Тропой лекаря - обновление

Женщина с переломом ноги. Шина, бинты, ей придется долго лежать, иначе нога срастется неправильно, и она будет хромать до конца своих дней. Раньше я помогла бы, а сейчас...

Опять горячка, опять бред, перелом нехороший, открытый, кость сахарно торчит из раны, сосуды разорваны, мы провозились малым не полдня...

Карнеш — чудо. И руки у него золотые. Там, где я не смогла бы пока ничего сделать, он, на одном чутье, на наитии, творит настоящие чудеса.

Я клялась себе научиться, я училась... и от этого мне становилось легче. Хотя бы чуть-чуть.

Я не могу помочь всем, но кому-то, как-то...

А сколько умрет оттого, что я лишилась дара? И в который раз приходили на ум слова старой рофтерки.

Не верь ни свету, ни тьме. Не бойся ни жизни, ни смерти. Это две стороны одной монеты. Иногда убить — значит спасти. За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье — тебя. Пожалеешь многое — потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее.

Не убереглась я от добра. Не спаслась. Никак.

А что мне оставалось делать? Раз за разом, по ночам, я проигрывала в уме тот бой. Первый и единственный раз, когда я убила человека. Как оказалось — своего родственника...

Троюродного дядю, примерно так?

Я не жалела, ничуть. Не с чего мне было его жалеть, но вот о потерянном даре! За одно это убить его надо было! То, что должно дарить жизнь, он обратил во зло. Это плохо, больно, неправильно, это...

Я не смогла бы сделать ничего иного на тот момент.

И все же, по ночам, когда я оставалась одна, когда накатывали боль и отчаяние, мне жить не хотелось. Но и уходить сейчас — подлость и предательство.

Хорошо хоть его величество понял все правильно. Да и Рамон Моринар искренне удивлял.

Я была невестой, но странной. Чем должна заниматься графиня, невеста герцога?

Полировкой ногтей перед свадьбой. Прической, фасоном платья, букетом, браслетом...

Уж точно не бегать по лечебницам для бедняков. Но...

Мне никто не говорил ни слова. Не упрекал, не ругался, не пытался повлиять на меня... Меня предоставили самой себе, и мне это нравилось.

Рамон забегал один раз в день.

Вечером, когда мое дежурство заканчивалось, и наступала пора уходить домой, Рамон Моринар возникал у лечебницы. Без букета, без сладостей, без подарков. Просто приходил и предлагал мне руку. И мы шли во дворец. Гуляли по улицам Алетара, о чем-то разговаривали...

Первый раз я молчала всю дорогу. Странно как-то было... о чем нам говорить? Но потом речь зашла о канцлере, о короле, о последствиях эпидемии, о родителях Рамона, о моих родителях... и постепенно мы разговорились.

Рамону тоже нравился Алетар. Может, не так безумно, как мне, но герцог знал множество интересных мест.

Там дом с мозаикой, здесь крыша, похожая на лежащую кошку, тут шикарные розы, равных которым нет в Алетаре...

Меня приручали, и не могу сказать, что я была против. Я выхожу замуж за Палача, но ведь свадьбой дело не закончится? Как-то мне надо будет жить с ним под одной крышей, разговаривать, встречаться хотя бы за завтраком и за ужином...

Не удирать же от него по коридорам дома?

А вот так... он как-то понятнее...

Так прошло дней десять. А потом пришел его величество.

— Вета, уделишь мне немного времени?

— Да, Эрик.

С королем я тоже общалась вполне свободно. Как Ветана Моринар, я имею право на определенные вольности.

— Что-то случилось?

— Ничего страшного. Просто в Алетар прибыл ваш брат.

Я поднесла руку к губам.

— Тим?

— Да, насколько мне известно. Вы хотите с ним пообщаться?

Я подумала пару минут.

— А стоит? Эрик?

— Не знаю, Вета. Решать тебе и только тебе.

Что-то было в этом... такое. Неправильное. Я нахмурилась.

— Почему?

