Заложница

Перекусив печеньем и выпив лимонаду, графиня дэй Азбенд прихватила вазу со сладостями и от нечего делать прошлась по своему новому жилью, изучая не столько мебель и гобелены, сколько толщину стен, расположение окон и укромных уголков и прочие вещи, которые полезно знать девушке в её положении. И просто на всякий случай, и ради того тайного плана, о каком она пока старалась не думать... да и зачем зря ломать голову, всё равно никогда не предугадаешь момента когда судьба решит сделать подарок или бросить подсказку. Зато помнила о собственных намерениях каждую минуту, и действовать намеревалась исходя именно из них.

Последние лучи отгоревшего осеннего дня померкли за горными вершинами, когда Таэль окончательно убедилась, что старая экономка забыла про неё напрочь. Нетрудно понять, какие заботы и хлопоты заставили старуху упустить из виду свою будущую госпожу, и тем более не стоит её в этом упрекать, решила графиня, устраиваясь в дальнем уголке огромной кровати, стоявшей в задрапированной тяжелыми занавесями нише. Лучше, пока есть возможность, хорошенько отдохнуть, это первое правило хорошей тени.

Глава вторая

Тихий шорох открываемой в глубине комнат двери резко прервал чуткий сон заложницы, а стремительно промелькнувшая догадка, что ни экономка, ни тем более сам герцог Крисдано, не стали бы красться в ночи к её постели так по-воровски, заставили девушку мгновенно соскользнуть с кровати. Так же быстро и ловко она подвернула край одеяла, создавая подобие скрытой под ним фигуры и, отступив за плотный занавес, затаила дыханье.

Трепещущий огонёк свечи мелькнул в глубине соседней комнаты и пропал, но свет остался, и он постепенно приближался. Сейчас было самое время подумать о том, как поступить с ночным гостем, сбежать в туалетную комнату, на двери которой Таэль рассмотрела довольно крепкий засов, или прятаться и дальше.

Разумеется, игра в прятки была одной из тех игр, в которых тени никогда не проигрывали, особенно если выступали против непосвящённых. И заложница с удовольствием сыграла бы с незнакомцем, но отлично помнила святое правило теней, вступая с врагом в игру, тщательно подсчитай, стоит ли она затраченных усилий и полученного результата. И хотя усилий особых от Таэль не требовалось, она пока сильно сомневалась именно в последствиях.

Ведь ее выигрыш не только обозлит недруга, но и насторожит. И как следствие заставит подумывать о других, более действенных способах борьбы с нею. Хотя... можно сыграть и заранее решившись на проигрыш... но для этого сначала нужно посмотреть на противника. Если гость окажется крепким мужчиной, то цена поражения может оказаться для Таэль слишком высока. Если он еще захочет торговаться.

Огонек появился в дверном проеме спальни, и графиня презрительно усмехнулась. Ходить ночью по чужим спальням эта дама не умела совершенно. Хотя и кралась на цыпочках, но в поднятой на уровень глаз правой руке держала длинную свечу, даже не подозревая, как хорошо в этом трепетном свете видна из полутемного угла, где стояла Таэль, сама гостья.

От макушки, на которой поверх искусно уложенных завитков цвета свежей соломы была накинута короткая вуаль зеленого цвета, пока еще не опущенная на лицо и потому ничего не скрывавшая, до носков вышитых ночных туфель, выглядывающих из-под расшитого розами атласного халата. Разумеется, тоже зеленого.

Да ни один опытный судья не поверит, что можно после полуночи выйти из комнаты за куском пирога или чашкой чая, — едко усмехнулась Таэль, — и при этом не забыть надеть вуаль под цвет халата. Ясно как день, незнакомка готовилась к этому походу, и это очень хорошо доказывал предмет, который она держала наизготовку в левой руке.

Крепкая трость черного дерева с массивным серебряным набалдашником, украшенным крупными агатами. И если учесть, что гостья держала трость за нижнюю, более тонкую часть, то стало быть этим самым набалдашником она намеревалась донести свои доводы до новой избранницы хозяина. Ну а о их сути догадаться нетрудно, герцог Хатгерн Крисдано вовсе не славился аскетическим поведением.

