Таль 1: Не упустить свою мечту

— А вот, кстати, о способности понимать местный язык... Если я прочитаю слово про себя, то, наверное, заклинание не сработает, поскольку понятие не будет сформировано, а если произнесу его вслух, то пойму так же, как понимаю, что мне говорят другие. Или язык для освоения чтения все же придется учить? Как бы это проверить?

Потихоньку дошла вдоль стены до двери и выглянула в соседнюю комнату. За большим письменным столом сидел молодой парень в штанах и тунике, подпоясанной кожаным ремнем. До моего появления он что-то старательно переписывал на белый лист гербовой бумаги с желтоватого листа, испещренного мелкими записями с множеством зачеркиваний. Для письма использовалась деревянная палочка, внешне напоминающая не то карандаш, не то черенок от детской рисовальной кисточки. На верхней части этого письменного прибора располагался небольшой голубоватый кристалл, размером чуть больше ластика, который у нас крепят с обратной стороны карандаша. Из-под заостренного конца палочки выходили ровные строчки темно-синего цвета. Оторвавшись от своего занятия, парень посмотрел на меня и приветливо улыбнулся.

— Хотите, я принесу вам поесть? — первым заговорил он.

При мысли о еде накатила сильная тошнота, и я инстинктивно зажала рот рукой. Видимо, жест был очень информативным, и вопрос о еде отпал.

— Если вам нехорошо, могу принести прохладной воды, это обычно помогает, — предложил Карен.

Я утвердительно кивнула, все еще опасаясь говорить из-за приступа дурноты, и попыталась изобразить на лице благодарность.

— Присаживайтесь, — указал он мне на свободный стул у стола и вышел через еще одну дверь.

Я последовала этому крайне разумному в моем состоянии совету и начала разглядывать комнату. Она была небольшой — что-то вроде приемной, где сидит секретарь. Да так, наверное, и было. Вдоль одной из стен стояли два шкафа с полками, между ними располагалась красивая витая деревянная вешалка, на которой сейчас ничего не было. В одном из шкафов стояли книги, в другом лежало что-то похожее на папки с документами — на завязках, но не из картона, как у нас, а из плотной и жесткой на вид ткани. Стол, два стула и полупрозрачные занавески на единственном окне — вот и все убранство комнаты.

Вернувшийся Карен протянул мне белую керамическую кружку с водой.

— Извините, а вы не могли бы написать для меня алфавит в столбик на каком-нибудь ненужном листе? — попросила я. — И, если можно, под ним несколько простых и часто употребляемых слов.

Парень посмотрел на меня удивленно, но вынул из стола чистый лист простой желтоватой бумаги и просьбу выполнил.

— Скажите, а я смогу пользоваться таким письменным прибором, как у вас, или это требует каких-то специальных умений?

— Стилус? Ими все пишут, — Карен протянул мне местный аналог авторучки.

Взяв его и пододвинув к себе лист с алфавитом, я попросила:

— А теперь, пожалуйста, по очереди назовите мне ваши буквы.

Парень удивился еще больше, но ничего не спросил и стал перечислять. Я быстро записывала транскрипцию напротив каждого знака. Увидев, что я делаю, Карен стал произносить буквы немного медленнее. Некоторые символы их алфавита звучали как слоги моего родного языка.

После того как к каждой букве чужого языка была приписана своя транскрипция, пришло время для основного эксперимента. Первое из предложенных Кареном слов состояло из трех букв. Я довольно легко нашла их в списке и ниже аккуратно вывела: "а-ри-л". Проговорила про себя слово целиком и поняла, что оно для меня ничего не значит. Теперь — самое главное. Глубоко вдохнув, я выпалила вслух такое непонятное "арил", стараясь не представлять размер своих проблем по изучению чужого языка в случае, если результат будет отрицательным. И чуть не задохнулась от радости и нахлынувшего облегчения — свой голос, произносящий чужое слово, я слышала как бы на заднем фоне, а в голове отчетливо прозвучало привычное "мама". Эмоции переполняли меня, хотелось прыгать от радости и кричать, но я заставила себя проделать все то же самое с оставшимися двумя словами и получила "дом" и "небо".

Карен смотрел на меня, грустно улыбаясь.

— Здорово вы придумали с такой записью, даже жалко, что не понимаете слов, которые произносите.

И вот как доказать ему, что я понимаю значение слов, которые читаю? Ведь если я произнесу слова на своем языке, он услышит их на местном и решит, что я просто повторила транскрипцию. На поиск решения потребовалась примерно минута.

— Мама — это женщина, которой мы обязаны своим появлением на свет, дом — здание, в котором живут люди, а небо мы видим у себя над головой, когда находимся на улице.

Несмотря на некоторую сумбурность данных мной определений, Карен вскочил, опрокинув стул, и уставился на меня округлившимися от изумления глазами.

— Невероятно! Нужно срочно рассказать об этом господину архимагу!

Он метнулся к выходу, видимо намереваясь действительно бежать со всех ног, чтобы отвлечь занятого человека от важных дел свежей новостью. Я собиралась окликнуть его, чтобы попытаться остановить, но в этот момент открылась дверь, и парень, не сумев вовремя затормозить, врезался во что-то невидимое перед архимагом Лисандром.

