцы. Пока я не заключала Контракт, ничего страшного. А какой Контракт мог предложить несмышлёный котёнок?

— Ужин готов! — позвала я братьев и поставила на стол тарелки с горячей рыбой. У нас было что обсудить, но все дела решались после ужина.

* * *

Когда тарелки были тщательно вычищены, а косточки скудной горсткой убраны со стола, я поставила три больших чашки с заваренным настоем из трав. Травы я собирала сама, в основном в лесу за Глушью, и изредка покупала немного ягод на рынке. Получалось полезно и вкусно. Горячий ароматный напиток придавал больше бодрости, чем обычный чай, к тому же последний по вкусу всё чаще напоминал сено.

Кроме травяного настоя с мятой, на столе лежало три кусочка сахара — дневная норма, которую мы приберегали к вечеру. Сладкое в Глуши было роскошью, и торопливо съедать сахар вместе с обедом не хотелось. А вот откусывать по крохотному кусочку, чувствуя тающую сладость на языке!.. Такие моменты стоили того, чтобы подождать ужина.

Кружка приятно грела руки, успокаивая расшалившиеся после встречи с баньши нервы. Прошло больше двух часов, но сердце продолжало торопливо стучать в груди, а при воспоминании о плаче, по спине полз неприятный холодок. Пусть я понимала, что это подсознательная реакция на появление духа, но осознанно избавиться от неё не всегда удавалось. Страх подкрадывался исподтишка, и только казалось, что он отступил, как накрывала очередная волна.

— Ты истратил пулю, — как бы невзначай сказала я то, что грызло меня весь вечер.

— Баньши могла уйти. И мне показалось, ты была не в настроении её выслеживать. Не переживай, у меня пока достаточно пуль, чтобы не искать им замены, — спокойно объяснил Рой. Оружие в глуши редкостью не было, даже дети таскали с собой ножи или палки, но вот огнестрельное встречалось не часто. Как и патроны к нему. Прошлую партию пуль мы получили за удачное избавление их бывшего владельца от духа-преследователя. Старик, сумев выспаться впервые за полгода, отдал нам свой запас и про нашу деятельность молчал, лишь вежливо здороваясь при встрече. Но коробочка не была бездонной, а мне не хотелось, чтобы брат приближался к духам на расстояние удара ножа. Не все они были столь безопасными созданиями, как Арчи.

— Не хмурься, — Рой привычно растрепал мои волосы, заметив, что я погрустнела, и протянул свой кусочек сахара. — Съешь и иди спать.

Я с благодарностью приняла, не споря. Раньше пыталась, но старший быстро объяснил, что его решения не оспариваются. После смерти родителей, ему быстро пришлось повзрослеть. Он был ловчее и сильнее ребят своего возраста и мало чего боялся. Однажды я видела, как он остановил взбесившуюся собаку, готовую напасть на убежавшего от мамы малыша. В тот момент Рой не задумался ни на секунду и отказался от денег, которую ему предложили за помощь.

Про еженедельную охоту я вообще молчала. Всё-таки, она являлась обязательным условием его Контракта, нарушать который было чревато.

— Как думаешь, баньши случайно там появилась?

— Я больше никого не заметил, так что вряд ли это Прорыв, — Дин оторвался от своей кружки, включаясь в разговор. Младший засыпал на ходу, но к нашей беседе прислушивался.

— Присмотрим за районом недельку, — чуть замешкавшись, ответил Рой. — Если больше духов не будет, значит, случайность. А если появятся, пойдём искать Прорыв.

Я согласно кивнула, втайне надеясь, что всё обойдётся. Ночные вылазки я не любила, а когда дело касалось Прорыва, и вовсе была замуроваться в четырёх стенах.