И теперь перед Таэль стоял совершенно иной выбор, позволить этой убийце расправится с жертвой и спокойно уйти, или все же попытаться с ней договориться? Ведь Таэльмине совершенно не нужен ни сам герцог, ни унизительное место лаэйры. Жаль только, что графиня абсолютно ничего не знает об этой фаворитке Хатгерна, было бы легче понять, как вести переговоры. А ведь всего год назад, когда еще был жив отец, Таэль знала наперечёт всех друзей, советников и любовниц герцога. Шпионы первого советника герцога Рингольда дэй Бентрея не зря ели свой хлеб с маслом. Но после внезапной смерти отца его пост занял граф Люфрен, уступив свое бывшее место второго советника братцу Таэльмины Зарвесу, и поток информации сразу иссяк. Люфрен был не из тех людей, кто бесплатно делится тайнами, а ее брат не считал нужным платить за такую ерунду. Он вообще надеялся тогда на победу... и все золото и силы отдавал планам Рингольда по захвату герцогства Крисданского.

Ведь у них в союзниках числился герцог Юверсано, которому верно служат два самых сильных алхимика побережья.

Блондинка тем временем подобралась к кровати вплотную, поставила на столик свечу, опустила на глаза вуаль и взявшись за трость обеими руками с силой опустила набалдашник туда, где, по ее мнению, должна быть голова невесты.

-Ой! — Громко простонала Таэль, решив немного понаблюдать, до чего доведет гостью жажда мести.

А та замерла всего на несколько мгновений, перехватила свое оружие покрепче и обрушила на жертву град яростных ударов, не замечая, как сминается под ними пышное пуховое одеяло.

Графиня стонала всё тише, и вскоре смолкла, огорченно рассматривая своего первого непримиримого врага. Похоже жизнь во дворце герцога вовсе не будет такой уж беспросветно серой и скучной, как думалось ей во время долгого пути. Наконец гостья притомилась, опустила руки и замерла, прислушиваясь. А когда не расслышала ни малейшего стона, небрежно забросила трость под кровать, схватила свечу и опрометью ринулась прочь.

Таэль следовала за нею почти по пятам, больше всего желая узнать, есть ли у убийцы сообщники, и если да, то попытаться рассмотреть их лица, или хотя бы услышать голоса. Однако блондинка, пока бежала через будуар, кабинет и гостиную, по-видимому сумела немного прийти в себя после вспышки ярости, и, захлопнув тяжелую входную дверь, не забыла ее запереть.

-Хитрая, гадина, — разочарованно вздыхала графиня, в потемках возвращаясь в спальню, зажигать свечи она не решилась, памятуя о том, что за окнами вполне могут следить сообщники гостьи.

Однако в самой спальне неярко тлел огонек ночника, а окна были плотно занавешены еще с вечера, и Таэль смогла свободно рассмотреть трость, которую осторожно, носком туфельки, выкатила из-под кровати. И теперь окончательно убедилась в своих первоначальных предположениях. Трость действительно оказалась очень непростой, по ней вились тайные алхимические знаки, а оправа некоторых камней блестела чуть ярче, видимо, рука хозяина касалась их чаще остальных.

-Значит, этот алхимик ей чем-то насолил, — сделала нехитрый вывод несостоявшаяся жертва, снова запихивая трость под кровать, — и фаворитка Хатгерна решила одним махом наказать двоих. Странно... на вид она вовсе не выглядела такой уж прожжённой интриганкой.

И стало быть, Таэльмина поступила очень верно, ничем себя не выдав, и теперь нужно подумать, как эти сведения обратить себе на пользу.

Второй раз скрип ключа в замке разбудил Таэль на рассвете, и девушка несколько секунд прислушивалась к твердому торопливому перестуку каблуков и коротким, отрывистым приказам, а узнав голос герцога, снова опустила голову на подушку, не забыв сдернуть шнурок, стягивающий кончик недлинной косы.