— Я говорил с ним. Вы же не были особенно близки?

— Нет, Эрик. Брат был любимчиком отца, а я... я любимицей не была.

— Вот. С одной стороны, это твой брат, с другой... он может обвинить тебя во всем, что произошло.

Я пожала плечами.

— Может быть. Но поговорить-то с ним все равно надо?

— Как ты сама решишь.

Я уже знала, что я решу. Эрик тоже знал, а потому развел руками.

— Ладно. Я пришлю слугу...

Я тоже не была уверена, что это правильное решение. Но разве у меня был выбор?

* * *

Брат встретил меня не слишком ласково. Сидел в кресле, и даже не соизволил подняться, когда я вошла.

— Ива...

— Ветана Моринар, — ненавязчиво поставила его на место я.

Брат покривился.

— А не Иветта?

— Меня приняли в род Моринаров под новым именем, и мне оно нравится.

— Родители мертвы.

— Я знаю.

Тим никогда не был особенно терпелив.

— Если бы ты не сбежала...

— Я была бы мертва. Ты этого хотел?

Брат смешался. Я пожала плечами, прошлась по комнате и села в кресло. Темно-синий бархат платья шуршал по полу, для этой встречи я оделась роскошно, зная, что брат сначала обратит внимание на внешность, а уж потом...

Он и обратил. Покосился на жемчуг на запястье, на модный крой платья, подумал пару минут...

— Я понимаю, что тебя не стоит упрекать в происходящем. Что ты могла еще сделать...

Я пожала плечами.

Не упрек, нет. Но и вечно виноватую я из себя сделать не позволю.

— Не знаю, Тим. Все случилось так, как случилось. Ты скоро поедешь домой?

Брат скривился.

— Я остаюсь в Алетаре.

— Вот как? — искренне удивилась я.

— Его величество жалует мне поместье в обмен на Оломар. Опять же, долгов на нем не будет, а где жить... Там я не смог бы, там все напоминает о родителях и Лауре...

То есть — поманили вкусной косточкой, и ты побежал вприпрыжку. Но так как ты остаешься в Алетаре, тебе нужно побольше перьев в хвост. В том числе и Моринары в родню.

Я покривила губы, но брат ничего не заметил.

— Я буду рада, что ты рядом. Все же, родная кровь.

— Да, безусловно. Ты меня познакомишь с твоим женихом?

— Конечно.

— Я ведь должен поговорить с ним, как глава семьи....

— Канцлер уже разговаривал с Рамоном, — мягко намекнула я.

Брат пожал плечами.

— Канцлер... Не я.

— Мы теперь не будем считаться родней — официально. Если его величество ничего не придумает.

— Надо будет его попросить.

Я пожала плечами еще раз. Попросить, конечно, можно. Только вот получить можешь не то, чего желаешь, а вовсе даже по морде. И за дело.

— Думай сам. Я известна в Алетаре не лучшим образом.

— Да неужели? Госпожа Ветана, спасительница города и короля...

— Слухи сильно преувеличены.

Брата я не убедила.

— Ты должна не уронить честь семьи. Ты понимаешь, какая на тебя теперь ляжет ответственность?

О да, я это понимала. Но при чем тут мой братик? Мы же уже друг другу никто?

— По твоим поступкам будут судить и обо мне...

— А по твоим — обо мне.

— Ты супруга герцога Моринара, я твой брат... кто осмелится судить нас?

Действительно...

Слов не было, только тоска.

Не было у меня брата, и не надо. Проживу...

Мы расстались примерно через полчаса, взаимно недовольные друг другом. Со мной было все понятно, а Тим совершенно не добился желаемого. И даже обещаний на будущее не получил.

Увы... сейчас мне нельзя было приказать, мной нельзя было управлять, мне не стоило диктовать свою волю... его величество мог обидеться. И паразитировать на моей славе (Темный бы ее крабом!) тоже не получится. Увы...

Брата это не устраивало, а мне было уже все равно. Попросту все равно.

Только грустно очень.

