Шкатулка и странники

Я увидел свет и полз к нему. Под руками был уже не бетон, а камень, а стенки прохода стали звучать глуше. Я вывалился из прохода на свет Божий и тут же вскочил. Сзади меня была лишь голая скала и никого прохода. И валькирия, деловито стряхивающая пыль с штанов.

-Я думал вы таинственно пропадете, как и проход, через который мы вошли— сказал я

-Это было бы неэффективно — был мне ответ.

Я осмотрелся. Вокруг был кустарник, и сухой камень. В воздухе витал запах горячей пыли и не очень далекой степи. Вдали виднелись силуэты нескольких огромных зданий.

-Нам туда? — спросил я

-Туда.

Мы пошли.

-Мне понравился метод транспортировки сюда, — сказал я между делом

-К сожалению, это все, что нам осталось. Раньше все было проще. — сказала моя спутница, когда мы спускались с горы. — Там внизу дорога и транспорт, который нас ждет

Действительно, у подножья горы была грунтовка и крохотное белое пятнышко то ли автомобиля, то ли автобуса, и мы направились туда.

II Обучение Гиппократа

Стоит ли описывать кажущуюся ненастоящей красоту утреннего света и причудливые узоры, формирующиеся на море кустарника утренним бризом? Я научился ценить эти веще в те недолгие моменты, когда был свободен от учебы.

Вид из здания академии был воистину величественным. Облака, степь на востоке и горы на западе. И массивная скала, из которой я выполз сравнительно недавно.

Как мне однажды рассказали в полу-шуточной форме, однажды онтологический проход привел прямо в слив канализации комплекса зданий и первое, что увидел очередной доброволец, были помои и несколько удивленные роботы. В этом смысле мне повезло.

Блондинка с военными манерами и мой похититель уже не появились. Впрочем, мне вскоре дали понять, что их создавали специально для каждого добровольца. С моим появлением их цель была выполнена и психоактивный материал был немедленно направлен на переработку.

Так было всегда. Механизм работал как гигантские часы.

Нас было шестеро в классе, почти как в мои институтские годы. Мы были очень разными людьми из непохожих миров. Но всех нас объединяло желание двигаться к поставленным целям, потребность испытывать жизнь на прочность, невзирая ни на какие ограничения.

Самым старшим из нас был Людвиг ван Броссер, голландец огромного роста, почти гигант. Его мир сгорел в ядерном пепле, а он смог выжить в пустоши и даже стать лидером клана мародеров-людоедов. Его забрали незадолго до начала ледникового периода. По слухам, до катастрофы он был математиком и единолично создал информатику в своем мире незадолго до его конца. Ходили еще более темные слухи о том, что был и тем злодеем, который нажал на красную кнопку конца света. Но доказательств этому не было. Впрочем, это не играло никакого значения.

Второй по возрасту и опыту была Пульхерия Сило. Когда-то оперная певица, она ушла в партизаны при Муссолини, и ее отряд попал под лавину, спасаясь от войск СС. Кураторам пришлось откопать ее. Насколько я понял, истинными ее призваниями были философия и психология.

Третьим из группы являлся ваш покорный слуга, советский гражданин неопределенной расы и профессии.

Четвертой была Дора Никдол, свободная художница и по совместительству инженер из Шотландии.

Пятым был молодой восторженный мужчина Константин Акопос, военный лингвист из мира, в котором всегда шли мировые войны. Он сразу признался в том, что он любит языки и мужчин и в том, что хочет стать полковником. На мое замечание о том, что в новом мире, возможно, нет воинских званий, он самонадеянно ответил, что он создаст себе это звание, если потребуется. Мы стали его называть его Граф-полковник за смесь надменности и воинской простоватости.

А шестым был Андра Бунахан. Совсем юный здоровяк, который был скорее напуган и растерян открывшимся перспективам. Мы все решили взять над ним шефство.