Прорывами назывались места, где духи могли пройти в наш мир. Чаще всего ими становились зоны массовой казни, убийств или несчастных случаев с большим количеством жертв. Могли быть и обычные пентаграммы, если кто-то решил заключить Контракт и неправильно провёл ритуал. Я присутствовала при заключении Контракта единожды. Тогда мы выслеживали одного злобного духа, а нарвались на целую колонию. Оказалось, что знакомый мальчишка решил отомстить обидчикам и связался с потусторонними силами, открыв им проход. Прорыв мы запечатали, а вот парень два месяца провалялся в коме.

Ему невероятно повезло, что мы были рядом. Что случалось с теми, кто становился одержим духами, я знала не понаслышке.

— Мэгги, побереги голос, хорошо? — когда я убирала со стола, попросил меня Рой. Я знала, о чём он думал. Если придётся вытаскивать одержимого, без моей помощи они не обойдутся. А значит, от работы в виде стирки в холодной воде придётся на время отказаться.

Последняя чашка заняла место на полочке, и я повернулась к братьям, отчаянно стараясь не раззеваться.

— Ладно. Спокойно ночи, — я поцеловала мальчишек в щёки и ушла в спальню. Переоделась в длинную сорочку при неярком свете лампочки и залезла под одеяло. Спустя минуту, в комнату зашли братья. С недавних пор Рой не разрешал мне спать рядом с ними и требовал, чтобы я соблюдала приличия в одежде. Я только смеялась над его смущением. Пусть по возрасту мы были почти погодками — по моим прикидкам, мне стукнуло шестнадцать — я совсем не росла. Оставалась такой же, какой встретились — нескладным большеротым ребёнком, с бледными веснушками на носу и короткими рыжими волосами. Рой убеждал меня не волноваться, списывал отсутствие роста на потрясение и плохое питание, но сам переживал не меньше. На меня уже стали с опаской посматривать жители Глуши. Я понимала, что если ничего не изменится за пару лет, придётся уехать. Слишком подозрительной выглядела моя "вечная молодость".

Уже засыпая, я слышала, как братья возятся в другом углу, устраиваясь на широком диване.

— Хороших снов, — сонно пробормотал Дин, и Рой выключил свет.

* * *

Утро началось с мурлыканья под ухом и холодка на шее. Я привычно попыталась выгнать Арчи с кровати, но рука прошла сквозь пустоту. Довольный успехом котёнок спрыгнул с подушки и отправился будить братьев.

Повернувшись, я посмотрела на окно. Сквозь старые занавески, местами полупрозрачные от многочисленных стирок, виделась алая полоса солнца, озарившая крыши домов. Рассвет. Спать дольше не имело смысла, и, подобрав вещи, я на цыпочках скрылась в ванной.

Холодный душ взбодрил. Горячего водоснабжения в доме не было, и если мы собирались мыться, то кипятили воду в кастрюле. Но для утреннего душа и прохладная вода годилась. Наскоро ополоснувшись и одевшись, я прошла на кухню. Напевая себе под нос, принялась выбирать травы на сегодня. Экспериментировать со вкусами мне нравилось. Одновременно с этим, в кастрюльке варилась каша на завтрак. У нас было правило: можно не ужинать, но завтракать надо обязательно. Иначе откуда брать силы для работы?

— Утречка! — взъерошенный Дин зашёл в кухню и уселся на табурет, подтянув к подбородку длинные худые ноги. — Как спалось?

— Без сновидений, — я пожала плечами, методично размешивая травы в ковше. Мои сны разнообразием не отличались. Свисающие разноцветные провода, прозрачная крышка над головой, и чуть запотевающее от дыхания стекло — вот и всё, что я видела во сне. Хорошо, когда ничего не снилось, как сегодня. Тогда я высыпалась гораздо лучше. — А ты как?

