Выбор единорога

Мое34

10.07.2006г.— 04.03.2007г.

Выбор Единорога

Глава 1.

— Дорогу мне! Лыжню! — чуть не сбив кого-то по пути, я влетела в служебный ватер-клозет, по-интеллигентному в туалетную комнату, и зависла над раковиной. Быстро открыла воду и принялась промывать глаз.

Ресница-паскудница! Это надо же было так впиться! Чуть зрения не лишилась! Благо, удалось быстро избавиться от помехи. Я выключила воду и уставилась на свое отражение. Из зеркала в ответ на меня вытаращилась взъерошенная морда лица. Вернее взъерошенными были короткие светлые волосы, которые дополнялись комплектом зеленых с медовыми крапинками глаз, ну и самим лицом. Обычно миловидным.

Кое-как вернув облику деловую строгость, я покинула гостеприимное стойбище фарфоровых друзей. А то еще сотрудники обеспокоятся и начнут ломиться.

Стоило выйти, как сразу же услышала:

— Леди-босс! Жива!

Ник, наш охранник. Вечно он вылезает, когда не надо! Хотя, наверное, это я его чуть не сшибла по дороге. Но с ним лучше свести общение к минимуму, иначе до утра можно пикироваться. Поэтому я обронила:

— А что, были сомнения?

— Как сказать. Не каждый день в служебных помещениях увидишь курьерский поезд на всех парах.

— Ну-ну. Ты лучше за служебным входом бди. Там опять какие-то фанатки околачиваются.

— Симпатичные?

— Малолетние!

— Ну вот... так всегда! — с притворной вселенской скорбью на лице Ник зашагал дальше по коридору, а я — к кабинету, пока еще кто где меня не перехватил.

Так что в кабинет я влетела, как небольшой тайфун. Дени (моя лучшая подруга и совладелица клуба) убрала за ухо тугой темно-каштановый локон, отложила бумаги и встала из-за стола, направляясь ко мне.

— Как ты? Так стремительно убежала! Тебе стало плохо?

— Ну, в какой-то мере да, — хмыкнула я, усаживаясь на свое рабочее место. — Но сейчас уже все хорошо.

Кажется, этот ответ Дени не удовлетворил. Она так и осталась стоять рядом, и обеспокоенность в ее ореховых глазах ничуть не уменьшилась.

— Что? — не сдержалась я.

— С тобой точно все хорошо?

— Да, точно. А ты что подумала?

— Что тебя тошнит. И вообще...

— Что я беременна?

— Ну да, — совсем стушевалась подруга.

— Не дождетесь! — хмыкнула я, отъехав на кресле и скрестив ноги на столе.

— Почему? В этом же нет ничего плохого.

— Может быть, но это не для меня. Пока исключено. К тому же я оборотень, Сейши-Кодар, маг стихий, и черт знает, что еще во мне намешано.

— Но... ведь Андре тоже.

Надо заметить, что Андре — это мой парень, возлюбленный, любовник — называйте, как хотите.

— Да, он тоже оборотень, да еще главный маг высшего круга. Но наши звери разные. И вообще, представляешь, что у нас за ребеночек может получиться?

— Довольно милый и красивый.

— Ну-ну. Нет, у меня случайный залет исключен категорически. И, вполне может быть, что я совсем не могу иметь детей.

— Что? Кошмар какой...

— Да нет, — я равнодушно пожала плечами. — Когда жажда материнства стукнет по голове, что-нибудь придумаю. Но пока до этого еще далеко. И вообще, чего это тебя так торкнула эта тема?

— Ну... понимаешь... Мы с Заком... В общем, у меня задержка.

— И что? Ерунда какая, — хмыкнула я, но тут начало доходить. — Ты думаешь, что сама... Да нет, ни фига ты не беременна, не беспокойся.

— Откуда ты знаешь? — подняла бровь Дени.

— Здрасьте, приехали! Я такие вещи за версту чую. Спасибо Баст? в моей прошлой жизни.

— Уф! Слава Богу! — облегченно выдохнула подруга, садясь на свое место. — Я, конечно, не против материнства, но не сейчас. Когда-нибудь... позже.

— Во-во. Постой, вы что, не предохранялись, что ли?

— Ну... так получилось... пару раз, — Дени, стушевавшись, опустила взгляд.

— Фр! А вроде взрослые люди, — обличающе начала я. — Скажи своему экстрасенсу хренову, что он прекрасно мог успокоить тебя сам, как и предотвращать нежелательные последствия. У него есть на это силы, пусть не прибедняется. А если нет, то я прочитаю ему долгую и нудную лекцию о средствах контрацепции!

— Ладно-ладно! — уже рассмеялась Дени. — Совсем хочешь парня моего запугать!

— Это только если нужда в том возникнет. А вообще, работать надо. Объемы все растут, и договоров надо заключать еще больше.

— Да, теперь же у нас по два концерта за вечер, — кивнула подруга. — Хорошо хоть у нас появилась Амина.

После нашей последней неудачи — сотрудница оказалась "засланным казачком" и шпионила для охотников на оборотней — Иветта (вожак местной стаи вервольфов) прислала нам в помощь одну из своих верволчиц — Амину. Бойкая молодая женщина. Рыженькая, собранная. Просто сгусток энергии. И умная! Все на лету схватывает. Так что с ее появлением мы вздохнули свободнее. Большой бизнес не терпит постоянных авралов.

Помимо этого пришлось увеличить штат официантов на треть, и охранников тоже, большое скопление народа — это и большая ответственность. Конечно, сейчас август — конец лета, можно сказать, не сезон, но наш клуб "Серебреная Маска" уже достаточно популярен, чтобы это почти не сказывалось на количестве посетителей.

Во всяком случае, не смотря на расходы по переделке оформления клуба и другие траты, прибыль у нас регулярная. А значит, работаем мы неплохо.

Закончив просматривать очередную порцию договоров, я вышла, чтобы передать их Амине на исполнение, так сказать. Как раз выходила от нее, когда меня перехватил один из охранников клуба — Сергей. Он из троих, нет, теперь уже четверых, работающих у меня оборотней-вервольфов. Сначала он начинал как официант, но с его комплекцией и складом характера ему прямая дорога в охрану. На этом поприще ему цены не было.

— Я тебя слушаю, — мы остановились в коридоре, прямо у входа в главный зал.

— Лео, тут у нас возникла щекотливая ситуация.

— Какая? — тотчас подобралась я.

— В клубе появился дилер.

— Наркотики? — голос оставался ровным, но у меня все заклокотало внутри от "приятных перспектив".

— Да.

— Много продал?

— Не знаю. От него несет наркотой так, что все остальное перекрывает. Возможно, сам обдолбаный.

— Так, возьми Льва, и без шума уведите этого типа в кабинет охраны, и пусть кто-нибудь быстро сгоняет и позовет того мента, что возле клуба околачивается. И пусть Анна и Геннадий по-тихому проверят всех в клубе. Если кого найдут — зовут охрану. А то мало ли. Я у себя это гадство не потерплю!

— Будет сделано, босс!

Сергей испарился выполнять поручение, а я подумала, что только этого нам в клубе и нахватало. Что ж... надеюсь, справимся. Чай, не самое страшное, хоть все равно чрезвычайная ситуация, требующая немедленного устранения.

Только я преисполнилась решимости, как подбежала Дени. Ее волнение за версту чуялось.

— Лео, там милиция со служебного входа ломится, нас требует.

— Что, уже? Очень хорошо.

— О чем ты? Что происходит?

— Пойдем, я по пути расскажу. Лучше не заставлять ждать этих парней в голубом.

Я успела поведать всю незамысловатую историю за пару минут. На третьей я уже внимала грузному мужчине в штатском, но с красной корочкой, за плечами которого, словно витязи из сказки, стояли автоматчики. Да, вечер перестает быть томным!

— Капитан Ильченко. Отдел по борьбе с наркобизнесом. Нам поступил сигнал, что в вашем клубе осуществляется торговля наркотиками. Вы владельцы?

— Да. Вы очень вовремя.

— Что значит вовремя? — похоже, ограниченное количество извилин не справлялось с нагрузкой.

— Охрана нашего клуба задержала нарко-дилера, и мы как раз послали за вами.

— А... да-да, — кажется, он опешил. Ой, что-то не нравится мне это! — Где задержанный?

Примерно через час доблестные стражи порядка увели незадачливого дилера, который, кстати сказать, был маловменяем, и ушли сами. Все это удалось провернуть втихаря, так что посетители ничего не заметили. Массового шмона не случилось, хотя менты определенно на это настроились.

На прощание капитан Ильченко изучил нас внимательным прищуром и сказал:

— Учтите, это вам не шутки!

— Мы знаем, — невозмутимо ответила я. — Поэтому наша охрана и сработала так оперативно.

— Имейте в виду, в следующий раз вам может так не повезти, — и с этой загадочной фразой удалился.

Засев после этого в кабинете и промочив горло, я сказала:

— По-моему это "ж-ж-ж" неспроста!

— Думаешь, нас хотели подставить?

— Не исключено.

— Конкуренты и раньше пытались выкидывать грязные фокусы, но этот почти удался.

— Если все так, то нужно повысить бдительность. Возможно, следует нанять еще оборотней для охраны. Это более чем надежно.

— Да, твои волки были сегодня, конечно, на высоте, — согласилась Дени.

— Значит, ты не против?

— А почему я должна быть против?

— Ну...

— Я не страдаю предубеждениями, — улыбнулась Дени. — И если я принимаю тебя, то почему я не должна принимать остальных? И Анна, и Геннадий, и Сергей, и Амина — все они отличные работники и ведут себя очень аккуратно. На них нет ни малейших нареканий. Такие люди нам нужны.

— Чудесно. Да, надо устроить собрание и предупредить всех, чтобы были максимально бдительны.

— Безусловно, завтра же проведем!

— Да, сегодня уже поздно.

Глава 2.

Домой я обычно возвращаюсь на рассвете, и сегодняшний день не стал исключением. И в этом образе жизни есть свои плюсы — я не попадаю в пробки. Хотя на моем мотоцикле и они не страшны. Но, к сожалению, в нашем климате круглый год на нем не поездишь.

Зато сейчас — красота! Город раскален летним солнцем, а я с ветерком! Все в майках-топах от жары помирают, а мне и в косухе не жарко. К тому же, если принять во внимание время моего возвращения... Так что все пучком, жизнь удалась, не смотря ни на что.

Не прошло и получаса, как я уже дома. Ура-ура! Так, главное входить осторожно и не наступить на встречающую Миу — прецеденты были. Миу — это кошка. Ну, на данный момент времени. В прошлой жизни она была жрицей Баст, так что в этой унаследовала способность разговаривать, ну и так, еще кое-какие магические мелочи.

С ее появлением я выработала определенную тактику: открывая дверь, сразу говорю:

— Привет.

— Привет, — слышу в ответ. Так, вот она где, значит, туда не наступаем. — Как прошел день?

— Ничего, хотя и не без проблем.

— Проблем?

Я рассказала ей о происшествии в клубе — все равно ведь пришлось бы. Миу, выслушав, фыркнула:

— Глупости какие-то!

— Ну да, раньше-то с наркотиками проще было.

— В мое время ими располагали только жрецы.

— С тех пор много воды утекло. К сожалению, многое изменилось, — за время разговора мы успели по быстрому поужинать, а я — даже посуду помыть. Закончив с этим, я сказала, — ладно, я в душ и спать.

Уже засыпая, я поймала себя на мысли, что что-то забыла. Ах да! Я же обещалась Андре позвонить! Вот черт! Но добираться до телефона сил уже не было. Хотя, казалось бы, только руку протянуть... Так, все, сплю!

* * *

Утро началось для меня, конечно же, с телефонного звонка. Сначала я пыталась отгородиться от него подушкой, но телефон не сдавался. С мыслью: "У, зараза неугомонная!", я выпростала руку из-под одеяла, не глядя нашарила зловредный аппарат, подтянула к себе и, нажав на кнопку приема, прохрипела:

— Да! Андре, чего тебе не спится в ночь глухую?

— О, какие откровения только не услышишь! — раздался насмешливый голос, тотчас заставивший проснуться.

— Иветта?! Извини, пожалуйста, — у меня всегда так: пока организм спит, просыпается совесть.

— Бывает. Разбудила?

— Есть немного, — я поудобнее уселась в кровати, готовая к разговору. Мельком даже взглянула на часы. Полдень. Джентльмены пьют и закусывают! Но это уже из другой оперы.

— Поздно вернулась?

— Да не особо.

— Я, собственно, чего звоню, — все-таки голос у Иветты сам по себе удивительный: такой проникновенный, тягучий. — Спешу напомнить, что мы договаривались провести сегодня совместный ужин.

— Ах, да! Спасибо за напоминание, — спохватилась я.

— Вот потому и звоню, — усмехнулись в трубке.

— Не надо грязи в наши лужи! Я бы все равно вспомнила.

— Верю-верю. Так вы придете?

— За себя могу поручиться, Андре, думаю, тоже не откажется.

— Ты ему еще не говорила?

— Нет, как раз наоборот, только мы еще конкретный день не обговаривали. Но, как ни странно, Андре жаждет поближе с вами познакомиться.

— В этом нет ничего удивительного. Сколько можно встречаться лишь во время битвы или зализывая раны. Я тоже с удовольствием познакомлюсь с ним поближе.

— Правда? — усмехнулась я.

— Разве я могу лгать своей кайо?

— Зато лукавить — запросто!

— Ну нет. Мне, в самом деле, любопытен Андре. Особенно как твой выбор.

— Ой-ей! Веселенький ожидается вечерок!

— Так вы сможете подъехать к восьми? Я знаю, из клуба ты возвращаешься гораздо позже...

— Ничего, уйду пораньше. Восемь вполне подходит.

— Вот и славно. Думаю, как доехать — объяснять не нужно.

— Смешно, — фыркнула я.

— Ладно, пока. До вечера.

— До вечера. Передавай привет Еве.

— Хорошо.

Иветта отсоединилась. А я поймала себя на мысли, что мы давно не виделись. Пора исправлять это досадное упущение! И не только это. Я так и не отложила телефон, потому что нужно сделать еще один звонок. Набрав по памяти номер, я дождалась лишь двух гудков. Потом трубку сняли, и глубокий, невероятно соблазнительный голос произнес:

— Да. Лео, это ты? — все-таки определитель номера порой очень нужная вещь.

— Угадал, — я чувствовала, что начинаю улыбаться, как идиотка. Да, тет-а-тет с Андре мы тоже давненько не встречались.

— Рад слышать тебя, свет очей моих! Я уж начал беспокоиться.

— Извини. Я знаю, что обещала вчера позвонить, но просто вырубилась, как только доползла до кровати.

— Напряженный день?

— Так, средний... Да и просто устала.

— Надо было мне приехать. Сделать тебе расслабляющий массаж.

— И в результате мы докатились бы до совсем не расслабляющего, — усмехнулась я.

— Ну... — протянул Андре. У него настоящий дар не поддаваться на мои подколки. Мне его достать как-то не удавалось. Хотя опыты ведутся до сих пор.

— Скажешь, я не права?

— Нет, не скажу. А скажу, что мы давно не виделись.

— На это мне нечего возразить.

— Какая ты сегодня покладистая. Это неспроста!

— Да ладно! Я переменчивая.

— Теперь это так называется? — он откровенно подтрунивал надо мной.

— Укушу!

— Готов в любой момент подставить любую часть тела для этого священнодействования.

— Точно укушу! — пообещала я и вспомнила о деле, — Но сейчас не об этом. Иветта приглашает нас сегодня на ужин. Я говорила об этом намечающемся мероприятии, но давно. Вот определились с местом и временем, о чем я и сообщаю.

— Сегодня, значит?

— Да. В восемь у нее.

— Что ж, я только "за". Давно хотел познакомиться поближе с этой стороной твоей жизни.

— Так ты пойдешь?

— Безусловно. Или приглашение было только для проформы?

— Нет, конечно нет. Просто напоминаю в последний момент, вдруг у тебя дела.

— Ты же знаешь, нет таких дел, которыми я бы не мог пренебречь ради тебя. Где встретимся? Мне зайти за тобой в клуб?

— Да, так будет лучше всего.

— Договорились. Во сколько?

— Давай в половине восьмого.

— Чудесно. Какова форма одежды?

— Скажешь тоже! — фыркнула я. — Обычная.

— Ну и замечательно. Может, мне прямо сейчас к тебе приехать?

— Вот уж не знала, что ты имеешь эротические притязания к моей двери!

— В каком смысле?

— В прямом. Именно с ней тебе и придется целоваться в случае немедленного прибытия. Я же себя сейчас в кучу соберу, душем намочу, йогуртом закинусь и на работу ускачу.

— Эх, а жаль.

— Ну что поделать. Ладно, до вечера.

— Считаю минуты до нашей встречи!

И было это так сказано, что фраза "выкинь секундомер" так и осталась невысказанной. Да, в сексе по телефону Андре цены бы не было! Эх... Так, прочь это приятное томление. На работу пора!

Глава 3.

Уже через час я была, собственно, на ней. Дела закрутили в своей суете. С этой повышенной бдительностью особенно. Так что время летело просто стремительно. Спохватилась я лишь тогда, когда Дени поймала меня за рукав, сказав:

— Там Андре пришел. Говорит, вы с ним договаривались.

— Ах, да! А сколько времени? Сколько?! Половина восьмого? Вот черт!

— А что случилось?

— Мы сегодня к Иветте на ужин идем. А я уже второй раз забыла! Вот кулема!

— Ну так иди. Иди-иди. И так уже одна работа на уме!

— Ладно. Да, а где он?

— В кабинете ждет.

— Спасибо, — обронила я, уже убегая.

Андре расположился на нашем черном кожаном диване, причем с большим комфортом, так что напоминал довольного кота. Черт, хоть сейчас на обложку любого модного глянцевого журнала с подписью "голубая мечта" (но не в том смысле, в каком подумали некоторые!). Положа руку на сердце, можно смело заявить, что Андре потрясающе красив. Выглядит лет на тридцать, высок, строен, подтянут, но это лишь полдела. Главное — это длинные светлые, почти белоснежные, волосы и бездонные ярко-синие глаза. Ему подошла бы какая-нибудь величественная мантия, но сегодня он выбрал белоснежные льняные брюки и рубашку. Белый цвет Андре вообще очень идет, а один из талантов — это ходить в нем и никогда не пачкаться. Я подозреваю, что использует какое-нибудь грязеотталкивающее заклинание.

— Привет! — я старалась, чтобы мой голос звучал не слишком восхищенно.

— Привет! — он поднялся одним плавным движением, и меня даже чуть напугал его взгляд. Такой страстный, такой жгучий. Кажется, что еще чуть-чуть, и моя одежда зашипит и осыплется. Он не просто раздевал меня взглядом, а отметал одежду, как ненужное.

— Одень меня, пожалуйста. Я все-таки на работе, — усмехнулась я.

Слова так и остались словами, так как в следующий момент он меня обнял, и я не помню, чьи губы оказались проворнее. Поцелуй получился неистовым, на грани безумия. Я пришла в себя лишь тогда, когда поняла, что уже рычу от нетерпения. А, спохватившись, нашла силы отстраниться от Андре. Тот сначала что-то недовольно пробурчал, потом сказал:

— Уф... это... Не уверен, что мог бы остановиться сам.

— Слишком давно не виделись, — выдохнула я. Сердце еще очень часто и шумно билось о ребра.

— О, да! Как же я скучал!

— Да я вижу, — Андре почти смутился, но только почти. — Я тоже скучала.

— Определенно, нам вредно так долго не видеться!

— Поправка принята.

— Нам давно пора...

Я не дала ему договорить, прижав палец к губам и сказав:

— Потом. Мы и так опаздываем к Иветте.

Вместо того, чтобы поторопиться, эта белобрысая зараза принялась своим ртом такое вытворять с моим пальцем, что я быстро отняла руку, чуть шлепнув его по щеке и процедив:

— Немедленно прекрати, или я тебя прямо на рабочем диване изнасилую!

— С удовольствием в этом поучаствую, — ухмыльнулся Андре. Я рыкнула, и он тут же добавил, — ладно, все понял! Готов ехать, куда прикажет моя сиятельная госпожа.

— Так-то лучше! — ухмыльнулась я, подхватывая сумку и доставая косуху. — По коням!

— Ой, что-то мне подсказывает, что ты снова на ревущем монстре под названием мотоцикл. И мне придется разделить прогулку на нем.

— Правильно мыслишь. Идем уже.

— А может лучше... — но Андре смолк, так и не договорив. Ясно, что бесполезно. А на лице застыло выражение героической обреченности.

— Да ладно, я что, так уж быстро езжу?

— Нет, вовсе нет. Низко летаешь.

— Старо и не смешно, — фыркнула я, сунув ему в руки шлем. — Надень лучше. А то станешь обладателем оригинальной прически.

Волосы свои Андре едва ли не боготворит, так что поспешно застегнул шлем. Правда, перед этим щелкнул пальцами, и волосы сами собой заплелись в тугую французскую косу.

— А я все гадала, как ты так умело с ними управляешься, — хмыкнула я, заводя мотор.

Ответ мага потонул в реве сорвавшегося с места мотоцикла. Я лишь почувствовала, как изящные руки крепко обхватили мою талию. Усмехнувшись, я сильнее нажала на газ.

Скорость — одна из вещей, которые приводят меня в восторг. Обожаю это ощущение! В эти моменты ветер в моих жилах, который является моей неотъемлемой частью и порождает мою магию, ликует. Это непередаваемо! Похоже на экстаз. Порой мне приходится сдерживаться, чтобы не выжать газ до упора.

Так что до дома Иветты мы долетели в миг, даже почти не опоздали. Да, у главной волчицы города именно дом. В поселке Сокол. Не такой роскошный, как у Андре, но тем не менее.

Остановив мотоцикл и снимая шлем, я поинтересовалась у Андре, который не спешил разжимать объятья.

— Рад, что жив остался?

— Я не рад, я удивлен! — фыркнул он, и мы рассмеялись. Наша старая шутка. В обычных ситуациях я начинаю на него рычать или игриво кусать. На сей раз я лишь легонько прихватила его за ухо, так как уже звонила в дверь.

Наш приход ожидался, поэтому открыли почти сразу. На пороге нас встретила Ева. Протеже Иветты не так давно исполнилось двадцать, но выглядела она младше. Возможно, из-за озорных кудряшек каштановых волос или не менее озорных миндалевидных карих глаз. Она открыто улыбнулась и сказала:

— Наконец-то! А то мы уже начали беспокоиться. Проходите.

— Привет, Ева, давно не виделись, — мы обнялись и потерлись щеками — сокращенная форма приветствия у вервольфов и кошачьих.

— Я скучала.

— Я тоже, милая. А где Иветта?

— Здесь я. Где же мне быть?

Главная волчица стояла, прислонившись к стене коридора, даже в домашних брюках и блузке умудряясь выглядеть верхом элегантности. Шикарная женщина! Это первое, что приходило на ум. Статная, даже изящная, высокая. Волосы цвета воронова крыла мягкими волнами спускаются на плечи, а взгляд серых глаз сейчас теплый и мягкий, но все равно не скрывает ни остроты ума, ни железной воли. Вожак стаи, и этим сказано все.

Мы с ней обнялись и поцеловались, и сразу же я почувствовала, как наши звери потянулись друг к другу. Они тоже соскучились. То, что я кайо вожака — не просто слова. Мы обвенчаны луной, мы пара, пусть и не во всех смыслах. Хотя у оборотней, да и не только, есть вещи, которые сближают гораздо сильнее, чем просто секс.

Чуть передвинувшись к моему уху, Иветта сказала:

— Ты давно не выпускала своего зверя. Он успел истомиться.

— Я знаю, — к чему отрицать очевидное.

— Можем поохотиться в эти выходные. Узким кругом доверенных лиц.

— Да, возможно.

Мы разомкнули объятья, и главная волчица обратилась к Андре:

— Рада видеть. Хоть ты и бывал в моем доме, но все как-то не в мирное время.

— Взаимно. Для меня честь быть гостем в вашем доме. Прошу.

Он вручил Иветте шикарный букет алых роз. А ведь минуту назад никакого букета не было. Маг, е-мое!

— О, они чудесны! — этим жестом Андре заслужил ослепительную улыбку Иветты и весьма подозрительный взгляд Евы. Под конец та фыркнула, обронив:

— Я на кухню. По-моему там уже что-то пригорает.

— В самом деле! Как вовремя ты спохватилась, родная!

— Похоже, кому-то удалось задеть Еву, — заметила я.

— О чем ты, прости? — тотчас насторожился Андре.

— Просто моя дари весьма подозрительно относится к авансам в мой адрес, — пояснила Иветта. — Но проходите в столовую. Там уже практически все готово.

Мы послушно последовали за ней. Нас ждал большой накрытый стол, который едва ли не ломился от яств. Впервые на моей памяти мы ужинали так по-праздничному. Обычно просто сервировали стол на кухне. Поэтому я не удержалась от реплики:

— Вы прям сами себя превзошли!

— На самом деле, это Ева настояла. У нас не так часто бывают просто гости, без оборотнической политики.

— Это очень мило с ее стороны.

— Тебе, правда, понравилось? — Ева поставила на стол блюдо с жарким и испытующе посмотрела на меня.

— Конечно! Ты стала настоящей леди.

— Ну, это-то вряд ли, — усмехнулась девушка.

— Почему нет?

— Я прекрасно знаю, кто я есть, — и одна эта простая фраза заставила меня заметить, как повзрослела девушка.

— Ты самое дороге мне существо, — откликнулась Иветта, обнимая и целуя свою дари.

Мимолетная ласка, но я сразу заметила, как Ева тотчас расслабилась и чуть приникла к главной волчице. Да, прикосновения очень много значат для нас. А если любишь, то это просто физическая необходимость. Особенно если звери схожи. Бывало, я ловила себя на том же. Обычно, ты выбираешь за зверя, но порой и он выбирает за тебя. Вы едины.

Глава 4.

Мы приступили к ужину. Все было просто восхитительно. Иветта даже достала бутылку дорогого вина. К сожалению, я не могла оценить его по достоинству — не люблю алкоголь. Во-первых, чтобы на нас подействовало, доза должна быть лошадиной, а во-вторых, мне это "действие" очень не нравится. Став оборотнем, я напилась лишь один единственный раз. И то по необходимости. Так что вино было скорее для Андре.

Обстановка за столом царила очень дружеская. Во всяком случае, для меня. Еще бы! Рядом собрались самые близкие мне люди. Ладно, пусть не совсем люди. Это не меняет дела. Тут моя семья, которая во многом даже ближе, чем та, что является таковой по крови.

— Я рада наконец-то познакомиться с тобой поближе, — Иветта ослепительно улыбнулась Андре.

— Взаимно. К тому же мне всегда было любопытно, чем живет стая. Я много раз видел вас в бою или залечивающими раны, но почти никогда в мирное время. Разве что когда забирал Лео из-под вашего покровительства.

— Так распоряжалась судьба, — пожала печами главная волчица города. — Но я слышала, что ты тоже оборотень.

— Это так, — кивнул Андре. — Хотя мой... зверь куда более... редок. Из тех существ, которых считают мифическими. Единорог.

— Значит, ты такой с рождения?

— Да. Мы только по рождение передаем свои... способности. Другого способа нет. Еще и потому мы настолько редки. Возможно, я один из последних.

— Танат говорил, что это не так, — возразила я. — А уж кому лучше знать, как не Смерти. Уверена, ты еще встретишь себе подобных.

— Вот только есть ли в этом смысл? — ответил Андре. — Я уже давным-давно свыкся с настоящим положением вещей.

— Думаю, ты просто не знаешь, от чего отказываешься, — возразила Иветта. — Такого чувства единения никак иначе не достигнуть.

— И в чем же его преимущество? Мне просто интересно.

— Мы — стая, наша сила в единении. В беде, в опасности никто из нас не будет один. Лишь позовет — и мы придем на зов. К тому же мы как бы вне закона. Для людей мы не существуем, пусть так и остается. Но, вместе с тем, мы живем среди них. Поэтому бывают моменты, когда нужна помощь. Например, если попал в милицию, а скоро полнолуние, или ненароком привезли в больницу. Догадываешься, что будет, если исследуют нашу кровь и не только.

— Но ведь стаи гораздо древнее, чем эти современные проблемы, — возразил Андре.

— Ты прав, — кивнула Иветта. Мы уже закончили с ужином и перешли в гостиную, и теперь главная волчица сидела в кресле, а на подлокотнике примостилась Ева. Мы устроились рядом на диване. — Но стая — это еще и семья. Среди нас не так много урожденных оборотней. А новенькие должны знать, как жить вместе со зверем. А также, чтобы не чувствовать себя отверженными. Многие, изменившись, лишаются своего дома и приобретают его в стае.

При этих словах Ева сильнее прижалась к верволчице. Уж она-то знает по себе. Еве было четырнадцать, когда отец выгнал ее из дома, узнав, что та оборотень. Да еще недавно пытался вернуть, дабы "исправить", так что воспоминания очень свежи. Пришлось нам в довольно жесткой форме объяснить, что он не прав. Очень надеюсь, что после такого этот тип забудет сюда дорогу. Иначе... иначе придется использовать еще более кардинальные меры.

Понимая состояние Евы, Иветта приобняла ее и наградила поцелуем. Даже когда он закончился, рука главной волчицы осталась лежать на талии девушки в защищающем и немного собственническом жесте.

Глядя на них, Андре едва слышно хмыкнул. Это показалось мне странным, но выяснения я оставила на потом. А Иветта вновь обратилась к нему:

— Что-то мне подсказывает, что ты не так уж неосведомлен о возможностях стаи.

— Ты права. Я уже много лет варюсь в котле сверхъестественного и немало знаю обо всех разновидностях нежити. Кого-то больше, кого-то меньше. Конечно, лучше всего ведьм и волшебников, чуть хуже вампиров и оборотней, ну и остальных постольку поскольку.

— Сталкивался с вампирами? — усмехнулась я.

— Ну, не так, как ты. Это были не битвы, а деловые соглашения. К тому же так сложилось, что оборотни относятся к волшебникам намного хуже.

— Не надо было их так часто использовать на магические артефакты-ингридиенты, — хмыкнула Иветта. — Да и сейчас используете.

— Но теперь это в основном дело добровольное и хорошо оплачиваемое, — отметил Андре.

— А много вообще колдунов? — осторожно спросила Ева.

— Мы не настолько распространены, как вампиры или оборотни. Настоящих мастеров в Москве сотни две. Разных прихлебателей и природных дарований я не считаю.

— Каких природных дарований? — поинтересовалась я.

— Ну, всяких бабок-ведуней или гадалок. У таких магические силы микроскопические, да и развиваются однобоко, на бытовом уровне. Всяческие знахарки... Они имеют лишь смутные представления об истинной магии.

— А где учат истинной?

— Не в школах или таинственных академиях, — улыбнулся Андре. — Достигнув определенного уровня, маг может брать ученика или нескольких. Как правило, не больше трех одновременно.

— А почему нельзя сделать обучение централизованным? — уже мне стало любопытно.

— Магия не поддается усреднению. Каждый маг по-своему уникален. Вот ты, например, тоже маг, но я бы не смог тебя выучить с нуля, только преподать азы, чтобы ты не навредила себе и другим.

— Моя магия — это сила чистой стихии, — согласилась я. — Она не подчиняется общим законам. Но как же другие? Если вы кого-нибудь пропустите?

— Нет, исключено. Когда в человеке открывается дар, то он начинает как бы сиять для других магов. Этого нельзя не заметить.

— Это все хорошо, — хмыкнула Иветта. — Но почему самые сильные маги лишь частично люди? Сначала Триада, теперь вот ты.

— О, об этом много спорили, — усмехнулся Андре. — Сошлись на том, что те, в ком есть примесь нежити, более открыты иному.

— А в Курае тоже что-то намешано?

Курай — ученик Андре. Говорит, способный, хотя со странностями. Правда, у магов это, похоже, профессиональное.

— Не без того. Его дед был рожденным вампиром, который так и не прошел инициации.

— Я что-то подобное подозревала, — хмыкнула я.

— Хм, мне казалось, вы оставили размолвки.

— Одно другому не мешает.

— Кто бы сомневался! — хохотнул Андре. — Но что-то мы все не о том говорим.

— Наверное, ты прав, — согласилась Иветта. — Лео, как у тебя дела в клубе?

— Да помаленьку. Еще вот с почином можно поздравить.

— С каким именно?

— Познакомились с бравыми парнями-автоматчиками с Черномором, т.е. капитаном из отдела по борьбе с наркобизнесом.

— В каком смысле?

— Благо, не в самом близком. Мы обнаружили в клубе наркоторговца, вот и сдали куда положено.

— Ты мне об этом не говорила, — нахмурился Андре.

— Прости, не успела. Но вот что странно...

— Что? — спросили они хором.

— Эти бравы ребятушки появились почти одновременно с дилером.

— Значит, стукнул кто-то, — уверенно заключила Иветта. — Или подставить хотели.

— Вот и я о том же подумала. Поэтому решила повысить количество оборотней в охране — для надежности. И посетители не заметят, и мне спокойнее.

— Одобряю, — у Иветты в клубе вообще почти весь персонал — оборотни.

— Отсюда вопрос: нет ли у тебя кого-нибудь, жаждущего трудоустроиться?

— Хм, надо подумать. Навскидку не скажу.

— Да я не тороплю.

— Кстати, а как насчет Криса? Он уже давно жаждет быть ближе к тебе.

— Куда уж ближе? Он и так мой телохранитель и Зеркало. Но в твоих словах есть резон.

— Так, с этого момента поподробнее! — потребовал Андре. — Что еще за обязанности зеркала?

— Я же тебе рассказывала!

— Мда? Не помню!

— Через Криса я могу передавать свою силу, например, Иветте. Эдакое силовое зеркальное отражение.

— Хм... все-то у тебя не слава богу! — фыркнул маг и волшебник. Как говориться, факт ревности налицо.

— Уж как есть, — усмехнулась я.

— Просто я удивляюсь, как ты позволила ему вообще стать своим телохранителем!

— Измором взял, — вздохнула я, от чего Иветта с Евой едва не покатились со смеху.

— Вы забавные, когда вместе, — поставила диагноз дари вожака.

— В самом деле? — картинно изогнул бровь Андре. Весь его облик кричал о красоте, соблазне, сексуальности, в конце концов, но не о забавности. Правда свой шарм он направил не в ту сторону. Ева ничуть не смутилась, лишь многозначительно потерлась о плечо Иветты, а та сказала:

— Вы с Лео в чем-то похожи на нас. Этот маленький змей тоже постоянно от меня всех шугает.

— Кто змей? Я змей? — вскипела почти праведным гневом Ева. — Я волк! И ничего не всех я шугаю, и не постоянно. Лео, ну скажи!

— Я? Сдается мне, едва мы познакомились, как ты бросила мне вызов из ревности. Хотя... потом мне начали нравиться эти твои качества, — девушка лучезарно улыбнулась, а я добавила, — вот к ним бы еще благоразумия!

— Злые вы! — оскалилась Ева. — Уйду я от вас!

— Мы же любя.

— Все равно никуда не пустим, — вторила мне Иветта, и, легко спустив девушку с подлокотника к себе на колени, добавила, — я тебя люблю. Какой бы ты не была.

— Правда-правда?

Ответом ей стал такой поцелуй, что мы с Андре почувствовали себя немного лишними. Во всяком случае я заметила, как начало вытягиваться лицо моего спутника. А Иветта с Евой уже сидели как ни в чем не бывало, правда главная волчица не спешила ссаживать свое сокровище с колен.

Я невольно улыбнулась и сказала:

— Надеюсь, ишт-самцов тебе больше не сватают?

— Всегда найдутся те, кто будет считать, что женщина не может сдержать стаю. Но в лицо мне никто больше подобного говорить не осмеливается. Особенно в последнее время.

— И с чем это связано?

— С тобой, конечно, ну и еще с тем, что немало вервольфов видели мою новоприобретенную силу.

Да, там было на что посмотреть! Мало кто способен сравниться с возродившейся валькирией. Поэтому я понимаю, почему большинство предпочло прикусить языки.

— Похоже, за всю историю мы самая сильная пара вожак-кайо, — подвела итог Иветта.

— Значит, вам более нечего опасаться? — спросил Андре.

— Скажи так, вызовы нас не страшат, — ответила я.

— Но вместе с тем существует и множество иных... угроз, — добавила Иветта. — Вожаку никогда не приходится скучать.

— Как все запущено! — вздохнул Андре.

— Да уж. Это не раз в сколько там, десять лет, саммит магов возглавлять, — подтрунила я.

— Ну... маги по сути своей одиночки, поэтому собрать всех вместе чрезвычайно сложно.

— И лучше вообще не собирать, — не удержалась я от реплики, так как прекрасно помнила некую ведьму Нефелу, которая поработила Андре и едва не убила нас обоих.

— Ну, кое-кто чаще меня попадает в передряги, — заметил маг.

— Так получается, — невозмутимо пожала плечами я. — Моей вины в том нет. Так обстоятельства складываются.

— Ой ли?

— Знаешь, никогда не жаждала быть исполняющей обязанности супермена. Но теперь есть те, кто на меня рассчитывает, и кого я не могу ни подвести, ни покинуть.

— Подумать только, какие перемены! — не упустила случая подтрунить Иветта.

— Что ж... мне потребовалось время, чтобы все осознать. И немало. К тому же, не думаю, что вышло бы что-то хорошее, если бы я сразу принялась бороться за власть в стае. До того, как во мне проснулась Ашана, — меня так звали в прошлой жизни, когда я была Сейши-Кодар Баст. — Я считаю, что все должно происходить в свое время.

— Значит, — глаза Иветты игриво блеснули, — сейчас ты рада быть моей кайо?

— И патрой тоже. Да. А что, присмотрела другую кандидатуру на мое место?

Ева тотчас насторожилась при этих словах, просто ушки на макушке, а главная волчица рассмеялась:

— Нет. Никто не может быть лучше тебя!

— Что верно — то верно, — согласно улыбнулся Андре, чуть приобнимая меня.

— Ну, раз меня согласны терпеть и волки, и коты, и даже некоторые маги, то в этом, наверное, есть доля истины, — милостиво согласилась я.

— О, исторический момент! Она не стала спорить! — усмехнулась Иветта. — Так еще год-другой и ты станешь покладистой-покладистой.

— В смысле, мне будет покласть на все? — ввернула я, а то расслабились, понимаешь!

— Ты неисправима! — сокрушенно вздохнул Андре, легким поцелуем коснувшись моих волос.

— Да я от себя кайф ловлю! — уже начала откровенно стебаться я.

— Как же с тобой здорово! — засмеялась Ева, на что Иветта мне сразу попеняла:

— Не учи ребенка глупостям!

— Слышь, ребенок, у меня не учись. Бери сразу равнение на Иветту. Она в этом давно всех переплюнула.

— Я не ребенок, — тотчас надулась Ева.

— Ш-ш. Мы знаем, но иногда можно и пошутить, — ответила я, потрепав девушку по волосам. — Ты славная, — и уже главной волчице, — вот вырастишь на свою голову доминанта!

— Да уже почти, — ее улыбка получилась довольной. — Ничего, в крайнем случае, в постели договоримся.

У меня вырвался тихий смех. Андре, похоже, держался из последних сил. Попадешь в нашу компанию — и не такому научишься.

Так, болтая о делах и не о чем, мы просидели до глубокой ночи. Причем время летело совершенно незаметно. Еще бы! В хорошей-то компании! Когда я спохватилась и сказала, что пора бы нам пора, Иветта ответила:

— Что, уже в самом деле так поздно? Если хотите, оставайтесь здесь. Места хватит с избытком.

— Спасибо за радушное предложение, но мы все же пойдем, — честно говоря, у меня еще значилась некоторая культурная программа (или некультурная — как пойдет) на остаток ночи. У Андре вроде тоже, так что он подхватил:

— Да, нам пора.

— Что ж, рада, что зашли, — улыбнулась Иветта. — Очень надеюсь, что это не последний наш совместный ужин.

— Конечно! Всегда рады, — улыбнулась я.

— Полностью поддерживаю, — присоединился Андре.

— Лео, ну мы договорились: в эти выходные совершим выезд на охоту, — напомнила главная волчица.

— Да, хорошо.

— Не пропадай надолго, — добавила Ева.

— Не буду.

— Мы рады были познакомиться с тобой ближе, Андре.

— Полностью взаимно.

Еще раз попрощавшись, мы покинули этот гостеприимный дом. Но, прежде чем сесть на мотоцикл и умчаться вдаль, мы чуть задержались. Андре обнял меня за талию и, поцеловав в висок, поинтересовался:

— Ну-с, и куда мы? К тебе или ко мне?

— Давай к тебе.

— Тогда поехали. Думаю, в этот раз я не буду иметь ничего против твоей скорости передвижения.

— Что ж, ты сам это сказал, — усмехнулась я, заводя мотор. — Ну, теперь держись крепче.

Глава 5.

Гонка по ночной Москве слегка охладила пыл, так что мы не набросились друг на друга, едва переступив порог дома Андре. Именно дома, даже скорее особняка. Такое чудное местечко, странно, что не под охраной государства как исторический памятник. Как говорит Андре, хорошие маги должны жить хорошо.

Оставив мотоцикл у входа, мы чинно вошли в дом. Как истинный джентльмен, Андре помог мне с курткой, потом спросил:

— Хочешь чего-нибудь? Попить, выпить, поесть?

— Разве что что-нибудь освежающее.

— Нет проблем.

Щелчок пальцами — и на столике тотчас появился поднос с двумя запотевшими от холодности содержимого бокалами с минералкой, сдобренной мятой и лимоном.

— То, что надо! — усмехнулась я. — Но колдовством?

— Да по-другому лениво.

— А как же расходование ценной магической энергии всуе?

— Иногда можно, — отмахнулся Андре. — Не устала?

— Нет, нисколько. Как тебе ужин?

— Весьма... по-семейному. Хотя несколько странно.

— Почему же? Ну, отбрасывая очевидное.

— Ответь мне на один нескромный вопрос.

— Это какой же?

Андре многозначительно повертел в руках бокал, но все-таки спросил:

— Мне показалось, или Иветта с Евой действительно вместе? Ну... в смысле любовницы?

Я уставилась на него и лишь спустя пару минут ответила:

— Я думала, ты давным-давно знаешь. Вообще-то да. Они даже тайны из этого не делают.

— Вот как... — он задумчиво поскреб подбородок.

— Постой, ты что, правда, даже не догадывался? — мое любопытство жаждало разъяснений.

— Нет, кое-какие сомнения у меня были. Уж слишком тепло они общались. Но вдруг у вас в стае так принято?

— Ну, мы зачастую ведем себя как куча щенков, но не настолько. Ева для Иветты все, что подразумевает слово "дари". Они фактически брачная пара.

— Хм... Но ведь ты говорила, что Ева с четырнадцати лет оборотень. А с Иветтой...

— Они встретились, когда Еве едва стукнуло пятнадцать.

— Ничего себе! Значит, они уже...

— Нет. Не стоит приписывать Иветте совращение малолетних! Они стали именно парой, когда Еве исполнилось восемнадцать. Причем именно по ее настоянию, а не Иветты. Так что не известно, кто кого соблазнил. К тому же это вовсе не первый сексуальный партнер Евы.

— И все-таки у них получается не маленькая разница в возрасте.

— Да, около десяти лет. Но они уже почти пережили тот период, когда это так разительно.

— Подумать только! — хмыкнул Андре. — Какие все-таки странные отношения у вас в стае.

— Я бы не сказала. Тебя что-то шокирует?

— О, я прожил немало, чтобы меня еще чем-либо можно было шокировать. К тому же видел и испытал достаточно.

— А что, — на меня напало игривое настроение, — у тебя имел место быть гомосексуальный опыт?

— Чего в моей жизни только не было! — фыркнул Андре, но я заметила, что у него появился легкий румянец. Любопытно. — Но наконец я встретил свою любовь, и больше мне никто не нужен.

Он полез целоваться, я с удовольствием ответила, но потом все-таки сказала:

— Я не требую объяснений. Глупо ревновать к прошлому. Мы оба давно не дети. Ревновать вообще глупо. Хотя, я надеюсь, что с Кураем ты не спишь.

— О, нет! Конечно нет. Ну у тебя и фантазия!

— Я не жалуюсь, — хмыкнула я, бесцеремонно расстегивая пуговицы на его рубашке и выцеловывая причудливые узоры на обнажающейся коже.

Уже к концу первой минуты этого действа из горла Андре вырвался стон. Весь воздух был просто пропитан его и моим желанием.

Рубашка оказалась расстегнута, и я снова начала путь языком и губами от горла и вниз. Андре пытался участвовать в процессе посредством снятия с меня блузки, но я не отвлекалась. Мое игривое настроение жаждало довести задуманное до конца.

Еще одни стон и почти жалобная просьба:

— Остановись! Иначе я могу не сдержаться.

— Я знаю, — ухмыльнулась я и обвела ставшим по-кошачьему шершавым языком его сосок.

Андре охнул и почти вздернул меня на ноги, запечатывая рот поцелуем и просто сдирая одежду. Я довольно засмеялась и принялась ему помогать. Когда мы прервали поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, я успела сказать:

— Не помешало бы перейти в спальню, пока не стало слишком поздно.

— Угу, — промычал Андре, утягивая меня за собой.

Путь до спальни можно было назвать безумством озабоченных людей. Правда, стоило мне ощутить под собой упругую мягкую кровать, как огонь страсти полыхнул еще сильнее. Хотя, казалось, куда уж!

Поцелуи, касания, ласки... От них кружилась голова, и я остервенело добиралась до голого тела Андре. Из моей глотки вырвался натуральный звериный рык торжества, когда он наконец-то вошел в меня. Обхватив Андре ногами за талию, я побуждала его увеличить темп, смутно осознавая, что у него потом от этой хватки могут остаться синяки.

С оборотнем тяжело заниматься любовью, так как в порыве страсти мы можем забыть о превосходстве сил. Но есть и плюсы: например, мы контролируем каждый мускул, а это может лишь подстегнуть удовольствие.

К тому же Андре очень умелый любовник, да и друг к другу мы уже приспособились. Я знаю, что самым тяжелым для него было принять мою доминантность, идущую от зверя. Самки пантер и леопардов в природе сильнее самцов. Поэтому, даже находясь снизу, я контролирую процесс, заставляя Андре терять голову. Но так как он получает полное удовлетворение, то мирится с этим. А я, в свою очередь, порой уступаю ему инициативу. Так что секс выходит просто замечательный. Причем так повелось с самого начала. Пусть это и походило на безумство.

Еще один плюс Андре — на нем все заживает так же быстро, как и на оборотне. Это немаловажно, когда трахаешься с оным. Да, я стараюсь контролировать себя, но иногда увлекаюсь. А я и своими короткими ногтями могу исполосовать не хуже, чем звериными когтями.

Но самый фейерверк чувств случается, когда мой зверь тоже жаждет поучаствовать. И, что странно, единорог Андре научился откликаться на него, хотя они абсолютно разные. Когда это происходит, реальность уплывает куда-то вдаль, и нам уже все равно, что кто-то может частично перекинуться. А от силы, клубящейся вокруг нас, кровь закипает в жилах.

Сегодня было именно так. Когда мы усталые, но довольные, лежали, не в силах разомкнуть объятья, воздух еще потрескивал от остатков ментальной силы, от чего по телу пробегали приятные мурашки.

Нежно целуя меня в висок, Андре пробормотал:

— Каждый раз после наших занятий любовью я удивляюсь, как вообще могу отпускать тебя куда-либо хоть на секунду.

— Это просто послевкусие, — усмехнулась я, покусывая мочку его уха.

— Может быть, — и уже с придыханием, — эй, лучше так не делай.

— Почему? — я пощекотала кончиком языка за ухом.

— Ох! Ты убить меня хочешь, да?

— Почему? — повторила я, продолжая игру.

Короткий стон и чуть придушенный ответ:

— Я же не железный! Но сильно сомневаюсь, что меня хватит на второй раунд.

— Пра-а-авда? — протянула я, напоследок все-таки куснув его за ухо.

— Ты просто ненасытна!

— А что, есть какие-то возражения по этому поводу?

— Нет-нет! Просто у нас... несколько разная физиология, — похоже, он несколько смутился.

— Да ты что? И ты лгал мне все эти годы! — меня потянуло подурачиться.

— Вот такой я коварный тип! — усмехнулся Андре, ловко опрокинув меня на спину. Я взрыкнула, но поддалась.

Мы забавлялись так некоторое время, но где-то очень глубоко в душе меня что-то настораживало, и я усиленно пыталась понять, что именно. Отгадка таилась на дне глаз Андре. Именно там поселилось что-то гнетущее. Такой взгляд был у Андре, когда он винил себя за то, что чуть не убил меня, находясь под чарами.

Перебирая пальцами длинные льняные локоны волос, я спросила:

— Что тебя беспокоит?

— Что? Нет, ничего. Все хорошо, — он улыбнулся почти искренне. Почти.

— Мне бесполезно врать, ты же знаешь. Что-то не так? Для разнообразия можем попробовать и твои проблемы порешать.

— Да никаких проблем, собственно, и нет. Так...

— Пусть так. Говори, как есть!

— Ты знаешь, что тебе сложно возражать, когда ты лежишь обнаженная в моих объятьях?

— Знаю. Поэтому колись давай!

— Ну... я видел, как вы близки с Иветтой. Причем можете не говорить и не прикасаться друг к другу, а это все равно заметно. Вы тянетесь друг к другу.

— Да. Это узы стаи. Наши звери всегда и везде узнают друг друга и чувствуют. Могут позвать за многие километры и будут услышаны.

— Вот-вот. Я оборотень, но никогда не испытывал чувства такого единения, — вздохнул Андре, зарывшись носом в мои волосы.

— Но это от того я так чувствую Иветту, что являюсь ее кайо.

— А Крис? Как ты его ощущаешь?

— Хм... Как нечто родное, близкое. Он — урра моего прайда, а значит — часть меня как патры. Его зверь всегда будет искать защиты у моего и поддерживать меня.

— Его тянет к тебе?

— Думаю, да, но не так, как ты полагаешь. Эта тяга коснуться, перенять запах, почувствовать себя причастным. И все-таки это не создает особых неудобств, так как леопарды — одиночные, а не стайные хищники. Волки хуже.

— Куда уж?

— Большая нужда в прикосновениях и абсолютное чувство защищенности лишь в стае. Очень немногим по силам одинокий образ жизни вдали от стаи.

— Все это очень... любопытно, — Андре перекатился на живот и повернул ко мне голову. — Я никогда не чувствовал себя частью чего-то похожего, что могло бы меня защитить. Разве что в глубоком детстве, с матерью. Но это был относительно недолгий период жизни.

— Расскажи о ней и о том, как ты стал магом. Если тебе, конечно, не больно вспоминать об этом, — осторожно попросила я.

— Боль... она ушла, оставив лишь горечь и тоску. С тех пор прошли не годы, века... но ты имеешь право знать.

Нас, единорогов, всегда было мало, хотя во времена моего рождения встречались чаще.

Так сложилось, что моя мать всегда была ближе к людям, чем к соплеменникам, поэтому и жила с первыми. Моим отцом стал один из изгнанников нашего племени, как мне сказали потом. Я его никогда не видел, хотя знаю, что сейчас он уже умер. Его роль в моей жизни ограничилась лишь зачатием.

Глава 6.

Единороги живут очень долго. Они не абсолютно бессмертны, как наги или живучи, как драконы, но тем не менее.

На момент рождения Андре, его матери Верине уже было более четырехсот лет, и этот городок был пятым на ее памяти, где она решили задержаться.

Городок как городок. Небольшой, торговый, с замком королевского вассала, и расположен так далеко на севере Италии, что это уже почти Франция. Хотя это волновало жителей лишь в периоды уплаты податей.

Верина обустроилась даже не в самом городке, а в крохотном домике на окраине. Практически на границе леса. Местные посчитали ее знахаркой, и женщина не спешила разочаровывать их, так как действительно знала толк в травах и пользовала тех, кто решался обратиться за помощью.

То, что она жила одна, порождало немало толков, но все странности списывались на то, что знахарок без них не бывает. А эта хоть не уродливая старуха, а настоящая красавица.

Верина не походила на местных женщин: высокая, статная, но самое главное — у нее были очень светлые волосы при карих глазах. Не сказать, что в этих краях блондинок не было совсем, но очень мало.

Когда беременность Верины стала очевидна любому, слухов поползло еще больше, но немногие приобретенные друзья постарались как можно быстрее заткнуть злые языки, и им это почти удалось.

Андре родился не в доме на мягкой постели, а в лесу, в шалаше, под последние капли ночного дождя. Это убежище Верина выстроила в самом глухом уголке леса задолго до родин. Ни одну повивальную бабку ни подпустила бы она ни к себе, ни к ребенку.

Прежде чем разрешится от бремени, женщина почти сутки металась по лапнику, служившему ей ложем. Крохотную поляну огласил первый младенческий крик. Не было родни или членов табуна, дабы помочь ему войти в мир. Только мать и дитя. А в течение первого часа, как и должно, произошло первое превращение.

Лишь слегка спеленатое новорожденное дитя изменилось, вместо него появился белоснежный единорожек. Правда, рога еще и в помине не было. Лишь серебристая звезда на том месте, где ему суждено вырасти. Жеребенок судорожно перебирал копытцами, силясь встать на неокрепшие ножки. Но пока не удавалось.

Изменилась и сама Верина. Белый с серебристой лунной гривой единорог склонился к своему детенышу. Перемена помогла справиться с последствиями родов, вернула силы. Теперь нужно исполнить первый долг матери — накормить дитя молоком.

Вскоре после этого единорожек вновь стал младенцем. Следующее превращение ожидается не ранее, чем лет через пять, и только по зову матери. Самостоятельно это станет возможным лишь годам к четырнадцати, точнее к половому созреванию по человеческим меркам. Хотя у единорогов больше этапов взросления. Например, удивительные силы тоже начинают появляться где-то в четырнадцать, когда вырастает первый рог, но взросление заканчивается позже, лет в двадцать пять, а после этого единорог стареет очень-очень медленно.

С самого детства Андре знал, что отличается от других детей. И дело не только в практически белых волосах и пронзительно-синих глазах, которые с самого рождения так и не поменяли свой цвет. Мальчик был гораздо сильнее других ребят, и мог вытворять множество вещей, которые другие посчитали бы странными: например по запаху различать свойства трав, видеть в темноте, как кошка. И, конечно, никому нельзя было рассказывать, что время от времени он с матерью уходит в лес, где становится другим. И это так здорово! Но запретно.

Когда Андре стал чуть взрослее, то часто спрашивал мать:

— Почему мы от всех таимся, особенно когда меняемся? Это грех?

— Нет, сынок. Конечно, нет!

— Тогда почему мы сторонимся других людей?

— Просто мы к ним не принадлежим. Мы не люди, а более древние существа — единороги. Но если об этом узнают, то мы можем погибнуть. Они не любят непохожих.

— Тогда почему нам не уйти к своему народу?

— Их очень сложно отыскать. Нас слишком мало, дорогой. И будет еще меньше, если мы не поостережемся.

— Я всегда осторожен!

— Дай-то бог!

Верина улыбнулась сыну. Еще года три, и начнется взросление, появится рог. У них еще есть время, чтобы она успела объяснить особенности их существования. Конечно, лучше бы сыну иметь перед глазами и пример других из его народа, но... Что ж теперь поделать?

Не смотря ни на что у нее есть множество причин гордиться сыном. Рослый, красивый, добрый и отзывчивый. Очень открытый мальчик. Худоват немного, но это пройдет, когда начнется пора взросления. К тому же человеческие мальчишки в городе вообще почти сплошь худосочные голодранцы. Да и бездельники. Уж что-что, а это точно к Андре не относится. Его пытливый ум постоянно требовал себе занятия. Конечно, не обходилось и без мелких неприятностей типа ссадин и шишек, но все заживало на нем очень быстро. Это тоже могло послужить источником подозрений.

Андре боготворил мать, ведь она была единственным дорогим ему существом. Он жадно впитывал все, чему она его учила, но это не могло насытить его тягу к знаниям. Лет с одиннадцати Андре начал мечтать научиться грамоте. Неслыханная роскошь для простолюдина. К сожалению, этого Верина сыну дать не могла. Но вскоре мальчик вошел в пору взросления, и появились совсем другие заботы.

Мальчик становился юношей, но человеческий аспект — это лишь тень того, что происходило с юным единорогом. У Андре начал расти рог, а вместе с тем и проявлялась природная магия, которой обладал его народ. Она возникала стихийно из-за сильных эмоций, и именно от них следовало избавляться, загнать под контроль.

Отправляясь в глубь леса и превращаясь вместе с сыном, Верина говорила:

— Эмоции всегда вторичны у нашего народа. Поэтому тебе нужно учиться справляться с ними.

— Как, их совсем не должно быть?

— Нет. Это довольно плохо, когда нет совсем, хотя среди нашего народа иногда случается. Но нужно просто контролировать эмоции, чтобы они не брали верх. Есть специальные... тренировки, чтобы этого достичь.

— Понятно. А что я смогу, когда стану взрослым?

— О, тогда твоя сила разовьется в полной мере. Ты сам сможешь превращаться в краткий срок, станешь властелином лесов. Мысли и слова животных станут для тебя открытой книгой. И людей тоже. И ты станешь обладателем самого грозного оружия.

— Какого, мама?

— Твой рог. Он уникален, несет смерть любому, кого пронзит, будь то человек, вампир, оборотень, колдун или кто еще. Даже демон. Лишь боги и еще некоторые высшие существа могут противостоять тебе. Любая защита: стальная или магическая, не устоит перед нашим рогом. Но в нем же таиться и опасность для нас.

— Опасность?

— Да. Колдуны тоже очень ценят рог и не только, поэтому охотятся на нас. Запомни, если нам вырезать рог — мы можем погибнуть. Но мало кто знает, что у взрослого единорога можно отрезать рог, но не больше трети — это нам не повредит. Пара лет — и все снова отрастет.

— Я понял.

— Хорошо. Запомни, сынок, ты должен быть очень осторожен. Никому не следует знать, кто ты такой на самом деле. Обещай быть осторожным!

— Я обещаю!

Андре сдержал слово, но это все равно не помогло отвести беду. Дурная молва может стать губительнее разбойников

Как уже подмечалось, Верина была очень красива своей необычной красотой. Многие заглядывались на нее, и не только заглядывались. Кто-то принимался ухаживать, а кто-то норовил обойтись как с продажной девкой. Но все они встречали неизменный отказ Верины.

Кто-то уходил посрамленным, кто-то разочарованным или огорченным, а в ком-то клокотала жгучая обида. И среди поклонников оказался тот, кто не смог забыть ни обиды, ни досады, и кто пошел к пастору. Пошел не с исповедью, а с жалобой и грязными наветами.

В те года святые отцы были суровы до жестокости, и костры инквизиции полыхали очень высоко. А жалоба, подкрепленная звонкой монетой "на пожертвования храму" оказалась очень веской. И если ранее святой отец лишь присматривался к странноватой знахарке, то теперь от него требовали действий. Он бы и замял дело, но отвергнутый уже пустил молву. Теперь закрыть глаза нельзя, иначе тень падет на саму святую церковь. И приказ был отдан.

Глава 7.

Верина с сыном как раз возвратились из леса. Сегодня был особенный день: Андре впервые перевоплотился сам. Так, в четырнадцать лет, у него начался второй этап взросления. И рог уже был. Наверное, лишь с треть обычного, но тем не менее.

Поэтому возвращение было радостным. До тех пор, пока не вышли к дому и не увидели, что по нему рыскают с полдюжины стражников из замка. А управляет ими святой отец. Заметь они визитеров чуть раньше — и можно было скрыться в лесу, но сейчас уже поздно. Не успеют, даже если изменятся.

Стража заметила их и окружила плотным кольцом.

— Мама? — в одном этом слове были вопрос и предложение.

— Нет, Андре. Что бы ни случилось — молчи и ничего не делай. Ничего.

Юноша лишь кивнул, а воины встали плотнее, впрочем, пропустив к ним святого отца. Тот прочистил горло и сказал, пряча при этом глаза:

— Верина, тебя обвиняют в ведовстве и других богомерзких деяниях. Вот эдикт, составленный святой церковью и нашим сеньором. Ты и твой сын арестованы.

— Но его за что? Ведь обвинение касается только меня! — вскричала женщина.

— Ты могла развратить его. Досточтимая инквизиция установит меру вины каждого из вас.

Андре прекрасно помнил тот леденящий ужас, который пробрался в его сердце при этих словах и поселился там надолго. Повинуясь воле матери, он безучастно наблюдал, как ее заковали в кандалы, и не проронил ни слова, когда с ним поступили так же. Но ему стало очень страшно. Душу терзали дурные предчувствия.

Не медля более, стражники повели их в город, в тюрьму. Этот путь Андре запомнил очень хорошо. Именно тогда он отрекся от доброты к людям. Поглазеть на них собралась целая толпа, и лица практически всех искажала ненависть и отвращение. Некоторые даже кидали в них камни. И этих людей его мать лечила! Собирала травы, готовила зелья и настои. И вот какая отпущена за то благодарность! Вера в правду и справедливость растаяла без следа.

Дальнейшие события сплетались из вороха фатальных случайностей. Неожиданно запавший в душу донос и последующий арест. В ходе процесса еще можно было смягчить приговор, но в город с визитом-проверкой приехал епископ. Ярый поборник устоев церкви и инквизиции, он лично взялся за рассмотрение дела со всем рвением, какое только мог изобразить.

В конце концов, Верине пришлось общаться с палачом. Поняв, куда идет дело, и что ее, как женщину, и, значит, изначально порочную, слушать не будут, Верина задалась лишь одной целью — спасти хотя бы сына! Ради этого она на все была готова, признать любую вину.

А палач был умел и жесток. Единороги выносливее людей и быстро излечиваются, но каленое железо может быть очень разрушительно для плоти. Скоро стала очевидна способность Верины к заживлению, а чуть позже проявилась и ее суть.

Так пошло изначально, что, получая сильные ранения, чтобы оправиться, единороги всегда принимают звериный облик. Легенды гласят, это оттого, что именно он является истинным.

Когда-то давно, на заре времен, они вообще не могли принимать человеческий облик. Они жили в лесах и не общались с людьми. Но появилась жуткая сила, которая попыталась поработить единорогов, заперев их в море. Это почти удалось. Почти. Тогда один из последних единорогов, чтобы обмануть врага и спасти сородичей, впервые изменил облик на человеческий. И ему удалось победить, освободить своих. Но с тех пор постепенно все единороги приобрели способность обращаться человеком. А в случае тяжелых повреждений или нервных потрясений они неизменно возвращались в свой истинный облик единорога.

А вот теперь... Святой отец размашисто перекрестился, епископ поспешно выставил перед собой крест, охрана попятилась, а палач выронил свой инструмент, так как измученная женщина обратилась белоснежным единорогом, лежащим на соломенной подстилке с тяжело вздымающимися боками.

Понимая, что теперь она разоблачена, Верина собрала последние силы и ринулась в атаку. И еще одна роковая случайность. При всех своих талантах Верина не была воином, да и сил почти не осталось... А инстинкты палача оказались безупречны. Он выхватил меч и рубанул.

Описав дугу, сталь опустилась почти на самое основание рога. Меч, прыснув снопом искр, треснул, половина клинка упала на солому, а вместе с ним и рог единорога.

Раздался душераздирающий вопль, вспышка — и снова на соломе женщина. Корчиться и извивается, держась руками за лоб. Сквозь пальцы течет кровь. С рогом ушли и все силы Верины. Не в состоянии более терпеть боль, она лишилась чувств.

Епископ, наконец придя в себя, перекрестился и сказал:

— Думаю, более нет сомнений в бесовской сути этой женщины. Сжечь ее! Завтра же! Дабы она не совращала честных людей своими богомерзкими чарами.

Святой отец вздохнул, но все-таки позволил себе спросить:

— А как быть с ее сыном?

— Хм... Его допрашивали?

— Это бесполезно. Похоже, он онемел.

— Наверняка эта ведьма забрала его голос, дабы сын не поведал нам о богомерзких деяниях матери. Отправьте его в отдаленный монастырь Бенедиктинцев. Их обязанность призревать убогих. Пусть станет послушником, а братья следят за ним. Ежели выяснится, что бесовская скверна коснулась его, то отроку придется разделить участь матери.

— Слушаюсь, Ваше Высокопреосвященство!

— Отправьте парня сразу же после казни.

— Да, Ваше Высокопреосвященство, — кивнул святой отец и почему-то вспомнил рассказы из детства, в которых говорилось, что тот, кто причинит вред единорогу, навлечет на себя беду.

Священнослужители удалились. Палач приковал узницу и тоже собирался выйти, когда решил найти обломок меча. Вместе с ним он нашел и рог. Чуть поколебавшись и убедившись, что его никто не видит, он поспешно запихнул диковинку за пазуху.

Андре плохо помнил свое заточение. Те несколько дней слились для него в один. Отчаянье и горе душили его. Все это время юноша просидел в углу, погруженный в себя, игнорируя еду и не обращая внимания на внешние раздражители.

А вот казнь каждым мигом врезалась, выжглась в его памяти. Андре под охраной ранним утром вывели на площадь, где уже собирался народ. Кандалы не надели, просто связали руки за спиной. Стоило увидеть сложенный на эшафоте костер, как тотчас все стало ясно. Сердце ухнуло куда-то вниз, отказываясь биться.

Вскоре вывели его мать. Та шаталась от слабости, ноги не слушались ее, лицо превратилось в восковую маску, а посреди лба зияла кровоточащая рана. У Андре что-то оборвалось внутри. Рог... Они вырезали ей рог! Это конец! Верная смерть! Андре стиснул зубы, чтобы не завыть.

Проходя мимо сына, Верина нашла в себе силы улыбнуться ему. Собственная смерть ее не страшила, главное, он будет жить! Поэтому она гордо взошла на эшафот. Ее привязали к столбу, и епископ зачитал приговор — сборник нелепиц.

Андре смотрел, не в силах отвести взгляд. Рядом оказался святой отец, сжавший его плечо и тихо говорящий:

— Не смотри, мальчик. Отвернись. Тебе не годится видеть это.

Но Андре ничего не чувствовал и не слышал. Его взгляд оставался прикованным к эшафоту. Вот палач подошел к его матери, а когда отстранился, то ее тело безжизненно обвисло. Перед тем, как сжечь, ее задушили. И это можно расценивать как акт милосердия. Сгореть заживо — очень страшная смерть.

Заполыхал костер, а Андре стоял и смотрел, словно вкопанный, даже, кажется, не дышал. Ни звука, ни всхлипа не срывалось с его губ, только слезы текли по щекам, которых сам парень даже не замечал. Потом он не раз задавался вопросом: как ему удалось сдержаться, не потерять контроль и не превратиться. Тогда на него словно ступор нашел.

Когда все было кончено, и люди начали расходиться, стражники повели Андре к уже готовой к отправке телеге. Так, под надзором двоих крепких стражников, его и отправили в монастырь.

Дорога была извилистой и трудной, так как святая обитель находилась в весьма глухом месте. Но Андре было все равно. Он полностью замкнулся в себе. Ничто его не трогало.

Сдав парня с рук на руки монахам и объяснив в чем дело, подтвердив слова эдиктом епископа, стражники поспешили укатить восвояси.

Как ни странно, но братья-бенедиктинцы отнеслись к юноше очень благожелательно. Возможно, одной из причин стала внешность Андре. Со своими тонкими чертами лица, длинными белокурыми волосами и бездонными синими глазами, даже своей немотой он походил на ангела.

До сих пор Андре не проронил ни слова и не собирался выдавать себя впредь, так же как и совершать необдуманных поступков. С гибелью матери что-то непоправимо изменилось в нем самом. Все человеческое куда-то ушло, уступив место холодной расчетливости и цинизму, а также инстинкту выживания. Столь не свойственные в таком юном возрасте качества. Лишь много лет спустя Андре понял, что в ту пору звериная сущность взяла над ним верх, дабы сохранить разум.

Поначалу парень вместе с другими послушниками и монахами выполнял различную работу в поле или монастыре, пока настоятель не обнаружил феноменальную способность Андре к обучению. Тогда его начали учить грамоте, дабы сделать писцом. Многие книги монастыря изветшали и нуждались в переписи. К тому же немота для подобной профессии лучшая рекомендация.

Андре был несказанно рад этому новому занятию, поэтому обучение шло очень быстро. Наставники не переставали хвалить его.

Но все же жизнь в монастыре оставалась тяжелой и имела свои минусы. Как то неусыпный надзор и наказание за малейшие провинности, приобщение к церковной жизни и последующему постригу ("немота" хотя бы спасала Андре от заучивания молитв, к тому же он не видел в этом никакого толка) и воспитание абсолютной покорности и аскетизма. Это юноше давалось особенно тяжело и пугало больше, чем самый тяжелый физический труд. Но он давно запер все чувства глубоко внутри, решив, что ему надо просто выучиться, и тогда можно идти на все четыре стороны.

Так Андре провел в монастыре два года. Два года он не проронил ни слова, и ни разу не принимал своей истинной сути, хотя однажды снизошло понимание, что он может сделать это в любой момент.

Наступила вторая весна в монастыре, и Андре всерьез задумался, что пора и честь знать. Вся его натура рвалась прочь, подальше от тесных каменных стен монастыря. Окончательную точку в этом решении поставил брат Франц, который начал относится к молодому послушнику вовсе не по-братски. Сначала это были лишь намеки, и "немой" Андре усиленно делал вид, что ничего не замечает. К тому же неискушенный парень в самом деле смутно представлял, что от него хотят.

Послушникам запрещалось выходить без сопровождения за пределы монастыря, но нужно было пасти овец и коз обители, поэтому обычно эту работу выполняли монах и два послушника. Чем и воспользовался брат Франц.

Они, как и положено, вышли втроем, но третьим оказался туповатый Анхель — родня была рада избавиться от него, отдав в монастырь. Парень годился только для самой примитивной работы и умом так и остался пятилетним ребенком.

Стоило выгнать стадо на пастбище, как брат Франц тотчас начал свои притязания. Сначала издалека, но потом все ближе и настойчивее.

— Ты такой красивый! — подсаживаясь рядом и ловя недоуменный взгляд парня. — Настоящий ангел! А ангел не должен отказывать в своей благодати. Ну же, иди ко мне. Такой скромный, такой добродетельный.

Монах начал откровенно распускать руки, а Андре после заключения вообще не терпел, когда к нему прикасаются. Поэтому ошеломленный брат Франц услышал приятный, но холодный как лед, голос:

— Пошел вон!

— Что?

Монах хлопал глазами, потом решил, что ему показалось, а глаза парня горят вовсе не от гнева, и возобновил попытки. Еще секунду спустя он получил копытом в лоб. Последнее, что увидел брат Франц, — это серебристо-белую морду с длинным сияющим рогом.

Обернувшись единорогом, Андре коротко всхрапнул и, решив, что святой обители с него достаточно, скрылся в лесу. В монастыре попричитали, сделали зарубку о внеочередном чуде, так как то, что рассказал Франц, было или чудом или бредом, поставили свечки кому надо, на том и успокоились.

А Андре окунулся в лес, словно очутившийся на свободе дикий зверь. Он несся сквозь чащобу, не зная устали и ничего не опасаясь. Голод ему не грозил, хищники тоже. Звери в этом были умнее людей, и даже самый голодный волк или медведь обходил единорога стороной, как и любую другую нечисть. Что до лихих людей... Звериное чутье предупреждало о них задолго до появления. Да и слишком глухие это были места.

Глава 8.

С месяц Андре наслаждался дикой свободой, прежде чем задумался, а что, собственно, дальше. Век жить в лесах не устраивало, а сердце все еще жгла ненависть к людям. Хотелось, чтобы никто из них никогда не возымел над ним власти. Но сначала нужно немного пообтереться среди них. Они же с матерью всегда жили уединенно

Воспоминания о доме причиняли боль, и Андре поспешил затолкать их поглубже и принялся за дело.

Добравшись до ближайшего города и приняв человеческий облик, Андре вспомнил о рясе. Он решил выдавать себя за странствующего монаха. Немого. Конечно, для сана он выглядит недостаточно взрослым, но мнимый недуг разуверит сомневающихся. Да и кто посмеет заподозрить его в таком святотатстве? А перекреститься и пошевелить губами якобы в молитве он всегда сможет.

Зато подобное притворство решило проблемы с питанием и ночлегом. Порой люди даже зазывали его остановиться именно в их доме, а заодно и благословить, исповедать или еще что. Немота священника — верное доказательство, что слова попадут богу в уши и ничьи более.

Такие странствия продолжались более полугода. Андре уже довольно сносно понимал человеческую натуру и мог найти подход практически к любому, а то и попросту управлять. В дороге он встретил свое восемнадцатилетние. По тем временам Андре считался уже взрослым мужчиной. Но единороги взрослеют медленнее, так что Андре выглядел младше, да и, по сути, являлся еще мальчишкой. Много повидавшим и много выстрадавшим, со взрослым, а то и циничным взглядом на жизнь. И, по сути, он был очень одинок. Но в одном городке произошла встреча, которая многое изменила.

Андре неспешно шел по базарной площади, ловко лавируя в толпе. Он как раз собирался приобрести кроваво-красных яблок — его маленькую страсть, когда взгляд невольно зацепился за какого-то человека. С виду ничем не примечательный: запыленная куртка и сапоги, и такая же шляпа, закрывающая пол лица. При этом стать как у воина, хотя видно, что меч из ножен достается редко. Не стар, наверное, лет тридцати пяти — сорока, а из-под шляпы виднеется длинный хвост снежно-белых волос. Он-то и привлек внимание Андре.

Этот усталый путник вел в поводу не менее усталого серого в яблоках коня и, казалось, никого не замечал вокруг. Но вдруг перехватил взгляд Андре, и уставился такими же синими глазами. И это не все. Вокруг него не сильно, но все же полыхнула сила.

У Андре замерло сердце и пересохло во рту. Неужели он невольно нашел кого-то из своих? Парень вгляделся еще пристальнее. Незнакомец ответил тем же. Андре уже думал, как подобраться ближе, когда толпа сама вынесла их друг к другу. Похоже, совершенно неожиданно для обоих. Андре даже чуть поприжало к мужчине, на что тот приобнял его за плечи, чтобы толпа не унесла дальше, и со смехом сказал:

— Осторожно, монашек. Так и под копыта угодить немудрено.

— Мне это не грозит, — усмехнулся Андре, похлопав усталого коня по храпу. Тот тотчас вздохнул и потянулся к ласкающей руке.

— Эй, ты никак решил моего коня сманить, горе-монах?

На это Андре лишь усмехнулся еще раз, но ничего не сказал, так как вспомнил, что он вроде как немой. Но с этим мужчиной почему-то не хотелось притворяться, и все-таки не стоит выдавать себя остальным.

— Да ты, я смотрю, такой же монах, как и я, — тихо заметил путник и засмеялся.

Андре невозмутимо пожал плечами.

— Что ж, может, зайдем в трактир, побеседуем? — на это парень отрицательно покачал головой. — Нет? Ну что ж, меня-то тут ничего более не держит.

Путник развернулся и почти ушел, когда услышал тихий шепот:

— Лучше коня подкуй, — обернулся, но Андре уже не было.

А коню, в самом деле, следовало заменить одну подкову.

Закончив все свои дела, путник, как и говорил, покинул город, даже не пожелав остаться на ночь. Привал он сделал лишь когда окончательно стемнело, проехав к этому времени немалое расстояние. И его, похоже, не пугали ни разбойники, ни волки, хотя о первых ходили слухи, а вторые то и дело аккомпанировали друг другу при полной луне.

Мужчина как раз расседлал усталого коня и собрал дров для костра, когда услышал в кустах со стороны дороги подозрительное шебуршание.

— Эй, кто там? — крикнул, а правая рука автоматически начала выплетать сложный узор. — Ты?

Брови путника удивленно поползли вверх, когда из кустов вышел тот самый парень в монашеской рясе.

— Как... как ты здесь оказался?

— По дороге, — фыркнул Андре, принимаясь тщательно изучать мужчину, даже кругом обошел для верности.

— Эй, что ты задумал?

Андре закончил осмотр, вздохнул и заключил:

— Хм... похоже, ты не из моего народа, а жаль.

— О чем ты? Странный ты какой-то горе-монах.

— Я не горе-монах. А странный — ты. Но я ошибся.

— Тут темно, не мудрено.

— Мне не мешает, — отмахнулся Андре. — Но если тебе нужно...

Щелчок пальцами, и подготовленные дрова весело заполыхали. Этот фокус парень освоил самостоятельно во время своих путешествий. Как-то само собой получилось

Мужчина так и сел, а, опомнившись, поинтересовался:

— Кто тебя научил этому, пацанчик?

— Никто, я сам. А ты что, не можешь?

— Могу, но... Постой, откуда ты знаешь, что я маг?

— Ма-а-аг, — протянул Андре. — Так вот в чем дело!

— Так, — мужчина начал сомневаться в здравости своего рассудка. — За кого ты меня принял? И как тебя зовут вообще?

— Андре. А тебя? — он непринужденно уселся возле огня.

— Фаррио. Так что ты здесь делаешь?

— Ты меня заинтересовал там, в городе, и я решил узнать тебя поближе. Но несколько ошибся на твой счет.

— Постой, ты шел пешком, один, практически ночью?

— Ну да. А что такого? — удивился Андре. — Здесь не так уж далеко.

— А как же волки?

— Они меня не тронут.

— Что-то ты больно самоуверен для только что пробудившегося мага.

— Чего?

— Сейчас ты сияешь силой, словно новенькая монетка, малыш! — усмехнулся Фаррио. — Тебе нужно найти учителя.

— Хм... маг. Не думал, что это возможно с такими, как я.

— А что с тобой не так? — в свою очередь заинтересовался маг. — Сутана не помеха магии, мальчик.

— Дело не в этом, и я не мальчик.

— А по виду не скажешь.

— Мы медленнее взрослеем. Мне восемнадцать.

— Восемнадцать? Больше шестнадцати не дал бы! — удивился мужчина, пристальнее приглядываясь к собеседнику. — И кто это мы?

— Мой народ. Из-за твоих волос я и тебя принял... Они такие белые.

— Они просто седые, Андре. Так бывает, если выпадает много испытаний. Но о каком народе ты толкуешь? Что это за люди?

— Мы не люди.

— Не люди... — повторил Фаррио. Теперь настал его черед изучать, прощупывать парня. Но даже магическое зрение не позволило разрешить загадку. Наконец, он сдался, — Нет, не могу определить.

— Что ж, я покажу, — неожиданно сказал Андре. Что-то подсказывало ему, что этому человеку можно доверять.

С невозмутимым видом Андре принялся раздеваться, на что маг воскликнул:

— Эй, ты чего!

— А что такого? Я не хочу портить единственную одежду.

"А у парня очень ладное тело" — успел подумать Фаррио, прежде чем началось превращение. Тогда маг уже не мог думать. Ему оставалось только ловить стремительно падающую челюсть. Кажется, и глазом моргнуть не успел, как вместо голого парня у костра стоит... Нет, этого просто не может быть! Неужели перед ним живая легенда?! Фаррио незаметно ущипнул себя, но "видение" не исчезло. Наоборот. Единорог презрительно фыркнул и уставился на него. Эти глаза... да, они точно такие же, как у парня!

— Тебе не чудится, — услышал маг чуть насмешливый голос. — Можешь не сомневаться и даже потрогать.

— Ты... ты говоришь!

— Ну да, как и до этого. Я же не просто лошадь с рогом! Правда, ты слышишь мои слова лишь в своей голове, иначе не получается. Сам понимаешь. Не знаю, слышат ли нас обычные люди, не проверял.

— Это... это невероятно, — выдохнул Фаррио, почти робко протянув руку.

Андре фыркнул и сам поддел ее мордой, обронив:

— Давай. Вижу, что хочется. Я не против.

Маг благоговейно провел ладонью по храпу, выше, коснулся того места, откуда рос рог, пробежался по самому рогу, отчего тот замерцал мягким голубоватым светом.

— Ох! — выдохнул Фаррио.

— Больно?

— Скорее наоборот. Что это?

— Наши магии столкнулись.

— Единороги могут колдовать?

— У нас есть природные силы. Но, по-моему, у меня имеются и личные таланты. Я не знаю точно.

Пальцы мага запутались в серебристой гриве, от чего Андре тихо засмеялся, спросив:

— Нравлюсь?

— Ты великолепен!

— Но я все-таки превращусь обратно. А то какой-то странный разговор получается.

— Как тебе удобнее, — ответил Фаррио, хотя было видно, что он так бы и наблюдал за диковинным существом.

Андре вскинул голову, поднялся на дыбы, сделав "свечку", и в мгновение ока снова стал юношей, который неспешно натягивает одежду, фыркая:

— Ну вот, здравствуйте комары! Нашли, называется.

— Ты садись поближе к огню.

— Да, сейчас, — кивнул Андре, завязывая пояс рясы. Потом, усевшись, подмигнул магу, — Ну что, понравился тебе единорог, или только рог и приглянулся?

— Что ты! Я же сказал, ты великолепен! От кончика рога до кончика хвоста.

— Значит, рог совсем не приглянулся? А я слышал, это мощный магический артефакт...

— Так и есть. Но... к чему ты клонишь?

— Хочу предложить сделку: ты берешь меня в ученики, а через семь-восемь лет получишь рог.

— То есть? Разве вы без него не умираете?

На миг Андре вспомнил о матери, какой видел ее в последний раз, но отмахнулся от видения и сказал:

— Нет, после моего взросления можно отрезать рог, но не больше трети. Тогда ничего страшного не случится. Через пару лет все отрастет и заметно не будет.

— В самом деле? А разве ты уже не взрослый?

— У нас это происходит медленнее. Я стану взрослым в двадцать пять.

— Сколько же вы живете?

— О, долго. Наверное, как маги. Ну так что, по рукам?

— Ты сам понимаешь, что от такого не отказываются. Но откуда ты знаешь, что я вероломно не обману тебя?

— Знаю, — улыбнулся Андре. — Мы чувствуем ложь и можем читать в людских душах. Ты совершал разные поступки, но остался хорошим человеком, который почитает честь.

— А почему ты не вернешься к своим?

— К своим? Скажи, за всю свою жизнь ты много единорогов видел? — Фаррио потупился, а Андре заключил, — Вот именно.

— Неужели ты последний?

— Не думаю. Но поиски своих могут занять годы, если не века. Так мы договорились? Берешь меня в ученики?

— Да.

— Даешь слово?

— Клянусь силой мага, что беру тебя в ученики и честно постараюсь научить всему, что знаю сам.

— Я верю тебе, — кивнул Андре, протягивая Фаррио руку для рукопожатия. — Условия сделки приняты.

— На самом деле, я бы согласился и без твоей "платы", — хмыкнул маг.

— Я догадывался об этом. Но гораздо лучше, когда получаешь плату за свои труды.

На это Фаррио усмехнулся и сказал:

— Ты лучше садись поближе к огню, замерзнешь еще.

— Это вряд ли.

— Похоже, мне достался весьма самоуверенный ученик.

— Я просто говорю, как есть, — пожал плечами Андре. — Я ведь все-таки несколько отличаюсь от людей. В частности выносливостью.

— Во всяком случае, в первом же селении купим тебе нормальную одежду, а то эта твоя ряса...

— Зато немой монах не вызывает опасений. Но раз ты хочешь...

— Тебе же удобнее будет. А что мне действительно хочется, так это узнать о тебе побольше. Откуда ты родом, твои родители...

— Разве это так важно? — как-то грустно спросил Андре.

— Ну... Ты же родился, а не свалился с неба! Вдруг ты принц, ударившийся в бега, и безутешные родители так и алчут тебя вернуть?

— Нет, и близко нет, — рассмеялся Андре. — Я уже четыре года как только сам по себе.

— А, — понимающе протянул Фаррио. — Ладно, когда захочешь — расскажешь. В конце концов, ты и так поведал мне свою главную тайну. Это уже большое доверие.

Андре кивнул, благодарный за это понимание. Маг начал нравиться ему все больше и больше. Хороших людей в его профессии не так уж и много. Но Фаррио, несомненно, можно причислить к белым магам. Правда, сам Андре сомневался, что станет таковым. Но еще слишком рано загадывать.

Глава 9.

На утро встал вопрос о способе передвижения, так как путников стало двое, а лошадь по-прежнему одна. Пока Фаррио почесывал безбородый подбородок, Андре сказал:

— Езжай, тебе нужнее. К тому же, раз я нагнал тебя вчера, то и сегодня не отстану.

— Знаешь, бегущий монах сам по себе может вызывать недоумение, а уж несущийся на равнее с лошадью... Надо будет купить тебе лошадь. Или... ты не можешь?

— Почему? — искренне удивился Андре.

— Ну, лошадь...

— То, что я в своем другом облике на нее похоже, ничего не значит. У нас нет никакого "закона" запрещающего на них ездить. Наоборот, у нас полное взаимопонимание.

— В смысле?

— Как и любые оборотни, мы понимаем зверей. Единороги особенно, так как считаются властелинами леса. Ни одна лесная тварь не посмеет причинить нам вред.

