Земли Меча и Магии. Болотники 2

Лишь потеряв троих, Тщъецих-х понял, что большая часть противников была самыми обычными манекенами, тюками с сеном, одетыми в одежды хумансов и поднимаемыми за веревки стоящими вдалеке малышами людей. Отвлекающиеся на поражение каждой видимой цели, ящеры не успевали своевременно отреагировать на наносимый по ним удар, что и привело к потерям в самом начале схватки, а ведь его отряд еще даже не продвинулся сколь-нибудь серьезно к своей цели — воротам!

Прошипев приказ, двигаться за ним, Тщъецих-х двинулся туда, откуда доносились наиболее громкие звуки схватки. Каждый шаг давался с огромным трудом, люди в прямом смысле бросались под ноги, висли на лапах, мешая сражаться и замедляя продвижение.

Уже семеро ящеров, шагнувших сегодня в портал два раза подряд, нырнули навсегда в жидкую грязь, покрывавшую внутренний двор толстым слоем, доходившим в некоторых местах до колена зеленокожим воинам, но и до ворот оставалось меньше, чем один бросок копья. Внезапно, часть защитников Замка спрыгнули во внутренний двор и двинулись навстречу отряду Тщъецих-ха. По-видимому, их предводитель осознал, чем грозит ему захват противником ворот изнутри.

Почти сразу же метательные копья, прежде едва перелетавшие передние зубцы стен, начали гораздо гуще падать на защитников, вынудив Тщъецих-ха более осторожно продвигаться к намеченной цели, все чаще поглядывая вверх, чтобы не получить по голове "родным" оружием от соплеменников.

Отдав какое-то распоряжение своему окружению, предводитель людей спрыгнул со стены во двор и быстрым шагом направился к Тщъецих-ху, выделив его, как главного, среди нападавших.

— Эй ты, крокодил-переросток! — закричал он так, словно между ними пролегало Великое Болото. — Давай, выходи один на один... или слабо?

В чем именно должна была проявиться его, Тщъецих-ха, слабость, ящер не понял, но то, что его вызывают на поединок, понял прекрасно.

Будь на его месте Пасса либо Самка, скорее всего, они бы не приняли вызов, но воин... нет, воин просто не мог так поступить.

Перехватив поудобнее свое копье, Тщъецих-х взмахом лапы остановил двигавшихся за ним воинов, и, в полном одиночестве, двинулся навстречу своему противнику.

— Ну что, зеленокожий, готов отправиться на встречу со своей богиней, черепахой с тротилом? Она такая беззубая, такая старая и немощная, что не смогла меня даже переварить, пожевала и выплюнула тут, на берегу. Еще и какую-то миссию поручила. Жаль только, что из-за склероза, забыла рассказать, в чем именно она заключается.

Произнося данные богохульства, человек продолжал крутить в руке тяжелую на вид дубинку, прикрываясь большим деревянным щитом.

Тщъецих-х, медленно и аккуратно обходя своего противника, напряженно раздумывал над создавшейся ситуацией. С одной стороны, быстро одержав победу над человеком, он поднимет мораль своего отряда, с другой — чем дольше будет тянуться бой, тем дольше защитники Замка, оставшиеся без своего предводителя на стенах, будут ослаблены, и тем слабее они будут оказывать сопротивление штурмующим.

— Богдан! Богдан! Богдан! — кричали те люди, которые оказались внутри двора.

— Тщъецих-х, Тщъецих-х... — словно пытаясь заглушить их, вторили им ящеры за спиной у воина.

Противники обменялись парой выпадов. Богдан, как, оказывается, звали человека, нанес пару быстрых ударов своей дубиной, не открываясь, впрочем, настолько, чтобы дать возможность ящеру нанести колющий удар.

Тщъецих-х провел подсечку задней частью своего копья и тут же, не разворачивая оружия, сделал тычок в щит, рассчитывая вынудить противника потерять равновесие.

Вовремя повернувший массивную деревяшку Богдан, в свою очередь, едва не поймал ящера, и попытался достать его дубиной, используя то, что тот по инерции чуть-чуть наклонился вперед.