Я перебирал тетради с записями и пытался побыстрее допить чай, прежде, чем в помещение войдет Куратор-преподаватель. Сегодня нам давали инструктаж по поводу взаимодействия с какими-то доппегангерами. Я быстро потерял нить смысла за непонятными словосочетаниями.

— Вы должны принимать непосредственные усилия к тому, чтобы ни в коем случае не взаимодействовать с двойниками. Необходимо быть предельно внимательным при осмотре обстановки, так как каузальные флуктуации могут приводить к нахождению двойников в различных суперпозициях, часто довольно неожиданных.

Я вспомнил свои копии, сидящие на той станции. Они не видели друг друга и скорее всего это было одним из элементов теста, который отделил меня от них.

-А что делать, если вы сталкиваетесь с родственниками, любимыми или знакомыми доппелгангеров? — спросил Андра.

— Команды обычно не предполагают, насколько важно сохранять дистанцию даже от близких их двойникам кругов. Один или два слуха погоды не сделают, но постоянно опосредованное взаимодействие вас и двойника посредством людей-прокси может привести к такому же печальному результату, как и столкновение лоб в лоб. Ситуация может неожиданно даже вовремя очень коротких миссий.

Началась оживленная дискуссия об опасности появления чувств к любимым наших двойников, но я лишь формально начал участвовать в ней по личным причинам и стал украдкой смотреть в окно.

Под неземным солнцем блестели в ослепительном ярком свете огромные здания, сплетенные из стекла и бетона. Я уже знал, что их сделали специально похожими на здания, построенные людьми, и то, что метод их строительства был непонятен даже самым мудрым из нас. Мимики, созданные как имитация того, что в других мирах развивалось само по себе.

В каждом из этих зданий были аудитории и жилые помещения, в которых учились и жили сотни, а то и тысячи команд, которые изучали то же самое, что и мы. Общение с ними прошло как-то мимо меня.

-И поэтому ему пришлось медитировать, и он все равно не смог вернуться в оптимальное состояние и продолжить миссии на протяжении целых трех месяцев -закончил преподаватель очередную историю-пример. Из динамика послышалась мелодия на флейте. Пришло время обедать.

Мы пошли в столовую.

-Ты сегодня выглядишь кислым, Таб— сказал Константин, накладывая в себе тарелку огромный кусок жаренной почти до угля говядины — Не нравится возвращение молодости?

-Он всегда кислый— сказала Никдол — С самого начала. Не любил школу?

-Не то, что бы я ненавидел ее— сказал я — Просто из всех методов обучения я предпочитаю аутодидакцию в лучшем случае и отношение мастер-ученик во всех остальных.

-Автодидакцию? -спросил Андра

-Самообучение— пояснила Пульхерия— наш любимчик Таб любит сидеть на чердаке один и учиться жизни по старым непристойным дедушкиным книгам

Я ничего не ответил на ее колкость, положил себе в тарелку фруктов и стал есть, думая о дальнейшем развитии ситуации.

Преподаватели не объясняли нам, какова истинная цель того спектакля, массовкой которого нам предстояло стать. Нам также не говорили о том, возможно ли сойти с этого поезда. Я молчал и не задавал никаких вопросов, дабы не вызвать подозрений. А мои товарищи были слишком возбуждены открывшимся возможностями, чтобы задавать подобные вопросы.

Нам говорили лишь о том, что мы будем переходить на все новые уровни со все более интересными заданиями, приобретая могущество и мудрость. И все это венчает знаменитый уровень класса Сокол. Как нам сказали очень немногие имеют достаточно упорства, решимости и изобретательности для того, чтобы достичь его. Но награду нам обещали невероятную. Всякий раз, когда кто-либо начинал фантазировать о той финальной награде, мне почему-то вспоминалось старое лицо нищего наперстоночника, который окормлялся рядом с моим домом, когда я учился в школе.