— Догадываюсь почему, — ответил Фаррио, и вдруг усмехнулся, — Если так дальше пойдет, то неизвестно: кто окажется учителем, а кто учеником.

Тем временем они почти свернули свой лагерь, и снова встал вопрос о передвижении.

— Придется, видать, ехать по очереди.

— Ну, еще одну лошадь всегда можно реквизировать.

— О чем ты?

— Да хотя бы о том разбойнике, что к нам подкрадывается. Вернее к тебе, так как меня, похоже, еще не заметил.

С этими словами Андре издал замысловатый свист. Тотчас раздалось конское ржание, потом оглушительный треск кустов, словно ломилось что-то большое.

Скоро стало ясно, что именно, так как на полянку из кустов вывалился ошалевший всадник на, кажется, взбесившейся лошади. Но та остановилась ровнехонько перед Андре. Потом, повинуясь его знаку, взбрыкнула, от чего всадник рыбкой вылетел из седла, пролетел метров пять, обнялся с деревом и сполз в жухлую траву уже без чувств.

Конь, как ни в чем не бывало, ткнулся мордой в ладони Андре, словно встретив старого хозяина.

— Лихо ты! — усмехнулся Фаррио.

— Приходится. Так мне пару раз удавалось избегать нападений. А этот был всего один. Да к тому же не слишком удачливый.

Андре, ничуть не стесняясь, обшарил карманы бесчувственного горе-грабителя, а затем принялся его раздевать.

— Ты что задумал?

— Сам же пенял на мой внешний вид. Вряд ли монах на лошади будет выглядеть менее приметно.

— У тебя просто потрясающее рациональное мышление! — восхитился Фаррио.

— Жизнь такая, — пожал плечами Андре, невозмутимо заканчивая переодеваться и прицепляя на пояс разбойничий кошель.

Глядя на парня, вскакивающего в седло с таким невозмутимым выражением лица, маг впервые задумался о том, сколько же пришлось испытать его новоявленному ученику. Какой удар судьбы он принял, что стал таким серьезным. Это в его-то возрасте! И Фаррио впервые почувствовал к Андре не только интерес, но и что-то теплое, родственное. Появилось желание помочь, уберечь, направить. В принципе, Фаррио был не силен в предсказаниях, но в этот раз готов уверовать в перст судьбы. Он был нужен этому парню, и кто знает, что удастся из него взрастить.

— А куда мы едем? — наконец поинтересовался Андре.

— Сейчас в ближайшее селение: через четыре часа как раз будет небольшой городок. Там купим тебе все необходимое. А потом домой.

— Домой?

— Именно. Я не скитаюсь, просто иногда езжу по делам. У меня вилла в Венеции.

— Венеция?

— Да, это такой город. Практически на воде.

— Вы венецианец?

— Теперь да. Запомни, маги стараются теперь держаться там, где свобода и мало предрассудков. Никому не хочется стать растопкой для костра инквизиции.

— Инквизиция... — повторил Андре, и маг заметил, как передернуло его лицо. Какую же боль хранить в себе этот юноша?

Но Фаррио лишь пришпорил коня, дабы не отстать от ученика. Никто не заметил, как с ближайшего дуба рухнул сук с виду вполне здоровый. Словно его подпилил.

Пока ехали и разговаривали маг начал давать первые уроки. Для начала сказал:

— Определенно, магическая сила у тебя имеется. Как сильно разовьется это еще вопрос, но задатки хорошие. Расскажи-ка что ты уже умеешь.

— Мне сложно определить какие способности магические, а какие природные.

— Тогда перечисли все, и мы разберемся.

— Ну, — Андре задумался, — я могу, щелкнув пальцами, зажечь костер. Открывать замки, не прикасаясь к ним. Еще чувствую ложь и могу прощупать настрой людей, договариваться с животными.

— Хм, значит, у тебя склонность к магии огня и зачатки телекинеза. Очень хорошо. Это и начнем развивать, постепенно присоединяя остальное.

— Я готов.

— Твое рвение похвально. Но всерьез начнем заниматься уже дома, где нам не помешают и не донесут. Пока я буду рассказывать об истории и общие знания. Для начала тебе следует знать, что есть пять ступеней развития мага. Ты на первой — ученик. Пятая — архимаг. Есть и самая высокая ступень, над всеми этими пятью, — верховный маг. Маг над магами.

Но ни архимагом, ни, тем более, верховным, нельзя стать просто так, по уровню мастерства. Эти ступени достигаются через договор с высшими силами. Это очень рискованно. Они могут испытывать, могут просто счесть недостойным и убить. Поэтому магов такого уровня — единицы.

— А каков твой уровень?

— Я маг внешнего круга, что перед архимагом. Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я не хотел и не хочу идти на договор.

— Почему?

— Договор не бескорыстен, и плата тут вовсе не деньги. Я слишком дорог себе, как есть, чтобы чем-то жертвовать. Для меня это не выгодно. Тут каждый выбирает по себе. Но тебе еще рано задумываться об этом. Когда подойдет время, мы с тобой еще поговорим об этом.

— Хорошо, — покладисто согласился Андре, И все-таки что-то в этой информации запало ему в душу. Но еще будет время обдумать все это.

— Эй, что за хмурость? — усмехнулся Фаррио.

— Я просто задумался.

— Это потом. Вон, уже городок виднеется!

Как и обещалось, для Андре был закуплен новый гардероб, хотя парень не разделял фанатизма Фаррио насчет одежды, на что тот возражал:

— Вот поживешь с мое и узнаешь, как много значит внешний вид. Да, пока придется довольствоваться этим, но дома я научу тебя носить камзол и все, что к нему положено.

— Зачем? По-моему, рубахи и штанов вполне достаточно, чтобы уберечься от холода и скрыть наготу.

— Да, но тогда тебя так и будут принимать за босяка! А безродного простолюдина может каждый обидеть. Стань вельможей — и тебя станут уважать и опасаться.

— Но я-то ведь таковым не являюсь.

— А это не важно. Людей можно обмануть, порой даже очень легко, так как они сами желают обманываться.

— Ты так и поступаешь?

— Конечно. Я барон в своих землях, причем теперь совершенно официально. А еще алхимик. Пара бесценных услуг дожу и кое-кому из его приближенных, и всем уже все равно, что вообще-то ты колдун.

— Ты хитер.

— Пришлось таким стать. А тебе пора переставать чувствовать себя простолюдином. Небось, и читать не умеешь!

— Как раз умею, — фыркнул Андре. — И писать тоже. Я же был послушником в монастыре.

— В самом деле? — Фаррио даже попридержал коня. — А я думал, это маскарад.

— Выдуманной была только моя немота.

— И что же привело тебя в святую обитель?

— Можно подумать, мое желание кого интересовало, — снова фыркнул Андре, не смотря на учителя. — Спасибо не сожгли.

Обронил и закрылся, словно раковина. Причем маг уже не в первый раз подмечал эту его особенность. Тогда, когда другие приходят в ярость, ликуют или горюют, Андре просто закрывается в себе, подавляя чувства.

Во время путешествия выяснились и еще некоторые особенности ученика. Нет, к своему наставнику он относился тепло и почтительно, но другие люди вызывали у парня лишь подозрения. Он не испытывал к ним радушия, даже сочувствия, да и к самой жизни подходил весьма цинично. И еще не терпел прикосновений.

Все эти признаки указывали на какую-то травму в прошлом. Но они знали друг друга слишком мало, чтобы допытываться.

Но вцелом... вцелом Фаррио нравился этот парень, в нем ощущался стальной стержень воли и неутомимая жажда знаний, да и как человек он хороший, только нужно избавиться от обид прошлого. А в этом он Андре поможет.

Глава 10.

Дом мага привел парня в восхищение. Он никогда не видел ничего более шикарного! Эта вилла, утопающая в зелени сада, казалась королевским дворцом.

— Вот это теперь твой дом, — сказал Фаррио, спешиваясь. — Для всех ты мой племянник из провинции, остался сиротой и я взял тебя на воспитание.

— Как скажешь, — пожал плечами Андре, не в силах отвести взгляд от открывающихся сокровищ.

Юный воспитанник барона очаровал всех слуг в доме, а следом за ними и горожан. Его внешность не являлась в Венеции экзотичной, так как, будучи портовым, этот город перевидал всякого, но это нисколько не умаляло красоты юноши. Если бы не покровительство Фаррио, Андре могли бы даже похитить.

Хотя сам Андре, казалось, совсем не замечал этого, или ему было все равно. К собственной внешности он относился весьма пренебрежительно. И так же мало его интересовало богатство и роскошь. Хотя окружающей красоте он уделял большое внимание. Мог долго разглядывать искусную огранку драгоценного камня или хитро сработанную вещицу, поражаясь мастерству, а вовсе не ценности.

Дело вовсе не в том, что он не ценил деньги. Просто ему очень нравилась та свобода, которую можно на них приобрести. А ценность метала его не трогала.

Фаррио по первости очень забавлял этот парадокс, а когда он начал обучать парня, то пришел в полный восторг. Андре схватывал все на лету, ему все удавалось довольно легко. Причем, похоже, ему нравился сам процесс изучения, а не только результат. Очень мало из того, за что Андре брался, у него не получалось, да и то это относилось к таким общим знаниям, как живопись или музыка.

После первых трех месяцев активного обучения Андре мог спокойно выходить в свет, не боясь себя выдать. Никто не усомнился бы в том, что это чистокровный аристократ. Появилась особая стать, манеры. Впечатление портила лишь легкая презрительность к людям. Да и затворничество с книгами нравилось Андре куда больше светских раутов.

Что до магии, то в ней он так же делал поразительные успехи. Фаррио вынужден был признать, что лет через десять из ученика вполне может выйти архимаг, если он пойдет на это.

Но тяга юноши подавлять собственные чувства... Это настораживало. Маг понимал, что подобное не может продолжаться вечно. И однажды срыв все-таки произошел.

Скоро должен был исполниться год с начала ученичества Андре. Парень часто делал различные визиты вместе с учителем, так что приглашения присылали им на двоих. И этот раз не стал исключением. Приглашение на казнь троих преступников. Едва прочитав, Андре возмущенно фыркнул:

— Как можно делать из смерти балаган?

— Дож жаждет, чтобы все были свидетелями его правосудия.

— Это не правосудие, это зверство! — маг еще не видел ученика в такой ярости. Но за ее вспышкой последовало ледяное спокойствие, и это пугало гораздо больше. — Я не поеду.

— Согласен, зрелище не из приятных, но... Весь цвет Венеции будет присутствовать, а мы...

— Нет, — твердо, практически спокойно, но его магическая сила просто полыхала. Фаррио почти видел, как его ученик запирает всю эту мощь за своими ментальными щитами. Это восхищало и пугало одновременно.

— Андре! — маг схватил ученика за плечи, желая помочь, но тот почти отскочил, уворачиваясь от прикосновения, снова воскликнув:

— Нет! Не трогай меня!

Фаррио удалось заглянуть за щиты, и он едва не отпрянул, ошеломленный. Там бушевала бездна горя и боли, маг едва не задохнулся в ней. Удивительно, как ученик мог с этим справляться! Держать внутри себя, не давая даже тени проникнуть наружу. Но это же может саму душу выжечь!

— Андре, мальчик мой, опусти щиты! Выплесни то, что тебя переполняет!

— Нет! Я не могу потерять контроль.

— Глупости! Ты погубишь себя, если будешь постоянно закрываться! Выплесни свое горе.

— Нет! Тогда я могу стихийно превратиться и, кто знает, что еще натворить!

— Это пустяки. Какие же пустяки. Идем в сад.

Андре не помнил, как они переместились в запущенный и безлюдный уголок сада. Он видел, как Фаррио окружил их "завесой тайны", приговаривая:

— Ну вот, теперь никто ничего не увидит и не услышит.

Парень ничего не сказал. Реальность стала какой-то расплывчатой. Он почувствовал дурноту, но все равно старался держаться. Андре не заметил, как сполз в траву и свернулся калачиком.

Фаррио опустился рядом с ним на колени, приобнял, подтянул ближе к себе и погладил по волосам, от чего парень вздрогнул, но маг лишь крепче обнял, приговаривая:

— Ш-ш, все хорошо. Доверься мне. Я желаю тебе только добра. Расслабься, дай этому выход.

— Я... я не могу.

— Можешь. Тебе это нужно. Ну же, что тебя так выбило из колеи? Упоминание о казни?

— Да.

— Ты уже видел, как кого-то казнили?

Кивок, и едва слышно:

— Почти пять лет назад. Мою мать.

Фаррио на секунду замер. Он и не думал, что все так страшно. Но ученику требовалась помощь, поэтому маг продолжил:

— И ты все время держал это в себе?

— Да.

— Так нельзя. Расскажи. Расскажи мне, как все случилось.

То ли от этих теплых слов, то ли от ласковых поглаживаний по волосам и спине в Андре что-то переломилось. Словно сдерживающий барьер не мог справляться более со своей задачей. Воспоминания хлынули наружу, а вместе с ней и сила. Она билась о стены, воздвигнутые Фаррио, словно морские волны о берег в шторм, глаза Андре замерцали, сметая все человеческое, утопив в сиянии зрачки и белки, а на его лбу проступила серебряная звезда. И вместе с этим Андре начал рассказывать. Он поведал обо всем: о матери, заключении, казни, отправке в монастырь и жизни там. Казалось, слова сами срываются с его губ. Андре сам не заметил, как горло сдавили рыдания. И, не в силах более сдерживаться, он заплакал, пряча лицо на плече учителя. Тот лишь все так же гладил его по спине, приговаривая:

— Ну вот. Вот и хорошо. Давно бы так! Поплачь. Тебе нужно оплакать мать. В этом нет ничего стыдного. Больно, я знаю, но это пройдет. А сейчас поплачь, мальчик мой.

Фаррио не обращал внимания на бушующую силу, хоть ее хлесткие удары порой причиняли боль. Он утешал своего ученика, и его сердце переполнялось скорбью. Сколь много пришлось вынести этому юноше в его-то годы. Видеть, как на твоих глазах умертвляют самого близкого человека, и осознавать собственное бессилие. И это в столь юном возрасте! Фаррио искренне хотелось залечить эти ужасные душевные раны, но тут могло помочь лишь время. Но он будет направлять этого юношу, поддерживать как собственного сына. Это чудесное создание должно жить! Что за тяга у людей — уничтожать все самое ценное? Хотя сам Фаррио и не догадывался, что сможет испытывать к кому-либо настолько отеческие чувства, пока не встретился с Андре.

А юный единорог, излив свою боль, постепенно стал успокаиваться на плече у мага, а вскоре затих совсем, правда, не спешил выпускать из рук оплот своего утешения.

Но пауза затянулась, и Андре отстранился со словами:

— Прости... Я больше не могу!

Сказал — и превратился. Поднялся, сделал пару шагов ткнулся мордой в плечо Фаррио, тот погладил единорога, спросив:

— И за что ты извиняешься? Ты красив в любой своей ипостаси.

— Но я не сдержался...

— Глупости. Тебе это было нужно. Слишком долго и слишком много держал в себе.

— У тебя все лицо в царапинах. Моя сила исхлестала тебя.

— Ерунда.

— Нет. Вот видишь, что бывает, когда я теряю контроль!

— Это и в самом деле ерунда. Поверь. А если тебе так уж не нравятся последствия, то научись выплескивать эмоции сразу, а не подавлять в себе. Маленькой разрядки никто и не заметит.

— Думаешь?

— Уверен.

— Надо попробовать. А теперь постой спокойно.

— Зачем?

Андре не ответил, а только коснулся острием рога лба мага. Тотчас все его раны и ссадины зажили.

— Ух ты! Я не помню, чтобы учил тебя целительству.

— Ну, это не совсем оно. Просто раны от своей силы я всегда смогу залечить, — ответил Андре, снова принимая человеческий облик. Фаррио пришлось создать иллюзию одежды, чтобы они могли спокойно вернуться на виллу.

На казнь они так и не поехали.

Этот случай еще больше сблизил их, научил больше доверять, хотя Андре считал, что на это уже неспособен. А жизнь постепенно вошла в свою колею. Учеба, и не только магии, поглощала почти все время. Андре учился всему, что могло ему пригодиться или выдавало бы его за аристократа. В частности, фехтованию, да и просто умению постоять за себя. Да, ученик мага физически был гораздо сильнее человека, но эту силу нужно уметь использовать.

Глава 11.

Андре продолжал взрослеть, причем и как единорог тоже. И у него продолжали проявляться особые способности, в частности, пронзать пространство, но только в измененном состоянии, когда скорость становилась до полукилометра в секунду, увеличился радиус воздействия уже имеющихся способностей: силы, зоркости, чуткости к восприятию запахов. Но самое главное — начал меняться голос. У единорогов он не ломается, как у людей, а изменяется в свойствах.

Голос Андре стал тягучим, глубоким, завораживающим, его тембр воздействовал на саму душу и соблазнял ее. Причем действовал как на женщин, так и на мужчин. Хотя у последних было больше шансов сопротивляться.

То, что с учеником произошли какие-то изменения, Фаррио узнал случайно. Впервые он заподозрил неладное, когда Андре отвечал ему урок. Парень говорил, а маг чувствовал себя довольно странно: сердцебиение участилось, кровь взволновалась, а в голову начали лезть уж совсем неподобающие мысли. Поймав себя на том, что он больше разглядывает воспитанника, чем слушает, Фаррио прекратил урок и решил в срочном порядке навестить любовницу.

Второй случай произошел на одном из светских раутов. Маг наблюдал, как его ученик ведет беседу с одной из дам. Совершенно невинную по содержанию, но дама начинает дышать чаще, щеки заливает румянец, она томно облизывает губы и едва ли не в экстазе от Андре находится. Другая дама, видимо, более раскрепощенная, стала едва ли не вешатся на парня, который воспринял это с полным изумлением.

Понимая, что надо что-то делать, Фаррио поспешил увезти юношу домой, дабы поговорить и разобраться. Поэтому же повел Андре в собственный кабинет, который вместе с лабораторией и еще парой апартаментов был защищен от всех возможных способов подслушивания, в том числе и магических.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался Андре, усаживаясь в кресло.

— Если бы что-то! — хмыкнул Фаррио, устраиваясь рядом. — Неужели ты ничего не заметил?

— Например?

— Например, как изменялась в разговоре с тобой графиня Рилетто. А поведение виконтессы Страдо? Причем до общения с тобой они вели себя вполне адекватно.

— То есть?

— Что-то не так с твоим голосом. Он у тебя красивый и нормальный, как сейчас, но временами меняется и начинает пробуждать... желание. Причем как у женщин, так и у мужчин.

— Я не понимаю.

— Таким голосом ты можешь соблазнить и монахиню, всего лишь разговаривая с ней о погоде!

Щеки Андре заалели, он потупился, проговорив:

— Мать что-то рассказывала мне о "зове", но... но я не думал, что у меня он появится, и что... что будет действовать и на людей тоже.

— И тем не менее, это так. У нас появилось еще одно направление, в котором надо работать.

— Каким образом? Я никогда ни с кем не спал. Ну, в смысле соития.

Первой мыслью Фаррио было, что единороги воистину изумительные создания — его ученик даже не счел нужным смутиться, сообщая это, а второй — удивление:

— Как? Тебе уже двадцать два, и ты до сих пор... ни с кем?

— Да. Я же говорил, что единороги взрослеют медленнее.

— Но все мальчики в определенном возрасте...

— Мы перестраиваемся с меньшими перепадами.

— Что, даже не хотелось?

— Ну не то чтобы... Просто, наверное, еще рано.

— Ничего себе! Может, монахи в монастыре внушили тебе...

— Нет, конечно. Им ничего не удалось мне внушить, кроме грамоты, — усмехнулся Андре.

— Мальчик мой, надеюсь, ты понимаешь, что можешь обращаться ко мне с любой проблемой. Если тебя что-то смущает или есть какие-то вопросы... Возможно, ты стесняешься своей неопытности...

— Почему? Что есть — то есть. Зачем стесняться очевидного? — Андре откровенно не понимал, почему так стушевался учитель.

— Если тебя пугают возможные последствия...

— Их быть не может. Ты разве не знаешь?

— Я хоть и маг, но имел довольно ограниченные контакты с нежитью, как правило, мы не трепались за жизнь.

— Понятно. Дело в том, что к нам никакая зараза не пристает — мы ее легко перебарываем. А если говорить о случайной беременности... Только с другим представителем моего народа. Человеческие женщины не могут иметь от меня детей. Разве что ведьмы или что-то вроде, но это надо очень постараться, приложить усилия с обеих сторон.

— Вот почему единороги так редки.

— Ну да.

— Но если все так, то я вообще ничего не понимаю! Или у тебя железный самоконтроль или... с тобой что-то не так.

— Что именно? — удивился Андре.

— Возможно... — Фаррио замялся, но потом все же продолжил, — возможно, тебя интересуют мужчины.

— Нет, я бы не сказал. Просто... мы устроены немного по-другому. Возможно, все еще будет.

— Возможно?

— Ну, знаешь... я ведь никогда не видел взрослого единорога — мужчину. Я не знаю, какие они.

— И тебя это не волнует?

— Волнует, но, мне кажется, не так, как ты думаешь. Я же не знаю, как проходит последний этап взросления.

— Что, голос может быть лишь первой ласточкой?

— Возможно.

— Надеюсь, ты помнишь мои слова о том, что не стоит держать все в себе. Вредно.

— Ты хочешь, чтобы я побежал спать с женщинами? Рано.

— Ничего себе! Может, с физиологической точки зрения...

— Все нормально, — поспешил ответить Андре, и все-таки по его лицу пробежала какая-то тень. Заметив это, Фаррио продолжал настаивать:

— И все-таки, если...

Парень вздохнул, не дав ему договорить, и, выдержав полную неловкости паузу, заговорил сам:

— Фаррио, ты великий маг, но ты все-таки человек. А я — нет. Я существо, наделенное силой, которую следует держать под контролем. А в момент первого... соития я, наверняка, потеряю его. И что станет с бедной девушкой?

— Хм... Но остальных оборотней это не останавливает. Было немало случаев...

— Да, но не сразу же! Сложно контролировать то, силу чего полностью не знаешь. Я, конечно, не слишком-то люблю людей, но все-таки не хочу никого убить... вот так. Или испугать до полусмерти.

— Мальчик мой, есть достаточное количество женщин без предрассудков.

— Я знаю. Но все равно.

— Андре, мой дорогой, но если учесть, как твой голос временами влияет на прекрасных дам и не только, и как они на тебя вешаться начинают... Ты же с ума сойдешь, не имея выхода!

— Да... это может быть... проблематично, — вздохнул юноша. — Но я справлюсь, я научусь владеть голосом.

— Ох, мальчик мой.

На этом они разговор закончили, так как Андре не желал сдавать своих позиций. Поэтому Фаррио решил избрать другую стратегию.

Не прошло и недели, как Андре одним вечером обнаружил в своей спальне юное создание, не обремененное комплексами. Профессиональная куртизанка. Стоило Андре переступить порог, как нежные, но цепкие руки обвили его шею, а в уши полился жаркий шепот:

— Я уже заждалась! Но что же ты? Мне говорили, что ты стеснительный, но мы сейчас от этого избавимся, правда?

Говоря, девушка уже расстегивала его камзол, параллельно пытаясь вылезти из собственного корсета. Но Андре мягко и решительно пресек эти попытки и с фразой "прости, но нет" выставил девушку за дверь.

В течение месяца это повторилось еще дважды, но ученик мага так и не поддался на провокации. Хотя Фаррио не желал сдаваться, пока не произошло событие, весьма его обескуражившее.

Они с учеником сидели в гостиной как раз после ужина. Фаррио смаковал вино, а Андре углубился в чтение какого-то манускрипта. Казалось, это занятие полностью поглотило его. Но вдруг он поднял голову и уставился на дверь. Это удивило мага, но тот не подал виду, а в следующую минуту дверь отворилась сама собой, словно и не было слуг.

На пороге, как фея из сна, возникла юная девушка. Вся какая-то эфирная, неземная. Стройная, невысокая — где-то по плечо Андре, окруженная облаком иссиня-черных волос, часть которых заплетена в замысловатые косички, одетая в шелковое одеяние, никоим образом не похожее на венецианское, сверху накинут плащ, а на ногах изящные сандалии. Эта девушка не сводила с Андре огромных фиалковых глаз, причем странных — в них почти не осталось места белку. Ничто более, похоже, ее не интересовало.

— Я пришла, — голос походил на перелив ручья.

Андре тотчас подхватился и оказался рядом, нежно приобняв девушку за талию, а то, что он сказал, потрясло Фаррио:

— Я ждал тебя.

— Я тоже. Я слышала твой зов, но задержалась в пути.

— Не страшно.

— Идем же.

Девушка приникла к юноше, и они исчезли, оставив после себя лишь пару золотых искр. Фаррио так и остался сидеть с открытым ртом. Это казалось просто сном каким-то, чем-то невозможным. Его ученик исчез неизвестно куда с какой-то непонятной девушкой. Надо бы что-то делать, но, как ни странно, беспокойство не подступало. Наоборот, создавалось ощущение, что это до странности правильно и что любое вмешательство недопустимо.

Глава 12.

Исчезнув с порога дома, Андре вместе со своей спутницей оказался в весьма странном месте. Кажется, лесная поляна, но с такой зеленой травой, росшей травинка к травинке, и такими безупречными деревьями, что сомневаешься в их реальности.

— Это эльфийский лес, — ответила спутница.

— Эльфийский?

— Да. Уголок Таунибу открылся для нас этой ночью.

— Что? Что это такое? И как тебя зовут?

— Иллаэн. Но можешь называть меня Иллой. Так ты что, ничего не знаешь?

— О чем?

— Ну... Почему ты пошел со мной?

— Мне верилось, что так нужно, что мы ждали друг друга.

— Так и есть. Как только у тебя появился "голос" — я услышала тебя. Я, и никто другой, как и должно было быть. Наверное, тебе не успели рассказать...

— А ты расскажешь?

— Конечно. Думаю, заметно, что я не человек, как и ты, но и не единорог. Я эльф. Сейчас мы практически не появляемся на Земле, уйдя в запретные леса Таунибу — нашей родины. Но когда-то мы жили здесь, бок о бок с твоим народом. Когда вы приобрели возможность менять облик, мы оказались еще больше нужны друг другу.

Мы получили право первой ночи — и это помогло обеим народам выжить. От первой интимной близости, от ее эмоционального всплеска мы получаем многое.

— Что же?

— Единороги — контроль. Я научу, как держать силы в узде, так что даже на пике страсти никто не догадается, что ты не человек, если ты этого не захочешь. А я... получив первый всплеск твоей силы, тем самым разбужу свою собственную.

— Как такое возможно?

— Эльфы от природы имеют множество способностей, но дабы пробудить их в полной мере, нужен такой вот толчок. Поэтому мы и находим тех, кто предназначен нам луной.

— А если бы ты меня не нашла?

— Это невозможно. Я услышала и отыскала бы тебя в любом самом потаенном уголке. Только тебя. Ты не доверяешь мне?

— Мое доверие множество раз предавали, но тебе я хочу верить.

— Тогда верь мне. И себе тоже.

Эльфийка обвила руками его шею и подарила обжигающий поцелуй, жарко прошептав потом:

— Люби же меня. Эта ночь для нас. Возможно, потом мы и не увидимся более, но здесь и сейчас ты мой, а я твоя.

Дальше все оказалось настолько легко и гармонично, словно они долгие годы знали друг друга. Андре за руку ввели в новый мир, который оказался чудесен.

* * *

Фаррио уже всерьез беспокоился за своего ученика, в основном потому, что даже не представлял, где его искать. Но этого и не пришлось делать. Едва солнце заявило свои права, отвоевав небо у луны, Андре вернулся сам. Довольный и сияющий, как новенькая монетка, что рассеивало последние сомнения насчет того, чем он там занимался. Маг усмехнулся:

— Вижу, тебя можно поздравить.

— Да, наверное, да, — кивнул Андре, будничным жестом откидывая назад волосы. — И теперь я не опасен для общества.

— В каком смысле?

Андре вспомнил, как они, утомленные, лежали в траве, казавшейся мягче перины, и он, не сдержав восторга, все-таки переменился. Илла привалилась к его боку и лениво перебирала серебристую гриву, изредка оглаживая рог. Потом выдернула из прически иссиня-черный волос и обмотала его вокруг рога, проговорив:

— Мой волос — последний камень в стене твоей защиты. Он будет хранить тебя и отводить от края. Он спрячет, защитит и оградит. Это мой оговоренный дар.

Волос вспыхнул голубоватым светом и растворился в роге.

Андре сморгнул, возвращаясь к реальности, и ответил:

— Мой контроль совершенен, и чтобы пробить его теперь, нужно куда больше усилий, чем соитие, каким бы восхитительным оно ни было.

— О, это очень хорошо. Но где же твоя прекрасная подруга?

— Она не подруга. Мы были предназначены друг другу для этой ночи. Теперь она ушла. Возвратилась в Таунибу.

— Куда, прости?

— Таунибу. Это место, где...

— Я знаю, страна эльфов. Но я думал, что это лишь красивая легенда, не более того. Постой-постой, ты хочешь сказать, что эта девушка...

— Эльфийка, да, — подтвердил Андре.

— Просто невероятно! С тобой прям все легенды оживают. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу настоящего, чистокровного эльфа! Ты уверен, что она не вернется?

— Боюсь, что да.

— Действительно, жаль. Ну что ж теперь. Я надеюсь, тебе понравилось с ней.

— О, невероятно! — парень расплылся в улыбке.

— Что ж, думаю, теперь я могу быть спокоен за тебя в этом плане.

— Это точно. И можешь больше не подсылать ко мне куртизанок.

— Извини, но мне это казалось целесообразным.

— Нет, спасибо. Не думаю, что мне когда-либо придется платить за любовь.

Сказано без тени высокомерия. Просто констатация факта. И Фаррио вынужден был с ним согласиться. Юноша, хотя нет, мужчина из Андре вышел просто на загляденье красивый. А если он научиться этим пользоваться... Подумал — и как сглазил.

Не сказать, что ученик как с цепи сорвался, но ценителем прекрасных дам стал определенно. А уж они в нем души не чаяли. Причем Андре всегда удавалось беспрепятственно выпутываться изо всех любовных похождений. Во-первых, он действовал разумно и не трогал невинных дев, а остальные не хотели огласки сами, во-вторых, у парня обнаружился недюженный талант к фехтованию. С подобной меткостью и скоростью реакции он не проигрывал ни одной дуэли, а те время от времени случались. Противников старался не убивать, но грязных выходок не терпел и жестоко пресекал. Находились, конечно, и такие обиженные супруги, которые честной дуэли предпочитали устроить соблазнителю встречу с группой бандитов в темном переулке, но через некоторое время среди работников ножа и топора пошел слух, что на Андре нападать себе дороже. Исполнителей обычно вылавливали в канале, прекратившими бренное существование.

Конечно, Фаррио беспокоился за ученика, как же иначе? И пытался предостеречь, на что воспитанник неизменно отвечал:

— Я осторожен, насколько возможно.

— Но почему тебя так тянет к замужним? Вон, куртизанок полно!

— Не люблю фальши. Я знаю, они искусны, но искусство без души мертво.

— Не всегда же.

— Не всегда. И я иногда посещаю Лукрецию.

— Ой, мальчик мой, вот влюбишься!

— А с чего ты взял, что этого не было? — ответил Андре, и в его глазах мелькнуло что-то, заставившее сердце тревожно сжаться.

— И кто она?

— Какая разница? Дело прошлое.

— Почему? Она не ответила тебе взаимностью?

— Ответила бы, но зачем? Что я могу ей дать? Нестабильность? Одной любви мало, материальные блага у нее есть, а дети... это невозможно со мной.

— Другой вид?

— Именно. И у нее абсолютно никаких мистических способностей. Настаивать на союзе было бы нечестно. Она относительно счастлива с мужем, пусть так и остается. Я кажусь тебе трусом?

— О, мальчик мой, конечно же нет! — маг сжал руку ученика, не зная как еще выказать участие и поддержку. — Излишне великодушным, возможно.

— Это практично, скорее.

— Как можно быть практичным, когда сердце разрывается на части?

— Можно, — невозмутимо пожал плечами Андре, в очередной раз удивив учителя почти наплевательским отношением к собственным чувствам.

Лишь потом Фаррио догадался, что таким образом его воспитанник жестко подавляет любые свои слабости. Заковывает сердце в броню, дабы никто не видел его боли, даже он сам. Чтобы удары судьбы, натыкаясь на эту защиту, проходили вскользь, не вызывая сильных эмоциональных потрясений. Не сказать, что у Андре это не получалось, но из-за таких экспериментов он становился холоднее, приобретая бесстрастность единорогов едва ли не в худшем ее понимании.

Глава 13.

Обучение магии шло семимильными шагами. Андре как раз достиг второй ступени, когда ему исполнилось двадцать пять. Не прошло и недели, как он явился к учителю с фразой:

— Настал день уплаты долга. Я уже с полгода, как стал полностью взрослым.

— Тебя можно поздравить с завершением взросления? — искренне обрадовался Фаррио, не обратив внимания на первую фразу.

— Да, определенно. Таким я останусь на ближайшие несколько сотен лет.

— Ты будешь еще набирать силу?

— Скорее количественно, чем качественно. Какие таланты есть, те и останутся. Надо только продолжать их развивать и совершенствовать. Но, определенно, перед тобой взрослая особь единорога. Так что можешь смело брать плату.

— С чего ты взял, что она мне вообще нужна? — возразил Фаррио. — За эти годы ты стал мне как сын. Я с радостью обучаю тебя.

— Ты для меня тоже много значишь. Отца у меня никогда не было, но, определенно, ты ближе всех к этому.

— Я рад. Вот и хорошо.

— Но уговор есть уговор. Так что лучше скорее покончить с этим.

— Зачем? Неужели, ты не боишься?

— Не так, как ты думаешь. Это должно произойти. Так нужно. Уж лучше я доверюсь тому, кто сделает все как надо под моим руководством, чем какому-нибудь алчущему прохиндею. Просто, согласись, самому мне это сделать будет проблематично, хотя, возможно, в будущем я и приспособлюсь.

— Ты твердо намерен стоять на своем? — как-то устало спросил маг.

— Именно. Так что лучше не откладывать.

— Но как это сделать?

— Для начала выбрать место. Лучше в дальнем углу сада, и наложи заклятье завесы тайны. Мало ли что. Я не хочу, чтобы сбежались слуги. Надо взять серебряный кинжал. Лучше меч, но и кинжал подойдет. У тебя есть?

— Да, кинжал с достаточно высоким содержанием серебра. Но ты же не оборотень!

— В том-то и дело. Серебро дружественный нам металл. Тебе будет легче сделать это серебром. Если железо — то нужен как минимум меч.

Где-то через полчаса они стояли в саду. Фаррио провел по подрагивающему боку единорога. Причем собственные руки дрожали не меньше.

— Все будет хорошо, — сказал Андре, ткнувшись мордой в его ладонь.

— Может, все-таки бросим это дело? Я не хочу причинять тебе боль.

— Не факт, что будет больно. Возьмись за мой рог. Я скажу, где именно резать.

Чуть подрагивающие пальцы коснулись рога, провели по его гладкой переплетенной поверхности, и Фаррио не удержался от реплики:

— Он теплый! И... кажется, пульсирует.

— Это пульсация магии. Передвинь руку выше, так, еще выше. Да, вот здесь. Режь не ниже этого уровня.

Фаррио вздохнул, приставил кинжал и резанул что есть силы. Часть рога осталась у него в руках, Андре издал лишь шипение. Это оказалось... легко.

— Как ты, мой мальчик? — тотчас поинтересовался маг, готовый побросать и кинжал, и свою добычу.

— Ничего, вполне терпимо. Словно легкий порез.

— Честно говоря, я не думал, что так просто получиться.

— Я же сам этого хотел, поэтому и не было сопротивления. Иначе кинжал рассыпался бы.

— О боже! — вдруг воскликнул Фаррио, уставившись на ученика.

— Что случилось?

— Твой рог... он заострился сам собой. Выглядит как прежде, только покороче. Так и должно быть?

— Наверное. Это же оружие, а оно должно быть острым, — ответил Андре, снова обращаясь человеком и надевая аккуратно сложенную одежду.

Когда он оделся, Фаррио внимательно вгляделся в лицо ученика, провел кончиками пальцев по его лбу, зарылся в волосы и снова спросил:

— С тобой точно все в порядке?

— Да сам ведь видишь. Все хорошо.

— Голова не болит?

— Нет, не беспокойся. Можно?

Андре осторожно, как хрустальную вазу, принял из рук учителя рог. Тот все еще был теплым и слегка пульсировал. Белый, снаружи с голубоватым и серебристым оттенками, а изнутри — с розоватым.

— Любопытно, — протянул Андре. — Он весь такой же?

— Да. Правда еще несильно искрится.

— Красиво... Держи.

— Нет, если ты...

— Нет-нет, он твой, как и договаривались. Или ты хочешь, чтобы я его выкинул?

— С ума сошел! А еще маг! Это же сродни святотатству! Я еще думал, что научил тебя ценить артефакты!

— Вот, совсем другое дело, — усмехнулся Андре.

— Сдается мне, ты не понимаешь, что это стоит целого состояния.

— Догадываюсь. Но оно того стоит.

— Ты ведь серьезно говоришь.

— Конечно. К тому же года через три снова можно будет отрезать. Так что этот можешь смело продавать.

— Нет. Я не нуждаюсь в деньгах, чтобы жертвовать таким ценным артефактом.

— Как хочешь, он теперь твой.

— Ладно, пойдем домой и выпьем. Во-первых, надо отпраздновать, что все прошло удачно, а во-вторых, уже вечереет и становится прохладно, а ты одет очень легко.

— Мне не страшно, — ответил Андре и чихнул.

— Вот видишь! — обличающее воскликнул Фаррио. — Марш домой!

Покончив с долгом, Андре снова засел за активное обучение. Его магические силы росли и совершенствовались. Третья ступень осталась позади, ожидала четвертая, — маг внешнего круга. Но и на этом Андре не собирался останавливаться, желая вобрать все могущество, какое возможно.

В этот период у Фаррио появился еще один ученик, вернее ученица. Нефела. Двадцатилетняя девушка, по тем временам уже женщина, сама пришла к магу с просьбой обучить. Фаррио согласился. Не сразу, после нескольких дней приглядывания, но согласился.

Андре воспринял появление девушки спокойно. На самом деле, поглощенный обучением и собственными любовницами, ему было просто не до нее. Он и приглядываться к ней стал только потому, что Фаррио, едва взяв Нефелу в ученицы, пришел поговорить с Андре о ней, причем начал издалека:

— Как тебе Нефела?

— Девушка как девушка, будущая ведьма.

— Хм. Как ты ее воспринимаешь?

— А как должен? — удивленно изогнул бровь Андре.

— Понимаешь... дело в том, что ее сила пока еще очень нестабильная. И в этой связи я хочу попросить тебя ни в коем случае не спать с ней. От этого Нефела может просто перегореть, потерять все магические способности.

— Ты хочешь заставить ее дать обед целомудрия? Так она не сдержится.

— Знаю, но данное... ограничение действует только на магов. Так что...

— Да нет проблем, — легко согласился Андре, не сдержавшись от усмешки, — Я и не собирался, честно говоря. Что у меня, любовниц что ли нет? Я еще не настолько озабочен, чтобы кидаться на каждую юбку.

— Прости, если обидел тебя...

— Ерунда! Я и не думал обижаться. Твои опасения вполне обоснованы. Но не беспокойся, между нами ничего не будет.

И Андре сдержал слово. Он относился к Нефеле с таким равнодушием, с каким относятся к сестрам. Причем к немалой досаде девушки. Да, Фаррио с ней провел воспитательную беседу, но это нисколько не мешало взыграть уязвленному самолюбию девушки.

Нефела честно пыталась соблазнить Андре. Причем действовала тонко и умело. Но молодой мужчина к этому времени уже достаточно поднаторел в делах амурных, чтобы мягко, но настойчиво отказываться от столь "заманчивого" предложения. Эта игра у них продолжалась до самого конца, пока жизнь не развела их по разным дорогам, чтобы свести через много-много лет.

У Нефелы обучение шло медленно, хотя ее учили практически вдвоем. Андре частенько заменял учителя. Сам он к десятому году обучения достиг четвертого уровня — мага внешнего круга. Но останавливаться на достигнутом опять не собирался, о чем и заявил Фаррио. Тот тотчас посерьезнел и спросил:

— Ты всерьез задумал стать архимагом?

— Да. Мне ведь это по силам?

— У тебя очень... богатый потенциал. Но позволь спросить — зачем? Я ведь, кажется, говорил тебе о договоре и, похоже, это тебя не отвратило?

— Нет.

— Так все-таки зачем?

— Хочу взять все то, что может дать мне моя сила. Обрести столько могущества, чтобы стать независимым, и чтобы никто не смел даже замыслить против меня худое, иначе нарвется на карающее возмездие. Чтобы я не был более только вымирающим видом.

— Общую идею я понял, — кивнул Фаррио, помрачнев. — Но неужели это стоит того, чтобы лишиться чего-то важного в себе?

— Для меня — да.

— И тебя не страшит подобная жертва?

— Ну, немного беспокоит, не более.

— Хм... может, я где-то ошибся в твоем воспитания, что ты так просто...

— Не вини себя! Ты отличный учитель и для меня почти отец. Просто мы... более равнодушны, меньше подвержены страстям. К тому же, с тех пор, как убили мою мать, для меня нет очень большой жертвы, положенной на алтарь того, чтобы подобное никогда не произошло ни со мной, ни с моими близкими.

— А если бы у тебя не было магической силы? Что бы ты делал тогда?

— Мне сложно рассуждать на эту тему, ведь сила в той или иной мере со мной была всегда.

— Понятно.

— Вижу, я расстроил тебя.

— Как тебе сказать... наверное. Хотя вынужден признать, что у тебя более твердый и жесткий характер, чем я полагал.

— Просто ты добрый и отзывчивый человек, не смотря ни на что.

— А ты?

— Я? О, я о себе так не думаю. Не думаю, что во мне осталось сколько-то доброты.

— Мне кажется, ты ошибаешься.

— Возможно, но я привык даже к чувствам прикладывать холодный расчет.

— Разве это возможно?

— Вроде выходит. Во всяком случае, условия договора меня не шокируют. Возможно, мне, как некоторым из моего племени, стоило заняться избавлением от всех чувств, оставив лишь холодный разум.

— Ты с ума сошел? — нахмурился Фаррио.

— Нет, от чего? Мне мать рассказывала, что некоторые единороги так поступают.

Маг возмущенно фыркнул, встал, сделал несколько шагов по комнате, вернулся к своему месту, но не сел, а обернулся к Андре. Схватив его за плечи и слегка сжав, он заявил:

— Но это же ужасно! Возможно, ты не понимаешь, что значит избавиться от чувств! Мальчик мой! Мальчик мой, обещай, что никогда не сделаешь этого! Это... это хуже смерти.

— Правда? — лицо приняло растерянное выражение.

— Поверь, я желаю тебе добра. Ты же не можешь не чуять этого. Я считанные разы просил обещать мне что-то, так как ты всегда был очень разумным мальчиком, а теперь уже мужчиной. Но обещай, обещай мне сейчас, что никогда не прибегнешь к тому, о чем говорил.

— Хорошо, я... я обещаю.

— Спасибо, это для меня очень ценно. Я, наверное, должен был говорить это чаще, ты мне дороже сына, которого когда бы то ни было могло послать мне небо. И ты очень достойный человек. Думаю, даже договор этого не изменит. Я всегда помогу тебе, чем смогу.

— И в договоре?

— Конечно. Я же вижу, что тебя не отговорить. И лучше я помогу тебе всем, чем возможно, чтобы все получилось, чем... — Фаррио не договорил, но и так стало понятно, а после паузы добавил, — Но это очень опасно. Смертельно, я бы сказал.

— Это я уже понял. Но расскажи о самом ритуале поподробнее. С кем именно мне придется договариваться?

— Никогда не будешь знать наверняка, хотя можно и воззвать к кому-то конкретному. Правда он может не заинтересоваться твоим "подношением". У меня где-то был фолиант, где рассматриваются возможные кандидаты и особенности по их вызыванию. Но и тут есть свои подводные камни.

Взывание основано на пентаграмме силы и защиты. Эта пентаграмма рисуется одновременно на трех уровнях: физическом, магическом и ментальном. Но главное не начертить, а удержать, когда тебе откликнутся — суметь удержать собственную защиту. Этот ритуал так же опасен, но на одной технике далеко не уедешь. Тот, кто придет на твое приглашение, будет тебя испытывать. Если выдержишь — заключите договор, а если нет... Последствия непредсказуемы. Мы достанем все известные договоры, разберем во избежание подвохов, хотя тут все не предусмотришь.

— Спасибо.

— Пока не за что. Идем, я дам тебе ту книгу. И прими еще один мой совет — не связывайся с демонами.

— Демонами?

— Да. Они чаще всего приходят. Корыстны и весьма скупы, могут действовать обманом.

— Я его почувствую.

— Даже ложь демона?

— Любого. Я ведь тоже не человек.

— Тогда твои шансы повышаются.

— На много?

— Не думаю. Обман — не единственная тактика. Остаются лукавство, игры на чувствах, изощренная хитрость. Перед многими высшими существами твой разум как открытая книга.

— Я могу отказаться от договора?

— Только в начале, когда только увидел пришедшего. В течение трех минут после появления гостя ты можешь стереть знаки призыва, и тогда гость будет вынужден уйти. Но это не гарантирует, что отвергнутый гость не заинтересуется тобой в будущем. Хотя, насколько я знаю, такого еще не случалось. Правда, тут очень мало информации. Лишь единицы, решившиеся пойти на ритуал, осмелились его прервать.

Глава 14.

С этого дня маг помогал ученику как можно детальнее и всесторонне изучить этот вопрос. Почти все время Андре проводил в библиотеке, листая старинные, пропыленные фолианты на десятке различных языков, стараясь вникнуть в самую суть и понять общий смысл. Это давалось не легко, и частенько они запирались с Фаррио вдвоем, обсуждая ту или иную точку зрения. И все это в тайне от Нефелы, от чего она, говоря прямо, в восторг не приходила. Но магу сейчас гораздо важнее было как можно лучше подготовить ученика.

Ученика... Да, Фаррио продолжал так называть Андре, хотя фактически они уже были равны. А если все удастся, то это окончательно разведет их пути. Почти наверняка они даже расстанутся. Но Фаррио считал, что не имеет права удерживать при себе уже вполне состоявшегося мужчину, как бы ему самому не было грустно.

И снова, в который уж раз, в библиотеке над древним фолиантом склонились две белобрысые головы.

— Вот видишь, — говорил Фаррио, — В этой книге дан самый подробный список высших существ. Но, что самое ценное, есть еще и перечень тех, с кем вообще не рекомендуется заключать договор. Советую особое внимание уделить этому списку.

— Так, что тут у нас? Демон, демон, темный бог... а это кто такой? "Танатус Омега" — и имя даже взято в кавычки, и при этом заметка, что с ним лучше вообще не иметь дел.

— Это конец всему. То, от чего нет спасения ни единому живому существу. Смерть.

— Но тут просто фигура в капюшоне.

— Смерть не ограничена условностями пола, возраста и внешности, и может принимать любой облик. Это самое опасное существо, ибо перед его силой трепещут даже боги.

— А как насчет коварства и нечестной игры?

— Не думаю, что Смерть в этом вообще нуждается, — покачал головой Фаррио, потом, спохватившись, — Мальчик мой, ты что? Уж не задумал ли ты... Нет, даже не заикайся об этом, слышишь? Вызов такого существа — чистое безумие! Ты просто не удержишь защиту.

— Я еще ничего такого и не собираюсь делать. — Андре практически не врал. Идея только сейчас пришла ему в голову и пускала обильные корни. Было в этой фигуре что-то притягательное. Но пока не стоит расстраивать учителя.

Они продолжили подготовку, иногда просиживая над книгами или отрабатывая заклинания дни и ночи.

К тридцати годам Андре решил, что откладывать далее бессмысленно. Нужно действовать. Фаррио, скрепя сердце, согласился.

Для вызова требовалось уединенное место, и Андре остановился на дальнем поместье учителя, вернее на той чащобе, что окружала его. Там как раз имелась подходящая полянка.

Сложив все требуемое в сумку, Андре направился прямиком к ней. Один. Это был тот обряд, где зрители лишь помеха, а то и дополнительный риск.

Поляна казалась безлюдной, но Андре все-таки наложил "завесу тайны". Прерванный обряд грозил катаклизмами разной степени тяжести.

Разобравшись с этим, маг принялся тщательно готовиться к ритуалу. Для начала по периметру поляны пробежала голубая искра, замкнувшая круг, который отторгнул из себя все живое, так как это тоже мешало. В итоге образовался ровный участок голой земли. И тогда Андре приступил к начертанию пентаграммы.

Это лишь ученики чертят пентаграммы мелом или ножом на карачках, или на бумаге карандашом. Настоящие маги действуют мысленно, так как, во-первых, чертить обычно приходится на нескольких уровнях, во-вторых, требуется математическая точность, в-третьих, чертить нужно быстро. Поэтому Андре сосредоточился, и внутри земляного круга снова заметалась искра. На сей раз алая. Быстро и выверено она начертила восьмиугольную пентаграмму, которая осталась светиться алым.

Дополнять пентаграмму рунами приходилось уже вручную, так как ритуал был очень сложен. К тому же приглашение Андре адресовалось конкретному... существу, что тоже процесса не облегчало. Выбор дался очень трудно. Множество раз Андре отказывался, потом возвращался снова, пока не пришел к выводу, что его "подношение" только этому существу и подходит. Хотя это означало вмешательство в очень высокие сферы.

Закончив с рунами, Андре вытер нож и встал точно в центре пентаграммы. Взрезав себе ладонь, он кровью начертил знак омеги, как можно четче произнеся:

— Прошу, откликнись на мой зов!

Еще одна капля крови упала наземь и исторгла тонкий луч света, устремившегося ввысь. Тотчас вокруг пентаграммы, но в пределах поляны все загрохотало, взвыл ветер, и это промежуточное пространство заполнилось искрящимся, но густым туманом.

Минута буйства силы, и из тумана полезло что-то явно демоническое.

— Изыди! — велел Андре, не дожидаясь, когда вылезет полностью, и установил защитное поле на отражение.

Взвизгнув "жаль", тварь исчезла. Повисла почти звенящая тишина. Она тянулась минуту, две... Нервы звенели от напряжения, когда раздалось обыденное:

— Чем обязан?

Глава 15.

Туман исчез, словно по мановению руки, и на поляне осталась стоять высокая фигура, закутанная в черный плащ. Капюшон надвинут так глубоко на лицо, что лишь едва-едва серебрится маска.

— Добрый вечер, — почему-то вырвалось у Андре.

— И вам того же, молодой человек, — голос оказался на удивление приятным, хотя и проникновенным, проникающим в самую душу. — Но что-то мне подсказывает, что мы не просто беседовать сюда собралась. Ритуал приглашения довольно сложен, чтобы к нему прибегали праздно интересующиеся.

— Вы...

— Да, — кивнула фигура. — Но ты можешь называть меня Танатом или любым другим именем.

— Танат вполне подходит.

— Вот и хорошо, Андре. И, раз уж никто не умирает, я, пожалуй, сниму это.

Он откинул капюшон и, неожиданно для Андре, по плечам рассыпались золотые локоны. Танат снял маску, и под ней обнаружилось идеальное по красоте лицо мужчины вне признаков возраста. О нем напоминали только глаза: бездонные, затягивающие и бесконечно мудрые. Смотря в них, чувствуешь, что стоишь на самом краю пропасти.

— Не беспокойся, этот облик лишь бледное отражение истинной сущности. Но ее я никому не демонстрирую, уж извини.

— Я не против.

— Так что же толкнуло тебя на столь необдуманный шаг, как вызвать Смерть?

От этой фразы Андре почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, но все-таки ответил:

— Я хочу стать архимагом, и мне необходимо заключить договор.

— Ах, вот оно что. А не боишься совершать сделку с самой Смертью?

— Ты честнее многих.

— В самом деле? — казалось, Танат развеселился от этих слов.

— И уж точно честнее того, кто явился до этого.

— А ты такой правдолюб?

— Вынужденный. Слишком хорошо чувствую ложь.

— Вот как? Ну да, ты же не человек, а единорог, как я погляжу. И не стоит так удивляться, вы все для меня открытая книга.

— Все?

— Да. Те, чья жизнь все-таки конечна. Какие бы изощрения не предпринимались. Абсолютно бессмертных единицы. И не стоит поминать богов. Они в этот список практически не входят. Но это все лирические отступления. Так чего ты хочешь этим своим договором?

— Силу, чтобы стать архимагом. Конечно, я готов предоставить соответствующую... плату.

— Плату? — Танат ухмыльнулся. — Интересно, чем же ты думаешь... заинтересовать Смерть?

— Жизнью.

— Что, прости?

— Я вручаю в твои руки свою жизнь. Она будет в полном твоем распоряжении.

— Ты предлагаешь жизнь мне? — казалось, он сдерживается, чтобы не расхохотаться.

— Да.

— Ты хоть знаешь, о чем говоришь? Пойдем со мной, мальчик.

Танат сделал шаг, и оказался рядом с Андре. Защитный круг лишь полыхнул голубым и лопнул, как мыльный пузырь. На немое удивление мага прозвучал ответ:

— Неужели ты всерьез полагал, что твой круг хоть сколько-нибудь задержит меня? Предо мной открыты все двери и не действует защита, ибо я неотвратим. Пошли.

Смерть взял Андре за руку, его ладонь оказалась сухой и прохладной, словно камень, но камень не может быть таким податливым. Едва тонкие пальцы обхватили ладонь, как мага дернуло куда-то вверх, и он оказался в каком-то коридоре. Просторном, с полом из искрящегося серебряными прожилками черного мрамора и потолком, уходящим так далеко ввысь, что почти и не видно. А свет лился непонятно откуда. Перед ними оказалась дверь. Да практически ворота, весьма странные на вид, но безусловно прекрасные. Танат лишь слегка толкнул их, и те отворились.

— Идем, мальчик, — снова велел Смерть, и почти втянул Андре внутрь.

Маг вошел в зал, такой огромный, что не поддавалось описанию. И все пространство зала до самого едва различимого потолка занимали свечи в подсвечниках, похожих на цветок лотоса. Самые разные свечи: толстые и тонкие, едва тлеющие и ярко пылающие, длинные и почти огарки. Когда какая-то из свечей потухала, подсвечник-лотос закрывался, а потом выпускал сияющий кристалл-звездочку, устремляющуюся куда-то ввысь.

— Что это? — вопрос вырвался прежде, чем Андре успел прикусить себе язык.

— Это? Это зал свечей. Свечей жизни.

— Значит, каждая свеча...

— Это жизнь. Человеческая или не очень. Это зал только твоего мира. Видишь, сколько у меня жизней. Зачем мне еще одна? Та, на которую я и так вступлю в права в свое время.

— Но... я...

— Неужели ты думаешь, что я в чем-то нуждаюсь? — он говорил это с легкой улыбкой на безупречных губах. И, не дожидаясь ответа, продолжил, — Ты безрассуден или храбр. Обычно, первое не подходит вашей породе, но кто знает? И ты готов отдать жизнь за силу. А не боишься, что твой народ отвернется от тебя за это?

— Я их никогда не знал, так что мне сложно горевать об этом.

— Логично, — снова загадочная полуулыбка. — Подойди, я хочу кое-что показать.

Андре не посмел воспротивиться и приблизился к ряду свечей. Повинуясь мановению руки Таната, те чуть раздались в стороны, оставив одну — очень высокую и ровную пламя которой сейчас словно застыло в неподвижности. Андре никогда не видел, чтобы свечи так горели.

— Прикоснись, — велел Смерть.

Маг снова не ослушался, проклиная себя за то, что немного дрожат руки. Стоило дотронутся до теплого воска, как в мозгу вспыхнуло видение. Он увидел... себя, и поспешно отдернул руку.

— Да, твоя свеча. Как видишь, у тебя есть много времени в запасе. И ты сможешь ее погасить? Передать в мои руки прямо сейчас за какую-то силу?

Андре задумался, потом медленно кивнул и снова потянулся к свече. Но Танат перехватил его руку на полпути и улыбнулся как-то по-доброму. Сложно утверждать наверняка, так как до глаз улыбка не дошла. Он сказал:

— Что ж... признаться, ты удивил меня, юный единорог. Такая пылкость чувств и целеустремленность делают тебе честь. И зачем тебе сила, позволь узнать? — Андре не успел ответить, как Танат проговорил, — О, ясно! Чтобы смело жить среди людей, и никто из них не имел власти над тобой. Странный подход к... выживанию.

— Какой есть.

— В самом деле. Но за твоим выбором скрывается большая скорбь. Однажды я увел кого-то очень близкого тебе.

— Мать.

— Да, конечно. Досадная... трагедия. Ее свеча погасла раньше времени. Это... из-за нее?

— Отчасти.

В этот момент окружающий мир пошел маревом и словно растаял. Они оказались в зале с камином. Идеально законченным, но все-таки не таком ошеломляющем, как зал свечей.

— Что это? — опешил Андре.

— Иллюзия, морок. Называй как хочешь. Ты видел лишь мираж реального места, — как-то утешающее объяснил Танат. — Неужели ты подумал, что я вот так запросто вожу смертных в святая святых? Это было твоим испытанием.

— Я прошел его?

— Определенно, ты не похож на остальных единорогов, — уклончиво проговорил Танат. — Но мне не нужен твой дар, — Андре понурился. Вся душа протестовала, но тут невозможно было что-то сделать, — И все-таки ты позабавил и удивил меня. Это чего-то да стоит. К тому же твое отчаянное приглашение... Знаешь ли ты, что никто из магов еще не звал меня намеренно?

— Нет.

— Ты первый осмелился попросить часть силы Смерти. Что ж... — казалось, Танат задумался. — Пожалуй, я дам тебе силу. Ты сможешь ее вынести. И подожди с благодарностями. Я дам тебе силу, но на других условиях.

— Каких, мой господин?

— Пока еще нет. А условия таковы: во-первых, ты не будет распространяться о том, от кого получил силу. Я не хочу, чтобы ко мне повалили толпы страждущих. Второй раз шутка не так смешна, и я вынужден буду избавиться от этих претендентов. Но если кто-то догадается сам... что ж. Во-вторых, область применения силы. Я не собираюсь за тобой следить — сам понимаешь, и так работы немало, и никаких особых ограничений не накладываю. Пользуйся в пределах разумного, но если задумаешь что-либо вроде мирового господства... Поверь, тебе не захочется сталкиваться со мной тогда.

В-третьих, ты не сможешь использовать силу против меня. Да и вообще запомни, никто не способен совладать со мной.

Тебе ясны условия?

— Да.

— Хорошо. Ну и насчет пункта "оплаты". Мне не нужна твоя жизнь, но я оставляю за собой право призвать тебя послужить мне, Если в том возникнет нужда. Конечно, такового может и не случится, но ты должен всегда помнить о своем долге, Андре. Так как, ты согласен?

— Да, — решительно и четко, без излишних эмоций.

— Что ж, я так и думал, — кивнул Танат, и перед ними возник свиток, исписанный сияющими алыми буквами. И две строчки для подписи — как положено. — Вот договор. Коснись его.

Андре послушался, и на одной из строк появилось его имя. Танат коснулся следующей строки, и там появился целый набор витиеватых финтифлюшек — именно так, похоже, выглядело истинное имя Смерти.

Как только были поставлены подписи, договор свернулся и исчез, оставив раздумывать над происшедшем.

— И... что теперь? — немного растерянно спросил Андре.

— Уже жалеешь?

— Нет, конечно нет!

— Не стоит сразу так пугаться. Давай руку.

— Руку?

— Успокойся, я не собираюсь совершать каких-либо актов жертвоприношения. Хотя и приятных ощущений гарантировать не могу.

Андре вздохнул и протянул руку. Танат взял ее в свою ладонь, которая светилась ослепляюще-белым светом. Тотчас магу показалось, что в его тело ворвался ветер или огонь. Словно кожу отделили от мускулов, и под ней образовался еще один слой этой силы. Но от нее веяло не жизнью, но смертью. От этого все его естество воспротивилось, попыталось отторгнуть, но эта новая сила впилась в самое сердце клеток крови, подстраивая под себя. И это было больно, и странно, и страшно, и чудесно.

Андре закричал, и, как эхо, услышал в голове женский крик, очень знакомый, и голос, поразительно похожий на Иллу, обронил: "Что же ты наделал!" Фраза тотчас растворилась в омуте подсознания, оставив лишь горький осадок.

В тот же момент собственная сила Андре перестала бороться с той, что проникла, капитулировала и слилась в единое целое каждой клеточкой, каждой частицей. Лишь тогда Танат отпустил руку, и маг рухнул на колени, прямо на пол, желая лишь перевести дыханье.

Отдышавшись, Андре сделал попытку подняться, и у него получилось. И почти тотчас ноющие мышцы словно живой водой омыло. Все неприятные ощущения исчезли, и пришел невероятный подъем сил. Как физических, так и магических. Кажется, еще никогда Андре не чувствовал себя так хорошо. Он ощущал себя способным если не на все, то на многое. Просто сиял силой, теперь более чем ясно понимая, что есть архимаг.

— Я не думал, что у тебя получится так легко, — улыбнулся Танат. — Это почти удивительно, как быстро усвоилась новая сила.

Андре поднял глаза на Смерть. В этом взгляде теперь появилось что-то новое, какая-то темная тень, отдающая дыханием тысячелетий. Маг предположил:

— Может, дело в том, что я не человек?

— Вероятно. Ты оказался достаточно сверхъестественен. Что ж, теперь ты архимаг. Используй силу разумно. Ступай и помни о договоре.

Тотчас Андре словно в грудь пихнули, и он оказался на той поляне в лесу, где и совершал ритуал. Пентаграмма больше не светилась и вообще походила на выжженные линии. Новоявленный архимаг самым тщательным образом стер все следы своего пребывания здесь и отправился домой. Как раз уже светало.

Глава 16.

Когда Андре вернулся на виллу, то застал своего учителя в кресле возле камина. Похоже, он так просидел всю ночь. Стоило подойти, как маг встрепенулся и, вскочив, воскликнул:

— Вернулся! Живой!

— Да, — кивнул Андре и, не сдержавшись, обнял учителя.

— Если бы ты знал, как я волновался! — вздохнул Фаррио. — Но, вижу, все закончилось хорошо. Ты теперь просто сияешь силой!

— Да, договор заключен. Я теперь архимаг.

— Вряд ли у кого-то хватит духу усомниться в этом. Я очень рад за тебя, мальчик мой. Хотя больше всего, наверное, тому, что ты вернулся целым и невредимым. Точно все хорошо?

— Абсолютно!

— Это хорошо. Но не буду мучить тебя вопросами. Хватит на сегодня. Тебе нужно отдохнуть. Сон еще никто не отменял.

— Да, пожалуй.

Но потом, когда все немного улеглось, у Фаррио появились и другие вопросы, главный из которых:

— И кто же, все-таки, стал твоим... партнером по договору?

— Боюсь, я не могу этого сказать.

— Почему?

— В договор входил пункт о неразглашении. Если только кто сам догадается. На самом деле сделка оказалась куда выгоднее, чем могла бы быть.

— Чем же ты пожертвовал?

— Ничем. Лишь словом и делом.

— Звучит весьма странно.

— Знаю. Извини, но большего сказать не могу.

— Понимаю, и не буду выпытывать. Только... позволишь мне прощупать твою силу?

— С этим нет проблем. Действуй.

Андре расслабился, откинувшись на спинку кресла, и даже снял защитные щиты, позволяя учителю проникнуть за них.

Фаррио сосредоточился и принялся за исследование. Чем дальше, тем более озабоченным становилось его лицо. Где-то на седьмой минуте он заговорил:

— Очень... странная сила. От нее веет такой древностью времен, что просто невозможно представить. Она как холодный огонь, и есть в ней что-то неживое.

Маг снова замолчал, и еще минут через пять выдал:

— Ты что, совсем с ума сошел?!

— В смысле?

— Это же уму непостижимо, с кем ты договор заключил! Как такое вообще возможно?

— Наверное, по счастливой случайности. Как видишь, все вышло как нельзя удачно.

— Сам говоришь, что по случайности.

— Что уж теперь? Так сложилось. И, знаешь, я чувствовал, что это должен быть именно он.

— Чувствовал? — Фаррио определенно насторожился.

— Да.

— Хм. Тогда, может быть, все не так уж и плохо.

— Почему вдруг такая перемена мнения?

— Я уже не раз подмечал в тебе способности к ясновидению. Они не стабильны, но если уж срабатывают, то наверняка. Теперь, учитывая рост твоей силы, дар может еще больше развиться.

— Думаешь, стоит этим заняться? — заинтересованно спросил Андре.

— Это дар, его особо не натренируешь. Но можешь попробовать.

— Понятно.

Став архимагом, Андре прожил с Фаррио еще чуть более года, потом маг сам отпустил бывшего ученика. Ведь Андре твердо встал на ноги, даже "перерос" учителя. У архимага собственная дорога в жизни. Андре и сам понимал, что пора уходить. И хоть он будет скучать по наставнику, они должны расстаться, иначе это лишь пагубно скажется на нем и их отношениях. Он более не ученик.

* * *

— И что было потом? — спросила я, развалившись на кровати и положив подбородок на сцепленные руки.

— Потом? Я уехал. Обзавелся собственным домом. Хотя довольно много путешествовал, обзаводясь связями среди магов и не только. Потребовалось некоторое... время, дабы обратить магическую силу в деньги.

— Каким же способом? — то, что подобный разговор велся в постели, казалось немного странным, но любопытство брало верх.

— Есть несколько. В частности оказывание услуг сильным мира сего. Мерлин — не единственный придворный маг в истории. Есть множество других. Только с усилением роли христианства они не афишировали своей роли.

— Ты добился всего о чем мечтал?

— Практически. И тогда меня заметили маги Триады. Верховные маги.

— Хотел продвинуться до самой вершины служебной лестницы?

— Что-то вроде этого. Верховный маг — весьма... соблазнительная должность. Но уже тогда я был наслышан о Триаде достаточно, чтобы сомневаться.

— И все-таки ты согласился...

— Да. Если Триада что-то хотела — она это получала. Эти три мага с год старательно завлекали меня в свои ряды. Предлагали, соблазняли, очаровывали. И, в конце концов, я согласился. Да, они немало дали мне, но их методы... Скажу лишь, они не гнушались ничем в достижении своих целей. Они немало и меня использовали, в особенности, узнав о моем голосе, как соблазнителя.

— Тебе нравилось?

— Зачастую да, хотя порой закрадывались сомнения. Особенно тогда, когда я получил довольно гневное письмо от учителя. Ему не нравился мой выбор. Наверное, тогда я впервые задумался всерьез о последствиях.

В своей алчности и амбициях Триада не знала границ. Они желали сосредоточить в своих руках всю власть. Мне думается, это безумие пошло от Лакосты. Она не могла простить, что, не смотря на ее магическую силу, эльфы не принимали ее.

Когда они задумали похитить Косу Смерти, а идея родилась лет десять назад, я решил окончательно разорвать отношения с ними. Я ушел. Не скажу, что это было просто. Триада — как мафия, от них никто так просто не уходит. Но мне все-таки удалось. А тело залечило потом все раны.

— Они пытали тебя?

— Можно и так сказать. Угрожали держать как животное. Но я уже давно более маг, чем единорог. Так что мне удалось сломать все печати договоров с ними и уйти, пронзив пространство.

— Поэтому ты и осел в Москве?

— Это была одна из причин, но далеко не главная. Меня всегда тянуло сюда, и этот дом у меня давно. К тому же, именно в Москве я встретил тебя.

— И опять-таки не обошлось без Таната.

— Я же говорил: сердцем чуял, что договор нужно заключать именно с ним.

— Понимаю. Меня до сих пор поражают его честность и благородство. А также то, что он не выставляет на показ свое всемогущество, — усмехнулась я, перекатываясь на постели, а то бок уже начал затекать. — А твой учитель, он...

— О, с Фаррио все в порядке, — с улыбкой ответил Андре, и я сделала вид, что не заметила, как его пальцы вновь пробрались в мои волосы. — Правда сейчас живет во Франции. К сожалению, мы редко видимся, но постоянно переписываемся. Как-нибудь я вас непременно познакомлю. Ты ему понравишься.

— В самом деле? Это в каком же, интересно, смысле? — хмыкнула я.

— Пошлячка!

— Я? Кстати, раз пошла такая пьянка, что за гомосексуальный опыт у тебя был?

— О, это очень забавная история!

— Так расскажи!

— А я что делаю? Случилось это все из-за Нефелы. Она не могла простить, что я, памятуя о наставлении Фаррио, совсем не замечаю ее. Чуть из платья не рвалась, чтобы это изменить. А когда поняла, что ничего не помогает, решила устроить пакость.

— Это какую?

— Свела меня с одной прелестной актрисой. Жгучая брюнетка, глаза как у кошки. Я почти влюбился. Возжелал, так точно. Она отвечала мне взаимностью, и дело быстро двигалось к развязке. Но в самый ответственный момент выяснилось, что это актриса старой школы.

— В смысле?

— Вообще-то до глубокого ренессанса женщины в театр не допускались, в смысле на сцену, а все роли исполняли мужчины.

Я уже чувствовала, как моя харя расплывается в улыбке, и еле сдерживалась, чтобы не заржать, так как богатое воображение быстро и в красках набросало дальнейшее развитие сюжета.

— Вот-вот, — хихикнул рядом Андре. — Представь себе, что я, значит, в пылу страсти раздеваю даму, а это оказывается вовсе даже и не дама. Сейчас смешно, а тогда было не особенно, хотя вру, и тогда было.

— Но как же так, ты разве ничего не почувствовал? — спросила я, насилу справившись со спазмами смеха.

— Ну, честно говоря, тогда я был весьма неискушен в этом вопросе, поэтому просто не искал.

— И что же было дальше? Неужели на этом все и закончилось?

— Вовсе нет. Поняв, что к чему, я отправил парня в ванну смывать грим. Честно сказать, довольно грубо отправил. Он там плещется, а я сижу, думаю, что со всем этим делать. Потом выходит это чудо. Робко так выходит, как будто я его сейчас или убивать или калечить буду. Аж трясется весь.

— А ты?

— Что я, изверг какой? Членовредительства у меня и в мыслях не было. Гляжу, парень симпатичный, смазливый немного, но не страшно. В общем, сначала жалко его стало. Стал утешать, вином отпаивать. Ну... потом как-то все само собой и получилось.

— И как?

— Знаешь, поговорка: "мальчик-девочка, какая в жопу разница" — не лишена практических обоснований. Так что не буду лгать, мне понравилось.

— Значит, пакость Нефелы не удалась?

— Провалилась с треском. Мы с этим актером потом еще несколько раз встречались. И весьма продуктивно.

Я не выдержала и засмеялась, а, отсмеявшись, сказала:

— Все-таки из Нефелы вышел посредственный маг.

— В каком смысле?

— В таком, что надо лучше учить матчасть! Бисексуальность у оборотней практически в крови.

— В самом деле?

— Ты что, этого тоже не знаешь?

— Да как-то не приходилось сталкиваться.

— И, тем не менее, это давно известное наблюдение. Конечно, маги, как большей частью люди, этому, видимо, не подвержены, но остальные виды нежити, как то: большая часть вампиров, оборотни... Зверь вообще заставляет на многое взглянуть по-другому. Когда на первых порах живешь инстинктами, то потом легче привыкнуть к новым реалиям. Поэтому в стае или прайде этим никого не удивишь.

— Но почему так происходит?

— Ну... — я перекатилась на живот и посмотрела на Андре, приподнявшись на локтях. — Зверь раскрепощает, и прежние рамки уже не сдерживают. К тому же нас, как ни крути, чертовски мало, мы меньшинство, а оборотню любить человека ох как не просто. Это все равно, что все время держать зверя на поводке. А любовь нам нужна... Вот и расширяются границы при обращении.

— Значит, это нормальное явление?

— Да.

— Забавно... — хмыкнул мой маг и волшебник, приобнимая. — Спешу спросить, а был ли у тебя подобный... опыт?

— В прошлой жизни да, и весьма богатый. В этой — нет.

— Даже с Иветтой?

— Даже с Иветтой. Она была моим наставником в мире оборотней, и остается верным другом, но этой грани мы не переступим. И не смотри так. Вовсе для меня это не неприемлемо. Просто у меня есть ты.

— В самом деле?

— А что, есть сомнения?

— Ну...

— Хочешь доказательств?

— Ох, боюсь, не сейчас. У меня нет сил.

— Врешь!

— Ну поимей совесть!

— Поимею, поимею, только вряд ли совесть.

— Маньячка!

— Уж какая есть.

Мы снова завозились, в итоге я раскрутила Андре на еще один раунд. Сам же потом был мне благодарен! Правда, все-таки сказал:

— Почему всегда так получается, что весь мой соблазн всегда разбивается о твою жаркую животную страсть?

— Нашла коса на камень потому что, — усмехнулась я, разыскивая одежду.

— В смысле?

— Ну, ты же знаешь, что Баст помимо прочего была еще и богиней любви. Неужели думаешь, что Сейши-Кодар от этих способностей ничего не перепало? Если я это не использую, не значит, что его нет.

В качестве легкой демонстрации, я томно потянулась. У Андре сбилось дыханье. Он сглотнул и сказал:

— Я тебя умоляю, не сейчас!

— Как хочешь, — я улыбнулась и, поцеловав Андре в уголок губ, принялась одеваться. — Тем более и мне уже на работу пора.

— Ты же даже не спала толком! Я не успел и завтраком тебя накормить!

— О, не волнуйся. Я ведь в клубе работаю. Там и ресторан есть, так что голодной не останусь.

— Все равно, это как-то не по-людски.

— А мы и не люди, — усмехнулась я, вылетая из ванной при полном параде, и готовая брать низкий старт.

Андре поймал меня за руку, притянул и обнял, только затем спросив:

— Когда мы встретимся снова?

— Я... я не знаю. Когда захочешь.

— Я хочу вообще никуда тебя не отпускать.

— Прости...

— Знаю-знаю... Как насчет ближайших выходных?

— Я обещала Иветте охоту. Но потом могу приехать к тебе. Правда вид у меня будет тот еще.

— Когда это меня пугало? — тепло улыбнулся Андре. — Я рад видеть тебя любой.

— Тогда ладно.

— К тому же мы можем вместе принять ванну.

— И не начинай! — посоветовала я. — Иначе не уйду, а тебя постигнет смерть от сексуального истощения.

— Ладно-ладно.

— Что ж... мне и правда пора, — я уже открывала входную дверь.

— Эх... Я буду скучать.

— Я тоже, — фраза вырвалась сама собой.

— Люблю тебя.

Мое "люблю" потонуло в реве мотора мотоцикла, но что-то подсказывало, что Андре его все равно услышал.

Глава 17.

Я ехала на работу и чувствовала, что часть моего сердца осталась в этом доме, с ним, от чего в груди поселилось чувство щемящей тоски. Хотелось все бросить и повернуть назад, снова ощутить его рядом, коснуться кожи, запутаться рукой в волосах. Черт, запах Андре все еще ощущался на мне, и это волновало кровь.

Вот они — отголоски любви, когда, едва расставшись, хочется увидеться снова. Да, через день-другой тоска приутихнет, но пока... Я пыталась вспомнить, было ли так с тем моим прежним возлюбленным, и не могла. Зато сразу пришли на ум некоторые моменты из нынешней ночи, заставившие томно вздохнуть. Да, теперь в состоянии влюбленности сомневаться не приходится.

Так, надо стереть с рожи счастливую улыбку, а то на работе от расспросов не отделаться.

Надо сказать, я немного задержалась, ну да что ж теперь поделать? Ведь главное не количество времени, проведенного на работе, а качество. И вообще, кто тут босс?

Дени уже закопалась в бумагах в кабинете, и все-таки нашла минутку, чтобы окинуть меня пристальным взором с ног до головы и многозначительно усмехнуться.

— Что? — уже не сдержалась я.

— Да нет, ничего, — ага, я так и поверила! — Там к тебе Крис пришел.

— Правда? А где он?

— Думаю, сейчас с ребятами из группы общается.

Мне осталось только фыркнуть на тему: "Ну, они его сейчас научат!" и идти искать. Меня немного удивил приход леопарда, но что-то подсказывало, что здесь не обошлось без Иветты. Она не любила откладывать дела в долгий ящик.

Дени оказалась права, Крис находился в тесном окружении Димона, Виктора (гитаристов), Макса (ударника) и Вени — самого младшего из этой четверки, клавишника. Когда-то я начинала с того, что с ними пела — почти четыре года. Потом стала биг боссом, а у них появилась новая солистка — София, которая сейчас активно строила глазки моему леопарду, но тот, похоже, ее игнорировал, ведя свои пацанские разговоры.

Меня очень удивило, когда разговор разбавился музыкой и весьма недурной. И я еще больше удивилась, когда подошла ближе и заметила в руках Криса гитару. Надо сказать, смотрелось это довольно умилительно, так как лапы у него еще те, да и выглядит сам как шкаф с антресолями. Его пресс, проступающий даже через футболку, более всего напоминал булыжную мостовую. Силовик. Мощен, но при этом ловок и гибок, как кошка. И, вместе с тем, сейчас пальцы уверено и даже нежно перебирают струны, извлекая красивую мелодию.

Но стоило почуять мое присутствие, как рука замерла, и на меня воззрились пронзительные карие глаза.

— Привет, — улыбнулась я.

— Здравствуй.

— Я не знала, что ты умеешь играть на гитаре.

— По молодости баловался. Латиноамериканские корни и все такое.

— Ни фига себе — баловался, — фыркнул Макс. — Димона с Виктором почти уделал.

— Ну не то, чтобы уделал, — тотчас встрял Димон, демонстрируя уязвленную профессиональную гордость. — Но играет очень прилично. А так и не скажешь.

— Почему? — усмехнулся Крис. — Хотя я, в принципе, понял, куда ты клонишь. Да только не стоит путать хобби с работой.

— Это для какой же работы нужен такой мощный внешний дивайс? Охранник?

— И это приходилось, — уклончиво ответил Крис. Я знала, что ему за свою жизнь пришлось побывать и солдатом, и телохранителем, и на спецслужбы поработать. Кто знает, может, что и "погрязнее" — меня это не интересует. Захочет — сам расскажет, ведь так? Помнится, единственный разговор на эту тему заключался только в одном вопросе: не числится ли он где-нибудь в розыске. Короткий отрицательный ответ меня полностью удовлетворил.

Парням, конечно, дай волю — и они все, что угодно, выпытают. Но я не собиралась этого позволять, поэтому сказала:

— Пойдем, Крис. Думаю, нам есть, о чем поговорить.

— Да-да, конечно.

Меня всегда поражало это почти благоговейное уважение, которое Крис питает ко мне. Не скажу, что беспочвенно, но все равно странно.

Мы вернулись в кабинет, где Дени учтиво оставила нас вдвоем. Я предложила Крису садиться и спросила:

— Тебя Иветта прислала?

— Нет, она просто сказала, что ты хочешь мне что-то сообщить. Что-то не так?

— Да нет. Ничего из того, что касалось бы дел прайда, на самом деле.

— Раз это касается тебя, то касается и прайда. Да и волков, думаю, тоже.

— Не задумывалась об этом.

— Может, все-таки расскажешь? — и тотчас покорное, — Прости, это ни в коем случае не вызов или...

— Не извиняйся, все нормально, — поспешила сказать я, так как понимала, что в некоторых прайдах и более мелкие проступки наказуемы. — Просто я не думала, что Иветта так скоро... прореагирует. Мы с ней обсуждали, что мне необходимо увеличить в клубе число охранников-оборотней, и она настоятельно рекомендовала взять тебя.

— А как эта идея тебе? — осторожно поинтересовался Крис.

— Конечно, я за. Но главное — как ты к этому относишься.

— Тебе нужно мое мнение?

— Да. А ты как думал? Ты же не моя собственность. Или, хочешь сказать, другие тебя не спрашивали бы?

— Паоло — точно нет, — опять уклончиво ответил Крис, и глаза его стали холодны как лед.

— Он однажды так и поступил, да?

— Да. Из-за него я покинул спецслужбу. Меня бы так просто не отпустили колесить по миру, только в случае отставки, и Паоло велел выбрать ее.

— Вот эгоистичный сукин сын!

— Этого в нем было с избытком. Хотя он не худший патра, в прайде которого мне приходилось состоять.

— А ты бы хотел вернуться?

— На службу? Сейчас уже нет. Слишком много мороки. Один только ежегодный медосмотр чего стоит. Я воин, силовик — это правда, но изворачиваться, пряча свою сущность — не по мне. Но если я тебе не нужен, ты всегда можешь отослать...

— Разве я говорила что-то подобное? Ты ишта моего прайда, мой телохранитель и зеркало. Ты мне нужен. Но мне важно знать твое мнение. Должность клубного охранника вряд ли является мечтой твоей жизни.

— Но я ведь буду охранять еще и тебя.

— Да, если потребуется.

— Тогда вопрос решен. Когда мне приступать?

— Хоть с завтрашнего дня. Если есть какие-то замечания по безопасности клуба — немедленно мне говори.

— Хорошо. Я рад, что ты доверяешь мне.

— Как же иначе? Ты не раз доказывал свою преданность. Вы с Ингой вторые в прайде после меня.

— Если не подрастут другие, то да.

— Вы опять с Шатом что-то не поделили? — колкости между этими двумя начались с самого первого дня и продолжались, похоже, до сих пор. От взрыва их разделяло лишь то, что Крис опытный боец и ишта, в то время как Шату только предстояло им стать.

— Да ничего нам делить, — передернул плечами верлеопард, и с его размахом это смотрелось внушительно.

— Похоже, даже это вас не останавливает, — усмехнулась я.

— Что ж поделать. Я же все-таки чужой в твоем прайде, Лео, а они нет.

— Чужой? Это спустя столько времени?

— Его не так уж много прошло.

Я задумалась, прикидывая. Вроде, правда, года еще не нет. Странно, а мне казалось больше... Мда, богатый на события год выдался. Как говориться, за два идет. Я лишь смогла выдать:

— Надеюсь, это не слишком... беспокойно.

— Не волнуйся, уж я-то сумею за себя постоять.

— Я в этом не сомневаюсь. Но мне не нравится, что мои коты, вместо того, чтобы жить дружным прайдом, начинают чинить распри.

Крис улыбнулся этим словам, сказав:

— Вряд ли они думали, что это так заденет тебя.

— Раз уж я патра, то бардака не допущу, можешь так им и передать. Думаю, мне следует поговорить с Шатом.

— Да пусть его. Он молодой, темпераментный лев. Сами разберемся, не дети уж.

— Только без жертв. Но тенденция мне не нравится. Кто еще распускает язык по поводу твоей чуждости?

— Я не стану жаловаться, — неожиданно упрямо возразил Крис. Мужское "эго", е-мое! — К тому же это пройдет. Просто времени надо чуть больше.

— Ладно, черт с тобой. Но, если дело зайдет слишком далеко, я хочу это знать.

— Как пожелает моя госпожа, — улыбнулся Крис, и я видела, как его отпустило напряжение. — Так значит, я отныне здесь работаю?

— Если согласен.

— Кажется да. Я рад быть ближе к тебе. И так мне легче исполнять обязанности телохранителя.

— Хитрец!

— Не без того.

— Кстати, о делах стаи. В эти выходные у нас с Иветтой намечается небольшая охота. Я хотела бы, чтобы вы с Ингой тоже присоединились. И Шата тоже возьмите. Раз он спит и видит себя иштой, пусть покажет, на что способен.

— Хорошо. Инга будет рада, — про верльва ничего не сказал. Ладно, пусть его. — Она как раз хотела поговорить с тобой.

— В самом деле? О чем же?

— Думаю, о предстоящей свадьбе.

— Что? Инга выходит замуж? — эта новость более чем удивила меня. — Я думала, она уже...

— Нет. Было, давно. Теперь у нее гражданский брак, который решили, наконец, зарегистрировать.

— Понятно. Что ж, значит, нам давно пора встретиться.

— Я передам. Выходит, завтра я в полном твоем распоряжении.

— В рамках служебных обязанностей, да. Я постараюсь, чтобы наши графики совпадали.

— Чудесно.

На следующий день Крис вышел на работу. Честно скажу, его красила даже клубная униформа охранника. За первый же день он успел очаровать всю женскую часть персонала. Но это не помешало ему прекрасно проявить себя как профессионала. Мог без труда подавить конфликт в зародыше. Дени даже сказала:

— Твоей Иветте нужно не клуб держать, а кадровое агентство.

— Почему?

— У нее отлично выходит подбирать персонал.

— И личную охрану тоже, — вынуждена была согласиться я.

— Что, прости?

— Я тебе не рассказывала? Иветта и остальные определили Криса как моего личного телохранителя. Сначала временно, а теперь, похоже, на постоянной основе.

— Я и не знала. Но он очень... внушительный. А при твоей тяге к приключениям охрана просто необходима.

