Выбор единорога

— Так ты пойдешь?

— Безусловно. Или приглашение было только для проформы?

— Нет, конечно нет. Просто напоминаю в последний момент, вдруг у тебя дела.

— Ты же знаешь, нет таких дел, которыми я бы не мог пренебречь ради тебя. Где встретимся? Мне зайти за тобой в клуб?

— Да, так будет лучше всего.

— Договорились. Во сколько?

— Давай в половине восьмого.

— Чудесно. Какова форма одежды?

— Скажешь тоже! — фыркнула я. — Обычная.

— Ну и замечательно. Может, мне прямо сейчас к тебе приехать?

— Вот уж не знала, что ты имеешь эротические притязания к моей двери!

— В каком смысле?

— В прямом. Именно с ней тебе и придется целоваться в случае немедленного прибытия. Я же себя сейчас в кучу соберу, душем намочу, йогуртом закинусь и на работу ускачу.

— Эх, а жаль.

— Ну что поделать. Ладно, до вечера.

— Считаю минуты до нашей встречи!

И было это так сказано, что фраза "выкинь секундомер" так и осталась невысказанной. Да, в сексе по телефону Андре цены бы не было! Эх... Так, прочь это приятное томление. На работу пора!

Глава 3.

Уже через час я была, собственно, на ней. Дела закрутили в своей суете. С этой повышенной бдительностью особенно. Так что время летело просто стремительно. Спохватилась я лишь тогда, когда Дени поймала меня за рукав, сказав:

— Там Андре пришел. Говорит, вы с ним договаривались.

— Ах, да! А сколько времени? Сколько?! Половина восьмого? Вот черт!

— А что случилось?

— Мы сегодня к Иветте на ужин идем. А я уже второй раз забыла! Вот кулема!

— Ну так иди. Иди-иди. И так уже одна работа на уме!

— Ладно. Да, а где он?

— В кабинете ждет.

— Спасибо, — обронила я, уже убегая.

Андре расположился на нашем черном кожаном диване, причем с большим комфортом, так что напоминал довольного кота. Черт, хоть сейчас на обложку любого модного глянцевого журнала с подписью "голубая мечта" (но не в том смысле, в каком подумали некоторые!). Положа руку на сердце, можно смело заявить, что Андре потрясающе красив. Выглядит лет на тридцать, высок, строен, подтянут, но это лишь полдела. Главное — это длинные светлые, почти белоснежные, волосы и бездонные ярко-синие глаза. Ему подошла бы какая-нибудь величественная мантия, но сегодня он выбрал белоснежные льняные брюки и рубашку. Белый цвет Андре вообще очень идет, а один из талантов — это ходить в нем и никогда не пачкаться. Я подозреваю, что использует какое-нибудь грязеотталкивающее заклинание.

— Привет! — я старалась, чтобы мой голос звучал не слишком восхищенно.

— Привет! — он поднялся одним плавным движением, и меня даже чуть напугал его взгляд. Такой страстный, такой жгучий. Кажется, что еще чуть-чуть, и моя одежда зашипит и осыплется. Он не просто раздевал меня взглядом, а отметал одежду, как ненужное.

— Одень меня, пожалуйста. Я все-таки на работе, — усмехнулась я.

Слова так и остались словами, так как в следующий момент он меня обнял, и я не помню, чьи губы оказались проворнее. Поцелуй получился неистовым, на грани безумия. Я пришла в себя лишь тогда, когда поняла, что уже рычу от нетерпения. А, спохватившись, нашла силы отстраниться от Андре. Тот сначала что-то недовольно пробурчал, потом сказал:

— Уф... это... Не уверен, что мог бы остановиться сам.

— Слишком давно не виделись, — выдохнула я. Сердце еще очень часто и шумно билось о ребра.

— О, да! Как же я скучал!

— Да я вижу, — Андре почти смутился, но только почти. — Я тоже скучала.

— Определенно, нам вредно так долго не видеться!

— Поправка принята.

— Нам давно пора...

Я не дала ему договорить, прижав палец к губам и сказав:

— Потом. Мы и так опаздываем к Иветте.

