| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Зачем?! — с горечью переспросила Тья Рин Кай и вдруг разрыдалась — горько и страшно. Я различал отдельные слова, прорывающиеся сквозь потоки слез: "Они все уходят... Зачем мне оставаться?!... Никчемная... Лишняя... Ненужная..."
— Ш-ш-ш! Тихо! — я прижал плачущую кронтку к себе, словно ребенка. — Люди не бывают лишними и никчемными! Они всегда нужны тем, что рядом!
— Вы не понимаете, — Тья Рин Кай попыталась оттолкнуть меня. — Вы...
— Да, я чужой. И поэтому не понимаю. Объясните.
Как ни странно, это помогло. Всхлипнув еще раз, Тья Рин Кай начала рассказывать. А я слушал ее, потихоньку убирая из ее ауры черные нити — насколько это было возможно.
Она прожила на Кронтэе почти дюжину лет. И все это время она любила его — их лидера, учителя, наставника. Он освободил их и научил пользоваться этой свободой. Они не были парой, ей приходилось дарить свою любовь и другим. Ведь она — хьёрна, ее долг — давать радость, тепло и ласку тем кронтам, которых судьба забросила далеко от родного дома без надежды на возвращение.
Конечно, она всегда знала, что он уйдет, чтобы продолжить борьбу. Но она надеялась... хотела верить, что когда-нибудь сможет последовать за ним. Но с Кронтэи пришли вести. Он победил, занял высокое положение на планете и, главное, нашел семью, с которой расстался во время разгрома восстания. Его жена и дети снова с ним, его второй супругой стала дочь одной из уважаемых семей. Зачем ему теперь презренная хьёрна, которая даже не сможет родить ему сына?!
— Почему? — тупо спросил я. Чистить ее ауру и слушать ее исповедь было тяжело — и по силам, и душевно.
— Вы не знаете?! Всех хьёрн...
— Что? — она назвала какой-то термин, которого я не понял.
— Всем кронткам, которых отправляют на работы за пределы планеты, делают хирургическую операцию, после которой они не могут иметь детей, — сухим надтреснутым голосом объяснил Хургаад. — Но это уже отменено. Кронтским рабочим разрешено иметь семьи! Переходный период продлится шесть лет. Такого больше не будет!
Его слова прозвучали словно обещание. Но как жить тем, чьи судьбы уже непоправимо искалечены?! Тья Рин Кай любила Твэл Фэй Дама, он был для нее кем-то вроде старшего брата. Но теперь и его не стало. У них в поселке произошло настоящее чудо — появились на свет дети филитов. Она очень сильно привязалась к этим малышам, но сегодня и они покидают ее навсегда. Ради чего ей жить дальше?! Она не находит в себе сил для этого...
— Послушайте, — сказал я ей. Новая идея пришла ко мне неожиданно и, скорее всего, была верной. — Если вы так привязались к этим детям, почему бы вам не полететь с их семьями на Филлину?! Там еще не бывал никто из кронтов, вы станете первой!
— Но разве это возможно?!... Разрешат ли мне?!... И что, если я все равно окажусь им не нужной?!...
— Разрешением для вас мы займемся, — пообещал я, выразительно посмотрев на Хургаада, тот неуверенно кивнул. — И не бойтесь, что вам будет нечем заниматься на Филлине! Там сейчас много детей, лишившихся родителей. Вы можете помочь им своей любовью!
— Спасибо, — Тья Рин Кай посмотрела на меня... с проблеском надежды. Остатки черных нитей в ее ауре стали блекнуть и исчезать сами собой. — Я... попытаюсь...
Вернувшись в поселок, Тья Рин Кай действительно объявила, что хочет лететь на Филлину, и... была радостно принята филитами в свою компанию. Глядя на нее, неожиданно решили отправиться в космическое путешествие и несколько других кронтов.
Хургаад только махнул рукой.
— Получить разрешение на целую группу даже будет проще, — сообщил он мне с немного растерянной усмешкой и вступил с кем-то в долгие переговоры по браслету спутниковой связи.