— Это не у меня тяга к приключениям, а у них ко мне. Я от них кайфа не ловлю, — буркнула я, раздумывая, надуться или нет. Так ведь никто ж не оценит!

— Ну-ну, — только и сказала Дени.

Так что Крис влился в наш трудовой коллектив. Хорошо так влился — как родного приняли. Даже Ник над ним не шибко подтрунивал. Лишь невинные шуточки. И я догадывалась, почему. Весь вид Криса, даже если на лице написано полное дружелюбие, вопил об опасности. Образ беспощадного хищника приклеен к нему, как тень. Сергей и вполовину не был так устращающь. И это не давило, а просто было, как табличка "злая собака", надпись — не страшная, но сигнализирующая.

Глава 18.

За те два дня, что оставались до выходных, особых ЧП не было, так, по мелочи: выкинули двух драчунов, да выловили стайку фанатов, каким-то чудом пробравшихся через служебный вход. Так что наслаждаться победой им выпало всего секунд двадцать.

А в выходной, как и собирались, поехали на охоту. Отправились на двух машинах: в одной — волки, в другой — коты. Прям как приличная компания на водочно-шашлычный пикник. Правда, ни водки, ни шашлыка не брали. Первое на нас не шибко действует и недолго, а второе ждет непосредственно в лесу.

Из волков с нами отправилась только Ольга — одна из двух ишт-телохранителей Иветты. Филипп остался. Кажется, у него появились дела.

Шат ехал на заднем сидении вместе с Ингой. Это не из-за того, что я не доверяла, просто сажать Криса на заднее сиденье — пытка для всех. Он у нас парень габаритный.

Ехали мы в заповедную зону, которой, собственно, вервольфы и заведуют. Это пара десятков га леса с лосями, кабанами и даже оленями, конечно, разводящихся не только для сохранения вида.

Раньше у оборотней угодий было больше, в них даже входил Лосиный остров, но в свое время многим пришлось поделиться с советской властью.

Выехав из Москвы, мы через полчаса свернули на бетонку, потом она рассосалась в наезженную колею, а вскоре дальше ехать стало невозможно — мы уперлись в нашу любимую поляну для стоянки.

— Все, приехали, — возвестила я, глуша мотор. — Пассажиры могут покинуть салон.

Захлопнув за собой дверцу, я увидела, как из джипа Иветты выпрыгнула Ева, радостно потягиваясь. Я также чувствовала радость ее зверя, предвкушающего свободу. Но для этого нужно еще немного потерпеть.

Я, да и все остальные тоже, достали сумки: кто спортивные, а кто не очень, и легким прогулочным шагом направились в лес. Мы вышли не на центральную поляну, где проходили сборы стаи, а взяли чуть левее. Там тоже притаилась полянка, но очень маленькая, а два поваленных бревна дополняли картину, делая ее почти домашней.

— Пора тут охотничий домик отгрохать для служебных нужд, — заметила я.

— Идея неплоха, — согласилась Иветта. — Мне тоже понравилось, как это устроено у Эда. В принципе, я и сама это обдумывала. Летом в нем нет особой нужды, а вот в остальные времена года...

— Вот-вот, не слишком-то приятно одеваться на морозе, клацая жопой от холода.

— Может, в таком случае, разработать проект строительства. Многие согласятся вложиться. Из наших, конечно, — предложила Инга.

— Тогда надо создать какой-нибудь фонд природы от нас, якобы он построит дом в заповеднике для научных исследований и бла-бла-бла, — я просто видела, как Иветта в уме уже бизнес-план строит. Потом отвлеклась, сказав, — Ладно, мы это все еще серьезно обдумаем. Но не сегодня. Сегодня мы приехали отдыхать.

— Вот именно, — нетерпеливо вставила Ева.

— Ш-ш, — главная волчица притянула ее к себе, обнимая, — прояви хоть капельку терпения.

На это девушка лишь фыркнула, прижимаясь теснее. А я в это время прислушивалась к звукам леса, примечая происходящее на километры вокруг. Конечно, это заповедник, закрытая зона, но вдруг через какую-нибудь лазейку просочился грибник, а то и сумасшедший охотник. Но все было чисто, о чем я и сообщила собравшимся.

— Ну что, начнем? — предложила я, ставя сумку на бревно и начиная расстегивать пуговицы рубашки.

— А чего зря время терять? — хмыкнул Крис и стянул футболку.

— Да, пора, — улыбнулась Иветта.

Пора, так пора. Более не отвлекаясь на разговоры, мы стали поспешно избавляться от одежды. Можно и так, но тогда встает вопрос, в чем возвращаться в город. Так что лучше пять минут потратить. Но нетерпение просто висело в воздухе.

Первой перекинулась Ева. Выгнулась, припала к земле, мышцы и кости задвигались, брызнула белая шерсть, и вот уже стоит волчица цвета свежего снега. За ней последовали Инга, Ольга и Шат, потом Крис и мы с Иветтой. Поляна наполнилась не слишком приятными звуками всхлипывающих мышц и трещащих костей. Хотя это вовсе не так больно, как кажется. Да даже если бы было, мы бы не почувствовали, так велика эйфория от того, что зверь наконец-то получает свободу.

Не прошло и десяти минут, как рядом с белой волчицей стояла черная — Иветта, серая — Ольга, леопард — Крис, тигрица — Инга, лев — Шат, ну и я в образе пантеры. Черной, но с золотистой полосой вдоль хребта. Знак принадлежности к Сейши-Кодар.

Иветта издала короткий вой, который мы поддержали дружным рыком, и мы все растворились в лесу.

Как же это здорово: мчаться, выслеживая, а потом и преследуя добычу. Разум переключается на инстинкты, и все проблемы перестают существовать. Господи, да тебе на весь мир начхать, когда клыки разрывают еще трепещущую плоть. Горячую и сочащуюся опьяняющей кровью.

В этот раз, не сговариваясь, мы решили, что каждый охотится за себя. Моей целью стал кабан-секач. Опасная добыча, но тем слаще победа и последовавшее за ней пиршество.

Насытившись, я издала негромкий довольный рык, встряхнулась, облизывая окровавленную морду и сказала:

— Ты можешь подойти ближе, Инга. Откуда такая стеснительность?

— Я просто не хотела тебе мешать, — морда тигрицы тоже была в крови, и от нее пахло лосем. Скорее всего, охотилась еще с кем-то, уж больно большая добыча.

— Ты мне не помешаешь, — я потянулась и принялась вылизываться.

Инга подошла ближе и прилегла, так что я чувствовала ее мохнатый полосатый бок. Мазнув кончиком хвоста, спросила:

— Тебя что-то беспокоит?

Тигрица нервно дернула хвостом, но снова промолчала. Тогда я решила чуть помочь, проговорив:

— Я узнала, ты выходишь замуж. Поздравляю.

Инга напряглась, потом спросила:

— Ты... ты не против?

— С чего вдруг? — удивилась я. — Каждый волен выбирать ту личную жизнь, какая ему нравиться. Я не вправе вмешиваться в эту область. Да и не нужно мне это.

— Но он... человек.

— И что? Ты лучше расскажи, что тебя так беспокоит, и я постараюсь тебе помочь.

— Правда?

— Конечно. Я думала, ты достаточно знаешь меня, чтобы не сомневаться в этом. Рассказывай.

— Мы встречаемся уже года три, и живем вместе последние два года. Я вынуждена была рассказать ему все о себе.

— Это понятно, — кивнула я. — Секреты лишь разрушили бы ваш союз. Он принял?

— Да. Всем сердцем. Я и не думала, что такое возможно. Даже растерялась поначалу. Но он не переменил мнения ни через месяц, ни через год. Наоборот, предложил мне выйти за него.

— Но тебя что-то смущает?

— Он человек, а это накладывает определенные... ограничения. И я никогда не смогу иметь от него детей, и вряд ли захочу этого от кого-то другого.

— А он знает о твоих сомнениях?

— Да. И он... он захотел стать таким же, как я.

— Оборотнем?

— Да.

— Он видел, как ты превращаешься?

— Да.

— И не передумал?

— Нет. Но я никогда не смогу его обратить. Мы же не волки! Чтобы запустить процесс, мне нужно изодрать его. И тогда он или обратиться или умрет. А если он станет волком... это разделит нас.

— И ты хочешь, чтобы я обратила его?

— Я знаю, ты сможешь сделать это, не подвергая его смертельной опасности. Об этом я и хочу тебя попросить. И ты... ты можешь требовать что угодно взамен.

— Это оставь. Но ты понимаешь, что твой избранник должен хотеть этого сам? Да, большинство из нас не имело выбора, но раз он есть...

— Понимаю, конечно.

— Хорошо. Мне надо встретиться с ним и поговорить, прежде чем танцевать танец Баст. Если он мой будущий урра, я хочу узнать его лучше.

— Конечно-конечно, мы придем, когда скажешь.

— Тогда договорились, — довольно рыкнула я.

Тигрица почти извиняющимся жестом потерлась об меня мордой и, положив ее на мои лапы, промурлыкала:

— Спасибо.

— Пока не за что, — ответила я, чуть цапнув ее за ухо.

В кустах раздалось подозрительное шуршание, на что я, не поднимая головы, сказала:

— Выходите уже. Хватит там тропинки протаптывать.

Треск стал сильнее, показалась пятнистая морда, потом и леопард целиком. Потянувшись, как ни в чем не бывало, он лег рядом со мной. Сытый и довольный котяра. За ним показался Шат. Его косматая грива оказалась вся в веточках и листиках, так что лев принялся остервенело отряхиваться. Даже не заметил, что наступил Крису на хвост. Тот его поспешно выдернул, хлестнув по обидчику и грозно взрыкнув. Шат зарычал в ответ, и не известно чем бы дело кончилось, если бы я не встала и не сказала, прошествовав точно между ними:

— Лучше вернуться на поляну, чтобы Иветте не пришлось нас ждать.

Коты послушно гуськом последовали за мной, так что на данный момент конфликт был исчерпан.

Наши волки тоже успели удачно поохотиться, и теперь разлеглись на поляне дружной кучкой в томной лености. Но стоило мне приблизиться, как Ольга тотчас поднялась, освобождая мне место подле Иветты, а сама снова легла уже под боком у Евы. Я уже даже перестала обращать внимание на такие моменты, окончательно уверовав, что, как у кайо, мое место всегда подле вожака. И в моем присутствии никто не имеет на него права, иначе драки бывало случались и за меньшее. Хотя я никогда не отстаивала эти свои права, но как-то сразу уверовали, что не нужно меня провоцировать.

Я заняла освободившееся место, коты расположились рядом. Вроде все вместе, а все-таки коты отдельно от волков. Так всегда бывало. Только для нас с Иветтой границы не существовало.

Только я устроилась, Иветта лизнула меня за ухом, проговорив:

— Сегодня я чувствовала тебя как никогда четко.

— Думаю, наши силы окончательно укрепились и вошли в унисон. Валькирия в тебе узнала меня, — ответила я, а мой взгляд уцепился за светлой проблеск в жгуче-черной шерсти. Я тотчас сунула туда нос, попросив, — Подними, пожалуйста, морду.

Иветта по-волчьи усмехнулась, но сделала. Убедившись, что мне не привиделось, я сказала:

— Так и есть, у тебя тоже работает.

— О чем ты?

— Вот здесь, — я провела носом по горлу волчицы, — у тебя появилось ожерелье — это полоска серебристо-белого меха.

— Хм, а я и не заметила.

— Ну, мы не часто перекидываемся в закрытых помещениях, где есть зеркала.

Я почувствовала, что главную волчицу смутила эта фраза. Что ж, ладно, закроем тему. Меня не касается, чем они занимаются на досуге. Поэтому я лишь неопределенно рыкнула и потянулась.

Раздался еще один рык, куда менее довольный. Повернувшись, я увидела, как Крис задумчиво пожевывает ухо Шата. Тот пытается вырваться, но как-то вяло: то ли за ухо боится, то ли еще что.

— Мальчики, что вы там опять не поделили? — спросила не я, Инга. Мне сейчас, с набитым желудком, хотелось только полежать спокойненько, поспать. Естественное желание, которое многие разделяли.

— Ничего, — ответил Крис, выпуская ухо и, чуть приобняв лапой неугомонного льва, велел, — спи лучше.

Шат взрыкнул было, но снова был укушен за ухо и, как ни странно, успокоился. Я видела, как медленно закрываются его глаза. Правда мои были заняты тем же. Скоро все мы уже мирно подремывали.

Это часть охотничьего ритуала. После того, как охота приходит к логическому финалу и голод целиком и полностью утолен, тянет спать. Такова природа всех хищников. Так что подремать на сытый желудок сам бог велел.

Глава 19.

Проснулась я оттого, что кто-то игрался кончиком моего хвоста, который, в отсутствии внимания хозяйки, казалось, жил своей собственной жизнью, то есть так просто не сдавался. Лениво приоткрыв глаза, я поняла, что нарушителем спокойствия является Ева. Совсем как щенок! Стукнув игривую волчицу хвостом по носу, я потянулась.

— Доигралась? — засмеялась Иветта, и ее ухо тотчас было атаковано Евой, вызвав комментарий главной волчцы, — Что, мой хвост тебе не подходит?

— С ним не так интересно.

— Ну-ну. Несносная девчонка!

Иветта ловко вывернулась, и волчица оказалась под ней. Теперь уже Ева подверглась атаке и тотчас заскулила:

— Только не загривок! Только не загривок!

— Именно он! — главная волчица не знала пощады, но она не трепала, скорее нежно покусывала, иногда пробегая розовым языком по взлохмаченной шерсти.

Ева пофыркивала и поскуливала, но, сдается мне, отнюдь не от недовольства, скорее совсем наоборот.

Я догадывалась, каким чувствительным может быть волчий загривок. Думаю, не меньше, чем уши у кошачьих.

Кстати об ушах! Я только сейчас заметила, что Шат еще дрыхнет, причем на Крисе, то и дело прихватывая его за ухо. Скорее рефлекторно, чем сознательно. И Крис его не сгоняет. Черт, да похоже он просто млеет, тоже погруженный в дрему. Инга тоже наблюдала за ними, и усмешка просто неоновой вывеской пробегала по ее морде.

Наше пристальное внимание не могло не разбудить хотя бы одного из них. Я видела, как Крис жмурится и потягивается, просыпаясь. Лишь пара секунд потребовалась ему, чтобы понять, что что-то не так. На третьей он уже, не церемонясь, стряхнул с себя льва, рыкнув для профилактики.

Шат тотчас вскочил, возмущенно фыркая, на что Крис осадил:

— И нечего тут фыркать! Мое ухо тебе не игрушка.

На это лев нервно защелкал хвостом и зарычал. Так, похоже, у отоспавшихся парней появилось желание повозиться, так как обстановка накалялась. Тут было два пути: или дать им выпустить пар, или рявкнуть и приструнить. Я выбрала первое, и на осторожный взгляд Криса ответила коротким кивком.

Тотчас расслабленный кот превратился в сжатую пружину, клубок мышц, вооруженный когтями и зубами, и леопард прыгнул на льва, повалив на бок. Но он тут же перегруппировался и ответил.

Сцепившись, два кота катались по траве, стараясь нанести наиболее точные удары. Лев был тяжелее и массивнее, но леопард зато быстрый как ртуть и опытнее.

Их битва сопровождалась воем, рыками, шипением. Со стороны — так просто смертоубийство, но я знала, что это лишь потасовка, а не битва не на жизнь, а на смерть. И Крис сдерживает себя, чтобы не поранить противника слишком сильно. Да и Шат тоже. Так что схватка шла на дружеских условиях.

Погоняв друг дружку по поляне, растрясая сытный обед, Крис первым решил, что пора заканчивать. Он ловко подловил льва в прыжке, они снова покатились по траве, но в результате леопард оказался сверху, причем его клыки впивались в горло льву. Даже не до крови, но вся позиция Криса заявляла, что это можно исправить. Постояв так некоторое время и подождав, пока до Шата дойдет его положение и он успокоится, Крис отпустил его и, грозно рыкнув, поинтересовался:

— Ну, хватит с тебя?

— Хватит, — подтвердил Лев. Его бока тяжело вздымались. — Ты круче.

— То-то же. А тебя еще поднатаскать надо, если хочешь силовиком быть. Тьфу, какой же ты волосатый!

— А не надо было в горло вцепляться, — злорадно фыркнул Шат.

Эту перепалку я уже слушала вполуха, так как начала обратное превращение. Смеркалось и, как говорится, не пора бы нам пора. Остальные были солидарны со мной в этом вопросе. Иветта с Евой уже одевались, Ольга стояла при полном параде. Мы с Ингой решили не отставать, и парни тоже, причем, не переставая переругиваться. Но это скорее по-дружески, чем со зла.

Когда Крис приобрел человеческий облик, стало очевидно, что Шат его все-таки задел — на предплечье красовался неглубокий след от когтей. Заметив это, верлев потупился, пробормотав:

— Извини.

— Ерунда. Я у тебя тоже на спине расписался.

Я бы, конечно, не утверждала, что именно на спине, скорее чуть пониже.

— И правда, — хмыкнул Шат, застегивая брюки. — Но все равно извини.

Крис отмахнулся от него футболкой, которую как раз собирался надеть, но на льва это не произвело впечатления. Он, наоборот, приблизился, и длинный, еще по-кошачьи шершавый язык скользнул по оставленной когтями отметине.

— Это что еще за домогательства? — хмыкнул Крис, отстраняясь.

— Неужели тебя так задел обычный кошачий жест? — Шат фыркнул, не спеша отходить.

— В этом нет необходимости, — я заметила, как в глазах телохранителя мелькнуло что-то темное. Похоже, еще чуть-чуть, и лев перегнет палку. Но тот не собирался униматься.

— Неужели тебя задел тот факт, что к тебе так прикасается мужчина?

— Скорее опасение, что даже это ты не сможешь сделать, как следует.

— Как же?

Осознание, что Шат-таки доигрался, пришло единовременно с молниеносным движением Криса. На миг я испугалась, что он просто прибьет наглеца, но вдруг поняла, что здесь другое.

Развернувшаяся сцена заставила нас распахнуть рты в немом изумлении. Крис оказался возле Шата, сгреб его, притягивая к себе вплотную, и запечатал губы таким поцелуем, что его никак нельзя было назвать невинным. Он длился очень долго. Я почти физически ощущала, как убыстряется пульс Шата, а тело обмирает в этих богатырских объятьях, приникает теснее. Но поцелуй закончился все-таки до того, как верлев полностью осознал, что происходит.

Отпустив его, Крис даже чуть отошел, сохраняя серьезную мину, но я видела бесенят в его глазах, вызванных не только весельем.

Шат медленно открыл глаза, которые стали шалыми, совсем по-кошачьи провел языком по своим зацелованным губам и изрек:

— Интересный метод воспитания.

— К тебе еще и не то применять надо, — усмехнулся Крис.

— Думаю, я не буду возражать.

За это Шат заработал дружеский подзатыльник и напутствие:

— Хватит образцово-показательных представлений. Мы и так всех задерживаем.

— О, ничуть, — рассмеялась Иветта. — Мы разве куда-то торопимся? Развлекайтесь, мальчики.

Эта фраза смутила "мальчиков" почище всего, что было. Даже заалели, словно красны-девицы.

— Совсем парней смутила, — фыркнула я. — Они не дети, сами разберутся.

— Да? — в раздумье протянула главная волчица. — Хм. Может, мне и к тебе применить метод Криса?

— Не поможет. Смутить меня не получится, удивить тоже. Смысл?

— Вот так всегда.

Иветту шутливо дернула меня за ухо, на что я коротко рыкнула, но не более. Вообще настроение у меня было ленивое и благостное.

Посчитав, что инцидент исчерпан, мы направились к машинам. На этот раз Инга пересела в машину Иветты — тем проще подкинуть ее до дома. Я же развозила Шата и Криса. Эти два гаврика подозрительно тихо сидели один рядом со мной, другой на заднем сидении, избегая пересекаться взглядами.

Разговор начался только тогда, когда Шат покинул машину. Причем задержался чуть дольше, чем надо, словно ожидая какого-то шага или слова от Криса, но, так и не дождавшись, попрощался и вышел. Только мы снова тронулись с места, как Крис повернулся ко мне, говоря:

— Прости меня.

— За что? — изумилась я, лавируя среди машин и не отрывая взгляда от дороги.

— Ну... за мою выходку. Она шокировала тебя.

— Вот еще, — фыркнула я. — Этого недостаточно, чтобы меня шокировать, я же говорила. Удивил — да. Я просто не ожидала подобного... развития сюжета. Но если перед кем извинятся, так это перед Шатом, но он, кажется, не в накладе.

— В самом деле?

Я не стала уточнять, о чем это он, а ответила:

— Просто не думала, что ты можешь предпочитать мужчин.

— Я знаю, вид у меня не тот. Но за всю жизнь мне приходилось делать много... разного.

— Приходилось?

— Не важно, — поспешно отмахнулся леопард. — Это не нанесло мне какой-либо травмы. Хотя показало жизнь с других сторон.

— Это Паоло?

— Нет. Были и другие. Но я огорчил тебя. Не думал, что тебе настолько не безразлична моя судьба.

— А зря. Это так.

— И тебе не было... неприятно?

— Глупости какие! Неужели ты думаешь, мне заняться больше нечем, чем гадать, кто с кем спит? Так, мне скоро надо будет открывать курсы сексологии для оборотней.

— А что такое?

— Андре, теперь вот ты.

— Вы что, расстались на этой почве? — тотчас насторожился леопард.

— Да бог с тобой! Он просто рассказывал о делах прошлого и все беспокоился, нормально ли это. Для меня совершенно нормально, так как слишком давно не заморачиваюсь на условностях пола. И вообще, не нам, оборотням, кидаться камнями в кого-либо за непохожесть.

— Ты снова удивила меня.

— Чем же?

— Житейской мудростью.

— Ну, я просто стремлюсь к порядку и гармонии в своем прайде. К тому же у каждого есть определенные потребности. Я заметила, что до сегодняшнего дня ты держался от всех остальных в прайде несколько отстраненно. Понимаю, что ты считаешь себя еще недостаточно "своим" для них, но... по-моему тебе не помешало бы найти пару. И неважно, кто это будет.

— Даже если Шат?

— Если он согласится, почему нет? Флаг в руки, как говорится. Тем более после сегодняшнего.

— Да уж. Надеюсь, я не перегнул палку.

— Тебе решать. У меня нет прав настаивать на чем-либо.

— Вообще-то есть, так как я твой телохранитель.

— Ну уж нет! Если я начну и вашу личную жизнь устраивать, то свихнусь! Сами, чай, не дети. Коль проблемы — помогу, но не за ручку же водить!

— Весьма разумно.

— Еще бы! Практика веков!

— Ашана?

— А кто ж еще? Мы же не только воевали или защищали Баст. Даже у солдата есть повседневная жизнь, — ответила я, и, чуть подумав, добавила, — И весьма бурная.

— Вот как?

— А ты как думал? Едва ли не треть населения Бубастиса составляли оборотни воинства Баст. Естественно, там было всякое.

— Ого!

— Ага, — усмехнулась я. — Конечно, некоторых моментов я не помню, но и сохранившегося в памяти достаточно для богатого опыта.

— Ты просто кладезь информации!

— Кладезь — не кладезь, но если нужно — обращайся.

— Вот так просто?

— Нет, письменный запрос составь в трех экземплярах с обоснованием причины! Глупости говоришь, в самом деле!

— Извини.

— Что-то ты стал много извиняться. Мне казалось, мы давно поняли друг друга. Ты знаешь, вся эта пафосная ерунда не про меня. И ты всегда можешь спросить у меня все, что интересует или беспокоит. Равно как и все остальные. Я же не надзирателем или палачом к вам приставлена.

— Но ты патра, и мы должны выказывать тебе подобающее уважение.

— Раньше ты на этом так не заморачивался.

— Просто, узнав тебя лучше, я стал сильно уважать. К тому же, как твой телохранитель, хочу, чтобы тебе было спокойно и комфортно.

— Да я и так не жалуюсь.

— Это тебе просто не свойственно. Но ты закон над всеми нами. И я этому рад.

— Так, стоп, ты еще в любви мне признайся!

— Это лишнее.

— Во-во. Ладно, закроем тему. Не нужно меня боготворить, просто относись как к другу. Этого будет вполне достаточно.

— Хорошо, — Крис улыбнулся какой-то новой теплой улыбкой.

— Кстати, мы приехали.

— А ты сама куда сейчас? Может, я провожу?

— Я к Андре, так что проводы излишни. Тут ехать-то всего нечего.

— Точно?

— Тебе поклясться на чем-нибудь жизненно важном?

— Пожалуй, это излишне. До свидания и спасибо за все.

— Пока. Нема за шо, обращайтесь еще.

Только сейчас, оставшись одна, я поняла, что надо было больше времени уделить гигиене, а не засматриваться на представление Шата и Криса. Засохшая кровь и звериный запах ощущались повсюду. Я его чувствовала, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя дискомфортно. Так бывает, так как человек снова берет верх над зверем со всеми его привычками. Но, даже не смотря на все эти неудобства, в этих запахах остается то, что продолжает волновать кровь даже сейчас.

Глава 20.

Задумавшись об этом, я едва не пропустила нужный поворот, но сработал автопилот, и я повернула, почти не думая. Так что крюк закладывать не пришлось. Еще немного, и вот я уже у дома Андре.

Стоило мне хлопнуть дверью машины, как открылась входная, и в проеме света темным безликим силуэтом возникла фигура мага. Взбежать по трем ступенькам и порывисто обнять за талию, почти втолкнув внутрь — дело пары секунд. Поспешный, страстный поцелуй, только после которого начинаешь осознавать, что на Андре только джинсы и расстегнутая рубашка, которая пелериной развевается из-за ветра от открытой двери. Он опять бос, а волосы распущены и немного растрепаны. Наверное, лежал.

Я ногой захлопнула дверь, чтобы не выпускать своего мага из объятий, когда услышала:

— Ну наконец-то!

— Ты ждал?

— Да уж заждался! — усмехнулся Андре, прижимая крепче и начиная играться языком с мочкой уха, что заставило меня отстраниться со словами:

— Не надо!

— Почему? Что-то не так? — тотчас насторожился маг.

— Ты прекрасно знаешь, что. Не трогай уши, иначе мы даже до комнаты не дойдем.

— Разве это так уж плохо?

— Сейчас да. На мне еще кровь и я пахну зверем. Хочу в ванну как можно быстрее!

— Как пожелает моя госпожа, — скрывая за мягкой улыбкой легкое разочарование. Но для меня и в самом деле сейчас было гораздо важнее вымыться, а то я себя человеком не чувствую.

Андре провел меня в главную ванную комнату, где сама ванна походила на маленький плавательный бассейн. А сегодня ее бортики еще украшали многочисленные свечи. Но сейчас меня куда больше прельщала душевая кабина. Ванна это так: понежиться, расслабиться, а чтобы отмыться нужен душ и хорошая мочалка. Конечно, мой выбор не привел Андре в восторг, но он не сдавался и спросил:

— Леди разрешит ей помочь?

Конечно, я его не выставила. Я ведь тоже не железная. Но, прежде чем перейти к интимной программе вечера, все-таки вымылась. Такое маниакальное желание продиктовывалось еще и тем, что остатки крови и запахи могут подтолкнуть моего зверя к совсем другим мыслям. А единорог — не хищник. Правда, в процессе выяснилось, что сексуальные желания заставляют моего зверя забыть почти обо всем. Как говорится, хозяйке на заметку.

Заснули мы лишь под утро, при этом переплелись всеми возможными конечностями. Очень давно я не спала с кем-либо в столь тесном контакте, если только в стае. А в этом, оказывается, есть свои плюсы, как и в том, что Андре не кошак. Кому-либо из своих я никогда бы не позволила обнимать себя так во сне. Тут уже вопрос доминантности. И если сейчас зверь умиротворенно дремлет, то в других условиях так бы не получилось.

Правда, сейчас мне на это было плевать с Эйфелевой башни, так как спать хотелось. Я даже не поняла, как провалилась в сон. Причем и сны снились какие-то дурацкие, хоть и приятные по содержанию.

Проснувшись, я обнаружила, что почти полностью лежу на Андре, и он, кажется, вовсе не против подобного обращения. И все-таки я не былинка, поэтому предпочла осторожно скатиться. Но стоило сделать это и чуть отстраниться, как Андре, не глядя, поймал меня за руку, спросив:

— Куда?

— А ты угадай! — усмехнулась я.

Андре поцеловал кончики пальцев и выпустил руку. Причем все это так и не проснувшись! Хотелось пнуть его для профилактики, ну да пусть его.

Я осторожно выбралась из кровати, нашла белье, прихватила рубашку и направилась в ванну, приводиться в порядок.

Открыв шкафчик, я сразу наткнулась на записку на полке: "Для тебя." — коротко и лаконично. Кроме записки полку занимали различные мыльно-рыльные принадлежности. Все, чем я пользуюсь, вплоть до той же марки зубной пасты. И когда ведь успел?

Иногда меня пугало такое вот излишне трепетное отношение к моей скромной персоне, и я даже догадывалась почему — боялась, что сама не люблю его со столь всепоглощающей силой. Но не сегодня. Сегодня мне было просто очень приятно.

Покончив с утренним туалетом, я стала одеваться, и тут выяснилось, что я прихватила рубашку Андре, а не свою. Философски рассудив: чай оно не в первый раз, я ее все-таки надела, подвернув рукава. Делов-то. На брюках заморачиваться не хотелось, так как даже здесь ощущалась летняя жара.

Когда я закончила и вернулась в спальню, Андре там уже не было. Что ж, будем искать. Острый слух тотчас уловил шум со стороны столовой. Проходя туда через гостиную, я заметила на столике включенный ноутбук, рядом с которым валялось, по другому трудно сказать, письмо. Видно, Андре вчера работал до последнего.

Глянув на все это "безобразие", я поспешила в столовую. Так и есть, Андре там вовсю кулинарил. Понаблюдав, как он вносит последние штрихи в сервировку стола, я сказала:

— Ты знаешь, что ты маньяк?

— В чем? — невозмутимо поинтересовался он, не прерывая своего занятия.

— Хотя бы в кулинарном плане. Меня же после охоты дня два вообще можно не кормить.

— Нет, я так не могу.

— Почему?

— Ты меня съешь!

— Да ладно, не съем. Понадкусываю разве что, — хихикнула я, пододвигая к себе чашку с чаем и щедрой рукой кидая в нее сахар. Сделав первый глоток и убедившись, что все положено по норме, я спросила, — А что ты мне не сказал, что занят?

— Я? С чего ты взяла?

— Да вон ноутбук работает, бумагами обложился.

— Это не бумаги, это так... Мне вчера пришло весьма... озадачивающее письмо.

— От кого? И чем оно так озадачило?

Андре щелкнул пальцами, и в них появился сложенный лист бумаги. Тот самый, который я заприметила возле компьютера. Андре протянул его мне со словами:

— На, прочитай.

— Нет, это твое письмо.

— И я даю тебе разрешение. Мне проще дать прочитать, чем объяснять, в чем суть.

— Ладно, уговорил.

Развернув лист, я увидела, что написано не так уж и много, а точнее:

"Андре!

Я взяла на себя смелость написать тебе от имени твоих родственников.

Судьба распорядилась так, что мы ни разу не встречались, но пришло время это исправить. И хоть ты ничего не знал о нас, мы старались не упускать тебя из виду.

Конечно, повороты твоей жизни не всегда вызывали одобрение, но сейчас такое время, когда родство важнее принципов. К тому же, возможно, в чем-то мы и сами виноваты, и нам следовало вмешаться в свое время. Но уже нет места сожалениям.

Нам, в самом деле, пришло время встретиться. Я надеюсь, что ты тоже испытываешь это желание.

Я скоро прибуду вместе с твоей кузиной.

Августина де Лорель"

Написано на русском, но таким каллиграфическим подчерком, что я была практически уверена, что писал не носитель языка.

— Письмо из Франции, — пояснил Андре. — Весьма отдаленного уголка, хотя, думается мне, адресата там искать не следует.

— Тебе о чем-нибудь говорит это имя?

— Нет, абсолютно, и ни о какой кузине я понятия не имею. Но обрати внимание на печать, которой скреплена подпись.

Я вгляделась в изящный оттиск, более всего походивший на герб. Стилизованный вздыбленный единорог. И догадка тотчас осенила меня:

— Ты хочешь сказать, что это...

— Похоже на весточку от моего народа. Уж не знаю, как они меня нашли и, что важнее, зачем я им понадобился.

— А может, они просто хотят собрать своих?

— Ага, и прижать меня, как блудного сына, к своей груди?

— Да, звучит малоубедительно.

— То-то и оно.

— Но все равно, это можно рассматривать как повод наладить с ними отношения, ты ведь этого хотел! К тому же, какие у них к тебе могут быть претензии?

— Мало ли, — развел руками Андре. — Но жизнь отучила меня верить в бескорыстные добрые намеренья чужаков.

— Ну, они не совсем чужие.

— То, что это мой народ, еще ничего не значит.

— Если честно, меня это тоже настораживает, — призналась я.

— Тогда мы поняли друг друга.

— Еще бы! Так когда они должны приехать?

— Буквально на днях. Сдается мне, сегодня или завтра.

— Ясно, — казалось бы, ничего такого уж страшного, да и что может случиться с верховным магом? Но червячок подозрений активно окопался в душе и не прекращал подрывных работ, поэтому я предложила, — Если хочешь, то я останусь здесь.

— Ты же знаешь, что мой дом — твой дом, — улыбнулся Андре, притягивая меня в кольцо рук. — Я давно предлагаю тебе переехать ко мне.

— Нет, пока нет. Только как временная мера.

— Что ж, большое начинается с малого, — ничуть не смутился маг.

— Тогда мне нужно привезти Миу — она и так слишком много времени проводит одна, и кое-что из вещей захватить.

— Я помогу. Если хочешь, то настрою небольшой портал.

— Да я же не собираюсь всю мебелировку тащить! — рассмеялась я. — Достаточно будет сделать одну ездку на машине.

— Ладно, как скажешь.

— Что-то ты такой прям весь из себя покладистый, — подкольнула я.

— А что? В этом что-то ненормальное?

— Ну... не знаю. Возможно...

— Я просто очень хочу, чтобы ты была рядом. Пусть даже несколько дней.

— Во всем ищем позитив?

— Вроде того. А главный позитив — это ты.

— Не слишком ли большая роль?

— Укушу! — пообещал Андре.

— Эй, это моя прерогатива!

— А теперь будет общая.

— Ну-ну. Ладно, мне нужно нормально одеться и двигать в сторону дома за вещами.

— А, по-моему, ты очень даже... м...хорошо одета! — ага, а нахальные руки уже под рубашку лезут!

— Ой, по-моему, ты чем-то не тем занят! — фыркнула я.

— Очень даже тем! Или мне перестать?

— Я тебе перестану!

Стоит ли говорить, что в свою квартиру я попала лишь ближе к вечеру? Причем он таки увязался со мной! Типа помочь донести чего. Будто я к нему минимум на год собираюсь!

Все необходимые мне в ближайшее время вещи и сопутствующие принадлежности без труда уместились в две спортивные сумки, и это я себе еще ни в чем не отказывала!

Миу отнеслась к нашему временному переезду с большим воодушевлением. Лично ей Андре не очень нравился, зато сильно приглянулся как моя пара. И с этим магу еще придется пожить. Что заставило меня злорадно хмыкнуть.

Включив автоответчик, я с Миу на плече покинула дом родной.

Пока я возилась с ключами и замком, Андре подхватил сумки и устремился к машине. Я попыталась воспрепятствовать, но мне было сказано:

— Оставь, позволь мне.

— Но и я не беспомощная!

— И как это будет смотреться? Изящная девушка, обвешанная сумками, как мул, а за ней гарцует здоровый мужчина налегке. Я понимаю, тебе не тяжело, но согласись...

— Ладно, черт с тобой, — отмахнулась я. Спорить не хотелось, равно как и портить настроение нам обоим. Пусть остается, как есть. На этот раз.

Пока мы грузились в машину, зазвонил мой мобильный. Дени. Весьма взволнованно и путано объяснила, что в клубе что-то не так. Решения ехать или нет — не стояло. Отправив Андре с Миу и вещами на моей машине, я оседлала мотоцикл и помчалась на работу. Маг пытался протестовать, желая отправиться со мной, но я была непреклонна, к тому же быстро смылась.

Глава 21.

Уже на подъезде поняла, что что-то определенно совсем не так. Возле главного входа образовалась какая-то группа бритоголовых парней, которых кричали и потрясали какой-то арматуриной. Причем служебный вход их, похоже, не интересовал.

Пробравшись в клуб, я тотчас столкнулась с Дени, сразу заявившей:

— Ты извини, что я тебя дернула, но я просто растерялась поначалу.

— Ерунда. Что происходит?

— Да, группа каких-то придурков осаждает главный вход. Сначала пытались внутрь пробраться, но Сергей их не пустил — учуял ножи и потребовал сдать. Те отказались. Тогда Сергей с Крисом их выставили.

— Крис тоже здесь?

— Да.

— Ты ментов вызвала?

— Да вон, в кабинете нашем сидит один и разводит руками. А посетители бояться расходиться.

— Я их понимаю. Так, всем посетителям по бесплатной выпивке за счет заведения. С ментом я сейчас поговорю.

Наш любимый дежурный участковый ерзал в кресле и чувствовал себя очень неуютно. И уровень уюта еще уменьшился, когда вошла я, с порога начав:

— Здравствуйте. Почему вы ничего не предпринимаете против этого хулиганья?

— А что я могу? Пока они ничего не нарушили.

— И что? Ждать теперь, пока погром начнется? — мент развел руками, а я продолжила, — Вызывайте лучше подкрепление. Мы выйдем к ним и попробуем все решить насколько возможно мирным путем.

— Я? — почти панически.

— Говорить буду я. Вам только нужно стоять рядом для солидности и как символу законности происходящего.

— Ладно, — энтузиазма по-прежнему не было.

— Идемте же.

В коридоре я столкнулась с Игнатом, удивленно воскликнув:

— А ты что здесь делаешь?

— Как что? Обеспечиваю тебе, как своему работодателю, хороший пиар.

— В смысле?

— Если это жопа — то надо повернуть ее в нужную нам сторону. Сейчас эти борзописаки налетят... Похоже, я опередил всех и скормил им нужную информацию.

— Это какую?

Ответить Игнат не успел, так как у него зазвонил мобильник, и он уткнулся в него, заговорив:

— Да-да, Оксана, это я вам звонил. Информация из достоверных источников! Клуб "Серебреная Маска" подвергся атаке скинхедов. Владельцы клуба самоотверженно держат защиту и защищают посетителей при бездействии властей. Да-да.

— С каких пор ты заделался информатором? И что ты наплел, вообще?

— Надо подкармливать свою старую агентуру, — довольно хмыкнул Игнат. — К тому же, даже если все это подстроили злопыхатели, у них ничего не выйдет теперь.

Определенно, придумано было хитро, но надо было что-то делать, потому я сказала:

— Черт с этим. Пойду, выйду к этим...

— Лучше подожди минут десять.

— Зачем?

— Ну дай людям приехать! Еще десять минут — и здесь репортеров станет больше этих идиотов. Тогда хорошая пресса обеспечена.

— Если я буду мешкать, то моих охранников порвут на сувениры!

— Не, не порвут. Парни стоят крепко, да и скины еще не перешли порога выкрикивания всякой ерунды. Погоди чуток, я дам отмашку.

В ожидании "чутка" я привалилась спиной к стене коридора, а мент затосковал. К чести Игната, он дал зеленый свет гораздо быстрее, чем через десять минут.

Я направилась к главному входу, на ходу снимая часы и кладя их в карман курки вместе с мобильником, а куртку передавая Ане, едва не благословляющей меня взглядом.

— Дени, старайся успокоить посетителей, — велела я подруге. — Лев, на тебе порядок в клубе. Ник, за мной. Сергей и Крис на улице?

— Да.

— Мы к ним.

Толпа не сразу заметила, что мы вышли из клуба, только охрана. И я воспользовалась моментом, чтобы распорядиться:

— Ник, Крис, Сергей — держаться рядом. Постараюсь уговорить, но всякое может статься. Если что — никого не убивать или неизлечимо калечить, просто выводить из строя. Главное — не дать ворваться в клуб.

— Ясно, — почти хором.

Это отребье, наконец, соизволило нас заметить. Так и хотелось ухмыльнуться и сказать "С новым годом!", но, к сожалению, я тут не сама за себя. Количество осаждающих меня не пугало. Три оборотня справятся без особого труда. Главное, чтобы не пострадал клуб и никто ничего о нас не заподозрил. Ну и мента нашего тоже не пришибли бы. Пусть за нашими спинами околачивается.

Заметив, эти скины начали с новой силой выкрикивать оскорбления. От них Ник гневно сплюнул, Сергей мрачнел, а Крис... Боже, как его оскорбляли из-за не слишком русской внешности! Но тот даже ухом не повел. Стоял как памятник невозмутимости.

Бардак надо было прекращать, поэтому я вышла вперед и заговорила громко и четко:

— В чем проблема, молодые люди?

Толпа на миг притихла, потом снова начался галдеж с выкриками от "понаехали тут" до "мочи пидоров!". Перекрикивать этот гвалт не составило труда, и я повторила:

— Так в чем, собственно, проблема? Пусть выйдет главный и все объяснит. Это клуб, частное заведение, а вы мешаете. Причем не только нам, но и окрестным жителям. Законное время шумных действий давно истекло. Я прошу вас разойтись.

— Впусти в клуб, сука!

Автор выкрика остался неизвестным, но я все-таки ответила:

— Это невозможно, так как создастся угроза посетителям. Администрация клуба несет за них ответственность, и имеет право не пускать тех, кто вызывает подозрение.

Ответом стали выкрики и, как финальная точка, кто-то кинул в меня банкой. Инстинкт сработал мгновенно: поймала на лету прямо у лица и смяла одним движением в лепешку. Репортеры на заднем плане воодушевились. А скины решили перейти в наступление.

Раздался звон разбивающегося стекла. Так, все, дверям пипец. Сразу десяток брошенных банок и бутылок сделали свое грязное дело. И я была на грани неистовства. Зверь так и рвался на свободу. Но сегодня бой человека.

— Ребята, дверь.

Мы стеной стали, отгораживая покореженный вход. А эти ублюдки поняли нашу перестановку как капитуляцию и рванули напролом.

Первого же я схватила за ворот и ремень и отшвырнула, стараясь им же сбить как можно больше других — как кегли. Уцелевшие попытались накинуться на меня, но Крис не позволил. Рука замахнувшаяся бутылкой хрустнула, ломаясь, двое других получили по зубам.

Началось то, чего я боялась больше всего — уличная драка. Но это не значит, что мы капитулируем. Я для себя решила, что костьми лягу, но не пущу подонков в клуб.

Мы дрались уже без каких-либо условностей. Я как-то успела велеть офигевшему менту:

— Да зови ты уже подкрепление!

Эти бритоголовые оказались до ужаса настырными, но и у нас появилась подмога. Как ни странно, Игнат оставил свою мобилу и встал рядом с нами. Я заметила у него кастет. За Игнатом показался Генка, в глазах которого горел просто-таки огонь джихада.

Так что наши силы маленько выровнялись, и мы взяли клуб в плотное кольцо обороны.

Треть нападавших уже отдыхали, когда наконец-то подоспели менты вместе с омоном, приказав всем стоять и прекратить безобразие. Ага, приехали прынцы на белых конях, когда принцесса сама уже спустилась с башни и надавала по шее дракону, чтоб не приставал.

Когда начались ментовские разборки где наши, где скины (хоть это сделали быстро, и нам не пришлось мордой асфальт подметать), я с удивлением обнаружила, что на нашей стороне дрался еще один неучтенный товарищ — мужик лет тридцати, крепкий, поджарый и не особо рослый. Что сразу бросалось в глаза — так это черные волосы, заплетенные в косу. Вообще в нем чувствовалась примесь какой-то восточной крови.

Пока омон совершал погрузку задержанных, этот мужик подошел к нам и представился:

— Салтан Кудинов. Репортер.

"Татарин" — отметила я про себя, радушно пожимая руку и говоря:

— Лео Войташ. Совладелица клуба.

— Так это вы и есть? Я думал — охранница. Вы дрались, как шайтан!

— Спасибо, — самого-то по скуле съездили, правда мне тоже. — Но что заставило вас встать рядом с нами?

— Вас было мало, но вы защищали клуб. Не дело мужчины стоять и смотреть на это. К тому же я этих сволочей ненавижу. Кстати, могу я рассчитывать на интервью?

— Потом, когда этот бардак закончится, и все посетители спокойно разойдутся. У меня полон клуб народу.

— Понимаю.

Разборки кто с чем, зачем длились еще часа два. Заявления, разъяснения. Благо нас в отделение не потащили, чтобы мы еще там объяснялись. Да еще репортеры-журналисты сновали туда-сюда. Правда, я на все это наплевала, так как основной моей целью сейчас было — чтобы все посетители разошлись в полной безопасности. И мне это удалось.

Глава 22.

Менты уехали, потом состоялась небольшая пресс-конференция, иначе журналистов мы просто не выгнали бы. Когда все это закончилось, то я чувствовала себя как выжатый лимон, и позволила Крису с Дени проводить себя в кабинет.

К моему удивлению там расположился Салтан. На мой вопросительный взгляд подруга поспешно ответила:

— Ну не на улицу же его выставлять. А повреждения не те, чтобы скорой сдавать. Но помощь все-таки нужна.

— Ладно, — махнула я. — Мы тут все без первой медицинской помощи никак.

— Куда тебя ранили? — тотчас насторожилась Дени. Похоже, она чувствовала вину за то, что не могла выйти со мной, но я-то умею за себя постоять!

— Да ерунда. Скулу вот задели слегка.

— Еще плечо осколком бутылки задело, я видел, — вставил Крис.

— Правда?

Я глянула. В самом деле, сквозь прореху в рубашке виднелась глубокая царапина. Стоило заметить, как тотчас почувствовала боль, но все равно терпимо.

— Я сейчас все промою и наложу повязку, — засуетилась Дени. — Крис, ты тоже давай, признавайся, где болит?

— Да у меня только ушибы, сами сойдут, — я-то знала, что у него, наверняка, несколько трещин в ребрах из-за принятых на себя ударов, предназначавшихся мне. Но процесс заживления шел вовсю. К утру и он, и я, и Сергей с Геной забудем о своих травмах.

Дени вовсю занялась мной. Как раз когда она отрывала рукав безнадежно испорченной рубашки, вошел Игнат и присвистнул:

— Иди-ка! Лазарет уже полон! Кто последний?

— А что у тебя? — обернулась я.

— Да ерунда. Руку рассадил, — он продемонстрировал ободранные костяшки пальцев. Дайте пластырь, сам справлюсь.

— Иди лучше сюда, помогу, — вызвался вдруг Крис, усаживая Игната на свое место и вытаскивая из аптечки нужные препараты и перевязочный материал. И минуты не прошло, как все раны на руке были тщательно промыты, смазаны и забинтованы.

— Ну ты прям сестра милосердия! — удивился Игнат, и тут же добавил. — Спасибо.

— На здоровье. Курсы первой помощи врезаются в память навсегда, особенно, если их применять.

Кстати, аукнулось мне, Ник к нам так и не пришел. Видать, сдался на милость медсестричек со скорой помощи. Вот охальник!

Я уже вырвалась из заботливых ручек Дени и попросила ее:

— Позови Феликса. Пусть оценит ущерб и займется его восстановлением.

— Хорошо. Только ты уж, пожалуйста, отдохни.

Я хотела возразить, но, встретившись с ее неумолимым взглядом, сказала:

— Хорошо-хорошо.

— И завтра дома посиди.

— А хе-хе вам не хо-хо?

— Неа.

— Посмотрим.

Дени вышла, Игнат тоже. Я осталась с Крисом, который, похоже, собирался стать моей тенью, и Салтаном. Журналист, похоже, уже вовсю прикидывал в уме материал для статьи.

— Как вы? — поинтересовалась я у него.

— Да ерунда, — отмахнулся он. — Но вы меня восхитили!

— В самом деле?

— Вы — хозяйка клуба, что довольно необычно, учитывая ваш возраст. А то, что вы лично встали на защиту заведения... Я не знаю никого, кто поступил бы так же. Вы дрались, как пантера, отстаивая клуб.

Я усмехнулась его настолько точному попаданию. Крис тоже.

— Иногда просто не бывает выбора, — все-таки ответила я. — Или ты — или никто.

— Ваши слова не заслуживают ничего, кроме уважения.

— Клуб — это наше с Дени детище, и мы не позволим, чтобы какие-то малолетние ублюдки его загубили.

— Если честно, меня обеспокоило, что власти вмешались так поздно.

— Меня тоже. Но главное — никто из посетителей не пострадал.

— Я непременно отражу все это в статье. Но сейчас, думаю, мне не стоит настаивать на дальнейшем интервью. Мы все устали и измотаны. Отдых не помешает.

— Вы правы, — я не столько чувствовала себя уставшей, сколько утомленной вопросами. Мне хотелось выставить всех лишних.

— Тогда я, пожалуй, пойду. Но, надеюсь, мы еще встретимся.

— Вполне возможно.

Салтан, наконец-то, ушел, и я смогла расслабиться. Хотелось зарычать, но я лишь проворчала, дернув пораненным плечом. Оно активно заживало, поэтому чесалось.

— Давай-ка я отвезу тебя домой, — предложил Крис.

— Да я сама. Я ведь на мотоцикле, к тому же живу временно с Андре.

— Это хорошо. Он о тебе позаботиться, — с облегчением ответил леопард, чем немало меня удивил. Но выяснять не хотелось. Наверное, я все-таки устала. Хотя на многозначительную усмешку меня хватило.

Крис усмехнулся в ответ, словно говоря: "Неважно, как я к нему отношусь, главное, чтобы он мог тебя охранить!" Ну прям мать родная!

На самом деле я очень долго избегала всяческой заботы, жила сама по себе, и теперь мне трудно привыкать к другому положению вещей: что меня любят, беспокоятся, хотят оградить от всяческих печалей и горестей. Как ни странно, я улыбнулась, думая об этом. Улыбка не осталась незамеченной, так как Крис сказал:

— Вижу, ты мыслишь в правильном направлении. Давай-ка, езжай к своему магу, или пусть он за тобой заедет.

— Я же не при смерти! Сама доберусь.

— Тогда вперед. А то знаю я тебя: сейчас в дела погрузишься и обо всем забудешь.

— А что, еще что-то случилось? — тотчас насторожилась я.

— Иди-иди. Ничего, с чем бы не справились твои заместители. Дай-ка я даже провожу тебя для верности.

Когда мы вышли, на улице оказалось до странного пустынно. Словно и не было ничего. Я все-таки прошла мимо главного входа. Разбитое стекло в двери уже заколотили листом фанеры. Завтра да уже сегодня, заменят. Так что ничего страшного. Все равно клуб закрывается еще и на решетку. Хотя надо бы ее заменить на железную дверь.

— Опять о делах задумалась? — вернул к реальности голос Криса.

— С чего ты взял?

— Почувствовал. Да не волнуйся ты так. Главное никто из посетителей не пострадал, да и мы лишь слегка. Клуб тоже уцелел. Все же хорошо.

— Да, все закончилось достаточно хорошо, — кивнула я, застегивая куртку, а за ней и шлем. Не скажешь же ему, что чувствуешь обиду за такую подставу. — Ладно, я поехала. Если что — немедленно сообщите.

— Конечно. А ты отдохни, и ни капли не сомневайся. Ты сделала даже больше, чем могла.

— Дай-то бог.

Я ударила по газам, мотоцикл взревел и нетерпеливо сорвался с места. Пришлось напомнить себе, что я теперь у Андре обретаюсь, чтобы не укатить в другую сторону. Честно говоря, я не могла решить для себя: хочу ли его видеть, или просто заползти под одеяло и отрешится от мира.

А вот и дом Андре. Время под четыре часа утра, но в паре окон все еще горит свет. Ждал.

Я не успела коснуться звонка, как дверь отворилась. Андре стоял на пороге такой весь из себя домашний и обеспокоенный.

— Привет, — сказали мы почти одновременно.

Я шагнула за порог и позволила себя обнять, обняв в ответ. И почему-то было чертовски приятно ощущать, как он зарывается носом в мои волосы, так что я даже не сразу услышала его слова:

— Я так беспокоился!

— Я так старалась приехать пораньше, но...

— Главное, что ты жива. Зачем нужно было лезть в самую гущу драки?

— Что? Откуда ты...

— Смотрел новости. Вот теперь сижу и удивляюсь, почему сразу же за тобой не поехал?

— Ну, со мной были Крис, Сергей и другие ребята. Так что не очень страшно. Думаю, по телевизору все просто казалось страшнее. Репортеры, блин.

Возможно, эта версия и прокатила бы, если бы Андре не обхватил меня за плечи, задев рану, а я не зашипела бы. Маг тотчас отпустил меня, спросив:

— Что с тобой?

— Да так, ерунда.

— Что у тебя с плечом? И на скуле вон синяк.

— Почти сходит.

— Это не важно. Позволь тебя осмотреть.

— Зачем? Первую помощь мне оказали, плечо вот перевязали. Кстати, надо снять, а то заживает и чешется. А остальное — сущая ерунда. К утру и следа не останется.

— А сейчас, по-твоему, что?

— Не важно, но ты меня понял.

— Понять и принять — разные вещи, — как-то рассеянно заметил Андре, при этом его пальцы плели что-то странное.

— Эй, ты чего, мою ауру прощупываешь? — насторожилась я.

— Уже прощупал. И в самом деле, в этот раз обошлось без серьезных физических повреждений. Чудо просто!

— Тьфу на тебя! Раз я сама приехала, то, наверное, чувствую себя нормально.

— С тобой никогда нельзя быть уверенным.

— Тьфу на вас еще раз. Пойду лучше в ванну. Куда ты мои вещи засунул?

— Вот не скажу, — надулся Андре.

— Это ребячество. К тому же, если я буду ходить по дому голой, то ты не выдержишь первым.

Маг фыркнул, потом не выдержал и рассмеялся. Под этот смех я и ушла в ванную. Сейчас я не была настроена на компанию, хотя окончательно осознала, насколько вымоталась, лишь тогда, когда подставила спину под тугие, горячие струи душа. Хотелось сползти по стеночке и уснуть прямо здесь. Но я мужественно вымылась, натянула трусы и всю ту же рубашку Андре, причем скорее по инерции, чем необходимости, и поплелась в спальню.

Я чуть не замурчала от удовольствия, когда увидела, что кровать приглашающе расстелена. Я забралась в нее, завозилась, устраиваясь, и уже начала засыпать, когда матрас чуть прогнулся от еще одного тела. Но даже тогда я не проснулась до конца. Что-то проворчала, меня обняли сзади и, кажется, поцеловали в висок. Точнее сказать не могу, так как заснула окончательно.

Спала я долго, по всем ощущениям долго, и просыпаться не хотелось. Я лежала в полудреме, наслаждаясь тем, что Андре осторожно, одними кончиками пальцев перебирает мои волосы. Приятно. Мой зверь нежился не меньше меня. Хотелось урчать и чувствовать, как эти чуткие пальцы касаются меха. Но вряд ли Андре оценит, если я прям сейчас перекинусь.

Получив отказ, зверь заворчал и ушел в глубины подсознания. Я потянулась, хрустнув позвонками, и перевернулась, оказавшись лицом к лицу с Андре. Тот лежал на боку, подпирая голову рукой, и откровенно меня разглядывал.

— Нашел что-то новое? — улыбнулась я.

— Тебя в своей постели.

— Ну, не так уж ново, — я пробежалась по ждущим губам быстрым поцелуем и села на кровати. — Так, а где моя одежда?

— Часть здесь, часть в гардеробной. Я сейчас принесу. Но сперва скажи, как ты?

— Как новенькая, — усмехнулась я. — О, мои джинсы. Пойду, морду лица сполосну.

Глава 23.

Спустившись четвертью часом позже в столовую, я вновь застала Андре за готовкой. Причем он еще оживленно разговаривал о чем-то с Миу.

— Славная подобралась компания, — весело заметила я.

— Доброе утро, Лео, — вежливо ответила кошка.

— Что ты будешь на завтрак?

— Хм... не знаю. Чай.

— Я имею в виду из еды.

— Ну....

— В общем, держи омлет и бутерброды, — он пододвинул мне две тарелки. — Ну и чай.

— Ты бы еще кашку сварил, — усмехнулась я.

— Я и сварил, — невозмутимо ответил Андре. — Но ты же ее не любишь, поэтому это для нас с Миу.

Ничего не сказав, я принялась за завтрак. Обычно я обхожусь йогуртом, но накануне тело потратило немало энергии на восстановление, поэтому омлет прошел на ура.

После сытной трапезы я, как обычно бывало, пришла в благостное расположение духа. Даже поблагодарила Андре за завтрак. Тот неожиданно застенчиво улыбнулся, сказав:

— Ерунда какая. Это же несложно.

— Кому как, — усмехнулась я, отодвигая тарелку и хватая газету.

— У каждого свои таланты, — довольно ответил Андре.

Но я его уже не слушала. Как и следовало ожидать, события в клубе не остались незамеченными прессой. Правда, я не думала, что настолько. Заметка на первой полосе, указывающая на целый разворот внутри. Фотки, мнения очевидцев, от нас пара строк, мое лицо крупным планом. Мда, мне еще красную кумачовую косынку, тельняшку, и можно смело ставить на баррикады или снимать для плаката "родина-мать зовет!". Подивившись на это, я углубилась в чтение статьи. Чуши, конечно, напридумывали много, но в целом выходило, что я чуть ли не спаситель России, а эти скины — ублюдки и подонки. Что ж, могло быть и хуже, с этим как-то можно жить. Хотя, признаюсь, не без злорадства подумала, что журналисты зря обрывают мой домашний телефон. Благо, мобильный, видать, не прознали. Конечно, клуб тоже в осаду возьмут, но там Игнат с Дени отобьются. Так что идея не ходить сегодня на работу казалась все привлекательней.

— Что пишут? — Андре бесцеремонно заглянул мне через плечо. — О, знакомые все лица!

— Да ладно, наверняка ведь уже сам все прочитал.

— Ну, прочитал. Но мне было интересно посмотреть на твою реакцию.

— Посмотрел?

— Если честно, то ожидал нечто более... бурное.

— А с чего? Хоть все с ног на голову не перевернули, и на том спасибо. Так что все относительно нормально.

— Относительно чего?

— Относительно среднего уровня написания статей в подобных газетах. Игнат этого и добивался.

— Статей в газетах?

— Да, но статей в нашу пользу. Иначе эта провокация могла удастся.

— Ты всерьез думаешь, что это провокация?

— Уже да. Вероятность того, что из сотен московских клубов был выбран именно наш, ничтожно мала. Похоже, кто-то считает, что мы ему дорогу перебежали. Найти бы его и поотрывать кое-чего из ненужного!

— Будь осторожна в силовых методах, это все-таки люди.

— Знаю. Но, если меня вынудят, это их не спасет! Я отвечаю за весь свой персонал и посетителей, и не позволю ставить их жизни под угрозу! И дело мне тоже дорого!

— Тоже?

— Никакой бизнес не стоит жизней тех, кто тебе доверился.

— Ты говоришь, как вожак, — улыбнулся Андре, одним щелчком отправляя грязную посуду в посудомоечную машину.

— Так и есть, — не стала отпираться я. — Жизнь расставила новые приоритеты. Есть возражения по этому поводу?

— Нет, никаких! — Андре притянул меня к себе в такие уютные объятья. Я уже стала строить планы на день, приятные во всех отношениях, когда по дому разнеслась трель дверного звонка. — Кого там еще черт принес? — не сдержался маг, нехотя выпуская меня и направляясь к двери.

— Может, это твои "родственники"? — предположила я, не отставая от него.

— Может, но рановато вроде...

И все-таки...

Когда мы открыли дверь, на пороге стояли две женщины и один гражданин непонятной наружности. Все трое, окинув Андре оценивающим взглядом, поспешно вошли в дом.

На первый взгляд женщины казались очень похожими: рослые, у обеих очень светлые брови, а волосы практически белые, как у Андре, кожа белее снега — словно у альбиносов, но при этом угольно-черные ресницы. Но на этом сходство заканчивалось. Определенно, одна была старше, та, что с длинными, немного вьющимися волосами. На вид лет сорок. Другой где-то двадцать пять, хотя я бы даже меньше дала. Волосы подстрижены коротко, как у меня, лицо приятное, но какое-то холодное что ли. Фигурка поджарая, ноги длинные. Порода чувствуется у обеих. Старшая в строгом деловом костюме, младшая в льняных брюках и блузке.

Тот, кто их сопровождал, сразу вызывал множество вопросов. Во-первых, чтобы определить его половую принадлежность, мне пришлось внимательно присмотреться. Изящный и гибкий, как деревце, кожа золотистая, волосы до талии кроваво-медного оттенка и огромные синие глазищи. Я гадала, что с ним не так, когда поняла, что зрачок охватывает тонкий золотистый ободок, а белка, наоборот, практически не видно. И еще было то, что выдавало парня с головой — уши. Они заострялись. Конечно, не такие лопухи, какие принято рисовать, но все же достаточно узнаваемы. Эльф. Чистокровный. Окинул нас взглядом и исчез. Искрами осыпался, паскудник.

Мы уставились на посетительниц, они на нас, пока Андре, кашлянув, не спросил:

— Чем, собственно, обязан? Кто вы?

— Августина де Лорель, — представилась старшая. — И моя... кузина Виолин де Лорель.

— Кузина? В самом деле? — я не удержалась от реплики, а все нутро подсказывало, что я говорю с кем угодно, только не с людьми. Сдается, гости-таки прибыли.

Эта мадам меня просто проигнорировала, сверля взглядом Андре. И каким взглядом! Таким только жеребцов оценивают! Для себя я уже решила, если еще и ощупывать примется — дам в глаз. Ибо не фиг. Виолин тоже смотрела с интересом, но все ж не таким.

— И все-таки, чем обязан? — повторил маг.

— Ты и есть Андре?

— Да, — он коротко кивнул.

— Значит, Риоллан не ошибся, указуя путь. Ты получил письмо от меня?

— Да, но оно ровным счетом ничего не объяснило.

— Оно должно было предупредить о нашем приезде.

— И?

— Хм, боюсь, разговор у нас получится долгим, — вздохнула Августина.

— Тогда проходите в гостиную, — предложил Андре, но без огонька.

Мы с ним заняли диван, предоставив гостям кресла. Пришла Миу и, ни слова не говоря, вспрыгнула мне на колени, где свернулась калачиком, всем своим видом показывая, что, мол, она обычная кошка.

Августина как-то странно на меня покосилась, поджала губы и заявила:

— Не думаю, что необходимо присутствие этой женщины.

Я фыркнула и хотела встать, но рука Андре просящим жестом легла на плечо. Маг сказал:

— Это мой дом, и я решаю кому где присутствовать. От Лео у меня нет секретов, и я хочу, чтобы она осталась, — странно, если предположить, что это столь долгожданные представители его народа, то Андре ведет себя с ними очень холодно. Хотя, с другой стороны, и я не доверяю незнакомцам.

— Как знаешь, — вновь поджала губы женщина. — Но я не думала, что у тебя может быть что-то общее с этой хищной тварью.

— Оскорбляя Лео, вы оскорбляете меня, — процедил Андре. — Не советую испытывать мое терпение.

— Ты слишком много перенял от людей, — вздохнула Августина. — Поэтому нам трудно.

— Тогда переходите сразу к делу.

— Попробую. Мы — единороги, как и ты.

— Я это заметил.

— Ты умеешь чувствовать нас?

— Конечно. Как и прочих сверхъестественных существ.

— Что ж, ладно. Мы знаем, что ты вырос среди людей. Твоей матери они всегда нравились больше родного народа. И это сослужило дурную службу, — Андре напрягся при этих словах. — Но ее невозможно было переубедить. Странно, что ты все-таки родился, причем родился чистокровным, не черным единорогом. Мы даже не думали, что такое возможно.

— Если вы пришли оскорблять мою мать...

— Что ты! Верина была замечательной женщиной, к тому же моей двоюродной сестрой. Но ее слишком сильный акцент на чувствах и тяга к людям, — женщина вздохнула, будто это было чем-то порочным. — А мы не смогли переубедить и сохранить ее. Но у нас остался ты.

— В каком смысле? — насторожился Андре.

— Мы почувствовали тебя в момент рождения — так всегда бывает, и стали наблюдать. Мать хорошо воспитывала тебя. Но не смогла сделать этого до конца. А после ее кончины... ты много раз избегал верного пути, пока не осквернил себя ремеслом колдуна. Конечно, ты остался достойным юношей и сильным представителем нашего рода, иначе не выжил бы, но колдовское дело...

— Я не считаю это скверной, — нахмурился Андре. — К тому же я верховный маг!

— Это неважно, — отмахнулась Августина. — Главное — ты один из нас. Ты единорог, яркий представитель нашей породы. Наша вина, что мы не верили, что ты станешь таким, хоть задатки были налицо. Нам надо было забрать тебя в табун, научить нашим законам, но мы упустили этот момент.

— Вот именно.

— Но твой народ не отрекался от тебя, — я увидела, что Андре еле сдержал недобрую усмешку. — И пришло время восстановить родственные узы.

— Каким образом?

— Тебе нужно больше доверять своему роду.

— Простите, но я не склонен доверять незнакомцам.

— Ты не лжешь, — вздохнула женщина. — Поверь, мне, право, жаль, что все так вышло. Реши совет иначе, и я могла бы воспитать тебя, как сына. Но годы ушли безвозвратно.

— И их было немало. Четыреста лет достаточно, чтобы определиться в своем отношении.

— Я знаю. Но пойми и ты, нас очень мало. Еще меньше, чем раньше. И сейчас гун решил, что не след разбрасываться тем немногим, что осталось.

— Кто решил? — влезла я в разговор.

— Гун... по-вашему царь, вожак табуна, — пояснила Августина. — Его слова тебе: просьба забыть ошибки прошлого, и вместе со своим народом посмотреть в будущее.

— Это и есть цель вашего визита?

— Не совсем. Посмотри на Виолин. Что ты видишь?

Андре перевел взгляд на девушку, а я на него. На нее уже насмотрелась. Дева в самом соку. Эта пантомима длилась секунд пять, после чего маг сказал:

— Ну, единорог, и что дальше? Едва вступила в период зрелости, — можно было добавить, что девица уже совсем не девица, но я предполагаю, что Андре промолчал из деликатности, так как такие вещи маги чуют даже лучше, чем мы.

— Ты не понимаешь, — как-то разочаровано вздохнула Августина. — Виолин впервые вошла в пору, когда может зачать и выносить ребенка, — на мой невысказанный вопрос: "А что ей раньше мешало?", она ответила, — Мы устроены по-другому, нежели люди. Женский организм единорога развивается циклами. Следующий цикл способности к деторождению наступит через 25 лет.

— Но я не понимаю, что вы от меня хотите, — протянул Андре, а я понимала, о чем и заявила:

— По-моему, они от тебя ребенка хотят.

— Чего?

— Эта девушка права, — подтвердила Августина. Причем сама Виолин молчала, словно не о ней речь. Впервые сталкиваюсь с подобным безразличием к собственной судьбе.

— Но почему я? У вас что, все мужчины перевелись?

— Нет, конечно, слава богам. Но по процедуре подбора вы оказались самой подходящей парой. Ваши силы в союзе не оттолкнут друг друга, а породят жизнь и охранят ее! Неужели ты не ощущаешь тяги к Виолин?

Андре не чувствовал, и я догадывалась, почему. Все эти ферамоны-притяжение дело хорошее, но не шибко надежное, если объект уже занят. А Андре не только любит, но и полностью сексуально удовлетворен мной. Грубо говоря, если объект вытрахан, то его хоть искупай в приворотном зелье — толку ноль. В некоторых вопросах магией против физиологии не попрешь, особенно если еще и любовь присутствует.

— А вы всегда так кандидатов на случку выбираете? — в очередной раз не удержалась я.

— Думай, что говоришь, девчонка, — фыркнула Августина. — Это забота о здоровом поколении и о самой Виолин тоже. Если первые роды окажутся неудачными, то она может стать бесплодной. Найти лучшего кандидата — вот первейшая задача наставницы. Иначе мы бы вымерли, что чуть не случилось триста лет назад.

— Интересная политика!

— Это выживание.

— Но я не готов становиться отцом, — воспротивился Андре, а я все гадала, когда это произойдет.

— Мне от тебя ничего не нужно, — подала голос Виолин. — Только участие в зачатии и все. Никаких обязательств или требований с моей стороны. Я вовсе не стремлюсь за тебя замуж или что-то в этом роде.

— Глупости какие-то!

— Почему? Разве ты женат? Или есть что-то, мешающее...

— Есть, — отрезал Андре. — Вообще-то Лео — моя девушка, и все мои помыслы связаны только с ней.

Любая девушка, чей избранник сказал бы такое, растаяла бы от умиления. Черт, мне тоже было приятно. Но на этот раз я умудрилась ничего не вякнуть.

— Это отговорки, — отмахнулась Августина. — Она всего лишь оборотень.

А вот тут я уже смолчать не могла:

— Не стоит так опрометчиво бросаться словами! — и мои глаза гневно сверкнул серебром.

— Скажешь, что это не так?

— Нет. Скажу другое: у меня хватит сил поставить на место тех, кто будет оскорблять меня и тех, кто мне дорог.

— Неужели из-за тебя мы тут застопорились? — женщина поджала губы.

— Даже будь я свободен, с чего вы взяли, что я кинусь вам на помощь? — возмутился Андре.

— Неужели ты не понимаешь, что от нее тебе детей не видать?

— Это еще бабушка надвое сказала. И, неужели, вы думаете, что, захоти я обзавестись потомством, не нашел бы способа?

— Твой народ...

— Мой? Народ, который более четырехсот лет знать меня не желал? А тут стал вымирать и нате, вспомнил! Если кто-то думает, что я буду плясать под его дудку, то сильно ошибается. Именно к свободе я и шел все эти годы, — похоже, Андре раздухарился не на шутку. Я даже накрыла рукой его ладонь, поддерживая и успокаивая, и он тут же сжал ее.

— Мы же объяснили тебе ситуацию, — возразила Августина. Просто не женщина, а кремень. При других обстоятельствах я бы, может, даже восхитилась ею.

— Хм. Мне кажется, что просто извинения недостаточно. Не тот случай, чтобы простить и забыть, — покачал головой мой буйный маг.

— Но как же долг? — непонимающе возразила Виолин. — Да, я тоже не в восторге от этой идеи. Мне не улыбается мысль рожать ребенка от первого встречного, пусть даже он весь из себя замечательный. Но я понимаю всю необходимость этого. И хочу ребенка.

— Я рад за тебя. Но вы не входите в тот узкий круг лиц, перед которыми я чувствую обязательства.

— Что ж... надеюсь, у нас еще будет время найти общий язык, — вздохнула Августина, взглядом удерживая Виолин от резких реплик. — Ты разрешишь нам остаться? В любом случае через две недели мы уедем.

— Хорошо, оставайтесь. Но, предупреждаю, некоторые предметы в доме зачарованы, и если вас не смущает перспектива жить в доме колдуна...

— Не смущает, правда, Вио? — девушка ограничилась кивком. — Как бы то ни было, у нас есть возможность пообщаться друг с другом.

— Да, наверное, — пожал плечами Андре. — Идемте, мы вам покажем комнаты.

— Мы? — в легком изумлении подняла бровь Августина.

— Лео живет здесь, со мной, — он не стал уточнять, что временно, я тоже промолчала.

— Даже без брака? — неужели, она женщина старых устоев, и мне еще нотации будет читать?

— Каждый сочетается браком, когда считает нужным, — невозмутимо ответил Андре. — Мы и так очень счастливы.

Виолин пристально посмотрела на меня, но я без труда выдержала этот взгляд, и поднялась с дивана вслед за Андре. Миу ловко спрыгнула с колен, желая двинуться за нами, и Виолин едва не споткнулась об нее.

— Надо быть осторожнее, девочка, — фыркнула кошка.

— Что?! — та уставилась на нее, как на восьмое чудо света.

— Не мешает иногда смотреть под ноги, — добавила Миу, прыгая мне на руки.

— Это Миу, — представила я, едва сдерживая смех. — Она и правда может говорить. Бывшая жрица Баст.

Кошка довольно мурлыкнула и потерлась о мой подбородок, а Вио улыбнулась, сказав:

— А я уже подумала, что с ума схожу! Удивительно! Никогда такого не видела!

— Таких, как Миу, больше нет.

— Что ж, я рада познакомиться, — девушка осторожно погладила кошку, и та снизошла до того, чтобы благодарно помурлыкать.

— Идем же, — позвала я Вио. — Вы ведь, небось, устали с дороги.

— Немного.

— Тогда самое время показать вам комнаты.

Этот момент, на самом деле, стал переломным. Проложил первый мостик понимания. В конце концов, да, я еще им не доверяла, но что-то подсказывало, что Вио хороший человек, ну пусть единорог. Из тех, кто помнит, что есть честь и совесть, верность и правда.

Глава 24.

Андре позаботился о том, чтобы комнаты гостей оказались не просто в другом крыле, но и на другом этаже. Для верности.

Давая гостям время освоиться, переодеться и что им там еще нужно, сами мы вернулись в спальню. Я чувствовала напряжение Андре, поэтому первая обняла его сзади за талию и, чуть прикусив бархатную кожу шеи, от чего маг шумно вздохнул, спросила:

— Так на чем нас прервали?

— Из-за всех этих... — мои руки забрались под рубашку, — гостей, я уже и забыл.

— Пра-а-авда? — разочаровано протянула я, не открываясь от своего занятия.

— Но... я могу вспомнить.

Я усмехнулась и сделала то, что давно хотела — дала своему зверю приласкаться к его. Прижавшись теснее, я увидела, увидела за закрытыми глазами, как, словно из тумана, выступает единорог. Он насторожен, я чувствую тревогу, но мой зверь трется о его ноги, успокаивая и делясь своей силой, он лижет серебристо-белый мех длинными влажными движениями.

Знаю, что мой зверь сейчас сам словно соткан из серебристого света, из ветра. Он, наверняка, отражается в моих глазах.

Единорог успокаивается, сам тянется ко мне. Тогда делаю то, что могу только я: вхожу своей силой в него, сквозь него, обнимая. И чувствую наш общий восторг, ликование, кайф. И секс тут почти не при чем.

Вернулись к реальности мы уже лежащими на кровати. Я все так же обнимала Андре, уткнувшись носом в его разметавшиеся волосы. Он лениво открыл глаза, и я чуть ослабила объятья, чтобы он мог повернуться. Теперь Андре видел мое лицо и спросил:

— Что это было?

— Слияние наших зверей. Пару раз у нас такое уже получалось.

— Но тогда, когда мы занимались любовью.

— Это не обязательно. Зверь приходит к другому и чтобы утешить, унять тревоги, сделать самочувствие чуточку лучше. Я же не суккуб, чтобы все было завязано на сексе. Тут достаточно прикосновения. Тебе понравилось?

— О, да!

— И стало спокойнее?

— Да.

— Хорошо, — довольно мурлыкнула я, устраиваясь на его плече.

— И почему за пару лет общения с тобой я узнал об особенностях оборотня больше, чем за всю свою предыдущую жизнь?

— Потому что ты шлифовал магию, а не эти способности, — улыбнулась я. — Ну и отрыв от себе подобных тоже сказался. Советую поговорить об этом с Августиной или Вио.

— А я думал, они тебе не понравились, — лукаво улыбнулся Андре, убирая мне со лба челку и пробегая чуткими пальцами от скулы к подбородку.

— Вовсе нет. Просто я не имею привычки доверять первому встречному.

— И что ты можешь сказать об этих двоих?

— Они обе очень умные женщины, особенно Августина, у которой также склонность к интригам. Но, похоже, обе слишком долго пробыли вдали от человеческого общества, и отсюда некоторое непонимание наших законов.

Андре слушал внимательно, словно сравнивал свои наблюдения с моими, а я продолжила:

— И все-таки они непохожи на фанатиков, что не может не радовать. А Вио вообще показалась мне довольно вменяемой.

— И тебя не... шокировала их просьба?

— С чего бы? — усмехнулась я. — В наш прогрессивный век, когда наука дошла до клонирования.

— А как на счет ревности?

— Пока вроде не к кому. Я тебе полностью доверяю, а если кто-нибудь из них попытается действовать силой — получит в глаз.

— Так просто?

— А разве нужно усложнять? То, что Вио хочет ребенка — вполне можно понять. Если мне это пока не нужно, не значит, что другие мыслят также. И выбор твоей кандидатуры тоже понимаю. От тебя должны получиться красивые и сильные дети.

Похоже, Андре немало удивился моим словам. С минуту молчал, недоверчиво косясь, потом спросил:

— А если бы я... согласился принять их предложение?

— Хм, — я подтянула к себе ноги и, обняв их, уперлась подбородком в колени. — Думаю, я могла бы это принять.

— Без ревности и упреков? — недоверие стало еще сильнее. Андре пододвинулся ближе, чтобы все-таки видеть мое лицо.

— Они ни к чему. Если я что-то принимаю, то впоследствии в этом не упрекну. Это полностью твой выбор, тут я не вправе вмешиваться.

— Почему?

— Если ты хочешь детей, продолжить свой род — это нормально. У меня пока такого желания нет — и это нормально тоже. Но даже будь у нас обоюдное желание — не думаю, что смогу его реализовать. Не стоит исключать возможности, что я вообще не могу иметь детей.

— С чего вдруг? Ты абсолютно здоровая женщина, я же вижу.

— Да, но не только. Еще я оборотень, одна из Сейши-Кодар, во мне сила ветра, часть божества и черт знает, что еще. Этот коктейль может исключить саму возможность зачатия. С обычным человеком это исключено вообще.

— А когда ты была Ашаной...

— Я являлась прежде всего воином. Идеальным воином, а этот путь несовместим с материнством.

Я говорила абсолютно спокойно, без накала эмоций. Их и не было. Я, правда, не переживала по этому поводу. Как говориться, грех предаваться унынию, когда есть другие грехи.

— Ты жалеешь? — осторожный, почти робкий вопрос.

— Нет, с чего бы? Все есть, как есть. Я уже давно перестала быть девченистой девчонкой. У меня появились другие приоритеты, не ограничивающиеся "срочно замуж и детей". Я просто хочу, чтобы ты знал, каково положение вещей, и если это тебя не устраивает... я не имею права удерживать.

Андре как-то шумно вздохнул, тронул меня за подбородок, привлекая внимание, и лишь потом заговорил:

— Лео, неужели ты думаешь, что ради какой-то мифической возможности отцовства я откажусь от тебя? Я прожил более четырехсот лет, и если бы хотел, то сотни раз мог обзавестись потомством. Ради продолжения рода я никогда не предам нас.

— Это не предательство, — улыбнулась я.

— Для меня — да. И я еще хорошо помню историю с Нефелой.

— Ну, та была малость двинутой стервой, эти же пока такого впечатления не производят.

— Еще не вечер.

— И все-таки, это твой народ.

— Уверена?

— Я вижу тени единорогов в их душах. Так ощущаются лишь обладающие зверем, оборотни.

— Моего ты тоже видишь?

— Иногда. Обычно ты закрываешься щитами, как и я, и другие сильные оборотни. А они почему-то этого не делают.

— Ты тоже это заметила?

— Конечно. Я вижу щиты, и даже могу за них заглядывать, но у них обеих их нет. Я даже чувствую, как по ним течет сила: ровная, искрящаяся, без нотки человеческого.

— По-моему, это излишняя самоуверенность с их стороны.

— Они долго прожили вдали от всех. Может, просто не знают? Или считают недостойным.

— Скорее последнее, — усмехнулся Андре, жмурясь от удовольствия, так как мои пальцы бездумно перебирали его волосы.

— Ха, уязвлен, что они не оценили твоих талантов? — подтрунила я.

— Странно, что не прокляли за то, что замарал свои руки волшебством, — усмехнулся Андре. — Видать, смягчились из-за нужды в моем уникальном генетическом материале.

— Ты как скажешь! — рассмеялась я, делая выпад и легонько кусая его за ухо.

— Ой, за что?

— Просто так. От всей широты моего сердца. Да, кстати, где мой телефон? Надо в клуб звякнуть.

— Ты же обещала всем отдохнуть сегодня! — трагически заломил бровь Андре.

— Во-первых, я никому ничего не обещала. Во-вторых, я собираюсь туда только звонить, а не ехать, — назидательно ответила я, выуживая мобильный.

— Тогда могла бы позвонить по городскому.

— Лень. К тому же, зря я что ли безлимитный тариф оплачиваю?

Честно говоря, разговор с Дени получился не особо продуктивным. Меня уверили, что "в Багдаде все спокойно", посетителей даже больше, чем обычно, репортеры жаждут еще интервью и смакуют подробности, а мне в клубе делать нечего вплоть до завтра, и следует отдыхать и только.

— Что, вижу, Дени не дала взять себя в оборот и велела позаботиться о себе? — усмехнулся Андре, лицезрея мою нахмурившуюся физиономию.

— Точно укушу! — пообещала я мрачно. — Помяни мое слово!

Страшная месть настигла мага ночью. Устроила ему сексуальный террор, после того, как мы чин-чином поужинали с гостями и разошлись по комнатам. Тема деторождения пока не поднималась.

Глава 25.

Утром, когда я уже проснулась, Андре все еще являл собой картину "укатали сивку крутые горки", и вставать категорически не желал, лишь пробурчал что-то нечленораздельное и перевернулся на другой бок, натянув одеяло на голову.

Усмехнувшись, я решила: пусть живет, вернее спит, так что тихонько выскользнула из спальни, а потом на кухню. Чертовски хотелось чаю. Да-да, совсем как в той поговорке. К тому же завтрак тоже не помешает.

Пока я набирала воду в чайник, босой ступни коснулся пушистый хвост, а в следующую секунду Миу вспрыгнула на стол:

— С добрым утром, — отозвалась я.

— Добрым, добрым.

— Как спалось?

— Хорошо, — кошка томно выгнулась дугой. — Во всяком случае лучше, чем гостям.

— В смысле?

— Похоже, тех довольно сильно беспокоили звуки, доносящиеся из вашей спальни.

— Какие мы нежные, — злорадно усмехнулась я. Эдакая маленькая, но приятная месть. Хотя я ее и не планировала вовсе. — Что нам теперь в монахи податься? Вот еще!

Я и не думала смущаться. За что? Обойдутся. Собиралась даже еще развить эту тему, но услышала чьи-то шаги. Похоже, Вио. Нет, точно. Я слышала, как осторожны ее шаги, как она чуть задержалась на пороге кухни, но все-таки вошла.

Мы уставились друг на друга. Я — совершенно невозмутимо, а она... краска заливала ее лицо и шею, словно ртуть по термометру, а тут еще я проговорила:

— Доброе утро. Как спалось? Надеюсь, мы вам не слишком мешали?

— Нет-нет, все хорошо, — поспешно выпалила девушка. Слишком поспешно.

— Ладно, — кивнула я, решив, что хватит прикалываться. Хотя ее смущение выглядело очень забавно. Такая довольно властного и серьезного вида девушка, а смущается, как девочка совсем. И все-таки я дико сомневаюсь, что это в ее природе, и Вио впадает в краску при одном слове "секс". Меня уже начал пробирать спортивный интерес, что же стало для нее таким смутительным.

Сама виновница столь глубоких размышлений все так же стояла посреди кухни, похоже, стараясь вернуть самообладание. Я сжалилась и спросила:

— Чаю хочешь?

— Да, спасибо. Если можно.

— Конечно, о чем речь? Если хочешь есть — смело залезай в холодильник.

— Что я могу приготовить?

— Странный вопрос. То, что хочешь и на что хватит продуктов, — я сунула нос в холодильник для ревизии. Да тут еды на целый полк! Цапнув йогурт, я добавила, — Извини, но кухарка из меня никакая.

— Как это?

— Ну, готовка — не самая сильная моя черта.

— А тебя разве не учили?

— Пытались, но я успешно отбивалась, — знаю, что улыбка вышла не шибко добрая.

— А как же тогда тебе удается не выдать себя? — Вио умело стругала овощи.

— В смысле? Среди людей тоже достаточно кулинарных бездарей.

— Правда?

— Конечно. Сама что ли никогда не жила в обществе?

— Мы стараемся держаться среди своих и не лезть к людям. У нас свое... как это? Хозяйство! Стой, ты хочешь сказать, что всегда жила с людьми? Как Андре?

— Да, как Андре, и как другие оборотни. Зачем самоограничиваться? К тому же, если сам когда-то был человеком...

— А я думала, что такие случае, как с Андре, редкость.

— У вас — может быть. Обычно — нет. Бок о бок с людьми живет немало нечисти.

Вио задумалась, и скоро на ее лице появилось такое выражение, словно она хочет что-то спросить, но не решается. Я ее подбодрила:

— Давай, спрашивай. Не мнись.

— А как... твоя группа восприняла ваши с Андре отношения?