-Потрогай ее руку, — остановившись у кровати, приказал спутнику герцог, и невеста, следившая за его приближением из-под ресниц, немедленно распахнула глаза.

А затем подтянула одеяло под подбородок и с преувеличенным испугом нахмурилась.

-Что происходит?

-С нею всё в порядке, — поспешил просветить господина алхимик.

-Вижу. Налей ей противоядие, пусть выпьет.

-Не буду, — упрямо отодвинулась Таэль, точно знавшая, насколько ее желудок нетерпим к различным зельям и снадобьям.

И это было не врожденной слабостью, а результатом длительного и упорного труда Свенгира, алхимика графа дэй Азбенда.

-Почему? — в глазах герцога плеснулось раздражение, а его губы недовольно поджались.

-Мне это не нужно, — графиня вовсе не собиралась хранить верность семье герцога Бентрея, продавшей ее в оплату за собственные грехи и ошибки, — я не глотала ключ к свободе.

-А, так вот как это называется, — едко ухмыльнулся Хатгерн, шагнул к стоявшему у окна креслу и рухнул в него с видом неимоверно усталого человека, — и кто же вам выдал эти ключи?

-Герцогиня Лигурия, — так же спокойно пояснила его невеста.

-А почему вам не дала?

-А с чего вы взяли, что не дала? — позволила себе скопировать его усмешку Таэль, — ключи дали всем без исключения.

-И вы свой, разумеется, выбросили? — хитровато прищурился герцог, и Таэльмина насмешливо наморщила носик.

-Ну зачем же мне было выбрасывать такую ценную вещицу?

-Но ведь её не нашли у вас при проверке? — решил вступить в разговор бдительно разглядывавший будущую госпожу алхимик, — Интересно, где же в таком случае она находится?

-Там, где я и положила, — кротко ответила графиня и мило ему улыбнулась, лихорадочно решая про себя волнующий ее вопрос, при каких обстоятельствах трость немолодого и внешне малопривлекательного для придворных дам мужчины могла оказаться у ночной гостьи?

Или его внешняя невзрачность не имеет никакого значения для ловких дам, охотящихся за редкими зельями и ядами, которые, как всем известно, во дворце можно добыть только у него одного?!

-Где? — коротко процедил Хатгерн, и едко пояснил, — где это секретное место?

-В моей шкатулке с духами и солями.

-Бринлос! Найди её шкатулку с солями!

-Так вот же она, — с притворным изумлением указала на столик Таэль, с удовольствием наблюдая, с каким рвением Бринлос сцапал ее вещицу.

-Где именно? — вставший с кресла герцог смотрел через плечо алхимика в продолговатый серебряный ларец, плотно уставленный флаконами, баночками и склянками.

-В маленьком фиале с надписью — "не снотворное", — уверенно сообщила Таэль, ничуть не волнуясь за судьбу ключа да и всего содержимого шкатулки.

Сама она все равно глотать эту гадость не собиралась, а все самые ценные и тайные зелья еще ночью успела надежно перепрятать в самых укромных уголках своих шикарных покоев.

-А почему — "не снотворное"? — достав крошечный пузырёк с притертой пробкой и не спеша его открывать, подозрительно осведомился алхимик.

-Так это фиал из-под снотворного, — просто пояснила Таэль, — и на нем было написано — "снотворное". А я просто добавила — "не" чтобы никто случайно не проглотил.

-Как я всё больше убеждаюсь, — ровно сообщил Хатгерн, — провидение помогло мне сделать правильный выбор. Вы очень благоразумны, моя дорогая. Жаль, я не могу предложить вам совместный завтрак, дела. Зато могу уверить, обедать мы будем вместе, сразу после ритуала.

Проследил за тем, с какой ровной улыбкой восприняла его сообщение графиня дэй Азбенд, развернулся и пошагал прочь.

Расслышав в голосе жениха тонкую насмешку, Таэль лишь сильнее поджала губы, и, провожая взглядом статную, подтянутую фигуру герцога и едва поспевающего за ним алхимика раздумывала вовсе не об его колкости. Правильно она поступила, или нет, ни полусловом не обмолвившись о ночном происшествии, вот что волновало девушку сильнее всего. И ответ на ее сомнения могло дать только время... и дальнейшие события.