— Ну, вчера было много интересного, так что Эрнесто доволен, — Дин прикрыл глаза, вдыхая аромат трав, поползший по кухне. Я невольно покосилась на брата. Ему было тринадцать, но он успешно перегнал меня в росте. Пшеничного цвета волосы коротким ёжиком встопорщились после мытья, мятая футболка, раньше ярко-синяя, давно выцвела, а на брюках красовались заплатки. На загорелых руках белыми полосками выделялись многочисленные шрамы. Дин был одним из немногих, кто в дружелюбной манере отзывался о своём альте. Возможно, потому что ему повезло. За возможность видеть духов он расплачивался знаниями. — Что-то новенькое?

— Мелисса и лимон, — я подумала и бросила в отвар пару листьев смородины. — Нравится?

— Приятно пахнет, — Дин улыбнулся и отвернулся к окну. — Интересно, куда нас отправят сегодня?

— Погода хорошая, так что, вероятно, на улицу. Не забудьте куртки, — ответил ему Рой, присаживаясь напротив. Мокрые после душа волосы брат собрал в неаккуратный короткий хвостик, и периодически ёжился, когда по шее сбегали капельки воды. — О, каша! — в голосе парня прозвучал неприкрытый энтузиазм.

Лично у меня так не получалось. Овсянку я ненавидела, а последний купленный мешочек оказался к тому же подпорченным.

— Я забегу после работы на рынок, запасы подходят к концу. Есть пожелания, что купить? — поинтересовалась я, раскладывая кашу по тарелкам.

— Полкило соли и батарейки для фонарика, — подумав, сказал Рой. И тут же заботливо уточнил. — С тобой сходить?

— Спасибо, сама справлюсь, — скрепя сердце, отказалась я. Первый год братья ходили за мной попятам, не выпуская из виду. Я шарахалась от каждой тени и людей боялась даже больше, чем духов. Постепенно свыклась, и рынок с шумным перекрикиванием, тесными рядами на старом складе и затхлым запахом гниющих овощей перестал казаться мне ужасающим. Но до сих пор, гуляя по Глуши в одиночку, я чувствовала себя неуютно.

— Мэгги, после рынка приходи на пирс. А ты сразу после работы, — повернулся старший к Дину, — и постарайся не задираться с мальчишками. Я попробую отпроситься пораньше. Сами понимаете, нам надо обойти тот квартал.

— Ты снова работаешь в доках? — я обеспокоенно посмотрела на Роя. Мне не нравилось, что он находился вблизи от Города. Город и Глушь разделял мост, несущественная граница, по которой без проблем можно было проехать за десять минут. Слишком близко к Ведьме, а она братом давно заинтересовалась.

— Всё будет в порядке, не волнуйся, — Рой ободряюще улыбнулся мне и ласково щёлкнул по носу. — Лучше кушай кашу, пока не остыла. Тебе надо расти.

Я хмыкнула в ответ. Буроватая масса аппетита не вызывала, но я покорно взялась за ложку.

* * *

Глушь в сизой дымке выглядела мрачнее обычного. Разевала тёмные провалы полуразрушенных строений, изломанными линиями разрезала потрескавшийся асфальт, создавая на земле сюрреалистические картины. Лишь изредка сквозь тучи проглядывало солнце, бликами отражаясь в подсыхающих лужах.

Духи любили в такое туманное утро выбираться на охоту за неосторожными жителями. Поэтому мы с Дином, бегом направляясь к месту распределения работ, старательно обходили заброшенные кварталы стороной. Разумеется, на площадь успели, когда лучшие места были разобраны.

Рой оказался прав. Большая часть работы, которую сегодня предлагали, находилась на улице. Дин умотался с соседскими мальчишками на стройку, таскать материалы и мусор. К сожалению, девчонок туда брали с неохотой, и я выбрала уборку в парке. Далековато добираться, зато воздух чистый.