Использовавшему длинное оружие Тщъецих-ху, казалось бы, было не выгодно сокращать дистанцию, если только забыть на минутку о том, что, в отличие от человека, он обладал когтями, которые вполне могли сойти за кинжалы и были просто идеальны для схватки "впритык"... и хвостом...

— Сдавайся, человек! — обратился к своему противнику ящер, краем глаза заметивший, что уже все защитники Замка были либо убиты, либо обезоружены и пленены его подчиненными.

— Никогда, слышишь ты, ящерица-переросток! Мне сама ваша болотная богиня, черепаха Тортилла, сказала, мол, я — избранный и бессмертный! — произнося эти слова, человек стукнул себя в грудь сжатой в кулак рукой, открывшись буквально на одно мгновение.

Тщъецих-х молниеносно отреагировал на представившуюся возможность, поразив противника прямо в открытую грудь своим копьем, нанизав его, словно рыбу на гарпун, на свое оружие.

— Господи... больно то как... — прохрипел, пуская кровавые пузыри изо рта, Богдан.

Его ноги медленно подогнулись и, под разочарованный вздох сдавшихся, но оставшихся в живых, своих воинов, он сначала упал на колени, потом оперся на руку, опускаясь на землю, после чего завалился на бок.

— Как же так? Дык ведь... Повелитель же — бессмертный! — раздались негромкие шепотки среди пленников.

Тщъецих-х недоуменно пожал плечами. Ну, какой же этот Богдан бессмертный, если он его просто взял и заколол копьем?

Тем временем, из Замка, расталкивая всех на своем пути, к телу убитого человека бросилась хумансовская самка с большим животом. Она бежала вразвалочку, смешно раскачиваясь на бегу. Тщъецих-х вспомнил, что точно так же бежит по берегу утка, которую вспугнул неосторожный охотник.

— Богдан!!! Богда-а-ан!!! — закричала она, и упала лицом на тело убитого.

"Все понятно, самка потеряла своего самца", подумал Тщъецих-х и повернулся спиной к сцене семейной драмы.

— Отправьте одного встречать караван переселенцев, а остальные пусть займутся распределением пленников и разведкой самого Замка. — отдал он приказ.

Оборвавшиеся, словно обрезанные клинком, рыдания и причитания у него за спиной, заставили Тщъецих-ха быстро обернуться, ожидая увидеть самку с оружием, стремящуюся отомстить за смерть своего тройника, но увиденное повергло в шок как самого воина, так и всех остальных, стоявших и следивших за происходящим.

Тело убитого Богдана медленно растворялось в воздухе, словно комок грязи в проточной воде. Изумленная, заплаканная самка пыталась ухватить, удержать ускользающего самца, но безрезультатно.

— Куда вы его дели, убийцы? — подняла она свое лицо к ящерам. — Все, убили, победили нас, отдайте мне его тело, чтобы я похоронила его по нашим обычаям.

— Женщина! — ответил ей Тщъецих-х. — Поверь, мы не брали тело твоего самца. Я не знаю, кто и куда его дел.

На раздавшийся шум в Замке обернулись все без исключения.

Там, распахнув двери сильным ударом ноги, в одной набедренной повязке и с отломанной ножкой стула в руке, стоял Богдан.

— Что, хвостатый, не ждал, да? Я вот он, бессмертный! Убьешь, я опять вернусь, и опять... и снова...

С этими словами, человек перехватил поудобнее свое импровизированное оружие и кинулся в атаку на Тщъецих-ха.

Ящер спокойно, не торопясь, подобрал копье, вытер окровавленный наконечник о землю и, дождавшись, когда Богдан подбежит на расстояние около пятнадцати шагов, резким взмахом метнул его в противника.

* * *

На четвертый раз человек уже не выбежал сломя голову, а осторожно вышел из дверей Замка и медленно подошел к воину.

— Ладно, зеленый, я погорячился, извини... Давай все перетр... порешаем, как положено. Я так понимаю, вы тут главные и пришли либо предложить мне "крышу", либо отжать Замок?