Вместо того, чтобы поторопиться, эта белобрысая зараза принялась своим ртом такое вытворять с моим пальцем, что я быстро отняла руку, чуть шлепнув его по щеке и процедив:

— Немедленно прекрати, или я тебя прямо на рабочем диване изнасилую!

— С удовольствием в этом поучаствую, — ухмыльнулся Андре. Я рыкнула, и он тут же добавил, — ладно, все понял! Готов ехать, куда прикажет моя сиятельная госпожа.

— Так-то лучше! — ухмыльнулась я, подхватывая сумку и доставая косуху. — По коням!

— Ой, что-то мне подсказывает, что ты снова на ревущем монстре под названием мотоцикл. И мне придется разделить прогулку на нем.

— Правильно мыслишь. Идем уже.

— А может лучше... — но Андре смолк, так и не договорив. Ясно, что бесполезно. А на лице застыло выражение героической обреченности.

— Да ладно, я что, так уж быстро езжу?

— Нет, вовсе нет. Низко летаешь.

— Старо и не смешно, — фыркнула я, сунув ему в руки шлем. — Надень лучше. А то станешь обладателем оригинальной прически.

Волосы свои Андре едва ли не боготворит, так что поспешно застегнул шлем. Правда, перед этим щелкнул пальцами, и волосы сами собой заплелись в тугую французскую косу.

— А я все гадала, как ты так умело с ними управляешься, — хмыкнула я, заводя мотор.

Ответ мага потонул в реве сорвавшегося с места мотоцикла. Я лишь почувствовала, как изящные руки крепко обхватили мою талию. Усмехнувшись, я сильнее нажала на газ.

Скорость — одна из вещей, которые приводят меня в восторг. Обожаю это ощущение! В эти моменты ветер в моих жилах, который является моей неотъемлемой частью и порождает мою магию, ликует. Это непередаваемо! Похоже на экстаз. Порой мне приходится сдерживаться, чтобы не выжать газ до упора.

Так что до дома Иветты мы долетели в миг, даже почти не опоздали. Да, у главной волчицы города именно дом. В поселке Сокол. Не такой роскошный, как у Андре, но тем не менее.

Остановив мотоцикл и снимая шлем, я поинтересовалась у Андре, который не спешил разжимать объятья.

— Рад, что жив остался?

— Я не рад, я удивлен! — фыркнул он, и мы рассмеялись. Наша старая шутка. В обычных ситуациях я начинаю на него рычать или игриво кусать. На сей раз я лишь легонько прихватила его за ухо, так как уже звонила в дверь.

Наш приход ожидался, поэтому открыли почти сразу. На пороге нас встретила Ева. Протеже Иветты не так давно исполнилось двадцать, но выглядела она младше. Возможно, из-за озорных кудряшек каштановых волос или не менее озорных миндалевидных карих глаз. Она открыто улыбнулась и сказала:

— Наконец-то! А то мы уже начали беспокоиться. Проходите.

— Привет, Ева, давно не виделись, — мы обнялись и потерлись щеками — сокращенная форма приветствия у вервольфов и кошачьих.

— Я скучала.

— Я тоже, милая. А где Иветта?

— Здесь я. Где же мне быть?

Главная волчица стояла, прислонившись к стене коридора, даже в домашних брюках и блузке умудряясь выглядеть верхом элегантности. Шикарная женщина! Это первое, что приходило на ум. Статная, даже изящная, высокая. Волосы цвета воронова крыла мягкими волнами спускаются на плечи, а взгляд серых глаз сейчас теплый и мягкий, но все равно не скрывает ни остроты ума, ни железной воли. Вожак стаи, и этим сказано все.

Мы с ней обнялись и поцеловались, и сразу же я почувствовала, как наши звери потянулись друг к другу. Они тоже соскучились. То, что я кайо вожака — не просто слова. Мы обвенчаны луной, мы пара, пусть и не во всех смыслах. Хотя у оборотней, да и не только, есть вещи, которые сближают гораздо сильнее, чем просто секс.