— Что значит "как"? Во-первых, это не их дело, а во-вторых, какую группу ты имеешь в виду?

— Ту группу оборотней, в которой ты состоишь.

— Их две.

— Как это возможно? Ведь ты не можешь перевоплощаться в двух животных сразу.

— Нет, не могу. Да мне и не надо. Мой зверь — пантера, и я являюсь главой, то есть патрой местного прайда и вообще кошачьих. Также я кайо местного вожака вервольфов.

— Кайо — это ведь пара, да?

— Да. Обычно это брачная пара.

— Но я слышала, что вожак местной стаи — женщина, — какая поразительная осведомленность!

— Это так. Но какая разница?

— Ну... — Вио смутилась и отвела взгляд. — А как же тогда Андре?

— Замечательно. Он — мой выбор, я люблю его. Мы с вожаком пара, но не брачная. У нее есть любимый человек.

— Ты рассказываешь какие-то невероятные вещи!

— Но это правда, ты же чувствуешь.

— Да, но от этого вероятность не повышается. Ты широко размахнулась.

— Я не хотела, но так вышло. Так что работаем с тем, что есть.

— И как ты только удерживаешь Андре?

Вопрос заставил меня нахмурится, но я все-таки ответила:

— Запомни, мы друг друга не удерживаем. Мы вместе, потому что хотим. Оба. Принуждать к чему-либо любимого человека — низко. У нас свободный союз.

— Правда? А если он выберет кого-то другого?

— Это его право. Каждый принимает решение сам, с кем ему быть.

— И ты так спокойно снесешь обиду?

— Такова жизнь. Но это не значит, что я не буду защищаться. Так что запомни — станешь давить на Андре или использовать какие нечестные приемчики — я стоять в стороне и смотреть не буду.

— Но он должен понять, что просто обязан продолжить род...

— Э, нет. Неправильный подход, голубушка. Он вам и в самом деле ничего не должен. Андре вас знать не знал!

— Но узы крови...

— В данном случае маловесомая причина. Он вас совсем не знает, вы не давали знать о себе, когда были нужны ему, а появились лишь тогда, когда Андре вам стал необходим для своих целей. Причем явились, потрясая каким-то мифическим долгом. Согласись, это не очень красиво.

— Но... как же, — Вио казалась растерянной.

— А вот так. Никто не любит шантажа, к тому же вам нечем шантажировать Андре. Да, вы ему любопытны, ему было интересно узнать о своем народе, но не более. Андре всего добился сам. Вам нечего ему дать, поэтому и нет права требовать, — возможно, я слегка бравировала, но, тем не менее, хотелось внести в вопрос ясность.

— Как же... ведь это почетная обязанность!

— Для тебя. Мне кажется, что ребенку совсем не хочется считать себя обязанностью. Ты вообще хочешь его? Забудь о долге и прочей ерунде, ответь только за себя.

Вио задумалась на минуту, не меньше, и все-таки ответила:

— Да, хочу. Своего собственного, и ничьего более.

— Ты поэтому выбрала Андре, чтобы не было претензий?

— Нет, выбирала не я.

— И тебя не смутила перспектива спать с совсем чужим мужчиной?

— Ну... — Вио замялась, а я поняла, что смущает, и еще как! Наконец, девушка выдавила нечто более определенное, — Во всяком случае, он не урод. Да и зов можно использовать....

Сказано с видом принявшей свой долг мученицы. А тут я еще не сдержалась и подлила масла в огонь:

— Зов вряд ли подействует. Все-таки Андре — верховный маг и на раз умеет справляться с подобными уловками. И не думаю, что он вообще согласится на постель.

— Ну, с тобой же он спит! — резковато ответила Вио, снимая с огня жаркое.

— Милая моя, тут все по обоюдному согласию, сиречь по любви и страсти.

— Он раньше ни одной юбки не пропускал.

— То раньше. Вот и надо было тогда момент ловить.

— Хочешь сказать, ты его так изменила? Или наложила запрет?

— Нет, мне это не нужно.

— И вы даже не помолвлены?

— Упаси бог!

— Почему?

— Ни штамп, ни кольцо — это не патент на владение человеком, а делить нам нечего. Мне хорошо, как есть.

— А как же принципы?

— Хм. Тебя-то они не слишком беспокоят.

— Не знаю. Меня учили, что так надо. Но Риоллан говорил, что в некоторых аспектах мы ошибаемся.

— Эльф?

— Да. Он мой друг после...

— Того, как стал твоим первым?

— Да. Ты и это знаешь?

— Андре рассказывал. Тоже странный обычай, но не мне судить.

— А как у вас?

— Как у людей. Секс — просто секс, без всякой магической завязки.

— Значит, Андре многое теряет.

— Со мной? Не думаю. Я же не сказала, что подхожу под параметры среднестатистического оборотня. Хотя не думаю, что тебе нужно проводить ликбез по сексуальной технике.

Вио снова смутилась. А Ашана выбрала именно этот момент, чтобы продемонстрировать очередное воспоминание. Короткое, но потрясающе яркое.

Мы в своих покоях храма, на огромной кровати. Кашин, Нашут-Фет и я — мы сейчас единый клубок, вибрирующий от переполняющего нас наслаждения. Мы занимаемся любовью. Занимаемся так, как никто, сейчас у нас на троих одна душа, одно сердце и зверь. Мы едины, мы на пике.

Глава 26.

Видение обрывалось так же неожиданно, как началось. Сморгнув и бегло окинув Вио взглядом, я понимаю, что оно захватило и ее.

— Что... это было? — выдохнула девушка, стараясь скрыть румянец.

— Это... кусок моего воспоминания, — не знаю, как еще по научному это обозвать.

— Ничего себе! Сколько ж тебе лет?

— Двадцать шесть. То моя прошлая жизнь, но я хорошо ее помню.

— Ты так молода?

— Возраст здесь не главное. А уменья и силы у меня достаточно.

— И ты... ты спокойно смотришь на такие вещи?

— Почему нет? Мы трое более трехсот лет были единой семьей. Да, такие союзы бывают очень редко, но это не значит, что подобное невозможно или ненормально.

— И ты... хочешь предложить мне...

— Да боже упаси! — воскликнула я, поняв, куда Вио клонит. — Это просто доказательство широты взглядов. И не стоит меня обвинять. То, что ваша затея неисполнима, результат вовсе не моего запрета, а нежелания самого Андре. Кому приятно чувствовать себя кобелем для случки?

— Но он же на мне не женится!

— Нет. Этот ваш выбор... то, что он с какой-то стати упал на Андре, еще ничего не значит.

— Черт, что же за ерунда такая! — воскликнула в сердцах Вио, и это была едва ли не первая нормальная фраза за весь этот разговор.

— Уж какая есть.

— Мне с самого начала это все не нравилось. Но на мне ярмом висит долг.

— Так плюнь на него. По-моему, от тебя требуют слишком больших жертв.

— Да нет. Я и сама хочу ребенка, но не таким способом.

— Ну, есть и альтернативные.

— Какие?

— Искусственные. Найди донора — и вот тебе ребенок. Без какого-либо постельного участия.

— Хм, — всерьез призадумалась Вио. — Я о таком не слышала никогда.

— С людьми все-таки нужно чаще общаться, — усмехнулась я. — Или с Интернетом хотя бы.

— Там можно об этом найти?

— Сколько угодно.

— И ты думаешь, Андре согласиться быть... донором?

— Ты как спросишь! Понятия не имею. И не припирай его сразу этим вопросом — так точно ничего не получится. Имей хоть немного такта. У тебя что, так сроки горят?

— Есть еще две недели в запасе. Потом наступает самый благоприятный для зачатия период.

— Ясно. Но все равно времени немало. Кстати, а где твоя сопровождающая?

— Августина? Она еще не встала или пока не считает нужным выходить.

— Она, в самом деле, тебе тетя?

— Внучатая, да. Понимаешь, так как нас немного, то мы все друг другу родственники в той или иной мере.

— А почему ты не приехала с матерью?

— Она умерла десять лет назад.

— Прости.

— О, не нужно извиняться. Ей было очень много лет даже по нашим меркам. Она достойно ушла на небесные пастбища, оставив после себя троих детей. Правда, два моих старших брата, у нас разница в несколько веков, давно в других табунах. Я их видела всего один раз.

— Не весело.

— Обычное дело, — пожала плечами Вио.

— Значит, с воспроизводством все не так уж и плохо.

— Не скажи. Каждая женщина за свою очень долгую жизнь приносит детей пять, очень редко когда больше. А за тысячу лет это чертовски мало.

— И сколько же вас всего?

— В нашем табуне где-то двести. По миру раскиданы еще семь подобных нашему. Ну и горстка одиночек. Вот и считай. Мы проигрываем любым другим видам.

— Да, — я почесала маковку, прикидывая. Да в одном нашем городе вервольфов больше! Интересно, сколько тогда эльфов?

Я хотела что-то ответить, но тут услышала знакомые шаги. На кухню вошел Андре, уже успевший умыться и привести себя в порядок, хотя все равно оставался немного встрепанным, а на шее красовался симпатичный засос — моя работа. Почему не прошло, ведь и на нем все заживает как на собаке, понятия не имею. Хотя, бурные ночи даром не проходят.

Галантно, но сдержано поздоровавшись с Вио, он обнял меня сзади, поцеловал в висок и сказал:

— О, вижу, даже завтрак приготовили!

— Не стоит говорить во множественном числе, — ухмыльнулась я, — Это целиком и полностью заслуга Вио.

— Вот как. Что ж, весьма впечатляющий кулинарный талант, — совсем по-доброму, без всяких намеков улыбнулся Андре. Похоже, за ночь к нему вернулось благостное расположение духа.

— Спасибо.

— Ну что, какие планы на день?

— У вас — понятия не имею, — пожала плечами я. — А мне на работу нужно. У меня там назревающий перманентный бардак. Еще один день я профилонить не могу, как бы кто не уговаривал.

— Жаль. А как ты себя чувствуешь?

— Замечательно. Готова ко всем новым свершениям и старым тоже. Надо разобраться. А то как бы журналисты не растащили наш клуб по кусочку.

— Я сильно в этом сомневаюсь.

— Все равно. Если будут звонить сюда — ты меня знать не знаешь и никогда не слышал.

— Хорошо, — ой, что-то не нравится мне его усмешка. Ну да ладно, пусть живет.

— Так когда ты поедешь?

— Где-нибудь через час. О, а вот и Августина.

И в самом деле, женщина вошла какой-то секундой позже. Вся строгая, подтянутая, даже волосы собраны в тугой пучок. Очередной костюм застегнут на все пуговицы. При этом вид как у императрицы, зашедшей к подданным, готовящим на нее покушение. Я лишь хмыкнула на все это, Андре тоже не впечатлился. Зато Вио сразу как-то подобралась и замерла, ловя малейший ее взгляд.

— Доброе утро, — скорее констатация факта, чем пожелание.

— Доброе, — согласились мы.

И снова неловкая пауза, во время которой Августина невозмутимо наливает себе чай и садиться за стол. Вио начинает суетиться, расставлять еду, а мы просто наблюдаем. Женщина снова поджимает губы и замечает:

— Ночью можно было вести себя и потише.

Сначала я подивилась ее слуху, ведь наши комнаты в разных концах дома и даже на разных этажах, потом возмутилась:

— А зачем? К чему нам еще в своем доме зажиматься?

Если Августина намеревалась нас застыдить, то не на тех напала. У меня он отсутствует, как класс, а Андре, думаю, ничуть не смущаясь, может женщину на Красной Площади трахнуть, если советами не замучают.

— Но использовать при этом еще и... магию, — продолжала гнуть свое Августина.

— Это не совсем магия, — снизошел до пояснений Андре. — А слияние метафизических сил. Есть лишь единицы, с кем такое возможно. И Лео входить в их число.

— Каким-то немыслимым образом наши звери не противостоят друг другу, а идут вместе.

— Вы... вы еще и... как животные... — возмутилась женщина.

— Интересные у вас мысли, — хмыкнула я. — Вообще-то только новички перекидываются во время секса. Мы к ним давно не относимся.

— Андре... как ты можешь делить постель с этой... женщиной?

— С большим удовольствием, — усмехнулся маг. — Неужели вы надеялись найти невинного четырехсотлетнего юношу?

— Нет, но этот твой выбор...

— Он не касается никого, кроме меня и Лео. Нам хорошо, и для нас это в высшей степени правильно. И советую закрыть эту тему.

— Так ты никогда не обретешь свое счастье!

— Позвольте мне самому судить, что есть мое счастье, — холодно ответил Андре, крепче обняв меня. — Я далеко не пацан, и полностью отдаю себе отчет в своих действиях. Именно Лео мой выбор. Я уже не раз получал доказательства этого.

В традициях заботливой мамочки Августина кинула последнее обвинение:

— Эта... женщина просто охмурила тебя!

Тут уж я не сдержалась и захохотала. Я смеялась до слез и икоты, пока в боку не закололо. Андре смеялся вместе со мной, а, кое-как отсмеявшись, сказал:

— Все было с точностью до наоборот! Если бы вы знали, каких усилий мне стоило очаровать эту неприступную красавицу!

Августина наградила нас таким взглядом, словно не поверила ни на грош, но все-таки от дальнейшего развития этой темы воздержалась, лишь сказала:

— Ну-ну.

Но это не помешало мне вставить свои пять копеек:

— Мне кажется, сомнения здесь абсолютно излишни. Вы же должны прекрасно чувствовать ложь, если таковая имеет место быть.

— Да, но не стоит недооценивать некоторые способности.

— Как бы то ни было, у нас своя жизнь, которая нас устраивает, — закрыл тему Андре.

— Возможно, тебе следует узнать некоторые особенности нашей истории, чтобы понять мои опасения, — не сдавалась Августина.

— Вот и займитесь просвещением друг друга, — усмехнулась я. — А мне на работу пора.

— Я провожу, — тотчас вызвался Андре.

Мы прощались без свидетелей, и одно это уже улучшало настроение. Андре нежно меня поцеловал, проговорив:

— Возвращайся скорее.

— Постараюсь. Если они тебя замучают, можешь сбежать ко мне в клуб или натравить на них Миу.

— А это идея! — рассмеялся маг. — Береги себя, сердце мое.

— И ты тоже.

Потом я ударила по газам, мотоцикл радостно взвизгнул, и мы унеслись.

Глава 27.

Когда я вошла в кабинет, мой рабочий стол напоминал стенд выставки печатной продукции. Газеты разной степени "желтизны", журналы, и у всех на первых полосах позавчерашние события в нашем клубе. Чего только не понаписали, право слово!

Я не стала вчитываться в каждую, так, просмотрела наугад с десяток. Да, одно можно утверждать смело: Игнат свою затею выполнил на ура! Мне попалась лишь одна газетенка, которая пыталась вякать что-то против нас, но в общем хоре ее доводы смотрелись крайне неубедительно.

Только я закончила освобождать стол, складывая всю прессу в стопку, как зазвонил мобильный. Иветта. Что ж, я удивлена лишь тем, что она не позвонила раньше, но уже с первых слов стало ясно, почему:

— Привет! Вот стоит только на пару дней уехать в деревню, в глушь, и вот вам, пожалуйста! — похоже, возмущению нет предела. — Звоню домой — трубку никто не берет. И что тут думать вообще? Ты хоть цела?

— Цела-цела. Не беспокойся, со мной уже все в порядке. Точно.

— Уже? — подозрительно переспросила главная волчица.

— Ну, потрепало чуток, буквально пара царапин. Но уже и следа не осталось.

— Ой, что-то не нравится мне эта тенденция. А дома почему телефон не отвечает?

— Понимаешь, я пока, временно, живу у Андре. Он попросил, я не отказала.

— А, давно пора.

— Речь не об этом. И даже хорошо, что я не дома. Телефон, небось, аж взрывается от звонков. Если учесть, как названивают в клуб...

— И все-таки мне это все не нравится, — я даже по голосу догадывалась, что Иветта хмуриться. — Какие-то странные тучи сгустились над твоим клубом.

— Знать бы еще, кто их автор! Убила бы!

— Можно попробовать разузнать. Есть у меня пара знакомых. А если этот беспредел продолжится... что ж... обратимся к вампирам.

— В каком смысле?

— Они у нас мафия — вот в каком. Я же тебе уже говорила.

— Что-то мне эта идея не нравится.

— Не ерунди, — я услышала в трубке тихий смех. — Не так страшен черт, как его малюют.

— Но с вампирами у меня как-то не складывается, — я поежилась, вспомнив подосланного Триадой убийцу и Кшати.

— Потому что тебе попадались какие-то неправильные вампиры, — парировала Иветта, прекрасно поняв, что я имею в виду. — Магистр Города очень разумная женщина. Кстати, вы очень похожи по характеру.

— Вот как?

— Именно так. Я сразу заметила, хоть и общаемся не так уж долго.

— И, говоришь, у них в криминале все схвачено?

— Все не все, но... Еще в девяностых заново сформировавшиеся диаспоры пытались наехать на вампирьи заведения и на некоторых Детей Ночи. Ну ты знаешь, у них тяга к роскоши и излишествам.

— Я так понимаю, ключевое слово "пытались"?

— Ага. Вампиры быстро и качественно доказали браткам, что те не правы. И с тех пор все московские авторитеты не желают иметь с их стороны неприятностей.

— А чего эта вампирья благодать и на нас распространяется?

— Просто та акция устрашения была совместной с нами. Клыки выглядят еще более внушающими, если дополнены шерстью и когтями. К тому же вампиры — эстеты, особенно древние, им претит просто дать в морду. Да и вообще мы стараемся держаться вместе против напастей внешнего мира. Нас не так много.

— Что верно — то верно.

— В общем, не стоит пренебрегать таким вариантом решения проблемы, — закончила свое пламенное выступление Иветта.

— Хорошо, я подумаю.

— Договорились. В конце концов, ты не хуже меня понимаешь, что такие дела на самотек не пускаются.

— Что да, то да. Еще один подобный эпизод — и мое терпение лопнет.

— И все-таки не забывай позаботиться и о себе. Я знаю, ты в ярости можешь доходить до безрассудства. Береги себя.

— Я постараюсь.

— Хотелось бы верить, — усмешка того, кто знает меня не первый день. — И не забывай, что у тебя есть друзья.

— Об этом я никогда не забываю.

Только я отложила мобильник, как вошла Дени. Честно говоря, вид у нее был усталый, но это не помешало тепло улыбнуться и спросить:

— Как ты?

— Да нормально, полна сил.

— А как твои...

— Все зажило еще вчера, — отмахнулась я, не дав договорить. — А вот тебе не помешало бы отдохнуть. Что, тяжело вчера пришлось?

— Терпимо, — уклончиво ответила подруга. — Хотя журналисты порой слишком назойливы.

— Слушай, позвони-ка Заку, и пусть отвезет тебя домой.

— Но, как же...

— Давай-давай. Не все тебе меня прикрывать. К тому же у тебя не такая лошадиная выносливость.

— Ладно, — вздохнула Дени. — Уговорила.

— Вот и хорошо. А то, понимаешь, заразилась от меня трудоголизмом! Только обязательно позвони Заку!

— Почему?

— Считай меня параноиком, но так безопаснее. Мало ли еще какие ублюдки нос высунут.

— А о себе ты не беспокоишься?

— Я могу им начистить рыло так, что мало не покажется. К тому же за мной и так Крис тенью ходит.

— Крис — да. Но Зак, при всех его чудесных качествах, не боец в рукопашном бое.

— И все-таки с ним безопаснее.

— Хорошо-хорошо, — усмехнулась Дени.

Я не стала заострять внимание на том, что Зак, может, и не силовик ни разу, но это вовсе не значит, что он беспомощен. Зак экстрасенс, и очень сильный, а значит обладает властью над разумом. Особенно незащищенным умом обычного человека. Зак если даже просто силой полоснет — может мозг выжечь.

Все это я не сама узнала. Мне Андре рассказал. После чего я имела с Заком профилактическую беседу на тему, что если он будет использовать свои таланты во вред Дени, то я ему кое-что поотрываю. Думаю, мы друг друга поняли.

Проводив подругу, мы вместе с Аминой принялись за ревизию сделанного в клубе за последние полтора дня. Что ж, ущерб заведению был полностью ликвидирован. Дверь, фасад — абсолютно никаких следов побоища. Персонал находится в полной боевой готовности, никто заявления об уходе не подал, и одно это уже безмерно радовало.

Количество посетителей тоже не уменьшилось, скорее наоборот. Так что все шло своим чередом. Если бы еще не репортеры! Эта братия звонила, нарывалась на аудиенции, прорывалась в клуб. Я старалась быть со всеми вежливой, предупредительной, внутри уже сатанея. Благо если какому-то журналюге удавалось меня сцапать, рядом тотчас оказывался Игнат и выручал своими подсказками и репликами.

Ближе к закрытию клуба я все-таки не выдержала и скрылась в своем кабинете, зарывшись в бумаги и отрешившись от всего остального.

Мне это неплохо удавалось до тех пор, пока не зазвонил телефон. Я, погруженная в дела, так удивилась этому факту (еще бы! Полтора часа никто не дергал!), что сразу подняла трубку и сказала:

— Клуб "Серебреная Маска", слушаю вас.

Сначала усиленно засопели, потом выдали:

— Пока вам сильно везет. Но это не может длиться вечно. Надо делиться, — такой сухой, надтреснутый голос. Сказал и повесил трубку.

Я так и застыла с трубкой в руке, как иллюстрация к фразе: "Шо это было?". Уже спустя миг я очнулась и нарочито аккуратно вернула трубку на место, откинулась на спинку стула и крепко задумалась.

Честно говоря, думалось плохо. Вертелась лишь фраза: "Ну вот, нарисовались — хрен сотрешь!". В итоге я додумалась позвать Криса. Тот явился едва ли не до того, как я положила трубку.

Внимательно выслушав, он потер подбородок и сказал:

— Да, судя по всему, фактор случайности можно смело исключить.

— Похоже на то. Интересно, конечно, почему наезды стали случаться именно сейчас, а не месяц назад, или два.

— О, причин может быть множество, но понять какая именно тут порылась — все равно, что на кофейной гуще гадать.

— Они бы хоть сразу сказали, что им нужно. Зачем весь этот цирк?

— Обычная политика устрашения. Сначала напугать до такой степени, чтобы мы были готовы все отдать, а потом это самое все потребовать.

— Скоты, что же за скоты! — возмущенно фыркнула я. — В такие моменты я еще больше рада, что оборотень. Во всяком случае, это делает из меня чертовски трудную мишень.

— Что верно — то верно. А я с удовольствием прикрою тебе спину.

— Спасибо. Но что нам дальше делать?

— Подождать, пока нам стрелку забьют и начистить им морды, дабы неповадно было впредь лезть.

Такой нелепый совет, и в тоже время так сказан, что я спросила:

— Ты это серьезно?

— Абсолютно. Лучшая тактика. Ловить шестерок — себе дороже, так как они не переведутся. Только устанешь. Лучше подождать и задать перцу всей шайке-лейке.

— Иветта предлагает попросить вампиров поучаствовать.

— Дело! С их диаспорой никто связываться не захочет. Побоятся.

— Но если до этого своего вызова бандюки покалечат кого-нибудь из наших?

— Это, конечно, проблема, — согласился Крис, еще сильнее погрузившись в задумчивость. — Всем придется соблюдать осторожность.

— Главное, чтобы это не подняло панику. Если случится массовый отток кадров...

— Ну, насколько я понял, большинство — очень и очень проверенные люди.

— Да. И их-то мне как раз терять и не хочется. Многие не просто сотрудники, а мои друзья. И если всякая мразь начнет их домогаться!

— Я понял ход твоих мыслей. Могу предложить, чтобы задерживающиеся допоздна не расходились по одному. Кого-то из возвращающихся домой охрана могла бы провожать.

— Согласна. Также, думаю, стоит расширить зону видеонаблюдения. Пусть в нее войдут гостевая и служебная стоянки. Сейчас попрошу Феликса заказать дополнительное оборудование.

— Резво ты!

— Иначе никак. Безопасность близких мне дороже.

— Может, я возьмусь за круглосуточную охрану?

— Не стоит. К тому же, так как я сейчас живу в доме Андре, это не совсем удобно. У нас и так гости. Да и этот дом понеприступнее любой крепости! Только безумец полезет в обитель мага.

— Это да, — понимающе усмехнулся Крис. — И все-таки ты слишком мало заботишься о себе.

— Эх, тяжела доля всеродетеля, — подыграла я. — Да не боись. Уж во сколько передряг я вляпывалась — и ничего, выкручивалась.

— Не стоит полагаться только на удачу — она плохой щит.

— Да ты философ!

— Просто жизненное наблюдение.

— Наверное, я наблюдала в это время за чем-то другим, — смех вырвался сам собой.

— Может быть, — рассмеялся Крис, поднимаясь с кресла. Он почти дошел до двора, когда обронил, — Ты очень много значишь для прайда и стаи, Лео. Мы не хотим потерять тебя.

— Не потеряете!

Крис усмехнулся и вышел, а я внезапно вспомнила, что обещала поговорить с Ингой и ее избранником. Надо их пригласить на ужин к Андре что ли. Правда, там гости. Но сбегать к себе из-за такого пустяка не хотелось. Да и сам Андре может навыдумывать тогда невесть что. Ладно, поговорю с ним.

Я сделала пометку в ежедневнике. Без этого никуда! Не записывая, я бы половину дел перезабывала. Хех, прям склеротик-маразматик.

Глава 28.

Только я убрала заветную книжечку обратно в сумку, как снова телефон зазвонил. Я сняла трубку, и после дежурного "Клуб "Серебреная Маска", слушаю вас", раздалось:

— Эля, что же ты делаешь? Разве так можно? Мы с отцом уже извелись все! А ты?! Дома никто не подходит или занято, на работе говорят, что тебя нет. Разве так можно? Мы уже даже к тебе ехать собрались!

"Этого еще не хватало!" — подумала я, продолжая выслушивать гневную тираду матери. Не, родители у меня не такие уж и плохие, но эта гиперопека и постоянное желание держать руку на пульсе, хотя у меня давно уже своя жизнь, свои заботы. Но мать этого не понимает, а еще у нее маниакальное желание выдать меня замуж, дабы "понянчить внуков". Но, увы, это в мои планы никак не входит. Поэтому я предпочитаю любить родню издалека. Чем дальше — тем крепче.

А мать продолжала заливаться, пересказывая увиденные по телеку события в нашем клубе. Когда она, наконец, выдохлась, я сумела вставить слово:

— Мам, успокойся. Со мной все в порядке.

— В порядке? Тогда где ты шлялась все это время? — ладно, так и быть, спишу этот тон на взвинченное состояние, но я уже начала закипать, поэтому старалась отвечать нарочито холодно:

— Я была у друзей. И вообще, это моя жизнь, и я могу проводить ее так, как считаю нужным.

— Замуж тебе надо, чтобы вся дурь из башки повылетела!

— Мам, если ты опять хочешь трепать мне нервы этой темой, то давай сразу попрощаемся. Мне некогда.

— Ты что, не можешь нормально с матерью поговорить?

— Пробовала — не получается, — фыркнула я, и постаралась более миролюбиво выдавить, — Мам, в самом деле, давай потом. Со мной все хорошо, но я сейчас на работе.

Она что-то проворчала мне в ответ, но мы довольно быстро распрощались. Правда, с меня взяли торжественное обещание позвонить в ближайшее время. Я пообещала. В конце концов, у каждого свои представления о "ближайшем времени".

Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя, после того, как я положила трубку. Родители... я как-то резко и с концами оторвалась от них, приехав в Москву, и теперь мне были странны их попытки контролировать мою жизнь. Появляется чувство, что они не вправе этого делать, ведь я уже столько достигла самостоятельно, своим умом. А если взять в расчет и те факты, кем я стала, особенности моей звериной сущности и память о прошлой жизни... Это тоже понимания не добавляет. Когда осознаешь, что во всех смыслах старше и имеешь больше жизненного опыта в таких областях, которые им и не снились, трудно воспринимать примитивные поучения.

Глубоко вздохнув, встряхнувшись, я снова взялась за работу. Дела, как ни кинь, сами собой не решатся.

Углубившись в процесс, я очнулась, лишь когда Крис вошел, заявив:

— Лео, домой бы пора. Время-то уже ого-го. Последние посетители и те разошлись.

— Ой, и правда времени много, — воскликнула я, выудив часы из-под кипы бумаг. Пора заканчивать.

— Давно пора. Андре, небось, волнуется, куда ты запропастилась.

— Он знает, что я допоздна работаю, — я поставила финальную точку и сложила документы ровной стопкой. Встала из-за стола и стала собираться. — К тому же я сейчас минут через пятнадцать дома буду.

— Я провожу тебя.

— Не стоит. Тут всего ничего.

— Хотя бы до стоянки. Так всем будет спокойнее.

— Ну хорошо.

Минут через пять мы вместе вышли из клуба, и за нами тщательно закрыли дверь. Вот, собственно, и служебная автостоянка. Мой мотоцикл смотрелся на ней очень одиноко. Хотя нет, на противоположном конце притаился еще один. Тоже классический Харлей, только покрупнее, помассивнее.

— Твой? — спросила я, кивком указывая на железного коня.

— Ага. Неделю назад наконец-то прислали моего старого друга.

— Прислали? Если через границу, то, небось, содрали три шкуры.

— Да не. Я ж по старым каналам, через диппочту.

— Не бывает бывших агентов?

— Что-то вроде того.

— Это хорошо.

— Ты не сердишься?

— С чего бы? Это замечательно, когда свои своих не забывают. Если бы не некоторые наши... ограничения в публичности, то наших во властных кругах было бы больше.

— Чтобы влиять на политику?

— Скорее, чтобы защищать тех, кто скрывается в ночи. Во многих случая наша анонимность шита белыми нитками.

— Ты хочешь сказать...

— Мы не можем таиться от людей вечно. Когда-нибудь нам придется выйти на свет, объявить о своем существовании. Нам всем и сразу. И, возможно, скоро.

— Почему всем сразу? Чтобы люди поняли, как нас много?

— Именно, и не решились нас истребить. Если развяжется война, то, сомневаюсь, что победят люди. Ну да ладно, такие глубокомысленные разговоры не ведутся на стоянке. Да и пора уже.

— В самом деле. Доброй ночи.

— И тебе.

Когда я садилась на мотоцикл, что-то заставило меня обернуться и всмотреться в темные улочки. Между лопатками зачесалось. Такое ощущение, что за нами кто-то следил. Я принюхалась.

Нет, ничего подозрительного не чувствовалось. Хотя это город. Тут повсюду запахи людей, и вычленить подозрительный весьма непросто, так как не ясно, чем именно он должен выделяться.

Мысленно сплюнув, я завела мотор. До первого светофора ехали вместе с Крисом, потом мальчики налево, девочки направо. В голове осталась лишь одна мысль: "Домой-домой-домой!" Все-таки устала. Определенно, вредно расслабляться!

Глава 29.

Как и до этого, Андре ждал меня, словно примерная жена. Еще бы передничек для сходства! Но сегодня у меня и в мыслях не было подтрунивать. В конце концов, возможно, ему приходилось хуже. Он "общался с родней", в то время как я занималась любимым делом.

Не переставая быть джентльменом ни на секунду, Андре помог мне снять куртку, а потом почти робко обнял, сказав:

— Я скучал.

— Я тоже, — мои руки сами собой взяли в кольцо его талию. — Как "родственники"?

— Как ни странно, но не так плохо, как могло бы быть. А знаешь, что самое лучшее?

— Что же?

— Они уже спят, а мы нет. И можно спокойно пообщаться. Ты, наверное, проголодалась?

— Есть немного.

— Тогда пойдем на кухню, я приготовил кое-что.

Андре, как всегда, приуменьшил. Этим "кое-чем" не погнушались бы и высшие слои общества! Утка с яблоками, запеченный картофель, салаты, воздушный ягодный десерт... Желудок предвкушающе заурчал, и я решила, что лопну, но все попробую!

Я села за стол, маг принялся за мной ухаживать, украдкой кидая до жути умилительные взгляды. Уже сражаясь с десертом, я заметила:

— Начинаю находить плюсы в совместной жизни.

— В самом деле? Оставайся насовсем, и я буду хоть каждый час готовить!

— Фей домашнего очага, — улыбнулась я. — Всегда удивлялась, как ты поддерживаешь в порядке такой большой дом! И если у плиты я тебя видела, то с веником или пылесосом — никогда.

— Ну, у магов свои секреты.

— И как зовут эту секретную домработницу? — подмигнула я.

— Ну, все не совсем так, — неожиданно смутился Андре, косясь куда-то в угол. — Хотя помощник, действительно, имеется.

— Неужто Курай свое обучение отрабатывает?

— Нет. Просто когда я покупал этот дом, он был совсем обветшалым, но это и правда бывший барский особняк. И, как и в любом очень старом доме, здесь не обошлось без дополнительных квартирантов.

— И один из них поступил к тебе на службу?

— Ну да, как к новому хозяину дома. Федор, покажись уже!

Я без подсказки обернулась в угол, из которого продолжительное время ощущалось что-то околомагическое. Почти одновременно с этим на табуретке возникло маленькое — по колено где-то, существо. Похожее на гнома, но куда более волосатое и с огромными глазами. Одет лишь в чистую длиннополую рубашечку, перехваченную кожаным пояском. Прекратив болтать мохнатыми лапками, существо спрыгнуло на пол, поклонилось и басовито представилось:

— Федор, — и чуть погодя, — Домовые мы, счастье в дом приносим.

От одной этой фразы я расплылась в улыбке. Сразу вспомнился советский мультик про домовенка Кузю. Собственно, о домовых я знала немного. Сталкиваться не приходилось, но слышала, что это то ли мелкие прощенные бесы, то ли одомашнившиеся духи. Поверьев и сказок о них — пруд пруди.

— Это Лео, — в свою очередь представил меня Андре. — Относись к ней, как к хозяйке дома.

— Неужто барин себе жену выбрал? — навострил ушки домовой.

— Не совсем, — улыбнулся Андре. — Но тем не менее.

— Понял, Барин. К вашим услугам, сударыня. Этому дому-то давно женская рука треба.

— Это не совсем ко мне, — усмехнулась я.

— Не страшно, — отмахнулся домовой. — Коли понадобиться, немедленно кличте.

— Хорошо, Федор.

— Да, киска у вас знатная.

— Миу? Вы уже познакомились?

— Конечно, — кивнул Андре. — Кошки чувствительны к различной нежили в принципе, так что домовым никогда от них не укрыться. Ты ведь и сама почти замечала Федора.

— Ну да. Только списывала это на нестабильный магический фон.

Сам Федор, обронив "пойду я хозяйство вести", просто исчез. Растворился в воздухе. Андре прокомментировал:

— Обычно домовые стараются оставаться невидимыми и неслышными для всех обитателей дома. Не любят выдавать своего присутствия. Показываются только хозяевам, и то, если те знают с кем имеют дело, ну или в крайних случаях. Вообще домовой привязан к дому.

— А если дом разрушится?

— Плохо будет. Тогда домовые принимают облик призрачного пса и пытаются найти новый дом.

— Что, и в квартиры вселяются?

— Если другого выхода нет. Квартиры они недолюбливают.

— Ясно. А как он у тебя с бытовой техникой ладит?

— Федор очень быстро учится. К тому же обладает примитивной бытовой магией. Да и сильные они, как муравьи, хоть по виду и не скажешь.

— Ты ему хоть платишь?

— Конечно, натурой.

— Что, блюдечко молока и кусок хлеба?

— Нет, он просто готовит и на себя. Федор тут на полном пансионе. Ну и всякие радости жизни ему перепадают.

— Это какие?

— Любит телевизор смотреть и кроссворды решать.

— В самом деле? — усмехнулась я.

— Ну да. Сам его вотчину обставлял, — На мой невысказанный вопрос он добавил, — Я Федору чердак на откуп отдал. Мне он ни к чему, а ему очень понравился. Федька и раньше там скрывался, когда дом пустовал. Конечно, теперь это место выглядит куда как приличнее. Там у него и телевизор, и другие блага цивилизации.

— И тебя не смущало такое соседство?

— Нисколько. Федор очень тактичный и незаметный, и с ним можно не притворяться обычным человеком.

— Да, определенно, это большой плюс! А почему ты мне раньше о нем не рассказывал?

— Как-то все случая не подворачивалось, — пожал плечами Андре. — Вечно то там кризис, то тут неприятности.

— Хех, бурная у нас жизнь, правда? — я шутливо толкнула мага в бок.

— И не говори! А если у тебя спокойно, то у меня что-нибудь случается.

— Правда сейчас, кажется, все вместе, — еще одна усмешка. — Но мы справимся.

— Конечно. Хотя, если подумать, какие проблемы тревожат Верховного мага и сильнейшего оборотня...

— Ну, что поделать? Мне как-то не хочется становиться владычицей мира.

— Вот и мне. К тому же в истории все подобные попытки плохо кончались.

— Триаду вспомнил?

— Именно.

— Да уж. Достойный пример, чтобы удержаться от глупостей мирового господства и абсолютной власти, — согласилась я. — К тому же, мне кажется, что для подобного нужно предназначение по рождению.

— В смысле?

— Ну, например, Танат может совладать с Косой Смерти, ведь она принадлежит ему с рождения. Любого другого она просто погубит. Он владыка смерти, и другим его удел не по плечу, хоть в лепешку расшибись.

— Хм, в этой идее что-то есть. Но многие существа обладают нездоровыми амбициями.

— То-то и оно. Порой — это хороший стимул, но нужно знать, когда остановиться. Вот ты хочешь стать кем-то большим, чем Верховный маг?

— Хм... думаю, нет. Я достиг пика. Дальше... разве что на божественное замахнуться. Но мне это ни к чему. Я лишь стимулирую развитие магического резерва. Так что развитие все равно продолжается.

— Это да. Но мы залезли в какие-то уж очень философские темы на ночь глядя.

— И не говори! — спохватился Андре. — Ты же ведь, наверное, смертельно устала!

— Ну, смертельно — не смертельно, но есть немного, — я передернула плечами, так что хрустнули позвонки.

— Хочешь, я наберу тебе расслабляющую ванну?

— Хм, было бы неплохо.

— Сейчас все будет.

Мы почти покинули кухню, когда я вспомнила, о чем обещала поговорить, и окликнула:

— Андре.

— Да, свет очей моих! — он тотчас обернулся, как говорится, со взором горящим.

— Я хочу пригласить Ингу с ее женихом. Мне с ними нужно о важном поговорить. Ты не возражаешь?

— Я много раз говорил, что мой дом — твой дом. И я с не меньшей радостью буду привечать твоих друзей. Можешь даже не спрашивать.

— Нет, все равно. Дом твой, и должно быть твое разрешение, — упрямо заявила я.

Андре лишь понимающе улыбнулся и спорить не стал. Компромисс в действии.

А ванна... ванна и в самом деле оказалась расслабляющей. Я даже плохо помню, что Андре бережно вытер меня и принес в спальню, так как практически спала. И было так хорошо, тепло и уютно. Ощущение той настоящей близости, которая не имеет отношения к сексу.

А потом было утро. Из тех, что хочется, чтобы длились бесконечно. Эта нега и уют, когда с кайфом валяешься на кровати и не хочется вставать. Такие утра особенно ценны, так как случаются нечасто. Обычно вскакиваешь и бежишь, с головой окунаясь в суету дел.

Еще не до конца проснувшись, я перевернулась на живот и потянулась так, как это делают кошки, а не люди. То есть подобралась к коленям, старательно выгибая спину, потом отклячивая задницу, стараясь потянуться каждой мышцей. Надо сказать, получилось.

Когда я застыла, буквально распростершись ниц по кровати, мне на спину опустилась рука, тотчас начав путешествие выше, к шее. Я задрожала, поворачиваясь к Андре.

— Проснулась?

— Частично.

— Понятно, — сейчас его голос тоже едва ли не мурлыкал. — Хм, у тебя что, всегда мышцы такие напряженные?

— Они не напряжены почти, просто крепкие и упругие. Больше, чем положено, ведь им постоянно приходится сталкиваться с более сильной нагрузкой.

— Это у всех так?

— Ну да. Мы ведь очень сильные — автомобиль можем поднять. И где-то должен содержаться этот запас прочности. Так что, в принципе, нам проще слепить красивое тело. Но я и раньше, до того, как все это началось, лишним весом не страдала.

— Ты прекрасна!

— Спасибо, — я лукаво усмехнулась, садясь практически в классическую позу "лотоса", — Сколько там времени? Небось, уже полдень.

— Почти. Без восьми минут.

— Это хорошо. Надо позвонить Инге.

— Хочешь, чтобы они прям сейчас пришли?

— Нет, конечно. Сегодня вечером или завтра днем. Как им удобнее будет. В конце концов, я могу прийти пораньше с работы.

— В самом деле? — усмехнулся Андре, натягивая черные льняные брюки. Похоже, это его вариант домашней одежды.

— Только не стоит этим злоупотреблять, — назидательно ответила я, разбираясь с бельем и своими брюками.

— Да я и слова об этом не сказал!

— Но подумал. Так, где мой мобильный?

— На столике в зарядку воткнут, а то уже ругаться начал.

— Ну, ты прям золото!

— Ото ж! Хотя... — Андре критически осмотрел свои немного спутанные со сна волосы и кинулся за расческой, — скорее серебро, ну или платина.

— Пусть будет платина, она дороже, — подыграла я, но уже в следующую минуту вынуждена была отвлечься, — Алле. Инга? Привет! Да нет, ничего не случилось. Ну мы же договаривались, что я позвоню.

Конечно, Инга согласилась встретиться у Андре. Похоже, она была готова увидеться где угодно, лишь бы решить проблему. Ни единого вопроса не последовало на тему, почему именно здесь.

Когда я отключилась, Андре, закончивший возиться с волосами, все-таки поинтересовался:

— А что у Инги за проблема?

— Та, что время от времени случается с нашими, — ответила я, пожав плечами. — Она выходит замуж, но ее выбор — человек.

И я рассказала ему все, что так беспокоит мою тигрицу. Когда я закончила, он сказал:

— Хм. В принципе, проблема решаема, если он окажется подходящим...

— Это-то мне и нужно выяснить.

— Надеюсь, ты не собираешься обращать этого парня прямо в моей гостиной?

— О, нет! Конечно, нет! Если даже жених Инги окажется способным стать одним из нас, инициация состоится где-нибудь на природе и в полнолуние.

— Почему именно в полнолуние?

— Все оборотни так или иначе зависят от циклов луны. Если вервольфы в этот период могут потерять контроль над зверем, то кошачьи, особенно теперь, становятся сильнее. Моя сила в полнолуние как никогда близка к силе Баст. А значит, мы сможем хорошо станцевать свой танец.

— Хотел бы я это видеть!

Я вздохнула, ответив:

— Ты же знаешь, как могут отреагировать волки и коты на тебя в этот период. Мне очень жаль, что ты не можешь охотиться со мной.

— Хм... — похоже, Андре пришла какая-то идея. — А если я наложу на себя метаморфное заклятье?

— Какое именно?

— Я же маг, и могу превратиться в кого угодно. Метаморфоза будет более чем реалистична.

— В принципе, можно попробовать, но сначала, например, с Ингой. Мы поделимся впечатлениями, как на тебя среагируем, и на основе этого уже решим.

— Договорились. Хотя я уже говорил, что обычные животные, даже хищники, предпочитают со мной не связываться.

— Но мы — оборотни. Поэтому наша реакция может быть иной. Так что сначала лучше опробовать на малом круге лиц.

— А почему бы нам не опробовать это наедине?

— Тогда не будет соблюдена чистота эксперимента. У меня, как оборотня, слишком сильный самоконтроль. Я не подвержена жору и всегда понимаю, что творю.

— Понятно. Что ж, ладно.

— Вот и договорились. Вопрос еще, как наши постояльцы отнесутся к гостям.

— Ну, это меня мало волнует. Перетерпят. В конце концов, это мой дом.

Глава 30.

Будущий муж Инги оказался весьма славным парнем. Может, не очень рослый, но жилистый. Прямые каштаново-рыжие волосы обрамляют открытое лицо, а серо-зеленые глаза лукавые, но взгляд добродушный. И хоть одет мужчина был в серый костюм, все равно видно, что больше привык к джинсам-футболкам. Эдакий вечный пацан. Но в целом я могла сказать, что передо мной хороший человек. Не простодушный, но без червоточин. И то, как он смотрел на Ингу, не оставляло сомнений в его чувствах. Что, впрочем, было ожидаемо. Иначе он просто не пришел бы сюда.

— Познакомьтесь, это Олег, — представила Инга, а потом уже нас. — Это Лео и Андре, а это...

Тигрица запнулась, так как тоже впервые видела наших квартирующихся, но маг быстро пришел ей на помощь:

— Августина и Виолин. Мои родственники. В некотором смысле.

Инга всегда была умной женщиной, и обо всем догадалась без лишних объяснений.

Я бы вообще обошлась без этих двоих, но было бы невежливо. Поэтому у нас сначала запланирован общий ужин, а потом уже обсудим дела.

Ужин протекал в дружеской беседе, причем Инга сразу же поинтересовалась:

— Как дела в твоем клубе? Все утряслось?

— Ну да, практически. Справимся. Олег, а где ты работаешь?

— Я дизайнер одного крупного издательского дома.

— Что ж, это хорошо.

— Да, моя работа не создаст проблем.

Мы кивнули друг другу, на время откладывая эту тему. И именно этот момент Августина выбрала для подколки:

— Твои друзья изъясняются очень странно, Андре.

— Это их право.

Чтобы отвлечь единорогов, мне в голову пришла одна хитрая идея:

— Кстати, Вио, тебя очень интересовала проблема искусственного оплодотворения. Так вот, Инга врач и могла бы проконсультировать тебя по этому вопросу.

— В самом деле? — оживилась девушка.

— А что, существуют какие-то проблемы в этой области? — заинтересовалась тигрица. — Обычно оборотни весьма редко страдают ими. А ты выглядишь просто пышущей здоровьем.

— Еще не хватало говорить о подобном при человеке, — фыркнула Августина, и Вио тотчас приутихла. Но я-то не смолчала:

— Этот человек знает о нас, его можно называть нашим другом и, возможно, будущим членом прайда. Так что не вижу смысла делать из этого трагедию.

— Эта ваша неосмотрительность! — скривила губы Августина. Я окончательно потеряла терпенье и холодно процедила:

— Знаешь, вряд ли мне нужны комментарии о нашей политике. Мой прайд процветает, мы не оторваны от жизни, и у нас нет ваших проблем.

— Да что ты знаешь о политике, девчонка?

Ой, зря она это сказала! Я, может, и снесла бы эту обиду, пропустила мимо ушей, но Ашана среагировала быстрее. Мои глаза полыхнули серебром и голос стал рычаще глубоким, покоряющим:

— Женщина! Мы пришли в этот мир задолго до твоего рождения. Наша сила есть искра божественного. Я — патра, и от меня, по воле Баст, пошел род кошачьих, род леопардов. И буде таково в жизни и в смерти.

С каждым словом голова Августины клонилась все ниже и ниже, принимая позу покорности. И, когда я замолчала, она не без труда выдавила:

— Простите, миледи. Я неверно оценила вас и вашу роль. Ваше могущество... потрясает.

Я вздохнула, впитывая назад выпущенную силу, и только тут заметила, что все сидят, уставившись на меня, с упавшими челюстями. Даже Андре как-то подозрительно косится. Так что я невольно передернула плечами и поинтересовалась:

— Что?

— Я еще никогда не видела тебя столь величественной, — ответила Инга. — Если бы мы не сидели вот так, за столом, не думаю, что я могла бы удержаться и не пасть ниц.

— В самом деле? Я была такой грозной?

— О да, свет очей моих! — усмехнулся Андре. — Разгневанное божество выглядит не намного грознее!

— Ну, что я могу сказать, призраки прошлого иногда выходят наружу. Когда меня начинают выводить.

Я зыркнула на притихших единорогов, и этого оказалось достаточно, чтобы Вио опустила голову и пробормотала:

— Прошу, прости нас.

Промелькнула мысль: как часто ей приходилось проявлять инициативу и извиняться за Августину. Чуть раньше я бы поставила на "всегда", но выяснилось, что женщина и сама может извиняться.

— Да ладно, — усмехнулась я. — Рано или поздно это все равно случилось бы. Да, у меня кошачья натура, но это вовсе не значит, что я всегда мягкая и пушистая. Совсем не значит.

— Но как ты можешь быть доминантом для другого вида? — спросила Августина.

— Легко, — улыбнулась я, а Инга пояснила:

— Доминант есть доминант. Это качество личности, внутренняя сила, и неважно, что за зверь кроется внутри. Я видела огромных амбалов, склоняющихся перед хрупкой девушкой, так как она доминантнее их. Одной грубой физической силы недостаточно.

— Хочешь сказать, что Лео, если захочет, может подмять под себя нашего гуна, то есть вожака?

— Я не знаю его, но не стала бы исключать такой возможности, — уклончиво ответила тигрица.

Все снова покосились на меня, но на моем лице можно было прочесть лишь одно: "А оно мне надо?". И все-таки, не выдержав их взглядов, я сказала:

— Если кто-то думает, что я побегу устраивать мировую революцию среди оборотней, то глубоко ошибается. Один уже на броневичке докатался — семьдесят лет расхлебывали.

— В самом деле? — похоже, Августина мне не верила.

— Да. Если бы не обстоятельства, я бы так и осталась далека от дел стаи и прайда. Была бы оборотнем-одиночкой и все.

— И мы бы очень многое потеряли, — добавила Инга.

— Лео вовсе не упивается властью, — улыбнулся Андре. — Иной раз приходится даже убеждать воспользоваться ею.

— Что-то пару минут назад я этого не заметила, — губы Августины дернулись в усмешке.

— В конце концов, приходится учиться работать с тем, что есть. И если я какой-то из своих возможностей не пользуюсь, то уж точно не потому, что не умею.

— Какой-то странный у нас разговор получается, — заметил Андре, заканчивая с ужином.

— Надеюсь, Олег, ты не очень шокирован? — поинтересовалась я.

— О, нет. Почти нет.

— Это хорошо. Думаю, пришло время нам троим поговорить.

— Можете расположиться в северной гостиной. Она достаточно уединенная, — предложил Андре. — А я пока уберу со стола.

— Хорошо. Потом присоединяйся к нам.

— Непременно.

* * *

Гостиная была очень милая. Небольшая, но уютная, и не перегруженная мебелью. Пропуская гостей, я закрыла дверь, причем чувствовала себя немного странно. Совершенно не представляла, как заговорить о том, ради чего, собственно, мы и собрались. Поэтому Инга меня сильно выручила, заговорив первой:

— Спасибо, что согласилась встретиться с нами. Я знаю, у тебя сейчас не самый легкий период...

— Если ждать подходящий период, то можно так и не дождаться, — отмахнулась я. — А тут лучше надолго не откладывать, я правильно понимаю?

— Ну, думаю да, — согласился Олег.

— Честно говоря, я никогда не вела подобных разговоров. В этой жизни уж точно. Как-то не приходилось приводить в прайд новых членов, скорее наоборот. Ладно, начнем с легкого. Ты в самом деле решил стать оборотнем?

— Да, это должно решить многие трудные моменты.

— Но это навсегда, Олег. И не должно восприниматься как жертва или что-то подобное. Тебе даровано то, чего практически все из нас были лишены: выбор. Решение должно быть полностью осознанным, ибо назад пути не будет.

— Я думаю, что все уже решил.

Я улыбнулась, сказав:

— Не буду говорить, что обращение очень рискованно, так как располагаю более... щадящими способами. Мне не придется раздирать тебя в клочья. Но это не значит, что будет очень легко и просто. Первые месяцы будут непростыми. Ты сильно изменишься. И, самое трудное, тебе придется скрывать эти изменения. Первые месяцы за тобой будет приглядывать куратор, который будет отвечать за твои действия в прайде и мире.

— Думаю, я с этим справлюсь, — вставила Инга.

— Да, конечно. Основное бремя ответственности будет на тебе. Но я настаиваю, чтобы раза два-три в неделю, если все получится, Олегом занимался еще и Крис.

— Зачем мне мужчина-смотритель?

— Затем, что некоторые особенности оборотня зависят еще и от пола. И, запомни, любой первый раз тебе придется совершать с прайдом или вблизи от него.

— Но что именно?

— Первое изменение, охота, секс. Контролировать зверя не легко. Этому надо учиться.

— Я готов. Но могу задать вопрос?

— Конечно.

— Каков будет мой зверь?

— Я прародительница леопардов, но, — Ашана подсказала, что разговоры разговорами, но существует определенная процедура, ритуал, дабы определить, может ли вообще кто-то нести время оборотничества. Поэтому я оборвала себя на полуслове, заговорив именно об этом. — Для начала мне нужно провести определенный ритуал, обследование, если хочешь, чтобы понять, сможешь ли ты вообще перенести изменение, быть оборотнем.

Именно в этот момент вошел Андре. Оглядев всех нас лукавым взглядом, он спросил:

— Надеюсь, я не слишком помешал?

— Ничуть. Садись.

— А что это за ритуал? — вернулся к прерванной теме Олег.

— О, в нем нет ничего ужасного, — улыбнулась я. — Когда-то он позволял отбирать достойных детей Баст. Тех, кто потом не откажется от дара. Конечно, прецеденты все равно случались, но очень редко.

— А что, можно отказаться быть оборотнем? Ты же говорила, что обратной дороги нет, — удивился Олег.

— В обычных случаях так и есть. Теперь только я могу в течение месяца или может быть двух после превращения сделать оборотня обратно человеком, если он из кошачьих. Хотя эта процедура очень изматывающая и требует больших затрат физических и ментальных сил.

— Ты ведь уже делала такое, да? — встревоженный голос Андре.

— Да, когда Паоло нанес визит стае. Вручил мне недавно обращенного юношу, сломленного и испуганного. Думал, я обрадуюсь такому "подарку". Мне удалось сделать парня прежним.

— Да, я помню, сколько сил ты тогда потеряла, — подтвердила Инга.

Я согласно кивнула и снова обратилась к Олегу:

— Но мы сейчас не об этом. Сейчас главная задача — выяснить, подойдешь ли ты.

— Что ж... я готов. Что от меня потребуется?

— Ничего. Велика вероятность, что ты даже ничего не почувствуешь. Некоторым образом это будет походить на сканирование.

— Звучит довольно... безопасно.

— Тогда тебе нужно встать и просто постоять спокойно.

— Хорошо.

Олег поднялся с кресла и встал в центре комнаты. Я подошла к нему, попросив остальных:

— Андре, Инга, не подходите к нам, а то создадутся... помехи и придется начинать сначала.

— Нет проблем, — тотчас согласился маг. Я знала, что он бы на все согласился, лишь бы поприсутствовать на ритуале. Профессиональный интерес.

Но я уже не слушала, а в данный момент один за другим снимала барьеры, сдерживающие мою силу. Моя личная магия поднималась, заполняя не только тело, но и всю комнату. Одновременно просыпалась и Ашана. Ее память услужливо подсказывала, что делать.

Ритуал Шаах-Ти... Как долго я его не проводила. Обычно мы совершали его втроем, одновременно определяя кому из отобранных каким зверем стать.

Я находилась за его спиной и даже еще не прикасалась, но уже чувствовала, как он задышал чаще, сердце забилось сильнее. Волнение так и исходило от него. Олегу потребовалось немало усилий, чтобы не вздрогнуть, когда я положила руки ему на плечи, поэтому я сказала:

— Ш-ш, успокойся. Здесь нет ничего страшного. Закрой глаза, отрешись от всего.

Почти сразу же я почувствовала, как он подчиняется моим словам, чуть спадает напряжение. Это почти транс. Я обволакиваю его своей силой, ветром и слышу восторжено-удивленное:

— Я... я чувствую ветер! Он... такой необычный!

— Так и должно быть. Все идет как надо!

Ашана затянула тягучую песню, правда очень тихо. Вряд ли кто еще ее слышал. От этих напевов ветер пришел в движение, все сильнее обнимая тело Олега, пока, наконец, не вошел в него, не впитался как вода в губку, проходя насквозь и снова внутрь.

Как только это произошло в первый раз, Олег открылся мне. До конца. Сердцем, душой и телом. Хороший признак. Я продолжила свою работу. В нем имелась сила и достаточная, и он хотел быть единым с Ингой. Олега, в самом деле, не ужасал ее зверь, скорее восхищал. А вот я у него вызывала некоторые опасения. Ну, оно и понятно.

Постепенно я начала переходить ко второму, главному этапу. Он чем-то походил на вызов зверя. Правда, основная закавыка в том, что вызывалось то, чего еще нет.

По уже проторенному каналу мой зверь входит в такое податливое теперь тело. Почти на автомате отмечаю, что Олег снова задышал чаще. Мой зверь удовлетворенно мурлыкнул, заглядывая в сознание мужчины.

Увидеть зверя внутри человека можно разными способами. Я обычно пользуюсь ментальным зеркалом и сквозь него смотрю на душу. И почему я не удивлена? Тигр. Но вряд ли я смогу помочь в этом.

"Почему нет? — немного недоумевающий голос Ашаны. — Ты — последняя из Сейши-Кодар. Все в твоих руках".

"Но Нашут-Фет..."

Наверное, не стоило мне произносить это имя при опущенных щитах и при таком накале силы. Благо я успела отпустить Олега, но сама тотчас унеслась далеко.

Глава 31.

Я силюсь открыть глаза, но получается не сразу, а, открыв, тотчас зажмуриваюсь от неожиданно яркой сияющей голубизны. Небо Египта. Почему-то я всегда в первую очередь вспоминаю его. Потом нашу террасу, защищенную от палящих солнечных лучей тентом из белого полотна. Меня терзает вопрос, зачем я здесь, когда замечаю фигуру у парапета.

Она была полупрозрачной, словно призрак, но даже так я бы узнала ее из сотен тысяч других. Рост, этот мускулистый разворот плеч, занавесь черных, как смоль, волос, и эти глаза. Теплые, шоколадные, с огоньком на самом дне.

— Нашут-Фет! — я очень надеялась, что мой голос не похож на всхлип.

Он улыбается такой знакомой улыбкой и раскрывает объятья. Они призрачны и почти не ощутимы, но мне и этого достаточно. Еле сдерживаюсь, чтобы не уткнуться носом ему в грудь.

Я чувствую его руку в волосах, и только потом слышу:

— Ашана! Так вот ты теперь какая! Я и не успел разглядеть тебя толком тогда.

С трудом нахожу силы посмотреть ему в глаза и произнести:

— Прости меня!

— За что, шами? — черт, я уже и не думала, что услышу это обращение. Шами — лунная кошка.

— Я тебя убила.

— Другого выхода не было. Я же знаю. Если бы ты отступила, то Кашин бы одержала победу. А этого нельзя было допустить. И ты освободила нашу богиню.

— Но, возможно, был другой путь, и ты бы остался жить!

— Нет, все было сделано правильно. И вообще, не стоит так переживать. Я уже возродился. Возможно, мы еще даже встретимся в нормальной жизни.

— А почему ты выглядишь здесь так странно?

— Просто, я пока возродился лишь физически. Мое тело еще слишком мало, чтобы еще и все свойства личности проявились. Строго говоря, мне здесь вообще находиться не положено, но не мог упустить момента!

— Это тебе чем-то грозит?

— Не думаю. Разве что таким вот полуподвешенном состоянием. Вообще я сейчас физически сплю, поэтому могу бродить где угодно. Дай я хоть на тебя посмотрю! Определенно, мне нравится твой стиль!

— Спасибо.

— Не поверю, что ты сейчас смутишься! Вот, уже глаза загорелись! Ты как была, так и осталась самой сильной из нас!

— Скажешь тоже!

— Но так и есть. И в последнее время ты лишь доказывала это.

— Я старалась делать то, что могу.

— И даже сверх того, — улыбнулся Нашут-Фет.

— Мне порой очень не хватает тебя, нас...

— Знаю, шами. Мы были едины, словно одно сердце на троих, одна душа. Мне тоже этого не хватает. Но прошлое...

— Пусть останется прошлым.

— Именно. К тому же рядом есть тот, для кого ты важнее жизни, кто стал для тебя тем же, кем я был когда-то.

— Да, но вас нельзя сравнивать.

— Так и должно быть. Скажи, он делает тебя счастливой?

— Да.

— Я рад. Знаю, как нелегко с нами бывает, насколько мы можем быть доминантны. Если он может принять тебя такой, какая ты есть, то вы оба будете счастливы.

— Ты решил провести душеспасительную беседу?

— А что, получилось похоже?

— Ага.

— Извини. Я просто хотел сказать, что ты... мне...

— Я знаю. Ты тоже всегда будешь в моем сердце.

Нашут-Фет притянул меня ближе, и я ощутила на губах почти невесомый поцелуй.

— Моя шами. Я хочу навсегда запомнить тебя такой! Кстати, о том парне, что и вызвал нашу встречу. Ты вполне можешь поселить в нем тигра.

— Но... это не мой дар.

— Теперь ты осталась одна из нас троих. Все три печати в твоих руках. Другое дело, что леопарды всегда будут ближе и более желанны. Если будешь это делать, то подумай обо мне, и у тебя все получится.

— Спасибо за доверие.

— Я всегда доверял тебе. Но нам пора прощаться. О тебе там очень сильно беспокоятся. Да и мне пора.

— Мы еще увидимся?

— Кто знает? До свидания, шами.

— До свидания.

Нашут-Фет окончательно растаял, а я закрыла глаза и устремила свое сознание назад, в тело.

Возвращение оказалось для меня легким, все равно, что проснуться. Но я очень удивилась, увидев из-под полуопущенных ресниц мягкий бело-голубой свет. Приглядевшись, я поняла, что это аура Андре. Похоже, он пытался вытащить меня из транса, а я его даже не чувствовала! Я окончательно открыла глаза и испугалась, увидев выражение лица мага.

— Что-то случилось?

— Она еще спрашивает! — возмущенно воскликнул Андре, хотя за этим слышалось огромное облегчение. — Я боялся, что что-то пошло не так, и твое сознание навсегда покинуло тело.

— Нет, ничего подобного. Все произошло, как и должно быть. Просто когда я отпустила Олега, у меня случился контакт с Нашут-Фетом.

— Ничего себе "нормально"! — фыркнул Андре, дотошно проверяя у меня пульс.

— С ней и правда все в порядке, — поспешила успокоить его Инга.

— Что-то не вериться, — гнул свое маг. — Вот, пульс какой частый.

— Так всегда после транса, — возразила я. — И вообще, Инга врач. Так что раз говорит, что все хорошо, то хорошо, — я села, встряхнув головой. — А почему я лежу?

— Иначе просто упала бы. Мне пришлось тебя подхватить и положить.

— Тогда понятно.

Я встала и потянулась. Андре все время находился рядом, как говорится, на подхвате, что заставило меня улыбнуться и сесть на диван. Остальные последовали моему примеру, причем выжидательно уставившись на меня. Особенно Олег. Я также чувствовала исходящее от него чувство вины, поэтому и сказала:

— Олег, надеюсь, я не слишком напугала тебя? Вроде, я тогда отрубила контакт, и тебя не должно было задеть.

— Нет, все хорошо. Остальные, похоже, беспокоились куда больше.

— Вот именно, — Андре все еще хмурился.

— Ладно, как бы то ни было, но ритуал завершился весьма неплохо. Теперь я могу с большей вероятностью утверждать, что ты, Олег, сможешь перенести звериную сущность. И это вполне может быть большая кошка.

— Какая именно? — вопрос задан осторожно, словно ответ еще страшнее.

— Я не могу пока сказать, — к чему обнадеживать? Вдруг не выйдет. — Во всяком случае, это ни коем образом не разделит вас с Ингой. Ты все еще хочешь этого, Олег?

— Да, конечно! Я готов хоть сейчас!

— Ну, так быстро не выйдет, — покачала я головой. — Когда у вас свадьба?

— Через два месяца.

— Хорошо. Обряд инициации лучше всего проводить в полнолуние, а ближайшее...

— В эту пятницу.

— Вот и чудно. Значит, если не передумаете, то в пятницу все и сделаем.

— Не передумаю.

— Даже если и да — ничего страшного, — улыбнулась я. — Это решение перевернет всю твою жизнь, поэтому необходимо все взвесить.

— Мне нужно как-то подготовиться?

— Да нет. Ты же не вампиром становишься. Разве что вам с Ингой придется съехаться...

— Мы уже.

— И чудесно. Да еще, лучше, если день свадьбы придется на середину лунного цикла. Так, на всякий случай.

— Да, мы непременно учтем, — кивнула Инга. По-моему, наша встреча ее воодушевила. — Спасибо тебе огромное!

— Я пока ничего не сделала, просто протестировала, так сказать. Главное впереди.

— Но даже это стоило тебе немало, — я явно впечатлила их своим выпадением в "астрал", поэтому поспешила сказать:

— Что вы, это сущие пустяки! Я даже рада в какой-то степени, что все произошло именно так. Думаю, мне была... нужна эта встреча.

Понимающе улыбнувшись, Инга сжала мои руки, сказав:

— Что ж, думаю, нам уже пора.

— Да, я и не заметила, что время уже позднее. Вы подумайте. Мы еще поговорим. И еще...

Инга остановилась и обернулась, догадавшись, что я обращусь к ней и даже проговорила:

— Да?

— Если Вио захочет с тобой посоветоваться...

— Пусть договорится о встрече, и я с радостью помогу. Может даже в клинику прийти.

— Хорошо, я передам. Спасибо.

— Не за что.

Мы с Андре проводили гостей и поднялись к себе. Видимо, наши единороги тоже уже легли.

Глава 32.

Стоило мне сесть на кровать и невинным жестом убрать волосы со лба, как маг мой тотчас всполошился:

— Голова болит? Как ты себя чувствуешь?

— Да все хорошо, не переживай, — улыбнулась я.

— Точно?

— Хочешь, поклянусь? К тому же Инга подтвердила, что со мной все хорошо. Или ты уже и врачам мое здоровье не доверяешь?

— Метафизическое? Нет. А сегодня это была именно метафизика.

— Но в самом деле все нормально. Я просто не ожидала этой встречи, не думала, что она вообще возможна.

— Нашут-Фет?

— Да. И нам, действительно, нужно было поговорить. Он сказал, что раз я осталась последней из Сейши-Кодар, то все три печати дара принадлежат мне, и ничто не мешает ими пользоваться.

— Это все?

— Ну... нам было, что вспомнить.

— Понятно.

Что-то в голосе Андре мне не понравилось, и лишь спустя пару мгновений я поняла, что именно: ревность. Так непривычно, но это она.

— Ты ревнуешь?

Андре странно вздохнул, забрался на кровать рядом со мной и только потом ответил:

— Нет.

— Неправда. Я же чувствую.

— А жаль. Хорошо, ревную.

— Но почему? Это же все равно, что ревновать к привидению.

— Нашут-Фет возродился.

— И что? Он крошечное неразумное дитя. Я разве что усыновить его могу.

— Возраст — временные трудности. В тебе часть божественного, и ты будешь жить очень долго.

— Непроверенно.

— Наверняка. Еще лет пятнадцать-двадцать, и ничего не будет вам мешать.

— Почему ты делаешь такие выводы? Я не хочу его искать. Пусть живет нормальной жизнью.

— Но вас тянет друг к другу, я же вижу. Вы ведь как части одного целого. Ближе просто невозможно. И вы так долго жили вместе, сражались вместе. У вас одни корни, одна сила, — и, чуть помолчав и отведя взгляд, — Я никогда не смогу стать для тебя кем-то подобным.

— С чего ты взял, что я этого потребую? — Я осторожно убрала волосы с его лица.

— Пока ты довольствуешься мной, я тебя устраиваю, и ты меня любишь, — Андре все так же старался не смотреть мне в глаза. — Но что будет, если в один из дней на пороге возникнет Нашут-Фет и позовет тебя? Ты уйдешь? Уйдешь не оглянувшись, ведь на самом деле твоя душа с ним?

— Я... — сказала и замолчала. Я ведь просто не могу дать 100% гарантии, не в этом случае, как бы некрасиво не получалось, поэтому я продолжила мысль по-другому. — Понимаешь, Нашут-Фет очень много для меня значит, для Ашаны во мне. У них и правда единство душ. Но это прошлая жизнь. Да, ее отголоски очень сильны. И все-таки я вряд ли смогу отказаться от тебя. Ашана Ашаной, но в этой, моей жизни, мне нужен ты.

— Значит, я не такой уж проигрышный вариант?

— Я сейчас укушу тебя за все хорошее! — рыкнула я, чуть дернув его за волосы. — Что-то раньше ты собственной недооценкой не страдал.

— Ну, мне сложно соперничать с тем, кого ты знаешь гораздо ближе, как себя.

— Андре... — пришла моя очередь говорить, не глядя в глаза. — Я не скажу, что не скучаю по Нашут-Фету. Какая-то часть моего сердца навсегда принадлежит ему. Но к прошлому нет возврата. Наши души не встречались более трех тысяч лет. А когда встретились — это привело к трагическому финалу. Да, я чувствовала свою вину, и меня убедили, что ее нет. Одно это значит очень много. Но ты тоже много значишь для меня. И я не думаю, что смогу вот так просто отказаться от тебя. Это было бы для меня очень... больно.

— Прости, не стоило затевать этот разговор. Меньше всего я хочу причинять тебе боль, — Андре обнял меня сзади, уткнувшись носом в мои волосы.

— Нет, лучше сразу все разъяснить. Недомолвки порождают потом трещины в отношениях.

— Я люблю тебя, Лео. И... если встанет выбор... Я постараюсь ужиться с Нашут-Фетом, если понадобиться.

— Ш-ш, — я развернулась в кольце его рук и приложила палец к губам. — Это перебор. Я не хочу никаких тройственных союзов.

— Но тогда, Ашана и...

— Тогда — это тогда. В нас с детства взращивали триединство, и то это не было легко. Мне достаточно тебя одного. Или ты хочешь сам пригласить кого-то третьего, а? Чтобы спихнуть на него часть нагрузки?

— Нет, — тихо засмеялся Андре. — Ты просто невозможная, Лео!

— В самом деле?

— Да. Невозможно замечательная!

Я тоже рассмеялась, чуть рыкнув для порядку.

— Тьфу, черт! Со всей этой фигней ты так и не превратился перед Ингой!

— Да, как-то совсем забыли.

— Что ж... ладно, превращайся сейчас.

— А как же чистота эксперимента?

— Придется тебе поверить мне на слово.

— На какие жертвы иду!

— Меньше слов — больше дела. Раздевайся и превращайся.

— Ну, первое мне ни к чему.

— В самом деле? — надо сказать, это меня очень заинтересовало.

— Ага. Это же магическое превращение, а не трансформация.

— Это хорошо. А то у меня по этой статье вечно убыток в одежде. Особенно поначалу было.

— Интересно... и как же потом?

— Потом? Если очень не повезло, то занимайся пропагандой нудизма. Хотя, обычно, оборотни таскают с собой запасной комплект одежды. Так, на всякий случай.

— Что, всегда-всегда?

— Ну практически. Так, меньше слов. Давай к делу. Превращайся уже. А я, чуть позже, к тебе присоединюсь. Для чистоты эксперимента.

— Ну что ж.

Андре немного нехотя встал с кровати, закатал рукава, на миг закрыл лицо руками, потом резкий взмах, пальцы изобразили причудливую вязь, от чего на мага словно сеть накинул из голубовато-белых полосок света. В миг все сжалось, вспыхнуло, и вот на ковре уже сидит крупный снежный барс.

Барс рыкнул и потянулся, и я решила подойти поближе. С виду ничто не заставляло усомниться в его подлинности. Налет магии выветрился, остался запах меха и едва уловимый, но присутствующий — зверя.

Единственная замеченная мною ненормальность — пятно на лбу в виде многоконечной звезды. Именно из такой отметины у единорога рос рог.

Я обошла барса кругом, дотронулась до серебристого меха, почесала за ухом, от чего тот довольно заурчал. Хмыкнув, я решила перейти ко второму этапу проверки и стала раздеваться.

Пока я стаскивала с себя одежду, то неотступно чувствовала на себе взгляд Андре, и внимание лишь усилилось, когда я приступила к изменению. Уже через минуту, даже меньше, я смогла взглянуть на барса глазами зверя.

Подойдя вплотную к Андре, я принюхалась, отдаваясь на волю звериных чувств и инстинктов. Ощущения стали ярче, но все равно не выдавали в маге человека, жертву, еду. Передо мной был хищник. Да, не полностью истинный зверь, что-то в нем все равно настораживало и проскальзывала магическая искра, словно ток по электрическому загорождению. Да, я не приняла бы его за своего, члена прайда, но и никаких отрицательных эмоций он не вызвал.

Я мазнула хвостом по мохнатому боку, потерлась о его морду головой, чуть прикусила за ухо, поддаваясь игривому настроению, потом спросила:

— Ты меня понимаешь?

Через некоторое время услышала:

— Да, думаю, да.

Общение у оборотней завязано больше на ментальном уровне, так как звериный речевой аппарат не способен передать все богатство человеческой речи. Так что природа нашла такой вот выход.

— Как ты меня слышишь?

— А что, есть разница?

— Конечно. Можно слышать, как зверей, то есть различать их чувства, их разговор на уровне человеческого, словно через переводчик. А можно слышать как человеческую речь в слегка искаженном виде.

— Хм... Наверное, второе. Во всяком случае это ничем не отличается от того, когда я единорог.

— Понятно.

— А как ты меня слышишь?

— Как странную смесь зверя и не совсем человека.

— Любопытно. Чем еще я себя выдаю?

— Повадками.

— Как это?

— Этот облик тебе чужд. То, что ты, в принципе, оборотень и свой зверь у тебя есть, облегчает дело и играет на руку. Но у тебя нет повадок и инстинктов того зверя, что ты есть сейчас. Это, конечно, наживное, если ты будешь часто превращаться.

— И что это может значить?

— Что возьми я тебя сейчас на охоту, вряд ли бы ты получил радость от насыщения сырым мясом.

— Хм... но ты не исключаешь этой возможности?

— Конечно, нет. И вообще, откуда мне знать? Я же не маг, — я щелкнула хвостом и снова обошла вокруг Андре.

На сей раз он встал и мы почти столкнулись морда к морде. Я не удержалась и лизнула этот черный нос. Андре фыркнул, отметив:

— Шершавый!

— У тебя сейчас тоже, — усмехнулась я.

— И правда.

Облизнувшись, он потерся об меня длинным движением от скулы до плеча, поинтересовавшись:

— А как я тебе вообще?

— Красивый. Но почему именно снежный барс?

— У тебя из них только Амарис, которая в отъезде, так что конкуренции не будет. Да и барсом я наименее выделяюсь.

— Почему?

— Прими я облик леопарда, тигра или льва, то был бы альбиносом. Я ведь белый единорог, это у меня доминирующая сущность.

— А, понятно.

— Ну, и каков твой вердикт?

— Хм... Сложно сказать.

— А ты попробуй.

— Что ж... Твое... превращение весьма реалистично. За жертву, пищу принять сложно.

— Вот видишь.

— Да, но при этом и за оборотня целиком и полностью тебя не примешь. А доминантность так и прет.

— Разве это плохо?

— Нет. Но может раззадорить молодых самцов на подначки и провокации, так как открытые вызовы тебе я точно запрещу. Но во время ритуала могу недоглядеть.

— Ты что, считаешь, что я совсем не могу постоять за себя? — Андре нахмурился, а в исполнении барса это выглядело довольно забавно.

— Вовсе нет. Я видела тебя в деле в обеих ипостасях. Но драться в качестве снежного барса ты просто не умеешь, так как эта натура тебе не свойственна. Понял мою мысль?

— Понятно, — неопределенно буркнул маг, но тут же просиял, — Ты сказала, что запретишь бросать мне вызовы. Значит, общий итог, что ты все-таки позволишь мне присутствовать?

— А ты так хочешь?

— Где еще и когда я увижу подобный ритуал? Считай, что это профессиональный интерес. Это вовсе не значит, что я буду таскаться с тобой каждый раз. Боюсь, наслаждения от охоты и последующего кровавого пиршества я и в самом деле не получу. Немного не та конституция.

— А в человеческом облике я за тобой вегетарианства не замечала.

— Его и нет. Но это вовсе не значит, что я буду носиться за коровой с кухонным ножом.

— Смешной!

— Ну так что?

— А что с тобой делать? Допущу до прайда, если все выгорит. Но чтоб без самодеятельности!

— Есть, мэм.

За это он был еще раз цапнут за ухо, причем вопрос "за что?" остался проигнорированным. Я лишь сказала:

— Давай, превращайся назад.

— А если мне не хочется? — похоже, на Андре напало игривое настроение.

— Да как хочешь.

Сама я, едва договорив, запустила обратный процесс. Спать зверем хорошо на природе, а не в доме. Здесь его слишком много отвлекает.

Пока исчезали последние следы смены ипостаси, я подумала, как же давно не чувствовала себя после этого вымотанной, как многие оборотни. Я могла изменяться по десять раз на дню и при этом чувствовать лишь легкое напряжение в мышцах. Очень удобно, так как во время трансформации и сразу после мы наиболее уязвимы.

Став человеком, я забралась на кровать, твердо намереваясь уснуть, и так уже утро фактически, а день выдался бурным. Но стоило мне укутаться в одеяло, как кровать прогнулась и ко мне полезла мохнатая морда. Не глядя, я хлопнула по ней ладонью, буркнув:

— Уйди, зверюга!

"Зверюга" что-то заворчала, потом заурчала и полезла мне под руку. Машинально запустив пальцы в мех, я сонно пробормотала:

— Андре, я уже сплю. Превращайся назад или как хочешь, но будешь лезть — укушу!

Под сокрушенный вздох я перевернулась на другой бок и уже окончательно заснула.

Глава 33.

Уж не знаю, к какому выводу пришел маг, но, проснувшись, я обнаружила его в нормальном виде. Причем во сне мы переплелись всеми возможными конечностями. Похоже, мы скорее друг на друге спим, чем рядом. А когда я попыталась выпутаться и встать, Андре на автомате поймал мою руку и вернул на место, при этом даже глаз не открыл. Я усмехнулась и сказала:

— Эй, я встаю!

— А что, уже пора? — все так же, не открывая глаз.

— Ну, вообще-то да. За полдень уже.

— Правда? А я думал утро раннее, — его рука начала путешествовать по моему телу.

— Обломись моя черешня! Подъем! На работу пора.

С этими словами я решительно выпуталась из его конечностей, встала и скрылась в ванной.

Я уже заканчивала умываться, когда Андре пришел сюда же. Все еще не до конца проснувшийся, но все-таки предпринявший попытки привести себя в порядок в виде натянутых брюк.

— Что, не выспался? — усмехнулась я, брызнув на него водой с рук, прежде чем вытереться полотенцем. Маг фыркнул, ответив:

— Не то, чтобы... но можно было еще поваляться.

— Ну и валялся бы!

— Да ладно. Ерунда, — зевнув.

— Сова, — заключила я, взъерошив ему волосы.

— Сама-то!

— А я и не отпираюсь. На самом деле хорошо. Был бы ты жаворонком — могло бы нехорошо получиться. Неудобно, — я опустила руку, напоследок проведя по подбородку. — Слушай, когда ты успел побриться?

— Я и не успевал, — пожал плечами Андре, подходя к раковине.

— Как это?

— Мне это не нужно. У единорогов пониженное оволосение. Ни бороды, ни усы у нас не прорастают. Вообще, можно сказать, что волосы ниже ресниц у нас не растут. Я думал, ты заметила.

— Я и заметила. Но других единорогов раньше не наблюдала. Решила, может ты фанат эпиляции.

— Нет, она мне просто ни к чему. Это проблема?

— Отнюдь! Мне нравиться, что ты такой... шелковистый. Не люблю дополнительную растительность.

— А как же мех?

— Ты одно с другим не путай! К тому же в животной форме занимаются сексом лишь единицы.

— Что, существуют какие-то предубеждения на этот счет?

— Скорее опасения. В таком состоянии применение средств контрацепции почти невозможно, а ребенок, зачатый в звериной форме, может приобрести ряд патологий. Хоть сам шанс зачатия не слишком велик, лучше поостеречься.

— Как все... непросто.

— Ну... это вообще сложный путь — быть оборотнем. Поэтому добровольно выбирают его лишь единицы. Случай Олега, можно сказать, уникальный.

— Что, из любви выбирают редко?

— В основном или случайное-намеренное заражение другим оборотнем, или выбор меньшего из двух зол.

— Как это?

— Ну, например, у тебя СПИД, или ты наркоман, или парализован, лишился конечности... Этому легко предпочесть раз в месяц покрываться шерстью, но при этом иметь железное здоровье и непробиваемый иммунитет.

— А если психическое расстройство?

— Тут мы бессильны. Безумие ликантропией не лечится, а съехавший с катушек оборотень подлежит немедленному уничтожению.

— Сурово!

— Это безопасность. Мы не можем рисковать. И так опасностей хватает. Ты помнишь охотников?

— Еще бы!

— Так что мы должны сохранять свое инкогнито. Пусть уж люди думают, что нас не существует, — с этими словами я заговорщически подмигнула магу, допивая чай. За этим разговором мы и позавтракать успели. — Конечно, политика не без изъянов, но лучше, чем что-либо другое.

— Согласен.

— Да, кстати, а как ты вчера отделался от своих "родственников", чтобы они нам разговаривать не мешали? Надеюсь, обошлось без жертв?

— Что ты, мы тихо-мирно разошлись. Не стоит сомневаться в моем даре убеждения.

— Я не сомневаюсь. Но Августине палец в рот не клади. Может, она вытребовала какие-нибудь нереальные посулы.

— Это какие же? — хмыкнул Андре, убирая молоко в холодильник.

— О, жутко извращенные! — я сделала страшные глаза.

Но моя фраза не произвела должного эффекта, так как в этот момент на кухню просочилась Миу и, вспрыгнув мне на колени, заметила:

— Какие-то странные разговоры вы с утра ведете.

— Да обычные. Вот встанут гости — начнутся странные. Интересно, чем Андре их припугнул?

— Он им просто сказал, что в вашем маленьком коллективе их могут принять за добычу, так как ты собираешься использовать метафизические способности, чтобы открыться зверю, — невозмутимо обронила Миу, аккуратно подхватывая кусочек ветчины.

— Ну, как ты мог! — упрекнула я мага.

Тот не слишком одобрительно покосился на кошку, правда та это просто проигнорировала, и спросил:

— Я разве в чем-то солгал?

Знает же, подлец, что нет! И не возмутишься. Остался последний способ:

— Все равно. Тьфу на тебя!

— Ах так? — Андре пытался разыграть смертельное возмущение.

— Тьфу на вас еще раз!

Что хотел ответить маг, осталось неизвестным, так как Миу сморщила носик и фыркнула:

— Как дети!

Мы переглянулись и одновременно рассмеялись. Отсмеявшись, я почесала кошку за ушком, поинтересовавшись:

— Ты что, решила стать моей дуэньей?

— Вот еще! Да и бесполезно это. К тому же, где это видано, чтобы жрицы Баст ратовали за целомудрие?

Я хохотнула. В самом деле, Баст, как богиня любви, скорее бы покровительствовала борделям. Конечно, семью она тоже хранила, но легенды о свободолюбивости кошек тоже ходили неспроста. Но рассуждать на эту тему мне не хотелось, поэтому я просто сказала:

— Вот и славно. Ладно, пойду на работу собираться.

— Что, уже пора? — немного растеряно поинтересовался Андре.

— Ну да. Я — на работу, ты — гостей развлекать.

— Сегодня пусть сами развлекаются. Я тоже поработаю. НЕ стоит запускать процесс. Да и с Кураем у нас сегодня занятия.

— Давненько я его не видела. Не думаю, что парень будет в восторге, узнав, что я перебралась сюда.

— Перетопчется, — фыркнул Андре. — Это не его дело.

— Что, устал от его обоготворения?

— Кураю не восхищаться нужно, а учиться. А вся его ревность — от лукавого. Пройдет.

— Пройдет, конечно. Парень-то неплохой. И я против него ничего не имею. Так, все, я побежала.

Глава 34.

В клубе день выдался странным с самого утра. Начнем с того, что какие-то оголтелые фанатки при попытке выпровождения подбили Нику глаз. Девок, конечно, выпроводили, а охранник теперь сидел в служебке и стенал. Я даже не удержалась от комментария:

— Что, пострадал за прекрасных дам?

— Тьфу! Там и смотреть даже не на что! Сопливки малолетние! У-у, Крис, ты меня сейчас совсем глаза лишишь!

— Да что ж ты так орешь, будто тебя как минимум изнасиловали? Потерпи. Я сейчас закончу осмотр.

— Вызвали бы лучше медсестру.

— Ник, у тебя простой фингал, — урезонила я. — Правда теперь можешь ночью без фонаря гулять.

— У-у!

— Тише. На вот, лед приложи, — Крис протянул ушибленному лед, завернутый в платок.

— И это все?

— А ты что хотел? Ампутацию глаза? — усмехнулся верлеопард. — И, уверен, тебе не так уж и больно, больше придуриваешься.

— Да, не больно. Но задета моя гордость!

— Это предмет темный и исследованию не подлежит, — усмехнулась я, и уже серьезно. — Правда, как ты?