— Человек... Мы не математикой сюда пришли заниматься, поэтому решать нам нечего. Крыши мы не строим, извини, а твои владения теперь будут нашими. — ответил Тщъецих-х, абсолютно теряясь в смысле и значении слов, сказанных ему этим... Богданом, вроде?

— Хорошо, я все понял. Замок отжимаете, меня... что со мной? Убьете или вышвырнете "на улицу"? — едва услышав об убийстве, самка, рыдавшая над телом убитого, прильнула к своему самцу, с ненавистью и страхом глядя на воина.

— Богдан, правильно? Так вот, от имени своего рода, я хочу предложить тебе перейти на нашу сторону. Тебе будет предложена возможность быть воином, вам с самкой будет предоставлено свое собственное Гнездо.

— Ха! — рассмеялась самка. — "Гнездо"... Нам что, ветки предоставят, чтобы мы его свили на дереве?

— Замолчи! — довольно громко прикрикнул на нее Богдан. — У них так называется жилище, причем без разницы, чье именно, их или наше. — далее, он вновь обратился к Тщъецих-ху. — А что будет, если я откажусь?

— Тебе будет предложено принести клятву о ненападении на нас, после чего мы тебя отпустим. Все, пожелавшие уйти с тобой в изгнание, получат такую возможность. В случае, если ты не пожелаешь приносить клятву, мы будем вынуждены убить тебя.

— Ха-ха! Ты же уже мог убедиться, что я — бессмертный! Сколько бы ты меня не пытался убить, я все равно буду возвращаться. И что ты тогда сделаешь? — с какой-то странной интонацией в голосе спросил у ящера Богдан.

— Да, согласен, это очень неудобно для нас. — растягивая слова, ответил ему Тщъецих-х.

Фактически, сейчас решалась его судьба, как командира. Противник поставил ему очень сложную задачу. Как можно угрожать смертью бессмертному?

Тем временем, пока шли переговоры, остальные свободные, не занятые пленниками, воины, под предводительством Бифушихха, окружали человека, наставляя на него свои копья и создавая непреодолимую стену острий...

Непреодолимую... словно маленькая, но очень скользкая и неуловимая рыба, какая-то мысль промелькнула в голове у Тщъецих-ха. Стена копий... Непреодолимая стена...

— Ты хочешь знать, что я сделаю, бессмертный? — задумчиво произнес он. — Сейчас я отдам распоряжение нескольким воинам пройти внутрь твоего Замка и рассыпаться там, после чего мы вновь убьем тебя. Один из разведчиков обнаружит то место, где ты появляешься после смерти. Потом я выставлю там достаточное количество воинов, которые будут убивать тебя сразу же после возрождения. Они будут сменяться два раза в день, может один. А вот ты будешь умирать несчетное число раз. Или даже проще, мы построим высокую, глухую стену вокруг того места и убьем тебя в последний раз... ты возродишься внутри и все.

— Короче, или стать вашим рабом, или уйти отсюда, потеряв всякую надежду отомстить? — резко поменяв цвет своего лица, переспросил Богдан.

— Нет. Или стать скитальцем, не имеющим своего дома, или быть ценным и нужным союзником.

— Ну да, то же самое, только сказанное другими словами. — опять с какой-то странной интонацией ответил Богдан.

— Нет. Не то же самое, — не согласился с ним Тщъецих-х. — я предлагаю тебе...

— Извини, что перебью тебя, но я хочу кое-что сказать нашему пленнику. — вмешался Старший Шаман, неслышно подошедший сзади к говорившим. — Твое лицо мне кажется знакомым. Уж не тебе ли мы уже предлагали дать клятву именем Болотных Богов, а после оскорбительного ответа, отправили побеседовать с ними лично?

— Ну да, мне. — оскалился Богдан. — Как видишь, я выжил после беседы.

— Да, вижу... — задумчиво протянул Пасс-са. — Вижу и пытаюсь понять, или Болотные Боги дали тебе второй шанс, чтобы ты одумался, или ты им нужен для какой-то цели?