Я же в это время активно общался с кронтами и филитами, пока сигнал вызова на моем коммуникаторе не напомнил о других делах. Пора было возвращаться в столицу, где со мной хотел попрощаться Беглец. Оставив всех заканчивать сборы, мы погрузились в свой катер.
— Вы так решительно вмешиваетесь в чужие судьбы, — вдруг сказал мне Хургаад со странной интонацией.
— Да, — согласился я. — Иногда это бывает необходимо. Ты видишь чужую боль и просто не можешь пройти мимо.
— А откуда вы знаете о детях, оставшихся без родителей, на Филлине? — спросила Лаэле. — Вы их там видели?
— Нет, — я покачал головой. — Но там недавно была война, а эта подлая штука, будь она проклята навек, всегда оставляет после себя вдов и сирот!
— Вы так ненавидите войну?! Вы — пацифист?! — удивилась Лаэле.
Само собой, она использовала другой, свой термин. Но я ее понял.
— Нет, — возразил я. — Не всякая война преступна и несправедлива. Если кто-то пришел на твою землю убивать и грабить или, еще хуже, разрушить твой мир, каждый порядочный человек берется за оружие — какое может держать в руках.
— А если ты видишь кровь, несправедливость, зло рядом с собой?! Надо ли тогда вмешаться?! — вдруг задал новый вопрос Хургаад.
— Наверное, надо сказать "да", но... я не знаю, — я действительно не мог однозначно ответить. — Просто я видел, и как одни народы искренне помогают другим, и как более сильные государства уничтожают слабые и совершают самые омерзительные преступления, прикрываясь якобы борьбой с тиранией. Мне кажется, каждый должен решать сам, но здесь очень важно не ошибиться и не стать жертвой манипулирования или провокации.
— А вы... вы решили?! — неожиданно взволнованным голосом спросила Лаэле.
— Скорее всего, да. Но все равно, я хочу во всем разобраться.
— ...В общем, во всем они разобрались, даже фантомат вернули, — смеясь, рассказывал мне Беглец. — Только попросили не использовать его по пустякам. Так я же понимаю, что нужно только для дела!...
Жизнь бывшего унтер-офицера снова круто менялась. С военной службы он ушел, и его включили в общеимперскую программу подготовки кадрового резерва. Вскоре он должен был отбыть на Метрополию для прохождения трехлетнего учебного курса.
— ...И я ведь не один там такой! — с энтузиазмом говорил Беглец. Нас тут уже почти сотня, и все правильные парни и девчата! Кто повстанческими отрядами командовал, кто в самоуправлении руководил, кто в подполье работал! Помните Миилен?! Тоже с нами летит, вместе с сынишкой! Я за ней присматривать буду на правах родственника... Вот, а представляете, сколько нас там будет со всех планет, да еще и с Метрополии?! Это же какая силища! Новую жизнь будем строить!...
Новая жизня... В этот момент Беглец вдруг напомнил мне Макара Нагульнова из "Поднятой целины". Дай бог, чтобы его судьба сложилась счастливее!...
— Удачи! — поднявшись, я пожал Беглецу руку. — И как говорили у нас, дай мне терпения принять то, что я не могу изменить, дай мне мужества там, где я могу что-то сделать, и дай мне мудрости отличить одно от другого!
— Спасибо, — Беглец ответил мне на рукопожатие. — Только... извините, но это какая-то унылая мудрость! Вот ваши коммунары, что жили триста лет назад, они ведь верили, что смогут изменить всё!?
— Верили, — кивнул я. — И многое изменили. Но недооценили коварства человеческой природы и слишком положились на магию правильных слов. Не повторите наших ошибок!
— Не повторим! — пообещал Беглец. — Удачи вам! И... не обижайте Ире! Она заслуживает быть счастливой.
— Ире?! — вздохнув, переспросил я. — А ты сам?
— Она хорошая девочка, — Беглец отвел взгляд в сторону. — Правильная. Но — не судьба. Она в вас влюбилась.
— Знаю, — я невесело кивнул.
Не удалось мне уберечься самому и уберечь ее. Что же, остается уповать на время, что рано или поздно расставит все по местам.