— Ну, ерунда, если честно. По большому счету, сам виноват, — хмуро ответил Ник, одной рукой придерживая лед, а другой осторожно ощупывая масштаб повреждений. — Кто ж знал, что у нее такая сила удара. На вид от горшка два вершка.

— Не стоит недооценивать противника, — усмехнулся Крис. — Тем более малолетки такого толка, как правило, без царя в голове.

— Вот уж что да, то да! — хмыкнул Ник. — Самое обидное — парни ведь засмеют!

— Ну, тебя им все равно не переплюнуть, — со смехом возразила я. — К тому же почувствуешь на собственной шкуре свое же оружие.

— Тьфу на вас! — фыркнул жертва фанатизма.

Я в ответ лишь взъерошила ему волосы и вышла. Дела ж!

Но это была далеко не последняя странность. Еще доставку перепутали, и вместо дополнительных камер слежения привезли партию электрических зубных щеток. Уж не знаю, как можно перепутать!

А самое большое западло случилось вечером. Я опять задержалась, и мы с Крисом вышли едва ли не последними. Мы уже были на стояке, и я даже достала ключи, когда сзади раздалось довольно наглое:

— Посмотрите-ка, вышли наконец!

Я резко обернулась. Из темноты под свет единственного фонаря (опять какая-то падла остальные поразбивала), вышли несколько смурно настроенных ребят. Лбы здоровые, но интеллектом не блещут. Меня сразу кольнуло нехорошее предчувствие. Уж сколько раз подобное случалось. Эти-то хоть люди.

— Чего надо, мужики? — Крис аккуратно влез между мной и ними эдаким загородительным щитом.

— А ты угадай! — ой-ой-ой, какие мы смелые, когда чуем свое численное превосходство. Сколько их? Пятеро? Да, точно.

Мои глаза уже привыкли к скудному освещению. А так как мирный исход этой стычки становился все призрачнее, то я стала готовиться, переходя в боевой режим. За широкой спиной Криса смело можно было автомат из-под юбки достать, вот только у меня не было ни первого, ни второго. Так что я просто сняла часы и переложила во внутренний карман пиджака. Воин во мне холодно и расчетливо готовился к драке.

— И все-таки, разлюбезные, в чем дело? — продолжал настаивать мой верлеопард.

— В том, что кое-кто шибко зажрался, и надо проучить, — и уже резко своим. — Ловите бабу!

Мы с Крисом одновременно встали спина к спине, и первый же бросившийся получил сокрушительный удар в челюсть. Больше ему и не понадобилось. Сложный перелом и отключка.

Остальные сразу стали осторожнее и достали ножи, один практически плюнул:

— Мы тебе, сучка, из рожи лоскутное одеяло сделаем!

— Ну что же вы, вперед! — вывести врага из себя всегда выгодно.

— У них ножи, — буднично заметил Крис.

— Вижу. Как дети!

Верлеопард улыбнулся. Недобро так. Я увидела, что его глаза стали кошачьими. Похоже, мы оба вошли в раж.

Смурно настроенные мужчины тем временем стали приближаться. У меня стала подергиваться верхняя губа, как у хищников, собирающихся зарычать. И я в самом деле зарычала, и не было в моем голосе ничего человеческого. Рядом мне вторил Крис.

Мужики опешили, один заметил:

— Бля, что за... У этой суки глаза светятся!

Это их отвлекло, и я бросилась вперед, резко и так быстро, что глазу не уследить. Хорошо я успела осознать, что делаю, и сжать руку в кулак, иначе уже ставшие звериными когти распороли бы живот до кишок. А так только дух вышибло, и у напавшего все цели сосредоточились лишь на том, чтобы научиться дышать.

Рядом раздался звук падающего ножа и оглушительный хруст. Раз, еще раз. Крис сломал мужику руку. В двух местах. Осталось трое.

Пока мы взяли на себя двоих, причем один уже коротко взвыл, хватаясь за разбитый нос, последний достал пистолет. Быстрый заглушенный выстрел, и вспышка боли черкнула меня по ребрам.

В тот же миг Крис пальнул для острастки. Я четко услышала "валим", и мужики, похватав павших, вернее одного бессознательного, быстро скрылись. Я хотела велеть Крису схватить хотя бы одного, но его сейчас больше интересовало мое состояние. Время было упущено.

— Лео! Лео, как ты?

— Как... как, — я охнула. — Жить буду. Что мне сделается?

— Но у тебя кровь! И так много...

— Ерунда. За день все пройдет. Скоро затянется.

— Идем обратно в клуб, там обработаем рану.

— Нет. Не хочу... пугать народ. Отвези лучше к Андре. Помнишь адрес?

— Конечно. Но это очень далеко.

— Минут пятнадцать-двадцать езды.

— А вдруг...

— Крис, я такой же оборотень, как и ты, и мне так же не страшны подобные раны. Покровит и перестанет. Пока доедем, то, возможно, уже и затянется. Поехали. Больше спорим. Не вынуждай приказывать. На, лучше ключи возьми.

Из-за того, что днем шел дождь, я приехала на машине, и сейчас это оказалось как нельзя кстати. На мотоцикле Крис меня бы точно не повез. А сейчас, прошипев: "Черт с тобой!", открыл мне дверь.

Странно, но, пока я не села в машину, раны совсем не чувствовала, а вот только тронулись — и сразу накатил весь букет ощущений, от чего невольно зашипела, стиснув зубы. Кажется, Крис не заметил, иначе меня бы точно ожидала лекция на тему: "Как плохо строить из себя героя".

От боли мне казалось, что мы едали вдвое дольше обычного. Но вот мы, наконец-то, прибыли. Машина остановилась, дверь отворилась, и Крис участливо спросил:

— Тебе помочь?

— Да нет, спасибо. Я сама.

Но геройского шествия не получилось. При выходе меня так зашатало, что Крис, больше не спрашивая, обхватил меня за плечи, поддерживая и помогая идти.

Мы как раз доковыляли до двери, когда она так резко распахнулась, что я едва не упала внутрь. Благо верлеопард опять меня подхватил. Но зато я столкнулась с глазами Андре, увидела, как в них вспыхивает беспокойство.

— Что случилось? — вопрос был задан сразу же, как только моя задница коснулась дивана.

— Да ничего серьезного, так.... — отмахнулась было я, но Крис добавил:

— Мы подрались. На нас напали возле клуба. Лео черкнула пуля по ребрам. Рана уже закрывается, но она потеряла довольно много крови. Так что скоро заснет целительным сном.

— Понятно. Спасибо.

— Это мой долг — защищать ее.

— Эй, я все еще здесь! — напомнила я.

— Ничего, сейчас отнесу тебя в спальню.

— Да мне же не ноги оторвало! Дойду.

В подтверждение своих слов, я вскочила. Блин. Твою-то маму! Я прикусила язык, чтобы не сказать все это вслух. Все-таки больно. Бывало, конечно, и хуже, но это слабое утешение. Боль от этого не ушла.

— Я уж вижу, — фыркнул Андре. — Нет уж, я тебе помогу. А то еще и с лестницы навернешься!

— Это вряд ли.

— Лучше подстраховаться.

Так меня и довели, зажав между собой, потом бережно уложили на кровать. И мне сразу же захотелось уснуть. Я даже зевнула, пробормотав:

— Сейчас засну.

— Подожди, родная. Сейчас. Я только сниму эту рубашку и обработаю рану.

Я хотела сказать, что и так заживет, но ловкие руки и, похоже, не одни, уже расправлялись с одеждой, не уделяя особого внимания ее сохранности. Ну и ладно, все равно ее уже не спасти. Я невольно зашипела, когда рубашку дернули там, где она, влажная от крови, стала уже присыхать к ране. Дергать тотчас прекратили, раны коснулось что-то влажное (выяснилось, что Крис успел сбегать за водой и губкой), и успокаивающий голос Андре:

— Прости. Дальше буду очень аккуратно.

Очень аккуратно не получилось, так как в паре мест обрывки рубашки начали прирастать, и от медленного вытягивания легче не становилось, поэтому я жестом подозвала Криса и велела ему действовать. Тот по-армейски просто взял и резко дернул. Я ойкнула, но на этом все неприятное закончилось. Конечно, рана снова раскровилась, но это фигня. Теперь можно и отдохнуть.

Андре осторожно, как хрустальную вазочку, протирал мой бок губкой. Я его попросила:

— Пожалуйста, рану ничем не перевязывай. Я уже просто в сон проваливаюсь.

— Спи, любовь моя. Все будет хорошо.

— Теперь да.

Дальше сознание отключилось, как ненужное. Организм запустил мощный механизм восстановления, подбирая под это дело все ресурсы. Мешать этому — себе дороже. Еще больше энергии израсходуешь. Лучше часа два здорового сна — и я снова на ногах.

Рана, в общем-то, пустяковая, и зажила быстро. Так что в первый раз я проснулась еще затемно. Чуть потянулась, дабы убедиться, что на боку даже шрама не осталось, и тотчас услышала голос Андре:

— Как ты?

— Да нормально. Все зажило.

— Тогда спи, набирайся сил. Еще рано.

— Я знаю.

Поудобнее укутавшись в одеяло, я снова уснула. Сон — наше все.

Глава 35.

Окончательно проснулась я где-то к полудню. Да и то, потому что голод разбудил. Открыв глаза, я увидела Андре. Он не спал и, похоже, давно. Лежал и меня гипнотизировал.

— Что? — не выдержала и спросила я.

— Ничего. Просто любуюсь.

— Было бы на что! Многие ресурсы на восстановление ушли.

— Вернешь.

— Это конечно. Но видок у меня сейчас еще тот.

— Ты для меня всегда прекрасна.

— Даже когда по уши в крови?

— Даже тогда. Я же тебя люблю.

— И это все объясняет?

— Не все, но многое.

Я хмыкнула и стала выбираться из постели. Но у самого края меня настигла рука Андре. Она приобняла меня и требовательно провела по тому месту, где должен был остаться шрам, но под пальцами оказалась лишь гладкая кожа.

— Убедился? — усмехнулась я.

— Практически. Сейчас проведу полную инвентаризацию.

— Даже так?

— Именно.

Мы чуток повозились, и в итоге Андре заключил:

— Ты какая-то напряженная!

— Еще бы! Я зла, как сто чертей!

— Из-за этого нападения?

— Именно! Хорошо, это оказались мы с Крисом, а если бы Дени? Или еще кто из друзей? Тогда все могло закончиться куда как хуже!

— А с тобой, значит, можно?

— Не в этом дело. Кстати, где Крис?

— Наверное, еще спит.

— Он здесь остался?

— Ну да. У меня рука не поднялась его выставлять. А комнаты гостевые еще есть.

— Спасибо.

— Твои друзья — мои друзья.

— Ха! А кое-кто ведь не так давно мне сцены из-за Криса устраивал!

— Так осознал, принял к сведению.

— Славно, — я наконец-то создала хоть видимость одетости. Во всяком случае, лифчик я так и не нашла. Ну и хрен с ним. Сейчас меня куда больше волновал мобильный. Ага, вот и он!

— Опять звонки? — Андре лениво вылез из постели и потянулся.

— Один, важный.

— Из-за вчерашнего события?

— Именно! Я не намерена спускать подобное, — отвечая, я уже набирала номер Иветты.

Ответили не сразу, поэтому, когда раздалось "алле", я сказала:

— Иветта, привет. Извини, если отрываю.

— Лео! Нет, что ты, у меня сейчас нет неотложных дел, я в полном твоем распоряжении.

— Я рада. К сожалению, повод не очень радостный.

— Что случилось?

— Вчера вечером возле клуба на нас с Крисом попытались напасть какие-то идиоты.

— Хм, вы не пострадали?

— Крис ничуть, я отделалась царапиной от пули по ребрам.

— Ничего себе!

— Все уже прошло без следа. Не волнуйся. Но эта тенденция мне очень не нравиться. А если бы это оказался кто-нибудь менее... подготовленный?

— Давно пора применить более радикальные меры! — фыркнула Иветта.

— Вот я, собственно, поэтому и звоню. Не могла бы ты устроить мне аудиенцию с вампирами города?

— Конечно. Сегодня же вечером свяжусь с ними и договорюсь об условиях встречи. Они очень щепетильны в этом вопросе.

— Хм. Только, пожалуйста, не встречайся с ними без меня. Это мое дело — мне и рисковать.

— Во-первых, некоторые за тебя беспокоятся, а во-вторых, не такой уж это и риск. Больше выпендрежа.

— Неважно, но я бы хотела присутствовать лично.

— Хорошо, — сдалась Иветта. — Я договорюсь о времени и месте и сообщу тебе, а также уточню, сколько сопровождающих можно взять.

— Нам понадобятся телохранители?

— Таков обычай. Причем и у нас, и у вампиров их должно быть ровное количество. Церемониал и бла-бла-бла. Иногда кажется, что вампиры обращают на него больше внимания, чем на суть встречи, но это не так.

— Тебе виднее. У меня с ними общение как-то не складывалось.

— Вот и изменим.

— Как думаешь, есть шанс, что они нам помогут?

— И очень большой.

— А сколько нам придется за это заплатить?

— Да ну тебя! Я же уже говорила, что между нашими... общинами существует договор. К тому же все решим на встрече.

— Ладно, быть посему. Позвони тогда.

— Непременно.

— И спасибо тебе.

— Не за что, Лео. Всегда рада хоть чем-то помочь. Ты же знаешь.

— И, тем не менее.

Но развивать эту тему мы не стали, а просто попрощались.

Стоило мне отложить мобильный, как Андре проговорил:

— Вампиры?

— Да. Это шанс разрешить проблему.

— А почему именно они?

— Ну, как объяснила мне Иветта, они у нас держат руку на пульсе всех мафиозных разборок.

— В самом деле?

— Я тоже сначала удивилась. Но, с другой стороны, почему нет? Они всегда были хорошо... организованы.

— И ты так спокойно доверишься вампирам? — подозрительно поинтересовался Андре.

— Не спокойно, но раз они знают криминальный мир, то могут помочь отыскать тех мерзавцев, которые хотят наложить лапу на мой клуб.

— Понятно.

— Конечно, идея не внушает восторга, но это лучше, чем ничего или самостоятельные поиски. Я попрошу — не переломлюсь. Главное, чтобы оно того стоило.

— И как ты об этом узнаешь?

— По результатам, конечно! Мне многого не нужно, но мерзавцы должны быть наказаны.

Я думала, Андре продолжит меня разубеждать, но вместо этого он сказал:

— Я и забыл, какой доминантной ты становишься, когда твоим людям что-то грозит!

— А как же иначе? Не подать же "лапки кверху". Не дождутся!

— Не твой метод?

— Именно! Ладно, пойдем. Крис уже на кухне.

— Откуда ты знаешь?

— Слышу. Можно подумать, ты нет!

— Нет, ну вдруг...

— Уверена, ты будешь в курсе, даже если где-то в доме упадет булавка. Или услышишь или сообщат.

— Ну... не буду тебя разубеждать.

Крис встретил нас жизнерадостной улыбкой. Такая бодрость с утра, ну хорошо, с полудня, меня всегда поражает!

— Как ты себя чувствуешь, Лео?

— Все хорошо.

Короткий кивок в ответ. Эта деловитость в нем мне всегда нравилась. Он не из тех, кто будет бегать и выяснять "точно-точно ли со мной все в порядке".

— Что будете на завтрак? — гостеприимно осведомился Андре?

— Все, — усмехнулась я. — Нужно восстановить энергию.

— Понятно, — и еда стала появляться на столе с фантастической скоростью.

— Каков план дальнейших действий? — поинтересовался Крис и, встретившись с моим вопросительным взглядом, пояснил, — Уверен, ты не оставишь это просто так.

Я уже не в первый раз задалась вопросом, откуда он успел меня так хорошо узнать, но все-таки ответила:

— Нет, конечно. Я уже позвонила Иветте и попросила устроить аудиенцию у вампиров.

— Здорово. Эти найдут. Они в близких отношениях с криминальным миром. Ты полностью отдашь проблему им на откуп или хочешь поучаствовать?

— Безусловно, хочу! Я должна посмотреть в глаза тому, кто это затеял.

— Я б ему с большой радостью физиономию пощупал!

— И это тоже.

— Вокруг меня — одни кровожадные хищники! — усмехнулся Андре.

— А ты бы сам что сделал? — поинтересовался Крис, придвигая к себе салат.

— Ничего, — пожал плечами маг, наливая кофе, а мне чай. — Один огненный шар — и нет проблем.

Я прыснула, а потом заключила:

— Ладно, пока дело за вампирами.

— Причем здесь кровососы? — фыркнул сзади голос Августины. Единороги решили почтить нас своим присутствием.

— Это наши дела, — холодно ответила я. — Моего прайда.

— Но их образ жизни... это же вульгарно! — эстеты, блин.

— Обычный образ жизни — ночной. А жидкостная диета даже полезна.

— Как можно общаться с теми, кто считает вас едой? — не унималась Августина.

— Легко. Я же общаюсь, — усмехнулась я, кровожадно усмехнувшись. Женщина отпрянула и поджала губы.

— А кто этот молодой человек? — поинтересовалась Вио, указывая на верлеопарда.

— Это Крис, — представила я. — Мой телохранитель и друг. — А это Вио и Августина. Они тоже оборотни, но такие же, как Андре.

— Очень приятно, — когда нужно, Крис мог быть дотошно вежливым.

Наши "гости" кивнули, но Августина все-таки заметила мне:

— И вовсе необязательно было во всеуслышанье заявлять о нашей сущности.

— Неужели вы думаете, что кто-то в этой комнате мог принять вас за людей? — усмехнулась я. — Вам не под силу настолько приглушить собственную ауру.

— А ты можешь? — спросила Вио.

— Думаю, да, если очень-очень постараюсь. Но зачем мне это?

— А как же безопасность?

— Обычные люди нас все равно не чувствуют. Так что это неважно. Я не стыжусь своей сути.

— Не слишком ли опрометчиво?

— Отнюдь. Стыдиться чего-то, значит делать себя уязвимым относительно этого. А уязвимость нынче роскошь.

— По-твоему, лучше бесстыдство?

— Не стоит утрировать. Мне кажется, мы поняли друг друга.

Мы сели нормально завтракать — я так второй раз, и тем самым прекратили споры. Так как первый голод был уже утолен, я между делом наблюдала за остальными. В частности заметила, какие полные восторга и удивления взгляды Вио бросает на Криса. У меня создалось впечатление, что она просто не видела настолько крупных мужчин. Странно... Крис, конечно, шкаф с антресолями, но не такой уж уникум.

Похоже, мой верлеопард тоже пару раз ловил эти взгляды, так как, когда мы встретились глазами, он многозначительно подмигнул.

Дальше общение вернулось в мирное и безобидное русло, так что мы спокойно закончили завтрак. Потом мы с Крисом поехали на работу.

Глава 36.

Уже в машине, когда мы остались вдвоем, верлеопард все-таки поинтересовался:

— А что это за две странные личности у вас дома?

— Я же представляла.

— Нет, я понял, что это оборотни-единороги, как и Андре, но что их привело в ваш дом? При этом ведут себя как хозяева, и холодные, как зима в Тайге.

— Какие у тебя глубокие познания в географии, — усмехнулась я.

— А что, скажешь, что не так?

— Да нет, не скажу. Все так. Эти единороги и правда странные в некоторых смыслах. Понимаешь, они никогда не жили среди людей. Только своей закрытой общиной и порой пытаются считать, что это единственный правильный путь и со своей колокольни судить об остальных.

— Глупость это. Очень большая глупость. А когда они это поймут, может быть уже слишком поздно. А Андре, что, тоже из них?

— Его мать была из этого... табуна. Но она ушла давно, предпочтя жить с людьми. Так что Андре никогда не жил с сородичами. Только с людьми. Потом пошел по магической стезе. А эти приперлись и, мало того, что высказали претензии насчет его образа жизни, так еще и стали взывать к кровным узам и долгу перед своим народом. Не прошло и четырехсот лет, как они явились за "дивидендами".

— В смысле? Какие у них могут быть к Андре претензии, если они его знать не знают?

— В том-то и дело. Они за ним наблюдали на протяжении всей жизни, не упускали из виду, но при этом ни разу не помогли, когда ему это, действительно, было нужно. А такие случаи не раз имели место быть. А теперь, когда у них сами возникла нужда — приперлись. И с темой "вынь да положь!".

— Весело. И чего хотят?

— Ребенка.

— В смысле?

— У единорогов свои особенности взросления. Вио, наконец, достигла зрелости — идеальное время для рождения. Их не так много, вот они и приехали, чтобы Андре зачал Вио дите.

— В самом деле? — Крис повернулся ко мне, дабы убедиться, не шучу ли я. — Ты серьезно!

— Ото ж! Причем Андре может зачать без всяких последующих обязательств. Но зачать обязан — это его долг перед своим народом.

— Ни фига себе! — рассмеялся верлеопард. — Нашли быка-производителя!

— И я о чем!

— А что сам Андре?

— Он их послал, но те вроде не поняли. Пока живут у нас. Нет, я, конечно, Вио могу понять. Ей самой мозги запудрили этим долгом дальше некуда. Она просто ребенка хочет. Но так давить...

— Похоже, ты больше возмущена тем, что они требуют это как свое, а не самим содержанием просьбы.

— Ну да.

— Странно.

— Что, и тебе странно?

— Андре тоже удивился?

— Ага. Почему — не знаю. Я никогда не утверждала, что такая уж собственница.

— Но ты очень доминантна в принципе. Поэтому чего-то подобного и ожидаешь.

— Ну, извините, — усмехнулась я. — Какая есть. Доминантность не есть то же, что и жизненная позиция.

— Ты удивительна.

— Не подмазывайся. Тебе это ни к чему.

— Почему же? — усмехнулся уже Крис.

— Смысла нет.

— Вот так всегда, — он весело рассмеялся. — Что ж, думаю, этим единорогам стоит посочувствовать, если они осмелились перейти тебе дорогу.

— Думаю, открыто уже не посмеют. Особенно после того, как Ашана продемонстрировала свою силу и поставила их на место.

— В самом деле?

— Да. Они не ожидали во мне подобного... потенциала. Считали, что так, и в подметки им не гожусь. А обломись.

— И все равно, даже после этого, продолжают настаивать на своем?

— Ага. Говорят, что у них, фактически, нет выхода.

— Если они ведут такой замкнутый образ жизни, то ничего удивительного. Чем только мотивируют?

— Спасением вида, конечно. Типа иначе маги и колдуны всех на ингредиенты изведут.

— На нас с вампирами вообще охоту то и дело устраивают, и ничего.

— Да уж. Хотя одно оправдание у единорогов есть — они не могут размножаться путем заражения. Только деторождением.

— А полукровки?

— Понятия не имею. По мнению Августины, они не могут считаться единорогами, а раз так, то и учитывать их нечего.

— Бред!

— Есть немного. Хотя, если их генотип пассивный, то ребенку от такого родителя могут перепасть разве что очень светлые волосы, да необычные глазки.

— Ха. А ты не боишься оставлять Андре в такой компании?

— Ну, он же не ребенок беспомощный, к тому же ему полезно пообщаться со своими. Не изнасилуют же они его! Я предупредила насчет различных нечестных методов. А любовные чары на него больше не действуют.

— Иммунитет?

— Благоприобретенный. Сам приобрел. Ну и я добавила последний камень в этот фундамент.

— Это как?

— Баст, помимо всего прочего, и богиня любви. Привороты-отвороты, защита от них — это легко.

— Чего только не узнаешь!

— И вообще, Андре и так шарахается от их идеи, как черт от ладана. Они бы меня скорее уговорили! — усмехнулась я, добавив, — О, мы уже приехали!

Едва кинув сумку в кабинете, я сделала дежурный втык, и монтирование камер слежения пошло куда веселее. Обещали сегодня закончить. Вечно эти рабочие: пока не пнешь — бездействуют. А тут не знаешь уже какие меры принимать!

Стоило мне вернуться к рутинной бумажной работе, как Дени тотчас поинтересовалась:

— Лео, что-то случилось?

— С чего ты взяла?

— По-моему, ты какая-то взвинченная.

— Скорее раздраженная. С этими мастерами все терпенье растеряешь. Обещали еще вчера все сдать.

— Ну, милая моя, Россия ж. Большинство мастеров только матерный и понимают, а без творческого пинка бездействуют.

— Думаю, воздевать очи к небу и спрашивать: "доколе?" бессмысленно.

— Ага. Пока да. Но ты уверена, что причина раздражения только в этом? — временами Дени может быть жутко дотошной.

— Да... не совсем, — я все еще сомневалась, стоит ли говорить. С одной стороны: кто предупрежден — тот вооружен, а с другой — не хотелось беспокоить.

— Та-ак, подруга. Давай, рассказывай.

Пришлось рассказать. Вкратце. Очень вкратце. Нисколько не сгущая краски. Скорее наоборот. Но и после этого Дени поинтересовалась:

— Вы не пострадали?

— Нет. Пара царапин не в счет. Видишь: жива, бодра, весела.

— Ну-ну! А если...

— Давай не будем, — прервала я подругу, так и не дав договорить. — Все обошлось — и хорошо. А я сделаю все возможное, чтобы подобного ни с кем не повторилось.

— Как?

— Дополнительные камеры повысят безопасность, а я пообщаюсь с нужными людьми, чтобы найти мерзавцев.

— Криминал? — в уме Дени тоже не откажешь.

— Скорее околокриминальные структуры. Они из наших. Не совсем люди.

— Оборотни?

— Вампиры.

— Хм... Не нравиться мне это!

— Ну, во всяком случае, они внушают мне больше доверия, чем обычные криминальные авторитеты.

— Тебе виднее, — ответила Дени без особого энтузиазма. У нее тоже были претензии к вампирскому роду. Правда та гадкая личность вампиром была лишь наполовину. Худшую, так сказать. Один из магов Триады. Плохо кончил. От моей руки. — Но, я надеюсь, ты пойдешь к ним не одна.

— Нет, конечно. Иветта как раз сегодня обсуждает состав группы, время и место встречи.

— Понятно. Может, это и лишнее, но будь осторожна.

— Постараюсь. В конце концов, пора и за собственное дело порадеть.

Дени улыбнулась и хотела сказать явно что-то морализаторское, но меня спас звонок мобильного телефона. Незнакомый номер, странно.

— Да, слушаю.

— Лео, это ты?

— Вио? — вроде бы я не давала ей свой телефон. Или давала? Нет, давала. Хорошая болезнь "склероз" — ничего не болит и каждый день новости!

— Да, это я. Я тебя не отвлекаю?

— Нет, не особо. Слушаю тебя.

— Мне... мне хотелось бы поговорить с тобой.

— Что-то случилось?

— Нет, просто... это личное. Хотелось бы... без свидетелей, — читай без Августины.

— Хорошо. Можешь прийти ко мне в клуб. Знаешь адрес и как добраться? Тогда записывай.

Дени поняла, что дело долгое — и вышла. Правда я управилась минуты за три. Но только отключилась, как снова зазвонили. Иветта.

— Да?

— Привет, Лео, — голос удивительно бодрый. Видать, хорошие новости.

— Все хорошо?

— Более чем.

— А чуть конкретнее?

— Завтра, после заката, встречаемся в клубе "Ночной полет". Состав группы — шесть человек. Мы с тобой и по два охранника. Без оружия.

— Само собой.

— Мы будем разговаривать с Юлием — правой рукой Магистра города.

— А самому Магистру западло?

— Самой. Дело в том, что она уехала. Ненадолго, но наше дело все равно не терпит. Но это нам на руку.

— Почему?

— Юлий ни за что не уронит честь и авторитет своего Магистра, поэтому практически наверняка поможет. К тому же он как раз по силовым вопросам.

— Все, что ни делается, к лучшему?

— Ага. Примерно. К тому же они, как я и предполагала, очень хотят познакомиться с тобой.

— Нашли достопримечательность! — фыркнула я.

— Не вредничай, — усмехнулись в трубке.

— И это не дают! Лучше скажи, как мне следует выглядеть?

— Пафосно и шикарно. Вампиры это любят. Особенно старые.

— Прям эдакое щепетильное светское общество!

— Почти. Ну да у каждого свои странности. Мы вот по мясу, они по крови.

— Еще какие инструкции будут?

— Разве что, когда уже поедем. Кстати, ты кого с собой возьмешь? Криса и Ингу?

— Как ты догадалась?

— Женская интуиция.

— Ну-ну, скорее уж опыт.

— И это тоже.

— Кстати, об Инге, я в пятницу, в полночь собираю прайд. И очень хотела бы видеть тебя и твоих волков.

— По поводу?

Я вкратце объяснила ситуацию Олега и Инги, после чего Иветта сказала:

— А, понятно. Все-таки взялась?

— Он подходит и сможет, к тому же хочет.

— Что ж, твое первое обращение. Я это ни за что не пропущу!

— Вокруг меня прям кружок естествоиспытателей! — со смехом фыркнула я. — Андре, вон, тоже жаждет лицезреть!

— А для него это не опасно? Все-таки не хищник.

— Он может превращаться во вполне натурального барса, так что, думаю, сможет. Во всяком случае, я сделаю все, чтобы свести риск к минимуму.

— В этом я нисколько не сомневаюсь. Ладно, я оповещу всех о мероприятии.

— Спасибо. И до завтра.

— До завтра.

После того, как я отключилась, телефон требовательно запищал, требуя подзарядки. Пока я ее нашла и воткнула в розетку, вошел Ник. Причем застал меня в самой рабочей позиции, блин! Задница над столом, все остальное — под.

— Леди-босс, вы ли это? Я не узнаю вас в гриме!

— Ой, дошутишься ты у меня! — погрозила я, с многозначительным видом вставляя шнур зарядки в попку телефона.

— Только не это! Только не по лицу! — Ник поднял руки, шутливо загораживаясь. Только тут я заметила на нем солнечные очки.

— Что, солнышко напекло?

— Ага, щаз! — охранник приподнял очки, и я увидела, что фингал уже стал желтовато-лиловым. — Уж лучше так, чем ходить, как очковая панда.

— Для этого тебе нужно второй глаз подбить.

— Но-но! Что за грязные инсинуации? — Он аж попятился.

— Шучу.

— Ладно, я ж по делу.

— Слушаю.

— Там к тебе девушка какая-то пришла. Ну, говорит, что к тебе. Беленькая, как снежинка, но глазки темненькие, и ресницы такие...

— Она что у тебя, мутант?

— Почему? — искреннее удивление в глазах.

— Ты ресницы где-то в районе задницы показываешь. Сдается мне, ты не глазками ее любовался. Ладно, проводи ее в переговорную, это и правда ко мне.

— Будет сделано.

Ник вышел, а я глянула на часы. Да, быстро Вио добралась! А почему переговорная? Там сможем спокойно побеседовать, и не будем мешать остальным работать. Все важные бумаги-то в кабинете.

Глава 37.

Когда я вошла в переговорную, Вио сидела там, как ученица за партой и встретила меня настороженным взглядом. От этого я сразу задала дежурный в последнее время вопрос:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, просто...

Вио запнулась, а я уже подавила зародившееся волнение и села в кресло напротив, небрежно вытянув ноги. Осталось только закурить, но я не курю, так что ограничилась расслабленной позой. Вио продолжала молчать, потупившись, так что я, наконец, не выдержала и спросила:

— Ты хотела поговорить о чем-то серьезном?

— Скорее личном.

— О чем же?

— Ты говорила, что твоя подруга, Инга, может мне помочь, как врач.

— Да. Она же сама это сказала.

— И может все рассказать о... процедуре?

— Даже если и нет, то сведет с теми, кто более сведущ.

— Это было бы реальным выходом для меня.

— Но, учти, Андре ни на что согласия не давал! — я не могла не напомнить об этом.

— А ты... не могла бы его уговорить?

— Зачем?

— Ну...

— Вио, я никогда не мечтала стать сводней.

— Лео, пойми, у меня может просто не остаться выбора! Обещаю, ни я, ни плод этого договора, никогда не побеспокоим вас!

— Думаешь, я так этого боюсь? — хмыкнула я. — Мы с Андре вместе, так как нужны друг другу. Если это перестанет быть таковым... что ж, значит, на то воля богов.

— Тогда... я согласна на любых твоих и его условиях. Я сделаю, что угодно! Хочешь, я останусь при ребенке как няня, а вас он будет считать настоящими родителями?

Сказано таким бесцветным голосом, что я пристально всмотрелась в лицо девушки. Неужели серьезно?

— И кто подтолкнул тебя к этой идее? Хотя я и так знаю, Августина.

— Нет. Она не позволила бы мне и думать о подобном.

— Но ты все-таки подумала.

— Я... да, — Вио вздохнула, вцепившись пальцами в край стола, словно это была последняя в ее жизни опора.

— И все-таки это не имеет смысла, ведь даже пойди я на такую сделку (что само по себе маловероятно), Августина поднимет вой до небес, и заставит тебя поступить в интересах табуна.

— Нет.

— С чего вдруг такая уверенность?

— Только мать вправе определять судьбу ребенка до момента его полного созревания. Это непреложный закон. Еще и поэтому никто не появился, когда мать Андре погибла — она никак не дала знать, что препоручает сына заботам кого-либо еще.

— Вам никто не говорил, что от слишком жестких и непоколебимых правил одни проблемы?

— Нет. Но, поверь, коли я решу, никто не посмеет вмешаться.

— Нет, Вио. Мне кажется, ты просто запуталась.

— Может и так, — вздохнула девушка, спрятав лицо в ладонях.

— Я бы на твоем месте послала всех к черту, — не сдержалась я, едва не хватив кулаком по столешнице.

— Не могу.

— Знаю. Долг и все такое. Но давай на секунду подумаем. Отрешись от всего этого: долга, Августины, табуна, и скажи, представь, если иначе сложно, что хочешь именно ты?

К чести Вио следует сказать, что она ответила не сразу, и правда задумавшись, потом проговорила:

— Свободы. Если честно, я во многом даже завидую Андре, что бы там не говорила Августина. Когда я стала созревать и это стало всем очевидно, меня сразу включили в процедуру подбора пары. Тут стало ясно, что кандидатуры для первого союза одна за другой мне не подходят. Августина нервничала, а я, если честно, была даже рада, хотя и не стремилась это показывать.

— Со свету бы сжили?

— Нет, но не поняли бы и на упреки не скупились.

— Тоже мало радости.

— Ага. А потом выяснилось, что у меня идеальное совпадение только с двумя кандидатами.

— Значит, есть второй?

— Считай, что нет. Он отверженный, черный единорог, причем родился таким. К тому же неизвестно где. Мы только чувствуем, что он жив.

— А в чем разница между белым и черным?

— Черные — отступники, погрязшие в крови, а то и рабы страстей. Иметь детей от таких считается недостойным. Их очень мало.

— А белый может стать черным?

— Да, если совершит нечто ужасное. И будет носить этот цвет как клеймо до конца жизни. Понимаешь, почему окончательное решение было принято в пользу Андре? Но мы все равно столкнулись с трудностями, которые я должно преодолеть.

— И тебя не радует, что все сложилось так?

— Нет. Мне, действительно, нужен ребенок. Даже Риоллан согласился.

— Это тот эльф?

— Ну да.

— Твой первый?

— Да, — Вио все-таки покраснела.

— Я думала, что после первой ночи вы больше не видитесь.

— Обычно. Но Риоллан частенько захаживает.

— Вы любите друг друга?

— Мы подружились, потом... Не знаю. Он не давит на меня.

— Даже в вопросах деторождения, — улыбнулась я.

— Ну да.

— А от него у тебя дети быть могут?

— Не первый, и только если обряд проведен по их магическим ритуалам. Тогда рождаются эльфы-полукровки.

— А в чем проблема?

— В том, что эльфы могут жить только в тройственном семейном союзе. Причем пол всех троих не так уж и важен. Но если союз будет только между двумя, то лет через триста эльф начинает чахнуть.

— Хм... странно.

— Вот такая у них природа. Причем скорее магическая.

— Наверное, потому их так мало. Ведь подобные союзы крайне нестабильны.

— Вовсе нет. У людей, возможно, но не у них, так как вся природа эльфов заточена под подобный союз.

— А эти триумвираты бывают смешанными?

— Да, но редко и, как правило, не с чистокровными людьми, а теми, кто может жить так же долго, как они. Человеческая жизнь быстротечна, и эльфы считают, что заключать союз лет на сто бессмысленно — слишком мало.

— Затейники! Значит, чтобы тебе быть с Риолланом, нужно найти третьего?

— Нет, с ним мы можем быть и так, неофициально, но первый ребенок...

— Понятно.

— А Андре ему не очень понравился. Что-то там на уровне магии. Сказал, что не сможет ужиться с дыханьем смерти. Не знаешь, о чем он?

"Вот и чудненько, — подумала я про себя. — Еще раз спасибо Танату", а вслух сказала:

— Сложно сказать. Я недостаточно хорошо знаю эльфов, чтобы знать, что он имел в виду.

— А я думала, ты знаешь.

— Прости. Если любопытно, то можешь спросить у самого Андре.

— Не думаю, что он мне ответит. Он вообще относится ко мне очень насторожено.

— Еще бы!

— Но я же не прыгну на него и не изнасилую!

Я лишь пожала плечами, потом сказала:

— Ладно, я сейчас позвоню Инге и, если получится, то, возможно, прямо сейчас подъедем к ней в клинику.

— Прямо сейчас?

— А что время тянуть? Как раз рабочий день к концу подходит, — ответила я, доставая мобильный.

Нам повезло. Инга была на работе и согласилась нас подождать. Причем заявила, что счастлива видеть нас обеих, хотя мне было жутко неудобно просить ее задерживаться. Это у меня вечно ночь-полночь — неважно. Хотя мне надо было поговорить с ней еще и о наших делах.

Причем, когда мы собрались отправиться в путь далекий непростой, Крис хотел ехать с нами, но я отговорила, применив весь свой дар убеждения.

Глава 38.

Когда мы с Вио уже проехали второй светофор, она все-таки поинтересовалась:

— А с чего этот Крис постоянно рядом с тобой крутится? Я думала, что Андре твой... парень. Единственный и все такое.

— Так и есть. Крис — второй после меня в прайде и мой телохранитель. Находиться рядом — его долг. А он мужчина старательный.

— И все?

— А что тебе еще нужно?

— Ну...

— Не стоит пытаться уличить меня в чем-то низком или неподобающем. Я же не лезу в дела вашего табуна.

— Прости.

— Проехали, — отмахнулась я. Если еще и такую ерунду близко к сердцу принимать! Вообще я была занята тем, чтобы не пропустить нужный поворот. Так, кажется, вот он. Ага. Патриаршие пруды, а вот и клиника. Такую большую салатовую вывеску сложно не заметить.

В это довольно позднее время у нас не возникло никаких проблем с парковкой. Но даже сейчас, едва мы вошли, нас поприветствовала улыбчивая администратор. Да, клиника не из дешевых! Но названное имя послужило паролем, и нас не только пропустили, но и проводили до самого кабинета. Глянув на табличку, я увидела, что Инга не просто врач, а заведующий, да к тому же с докторской степенью. Однако!

Инга встретила нас на пороге с широкой радушной улыбкой и словами:

— О, быстро вы добрались! Проходите.

Да, медсестра у моей тигрицы тоже очень милая. Стройная, подтянутая, с короткой стрижкой черных волос и теплым взглядом за стелами очков в почти невидимой тонкой оправе.

Рассевшись по свободным стульям, мы воззрились на Ингу, а я сказала:

— Думаю, Вио готова к медицинскому просвещению, — сама девушка лишь села чуть прямее.

— Отлично, — все-таки Инга в белом халате как-то не походила на себя, становясь именно врачем-профессионалом.

— Юль, Лена оставила ключи от своего кабинета?

— Да, вот. Я там уже все приготовила.

— Замечательно. Спасибо. Вио, пойдем со мной. Я расскажу все, что смогу, а заодно и осмотрю. Не беспокойся, в свое время я приобрела немалый опыт в этой области. Лео, а ты...

— Я останусь и с удовольствием выпью чашку чая.

— Спасибо. Юль...

— Все будет сделано.

Инга с Вио ушли, а медсестра принялась заваривать чай. Между делом она осторожно поинтересовалась:

— Лео... а ваша фамилия, случайно, не Войташь?

— Войташь, и не случайно, — улыбнулась я, принимая чашку. При этом наши пальцы чуть соприкоснулись, и я заметила, что они подрагивают. Да и волнение само по себе чувствовалось. Забавно. Мне стала любопытна причина, поэтому я поинтересовалась, — Неужели я показалась вам такой страшной? Право, не стоит нервничать!

От этих слов девушка и вовсе заалела, как маков цвет, но, похоже, любопытство было сильнее, поэтому я все же услышала тихое:

— О вас столько писали! О том, как вы самоотверженно защищали свой клуб, и Инга о вас такого высокого мнения! Я никогда не думала, что увижу вас лично!

— Право, я не стою столь бурных эпитетов! И обращайся ко мне на "ты". У нас не такая большая разница в возрасте для всех этих церемоний.

— А можно?

— Конечно, — я улыбнулась своей лучшей улыбкой. Дени говорит, что когда я так улыбаюсь, то способна черта заставить прочитать молитву. Не думаю, что она настолько ослепительна, но тем не менее.

— Мне все же немного неловко...

— Пустяки. Ты была в моем клубе?

— Да, однажды. Мне очень понравилось. Тогда выступала Амарис. У нее чудесный голос! А правда, что она ваша... твоя протеже?

— Отчасти. Музыкальной стезей занимается другой человек, который, безусловно, заслуживает доверия. Я больше просто приглядываю за Амарис, так как она очень молода и ей не легко одной в чужой стране, — конечно, излишне было добавлять, что я фактически являюсь куратором девушки, как оборотень.

— Вы очень добрый и отзывчивый человек. Прости, ты.

— Но ты ведь меня почти не знаешь.

— О, не скажи! Я ведь говорила, что Инга много рассказывала о тебе. Это огромная честь быть твоим другом!

Такой чистый восторг. Я и не думала, что у меня могут быть такие поклонницы. Это меня сильно удивило. Не скажу, что у меня не было поклонниц и поклонников. Были. Особенно, когда я пела в нашем клубе. Но у меня не было привычки с ними общаться.

Я бы и дальше развивала эту мысль, но не успела: вернулись Инга и Вио. Причем у девушки было такое выражение лица, словно у нее обнаружили рога и копыта. Любопытно, с чего вдруг? Я более чем уверена, что Инга была очень аккуратна и тактична.

— А вот и мы, — сказала вертигрица, в то время как единорог осторожно садилась на стул.

— Быстро вы, — усмехнулась я. — Успешно?

— Думаю, да. Мы о многом поговорили, выяснили все, что нужно. Да?

Вио кивнула и, кажется, смутилась.

— А как вы провели время?

— Чудесно, — я улыбнулась Юле. — Инга, мы могли бы переговорить?

— Да, конечно. Пойдем?

— Ага.

Теперь кабинет определенной направленности открылся передо мной. А ничего так, уютненько, если за ширму не заглядывать.

— Надеюсь, тебе-то это без надобности? — кивок вертигрицы в сторону кресла.

— Абсолютно. Я же не только воин. Немного целитель, немного повитуха. О своем теле я уж точно все наперед других узнаю. А ты представь глаза врача, когда он увидит мои анализы!

— Да уж... двойной набор хромосом — это минимум, — понимающе кивнула Инга. — Если мы и нуждаемся во врачах, то, как правило, в хирургах. Но что-то мне подсказывает, что вовсе не о медицинском обслуживании оборотней ты хотела поговорить.

— Правда. Мне нужна твоя компания завтра вечером, даже, скорее ночью.

— Что-то случилось?

— Нам с Иветтой предстоит аудиенция с вампирами города.

— О, тогда, конечно буду.

— Тебя это... не беспокоит?

— Нет, отнюдь. Я уже пару раз была на подобных встречах, как представитель кошачьих. Но тогда было сложнее.

— Почему?

— У нас не было лидера и нас, в принципе, мало по сравнению с волками. А теперь, с тобой... Ты такая сила, с которой нельзя не считаться, Лео.

— Это успокаивает. А то мне не очень привычно выступать в роли просителя.

— Из-за клуба?

— Да. Не позволю мешать, какую бы цену не пришлось заплатить. Пусть даже договориться с вампирами.

— О, по сравнению со многими вещами, она далеко не самое большое зло.

— Хотелось бы верить. Кстати, о других вещах. Олег все так же решительно настроен?

— Да.

— Тогда собираем всех кошачьих и кое-кого из волков в пятницу. Ты оповестишь?

— Конечно.

— Блин, когда уж я всех кошачьих запомню?

— В этом нет ничего страшного. Всему свое время, — улыбнулась Инга. — Имена — не главное. Главное — что ты делаешь для нас всех.

— Не скажи. Нехорошо это, когда я даже в лицо их не всех узнаю.

— И, вместе с тем, ты подарила нам чувство единства, ощущение, что мы часть чего-то целого. Вряд ли кто, кроме тебя, на это способен. Каждый из нас чувствует твое величие.

— В самом деле?

— Конечно. И мы готовы оберегать тебя от всех невзгод всеми силами, в том числе и жизнью.

— Ты меня захвалишь. Это перебор.

— Ничуть. Обычно это наш долг, но для тебя мы это делаем с радостью.

— Опять перегибаешь.

— Нет, я серьезно. Каждый понимает, что для нашего прайда просто невозможна лучшая патра. Когда вожаком становится хороший человек — это редкость. Вервольфам и нам повезло. К тому же мы помним, что значит вовсе жить без патры. Я несла бремя главы, но понимала, что мне это не по силам. Рано или поздно мы бы столкнулись с Шатом, а через пару лет он станет физически сильнее меня...

— Но у него никаких навыков управления.

— Вот именно. Ты спасла нас от грызни.

— А Крис? Вряд ли его одобрили остальные, — мне просто не верилось в эдакую идиллию.

— Главное, он устраивает тебя, и он профессиональный телохранитель. Остальные примут. Это нормальная практика, что у нового вожака новые вассалы.

— Ой, захвалишь меня! А если я тираном заделаюсь?

— Не верю. Это не по тебе.

И почему Инга кругом права? Но я вовсе не считаю себя таким уж сокровищем. Просто делаю то, что требуют обстоятельства и настолько хорошо, насколько могу. Если бы не обстоятельства, я бы так и оставалась одиночкой. Я не жалею, просто констатирую факт. Но развивать эту тему дальше не имеет смысла, поэтому я сказала:

— Ладно, тогда завтра вечером, за час до заката, жду тебя в доме Андре. Оттуда и поедем.

— Договорились. Непременно буду.

— А мы тогда пойдем. Надеюсь, Вио отошла от своего перманентного изумления.

— Ты там поосторожнее. Похоже, она думала, что будет не так.

— Всегда бывает первый раз, — многозначительно хмыкнула я.

А Вио так и не отошла. Даже в машину садилась в каком-то ступоре. Я все-таки не выдержала и пару раз щелкнула пальцами перед лицом, проговорив:

— Эй, да что с тобой, в самом деле? Ничего же страшного не произошло!

Девушка моргнула и все-таки ответила:

— Я... я не думала, что так можно...

— Можно по-разному, — я сдержалась и не добавила язвительное "даже сервелатом через ухо", — Логично, что врачу нужна информация о твоем теле. Вы же с Риолланом тоже, наверняка, не в темноте и на ощупь этим занимались.

— Нет, но... женщина...

— Да какая разница? В первую очередь врач.

— Ну, не знаю.

— Ты хоть узнала, что хотела?

— Да. Мой организм в отличной форме и сейчас, как никогда, готов к зачатию любым из способов без дополнительной гормональной поддержки, — явно цитировала Ингу.

Оно и понятно — гормоны, как и другие лекарства, нам бесполезны — быстро выведутся организмом. К тому же их фон сам по себе скачет от превращений.

— Вот и славно. Про остальное тоже объяснили?

— Да. А толку? Донор-то все равно...

— Ну, извини. Я не могу решить сразу все твои проблемы. Мне и своих хватает.

— Извини.

— Ладно, чего уж там, — я пожала плечами, одновременно выворачивая руль, чтобы повернуть. Вио тотчас ойкнула и вцепилась в сиденье.

— Не беспокойся, я хорошо вожу, — поспешила успокоить я. — Ты же не в первый раз в машине.

— Ну, во второй.

— Всего лишь?

— Ну, мы как-то без этого обходились. А сюда нас Риоллан доставил.

— Мда, определенно, вы переборщили с закрытым обществом.

— Смотря по каким критериям судить.

— По мне, если привозят в большой город, а ты не можешь там выжить — это дурной признак.

— Но я могу!

— В сопровождении не считается, — тотчас напомнила я. — Эдак вы скоро от людей, как от каких-то чудовищ шарахаться будете. Изоляция — путь к вырождению. Хотя мне-то что. Каждый выбирает сам. За конкретного, близкого единорога я спокойна. Остальные — их проблемы.

— Так просто?

— Я не могу взвалить на свои плечи все тяготы мира. Мне более чем хватает кошачьих. Как бы цинично не звучало, но мне претит роль всеобщего радетеля.

Вио одарила меня не слишком одобрительным взглядом, но что мне до него? У каждого своя гражданская позиция. Им необязательно совпадать.

Благо, у Вио не возникло желания дискутировать дальше, к тому же мы приехали. Наконец-то дома!

Глава 39.

На встречу с вампирами меня едва ли не всем миром собирали! И Иветта, и Инга специально приехали пораньше, чтобы помочь в этом вопросе. Но их советы порой просто противоречили друг другу. Наконец, я не выдержала и сказала, что сама справлюсь, а им лучше подождать меня в гостиной. Как ни странно, они даже не обиделись.

Правда, вместе со мной в гардеробную прошмыгнул и Андре. На мой недоуменный взгляд, когда за нами закрылась дверь, он обезоруживающе улыбнулся и сказал:

— Обещаю, советов давать не буду! Просто у меня есть кое-что для тебя.

— В самом деле? Что же?

В руках мага появилась довольно объемная коробка, которую мне и вручили. Честно говоря, открывала я ее с опаской. Один пытался подарить мне платье, и добром это не кончилось. Но нет, мои опасения не подтвердились.

Внутри оказался атласный костюм. Я покосилась на Андре (знает ведь, что я атлас обожаю!), и начала доставать вещи. Черные, как ночь, брюки со шнуровкой по бокам, к ним такого же цвета жилет, тоже украшенный декоративной шнуровкой, и еще просторная, тонкая, как паутинка, серебристая рубашка.

— Я подумал, что сейчас жарко, и пиджак будет лишним, — прокомментировал Андре, и почти робко, — Нравится?

— О, это чудесно! — улыбнулась я, обнимая и целуя мага.

— Рад угодить тебе, я опасался...

Но я не дала договорить, заткнув рот поцелуем, а потом сказала:

— В отличие от некоторых ты знаешь меня несравнимо лучше. Это я тебе и докажу, если вернусь во вменяемом состоянии.

— То есть?

— Эти встречи могут быть такими изматывающими!

— А, ясно. Давай помогу тебе одеться.

— Как хочешь. Но без глупостей. Нам скоро выходить.

— Совсем-совсем без?

— Ну, ничего глобального все равно не выйдет, эта не та встреча, на которую можно опоздать.

— Ладно-ладно.

Когда я вышла к друзьям, они встретили меня со смесью удивления и восхищения на лицах. Последнего было больше. Хотя, когда вот так оценивают мой внешний вид, мне всегда не по себе. К тому же остальные выглядели ничуть не хуже.

Иветта для сегодняшнего вечера выбрала алое платье с длинными рукавами и разрезами по бокам до самых бедер. Вместе с распущенными черными волосами смотрелось шикарно.

Инга выбрала шелковый деловой костюм, такого мягкого медного цвета, чуть светлее волос, а Крис — непроницаемо-черный костюм, похоже, он у него любимый.

Что до Филиппа и Ольги — ишт и личных телохранителей Иветты, то они снова были в репертуаре Малдера и Скалли, хотя даже беглого взгляда на одежду было достаточно, чтобы понять, что та весьма дорогая. Что ни говори, мы все являлись воплощением картинок из модных журналов. Как и было заявлено: пафосно и шикарно.

Когда единороги увидели нашу стаю товарищей, то явно впечатлились, хотя они вовсе не были нашей целью. Мы даже парой слов не перекинулись. Я тепло попрощалась с Андре, он пожелал удачи, и мы отправились.

Я совсем не удивилась, когда увидела, что у подъезда нас ждет лимузин Иветты. Для этого случая самое то! К тому же рассчитан на восемь человек, так что мы в нем без труда разместились.

В водителе я сразу же узнала Андрея. Он улыбнулся мне во весь рот. Парень всегда такой за рулем. Ловит кайф от своей работы.

Когда мы расселись, я спросила:

— Будут какие-либо инструкции перед тем, как мы нырнем в вампирятник?

— Разве что чуть-чуть, — улыбнулась Иветта.

— Я слушаю.

— Во-первых, говорить с ними лучше с отстраненной, даже холодной вежливостью. Они очень ценят способность держать себя в руках при любых обстоятельствах.

— Так, держать морду кирпичом — понятно. Это я могу. А еще что?

— Не занижать собственных талантов, а отмечать их с легкой небрежностью. Даже если вдруг выскочит что-то неожиданное.

— Попробую, — в этом вопросе я предпочитала не зарекаться.

— Да, еще они могут, если захотят, говорить очень завуалировано, двояко.

— В общем: бдить, бдить и еще раз бдить!

— Ага. Что-то вроде этого.

Я многозначительно хмыкнула. Когда-то при дворе Баст, Ашана сильно поднаторела в подобной дипломатии, но не уверена, что у меня сохранились эти навыки.

— Что же касается вас, — Иветта меж тем обратилась к Инге и Крису. — Телохранители всегда держатся чуть поодаль, за спиной объекта, они не вступают в беседу не испросив предварительно разрешения у патры.

Те согласно кивнули, а у меня родился вопрос:

— А что с нашей связью вожак-кайо?

— Вампиры ее почувствуют, если специально не закроемся, а мы не будем. Просто спокойно относись к тому, что я иногда буду тебя касаться, не дергайся.

— Вот еще! — хмыкнула я. — А мы, кажется, приехали.

В самом деле, машина остановилась, и мы могли выйти и насладиться видом вывески.

Клуб "Ночной Полет" существовал очень давно и со временем превратился в весьма... снобистское заведение. Наверное, чтобы хозяева не слишком выделялись. Хотя, на первый взгляд, публика была самая разная.

Весь руководящий и не только персонал состоял из вампиров: старых и не очень. Все они ощущались довольно странно: как смесь жизни и смерти с ложкой чего-то потустороннего. Хотя внешне от людей не отличались, пока не улыбнутся.

У входа Иветта сказала встретившему нас вампиру лет так двухсот: "Назначено", и еще какое-то слово. Нас тут же проводили в другой зал, а из него в приватную комнату. Переговорной ее не назовешь, так как обстановка оказалась довольно уютной: диваны, кресла, столик в центре, причем уже сервированный: напитки, фрукты.

Стоило нам занять места, как появились вампиры. Так сказать, основной состав. Каким-то образом я просто почувствовала это.

Их вошло шестеро, как и нас. Четверо мужчин и две женщины. Самый старший, видать, и есть Юлий. Причем он выделялся не только возрастом и силой, но и внешностью. Такие огненно-рыжие, почти алые волосы встретишь не часто, особенно в сочетании с небесно-голубыми глазами.

Второй, если проводить импровизированный табель о рангах, была женщина с гордым взглядом и непокорными светло-рыжими волосами.

Остальные находились примерно в равной "весовой категории", и тоже, скорее всего, отвечали за охрану и безопасность.

Едва войдя, Юлий окинул нас цепким взглядом, почти сразу же остановившись на мне. Сложно было что-то понять по его каменной физиономии, но если учесть, как оживились его глаза... А еще миг спустя он сказал:

— Добрый вечер, дамы и господа. Рад встрече с вами. Я — Юлий, поверенный Магистра Города. Это — Николь, которую можно назвать моим заместителем. И, отвечающие за безопасность: Рашид, Майя, Даниил и Игорь.

— Я — Иветта, вожак стаи Ночных охотников, моя кайо — Лео, она же патра прайда Кровавого Следа. Наши телохранители: Ольга, Филипп, Инга, Крис.

— Очень приятно, — чуть поклонился рыжеволосый вампир. — И особенно приятно видеть Вас, уважаемая Лео. Все мы весьма наслышаны о вас и ваших уникальных способностях, и давно хотели познакомиться ближе. Как жаль, что Магистр Города сейчас в отъезде и не может встретиться с вами лично.

— Думаю, нам еще выпадет шанс познакомиться, — уклончиво ответила я.

— Безусловно, особенно при наличии обоюдного желания, — улыбнулся Юлий, но эта улыбка затронула только губы. — Но я слушаю вас. Иветта говорила, что возникло какое-то дело.

— Да, довольно неприятное, — согласилась я. — Думаю, вам известно, что я являюсь совладелицей клуба "Серебреная Маска".

— Довольно приятное заведение, — кивнула Николь.

— Так вот, в последнее время мы столкнулись с рядом провокаций, направленных на дискредитацию клуба и его персонала.

— Позвольте узнать подробнее, какие именно? — сухо, по деловому осведомился Юлий, он теперь походил на изготовившуюся к прыжку кобру.

— Сначала пытались поймать на том, что в клубе торгуют наркотиками. Но у меня в штате есть вервольфы — один из них сразу учуял дилера, так что провокация не удалась.

Во второй раз клуб был атакован группой мерзавцев, похожих на скинхедов. История эта получила резонанс в прессе.

— Да, и немалый, — кивнул Юлий. — Вы, в самом деле, лично встали на защиту клуба?

— А что делать? — я невозмутимо пожала плечами. — Мы не могли позволить им ворваться внутрь — там же посетители. Они не должны были пострадать. А только охрана не справилась бы. У меня же есть какой-никакой воинский опыт.

— Вы замечательно справились! Но это не было последней выходкой?

— Нет. После того происшествия начались звонки с темой, что я много о себе думаю и нужно делиться. А еще недавно было совершено нападение на меня и моего телохранителя — Криса, возле клуба. Нас именно подкарауливали. Конечно, им не удалось достигнуть цели, и мы отбились, но не все в клубе так хорошо физически подготовлены. У нас не весь персонал оборотни.

Честно говоря, меня эта ситуация достала сверх всякой меры. Я не позволю мешать своему бизнесу. Я хочу найти и наказать этих мерзавцев. Поэтому я здесь.

— Что ж, — Юлий чуть подался вперед, опершись локтями в колени и соединив пальцы, — Ситуация довольно знакомая для нынешнего времени. Почти стандартный подход к выколачиванию денег. Уверен, эти люди предварительно прощупали вас, узнали, что нет "крыши", и решили встать первыми в очередь.

— Так вы поможете? — решила уточнить я. — Готова выслушать ваши условия.

— Условия? Думаю, Иветта рассказала вам, что между нашими... общинами существует договор о помощи в таких случаях. Вампиры держат слово, уважаемая Лео.

— Да, но...

— Вы нам не доверяете, — снова легкая, ничего не значащая улыбка.

— Не то, чтобы... Но до сих пор я встречалась с далеко не самыми лучшими представителями вашего народа. Конечно, это не повод обобщать, но...

Я почувствовала руку Иветты, обнимающую меня за талию, и сразу стало как-то спокойнее, умиротвореннее. Я чуть заметно улыбнулась ей. Хотя вряд ли это осталось незамеченным.

— Понимаю, — кивнул Юлий. — Кшати был довольно своеобразный тип. Да, с уникальными способностями, но тяжелым нравом. У вас были веские основания покончить с ним. Что же до одного из Триады — он никогда не был одним из нас. Думаю, вам тем более нужно поближе пообщаться с нами, чтобы понять, что все не так уж плохо.

— Возможно.

— Мне кажется, это ваше дело может стать первым камнем в фундаменте крепких дружеских отношений.

— Почему вы так стремитесь к этому? — вопрос вырвался сам собой, но чувства сожаления не было.

— Хм. Мы так устроены, что чувствуем силы друг друга. Вы — кайо Иветты, и патра своего прайда. Как ни странно, но даже сейчас я не чувствую ваших сил до конца, даже того потенциала, который можно прочувствовать сквозь щиты. Это... удивляет. Вы не могли бы открыться? Хотя бы на пару минут.

— Что ж, мне не трудно, — похоже, кружок естествоиспытателей вокруг меня ширится и полнится. Чего не сделаешь для науки!

Глубоко вздохнув, дабы найти с ментальными силами общую тональность, я принялась один за другим опускать щиты. Чувствовала, как сила заполняет тело восхитительным сияющим потоком, отражается в глазах серебром, невидимым ветром ерошит волосы.

Моя сила, коснувшись, узнала Иветту, и ее рука вновь вернулась на мою талию. Крис с Ингой едва не жмурились от удовольствия, Филипп с Ольгой, похоже, тоже. А вот вампиров она не признала. Один из охраны рухнул на колено, не в силах закрыться, оттолкнуть эту силу. Девушка, Майя, так прикусила губу, что по подбородку потекла тоненькая струйка крови. Остальные выглядели напряженными.

Глава 40.

Заметив такое дело, я позвала силу обратно. Этот процесс занял мало времени, я уже закончила, но в комнате продолжало висеть напряженное молчание. Его нарушил Юлий. Улыбнулся своей безликой улыбкой и сказал:

— Это поразительно!

— Но, похоже, вам не слишком понравилось, — заметила я.

— Не в этом дело. Просто ваша сила настолько живая... что нам трудно ее переварить. Особенно младшим. К тому же, мы не ожидали подобного.

— Ну, всегда бывает первый раз.

— Безусловно. Вы — сильный союзник или опасный враг.

— Кем я стану — решать не мне.

— Понимаю. Поверьте, нам бы тоже ни в коей мере не хотелось видеть вас в качестве врага. Наоборот, мы рады такому союзнику.

— В самом деле?

— Конечно. Общины оборотней и вампиров самые многочисленные, и нам нечего делить. А, держась вместе, мы только выиграем. Поэтому нам не нужна плата, а лишь залог дружеских отношений.

Я не чувствовала лжи в его словах. Хотя, за столько лет можно и поднатореть в обмане не обманывая. Но сейчас подозрительность мало чем поможет, поэтому я сказала:

— Быть посему.

— Замечательно.

— Какие будут конкретные предложения по моему делу?

— Давайте вместе подумаем. Тут возможно несколько вариантов. Первый и самый простой — мы во всеуслышанье в нужных кругах объявим, что отныне являемся вашей "крышей". Остальные просто затыкаются и обходят ваше заведение стороной. Это только обезопасит клуб.

Второй вариант: мы ничего не объявляем, но устанавливаем за клубом негласное наблюдение. Ждем, когда себя проявят те, кто на вас позарился. Параллельно ищем этих заинтересованных по своим каналам. Находим, доходчиво объясняем, что больше так делать не нужно, и с этого дня для всех остальных мы "крышуем" ваш клуб.

И, наконец, третий вариант, с затеями. Он почти такой же, как и второй, но вдобавок мы внедряем в ваш клуб парочку своих людей для пущей безопасности. А когда находим этих молодчиков, то сообщаем вам, и уже все вместе идем проводить с ними разъяснительную работу.

Я задумалась, потом проговорила:

— Сдается мне, третий вариант привлекательнее всего, и безопаснее для всех в клубе. К тому же я хочу лично посмотреть в глаза тому, кто затеял такое.

— Мне вполне понятен ваш порыв. И вы допустите в свой клуб вампиров?

— Если они не будут там охотиться. Для этого в клубе сейчас не самое подходящее время.

— То есть, при других обстоятельствах...

— Возможно.

— Что ж...весьма любопытная позиция.

— Уж какая есть. Как думаете, сколько времени может занять операция по поискам?

— Сложно сказать. Думаю, с неделю. Но не более двух. Если эти деятели стали действовать так явно, то найти их будет не так уж сложно.

— Почему они сразу не пришли со своими требованиями? — фыркнула я.

— Большинство из подобных криминальных групп считают, что предварительно объект нужно запугать, — Юлий практически повторил слова Криса.

— В моем случае — скорее разозлить, — криво усмехнулась я.

— Ну, не каждый день встречаешь столь... доминантного оборотня. Им невдомек, что вы справлялись с вещами и похуже.

— Было дело, — я кивнула, подумав, что этим бандитам все равно не сравниться с охотниками или демонами, или со всяческими отступниками. Да... немало событий произошло за последнее время!

— Тогда можем считать договор состоявшимся?

— Да. Найдите этих сволочей!

— Сделаем все возможное. Завтра же и начнем. В вашем клубе будут дежурить Ирма и Даниил, — присутствующий здесь вампир слегка поклонился. Я отметила, что он был из тех, на кого моя сила не повлияла столь... ошеломляюще. — Еще будем вести внешнее наблюдение. Так что если произойдет непредвиденное — мы сразу вмешаемся. В свою очередь вы тоже не теряйтесь.

— Вот еще! Если обнаружу что подозрительное — непременно вам сообщу.

— Простите, я упустил, что под образом милой женщины скрывается профессиональный воин.

Я лишь многозначительно хмыкнула, и тотчас почувствовала одобрительное прикосновение Иветты. Мы обменялись теплыми взглядами, результатом которых стали слова Юлия:

— Разрешите задать не относящийся к делу вопрос?

— Какой? — мы повернулись к вампиру едва ли не синхронно.

— Как вам удалось установить столь тесную взаимопроникающую связь, если вы... не пара в полном смысле этого слова?

— Секс — не самое главное связующее звено, — усмехнулась Иветта.

— У нас и без него много точек соприкосновения. Как выяснилось.

— Луна признала Лео моей кайо, и другой мне не надо. И узы, установленные между нами, крепче, чем если бы на месте Лео был вервольф, с которым мы бы, действительно, спали.

— Но почему так получилось? — продолжал расспрашивать Юлий. — Это конкретный уникальный случай или следует пересмотреть всю систему отношений вожак-кайо вцелом?

— Скорее первое, — ответила я, а Иветта добавила:

— Но не стоит путать и причинно-следственные связи. Определенные способности проявляются из-за признания кайо, а не получают этот титул благодаря способностям. То, что я признала таковой Лео — породнило ее с волками, хотя связь с кошками у нее все равно крепче. Но не стоит упускать из виду тот факт, что давным-давно у Лео была крепкая ментальная связь с одной из прародительниц вервольфов.

— Даже так?

— Да, — подтвердила я. — Но это очень сложные взаимоотношения через систему перерождения душ. Это трудно объяснить, да и не думаю, что следует. Есть вещи, которые не должны выходить за рамки общины.

— Понимаю, — кивнул Юлий, — хотя интерес в его глазах ничуть не угас, даже, скорее, наоборот. — Определенно, мы все хотели бы узнать лучше королеву леопардов.

Так меня еще не называли, поэтому я удивленно приподняла бровь, а Николь поспешила добавить:

— Или, возможно, следует брать выше?

— В каком смысле? — нахмурилась я.

— Ну, я не раз слышала, что вас считают новым возрождением египетской богини кошек.

— Баст. Она — Баст, и богиня не кошек, хоть и покровительствует им, — я не могла не исправить. — И я не являюсь ее возрождением. Я — одна из воинов Сейши-Кодар.

Предвосхищая вопрос вампира, Иветта ответила:

— По статусу они были равны низшим богам. Так что в Лео сейчас есть искра божественного.

— Значит ли это, что вы бессмертны?

— Не знаю. Как-то не хочется проверять, — пожала я плечами.

— Вы могли бы объединить всех оборотней своего вида в мире.

— Да, весьма вероятно. Но зачем? Я не строю настолько честолюбивых планов. Мне бы разобраться с тем, что есть.

Юлий как-то странно посмотрел, да и другие вампиры тоже, но Иветта снова выручила меня:

— Просто у нас исторически несколько разный подход к объединению. Оборотни разных видов — не вампирские кланы по сути. Если последние берут одно начало — от Королевы, то первые изначально имеют разные корни.

— Я понял, — кивнул Юлий. — Просто мы, наверное, впервые столкнулись с той, кто могла бы стать королевой среди вас.

Я лишь отстраненно улыбнулась, не акцентируя внимание, что теперь нас таких как минимум две. Иветта еще не в полной мере овладела новыми способностями. Так что зачем? Пусть, в случае чего, это будет козырем в рукаве.

За сим наша встреча завершилась. Мы вышли из клуба, и, только сев в машину, я облегченно вздохнула:

— Уф, кажется, обошлось!

— Ты получишь от них любую помощь, какую захочешь, — улыбнулся Крис.

— Да, ты у них вызвала неподдельный интерес, — сказала Иветта.

— Ага. Как лабораторная мышь!

— Ну зачем же так? Вампиры очень уважительно относятся к силе, а ты просто светишься ею, — ответила Иветта.

— Ладно уж, — примирительно вздохнула я. — Во всяком случае, отделались малой кровью. Я думала, что все сложится гораздо хуже. А так... это фигня.

— Вот, слышу слова трезвого рассудка!

— Можно подумать, когда-то он бывает не трезв, — фыркнула я.

— Не заводись, — главная волчица примирительно потрепала меня по волосам, на что я рыкнула для порядку, но потом инстинктивно потерлась об ладонь.

Я сейчас и правда чувствовала себя очень комфортно от близости Иветты. Это было как дом. Такое ощущение у меня возникало только с ней или Андре. Правда я не могу сказать, с кем появилось раньше. А я, наивная, когда-то полагала, что ментальные связи не так уж чувствуются.

— О чем задумалась? — поинтересовалась главная волчица, в то время как ее рука нашла мою.

— Да так, о всяком.

— Мозг получил пищу для размышления?

— И немалую.

— На ночь глядя все равно сложно что-либо решить, — пожала плечами Ольга, уютно привалившись к плечу Филиппа.

— А у меня вечно все не как у людей, — отмахнулась я. Остальные лишь улыбнулись.

— Отвезти тебя домой? — предложила Иветта.

— Очевидно. Но не уверена, что я ближе всех...

— И все-таки так и есть. Так что мы скоро вернем тебя твоему драгоценному Андре.

— Говорите, как похитители.

— Для него может и так.

— Ерунда. Кстати, в пятницу, то есть послезавтра, собираемся. Все помнят?

— Конечно, — улыбнулась Инга.

— Вот и славно.

— Но стоит ли, при нынешних обстоятельствах... — начала было вертигрица.

— Фигня. Какие-либо обстоятельства будут всегда. Важно желание в принципе, — напомнила я. — Или его уже нет?

— Конечно, есть. Олег окончательно все решил. Он не из тех, кто меняет решение.

— Хорошо.

— О, кажется, мы приехали, — заметила Иветта.

— В самом деле. Что ж, тогда до пятницы.

Я попрощалась со всеми и вышла. Причем лимузин терпеливо дождался, пока я окажусь в доме и за мной захлопнется дверь, прежде чем уехать.

По пути я заметила, что свет горит только в одном окне — похоже, кабинете. Ждал. Как можно тише переодев обувь, даже свет не зажигая, я поднялась к моему магу.

Так и есть, в кабинете зажжен свет, на столе включенный ноутбук, раскиданы какие-то бумаги, в кресле Андре. Мирно посапывает, спрятав лицо в скрещенных на столе руках. Такая умиротворяющая картина! Я невольно улыбнулась, потом вышла, старательно притворив за собой дверь, и тихо позвала:

— Федор!

— Здеся я, хозяюшка, — домовой явился почти под самым носом.

— Давно Андре спит?

— Да не, с полчаса. Я уж и кровать приготовил, токма хозяин идти не захотел, и меня выставил.

— Ладно, пусть спит, не буди его.

— Конечно, хозяюшка. Вам ужин сготовить?

— Только что-нибудь быстрое и легкое.

— Сию секундочку. Куда принести?

— Я сама на кухню спущусь.

Домовой кивнул и исчез, а я кинула взгляд на дверь, но войти еще раз не решилась — точно разбужу. Позже.

На кухне уже горел неяркий свет, а на столе стоял мой поздний ужин. Желудок требовательно заурчал, напоминая, что нормальный ужин я давным-давно пропустила. Так что дальше размышлять было ни к чему.

Сам процесс питания занял минут пять, наверное, уж очень все было вкусно, а я голодна. Закончив с этим, я сказала:

— Ты отличный повар, Федор!

— Спасибо, хозяюшка, — домовой тут же появился и разве что не сиял от удовольствия, убирая со стола. — Еще что-нибудь?

— Нет, отдыхай. Поздно уже.

— Приятной ночи, сударыня.

Домовой снова исчез, хотя продолжала позвякивать намываемая посуда, шумела вода. Похоже, так ему было просто удобнее.

Пожав плечами, я снова пошла к кабинету. Надо Андре уложить по-человечески. Он ведь так и спал за столом. Подойдя к магу, я ласково запустила руку в его волосы, чуть взъерошив их. Андре тотчас пошевелился и что-то пробормотал, хотя это больше походило на мурлыканье. Потом резко поднял голову и распахнул глаза.

Все-таки у единорогов и магов реакция пробуждения чуть менее быстрая, чем у других оборотней. Правда, про вампиров говорят, что они вообще моментально переходят от сна к бодрствованию.

Встряхнув волосами и одновременно поймав мою руку, даже успев коснуться губами кончиков пальцев, он сказал:

— О, Лео, ты вернулась! Извини, я заснул и не встретил тебя.

— Ерунда. Идем спать. Время позднее.

— А как же ужин? Ты ведь...

— Я уже успела перекусить. Просто тебя будить не хотела. Больно сладко спал.

На губах Андре возникла какая-то уж совсем застенчивая улыбка. Он попытался ее скрыть, вставая из-за стола, но я заметила.

— Как съездила?

— Хорошо. Даже лучше, чем планировала.

— В самом деле? А чуть конкретнее?

— Конкретнее — завтра. Сегодня мы устали и сей момент идем спать. И не спорь, а то отнесу на руках!

— И ведь отнесешь! — фыркнул маг, закрывая ноутбук.

— Легко. Так что ноги в руки и пошли.

— Я бы эти ноги... — но фраза утонула в сладком зевке.

— Ну-ну. Марш в койку!

— Есть, мон дженераль! — Андре шутливо взял под козырек. — Но только в сопровождении.

— К пустой голове руку не прикладывают. Идем уж.

Но по пути я завернула в душ, так как без этого ну никак. Выходя, думала, что вновь застану Андре спящим, поэтому старалась ступать как можно тише, но он не спал. Наоборот, приглашающе откинул мне край одеяла. И я юркнула в уютную постель.

Мы двое, перед тем, как заснуть, наверное, только и успели, что пожелать друг другу спокойной ночи. А ведь у нас вроде были какие-то планы... Хрен с ними, здоровый сон дороже!

Глава 41.

Пробуждение вышло приятным. Меня явно старались разбудить, но как! Я не против, чтобы меня пожизненно так будили!

Стоит ли говорить, что вместе со мной проснулось и игривое настроение? Я даже честно предупредила:

— Андре, не буди во мне зверя!

— А может я именно этого и добиваюсь?

— Вот как? — я сняла его руки с моих бедер и резко притянула к себе, так что наши лица оказались на одном уровне. Горячий поцелуй, и дальше... дальше мы успокоились только часа через два.

Мы все еще лежали рядом на разворошенной постели. Под моей рукой вздымалась грудь Андре. Он дышал шумно и чаще обычного. Я-то уже успела перевести дух.

Чуть ближе притянув меня, Андре проговорил:

— Предлагаю сегодня вообще из постели не вылезать!

— Смело, — усмехнулась я. — И не лишено своей привлекательности, но ничего не выйдет.

— Почему?

— Мне сегодня нужно в клуб к закату, и это нельзя перенести или отменить. Придут вампиры.

— Помощь Магистра Города?

— Ну, типа того.

— О чем вы вчера договорились-то?

— О нужном, — я пересказала ему нашу встречу с приверженцами жидкостной диеты. Надо заметить, что в кровати это делать несравнимо приятнее.

— Значит, все хорошо? — заключил маг, когда я закончила.

— Относительно. Не знаю, что из этого выйдет в итоге. Но это, действительно, шанс. Шанс отыскать этих мерзавцев! — я знала, что глаза у меня сейчас недобро блеснули.

— Какая ты кровожадная!

— Просто есть вещи, которых не прощают. Кстати, а что у тебя такого случилось, что ты так умаялся?

— Да так, всего понемногу.

— А чуть конкретнее?

— Немного работы, немного разговоров, немного проблем.

— Это каких же?

— Вио где-то пропадала полдня, потом явилась едва ли не в соплях и истерике, заявляя, что кто-то следил за ней и грязно домогался.

— В самом деле?

— Я ее с час успокаивал-расспрашивал, и склонен предположить, что ничего непоправимого не случилось. Возможно, с ней просто пытались познакомиться, может в не слишком вежливой форме, но без нападений.

— Труп прятать не надо? — тут же поинтересовалась я.

— Чей?

— Того, кто к ней пристал. Она же все-таки оборотень, и в десятки раз сильнее человека. Если не рассчитает силу при ударе...

— Похоже, о таком отпоре она даже не подумала.

— Странно.

— Постой, ты из собственного опыта так говоришь?

— Ну, практически. Был один... эпизод в моей жизни.

— Это какой же?

— Это давно было, когда я только устроилась в клуб. Один навязчивый поклонник после выступления полез ко мне лапаться. Ну я и отвесила ему пощечину от всей души. Мужик оказался не слабый, поэтому его только шмякнуло об стену, а потом оказалось, что у него челюсть в двух местах сломана. Так что обошлось без трупа, но все равно. Кстати, тогда-то я с Иветтой и познакомилась. Находясь в зале, она все видела и поняла больше, чем я. И она стала моим куратором.

— Кем?

— Ну, наставником и ответственной за меня перед стаей. Правда вскоре выяснилось, что учить меня надо немногому, а потом я и вовсе послала стаю куда подальше, отвоевав звание одиночки. Больно уж мне прежний вожак не нравился.

Вот так. И Вио полезно было бы всегда помнить, что она сильнее любого человека. Августина ей не объяснила этого?

— Наоборот.

— Как это?

— Она накинулась на меня с темой, что это мое упущение, что я должен был защищать ее, оберегать и ходить всюду с ней, как и положено примерному кавалеру.

— Что за бред? У нас не средние века, чтобы выход женщины из дому одной считался позором. И Вио не беспомощное дите. Вполне может сама о себе позаботиться.

— Примерно то же самое я Августине и заявил. В итоге нарвался на часовую лекцию, — Андре лукаво улыбнулся, обнимая меня. — Веришь — нет, а я уже и забыл, когда меня вот так отчитывали, как мальчишку.

Я почти пропустила эти слова мимо ушей, так как задумалась, я потом протянула:

— Что-то здесь не так.

— Что именно?

— Вио же сильная, в самом деле сильная. Но она постоянно держит эту силу где-то глубоко внутри под замком. И это не только физически, но и ментально.

— Ты тоже заметила?

— Такое сложно не заметить. Хотя окончательно мысль сформировалась не сразу.

— Думаешь, на нее давят?

— Сомневаешься в этом, глядя на Августину? — усмехнулась я. — Но может дело не только в ней? Может, это обычная практика у вашего народа?

— Какая? Делать из женщин инкубаторный конвейер? Моя мать уж точно такой не была!

— Охотно верю. Но может с тех пор, как они сильно озаботились проблемой деторождения, то решили пресечь, так сказать, утечку кадров? Настраивать молодежь на семейные ценности?

— По-моему вышло не очень.

— Да уж. И при этом Августина, наверняка, что-то не договаривает.

— Интересно, что.

— Может, ребенок от вашего союза должен получиться каким-то особенным?

— Предлагаешь заняться гаданием?

— А умеешь? — удивилась я.

— Не так хорошо, как признанные оракулы, но более-менее.

— И как гадаешь? По хрустальному шару?

— На самом деле по рунам. Хрустальный шар говорит только в руках женщины.

— Забавно. Я не думала, что орудия магов делятся по половому признаку.

— Не все, но некоторые. Женщины, в принципе, сильнее связаны с природой, и ее магией. Хотя из-за своей подлинной сути я это тоже могу. Мой наставник даже нашел ведьму, которая некоторое время меня обучала. Но хрусталь вот так и не поддался.

— Сколько с тобой всякого узнаешь!

— К вашим услугам, госпожа, — Андре поймал мою руку и поцеловал кончики пальцев.

Я улыбнулась. Сейчас было так хорошо. Вот так лежать и болтать о всяком. А время... Время! Черт! Я подорвалась с места, словно стреляный в задницу заяц. Сегодня же придут вампиры! А Дени, при всей ее сообразительности, вряд ли врубится, что нужно двум личностям странного, взбледнувшего вида.

В итоге мне все-таки удалось прибыть раньше и даже вкратце обрисовать подруге ситуацию. Та поежилась, но сказала:

— Что ж, раз ты им веришь, то и я верю тоже.

Вампиры появились в клубе через четверть часа после заката. Даниила я уже видела. Ирма оказалась старше его где-то на век, хорошенькая, но при этом способная без труда затеряться в толпе, стать незаметной. И очень такая... деятельная вампирша.

Стоило мне представить их персоналу, ведь это теперь часть нашей охраны, как вампиры просто растворились в клубе. Материализовались только к закрытию в моем кабинете с докладом:

— Мы обошли весь клуб, — докладывала Ирма. — Старались заглянуть в каждый уголок. Следует отметить, что безопасность внутри периметра на достаточно высоком уровне.

— Спасибо. Я старалась принять меры по усилению.

— Вам это удалось, что мы еще можем посоветовать, так это дополнительный служебный вход, но это процесс трудоемкий и не решит проблему немедленно. Еще, как одна из мер, оружие для всех охранников, так как сейчас им владеют лишь двое. Хотя у вас в охране оборотни, а это значительно повышает шансы.

— Ясно. А вам удалось обнаружить что-то подозрительное?

— Пока внутри клуба — нет. Да, мы хотели бы испросить разрешение установить на все телефоны необходимое оборудование для слежения за звонками. Если опять позвонят с угрозами, то мы сможем отследить место звонка.

— Что ж... думаю, это необходимость.

— Не беспокойтесь, мы несем ответственность за полную конфиденциальность, — поспешил вставить Даниил.

— Хорошо, — не сказать, чтобы я говорила о каких-то служебных тайнах.

— Наблюдающие с внешнего периметра сообщили, что пару раз замечали каких-то подозрительных личностей. Но очень непродолжительное время, так что сложно судить.

— Я и не ожидала ничего за один день, — улыбнулась я.

— Мы будем продолжать наблюдать. К тому же архивариусы поищут по своим каналам.

— Кто?

— Архивариусы. Те, кто отвечает за связи с "общественностью" и держит руку на пульсе формирования городских банд. Честно говоря, я думаю, что они разузнают что-либо быстрее нас, так как имеют дело, так сказать, с руководящим составом.

— Мы же, в свою очередь, — добавил Даниил, — сделаем все возможное, дабы не повторились прошлые... инциденты. В этом можете быть уверены.

— Спасибо. Очень радует тот факт, что теперь я могу быть спокойна за своих служащих.

— Мы отвечаем за их безопасность. Таковы наши инструкции.

— Что ж, это меня более чем устраивает, — кивнула я. Приятно иметь дело с деловым подходом.

— Помимо этого мы будем наблюдать за вами, дабы исключить слежку. Так что, если вы что почувствуете...

— То не поднимаю паники, а продолжаю вести себя, словно ничего не происходит.

— Именно. Если они снова... пойдут на контакт, то мы вмешаемся и пресечем. Не стоит опасаться.

— Я не опасаюсь, просто начеку.

По-моему, это их удивило, хотя и смолчали. Но если они думали иметь дело с испуганной женщиной — то ошиблись дверью. Тут скорее раздраженная кошка.

Затем я поехала домой. За делами почти забылось, что завтра у меня мероприятие по обращению вверенного мне товарища в кошку. Большую такую и солидную. А перед этим не мешало бы и отдохнуть. Тем более в столь позднее время.

Глава 42.

Мысли об отдыхе накрылись медным банным изделием типа "таз", стоило мне переступить порог дома Андре.

То, что моего прихода не заметили — ладно. Вся честна компания собралась в круглой гостиной и суетилась вокруг Вио. Но что, черт побери, здесь делает эльф?

Кажется, я произнесла это вслух, так как обладатель заостренного слухового аппарата повернулся ко мне противоположным заднице местом и окинул пытливым взором.

— Что у вас тут происходит?

— О, Лео! Ты вернулась, — Андре подошел и обнял меня.

— Мило, что заметили, но что за сыр-бор?

— Вио угораздило подраться, — сухо изложил маг.

— На нее напали! — тотчас возразила Августина.

— Где? Кто? Сколько их было и как выглядели? — я сухо потребовала подробный отчет.

— Не знаю, не успела рассмотреть, — почти прошипела виновница шума, так как ей как раз обрабатывали ощутимую ссадину на скуле. — Кажется, трое. Меня попытались оглушить и затащить в машину где-то в паре минут ходьбы отсюда.

— Трое? Тебя? Обычные люди?

— А что такого? — нахмурилась единорог.

— Понимаешь ли, люди без спецсредств могут скрутить оборотня где-то лишь всемером, и то не факт. Ты же могла попросту перевернуть ту машину, в которую тебя пытались затащить.

— Я?