Чуть передвинувшись к моему уху, Иветта сказала:

— Ты давно не выпускала своего зверя. Он успел истомиться.

— Я знаю, — к чему отрицать очевидное.

— Можем поохотиться в эти выходные. Узким кругом доверенных лиц.

— Да, возможно.

Мы разомкнули объятья, и главная волчица обратилась к Андре:

— Рада видеть. Хоть ты и бывал в моем доме, но все как-то не в мирное время.

— Взаимно. Для меня честь быть гостем в вашем доме. Прошу.

Он вручил Иветте шикарный букет алых роз. А ведь минуту назад никакого букета не было. Маг, е-мое!

— О, они чудесны! — этим жестом Андре заслужил ослепительную улыбку Иветты и весьма подозрительный взгляд Евы. Под конец та фыркнула, обронив:

— Я на кухню. По-моему там уже что-то пригорает.

— В самом деле! Как вовремя ты спохватилась, родная!

— Похоже, кому-то удалось задеть Еву, — заметила я.

— О чем ты, прости? — тотчас насторожился Андре.

— Просто моя дари весьма подозрительно относится к авансам в мой адрес, — пояснила Иветта. — Но проходите в столовую. Там уже практически все готово.

Мы послушно последовали за ней. Нас ждал большой накрытый стол, который едва ли не ломился от яств. Впервые на моей памяти мы ужинали так по-праздничному. Обычно просто сервировали стол на кухне. Поэтому я не удержалась от реплики:

— Вы прям сами себя превзошли!

— На самом деле, это Ева настояла. У нас не так часто бывают просто гости, без оборотнической политики.

— Это очень мило с ее стороны.

— Тебе, правда, понравилось? — Ева поставила на стол блюдо с жарким и испытующе посмотрела на меня.

— Конечно! Ты стала настоящей леди.

— Ну, это-то вряд ли, — усмехнулась девушка.

— Почему нет?

— Я прекрасно знаю, кто я есть, — и одна эта простая фраза заставила меня заметить, как повзрослела девушка.

— Ты самое дороге мне существо, — откликнулась Иветта, обнимая и целуя свою дари.

Мимолетная ласка, но я сразу заметила, как Ева тотчас расслабилась и чуть приникла к главной волчице. Да, прикосновения очень много значат для нас. А если любишь, то это просто физическая необходимость. Особенно если звери схожи. Бывало, я ловила себя на том же. Обычно, ты выбираешь за зверя, но порой и он выбирает за тебя. Вы едины.

Глава 4.

Мы приступили к ужину. Все было просто восхитительно. Иветта даже достала бутылку дорогого вина. К сожалению, я не могла оценить его по достоинству — не люблю алкоголь. Во-первых, чтобы на нас подействовало, доза должна быть лошадиной, а во-вторых, мне это "действие" очень не нравится. Став оборотнем, я напилась лишь один единственный раз. И то по необходимости. Так что вино было скорее для Андре.

Обстановка за столом царила очень дружеская. Во всяком случае, для меня. Еще бы! Рядом собрались самые близкие мне люди. Ладно, пусть не совсем люди. Это не меняет дела. Тут моя семья, которая во многом даже ближе, чем та, что является таковой по крови.

— Я рада наконец-то познакомиться с тобой поближе, — Иветта ослепительно улыбнулась Андре.

— Взаимно. К тому же мне всегда было любопытно, чем живет стая. Я много раз видел вас в бою или залечивающими раны, но почти никогда в мирное время. Разве что когда забирал Лео из-под вашего покровительства.

— Так распоряжалась судьба, — пожала печами главная волчица города. — Но я слышала, что ты тоже оборотень.

— Это так, — кивнул Андре. — Хотя мой... зверь куда более... редок. Из тех существ, которых считают мифическими. Единорог.

— Значит, ты такой с рождения?

— Да. Мы только по рождение передаем свои... способности. Другого способа нет. Еще и потому мы настолько редки. Возможно, я один из последних.

— Танат говорил, что это не так, — возразила я. — А уж кому лучше знать, как не Смерти. Уверена, ты еще встретишь себе подобных.