Навестив напоследок Згиэра и неожиданно встретившись у него в приемной с Боорком, который, оказывается, тоже возвращался на Филлину, я уже под вечер вернулся в космопорт. Подготовка Императорской Яхты к вылету завершалась. Видя эту организованную упорядоченную суету, я почувствовал легкую грусть. Я ведь тоже должен быть частью этого механизма. Увлекшись не своими делами — боевкой и межзвездной дипломатией, не растеряю ли я свою квалификацию космического пилота?!
Однако здесь я ничего не мог изменить: на Императорской Яхте мне была уготована роль пассажира. Поблагодарив Хургаада и Лаэле, я двинулся за своей новой сопровождающей — молодой и весьма симпатичной кээнкой со странно мурлыкающим именем — Нрироан. Из всех увиденных здесь мною местных девушек она больше всего походила на классическую эльфийку... если бывают, конечно, голубокожие эльфийки-шатенки. Она оказалась приятной собеседницей, и мы неплохо провели с ней время до отлета и некоторое время после него.
Чувствовалось, что она не против сделать наши отношения более тесными, но я сделал вид, что не понял намеков. Просто... Нрироан слишком сильно напоминала мне Ире, какой она станет, наверное, лет через десять. Такое же сочетание неуемного любопытства и веселой энергии плюс, как я понимаю, весьма разнообразный жизненный опыт.
Возможно, именно по этой причине ее ко мне и приставили, но я... пока был не готов. Поэтому, извинившись перед Нрироан и пообещав ей продолжить общение в следующий раз, я отправился на обзорную галерею. И, как ожидал, встретил там Ире, увлеченно наблюдавшую, как на огромных панорамных экранах постепенно удаляется от нас планета.
— Как красиво! — Ире возбужденно повернулась ко мне. — А вы много видели других планет из космоса?!
— Не очень, — признался я. — Только Землю и Филлину. Тэкэрэо — третья. Плюс еще парочка поменьше.
— Да?! А каких?
— Первая — это Луна, спутник Земли, — вообще-то, ее видел оригинальный Константин, но его воспоминания давно стали моими, а наши жизни слились воедино. — А вторая... Мы обнаружили ее на самой окраине планетной системы Филлины и поэтому назвали Дальней. Мы специально отклонились от курса, чтобы на нее посмотреть.
— Вы там что-то обнаружили?!
— Брошенный космический корабль. Ваш, имперский. И даже не брошенный, а специально оставленный, чтобы мы на него наткнулись.
— Так я поведал ей о найденном нами "Полюсе", конечно, опустив ряд подробностей. Хотя... Кого я пытался обмануть?!
— Чувствую, что вы мне многого не сказали, — печально произнесла Ире, прижавшись поближе ко мне. — Там было что-то совсем плохое, да? Скажите... жизнь она всегда такая жестокая? Эти звезды, они такие грандиозные! Но за ними тоже скрывается что-то недоброе...
— Не знаю... Но очень надеюсь, что нет, — не удержавшись, я взъерошил ее пушистые светлые волосы. — Мне бы очень хотелось подарить тебе целый новый мир! Более добрый, мирный, где можно было бы не бояться отпускать детей гулять самих и спокойно смотреть на небо, не опасаясь, что оттуда придет испепеляющий огонь. В этом мире чужие звезды — это не угроза извне, а новые миры, которые надо достичь и исследовать!
— Если бы вы позвали, я пошла бы за вами куда угодно. Только вы не позовете, да? — ясные чистые глаза Ире словно просвечивали меня насквозь. — Я еще слишком маленькая? И мне действительно сейчас нельзя ни с кем... особенно, с вами... Но я же еще вырасту! Вы дождетесь меня?! Обещаете?!
— Рад бы, но не могу, — покачал головой я. — Скоро я вернусь на Землю, а ты улетишь в Метрополию. Но я буду ждать, ведь на мне — Долг Жизни! Пусть решит судьба. Если ей будет угодно, она сведет нас снова.
— Спасибо.