— Ты что, своей силы не знаешь? Ты же родилась такой! И вообще, если трое в самом спокойном районе вот так нападают на девушку... Или идиоты — что вряд ли, или ожидали, что сопротивления не будет. А раз так, то что-то это слишком подозрительно.

— В чем ты нас обвиняешь? — тут же поджала губы Августина.

— Ни в чем, просто рассуждаю, — хотя в голове так и вертелась мысль "до вас все спокойно было!".

— Хм.

— Как, тебе только в челюсть дали? — поинтересовалась я у пострадавшей.

— Ну да. Еще чуть ушиблась, когда на лестнице упала, убегая.

— В таком случае ерунда, завтра и думать забудешь.

— Легко вам рассуждать! — встрял эльф.

— Ей — да, — не сдержался уже Андре. — Лео приходилось выходить из боя и с ножом в плече, и со страшными ранами от когтей и зубов различной нечисти. Порой на ней живого места не было! И в большинстве случаев она упорно не замечала ран, пока не заканчивала дело!

— Уж ладно великомученицу из меня делать! — фыркнула я. — Главное, Вио повязку не накладывайте. Прирастет же нахрен!

— Неужели ты думаешь, что я совсем ничего не понимаю в первой помощи? — возмутилась Августина.

— Вовсе нет. Но лучше предупредить, — невозмутимо ответила я. — Выдирать бинт из тела будет куда как неприятнее.

По тому, как Вио поморщилась при этих словах, стало понятно, что она с этим сталкивалась не понаслышке.

А Августина продолжала ворчать:

— Вот если бы Андре взял на себя труд сопроводить девушку, как приличествует джентльмену...

— У меня есть и свои обязанности, которыми я не могу пренебречь, — парировал маг. — Пока вы под крышей моего дома, я гарантирую вашу безопасность. Но за его пределами — увольте.

— Неужели кому-то может нравиться, если за ним таскаются двадцать четыре часа в сутки? — вставила я свои пять копеек.

— А как же Крис? — возразила Вио.

— У него статус личного телохранителя, но он при мне вовсе не круглосуточно. И я от этой вынужденной охраны не в восторге. Это обычай и иногда необходимость.

— А разве здесь не необходимость? — спросил эльф, тряхнув длинными локонами. Эффектно, явно рассчитано на всеобщее очарование, но у меня на любовный гламор иммунитет.

— Если они захотят, — кивок в сторону женщин, — то могу попросить кого-нибудь из котов или вервольфов поохранять.

— Ага. Сторожил волк стадо, да зайцы овец задрали! — фыркнула Августина.

Я развела руками, словно говоря "Вот видите!". Вслух же предложила:

— Если вы так беспокоитесь, то почему сами не позаботитесь о Вио?

— Я...

— Риоллан, ты обещал! — прервала его Августина. — Обещал не быть рядом с Вио наедине, пока не завершится ее созревание. Срок еще не вышел!

— Я помню, — довольно резко ответил "ушастик". — Еще неделя. Магические клятвы не забываются.

Я многозначительно хмыкнула. Надо же! Эта бабенка и эльфа к рукам прибрала. Причем еще и магической клятвой связала! А это вещь... неприятная. Нарушить можно, лишь переступив через собственную силу. Такое под силу лишь единицам, да и тем обеспечен ряд неприятных ощущений. Поэтому, не удивительно, что у меня проснулось сочувствие к этому конкретному эльфу. Вздохнув, я сказала:

— Риоллан, не беспокойся, все с Вио будет в порядке, если она останется дома, а не станет шляться где ни попадя, — а у самой в голове уже оформилась мысль, что следует рассказать об этом инциденте вампирам. Заодно пусть присмотрят за этой "гуленой".

Эльф кивнул и сказал, что, в таком случае, ему пора. Я вызвалась проводить, хотя вряд ли в этом был смысл — он мог телепортироваться сколько влезет. Правда, наверное, не внутри дома. Андре позаботился не только об его обычной охране, но и магической.

— Как же тебя угораздило дать магическую клятву? — поинтересовалась я, когда мы вышли в прихожую.

— У меня не было выбора. Обязали.

— Это какая же сила может обязать сидхе?

— Хм. Кажется, ты знаешь об эльфах и клятвах больше, чем показываешь.

— Ну, приходилось сталкиваться и с тем, и с тем. Не знаешь, Лаантель еще жив?

— Седьмой принц сидхе дома Тель? — казалось, эльф сейчас в обморок хлопнется. А у меня это имя всплыло само.

Да, мы с ним сталкивались. В смысле, Сейши-Кодар. И нам тысячу раз плевать было, что он чей-то там принц!

Глава 43.

Беспощадное пустынное солнце выжигало песок на мили окрест, и, казалось, не трогало только небольшой караван, уверенно продирающийся сквозь пески. Три колесницы и небольшой отряд сопровождения. Амуниция и оружие развеивали все сомнения. Это не купцы, а воины, обходящие дозором вверенные территории.

— Ашана! — окликнул один возница.

— Что?

— Глянь, там что-то белеет среди песков.

— Где?

— Вон, слева.

— И правда. Я пойду, разведаю.

— Хорошо. Если что...

— Вы услышите.

Легкое движение поводьями, и кони ринулись с удвоенной силой. Особая выносливая порода, которая сочетает в себе и некоторые магические свойства. Специально выведенная для нас. Палящего солнца совершенно не боятся. Но своевольные. Сдержать можем или мы, или наши сехнут.

Через пару минут я уже приблизилась к тому, что так насторожило меня среди песков из-за своей дисгармонии с ландшафтом.

Это оказалось тело. Белое, почти не тронутое загаром, хотя сейчас покрасневшее под нещадным солнцем. Изящное, почти хрупкое сложение, но, несомненно, мужское. Длинные волосы кажутся какими-то серыми из-за пыли. Хотя они на самом деле светлые. Оттенок сложно определить.

Думала, труп, но нет. Хоть и слабо, но ощущается дыханье жизни. Ветер пошевелил волосы и обнажил одно ухо. Не человеческое, чуть заостренное. Эльф. Похоже, из бессмертных.

Я осадила лошадей, заставляя остановиться, и спрыгнула с колесницы, одновременно махнув остальным, чтобы приблизились.

Песок почти засыпал несчастного, но один взмах руки, и пустыня раздалась в стороны, открывая тело. От одежды остались какие-то лохмотья, так что их можно и не считать. Интересно, какими судьбами сюда занесло эльфа?

— Ашана, что там у тебя? — Кашин спрыгнула на песок рядом со мной. — О, мужик какой-то.

— Эльф.

— Да ну? Настоящий?

— Вот и узнаем. Если выживет — то настоящий.

Наша находка пока не подавала признаков жизни. Даже когда мы грузили его на мою колесницу.

— Куда отвезем? — поинтересовался Нашут-Фет, оглядывая изможденное тело, больше походившее на обтянутый кожей скелет.

— Давайте в оазис Сит-Бастет.

— Нашу летнюю резиденцию? — вскинула брови Кашин.

— Она ближе, до Бубастиса можем не довести. И, к тому же, мы все равно собирались побыть там какое-то время.

— Ладно. В твоих словах есть резон. Но мы и туда-то можем не успеть. Надвигается песчаная буря.

— Она нас не тронет.

Конечно, мне не под силу было управлять погодой, только ветром. Но он мог отклонить бурю и придать нам скорости.

В оазисе нас ждали. Это зеленое чудо среди пустыни всегда восхищало и нравилось мне, уступая в своей блистательности лишь Бубастису. Здесь раскинулись чудесные сады вокруг небольшого озера, которое, с помощью заклинания Нашут-Фета никогда не пересыхало. Оно будет существовать даже спустя тысячелетия!

На берегу озера, в тени пальм, располагался наш дворец. Говорят, его начали возводить, едва Баст отметила нас своим знаком.

Нас встретили ликованием, осыпая цветами, но, почти не замечая, мы стремглав промчались во дворец. Там я распорядилась немедленно приготовить ванну. Нашут-Фет обещал позаботиться о ее лечебных свойствах, и мы вдвоем понесли эльфа в купальню.

Надо сказать, тот еще на подъезде к оазису начал подавать признаки жизни в виде слабых стонов. Видать, тряска доставляла боль обожженной коже. Я тогда провела по нему рукой, призывая ветер охладить раны. Это помогло, но не очень.

В принципе, эльфы очень сильны в регенерации, даже лучше оборотней, но, похоже, конкретно этому что-то мешало. Я очень надеялась, что наше исцеляющее заклятье ему поможет. Иначе...

Пока слуги осторожно снимали с эльфа остатки одежды, тот тихо стонал, не открывая глаз. А когда мы опустили его в теплые воды маленького бассейна, распахнул глаза и издал вопль. Потом затих. Но на обморок или шок непохоже. Странно. Хотя, кто знает, какие у эльфов анатомические особенности. Взять хотя бы глаза — совсем не человеческие, янтарные, как мед.

— Ну что, попробуем полечить? — поинтересовался Нашут-Фет., стаскивая с себя доспехи.

— Надо, иначе, боюсь, не выживет, — ответила я, раздеваясь.

— А если мы его этим на тот свет отправим? — поинтересовалась Кашин.

— Тут риск — как ни кинь. Вы раздевайтесь, а я пока воду заговорю.

С этими словами он, уже полностью обнаженный, подошел к краю бассейна и, начертив замысловатый иероглиф прямо на водной глади, пробормотал заклинание. На миг вода осветилась голубым светом, а наш болезный снова издал стон. Только, кажется, в нем отразилась не только боль. Еще бы! Теперь в бассейне находилась настоящая живая вода. Она впитывается в тело, как в губку, лаская, снимая усталость, ускоряя заживление и препятствуя воспалению Лучше любого антисептика. Если бы эльф не был так истощен и иссушен солнцем — этого бы хватило.

Мы с Кашин закончили раздеваться и выставили слуг из купальни. Предстоящее зрелище не для простых смертных.

Встав по трем сторонам бассейна лицом к воде, мы вытянули руки в стороны, одновременно напевая заклинание и делая плавные пассы. Со стороны это походило на медленный томный танец.

Наши глаза засветились, отражая вскипающую силу, которая растекалась по телу, концентрируясь в ладонях. Вот каждый из нас ощутил двух других, мы слились, стали единым целым, и мы направили нашу общую силу в эльфа, дабы возродить, излечить.

Он вскрикнул. Резко, высоко. И мы почувствовали его и его магию, с которой миг спустя словно крышку сорвало. Она нахлынула, заметалась. Испуг, растерянность. Ведь эта магия оказалась в кольце чужеродной, причем кольце таком плотном, что не вырваться.

Нам пришлось успокоить эту магию, коконом окружавшую эльфа, очаровать, соблазнить и только тогда она нас допустила до тела, и мы занялись исцелением.

Да, фронт работ оказался немаленьким. Солнечные ожоги и крайняя степень истощения с обезвоживанием — это не самое страшное. У эльфа оказались многочисленные внутренние повреждения и кровотечения. Странно, что ни одного перелома!

И все-таки мы справились. Все восстановили, залечили и даже оставили кусочек нашей силы у него внутри для поддержания тонуса первое время. Через пару недель рассосется.

Закончив, мы позвали слуг, чтобы те вымыли нашего бедолажного и уложили в одну из спален. А сами заняли вторую купальню. Хотелось отдохнуть и сполоснуться с дороги. Такие ритуалы изматывают.

После был торжественный ужин в нашу честь. Нас угощали, всячески развлекали... не каждому фараону достаются такие почести. Не было того, чего мы бы пожелали и не получили, но не сказать, что это нас избаловало. Воспитание Сейши-Кодар было строгим и не забывалось. Мы воины, защищающие Баст и ее паству. Это первостатейно, и мы не должны подводить нашу богиню. Но это не значит, что мы не предавались и обычным радостям жизни.

За всем этим об эльфе я вспомнила лишь где-то через сутки. По идее он давно должен был очнуться. Поэтому я решила его проведать. Не зря.

Глава 44.

У спальни нашего пациента находились двое крепких слуг, лишенных нездорового любопытства. Я поинтересовалась у них обстановкой и получила ряд коротких, но емких ответов: все спокойно, никто не входил, нет, и выходить никто не пытался. Я кивнула им и вошла.

Первое, что настораживало, какие-то странные звуки. Они исходили от кровати с тщательно задернутым пологом. Хм, кажется, мы оставляли его приоткрытым. На всякий случай передвинув кинжал поудобнее, я подошла к кровати и отдернула злополучный полог.

Я увидела белоснежную, уж на фоне нашей загорелой кожи так вообще, спину. Эльф свернулся в комочек и... плакал.

— Эй! — позвала я.

Он тотчас вздрогнул, словно я его ударила, а не окликнула, вжал голову в плечи и медленно, очень медленно повернулся. Такой сияющий, тонкий и... заплаканный.

Чтобы как-то успокоить, я присела на край кровати и дотронулась до него. Хотела до плеча, но эльф снова дернулся, и получилось до горла. Вокруг него тотчас полыхнула золотая вязь рун. А потом руны изменились и цвет стал серебреным.

Выругавшись, я отдернула руку, а эльф схватился за горло. Сначала на его мордашке отразился страх, который сменился недоумением и почти радостью. Он что-то проговорил на красивом, певучем, но незнакомом языке. Я могла уловить общий смысл телепатически, но не каждый же раз мысли читать! Поэтому спросила:

— Ты можешь говорить на моем языке?

— Да, — ответил эльф спустя пару секунд. — Но не очень быстро... пока.

— Как твое имя?

— Лаантель, госпожа. Но вы можете называть меня Ла.

— Так бы и представился, — улыбнулась я.

Эльф же пал ниц прямо на кровати и проговорил:

— Вместе с именем своим я вручаю в ваши руки и жизнь.

— С чего вдруг? Достаточно просто сказать спасибо за спасение.

— Нет, — заостренные уши забавно трепыхались, когда он мотал головой. Потом эльф указал на горло, пояснив, — Сложно сказать, как такое возможно, но мои заклятья подчинения признали вас и перечеркнули прежнее имя. Отныне я ваш раб.

Снова захотелось выругаться, но вместо этого я спросила:

— Ты, кажется, рад этому?

— Ну... — эльф снова весь сжался. — Мой прежний хозяин, который и нанес это заклинание, был весьма.... Изобретателен по части подчинения и наказания за непослушание.

— Из-за него ты оказался в пустыне?

— Да. Я хотел умереть. Не думал, что меня кто-то может найти.

— Думаешь, самоубийство тебе бы помогло?

— Мне больше не было бы больно, — сказано глухо, безразлично. Жалость так и взметнулась во мне. Определенно, мое сердобольство когда-нибудь мне выйдет боком! Но я уже достаточно долго Сейши-Кодар, чтобы не выдавать душевных порывов. Я спросила:

— Ты думаешь, что, попав в новое рабство, тебе будет лучше?

— Все лучше, чем оставаться во власти того моего хозяина.

Я подумала, что же такого с ним должны были делать, чтобы считать так? Конечно, я и сама когда-то изведала рабский ошейник, но это было так давно... С тех пор я нечасто видела рабов. Нас окружали слуги, жрецы и воины.

— А сколько тебе лет? — решила уточнить я, уж больно Ла местами походил на мальчишку.

— Сто пятьдесят восемь.

— Немало. Но эльфы ведь взрослеют дольше?

— Да. По-настоящему взрослыми считаются только те, кто прожил более ста человеческих лет.

— А когда ты попал в рабство?

— В девяносто шесть. После первой взрослой... дуэли.

Ничего себе совершеннолетие! — подумалось мне. Странно даже, что этот эльф еще такой адекватный. Хотя, кто их знает. Сложно судить. Ведь эльфы даже не другая раса, а другой биологический вид. Такая смесь магии и биологии, что людям и не снилось.

— Надеюсь, ты пока не собираешься самоубиваться?

— Нет, госпожа.

— Это хорошо. А то оказалось бы, что мы зря тебя лечили.

— Скорее выдернули с того света. Я не думал, что кто-то способен на подобное.

— Ну, мы не кто-то, — усмехнулась я.

— А могу я спросить?

— Конечно.

— Где я нахожусь? И кто вы?

— Ты в оазисе Сит-Бастет, в одном переходе от города Бубастиса. Я — Ашана, одна из трех воинов Сейши-Кодар. Двое других, с которыми ты, несомненно, встретишься позже, Кашин и Нашут-Фет. Мы предводители воинства Баст и ее личная охрана.

— Вы оборотни? — спросил Ла, прищурившись, видно, пытался прочесть мою ауру и нашел в ней много интересного. Ведь мы не считали нужным скрывать то, что лежит на поверхности, и о чем все и так знают.

— Не совсем. Мы — дети Баст. Не по крови, но по силе.

— Божества?

— Иногда нас так называют.

— Никогда не видел божеств!

— Всегда бывает первый раз.

А эльф почему-то снова ткнулся носом в подушку, пробормотав:

— Простите. Я был неподобающе дерзок. Мне не стоило открывать рта.

— Успокойся. И прекрати протирать носом покрывало.

— Но... как же...

— Лучше скажи, как себя чувствуешь?

— Нормально, госпожа. Я готов служить вам.

— Прекрати. Тут слуг более чем достаточно. Мы в них не нуждаемся, — мне ответом был какой-то странный взгляд, заставивший спохватиться совсем о другом, — Ты ведь, небось, голоден, Ла.

Эльф потупился, но жадный взгляд выдал его с головой. Еще бы! Столько дней без еды! Обезвоживание-то мы вчера восполнили, теперь настала очередь еды. Я сказала:

— Идем, отведу тебя в трапезную, если ты в состоянии встать. Если нет, то я велю слугам принести обед сюда.

— Я уже в порядке, госпожа.

Ла, чтобы доказать это, встал с кровати, и тут до меня дошло, что он все время был голым. Конечно, меня это мало трогало. Будучи оборотнем, учишься не замечать наготу. Но водить голого эльфа по дворцу все-таки неприлично, даже если никто слова не скажет, к тому же ему может быть самому неловко. Поэтому я указала на один из сундуков:

— Там одежда. Думаю, ты сможешь найти себе что-нибудь подходящее.

Эльф кивнул, одарив меня благодарным взглядом, потом с головой зарылся в сундук. Когда Ла сказал, что готов, я невольно рассмеялась:

— Это женская туника. Мужчины такого не носят.

— Правда? — мордочка эльфа разочарованно вытянулась. — А что же тогда?

— Ну, например, вот это, — я протянула ему белую полотняную юбку, пояс и сандалии.

Похоже, эльфу пришлось не по душе, что оставалось столько открытого тела, но он и не думал жаловаться. Ладно, первое время потерпит, потом что-нибудь придумаем.

— А почему мужская одежда вперемежку с женской? — все-таки спросил Ла.

— Потому что мы с Кашин носим мужскую воинскую одежду, но иногда и туники.

— Значит, это ваше?

— Может быть. Я не помню. Мы давно не были здесь.

— Понятно.

— Ладно, пойдем, а то так и останешься голодным.

Конечно, я не повела его в общую трапезную. Зачем лишние зрители? Тем более у нас есть наша едальня, лично-собственная. К тому же я хотела повидать остальных. К тому же мы всегда старались обедать и ужинать вместе. Такие семейные традиции.

Глава 45.

Как я и ожидала, Нашут-Фет уже маялся у уставленного яствами стола, ожидая нас. Увидев меня, сразу воскликнул:

— О, ну наконец-то! Я уже замучился ждать.

— Да ладно тебе. Не драматизируй.

— Не скажи. О, а это кто? Неужто наш болезный очнулся?

— Его зовут Лаантель.

— Понятно. Что ж, отмытый и на ногах он даже симпатичный. Заморенный немного, но это поправимо.

Рядом с Нашут-Фетом эльф и правда смотрелся хиленьким. Оно и понятно, наш тигр высок, статен и крепко сложен. Не громила, но мускулы очень рельефные и в идеальном состоянии. Есть за что подержаться, как говорит Кашин.

— Привет всем, — раздался веселый голос. Вышеупомянутая вошла танцующей походкой, и мы с Нашут-Фетом сразу поняли, что ночь для нее прошла не зря. Что ж, все мы время от времени разнообразим свое ложе. — О, а этот остроухий парнишка и есть наш найденыш?

— Он самый.

— А ничего, миленький.

Кашин бесцеремонно потрепала его по волосам. В тот же момент руны на его шее снова ожили. Рядом с серебристыми рунами появились огненно-алые, и снова все потухло.

— Это что за хрень? — тотчас насторожилась девушка, отдернув руку, одновременно прозвучал такой же, но куда менее цензурный вопрос нашего третьего.

— На Ла рабское заклинание, — пояснила я и, вдруг озаренная идеей, попросила, — Нашут-Фет, дотронься до него.

— Это зачем? — тигр недоверчиво покосился на меня.

— С тобой ничего не будет. Просто я хочу проверить одну теорию.

— Ну ладно, — мы всегда безоговорочно верили друг другу.

Нашут-Фет положил руку на плечо эльфа, в почти братском жесте. Пару секунд ничего не происходило. Потом руны опять вспыхнули, и теперь под ними появилась полоска новых, сияющих голубым, рун. И снова все потухло, но мы словно щелчок услышали. С таким звуком захлопываются кандалы.

— Что это значит? — глаза Нашут-Фета блеснули его стихией, а, значит, он был встревожен. Кашин тоже. Я чувствовала исходящий от нее жар.

— Отныне вы мои хозяева, — ответил Ла, потерев горло. — Ашана, а вслед за нею вы. У нее первенство, так как ее сила первой вошла со мной в контакт.

— Может, парню голову напекло? — предположила Кашин.

— Нет, ты же чувствуешь его искренность, — возразил Нашут-Фет. — Да и вся эта магия... Что скажешь, Ашана?

— Рабские чары существуют, но они, как правило, настроены только на одного хозяина. А нас-то трое. Вот что непонятно.

— Единственное объяснение: когда мы лечили его, мы стали единым целым, вот заклинание и переклинило, — предположила Кашин, пожав плечами. — Да ладно, все равно уже сделанного не воротишь. Давайте лучше есть. А то этот парень сейчас дыру в столе прожжет своим голодным взглядом.

Эльф смутился и поспешно отвернулся, но я уже подталкивала его к столу. Упрашивать он себя не заставил.

С пару минут мы умиленно наблюдали, как эльф есть, потом я все-таки поинтересовалась:

— Сколько же ты голодал?

— Хм... дней пять, — ответил Ла.

— Тогда тебе лучше не налегать на твердую пищу, — посоветовал Нашут-Фет. — Плохо может стать. Лучше возьми суп и не переусердствуй.

— Слушаюсь, господин.

— Интересно, как к эльфу, причем чистокровному, отнесется Баст? Да и вообще, в столице, — протянула Кашин.

— Вот там и узнаем, когда вернемся, — ответила я, пощипывая виноград. — Где-нибудь через недельку. Сейчас его по пустыне тащить — безумие.

— Но неделя...

— Мы же так и так собирались немного отдохнуть, — пожала я плечами. — Вот и отдохнем. Или мы хотим непременно вернуться?

— Я — за отдых, — ответила Кашин. — Сколько можно по пустыне носится?

— Таков наш долг, — чуть нахмурился Нашут-Фет.

— Знаю-знаю, — отмахнулась девушка. — Но мы ведь загодя подготовились к этому отдыху. Семь лучших наших отрядов защищают наш город и богиню, и еще столько же патрулируют границы. Неужели ты думаешь, что этого не хватит?

— А вдруг что-нибудь... — вздохнул наш тигр.

Я подошла к нему и понимающе приобняла, проговорив:

— Всем нам немного не по себе, когда рядом нет Баст, когда мы не в Бубастисе. Но это лишь грусть. И стоит позвать — богиня придет. Так почему бы нам не насладиться краткой минутой отдыха, когда за нами по пятам не бегают жрицы?

— О, да! — хохотнула Кашин. — Это выводит больше всего! Так что я собираюсь отдохнуть по полной! Кто за то, чтобы вечером устроить общие посиделки? Вот, единогласно! Можете же, когда хотите! Ладно, я пойду, у меня еще дела. Присоединяйтесь, а то без вас скучно.

— Чуть позже, — пообещала я.

— Ладно, — выдал, наконец, Нашут-Фет.

— А ночь можем провести у меня, — подмигнула я. — А то в походе не до этого. Ты как, сдюжишь?

— Я еще не растерял последнюю силу, — возмущенно фыркнул Нашут-Фет.

— Ну, мы же не изверги, чтобы лишать последнего.

— Вы посмотрите на нее! Она еще насмехается! — он фыркнул, сам расплываясь в улыбке. — Можешь, найти себе кого-нибудь до вечера? Зря что ли тут целая орава "племенных жеребцов" отирается?

— Да ну! Пусть Кашин их перебирает. Надоели.

— Что, на экзотику потянуло? Так вон, остроухий рядом.

— Тьфу на тебя еще раз! — отмахнулась я, на замечая заинтересованного взгляда эльфа. — Жаль, что Ирук с Венгильдой в Бубастисе остались.

— Хочешь сказать, тебе кроме них никто не нужен? — приподнял бровь Нашут-Фет.

— Вы мне все равно ближе.

— Это само собой, а в общем?

— Не знаю. Пока нет. Никто не смог меня настолько... заинтересовать. У меня есть дом и, пусть странная, но семья. Приключений же на задницу хватает и без любовников.

— Ха! Как у нас все запущено-то! — усмехнулся Нашут-Фет, но как-то понимающе. — А я иногда думаю, были бы мы трое так близки, если бы у нас в союзе было бы двое мужчин и одна женщина?

— Да, конечно.

— Откуда такая уверенность?

— Мне Баст как-то говорила. Она очень долго не знала, что мы будем именно мы, каков будет наш пол, но была уверена, что мы прекрасно уживемся, как кусочки одного целого. Один из критериев отбора.

— Интересно. А я о таких вещах как-то и не спрашивал. Но любопытно.

— Ха, поменьше надо за жрицами ухлестывать.

— Уж кто бы говорил! — ухмыльнулся Нашут-Фет. — А из-за кого две верховных сменились? Из-за меня?

— А не надо меня провоцировать, — гордо ответила я.

— Это чем же?

— Заносчивостью.

— Странные у тебя методы сбивать спесь. Соблазнением.

— Зато действенный. Причем первая сама предложила в надежде, что после этого сможет мной управлять.

— Что, в самом деле?

— Зуб даю! Но уже первая ночь все расставила по своим местам.

— А вторая?

— Вторая считала, что с ней такой фокус невозможен, и она имеет все права распоряжаться в храме. Даже хватило наглости жаловаться Баст.

— Вот дура!

— Ага. С тех пор к отбору в Верховные относятся куда строже.

— Доведешь их до обета целомудрия!

— При храме Баст? Смешно! Нечего быть занудами и считать, что нами можно помыкать. Да что я тебе рассказываю? Все же лучше меня знаешь! На тебя весь женский род вешается в первую очередь.

— Наврядли их меньше, чем поклонников у вас с Кашин.

— А, черт с ними. Я на отдыхе.

— Так и я тоже, — усмехнулся Нашут-Фет. — Вот сейчас пойду, и как отдохну! Если что — я у озера.

— Стихия зовет?

— А то! — откликнулся тигр, уже выходя.

Посмеиваясь, я вернулась к столу, точнее к фруктам. Пока жарко — ничего тяжелого не хотелось. Правда, эльф моих убеждений не разделял. Пока мы разговаривали, он ополовинил, наверное, ведерную супницу.

— Маленький-маленький, а кушает хорошо, — с усмешкой подметила я. — Тебе плохо не станет?

— Не думаю, — ответил Ла, нехотя отставляя тарелку и ложку. — Я хорошо себя чувствую. О, простите госпожа. Я не должен был вести себя столь неучтиво!

— Ты опять о своем? Перестань. Идем, покажу тебе, что ли, где тут что. Если поплохеет — ты скажи.

— Хорошо, госпожа.

Для прогулки я выбрала тенистые пальмовые аллеи. Эльф пока шарахался от солнца, словно вампир.

— Это место принадлежит вам?

— Фактически да. Но мы здесь редко бываем. Дела.

— Воины Баст...

— Именно.

— Я и не думал, что здесь существуют нормальные семьи.

— В смысле?

— Ну, вот вы, Кашин и Нашут-Фет, вы ведь семья?

— А, это да.

— Об этом я и говорю. А ваши родственники тоже здесь живут?

— У нас нет родственников, только Баст.

— Понятно.

— А твои родственники почему тебя не ищут?

— С этим? — эльф указал на горло, и руны слабо мерцнули. — Бесполезно. Пока это на мне — надо мной властен только хозяин.

— А много у тебя родни?

— Я принадлежу к дому Тель, весь дом — мои родственники в той или иной степени. Я давно там не был... С тех пор, как...

— Проиграл на дуэли?

— Ага.

— Но ведь она, по сути, была нечестной.

— И все же весь ритуал соблюден. У меня просто не хватило ума не ввязываться.

— Но зачем твой хозяин так хотел тебя заполучить?

— Мой прежний хозяин, — Ла с удовольствием подчеркнул второе слово, — уже не мог увеличивать свой дом. На нем лежал запрет. А я... я красивый, — сказано с какой-то обреченностью.

Я перестала расспрашивать. И так ясно, что он стал красивой игрушкой в руках садиста.

Так, незаметно, мы дошли до озера. Там в одном месте, пальмы почти подступали к воде, и было устроено что-то вроде потайной купальни с мраморными скамьями, пандусом и даже небольшим гротом.

В воде раздавалось довольное фырчанье. Нашут-Фет резвился, словно дельфин, то растягиваясь по водной глади, то надолго ныряя в самую глубину.

— Он не утонет? — обеспокоился эльф.

— Разве рыбы тонут? — усмехнулась я, стягивая тунику. Дурной пример заразителен, да и жара давала знать.

Спустя четверть часа мы уже как дети резвились в воде. Даже Кашин удалось заманить. Хотя она со своей огненной стихией большую воду недолюбливала.

А потом была наша ночь. То редкое чувство единства и единения. Тепло, страсть, понимание, любовь. О, да! Мы самозабвенно любили друг друга с тем жаром, что был известен только нам. И хоть мы созданы для битв, защиты, в любви мы можем быть так же едины, если не больше. Сплошная искрящаяся радость. Так мы могли заниматься любовью очень долго.

Как оказалось, мы при этом аккумулировали весьма значительную энергию определенного свойства. Раньше мы об этом не задумывались, но теперь пришлось. И без эльфа не обошлось.

Глава 46.

Когда я впервые увидела эльфа после этой бурной ночи, то не поверила своим глазам. Он натурально светился каждой клеточкой кожи, а руны на шее переливались всеми тремя цветами. Причем на губах играла такая полуистеричная улыбка-усмешка, что я спросила:

— Ла, с тобой все в порядке?

— О, да, — протянул эльф так, словно находился под кайфом.

— Эй, да что с тобой?

— Я и не думал, что находиться рядом с обещанными, когда они занимаются любовью, это так... так...

— Или ты изъясняешься понятнее, или окуну в ледяную ванну, чтобы пришел в себя!

— Воля ваша, госпожа! Но это... Вы могли бы заразить вожделением весь народ эльфов и других восприимчивых, если бы они были здесь.

— Не знаю, до тебя никто ничего не говорил, — я пожала плечами, но тут же вспомнила, что на наших покоях в храме стоят личные охранные заклинания, сотворенные самой Баст. Вряд ли сквозь это может что-то проникнуть.

— Возможно. Но я тщу себя надеждой, что вы не отвергните своего раба.

— В каком смысле?

— Я красив. У меня стройное тело и нежная кожа. Я многое умею и в некоторых областях весьма искусен.

— И что ты хочешь? — в принципе, я уже догадывалась, но вдруг ошибаюсь?

— Нижайше прошу госпожу позволить услужить ей, — к моему удивлению эльф встал на колени. У меня аж вырвалось:

— Ты что, с ума сошел?

— Ничуть. То, что раньше у меня требовали силой, теперь я готов отдать добровольно.

— По-моему, ты еще не до конца поправился. Солнце ударило тебе в голову.

— Вовсе нет, госпожа. Позвольте?

Он взял мою руку, словно это была святыня, поднес к губам... О, чтоб тебя! Ничего себе... я и не думала, что нечто подобное можно сделать языком. Будто это и не пальцы вовсе, а... Хотя нет, язык не так уж прост. Длиннее, гибче человеческого. Чем-то похож на змеиный, но не раздваивается. И еще... еще вроде этот конкретный эльф может контролировать степень его шершавости.

Кое-как взяв себя в руки, я отступила.

— Вам не понравилось, госпожа? — блин, глаза такие честные и невинные.

Не понравилось? Ха! Да я была готова трахнуть его прям здесь, но...

— Ты не понимаешь, чего просишь.

— О, нет, как раз наоборот! Я хочу этого, как ничего никогда не хотел.

— Ты когда-нибудь делил ложе с оборотнем? — отрицательный кивок. — Это может быть опасно, если мы отпустим свою силу с тобой.

— Я не человек и не так хрупок.

— Даже против этого? — я вытянула руку, позволяя отрасти на ней длинным звериным когтям.

— У каждой вещи своя прелесть, — он поочередно попытался поцеловать каждый коготь.

Я вздохнула. Ведь Ла хотел не просто переспать, а влиться, почувствовать весь триумвират нашей силы, а мы ведь даже не знаем, что можем выкинуть в такие моменты!

— Я бессмертен. Даже самые страшные раны я могу пережить, — продолжал уговаривать Ла.

— Что-то это было незаметно, когда мы тебя нашли.

— Но я же был жив.

— Хм.

В этот день он меня не уговорил, но приступил к обработке остальных. Мы не сдавались. Еще дня два. Потом все-таки сдались. Эльф так настаивал, словно это было ему жизненно необходимо.

Да, та ночь получилась жаркой! Конечно, мы старались вести себя посдержаннее и опасались, что Ла "не впишется в коллектив", но, как выяснилось, зря. Эльф и правда оказался талантлив в этой области, и опыт с несколькими партнерами у него, определенно, имелся. Уже через четверть часа все казалось естественным. А когда нахлынула сила...

Эльф пил ее, захлебываясь, каждой частичкой своего тела, стонал, вздыхал, извивался... У него не было зверя, но имелось нечто, вроде ментального отражения сущности, к чему наши звери, признав, тотчас потянулись. Их ласка тотчас повергла Ла в сокрушительный оргазм.

Уже потом, когда все мы более-менее пришли в себя, эльф признался:

— Никогда не думал, что оборотни могут использовать своего зверя вот так.

— Не все, — улыбнулся Нашут-Фет, в ленивой ласке поглаживая спину эльфа. — Только сильные, опытные.

— Но если два оборотня спят друг с другом, то и их звери тоже, — пояснила Кашин. — Они не могут не войти в контакт.

— А лучшее взаимопонимание, полное и всепоглощающее, происходит только с парой, — добавила я, растянувшись на кровати и положив голову на живот Нашут-Фету.

— Как у вас?

— Да. Хотя мы вообще особый случай.

— Вы изначальные, — понимающе кивнул Ла. — И вы Отмеченные.

— Ты имеешь в виду Баст? — спросила Кашин.

— Да. Даже самые древние и мудрые эльфы не сравнятся с божествами. Божественная сила, какой бы ни был ее уровень, всегда превзойдет магию.

— Нам объясняли, — кивнул Нашут-Фет, запустив одну руку мне в волосы, а другой приобнимая Кашин. — Божественная сила суть порождение воли и мысли, она освобождена от ряда условностей, которым подчинена магия, и куда более действенна.

— О, да! — подтвердил эльф. — Хотел бы я увидеть вашу Баст.

— Скоро твое желание исполнится, — улыбнулась я. — Послезавтра мы возвращаемся в Бубастис.

— Да, пора, — вздохнула Кашин. Не столько грустно, сколько ожидающе. Кажется, всего ничего прошло, но мы успели соскучится.

Так что через день двор перед дворцом заполнился бряцаньем доспехов и ржанием запрягаемых коней. Выступать решили с наступлением темноты, так как Ла все еще не слишком хорошо переносил солнце. Он еще и в длинный бурнус был закутан. Зачем тревожить и без того нежную кожу? Хотя он все-таки быстро регенерировался. От наших жарких поцелуев, и не только, не осталось и следа.

Колесницы выстроились перед открывающимися воротами, я протянула Ла руку со словами:

— Давай ко мне, по старой памяти.

— Это ты вывезла меня из пустыни?

— Ну да. Делов-то. Ты, главное, сейчас держись крепче. После полуночи пойдем резвее.

— Почему.

— Узнаешь.

Углубившись в пустыню, мы решили оторваться от отряда сопровождения и дать коням порезвиться. Заодно и приедем намного быстрее. А не сказали сразу в целях безопасности. Отряд в пустыне никому ничего не расскажет — мы окажемся быстрее.

Я сотворила ветряного сокола — доставить сообщение лично Баст о нашем скором прибытии, и мы подстегнули коней. Те радостно взвились, рванув вперед.

Так что эльф почти не заметил жары. Через час после восхода мы увидели стены Бубастиса. Тогда же замедлили ход. Негоже Сейши-Кодар — наместникам Баст на земле, стремглав нестись по городу. Люди подумают, что что-то произошло. Нет, все должно быть чинно, благородно!

Как подтверждение этому, мы услышали конский топот, а чуть позже увидели шестерых всадников, едущих нам навстречу.

Если приглядеться, то можно разобрать, что лошади той же породы, что и наши. Но это уже лишнее. Мы и так знали, кто это. Наши сехнут. Мы их чувствовали, как что-то самое родное. Бораес и Ташь Нашут-Фета, Раши и Сут-Хет — Кашин, Ирук и Венгильда — мои. Как же я по ним соскучилась!

Колесницы и всадники остановились почти одновременно. Мы отъехали к обочине, и я позволила девушка заключить себя в объятья. Краем глаза я заметила, что Ла удивленно смотрит на нас, поглощенных восторгом встречи. Не думаю, что я смогла бы внятно объяснить суть наших связей с сехнут.

Когда первый пыл поутих, Ирук сказала:

— Мы ждали вас к вечеру, но, как только Баст получила ваше послание, то велела нам собираться и выезжать навстречу. Дабы вы въехали в город в подобающем виде.

— Да вроде мы нормально выглядим, — пожал плечами Нашут-Фет, переставая тискать своих сехнут.

— Но Баст настаивала тщательно проследить за этим, — ответил Бораес, открывая седельные сумки.

— А это кто? — Венгильда кивнула в сторону эльфа.

— Это — Ла. Мы его нашли в пустыне. Эльф.

Валькирия лишь кивнула, принимаясь за дело. Пока Ирук ловко распустила и принялась расчесывать мои волосы, она смочила в воде из бурдюка кусок полотна и принялась отирать мое разгоряченное скачкой тело. Остальные были заняты примерно тем же.

Нас вычистили, как могли, переодели в свежую, сияющую белизной одежду, поверх нее пристегнули начищенные до зеркального блеска нагрудники, обрядили в подобающие украшения. По окончании этой суеты мы походили на возвращающихся с прогулки принцев.

Когда все остались удовлетворены нашим внешним видом, мы снова тронулись в путь. До Бубастиса оставалось рукой подать. Четверть часа, и мы въехали в город через главные ворота. Кони сами, без понуканий устремились к храмовому комплексу. Еще бы — знакомая дорога. Мы дома.

Глава 47.

Еще одни ворота — мы во внутреннем дворе храма. Гул города остался позади. Храмовые служители принимают поводья, мы спешиваемся и идем к ступеням храма поприветствовать нашу богиню.

Я почти сразу замечаю оживление сверх обычного. Похоже, все жрецы вышли поприветствовать нас, и наши воины тоже. Это настораживает, но взгляд уже прикован к Баст.

Богиня встречает нас в ослепительно-белом хитоне с золотой и алой вышивкой. Она — совершенство! Безупречная золотистая кожа словно светится изнутри, лицо мягкое, и такой нежный взгляд! А то, что бедро то и дело оглаживает длинный кошачий хвост, а сквозь смоляные волосы проступают кошачьи же ушки по нам так только красит ее.

Но в этот раз богиня встречала нас не одна. Рядом с ней стояли трое в сияющих одеждах. Эльфы. Один в черном наряде и с волосами цвета ночи. Эту черноту прорезали шесть белоснежных прядей. Еще один мужчина. Судя по глазам, старший, внешне-то они все выглядели не старше тридцати. Волосы темной меди спускаются ниже талии плотным занавесом. И в одеждах под цвет волос. Третьей была женщина. Тоненькая, словно фарфоровая куколка. Золотистые волосы собраны в сложную прическу из косичек и прядей, наряд тоже им под цвет.

Старшие эльфы. От них так и веяло возрастом и силой. Им всем уже больше пятиста лет. Но, в конце концов, какая разница?

— Похоже, за тобой приехали, — прошептала Кашин Ла за моей спиной. И я тотчас ощутила его панический ужас. Пришлось прошептать все так же, не оборачиваясь:

— Ш-ш. Никто ничего не посмеет тебе сделать, пока мы с тобой.

И мы направились к Баст, дабы засвидетельствовать свое почтение. Встав перед ней на одно колено, мы проговорили:

— Сейши-Кодар приветствуют тебя, о, луноликая, ясная в храме своем!

— С удачным возвращением домой, дети мои. Как видите, у нас гости. Пойдемте в храм и поприветствуем друг друга.

Мы последовали за нашей богиней. Но не просто в храм, а в самое его сердце, в божественные апартаменты, где нет ничьих лишних ушей. Эльфы гордо следовали за нами, а тот, черный, то и дело бросал недобрые взгляды на Ла.

Когда, подчиняясь одному лишь жесту Баст, дверь за нами закрылась, богиня проговорила:

— Вы вернулись как нельзя кстати, мои дорогие. Как видите, к нам прибыло посольство из Таунибу в лице благородного Иллала, Первого принца дома Ла, пресветлой леди Ниантель дома Тель, и лорда Дориана, дома Риан.

Мы вежливо поклонились и представились. Эльфы холодно кивнули, подом взгляды всех троих метнулись к нам за спину. Я, да и все мы, по шороху слышали, что Ла выпутался из бурнуса.

— Я вижу, у нас еще один гость, — улыбнулась Баст.

— Это Лаантель, — представила я.

— Я же говорил, что он здесь! — фыркнул Дориан.

— Это ничего не значит, — возразила Ниантель.

— Я требую вернуть мне мою собственность! — настаивал черноволосый эльф.

— Что-либо требовать вы будете в Таунибу, — возразила Баст, ее глаза предостерегающе сверкнули. — Здесь вы вольны лишь попросить. Ашана, расскажи, как вы познакомились с этим юношей.

Я повиновалась. Нам нечего было утаивать. А этот Дориан нам троим не понравился, едва заявил свои права на Ла. Но он, едва завершился рассказ, снова заявил:

— Этот эльф — мой по нашим законам. Он — моя вещь!

— Он эльф королевского дома, — напомнил Иллал.

— Сейчас он раб. Мой раб!

Черноволосый протянул руку в сторону Ла, словно призывая. Зал наполнился магией. Руны на горле нашего эльфа вспыхнули... но только и всего. Появились руны, которые я уже называла "нашими" и больше ничего не произошло.

— Этого не может быть! — возмутился Дориан. — Что вы с ним сделали?

— Вылечили, только и всего, — пожал плечами Нашут-Фет.

— Их имена теперь на ошейнике подвластия, — возразил Иллал. — Теперь Лаантель принадлежит им.

— Лаантель — королевской крови, он будущий принц! И не может принадлежать никому из людей, — вставила Ниатель.

— Они — не люди.

— Не важно. Они не принадлежат к Таунибу.

— Лаантель — моя собственность, и я требую ее возвращения, — холодно настаивал Дориан.

Я видела, как от этих слов Ла аж передернуло. Баст тоже хмурилась. Особенно когда черноволосый предложил:

— Так и быть, я готов последовать здешним традициям и выкупить своего раба.

— Не думаю, что у вас найдется хоть что-то, способное нас заинтересовать, — хмыкнула Кашин.

— Вам бы стоило взять уроки вежливости. Девчонка! — бросил Дориан.

— Что? — глаза Кашин тотчас вспыхнули ревущим пламенем, зрачок вытянулся, а зубы моментально стали клыками.

Баст подошла к ней и положила руку на плечо. Та тут же успокоилась. Богиня же проговорила:

— Я призываю вас не забывать, что вы гости и соблюдать вежливость. Вряд ли вам понравиться вызов на дуэль.

— Я готов, — хмыкнул Дориан.

Честно говоря, наблюдать за всем этим было противно. Если род не может защитить своих — то нафиг он нужен? И эта грызня... Я переглянулась с Нашут-Фетом и Кашин. Кажется, идея пришла нам в голову одновременно. Что ж, мы нередко думаем, словно близнецы.

Получив безмолвное согласие Баст, я сказала:

— Прискорбно наблюдать за подобной грызней. А вам не приходило в голову спросить самого Лаантеля?

— Он раб, — фыркнул Дориан. Остальные промолчали, но это выглядело тоже не убедительно.

— Раз вы признали, что Ла теперь наш, — усмехнулся Нашут-Фет, — то мы дарим ему свободу.

— Что? — вскинулся наш эльф. Кажется, он просто не поверил.

— Силой своей, — начала Кашин.

— Волей своей, — продолжила я.

— Желанием своим, — закончил Нашут-Фет, и уже вместе:

-Избавляем тебя от оков рабства!

Как-то эти слова сами пришли. Не пришлось что-либо обдумывать, подбирать ключи к чужеродно магии. Она просто подчинилась. Все руны разом вспыхнули и осыпались мерцающими искрами. Кажется, можно было услышать металлический скрежет.

Потом был шумный вздох Ла и какой-то нарастающий гул. Прошло мгновенье, долгое и вязкое, прежде чем мы поняли, что это на магическом уровне. И этот гул опять же, исходил от Ла. Похоже, заклятье сковывало и его магию тоже. И сейчас эльф походил на распрямившуюся пружину. Просто преображался на глазах. Плечи расправились, во взоре вспыхнул дерзкий огонек. А по рукам расползался сияющий медью узор, соединяясь на груди и спине.

— О, пресветлые боги! Он входит в силу! — воскликнула Ниатель. — Мы думали, что этого никогда не случится.

— Еще бы, — фыркнул Ла, сжимая и разжимая пальцы, от чего узор переливался. — Как я вошел бы в силу, если меня, едва перешагнувшего совершеннолетие, приговорили к рабству?

— Если бы ты в рабстве вошел в силу, то стал бы свободным, — ответил Иллал. — Как и всякий истинный сидхе.

— Ага, как же! А никто не подумал, что рабский ошейник не просто заставляет подчиняться, но и ставит печать, замораживает магическую суть?

— Это против правил.

— Нет, — возразил Дориан. — Хозяин имеет право ограничивать раба, как сочтет нужным, дабы защитить себя и добиться повиновения.

— Но, если ты победил его в честной дуэли, значит заведомо сильнее его, — нахмурилась эльфийка. — Зачем тогда накладывать подобного рода ограничения на оковы?

— Таково было мое решение.

— Твое решение противоречило правилам чести, — покачал головой Иллал.

— Можно подумать то, что он со мной творил, в эти правила вписывается! — скривился Ла.

— Я полностью властен над своими рабами, — осклабился Дориан. — А ты был забавной игрушкой.

Ла всего передернуло. Так и хотелось подойти, утешить его как-то, но Нашут-Фет меня опередил, так как стоял ближе всех к эльфу. Он положил руку на плечо Ла и чуть сжал ободряюще, у того тотчас словно новый резерв сил открылся. Он вскинулся и сказал:

— Не забывай, Дориан, что я сидхе королевской крови, вошедший в свою силу. Я могу потребовать у Лучезарного заставить тебя принести нерушимую клятву магией и силой.

— Щенок. Я пережил многих и многих. Можешь вызвать меня на дуэль, но вызов вряд ли одобрят. И клятва не поможет тебе забыть, что ты принадлежал мне, все, что делал для меня, как стал сломанной игрушкой.

Я видела этот бездонный ужас и боль в глазах Ла, хотя он всеми силами старался держать лицо. Принцы тоже попадают в ловушки. А этот Дориан... Я коснулась его мыслей и чуть не задохнулась от увиденного. Картина, когда Ла одновременно трахают и сдирают кожу со спины по лоскутку не входит у меня в пределы разумного.

Почувствовав мою столь сильную ярость и возмущение, Кашин и Нашут-Фет тоже заглянули через меня. Они сдержали выражения лиц, но глаза обоих полыхнули силой. Мы трое прожигали глазами Дориана, а я выплюнула:

— Я вызываю тебя, Дориан дома Риан!

Глава 48.

В зале повисла тишина. Нехорошая тишина, которую нарушил виновник нашего гнева:

— У вас нет такого права! Вы — никто!

При этих словах даже Баст нахмурилась, а Ла невозмутимо ответил:

— У Сейши-Кодар есть такое право. Право консорта.

— Что за чушь! — фыркнул Дориан. — Они не могут быть консортом, даже если ты умудрился перепихнуться со всеми.

— Могут, — Ла улыбнулся совсем не по доброму. — Они — состоявшийся союз, семейная триада, признаваемая нами. А раз так, то могут быть консортом сидхе, так как их долг только перед друг другом. Это один из наших законов.

— Сдается мне, тебе, Дориан, придется принять вызов, ибо Лаантель прав, — заключил Иллал.

— Это бред! Они лишь оборотни! — продолжал возмущаться черноволосый.

— Они в своем праве, — нахмурился Иллал. — Если ты отклоняешь вызов, то на тебя падут все последствия этого, как гласит закон. Таково решение сидхе.

— Таково решение сидхе, — эхом откликнулась Ниатель.

— Таково решение сидхе, — повторил Ла, торжествующе.

— Да будет так, — резко кивнул Дориан. — Я принимаю твой вызов, кошка. Где и когда?

— Здесь и сейчас.

— За тобой выбор оружия, — отозвался Иллал.

— Что ж... только тем, что в данную минуту при нас.

С этими словами он провел пальцами по спине. Раздался легкий щелчок. Оказывается, там были потайные ножны. Эльф вытащил из них длинный, черный как ночь, меч. Вероятно, рукоять скрывалась под волосами.

Он нарушил прямой запрет Баст — в храме запрещено находиться с оружием. Исключение для охраны и нас, но мы, из уважения к гостям, тоже разоружились. И Дориан это знал.

Взгляд Баст стал холоден, как лед на горных вершинах. На миг кошачьи глаза сузились. Она сказала:

— Вы обманули наше доверие! — слова резали не хуже кинжалов. — Вы знали, что в храме запрещено носить оружие, и все-таки пронесли. Подобное ослушание карается смертью.

— Мы не знали, — такое ощущение, что Иллал смутился. — Если Дориан нарушил доверие, то должен понести наказание.

— Но вызов брошен. Он прежде всего! — осклабился черноволосый эльф.

— Не радуйся раньше времени, — хмыкнула я, расстегивая ожерелье-нагрудник и передавая его Кашин — украшениям не место в бою.

Та приняла его, мы обнялись и поцеловались, и Кашин пожелала:

— Проучи его как следует, дорогая.

Браслеты я точно так же препоручила Нашут-Фету, тот сказал:

— Удачного боя, шами.

— В бою и в любви мы едины.

С этими словами я скинула сандалии и встала в круг, презрительно скривившись от улыбки Дориана. В следующий миг я позвала меч Ветров. Тот сразу откликнулся на зов. Короткая вспышка, и я ощутила приятную тяжесть эфеса в руке. Дориан нахмурился, обронив:

— Условие было драться только тем оружием, что при тебе.

— Меч Ветров — часть меня, так что условия соблюдены.

— И кто из нас теперь жульничает?

— Все по честному, — усмехнулась я. — К тому же мы запретов не нарушаем. Нам разрешено иметь при себе оружие везде и всюду.

Ответа не было, вернее им стал резкий выпад. Эльф оказался быстр. Очень быстр, но и я не проста. Удар не достиг цели, парированный мечом Ветров. Начался танец стали.

Удар, выпад, защита, снова удар. Быстро, стремительно, коварно. Дориан, безусловно, опытный фехтовальщик, и меч словно продолжение его руки. Но мы с Мечом Ветров — единое целое. Дерись мы по всем правилам, бой затянулся бы надолго. Но Дориан и правила, похоже, взаимоисключающие понятия.

Пара ложных выпадов, и эльф развернул свою магию, попытавшись накинуть ее на меня, словно сеть. Тут-то Дориан и совершил самую большую ошибку. Стихийный маг, и его стихией был воздух. Как можно победить такой магией того, у кого сам ветер течет в жилах? Будь его стихией любой другой элемент, и дело могло бы обернуться гораздо хуже. А так...

Так ветер поднялся во мне и просто смел эту чужеродную магию. В следующую секунду мне стало любопытно, как поведет себя моя магия при столкновении с магом той же стихии. Я нанесла удар. Не в полную силу, но...

Ветер взвился и расправился подобно плети, затем хлестнул. Дориан пошатнулся. Одежда на его груди ровно разошлась, обнажая алую борозду, которая стала еще ярче от выступившей крови. Что ж, моя магия действовала, хоть и слабее обычного.

— Кошка! — эльф буквально выплюнул это слово.

Я лишь усмехнулась, обнажая звериные клыки, и предупреждающе зарычала. Кажется, Дориан сам готов был зарычать, когда кинулся на меня снова.

Обидно, но ярость не застила ему глаза. Эльф действовал очень расчетливо и грамотно. Но я все-таки Сейши-Кодар. Опыта и у меня немало.

Удар, прыжок, поворот, удар. Дориан на секунду открывается, а я раню его в плечо, оставляя глубокий порез. Но этот выпад стоил мне царапины по ребрам. Запах крови, терпкий и сочный, накатывает снова. От этого что-то глубоко внутри хочет откинуть меч и драться дико, зубами и когтями. Но сейчас этому не место. Еще один выпад. Обманный. Вовремя понимаю и блокирую рукоятью, одновременно хлещу ветром. Дориан шипит, так как десяток ветряных осколков вплавляется в его руку, заставляя перекинуть оружие в другую.

Снова выпад, удар, рев магии, запах крови сильнее, причем раны у нас прибавляются едва ли не одновременно. Обманный выпад, удар гардой в грудь, хруст ребер. Твою-то мать, кажется, моих. Пора заканчивать, иначе может нехорошо получиться.

Лезвие несется прямо на меня, отбиваю его мечом Ветров, и клинок входит в сталь, как по маслу. В руках Дориана лишь гарда, а обломок лезвия летит, звеня, по полу.

Короткий хрип — ветряной кнут обвил шею эльфа и дернул назад, на пол, открывая грудь для удара. И все же Дориан успевает выплюнуть:

— Я бессмертен, кошка!

— Не для этого меча!

Меч Ветров вспарывает грудную клетку, пронзает сердце, и следующим движением сносит голову. Все кончено. То, что осталось на полу, можно назвать только одним словом — труп.

— Вот и все, — заключила я, заставляя меч исчезнуть.

— Дуэль завершилась, — согласно кивнул Иллал. — По всем правилам и без претензий. Мы подтверждаем это.

— Эта сволочь наконец-то получила по заслугам, — обронила Ниатель. Вряд ли это приличествующие слова для благородной дамы, но я была с ней согласна. И не думаю, что я одна. Взгляд Ла оставался более чем красноречив.

— Вам нужно тело? — сухо поинтересовалась Баст.

— Нет. Тело проигравшего принадлежит победителю, — ответил Иллал.

— В таком случае, Кашин, ты не могла бы позаботиться?

— Конечно, о, луноликая!

Девушка хищно улыбнулась и прищелкнула пальцами. Труп тотчас оказался охвачен ревущим пламенем. Не прошло и минуты, как от него осталась лишь кучка пепла, подхваченная моим ветром и унесенная прочь. На мраморном полу и следа не осталось.

Иллал кашлянул, заметив:

— Думаю, мы использовали все возможное гостеприимство, богиня. Пора и честь знать.

— Не смею вас задерживать, — похоже, Баст осталась от них не в восторге, но это могли понять только мы.

— Будет ли нам позволено открыть портал из этого зала?

— Как вам будет угодно, — богиня взмахнула рукой, снимая защитные заклятья.

Иллал кивнул и обвел рукой дугу, что-то быстро зашептав. Тотчас медленно, словно сотканные из утренней туманной дымки, появились резные ворота, которые приглашающе раскрылись.

— Мы благодарны вам за все, — ответил Иллал, беря Ниатель под руку. Та сказала Ла, — Не отставай, Лаантель. Пришло время тебе заявить о своих правах дома. Конечно, я не могу тебе приказывать.

— Я скоро, — эльф кивнул и подошел к нам. — Не могу же я не попрощаться. Вы... Я не могу сделать ничего, дабы достойно отплатить за то, что вы сделали для меня.

— Иди уж, будь хорошим мальчиком, — усмехнулась я, чуть поморщившись. Все-таки надо заняться лечением.

— Хотя ты и так неплох, — приобнял его Нашут-Фет.

— С тобой славно, — Кашин бесцеремонно хлопнула его по заду, направляя в сторону портала. — Заходи, если что.

Вообще-то на этом история не закончилась. Ла захаживал к нам. На ночь или недельку. Уже не такой забитый раб. Он становился блистательным, сияюще-величественным эльфом-сидхе, во всяком случае, пока не скидывал с себя всю эту шелковую сбрую, и мы не затаскивали его в постель, где он тут же превращался в своего парня.

А потом... потом идиллию разрушило коварство и честолюбие Кашин. Мы умерли.

Глава 49.

Воспоминания пронесись сияющей лентой перед глазами, и у меня появился лишь один вопрос к Ашане:

— Почему я не вспомнила раньше?

— Как-то не было случая. Да и зачем вспоминать бывших любовников, когда такой в настоящем?

— Хм... и много подобного еще скрыто?

— Вовсе нет.

На этом наш мысленный диалог завершился, и я вновь обратилась к Риоллану:

— Так значит, Лаантель все-таки стал принцем?

— Еще бы! Он — особо приближенный, тайной канцелярией заведует.

— И до сих пор седьмой?

— Это всего лишь очередность к трону. Думаю, Лаантелю он и ни к чему.

— Понятно, — влезать в эльфийские интриги не хотелось. Тут бы со своим бедламом разобраться. — Так чем же тебя заставили клятву принять?

— Прости, я не могу об этом говорить. Меня лишь греет мысль, что до ее конца осталось совсем немного.

— Ой, напорются когда-нибудь единороги на свои же грабли!

На эту мою реплику Риоллан лишь скрыл улыбку, отвечая:

— Нам не под силу распутать нити будущего. Сожалею, но мне нужно идти.

— Понимаю. Удачи тебе.

Эльф исчез, а я вернулась в гостиную. К счастью, застала там только Андре. Уж не знаю, каким чудом удалось выпроводить наших кумушек. Надеюсь, обошлось без жертв.

Андре стоял, облокотившись о подоконник, спиной ко мне, и было что-то такое напряженное в этой позе. Я подошла и, тихонько приобняв за плечи, спросила:

— Неужели наши дамы тебя настолько растревожили?

— Нет, не они.

— В чем же тогда дело?

— Ни в чем.

— Но я же чувствую, что это не так, — аромат лжи ни с чем не спутаешь. — Пойдем к нам. По дороге все расскажешь.

Я потянула его за собой к лестнице. Честно говоря, просто хотелось спать, но, видимо, пока звезды располагались иначе. По пути Андре так и не проронил ни слова, только хмурился. Поэтому, закрыв за нами дверь спальни, я проговорила:

— Может, все-таки расскажешь, что тебя так разозлило?

— Я не злюсь, — и снова странный взгляд.

— Досада? Раздражение?

— Я снова словил обрывок твоих воспоминаний, — сказал и опять отвернулся к окну. Астроном прям!

Что ж, в принципе, я даже догадываюсь, что это был за отрывок. Именно тот, что из-за такой яркой эмоциональной окрашенности способен резонировать на других. Весьма... сексуальный отрывок.

— Так ты ревнуешь? — беру его за подбородок, чуть надавливаю, заставляя повернуться.

— Да... Нет. Не знаю. Да!

— Но это же было тысячелетия назад и не вполне со мной. Ашана, при всей схожести, все-таки несколько другая.

— Я понимаю. Но... боги, это так ярко! — он сам притянул меня в объятья, словно боялся потерять.

— И все-таки это всего лишь воспоминание. Зачем ревновать к прошлому? Ты ведь тоже родился не вчера.

— Конечно. Ты права, но... Но вдруг я никогда не смогу дать тебе ничего подобного? Столь же яркого, единого.

Я прижалась теснее к нему, тщательно пряча улыбку. Неужели Андре опасается, что его одного мне не хватит? В эту минуту мне пришел в голову только один весьма неординарный способ убеждения. Я надеялась, что получится. В конце концов, с воспоминаниями выходит еще и само собой.

Я притянула Андре в поцелуй, одновременно с этим открыв разум и нарочно вытаскивая самые яркие, откровенные, горячие воспоминания о нем, о его теле, о его ласках.

Получилось даже более ошеломляюще, чем я полагала. Через минуту мы были в полной "боевой готовности", еще через пять просто рухнули в сокрушающий оргазм, при этом всего лишь целуясь.

Когда Андре отдышался и с лица малость сошла блаженная улыбка, он пробормотал:

— Надо будет как-нибудь повторить.

— Может быть. Как, остались сомнения? — мурлыкнула я.

— Издеваешься? — уж как-то очень шумно выдохнул Андре, перебирая мои волосы.

— Нет, ну может тебе нужны еще какие доказательства, — я повела плечами, снимая рубашку.

— Боюсь, я сейчас несколько... не восприимчив к аргументам.

Я рассмеялась и сказала:

— Тогда давай спать. Я устала, как собака, а завтра трудный день.

— Разумное предложение разумной женщины! — понимающе усмехнулся Андре, стягивая одежду. Это, конечно, был повод передумать, но усталость все-таки взяла свое. Спать и без глупостей!

Встали мы поздно, но не настолько, чтобы торопиться. Собираясь, я успела переделать еще несколько важных дел. Во-первых, узнать обстановку в клубе, во-вторых, ознакомиться с отчетом вампиров, и, в-третьих, рассказать им о нападении. Они же, в свою очередь, сами предложили отвадить слежку, буде таковая сегодня за нами увяжется. Похоже, весь ночной мир в курсе, чем я планирую сегодня заняться.

В девять вечера в дверь позвонили. Крис. Причем вместе с Шатом. Последний ухмылялся и почему-то отводил глаза. Это невольно заставило меня принюхаться. Секса у них не было, а вот запаха одного на другом предостаточно. Что ж, каждый разнообразит свой досуг по-своему. Даже лучше, если поможет удержать от поединков доминантную сущность Шата. Ага, становлюсь пропагандистом идей хиппи: "занимайтесь любовью, а не войной". Хотя миротворец из меня фиговый.

— Мы не рано? — поинтересовался Крис.

— Нет, в самый раз. Мы почти готовы.

— Мы? — переспросил Шат, так как Крис как раз здоровался с Андре.

— Я еду с вами, — ответил маг.

— Лео, но он же пахнет едой!

— Это пока, — уверила я.

Шат покосился на Андре, но смолчал, хотя все равно заработал упрекающий взгляд Криса, и тут же брякнул:

— Да что такого?

— Коту не должно обсуждать действия своей патры. Тебе повезло, что Лео столь великодушна, иначе не миновать бы хорошей трепки. Ладно здесь, но перед лицом прайда...

— Все, понял-понял.

Крис кивнул, тайком подмигнув мне и сказав:

— Все прибудут вовремя. Кошачьи в полном составе и избранные волки.

Появление моих котов не осталось не замеченным Августиной. Она не преминула поинтересоваться, куда это мы собираемся. На что я бросила:

— По делам прайда. Не думаю, что вам это может быть интересно.

— Все?

— Именно. Да, если Вио опять вздумается погулять непонятно где, то лучше скажите сразу, и я привяжу ее к кровати, чтоб уж наверняка.

— Фу, как грубо!

— Зато действенно!

К моей морали и совести взывать еще никому не помогало. К тому же Августина исчерпала лимит доверия.

Тем временем я накинула льняную куртку поверх топа, обвела взглядом мужчин и сказала:

— Ладно, поехали. Пора.

Мы покинули дом, отправились все вместе на моей машине. Так практичнее. Зачем целым караваном ехать? Их и без этого будет достаточно.

Кажется, до нашей поляны я скоро с закрытыми глазами смогу доехать. Мы добрались быстро, благо пробок не было. Я нашла местечко возле машины Иветты и, прежде чем мы вышли в лес, сказала:

— Андре, если хочешь с нами — советую приступить сейчас. Там нас ждут коты и волки.

— Хорошо.

Маг повел плечами, сделал пару пассов, все как в прошлый раз, и вот на переднем сидении рядом со мной сидит снежный барс и норовит лизнуть меня в щеку.

— Ни фига себе! — возглас Шата с заднего сидения. Крис, как всегда, держал себя в руках, хотя в его глазах тоже появилось удивление.

Андре все-таки исхитрился лизнуть меня и определенно улыбался, довольный эффектом. Я открыла ему дверцу машины, попутно потрепав голубовато-серебристый мех, и велела своим котам:

— Присматривайте за ним, особенно когда я отвлекусь на обряд, чтобы никто из наших не задирал.

— Да, Лео, — кивнул Крис. — Но ты, как патра, можешь запретить вызовы на эту ночь.

— Знаю, и сделаю это. Но задирать не всегда означает вызов. Мне лучше предупредить, чем потом наказывать виновных.

— Я понял.

— Тогда пойдем уже. Небось, все ждут.

— По-моему, не совсем все.

— Подъедут.

Конечно, не было еще самого виновника "торжества" и Инги. Я попросила их приехать чуть позже, чтобы Олег меньше времени провел в прайде, как человек. Тем более если меня там не будет, и я не смогу повлиять на ситуацию. Зачем провоцировать.

Прогулка по лесу, точнее бурелому — чем сложнее пробраться, тем меньше шансов столкнуться с грибниками и любителями "уединения". Конечно, заповедная зона и бла-бла-бла, но кого в нашей стране останавливают заборы и запреты?

Вот и поляна. Кругом знакомые все лица. Мои коты. Иногда я забываю, что их столько. Нехорошо, конечно. Но я почему-то воспринимаю их в целом, а не по отдельности.

Скользнув взглядом по котам, я остановилась на Иветте и Еве. Они сидели возле нашего "тронного" пня, а неподалеку расположились остальные волки. С дюжину. Я подошла к ним. Главная волчица улыбнулась и протянула мне руки:

— Лео! Вот и ты. Давай, садись сюда.

"Сюда" оказалось непосредственно на "трон". На секунду замерев, я возразила:

— Но ведь это твое место.

— Сегодняшней ночью ты хозяйка нашего собрания, а мы лишь твои гости. Садись.

Ощущения были немного непривычными, но ко всему можно привыкнуть. К хорошему так в момент. Да и только я устроилась, как Андре по-хозяйски положил морду мне на колени, заставив обратить внимание на то, что все глаз с него не сводят.

— Почему-то мне смутно знаком этот барс, — улыбнулась Иветта, а Ева воскликнула:

— Такой красивый мех! — и тотчас решила исследовать его тактильно.

Любого человека от такой картины инфаркт бы хватил. Еще бы: хрупкая девушка с восторженными воплями лезет тискаться с огромной хищной зверюгой.

— Это Андре.

— Добрый вечер, леди, — неважно, в каком виде, но джентльмен.

— Приятно видеть тебя сегодня среди нас, — приветливо ответила главная волчица.

А я меж тем обратилась к остальным, представляя своего спутника:

— Прошу внимания! — звук тотчас словно выключили. — Это Андре. Он — моя пара и мой выбор, и наш гость этой ночью. Он не оборотень, а маг. Поэтому я надеюсь на вашу благоразумность. Сегодня особенная ночь, поэтому я запрещаю вызовы. Мы собрались не за этим.

Согласные возгласы заполнили поляну, но мой опытный взгляд сразу отловил трех-четырех промолчавших. Эх, молодежь! Сами еще ничего из себя не представляют, но задиристые. Я лишь покачала головой.

В этот момент на поляне появились Инга и Олег. Тигрица шла твердым уверенным шагом, чувствуя себя как дома. Собственно, где-то так оно и было. Ее зверь чувствовал себя здесь именно дома. А вот Олег казался напряженным. Еще бы! Все следили за ним: человек среди нас. Некоторые разве что не облизывались, но таких оказалось немного. Хотя близящееся полнолуние внесет коррективы в это количество.

— Инга, Олег, идите сюда, — позвала я. Лучше, если нас будут окружать ишты — они-то смогут удержать себя в руках. В крайнем случае я помогу.

Коты расступились, пропуская их. До зенита полной луны оставалось совсем немного. Я чувствовала волнение волков и нетерпение своих подопечных. Не стоило попусту терять время.

— Как вы? — поинтересовалась я у новоприбывших.

— Нормально.

— Я все так же тверд в своем решении! — в глазах Олега непоколебимая уверенность, правда челюсти сжаты чуть сильнее, чем надо.

— Хорошо, — кивнула я, поднимаясь с места. Настало время говорить со всеми собравшимися. Я не слишком-то владею ораторским искусством, но слова как-то сами пришли, — Прайд и приглашенные гости! Время полной луны близится, а, значит, близится и то, ради чего мы собрались. В эту ночь человек станет одним из нас. Станет сознательно и добровольно. Есть ли в прайде те, кто против? Говорите!

— Считает ли патра его достойным?

Я посмотрела на обладателя этого голоса. Кажется, это Диана, она участвовала в нашей решающей схватке с охотниками. Что ж, бойкие девчонки мне нравятся. Поэтому я улыбнулась и сказала:

— Да, я считаю его достойным. Он надлежаще прошел испытание.

— Выбор патры — выбор нас всех.

— Что ж, в таком случае, — лунный свет коснулся центра поляны. — Приступим.

Глава 50.

Я направилась к лунному кругу, тихо заводя древнюю песнь. Чем ближе подходила — тем гуще становился лунный свет и тем призрачнее моя одежда. Она менялась. В круг я вошла Ашаной, в одежде Сейши-Кодар.

Призывая луну, я призывала и моих котов, обнимая их лунным светом. Это как подключать лампочки к общей цепи. Крис, Инга, Шат, за ними остальные в порядке их силы. Да, я не знала их имен, но сейчас знала их самих. Чувствовала, видела насквозь. Кто-то нуждался в утешении — я стала им, кто-то в радости — и я стала ею. Я была их сердцем, словно мы вместе — единый организм.

Очертив этот круг, сила пошла дальше — втянула Иветту и Еву, коснулась каждого волка и, как ни странно, обняла Андре. Не так, как остальных, но трепетно и нежно. Сила нашла между нами что-то общее на ментальном уровне. Но сейчас стоят куда более важные задачи, чем эта. Сила нарастает. Ее нужно сдерживать и направлять.

Теперь я могла взглянуть на себя глазами прайда. Это оказалось весьма... познавательно и мало похоже на то, что я привыкла видеть в зеркале. Я сейчас перед ними какой-то уж больно идеализированный образ, и при этом очень властный. Мои глаза стали двумя чашами серебристого света, развеваемые ветром волосы кажутся еще светлее, мускулы приобрели рельефность, готовые в любой миг начать трансформацию.

Мановение руки, и контур лунного круга заискрился. Можно начинать. Обведя присутствующих взглядом, я спросила:

— Кто будет представлять возжелавшего вступить в наш народ?

— Я, — Инга и Олег вышли вперед. Причем вертигрица держалась чуть позади. Все правильно, так и должно быть. Тысячелетия обычных заражений, но где-то в глубине кровь помнит нужные речи.

— Твои слова будут его словами, покуда он не получит свой голос среди ночи, — я знала, насколько чуждым и доминантным звучал сейчас мой голос. — Приготовь его.

— Да, патра.

Олег выглядел ошарашенным, хотя остальные тоже. Человек обычного мира, он впал в легкий ступор от увиденного. Вот поэтому и нужен представляющий. Инга принялась стаскивать с него одежду. Круг не потерпит ничего лишнего. Это заставило Олега опомниться и сконфуженно пытаться как-то помочь. Я заметила, что его руки дрожат от волнения. Один взгляд в сторону Криса, и он понял все правильно. Подошел к этим двоим и со словами: "Спокойно, парень, через месяц перестанешь замечать подобную ерунду" в две секунды помог ему разоблачиться. Мда, такой скорости даже я не ожидала.

Не давая Олегу осознать собственную наготу, я велела:

— Войди в круг.

Он вздрогнул, словно не ожидал, что к нему вообще обратятся, и повиновался, перешагнул сияющую черту и оказался внутри. Круг пошел легкой рябью, но быстро успокоился. Мы с Олегом встретились взглядами. Его волнение можно было покатать на языке, как конфету.

Я улыбнулась ему, потом подняла голову к луне и издала призывный рык. Тотчас десятки глоток эхом подхватили его. А когда затих последний отзвук, то я заговорила:

— Баст Луноликая! Сиятельные сестры ее: Тефнут и Сохмет! Призываю вас в свидетели! Пусть луна пошлет духи священного воинства вашего, дабы решили они, кому принадлежит судьба этого человека.

Мои слова звучали песнью на древнеегипетском, но все понимали их смысл через меня. С последним словом круг раздался в стороны, увеличиваясь раза в два, и из лунного света соткалась фигура льва, потом лунный луч прошел через меня, я мысленно попросила Нашут-Фета помочь, и за моей спиной образовались еще три фигуры: леопард, тигр и гепард. Нашут-Фет оказался прав, я теперь в самом деле сосредоточение всех даров, как единственная оставшаяся.

Лев, как зверь Тефнут и Сохмет, продолжал держаться чуть в стороне, остальные подошли и потерлись о мои ноги большими кошками. Я чувствовала их ликование и тоску из-за того, что их не звали так долго.

— Посмотрите на этого человека. Сильного человека. Кому из вас он по нраву?

Все четыре лунных зверя направились к Олегу. Они некоторое время кружили вокруг, присматриваясь так и эдак.

Сам "виновник торжества" старался все это время не делать резких движений. Не то, чтобы он боялся, но вел себя насторожено. И все-таки я поняла, что каким-то непостижимым образом он мне верит. Не полностью и безоговорочно, но...

Лев решил первым. Прорычав "не мой", просто исчез. За ним с той же фразой последовал гепард. Остались леопард и тигр. Последние еще раз обошли Олега кругом и, наконец, леопард мотнул головой, сказав мне:

— Хотелось бы, но не думаю, что ему будет хорошо со мной, — и исчез.

Остался тигр. Вы когда-нибудь видели улыбающегося тигра? Так вот тот самый случай. Он сел перед Олегом, заняв выжидательную позицию, и я очень ясно услышала:

— Прошу, открой мне дверь.

Я кивнула, обошла парня кругом. В это время ногти на руках у меня стали когтями. Приобняв Олега, я провела ими по его груди с одной и другой стороны. Потекла кровь. Парень вздрогнул и зашипел, но я уже схватила его за плечи и чуть надавила, приказывая:

— Встань на одно колено, — он повиновался.

А сила уже клубилась вокруг, окружая Олега. Нанесенные мной царапины стали как щели в его броне невосприятия к ней. Сила, еще не животная, но уже сверхчеловеческая, скользнула под кожу, в кровь, растекаясь по всему организму, подготавливая его, разогревая.

Ошеломленный новыми, неведомыми ощущениями, Олег даже не почувствовал, что я отпустила его и отошла. Мигом позже тигр осклабился и прыгнул, прорычав:

— Мой!

От удара животной энергии Олега откинуло на спину. На секунду тигр оказался сверху, а потом вжался, впитался в распростертое тело, заставив его полыхнуть голубым светом. Потом все стихло. Олег лежал, тяжело дыша, покрытый испариной. Но дело было сделано. Зверь в нем. Сейчас удивленно озирается в новом обиталище. А потом...

Олег коротко и высоко вскрикнул, неестественно сильно выгибаясь. Кажется, еще чуть и хрустнет позвоночник. Зверь просыпается. Чуя всех нас, жаждет присоединиться. А первый раз... первый раз всегда и больно, и страшно. Потом будет легче, гораздо. Главное — он не один, с прайдом.

Щелчком пальцев убрав круг силы, я подошла к метущемуся на земле Олегу. Он изгибался и стонал, до крови закусив губы. Рядом со мной опустилась Инга. Подняв на меня полный боли взгляд, она спросила:

— Как мне ему помочь?

— Никак, этот путь ему нужно пройти самому. Лучше перекинься. Встретишь его зверя.

— Хорошо, патра.

— Скоро уже, у него начались судороги, — я опустилась на колени в траву и, проведя по мокрым от пота волосам Олега, сказала, — Еще немножко. Осталось самое последнее. Перевернись. Перевернись на живот. Так будет легче.

Он послушался, хотя вряд ли полностью уловил смысл моих слов. Непривычные ощущения и боль затмили разум. Чтобы ускорить процесс, я позвала его зверя, а его не надо было упрашивать выйти.

Тотчас пальцы на руках и ногах Олега скрючило, ногти стали увеличиваться, обращаясь в когти, из-под кожи брызнул мех, а тишину нарушили влажные звуки меняющихся мышц и хруст перестраивающихся костей.

Олег вздернул голову, издавая стон, переходящий в звериный рык. Мы столкнулись взглядами, и из его глаз на меня уже смотрел зверь. Еще одно взрыкивание, и все кончено. Вместо человека на поляне стоит тигр. Какой-то неуверенный, со сконфуженным выражением на морде, но тигр. У меня получилось!

К тигру подошла Инга, уже в своем зверином облике. Обнюхала, лизнула, потом вернулась ко мне и благодарно ткнулась мордой в колени. Я запустила руку в мех, поглаживая, когда раздалось довольно четкое:

— Я есть хочу.

Улыбнувшись, я велела Инге:

— Отведи его поохотиться.

Она кивнула, и два тигра направились к лесу, а я добавила:

— Крис, отправляйся с ними.

— Да, патра.

Он в один момент скинул одежду, перекинулся и ушел вслед за парой. Хороший мальчик. Когда они вернуться, то объявлю, кому назначаю кураторство над новым членом нашего прайда, а пока...

Глава 51.

Я вернулась к "трону", уселась на него и обратила взгляд на остальных. Мда, посмотреть было на что. Изумление — его оказалось больше всего. Все знали, ради чего собрались здесь, но не ожидали, что это произойдет так. Танец оказался весьма эффектным.

И все-таки, вместе с изумлением были и другие чувства. Сила, щедро разлитая этой ночью, нашла отклик в оборотнях, заставила взволноваться и запроситься на охоту их зверей. И лучше позволить это, иначе... У меня уже имелись четыре перекинувшихся кота. Еву вон тоже потрясывало от нетерпения. Поэтому я сказала:

— Народ мой! И те, кто стал нашими гостями! Сегодня у нас появился новый собрат. Но до рассвета еще далеко, а ночь хороша. Охота будет ее добрым завершением!

Тотчас раздался ликующий рык десятка глоток, потом поляну заполнили звуки, характерные для перекидывающихся оборотней. Я тоже перекинулась. Это было так... сладко.

Перекинувшись, все устремлялись в лес, но я не спешила.

— Ты идешь? — спросила Иветта, положив морду на белоснежную холку Евы.

— Нет, я останусь. Сегодня не моя охота.

— Хм... ладно, — и скрылись.

— Неужели ты осталась из-за меня? — поинтересовался Андре.

— Не только, — я потянулась и легла рядом с ним.

— В чем же еще причина?

— В том, что я не только оборотень, как они все.

— И?

— Та сила, которую я сегодня здесь выпустила — с ней никакая охота не сравнится.

— Я думал, что такой магический расход энергии должен истощать.

— По идее да, но тут я не как все. Как выяснилось. Я не просто расходовала энергию, я привела в свой прайд нового члена. Мой народ увеличился. И это наполняет какой-то особой силой, несмотря на то, что Олег стал тигром.

— Честно говоря, мне не очень понятен этот механизм, — барс нахмурился, дернув хвостом.

— Да мне тоже. Но когда в Олега вселился зверь — я его чувствовала. Чувствовала до последней минуты, пока вместо человека не предстал зверь. Ощущала ликование тигра от обретенного тела, азарт его завоевания и торжество, когда зверь занял свое место и впервые вышел на свободу. Никакая охота не даст столь острых ощущений, уж поверь!

— Верю. И надеюсь, это не вызывает привыкания.

— Нет. Но нельзя обращать более дюжины за один лунный цикл.

— Хм. Почему именно столько?

— Большее количество может истощить, но ты ничего не заметишь из-за слишком острых ощущений.

— Да, все непросто.

— Это и не должно быть просто. Ведь человек становиться кем-то совсем другим.

— Думаешь, Олег справится?

— Если бы я так не думала, то и не начала бы все это. В остальном — посмотрим.

— Ты была великолепна! Такая... величественная.

— Спасибо, — усмехнулась я, поймав зубами его ухо. — Доволен зрелищем?

— Еще бы! Но как ты? Может, поспишь?

— Сейчас мои с охоты вернутся, тогда и поспим.

— Я думал, вы подолгу охотитесь.

— Когда как. Но если непосредственно охота длится более часа, то что-то не так. Хотя с добычей справляться можно долго.

— А ты помнишь свою первую охоту?

— О, да! Такое не забывается! — довольно усмехнулась я.

— Тебя она не испугала?

— Нет, это чистое ликование. К тому же в первый раз ты только зверь. Человеческое сознание забивается в дальний уголок, и ошеломление от произошедшего происходит потом. Вот тогда-то и важна поддержка подобных тебе, чтобы не чувствовать себя чудовищем и не зацикливаться на глупостях.

— Это каких?

— Тех, что принято выпячивать в фильмах. Да, мы хищники, но мы не людоеды. Конечно, в первые полнолуния всякое может случиться, поэтому и важно присутствие стаи или прайда. Ведь первый позыв у получившего свободу зверя — жрать. Но, если есть выбор, людей в меню не будет. Хотя случаются нечаянные заражения. Как с Евой было.

— Как же?

— Ночью споткнулась о вервольфа, не разобралась, подумала, что собака. Тот тоже не разобрался и тяпнул. На выходе в скорости еще один оборотень.

— Мда, не повезло.

— Могло не повезти сильнее. Быть оборотнем — не самая страшная вещь. Да ты сам знаешь, — ответила я и зевнула, демонстрируя полный набор клыков.

— Может, все-таки поспишь?

— Позже. Они уже возвращаются.

— Слышишь?

— Чую.

Спустя пару минут на поляну белым ураганчиком ворвалась Ева. Их охота, определенно, оказалась удачной. На марком мехе еще кое-где оставались следы крови.

Подбежав, Ева игриво ткнулась мне мордой в бок.

— Поохотились? — поинтересовалась я, обвивая волчьи лапы хвостом.

— Ага! — довольно проурчала волчица. — Так хорошо!

— Ева, опять пристаешь? — фыркнула Иветта, чинно подходя к нам.

— Вовсе нет! Ведь правда, Лео?

— Правда, — усмехнулась я, прихватывая белую волчицу за загривок, от чего та сразу прижала уши к голове.

Потом на поляне появился Шат и что-то выговаривающий ему Крис. Похоже, насчет того, что он не должен был меня оставлять одну. Лев пытался возражать, но потом виновато сник и потерся ухом о морду леопарда. За этими двумя вернулись и "виновники торжества". Олег разве что не принюхивался ко всему, а Инга волокла кабанью ногу. Положив ношу к моим ногам, она заявила:

— Моя добыча — твоя добыча.

Не то, чтобы я была голодна, но мясо так соблазнительно пахло! Я рыкнула и с наслаждением впилась в плоть всеми клыками, вгрызаясь и урча. Где-то на середине трапезы я покосилась на Андре. На его морде застыло какое-то странное выражение, так что я очень тихо сказала:

— Если тебе неприятно — не смотри.

Но маг лишь мотнул головой, а я продолжила, уже не отвлекаясь на посторонние раздражители.

Пока я трапезничала, вернулись все остальные. И коты, и волки. Приходили, обходили поляну и ложились, позевывая. Настало время сна. Наконец, я насытилась, вычистилась и предложила Андре последовать примеру остальных.

— Тихий час?

— Что-то вроде.

Я зевнула и улеглась, положив морду на спину Андре, который свернулся почти клубком. Рядом, как обычно, устроились Крис и Иветта, потом Инга, Ева и остальные.

Мы засыпали. И это было лучше, чем сон в самой удобной кровати. Во всяком случае для меня. Хотя от излишне частых таких ночевок я бы воздержалась.

Я думала, Андре не сможет заснуть в подобном обществе. Но нет, я чувствовала сквозь полудрему, как выравнивается его дыхание.

Глава 52.

Как ни странно, но проснулась я одной из первых и застала психоделическую картину: Иветта тщательно вылизывала Еву, приводя в порядок ее белоснежный мех.

— А я думала, подобные процедуры прерогатива кошачьих, — тихо усмехнулась я.

— Иногда нет выхода, — фыркнула волчица.

— Да чистая я уже, чистая, — возмущалась Ева.

— Мне лучше знать, — невозмутимо парировала Иветта.

— Ну-ну, — я покачала головой и столкнулась взглядом с Крисом. — Что?

— Ничего, — ответил леопард. — Ты замечательная патра.

— Это я уже слышала.