Экономка, такая же осунувшаяся и уставшая как алхимик, промчалась в комнаты Таэльмины через четверть часа, и за ней бежала служанка с подносом в руках. На нем был наскоро собран завтрак из тех кушаний, которые всегда имеет под рукой каждая опытная кухарка или повар. Тонко нарезанное холодное мясо нескольких сортов, сыр, паштеты и малосольная рыба. А также обжаренные ломтики хлеба и вчерашние пирожные. Ну и разумеется, чайничек с горячим, свежезаваренным черным чаем, сливочник со сливками и масленка с маслом.

-Простите, госпожа Таэльмина, — удручённо пробормотала уже выяснившая имя будущей лаэйры старуха, когда накрывшая стол служанка выскользнула за дверь, — вам вечером не принесли ужин.

-Я не в обиде, как пояснил его милость, вчера всем пришлось нелегко. — Ангельским голоском произнесла Таэль, продолжая спокойно одеваться. К моменту появления в покоях слуг девушка успела накинуть и застегнуть нижнее платье и теперь выбирала, какое блио надеть поверх, — а мне хватило фруктов и печенья.

И вовсе неважно, что герцог ничего такого ей не объяснял, экономка все равно никогда не пойдет спрашивать об этом у хозяина. Зато не будет ждать от новой хозяйки неприятностей, а это хорошее начало для развития доверительных отношений.

-Кстати, — выходя в столовую, небрежно обронила графиня, — возле кровати валялась чья-то трость, я чуть не споткнулась. Мне кажется, её оставил алхимик... хотя я могу и ошибаться.

Последние слова она договорила, глядя в спину ринувшейся в спальню старухи, и довольно подмигнула своему отражению в полированном боку высокого серебряного чайника. Враги явно будут озадачены и если они умны, то на время затаятся и Таэль успеет проверить сведения, за которые её отец заплатил уйму денег. Ну а если они узколобы, то скоро предпримут новую попытку ее убить, и в этот раз заложница не станет наблюдать молча.

-Точно, — расстроенно произнесла экономка, вернувшаяся в комнату с тростью в руках, — это любимая палка господина Бринлоса, он сегодня обязательно начнёт искать. Разрешите, я вас оставлю, отнесу её ему. Второй завтрак будет через три часа, а потом придут служанки и помогут вам надеть платье и сделать прическу.

-Спасибо, — так же кротко ответила Таэльмина, не поднимая глаз от тарелки, чтобы не пришлось изображать горе или радость.

Впрочем, устремившаяся к дверям экономка этого и не ждала. Она была далеко не глупа, и отлично знала, какие чувства могут испытывать девушки проигравшей войну страны, которых отдают в лаэйры победителям. А кроме того женщине хотелось как можно быстрее вернуть трость крайне подозрительному алхимику.

Как Таэль и думала, главной задачей служанок, явившихся в покои сразу после второго завтрака, была вовсе не помощь в её одевании, а проверка, не приготовлено ли в привезенном из родного дома платье каких-нибудь сюрпризов. Девушки в одинаковых лиловых платьях и фартуках на тон светлее, прощупали каждый шов, застегивая на невесте нижнее платье из тончайшего бирюзового шелка, и верхнее блио из серебряной парчи. Никаких драгоценных украшений, кроме родового браслета и спрятанного на груди именного амулета, невесты, проходящие малый брачный ритуал, по закону не имели права носить. Да и впредь быть не могло, по давно установленному рачительными господами правилу все драгоценности, которые дарили знатные мужчины женам, впоследствии становились фамильными и переходили по наследству лишь детям. А лаэйрам, во избежание грядущих недоразумений скандалов и обид, иметь детей настрого воспрещалось, и за этим бдительно следили придворные алхимики. Потому их драгоценности остались бы не у дел, ведь назвать их фамильными не мог пожелать ни один наследник.