Как говорят китайцы, путь в тысячу ли начинается с одного шага. Уже тогда я сделал этот судьбоносный шаг в сторону.

Через два месяца мы должны были выйти наше первое задание, к которому нас все это время готовили. Но проблема пришла не оттуда, откуда мы ее ожидали увидеть. Никдол стала конфликтовать с Броссером, нашим неформальными лидером. Что они не поделили, я так и не смог понять. Их подковерные интриги вскоре грозились перейти в открытое противостояние и разрушение командной структуры.

Вскоре к Броссеру присоединилась Пульхерия, а Никдол смогла перетянуть на свою сторону Константина. Война стала ближе. Но Кураторы оказались хитрее сильнее нашей мелкой возни.

Все наши слова подслушивались и записывались, наши действия подвергались статистическому анализу. На базе полученных данных формировалась стратегия работы с каждым. Кураторы вполне преуспели в этом.

Я впервые увидел этот принцип в действии, когда кураторы утихомирили Никдол и сделали ее послушной всего за пару дней. Было организована ее случайная встреча с мужчиной из одной из более опытных групп, и она влюбилась в него, потеряв голову. Ей стало не до конфликта и созданные альянсы просто рассыпались в прах. Людей относительно легко контролировать, если узнать за какие ниточки их дергать.

Как наши Кураторы смогли подобрать нужного мужчину в нужное время, как они смогли понять, что эта горделивая женщина на самом деле хочет упасть в чьи-то крепкие объятия? Или может быть, они всегда знали, что события пойдут по этому пути? Я не знаю. Это намного выше моего понимания, к тому же межличностные отношения никогда не были сферой моего интереса. В всяком случае, я так думал в то время.

Установился порядок и все пошло по старому плану. Когда пришел срок, мы стояли в чистом поле, ожидая начала нашей первой миссии.

Я боялся. Боялся не самой миссии, а того факта, что выпил накануне литр хорошего пива. И я знал, что рано или поздно это пиво попросится наружу.

Кураторы указали нам, что каждая секунда должна быть потрачена с пользой.

Отлучиться не было никакой возможности, и я покорно сдался судьбе.

На поле появился Куратор-техник. Он тащил огромную картонную коробку. Несмотря на то, что нам заранее сообщили о методе транспортировки, это зрелище все равно выглядело как бред сумасшедшего.

Он раскрыл одну из створок коробки и в нее залез Броссер. Затем створка была закрыта и заклеена клейкой лентой. Изнутри послышался шорох, затем шипение. Техник вытащил нож и разрезал ленту. В коробке никого не было. Я ухмыльнулся.

Створка закрылась за мной. Я оказался во тьме. Затем звук ветра снаружи стих, и я услышал тот же самый шорох, но идущий изнутри. Как нас инструктировали, я достал нож и разрезал стенку. Вместо залитого светом поля за ней были огни ночного пригорода.

Задание было очень коротким и быстрым. Требовалось проникнуть в торговый центр, расположенный довольно близко и забрать оттуда коробку со старым компьютером. Нужное нам здание виднелось впереди и переливалось всеми огнями неоновой радуги. Это была хорошая новость. Плохой новостью было то, что почти сразу же я послышал за собой топот. Сзади ко мне по одной двигались несуразные человекоподобные черные силуэты. Медленно и неумело, но неумолимо. Я ринулся к центру, мне было приказано не вступать с ними в драку без необходимостию. Через 5 минут я уже был у закрытого входа, разбил рукой стеклянную дверь, прошел внутрь и задвинул за собой стальные ставни. В главном зале лежали 5 платков разного цвета: остальная команда проникла в центр раньше меня, и я должен был их догнать.

Я ринулся бегом по направлению к застывшему эскалатору, но через пару секунд перешел на шаг. Мочевой пузырь требовал незамедлительного опорожнения.