— Вот только есть ли в этом смысл? — ответил Андре. — Я уже давным-давно свыкся с настоящим положением вещей.

— Думаю, ты просто не знаешь, от чего отказываешься, — возразила Иветта. — Такого чувства единения никак иначе не достигнуть.

— И в чем же его преимущество? Мне просто интересно.

— Мы — стая, наша сила в единении. В беде, в опасности никто из нас не будет один. Лишь позовет — и мы придем на зов. К тому же мы как бы вне закона. Для людей мы не существуем, пусть так и остается. Но, вместе с тем, мы живем среди них. Поэтому бывают моменты, когда нужна помощь. Например, если попал в милицию, а скоро полнолуние, или ненароком привезли в больницу. Догадываешься, что будет, если исследуют нашу кровь и не только.

— Но ведь стаи гораздо древнее, чем эти современные проблемы, — возразил Андре.

— Ты прав, — кивнула Иветта. Мы уже закончили с ужином и перешли в гостиную, и теперь главная волчица сидела в кресле, а на подлокотнике примостилась Ева. Мы устроились рядом на диване. — Но стая — это еще и семья. Среди нас не так много урожденных оборотней. А новенькие должны знать, как жить вместе со зверем. А также, чтобы не чувствовать себя отверженными. Многие, изменившись, лишаются своего дома и приобретают его в стае.

При этих словах Ева сильнее прижалась к верволчице. Уж она-то знает по себе. Еве было четырнадцать, когда отец выгнал ее из дома, узнав, что та оборотень. Да еще недавно пытался вернуть, дабы "исправить", так что воспоминания очень свежи. Пришлось нам в довольно жесткой форме объяснить, что он не прав. Очень надеюсь, что после такого этот тип забудет сюда дорогу. Иначе... иначе придется использовать еще более кардинальные меры.

Понимая состояние Евы, Иветта приобняла ее и наградила поцелуем. Даже когда он закончился, рука главной волчицы осталась лежать на талии девушки в защищающем и немного собственническом жесте.

Глядя на них, Андре едва слышно хмыкнул. Это показалось мне странным, но выяснения я оставила на потом. А Иветта вновь обратилась к нему:

— Что-то мне подсказывает, что ты не так уж неосведомлен о возможностях стаи.

— Ты права. Я уже много лет варюсь в котле сверхъестественного и немало знаю обо всех разновидностях нежити. Кого-то больше, кого-то меньше. Конечно, лучше всего ведьм и волшебников, чуть хуже вампиров и оборотней, ну и остальных постольку поскольку.

— Сталкивался с вампирами? — усмехнулась я.

— Ну, не так, как ты. Это были не битвы, а деловые соглашения. К тому же так сложилось, что оборотни относятся к волшебникам намного хуже.

— Не надо было их так часто использовать на магические артефакты-ингридиенты, — хмыкнула Иветта. — Да и сейчас используете.

— Но теперь это в основном дело добровольное и хорошо оплачиваемое, — отметил Андре.

— А много вообще колдунов? — осторожно спросила Ева.

— Мы не настолько распространены, как вампиры или оборотни. Настоящих мастеров в Москве сотни две. Разных прихлебателей и природных дарований я не считаю.

— Каких природных дарований? — поинтересовалась я.

— Ну, всяких бабок-ведуней или гадалок. У таких магические силы микроскопические, да и развиваются однобоко, на бытовом уровне. Всяческие знахарки... Они имеют лишь смутные представления об истинной магии.

— А где учат истинной?

— Не в школах или таинственных академиях, — улыбнулся Андре. — Достигнув определенного уровня, маг может брать ученика или нескольких. Как правило, не больше трех одновременно.

— А почему нельзя сделать обучение централизованным? — уже мне стало любопытно.

— Магия не поддается усреднению. Каждый маг по-своему уникален. Вот ты, например, тоже маг, но я бы не смог тебя выучить с нуля, только преподать азы, чтобы ты не навредила себе и другим.

— Моя магия — это сила чистой стихии, — согласилась я. — Она не подчиняется общим законам. Но как же другие? Если вы кого-нибудь пропустите?