— Ха! Да ваша черепаха сама мне сказала, когда проглотила, что я еще не выполнил свою миссию, после чего выплюнула на берег! Так что не смейте трогать меня! — пафосно провозгласил Богдан, выставив вперед правую ногу и попытавшись заложить руку за несуществующий край верхней одежды.

— Я бы отпустил его без принесения любых клятв. — обратился Старший Шаман к Тщъецих-ху. — Пусть идет куда захочет. Не нам вмешиваться в решения Великой Носительницы.

По знаку Тщъецих-ха, ряд воинов расступился, выпуская из своего круга Богдана с женщиной. Им было разрешено взять с собой все, что они пожелают из вещей и инструментов, после чего их проводили к стенам Замка. В ответ на попытку Богдана взять с собой своих бывших подчиненных, ему был дан ответ, что воля Богини распространяется лишь персонально на него и его самку отпускают с ним лишь для того, чтобы не разрушать Гнездо.

Человек повернулся к своим соотечественникам и громко прокричал обещание вернуться и освободить их из плена. Получив в ответ одобрительный гул, он подхватил свои пожитки и сопровождаемый самкой направился в сторону ворот.

Тщъецих-х перестал следить за происходящим с бывшим повелителем этого замка и занялся хозяйственными делами вместе с Шаманом, когда внезапно он ощутил дикое, почти непреодолимое желание бросить все и кинуться вдогонку за этим человеком.

Прямо из воздуха, перед мордами обоих ящеров проявилось изображение Великой Носительницы.

— Бессмертный, носящий имя Богдан, провалил мое задание. Отныне, каждый, кто поклоняется мне и чтит меня, обязан при встрече убить его. Я объявляю его врагом всех болотников! Я все сказала...

И зыбкое марево, принявшее вид Великой Носительницы, развеялось, словно туман на ветру.

— Надо будет немедленно отрядить воинов, чтобы поймали и убили этого Богдана. — высказал свои мысли Тщъецих-х.

— Успокойся и остынь, воин... — успокаивающе положил ему на плечо лапу Старший Шаман. — Великая не приказала нам немедленно найти и убить его. Она просто объявила его врагом и все. Если встретим, убьем, а так, у нас полным-полно других дел.

Тем временем, в ворота Замка медленно втягивался караван переселенцев. Тяжело бредущие тягловые ящеры тащили за собой огромные повозки, доверху нагруженные как пожитками, так и припасами. На взгляд Тщъецих-ха, камней и дерева было много, даже слишком много. Его подозрения подтвердил и подошедший Вожак.

— Зачем нам столько припасов? — спросил воин у Старшего Самца.

— Совет решил, что под прикрытием этих стен они будут в большей сохранности, чем там, у нас, в селении. — ответил тот ему. — Чуть позже, когда мы перестроим Замок под себя и еще сильнее укрепим его, сюда переселятся все остальные.

— А пока что, — вмешался старший Шаман. — позволь обрадовать тебя. Решением Совета, ты назначаешься старшим Самцом Замка.

— Что это значит? — спросил Тщъецих-х, обернувшись так, чтобы видеть и Шамана и, особенно, Вожака. Холодная змейка шевельнулась где-то в глубине его души. Уж не приведет ли это к тому, что им придется выяснять отношения в бою?

Старший Шаман прекрасно понял настороженность воина и поспешил успокоить того.

— Успокойся, Тщъецих-х. Твое назначение не обозначает, что ты смешаешь Вожака. Нет, он, как и прежде, будет заниматься глобальными вопросами, а вот ты — будешь управлять жизнью самого Замка. Пока что я буду помогать вам в решении вопросов, а как только ваша Кладка вылупится, Бифушихх присоединиться к вам.

— К "нам"? — переспросил Тщъецих-х и, внезапно, почувствовал, как позади него, словно тень, встал еще один ящер. Или не один, а одна? Едва слышный, но такой родной и близкий запах коснулся его ноздрей. Тши-ва-ли?

— Старшая Самка этого Замка приветствует тебя, Старший Самец Замка... — раздался негромкий голос, развеявший все сомнения молодого воина.