Парк был единственным по-настоящему красивым местом в Глуши. Длинные аллеи из стройных деревьев сменялись небольшими полянками, с грубыми деревянными скамьями. В центре располагался пруд, в котором плавали кувшинки. Говорили, что раньше в пруду водились золотистые карпы, но сейчас там разве что лягушку можно было поймать. Но, несмотря на запустение, парк в любую погоду притягивал меня как магнит. Когда выдавалось свободное время, я любила приходить сюда, чтобы отдохнуть. Почитать потрёпанные книги, сидя на скамейке под раскидистым дубом, или просто поваляться на травке. Или, укрывшись под старым зонтом, смотреть, как капли дождя разбегаются по водяной глади. Редкие, счастливые моменты...

Поэтому уборка в парке, на мой взгляд, была отличным занятием, тем более в последние дни весны. Я захватила с собой метёлку и ведро, а также сачок для вылавливания мусора из пруда. Народу почти не было, разве что несколько детей зажиточных жителей Глуши, от восьми до двенадцати лет, играли в мяч. Меня они обходили стороной, презрительно кривясь при виде потрёпанной одежды. Ну, не обзывают, и на том спасибо. Я повесила куртку на сук и неторопливо пошла вдоль пруда, вытаскивая набросанные бумажки.

Единственный минус уборки в весенний период — немалое количество грязи. В тёплые деньки жителей в парке собиралось больше обычного. В основном, молодые парочки, у которых бурлили гормоны. И порой я вытягивала из воды совершенно непотребные вещи, до которых и дотрагиваться было противно.

Пытаясь подцепить очередной предмет нижнего белья, я наклонилась и неожиданно получила резкий удар в спину. Пошатнулась, надеясь удержать равновесие, но всё-таки упала в пруд. Нагретая весенним солнышком, вода не казалась холодной, но гниловатый запах отбивал охоту купаться. К тому же, всколыхнувшаяся падением тина попала на кожу, волосы и одежду, покрывая их неровным зеленоватым слоем. Рядом шлёпнулся мяч, бодро попрыгав по водяной глади.

Мелкие паршивцы! Я вынырнула, отплёвываясь от воды и, сделав два гребка, уцепилась за выложенный камнями бортик. Подтянулась, неласково глядя на стоящих вдалеке детей. Они, не скрываясь, потешались над моим нелепым видом, прекрасно зная, что им ничего не сделают. По-хорошему, стоило их выдрать или надавать подзатыльников!.. Но если наябедничают родителям, можно лишиться работы на пару недель.

А без еды в Глуши долго не протянешь.

К счастью, ведро вместе со мной не упало, и мне не пришлось собирать весь мусор заново. Кое-как выжав прямо на себе намокшую рубашку и подхватив сухую куртку, я побрела к сторожевому домику. Может, будет какая смена одежды, хотя бы до обеда? Пусть солнце и проглядывало, но купание вряд ли пошло на пользу моему горлу. А если прохожу в мокрой одежде, точно заболею. Я даже в жару не часто залезала в воду, разве что раков половить.

Сторожевой домик находился в западной стороне парка, у самого входа. Здесь можно было купить перекусить или взять ключ от лодки, чтобы покататься по пруду. Когда я убиралась в парке, то частенько наведывалась к живущему в нём Старику. Мне нравилось слушать его истории о былых временах, где не было места духам, а он радовался благодарному слушателю.

— А, это ты, Мэгги? Что случилось? — седовласый, крепкий на вид Старик открыл дверь спустя минуту после того, как я постучалась. Даже успела напугаться, что его нет дома. Но, судя по домашнему клетчатому костюму, до моего прихода Старик дремал. Я увидела в кресле в углу небрежно отброшенный плед и закрытую книгу.

— Детки пошутили, — скривилась я и указала на капающую с одежды воду. За минуту на крыльцо успела натечь изрядная лужа, а от каждого порыва ветра меня бросало в дрожь. — Можно войти?

— Конечно. Заходи, я поставлю чай. Вот, держи пока, накинь, чтобы не мёрзнуть. И одежду тебе подберу, а то заболеешь ненароком, — Старик засуетился по дому, передавая мне плед. Я с благодарностью укуталась в него, чувствуя, как дрожь потихоньку стихает. По крайней мере, зубы стучать перестали.