Приподнявшись на цыпочки, Ире неловко клюнула меня губами в уголок рта — куда достала, и бросилась бежать. Я смотрел ей вслед, пока она не свернула за угол и скрылась из виду.
Вздохнув, я отвернулся к экрану. Однако космические пейзажи не смогли вернуть мне спокойствие.
Но идти искать Нрироан было бы сейчас категорически неправильно...
Двое суток, которые понадобились кораблю, чтобы приблизиться к Рги... в общем, к Эпсидре, прошли у меня очень насыщенно. Я много общался с Таутингом и Наарит, Хургаадом и Лаэле, рассказывая им о Земле, и сам больше узнавал об Империи.
Подозреваю, что тихушник Тау, напоминающий старательного отличника, в процессе вытянул из меня немало ценной информации, но я не чувствовал себя обделенным. Самое главное, из наших бесед я понял, что Империя не является агрессивным милитаризированным обществом, нацеленным на экспансию. Наоборот, она словно заключила себя внутри невидимых границ и теперь отчаянно пыталась выйти за их пределы и построить новую жизнь, по-моему, толком не зная, как. Марк, некогда втиравший нам, что Империя переживает внутренний кризис, как оказалось, не солгал.
Несколько раз я проводил, так сказать, семинары по обмену опытом с императрицей и ее доверенными менталистками — Гвен, Виртой и... Ире. Девчушка вполне освоилась в этой компании и постигала новые знания с огромным старанием и прилежанием.
Больше всего Кээрт заинтересовало мое умение полностью скопировать другого человека. Кажется, она уловила принцип, но предупредила меня, чтобы я впредь не повторял такие трюки без крайней необходимости. Она осматривала настоящего Метеора и подтвердила мой предварительный вывод о том, что процедура "снятия копии" наносит объекту серьезный вред, возможно, даже необратимый.
С Нрироан я тоже виделся, но продолжения так и не последовало. Днем я был постоянно занят и востребован, а по вечерам приползал в каюту измочаленный и ни на что не годный. Может, это было и к лучшему. От хорошей менталистки вообще трудно что-то скрыть, а мне не хотелось обижать Ире и давать ей повод для огорчения, пока мы находимся на борту одного и того же космического корабля.
Наше путешествие, впрочем, было не долгим. Уже утром третьего дня на обзорных экранах появилась Эпсидра, напоминавшая Марс, увеличенный почти до размеров Венеры, со ржаво-красными пустынями, рваными полярными шапками из водяного льда, эфемерным теплом в дневные часы и ночным обжигающим холодом.
Значительно большие размеры, чем у нашего Марса, позволяли Эпсидре обладать магнитным полем и удерживать вокруг себя приличную атмосферу. Там даже была своя жизнь! Низкие стелющиеся растения с широкими и темными, почти черными листьями. Шары и мясистые стебли с колючками, как две капли воды похожие на земные кактусы. Непроходимые джунгли в редких тропических оазисах. И странный животный мир, которому я с трудом мог подобрать даже приблизительные земные аналоги. Так, например, важную экологическую нишу занимали там... подвижные грибы, способные переползать с места на место или зарываться в землю, пережидая ночной мороз.
Некоторые вещи показались мне настолько интересными, что я запросил по ним дополнительную информацию и... не получил ее. Хотя Тэкэрэо пребывала в ранге колонии уже больше трехсот лет, имперцы даже не удосужились толком изучить ни ее саму, ни тем более местную планетную систему! Большая часть сведений, содержавшейся в информационной базе Императорской Яхты, относилась к временам первых экспедиций, ставших и последними.
Заинтересовавшись, я начал копать глубже и выяснил весьма интересные вещи. В Империи вообще не занимались систематическим изучением окружающего мира, а наука в ней имела сугубо прикладной, даже утилитарный характер. Причем хуже всего обстояли дела с гуманитарными дисциплинами. Историю, например, было вообще запрещено изучать вне специальных институтов, а публика довольствовалась сильно сокращенной и отредактированной беллетризированной версией. Подозреваю, что с таким подходом они бы и в космос не полетели, если бы эта деятельность не имела у них некоего сакрального характера.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