Внизу был проход в туалет, но я все равно забрался наверх и побежал по коридорам к кабинету администратора, где, возможно, находилась наша цель. Искушение было слишком велико, и я бегом завернул в одно из боковых помещений. Там находилась одна из вторичных контор, а за одной из дверей я увидел приветливый белый край унитаза. Сила привычки и собственного достоинства не позволили мне справить нужду в не предназначенном для этого месте. Как оказалось, зря.

Темный караулил меня и напал сзади, когда я уже застегивал ширинку. Я с плеча рубанул его ножом и отрубил одну из рук, но его это не остановило. Второй рукой он схватил меня за воротник, и я почувствовал обжигающий холод, укусивший мою шею. Я бросил нож, вывернулся из куртки и пулей вылетел из помещения. Беда миновала меня, пройдя на расстоянии волоска.

Я несся по коридорам, избегая орд темных, которые внезапно стали выскакивать на меня из-за каждого угла. Внезапно погас свет. Я вспомнил, что у меня в кармане был фонарик и выхватил его. Луч света потонул в одном из темных, они загоняли меня в угол.

Вдали я увидел свет. Я изо всех сил бросился туда и влетел в администрацию. Споткнувшись я ударился об угол стола и повалился наземь. Цепкие руки Пульхерии схватили меня.

-Смотри, и этот готов — услышал я голос Бросссера.

Снаружи послышался топот и ругательства. В комнату почти как мяч влетел Андра и тут же распластался на земле. Он был без сознания. В комнату вбежали Константин и Никдол. Судя по всему, они и дотащили бедного Андру на своих спинах. Пульхерия захлопнула за ними дверь.

-Вот и ладно— сказал Броссер.

Он открыл дверь подсобки и достал оттуда большую коробку из-под телевизора. Затем он дал Пульхерии то, что мы должны были достать — белый персональный компьютер. Крепко держа наше сокровище, она залезла в коробку и захлопнула створку. Через секунду коробка была пуста.

-А теперь раненые. — сказал Броссер.

Андру положили с особой заботой, он дышал, но был без сознания.

Я попытался встать, но не смог. Меня взяли под руки и помогли залезть в коробку.

Тьма. Створка коробки раскрылась, и я выполз на белый свет и бессильно рухнул на землю. Через минуту оставшиеся трое наших товарищей смогли вернуться. Последним вернувшимся, вполне ожидаемо, был Броссер

-Мы сделали это— расхохоталась Пульхерия.

-Фу — прошипел я в ответ, достал из-за пазухи флягу с коньяком и осушил ее враз.

Учитывая состояние Андры, разбор прошедшего задания был перенесен на следующий день. У меня появилось время протрезветь, а заодно лучше понять место, в котором я находился.

Нам был доступен один сектор здания, в котором находились библиотека, тренажерный зал, наши комнаты и учебные помещения. Так же мы могли спускаться вниз и проводить время в парке.

Как нам указали Кураторы, с течением времени и выполнением заданий наша степень свободы будет только расти, и мы сможем посещать все больше помещений комплекса. Меня подобная идея не слишком воодушевила, в отличии от моих товарищей.

Библиотека была огромной. Трехэтажный ряд книг уходил в даль и заворачивал за угол. На каждую библиотеку приходилось по 15 групп и часто она была единственным способ общения между ними.

Как я быстро убедился, набор книг на самом деле следовал какой-то цели и не был случайным. Книги об истории казались мне тщательно сфабрикованными. Но в связи с пограничным положением этого мира, каждая книга могла быть написана в нескольких вариантах, написанных вариациями одного автора. Я вскоре убедился, что книги могли отличаться чрезвычайно сильно. Например, мной было обнаружена чрезвычайно пошлая и вульгарная версия "Войны и Мира", написанная тем Львом Толстым, который так и не отошел от распутного образа жизни по достижению зрелости. Если в этой мешанине и были крупицы правды, они тонули в бесконечных вариациях полуправды.