— Возьми. Переоденься в кладовке, а потом живо за стол! Успеешь ещё наработаться, — Старик сунул мне в руки свёрток с одеждой и подтолкнул в направлении маленькой дверцы. Я поспешно скрылась там, услышав за спиной тихий девичий смешок.

— И ничего смешного! — обиженно буркнула в пустоту, но никто не ответил.

Впрочем, я не ожидала иного. Успеем ещё наговориться.

В отличие от большинства жителей Глуши, я понимала причуды Старика. И то, почему он так радостно встречал меня, тоже.

— Я сейчас подойду, Хлоя. Возвращайся на кухню, — не оборачиваясь, спокойно сказала я, негнущимися от холода пальцами расстёгивая пуговицы рубашки. Лёгкая прохлада за спиной исчезла, растворившись в двери вместе с духом.

* * *

Чай был обжигающе горячим, немного кисловатым от шиповника, плоды которого опустились на дно чашки. Шиповник Старик собирал прямо в парке, высушивал, а затем заваривал. Выходило вкусно. Я сама полюбила так делать, выспросив у него рецепт. Вообще, Старик охотно делился со мной хитростями работы по хозяйству: как лучше приготовить еду, избавиться от застарелых пятен или смыть кровь. Порой, я чувствовала себя второй внучкой, которую любят и ждут.

А первая меня ни капли не ревновала.

Правда, наше знакомство была весьма неприятно. Присутствие посторонних Хлое не нравилось, и когда она поняла, что я слышу духов, девушка устроила мне целое представление с душераздирающими криками. Тогда я позорно сбежала, зная, что самостоятельно мне с духом не справиться, и на следующий день вернулась с братьями. К счастью, Старик успел раньше, чем Рой упокоил Хлою окончательно, и с тех пор девушка стала значительно вежливее.

Признаться, мне было её жаль, и хотя я знала, как опасно сочувствовать духам, ничего не могла с собой поделать. Хлое было пятнадцать, когда духи проникли в мир живых. Она вошла в число первых жертв, найденная бездыханной в парке. Кажется, девушка не сразу поняла, что погибла. И это неверие помогло ей удержаться в мире до заключения Контракта.

Откуда Старик узнал, как заключать Контракт, я не знала. Как и то, чем платил за то, что внучка оставалась с ним — пусть он не мог её слышать, а видел лишь слабую тень. Ни он, ни Хлоя ни разу не затронули этой темы, а я не стала спрашивать. Достаточно было того, что я передавала Старику слова внучки.

— Ну, что тебе рассказала Хлоя? — Старик подался вперёд, ожидая моего ответа. Узловатые пальцы нетерпеливо постукивали по столу.

— Говорит, что в парке в последнее время шумно. Несколько парочек подумывали, не выпросить ли у вас комнату на ночь. И на полянке в северной части, в кустах, сдохла крыса, — процитировала я слова девушки. Посмотрела на духа, который неясным пятном виднелся за его спиной. Не знай, куда направить взгляд, и не приметила бы. — Спасибо, Хлоя, я приберу там сегодня.

— А сама она как?

Я выслушала ответ, сказанный тихим, пронзительным голосом. Раньше от такого шёпота мурашки по спине бегали, а теперь ничего, привыкла.

— Ей немного скучно. Она просит, чтобы вы чаще читали вслух, или включали старые пластинки.

— Сказки? Или музыку?

— Сказки. Ваши музыкальные предпочтения немного расходятся, — я смягчила последнюю фразу девушки, и в ответ раздалось возмущённое фырканье. Хлоя не любила, когда я передавала её слова неточно. — Ещё она напоминает, что вы не забыли купить лекарств, когда в следующий раз отправитесь в город. И что ром, который вы перелили в стеклянный графин, лучше вылить. Алкоголь вреден для вашего здоровья.