— Карен, что случилось? Куда ты так спешишь?

— Господин архимаг, — захлебываясь эмоциями, выпалил Карен, — она читает! Она понимает, что читает!

Хватило одного строгого взгляда, чтобы парень сник и отступил в сторону.

— И что же вам удалось прочитать, что так сильно впечатлило моего помощника?

Я молча развернула и пододвинула к нему исписанный лист. Лисандр разглядывал его несколько секунд, после чего поинтересовался:

— Что означают символы рядом с алфавитом и под словами?

— Это звучание ваших букв, записанное на моем языке — что-то вроде транскрипции.

Архимаг подумал, посмотрел на меня и написал внизу листа еще одно слово, довольно длинное, после чего вернул лист и стилус мне.

Приписав транскрипцию к буквам, я получила "анкриманар". Прочитала получившееся вслух и ничего не поняла... слово так и осталось чужим набором звуков. Волной накатила паника, я попыталась загнать ее вглубь сознания и сосредоточиться на задаче. В чем может быть дело? Почему на предыдущих словах все сработало, а на этом — нет? Чем они отличаются, кроме длины? Хотя... а почему я не беру в расчет длину слова? Ведь это, по сути, количество слогов, а значит, возможность неверно поставить ударение. И если слово звучит неправильно, то и воспринимается оно неправильно. Или, может быть, в моем языке просто нет понятия, аналогичного этому слову? Так, стоп — будем проверять по порядку.

Все время, пока я размышляла, архимаг и его слуга терпеливо ждали.

— Скажите, а само слово на вашем языке я произнесла правильно?

Парень отрицательно замотал головой и уже начал было открывать рот, чтобы поправить меня, но Лисандр лаконично ответил "Нет" и жестом вынудил Карена замолчать.

Это он быстро соображает. Если бы помощник сам правильно произнес слово, то я бы услышала его значение на своем языке, и эксперимент бы сорвался, точнее, его нужно было бы начинать заново с другим словом. Архимаг терпеливо ждал, видимо, данная проблема для него имела достаточно большое значение. Я немного подумала и сформулировала следующий вопрос:

— Вы можете показать в написанном, где ставить ударение, ну, например, подчеркнув этот слог?

Лисандр внимательно посмотрел на меня, взял стилус, чуть помедлил и подчеркнул конец второго слога. Я вновь прочитала написанную транскрипцию, сделав ударение в нужном месте, и сразу в голове всплыло слово "педагог". Так... и как бы это им описать?

— Человек, который работает в учебном заведении и передает свои знания другим людям — ученикам.

Судя по всему, мое кривое объяснение полностью удовлетворило архимага, потому как в глазах его начал разгораться такой исследовательский азарт, что на мгновение мне показалось, будто этот пожилой, степенный маг сейчас начнет подпрыгивать как мальчишка. Он метнул взгляд на дверь, из которой вышла я, и где, по-видимому, был его кабинет, на дверь, через которую вошел сам несколько минут назад, и погрустнел.

— Карен, ты уже записал данные новой жительницы нашего королевства?

— Нет, простите, господин архимаг, я не думал, что это срочно...

Молодой человек бросился к столу и торопливо выудил из ящика частично исписанный лист бумаги.

— Как Ваше имя?

— Наталья.

Он аккуратно записал полученный ответ в первую строку правого незаполненного столбца, и я подумала, что это, скорее всего, анкета.

— Сколько вам лет?

— Двадцать четыре в годах моего мира.

Карен удивленно поднял на меня взгляд, а Лисандр остановился у двери в свой кабинет.

— У нас в году триста шестьдесят пять дней, разделенных на двенадцать месяцев. В одном дне двадцать четыре часа, в часе шестьдесят минут, в минуте шестьдесят секунд, — пояснила я. — А у вас?

— У нас в году триста пятьдесят дней, поделенных на двенадцать месяцев по двадцать девять дней и два дня, не принадлежащие месяцам — сердце лета и сердце зимы. В одном дне пятнадцать часов по сто минут. Минуты мы в повседневной жизни не делим. Четыре часа принадлежат ночи, одиннадцать часов — дню. Так что год практически идентичен вашему. Не думаю, что есть смысл высчитывать погрешность при измерении величины минуты. Они тоже примерно равны — у некоторых призванных были с собой часы, я сравнивал.

Вот никогда раньше не имела повода жаловаться на свои способности к устному счету, но тут впору обзавидоваться — это ж надо так быстро все перемножить и поделить! Хотя, раз он раньше сравнивал длину минут, то возможно, и пересчитывал не сейчас. А, ладно, завидовать вообще нехорошо.

Вопрос исчерпал себя, архимаг ушел в кабинет, а Карен записал мой ответ и продолжил задавать вопросы.

— Умеете ли вы читать?.. Это мы уже выяснили. Умеете ли вы писать?.. Это мы тоже выяснили. Назовите страну, в которой жили.

— Россия, а зачем вам это?

— Извините, но на этот вопрос мне запрещено отвечать.