* * *

Рамон Моринар вывалился из потайного хода, недовольный до ужаса. То ли паутиной на носу, то ли услышанным разговором.

Его величество был более доволен, но вида не показывал, предоставляя высказаться командующему гвардией. И тот не подвел.

— Сопляк! Дрянь малолетняя!

— А что ты хотел? С сестрой они не друзья, вот и старается мальчишка получить все, что может.

— Ни сочувствия! Ни поддержки! Сволочь!

— В его глазах, все началось с Веты. Не с прабабки, а с девочки, увы...

— Все равно ничтожество, даром, что родственник.

— Кровь одна, да. Вот и воспитывай детей, чтобы в них такое не вылезло...

— Детей... да...

— Я с удовольствием буду имянареченным* у вашего первенца. Или даже лучше Алекс? Ему потом править...

* имянареченный — аналог крестного. Человек, который приносит младенца в Храм и дает ему имя, становится почти вторым отцом для малыша, заботится о нем, в случае смерти родителей и проч. Прим. авт.

— Первенца...

— Двоих вы точно родить сможете. Так что не теряйся, — подмигнул его величество, и перевел разговор. — Главное, не покажи Вете, что ты все знаешь. Девочке это будет очень неприятно.

Уж кто бы сомневался.

— Обещаю, — кивнул Рамон. — а можно этого... пока от меня удалить?

— Можно. Но на свадьбе он будет.

Рамон покривился и вздохнул.

— Еще не женился, а будущую родню уже терпеть не могу, хорошо хоть ее не так много.

— Да, тебе повезло. Ты женишься на сироте. А брат... ничего, и из него человека можно сделать.

— Или труп.

— Только после рождения двоих детей. Маг жизни мне в хозяйстве нужен.

Рамон понял намек и вздохнул. Ладно уж, потерпит он какое-то время. А потом...

Двое детей, говорите? Потерпим, точно...

* * *

Ночью его высочество проводил ритуал.

Да, именно так. Именно Алекс, а отец стоял рядом. А как еще обучать некроманта? Работа, работа и еще раз работа. Вот!

Треугольник, символы крови, смерти и проклятия, на символе проклятия — Александр, на символе крови платок с кровью родственника, благо, трей Лантар им своего сынка прислал, на символе смерти лично его величество с очередной жертвой. Кстати — из тиртанцев.

— Начинаем?

Алекс кивнул. Его величество одним движением перерезал пленному горло и в пентаграмму хлынула алая волна, скрывая под собой символ. А вслед за ней пошла и сила, которую уверенно перехватил Алекс. Зачем нужна жертва?

Не из кровожадности, нет.

Просто Тиртан далеко, иначе не дотянуться. И так приходится максимально упрощать ритуал, чтобы сработало.

— Через родственную кровь, к смерти другой крови...

Алекс медленно читает заклинание, слова слетают с его губ, и черная змея вьется вокруг.

Она оценивает.

Она признает достойным.

Именно здесь, именно так... чужак не сядет на трон Раденора. Просто сгорит, прецеденты бывали. Ришардам позволяло надеяться ничтожно малое количество королевской крови. А и просто — могли бы обойти условие.

Теперь уже не обойдут, нет на свете Ришардов.

И Лантара скоро не станет.

Эрик не увидит воочию, но он отлично знает, что происходит сейчас в Тиртане. Корчится от внезапной боли трей Лантар, кричит, не в силах сдержать судороги, выгибается от боли. И на его теле проступают язвы.

Черные, страшные, незаживающие.

От крови к крови, жизнь за жизнь, и никак иначе. Не выдают ему тиртанцы своего?

Ну так пусть получат урок, и усвоят, что нигде, никогда не спрячутся. Жаль, что родня трея останется жива, но далековато. Не полягут. Тут надо человек двадцать в жертву приносить, чтобы всех положить, не стоит оно того. Главного прибьем, остальные побоятся, тем более, что проклятие их все же зацепит, и язвы родственнички Лантара получат, это наверняка. Незаживающие, на всю жизнь.