Кажется, мой телохранитель улыбнулся, а потом перевел взгляд, и я поняла почему. Андре тоже просыпался. И, пока еще не совсем осознал свое тело, инстинкты взяли верх. Он потянулся совсем по-кошачьи, зевнул, обнажая немаленькие клыки, и потерся о мой бок. Проснулся окончательно и вытянулся рядом.

— Как ты? — поинтересовалась я, легонько куснув барса за ухо.

— Нормально. Хоть и немного необычно, — признался маг.

— А как наш новый тигр?

— Спит еще, — умиленно промурлыкала Инга. Она выглядела очень умиротворенной. — Разбудить?

— Не надо. Сам проснется, — ответила я. — К тому же скоро начнется обратное превращение.

— Не рано ли?

— Нет, нормально. Если бы произошло традиционное заражение — тогда да, лучше, когда измененное состояние держится не меньше восьми часов. Но Олег превращен силой Баст и луны. Поэтому уже в следующий раз он может перекинуться обратно где-то через час. В дальнейшем и это ограничение исчезнет.

— А почему так? — поинтересовался Шат, протискиваясь поближе.

— Когда Сейши-Кодар начали обращать людей в оборотней... Нам, прежде всего, нужны были воины со звериной силой и ловкостью. Не было времени отвлекаться на борьбу с внутренним зверем. Нужен был удачный симбиоз.

— И поучился?

— Вполне.

В это время Олег открыл глаза. Еще сонный, но уже готовый действовать. Очередное приобретенное качество. Первое удивление от чисто звериного окружения, но уже через секунду осознание происходящего. Я кивнула ему, потом поднялась и встала так, чтобы все меня видели, заговорив:

— Прайд! Отныне Олег — один из нас. Он охотится с нами и будет биться за нас, равно как и мы будем драться за него. Но пока он среди нас, словно неразумное дитя, не знающее ни наших законов, ни обычаев, ни своих новых способностей. Покуда это дитя не окрепнет, ему нужен голос в прайде. Инга будет этим голосом. И куратором Олега. Она отвечает за все его действия перед нами.

— Да, патра, — прорычала Инга, склонив голову.

— Но я также назначаю и куратора-наблюдателя. Крис примет на себя эти обязанности.

— Да, патра.

Второе назначение вызвало несколько недоуменных возгласов и один достаточно четкий:

— Не слишком ли много для одного?

— Нет, — холодно ответила я. — И это поручение ни коем образом не снимает с него звания моего личного телохранителя. Или есть желающие оспорить мое решение?

Желающих не нашлось. Я и так знала, что вряд ли кто решится бросить прямой вызов. Крису могли бы, но тоже поостереглись.

Я уж подумала, что все сложится удачно, без эксцессов. Но тогда-то и прилетела птичка обломинго.

Только я завершила свою "речь" и решила вернуться, как заметила, что один из моих молодых котов крадется к Андре. И вовсе не играючи. Уж я-то умею различать этот хищный блеск в глазах и позу, вопящую о готовности к прыжку.

Мы с Крисом, наверное, даже одновременно заметили это, но я оказалась быстрее и ближе. Прыжок, еще один и вот мы с леопардом уже покатились по траве. Я отвесила один удар лапой по морде и, оскалив полный набор клыков, прорычала:

— Я что-то непонятно сказала?

— Нет, я... Я только... — начал юлить кот, даже не дергаясь подо мной.

— Что "только", Виктор? — я наконец-то вспомнила его имя.

— Только...

— Я, кажется, весьма ясно распорядилась: никаких вызовов сегодня. Его не трогать!

Я полоснула леопарда когтями. Не помню, чтобы когда-либо ранее испытывала подобный гнев в прайде. Крис попытался было меня отвлечь, но я так вызверилась, что тот аж отшатнулся. Виктор подо мной вообще шелохнуться боялся. Ярость... ослепительно-сладкая заполняла меня, искала выхода.

Возможно, я выкинула бы что-нибудь, о чем потом бы жалела, но Иветта, похоже, почувствовала эту угрозу. Она подошла ко мне и длинным, нарочито неспешным движением лизнула за ухом, потом еще раз и еще, утешая, разбивая тот купол гневного отчуждения, который заставил остальных отступить на безопасное расстояние.

Я перестала скалиться, Иветта потерлась об меня мордой, и шерсть на загривке улеглась. Ярость ушла, словно волчица выпила ее из меня. Отпустив Виктора, я рыкнула ему:

— Прочь с глаз моих! — и гордо вернулась на свое место. Стоит ли говорить, что леопард ретировался так быстро, как только мог, но я все-таки сказала, обращаясь уже ко всем: — Я не потерплю подобного ослушания. Если я не сторонник жестоких мер, это вовсе не значит, что я не могу их применить, коли возникнет в том нужда. Надеюсь, всем понятно? Вот и хорошо.

Я вновь позволила Иветте себя лизнуть, уверив ее:

— Все хорошо, и спасибо.

— На здоровье. На то мы и пара перед всеми.

— Ладно. Пожалуй, пора по домам. Уже почти рассвет.

— И в самом деле, — согласилась главная волчица, потянулась и начала обратное превращение. За ней последовали и остальные. Я тоже не стала медлить. Зверь нехотя ушел в глубину, уступая место человеку.

Олег тоже поддался общему порыву и начал перекидываться. Обратно всегда легче, тело слишком хорошо помнит себя. Хотя в первое время после будет чувство опустошенности, недовольства зверя.

Снова поляна наполнилась не самыми приятными звуками, потом получается филиал пляжа нудистов, где все пытаются понять, где чья шмотка впопыхах раскидана. Честно говоря, это всегда заканчивается смехом. Невозможно серьезно слушать реплики типа: "Эй, почему моя рубашка тобой пахнет? Наверное потому, что она моя. Уверен? Может, тебе еще дактилоскопическую экспертизу провести?" или "Дамы, чей голубенький лифчик на кустах висит?", а то и "Граждане! Поимейте совесть! Поделитесь штанами — моим конец!".

И вот так каждый раз. Ну не на ощупь же с закрытыми глазами одеваться, в самом деле. Так что ничего страшного. Андре, наблюдая за всем этим, пару раз подозрительно чихнул, похоже, скрывая смех.

Народ, заканчивая со сборами, постепенно расходился: нехорошо, если такая толпа сразу из лесу ломанется. Воспользовавшись моментом, ко мне подошла Инга и, пожав руки, сказала:

— Спасибо. Спасибо тебе! Я просто даже не знаю, как благодарить за сделанное сегодня! Это было...

— Просто в моих силах. И мне не нужно благодарности. В конце концов, сколько раз ты помогала мне?

— Но это же сущая ерунда по сравнению с тем, что было сегодня!

— Вот мы еще считаться будем! Сейчас! Это же по-дружески. Так что иди, веди тигра домой. Думаю, вам есть чем заняться без лишних свидетелей. Иди.

— Спасибо, — она растроганно расцеловала меня.

— Иди уж. И поосторожнее там.

— Хорошо.

Чета тигров удалилась, а Иветта заметила:

— Это было великолепно!

— Что именно?

— Все. Способность обращать подобным образом — это похоже на чудо.

— Просто по другому я не умею. Раны, наносимые мной в звериной форме, не заразны.

— И ты, в самом деле, можешь сделать человека оборотнем одной из четырех появившихся форм?

— Да. Теперь да.

— Теперь? — спросила Ева. Иногда они задавали вопросы так, словно это один человек.

— Когда-то нас было трое, и каждый отвечал за свой... участок. Теперь я осталась одна, и их функции перешли на меня. Во всяком случае те, что касаются дара. Это вовсе не значит, что я смогу управлять огнем, как Кашин, или водой, как Нашут-Фет. Правда сегодня закралась мысль, что я взяла не только это.

— О чем ты? — насторожилась Иветта.

— Ты знаешь, почувствовала сегодня. Ярость.

— Хм... Не заметила ничего криминального. Тот кот заврался, и ты имела полное право наказать его так, как сочтешь нужным.

— Но его поступок привел меня в ярость, а не просто разозлил. Я его убить была готова. Если бы не ты...

— Через минуту-другую ты опомнилась бы сама. Уверена. К тому же было много усугубляющих факторов: весь этот ритуал, звериная форма, полнолуние в конце концов. Почему ты вообще решила, что это чужое?

— Нашут-Фет был подвержен подобным вспышкам в бою. Особенно когда тот случался очень тяжелым, или если вдруг ранили кого-то из нас. Тогда он приходил в ярость и просто рвал врагов на куски, врываясь в самое пекло. Не унимался, пока кровь врагов на нем сухого места не оставляла или пока его неистовство не выпивал кто-нибудь из нас двоих. Совсем как ты сегодня.

— Так вот как это называется... Значит, мы связаны в достаточной мере.

— Не то слово! В тебе осталось что-то от сехнут Ашаны — Венгильды.

— Это хорошо, — как-то очень тепло улыбнулась Иветта и, обняв меня, заявила, — черный волк всегда будет охотится с пантерой с золотым хребтом.

— И белый тоже, — добавила Ева, обнимая нас обоих.

— Куда уж без тебя! — снова улыбнулась главная волчица, запустив пальцы в волосы девушки.

— Ты всегда с нами, — согласилась я, и тут заметила, что все это время Андре наблюдает за нами с каким-то странным выражением. Да, все это как-то затянулось, поэтому я сказала, чуть отступая: — И все-таки пора домой, поздно уже.

— Скорее слишком рано, — с усмешкой ответила Иветта.

За время разговора мы успели дойти до нашей "автостоянки", где остались лишь три машины: главной волчицы, моя и "дежурных по аэродрому" — тех, кому выпало замести все следы нашего сегодняшнего пребывания в лесу. Береженого бог бережет.

Иветта с Евой погрузились в машину, а Андре принял человеческий облик, и почти сразу потянулся ко мне. Я позволила себя приобнять, потом мы тоже залезли в машину, в том же составе, что ехали сюда. Крис предложил сесть за руль, но я возразила:

— Со мной ничего экстренного не произошло, чтобы я не могла водить.

— Как скажешь. Но, если что...

— Я знаю, Крис. Спасибо.

— Не за что.

Я улыбнулась, выезжая на гравийную дорогу. Камушки весело застучали по днищу.

Глава 53.

Ехали молча, даже Шат придерживал язык, что, несомненно, шло ему на пользу. К тому же, проводив нас до дома, оба кота тотчас откланялись, что было очень мило с их стороны. Впечатлений на сегодня и так более чем достаточно. Я мечтала только об одном свидании — с подушкой. Милой, мягкой, уютной.

Я настолько разомлела от этой мысли, что Андре поинтересовался:

— О чем таком приятном ты задумалась?

— О подушке, — призналась я, чуть смутившись.

— Нет, ну правда.

— Тьфу на тебя! Ты же и так знаешь, что это правда.

— А вдруг?

— Если скажешь, что ревнуешь к Иветте — укушу! — пообещала я, на ходу избавляясь от одежды.

— А надо? — усмехнулся Андре, тоже раздеваясь. — Хотя от того, как она на тебя сегодня повлияла, мне, если честно, стало немного завидно.

— Зависть — плохое чувство! — назидательно сказала я, вовлекая мага в поцелуй. — У тебя очень много других положительных качеств.

— Это каких же?

— Давай проведем инвентаризацию утром. Сейчас мне надо в душ, а то вся зверем пропахла.

Правда, утром у нас нашлись дела поинтереснее разговоров. Гораздо интереснее. Так что завтрак мы отодвинули далеко за полдень. Вернее, завтракал Андре, а я составила ему компанию за чашкой чая. У меня еще вчерашнее мясо не переварилось. Кстати, к чести Андре, он совершенно спокойно воспринял мое "сыроядение". Обычно это самый тяжелый момент для осознания. Одно дело, когда человек обращается волком или хищной кошкой, и совсем другое, когда этот волк или кошка у тебя на глазах насмерть загрызают добычу, а потом с наслаждением пожирают. Это не может выглядеть красиво даже чисто теоретически. Наверное, Андре один из очень немногих, которым довелось просто наблюдать за подобным. Еще одно достоинство в его пользу.

Отхлебнув чаю, я проговорила:

— Что-то "постояльцы" ведут себя тихо. Они вообще здесь?

— Здеся, сударыня, — ответил знакомый голос с хрипотцой. Федор материализовался возле табуретки, вытирая лапки о передник. — Два часа назад завтракать изволили и снова к себе поднялись.

— Спасибо, Федор, — улыбнулась я.

— Рад стараться, хозяюшка. Еще чаю?

— Нет, спасибо.

— Я ватрушки затеял. Через часок готовы будут.

— Ты решил нас раскормить? — усмехнулся Андре.

— В хозяйстве достаток должен быть, — скромно, но назидательно заметил домовой. — Особливо, когда в доме хозяйка появилась.

При этих словах он мне подмигнул и исчез, вернулся к прерванным делам.

— Ты, определенно, очаровала моего домового, — рассмеялся Андре. — Вот только чем, интересно?

— Думаю, просто фактом своего наличия, как потенциальной "хозяйки", — улыбнулась я.

— Не скажи. Нефелу он, помнится, на дух не переносил.

— Ну, ее вообще мало кто переносил, — упоминание этого имени до сих пор вызывало во мне не самые приятные чувства. Да, я не злопамятна! Но память у меня хорошая. Пусть эта сука уже и мертва.

— Ладно, черт с ней, — поспешил перевести тему Андре, — лучше скажи, какие у тебя планы на сегодня.

Не успела я ответить, как зазвонил мобильный. Я достала виновника паузы. Хм, номер незнаком. Но мало ли.

— Да?

— Здравствуйте. Я имею честь говорить с Лео? — от трубки так и повеяло сверхъестественным.

— Именно.

— Это Юлий.

— Здравствуйте. Честно говоря, не ожидала вашего звонка в такой час.

— О, право ерунда. Солнце способно удержать лишь самых юных из нас. Я к таким давным-давно не отношусь.

— Отрадно слышать. Но вы ведь, наверняка, звоните не просто так.

— Вы правы, Лео. У меня относительно хорошие новости. Мы нашли тех, кто является заказчиками беспорядков в вашем клубе.

— Так это замечательно! Кто они?

— Одна из довольно старых группировок, но у нее год назад сменилось "руководство". Называют себя просто "черные". Сложно сказать, почему. Думаю, вам приятно будет узнать, что мы назначили им "деловую встречу" на сегодняшнюю ночь. Помня ваше желание, мы включили в число участников всех, кто приходил на встречу к нам.

— Я благодарна за вашу предусмотрительность.

— Хотите взять кого-то еще?

— Да. Андре, — я очень сомневалась, что он согласится сидеть дома и ждать, когда тут такое.

— Верховный маг? Вы все больше удивляете меня, Лео. Конечно, не стоит отказываться от подобной поддержки.

— Где должна состояться встреча?

— На одном милом заброшенном объекте промышленности. — Вампир продиктовал адрес. — Мелодраматично до пошлости, но вдали от чужих глаз. Вы понимаете...

— Конечно. Я с этими... товарищами вовсе не расположена вести высокоинтеллектуальную беседу.

— Мы тоже. Главное — доходчиво объяснить им всю глубину ошибки. В таком случае, раз мы пришли к взаимопониманию, встречаемся у вас дома сразу после захода солнца — и поедем.

— Хорошо. Кстати, почему вы сказали, что новости относительно хорошие? — я не собиралась упускать даже мелочей.

— Дело в том, что подтвердился факт слежки за вашим домом и его обитателями. Но то ли это лицо, что стоит за делами в клубе — мы еще не уточнили. Вероятность велика, но не стопроцентная.

— Понятно.

— Безусловно, отправляясь на "встречу", мы отвадим всех лишних наблюдателей, но поглядывайте себе за спину.

— Конечно. — Да, новость не обнадеживающая. — В клубе больше не было попыток устроить провокацию?

— Была, но оказалась пресечена задолго до начала. Мы просто выпроводили нежелательных личностей. Поэтому "встреча" и назначена так скоро — едва мы узнали, кто стоит за этим. Чтобы виновный не скрылся или еще что не выкинул. К тому же эта слежка...

— Понимаю. Да, лучше не откладывать разбирательства на потом.

— Я так и думал, что мы друг друга поймем. До вечера, Лео.

— До вечера.

— Вампиры? — поинтересовался Андре, когда я отключила мобильный.

— Один уж точно. Они нашли этих козлов. Сегодня вечером будем с ними конкретно разбираться.

— Я еду с тобой!

— Это я уже поняла, — невольно улыбнулась я. — Отговаривать тебя ведь себе дороже.

— Вот именно. Но ты ведь собиралась еще и кучу оборотней с собой брать.

— Не такую уж и кучу. Крис, Инга, может быть Шат вместо нее, Иветта, если захочет, тогда еще Ольга и Филипп.

— Душевная компания.

— Участники выбираются не по моральным качествам. Тут как раз нужны воины.

— А как же вампиры?

— Они — поддержка. Мы — главная атакующая сила.

— Сильнее пьющих кровь?

— Оснащение лучше: когти, клыки. Хотя это вовсе не значит, что вампир не сможет разорвать человека пополам голыми руками или одним взмахов свернуть шею. Просто предпочитают более изящные методы.

— Понятно.

— Славно. Так, теперь мне нужно всех обзвонить.

Первой в списке стояла Дени. Надо же предупредить, что заниматься делами клуба я буду совсем в другом месте. Кончено, не обошлось без ахов-охов, ну да ладно. Потом звонок Крису — ну тут достаточно сказать, что он мне нужен. Ингу я хотела отговорить от участия, все-таки только обращенный оборотень на руках, но она слышать ничего не захотела, заявив, что ее присутствие необходимо не только как боевой единицы, но и как врача. Я не стала вдаваться в споры.

Иветта... она не только не отказалась, но и вызвалась принять живейшее участие в процессе. Так что стало ясно, что едем мы в полном составе. Ну, в таких мероприятиях народу мало не бывает.

Глава 54.

Когда я, наконец, закончила переговоры и отложила мобильный, ухо у меня, наверное, было красным, как светофор. Причем Андре, зараза такая, нежно потеребил его, спрашивая:

— Может, тебе на него подуть?

— Фигушки! Себе подуй.

— Интересное предложение.

— Так, надо собираться, подготовиться. Что-то я, кажется, забыла.

— Чушь, все ты помнишь, и нужное уже сделала. Да и времени полно в запасе. Лучше отдохни.

— Никогда!

— Ой ли?

А меня обуревала жажда деятельности. Эдакий синдром белки в колесе. Как-то резко все свалилось. События закрутились в бешеном вихре. Но пощупать лица этих негодяев мне ох как не терпелось!

Поэтому вот уже и сумка собрана, и нужная одежда вытащена из моего багажа и разложена на кресле. Не терпится вскочить и бежать.

Неизвестно, как бы я издергалась, если бы Андре не решил положить этому конец. А точнее, на очередном моем витке через гостиную просто перехватил, затянув в объятья.

— Пусти, у меня еще куча дел.

— Не верю. Ты все уже сделала.

— Неа.

— Еще как да! Идем, тебе надо расслабиться, а то как комок нервов.

— Некогда расслабляться, — продолжала упрямиться я, но этот коварный тип усадил меня на диван.

— Ты успеешь еще сто раз собраться снова, я тебя знаю. Так что позволь себе отдохнуть, — при этом он мягко массировал мне плечи, постепенно охватывая всю спину.

Это было так хорошо, что я, кажется, даже замурчала от удовольствия.

— Вот, так-то лучше, — Спинным мозгом чувствовала, что Андре улыбается. А проворные пальцы уже вовсю забрались под рубашку. Наконец, он предложил: — Давай сниму?

— Давай.

— И ты лучше ложись.

Небольшая перестановка, и вот руки вернулись к своему занятию, заставив меня зажмуриться от удовольствия. Конечно, до Амарис Андре было далеко, но это нисколько не умаляло его достоинств. А массаж для оборотня всегда кайф, ведь наши мышцы напряжены гораздо большую часть времени, чем у людей, да и перегрузки случаются немалые. Помню, Иветта как-то рассказывала мне, что некоторые оборотни могут от простого массажа дойти до оргазма.

А сейчас... сейчас мне было хорошо и все. Думать о чем-то серьезном — лениво. Я, наверное, даже задремала чуток, но чьи-то шаги и возмущенный хмык заставили в момент собраться. Кажется, Андре даже руку отдернул, так как расслабленные мышцы под ней в момент стали каменными, сжались, словно пружина. В принципе, если постараться, я бы из этого положения и прыгнуть могла. Конечно, Андре, наверняка, грохнулся бы. Поэтому я только обернулась, в принципе, и так зная, кто это.

— Совсем стыд потеряли! — возмутилась Августина, демонстративно избегая смотреть на меня.

— О чем это она? — усмехнулась я.

— Понятия не имею, — пожал плечами Андре и лениво потянулся.

Я засмеялась и заставила его привстать, чтобы сесть самой и тоже потянуться, хрустнув позвонками.

— Вас что-то не устраивает? — чересчур вежливо осведомился Андре.

— Нет, но некоторые поступки...

— Я не вижу ничего предосудительного, — ответил маг. — В конце концов, я не собираюсь таиться в своем собственном доме. Если что-то оскорбляет вашу мораль — то можете не смотреть. Или стучать в дверь — тоже хорошо помогает.

— От некоторых вещей это не поможет, — поджала губы Августина.

— Всегда бывают какие-то неудобства, — ответила я.

— Даме не приличествует находится в таком... виде, — женщина продолжала гнуть свое. Интересно, она никогда не пробовала быть учительницей?

— Для меня это не проблема, — отмахнулась я.

— Хм...

— К тому же воину должно в первую очередь определять источник опасности и заботиться о его устранении, нежели о глупых тряпках, — этот урок я накрепко выучила еще в прошлой жизни. Специально натаскивали. Так что будьте спокойны, если ко мне полезут — я сначала врежу, а потом уже обеспокоюсь внешним видом.

— У вас возник какой-то вопрос? Или пожелание? — холодно осведомился Андре.

— Пожелание у меня одно, но ты... Все это распутство...

— И все-таки я оказался не настолько... распутен, чтобы с радостью кинуться исполнять эту вашу просьбу, — маг обезоруживающе улыбнулся, а я чуть не покатилась со смеху.

— Дерзкий мальчишка!

— Какой есть.

— Вы что, пришли сюда ссориться? — поинтересовалась я, накидывая рубашку.

— Нет, наоборот.

— Странный способ выражать благодарность, — заметил Андре, за что Августина метнула в него хмурый взгляд, но сказала:

— Как бы то ни было, вы немало сделали для нас. И все-таки, Андре, как ты не можешь понять, что твои поступки не делают чести всему твоему роду!

— Я с самого детства привык отвечать лишь за себя и тех, кто мне близок, так что обвинения ваши бесполезны. Ожидать, что я резко изменюсь на пятой сотне жизни — по меньшей мере наивно.

— Как много мы с тобой упустили! — женщина всплеснула руками. Неужели, сожаление искреннее?

— Теперь уже ничего не попишешь.

— Но Вио... Как же она?

— А вы не пробовали дать ей право решать? — поинтересовалась я. — Она не похожа на тех, кто растерялся бы от предоставленной свободы. Зачем ее заставлять?

— Виолин никто не заставляет, она лишь исполняет свой долг. Так для нее же будет лучше.

— А если нет? Что тогда?

— Во всяком случае, она не будет бесплодной.

— Не факт.

— Хочешь сказать, что знаешь наш народ лучше меня? — прозвучало почти насмешливо.

— Нет, но я достаточно сталкивалась со сверхъестественными существами, у которых ментальная сила оказывает немалое влияние на особенности физического тела. Желание тут играет большую роль. Поэтому и детей даже за очень долгую бессмертную жизнь мы приносим немного. Мы — не люди, и не беременеем так легко.

— Это не повод плодить полукровок!

— И мы вновь возвращаемся к вашей главной проблеме. Но тут я бессильна в убеждении, так как все аргументы сказаны. Добавлю лишь, что я вызвала бы на бой всех и вся, только бы меня не считали породистой сукой, предназначенной исключительно для случки.

— Не все такие... безответственные.

Я лишь махнула рукой, давая понять, что разговор окончен, и снова столкнулась с поджатыми губами Августины. Но та не спешила гордо удалиться, а сказала Андре:

— Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня провел время с Вио.

Андре кашлянул, а у меня на лице застыло выражение: "куда бы вас еще нахрен послать?". Наконец маг все-таки ответил:

— Это невозможно.

— Почему?

— Дело в том, что у нас на вечер и ночь запланировано важное мероприятие.

— Опять? — недоверчиво сощурилась Августина.

— Такова жизнь, — ответила я. — Есть события, которые случаются, и их надо разруливать.

— И что же за событие?

— Думаю, это наше дело.

— Вот как?

— Иногда мне кажется, что ты слишком распыляешь свои таланты, Андре.

С этой фразой Августина гордо удалилась.

— Что это было? — усмехнулась я.

— Она привыкла оставлять последнее слово за собой, — вздохнул Андре. — Но, честно говоря, после "явления Ашаны народу" она стала помягче.

— В самом деле? Что-то не заметила, — фыркнула я, направляясь в спальню — пора уже переодеться к вечеру.

— Ну, таким, как она, непросто в одночасье изменить линию поведения, — возразил Андре, следуя за мной. — Августина вела себя так сотни лет, и поэтому ей непросто поступать по-другому.

— Ты никак проникся ею?

— Нет, порой она меня очень раздражает, но я могу понять, почему она себя так ведет.

— Хорошо хоть Вио не такая.

— Была бы такой — и мой дом точно не устоял бы, — усмехнулся маг, помогая мне с пуговицами. — Они бы просто не смогли спокойно находиться вместе, не пытаясь задавить друг друга авторитетом. Как два скорпиона в банке.

— Ну, будь покровителем Вио кто-то другой, она смогла бы куда больше развернуться, — предположила я, доставая кожаные брюки.

— Может быть, мне все равно. Я уже просто хочу, чтобы они уехали.

— Ничего, я не дам тебя в обиду, — я ласково тронула Андре за подбородок.

— Я и сам не дамся, — хмыкнул маг. — Я им не несмышленый юнец. Всегда найду пару козырей в рукаве.

На этой оптимистической фразе в дверь позвонили. Не знаю, в чем фокус, но когда кто-то давил на звонок, это было слышно по всему дому. И дело тут не в громкости. Интересная система.

Пришла Иветта со своими телохранителями, как всегда сногсшибательна. Она лукаво мне подмигнула, говоря:

— Ну что, размажем твоих обидчиков по стенке?

— Вижу, настрой у тебя боевой, — отметила я, приглашая садиться.

— А как же! Хотя это же не полномасштабный бой.

И снова нас прервал звонок в дверь. На этот раз Инга и Крис. Я заметила у своего телохранителя не только пистолет в наплечной кобуре, но и ряд метательных ножей на поясе. Да, серьезно подготовился. Хотя от него сложно было ожидать чего-либо другого.

— Ну вот, наши все и здесь, — прокомментировала главная волчица. — А ты, Андре?

— Я тоже с вами.

— Хорошо, это никогда не будет лишним, — ответила Иветта и лукаво мне подмигнула.

— Рад, что никто не возражает, — несколько холодно улыбнулся мой маг.

— Вот еще, — хмыкнул Крис. — Мы же тебя за врага не держим.

— В самом деле? — в шутливом тоне таилась какая-то странная серьезность.

— А ты как думал? — удивился леопард. — Да, ты не из нашего прайда, но ты — выбор Лео, и это главное.

— Интересная теория.

— Это не теория, это правда жизни, — пожал плечами Крис, а Инга добавила:

— У Лео есть и пара, и хатши. Мы давно приняли этот выбор.

— Хатши? Но это ведь эквивалент названия пары? — нахмурился Андре.

— Да, — кивнула Инга. — Чтобы было понятно: вот, например, Иветта хатши Лео, так же, как Лео — кайо Иветты.

— А, практически номинальный титул.

— Не совсем, — улыбнулась Иветта. — Мы связаны ментально, но не физически. В нашем случае это и так хорошо работает.

— И если кто из волков или котов станет возбухать, то получит по рогам, — злорадно добавила я.

— Да, Паоло тогда таки доигрался, — понимающе кивнула Иветта.

— Как у вас все запутано, — фыркнул Андре.

— Уже нет, — осклабился Крис. — Лео навела порядок.

— Нашли дворника, — хмыкнула я. — Где уже этот Юлий?

Как говориться, помяни черта! Пару секунд спустя в дверь опять позвонили. Вампиры. Выглядели прям как "люди в черном". Стильно, неприступно и грозно. У каждого пистолет в кобуре и еще кое-какое оружие, вплоть до мини-узи. После обычных приветствий я заметила:

— Не думала, что вампиры такие фанаты огнестрельного оружия.

— Охрана должна уметь им пользоваться, как и боевые единицы. К тому же это средство устрашения. Люди не понимают, что вампир с мечом или даже вообще безоружный может быть куда опаснее любого вооруженного до зубов спецназовца. Так что приходится соответствовать.

— Ясно, — коротко кивнула я. — Что ж, не будем ударяться в лирику. Времени осталось не так уж много.

— Вы уже готовы? — поинтересовался Юлий. В его присутствии все остальные, определенно, предпочитали помалкивать.

Я скользнула взглядом по своим и заключила:

— Да, вполне.

— Что ж, тогда можем ехать.

В этот раз Иветта выбрала джип, так что ехали мы в общей сложности на трех машинах эдаким черным караваном. Вампиры на своем хаммере указывали путь.

Глава 55.

Мда, промышленный район оставлял желать. Тут и жилых домов лишь кое-где понатыкано, в основном различные предприятия, среди которых притаился этот памятник коммунистического труда, сейчас более всего напоминающий заброшенную на самом последнем этапе стройку. Окна и двери присутствовали через одно, часть стен разрисована граффити, а другая выглядит еще более уныло. Прям классическое место для классических разборок. Как в заслуженных голливудских боевиках.

Мы доехали почти до самого здания, а у меня в голове все вертелось присловье: "Тихо шинами шурша "крыша" едет не спеша".

— Похоже, мы не первые, — заметила я, принюхиваясь, когда мы вышли из машины. Ко всем этим техническим и старым запахам явно примешивался дух человеческого тела, а еще оружейного масла и стали.

— Вы правы, — кивнул Юлий, навострив уши. Вот она, наша разница! При очень чутком обонянии и слухе оборотне в первую очередь рассчитывают на нос, а вампиры на уши. — И, кажется, они тоже подготовились.

— Да, — что-то еще смущало меня во всем этом. Что-то едва уловимое и имеющее потустороннюю окраску, и даже где-то знакомое. — Там еще что-то затаилось помимо людей, — не могла не сказать я.

— Хм, — Похоже, Юлий да и остальные, включили все органы чувств пока вампир не заключил: — Это такое малоуловимое. Или скрывается за щитами или вообще что-то вроде привидения или духа. В такой рухляди и не то заведется!

Я переглянулась с Андре и поймала на его лице какое-то удивленное выражение, но, столкнувшись с моим взглядом, он лишь покачал головой.

— Ладно, все равно мы уже здесь, и они, наверняка, это знают, — хмыкнула я.

— Скорее догадываются, — хмыкнул Юлий. — Люди.

— Люди людьми, но они могут пользоваться массой следящих и не только устройств, — заметил Андре.

В этом я была с ним согласна. Уж слишком хорошо запомнила схватку с охотниками. Тоже вроде люди, но еще и матерые убийцы, не гнушавшиеся никакими достижениями науки и техники. Думаю, все оборотни подумали о том же, а вампир поинтересовался:

— Есть какие-нибудь ценные предложения?

— Одно — так точно, — подтвердил маг. — Прошу всех встать за мной и даже чуть подальше.

Мы послушались. Я уже нутром чуяла, что без колдовства здесь не обойдется, ощущала, как оно сгущается в воздухе.

Андре повернулся лицом к зданию, сомкнул ладони в молитвенном жесте, потом разомкнул, так что расстояние между ними стало около двадцати сантиметров, и зашевелил пальцами, словно сплетал причудливую паутинку. Вскоре от пальцев отделился и устремился вверх шарик размером с яблоко, внутри которого что-то искрилось. Потом еще один и еще.

Когда шаров стало пять, Андре вскинул руку вверх и легко махнул в сторону здания. Шары устремились в заданном направлении, построившись большим пятиугольником, вобравшим в себя весь бывший завод, и камнем упал наземь, расколовшись.

Маленькие, едва уловимые, молнии заполнили все внутри и устремились вверх. Андре пояснил:

— Это заклинание называется "Печать Зевса". Невидимые людям мириады молний сейчас пронизывают это строение. Через минуту все рассеется, но внутри не останется ни одного исправного электрического прибора. Неважно, портативного или сетевого.

— Очень удобно, — усмехнулся Юлий.

— А главное — незаметно для большинства, — заметил Крис.

— Интересно, как часто в городе случаются перебои с электричеством по вине магов? — улыбнулась я.

— О, это весьма ничтожный процент, — улыбнулся в ответ Андре. — Да и изначальное предназначение этого заклинания несколько иное.

— Оглушение морских сирен, — вставил Юлий.

— Совершенно верно, — мой маг казался польщенным. — Потом для призыва определенных духов. С развитием цивилизации проявился вот этот побочный эффект. Ну вот, заклинание развеялось. Можно идти.

— Славно, — кивнул Юлий. Это словечко настолько дисгармонировало с его внешним обликом, что я чуть не рассмеялась. Но настало время действовать.

Я видела, как подобрался Крис. Сейчас даже в человеческом облике и цивильном костюме он походил на хищника. Иветта, наоборот, казалась расслабленной, но эта внешняя расслабленность — лишь маска. Обманчива, как змея, греющаяся на солнышке. Уже в следующий миг она могла вцепиться в глотку. Остальные оборотни тоже насторожились. Только вампиры оставались холодными и бесстрастными, словно андроиды, а не живые существа.

Входная дверь заскрипела в лучших традициях фильмов ужасов. Пахнуло затхлостью, и мы вошли в сырой полумрак здания. На улице лето, а здесь прохладно, как в склепе. Тем лучше.

Мы шли все дальше, но не наугад. По запаху. И его источник становился все ближе. Еще один поворот — и уже очевидно, что мы пришли. Скудный свет выбитых окон позволял увидеть достаточно. Их столько же, сколько и нас. Крепкие парни, не оставляющие иллюзий по поводу их рода занятий. Это лишь подтвердилось щелчком пистолетов, и только после этого последовал вопрос:

— Юлий?

— Именно. Или здесь еще кому-то назначена встреча?

— Нет, но мало ли.

— С кем имею честь говорить?

— Виктор.

— Не стоит лгать насчет имени, мальчишка, — нахмурился вампир.

— Здесь для всех я Виктор.

— Ложь лишь подстегивает недоверие.

Представившийся Виктором замолчал в раздумье, а я решила получше его изучить. Он казался моложе остальных. Лет тридцать, наверное. Белая, как простыня, кожа и черные, просто смоляные волосы до лопаток, подстриженные лесенкой, создавали сильный контраст, да к тому же дополнялись огромными черными глазами. Телосложение спортивное, крепкое, но высокий рост это скрадывал, добавляя изящества, что ли. И все-таки оставалось ощущение какой-то неправильности.

Вместе с этим был еще один момент. От мужчины веяло сверхъестественным, как тянет сквозняком из приоткрытой форточки. Но причина...

Ее никак не удавалось уловить, а такое возможно, лишь если спрятаться за щитами. В данном случае очень высокого уровня, иначе это не стало бы мне преградой. Конечно, если поднапрячься, думаю, я смогла бы эти щиты взломать. Но пока лучше повременить. Иначе последствия могут быть непредсказуемы.

— Значит, — тем временем продолжил Юлий, — вы и есть новые "черные". Кто твой хозяин, Виктор?

Мужчина вздрогнул при слове "хозяин", потом дерзко вздернул подбородок, проговорив:

— С чего вы взяли, что он есть?

— Ты слишком молод, горяч и неопытен, чтобы сместить "руководство" столь устоявшейся группировки.

— Всегда можно сделать предложение, от которого нельзя отказаться.

— Согласен, но ты подобного сделать не в силах.

— Откуда подобные сведения?

— Навел справки.

— Таких не дают.

— Это тебе. Запомни, Виктор, — голос Юлия стал сух и холоден, — Дети Ночи следили за преступным миром этого города задолго до того, как ты родился. Мы следим и свято охраняем свое. Если переступишь нам дорогу — то можешь смело начинать писать завещание.

— Ха! Я поспрашивал о вас. В последний раз Дети Ночи прибегали к силовым мерам более десяти лет назад.

— А ты не спрашивал, почему? — улыбка вампира стала очень недоброй.

— И почему же? Выдохлись?

— Нам нет дела до ваших междоусобиц. Мы охраняем лишь свое. И заявляли об этом лишь раз. Этого оказалось достаточно, чтобы все уверовали, что лучше не вставать на нашем пути.

— Что-то вы не выглядите такими грозными.

— Не думаю, что вы хотите это увидеть, — пожал плечами Юлий. — Я хочу лишь знать, есть ли у тебя полномочия управлять головорезами "черных".

— О да, более чем.

— Что ж, в таком случае, есть надежда, что наша встреча не окажется потраченным впустую временем, — улыбнулся, даже скорее оскалился вампир.

Мои же глаза недобро сузились, ноздри затрепетали, словно почуяв добычу. Я уже не могла стоять и бездействовать, поэтому вышла вперед, сказав:

— Так, значит, это ты стоял за провокациями в моем клубе?

— Клуба? — мужчина вздернул брови, потом на лице отразилось понимание. — А-а! Неужели хозяйка клуба "Серебреная Маска" соизволила снизойти до вас?

— Раньше это было затруднительно, так как вы, напакостив, прятались по щелям, словно трусливые тараканы.

— И все-таки нас испугались, раз пришли эти, — кивок в сторону вампиров.

— Много чести, — фыркнула я. — Просто я слишком далека от криминального мира, но очень уж хотелось вас найти.

— Смею ли я надеяться на ваше благоразумие?

— В смысле? — вопрос озадачивал.

— Надеюсь, нам не придется и дальше оказывать "давление", вы примите наши условия по "опеке" клуба?

— Ага, сейчас, шнурки поглажу! — осклабилась я. Нехорошо так, предостерегающе. — Обойдетесь!

— Что это значит? — нахмурился Виктор.

— А то, молодой человек, — снова взял слово Юлий, — что ты со своей бандой опоздал маленько.

— В каком смысле?

— Отныне и впредь мы "крышуем" заведение "Серебреная Маска", а также оказываем поддержку его владельцам.

— Это невозможно! Сколько вам отстегнули за подобную демонстрацию?

— Здесь нет ни грамма демонстрации. И мы не берем денег с тех, с кем у нас давний договор.

— Но у этого клуба и в помине не было "крыши", с тех пор как сменилось руководство.

— Неважно, что было ранее. Я говорю, что есть сейчас. Вторгаясь в клуб "Серебреная Маска", вы нарушаете границу нашей территории. И точка. Мы также требуем извинений перед Лео за ваши неблаговидные поступки.

— Что? — кажется, бандюки просто офигели от этих слов.

— А ты как хотел? И на елку влезть, и задницу не оцарапать? — хмыкнула я.

— Будь осмотрительна, женщина! — попытался шикнуть на меня этот "глава мафии".

— А то что? — Думаю, все уже в курсе, что я не терплю угроз. — Если вы думаете, что я вот так просто спущу вам с рук то, что вы натворили в моем клубе, то глубоко ошибаетесь.

— Не забывайте, в чьих руках оружие! — хмыкнул Виктор, и одновременно более десятка стволов оказались направлены в нашу сторону. Правда, кое-кто не учел, что вампиры и оборотни могут быть куда как быстрее.

— Захотелось поиграть в перестрелку? — поинтересовался Юлий с эдаким скучающим выражением. — Советую теперь выслушать и принять наши условия.

— Не трогать клуб?

— Именно, но не только. Пользуясь военными терминами, с вас положена контрибуция.

— В смысле?

— Денежная компенсация убытков клубу и возмещение морального вреда. Лео, может, еще что-то?

Я задумалась, стараясь отогнать кровожадные настроения. В этот момент зазвонил мобильный. Не мой. Повисшую тишину прорезал голос Андре:

— Да, слушаю. Что?! — и уже мне, зажав динамик телефона, — Вио похитили.

— Когда?

— Только что, буквально.

Промелькнула мысль: "стоит ли за этим Виктор?", но тишину разрезал звук выстрела и окрик Юлия:

— А ну стоять!

Пуля, кажется, такая медленная, пролетела возле моего лица, заставив отпрянуть, а уж потом время словно сорвалось с цепи.

Глава 56.

Воспользовавшись возникшей паузой, "черные" попытались завладеть ситуацией, а может просто сбежать. Во всяком случае, они открыли пальбу. Вампиры тотчас ответили им таким же градом пуль, кое-то из оборотней тоже.

В результате перестрелки выяснилось следующее: Крис не стреляет просто так, а только на поражение, даже мини-узи страшнее и разрушительнее любого пистолета, а Андре можно не закрывать от пуль — над ним какое-то поле, об которое они просто плющатся и тихо опадают на пол. Из неприятных моментов: к "черным" из щелей повылазило подкрепление, так что их численный перевес оказался где-то в два раза. Видно, они знали потайные ходы, так как раньше мы их не чувствовали.

— Постараемся без лишних жертв, — обронил Юлий, простреливая одному ногу и ломая другому запястье, так как мужик подобрался слишком быстро.

Я в это время схватила одного за пояс и плечо и метнула в двух других, как раз перезаряжающих пистолеты. Этот жест позволил заметить, что Виктор тихой сапой трется к выходу. На меня снова навалились, поэтому я только крикнула:

— Задержите главаря!

Рыкнув, Инга перекинулась, повергнув рядом стоящих бандюков в настоящий шок, и кинулась за Виктором. Но она не успевала. Тогда рядом со мной что-то просвистело. Сияющее и тонкое, словно подожженная веревка.

— Боло Аида, — произнес Андре за моей спиной.

Это сияющее нечто устремилось прямо к Виктору и просто стреножило его. Тот забился, как птица в силках, и что-то определенно задумал.

Сломав ногу осаждавшему меня бандиту и увернувшись от пули, я крикнула Крису:

— Прикрой меня!

Тот тотчас оказался рядом, и я сделала то, что давно хотела. Выпад рукой и короткая фраза на уже мертвом языке:

— Ветры, сорвите маску!

Мой ветер обрушился на щиты Виктора, и смел часть их. На новый удар не было времени, но и этого оказалось достаточно. Передо мной был не человек. Я не могла определить кто именно — мешали остальные щиты.

Инга тоже добралась до Виктора и прижала мощной лапой к полу, лишая малейшей возможности двигаться. А его головорезы просто боялись приближаться к разъяренному тигру. А тех, кто пытался стрелять, мы нейтрализовали.

Надо заметить, вампиры носились подобно теням-ниндзя, принося урон там, где еще даже не успели заметить их появление.

Но битва затянулась. Ситуация сложилась так, что мы должны или всех перебить, или еще что-то придумать, чтобы уйти. Первый вариант применять не хотелось... Убивать столько людей! И власти вряд ли обрадуются, обнаружив две дюжины трупов. Конечно, вампиры, да и мы, могли бы спрятать, но это возни на сутки.

Я переглянулась с Андре, и он понял меня, сказав:

— Я могу наслать "сон Сансары", но для этого они должны быть неподвижны.

— Я попробую, — подала голос Иветта.

В глазах волчицы уже появился магический блеск, волосы взметнулись, и в них появились белые пряди. Она будила в себе силу Венгильды, а, почувствовав ее, заговорила речитативом:

— Лед проснись-пробудись! Скуй тела людей, но не души.

Наверное, это первое сознательное применение магии Иветтой. Я учила, как это делать, но раньше это все более походило на спонтанные всплески. А вот теперь нет! Все было правильно.

Многие из нас могли видеть, как магия сначала обняла изящную фигурку главной волчицы, потом стекла к ее ногам и стала стремительно расползаться по полу. В воздухе пахнуло морозом. Я чувствовала, как эта магия огибает Андре, меня, оборотней, вампиров, стремительно концентрируясь на людях. Как только она вычленила их всех, а это заняло считанные секунды, то затрещала подобно электричеству. Одновременно с этим раздались крики и ругань бандитов — их обувь оказалась приморожена к полу.

— Это надолго их не удержит, — заметила Иветта. — Лучше поторопиться.

— Мне нужно не больше минуты, — кивнул Андре.

Он расправил плечи и махнул рукой жестом "сеятеля", одновременно произнеся одним словом короткое певучее заклинание. С его пальцев сорвались мириады сияющих пылинок, осевших на тех же бандитах, от чего те стали походить на присыпанные снегом елочные игрушки. И эти "игрушки" просто кулями стали опадать наземь.

Между делом я заметила, что ни лед, ни колдовской сон не коснулись связанного Виктора — еще одно доказательство нечеловеческой природы. Хотя их и без того хватало.

— Они проспят не меньше часа, — заключил Андре, глядя на дело рук своих.

— Всегда приятно иметь дело с профессионалом, — усмехнулся Юлий, одним коротким жестом заставляя собраться всех вампиров. — Что ж, хватаем этого "главаря" и убираемся. Здесь больше делать нечего. Лео, как вы считаете?

— Я согласна.

— Куда доставить "груз"?

— Думаю, в мой дом, — предложил Андре. — Оттуда уж точно не удерет.

— Магия не бывает лишней?

— Именно.

— Мы доставим его и сами, — добавила я. — Но у меня к вам будет одна просьба.

— Всегда к вашим услугам, — вампир поклонился, словно знатный вельможа в камзоле при шпаге и шляпе.

— Скажите, вы продолжили следить за клубом и домом в эту ночь?

— Вы хотите знать, не связано ли похищение вашей знакомой, Вио, с Виктором и его... организацией?

— Именно.

— Что ж, я наведу справки и немедленно. Думаю, к рассвету вы будете располагать необходимой информацией.

— Буду весьма признательна. Вы и так столько сделали для нас.

— Мы не держим слова наполовину. Можете рассчитывать на нас.

— Спасибо, — что еще тут скажешь? — В таком случае буду ждать вашего звонка.

— Непременно. Может, вам все-таки помочь с транспортировкой?

— Не стоит, — усмехнулся Крис, легко, как пушинку, взваливая Виктора себе на плечо.

Наш пленник вел себя очень тихо вплоть до самого дома. Еще бы ему себя так не вести, связанному колдовскими путами и с кляпом во рту. К тому же мы с него глаз не спускали, а Крис еще и тщательнейшим образом обыскал. Хм, я и не думала, что оружие можно прятать в таких местах! Я в очередной раз подивилась мастерству своего телохранителя.

И все-таки пленник занимал меня больше. Так что даже Андре поинтересовался:

— Чем тебя так приворожил наш "трофей"?

— А ты разве не чувствуешь?

— Что именно?

— Он не человек, но старательно скрывает, что он такое за сильными щитами.

— Эти щиты наложил не он. Слишком качественные.

— Как ты узнал?

— Когда ты взломала часть из них.

— Вот будем дома — взломаю остальные.

— Так уверена? — кажется, он улыбнулся.

— У меня есть разные... методы, — ухмыльнулась я. — А если он виновен...

Я знала, насколько кровожадно это прозвучало. Что ж, Виктору полезно поволноваться. Сговорчивей будет!

Стоило нам переступить порог дома, как к Андре тотчас кинулась Августина, кажется, больше никого в упор не замечая. На миг у меня от этих причитаний уши заложило. Причем во всех ее воплях я смогла разобрать лишь одно: "Они все-таки добрались до нее! Добрались!".

Покачав головой, я велела Крису:

— Вон там, в конце коридора, дверь справа, есть подходящая комната. Отведи Виктора туда и присмотри.

— Слушаюсь, патра.

— Ольга, Филипп, помогите ему, — распорядилась Иветта. Телохранители лишь согласно кивнули и удалились вслед за котом и его ношей.

Андре в это время пытался прекратить истерику Августины, усадив ту на диван. Кажется, получалось не очень. Вздохнув, я направилась к ним. Ну где, где у меня в резюме написано: "всеобщий утешитель"?

Сжав руку женщины, я попыталась как можно участливей сказать:

— Пока ты не успокоишься, и не расскажешь толком, как все произошло, мы ничего не сможем сделать!

Августина дернулась, будто ее ударили, как-то выпрямилась и посмотрела так, будто впервые меня увидела. Потом как-то недоверчиво поинтересовалась:

— Ты поможешь?

— Нет, нахрен пошлю! — взрыкнула я. — Давай, утри сопли и рассказывай, как все было.

— Очень странно. Виолин в последние дни вообще вела себя странно, — начала женщина. — Сначала я думала, что это из-за созревания. Ну, всякие перемены в организме. Но потом... Потом поведение стало еще более странным. Эти подозрительные отлучки. Сначала я думала, что Вио тайком встречается с Риолланом, но клятва бы ему не позволила. А эти нападения? Я просто не могла объяснить. А теперь ее вот похитили! И я не смогла ни защитить, ни воспрепятствовать! А если они все-таки до нее добрались?

— Да кто "они"? — уж больно непохоже это на простое повторение.

— Ну... охотники за артефактами.

— С чего ты взяла, что они вообще причастны? — продолжила я расспрашивать, не отвлекаясь на очередные порывы Августины закатить истерику, и ей не давая.

— Я пару раз ощущала слежку, но это было еще во Франции. Но надо было насторожиться уже тогда! Мы слишком редки, чтобы пренебрегать безопасностью!

— За чем именно охотятся?

— За всем! Мы очень редко покидаем запретные леса. Там нас никто не может тронуть. Но во внешнем мире мы уязвимы. И, вместе с тем, мы желанная добыча для колдунов: шерсть, грива, кости, плоть — они все используют в своих мерзких целях. Ну и конечно же рог! А Вио еще и созревшая особь — заполучить такое мечта многих!

— Но как ее похитили? Она сопротивлялась?

— Не знаю... Кажется, она просто ушла.

— Как так? И ты не смогла ее остановить?

— Я заметила слишком поздно. Она уже садилась в машину. Вернее, ее усаживали.

— Какая машина? Цвет? Марка? Кто усаживал? — я задавала вопросы, не давая ей опомниться.

— Черная. Марка... я в них не разбираюсь. Там были мужчины в костюмах. Трое, а может четверо.

— Номер машины?

— Я не запомнила, — всхлипнула женщина. Беда с ней! Вот умный человек сразу бы за номер взглядом зацепился!

Что ж, во всяком случае из сказанного вырисовывалось, что Вио таинственным похитителям нужна живая. Уж слишком с ней цацкались. Или знали, с кем имеют дело, поэтому и приняли меры. Никому не хотелось получить рогом в живот.

— Что ж, — вздохнула я. — Думаю, картина ясна.

— Более чем, — буркнул Андре. Да уж, кто будет от такого в восторге?

— Нужно крепко побеседовать с Виктором еще и об этом. Очень надеюсь, что это нам что-то даст, равно как и информация Юлия, иначе...

Мне не требовалось договаривать, что "иначе", картина и так вырисовывалась неутешительная. Если никто ничего не видел и не помнит, то отыскать Вио в многомиллионном городе будет на грани фантастики. Поэтому, не желая предаваться мрачным думам, я сказала:

— Ладно, пусть Августина приходит в себя, а мы пока побеседуем с Виктором.

— Он, небось, заждался, — фыркнула Иветта, все это время хранившая молчание.

— Ничего, ему полезно, — усмехнулась я, стягивая пиджак — жарко. Хорошо, что у меня под ним черная футболка. Рукава рубашки пришлось бы закатывать.

Глава 57.

Когда мы вошли в зал для тренировок, Виктор лежал на животе, прямо на полу, и поза его мало намекала на удобство. Но в глазах парня не было отчаянья, скорее злость от собственного бессилия. Мда, путы держали его надежно.

— Как он? — поинтересовалась я у Криса.

— Спокойно, — хмыкнул телохранитель. — Как же еще?

— Вынь ему кляп. Настало время поговорить.

Едва у Виктора оказался свободен рот, как он скривился и сплюнул, пробормотав:

— Можно было и что-то более подходящее для кляпа подобрать!

— Ну извини. Спецоборудования не довезли. Пришлось импровизировать.

— Тьфу!

— Может, скажешь, что ты есть на самом деле? — поинтересовалась я.

— Да идите вы!

— Мы-то уйдем, а ты с кем останешься? — меня такими посылами не смутить и не оскорбить.

— Вам какое дело?

— Самое прямое. Лучше рассказать правду, ложь мы немедленно почувствуем.

— Я вообще не собираюсь что-либо говорить!

— Ну-ну. Пока можешь и помолчать, — пожала я плечами, и поинтересовалась у Андре, — Эти путы не являются препятствиям ментальным и магическим силам извне?

— Нет.

— Хорошо, — я злорадно улыбнулась.

Пришло время сорвать маски, точнее пробить оставшиеся щиты. Ох, как у меня по этому делу руки чесались!

Я склонилась к Виктору, держа его за плечи. Во-первых, прикосновение усиливало воздействие ментальных способностей, а во-вторых, мне нравилось видеть смятенье на его лице, когда он наблюдал за тем, как мои глаза вспыхивают серебристым светом, словно кто-то раздул тлеющие угли.

Сила, ликуя, стремилась на мой зов. Ее применение всегда сродни эйфории. Все из-за того, что она намертво вплетена в саму мою кровь. Я опустила лишь часть защитных барьеров, а ветер уже ласково шептал, упрашивая дать ему волю, и он достойно накажет наглеца в наших руках. Впрочем, он был согласен и сорвать с него щиты

Я уже достигла такого уровня, что почти видела эти преграды, скрывающие суть Виктора. Вот один, второй, третий, четвертый... Да, кто-то очень тщательно пытался его скрыть. И правда не он сам. Магия весьма высокого уровня. Но я справлюсь.

Кажется, мой ветер только этого и ждал, с ревом и мощью торнадо обрушиваясь на злополучные щиты. Возможно, будь я обладательницей классической магии, они и устояли, но тут им пришлось сложней.

Через два удара рухнул первый щит, еще через один и два других, и вот не выдержал последний. С почти осязаемым хрустом разлетелся на маленькие кусочки, как стекло.

Наш пленник предстал без масок, и это превзошло все наши ожидания — очень уж явным получился всеобщий вздох. Я-то в первую очередь заметила золотую вязь рун у него на шее, весьма похожую на ошейник. Определенно, на Виктора наложено заклятье подвластия.

Только отстранившись от этого, я взглянула на картину в целом, дабы понять, что это за существо, столь тщательно спрятанное от чужих глаз.

Оборотень. И при этом рожденный, живет наверное, уже вторую сотню лет. А зверь... С этим сложнее, что же за зверь скрывается за чернотой этих глаз?

Я всмотрелась пристальнее, и на миг на лбу Виктора вспыхнула и погасла звезда. Многоконечная, такая серо-черная. Где-то я что-то похожее видела... Рядом со мной удивленно вздохнул Андре:

— Не может быть!

— О чем ты? — и тут я вспомнила, где видела такую звезду, вернее на ком. — Неужели он... единорог?

— Да, — кивнул мой маг. — Он такой же, как я.

— Не такой, — раздался от дверей ледяной голос. Похоже, Августина пришла в себя быстрее, чем я думала. — Это черный единорог.

— Хм, — я перевела взгляд на пленника, тот гордо вздернул подбородок.

— Откуда вы его притащили вообще? — продолжала Августина. — Хорошо хоть связали. Как его имя?

— Виктор, — как-то рассеяно ответил Андре.

— Ложь! Это не твое имя, — женщина сверлила парня ненавидящим взглядом. — Отвечай правду!

Тот попытался что-то сказать, но руны на его шее зловеще блеснули. Правда, похоже, Августине и не нужен был ответ, она сама сделала выводы:

— Вилимир. Как я сразу не догадалась! Дерзкий юнец-отступник Вилимир.

— Не понимаю, о чем вы, — почти удивленно возразил наш пленник. Странно, но он был искренен.

— Ты хуже, чем отступник! Ты родился черным, и ушел еще до того, как мог считаться взрослым, чуть не убив этим мать. Она навсегда отдалилась от мира! Ты стал ее проклятьем!

Вилимир ошеломленно уставился на женщину. Похоже, чего-чего, а подобных обвинений он не ожидал. Мне даже стало его почти жалко.

— Вы несете какую-то чушь, — наконец вскинулся парень. — Я...

Тут же руны на его шее снова ожили, напоминая о своем присутствии и функциях, так что Вилимиру пришлось заткнуться, а я сказала:

— Думаю, здесь не все так просто, — и еще подумала: странно, что больше никто, похоже, не заметил. Насчет Андре я бы не стала утверждать.

— Вряд ли ты знаешь о нас больше нас самих, — фыркнула Августина.

— Всегда бывает первый раз. Сдается мне, он неподвластный.

— О чем ты? — заинтересованно спросил Андре.

— Ты заметил эти руны у него на шее?

— Да. Весьма странное... украшение.

— Это не украшение, это рабский ошейник, магический. Я думала, тебе знакомы подобные штуки.

От меня не утаилось, что глаза Вилимира удивленно расширились от этих слов. Странно, он что, не в курсе?

— Хм... это похоже на очень, очень древнюю магию.

— Так и есть. Это физическое доказательство того, что на парня наложено заклятье подвластья. Руны на самом деле — это имя хозяина.

— Но на каком они языке?

— Не знаю. Я с подобным сталкивалась лишь один раз, очень давно, еще будучи Ашаной. Тогда это заклятье наложил один эльф. Я не думала, что кому-то еще это под силу.

— Значит, этим рабом владеет эльф? — похоже, слово "раб" Августине очень понравилось.

— Не обязательно, — возразил Андре. — Эльфийская магия очень сложна, но не недоступна. А капля эльфийской крови есть едва ли не в каждом третьем маге.

Августина хотела еще что-то возразить, но в это время Вилимир сел, поджав под себя ноги, и глухо процедил:

— Я не раб!

— Ты ошибаешься, — я сама не ожидал, что мой голос прозвучит настолько мягко. — Разве не чувствуешь, как ошейник ограничивает тебя?

— Он защищает меня!

— От чего же?

— Необдуманного всплеска силы, чтобы не выдал себя.

— Ну-ну. Похоже, тебя ловко обманули, — хмыкнула Иветта.

— Да кто вы, вообще, такие, чтобы судить? — Вилимир снова задергался в путах.

— Кто? — я недобро ухмыльнулась. — Тебе напомнить? Ваша шайка, уж не знаю по чьему приказу, активно досаждала моему клубу, не раз ставя под угрозу здоровье и жизнь в нем находящихся. Вы хотели срубить бабла? Не выйдет! Я такое не прощаю. Учти, у меня хватит сил, будь ты хоть трижды единорог, обломать гребаный рог и засунуть его в задницу тебе или твоему хозяину! Так что советую без выкрутасов рассказать все.

— О чем же?

— Ты похитил Вио?

— Кого?

— Девушка, на вид помладше меня, высокая, с почти белыми волосами, единорог, — быстро описала я.

— Впервые слышу, — Вилимир даже попытался демонстративно отвернуться — не дали.

— Лжешь!

— Эта черная тварь не заслуживает ни малейшего доверия, — не сдержалась Августина, за что парень окинул ее тяжелым взглядом. Похоже, его проняло. Этим надо воспользоваться.

Я резко вздернула его на ноги и проговорила, медленно обходя кругом:

— Не думаю, что он вообще в состоянии что-то сказать. Ему рабский ошейник не позволит такие вольности, а скорее просто убьет его. Хотя... нам-то что, можем и проверить.

— Вы не в силах заставить меня говорить!

— В самом деле? — похоже, гадские ухмылочки выходят у меня все лучше. — Не стоит забывать, что только что я смела твои защитные щиты, словно фанерные листы.

Лишь на краткий миг в глазах Вилимира отразилось смятенье, но я заметила, и этого достаточно. Но все-таки он продолжал упорствовать:

— У вас ничего не выйдет!

— Так хочешь проверить? — Но учти, к сожалению, ты можешь и не выжить. Колдовской ошейник, небось, просто убьет тебя за подобные выпады.

— Ты лжешь!

— Можешь утешаться самообманом сколько влезет, — холодно ответила я. — Но ты единорог, а, значит, прекрасно чувствуешь: правду я говорю или нет.

— А вот дудки! — фыркнул виновник наших рассуждений.

— Похоже, ты слишком плохо знаешь самого себя, — ответил Андре. — Крис, Филипп, отойдите от него подальше.

Как только телохранители сделали это, маг хлопнул в ладоши. Тотчас прямо из пола выросли, переплетаясь, железные прутья, в считанные мгновенья образовав вокруг Вилимира внушительную клетку. Вдобавок прутья тускло поблескивали алым. Явно неспроста.

— Так просто! — удивилась я.

— Это же мой зал для тренировок, — пожал плечами Андре. — Тут и не такое припрятано.

— А этот вызов тебе чем-нибудь грозит?

— Да ничем. Только небольшим расходом энергии. Мой магический договор позволил расширить некоторые рамки.

Глава 58.

Ярко-синие глаза мага столкнулись с непроницаемо-черными. Я ощутила, как вокруг Андре взметнулась сила, а не просто магия. Волосы всколыхнулись, словно живые, а на лбу стала проявляться звезда.

Из самого центра этой звезды стал появляться рог. Длинный, витой и острый, как стилет. Похоже, для всех единорогов он един. Разница лишь в цветовой гамме. Я редко видела Андре в измененном виде, но длину этого самого грозного их оружия могла бы назвать без труда. И погрешность вряд ли составила бы больше пары сантиметров. На это и делался главный расчет.

Пока Андре изменялся, я невольно поймала взгляд Августины. Та следила за ним едва ли не с благоговением. Возможно, впервые чувствовала его силу, как единорога. Ну да, там тоже есть немало внушающего.

Как только рог вырос полностью, он запульсировал мягким светом, направленный в сторону Вилимира. Тот непонимающе уставила на него и, кажется, усмехнулся. Это продолжалось с минуту, потом усмешка сползла с лица мужчины. Пульсация света отразилась в его глазах, завораживая. Вот уже Вилимир не мог отвести взгляд, даже если бы захотел. У него тоже стала проявляться звезда, становясь все четче и четче.

Стоило ей проявиться, как кожа в центре расступилась, выпуская рог. Эбеново-черный с едва заметными серебристыми прожилками.

Рог появился лишь на четверть, а Вилимира уже затянуло в полное превращение. Теперь все двигалось быстро. И минуты не прошло, как на месте человека стоял единорог. В самом деле, черный, как ночь. А на шее выделялась золотая вязь рун. Похоже, в измененном состоянии она просто не могла оставаться невидимой. Все-таки единороги волшебные существа.

А этот стоял и гневно фырчал, сверкая агатовыми глазами.

— Все, готово, — заключил Андре. — Если ты что-то от него хотела в таком виде — поторопись. Минут через пять он сможет измениться обратно.

— Этого времени мне хватит с лихвой, — ответила я, медленно обойдя клетку. — Посмотри, у него рог гораздо короче, чем у тебя.

— Хм, действительно. Похоже, у тебя есть какая-то идея на этот счет?

— Ага. Помнишь, как Нефеле удалось накинуть на тебя любовные чары, сплетенные с подчинением?

— Рог!

— Вот именно. Вполне вероятно, что и Вио они выманили с помощью рога.

— Хм. Но, чтобы осуществить подобные чары, необходима связь между объектом и носителем рога. Иначе ничего не получится.

— Эта связь есть, — тихо ответила Августина, опустив глаза.

— Что?

— Постойте, Вио говорила, что есть еще один "кандидат".

— На что? — тут же насторожился Андре.

— На то самое, — хмыкнула я. — Изначально для Вио подходили двое: ты и еще один единорог, но его кандидатуру постарались сразу отмести, потому что... — я многозначительно глянула на Августину.

— Да, именно потому, что Вилимир изменник, проклятый, — воскликнула та. — Он черный единорог — это клеймо на всю жизнь. Совершенно неизвестно, какими от него будут дети.

— Но все-таки ваш выбор указал на него, как на возможную идеальную пару для Вио. Поэтому, зачарованный рог Вилимира и сработал.

— Вы несете какой-то бред! — единорог в клетке снова стал человеком, и теперь жаждал высказаться.

— Не нравится — не слушай, — отметила я, углубляясь в собственную мысль и продолжая рассуждать: — Если все так, то хозяин Вилимира, должно быть, весьма сильный маг. Неужели сам Вио заманивал?

— Как правило, одного зачарованного рога достаточно, — ответил Андре. — Но мог и сам. Единорог — очень ценный экземпляр.

— Как бы нам разговорить Вилимира на предмет этого странного типа, — протянула Иветта.

— Могу помочь, — хмыкнул Крис.

— Боюсь, его ошейник не располагает к откровенности, — покачала головой я.

— О, кажется, к нам гости, — вдруг загадочно усмехнулся Андре.

А спустя где-то полминуты двери зала едва ли не с треском распахнулись, и внутрь эдаким прЫнцем на белом коне влетел Риоллан. Коня, конечно, у него не было (только его и не хватало!), но боевой вид наличествовал, равно как и крайняя степень беспокойства. Окинув нас всех взглядом и остановившись на клетке с ее содержимым, он задал гениальный вопрос:

— Где Вио?

— Понятия не имеем, — честно ответила я. Эльф перевел взгляд на Августину, но та лишь вздохнула и пожала плечами, а я продолжила: — Собственно, это мы сейчас и выясняем.

На лице Риоллана отразилось недоверие, так что Андре счел нужным пояснить:

— Ее похитили.

— Как это могло произойти? — почти шепотом. И громче: — где вы все были?

— Она сама ушла. Вряд ли кто мог удержать Вио. Ее заманили с помощью любовных чар, — пояснила я, а так же вкратце обрисовала ситуацию в целом и роль в ней Вилимира.

Эльф после рассказа с такой ненавистью уставился на черного единорога, что убил бы взглядом, если б мог. А я продолжила:

— Это даже хорошо, что ты появился, Риоллан. Что ты знаешь о заклятье подвластия?

— Оно запрещено по отношению к эльфам. Любой, нарушивший запрет, приговаривается к смерти, — отчеканил эльф.

— Случайно, не Лаантель закон продвинул?

— Он, — подтвердил Риоллан.

Да, развернулся мальчик, ничего не скажешь. Оно и правильно. Я так и думала, что когда-нибудь такое произойдет. Риоллану же я сказала:

— И, тем не менее, не считая цитирования закона, что ты знаешь об этом заклятье? Как его можно снять или обойти?

— Ты знаешь об этом лучше меня, — чуть поклонился эльф. — В вашем прошлом...

— Тогда была другая ситуация. Мы просто перевели владение заклятьем на себя, сами не зная, как это произошло. К тому же, сдается мне, немаловажную роль сыграло и горячее желание Ла избавиться от ошейника любым способом. Потом мы просто сняли заклятье.

— Вот оно как...

— Так что мне мало известны особенности этого заклятья. К тому же я не стала бы сравнивать мои прошлые и нынешние способности.

— Но вам удалось практически невозможное: уничтожить имя прежнего хозяина, написав поверх него свои, ведь так?

— Да, но тогда Сейши-Кодар обладали полной силой. Чудо, что мы вообще восприняли чужеродную магию.

— На основании того, что я слышал о вас, могу сказать, что ничего такого чудесного тут нет. Вы были божествами, а для обладателей божественной искры не бывает чужеродной магии, — почтительно ответил Риоллан.

— Может быть, но мы сейчас уйдем в теологические дебри. Что нам делать с Вилимиром? Ты можешь прочитать имя хозяина на ошейнике?

— Попробую.

Эльф подошел к клетке и произнес одно лишь певучее слово, впрочем, у них весь язык такой. Ошейник нашего пленного тотчас засветился, проявляясь. Риоллан пристально вгляделся в руны и, наконец, сказал:

— Нет, не могу прочесть. Руны заклятья, безусловно, эльфийские, но имя вписано на каком-то другом языке.

— Черт, и тут нет зацепок! — выругалась я.

— Ну, если это как-то поможет, — продолжил эльф, — у наложившего заклятье в роду были эльфы, но не отец или мать, а дальше.

— Хоть что-то, — ответила я.

— А вы не можете сказать, чей это может быть отпрыск? — поинтересовалась Иветта.

— Даже до того, как мы осели в Таунибу, мы не вели учет полукровок от людей. Слишком быстро они появлялись и исчезали.

— Оставим генеалогию, — отмахнулся Андре. — Лучше скажи, ты видишь, какую степень ограничений накладывает ошейник? Какие ответы Вилимира могут привести к летальному исходу?

— Не думаю, что это кто-то может сказать. Но можно прочесть мысли.

— То есть? — переспросила я.

— Как правило, ошейники контролируют слова и действия, но не мысли. Иначе под этим заклятьем вообще мало кто выживал бы, — пожал плечами Риоллан.

— Любопытно. А у единорогов на это дело никакого внутреннего блока не стоит? — спросила я у Андре, но ответила Августина:

— Сильные и зрелые из нас могут не допустить подобного вмешательства. Но Вилимир вряд ли первое, и уж точно не второе, — Я ей поверила, не смотря на то, что под всем этим читался контекст: "а подохнет — не велика потеря". Ну прям неземной доброты женщина!

— Что ж, — протянул Андре, что-то прикидывая в уме. — Возможно, мне стоит попробовать. Я все-таки из его народа, и это может сыграть на руку.

— Мы также можем разделить силу, — предложила я. — Тогда твоя хватка станет крепче.

— Вы же чужеродны друг другу, — нахмурилась Августина.

— Нет, Лео сможет, — неожиданно вступился Риоллан. — Ее сила — как чистая стихия, ей не составит труда слиться с любой другой.

— Может, стоило позвать Зака? — подумала я. — Он у нас экстрасенс широкого профиля.

— Нет, он не сможет пробиться сквозь саму нашу магическую ауру, — покачал головой Андре. — Он все же лишь человек.

— Что ж, тогда не будем откладывать дело в долгий ящик, — решила я. — Давай, Андре, попробуем.

— Хорошо, — он лишь улыбнулся, но этого оказалось достаточно, чтобы прочесть все рвущиеся с языка ласковые слова. — Но ведь ты лишь однажды делилась со мной силой.

— Смогла тогда — смогу и теперь. Хотя, мои методы могут показаться несколько нестандартными. Откройся для меня, и я волью свою силу в твою.

— Для тебя я всегда открыт во всех смыслах.

Я тотчас ощутила, как меняются его защитные барьеры. Нет, Андре их не убирал, а расширял, так что они были не между нами, а вокруг нас. И чем дальше, тем я сильнее ощущала его магию. Она обжигала и пульсировала, как живое существо.

Окунувшись в эту силу, приняв ее в себя, я в ответ выпустила свой ветер, вложив в него самую суть. Наверно, это походило на то, как ветер раздувает пламя. Я не стала перетягивать процесс на себя, наоборот. И сила Андре взметнулась, заставив глаза вспыхнуть золотой радужкой.

Когда мы делали это в первый раз, то действовали поспешно и почти наугад, но теперь мы могли уделить больше времени процессу, и сделать все правильно и тщательно. Это как собирать паззл. Кусочек за кусочком мы из двух слились в одно существо, и когда это произошло, я обняла Андре за талию и шепнула:

— Давай.

И его сила тонким стилетом вонзилась в разум Вилимира. Не говори мы об этом при нем, он бы даже не заметил, а так, конечно, вздрогнул и попытался закрыться, но это было все равно, что выходить с рогаткой против тигра. Уже спустя пару секунд подобного сопротивления мы оказались в вихре его мыслей и воспоминаний.

Глава 59.

Сначала они казались сплошным хаосом, но Андре удавалось каким-то образом в них ориентироваться. Правда, сначала мы оказались слишком глубоко. Я увидела маленького мальчика, которого дразнили другие дети, все как на подбор светленькие: "Проклятый! Черный!".

Потом еще одно воспоминание: статная белокурая женщина держит за руку все того же мальчика, но чуть постарше, и разговаривает с каким-то мужчиной, лицо которого размыто.

— Ты обещал дать мне дитя! — женщина, определенно, раздражена.

— И я выполнил обещание. Ты получила, что хотела.

— Он — проклятый! Его никто никогда не примет! Лучше бы я совсем не имела детей! Я ведь заплатила тебе высокую цену!

— Ты хотела ребенка — и ты получила. Но... если он тебе и его отцу настолько... ненавистен, я могу забрать его.

— Ну и забирай! Чем такое дитя — лучше никакого!

И женщина ушла. Просто ушла, оставив растерянного и готового расплакаться ребенка. Он уже размазывал по щекам первые слезы, когда мужчина протянул ему руку со словами:

— Идем, малыш. Ты теперь мой.

Воспоминание окончилось, и нас закружил вихрь других. Коротких или обрывочных. По ним стало ясно, что этот загадочный мужчина растил Вилимира, став ему не столько отцом, сколько строгим воспитателем. Но парень, с детства уверовавший в свою отверженность, с радостью довольствовался и этим. Хотя с ним поступали порой жестоко и даже безжалостно. Но это могли видеть мы с Андре, но не Вилимир.

Очередное воспоминание привело нас к тому моменту, когда на Вилимира надели ошейник. Судя по внешности, ему тогда было что-то около пятнадцати. Он в чем-то провинился, кажется, произошел спонтанный всплеск силы.

Вилимир тогда испытывал огромное чувство вины, и боялся наказания, но его "покровитель" выбрал другой способ влияния. Холодно, но участливо он сказал:

— Ты взрослеешь, и можешь стать опасен не только для себя, но и для других.

— Я знаю, что не такой, как все, — виновато.

— Вот именно. Ты учишься владеть собой, но знания не поспевают за ростом.

— Простите.

— Но есть выход. Я могу помочь тебе.

— Как?

— Есть один способ. Если ты готов пойти на него.

— Я на все готов! — жарко, отчаянно.

— Выслушай. Я могу сам ограничить твои способности, точнее взять под контроль с помощью одного заклинания. И таких спонтанных всплесков больше не будет. Ты понимаешь, что я должен это сделать?

— Да, — понуро.

— Тогда встань сюда и не дергайся.

Мальчик повиновался, и его опекун подошел почти вплотную, говоря странные слова — похоже, смесь эльфийского и какого-то очень древнего языка. Возможно, шумерского. За заклинанием маг надрезал себе ладонь и, размазав кровь по обеим рукам, сомкнул пальцы на горле Вилимира. Спустя минуту он их отнял, а на горле мальчика своеобразным ошейником остались сиять руны.

С этого дня Вилимир носил ошейник подвластия и всячески служил магу. Тот тоже был в курсе, что единорогам можно безвредно отрезать часть рога, чем беззастенчиво пользовался. Вилимир также поставлял и другие ингредиенты, а также помогал отыскивать, перекупать, а то и похищать различные ценности. И, да, их целью была Вио.

Всего три недели назад маг срезал у Вилимира рог для приворота. Сам парень отнесся к этой идее насторожено, но ему приказали не спорить, так как он тоже в выигрыше останется. Рядом будет кто-то из его народа.

На этом Вилимир сделал отчаянную попытку вытолкнуть нас из своих мыслей — и ему удалось, как ни странно. Возможно, из-за того, что мы увидели достаточно и сами собирались закругляться.

Ощутив реальный мир, я вновь установила защитные барьеры, гадая про себя, что за странный звук преследовал нас во время "путешествия" — эдакие хлопки, словно маленькие воздушные шарики лопаются. Возможно, побочный эффект?

Я нехотя разомкнула объятья и посмотрела на мага. Хм, Андре казался задумчивым. Я перевела взгляд на Вилимира. Тот сидел на полу, подтянув колени к груди, и вообще старался ужаться в шар. Вид у него был какой-то потерянный. Он смотрел прямо перед собой и, кажется, никого и ничего не замечал вообще.

— Эй! — осторожно позвала я. — Как ты?

— Зачем вам надо было это делать? — глухо спросил Вилимир.

— Что?

Но парень уже не реагировал, снова приняв какой-то отрешенный вид. Ответил Андре:

— На него обрушилась лавина забытых ранее воспоминаний.

— Почему?

— Помнишь тот странный звук?

— Да.

— Так вот, это были барьеры, блокирующие память. Похоже, мы просто смели их своим напором.

— Так легко? Зак, помниться, снимал блоки очень кропотливо.

— Те были поставлены профессиональным спиритом. А этот маг... Он хоть и силен, но в этой области любитель. Да и объект выбрал не из легких. Поэтому, при первом же напоре, блоки не выдержали.

— Слушай, а он с ума не сойдет от этой горы информации?

— Не должен, — но в его голосе слышалось сомнение.

— Нет! Не может такого быть! — выдохнул меж тем Вилимир и снова сжался.

— Вот еще и поэтому заклятья подвластия запрещены, — прокомментировал Риоллан. — Оно дает безграничную власть хозяину и может лишить раба разума. И все-таки, вам удалось что-нибудь узнать?

— Мы так и не увидели лица мага, — вздохнула я.

— Не страшно, — ответил Андре. — Я знаю, кто это.

— Кто? — спросили мы с Риолланом, и только Августина поинтересовалась:

— Откуда?

— Я все-таки Верховный маг, — ухмыльнулся Андре. — Встречались пару раз. Это Святогор. Архимаг, довольно искусный. Специализируется именно на артефактах. Весьма скользкий тип, хотя внешне и не скажешь.

— И сколько ему? — поинтересовалась я.

— Чуть младше меня. Хотя порой выглядит эдаким благообразным старцем с окладистой бородой.

— Тоже мне, Саурон выискался! — усмехнулась Иветта.

— Это просто один из его фирменных фокусов.

— И ты знаешь, как найти этого мага? — спросил Риоллан.

— Да. Я знаю всех магов в Москве, и не только. Обязанности такие.

— Только порядка нет, — буркнула Августина.

— Маги — изначально одиночки, — терпеливо пояснил Андре. — Мы не вмешиваемся в жизнь друг друга, если только кто-то не совершит что-то по-настоящему ужасное. Мы не стая, скорее вольное сообщество.

— Сброд, — заключила единорог, но Андре ее не слушал. Он подошел к клетке и одним мановением руки убрал ее, потом склонился над нашим пленником с вопросом:

— Ты как? — неопределенный кивок. — Ответь лучше, согласится ли Святогор обменять тебя на Вио?

Вздох, потом короткое "нет".

— Я так и думал. Святогору нужны вы оба, но рисковать одним ради другого он вряд ли станет.

— Какие будут идеи? — поинтересовалась Иветта. — Пойдем по простому пути или изобретательному?

— Простому? — переспросил Андре.

— Я так понимаю, это когда мы врываемся, даем магу в морду, забираем свое и сваливаем, — пояснил Крис, все еще держась поближе к Вилимиру.

— Ну да, — кивнула Иветта. Определенно, эти двое поняли друг друга.

— Так поступить мы всегда успеем, — усмехнулся Андре. — Но пока есть возможность пойти другим путем.

— Каким же? Конкретизируй, — попросила я.

— Я же все-таки Верховный маг и обладаю некоторым влиянием в наших кругах.

То, что "некоторым" — это он явно приуменьшил. Возможно, его боялись меньше Триады, но в силе он им не уступал. Особенно, если учесть, кто был его покровителем. Поэтому, чуть приобняв Андре, я сказала:

— Действуй, а мы поддержим, если надо.

При этом я поймала взгляд Иветты и еле заметно кивнула ей в сторону Августины. Волчица прекрасно меня поняла и, повинуясь знаку, Ольга и Филипп как бы невзначай оказались поблизости от женщины-единорога. Вот теперь можно приступать.

— Настоятельно прошу мне не мешать, — сказал Андре и подошел к стоящему у одной из стен высокому зеркалу.

Возложив на гладкую поверхность ладонь, он что-то быстро зашептал. И в ответ по зеркалу, словно воде, прошла рябь, и по краям его стали покрывать какие-то узоры. Я думала морозные, но это оказались искрящиеся голубым руны. Когда они заполнили весь периметр, Андре отнял руку и сказал:

— Вызываю Святогора. Заклинаю явиться силой своей, желаньем своим. Услышь мой призыв и явись!

Глава 60.

Пару минут зеркало оставалось мутным, потом его словно затянуло туманом, а когда он рассеялся, то вместо отражения появился какой-то мужик. Такой сухопарый, с огромными глазами (наследие эльфийской крови, не иначе), и да, определенно располагающего вида, если бы не жесткий изгиб губ, которые сразу заставляли задуматься о степени праведности.

— Приветствую Вас, Верховный маг, — Святогор отвесил легкий поклон — нечто среднее между почтением и издевкой.

— Здравствуй, Святогор, — короткий кивок.

— Чем могу служить? Неужели нашему главе потребовался некий редкий артефакт или ингредиент?

— Нет. Ты же знаешь, у меня свои каналы доставки.

— О которых ты никогда не распространяешься.

— У каждого свои секреты. Но в этот раз у меня есть кое-что, дабы предложить тебе на обмен.

— Что же? — у Святогора тотчас загорелись глаза. Конечно, он знал, что Верховный маг не будет предлагать ерунду.

— Тебе говорит о чем-либо имя Вилимир?

— Да... но... — похоже, маг растерялся, а Андре решил этим воспользоваться и продолжил:

— Я знаю, что это твой выкормыш. А еще у тебя есть нечто, что принадлежит мне.

— Что же?

— Не стоит придуриваться. Ты прекрасно знаешь, где я живу, и где твои люди приманили ее. Да, я говорю именно о единороге. Ее имя Виолин, и ты похитил ее с помощью чар.

— Какое это имеет значение?

— Никакого, — неприятно улыбнулся Андре. — Но ты знаешь, что означает перейти дорогу другому магу. В особенности Верховному. Помнишь, как Триада поступала с такими?

Лицо Святогора передернулось. Мда, Триада хорошо застолбила свою мрачную репутацию. Думаю, пройдет не одна сотня лет, прежде чем они забудутся, равно как и их жестокость. Я их знала весьма поверхностно, и то этого хватило, чтобы не мучаться угрызениями совести из-за их убийства.

— Ты не сможешь, — меж тем ответил Святогор, но его голос звучал не шибко уверенно, а Андре поспешил развеять сомнения:

— Думаешь? Не забывай, я долгое время был одним из них и хорошо изучил их методы, да и сам кое-что могу. Я Верховный маг!

Святогор засомневался еще больше, но сдаваться не собирался. Он попросил:

— Покажи мне Вилимира. Я хочу его видеть.

— Хорошо.

Андре сделал знак Крису, тот шустро заломил черному единорогу руки за спину и подвел к зеркалу. Святогор не стал терять время на зрительное изучение, а лишь прошептал пару слов. Тотчас руны ошейника снова ожили, светились, наверное, с полминуты, потом потухли. Маг заключил:

— Понятно. А у тебя много скрытых талантов. Как ты заставил его перекинуться?

— Есть способы, — уклончиво ответил Андре. Похоже, оппонент не догадался, кем он является, а открываться мой маг не спешил. — Так как насчет обмена?

— Хм.

— Неужели твой выкормыш ничего не значит для тебя?

— Значит, но... Давай я предложу тебе другую сделку?

— Какую же?

— Безусловно, не менее выгодную, — хитро прищурился Святогор.

— Ближе к делу, — нахмурился Андре.

— Давай я отдам тебе Вилимира, а ты забудешь о существовании той, другой. Нет, я тебе честь по чести передам. Приведешь ко мне, я даже имя твое на его ошейнике поставлю. Станешь полноправным его хозяином. Поверь, это стопроцентная гарантия. Он просто не посмеет тебе не подчиниться.

— Зачем мне это? — холодно поинтересовался мой маг, проигнорировав то, как вытянулось лицо самого Вилимира.

— Ну... это же равноценная замена. Даже больше. Черные единороги очень редки.

— И я знаю почему. Ту, что ты забрал, тоже можно сделать черной при определенных... манипуляциях.

— Тогда какая тебе разница?

— Существенная. Ты посягнул на мою собственность!

— На ней что, твое клеймо стоит?

— Это неважно.

— Ну, хочешь я тебе артефакт какой еще подкину. Сверху, так сказать.

— Нет. Ты же знаешь, меня не так уж сильно волнуют юноши. А артефакты я себе добываю сам.

— Да ты вообще мало чем интересуешься, с тех пор, как связался с этой кошкой.

— Зависть — плохое чувство, Святогор, — усмехнулся Андре. — Я прошу тебя вернуть принадлежащее мне в целости и сохранности. Заметь, пока прошу по хорошему!

— Да чем тебя Вилимир не устраивает? — уже раздраженно.

— Это не обсуждается. Верни Вио. К тому же, мне казалось, что тебе, для осуществления задуманного, Вилимир так же необходим.

— Конечно, его участие было бы полезным, но, неужели, ты думаешь, что я не предусмотрел запасных ходов?

— Это бессмысленно. Верни Вио или пожалеешь! Даю тебе последний шанс.

— Ты никогда не имел опыта битвы магов, лучше согласись на обмен.

— И все-таки я Верховный маг. Тебе не след связываться со мной!

— Хочешь вернуть эту белую лошадь? Попробуй!

— Что ж, вызов принят. Кодо изар!

Два слова всего, но, повинуясь им, зеркало треснуло и осколки унеслись куда-то внутрь, в Святогора. Последнее, что можно было увидеть — как тот вскинул руки, защищаясь. А зеркало вновь восстановилось, словно чашу с водой льдом затянуло.