Парень посмотрел на мое озадаченно-расстроенное лицо и попытался сгладить неловкость.

— Ну, попробуйте у господина архимага спросить, когда он выйдет, может, вам он и скажет... вы не такая, как остальные. Они обычно несколько дней переживают только, а вы вон сразу читать бросились. Я за три года работы здесь лишь одного такого же активного видел, хотя почти всех призванных при мне адаптировали. вам бы в магическую академию как-то пристроиться, жалко, что вы не в прошлый призыв к нам попали — экзамен уже сегодня. Мне кажется, вас бы взяли. Там иногда, редко правда, даже без магических способностей берут на факультет артефакторов.

— Я очень надеюсь, что смогу стать магом, — призналась я Карену. — Господин архимаг сказал, что мне разрешат пройти сегодня вступительные экзамены в академию, а там нужно уметь читать, вот я и бросилась к книгам.

— Ой! Тогда быстрее заполнять надо, — спохватился парень. — А то за вами сопровождающий придет, а я опять не готов.

— Ну, так спрашивай, постараюсь больше не отвлекать.

С оставшимся полутора десятком вопросов мы управились минут за двадцать, после чего Карен аккуратно постучал в дверь кабинета архимага и унес туда заполненную анкету. Через несколько минут он вернулся с другой бумагой, аккуратно сложил ее конвертиком, вынул из стола плотно закрытую шкатулку, а оттуда небольшой кулечек из промасленной бумаги. Внутри осталось еще несколько таких же. Достал из стола что-то вроде штампа на длинной ручке, содержимое кулечка аккуратно вытряхнул на то место, где в середине конверта сходились края листа, и быстро прижал штампом. Получилось подобие овальной сургучной печати.

— Пойдемте. Мне велели проводить вас до кареты.

— Карен, а можно вам еще вопросы задать?

— Да, но только по дороге к карете. Если задержимся, меня могут наказать.

Я схватила со стола листок с записанными транскрипциями, быстро свернула несколько раз и, сунув в задний карман джинсов, вышла за парнем в галантно придержанную для меня дверь. Оказавшись в длинном и довольно широком коридоре с лепниной на стенах и множеством дверей в обоих направлениях от той, из которой мы вышли, на ходу начала задавать вопросы.

— Что это за здание?

— Королевский дворец. Сейчас мы в административном крыле. Есть еще жилое и парадное.

— Когда я была в своем мире, со мной было немного вещей, кроме той одежды, что сейчас на мне. Эти вещи тоже попали в ваш мир?

— Да, у вас была сумочка с мелкими предметами, — парень немного смутился. — Большую часть вам отдадут, кроме тех, что посчитают опасными или важными для королевства.

На мне было золотое кольцо, подаренное мамой на поступление в институт. Я непроизвольно сжала руку, как будто Карен начнет отнимать его прямо сейчас. Видимо, он это заметил.

— Нет-нет, мы не забираем драгоценности — это строжайше запрещено. К опасным относится, в основном, оружие.

После этого мы вышли через большие двери во двор, где стояла карета, запряженная двумя лошадьми, с кучером на козлах. Вокруг нее слонялся хмурый мужчина средних лет — военный, судя по форменной одежде и колюще-режущему набору на поясе.

Карен протянул сопровождающему запечатанный документ и что-то сказал ему настолько тихо, что я не расслышала, после чего галантно распахнул передо мной дверцу кареты.

* * *

Увидеть город по дороге не удалось. В академию меня доставили в карете с задернутыми шторами под присмотром того самого хмурого военного, который за всю поездку произнес только три слова: "сиди смирно" в начале и "выходи" в конце. А еще там безбожно трясло и качало, так что по окончании поездки цветом лица я здорово напоминала квакающее земноводное.

Когда карета, полностью остановившись, наконец перестала растрясать мой и так уже потрясенный сегодня организм, я услышала то самое заветное третье слово, произнесенное моим сопровождающим. С трудом спустившись по раскачивающейся подножке и порадовавшись свежему ветерку, я нашла взглядом этого хмурого типа. Убедившись, что мое внимание сосредоточено на нем, военный молча ткнул пальцем в сторону больших двустворчатых дверей, перед которыми стояла небольшая группа детей и подростков. Почти все они смотрели в мою сторону, и взгляды делились на заинтересованные и неприязненные.

Ну и ладно... не первый и не последний экзамен в моей жизни. Прорвемся.

Подбодрив себя таким образом, я двинулась к остальным абитуриентам.

— Кто последний? — привычно поинтересовалась я, отсидевшая и отстоявшая за свою жизнь не одну сотню очередей.

Все удивленно воззрились на меня. Так, кажется это их заклинание чего-то не того напереводило... или вообще не перевело. Пойдем другим путем...

— Вы в каком порядке заходите — кого позовут или кто раньше пришел?

— А, так ты очередь хочешь занять, — догадался худой и очень подвижный мальчишка лет девяти. — За мной будешь.

— Деревня... даже разговаривать нормально не умеет, а тоже в академию лезет, — презрительно заявил долговязый парень с веснушчатым лицом.