Зарекутся в сторону Алетара даже смотреть, мрази...

Работорговцев король не любил.

* * *

Ритуал Алекс провел безукоризненно, и заслуженную похвалу от отца получил. А с ней...

— После свадьбы Рамона тебе надо опять выйти в море.

— Зачем?

— Поплывешь к Тиртану. Я тебе дам два десятка кораблей, пройдешься вдоль побережья.

— Убивать всех?

— Вообще не убивать. Пять кораблей будет военных, и пятнадцать галер. Твоя задача — высаживаться, пугать тиртанцев и забирать рабов. Тех, кто захочет уехать.

Алекс хмыкнул.

— Думаешь, кто-то захочет остаться?

— Люди — странные существа. Ты их бьешь, а им нравится... такое тоже бывает.

— Болезнь.

Его величество пожал плечами. Мало ли на свете сумасшедших? Ох, не ему пальцем показывать, сам полудемон. У самого странностей хватает...

— Пройдешься вдоль побережья, и направишься домой. Сам старайся без жертв, если на тебя нападут — клади всех, максимально жестоко и кроваво. Пусть боятся.

Алекс кивнул.

Суть идеи он уловил, остальное скорректируем.

Лантар мертв, рабов забираем. Не нравится?

Вам предлагали уладить все мирным путем, а теперь не обессудьте. И скажите спасибо, что живы останетесь.

— Сделаю.

— Я в тебе и не сомневаюсь, сын.

Полудемон и четвертьдемон переглянулись. Красные глаза встретились с таким же алым взором, оскалы были тоже почти одинаковыми...

Демоны жестоки, коварны, о них можно сказать много нелестного, но одно верно.

Они всегда будут защищать свое.

А вот какой ценой?

Чаще всего — чужой крови. Но и своей они тоже не пожалеют. Жизнь за жизнь, смерть за смерть... и пусть где-то в бездне улыбнется душа женщины, которая заключила договор с демоном. И жизнь, и смерть — все было во имя Алетара.

* * *

С Мартой нас познакомил лично его величество. Правда, предупредил меня заранее, и все же...

Я не ожидала увидеть такую девушку.

С дивана поднялась и уставилась на меня глазами испуганного олененка симпатичная кареглазка с каштановыми локонами, одетая, как небогатая дворянка.

— Госпожа Ветана...

— Госпожа Дайнир?

Мы внимательно, словно две кошки вглядывались друг в друга, только что не обнюхивались и ушами не терлись.

— Я рада вас видеть в Алетаре, — попробовала прощупать почву я. — Как вам город?

— Он очень красив. Намного красивее Альтена. Спасибо вам за дом...

— Мне там все равно жить уже не дадут, фамилия обязывает. Но я была там счастлива, надеюсь, вы тоже будете.

— Без Терри — я нигде не буду счастлива.

Мое мнение о девушке поползло вниз. Такие заявки, на мой взгляд, хорошо звучат лишь в романах. А в жизни...

Что такое счастье?

Обязательно любовь? Не знаю, но когда, к примеру, человек, который должен умереть, встает и уходит на своих ногах — это тоже счастье! И сияющие глаза людей, которым ты сберегла близких — тоже. Хотя я не совсем права, понятие о счастье у каждого разное, не стоит за это осуждать.

— У вас остался ребенок.

— Да. Мой мальчик... Я назову его Терри, как отца!

— И обязательно расскажете, каким замечательным он был, — согласилась я.

— Да!

— Давайте я сама провожу вас в домик, покажу, где что лежит, познакомлю с соседями?

Марта посмотрела на меня, на короля...

— Если это будет удобно.

— Ваше величество?

— Разумеется, Вета, — его величество тронул колокольчик и приказал заложить карету.

По дороге мы разговаривали. И в домике, и когда знакомились с соседями... и мне становилось жутко. Марта вообще походила не на человека, а на большую марионетку.

Штампованный набор фраз, действий, отзывов на те или иные слова, что вложили в голову, то и осталось. Думать самостоятельно?