— Он всегда был слишком вздорным, — хмыкнул Андре. — Боюсь, пришло время поплатиться за это.

— Надо было просто ворваться и надавать по шее, — ответила Иветта.

— Конечно, был бы эффект неожиданности, но, возможно, потом нам бы пришлось отбиваться от жаждущих мести магов, — пояснил Андре. — Сейчас у нас развязаны руки, так как именно Святогор заступил на чужую территорию. Я ему об этом заявил — он признал, значит, я имею право наказать его, как сочту нужным, в том числе и любой смертью.

— Методы Триады?

— Не совсем. Она лишь усугубила наши традиции.

— Кстати, а куда мы направляемся за этим Святогором? — поинтересовалась я.

— Мы? — переспросил Андре.

— А ты что думал? Будешь играть роль прЫнца на белом коне? То, что ты прекрасно совмещаешь одно с другим, еще ничего не значит. Пойдем группой поддержки. Вопрос, куда?

— Это неважно, — отмахнулся маг. — Мы, те, кто достиг уровня архимага и выше, всегда чувствуем друг друга и можем найти. Нас же мало. К тому же часто наши владения или их часть скрыты от посторонних глаз в подпространстве. Я открою портал прямо к дверям владений.

— Хорошо. Что с собой брать?

— Если завяжется бой, то магический, так что...

— Понятно, на танке не поедем, — хмыкнула я. — Остается определить состав группы.

— Куда ты — туда и я, — отозвался Крис, похоже, он был рад поучаствовать в любой заварухе.

— Я тоже с вами, — отозвалась Иветта. — Сила Венгильды может понадобиться.

— А, может, останешься? — предложила я.

— Почему?

— А если что случится? На кого стая останется? — я знала, что взывать к личному беспокойству бесполезно.

— Не волнуйся об этом, — улыбнулась главная волчица. — Все равно я отправляюсь с тобой.

— Что ж...

— Я тоже с вами, — отозвалась Инга.

— Нет, останься, — попросила я, как можно убедительнее. — Если что — ты главная над котами.

— Но... — видимо, тигрица хотела возразить, но, подумав, закончила: — Хорошо, патра.

Правильно. У нас не так много ишт. Не на Шата же котов оставлять.

Ольга с Филиппом перекинулись парой фраз, и волчица сказала:

— Я с вами, а Филипп останется.

— Хорошо, — кивнула Иветта.

Осталась только Августина, которая уже было сделала шаг вперед, но я сказала:

— Нет, тебе лучше остаться.

— Почему это? — заносчиво спросила женщина.

— Воин из тебя никакой, стратег, похоже, тоже. А возмутиться можешь и потом, — холодно возразила я. — К тому же я не могу держать за спиной того, кто неизвестно что выкинет в следующую минуту.

Августина нахмурилась, но смолчала, отойдя в сторону. Что до Риоллана, то эльф определился и сам, сказав:

— Я не могу с вами — слово связывает. Но если все обернется очень плохо — я появлюсь. Для нас пространство не проблема. К тому же я хочу провернуть одну вещь... вдруг Вио поможет?

— Попробуй, — кивнула я. Видно же, как парень надрывается. Угораздило же его так клясться!

— Лео, могу я сказать о том, что видел тебя? — поинтересовался Риоллан.

— Да, если это чем-то поможет.

Эльф кивнул и исчез.

В принципе, я догадывалась, кому он мог шепнуть обо мне. Но сомневаюсь, что убеленный сединами Лаантель кинется из-за этого оказывать всяческую помощь и содействие. Хотя, эльфы, может, и не седеют.

Не сказать, чтобы я ждала этой встречи, скорее наоборот. Но если это поможет, то просто глупо отказываться. А уж морально-этические проблемы тогда дело десятое.

К тому же размышлять на тему: "Что будет, если..." времени не было — Андре уже творил портал, а мы впятером собрались за ним. Почему впятером? Ну, то, что Вилимир отправляется с нами — даже не обсуждалось. Вдруг уговорим Святогора на натуральный обмен? Да и так еще пара задумок оставалась.

Сам Вилимир притих и вел себя очень покорно с тех пор, как услышал все то, что о нем говорил хозяин. Как ни крути, а хозяин и есть. Так что единорог, похоже, занялся переосмыслением жизненных позиций.

Глава 61.

Андре сделал последний пасс, и прямо посреди зала возникло что-то типа врат. Весьма условных, но я знала, что действенных, поэтому невольно поправила медальон — подарок Таната. Сияющая многоконечная звезда с черепом в центре на длинной цепочке. Не просто красивое украшение, но и мощный артефакт. Чует направленную против меня магию, и может перемещать между мирами. Главное — цель знать.

— Ну вот, можно идти, — заключил мой маг. — Аккуратно и без суматохи. Портал стабилен.

— А что за ним? — поинтересовалась Иветта, критически осматривая дыру перед собой.

— Подпространство, созданное Святогором. Принимая во внимание его силу, не слишком навороченное, но вполне реальное.

— Это как?

— Он вполне может там держать некоторый свой "товар" как в импровизированном магическом сейфе.

— Понятно, всякую гадость не трогать.

— Именно, к тому же она может оказаться живой и не только.

Кивнув, мы шагнули внутрь по двое, как на прогулке в детском саду. Крис крепко держал Вилимира.

У меня уже имеется немалый опыт путешествия таким вот образом, так что резкая смена обстановки меня не удивила, да и Иветту тоже. А вот на Криса повлияло, хотя он старательно пытался не подавать виду.

Это подпространство оказалось весьма сумрачной каменной галереей с множеством переходов, залов и камер. Похоже, при создании этого места кто-то вдохновился подвалами средневековых замков. Не хватало только звука капающей воды, воющих привидений и разбегающихся по углам крыс.

Вопреки всему здесь было чисто и, несмотря на скудное освещение, даже как-то уютно. Чем-то напомнило вервольфьи катакомбы. Мда, вампиры бы точно оценили. Да и мы были бы не прочь, если бы не два момента: ожидание западла и Вилимир.

С последним произошло первое. А точнее, стоило нам сделать всего несколько шагов, как черный единорог коротко вскрикнул и схватился за горло, на котором ярко сверкнули руны ошейника. В следующий миг Вилимир просто исчез. Пронзил пространство, блин!

— Что за... — рыкнул Крис, повторяя те самые непечатные слова, что в изобилии сейчас вертелись на моем языке.

— Проклятье, я должен был это предвидеть! — хлопнул себя по лбу Андре.

— Что именно? — осведомилась я, проглотив матюки.

— Вилимир — единорог, поэтому ему открыты пространственные переходы, даже если он сам того не знает. Святогор об этом точно знал, поэтому просто призвал Вилимира заклятьем подвластья. Тот не мог ослушаться.

— Час от часу не легче! — фыркнула Иветта, на всякий случай перемещаясь ближе ко мне.

— Ладно. Мы здесь, он, по идее, тоже отсюда никуда не денется, так что продолжим искать Вио, — предложила я. — Пока этот маг не успел что-либо провернуть.

— Разумно, — согласился Андре. Возражающих вообще не нашлось.

— А он не может свинтить отсюда вместе со всем хозяйством? — поинтересовалась я.

— Нет, — покачал головой Андре. — Для него это из области фантастики. Даже мне это очень и очень затруднительно.

— Это утешает. Вопрос еще, куда идти, — я втянула воздух, пытаясь хоть что-то уловить, и чихнула. — Тьфу, здесь отовсюду несет непонятно чем! По запаху не сориентируешься.

— По магии тоже сложно — слишком много артефактов, но я чувствую Вио, — признался Андре. — Нам туда.

И мы пошли. Все это начало напоминать путь через королевскую сокровищницу. Мы шли через залы и зальчики. В одном все место занимали книги и свитки, причем некоторые прикованы колдовскими цепями к постаментам. В следующем зале, куда ни плюнь, находились кристаллы, причем испускаемый ими магический свет указывал на их необычные свойства. А следующая комната оказалась пуста, если не считать круглой чаши на простом каменном алтаре, в которой трепетал язычок пламени.

— Что это за капище? — вздернула бровь Иветта.

Я не смогла ничего проговорить, зачаровано уставившись на пламя, а Андре ответил с каким-то особым благоговением:

— Это не капище. Это... это огонь Прометея. Не думал, что можно вот так просто заполучить его.

— Он какой-то живой, — прохрипела я, так как в горле вдруг пересохло.

— Так и есть. Ведь это божественный огонь. Нет, остановись!

Маг вскрикнул, а я уже тянула руку к пламени. Оно не обожгло меня, а просто, как живое существо, слегка лизнуло ладонь и отстранилось. Часть меня возликовала от этого прикосновения, и я даже знала, какая. Та, что осталась от Кашин. Если бы на моем месте была она, то они бы тотчас нашли общий язык.

Только я подумала об этом, как почувствовала, что меня кто-то держит. Оказывается, пальцы Андре обвили мою кисть. Он придирчиво разглядел ее и обеспокоено поинтересовался

— Как ты?

— Да нормально, — рассеяно ответила я. — Ему здесь тоскливо.

— Кому?

— Огню. Он привык быть полезным, или делать хоть что-то. Для чего он Святогору?

— Товар. Ценный артефакт, в особенности для приготовлений зелий или ковки оружия. Но сам Святогор не любит ни то, ни другое. Поэтому продаст тому, кто предложит подходящую цену.

— Понятно.

Я уже шагнула в следующую комнату, устланную мягчайшими коврами, а в центре стояло большое зеркало в раме с причудливой вязью.

— Хм, не думал, что у него есть и это тоже, — проговорил Андре.

— Что?

— Зеркало Мира.

— Хм, это как? — поинтересовалась Иветта.

— Оно может показать любого человека или другое существо, а также прошлое, настоящее и, возможно, будущее.

— Так почему же Святогор не использовал его против нас? — уже Крис.

— Во-первых, не факт, а во-вторых, оно сложно поддается настройке и долго отвыкает от хозяина. Так что не без недостатков. К тому же не хочется в процессе настройки как бы невзначай увидеть свою смерть, например.

— Ну, из этой жизни еще никто живым не выбрался, — философски пожала плечами Иветта, но к зеркалу так и не подошла.

А я подумала: "Хрен с ним", и пошла дальше. Остальные за мной. Теперь мы шли по коридору, напоминающему зверинец. По обеим сторонам ряды то ли камер, то ли клеток. Половина пуста, а вот во второй половине...

Белый тигр в алмазном ошейнике, какая-то птица за стеклянным, звуконепроницаемым экраном — похоже, гарпия, пара очень странных зверушек, и... дерево.

Последнее меня очень удивило, заставив подойти поближе. Я почти захотела дотронуться до ствола, как вдруг кора расступилась и показалось лицо. Ольга сзади ойкнула. А лицо потянулось к нам, так что показалась голова целиком, шея, плечи. Из дерева, раскинув руки, почти вышла девушка. Правда у нее была гладкая кора вместо кожи, а волосы — тоненькими веточками с листиками.

— Это что, дриада? — с подозрением спросил Крис.

— Нет. Это дерево когда-то служило домом дриаде, и очень долго, так как получило магические свойства и запомнило ее магическую сущность.

Стоило Андре закончить речь, как девушка зашипела на него и попыталась достать сквозь прутья клетки.

— Ты ей не нравишься, — усмехнулась я.

— Что ж поделать.

Глава 62.

Мы пошли дальше, когда из-под одной из дверей на нас заструился голубоватый туман. Не ожидая, пока он до нас доберется, я вызвала ветер.

Сильный порыв взметнулся, оттесняя нас к стенам, и обрушился на туман, в мгновение ока загоняя его обратно под дверь и удерживая там.

— Не знаю, что за хрень, — фыркнула я, — но никто надышаться не успел?

— Вроде нет, — ответил Крис, остальные тоже покачали головами, а Андре заметил: — Отличная реакция, Лео!

— Ото ж!

— Похоже, это дым для усыпления. Или "покрывало Морфея", или "пыльца Гипноса".

— Так... чудесно, — протянула я. — Вот и ягодки пошли.

— Боюсь, что да.

— И что следующее? — хмыкнула Иветта.

Словно в ответ на ее слова из-за поворота коридора хлынул шквал летучих мышей. Нервных дамочек среди нас не было, поэтому впечатлиться не получилось. До тех пор пока не выяснилось, что у этих тварей кромка крыльев стальная и чертовски острая.

На секунду мы замерли, потом я крикнула главной волчице:

— Используй Студеное дыхание!

— Поняла.

Сила полыхнула вокруг нее, снова добавив белые пряди к волосам. Иветта шумно дунула, и эта сила хлынула на мышей. Они так и не долетели до нас, осыпавшись на пол ледяными кубиками.

Но уже в следующий миг весь коридор поглотил удушающий, непроницаемый мрак. Он заползал за шиворот, леденил сердце и душу и, кажется, вытягивал саму жизнь. Какой-то глубинный ужас стискивал горло, не давая вдохнуть. И в этом непроглядном мраке я явственно ощущала какое-то движение. Такое чувство, словно тебя окружают акулы.

Моя сила пробудилась на чистом инстинкте, меч Ветров сам скользнул мне в руку. Мерцающий свет лезвия выхватил из темноты какую-то зубастую тень, и я поняла, кого на нас напустили, и крикнула:

— Всем сгруппироваться спина к спине! Держим кольцо. Это "Тьма Египетская". В ней тени мертвых людей-змей, отродья Сета.

— Опасайтесь клыков, — посоветовал Андре. — Эти твари бесплотны, кроме головы — это их слабое место, — и уже, кажется, самому себе, — где он достал этих тварей?

Сражаться с "Тьмой Египетской" без света весьма затруднительно даже оборотням, так как духи не имеют запаха. Мы ориентировались только на движение. Долго нам так не выстоять, и мне подумалось, что следовало захватить огонь Прометея.

Сзади меня ощущалось магическое волнение. Похоже, Андре что-то задумал. Давно пора. Клыки твари полоснули меня по руке, заставив зашипеть, когда раздалось громогласное:

— Ну все, хватит! Взываю к звезде царей! Да снизойдет поглощающий свет! — и уже нам, быстро, — Немедленно прикройте глаза!

Последнее, что я заметила — Андре, воздевший руки вверх, и как меж его пальцев зарождается свет. Ослепительно-яркая вспышка, и вой сотни глоток. Тьма отступила под напором белого света.

Наверное спустя минуту Андре разрешил:

— Можете открыть глаза, только осторожно.

Не было ни единой причины не доверять предупреждению, поэтому я лишь чуть-чуть приподняла веки. Этого все равно оказалось достаточно, чтобы белый свет резанул по глазам. Почти больно. Поэтому вторая попытка оглядеться затянулась. Наконец, глаза более-менее привыкли, и я смогла их открыть, и сразу отыскала взглядом Андре.

Он стоял перед нами всеми словно карающий ангел. Волосы развеваются, рубашка, вылезшая из брюк, тоже. Руки подняты к груди, а между развернутых друг к другу ладоней застыл сияющий сгусток энергии, и правда похожий на звезду. За всем этим величием я заметила, что у Андре между бровей залегла складка, а по виску скатилась капелька пота, поэтому спросила:

— Как ты?

— Ничего, — вздох. — Бывало и хуже.

— Что ты будешь дальше с этим делать? — я кивнула в сторону звезды.

— От нее так просто не избавишься, — какая-то весьма не радостная улыбка. — Звезда Смерти сама иссякнет, со временем.

— Оно же вытягивает твою силу, — выдохнула Иветта.

— Есть немного. Постойте, сейчас.

Андре прикрыл глаза и почти бесшумно зашевелил губами. Возле его ног завертелся маленький вихрь, и из него, словно росток из земли, показалось что-то белое толщиной с запястье, с чем-то вроде бутона на конце. Оно тянулось вверх и вверх, пока не доросло до груди Андре, тогда "бутон" распустился на четырнадцать лепестков. Маг с облегчением опустил в это "соцветие" звезду. Семь лепестков тотчас обхватили ее. Получился эдакий колдовской посох. Ухватившись за него, Андре сказал:

— Ну вот и все. Теперь звезда укрощена.

— Она больше не опасна для тебя? — с сомнением поинтересовалась я.

— Она и не была опасна. Только могла серьезно понизить уровень магии. Ну ничего, Святогор еще пожалеет, что заставил вызвать ее.

— Может, он просто не подумал, что мы будем использовать столь... радикальные меры.

— Это уже его проблемы, — хмыкнул маг. — Не хотел по-хорошему — будем по-плохому. Время игр кончилось. Давайте чуть назад.

Сам Андре вышел вперед нас всех, выставил свежеобретенный посох перед собой и призвал Звезду Смерти указать путь и смести все препятствия на этом самом пути.

Звезда запульсировала и испустила мощный луч, от которого стены задрожали. То, что попадалось на пути луча, расплавлялось, распылялось. Вскоре перед нами оказался ровный, отполированный проход. Такое ощущение, что он сделан в монолите. Но это вряд ли. Скорее встречающиеся на пути комнаты просто блокировались остатками снесенных стен. Это и к лучшему — всякие твари, получившие внезапную свободу, не наползут.

— Советую поторопиться, — сказал Андре, входя первым и освещая путь своим странным посохом.

— Что, может рухнуть? — я вошла за ним, косясь на отполированные до стеклянного блеска стены.

— Нет, а вот Святогор уйти — запросто. Я настраивал ход на него.

— Вот, небось, прифигел мужик! — хмыкнул Крис.

— Не без того, — довольно усмехнулся маг, пока мы бодрой рысцой двигались по туннелю. — Наверняка он думал, что я не осмелюсь.

— Это так сложно?

— Вызвать "звезду Смерти" не сложно, а вот удержать... Многих магов это и сгубило.

— И зачем ты рисковал? — нахмурилась я.

— Риск был небольшим. Я же Верховный маг, к тому же мой договор... Сама понимаешь.

Ну да, конечно. Получивший силу от самой Смерти, вряд ли он не сможет совладать с ее порождениями.

Так что я сменила гнев на милость, а Андре предупредил:

— Внимание, сейчас выходим.

Но на выходе произошла заминка. Нет, Святогор был там, куда нас вывел тоннель — в огромном, почти пустом зале. Я видела Вио и Вилимира тоже. Оба, кажется, живы-здоровы. Правда девушка прикована к стене, да и у черного единорога лицо, как пожухлый чернослив. Похоже, он не в восторге от происходящего.

А выход из тоннеля преграждала какая-то хрень. Прозрачная, поэтому мы сначала и не заметили, но стеной преграждающая проход. То-то Святогор злорадно улыбался.

Чтобы решить проблему, я почти достала Меч Ветров, но Андре опередил. Он всего лишь коснулся навершием посоха этой стены. Заклятая преграда не выдержала соприкосновения со Звездой Смерти. "Стена" зашипела, словно ее облили серной кислотой, и полыхнула, исчезая. Путь был свободен.

Теперь настала наша очередь злорадно усмехаться и шагнуть навстречу.

Глава 63.

Судя по обстановке, наличию лабораторного стола, уставленного склянками, какими-то предметами, звездными картами, свитками и книгами, Святогор явно что-то химичил. Алхимик недоделанный! Нет, может, и доделанный, но мы сейчас исправим это дело.

— Вио, ты как? — спросила я, не спеша к ней — ни к чему вносить смятенье в ряды, сначала нужно с противником разобраться. Судя по всему, девушка и так никуда не денется, прикованная-то.

— Терпимо, — весьма неуверенно.

— Он ничего тебе не сделал?

— Не знаю.

Крис, который стоял к ней ближе всех, заключил, поведя носом:

— На ней нет чужих запахов. Вы понимаете, о чем я.

Мы понимали. Андре кивнул и обратился к архимагу:

— Это хоть как-то сглаживает затеянное тобой. Но не снимает вины. Ты еще можешь искупить ее, Святогор, отпустив девушку.

— Ну нет! После стольких-то трудов! — фыркнул маг, опасливо покосившись на посох Андре

— Ты вынуждаешь меня на весьма жесткие меры, Святогор.

— А может все-таки обмен? Ты видел мои сокровища. Я специально позволил это. Можешь взять любое. Я видел, как горели твои глаза, узревшие Зеркало Мира. Или тебе ближе огонь Прометея? У меня есть щит Афины с головой медузы Горгоны, правда она несговорчива. Или прелестная дриада?

— Буратино ее предложи, — хмыкнула я. — Это с дриадой и близко не лежала.

— Что? — кажется, Святогор ожидал чего угодно, но не этого.

— А то, — во мне проснулась язвительность. — Похищая дерево дриады можно только от нее в лоб получить, но уж никак не саму дриаду.

— Странно, что ты этого не знаешь, — протянул Андре, поигрывая жезлом. — В чем еще ты некомпетентен?

— Не пытайся сбить меня с толку! — возмутился Святогор. — Ты прекрасно знаешь, что накладки у меня чрезвычайно редки. Все ценят мои артефакты.

— Тут, как говорится, редко, да метко, — возразил Андре.

— Да ладно тебе. Лучше говори, берешь артефакты или нет? Можешь даже Вилимира забрать, я не жадный.

— Ну, это как посмотреть, — хмыкнул Андре.

— Да как ни кинь. Берешь?

— А желанием самого Вилимира ты поинтересовался? — осведомилась я.

— Вот еще. Он сделает так, как я прикажу, — Святогор схватил единорога за смоляные волосы, заставляя поднять голову. Хм, оказывается, маг выше. — Сделаешь, ведь?

— Да, господин, — натужно, словно слова дались Вилимиру с большим трудом. Я поймала его взгляд, и в нем было столько горечи, муки и разочарования. Мда, последние дни оказались для него трудными и богатыми на открытия.

— Вот видишь, — довольно усмехнулся Святогор. — Думаю, об ошейнике ты уже в курсе. Напишу твое имя поверх своего. Делов-то! И будет у тебя преданный раб, богатый на отдачу. Конечно, ты мне его чуть подпортил. Он же был моим добровольно и с песней. Зачем нужно было мои психо-блоки снимать?

— Ты меня еще и виноватым хочешь сделать? Смешно! — фыркнул Андре. — Тебе не приходило в голову, что подобные "опыты" с магическими существами могут тебе боком выйти?

А я мимолетом подумала, что если эта скотина успела и на Вио ошейник магический наложить — я его просто убью. Удавлю собственными руками! Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, так как Святогор передернул плечами.

— Я не первый день живу на этом свете, и знаю, с чем имею дело, — все-таки заносчиво возразил Святогор. — Вот этот — послушен, ведь, как собака, — маг небрежно потрепал Вилимира по щеке, тот зажмурился, не в силах отстраниться. — Даже жаль в какой-то мере, что не мой сын. Хотя, может и к лучшему.

— Он пропах презрением к тебе, — рыкнула Иветта.

— Ерунда. Он покорен — это главное. Хоть и не сможет быть моим помощником в той же степени, что и раньше. Ну что, Андре, может, возьмешь его?

— Неугоден раб, так его можно и на другую игрушку сменить? — брезгливо фыркнула я.

— Тебе не понять, кошка.

— Ну-ну. А уж тебе-то как понять! — зря он надеялся меня оскорбить.

— Не морочь нам голову, Святогор, — вздохнул Андре. Отпусти Вио, и тогда я посчитаю произошедшее лишь досадным недоразумением.

— А может, все-таки сделка? — не сдавался архимаг. — Ладно, не хочешь Вилимира — черт с тобой. Но есть и другие варианты.

— О чем ты?

— Я могу вернуть тебе эту единорожицу, даже артефакт какой подкину за моральный вред, так сказать...

— И что взамен?

— А взамен... взамен ты отдашь мне плод ее чрева, что зародиться этой ночью не без некоторой моей помощи.

— Зачем он тебе? — уверена, Андре спросил лишь из чистого любопытства. Научный диспут, блин!

— Дитя получится весьма особенное, наделенное немалыми талантами. Судя по признакам — девочка.

— И что? У тебя уже был шанс с Вилимиром. Ты не смог его использовать.

— Вилимир попал ко мне достаточно взрослым, да и мать его — истеричка ненормальная. Мне пришлось слишком долго работать над его памятью. А тут будет черный единорог во втором поколении. К тому же сила. Ее сила вдвое превзойдет отца и мать, а артефакты от нее будут пригодны и для черной и для белой магии, без особых условий и катализаторов. Да с ее помощью можно будет бессмертием овладеть!

— Один уже пытался, — хмыкнул Андре.

— Ты о Фарухе из Триады?

— Именно. В итоге стал наполовину вампиром. На худшую половину. И больше потерял, чем приобрел.

— Проще было к вампиру обратиться, — хмыкнула я. — Им все равно это не помогло.

— Ты ничего не понимаешь! — возмутился Святогор.

— Наоборот, понимаем поболее твоего, — возразил Андре. — Жажда наживы затмила тебе разум.

— Эти магические существа... Они всегда были под нами, даже драконы, — похоже, "Остапа понесло".

— Единичные, ничего не значащие союзы. Ты хочешь ополчить против себя все расы? Поверь, тебе одних оборотней хватит.

— Каких оборотней?

— А вот таких, — я махнула рукой, на которой ногти обратились звериными когтями.

— Ерунда какая.

— Кому как, тебе хватит. Ты дважды перешел мне дорогу, а я далеко не святая, чтобы прощать.

— Думаешь, я нуждаюсь в твоем прощении? — усмехнулся Святогор.

— Понадобится, — пообещала я.

— Все, хватит рассусоливать, — отрезал Андре. — Твои сделки — глупость. Решай раз и навсегда: ты отпускаешь Виолин?

— Нет! Я слишком долго к этому шел.

— В таком случае — дуэль. Я бросаю тебе вызов.

— Неужели надеешься победить мастера артефактов? — ехидная усмешка.

— Похоже, ты снова забываешь, кто я, — Андре даже чуть пристукнул посохом.

— Есть артефакты, против которых бессилен даже ты.

С этими словами Святогор жестом фокусника достал из воздуха непроницаемо-черный шар, похожий на стеклянный. Чуть повертев, архимаг кинул его об пол, быстро проговорив:

— Заклинаю эребом — вечной тьмой, что породила вас. Да будут в моей власти те, кого освобождаю я. Не для жизни, но смерти!

В тот же миг шар от удара разлетелся вдребезги, выпустив шесть алых сгустков, похожих на капли густой жидкости, перевитых черным туманом.

Коснувшись пола, сгустки принялись стремительно увеличиваться в размерах. И десяти секунд не прошло, как достигли человеческого роста и лопнули с влажным хлопком, так что захотелось увернуться.

На месте сгустков остались шесть человекоподобных фигур. Точнее женских. В странной алой клочкообразной одежде, мало что скрывающей. И все-таки называть их людьми язык не поворачивался. От людей оказался лишь внешний вид. Идеально-красивые, как у манекена, фигура и лицо, черная кожа, алые волосы и полыхающие алым глаза. Когда-то я видела нечто похожее. Ну да, при "встрече" с Триадой! Это демоницы. Низшие, но сильные и опасные.

— Мы слушаем тебя, — ответили они хором, обращаясь к Святогору.

Взгляд полный ликования и приказ:

— Убейте их всех!

Проклятье! Сколько раз я слышала подобное? Даже в этой жизни немало. А демоницы повернулись к нам, приближаясь с неотвратимостью снежной лавины.

Андре выставил вперед посох, заставляя звезду пронзить лучами приближающихся. Те зашипели, но хода почти не сбавили. Святогор ехидно заметил:

— Будь твоя звезда Смерти полна сил, может, что и получилось бы, а так — это бессмысленно.

Андре нахмурился, а во мне уже проснулся боевой генерал, я сказала моему магу:

— Займись этим колдуном недоделанным, пока он еще какой артефакт против нас не кокнул. А демониц мы берем на себя.

— Справитесь? — даже возражений не последовало. Хорошо.

— Сделаем все возможное.

Мы кивнули друг другу, и я повернулась к оборотням:

— Понадобятся все наши таланты. Иветта, разбуди свою силу. Ольга, Крис, вам сейчас очень понадобятся клыки и когти. Форма получеловека-полузверя будет как раз.

Иномирная сила взметнулась по залу. Но не только магическая, но и жаркая, животная. Бряцнули появившиеся на мне и Иветте доспехи. В этот раз главная волчица выбрала метательные ножи — ледяные клыки. Со мной неизменный Меч Ветров. Да, почти наверняка, нам придется туго, но шанс есть. Так что в бой!

Демоницы клацали зубами, уверенные в собственной непобедимости. Они тоже собирались драться не голыми руками. Две достали хлысты, еще две — мечи, а у последней пары обнаружилось что-то вроде небольших метательных булав.

Мне приходилось сталкиваться с демоницами, поэтому я предупредила остальных:

— Будьте осторожны с оружием — оно не так просто, как кажется, и может оставлять ядовитые ожоги.

Крис кивнул, становясь в боевую стойку, Ольга последовала его примеру. Иветта хищно улыбнулась, приготовив кинжалы. Да, нас сверхъестественным не запугаешь. Сами хороши!

Взвизгнула плеть, и одновременно с этим просвистел кинжал, серебристой молнией вонзившись в плечо одной из демониц с плетью, заставив ту взвизгнуть. Рука в мгновение ока покрылась инеем и безжизненно повисла. Я злорадно усмехнулась. Иветта овладела ледяными кинжалами. Грозное оружие. Куда бы он ни вонзился — все в радиусе локтя промерзает до состояния льда. Если таким кинжалом пронзить грудь и хоть вскользь задеть сердце живого существа — то все, моментальная смерть. Мороз на лезвии подобен яду.

Но первая удача потонула в жаркой схватке, и, так как на стороне демониц был численный перевес, то нам пришлось туго. В силе эти бестии нам не уступали, равно как и в скорости. Натасканные убийцы. Таких надо на цепи держать.

Крис взял на себя двух с булавами, мы с Иветтой двух мечниц и одну с плетью, другая досталась Ольге. Свирепая волчица уже успела навязать ближний бой, тем самым убрав преимущество плети.

Мы дрались яростно, удары, атаки, выпады сыпались со всех сторон, и, изредка бросая взгляды, я могла судить, что Андре тоже от нас не отстает.

Два мага сошлись в поединке один на один, да так, что вскипел камень пола по периметру круга, который обозначил Андре, дабы никто более не вмешался.

Андре использовал свою любимую стихию — огонь. К тому же его, видимо, вдохновило оружие демониц, так как он сжимал в руке длинный хлыст из пламени. Причем температура этого "огонька" была, похоже, не ниже, чем в домне. Во всяком случае этот хлыст оставил на каменном полу две вплавленные до стекла борозды.

Уворачиваясь от этого грозного оружия, Святогор просто светился защитами, и большая их часть исходила от амулетов. Из оружия он пользовался щитом, сотканным из чего-то странно-чешуйчатого. Уж не из кожи ли дракона? И боевым посохом. Вроде того, что держал звезду Андре. Но посох Святогора с двух концов увешивали различные феньки. Судя по всему, заговоренные. Посох то тянулся к Андре щупальцами тьмы, то искрил молниями, то сгустками чистой силы. Хотя стратегии в бою Святогор придерживался какой-то странной, да и щит с посохом плохо сочетаются. Пока Андре удачно отбивал все его выпады.

Я не могла надолго отвлекаться — у самой сражение кипит. Демоницы, кажется, не знали устали. Воспользовавшись минутой, одна решила, что я достаточно отвлеклась и не замечу ее подлого маневра — удара мечом в спину. Но я заметила и развернулась. Поднырнув под занесенную руку, вонзила ей в грудь меч Ветров и дернула вниз, распарывая почти до тазовых костей.

Меня обдало черной кровью, но даже несмотря на страшную рану, я видела, как плоть пытается восстановиться — и у нее не получается. Возможно — пока, поэтому я для верности отрубила демонице голову, тем самым заглушив предсмертный вопль.

Пока я поднималась — боль обожгла мою спину наискосок. Похоже, одна из этих сучек дотянулась до меня плетью. Только я собралась развернуться и разобраться с ней, как раздалось пронзительное Иветты:

— Пригнись!

Не разбираясь, я припала к полу. Надо мной просвистел кинжал и раздался визг демоницы. Я резко обернулась. Еще одна пала с кинжалом в груди. Мороз уже сковал ее сердце, но опять-таки для верности, я отрубила и голову. Нечисть, как правило, очень живучая, так что лучше перестраховаться и исключить все возможности к воскрешению. Лучше, конечно, сжечь. Но, к сожалению, напалма мы не захватили, а отвлекать Андре было как-то не к месту.

Глава 64.

Крис дрался отчаянно и как-то дико, хотя за каждым движением прослеживалась не ярость хищника, а холодный расчет опытного воина. Прыжок, удар, выпад. И грудь одной из демониц уже украшает сетка рваных шрамов от когтей верлеопарда. Крис не сдерживался и запустил когти по полной. Другое дело, что ей это не причинило такого уж сильного вреда. А вот сам он в отместку получил довольно ощутимую рану плеча.

Они кружили в страшном танце: верлеопард и две демоницы. Причем последние применили весьма подлый ход: одна все время чуть замедлялась, пока не оказалась за спиной Криса. Тогда она прыгнула, взмахнув булавой, планируя оказаться на его спине и снести голову, повалив вперед.

От смерти Криса отделяла секунда. Ровно за столько он просек ситуацию, и резко подался назад, сбив демоницу в начале прыжка. Они оба рухнули на пол, причем верлеопард — спиной подмяв демоницу. Но сам в это время оказался открыт для другой. Та не преминула этим воспользоваться, замахнулась булавой и ринулась на Криса, желая застать врасплох, пока он не успел почуять угрозы. Но верлеопард успел откатиться за какие-то доли секунды от неизбежного.

А демоница, влекомая силой инерции от удара, остановиться уже не могла, и булава сокрушающе обрушилась на другую демоницу, в мгновение размозжив голову и тем самым положив конец.

Итак, счет оказался три-ноль в нашу пользу. Но даже три оставшиеся демоницы — это большая опасность. Не стоит их недооценивать. Так что бой закипел с новой силой.

Во всей этой свистопляске оставались только два бездействующих персонажа: Вио, так как она была прикована к стене и мало что могла. Ей малейшее движение давалось с трудом — видать оковы магически укрепленные. И Вилимир. Его движения ничто не сковывало, но черный единорог не спешил приходить на помощь своему хозяину. Прямого приказа на это не было, а проявлять инициативу он не хотел, и я его понимала. К нам же примыкать после всего того, что было, тоже особого резона не было.

Но, как это часто бывает, определиться помог случай. Демоница, сражающаяся с Крисом, поднялась со своей поверженной товарки, заодно прихватив ее булаву. И теперь, вращая обеими (что требовало нечеловеческой силы), снова надвигалась на верлеопарда. Они кружили по залу, пока демоница не метнула одну из булав.

Повинуясь инстинкту, Крис увернулся и на этот раз, оружие пролетело у него над головой. И никто не сообразил, что за ним в этот момент оказалась Вио, которая просто не могла никуда деться с "линии огня". Единственным, кто это видел, был Вилимир.

Лишь секундное замешательство, и черный единорог кинулся к Вио. Он не успевал перехватить булаву, поэтому просто загородил девушку собой, мигом спустя вскрикнув от боли. Благо удар все-таки пришелся вскользь.

Обернувшись на крик, я увидела, как Вилимир сползает по стене, а на его спине длинная рваная рана.

Крик отвлек и метнувшую булаву демоницу. В тот же миг Крис пригнул, повалил ее навзничь. Когти вспороли грудь, а клыки вцепились в горло, вгрызаясь все глубже и глубже, пока голова не отделилась от тела.

Сложнее всего пришлось Ольге. Она, наверное, единственная из нас имела минимальный опыт столкновений с подобными противниками. По началу ей пришлось особенно трудно, пока она не приноровилась к манере атаки демоницы. Ее хлыст даже пару раз достал волчицу. Но, уяснив в чем дело, Ольга сама перешла из глухой обороны в нападение.

Танец начался заново. При очередном взмахе хлыстом в руку демоницы вцепились острые волчьи зубы. Сильно, отчаянно, и принялись трепать, разрывая связки и сухожилия, заставляя разжать пальцы.

Плеть упала на пол, а демоница вцепилась второй рукой в морду волчицы, пытаясь заставить ее разжать пасть, но та не поддавалась. Рыча и осыпая друг друга ударами, они покатились по полу, и неизвестно чей рык был громче.

При очередном кувырке Ольга отпустила истерзанное запястье, извернулась, не обращая внимания на глубокие борозды на ребрах от когтей демоницы, и одним резким движением, сопровождаемым оглушительным хрустом, свернула черную шею. Причем со всей силой оборотня, так что тело уже восстановлению не подлежало.

Осталась только одна демоница с мечом. Она сражалась, как загнанная в угол крыса: жестоко и отчаянно, но против нас с Иветтой ей было не устоять. Выпад, бросок, контратака — лезвие ее меча на три четверти срезано моим. Демоница приволакивает правую ногу, так как в нее попал кинжал, но все равно делает отчаянный бросок, метя обломком меча в открывшееся горло Иветты. Но меч Ветров настигает ее раньше. И вот еще одна голова катится по полу, а тело кулем падает на пол. Последняя.

Мы, тяжело дыша, переглядываемся, награждая невысказанными поздравлениями друг друга. Мы смогли! Мы сделали это! И никто из нас не пал, даже ранены не слишком серьезно. Разве что Крис.

Я получила возможность вновь посмотреть на Андре. И хоть наша битва кончилась, сражение магов продолжалось. И лишь круг силы не давал разрушениям пролиться вовне. В самом круге даже пол пострадал, покрытый бороздами и подпалинами.

Оба мага выглядели измотанными. Волосы Андре растрепаны, но я все равно заметила длинную царапину справа, на шее. Одежда в нескольких местах порвана, еще одна рана на предплечье. И, кажется, Звезда Смерти еще чуть потускнела.

Что до Святогора, то след плети украшал левое бедро до самого колена, а на правой руке сильный ожог. Видимо, огненная плеть обвилась вокруг запястья. Странно, что не пережгла нафиг.

Оба продолжали сражаться, и были близки к тому, чтобы перейти от заклинаний к схватке на чистой силе.

Круг силы вряд ли пустит кого-то из нас, к тому же это битва Андре. Нам оставалось только наблюдать.

Пока суть да дело, Крис решил освободить Вио. Не век же ей в цепях болтаться. Но не тут-то было. Оковы не поддавались даже сильным рукам оборотня. Точно зачарованные, поэтому я сказала верлеопарду:

— Дай-ка я. Держи девушку.

— Хорошо.

Крис приобнял Вио за плечи и талию, а я рубанула мечом по оковам. Они звякнули и осыпались железной пылью. Девушка вздохнула и обмякла в руках Криса, но все же сказала:

— Спасибо.

— На здоровье, — хмыкнула я. — Как ты?

— Ничего.

Я кивнула и перевела взгляд на Вилимира. Он лежал на полу и старался не совершать лишних движений. Еще бы! С такой раной на спине! Склонившись над черным единорогом, я удостоверилась в главном: несмотря на страшный вид позвоночник не перебит и не поврежден. К тому же, как ни странно, рана медленно затягивалась. Да, в разы медленнее обычного, но все же! А то оружие демониц непредсказуемо. Может вообще рана не зажить, и тогда придется долго и муторно выводить яд.

— Ольга, — позвала я.

— Да, Лео, — верволчица тотчас оказалась рядом.

— Позаботься о нем.

— Но ведь...

— Неважно. Не годится оставлять его так.

Несколько растерянный взгляд в сторону Иветты, но та лишь подтвердила:

— Делай, как она говорит.

— Хорошо.

Что ж, не скажу, что в праве упрекать ее. Ольга видела, каков Вилимир. Волки не уважают предателей, и им сложно принять врага как друга. Тем более черный единорог еще не определил своих позиций. Но Ольга теперь все равно позаботится о нем. Даже не обсуждается.

По-хорошему я и сама могла бы позаботиться о Вилимире, но не хотелось выпускать из виду сражающихся магов. Имелось у меня какое-то нехорошее предчувствие. И дело вовсе не в том, что я сомневалась в способностях Андре.

Похоже, маги истощили запас заклинаний. Святогор, щитом защищаясь от огненной плети, выкрикнул какие-то пару слов, и свободная рука засияла лиловым светом. Он, как длинное щупальце, ринулся к Андре, тот выставил вперед посох со звездой, в мгновение ока свернул плеть и тоже что-то проговорил. От его руки тоже отделился луч. Бледно-голубой, но мощный, как свет прожектора. И только когда эти лучи встретились, я поняла, что это чистая магия в своей первозданной сути силы. От нее воздух накалился и забрезжил электрическими разрядами, несмотря на защитный круг. И Святогор смеялся, черт побери! Я даже смогла различить слова:

— Ты обречен, выскочка белобрысая! Собственное тщеславие тебя погубит! Я и не думал, что мне так повезет, и ты на борьбу с Тьмой Египетской вызовешь звезду Смерти. Теперь она оттягивает твой магический потенциал на себя. И тебе не выстоять против нас двоих.

— Ты так уверен? — хрипло спросил Андре.

— А то! Сила смерти высосет из тебя всю жизнь.

— Ну-ну.

И мой маг нараспев зачитал какое-то заклинание, продолжая сдерживать натиск Святогора. Последнее слово Андре упало в оглушительную тишину, раздалось тихое "нет" противника, и звезда, венчавшая посох, вновь полыхнула.

Ослепительно-белый свет скрутился в длинные сияющие щупальца, ринувшиеся к Святогору. Они, как картонку, пробили драконий щит, обвили ноги мага, поднялись выше, сковали запястья, еще выше — сжали горло. С трудом дыша, Святогор рухнул на колени, потом распростерся ниц, закатывая глаза.

— Ну что, — Андре склонился над ним, — с тебя хватит, или нужны еще доказательства моей силы?

— Нет, — натужно прохрипел Святогор.

— Что нет? Ты признаешь меня Верховным магом и твоим владыкой?

— Да, — конечно, жить всем хочется.

— Что ж, я пощажу тебя. Помни же о моей милости.

Андре отозвал световые щупальца. Они оставили мага на полу, словно сломанную игрушку, потом вдруг все резко завертелось.

Раздался хлопок, и в зале появился Риоллан, воскликнув:

— Я все-таки это достал!

Все невольно обернулись к нему, да и как тут не обернуться, когда эльф ворвался, как несущийся сквозь тьму паровоз.

Я не успела различить, что у него в руках, так как неведомая сила заставила меня посмотреть в сторону Андре. Просто предчувствие какое-то. И оно не ошиблось!

Секунды, кажется, растянулись в часы. Я видела, как горбившийся на полу Святогор засунул руку за пазуху и достал тонкий белый стилет, резко метнув его в беззащитную спину Андре.

Я успела достать меч Ветров и метнуть его в Святогора, но даже ветер не в силах обогнать время. Клинки разминулись в воздухе на какой-то миг. Один достиг цели, а другой, словно в утешение, вонзился по рукоять в лоб проклятого архимага.

Но мне было совсем не до этого. Кажется, сердце пропустило несколько ударов, когда я увидела, что стилет торчит из спины Андре, который медленно оседает на пол. Я ринулась к нему, готовая смести все на своем пути, но все и так поспешно расступились.

Глава 65.

Подхватив Андре, я вместе с ним опустилась на пол. Маг дышал шумно и рвано. Кажется, в уголке губ мелькнула капелька крови. Андре сделал неловкую попытку повернуться, и наши взгляды встретились. Он глазами указал на что-то. Я проследила и поняла, что он все еще силой воли удерживает посох в вертикальном положении.

— Не дай упасть! — хрипло попросил Андре.

Я быстро схватила посох и протянула Иветте, бросив:

— Подержи.

— Конечно.

— Она не должна упасть. Скоро... выдохнется.

— Молчи! Экономь силы!

— Черт, а больно!

Синие глаза закатились, и я почувствовала горький комок, сжимающий горло. Не имея сил сдерживаться, я испустила крик, более походивший на рев зверя, и изо всех сил позвала:

— ТАНАТ!

Он не откажет, он придет, — убеждала я себя.

И он пришел. Как прохладный ветер, как запах ночи. Я просто знала, что это он. Только Танат приходит с таким ощущением силы: не давящим или запугивающим, но сразу догадываешься, что перед тобой нечто сверхъестественное.

Танат просто возник в зале, не утруждая себя прохождением через дверь. В безупречном светло-голубом костюме, с тугими золотыми локонами, рассыпанными по плечам. Не передать словами, как я обрадовалась, увидев его таким, а не в плаще с капюшоном и маске.

Кажется, время замерло, пока он шел ко мне. Танат улыбался. Чуть поклонившись, поприветствовал всех:

— Добрый день.

— Это относительно...

— Возможно, Лео, — согласился он. — Вы звали меня?

— О, да! Андре, он... он, похоже, умирает!

Я все еще сидела на полу, и голова мага покоилась у меня на коленях. Дышал он едва заметно, прерывисто.

— Андре? — Танат тотчас склонился над ним, почти ласковым жестом проведя кончиками пальцев по щеке мага, шее, груди. Смерть чуть нахмурился и заключил: — Думаю, вы поторопились. Мне нечего здесь делать.

— Что? — я просто боялась пустить в сердце напрасную надежду. — Разве рог единорога не несет смерть любому? И не из него ли сделан этот стилет?

— Все так, Лео, — подтвердил Танат. — Но не стоит забывать о том, кто есть Андре.

С этими словами он ухватился за рукоять и резко выдернул стилет из спины Андре. Тот резко выгнулся и забился в судорогах, мы с Танатом едва его удержали.

— Ну все, все, — неожиданно заботливо проговорил Смерть. — Тише. И больше ведь доставалось.

— Может, мне воспользоваться своей силой? — предложила я.

— Пока не нужно. Думаю, с этим его мощный организм справится и сам. Смотрите, рана уже начала затягиваться.

И в самом деле, после того, как вынули стилет, крови вытекло совсем немного. Сейчас она и вовсе остановилась, а рана медленно заживала.

Андре уже пришел в себя и вдруг, уткнувшись мне лицом в живот, как-то затрясся.

— Ты чего? — тотчас всполошилась я, стремясь разглядеть его лицо. И каково же было мое удивление, когда я поняла, что он смеется. Да так, что аж слезы выступили. — Эй! — окликнула я. — У тебя часом крыша не поехала?

— Нет, просто... — его опять скрутило от смеха. — Ой, не могу, смеяться больно!

— Да расскажи толком, пока я не начала разыскивать смирительную рубашку.

— Понимаешь, — Андре сел и осторожно принял из рук Таната стилет. — Из всех артефактов и видов смертоносного оружия он напоследок выбрал именно этот стилет, который я же ему и продал!

— Постой...

— Рог единорога безвреден для того, с кого его срезали, — наконец закончил мысль Андре.

— А он этого не знал, — хмыкнула я. — Идиот!

— Вот именно, — кивнул маг и глянул в сторону Святогора, вернее его хладного трупа. — А ты хорошо его припечатала!

— Я испугалась, что он тебя убил, — я обняла Андре, может и слегка собственническим жестом, и он тотчас поцеловал меня в висок. — Но почему Святогор не использовал его рог?

Я кивнула в сторону Вилимира. Похоже, тому пришлось хуже всех, так как хватало только на то, чтобы вытянуться на полу, на животе и стараться лишний раз не шевелиться.

— Святогору всегда нравился белый цвет. Да и сам стилет он выпрашивал почти два года, — сильно запал в душу видать, — пожал плечами маг. — Собственно говоря, уже не важно.

— Вот именно, — ответила я, призывая обратно меч Ветров. — Правда, я думала, что он знает, кем ты являешься.

— Я тоже так думал.

Мы, не сговариваясь, посмотрели на Вилимира. Тот, почувствовав наши взгляды, приоткрыл глаза, кашлянул, и сказал:

— Святогор не задавал мне прямого вопроса на этот счет.

Выходит, черный единорог не счел нужным доносить. Парень растет в моих глазах!

— Да, а посох... — опомнился Андре.

Иветта все еще держала его и, видимо, это давалось не легко, так как она даже побледнела и плотно сжала губы, но жаловаться не собиралась.

Танат, глядя на это, покачал головой, потом, как ни в чем не бывало, подошел и голыми руками вынул Звезду Смерти из навершия. Та радостно мигнула.

— Такие вещи опасны в руках тех, кто их не создал. Прежде всего для них самих

— А вы? — несколько обеспокоено спросила Иветта.

— О, мои порождения в той или иной степени не могут быть мне опасны, — улыбнулся Танат, польщенный подобным беспокойством. — Мне вообще ничего не опасно.

С этими словами он подбросил Звезду на ладони, и та рассыпалась снопом искр.

В это время Вилимир коротко вскрикнул и выгнулся дугой, несмотря на израненную спину.

— Что с ним? — спросила Иветта. — Не предсмертные же судороги!

— Я не знаю, — растерянно проговорила Ольга.

А я догадывалась, так как руны рабского ошейника горели очень ярко. Но, чтобы увериться, я спросила у Риоллана, бережно обнимающего Вио — и клятва, видать, не помеха:

— Скажи, ошейник может утянуть раба за хозяином?

— К подобной настройке прибегают редко, но у рун вполне хватит на это сил, — и, осознав, в чем дело, воскликнул: — Проклятье! Он же... — и кинулся к Вилимиру, что-то доставая и приговаривая: — Сейчас! Мне же дали...

У эльфа в руках появился странный предмет, похожий на руну, выкованную из чистейшего золота, и при этом она мягко светилась. Руна болталась на цепочке, Риоллан держал ее, как святыню.

Склонившись над Вилимиром, эльф положил руну ему на горло. Тотчас черный единорог вскрикнул и так выгнулся, что грозил сломать позвоночник.

— Ты его, часом, не убить решил? — обеспокоилась я.

— Нет, смотрите.

Руна заставила вспыхнуть рабский ошейник, но не золотом, а алым, затем руны заклятья подвластья стали осыпаться одна за другой, словно ластиком стирали.

Когда исчез последний фрагмент ошейника, Вилимир хрипло закашлялся, потом, кажется, потерял сознание.

— Ну вот, теперь все, — облегченно вздохнул Риоллан, пряча руну. — Это универсальная отмычка для таких вот ошейников. Ее запрещено выносить за пределы Таунибу, но Лаантель сделал исключение.

— Я вижу, он и клятву с тебя снял, — усмехнулась я.

— Да, — довольно кивнул Риоллан. — Он еще просил передать кое-что.

— Что же?

-Вот.

Эльф вручил мне маленький свиток. Я развернула. Древнеегипетский, ну конечно, но руку нельзя не узнать:

"Пусть вечно луна озаряет путь своей дочери!

Я счастлив знать, что драгоценный ключ от моей темницы живет и процветает. Вновь.

Мне недоставало того, чему небо Египта стало свидетелем так давно, что это нынче история даже для нас.

Мой вечный друг и радость в сердце. Надеюсь на встречу.

Ла."

Эти последние строки позволили разглядеть за витиеватой чопорностью того прежнего юного эльфа, что частенько захаживал в наши покои. Мне и правда стало интересно, какой он теперь.

Свернув пергамент и положив его в карман, я сказала:

— Ладно, у нас еще куча важных дел. Как там Вилимир?

— Жив, — коротко ответила Ольга.

Кивнув, я оглядела остальных. Как ни странно, но свежее всех выглядела Вио. Не считая оков, ей, можно сказать, и не досталось. Остальным пришлось хуже. Мы с Иветтой относительно легко ранены, Ольга и Крис тяжелее, ну и два особых случая: Андре и Вилимир. Правда первый все пытался доказать обратное, утверждая, что ему даже перекидываться не пришлось.

— А почему тогда Вилимир не перекинется? — поинтересовалась главная волчица.

— Не может, так как только-только освободился от сковывающей магии, — пояснил Риоллан. — Он же не эльф.

— Бедный, — вдруг проговорила Вио, склоняясь над черным единорогом. — Он так настрадался.

Я удивленно приподняла бровь, но ничего не сказала. Еще раз оглядела остальных и решила:

— Думаю, следует произвести сеанс целительства.

— Забудь! — в один голос заявили Андре и Иветта.

— Ты вымотана боем и тоже ранена, ты можешь не выдержать или просто истратить всю себя, пытаясь вылечить всех, — урезонивал маг.

— Никто из нас не при смерти, ничего страшного, само заживет. Лучше отправимся домой и займемся лечением старыми проверенными способами, — вторила главная волчица.

— Ладно, — сдалась я. — Домой так домой. А это место часом не гикнется? Тут же зверья до фига — жалко.

— Это решаемо, — ответил Андре. — К тому же и впрямь негоже так раскидываться собственностью.

— В смысле, это теперь твое?

— Вроде того. Сейчас я наложу на это место заклятье забвения, и можем отправляться.

— Может, не стоит? Ты еще слаб, — нахмурилась я.

— Это не так уж и сложно, — ответил Андре.

— Хм...

Пока я собиралась высказать еще один аргумент против, этот свинтус щелкнул пальцами, что-то быстро проговорив. Тотчас словно жаром из открытой печки пыхнуло. Он волной прокатился по залу, устремился дальше. А Андре безвольно уронил руку, его дыханье стало прерывистым и неровным, на лбу выступил пот.

— Не так уж сложно, говоришь? — хмыкнула я, обнимая мага.

— Не сложно, но затратно. Не сердись.

— Дома поговорим, когда поправишься, — пообещала я с угрозой. — Кстати, как отсюда выбираться будем? — тащиться обратно коридорами не улыбалось.

— Позвольте оказать вам маленькую услугу, — с улыбкой предложил Танат.

Он всего лишь щелкнул пальцами, и тотчас возникли большие пространственные ворота, через которые можно было целый полк вывести.

Глава 66.

В считанные секунды мы оказались дома, в зале для тренировок. Кстати, как ни странно, но Вилимира вызвался нести Риоллан. Но я чувствовала себя такой вымотанной, что было уже все равно.

Нас встретили Инга, Филипп и Августина. Похоже, они устроили здесь настоящее дежурство. Всплеснув руками над нашим внешним видом, тигрица тотчас вспомнила о своей профессии и принялась за дело.

Уж не знаю, каким образом, но ей удалось все взять в свои руки, словно хозяйке дома. В мгновение ока она разместила нас по комнатам — отдыхать, осмотрела и обработала наши раны, взяв в помощь Филиппа и, как ни странно, Августину, парой слов оборвав ее восторги по поводу возращения Вио и вопли недовольства из-за того, что Вилимир тоже здесь. Но Инге было все равно: кто здесь и почему, главное — он нуждался в лечении.

В итоге она уложила всех вернувшихся, не слушая никаких возражений. Андре попытался, но на него так посмотрели, что лучше было заткнуться. Поэтому я просто рухнула в такую уютную кровать мордой вниз, чтобы Инга могла заняться раной от плети. Остального не помню. Кажется, Танат приходил попрощаться, а я его поблагодарила и пригласила к нам на ужин. Потом Инга его выставила, и я ощутила ее язык возле раны, а потом я банально уснула.

* * *

Проснулась я уже полностью здоровой и полной сил, причем от того, что кто-то очень жаркий прижался к моему боку. Обычно у Андре настолько высоко температура тела не повышается.

Приоткрыв глаза и чуть повернув голову, я увидела черные волосы и мускулистое смуглое плечо. Крис. Вот почему соседство в кровати меня не разбудило раньше и не насторожило.

Телохранитель давно воспринимался как свой.

— Он пострадал сильнее остальных наших, и ему нужна была близость патры. Поэтому я взяла на себя смелость переложить его сюда. Заживление сразу пошло быстрее, — раздался за моей спиной голос Инги.

Осторожно повернувшись, я села на кровати, стараясь не разбудить верлеопарда, и тихо ответила:

— Ты сделала все правильно. Он отлично сражался, и мой долг помочь ему.

С этими словами я опять развернулась к Крису и осторожно стянула с него одеяло. Раны не кровоточили и начали затягиваться, но процесс грозил затянуться. Все-таки оружие демониц давало о себе знать. Уж не знаю, какой они яд используют. Возможно, просто вковывают черную магию прямо в оружие.

Я осторожно коснулась рукой воспаленной кожи возле раны. Веки Криса затрепетали, предупреждая, что вот-вот проснется. Но я была настроена решительно и начала вливать свою силу в раны верлеопарда, ускоряя излечение. Процесс и так уже шел полным ходом, поэтому потребовалось лишь чуть-чуть моей силы, чтобы сделать его быстрее.

Когда я закончила, Крис шумно вздохнул, потерся щекой о мою руку и сказал, открыв глаза:

— Спасибо. Но не стоило беспокоиться. Ты и сама пострадала.

— Не так уж сильно, — отмахнулась я. — И если уж моя близость влияет благотворно, то почему не использовать это до конца? Теперь ты практически здоров.

— Спасибо, патра, — Крис мягко улыбнулся.

— Ой, не утомляй меня с утра пораньше подобным официозом. Или сколько там времени вообще?

— Почти четыре дня, — ответила Инга, поправляя мое одеяло. — Ты проспала больше суток.

— Мда... А что с остальными?

— Все относительно нормально. Иветта уже встала — с ней сейчас Ева. Ольга проснулась на час раньше тебя. Андре тоже порывается встать, но пока я ему этого крайне не советую. И Крису тоже, — мне, значит, можно, подметила я, а вслух спросила:

— А Вилимир? — о Вио я практически не беспокоилась — ей посчастливилось отделаться ерундой.

— С ним не все так просто, — отвела взгляд Инга.

— А конкретнее?

— Сначала у него все очень плохо заживало, но потом Вио что-то такое сделала с ним, и дело пошло на лад. При этом она выставила Августину. Риоллан поначалу тоже куда-то исчез, потом вернулся, и теперь вот шляется по дому. По-моему, даже помогает Вио с Вилимиром.

Это было уже любопытно. В особенности, с чего вдруг Вио обрела такую силу воли, чтобы избавиться от опеки Августины. Конечно, дело могло быть в том, что с Риоллана сняли клятву. И еще мне хотелось надеяться, что Вио не направила свою опеку и на Андре тоже. Подобного самоуправства я не допущу. Но бежать и проверять казалось недостойным. К тому же дверь в мою комнату открылась, показывая, что Вио пришла сама.

Вид у единорога оказался несколько потрепанный и взъерошенный, словно она только что из постели. А запах доказывал, что так оно и есть. О, этот пряный запах ни с чем не спутаешь. Секс. К тому же к нему примешивались и запахи двух мужчин. К счастью, ни один из них не принадлежал Андре.

— Как ты? — поинтересовалась Вио.

— Нормально, мне и хуже приходилось, — отмахнулась я, продолжая принюхиваться. В Вио еще что-то изменилось. Потребовалось время, чтобы понять, что именно. А, поняв, я попросила остальных: — Оставьте нас вдовеем, пожалуйста.

— Как скажешь, патра, — отозвались мои коты, закрывая за собой дверь. Кажется, Крис и накинуть на себя ничего не успел.

Мы с Вио остались вдвоем. Пользуясь моментом, я встала с постели и оделась, потом предложила ей сесть и спросила:

— Августина знает?

— О чем? — вскинула брови единорог.

— Не стоит строить из себя невинность. Такие вещи запах выдает за километр, для оборотней, конечно. Ты переспала с Вилимиром и Риолланом. Может, с обоими сразу.

— Но...

— Поверь, если заметила я, заметит и Августина. Это точно. Насчет второго еще можешь поскрывать некоторое время.

— Второго? — кажется, уж этого она точно не ожидала.

— Ты беременна. Срок микроскопический. Думаю, зачатие сегодня ночью и произошло. Но это неоспоримый факт.

— Откуда ты знаешь? — а глаза, блин, такие честные-честные. Оскара в студию! И уже потише: — Даже я еще не уверена.

— Скажем так, это одна из моих способностей, — ответила я.

— И... что теперь?

— Я откуда знаю? Я не Августина — мне все равно. Отец даже не Андре. Ты хоть знаешь, кто именно?

— Вилимир, — опустив глаза.

— Можно поинтересоваться, с чего вдруг такие страсти?

— Ну... он милый. В смысле, совсем не такой, как я думала вначале. Андре, хоть и красив, и дети от него были бы с хорошей наследственностью, но он холодный. А Вилимир ласковый, — я не стала ее переубеждать. Зачем? Меньше знает — лучше спит. К тому же девушку понесло совсем в другую степь. — Ой, а что же будет, если мой ребенок тоже родится черным единорогом?

— Об этом надо было думать раньше, — хмыкнула я.

— Августина меня со свету сживет!

— Не нагнетай. Сдается мне, ты прекрасно можешь с ней управляться.

— Да, но не теперь...

— Сделанного не воротишь. Или ты хочешь сделать аборт?

— Нет!

— Тогда не ной. К тому же твои мужчины никуда не делись. А у Риоллана вообще намеренья самые серьезные.

Как говорится, помяни черта! Эльф нарисовался в комнате, даже не удосужившись постучать. Сразу же приобняв Вио, словно стараясь показать, кто тут чей, он отвесил приветственный кивок и поинтересовался:

— Как ты?

— Нормально. Вас вот обсуждаем.

— В смысле? — опешил эльф.

— Место Вилимира рядом с вами.

— Ну... — смущенный эльф — весьма забавное зрелище. — Мы готовы попытаться создать семью.

— А вы Вилимиру рассказали, какую именно семью собираетесь создавать?

— Да. Он понял и согласен, — хм, или у этих двоих феноменальный дар убеждения или Вилимир податливей, чем я думала. Тут мне на память пришли слова Ла, и я поспешила поинтересоваться:

— Вио, может, и не в курсе, но ты, Риоллан, должен знать, какие последствия может накладывать недавно снятый ошейник.

— Угнетение и чувство потерянности, — тут же ответил эльф. — Ты хочешь сказать, что он выбрал нас из-за этого?

— Не знаю. Но через некоторое время, когда последствия останутся в прошлом, он может измениться.

— Мы постараемся справиться, — кивнул Риоллан, снова приобняв Вио.

— Что ж... Вижу, тебе этот союз больше по душе.

— Благодаря одному лишь имени я освобожден от клятвы и могу быть рядом с Вио. Вряд ли бы это оказалось возможным, согласись Андре на свою роль.

— Хочешь сказать, с ним бы не ужился? — посмеиваясь, спросила я.

— Нет, это были бы постоянные бодания. Мы схожего уровня доминирования, хотя он сильнее магически.

— Вот как.

— Да, — быстро кивнул эльф.

— Любопытно.

— Не думаю, что Андре из тех, с кем возможны союзы нашего типа, — это прозвучало почти как предупреждение.

Я лишь пожала плечами, так как не считала себя обязанной объяснять, что в этой жизни меня триумвираты тоже не особо привлекают. Поэтому спросила совсем о другом:

— Как вы собираетесь объяснять все это Августине?

— Она более не властна надо мной, — дерзко возразила Вио. — Я теперь мать, и у меня есть Риоллан, и Вилимир тоже.

— Хм. Не думаю, что Августину это убедит, — хмыкнула я. — Главное, чтобы без жертв и разрушений. Мне дом жалко. Можешь даже в своих разборках сослаться на меня по этому поводу.

— Хорошо, — Вио улыбнулась уголками губ.

— И не позволяй больше никому решать за себя.

Согласный кивок и почти робкое:

— Неужели мы вот так вот больше никогда и не увидимся?

— Почему? Заходите в гости как-нибудь, — я пожала плечами. — Ничего против не имею. Но, надеюсь, без всяких домогательств Андре.

— С этим покончено, — уверенно ответил Риоллан. — У нас теперь другие заботы. Мы вам обоим очень обязаны! Если бы не вы...

— Чего уж теперь? Да у меня и свои счеты к Святогору были, — конечно, клуб — не человеческая жизнь, но для меня это родное детище. А уж после подлого покушения на Андре... В общем совесть даже на порог не совалась со своими угрызениями.

— Ну, мы, пожалуй, пойдем, — проговорила Вио. — Нам надо с Августиной поговорить.

— Идите. Удачи, — улыбнулась я.

Они вышли, а я осталась одна. Хотя нет, не совсем.

— Федор! — позвала я.

— Здеся я, — раздалось из угла. Домовой деловито вытирал лапки о передник. — Ужин сготовить?

— Да, спасибо. Скажи еще, Андре у себя?

— Да, сударыня.

— Один?

— Ельф у него побывал, а теперь один, хозяюшка.

— Хорошо. Прибавили мы тебе работы в последние дни, да?

— Так оно ж в радость. То ли будет, когда ребятенки по дому бегать начнут?

Это я даже не стала комментировать. Переучивать "старорежимного" домового бесполезно. Поэтому я только поблагодарила его и направилась к Андре.

По дороге мне даже показалось странным, что нас положили в разных комнатах. Хотя, если подумать... Мне для скорейшего выздоровления нужна была непосредственная близость моих котов, а у Криса эта нужда еще больше. Интересно, а Андре испытывает такую потребность? Надо будет у Вио поинтересоваться.

Глава 67.

Андре сидел в кресле, а вовсе даже не лежал в кровати. Босой, в льняных брюках и расстегнутой рубашке с закатанными рукавами — ну почти как я. Определенно, знойное лето к халатам не располагает, даже если в доме климат-контроль.

— Привет, — окликнула я, притворяя за собой дверь.

— Привет, — в мгновение ока он оказался рядом, а сильные руки притягивают еще ближе. — Я думал, Инга тебя так быстро не отпустит.

— Почему? В конце концов, ты был ранен куда серьезнее меня.

— Это уже в прошлом. Можешь проверить, — я не отказала себе в удовольствии проникнуть под рубашку, огладить ровную спину.

— Действительно, даже шрама не осталось.

— Рог единорога вообще не оставляет шрамов, особенно если он твой собственный, — маг поймал мою руку и поцеловал кончики пальцев.

— Я очень испугалась за тебя!

— И просто уничтожила Святогора.

— Жаль, что так быстро вышло, — хмуро проговорила я.

— Ты снова меня спасла, — поцелуй, от которого и говорить уже не хотелось. Но я сказала:

— Это воинская взаимовыручка. Ты бы поступил так же.

— Боюсь, даже хуже, — признался маг, и обнял так сильно, словно я грозила исчезнуть.

— Ладно, все уже свершилось, все позади.

— О, да! — тон Андре сделался игривым, а я поспешила охладить его пыл:

— Нет. У нас тут полон дом народа, причем почти все оборотни и один эльф.

— Тут же хорошая звукоизоляция.

— Дело не в этом. К тому же одни и так уже успели.

— В смысле?

— В смысле в доме завелась молодая мать.

— Что-то я ничего не понимаю, — Андре даже чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Ты о ком? Инга что ли...

— Вообще-то я имела в виду Вио.

— Вио? Как же? Неужели эльф успел за это время ей и ребенка заделать?

— Снова не угадал, — меня начал откровенно забавлять этот разговор. — Счастливый отец у нас Вилимир.

— Что? Надеюсь, все произошло по взаимному согласию? Иначе Августина их со свету сживет, и меня в придачу. Как пить дать!

— Нет, все сугубо добровольно. Я так поняла, что Вио с Риолланом и Вилимиром собираются строить ячейку общества на эльфийский манер.

— Тройственный союз?

— Ну да. Так что у ребенка намечается бонус в виде второго отца.

— А ты уверена, что он уже есть, ребенок-то? Тут же всего сутки прошли.

— Я в таких вещах не ошибаюсь, так как буквально вижу, что процесс уже пошел, Вио беременна. Я могла бы даже зарабатывать на том, чтобы предсказывать беременность на ранних сроках с указанием пола будущего ребенка.

— Что, и это видишь?

— Скорее чувствую на метафизическом уровне. Сила Баст.

— Ясно. И где сейчас милые влюбленные?

— Вилимир, похоже, у себя, а Вио с эльфом пошли разговаривать с Августиной.

— С Августиной? Тогда что-то подозрительно тихо...

— Да уж. А, ладно! Пусть сами разбираются.

— Доверяешь? — хмыкнул Андре.

— Скорее надоело быть разводящей. К тому же у меня есть дела поважнее. Надо посмотреть, как там Иветта, поблагодарить, опять же.

— Да, непременно, — согласился маг. — Кстати, о благодарности. Не думал, что Танат примчится на твой зов.

— Но мы же друзья, — улыбнулась я. — И вы с ним связаны. Кстати, я пригласила его к нам на ужин.

— Хорошо, — отозвался Андре, правда в глазах промелькнуло что-то такое, что заставило меня спросить:

— Тебя в этом что-то беспокоит?

— Нет, просто... По-моему еще никого из повязанных договором не объединяла еще и дружба.

— Меньше надо с демонами сделки заключать, — посоветовала я.

— Может быть, — рассмеялся Андре.

— Ладно, пойду, навещу Иветту. А ты отдыхай.

— Да я уже здоров!

— Неважно. Приду — проверю!

С этой многообещающей фразой я скрылась за дверью.

В постели я Иветту тоже не застала. Она оказалась в гостиной. Сидела на диване, на нем же свернулась Ева, положив голову волчице на колени. Та бездумно перебирала ее тугие локоны.

— Как ты? — как можно тише поинтересовалась я, присев на подлокотник.

— Нормально, не волнуйся, — ответила Иветта. — Меня же почти и не ранило.

— Ты отлично управлялась со своими новыми возможностями.

— До этого еще далеко. Я же действовала почти по наитию.

— Конечно, уроки еще рано прекращать.

Волчица кивнула и, с улыбкой глядя на подопечную, проговорила:

— Надо же! Уснула.

— Как всегда, переволновалась, — почти ласково заметила я.

— Лучше так, чем я буду рисковать ею.

— Но ведь когда-нибудь Ева станет иштой. Я бы даже сказала, что в ближайшие годы.

— К этому моменту она будет готова. И морально, и физически. Но пока...

Я знала, что подготовка Евы уже началась, да и сама в ней участвовала. Но, конечно, положение в стае давало девушке куда больше вольностей, чем остальным. Кто решится вызвать возлюбленную вожака? Сейчас так вообще, так как в раздаче и кайо может поучаствовать. Думаю, всерьез Ева дралась лишь раз. Со мной. Тот урок значительно поубавил ей спеси и послужил толчком к нашему взаимопониманию.

Дари Иветты пошевелилась во сне и открыла глаза, тотчас улыбнувшись мне:

— Привет.

— Привет, — я чмокнула ее в щеку.

— Ничего, что я приехала?

— Обычно об этом спрашивают до, а не после, — подтрунила главная волчица, а я поспешила успокоить Еву:

— Все нормально. Я всегда рада вам обеим.

Наградой мне была счастливая улыбка.

— Если проголодались, то в столовой скоро накроют ужин.

— Спасибо. А ты?

— Мне нужно еще заглянуть кое-куда.

Я не лукавила. Следующим в списке посещений был Вилимир. Я хотела успеть переговорить с ним до того, как объявятся Вио с Риолланом — его фактически уже семья.

Глава 68.

Черный единорог задумчиво смотрел в окно и, кажется, не замечал меня. Из одежды на нем были лишь брюки, так что я могла оценить степень заживления ран. Вдоль позвоночника по всей спине протянулась сетка тонких белых шрамов. Только и всего. Похвально, похвально.

— Ты все-таки пришла, — отозвался Вилимир, чуть повернув голову в мою сторону.

— Почему бы мне не прийти? — удивилась я, подходя ближе.

— Я думал, что ты больше не захочешь меня видеть. Или ты пришла отомстить? — теперь он пристально изучал мое лицо.

— Может, и надо бы, но нет. Святогор оплатил по всем счетам с лихвой.

Вилимир вздрогнул при упоминании этого имени, рука взметнулась к горлу, но он одернул себя на полпути, и все-таки спросил:

— И ты прощаешь мне клуб?

— Да. Все равно ты больше ничего не сможешь сделать. Угроза устранена — это главное. К тому же я успела достаточно узнать тебя, чтобы не держать зла. И этот твой поступок... Да и не хочется мне лишать ребенка отца.

— Ты уже знаешь? — ошеломленно вытаращился черный единорог.

— Конечно. Такие вещи от меня не ускользают. Надеюсь, они не заставили тебя пойти на это?

— Нет! — в голосе праведное возмущение, это хорошо.

— Тебе все-таки понравилась Вио?

— Я до нее не видел представителей своего народа, почти не помню те времена, когда жил среди них. А Вио... в ней словно живет часть моей души. Уж не знаю, веришь ты или нет...

— Вполне возможно. И ты согласен делить ее с Риолланом? Он ведь никуда не денется.

— Ну... я обязан ему избавлением от ошейника. И он ласковый, — почти мечтательно, так что я спрятала улыбку. — Не думал, что эльфы такие.

— Они разные, как и люди, и единороги, — ответила я. — Но Риоллан и правда неплохой парень.

Какая-то особая улыбка была мне ответом. Честно говоря, Вилимир стал выглядеть лучше, как-то увереннее и спокойнее. Исчезла напряженная настороженность. На самом деле он очень подходил Вио, хотя понятно, что в их тройственном союзе ведущим будет Риоллан. Остальные слишком долго были ведомыми, обоим нужно время, чтобы оправиться, прийти в себя.

От этих раздумий меня оторвал вопрос Вилимира:

— Неужели наш ребенок обязательно станет черным единорогом?

Я покачала головой:

— Не знаю. Мне неизвестны особенности вашей цветовой гаммы. Но разве это так важно?

— Для народа Вио... нашего важно, особенно для Августины, — как-то обреченно вздохнул Вилимир.

— А для тебя? Для Риоллана и самой Вио?

— Нет, все равно. Главное, чтобы был здоров.

— Вот именно. А оглядываться на всех... Всегда найдутся недовольные. Хочешь пару бесплатных советов?

— Давай, — кивнул Вилимир, облокотившись о подоконник.

— Не слушай Августину, и Вио не давай. Эта женщина стерва еще та. И лучше вообще отдалитесь от единорогов. Можете валить на то, что у вас теперь своя семья и вам надо получше узнать друг друга, дабы заключить крепкий союз.

— Думаешь, те же эльфы примут нас лучше? Я для них вообще раб!

— Вот тут ты ошибаешься. Что было — то прошло, Вилимир. Многие эльфы ненавидят заклятье подвластия, испробовав его на своей шкуре. И если я правильно представляю ситуацию в их правительстве или что там, то тебе разве что посочувствуют, но никто не попрекнет, а может и как-либо вообще напоминать поостерегутся.

Честно говоря, я сама от себя не ожидала подобной заботы. Но жалко ж! Видимо, моего собеседника это тоже удивило, так как он спросил:

— Отчего такое беспокойство о наших судьбах?

— Ну, когда кого-то спасаешь, то чувствуешь за него некоторую ответственность. Да и свой шкурный интерес присутствует.

— Какой? — удивился Вилимир. Неужели уверовал в альтруиста-бессеребренника в моем лице? Зря.

— Дело в том, что пока у вас все хорошо — у меня тоже. Вернее с тех пор.

— В каком смысле?

— Ты не в курсе, что Августина Андре прохода не давала с целью, чтобы он бросил заниматься ерундой, то есть магией и мною, а заделал Вио ребенка. Андре уже от этой бабы шарахается, как черт от ладана.

— А я не знал. Но почему именно Андре?

— Ну... там у них какие-то хитровыеб... хитрая, в общем, система отбора, и по этой системе на роль идеальных отцов первого ребенка выпали две кандидатуры. Твою Августина сразу забраковала, сам догадываешься почему, и они ополчились на Андре. Так что если бы у вас все так удачно не сложилось, боюсь, мне бы пришлось решать проблему с Августиной, возможно, даже силовыми методами. А мне бы не хотелось бить ей фейс.

— Удивительно!

— Что именно?

— Да вся затея.

— Ну, мы тоже не рвались в нее вмешиваться, — ответила я, небрежно раскинувшись в кресле. В ногах правды нет, хотя и разговор пора заканчивать.

— И все-таки вмешались.

— Так сложились обстоятельства. Не могла же я так просто закрыть глаза на то, что происходит в клубе, равно как и оставить Вио в руках похитителей. Особенно если я могу что-то сделать.

— Но зачем было отсылать вампиров?

— На тот момент это было эффективнее. Во всяком случае для всех (исключая Святогора, конечно) все закончилось нормально. Ладно, заболталась я тут. Дел по горло.

— Постой.

— Да? — отозвалась я от самых дверей.

— Неужели ты заходила лишь за тем, чтобы убедиться, что меня не силой затащили в этот триумвират?

— Ну, можно и так сказать.

Стоило мне сделать шаг в коридор, как я столкнулась с разъяренной фурией в виде Августины.

— Ты! — почти взвизгнула она. — Ты наглая испорченная дрянь!

За ее спиной маячили сбледнувшие Вио и Риоллан, Андре тоже прискакал. Видимо, гневные вопли и до него донеслись.

— Приятно познакомиться, — я выдавила оскалоподобную улыбочку.

— Что?

— У вас какие-то проблемы?

Похоже, Августину прорвало, так как на меня вылился целый поток оскорблений и обвинений невесть в чем. На пятой минуте мне это надоело. Я просто отвесила женщине пощечину. Так, вполсилы, но и этого хватило, чтобы заткнуть фонтан. Потом я потребовала у опешившей Августины:

— А теперь четко и по пунктам.

Та буквально захлебнулась гневом, но смогла с собой справиться и, впившись в меня взглядом, проговорила:

— Это все из-за тебя! Из-за твоих дурацких идей!

— И что же такого ужасного произошло? — холодно осведомилась я.

— Можно подумать, ты не знаешь! Виолин беременна. Беременна от этого черного ублюдка!

— И при чем тут я? Тут дело сугубо добровольное. Я Вио насильно ни к кому в койку не запихивала, — "в отличие от некоторых" — подумала я про себя.

— Ты притащила сюда это отродье, ты...

Она продолжила бы обвинять, но и у меня терпение не железное. Раз никто не может угомонить эту бабу, то придется все взять в свои нежные руки. Прихватив Августину за горло и прижав ее к стене, я прорычала:

— Слушай! Я не позволю тебе оскорблять меня или кого-либо еще! Ты здесь в гостях — запомни это! А если тебе нужны виновные — начни с себя!

Я чуть ослабила хватку, давая Августине возможность ответить. И она не заставила себя ждать:

— Я ни в чем не виновата!

— Пра-а-вда? — протянула я. — А кто задергал Вио и являлся инициатором всего этого предприятия? Кто вынудил Риоллана дать магическую клятву? Кто не уследил, что девушка попадает под приворотные чары?

— Откуда я могла знать?

— Это видно. По поведению, жестам, тем же загадочным отлучкам.

— Ты не знаешь, о чем говоришь! — определенно, Августина не желала так просто сдаваться.

— О нет, знаю!

— Тогда тем более должна понимать, что это нынешнее нездоровое влечение лишь результат чар.

— Нет. Они здесь не при чем. Зачарованный рог утерян. К тому же, открою небольшой секрет: рог подействовал бы лишь в том случае, если тот, с кого его срезали, не безразличен объекту.

— Это ничего не доказывает! — кипела женщина.

— Таков мой выбор, и я не отступлюсь, — подала голос Виолин. Она протянула руку Вилимиру и привлекла его к себе, приникнув всем телом. Дабы обозначить свои позиции, Риоллан приобнял их обоих, проговорив:

— Теперь мы семья, как бы там ни было. И никто нас не разлучит. Вы бессильны против нашего союза.

— Ты же клялся! — нехорошо сверкнула глазами Августина.

— Мне вернули клятву, и я ею более не связан.

— Я еще поговорю со Светоносным!

— Не думаю, что вам удастся подловить его так же, как в прошлый раз. Сумрачный вернулся ко двору.

— Ты лжешь!

— Вы знаете, что нет, — похоже, мой пример вдохновил их. Во всяком случае робеть стали меньше. Уж не знаю, как они беседовали с Августиной до этого.

— Давайте прекратим эти безобразные сцены, — предложила я. Говорильня надоела сверх всякой меры, да и есть хотелось. — Они довольны и счастливы, значит, так тому и быть.

— Но...

— Августина, у тебя есть два пути: принять все, как есть, и тогда мир-труд-жвачка, вы по-хорошему договоритесь о визитах. Или ты продолжаешь стоять на своем, тогда просто потеряешь их.

-В каком смысле? — нахмурилась женщина.

— В таком, что она просто откажется от тебя и своего народа. Особенно, если вы будете поступать с ее ребенком так же, как с Вилимиром, тогда вам с ней лучше распроститься прямо сейчас.

— Что? У тебя хватит наглости отказаться от собственного народа? — гневный взгляд Августины прожег Вио.

Но той, похоже, новое положение придало сил и смелости. Хоть Вио одной рукой все еще цеплялась за Риоллана, это не помешало ей вздернуть подбородок и ответить:

— Хватит! Мой ребенок никогда не будет изгоем! Не позволю!

— Ты сама сделала его таким! Собственными руками рвешь связь с табуном. Думаешь, гун примет это...

— А мне плевать! Главное — у ребенка будет семья.

— И он будет изолирован от себе подобных. Подумай, к чему это приведет! — продолжала наступать Августина. Я же подумывала, не окатить ли ее водой.

— Глядя на Андре, я могу сказать, что ничего страшного не случится, — отрезала Вио. — Все будет так, как я решила. Больше никто меня не заставит делать что-либо.

С этими словами девушка развернулась и удалилась с эскортом из своих двух мужчин в комнату Вилимира.

— Вот видишь! — опять обратилась ко мне Августина.

— Вижу, — подтвердила я. — Давно пора самостоятельно принимать решения. А то привезли, как суку на случку.

— Она себе жизнь сломает!

— А может, наоборот? — вступил в разговор Андре, приобняв меня. — Ты же видишь, как она светится, и хочешь ее затушить?

— Но...

— Тебе нужно успокоиться и тщательно обдумать ситуацию, — посоветовала я. — Мне кажется, она приобрела то, что хотела.

— Это все из-за Риоллана!

— Слушай, прекрати искать виноватых! Уже даже не смешно. Или тебя так сильно достает тот факт, что Виолин больше не нуждается в тебе, как в направляющей и указующей путь? — похоже, я попала в самую точку, так как Августина отвела глаза и пробормотала:

— Она не должна была... так...

— Знаешь, двадцать пять лет держаться за юбку — это уже перебор, — хмыкнула я. — Не примешь ее желание решать самой — потеряешь.

— Так быстро... И что я скажу дома?

— Можешь сказать, как есть: она обрела семью.

— И ради этого покинула табун?

— Не она первая — не она последняя, — ответил Андре.

— Твоя мать была исключением из правил.

— Значит, настало время еще одного исключения.

Похоже, Августина растеряла все аргументы, так как лишь покачала головой и удалилась к себе.

— Ну, хоть военные действия кончились, — усмехнулась я.

— Да уж, я думал, ты из нее душу вытрясешь, — руки Андре обвили мою талию.

— Был такой соблазн, — признался я, чуть откидываясь назад. Но желудок внес свои коррективы, требовательно заурчав.

— Проголодалась? — мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что он улыбается.

— Да, ты же знаешь мою природу.

— Еда нужна для восстановления?

— Именно.

— Тогда идем. В столовой уже все готово и нас ждут.

Эпилог.

"Святая троица" в лице Вио, Риоллана и Вилимира уехала на следующий день. Вернее ушла через портал, открытый эльфом. Августина с ними. Ее обещали проводить до Запретных лесов. Сама Вио не собиралась туда даже заглядывать. Их путь лежал в Таунибу. Риоллан утверждал, что эльфы достаточно космополитичны, чтобы радушно принять Вио, Вилимира и их будущего ребенка.

Прежде чем уехать, Риоллан отозвал меня в сторону и вручил маленькую коробочку.

— Что это? — удивилась я.

— Лаантель велел передать это, если все устроится хорошо.

Я открыла коробочку и увидела, что внутри серьга в виде кольца. И только приглядевшись можно разобрать кошку, ловящую себя за хвост. Тонкая эльфийская работа.

— Мне велено передать, — продолжил эльф, — что, если Лаантель вам понадобится, достаточно кинуть эту серьгу оземь и сказать о желании вслух.

— Спасибо. Передай... что я очень тронута таким подарком, — поколебавшись, ответила я.

Эльф кивнул и ушел через портал.

Конечно, этот жест не слишком понравился Андре, но я ему рассказала всю историю Ла целиком. К тому же к прошлому возврата нет, да мы всегда были больше друзьями, чем любовниками. А когда все гости разъехались, я взяла Андре в оборот, чтобы всяческие подозрения окончательно его покинули. Думаю, удалось.

Иветта и Ева теперь наши частые гости. Дружим семьями, можно сказать.

Что до вампиров, то, прознав о нашей разборке, те прониклись к нам немалым уважением. Жаждут встреч и дальнейшего сотрудничества. Но меня это как-то настораживает.

Дени, как ни странно, не стала сильно возмущаться, узнав, чем дело кончилось. Сказала, что главное — все живы-здоровы, а горбатого могила исправит.

Андре несколько расстроился, когда я все-таки вернулась в свою квартиру после всех этих событий. Зазывает обратно всеми правдами и неправдами, и не скажу, что мне так уж легко сопротивляться. Уж больно много в этом предложении разного соблазнительного. Но, прежде чем принять столь серьезное решение, нужно все хорошенько обмозговать.

Вот, собственно, этим я и занимаюсь. А еще очень надеюсь, что пока мы будем избавлены от визитов подобных "родственников".

КОНЕЦ

? Баст — древнеегипетская богиня любви и целительства. Изображалась в виде женщины с головой кошки или в виде кошки.

215