— Следит за дедом, плутовка, — Старик улыбнулся, выслушав мой ответ. — Помнится, она и раньше мне спуску не давала. Вся в мать пошла.

Хлоя хмыкнула, что одновременно могло выражать как смешок, так и неудовольствие. К сожалению, выражения её лица я разглядеть не могла. Только смутные очертания. Впрочем, ничто не мешало мне фантазировать. Однажды Дин нарисовал Хлою по памяти. Я даже позавидовала немного, девушка при жизни была удивительно красива. С густыми волнистыми волосами, изящной фигурой и лукавой улыбкой на пухлых губах.

О своей привлекательности Хлоя прекрасно знала. И потому, после знакомства с Роем, висла на нём при любом удобном случае, как только поняла, что для него она вполне ощутима. Я злилась, возмущалась, но ничего не могла с этим поделать. Миролюбивые духи Роя обожали, брат был для них ниточкой, связывающей с прошлой жизнью. Меня не переставало удивлять, как он умудрялся терпеливо сносить все эти холодные объятия и прикосновения, но старший признался, что чувствует их иначе. Сложнее было не перепутать реальный мир и мир духов.

Кстати, насчёт духов...

— Простите, но может, вам переехать ненадолго к родным? Или позвать к себе родственников? В округе неладное творится, я беспокоюсь, ведь вы живёте один, — я повернулась к Старику, допив свой чай и отставив пустую чашку.

— Здесь мой дом. И я не одинок, — Старик улыбнулся, покачав головой. — Спасибо за беспокойство, но Хлою я не покину.

— Тогда будьте внимательнее, — не стала спорить я и, поблагодарив за сменный наряд и чай, вышла на улицу. За своей одеждой я собиралась вернуться ближе к обеду, когда она успеет подсохнуть у печки, а я закончу уборку.

— Мэгги, ты тоже будь аккуратнее, — остановил меня оклик Старика, когда я развернулась в противоположную от пруда сторону. — Я вчера встретил людей Ведьмы, они кого-то искали.

По спине пробежал неприятный холодок, но я нашла в себе силы сдержанно улыбнуться и не показать беспокойства.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я и отправилась на работу.

* * *

Мокрые листья ворохом взлетали на ветру, постепенно сбиваясь в аккуратную кучу. Я взмахнула метёлкой в очередной раз, и, сломавшись, один из прутьев проехал по земле, оставляя за собой глубокую борозду. Метла была старой и тяжёлой, я успела посадить несколько заноз на ладонях, пока к ней приноровилась. Однако уборка медленно, но верно подходила к концу.

Закончив с делами, я присела на скамейку и достала выданный на сегодня паёк. Жидкую похлёбку я должна была получить на площади по возвращении, а вот кусок хлеба и яблоко мне отдали сразу.

Любопытные воробьи, вспорхнувшие с кустов при моём приближении, звонко чирикали, с жадностью рассматривая очищенную мной полянку. Не оставила ли я для них чего съестного? Не затерялись ли среди травы семечки? Я слизнула с ладони крошки, невольно думая о том, что сама не прочь полакомиться птичьи мясом. Затем откинулась на скамью и закрыла глаза, не обращая внимания на возникшую в кустах птичью потасовку. До встречи с братьями оставалось больше двух часов, и я могла позволить себе подремать на солнышке минут двадцать.

Поспать не получилось. Вдалеке послышался смех, и я лениво приоткрыла один глаз, глядя, как дети, подбадривая друг друга, поднимаются на горку. Оттуда открывался чудесный вид на Город, и можно было увидеть не привычные хаотичные развалины, а аккуратные маленькие домики и ровные улочки. Как на картинке в старых книжках.

Неожиданно смех резко оборвался, и дети, смущённые и испуганные, быстро сбежали по склону в направлении Глуши. За ними никто не погнался, но что-то увиденное их напугало. Подавив порыв полюбопытствовать, что стало причиной побега, я застегнула куртку и встала со скамьи. Неприятности мне были не нужны.

В итоге, на набережную я пришла чуть раньше братьев. Удочки у меня с собой не было, и я пристроилась на каменном парапете, наблюдая за ловлей других. Пару раз на меня шикали, но так как я вела себя тихо, особо не гнали. Набережная была разбита по участкам, и заходить на чужой было чревато дракой. Ребятня моего возраста и чуть младше расположились на правой стороне от моста, где было мельче и грязнее. Сегодня клевало, и пробки поплавков то и дело ныряли под воду. Даже прикорм особо не требовался, хотя я видела, как некоторые крошили в воду прибережённый с обеда кусочек хлеба.

Я успела разомлеть под тёплыми лучами солнышка и расстегнуть куртку, позволяя лучам ласкать кожу, когда почувствовала, что за мной наблюдают. Обернулась. На мосте стоял целый кортеж: старый автомобиль и два человека на мотоциклах. Затемнённое окно машины не давало разглядеть пассажира, но мне не требовалось. Как и всем остальным. Мелкая ребятня притихла, прижавшись к старшим, подростки старательно делали вид, что кроме рыбалки их ничего не интересует.

В общем, все поступали, как обычно, когда в Глуши появлялась Ведьма. Стало понятно, кого дети увидели с холма, что так стремительно поспешили по домам.

Ведьма жила в центральной части Города, за Глушью. Конечно, Ведьмой эту даму называли только в Глуши, а в Центре она была весьма уважаемой особой, ничем не похожей на каргу из сказки. Ей было около тридцати лет, она была недурна собой и достаточно хитра, чтобы знать, когда строить из себя невинность, а когда ядовито шипеть. Говорили, она живёт в прекрасном особняке, с садом и фонтанами, но я смутно его представляла. Слишком редко в Глуши встречались красивые, не разрушенные за время войны постройки.

Ведьма брала в прислугу только детей и подростков, за что и получила такое прозвище. Иногда она выкупала их у родителей, иногда забирала с улицы беспризорников. Старше двадцати у неё никто не работал, и те, кого она забрала, достигнув возрастного порога, возвращались домой. Вот только выглядели они потерявшими себя. Безжизненными. Я бы добавила одержимыми, но Рой всегда ругался, когда я всуе упоминала духов. Тем более что одержимыми они не были — у нас была возможность в этом убедиться.

Никто не говорил об этом вслух, но те, кто вернулись, больше походили на заводных кукол.

А ещё Ведьма меня ненавидела. Я не могла объяснить причину, но подсознательно чувствовала. С того самого дня, когда Рой не дал ей забрать меня, назвав сестрой. Ему было пятнадцать, он мог зарабатывать на хлеб, и Ведьма не смогла ничего сделать. Но с тех пор стала за нами следить.

Впрочем, она хотела забрать не только меня, но и братьев. Я знала, что через своих слуг она предлагала Рою работу. И на Дина заглядывалась — всё-таки, он симпатичный парнишка, особенно когда улыбается... Не обращая внимания на дрожь, я постаралась не отводить взгляда от окна машины, пока стекло не поднялось вновь, и автомобиль не тронулся с места.

— Мэгги!

Я оглянулась на оклик. Оказывается, пока я смотрела на кортеж, Дин успел прийти с работы и более того, умудрился позаимствовать у кого-то удочку. До прихода Роя было немного времени, и мы побрели вдоль берега, выискивая свободное местечко. Слушая рассказ Дина о первой половине дня, я чувствовала, как уходит тревога.

...Как бы ни было тяжело, чтобы ни случилось, братья стали моей семьёй. И я не собиралась позволить какой-то Ведьме разлучить нас!

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА. Полная версия доступна тут: https://author.today/reader/7223